Постскриптум

В замке посреди моря было холодно даже летом. Или так казалось несчастным заключенным в обществе дементоров. Высокие фигуры в темном скользили по каменным ступенькам, чутко реагируя на каждую теплую мысль или доброе воспоминание.

У посетителя их не было. Чувства, надежно упрятанные мысленной заслонкой, были дементорам не интересны. Он уверенно вышел из лодки и направился ко входу в Азкабан. Стражники расступились, пропуская его. Один из дементоров заскользил впереди, указывая путь.

Они вошли в одну из камер. На тощей грязной подстилке лежал худой израненный узник.

— Я знал, что ты будешь слышать предсмертные крики своей грязнокровой матушки, — произнес холодный голос. — Ты хочешь, чтобы это прекратилось, Гарри?

Юноша даже не поднял головы, продолжая что-то бормотать и всхлипывать.

— Вижу, тебе это все не нравится. Ты совсем утратил связь с реальностью, мой юный друг. Полагаю, твое дальнейшее существование никому не нужно. Ты и так задержался здесь на лишние шестнадцать лет, — насмешливо произнес Волдеморт. Белые пальцы скользнули в складку черной мантии и вынули волшебную палочку.

— Я оказываю тебе большую услугу, Гарри, все равно ты умрешь. Дементоры чувствуют, что тебе осталось недолго. Я ускоряю тебе встречу с твоими родителями. Авада Кедавра! — зеленый луч, выпущенный из волшебной палочки, лишь на миг накрыл лежащего и неожиданно срикошетил.

*

Почему в тот день заклинание Волдеморта убило его самого — мы не знаем. Там, в Азкабане, Гарри ничто не могло защитить, никто не принес свою жизнь в жертву ради него, никто не прикрывал его даже самым простым защитным заклинанием. Мне страшно представить, в каком состоянии Гарри находился там — в самой ужасной тюрьме, которую только может представить себе наше воображение. И все же что-то случилось, что-то его уберегло, и смертельное заклинание, пущенное в едва живую жертву, убило убийцу. Почему такое произошло? Нам остается только предполагать. Возможно, смысл пророчества был действительно очень важен, и Волдеморт нарушил магический закон равновесия, выстрелив смертельным заклинанием не в равного себе по силе мага, а едва живого, почти утратившего силы обессиленного юношу.

Когда профессор Дамблдор был жив, он успел поведать Гарри о хоркруксах. Значит ли это, что в ту ночь в Азкабане была уничтожена только одна из частей души Волдеморта? Сможет ли он возродиться снова? Возможно, когда-нибудь. А быть может, никогда. Или пройдет столько времени, что Гарри станет достаточно мудрым волшебником, чтобы найти и уничтожить другие хоркруксы. Сейчас же Волдеморта не существует, а Гарри жив. И ему нужно время, чтобы прийти в себя.

*

После гибели профессора Дамблдора пожиратели смерти и Волдеморт начали действовать очень решительно. Не прошло и месяца, как новый Министр Магии начал сотрудничать с ними. Министерство перестало вести официальную борьбу с пожирателями смерти, а «Ежедневный Пророк» печатал статьи о злобных магглах. В Ордене Феникса осталось всего лишь несколько человек, которые пытались бороться и со сторонниками Волдеморта, и с Министерством. Среди обычных волшебников, быть может, и были те, кто сочувствовал членам Ордена, но показывать это стало равным самоубийству.

На страницах газет Гарри все чаще называли Избранным только с сарказмом и иронией, не забывая всякий раз упомянуть, что он был любимцем покойного профессора Дамблдора — самого выдающего чудака среди директоров Хогвартса. Если раньше Гарри должен был остерегаться только пожирателей смерти, то теперь правительство объявило его в розыск, как когда-то Сириуса Блэка.

К сожалению, Гарри не был, как его крестный, анимагом, и не имел понятия, насколько нужно быть осторожным, когда за тобой следят все авроры Министерства. В глубине души я понимала, что Гарри поймают, несмотря на все наши меры предосторожности. Но в то же время мне хотелось верить в чудо. Увы, Гарри арестовали гораздо раньше, чем мы могли даже предположить.

*

Сквозь слезы я видела, как его, измученного и израненного, осторожно укладывали на кровать в палате клиники Святого Мунго. Миссис Уизли забрала меня в Нору, где я проплакала до вечера, уткнувшись в плечо Джинни. Откуда у нее были силы еще утешать меня?

В волшебном мире раны исцеляют быстро.

Гарри вернулся из Мунго через три дня. Я и Рон смотрели на него едва ли не с опаской. Я быстро поняла, как, наверное, это неприятно для Гарри, и улыбнулась ему, словно мы расстались вчера вечером после ужина. Рон не понимает, что испуганно вытаращенные глаза — это не лучший способ поддержать сейчас Гарри. Я пнула Рона ногой под столом — и тогда он быстро понял, что нужно растянуться в улыбке. Пусть даже и глуповатой. Джинни внимательно смотрела на Гарри, пытаясь понять, что не так и почему. Он вяло ответил на ее объятие, не дав себя поцеловать. Он выглядел сонным, и я подумала, что, наверное, ещё не закончилось действие успокоительного зелья. Его пальцы плохо слушались, когда он попытался взять ложку, и я непроизвольно вспомнила, как выглядели его руки сразу после Азкабана. Защипало в носу.

— Я так рада, что тебе лучше, Гарри, — я постаралась сказать это ралостно, но пришлось быстро поморгать — глаза наполнила влага.

— Да, Гарри, как ты? — спросил Рон.

— Нормально, — медленно ответил он, и я поняла, что это не так. Впрочем, какого ответа мы ожидали?

Возле него захлопотала миссис Уизли, предлагая что-то вкусное, приготовленное специально для него. Мне показалось, что у Гарри не было аппетита.

— Мам, не нужно, — прервала ее Джинни.

Гарри поел совсем мало, сказал, что хочет спать, и ушел в комнату близнецов, где миссис Уизли разрешила жить ему столько, сколько он захочет.

— Что с ним, пап? Ты же был в клинике Мунго, что с Гарри? — спросила обеспокоено Джинни.

— Его пытали, — ответил мистер Уизли и внимательно посмотрел на нас. — Тот.. Сами-Знаете-Кто и пожиратели смерти, — добавил он с нажимом. — Я даже не хочу думать, как они издевались над ним. Раны на его теле вылечили быстро. Но как скоро заживут раны в его душе… — мистер Уизли вздохнул.

Я снова заплакала.

— Дети, — серьёзно глядя на нас, продолжил он, — я прошу вас, ведите себя с Гарри как обычно — доброжелательно, спокойно, без упоминания о том, что с ним произошло. Не нужно, чтобы он замкнулся на своем несчастье. Гарри справится со своими воспоминаниями об Азкабане и продолжит жить дальше.

*

Гарри ведет себя очень спокойно, и это меня пугает. Я не могу отделаться от ощущения, что произойдет что-то плохое. Его спокойствие неестественно. Может быть, это все еще действует успокоительное зелье? Рон сказал, что Гарри продолжает его принимать. И сова принесла ещё одну склянку из лавки на Диагон-аллее. Это меня очень тревожит. Успокоительное зелье нельзя пить много и долго.

В один из дней Рон предложил Гарри сыграть в шахматы, как в старые добрые времена.

Руки Гарри окончательно зажили. Он вполне обычно переставлял шахматные фигурки. Рон в ответ на его ход почесал затылок, Джинни и я внимательно следили за партией. Я делала вид, что болею за Рона, Джинни, конечно же, за Гарри.

— Гарри, слон так не ходит, — осторожно поправил его Рон.

— Извини, я перепутал его с пешкой, — рассеяно ответил Гарри.

— Да ничего, — бодро отозвался Рон, переглянувшись со мной, — давай, ходи.

Я напряжена. Наверное, мне тоже бы не мешало начать пить успокоительное зелье. Если я так себя чувствую, то мне страшно представить, каково Гарри. Мы так и не поговорили с ним по душам. С Джинни он тоже не разговаривал. Только вчера она мне пожаловалась, что Гарри ее избегает. Помня слова мистера Уизли, ни я, ни она не вспоминаем об Азкабане, и, похоже, Гарри тоже решил делать вид, что с ним ничего страшного не произошло.

— Ты выиграл, Гарри! — радостно воскликнул Рон.

— Потому что ты мне поддавался, — ответил он. — Всю игру. Не нужно, Рон!

— Да я и не поддавался! — не очень убедительно возразил Рон.

— Поддавался. Мне все равно, выиграл бы я или нет, веди себя со мной нормально, я не больной!

— Гарри, — быстро вставила я, видя, что он разволновался. — Рон просто хотел сделать тебе приятное. Ведь все мы очень любим выигрывать.

— Не нужно было!

— Хорошо, тогда переиграйте по-честному, — предложила Джинни.

— Не сейчас, — возразил Гарри, и я увидела, как он резко побледнел.

— Что? — испуганно спросила я. — Гарри, что-то не так?

— Голова раскалывается, — неохотно ответил он.

Рон растерянно смотрел на друга. Я открыла окно. Гарри обхватил голову руками и скорчился на кровати.

*

Мои предчувствия меня не обманули. У Гарри начались приступы головной боли. Целители из Мунго сказали, что это из-за пережитого потрясения. Они ничем ему не могут помочь: ни одно из обезболивающих зелий на Гарри не действует.

*

После исчезновения Волдеморта вопрос о Хогвартсе разрешился сам собой: школа, во главе с новым директором — профессором Макгонагалл, ждала своих учеников, как обычно, 1 сентября. О чем нам и сообщила совиная почта. Кажется, список учебников для седьмого курса немного взбодрил Гарри. Он поздравил Джинни с хорошими результатами СОВ, но ограничился только тем, что обнял ее и почти сразу же отстранился, поинтересовавшись, когда можно будет отправиться на Диагон-аллею купить все необходимое для школы.

— Ты хочешь в школу? — обрадовался Рон.

— Да, — кивнул Гарри. — Очень соскучился по квиддичу… и вообще.

— Интересно, кто теперь у нас будет вести трансфигурацию, если Макгонагалл стала директором? — спросил Рон.

— А меня больше интересует, кто займет несчастливую должность преподавателя по ЗОТИ? — произнесла Джинни.

— Про Снейпа ничего пока не слышно? — спросил Гарри, и лицо его напряглось.

— Его оправдали, — ответила я.

— Как? — одновременно спросили Рон и Гарри.

— Его оправдали, несмотря на то, что он убил Дамблдора? — Гарри сжал кулаки.

— В сегодняшнем «Ежедневном Пророке» появилась огромная статья о судебном разбирательстве над Снейпом, — начала рассказывать я, — Снейп предоставил суду воспоминания профессора Дамблдора. Уверял, что настоящие и отданные добровольно.

— Неправда, Снейп их подделал, — зло возразил Гарри. — Профессор Дамблдор сам говорил, что Снейп прекрасно владеет блокологией и темными искусствами.

— В Министерстве подтвердили подлинность этих воспоминаний, Гарри, — я постаралась возразить мягко, зная, какой больной вопрос мы сейчас затронули.

— Ну и? Что было в этих воспоминаниях? — спросил Рон.

— Профессор Дамблдор приказал профессору Снейпу убить его, если в этом будет необходимость. Волдеморт дал приказ убить профессора Дамблдора Драко Малфою, угрожая смертью. Профессор Дамблдор знал об этом. А ещё он знал, что умирает. Помните его почерневшую руку? Ему становилось все хуже. Его жизнь поддерживали только зелья Снейпа.

— Неправда! — воскликнул Гарри. — Ему стало плохо после того, как он выпил зелье возле хоркрукса… Который, правда, оказался ненастоящим. Снейп не мог этого знать! Он убил Дамблдора, потому что… служил Темному Ордену!

— А ещё потому, что Малфой не смог убить, Гарри, и из воспоминаний стало ясно, что Дамблдор предполагал такой поворот событий. Кроме того, Снейпа вынудили дать нерушимую клятву, а значит, смерть профессора Дамблдора спасла две жизни — Драко Малфоя и Снейпа. И ещё… профессор Дамблдор сам добровольно отдал воспоминания, необходимые для того, чтобы оправдать Снейпа. Это тоже подтвердили опытные маги.

— Он говорил ему «пожалуйста» перед тем, как умереть, — прошептал Гарри.

— Он просил убить его, Гарри, Снейп колебался. И профессор Дамблдор напомнил ему об обещании, — сказала я. — Снейп предоставил воспоминания, где он спорил с Дамблдором, потому что не хотел убивать директора. Это было тяжело. Но Дамблдор приказал, и Снейп сделал то, что от него потребовал сам профессор.

— Ради Малфоя? — скривился Рон. — Да лучше бы этого урода белобрысого убили, чем нашего директора!

Рон в своем амплуа! Но если серьёзно подумать над его словами! Профессор Дамблдор пожертвовал своей жизнью, чтобы помочь Снейпу и Драко Малфою. Стоил ли Малфой этого? Добрый профессор Дамблдор оставил ему шанс, чтобы стать на правильный путь.

— И с какими глазами теперь Малфой вернется в Хогвартс? — Рон продолжал негодовать.

— С бесстыжими, с какими же ещё! — фыркнула Джинни. — В газете написано, что он, бедненький, говорил на суде: Волдеморт шантажировал его семью, у него, несчастного Драко, не было выбора. Волдеморт якобы пригрозил, что убьет и его, и мать, если Драко не выполнит задание.

— Именно так, — сказала я. — Снейп подтвердил это своими воспоминаниями и показаниями.

— С Малфоем понятно. Ему нужно окончить школу и как-то пристраиваться. Это раньше он был героем и говорил, что Волдеморту не нужны его СОВы и ЖАБы, но чтобы устроиться работать в Министерство, хорошие оценки еще как важны, — проговорил Гарри. — Мне интересно, неужели Снейп посмеет вернуться в Хогвартс?

— Если его оправдают, — предположила я.

— Но он убил Дамблдора! — воскликнул Гарри.

Я увидела, что он снова побледнел.

— Гарри, скорее всего он не вернется, — воскликнула я, понимая, что сейчас снова начнется приступ. — Возможно, после исчезновения Волдеморта должность учителя по ЗОТИ перестанет быть несчастливой и найдется хороший преподаватель!

Впрочем, уже договаривая эти слова, я понимала, что приступа не избежать. Головные боли мучили Гарри, стоило ему только немного понервничать. Не нужно было говорить о Снейпе! А с другой стороны Гарри все равно бы узнал и переживал. Смерть профессора Дамблдора была свежей раной у всех нас.

Гарри уткнулся лицом в подушку.

*

Мне больно смотреть на его страдания. Я знаю, что Гарри умеет терпеть боль, и если он стонет и не находит себе места — значит дела плохи. После приступов он выглядит опустошенным. Удивительно, но целители из Мунго, которые могут помочь при самых разных отравлениях и проклятиях, совершенно беспомощны, когда нужна помощь маггловского невропатолога. Хотя, я помню, как лечили одну мою дальнюю тетушку, когда умер ее муж. Не думаю, что маггловские успокоительные лучше магических, которые по-прежнему не помогают Гарри. Одна из целительниц предложила давать ему сонного зелья, полагая, что во сне Гарри не будет мучаться.

— Они совсем дураки, — возмутился Рон. — Если Гарри будет пить столько успокоительного и сонного зелья, он… того… этого…

— Что? — не поняла я.

— Откуда такие познания в зельеведении, братик? — Джинни подняла брови.

— Оттуда, — огрызнулся Рон. — Сама подумай, почему Гарри от тебя отмораживаться начал.

Я вздрогнула. Как Рон и Джинни они могут так просто обсуждать деликатные вопросы!

— Какая глупость, — возразила я. — После того, что Гарри пережил, ему просто не до любви. Он должен прийти в себя.

Джинни ушла, хлопнув дверью.

— Рон, ты спятил, так разговаривать с сестрой! — я кипела от негодования.

— Что, нужно прикидываться, что ничего не происходит? Разве ты не видишь, что Гарри ее сторонится!

— Ему плохо, — возразила я.

— Точно. Верно подметила, Гермиона. Ему не просто плохо! Без зелья спать не может вообще. И дергается во сне, хотя должен спать, как убитый. Ясно тебе?

Я сидела, словно пораженная громом. Все намного хуже, чем я думала. Бедный Гарри.

— Не расстраивайся, Джинни, — сказала я, едва вошла в ее комнату.

— Боюсь, что Рон прав, — кисло ответила она. — А я все ломала голову, почему Гарри избегает меня. Я надеялась, если получилось так, что Волдеморт исчез, то у нас будет все хорошо.

— Рон сказал глупость. Сейчас Гарри плохо, он пережил пытки, Азкабан, представь, каково ему! Поэтому его вряд ли сейчас беспокоят такие вопросы.

— Гермиона, — Джинни усмехнулась. — Сразу видно, что ты совершенно не знаешь парней. Для них нет более важного вопроса!

— Но… но разве вы… то есть я хотела спросить, извини, если это бестактно, но между вами уже что-то было?

Мне казалось нереальным, что я это только что спросила. А ещё, к своему стыду, вынуждена признать, что больше всего я боялась услышать положительный ответ. Да, я знаю, во мне говорит эгоизм, с которым я борюсь изо всех сил. Я привыкла видеть Гарри совершено неопытным в таких вопросах. А ещё, наверное, потому, что он был всегда моим близким другом.

— Нет, конечно, — ответила Джинни. — От Гарри дождешься такого предложения! Он даже целовался со мной осторожно, чтобы Рона не злить! Да и встречались мы очень мало. Добавь сюда то, что в школе это не просто: вездесущий Пивз, старина Филч и Снейп, у которого хобби — выискивать влюбленные парочки. Кстати, именно он прилагал все усилия, чтобы Гарри проводил со мной ещё меньше времени, чем это возможно.

Я понимающе кивнула.

— Да, раз уж ты спросила, то… теперь и я хочу знать… Рон предлагал тебе?

— Мы тоже провели вместе слишком мало времени. Из-за всех этих волнений, Гарри объявили в розыск, потом арестовали. Какая там любовь, Джинни! Мы даже не целовались толком.

— Сочувствую, — Джинни улыбнулась. — Сейчас, под всевидящим оком мамочки вам тоже будет не до поцелуев. Но в Хогвартсе ты сможешь наверстать упущенное.

Джинни неожиданно погрустнела.

— Что такое? — забеспокоилась я.

— Я боюсь, что Гарри не вернется в школу, — ответила она, мрачнея ещё больше.

— Это почему?

— Как он сможет учиться, если у него такие приступы?

— А я уверена, что в школе ему станет лучше, — возразила я. — Уроки, квиддич, мы — его друзья, все это создаст хорошую обстановку и он придет в себя. Хогвартская жизнь захватит его, и ему будет некогда думать о том, что он был в Азкабане.

— Я тоже так считаю, — согласилась со мной Джинни. — Но вдруг мама с папой решат, что Гарри нужно ещё год выздоравливать? И профессор Макгонагал их поддержит.

— Твой папа сам говорил, что Гарри выздоровеет гораздо быстрее, если мы не будем ему давать замыкаться в себе и постоянно думать о произошедшем. А как он не будет думать о плохом, если мы, его друзья, уедем?

— Правда, — Джинни повеселела.

*

Этой ночью я долго не могла уснуть. Сегодня мы попробовали дать Гарри зелье без снов. Миссис Уизли отмерила ему максимальную дозу. Кажется, он уснул. Глубокий сон избавил его от боли.

Жаль только, что это зелье нельзя давать больше трех раз подряд. Похоже, сейчас это снадобье — единственное, что помогает Гарри. Я очень переживаю за него. Приступы перед самой школой. Только бы его отпустили в Хогвартс. Во мне живет странная уверенность, что там Гарри станет лучше.

Я тихонько встала и бесшумно вышла в коридор. На ощупь нашла комнату близнецов. Гарри лежал на кровати абсолютно мокрый.

Я позвала его, удивившись, что он не спит. Действие зелья ещё не должно было закончится. Гарри беспокойно ворочался, никак не отреагировав на меня.

— Что с тобой? — я начала беспокоится. Его глаза были полуоткрыты, но он явно не узнавал меня. Я растерянно смотрела на его страдания, когда внезапно меня осенила догадка: действие зелья без снов и в самом деле еще не закончилось, но, похоже, сильная головная боль не прошла и не дает Гарри спать, удерживая его в состоянии между сном и бодрствованием. Почти тот же самый эффект давало и обычное сонное зелье, которое он пытался пить раньше. С той разницей, что тогда ему ещё и снились кошмары, о которых упоминал Рон.

Я отчаянно хочу помочь Гарри, но не знаю, как. Сейчас мне казалось, что я бы многое отдала за то, чтобы избавить его от страданий. Я села на край его постели и принялась гладить его горячий лоб и мокрые волосы. Вскоре Гарри затих. Я с облегчением слушала его спокойное сонное сопение.

*

Перед самой поездкой в Хогвартс Гарри, кажется, стало лучше. Он с удовольствием сходил со мной, Джинни и Роном в магазин близнецов, потом купил у мадам Малкин несколько новых мантий. Все было хорошо, пока он не наткнулся на мой «Ежедневный Пророк». Я не знала, стоило ли показывать статью про Снейпа до поездки в Хогвартс, я испугалась, что Гарри снова разнервничается. А с другой стороны — как только мы появимся в школе на праздничном банкете, он так или иначе узнает, что полностью оправданный Снейп будет преподавать ЗОТИ.

— То есть как? — Гарри непонимающе посмотрел на всех нас поверх газеты.

— Других кандидатов на эту должность нет, — ответила я со вздохом.

— То есть в Хогвартсе будет преподавать тот, кто убил директора школы?!

— Его оправдали, Гарри, — осторожно произнесла я. — Директор Дамблдор сам приказал ему это сделать. К тому же в интервью Снейп говорит, что он имеет право претендовать на нормальную жизнь и заработок…

— Коль вторая война так скоро и неожиданно закончилась, — процитировала Джинни. — Съязвил! И добавил после паузы: «к счастью для всех нас».

— Но почему именно в Хогвартс! — возмутился Рон.

— Он говорит, что всего лишь подал свою заявку, и если школа найдет другого, более достойного преподавателя по ЗОТИ, он не будет настаивать на своей кандидатуре, — сказала я.

— И что, никто больше не захотел идти работать в Хогвартс! — воскликнул Гарри.

— Эта должность считается проклятой, — напомнила ему Джинни.

— Ее проклял Волдеморт, а его уже нет!

— Но волшебники все равно боятся, — ответила я. — Уверена, что если кто-то и желает стать учителем по ЗОТИ, то боится заявить об этом и выжидает.

*

Как я и предполагала, Гарри огорчило известие, что Снейп вернется в школу. Если честно, я бы тоже хотела, чтобы Снейпа не было в Хогвартсе: он будет напоминать Гарри о слишком печальных событиях. Но я ставлю себя на место профессора и прихожу к выводу, что ему тоже нелегко. Сколько людей проклинали его, когда он убил директора Дамблдора, а ведь Снейп всего лишь выполнил его приказ, чтобы спасти жизнь Драко Малфоя и свою собственную.

— Я уверена, что после всего случившегося Снейп не будет тебя доставать, — попыталась я утешить Гарри.

— Пусть только попробует, — рявкнул Рон.

— А что ты ему сделаешь? — усмехнулась Джинни.

— Сделаю что-нибудь! А Малфоя точно закопаю, если этот белобрысый хорек хоть что-нибудь пискнет.

Я обеспокоено наблюдала за Гарри. Он бледен, но, похоже, обошлось.

*

В Хогвартс-экспрессе я и Рон, как старосты, прошли по всему поезду, чтобы посмотреть, все ли в порядке и хорошо ли ведут себя школьники. Естественно, Рон воспользовался нашей прогулкой, чтобы пораспускать руки. Только сейчас я начинаю понимать, как нетерпеливо он ждал 1 сентября, чтобы уехать в Хогвартс: в Норе под строгим надзором миссис Уизли мы даже не помышляли о встречах. Да и как можно было целоваться и любезничать, если у Гарри такие проблемы. Я не могу не думать о нем.

— Привет, — нам навстречу шли Невилл и Луна. — Мы ищем Гарри.

— Он с Джинни в одном из купе, — я выразительно на них посмотрела.

Невилл слегка покраснел. Луна понимающе кивнула.

— Я решила, что им нужно побыть вдвоем и выяснить отношения, — сообщила я Рону, когда мы пошли дальше.

— О, точно, правильно. Теперь Гарри ничего не мешает встречаться с Джинни дальше, раз Сам-Знаешь-Кто того… А почему мы возвращаемся к ним? Пошли и мы себе купе найдем, — он улыбнулся с намеком, — тоже выясним отношения.

— Свободных мест больше нет, — ответила я.

На самом деле я сказала неправду, но у меня сейчас не было никакого настроения тискаться с Роном. Я переживаю за Гарри. Как он? Надеюсь, что он и Джинни поговорили и решили встречаться дальше.

Когда мы зашли в купе, Джинни сидела одна.

— А где Гарри? — испугалась я.

— Я спрятался под мантию, — Гарри появился недалеко от Джинни. — Надоело, все бегают на меня смотреть, как в зоопарк какой-то.

Я обратила внимание, что он был бледен и расстроен. Я переглянулась с Джинни. Похоже, что выяснение отношений прошло плохо.

*

— Ну что он тебе сказал? — я уже умирала от любопытства и еле дождалась, пока Рон и Гарри уйдут вперед к каретам.

— Он сказал, что по-прежнему не может со мной встречаться, — сказала Джинни и сжала губы.

— Но почему?

— Потому что его мучают постоянные головные боли и он чувствует себя развалиной, — ответила Джинни. — А еще мне кажется, он чего-то недоговаривает.

— Я думаю, что тебе нужно набраться терпения. Пройдет немного времени, Гарри станет лучше и у вас все наладится, — принялась я уговаривать ее.

— Я говорила ему то же самое.

— А он?

— А он ответил, что не будет настаивать на том, чтобы я бесконечно ждала его.

— Он по-своему прав, Джинни, — я услышала слезы в ее голосе и поняла, что ее нужно как-нибудь утешить. — Ты видишь, в каком он состоянии вернулся из Азкабана! Ты же помнишь, что он терял сознание в присутствии дементоров, а там их сколько! И потом — его мучили. Неудивительно, что он чувствует себя так… как чувствует.

— Я знаю, — ответила Джинни. — Я все понимаю, но он почему-то отказывается принять мою помощь и поддержку. Он отгораживается от меня!

— А я убеждена, что все это пройдет, когда он немного успокоится.

Последние слова я сказала так уверенно, что Джинни мне поверила.

Возле входа в Большой Зал Гарри перехватила профессор Макгонагалл. В новой парадной зумрудной мантии наша бывшая декан выглядела превосходно.

— Гарри, — сказала она так мягко, как только умела, — я знаю, что у тебя есть некоторые проблемы со здоровьем, поэтому если тебе нужна будет помощь мадам Помфри или… ты не сможешь вовремя выучить уроки — учителя не будут занижать тебе баллы. Учись по мере возможности, я уверенна, что ты не будешь злоупотреблять моим доверием.

— Спасибо, профессор, — вежливо ответил Гарри.

Мы пошли к своему столу. Издали я увидела Драко Малфоя. Он уже сидел за слизеринским столом и кисло смотрел перед собой.

— А Малфеныш притих, — заметил Рон.

— Ещё бы, — ответила я, — из-за него согласился умереть профессор Дамблдор. Я бы на его месте вообще в Хогвартсе не показывалась.

— Наш директор был великим волшебником, а это что? Хорек — он и есть хорек, — презрительно заметила Джинни.

Впервые мы увидели, как приветственную речь произносила профессор Макгонагалл, а не Дамблдор. Я не удержалась и вытерла выступившие слезы. Гарри сидел напротив меня, опустив голову. Рон скривился, словно от яркого солнца.

*

Учебный год начался спокойно. Уроки шли своим чередом. Несмотря на возвращение Снейпа, деканом Слизерина был назначен профессор Слагхорн. Если это каким-то образом задевало Снейпа, то виду он не подавал. В его поведении мало что изменилось. Разве что он и Гарри умудрились до сих не поругаться.

Трансфигурацию теперь вела молодая преподавательница, которая изо всех сил старалась казаться строгой, но никто после профессора Макгонагал не воспринимал ее суровость всерьёз.

Впрочем, вопросы учебы меня сейчас волнуют гораздо меньше, чем раньше. В первую очередь я переживаю за Гарри. В «Ежедневном Пророке» его фотография появляется так часто, что можно по пальцам пересчитать выпуски, в которых бы Гарри не упоминался. Министерство все время напоминает о том, что только благодаря Гарри снова исчез Волдеморт. Но, похоже, что Гарри эта слава угнетает. Он начал пользовался плащом— неведимкой, чтобы ходить по Хогвартским коридорам даже днем между уроками. Особенно ужасно ведут себя девушки. Стоит Гарри появиться в Общем зале или на квиддичном поле, они бегут за ним стайкой, хихикая и показывая на него пальцем, а также считая, сколько раз на какую он взглянул или чем-то выделил.

Рон сочувствует Гарри, но сейчас он больше думает о том, как остаться в команде, набор в которую Гарри назначил на воскресенье. Впрочем, нервничает Рон не так сильно, как в прошлом году, потому что Маклагена, слава Мерлину, уже нет в школе. Остальных кандидатов на свое место в команде он не видит.

*

Отбор в команду прошел спокойнее, чем прошлый раз. Я посоветовала Гарри начать с вратаря. Как только стало ясно, что Рон остается, Гарри мог уже не нервничать. Хотя нет, оставалась ещё Джинни. Ромилда Уэйн и ее подружки, не таясь, обсуждали, что уж кого-кого, а свою девушку Гарри в команду протащит.

— Они, кажется, уже не встречаются, — хмыкнула одна из подружек Уэйн, что сразу вызвало воодушевление среди других.

Я обеспокоено наблюдала за Гарри, надеясь, что он не слышит всего этого или хотя бы не обращает внимания. Переволновавшись за Рона и Джинни, я сама чувствовала себя неважно. А как же Гарри? Едва закончив отбор, он быстро ушел с поля. Как я и предполагала, он отправился в больничное крыло.

— Честно говоря, не думаю, что в этом году из меня выйдет хороший капитан, — сказал он, увидев меня.

— У тебя снова болит голова? — с сочувствием спросила я, глядя, как он подминает под себя подушку.

— Да, но пока терпеть можно.

Подошла мадам Помфри. Гарри выпил поданное зелье. По его лицу я поняла, что он мало верит в его помощь. Однако Мадам Помфри все ещё надеялась найти то, что помогло бы Гарри. Увы, пока безуспешно.

— Не расстраивайся, — я попыталась его успокоить. — Отбор в команду — это так хлопотно, что у любого бы разболелась голова. Крики, свист, улюлюканье, претензии — я удивляюсь, как ты все это выдержал.

— А вдруг это будет всякий раз после тренировок?

— А я надеюсь, что тренировки помогут тебе вернуть форму. Но если будет совсем плохо, то попроси Рона поработать с командой. А лучше Джинни. А то староста и капитан — это слишком много для одного человека. Рон стал много ставить из себя в последнее время.

— Вы снова поссорились? — спросил он, закрывая глаза и обхватывая голову руками.

— Нет-нет, у нас все в порядке, — быстро ответила я. — Я переживаю за тебя и Джинни.

— Гермиона, как я могу встречаться с Джинни? — простонал Гарри. — Посмотри, что со мной творится!

— Это не будет продолжаться вечно, Гарри, я уверенна, это скоро пройдет.

— Как скоро? Я слышал, целители в Мунго разговаривали между собой обо мне. Это все нервы, Гермиона, понимаешь? Они ничем не могут помочь, кроме как пичкать меня этим дурацким успокоительным зельем, от которого я хожу, как прибитый мешком!

Он перевернулся в поисках удобной позы. Я предложила ему положить голову на мои колени и принялась гладить его растрепанные волосы.

— Прошло слишком мало времени, Гарри. Ты успокоишься, и все будет хорошо.

Скрипнула дверь, вошли Рон и Джинни. Только через минуту до меня дошло, почему они так смотрят на меня.

— Тихо, — я приложила палец к губам. Рон сжал губы. Джинни сделала вид, что ничего не произошло.

*

Как я и предполагала, Рон устроил мне сцену.

— Ты свихнулся, да? — разозлилась я. — Я не знаю, что ты подумал, но Гарри было плохо, он места себе не находил от боли. И кстати, — я обернулась вслед уходящей Джинни. — Гарри просил тебя заменять его, как капитана, если он заболеет.

Джинни остановилась. Рон уставился на меня, открыв рот.

— Рон, в самом деле, успокойся, Гарри правда плохо, ему не до любезностей с кем бы то ни было, — Джинни повернулась к нам и посмотрела на Рона взглядом миссис Уизли.

Конечно же, я и Рон помирились. И уже вечером обнимались на его любимом диванчике в углу гостиной. К огромному сожалению, мне не нравится целоваться. Я так мечтала о том, чтобы встречаться с парнем, как другие девчонки. Да, я не так симпатична, как Джинни, у меня нет экзотической красоты, как у Парвати или Чо. Но у меня столько других хороших качеств! Меня выводило из себя, что Рон не обращал на меня внимания в прошлом году. Когда он тискал Лаванду, мне хотелось все рвать и метать. Ведь я лучше Лаванды! Разве она понимала Рона так же хорошо, как я?! Теперь, когда я получила то, о чем мечтала, я чувствую… Нет, это не разочарование, просто Рон совершенно не умеет целоваться. У меня такое чувство, словно он хочет засосать меня всю в себя или напустить мне полный рот слюней. Хотя с другой стороны — наверное, поцелуи такими и должны быть. Я не знаю. У меня мало опыта. Мне казалось, что целоваться — это приятно. И Джинни в прошлом году говорила это. А мне не нравится. Наверное, все дело в технике. Нужно будет попробовать найти книги, в которых бы это подробно описывалось. Или расспросить Джинни.

— Рон, я еще не доучила руны. Извини, — как можно мягче сказала я. Мне казалось, что мы тискались на диване бесконечно долго.

— О, — он закатил глаза. — Опять уроки!

— Тебе тоже нужно доделывать свои, — ответила я, стараясь незаметно вытереть губы.

— Они меня достали!

— Они будут доставать, пока мы учимся в школе, — и я потянулась за своей сумкой с учебниками, надеясь, что наше дурацкое свидание на сегодня окончено.

*

Гарри вернулся из больничного крыла только к завтраку.

— Ну как ты? — спросил у него Рон. Я вздохнула с облегчением, ещё не хватало, чтобы Рон припомнил ему вчерашнее. Я сомневаюсь, что Гарри вообще осознавал, что делал.

— Нормально, — ответил он, придвинув тарелку.

— Думаю, тренировки будут проходить хорошо, — сказала Джинни. — У нас классная команда.

— Ага, — согласился Рон, — только Дина Томаса убрать — и было бы совсем здорово!

— При чем здесь Дин?! — возмутилась Джинни. — Ах да, я забыла, ты хотел, чтобы вместо него была Ромилда Уэйн!

Я засмеялась. Гарри улыбнулся.

*

Сразу после завтрака мы отправились на урок к Снейпу. Он разрешил нам войти в класс и велел Гарри собрать свитки с домашним заданием.

— Проверка мышления, Поттер, — усмехнулся он, когда Гарри подошел к нему с пергаментами. — Рефераты можно было собрать при помощи Акцио.

— Вы могли бы это сделать и сами, — огрызнулся Гарри.

— Я могу. Но мне интересно, на что способны ученики, — почти добродушно ответил Снейп. — И кстати, где ваш реферат, Поттер?

— Я его не написал.

— О, понимаю, после уничтожения Темного лорда Избранный не должен утруждать себя написанием какого-то ненужного реферата…

— Нет никакой необходимости называть Волдеморта Темным Лордом, — жестко ответил Гарри.

Все вздрогнули.

— Есть, — выдавил Снейп. — Наказание, Поттер. В субботу утром.

— Простите, профессор, — я подняла руку. — Гарри не написал реферат, потому что плохо себя чувствовал. Спросите у мадам Помфри…

— Я понял, что у мистера Поттера теперь есть отговорка на все случаи жизни. Великий пострадавший герой может сам выбирать, когда он будет готов делать домашнее задание, а когда нет. Спешу вас разочаровать, Поттер, я не сделаю исключения для вас.

Ну что за человек этот Снейп! А я была уверена, что он не тронет Гарри в этом году. Нет, я не думала, что он изменит к нему отношение в лучшую сторону, но можно хотя бы не придираться так открыто! Я обеспокоено посмотрела на побелевшего от гнева Гарри. На секунду мне показалось, что сейчас он ударит Снейпа невербальным заклинанием. Профессор отвернулся от него и обратился к классу.

— Сегодня вы будете продолжать упражняться в невербальных заклинаниях. По идее, к этому времени каждый уважающий себя ученик должен был научиться использовать невербальные щитовые заклинания, а также уметь отразить любое заклинание, способное причинить вред. Но поскольку таких успехов я не наблюдаю ни у кого, включая Великого Избранного и даже мисс Грейнджер, — Снейп насмешливо посмотрел на меня, — то не удивлюсь, если никто из вас не получит «Отлично» или даже «Выше ожидаемого» на ЖАБА.

Гарри пошел к выходу из кабинета.

— Поттер, куда вы? — резко окликнул его Снейп.

— Как я понял, мы тут все безнадежные тупицы, — ответил Гарри и захлопнул за собой дверь.

Мне стало жарко. Никогда конфликт на уроках не заходил так далеко. Что же теперь будет? Гарри больше не будет ходить на уроки по ЗОТИ? А как же его мечта стать аврором? Впрочем, о каком аврорстве может идти речь!

— Сэр, можно мне выйти? — я подняла руку.

— Куда и зачем? — осведомился Снейп.

На что угодно можно спорить, если я скажу, что боюсь за Гарри — не выпустит.

— Мне очень нужно, сэр, — я на ходу соображала, что сказать. — В туалет!

— Если ваше желание настолько сильно, не смею задерживать, мисс Грейнджер.

Я с отвращением услышала, как захихикали Лаванда и Парвати, но мне было наплевать. Я вылетела из класса и побежала искать Гарри.

*

Я с трудом довела его до больничного крыла. Он почти ничего не видел и шел только потому, что я вела его. Почти у самого входа в больничное крыло мы встретили профессора Макгонагалл. Она посерела, когда увидела, что происходит с Гарри.

— Нужно ему дать обезболивающее!

— Гарри ничего не помогает, в этом все дело, профессор, — ответила я.

Мадам Помфри уложила Гарри на кровать и дала ему порцию зелья без снов.

— Что произошло, мисс Грейнджер? — растерянно спросила вошедшая Макгонагалл.

Я подробно пересказала ей сцену на уроке ЗОТИ.

— Снейп невыносим, — ее губы дрожали от негодования. — Я же лично просила его не трогать Гарри! После того, что ему пришлось пережить!..

— Возможно, он не понял, насколько все серьёзно, профессор Макгонагалл, — предположила я.

— Я искренне надеюсь, что так и есть, иначе…

Она не договорила и быстро вышла из больничного крыла.

Пришел Слагхорн, осмотрел Гарри и расстроено покачал головой. Вряд ли больной Гарри Поттер теперь казался ему перспективным учеником и украшением его коллекции знакомых знаменитостей. Но если он выкинет его из Клуба Слизняка, я сделаю ему что-то гадкое!

*

Я стала слишком мнительной. Оказалось, профессор Слагхорн пришел, чтобы посоветовать зелье для своего, надеюсь, не бывшего любимого ученика. Он перечислял названия мне и мадам Помфри, но выяснилось, что все зелья Гарри уже перепробовал.

— Увы, — развел руками Слагхорн, — душевные раны — малоизведанная область для того, чтобы помогали зелья. Его страдания — отражения того, что происходит внутри. Похоже, ему может помочь только время.

— И было бы неплохо, если бы профессор Снейп не придирался, — пробормотала я.

— Думаю, после сегодняшнего разговора с профессором Макгонагалл Северус не посмеет.

*

Профессор Слагхорн ошибался. Снейп неисправим. После того, как его отчитала профессор Макгонагалл, он стал на каждом уроке ставить Гарри «превосходно».

— Но я сегодня даже ничего не ответил! — возмутился Гарри.

— Вы чем-то недовольны, Поттер? — осведомился Снейп.

— Я хотел бы, чтобы вы мне ставили справедливые оценки.

— О, я уже попытался это сделать. Боюсь, что если я начну вас оценивать справедливо, то вы снова уйдете страдать в больничное крыло! — и Снейп отвратительно улыбнулся.

Мерзкий человек! Чего он хочет достичь? На следующий его урок Гарри не пришел, пролежав его в тишине пустой гостиной Гриффиндора.

— Снейп мне случайно не поставил «превосходно» за то, что я отсутствовал? — спросил он, когда я и Рон подошли к нему.

— Надо же, — захохотал Рон, — не догадался!

— Как ты себя чувствуешь, Гарри? — спросила я.

— Очень хорошо, потому что не нервничал из-за этого кретина, — ответил Гарри.

После обеда к нему подошла профессор Макгонагалл и спросила, правда ли, что он прикрывается своей болезнью, чтобы не ходить на уроки Снейпа. Я его ненавижу. Конечно же, Гарри расстроился после такого разговора и потом весь вечер пролежал в кресле, тщетно пытаясь написать реферат по трансфигурации. Естественно, жаждущий зажиматься Рон только взбесил меня. Неужели ему все равно, что происходит с Гарри?

— Он вообще спит! — обиделся Рон, когда я отчитала его за игнорирование друга.

Я подошла к креслу. Гарри действительно спал. Каким чудом ему удалось это сделать в шумной гостиной — я не знаю. Но мне пришлось вернуться к надувшемуся на меня Рону и некоторое время целоваться с ним, думая, успею ли я за завтра написать эссе по рунам.

*

Положение Гарри ухудшилось настолько, что я в растерянности. На очередной тренировке из-за вспышки боли он упал с метлы, и Рон с Джинни едва успели поймать его. Профессор Макгонагал поговорила с ним, но Гарри, похоже, и сам понял, что ему придется распрощаться с квиддичем. Новым капитаном команды назначена Джинни. Теперь она ссорится с Роном на каждой тренировке. Признаться, я рада, что Гарри больше не играет, хотя мне бесконечно жаль его. Квиддич действительно был его страстным увлечением. Но это увлечение заставляло его нервничать на каждой тренировке, получать удары бладжерами и в прошлые годы несколько раз отправляло в больничное крыло с травмами. Надеюсь, теперь это прекратится.

Гарри все ещё беспокоится, как проходят тренировки и каковы перспективы команды Гриффиндора выиграть в матче со Слизерином. Надо признать, что из Джинни получился очень хороший капитан. Гораздо лучший, чем из Рона староста. Джинни так лихо командовала игроками и безжалостно высмеивала Рона за промашки в игре, что Гарри даже в минуты гнева выглядел самой деликатностью по сравнению с такой Джинни. Но именно эта строгость держала команду вместе, и мы все были почти уверенны в будущей победе на матче.

Я понимаю состояние Гарри, он чувствует себя выброшенным из квиддичной жизни. Да и школьной вообще. Его приступы перестали быть такими острыми, как летом, но зато участились. Чтобы не страдать, Гарри часто зелье, из-за чего его память ухудшилась и успеваемость тоже. Он часто нервничает на уроках, оказываясь среди тех, у кого заклинания получились хуже всего. Учителя жалеют его, разрешают приходить после уроков на пересдачу или просто завышают оценки. Все, кроме Снейпа, который продолжает ставить Гарри «превосходно», даже если заклинания у него не получаются вовсе.

На фоне этих несчастий меня злит Рон. Он считает день потерянным, если не целовался со мной до умопомрачения, а вечер прожитым зря, если я отказываюсь идти с ним в пустой класс, чтобы там дать волю его рукам. Мне по-прежнему не нравится, как он целуется. Особенно я ненавижу с ним тискаться, когда он пропах потом возле жаркого камина или после тренировок по квиддичу. К тому же я ужасно обиделась на него, когда он запустил свою руку под мой свитер и, пощупав грудь, нашел ее маленькой. Но разве я виновата, что моя грудь ещё не выросла до стандартов «Плейбоя»! Наверняка он ориентируется на размеры своей сестры, а Джинни очень расцвела и похорошела в последнее время.

Самое ужасное ждало меня, когда однажды наши зажиманцы зашли так далеко, что Рон недвусмысленно намекнул на логическое продолжение.

— Рон, ты что? — опешила я.

— А что не так? Ты же моя девушка! — ответил он. — Мы уже совершеннолетние!

— Да, но я пока не готова!

— Вот и подумай об этом, — он снова прижал меня к себе.

— Я… я подумаю, это все не так просто, — ответила я. — Нужно подумать о…

— Ну о чем думать, знаешь, как это классно! — воскликнул он, округлив восторженно глаза.

Я вспомнила Лаванду и ощутила страстное желание расцарапать физиономию Рона.

— Ну конечно, Ронни-Чмок. Ведь это было так здорово с Лав-Лав!

— Ну чего ты, Гермиона, — судя по тому, как он покраснел, я попала в точку. — Тогда… мы это… с тобой не встречались ещё.

— А почему мы не встречались, ты подумал об этом? Неужели так трудно было поговорить со мной! Ты же никогда ее не любил!

— Она мне нравилась, с ней было так просто!

— А со мной сложно?!

— Но ты же умная, Гермиона!

— А с умными встречаться нельзя, да?!

— Но мы же сейчас встречаемся!

— Вот именно, Рон! И неужели так трудно было нормально со мной обращаться ещё в прошлом году? Значит, Лаванду ты только использовал, да?

— Она сама предложила! Какой же дурак от такого отказывается?

— Гарри, например! — злорадно ответила я.

— Что? — уставился на меня Рон.

— Да, Рон. Представляешь, Гарри не стал ни на ком тренироваться! — гневно выкрикнула я.

— Джинни ему предлагала?! — взревел Рон. Я удержала его за рукав мантии, испугавшись, что если сейчас он ворвется в гостиную, то его бедной сестре не поздоровится.

— Рон, стой, да стой же ты! Я тебе что ли должна объяснять про вашу физиологию? По-моему, когда они начали встречаться, такое вполне могло произойти. Не важно, от кого исходила инициатива.

— Но Джинни ещё маленькая!

— О да, совсем маленькая! Как раз ровесница прошлогодней Лаванде, — ехидно заметила я.

— Джинни — это другое дело! Гарри — мой друг, я ему сестру доверил!

— Он полностью оправдал твое доверие, Ронни-Чмок, их отношения были самыми невинными.

— Ну, долго ты будешь меня кусать за Лаванду? — насупился Рон.

— А как долго бы ты дулся на меня, если скажем, я бы отдалась Виктору? — осведомилась я.

— Нет! — Рон вскочил.

— Почему нет? Почему тебе можно, а мне нельзя…потренироваться? — спросила я.

— Как это потренироваться!? — глаза Рона, казалось, сейчас вылезут из орбит.

— Как ты на Лаванде, — зло улыбнулась я.

Рона всего затрясло.

— Но тебе же лучше — у меня появился хоть какой-то опыт.

— О, Ронни-Чмоки, ты даже не представляешь, какой опыт смогла бы получить я, когда Виктор был здесь!

— Ты — это не я! Ты же девушка!

— Рад, что ты это осознал в такой степени! Значит вам, парням, можно, а девушкам нельзя? Как мило!

— Ты куда? — крикнул он мне вслед.

— Не хочу быть очередным тренажером, — огрызнулась я и хлопнула дверью.

*

— Гермиона, я, конечно, понимаю, что Рон — не подарок, но ты тоже была не права, — Джинни сидела рядом со мной на диванчике, бросив попытки приготовиться к завтрашним заклинаниям. Она изо всех сил старалась не смеяться, когда я пересказывала нашу ссору с Роном.

— Я просто вне себя от ярости, как подумаю про него и Лаванду, — пожаловалась я.

— Для парней это действительно другое дело, они по-другому устроены и ты должна смириться с этим.

— Тебе легко говорить, Гарри ведь не встречался с другими девушками до тебя… ну то есть была Чо, но она не считается, он ее поцеловал всего лишь раз…

— Я бы как-то пережила то, если бы у Гарри кто-то был до меня. В его неопытности есть определенные проблемы. Он, например, сначала совершенно не умел целоваться… это было так забавно, — Джинни улыбнулась, но затем ее лицо омрачилось. — Сейчас он очень отдалился от меня. Ему не становится лучше, он не дает мне возможности помочь… в общем, я не знаю, как долго продлится эта неопределенность.

— Прошло еще мало времени, — тут же отозвалась я.

— И сколько мне ждать? Тебе повезло больше, Гермиона. Поэтому хватай удачу и наслаждайся жизнью.

— Что ты имеешь в виду? Я же только что поругалась с Роном.

— Ой, — Джинни махнула на нас рукой. — Милые бранятся — только тешатся. Он ревнует тебя, ты — его, все нормально. Вы неравнодушны друг к другу.

— Но я как подумаю о Лаванде!

— Да забудь ты про нее!

— И что, соглашаться? — в ужасе прошептала я.

— А почему нет, Гермиона? Рон хоть ещё тот…— она выразительно скривилась, — но он тебя любит. Вы оба совершеннолетние. Да, и это очень сблизит вас.

— Да уж, ближе будет некуда, — пробормотала я.

*

Разговор с Джинни заставил меня не спать полночи. Как это — соглашаться? Зачем так спешить? Ведь все хорошо и без этих взрослостей! А как рассуждает Джинни! Впрочем, ее можно понять. Гарри — такой парень! Любая девчонка в Хогвартсе умрет от зависти. Джинни тоскует без него и, наверное, в чем-то завидует моему счастью. Я попыталась представить себе, что будет, если я соглашусь… нет, я не готова. Пока не готова.

*

Я помирилась с Роном: на следующий день после разговора с Джинни мы выяснили отношения. Оказывается, этот дурачок думал, что я целовалась с Виктором, и встречался с Лавандой мне назло. Я сказала ему, что никогда не целовалась с Виктором. Более того, наша переписка почти сошла на нет. Бедный Рон так расстроился, что припоминать ему Лаванду впредь будет жестоко с моей стороны.

Но уже через несколько дней мы снова поцапались, потому что теперь все его мысли только о нашей возможной близости.

Но почему все нужно торопить и усложнять? Как все было намного проще раньше, когда мы были только друзьями.

Я посмотрела на Гарри. Он дремал над своим учебником. Опять это проклятое успокоительное зелье! В последнее время он стал принимать его чаще, чем обычно. Это меня очень беспокоит. Неужели это реакция на то, что матч со Слизерином выиграли без него? Я посмотрела на Джинни. Она сидела в окружении команды и болельщиков. Колин Криви пожирал ее глазами. Я вспомнила, что Джинни в последнее время стала очень популярной. Даже парни с других факультетов бросали на нее неприкрыто восхищенные взгляды, полные надежды, что она больше не встречается с Гарри.

Я подошла к нему.

— Гарри, нужно поговорить, — строго сказала я.

Гарри сонно посмотрел на меня.

— Почему ты опять принял зелье?

— Потому что у меня опять болит голова, — ответил он слегка заплетающимся языком.

— Ты расстроился из-за Джинни, да?

— А что с ней не так? А, Колин? Я совершено не против, чтобы она встречалась с другими парнями.

— Она ждет тебя! — возмутилась я.

— Я попросил ее не делать этого.

— Но она любит тебя! Или ты разозлился на нее из-за квиддича?

Гарри покачал головой.

— Я с начала года знал, что от меня не будет толку. Так что я рад, что команда ничего не потеряла после моего ухода.

— Но она заняла твое место. Я понимаю, это больно и неприятно.

— Ты все понимаешь, Гермиона, но тут, извини, мимо… Я хочу, чтобы у меня просто перестала раскалываться голова. И все! — он закрыл глаза.

— Гарри, умоляю тебя, перестань пить это дурацкое зелье, — воскликнула я, на глаза навернулись слезы. — Оно вызывает привыкание и совсем не помогает тебе.

— А что мне поможет? Почему я должен терпеть?

— Тебе настолько плохо?

— Мои оценки ухудшаются, хотя учителя и добры ко мне. Снейп… сволочь… поставил «Выше ожидаемого», сказал, что на этот раз «Превосходно» никак не получается, а я и без него знаю, что там было «плохо»!

— Гарри, неужели ты ничего не понял? Это все из-за зелья! Целители из Мунго предупреждали тебя, что успокоительное действует на память. Ты же ходишь, как заторможенный!

— Хорошо, а какой у меня выбор? Без зелья я плохо сплю…

— Но сейчас не время сна! Зачем ты его принял?

— Потому что у меня болит голова!

— Гарри, — я села рядом с ним, — нужно что-то делать. Ты не можешь вечно жить на этом зелье. Оно уже не помогает тебе, а только усугубляет твою боль. Пожалуйста, прошу тебя, перестань его пить. Если твои дела в учебе и дальше будут так идти, то ты не закончишь школу. Разве тебе не будет стыдно перед комиссией на экзаменах?

Гарри напрягся.

— Пожалуйста, постарайся обойтись без лекарства, — я обняла его. Так мы сидели некоторое время. Я гладила его по голове, надеясь, что это доставит ему удовольствие, и рассказывала о том, что до конца учебного года ещё куча времени, он успеет и отвыкнуть от зелья, и улучшить свою успеваемость. Он молча меня слушал, прикрыв глаза. Я подумала, что он уснул, но едва я пошевелилась, как он вздрогнул.

— Рон?

Я обернулась. Рон сидел рядом с Джинни, и они о чем-то переговаривались. Похоже, младшая сестра его снова воспитывала.

— Я боюсь, что он нас неправильно поймет, — пробормотал Гарри, освобождаясь из моих объятий.

— Не говори глупостей, — ответила я, — мне нельзя с тобой разговаривать, если я его девушка?

— Нет, конечно, просто я беспокоюсь, что вы часто ссоритесь.

— Это притирка характеров, — улыбнулась я. — И кстати, почему бы тебе все-таки не вернуться к Джинни? Она страдает без тебя.

— Я не хочу ни с кем встречаться, Гермиона, — лицо Гарри сразу помрачнело. И я подумала, что он сердится на нее из-за поклонников.

— Почему?

Он промолчал.

— Гарри, пойми, ты поступаешь с ней нехорошо. Ты ревнуешь ее к славе, не хочешь, чтобы она встречалась с другими парнями. Но и сам не подходишь к ней!

— Я хочу, чтобы она нашла себе другого парня, — неожиданно горячо воскликнул он. — И я уже говорил ей об этом!

— Но почему? Если она любит тебя?

— Потому что… — он немного помолчал, собираясь с мыслями, — потому что я больной, Гермиона…

— Но…

— Я знаю, что ты сейчас скажешь, но я не знаю, как долго будут продолжаться эти приступы, — он сел рядом со мной и заговорил тише. — Голова болит очень часто. Иногда это … как вспышка, боль невыносима. Я тогда почти ничего не соображаю. А теперь представь себе ее состояние, если этот приступ случится… когда мы будем целоваться, например. А это случится, потому что моя голова не болит, когда я не волнуюсь. А не волнуюсь я, когда хожу пришибленный из-за этого зелья!

— Пройдет время… — начала было я.

— Сколько? Год-два-десять? Почему она должна меня ждать? Мне не становится лучше, Гермиона. Мне паршиво, понимаешь? Вот опять! — он зажмурился и принялся тереть виски. — Помоги мне дойти до больничного крыла, я не хочу, чтобы за этим шоу наблюдали!

Гарри вскочил и быстро пошел к выходу. Я бросилась за ним.

Уже в коридоре он схватился за голову и опустился на колени. Зачем я только растревожила его?! Бедный Гарри! Я попыталась вести его, но это получалось очень плохо. Он то отбегал, то падал и стонал, обхватив себя за голову. Я растерялась, пораженная тем, насколько ему плохо. Гарри рухнул на пол и остался неподвижным. Я испуганно вскрикнула.

— Не беспокойтесь, мисс Грейнджер, это я, — из темноты вышел Снейп. — Как я понял, вы пытались доставить Поттера в больничное крыло?

— Да, сэр, — ответила я дрожащим голосом.

Снейп наколдовал носилки, взмахом палочки переложил на них Гарри.

— Я помогу вам.

— А что с Гарри? — спросила я.

— Вынужденная мера, я оглушил его.

Я шла рядом со Снейпом, носилки с Гарри летели впереди нас.

— Именно так выглядят его приступы? — спросил Снейп с непроницаемым лицом.

— Да, сэр, — ответила я и заплакала.

— Обезболивающее зелье?

— Ему ничего не помогает!

— Совсем ничего? Что уже пробовали?

Я перечислила несколько запомнившихся мне настоек. Снейп перечислил ещё, но все это было испробовано.

— Даже… — Снейп произнес длинное, ничего не говорящее мне название.

— Нет, сэр, — ответила я. — Я даже не слышала о таком.

— Не удивительно, рецепт этого зелья находится в моей книге, которую Поттер спрятал не хуже, чем сорока свое сокровище.

— О, сэр, а вы помните рецепт? — с надеждой спросила я.

— Разумеется, — ответил он, хмыкнув. — Я помню обо всех своих изобретениях, мисс Грейнджер.

— Сэр, прошу вас, приготовьте ваше зелье, я уверена, что оно поможет Гарри.

— А он не отравится, когда его выпьет?

— Что? — испугалась я. — Оно опасно?

— Просите, мисс Грейнджер, как я понял, сейчас вы не в состоянии воспринимать мои остроты. Разумеется, мое зелье не опасно, просто мистер Поттер не будет его пить, если узнает, кто его приготовил. Или выпьет и умрет, чтобы показать, какой я негодяй.

Как он можете такое говорить?! Сам же довел Гарри до такого состояния, что он его ненавидит. Но я сомневаюсь, что мои доводы что-либо изменят.

— Вы же видели, насколько Гарри плохо, — проговорила я.

Снейп ничего не ответил, потому что в этот момент мы подошли к больничному крылу. Мадам Помфри захлопотала возле Гарри, с которого Снейп снял заклинание. Я бросилась ей на помощь. Когда я спохватилась через некоторое время, Снейпа уже не было. Искренне надеюсь, что после увиденного приступа он больше не посмеет подкалывать Гарри и доводить его до такого состояния. А ещё я надеялась, что Снейп приготовит свое чудо-зелье.

*

Я приняла простое и вместе с тем гениальное решение. Я подменила Гарри его успокоительное зелье на пустышку. С такими болями ему скорее всего будет нелегко отказаться от соблазна выпить свое привычное лекарство. Поэтому если он не выдержит, то выпьет всего лишь сладкую воду с мятой. Если же он принял решение отказаться от успокоительного, тогда он просто ничего не будет пить. Это давно следовало сделать. И как же я не догадалась?! Нужно было всего лишь повторить его прошлогодний фокус с Феликсом фелисисом. Ведь тогда это помогло Рону выиграть матч.

*

Мой план работает. Ничего не подозревающий Рон сказал, что Гарри иногда пьет на ночь зелье, но я-то знаю, что он пьет то, что приготовила я. Теперь Гарри не ходит заторможенный из-за успокоительного и на уроках изо всех сил старается не отставать от других. Следующий квиддичный матч будет нескоро, поэтому я искренне надеюсь, что в жизни Гарри наступил спокойный период, а значит, его приступы не будут повторяться.

Теперь, когда проблемы Гарри отошли на второй план, я вспомнила о своих. Похоже, если я не отдамся Рону до Рождества, мой роман с ним закончится. Это меня беспокоит и пугает. Как же быть с моей мечтой, чтобы меня любил и ценил мой парень? Наши разговоры с Роном идут по одному и тому же кругу. От поцелуев у него бушуют гормоны, я прошу его подождать, он резонно возражает, чего ждать, мы оба уже совершеннолетние и любим друг друга. Он прав, мне восемнадцать, ему семнадцать, свидания на уровне невинных объятий у озера или за старым гобеленом его больше не устраивают. И самое обидное, что Джинни с ним согласна. На мои жалобы о том, что я боюсь первой близости, она только пожимает плечами и предлагает расслабиться. Недавно она начала встречаться с Колином. Слава Мерлину, у них хватает ума не целоваться в гриффиндорской гостиной, когда там сидит Гарри. Я подумала было, что Гарри ничего не замечает, но судя по тому, что он теперь часто сидит или в библиотеке, или в своей спальне, он обо всем знает. Внешне он спокоен. Зато когда происходящее дошло до Рона, был грандиозный скандал.

— Гарри сам разрешил мне встречаться с другим парнем! — кричала ему возмущенная Джинни. — Ты лезешь не в свое дело!

— Ты должна ждать его! Он тебя любит, а ты что творишь! — орал красный от гнева Рон. — Я маме напишу, как ты себя ведешь!

Бедный Колин вжался в кресло, надеясь, что в него не запустят непростительным заклинанием.

— Рон, — по лестнице из спальни мальчиков спустился Гарри. — Тебя слышно, наверное, в Хогсмиде. Что произошло?

— Джинни… Я не знаю, как ее обозвать! Она нашла себе нового дружка! — Рон указал на виновато опустившего плечи Колина Криви.

— Рон, мне кажется, это не твое дело, — произнес Гарри. — Джинни вольна встречаться с кем пожелает.

— Но ты же ее любишь! — возмутился Рон.

— Я ещё раз повторяю, что это не твое дело. Джинни, — Гарри повернулся к ней, — я совершенно не против, чтобы ты встречалась с тем, с кем ты хочешь, кто тебе нравится. Я не твой парень и не хочу вести себя, как собака на сене.

— Спасибо, Гарри, — ответила она.

— Тебе все ясно, Рон? — он повернулся к своему другу.

— Ты неправильно себя ведешь, — пробормотал тот.

— Ты слишком вмешиваешься в личную жизнь Джинни, а ведь сам не любишь, когда тобой командуют. Подумай, может, Джинни это тоже не нравится.

Я потрясена благородством Гарри. Нет, он, конечно, зря на себе поставил крест, но, возможно, он совершенно прав в том, что не связывает Джинни. Я не знаю, чего ему стоило все это сказать, я боялась, что он снова попадет в больничное крыло, но все обошлось тем, что на следующий день Гарри пропустил несколько уроков, пролежав их в своей спальне за пологом кровати.

— Ты себя плохо чувствуешь? — спросила я, едва он появился за обедом.

— Нет, просто проспал. Вчера не мог долго уснуть, а сегодня проснуться, — довольно спокойно ответил он. — Как Снейп пережил мое отсутствие?

— У нас была проверочная письменная работа.

— Вот и хорошо, что проспал. Терпеть не могу эти проверочные.

*

Я решилась отдаться Рону. И уже два раза перечитала маггловскую книгу о сексе, которую нашла ещё летом в квартире своих родителей. То, что мне предстоит, — пугает. К тому же я очень боюсь забеременеть. Проблему предохранения нужно сегодня же обсудить с Роном.

— Как забеременеть? — удивленно вытаращился он.

— Ты хочешь сказать, что не знал, что от этого рождаются дети? — разозлилась я.

— Нет, знал, то есть знаю, конечно, — ответил он. — Ну выпей зелья какого-нибудь.

— А ты не хочешь натянуть какой-нибудь презерватив? — осведомилась я.

— Ты что, — скривился он. — Маггловская гадость!

— Зелья тоже гадость, — возразила я.

— Почему?

— Потому что ещё не изобрели идеального противозачаточного зелья. Я прочитала об этом в книге.

— Ну, другие же им пользуются! — возразил Рон.

— Пользуются, только почему-то неохотно.

— Ладно, есть еще Эванеско.

— Оно не надежно.

— Да чего там не надежно?!

— А того! В книге об этом предупреждают.

— Так что теперь, не спать?! — обиделся Рон. — Почему другие трахаются и ничего?

— Я не собираюсь трахаться, — зло ответила я. — В мои планы входило заниматься любовью!

— Да, извини, — тут же исправился он, очевидно, боясь, что я снова припомню Лаванду.

— И почему ты решил, что у других ничего? Очень даже чего.

— Ну и? Что нам делать? — Рон насупился

— Я считаю, что нужно использовать презервативы, — сказала я.

Рон окончательно скис.

— Ты просто не знаешь, какая это гадость.

Я приоткрыла рот, чтобы вспылить, но решила, что нужно все-таки досчитать до десяти.

— Да, я знаю, что ты мне сейчас скажешь! — воскликнул Рон. — Что у меня огромный опыт с Лавандой, ну и что?!

— Это ты сказал, а не я.

— Ты мне этой Лавандой плешь проела! — обиделся он.

Это я? Я? Да сколько раз я сдерживалась, чтобы не укусить его лишний раз за эту Лаванду?! И вот тебе благодарность!

— А мне показалось, что я очень давно о ней не вспоминала, — вслух произнесла я, с трудом подавляя желание наорать на Рона.

— Ладно, забыли, — ответил он.

— Нет, раз уж ты о ней вспомнил, то скажи, чем предохранялись вы?

— Эванеско, — быстро ответил он, с надеждой оглядев мою фигуру, что почему-то взбесило меня до потемнения в глазах.

— Вам повезло, — проговорила я и зажмурилась, чтобы подавить волну накатившей ярости. — И где вы это делали?

— В кладовой для метел.

— Прекрасно, — процедила я, представив себе, насколько безобразно это выглядело, и насколько отвратительно буду смотреться в этой кладовой я.

— Это очень классно, Гермиона, — неожиданно умоляюще сказал он. — Тебе понравится, вот увидишь. Говорят, это только в первый раз больно.

— Вот первого раза я и боюсь, Рон, — сквозь зубы процедила я.

— Ну… я буду с тобой нежен, — неуклюже отозвался он.

— В кладовой для метел? — хмыкнула я.

— Там по-своему классно. Но для первого раза можно найти какой-нибудь пустой класс, я умею трансфигурировать парту в кровать.

— Научился в прошлом году? — я не хотела сказать это ехидно, все получилось само.

— Гермиона! Да сколько можно! Не хочешь — не надо! — гневно вскинулся он и ушел, оставив меня одну.

Ну и славно, пусть убирается. Целый вечер можно посвятить урокам, а не глотать его слюни и чувствовать движение гормонов вверх под мантией. Я вернулась в гостиную. Рон демонстративно собрал свои разложенные учебники и ушел в спальню.

— Снова поругались, — рядом со мной сел Гарри.

— Не обращай на нас внимания, — я улыбнулась.

— Что произошло? — он снизил голос.

— Не дала, — я не собиралась обсуждать этот вопрос с Гарри, но накопившееся негодование сделало меня несдержанной.

Гарри слегка покраснел, но быстро сделался серьёзным и некоторое время молча разглядывал свой исписанный пергамент.

— Ты этого не хочешь? — спросил он.

— Неужели без этого нельзя обойтись, Гарри?! — тихо возмутилась я.

— Я… я не знаю, — он почему-то заволновался. — Я думаю, ты не должна делать того, чего не хочешь…

— Вот именно! Что бы сделал ты, если бы увидел, что Джинни боится? — спросила я. — Разве ты бы настаивал?

— Нет! — воскликнул он, странно посмотрев на меня.

— А Рон мне ясно дал понять, что если я не соглашусь, то… Гарри, что с тобой? — я увидела, что он знакомо побледнел. Ну почему я такая дура! Нашла, с кем обсуждать свои проблемы. Ведь у Гарри есть свои!

— Гарри, пожалуйста, успокойся, не обращай на нас внимания, у нас глупые проблемы. Не нужно было мне этого говорить! Пожалуйста, Гарри, не обращай на нас внимания! Мы завтра снова помиримся и снова десять раз поссоримся, пожалуйста, Гарри успокойся!

*

Он снова лежал в больничном крыле, крепко обхватив подушку, пытаясь найти положение, при котором голова болит терпимо. Проклиная себя, я помчалась к профессору Снейпу, надеясь, что он приготовит свое обезболивающее зелье.

— Что случилось, мисс Грейнджер? — подчеркнуто вежливо поинтересовался он, открыв двери своего кабинета и увидев мое заплаканное лицо.

— Гарри опять плохо, сэр….вы говорили, что можете приготовить зелье. Вдруг оно поможет!

— Я его уже приготовил, — он криво усмехнулся.

— Пожалуйста, дайте мне его, — попросила я.

— При одном условии, мисс Грейнджер, — вкрадчиво проговорил он.

— Каком? Ну, говорите же, сэр, Гарри так плохо!

— При условии, что вы скажете Поттеру, кто приготовил обезболивающее, когда оно ему поможет.

— Разумеется, скажу, сэр! — нетерпеливо воскликнула я.

— Вы дали слово, мисс Грейнджер, — он встал и не спеша вынул из шкафчика склянку. — Две больших ложки. Боль пройдет через минуту.

— Да, сэр, — я забрала драгоценную склянку с зельем и помчалась в больничное крыло.

Гарри покорно проглотил те две ложки зелья, которые я дала ему. Похоже, сейчас он был в таком состоянии, что принял бы лекарство даже из рук ненавистного Снейпа. Я принялась ждать, когда его боль утихнет. Прошла минута, две, пять — Гарри лучше не становилось. Через полчаса в крыле появился Снейп.

— Ничего не помогло, сэр, — проговорила я.

— Не может быть! — я увидела, как изменилось выражение его лица. Он вошел торжествующий, теперь его черты перекосило изумление и недоверие.

Он подошел к лежащему Гарри и внимательно посмотрел на него.

— Он не прикидывается! — воскликнула я.

— Мое зелье не могло не подействовать! — Снейп продолжал смотреть на Гарри, словно надеялся, что он все-таки притворяется.

Я тоже смотрела на Гарри, и мои проблемы с Роном и методами предохранения казались мне далекими и нелепыми.

*

Я так боюсь, что Гарри уйдет из школы. Из-за того приступа он пролежал в больничном крыле несколько дней. Голова его если и болела, то терпимо, во всяком случае так говорил сам Гарри. Но у него не было ни сил, ни желания появляться на уроках. Мне кажется, если он уйдет, то наши отношения с Роном ещё сильнее ухудшатся. Проведывая Гарри в крыле мадам Помфри, мы снова помирились. А через пару дней он сказал мне, что тайком сбегал в Хогсмид и в одной лавочке прикупил маггловские презервативы.

Похоже, с девственностью придется расстаться. Ведь Рон уступил мне. Правда мы тут же поссорились из-за того, что у меня начались критические дни и самую желанную для Рона встречу пришлось снова перенести.

— Ты издеваешься, да?! — возмутился он. — Но почему у нас вечно все не так?!

— А для тебя новость, что у девушек есть такие проблемы? — я тоже закипела от негодования. Как можно быть таким черствым и эгоистичным из-за желания удовлетворить свой дурацкий основной инстинкт!

Но после ужина мы встретились в больничном крыле у Гарри и постарались разговаривать с ним весело и беззаботно. Зачем Гарри наши глупые проблемы, если ему только-только стало лучше? Ну а начав разговаривать с Роном при Гарри, я немного остыла и подумала, что не нужно и дальше на него сердиться.

*

Отступать дальше некуда. Мои критические дни подходят к концу, презервативы куплены, и место для тайной встречи тоже найдено. Рон сказал мне, что знает несколько отвлекающих заклинаний.

— Ну чтобы Филч не вошел в самый интересный момент. Только, может, ты его будешь накладывать? У тебя с заклинаниями всегда лучше получалось.

— Ладно, — согласилась я. Так будет лучше, я постараюсь, чтобы отвлекающие чары действительно выполняли свое предназначение. Если меня и Рона поймают за таким занятием… К тому же мы еще и старосты.

— Для первого раза нам лучше пойти в ванную для старост, — эта идея мне только что пришла в голову и показалась хорошей.

— А… ну да, точно, — оживился Рон. — Тогда значит завтра, да?

Я вздохнула, кивнув. Он крепко обнял меня и чмокнул в губы. Хоть бы завтра никогда не наступило, что ли!

*

— Гермиона, у тебя такой вид, словно ты и в самом деле переспала с моим братцем, — пошутила Джинни, садясь рядом со мной в спальне.

— Нет ещё, — натянуто улыбнулась я. — Мы решили это сделать завтра.

Джинни рассмеялась.

— То-то я смотрю, что у тебя вид осужденной на смертную казнь! Расслабься, Гермиона. Я уверенна, что это классно. Ваши отношения станут взрослее, и Рон будет меньше психовать, — она снова рассмеялась.

Я улыбнулась, глядя, как звонко она хохочет. — Ему наконец перестанет сильно давить мозги!

— Мозги? — я прыснула. — Они у него перестают работать, как только он меня обнимает.

— Ты уже большая девочка, не трусись над своей девственностью. Получай удовольствие от жизни.

— Я боюсь первого раза и… забеременеть, — ответила я.

Джинни перестала смеяться и посмотрела на меня с сочувствием.

— Используй исчезающее заклинание или маггловские штучки… если на них наложить утончающие чары, то никаких проблем не будет. Потом сама мне будешь говорить, что зря так долго тянула со своей взрослостью.

— А ты? — спросила я.

Джинни слегка скривилась.

— Я сейчас в свободном полете. Знаешь, когда за тобой бегает столько парней — это круто. По-своему кружит голову.

— А Колин? Вы, кажется, встречаетесь?

— Встречаемся, что-то вроде того, но он меня достал своими фотографиями и маггловскими журналами. И вряд ли он будет тем, с кем я заведу близкие отношения.

— Ты все еще скучаешь по Гарри? — с сочувствием спросила я.

— Гарри — это особый случай, его нельзя сравнивать с другими парнями, — подумав, ответила Джинни. — Мне жаль, что у нас ничего не получилось.

— Ты думаешь, он больше не вернется к тебе?

— Думаю, да, — ответила Джинни, вздохнув, но сохранив на лице спокойствие. — Он понимает, что быть рядом с ним — это… сложно и не хочет, чтобы я страдала. Может быть, он по-своему прав. Я уже начала отвыкать от него. И обстоятельства складываются так, что теперь я — капитан команды. И мне нравится это. Я больше не могу быть в тени.

Джинни посмотрела на меня, словно извинялась.

— Меня только беспокоит, не сильно он на меня обижается? — добавила она.

— Ему не до квиддича, — ответила я. — Уверена, что Гарри гораздо больше огорчился, если бы вы проиграли Слизерину.

Джинни облегченно улыбнулась.

*

Конечно же завтра наступило. И уже за завтраком я видела на лице Рона предвкушение. Может, на завтра зададут много уроков и снова появится официальный повод отказаться? Или, как советует Джинни, все же расслабиться и получать удовольствие от жизни? Может, стоит раз перебороть свой страх?

Из-за предстоящей встречи с Роном я была очень невнимательна на уроках. А ведь можно было заработать Гриффиндору баллы. После ужина мы вернулись в гостиную и некоторое время я с сожалением наблюдала за тем, как быстро Рон учит уроки. Нужно набраться смелости и все будет хорошо, — уговаривала я себя.

— Ты не бойся, — шептал мне Рон, когда мы пробирались темными коридорами к ванной для старост, — все будет классно. Я же знаю, как это делать.

— Угу, — кисло пробормотала я, сдерживаясь, чтобы снова не напомнить ему о Лаванде.

Он радостно прижал меня к себе и принялся целовать.

— Рон, — я отодвинула его от себя. — А если нас застанет Филч?

— Ах да, пошли быстрее в ванную.

— Вот именно, — подтвердила я.

Вскоре, никем не замеченные, мы добрались до нашей ванной для старост. Рон с новыми силами принялся меня целовать и расстегивать мою мантию.

— Русалка, — с трудом оторвав его от себя, я указала на картину.

— Ну, чего вылупилась? — огрызнулся он красавице, с хихиканьем устроившейся на камне, снял свитер и завесил им картину.

Несмотря на это, я не могла отделаться от ощущения, что за нами кто-то или уже подглядывает, или подсмотрит.

Рон тем временем снова принялся меня тискать, одновременно пытаясь стащить с меня свитер и шарить рукой под юбкой.

— Ну почему на тебе так всего много?! — наконец простонал он.

А что, мне нужно было прийти сюда в пеньюаре? В замке холодно, наверное, или как?! Но вслух я ничего не сказала, да и не смогла бы, даже если бы и захотела. Рон ко мне словно приклеился. Наконец, он отлепился от меня и, к моему ужасу, принялся расстегивать штаны. Мерлин, я же никогда не видела голого парня! Живьем, я имею в виду. Краем уха я услышала сдавленное хихиканье и похолодела при мысли, что сюда пробрался кто-нибудь из школьников. Резко обернувшись, я увидела давящуюся от смеха Плаксу Миртл.

— Рон! — вскрикнула я, хватая его за руки и не давая снять брюки. — Там Миртл!

— Что? Что! А ну пошла отсюда! — заорал он.

Миртл исчезла в бассейне с громким хохотом и вскоре появилась вновь.

— А что вы тут собирались делать? — визжала она, смеясь так громко, что я была уверена, сюда сейчас прибежит и Филч, и его кошка, и даже наша директор Макгонагалл.

— Рон, пойдем отсюда, — сказала я испуганно.

Рон быстро застегнул брюки, шепотом ругая Миртл последними словами.

*

— Ну где-нибудь в этой дурацкой школе можно остаться наедине? — шепотом возмущался Рон, когда мы отправились в поисках нового пристанища.

— Поэтому я и не хотела, — ответила я. — В любую минуту то Пивз, то Филч. Рон, давай закончим школу и начнем встречаться по-взрослому, — предложила я.

— Ты что, смеешься! — возмутился он. — Да я умру!

Я едва не сказала вслух, отчего, но сдержалась: ругаться с Роном сейчас мне не хотелось.

— Я знаю, где нас точно никто не найдет. Пойдем, — прошептал Рон.

— Где?

— Только не ругайся. Я знаю чары, как ее сделать удобной…

— Кого?

— Кладовую для метел. Там Филч нас не найдет, я купил у братьев отвлекалку для него, так что можешь не переживать.

Я закатила глаза. К счастью в темноте Рон этого не заметил. Мы продолжали красться по бесконечным коридорам и лестницам. Завернув в темноте за очередной поворот, мы наткнулись на что-то темное.

Я испуганно вскрикнула. Рон тоже.

— Мисс Грейнджер? Мистер Уизли? — услышали мы голос профессора Снейпа.

— А, — страдальчески выдохнул Рон.

— Что вы делаете здесь так поздно? — подчеркнуто спокойно поинтересовался Снейп.

Неужели не ясно что! Только бы он не сильно глумился над нами!

— Не слышу…

Ну вот, начинается.

— Мы… мы…. Мы, — я с отвращением услышала, что заикаюсь.

— Да, мисс Грейнджер? — при свете палочки я увидела его язвительную усмешку.

— Туалет искали, — буркнул Рон.

— А зачем? — вкрадчиво спросил Снейп, ухмыляясь еще сильнее.

— А что не понятно? Зачем, по-вашему, ходят в туалет?— ответил Рон.

— Когда молодой человек и девушка идут в один туалет, цель их визита более, чем ясна, — улыбка Снейпа стала ещё отвратительнее, но я почему-то ощутила облегчение.

— А мы не за этим, — пробормотал Рон.

— Искренне надеюсь. Однако с сожалением вынужден снять с Гриффиндора сорок баллов. За то, что встретил вас в коридоре в неурочное время. Идемте, я провожу вас назад в гостиную.

Наверное, это к лучшему. У меня будет ещё время подумать, стоит ли.

*

— Ну как все прошло? — Джинни сидела на моей кровати, когда я вернулась в свою спальню. Она улыбалась и едва ли не подпрыгивала от нетерпения.

Я все рассказала ей, наблюдая, как она давится от смеха.

— Не повезло. Ну не огорчайтесь. Я могу показать тебе завтра пару мест. Когда мы с Гарри там целовались, нас никто не застал, — жизнерадостно предложила Джинни.

Ещё чего не хватало! После сегодняшнего двойного позора у меня не осталось ни капельки желания отдаться Рону. Скорее бы Рождественские каникулы. Хочу к родителям.

*

Как я и предполагала, на следующий день Рон ходил надутый и злой, а Снейп на уроке смотрел на нас так, что я хотела последовать примеру Гарри и пропустить его урок.

— А что? Наша знаменитость снова отсутствует? — поинтересовался Снейп, насмешливо на меня глядя.

Я промолчала. Рон скривился.

— Впрочем, разумное решение, — продолжил Снейп. — Зачем нашему мистеру Избранному такая мелочь, как полугодовая итоговая проверочная работа? У него стоят только высшие баллы.

— Гарри плохо себя чувствует, — не выдержала я. Гарри действительно сидел за завтраком немного бледный и пытался что-то дочитать. Но потом сказал мне, что не пойдет на Защиту от темных искусств. С одной стороны я переживаю, что он так много пропустил. Но с другой стороны больше всего на свете я не хочу, чтобы у него снова был приступ. Поэтому пусть профессор Снейп язвит сейчас, в его отсутствие.

— Кто на этот раз его огорчил? — недобро улыбнулся Снейп, продолжая смотреть на меня и Рона. — Уж не ваши ли поиски туалета?

Мои щеки вспыхнули. Рон сжал кулаки.

— Он теперь нас просто сгрызет! — пожаловалась я Рону, едва закончился урок и мы вышли в коридор.

— Урод немытый! Ночной кошмар кривозубый, — шипел Рон. — Да с ним, наверное, никто никогда не трахался, вот он и ходит злой, как собака!

— Поэтому давай пока отложим наше свидание, — попросила я.

Но Рон ничего не успел ответить мне, к нам подошел Гарри.

— Как ты? — спросила я у него.

— Нормально. На зелья пойду, — ответил он.

— Гарри, если тебе плохо, ну их эти зелья, Слагхорн тебя простит, если ты не придешь, — воскликнул Рон.

— Мне плохо на уроках Снейпа, у Слагхорна я чувствую себя нормально. Поэтому пойду.

*

Урок зелий проходил, как обычно, в доброжелательной обстановке. Слагхорн, сладко улыбаясь, сообщил, что сегодня мы будем готовить не очень сложное, но нужное целебное зелье.

— Целебное? — спросил Малфой. — И что же оно лечит?

Рон сделал вид, что его стошнило в котел. Он делал так всякий раз, когда Малфой хоть чем-нибудь напоминал о своем присутствии.

— Нет зелья, способного вылечить все, — развел руками Слакхорн и повернулся ко мне. — А как вы думаете, мисс Грейнджер, что способно вылечить зелье с такими компонентами, как это? — и он указал на рецепт, написанный на доске.

Я вздохнула. Из-за проблем с Роном у меня не было времени, чтобы почитать что-нибудь по зельям, кроме того, что нам задавали на дом.

— Не знаете? — удивился Слакхорн.

Мне почему-то стало стыдно. Рон растянулся в злорадной ухмылке, Гарри удивленно поднял брови: «Не знаешь? Наверное, это редкое зелье».

— Это зелье помогает при легких недомоганиях. Приступайте, приготовление не слишком трудно, но нужно быть очень внимательным и добавлять все компоненты правильно, — Слакхорн сделал особое ударение на последнем слове.

Я перечитала рецепт. Седьмым в списке стоял самый оригинальный из всех компонентов, которые я встречала, — слюна девственницы или девственника. Ну вот, сама судьба не дала мне вчера расстаться с девственностью, а иначе что бы я делала сейчас?

— А что будет, если в зелье плюнет не девственник? — спросил Малфой как можно небрежнее.

— Зелье свернется, — ответил Слакхорн и укоризненно посмотрел на нас. — Если кому-то нужен этот компонент, то найти его можно в пробирке на моем столе. Или попросите кого-нибудь из своих друзей.

Рон посмотрел на меня.

— Что такое, Рон? — спросила я тоном, не предвещающим ничего хорошего.

— Ничего, — буркнул Рон и наклонился над своим котлом.

Я тоже повернулась к своему.

— Гарри, — тихо сказал Рон, думая, что я его не слышу, — ты… Плюнешь мне, если что, ладно?

К моему удивлению, Гарри ничего не ответил, а напряженно смотрел перед собой.

— Куда ты собрался плеваться, рыжий? — ухмыльнулся Малфой, убедившись, что Слагхорн отошел далеко. — Хочешь, чтобы твое зелье свернулось?

Он мерзко рассмеялся.

— А тебе завидно, хорек? — угрожающе повернулся к нему Рон.

— Ничуть,— Малфой недобро прищурил глаза, с удовольствием наблюдая, как нервничает Рон.

Гарри взволнованно смотрел на рецепт. Может, Джинни мне все-таки соврала, и у них что-то было? Тогда бедный Гарри, Рон этого просто так не оставит. Ведь я ещё не отдалась ему, а значит, его нечем будет усмирять. Наконец Гарри взял мерную пробирку, поднес ко рту и, к моему облегчению, шевельнул губами — Джинни все-таки сказала правду! Я почему-то очень обрадовалась.

— Поттер! — окликнул его Малфой.

Гарри вздрогнул и обернулся.

— Ты что делаешь? Хочешь, чтобы кабинет разнесло от взрыва?

Я похолодела. Словно во сне я видела ужасную ухмылку на лице, ставшем в эту минуту самым ненавистным для меня.

— Профессор Слагхорн! — крикнула я. Мне стало страшно так, словно меня сейчас обвинили в чем-то ужасном. Я была готова разорвать Малфоя на мелкие кусочки.

— Что такое? Малфой, вы опять разговариваете? Я буду вынужден снять баллы с собственного факультета! Гарри, а с тобой что? Ты куда?

Я догнала его возле ванной для старост.

— Гарри!

Он остановился.

— Гарри! — я развернула его к себе и крепко обняла его.

Он попытался отвернуться и вырваться. Но затем резко уткнулся мне в плечо.

— Гарри, — потрясенно прошептала я.

— Я ничего не помню!

— Ты ни в чем не виноват! Слышишь! Ни в чем!

— Все было ужасно! Я ничего не помню! — с ужасом и облегчением одновременно я ощутила, что он плачет.

— Вот что тебя мучило все это время, — я гладила его по голове, крепко прижимая к себе. — Почему ты ничего не сказал? Тебе нужна была помощь…

— Я ничего не хочу! Ничего не было! Я ничего не помню! — рыдал он. Мое сердце разрывалось в груди. Только бы нас никто не видел! Нам сейчас никто не нужен! Одной рукой обнимая его, другой я вытащила палочку и кинула отвлекающее заклинание.

— Послушай, Гарри, ты совершенно ни в чем не виноват. Ты — жертва. Все, что с тобой случилось — это не твоя вина. Ты должен забыть об этом, все в прошлом, — говорила я, понимая, что вряд ли эти слова утешат его.

Он замотал головой.

— Ничего не было, ничего не было! Гермиона! — в отчаянии он снова прижался ко мне. — Я ничего не помню! И не хочу помнить!

Он всхлипывал, все крепче и крепче обнимая меня, я гладила его по спине и целовала его влажный лоб.

— Я чувствую себя таким грязным…

— Не смей даже так думать про себя, — я обхватила ладонями его лицо.

— Я хочу все забыть, — прошептал он, закрывая глаза. — Со мной ничего не было!

*

— Мистер Малфой получил предупреждение, — сообщила мне профессор Макгонагал.

Я сидела рядом с кроватью Гарри в больничном крыле. Я сама попросила мадам Помфри дать ему успокоительного зелья. Он лежал, прикрыв глаза, бледный и обессиленный.

Хлопнула дверь и появился Снейп. Его бледно-желтое лицо было искривлено.

— Вы собираетесь отчислить Драко Малфоя? — резко спросил он у Макгонагалл.

— Да, Северус, собираюсь, — ответила наша директор и строго сжала губы.

— За то, что он оскорбил Поттера? — Снейп прищурил глаза.

— Да, за то, что оскорбил Поттера, — подтвердила Макгонагалл. — За то, что получил уже несколько предупреждений за поведение.

— Нужно поговорить, госпожа директор, — Снейп кивнул на дверь. — Не при учениках.

Профессор Макгонагалл снова недовольно сжала губы, но направилась к выходу из больничного крыла. И мне показалось, что она не изменит своего решения.

Я посмотрела на Гарри. Под воздействием зелья он дремал. Из-за моей хитрости он уже достаточно долго не пил настоящего успокоительного, поэтому сейчас оно подействовало очень эффективно. Я пригладила его растрепанные волосы.

Через несколько минут вошел Рон.

— Ну как он? Что, опять был приступ? Ну, Малфой! Я его убью, если он еще не сбежал из школы, — и он сжал кулаки.

— Кажется, зелье подействовало. Гарри уснул, — шепотом ответила я

— А ты рассказала Макгонагалл, что случилось? — спросил Рон. — Сказать такое на Гарри! Да этого хорька нужно выкинуть из школы!

— Профессор Макгонагалл хочет это сделать, но пришел Снейп. Ты же знаешь, он всегда защищал Малфоя. Так что сейчас они обсуждают этот вопрос.

— Было бы круто, если бы она и Снейпа выставила, — хмыкнул Рон. Он посмотрел на спящего Гарри и повернулся ко мне.

— Ну ладно, ты идешь на Заклинания?

— Какие заклинания? — переспросила я, не сообразив, что уроки ещё не закончились.

— Ну как какие? Следующий урок у Флитвика!

— Ах.. да… нет, я не пойду. Мне как-то… не до урока… нет, я не пойду, извинись за меня перед профессором, ладно? Придумай что-нибудь…

— Я скажу ему, что у тебя начались критические дни! — Рон показал мне зубы в ехидной улыбке и побежал на урок.

Я вернулась к кровати Гарри. В голове был какой-то странный шум. Мне не хотелось думать о том, что с ним сделали пожиратели смертью. И не хотелось представлять, как он страдал все это время. Было так тяжело, что я с трудом дышала.

Я не сразу заметила, когда вернулся Снейп.

— Мисс Грейнджер, выйдите, — приказал он.

Я удивленно поднялась. Снейп смотрел на меня с непроницаемым лицом. Я направилась к двери. Но оставлять Гарри наедине с ним мне сейчас совсем не хотелось. Я остановилась у выхода. Снейп подошел к Гарри и растолкал его.

— Просыпайся, Поттер! — он встряхнул его за плечо и усадил.

— Ты помнишь, как это произошло? Кто это сделал? Ощущения?

Я вздрогнула.

— Я не собираюсь с вами это обсуждать! — крикнул Гарри.

— Придется! — он взял его за подбородок и посмотрел в глаза. — Что ты помнишь?

— Не смейте! Не лезьте ко мне! — Гарри вывернулся.

— Тебе нужно четко определить для себя, что было, а чего не было, Поттер.

— Это не ваше дело! Уйдите! — снова крикнул Гарри.

— Они тебя почти растерзали, ты ничего не соображал от боли. Ты полагаешь, что произошло худшее и боишься узнать правду одновременно.

— Я ничего не хочу знать! Ничего не было! Ничего! Это все не ваше дело! Убирайтесь!

— Все же тебе лучше будет знать правду, — жестко произнес Снейп.

Я не выдержала и кинулась к Гарри. Его била дрожь. Зачем Снейп это делает? Неужели он хочет добить Гарри? Неужели на сегодня не достаточно?! Я обняла его плечи.

— Я знаю, что ты боишься и никому не веришь, — проговорил Снейп, игнорируя мое появление. — Думаешь, что даже если это произошло, то даже целители будут это скрывать от тебя. Я же ничего скрывать не собираюсь. Я просто скажу, как есть на самом деле.

Снейп замолчал, наблюдая за реакцией Гарри. Он замер, но на Снейпа не смотрел.

— Тебя не тронули, если так можно выразиться, учитывая, в каком состоянии тебя доставили в клинику святого Мунго.

— Откуда вы знаете? — тихо спросил Гарри.

— Твое тело неплохо подлатали, Поттер, но следы всегда остаются. Невидимые. Которые не способны убрать ни зелья, ни заклинания даже лучшего целителя в самой лучшей магической клинике. Я владею магией на таком уровне, что способен видеть эти следы. Поэтому именно я могу сказать тебе правду.

Теперь Гарри смотрел на профессора Снейпа, пытаясь понять, что тот задумал, говоря все это. Я беззвучно плакала.

— Надеюсь, это хорошая для тебя новость, Поттер, — Снейп вышел, взмахнув свей мантией.

— Гарри, я уверена, что он сказал правду, — сквозь слезы проговорила я. — Ты же знаешь, как Снейп тебя ненавидит, ему ничего не стоило добить сейчас тебя!

Гарри молчал.

— Все хорошо, Гарри, теперь все хорошо, забудь о своих кошмарах…

Мы обнялись. Я погладила его по щекам и коснулась губами его лба и ресниц, когда внезапно он коснулся моих губ. Через секунду я ощутила, что он меня целует. По телу пробежали мурашки, а где-то внутри зажегся незнакомый, но давно ожидаемый огонь. Его губы были мягкими, а прикосновения вызывали легкое головокружение. Так вот как это — целоваться! Это действительно прекрасно! Это на самом деле необыкновенные ощущения.

— Рон, — он испуганно посмотрел на меня, прервав поцелуй. — Я не должен был этого делать, Гермиона!

Я покачала головой:

— Я поговорю с ним, я все ему объясню.

— Он не захочет оставаться моим другом, — ответил Гарри, мотнув головой.

— Он должен нас понять, — возразила я. — Я не могу больше с ним встречаться. Я люблю тебя!

— Тогда… я с ним поговорю, — сказал Гарри.

— Нет, лучше я, пожалуйста, Гарри, я думаю, что лучше сказать мне! Я постараюсь сделать все так, чтобы мы остались друзьями, а не врагами. Я что-нибудь придумаю!

— Хорошо, — согласился он, снова обнимая меня. Я погладила его затылок и шею и снова поцеловала его.

Скрипнула дверь и мы испуганно отскочили друг от друга. Это была мадам Помфри, которая вышла из своей комнаты.

— Как ты себя чувствуешь, Поттер? — строго спросила она. Я искренне надеялась, что она не успела увидеть, что мы делали.

— Хорошо, — ответил Гарри.

— Голова не болит? — недоверчиво спросила она, внимательно на него глядя.

— Нет, — произнес Гарри.

*

Я была взволнована. Все словно стало на свои места. Пусть мне Рон говорит что угодно и обижается сколько угодно. Но я действительно не могу с ним больше встречаться. Теперь я четко знала, что Гарри на самом деле всегда был мне самым близким человеком. Ведь я же чувствовала, что с ним что-то не так, что его что-то угнетает! И как же я раньше не догадалась!

— Мисс Грейнджер, — я вздрогнула, едва не столкнувшись со Снейпом.

— Простите, сэр, — тут же извинилась я. Взглянув на него, я подумала, что мне представилась хорошая возможность поблагодарить его за то, что он сказал Гарри.

— Ему в самом деле лучше? — уточнил он.

— Да, — счастливо ответила я.

— Прекрасно, идемте со мной, мисс Грейнджер, — он кивнул мне, и я последовала за ним. Мы подошли к кабинету директора. Снейп произнес пароль, горгулья отскочила, открывая нам винтовую лестницу.

— Сейчас вы это скажете профессору Макгонагалл, — произнес он.

— Что ещё, профессор Снейп? — строго спросила Макгонагалл, едва мы вошли.

— Как я и обещал, госпожа директор, — Снейп усмехнулся, словно такое обращение могло быть обидным для профессора Макгонагалл, — после моего сеанса Поттеру стало лучше. Мисс Грейнджер это подтвердит.

Я испуганно кивнула.

— Впрочем, и без ее подтверждения вы это увидите в ближайшее время. Таким образом, я могу надеяться, что Драко Малфой останется в школе?

— Если он не будет нарушать правил, — строго ответила профессор Макгонагалл.

Мое сердце снова налилось тяжестью. Значит все это было сделано только для того, чтобы оставить Малфоя в Хогвартсе?

— Сэр, — прошептала я, — вы сказали Гарри неправду?

— Я предоставляю вам выбор, мисс Грейнджер, — ответил он, слегка скривив губы.

— Какой? — переспросила я, видя, что все вокруг теряет четкие контуры.

— Верить мне или не верить, — мягко ответил Снейп, поддержав меня за плечо, едва я пошатнулась. — Поттер, кажется, поверил.

— Но сэр, скажите правду хотя бы мне! — воскликнула я.

— Зачем, мисс Грейнджер, вы все равно будете сомневаться. Поэтому определитесь с ответом сами.

*

Гарри вернулся из больничного крыла на следующий день. Он был все еще бледен и немного скованно держался, когда разговаривал с Роном. Похоже, теперь его голову занимали только мысли о том, как ему сказать о нас. Это беспокоит и меня, хотя не идет ни в какое сравнение с тем, какие волнения я пережила вчера. Но я твердо для себя решила: что бы ни было с Гарри на самом деле — теперь это все равно, я люблю его и верю тому, что сказал ему Снейп.

— Гермиона, когда ты с ним поговоришь? — спросил Гарри, садясь рядом со мной на диван возле камина. — Может, стоит сказать мне? Я чувствую себя так… будто обманываю Рона.

— Я поговорю, Гарри, обязательно, — пообещала я. — Просто мне нужно немного времени, чтобы обдумать, как это сказать. Я не хочу, чтобы он поссорился с тобой… и со мной тоже.

Гарри кивнул, посмотрев на Рона. Тот о чем-то думал, сидя перед раскрытой книгой и разложенным пергаментом. К огромному моему облегчению из-за всех волнений с Гарри Рон пока не приставал ко мне с предложениями целоваться или, не приведи Мерлин, уединиться в ванной для старост или кладовой для метел. Сейчас я чувствую, что не смогу вынести больше ни одного поцелуя с Роном. Как же мне все сказать?

Может, стоит начать с Джинни?

*

— Честно говоря, в глубине души я подозревала, что больше всех Гарри любит тебя, — Джинни улыбнулась мне как можно доброжелательнее.

— Ты правда не обижаешься на меня? — спросила я, все еще боясь распрямить виновато ссутуленные плечи.

Джинни покачала головой.

— Не обижаюсь. Просто я сначала думала, что моему брату очень повезло, что его девушкой стала ты… но… не получилось.

— Джинни, прости, — пробормотала я.

— Нет проблем, Гермиона, я всегда думала о том, что ты слишком хороша и умна для него. К тому же вы так часто ругались.

Я снова виновато кивнула.

— Теперь мне остается только надеяться, что он не начнет встречаться с Парвати, — Джинни рассмеялась. — Так значит, вы поцеловались? — спросила она, помолчав.

— Да.

— И тебе понравилось?

— Да.

— Да, Гарри хорошо целуется… Извини, Гермиона.

— Нет проблем, — ответила я.

*

Моим спасением стали тренировки по квидддичу. Рон занят на них все свободное время и больше не лезет ко мне целоваться, а наспех доучивает уроки. Тем временем я уже почти приготовила оправдательную речь про меня и Гарри. Я боюсь предстоящего разговора и жду с нетерпением одновременно. Я чувствую, что не смею быть рядом с Гарри, пока этот разговор не состоится. Гарри ощущает то же самое. И тот поцелуй в больничном крыле пока единственный, который был между нами. Меня немного приободрил разговор с Джинни. Если бы она поссорилась со мной из-за Гарри — не знаю, чтобы я делала дальше. Мне невыносима мысль о том, чтобы не встречаться с Гарри, но я не хочу строить свое счастье на разбитых сердцах брата и сестры.

Я решилась на разговор и, набрав в легкие побольше воздуха, вошла в гостиную. К моему ужасу, Гарри сидел рядом с Роном и о чем-то разговаривал с ним. Неужели он решил опередить меня? Как можно незаметнее я села позади них так, чтобы слышать, о чем они говорят.

— Вот я и говорю, ты же умеешь ладить с Гермионой, — услышала я голос Рона. — Поговори с ней, а то я боюсь.

— И что ей сказать? — спросил Гарри.

— Ну… я не хочу с ней больше встречаться. Она слишком умная и закомплексованная. А ведь скажи ей — обидится. Я же у нее буду враг номер один. Она спустит на меня стаю орлов и они склюют меня так, что мокрого места не останется.

— Тебе нравится другая девушка? — у Гарри хватило сил спросить это не радостно — слава Мерлину!

— Нравится. Я с Луной разговаривал. Ты видел, какая она стала? Офигительная. А ещё она сказала, что во мне накопилось много нереализованной сексуальной энергии — вот!

— И она тебе обещала помочь реализовать ее? — Гарри прыснул. Его радость все-таки рвалась наружу!

— Я думаю, что улажу с ней этот вопрос. А то от Гермионы дождешься. Она же фригидная!

Спасибо, Рон, я бы на тебя обиделась смертельно, если бы сама так не думала ещё неделю назад.

— Ладно, я поговорю с ней. Но я думаю, что тебе тоже нужно с ней поговорить и расстаться по-хорошему.

— Я поговорю, но давай сначала ты, ладно? А то птички… орлы и все такое…

— Хорошо, Рон.

*

Я сделала вид, что ничего не знаю об этом разговоре, и внимательно выслушала рассказ Гарри. Он терпеливо дождался, пока наша гостиная опустеет, и подсел ко мне. Мой милый Гарри, он деликатно опустил упоминание Рона о моей фригидности. Я люблю его.

— Нам повезло, Гермиона, — он радостно улыбался. — Если Рон уже влюбился в Луну, то он не должен возражать, чтобы мы встречались, правда?

Пусть только попробует! Тогда будут птички, как он и предполагал.

— Тогда мы завтра скажем ему, что любим друг друга. Я бы сказал это и сегодня, но…

— Ты поступил правильно, Гарри, — я обняла его. — До завтра мы придумаем, как получше преподнести эту новость Рону.

Гарри привлек меня к себе и погладил мои волосы. И я ощутила, насколько это здорово и приятно, когда тебя обнимает и целует твой парень, которого ты любишь, который любит тебя.

— Я хочу уйти отсюда и побыть с тобой наедине, — сказала я, неохотно высвобождаясь из его объятий. — Хотя сейчас в гостиной никого, но в любую минуту кто-то может зайти. Я не хотела бы вздрагивать от каждого шороха.

*

Мы шли под плащем-невидимкой. Гарри прижимал меня к себе и я чувствовала тепло, исходящее от него. От этого кружилась голова.

На лестнице мы встретили Снейпа, который вооружившись своей волшебной палочкой, внимательно выслеживал влюбленные парочки. Гарри беззвучно поцеловал меня, ожидая, пока профессор уйдет. Но тот долго принюхивался в темноте, так что мы сочли за лучшее уйти сами. Мы зашли в один из пустых классов, и я наложила на вход самое мощное отвлекающее заклинание, которое только знала.

— Вот делать ему больше нечего, как ходить по ночам по Хогвартсу, — сказал Гарри. — Нашел бы себе женщину и спал бы с ней в уютной теплой постели.

— А знаешь, я ему даже благодарна, ведь это он спугнул меня и Рона, — ответила я, улыбаясь.

— Да, точно, я и забыл, — согласился Гарри.

— Тебе Рон рассказал? — нахмурилась я.

— Да, он мне иногда рассказывал о вас и… иногда жаловался, что ты… — Гарри запнулся.

— Фригидная, — не выдержала я.

— Нет-нет, просто он хотел с тобой таких же отношений, как и с Лавандой, и… то есть я хотел сказать, что с ней было все просто…

— Тогда зачем он ее бросил? — хмыкнула я.

— Тебя и Лаванду нельзя сравнивать, — искренне ответил Гарри.

Я прижалась к нему…

— Как ты целуешься… — прошептала я, касаясь губами его щеки, шеи, уха и снова возвращаясь к губам.

— Нам лучше остановится, — прошептал Гарри.

— Почему? — спросила я, продолжая приласкивать его.

— Потому что… я… я просто боюсь, что захочу большего… но если ты не хочешь, я не буду настаивать.

— Мне показалось, что я совершенно не против идти до конца.

*

Мы поженились с Гарри сразу после школы, несмотря на то, что Рон и близнецы крутили нам у виска и говорили, что мы торопимся. Миссис Уизли горестно вздыхала, хотя Джинни уверяла ее, что совершенно не против того, что мы с Гарри вместе.

К моей огромной радости приступы головной боли у Гарри больше не повторялись. Но все же пережитое потрясение оставило на нем отпечаток. Он не захотел идти в авроры. И это тоже меня обрадовало. Я не хочу, чтобы работа Гарри была связана с риском, я слишком боюсь потерять его. После окончания Хогвартса мы решили открыть свою клинику, в которой лечили бы волшебников магическим способом с использованием маггловских технологий. Правда для того, чтобы наша мечта осуществилась, мы несколько лет изучали волшебную медицину в клинике святого Мунго и в маггловском университете. Тех денег, которые остались Гарри в наследство от его родителей и крестного, нам хватило для открытия нашей частной клиники. Сейчас дела у нас идут хорошо и мы ждем рождения нашего первенца.

После расставания со мной Рон начал встречаться с Луной. К моему удивлению, они вместе до сих пор, хотя бывали моменты, когда я бы на месте Луны разорвала с Роном так, что тому бы мало не показалось. Но, как советует мне Гарри, я не лезу в их отношения. И даже не завожу разговор о том, что вот уже десять лет Рон живет в доме Сириуса, в который он попросился после окончания школы на пару месяцев, пока подыщет собственное жилье. В конце концов, этот дом принадлежит Гарри и не выгонять же нам оттуда Рона и его бедную беременную очередной дочкой Луну.

Джинни после Хогвартса всерьёз увлеклась квиддичем и долгое время была единственной девушкой-ловцом Великобритании. Она стала такой красавицей, что в газетах зло шутили, будто успех ее объясняется тем, что игроки смотрят на нее, а не на снитч, к тому же им, беднягам, якобы тяжело усидеть на метлах. Но недавно она, к удивлению всех, вышла замуж за Невилла. В конце концов слава славой, а послушный и терпеливый муж рядом — это другое дело.

О профессоре Снейпе мне известно мало. Знаю лишь, что он бросил учительствовать в Хогвартсе и открыл лавочку на Диагон-аллее, где продает зелья своего приготовления. О Малфое ни я, ни Гарри ничего не знаем принципиально.

В течение прошедших десяти лет Гарри не раз пытался узнать, где находятся оставшиеся хоркруксы Волдеморта. Но пока его поиски ни к чему не привели. Мы узнали лишь то, что Снейп уничтожил Нагини. О судьбе чаши Хельги Хаффелпафф и медальона Салазара Слизерина, а также о той, неизвестной нам вещи, где, возможно, запечатана последняя часть души Волдеморта, нам так и не удалось узнать. Очевидно, они где-то глубоко и надежно спрятаны, и будут покоиться в своих укрытиях вечно.