В реанимации лежит душа

В реанимации лежит душа...

Под капельницей из простых улыбок...

Излечиваясь неспеша

От яда пройденных ошибок.

Вечер. Легкий, едва заметный ветерок скользит по узким улочкам Лондона. Словно в окна, заглядывает в нахмуренные лица людей, высматривая в них что-то внутреннее, тайное, известное ему одному, и наслаждаясь своим знанием и могуществом. Он играет с опавшими листьями, рисует из них сказочные страны и города, сооружая горы, пересеченные тонкими ручейками грязной дождевой воды и просто раскидывает их в приятном беспорядке. Темная, едва различимая в темноте мостовая под ногами похрустывает от всего этого баловства, убегает от прохожих, путается у них под ногами, пряча свои тайны в густых, тягучих сумерках. А древние мрачные особняки свысока поглядывают, не одобряя, но смиряясь, как с чем-то неизбежным, словно взрослые на игры ребенка.

Эта картина кажется настолько совершенной, непоколебимой, естественной, что кажется, что другого просто не может быть, потому что любое изменение нарушит спокойную и размеренную гармонию жизни этого места.

Здесь живут только самые настоящие лондонцы, заслужившие свое право называться так несколькими поколениями, оставившими след в истории славного города и этой маленькой улочки. Они искренне любят это место, несмотря на его некоторую таинственность и странность.

Эта улица не знаменита, не многие знают, что она вообще существует в Лондоне. Но, как и любая улочка старого города, насчитывающая хотя бы пару веков, она имеет свою таинственную историю, порожденную временем и неисчерпаемой, людской фантазией. Жители верят, что где-то здесь стоит невидимый дом, под номером 12, которого никто не замечает. Это приют большой семьи волшебников, ушедшей от всего мира, чтобы наслаждаться покоем и друг другом. Некоторые даже клянутся, что слышали детский смех и разговоры…

Ветер не знает об этих сказочных историях, он вообще не очень интересуется воображаемой жизнью простых смертных, лишь иногда в нем просыпается неудержимая тяга к раскрытию непознанного мира людских душ. И тогда он незаметным странником заглядывает под опущенные капюшоны и зонтики, подсматривает в заманчиво мерцающие окна, снисходительно посмеиваясь в кучерявые бороды облаков…

Для него нет тайн. Он знает, что дом с номером 12 существует, и он каждый день обдувает его со всех сторон, проникая в щели и трещины. Вот он — огромный, величественный особняк, стоящий здесь с незапамятных времен. И если подойти ближе, то действительно можно услышать детский, переливчатый смех... Этих обитателей можно назвать большой, дружной семьей, хотя почти никто там не связан кровными узами.

* * *

Это был один из тех дней, когда больше всего на свете хочется сбежать от проблем, спрятаться куда-нибудь под кровать, накрыться тяжелым теплым одеялом и, сжавшись в комок, просто ожидать, когда стрелка часов обернется наконец-то по кругу и прогонит злосчастные сутки прочь.

— Ааа, ненавижу!

Гарри поднял голову от очередного нудного письма из Министерства и, вздохнув, поспешил спуститься вниз, где располагалась большая гостиная, переделанная в игровую. Комната всем своим видом подтверждала свое грозное наименование. Здесь повсюду валялись разнообразные игрушки всех цветов и форм. По углам стояли причудливые кресла, сделанные в виде кубиков и сказочных животных. На мягком, ковровом полу то тут, то там виднелись следы от краски, пластилина, конфет.

А еще здесь были дети… мальчики и девочки разных возрастов, внешности, национальности. Старшие обучали младших, передавая им свой небольшой, но все же опыт. Все чем-то занимались: клеили, лепили, читали, рисовали.

Гарри окинул гордым взглядом игровую комнату, выискивая источник взволновавшего его шума. Возле тихо потрескивающего камина он заметил Майю — худенькую девочку лет пяти, с копной светлых, непокорных кудряшек и огромными серебристо-серыми глазами. Ее платье было перепачкано красками, а сама она прижимала тонкие пальчики к щекам, по которым текли неровные струйки слез. Над ней склонилась невысокая, коротко-стриженная девушка, одетая в мантию Хогвартса Гарри поспешил к ним…

— Я не хочу! — всхлипывала малышка. — Он меня ненавидит.

Старшая ласково поглаживала девочку по голове, потеряно осматриваясь по сторонам. Встретившись глазами с Гарри она облегченно вздохнула.

— Папа! Майя опять подралась с Ригелем и не хочет говорить из-за чего.

— Спасибо, Фэо.

Гарри жестом предложил старшей девушке оставить их наедине и опустился на колени перед ребенком, все еще прижимающим ладони к раскрасневшимся щечкам. Ригель и Майя появились здесь совсем недавно, всего пару месяцев назад, и еще не успели освоиться. Их родители были зверски убиты последователями какого-то темного культа, а других родственников не нашлось, и Гарри взял их к себе. Дети были сложными и трудно находили общий язык с остальными ребятами. Это было бы еще ничего, но они и между собой постоянно ссорились, и Поттер не помнил дня, когда ему не приходилось разнимать разругавшихся детей. Причем чаще всего ссору начинала младшая Майя.

Он осторожно взял маленькие пальчики и отодвинул их в сторону, стараясь заглянуть девочки в глаза.

— Майя, — позвал он, стараясь вложить в свой голос как можно больше тепла и нежности, которых так не хватало ребенку.

Девочка, всхлипнув, опустила руки и затравлено посмотрела на него, словно прикидывая, как он сможет ее обидеть. Гарри в ответ улыбнулся.

— Что произошло у вас с Ригелем на этот раз? — строго спросил он, нахмурив брови.

Майя опустила глаза и гордо тряхнула кудряшками.

— Я его ненавижу, — уверено заявила она. — Лучше бы он умер.

Гарри почувствовал, как болезненно сжалось его сердце от такого яркого, неприятного слова, вызывающего тысячу разнообразных оттенков эмоций и чувств. Оно заставляло мысли суетливо разбегаться, а душу резко сжиматься в предчувствии боли и несчастья.

— Умер? — повторил он, пробуя слово на вкус, словно терпкий, неприятный напиток. Оно приносило с собой горечь…

Майя неожиданно внимательно посмотрела в его глаза, стараясь прочитать внутри их что-то крайне важное.

— Ты говоришь страшные вещи, — прошептал Гарри.

Ребенок не опустил глаз, не покраснел от стыда, девочка серьезно смотрела на него, и от этого становилось страшно.

— Зачем он мне нужен, если он все время говорит гадости?

Гарри присел на пол, чтобы оказаться на уровне с ребенком.

— А разве тебе не будет его жалко? — спросил он, стараясь достучаться до маленького сердечка, — он же твой брат — единственный родной человек на земле.

Майя поджала губы, и ее глаза снова наполнились слезами.

— Я предпочла бы, чтобы в живых осталась мама, — всхлипнула она, снова стараясь спрятаться от него за ладошками.

Гарри быстро перехватил их и развел в стороны, не разрывая зрительного контакта.

— Но ведь Ригель не виноват, что он выжил, — напомнил он.

Майя неожиданно разрыдалась и бросилась к нему.

— Виноват… виноват… виноват…

Поттер нежно поглаживал теплую спинку, гадая, что он сделал не так. Никто не знал, как погибли родители этих детей. Скорее всего, ответ на странное поведение ребенка скрывался именно там, но он не хотел сейчас давить на малышку и делать ей больно.

Внезапно девочка отстранилась, а потом просто развернулась и отошла, быстро скрывшись за дверью спальни. А мужчина еще долго стоял на коленях, глядя на потрескивающие поленья в камине, вспоминая темные стороны своей странной жизни.

К нему неслышно приблизилась невысокая, черноволосая девушка и легко положила руку на плечо, привлекая к себе внимание. Гарри приветливо улыбнулся ей, оборачиваясь.

— Мне надо уйти, Черити, — сказал он, поднимаясь с колен и пожимая тонкую ладонь на своем плече.

Девушка кивнула, ни о чем не спрашивая и принимая любое его решение.

— Последи, пожалуйста, за Майей и Ригелем, — попросил он.

— Конечно, папа…

От теплого обращения по телу прошла легкая, приятная волна нежности. Гарри поцеловал Черити в щеку и, натянув на себя черный, легкий плащ, неспешно вышел из дома, кивнув детям бросившимся провожать его.

— Я скоро вернусь…

Дверь закрылась с легким щелчком, отрезав его от теплого, милого дома, за стенами которого можно было спрятаться от всего света и ни о чем не думать, кроме маленьких, подвижных комочков, наполняющих старое строение жизнью.

Улица встретила Гарри сырым, промозглым туманом, просачивающимся в самое сердце. Ветер пронизывал насквозь. Находя самые незаметные и невидимые глазу щели в одежде, он проникал сквозь них и прикасался к коже, заставляя ежиться и подрагивать от неприятных ощущений.

Поттер поднял воротник и ловко сбежал со ступенек дома, направляясь по хорошо знакомому маршруту к небольшой аптеке, находившейся в нескольких кварталах отсюда. Дома привычно давили, возвышаясь по обе стороны улицы, освещенной лишь неярким светом редких фонарей. Дождь быстро пробрался сквозь ткань плаща. Мужчина чувствовал, как редкие капли скользят по коже, холодят ее, создавая целый рой мурашек. Он не обращал на них внимания, увязнув в своих мыслях.

В аптеке он управился быстро. Старый маг Марчбенкс, видевший ребенком еще Дамблдора, приветливо улыбнулся ему.

— Вы плохо выглядите, мистер Поттер, — сочувственно сообщил он.

Гарри недовольно посмотрел на свое отражение в витрине. Вид у него был и, правда, не самый цветущий. Но он давно перестал обращать на него внимание, сосредоточившись на более важных вещах в жизни.

— Все в порядке, — уверил он продавца.

Тот недоверчиво покачал головой.

— Тяжело ведь, с таким количеством деток-то?.. — поинтересовался он. — Помощница вам нужна хорошая…

Гарри раздраженно тряхнул головой.

— Я просто немного устал.

Нахмурившись, он поторопился распрощаться. Тихий голос продавца догнал его у самой двери.

— Вы бы сходили куда-нибудь, развеялись, а то отдыхать разучились, наверное…

Поттер спешно выскочил из аптеки, словно за ним гнались. Улица приветствовала нового посетителя непрекращающимся моросящим дождем и серой дымкой тумана. Вздрогнув от холода, мужчина поспешил натянуть воротник и неожиданно для себя свернул на боковую улицу.

* * *

Панси свернулась на грязной, мокрой картонке, валявшейся возле одинокого кафе на одной из тех безымянных улочек Лондона, про которые говорят, что приличные люди здесь не бывают. Идти никуда не хотелось, двигаться тоже — тело словно приросло к земле, сопротивляясь любым попыткам жить дальше. Было холодно. Она уже чувствовала, как начинают неметь ноги и руки, покрытые уродливой вязью шрамов, синяков и струпьев, доставшихся ей от жизни на улице.

Очень хотелось плакать, но Панси давно разучилась это делать. Наверное, тогда же, когда поняла, что никто не придет и не поможет. Потому что никому просто нет до нее дела. Ведь все, кому была небезразлична ее судьба, давно были мертвы или гнили в Азкабане. А она осталась здесь. И от этого становилось больно, словно они ее предали.

Голова кружилась от голода и лихорадки, но женщина давно привыкла не обращать на это внимания, сроднившись со своей судьбой. Зачем пытаться изменить то, что уже въелось в само существо, подобно ржавчине, и не отпустит никогда.

Пятнадцать лет назад Панси была цветущей, богатой невестой с головокружительными возможностями в будущем. Ее лелеяли и любили, она до сих пор помнила легкую горчинку шоколада, который мама всегда приносила с утра перед завтраком. У нее было все… А потом пришел Поттер и уничтожил ее маленькую счастливую жизнь.

Только все это было давно. Отчаяние и жажда мести, душившие ее с самого начала прошли, уступив место другому страшному и безжалостному чувству, не помогающему жить и выживать — смирению. Ей не хотелось больше бороться за свою никому не нужную жизнь, она сдалась. Сейчас было почти хорошо: не мешались ни мысли, ни воспоминания, ни тем более чувства. Их заморозил жестокий холод. Может быть, сегодня повезет, и она замерзнет до смерти? Панси слышала, что так умирают, и это совсем не больно. А если очень-очень повезет, то можно заснуть на несколько веков, а проснуться в новой стране, где для нее будет место. Только Панси давно поняла, что она и везение — вещи несовместимые.

* * *

Гарри брел по полупустым улочкам Лондона, не замечая ни времени, ни места, ни провожающих удивленных взглядов. Он думал о маленькой Майе и ее шансах на нормальную жизнь, об остальных своих воспитанниках, о себе и своей судьбе.

Поттер сначала даже не заметил, что споткнулся об чье-то тело, свернувшееся прямо на земле на потрепанной, грязной картонке. Мужчина поспешил наклониться, чтобы спросить, не поранил ли он человека. Увиденное напугало его, и он потрясенно отшатнулся, отскочив на другой конец улицы.

В грязной, ободранной нищенке еще можно было узнать его гордую одноклассницу — Панси Паркинсон. Шок, испуг, презрение, непонимание разом всколыхнулись в его душе, словно осенние листья, подхваченные ветром. Гарри усилием воли подавил их, вернув спокойствие и сосредоточенность.

— Паркинсон, — осторожно позвал он.

Она не шевельнулась, не подала вида, что заметила его. В ее темных глазах, казалось, застыла сама безнадежность. Ему показалось даже, что она умерла, настолько бледны были впалые щеки. Гарри неловко потряс ее за плечо, стараясь привести в сознание.

Панси с трудом подняла руку и попыталась оттолкнуть его от себя.

— Уйди, Поттер, — жалобно попросила она, — убери от меня свои грязные руки, не видишь, я отдыхаю...

Руки сами отпустили тонкое плечо. Злость и раздражение затуманили голову, рождая жестокие мысли. Но мужчина только с отвращением сплюнул возле распростертого тела, отворачиваясь прочь.

— Да что я с тобой связываюсь!? Хочешь подохнуть? Дохни!

Он не успел отойти даже до конца улицы. Его словно развернуло в обратную сторону. Панси все еще лежала там. Капли дождя стекали по тонкому материалу то ли плаща, то ли платья, ветер игрался с растрепанными черными волосами. Гарри почувствовал, как сердце сделало несколько тревожных ударов и замерло в понимании чего-то нехорошего и неправильного.

Он не запомнил, как бросился к Паркинсон, как подхватил ее тонкое тело, как нес ее через весь город на руках, прижав к себе и думая только о том, чтобы успеть, удержать, не дать соскользнуть… Как ворвался в дом, перепугав сонных Черити и Фесила, спящих на диване возле камина. Как кричал им приготовить комнату и вызвать Гермиону. Он запомнил только пугающий взгляд черных глаз с непередаваемым ощущением тоски в глубине.

Гарри очнулся только через несколько часов, в своем кабинете, с бокалом виски в руке. Просто мир на мгновение замер, прекратив свой бешеный бег, давая ему возможность опомниться и оглядеться. Он некоторое время вглядывался в смоляное небо за окном, а потом медленно побрел к детям, сгорбившись, как столетний старик.

Теодор Нотт

Гарри шел по длинному коридору, оклеенному светло-бежевыми обоями. Местами на них красовались детские рисунки и следы от грязных маленьких ручек. Его давно пора было поклеить, но странное чувство причастности к чему-то светлому и прекрасному не позволяло Поттеру этого сделать. Эти рисунки были историей, легендой, преданием о том, как росли его дети. И вывести их было бы кощунством. Вон тот нарисовала Черити — первый ребенок, которого он взял на воспитание. Это приятно — окунуться в счастливые воспоминания, приносящие светлое чувство радости и счастья.

Гарри шел к детям, но ноги сами принесли к гостевой комнате. Подойдя, он нерешительно замер возле нее. Дверь была приоткрыта, и он осторожно приблизился к ней, с любопытством прислушиваясь.

— Панси, я прошу тебя, выпей! Ты можешь умереть…

Голос Гермионы можно было узнать из тысяч: тихий, мягкий, ровный. Он словно успокаивал, даря ощущение защищенности и заставляя верить своему хозяину. Этот голос появился у нее не так давно, несколько лет назад, когда она начала работать в Больнице Св. Мунго…

Поттер осторожно приложил лоб к наличнику и замер.

— Я и хочу умереть, Грейнжер!

А вот в голосе Панси слышалась плохо скрываемая паника.

— Почему вы не можете оставить меня в покое!? Что я сделала вам такого плохого, что вы мне не даете даже умереть спокойно?

Она, кажется, начала плакать, но от Гермионы просто так не отделаешься.

— Это простое обезболивающее…

— Мне не нужно обезболивающее! Мне вообще ничего не нужно… особенно, от тебя и Поттера.

На некоторое время в комнате повисла тишина. Видимо, Гермиона не могла решить, как еще повлиять на пациентку. Наконец, она тихо сказала:

— Мы просто хотим тебе помочь…

В ее спокойствие и убежденность, постепенно закрадывалось раздражение. Она совсем не привыкла, что пациенты ей возражают. Панси услышала изменившийся тон.

— Зачем? — горько поинтересовалась она, — Чтобы потом выкинуть опять на улицу? Так я лучше здесь умру, в тепле и уюте. Понимаешь, Грейнжер, хочется хоть раз в жизни вспомнить, что такое быть человеком.

От ее слов веяло таким горем и обреченностью, что Гарри осторожно приоткрыл дверь и вошел. Паркинсон лежала на кровати, прижимая к себе одеяло. Она выглядела лучше. Но лицо все еще было бледным, глаза болезненно сонными, а губы искусанными в кровь, отчего на них запеклась темная корка.

Гермиона стояла над пациенткой с небольшой бутылочкой и ложкой. На ее лице застыло выражение брезгливого сочувствия, которое она не могла подавить в себе, несмотря на несколько лет медицинской практики.

— А если я предложу тебе остаться со мной? — спросил Гарри первое, что пришло в голову.

Панси презрительно посмотрела на него, но мужчина смог уловить в ее глазах неуверенность. Впрочем, может быть, ему показалось?..

— Почему я должна верить тебе, Поттер? — напряженно спросила Слизеринка. — Ты решил поиграть в благородство? Или просто хочешь поскорее вылечить меня, чтобы выбросить на улицу и в полной мере насладиться своим превосходством.

Гарри передернул плечами, но сдаваться не стал. Позволять глупым детским обидам и вражде думать за него, было неразумно и глупо. Он отлично понимал, насколько Паркинсон будет сложно снова научиться доверять людям, и собирался помочь ей в этом…

— Мне нужна помощница, ты вполне годишься на эту роль.

На Гермиону Поттер не смотрел, понимая, что прочтет в ее взгляде только непонимание и осуждение. Но он действительно хотел помочь Панси. Даже не потому, что ей было плохо, а потому что это было важно для него самого. Он еще не понимал почему, но был уверен, что поступает правильно, и в будущем это решение сыграет важную роль в его жизни.

Паркинсон долго рассматривала его лицо, стараясь выискать в нем что-то.

— И ты разрешишь мне остаться в доме? — спросила она, наконец… очень тихо и очень жалобно. Так, что Гарри сначала показалось, что он ослышался.

— Да, разрешу, — спохватился он.

Панси, все еще сомневаясь, покачала головой:

— И будешь меня кормить?

Вопрос был странным, но Поттер хорошо помнил, что нашел Слизеринку на улице, где она, судя по всему, и жила. Он не понимал, что могло довести ее до такого состояния, но в этом контексте вопрос был вполне закономерен. Мужчина сдержал улыбку, понимая, что она может оскорбить.

— Буду…

Женщина впилась в него взглядом.

— Обещаешь?

Гарри твердо выдержал взгляд, не позволив ни одной ненужной мысли вступить в спор с рассудком.

— Клянусь!

Паркинсон сглотнула и повернулась Гермионе:

— Давай свое зелье!..

Та осторожно поднесла флакон к губам пациентки. Как только зелье было выпито, Панси тут же потеряла сознание. Гарри нахмурился, глядя на нее.

— Так и должно быть? — осторожно уточнил он у подруги.

Гермиона довольно долго водила палочкой над бессознательным телом. Поттер взволнованно наблюдал за ее лицом. Наконец, женщина опустила палочку и стянула с пальцев перчатки.

— Ничего страшного, — уверила она, — просто Паркинсон принимала запрещенные токсические зелья, а в том, что я ей дала, содержится кардамон, который вступает с ними в реакцию.

Гарри нахмурился, не понимая.

— Не волнуйся, часов через пять очнется, — вздохнула Гриффиндорка, отходя от кровати, — заодно и организм прочистится…

Поттер облегченно выдохнул, и устало провел рукой по волосам, откидывая их с глаз. Гермиона покачала головой.

— Зачем ты это сделал? — поинтересовалась она, отводя взгляд.

Гарри пожал плечами, отходя к креслу и усаживаясь в нем.

— Присядь, Гермиона, — посоветовал он, — в ногах правды нет.

Но его подруга не собиралась успокаиваться, она уперла руки в бока и нависла над ним, почему-то сразу напомнив Молли Уизли.

— Гарри Джеймс Поттер! Объясни мне, что произошло? Зачем ты предложил Паркинсон работу?! Ты в своем уме? Да, зачем ты вообще ее сюда приволок?

Гарри поморщился.

— Будь добра говори тише, — попросил он, — здесь больной человек.

Слова возымели эффект, Гермиона немного успокоилась. Поттер снова провел рукой по волосам, отбрасывая их с лица и давая себе тем самым время, чтобы подумать.

— Я не знаю, что тебе ответить, — решился он, наконец, — но Паркинсон останется здесь и будет моей помощницей… уверен, что ты сможешь меня понять.

Подруга подозрительно посмотрела на него, поджав губы. Видимо, в его лице она смогла разглядеть что-то важное, потому что не стала продолжать бессмысленный спор.

— Надеюсь, что ты прав, — вздохнула она.

Поттер только покачал головой, давая понять, что не намерен большее спорить.

— Ты останешься? — сменил он тему разговора.

— Нет, меня ждут в Мунго. Рабочий день, вообще-то.

Гермиона помолчала, роясь в сумочке.

— Когда Паркинсон придет в себя, свяжись со мной… — спокойным тоном попросила она, — у нее может начаться бред, просто не трогай ее, и все само пройдет. До встречи, Гарри…

— До встречи, Гермиона…

Поттер хмуро проследил за тем, как она исчезла в пламени камина, и поежился от неприятного ощущения где-то под ложечкой. Ему не было стыдно, что он грубо обошелся с подругой, хотя абсолютно точно должен был испытывать муки совести. И это его почему-то не волновало. Глубоко вздохнув и пообещав себе вернуться к этой теме позже, Гарри медленно подошел к постели.

Белая кожа Слизеринки резко контрастировала с темно-синим цветом подушек, отчего казалась болезненно бледной и неестественной. Панси отмыли и переодели, но от этого стало только хуже: шрамы, синяки, кровоподтеки мгновенно бросались в глаза, приводя в ужас. Такую Паркинсон он не знал и был уверен, что ему не понравятся эти знания.

Подождав немного, Гарри все же вышел. Закрывшись в своем кабинете, он принялся за свои обычные рутинные дела. Поднять голову от бумаг он смог только через несколько часов, когда в комнату смущенно заглянул Ригель.

Мальчик совсем не был похож на свою сестру: темные, гладкие волосы практически не вились, обрамляя не по-детски строгое личико ребенка, на котором ярко выделялись два небесно-голубых глаза. Гарри не сомневался, что родители детей были благородных кровей.

Войдя в комнату, Ригель стыдливо опустил голову и скрестил руки на груди.

— Дядя Гарри… папа, — пробормотал он, — там… та страшная женщина, которую ты принес вчера…

Поттер вскочил с места.

— Что случилось?

Малыш поджал губы:

— Ей там плохо, — выдавил он, наконец.

Гарри бросился наверх, Ригель за ним. Паркинсон металась по постели. Она была вся в поту и слезах. Судя по всему, начался бред.

Мужчина бросился к камину:

— Святой Мунго, отдел Магических ранений, кабинет главного колдомедика!

Гермиона удивленно подняла голову от бумаг, когда он ввалился к ней. Спокойно выслушав сбивчивые объяснения, она пожала плечами:

— Гарри, я же говорила тебе, что это нормально, — терпеливо объяснила она, — все само пройдет!

С этими словами она быстро выпроводила друга из кабинета, посоветовав ему выспаться и всунув флакон с успокоительным зельем.

Вернувшись в комнату, Гарри потеряно подошел к больной. Паркинсон все так же металась в бреду. Она что-то бормотала, но разобрать, что именно, было невозможно.

Помедлив немного, Поттер наклонился ближе.

— Дакрок… — прохрипела больная, — забери меня отсюда…

Она снова заплакала, вцепившись руками в одеяло.

— Это ад! — всхлипнула она, — мне больно… больно..

И внезапно:

— Я ненавижу Поттера!.. — безнадежно, яростно и одновременно жалобно.

Гарри отшатнулся, чувствуя, как по телу пробегает дрожь. Откинув волосы с лица, он устало опустился в кресло и зажег камин. Дрова мягко потрескивали в такт со стонами…

— Ты ее вылечишь?

Поттер вздрогнул, рядом с ним в ногах устроился Ригель. Мальчик смотрел на него испытующе, требовательно, словно ожидал, что он может бросить больную умирать. Мужчина осторожно погладил ребенка по голове, радуясь, что мальчик не убежал, не спрятался, как он делал это обычно.

— Ей дали лекарство, просто ее организм борется с болезнью, — тихо сказал он, — тетя Гермиона обещала, что все пройдет.

Ригель серьезно кивнул.

— Она твоя подруга?

Гарри посмотрел на всхлипывающую Панси, все еще судорожно вцепившуюся в одеяло.

— Нет…

Ригель нахмурился:

— Но ты ей помогаешь…

Поттер улыбнулся мальчику.

— Если я могу помочь, то почему бы не сделать это?

Малыш понимающе кивнул, прикусив губу.

— Ненавижу… — снова выкрикнула Паркинсон.

Гарри зажмурился, а когда открыл глаза, Ригеля в комнате уже не было.

— Дакрок!... ад…

Посидев некоторое время перед огнем, пытаясь согреться в его холодном, едва заметном пламени, мужчина поднялся и, горбясь, направился к детям, оставив темные мысли в комнате.

Странное название не шло у него из головы. Только поздно вечером, когда он уложил воспитанников спать, его внезапно озарило. Дакрок — кафе, возле которого он подобрал Паркинсон. Поттер сам не понял, что заставило его натянуть на себя плащ и выйти из дома, направляясь туда.

На улице не было никого. Только ледяной ветер гонял груды тяжелых, низких облаков, нависающих над городом подобно стае злобных собак. В такие моменты кажется, что сама природа против того, чтобы люди выходили из дома. И ее верный помощник ветер щедро гоняет зазевавшихся прохожих, заползая под их плащи и шляпы.

Здесь всегда было холодно. Эту улицу в любое время дня или ночи люди предпочитали обходить стороной. Все в этом месте было пропитано странными духами, внушающими страх и неосознанное желание бежать отсюда куда-нибудь подальше.

Гарри обогнул один из темных, неприветливых домов и скользнул в темный проем двери, над которой неярко светилась надпись: «Дакрок». Ветер еще несколько минут кружил над этим местом, но, никого не дождавшись, отправился искать других интересных прохожих и приключений.

Поттер прошел через длинный, плохо освещенный коридор и, накинув на себя капюшон плаща, прокрался внутрь темной залы, заполненной народом. Здесь витали дурманящие запахи табака и запрещенных зелий, ароматы женских духов и мужского одеколона. Играла ненавязчивая музыка. Вездесущие официанты что-то кричали, смеялись, ругались друг с другом, при этом успевая обслуживать посетителей и незаметно обсчитывать их.

Гарри протиснулся к свободному столику в самом углу зала и заказал себе виски. Получив заказ, он осмотрелся. В центре Зала находилась большая сцена, которая сейчас была превращена в ринг. По нему расхаживал толстый маг с выпученными глазами и полными губами. В руках он держал палочку…

— Мы как раз успели! — прокричала молоденькая девушка с соседнего столика.

В это время свет погас, ярко освещенной осталась только арена, по которой все еще ходил толстый маг.

— Итак, сегодня я приветствую вас на одном из самых зрелищных боев этого сезона! — объявил он, — Перед началом схватки я напоминаю вам правила…

Его улыбка стала хищной. Гарри поежился, радуясь, что вокруг темнота.

— Правил нет!

Поттер нахмурился…

— Победитель забирает весь выигрыш и имеет право сделать с проигравшим все, что ему заблагорассудится, — сальная улыбка ведущего не позволяла сделать неоднозначных выводов.

Девушка за соседним столом склонилась к своему спутнику:

— Бывало, что если на ринге встречались смертельные враги, — вдохновенно прошептала она, — такое шоу начиналось… А еще победитель может подарить проигравшего толпе, и тогда такое начинается… Никаких правил, людям это нравится…

Ее подруга закивала, жадно всматриваясь в сцену.

— Сегодня встречаются наш любимчик Тео, выигравший в этом сезоне все свои схватки, и молодая восходящая звезда нашего ринга — Джейк Хашим… делаем ставки господа!

Ведущий поднял вверх палочку и выпустил вверх сноп искр, на некоторое время ослепивших гостей. По комнате разлетелись небольшие плошки с крылышками. Одна из них тут же ткнулась Гарри в локоть. Он растерянно замер, не зная, что делать. Выручила снова соседка. Она достала горсть галеонов и кинула их в плошку, объявив:

— Джейк!

Плошка тут же отлетела дальше.

— Тео слишком часто выигрывал, — с видом знатока пояснила девушка, — по всем правилам сегодня не его день…

Гарри посмотрел на плошку, тыкающуюся в его руку, и опустил в нее пару галеонов.

— Тео, — мрачно бросил он, отгоняя от себя надоевшую посудину.

Свет снова погас, а когда вспыхнул вновь, на ринге появились двое мужчин. Нотта Гарри узнал сразу. Бывший Слизеринец практически не изменился, на его аристократически симпатичном лице все также играла ядовитая, презрительная улыбка. Его противник был накачанный молодой человек, но слишком юный, почти мальчишка. Он явно уступал Нотту и в силе, и в массе. Сложно было поверить, что подобный бой может состояться…

Толстяк снова вышел в центр:

— Ставки сделаны! — объявил он, — бой объявляю начавшимся! И помните жалости не место на этом ринге!

Гарри напрягся, наблюдая, за кружащими друг против друга противниками. Нотт размажет мальчишку одним пальцем, других вариантов нет! Удар! Джейк увернулся, подпуская противника к себе ближе и отвечая болезненным тычком в пах. Нотт сгибается пополам, но быстро отскакивает, чтобы не получить еще. Мальчишка не отстает, он подпрыгивает к своему противнику и бьет его в колено, лишая равновесия. Тот падает, но успевает поставить подножку. Локтем он дробит парнишке нос…

* * *

Носом пошла кровь. Пряная, пахучая, немного терпкая на вкус. Просто кровь, ничего страшного… Пройдет! Тео осторожно провел рукой по лицу, стирая темные струйки бордовой жидкости. И в который раз напомнил себе, что он не может ничего изменить. Это всего лишь боль, она временна! К сожалению, с каждым разом ему все сложнее становилось уговаривать себя.

Он осторожно поднял голову, рассматривая своего врага. Совсем еще молодой. Такой же, каким был он, когда пришел сюда. Ему хотелось остановить мальчишку, встряхнуть его хорошенько, крикнуть, чтоб остановился, что в жизни можно выживать и по-другому. Рассказать, что он встал на скользкий путь, с которого можно сойти только двумя способами: умереть или остаться калекой… и все равно умереть от безвыходности и невозможности заработать для себя кусок хлеба. Но Тео знал, что никогда в жизни этого не сделает. Что он отыграет свою роль в этом жестоком, несмешном фарсе и уйдет со сцены, получив положенный гонорар.

И самое страшное было в том, что ему стало все равно. Для него исчезло понимание правильности и добра… а душа зачерствела, превратившись в обглоданный кусок льда, если там вообще что-то осталось.

От нового удара начинает кружиться голова, мальчишка еще слишком неопытен и не рассчитывает свои силы. Если он будет так продолжать, то придется идти к Малфою, а это очень плохо. Он потратил вчера последние деньги на дозу наркотического зелья, а чтобы пойти к Драко надо выложить кругленькую сумму.

Тео осторожно расправил плечи и выпрямился, ожидая следующего удара. Случайно он встретился глазами со своим противником… У мальчишки был прямой, пугающий своей беспощадной жестокостью взгляд. Вкус победы уже ударил ему в голову, он не контролировал себя и не сдерживался. Это было опасно, очень опасно… в ярости человек глух к доводам разума.

Тео нахмурился, отпрыгнул в сторону, закружил по рингу, давая противнику время опомниться, взять себя в руки... но, уже понимая, что это не поможет. Мальчишка был слишком слаб, он не смог бы сбросить с себя наваждение. Маневры Нотта только разозлили его, распаляя еще больше.

Парнишка прыгнул на Тео, завалил его на пол и со всей силы стукнул головой об пол. Нотт с ужасом почувствовал, что в голове что-то взорвалось. По шее заструилась вязкая жидкость… Джейк пробил ему голову. К Малфою все же придется идти… или ползти, как повезет. Запах крови защекотал нос, вызывая тошноту и головокружение.

На мальчишку он тоже подействовал, его зрачки сузились. А ведь он, скорее всего, еще и какое-нибудь наркотическое зелье для храбрости выпил. И без того сбившееся дыхание Нотта взорвалось хрипом и болезненным стоном. Руки, все еще судорожно влепленные в волосы противника, затряслись в предвкушении… И в этот момент Тео понял, что этот бой может стать для него последним. Захотелось рассмеяться, но получился лишь болезненный оскал, исказивший его лицо. Да, всякий спектакль должен заканчиваться, и сегодня пришло время последнего акта пьесы его жизни.

Нотт захрипел, из последних сил хватаясь за остатки сознания. Какая ирония судьбы, умереть изображая смерть… А впрочем, он уже давно хотел умереть, так чего же он расстраивается. Это лишь законное продолжение его безумной, неправильной, бесполезной жизни.

Несколько ударов об пол и все… сознание уплывает, мысли путаются, превращаясь в сплошную кашу.

Тео захрипел, чувствуя, как горло заполняет вязкая кровь, и, уже потеряв сознание, рухнул на шершавый пол ринга

* * *

Гарри хмуро следил за дальнейшим развитием событий. С отвращением он видел на лицах соседей бешеное удовлетворение и жажду крови. С Ноттом что-то происходило, он, словно сдался, вяло отбиваясь от противника…

Мальчишка повалил его, ударив со всей силы головой об пол. Кровь брызнула на белую обивку ринга, заливая его. Нотт захрипел, пытаясь то ли что-то сказать, то ли сделать…

Гарри сидел далеко, но даже отсюда было видно, что мальчишка перестал контролировать себя. Он схватил Нотта за волосы и с животной яростью начал бить его головой об пол. Толпа взорвалась приветственными криками…

Гарри хотел было вскочить, чтобы броситься на ринг, но его грубо схватили за шиворот и усадили на место.

— Сидеть, Поттер! Там без тебя разберутся!

Гарри удивленно поднял глаза на своего обидчика и удивленно выдавил:

— Малфой…

Перед ним действительно, стоял Драко Малфой. Его глаза все также светились неприкрытым превосходством и властью, но в остальном бывший слизеринский принц сильно изменился. Его спина все также была пряма и несгибаема, но появилось в фигуре что-то усталое, едва уловимое, но при этом явное для человека, который давно его не видел. На надменном лице были заметны легкие бороздки морщинок, делающие его неожиданно мягче и теплее, чем в юности. Его волосы изменились, и лишь присмотревшись, Гарри с ужасом понял, что Малфой поседел. Это поразило его больше всего. Малфой с одной стороны был тем же, и в тоже время другим. На Гарри он смотрел со странным выражением, которое сложно было идентифицировать.

— Да, Поттер, давно не виделись, правда?

Гарри нахмурился и перевел взгляд на ринг, где как раз убирали тело Нотта, вокруг него бегали несколько колдомедиков, весь пол был залит кровью. Его противник сидел в углу, обхватив голову руками и раскачиваясь из стороны в сторону — у него явно была истерика.

— Не лезь туда, Поттер, ты сделаешь только хуже!

Гарри сжал руки в кулаки, стараясь заставить себя успокоиться.

— Что с ним будет? — спросил он, кивая в сторону Нотта.

Малфой лениво проследил за его взглядом.

— Я думаю, что его вылечат, — отозвался он, — на Нотта поставили сегодня довольно много, вряд ли Хозяин захочет потерять такого бойца. Я бы больше боялся за мальчишку, он нарушил некоторые условия.

Гарри прищурился.

— Что это такое? — хрипло спросил он, кивая на ринг, — что здесь происходит?

Малфой долго рассматривал его, потом щелчком пальцев подозвал к себе официанта и что-то прошептал ему на ухо, тот низко поклонился и поспешил скрыться где-то в дыму. Проследив за ним взглядом, Малфой достал сигарету и закурил.

— Поттер, ты ведь и сам знаешь, что это такое, — презрительно напомнил он, — это бои без правил. Я думаю, тебе приходилось сталкиваться с ними, когда ты пусть недолго, но все же служил в аврорате.

Гарри нахмурился:

— Они ведь незаконны, — этот разговор начинал ему нравиться все меньше и меньше.

Малфой громко рассмеялся, и несколько людей сидящих рядом обернулись к их столику, но увидев блондина, поспешили отвернуться обратно.

— И что, Поттер? Пойдешь, завтра пожалуешься в аврорат?

Его голос не понравился Гарри, в вопросе было что-то не так.

— А почему бы и нет?

Малфой прищурился и наклонился к нему ближе:

— Ну, во-первых, это ничего не даст…

— Это мы еще посмотрим, — перебил его Гарри, но Малфой, не обращая на него внимания, продолжил говорить.

— Поттер, обернись вокруг, ты, что не видишь, кто являются посетителями этого места?

Гарри неохотно осмотрелся вокруг. И тут же напоролся взглядом на заместителя начальника аврората — Симуса Финигана. Он сидел за столиком, на котором стояли бутылочки с запрещенными зельями, а на коленях у него разместилась молодая девчонка, которой на вид было не больше шестнадцати.

— Миром правят гриффиндорцы, — горько подвел итог Малфой, — но стало ли от этого миру лучше?

Гарри зло усмехнулся. С Финиганом он еще успеет разобраться…

— Ты еще скажи, что владелец клуба гриффиндорец…

Малфой презрительно сплюнул на пол.

— Не поверишь, Поттер, но ты прав.

Гарри недоуменно откинулся на спинку стула:

— И кто же это?

Малфой покачал головой:

— Тебе незачем это знать, — уверил он, — но поверь мне, он тебе хорошо известен. Дакрок никто не тронет, сколько бы ты не пытался его закрыть.

Гарри выпрямился. Он не верил Малфою, но что-то в его словах заставило его задуматься:

— А что во-вторых?.. — уточнил он.

Малфой задумчиво выпустил в потолок струю дыма.

— А во-вторых, я очень прошу тебя этого не делать…

От неожиданности Гарри вздрогнул. Ему показалось, или Малфой действительно только что попросил его.

— С чего это ты, Малфой, решил попросить? — подозрительно спросил он.

Слизеринец нервно прикусил губу.

— Поттер, — быстро зашептал он, — не вмешивайся в это дело. Зачем ты приперся сюда? Хочешь совсем испортить людям жизнь? Мы и так не знаем куда деваться, дай нам спокойно существовать. Не лезь…

Он схватил Гарри за грудки и притянул к себе:

— Здесь они хоть как-то могут выживать, не отбирай у них этого!

Гарри попытался его оттолкнуть, у него ничего не вышло. Он уже собирался достать палочку, но Малфой внезапно обмяк в его руках и едва рухнул на пол, Гарри в последний момент успел его подхватить.

— Поттер, какие люди в нашей скромной обители! — Финиган стоял покачиваясь, все еще направляя палочку в их сторону, — пришел насладиться победными трофеями?

Гарри с отвращением посмотрел на него:

— А что ты сам здесь делаешь, Симус?

Финиган расплылся в довольной пьяной улыбке:

— То же, что и ты. Получаю удовольствие, наблюдая как такие, как Малфой, лижут мне сапоги и готовы подставить свои задницы, лишь бы я дал им пару монет и не закрыл этот чертов клуб!

Он истерически засмеялся.

— Присоединяйся ко мне, Поттер, — он махнул в сторону стола, возле которого показались еще несколько девушек, — отдохнешь по высшему разряду.

Финиган уставился на бессознательного Малфоя.

— Да кинь ты эту тварь! — он пнул слизеринца, — на какой он тебе понадобился? Не волнуйся, его мигом подхватят, он у них тут что-то вроде айболита — всех излечит, исцелит! Они его очень ценят…

Гарри оглянулся по сторонам и заметил, что большинство из присутствующих смотрели на него. У кого-то взгляд был озабоченным, у кого-то заинтересованным, а у кого-то злым… Он осторожно усадил Малфоя на стул и достал палочку.

— О! Ты решил повеселиться? — поинтересовался Финиган, подходя ближе и дыша в шею перегаром, — давай! Всегда хотел посмотреть как Малфой реагирует на Круцио…

Гарри оттолкнул его.

— Какое заклятие ты наложил на Малфоя?

Финиган, свалившийся на пол между столами, недоуменно заморгал.

— Ты что делаешь, Поттер! Жить надоело? — прошипел он, -ты кто такой?

Он потянулся к палочке, но Гарри быстро откинул ее в другой конец комнаты. Он жестко схватил пьяного Финигана за плечи и несколько раз встряхнул так, что у того клацнули зубы.

— Какое заклинание ты использовал?

Симус издевательски засмеялся:

— Ага, Поттер, ты теперь решил защищать маленьких невинных слизеринцев? Да эти мрази незадумываясь всадят нам в спину аваду!

Гарри не отпустил его:

— Симус, — он постарался вложить в голос как можно больше уверенности, — ты немедленно скажешь мне, какое заклинание использовал на Малфое, иначе попробуешь на себе парочку моих…

Взгляд Финигана на мгновение протрезвел:

— Не бойся, Поттер, он через час придет в себя, — прошипел он, — а вот что ты будешь делать завтра, когда к тебе придут авроры и заберут в Азкабан за нападение на заместителя начальника Аврората?

Гарри усмехнулся и оттолкнул от себя бывшего одноклассника. Финиган не удержался, ударился головой об пол и жалобно взвыл.

— Не волнуйся, выкручусь, — пообещал Гарри и, взвалив на себя тело Малфоя, направился к выходу.

На улице к нему подбежала ярко накрашенная женщина, в которой он с трудом узнал Миллисенту Буллстроуд.

— Поттер, куда ты его несешь? — обеспокоенно спросила она, теребя махровые завязки платья.

Гарри мрачно посмотрел на нее, но решил все же ответить.

— Я собирался отнести его к себе домой, — признался он, — чтобы он мог придти в себя в безопасности.

На лице девушки на мгновение отразилось что-то вроде удивления, но она быстро взяла эмоции под контроль.

— Отнеси его лучше домой, — попросила она.

— Я не знаю, где он живет, — напомнил Гарри.

Миллисент покосилась на двери бара, потом на него, словно что-то решая.

— Хорошо, — обреченно вздохнула она, наконец, — я провожу тебя.

Гарри кивком предложил показать ему дорогу.

Сначала они шли молча. Миллисент то и дело посматривала в его сторону, словно не решаясь что-то спросить, но все время отводила взгляд, как только замечала, что он повернулся к ней. Наконец, Гарри не выдержал:

— Что?

Девушка проницательно посмотрела ему в глаза:

— Зачем ты это делаешь? — поинтересовалась она.

Гарри замер на мгновение, но потом, перехватив Малфоя поудобнее, направился дальше по улице.

— Ему было плохо, что я еще должен был делать?

Миллисента усмехнулась в ответ:

— Давно я уже не видела, чтобы кто-то заступился за слизеринца… ты хоть представляешь, что Финиган с тобой сделает завтра, когда проспится?

Гарри покосился в ее сторону, она, казалось, действительно волнуется за него.

— Ничего страшного, — вздохнул он, — выкручусь.

Миллисент внезапно остановилась возле небольшого обшарпанного домика с покорежившимся крыльцом.

— Это здесь, — тихо сообщила она и осторожно приоткрыла дверь, которая оказалась не заперта.

Гарри с удивлением осматривал жилище Малфоя. Да, не так он представлял себе будущее слизеринского принца: обтрепанные обои на стенах давно потеряли цвет и текстуру, старый пыльный фарфор, стоящий в серванте, явно недосчитывал пары, тройки чашек, на полу потертый ковер и только на камине аккуратно стоят бережно хранимые фотографии, запечатлевшие семью Малфой в полном составе.

Милли напряженно следила за его лицом.

— Положи его на диван, — попросила она.

Гарри подчинился и уложил все еще бесчувственного Малфоя на старый диван.

— Не ожидал, — признался он, наконец.

Девушка странно взглянула на него.

— Тебе лучше уйти, — посоветовала она.

Гарри кивнул и направился к двери, но Миллиент неожиданно окликнула его.

— У тебя действительно детский дом?

Гарри медленно обернулся, немедленно встретившись взглядом с девушкой.

— Да… — коротко ответил он, и ему на миг показалось, что в ее глазах сверкнула боль.

Они некоторое время буравили друг друга взглядами. И снова Гарри показалось, что она что-то хотела спросить у него, но так и не решилась.

— Спасибо, — пробормотала она и резко отвернулась к Малфою.

Гарри отвернулся и вышел. Дверь за ним захлопнулась с громким щелчком. Он еще долго ходил по городу, размышляя и осмысливая все происходящее. Он пару раз порывался вернуться в Дакрок, но всякий раз останавливался, не решаясь это сделать. Была мысль наведаться к Рону, но что-то удерживало его от этого шага… В результате около трех часов ночи он вошел в свой дом.

Черити спала, свернувшись клубочком на диване возле тлеющего камина. Гарри осторожно накинул на нее меховой плед и направился наверх проверить детей. Но по пути ему попалась на глаза комната Паркинсон, и он не смог сдержаться и не зайти.

Девушка спала. Ее черные волосы разметались по подушкам, а руки крепко прижимали к себе… Гарри замер возле кровати. Ригель тоже спал, положив голову на белое худое плечо и обнимая девушку руками и ногами, словно стараясь защитить ее. Они были так похожи, что со стороны можно было подумать, что они мать и сын.

Гарри вздохнул и, осторожно поправил спавшее одеяло…

Гарри проснулся с неприятным ощущением, что что-то не так. Это чувство заставило его поежиться и сильнее натянуть на себя одеяло. Часы показывали двенадцать часов дня. Из-за приоткрытой занавески окна в комнату заглядывали неяркие солнечные лучи. Свечка, которую он вчера так и не потушил, расплылась на столе и застыла странной бесформенной лужей.

Некоторое время Поттер бесцельно оглядывал комнату, пытаясь придти в себя. Но тревога не отступала, заставляя сердце болезненно сжиматься. В результате, он все же собрался с силами и встал.

Душ не помог, но мужчина нацепил на лицо радостную улыбку и направился вниз, к детям.

В гостиной было тихо. Это настораживало, здесь в это время всегда находилось много детей, которые играли или занимались. Бешено забилось сердце. Детский смех раздался неожиданно и очень вовремя. Он слышался из-за приоткрытой двери кухни, и Поттер, недолго думая, направился туда. Что-то остановило его, возле самой двери.

Из кухни очень вкусно пахло свежими булочками и мясным рулетом. Возле плиты в длинном белом переднике, накинутом на простой домашний халат, стояла Панси. Женщина осторожно колдовала над скворчащей сковородкой, а вокруг нее столпилась вся женская половина дома. Мужская же ее часть расположилась вокруг большого деревянного стола и с удовольствием уплетала за обе щеки ароматную выпечку.

— Главное сосредоточиться, чтобы постоянно поддерживать заклинание, — тихо говорила Панси, указывая палочкой на плиту, — если вы правильно рассчитаете силы, то у вас получится хорошо прожаренное со всех сторон мясо.

Гарри тихо вошел в комнату и прислонился к дверному косяку, наблюдая за происходящим.

— А папа говорит, что нам нельзя пока колдовать, у нас ведь даже палочек нет… — обиженно сообщила Клейя.

Панси улыбнулась ей в ответ:

— Да, ты еще слишком мала, чтобы колдовать.

— А зачем же тогда вы нам показываете все это? — поинтересовалась Майя, с независимым видом стоящая немного в стороне от всех.

— Но когда-нибудь ты вырастешь, — пояснила Паркинсон, легким взмахом палочки туша огонь, — и у тебя будут муж и дети, и тогда эти навыки тебе пригодятся…

Майя надула губки:

— А я не выйду замуж, — объявила она.

Панси удивленно вскинула брови:

— Почему?

Девочка не ответила и отвернулась. Гарри думал, что сейчас вперед вылезет Ригель, чтобы начать новый спор с сестрой, как он это всегда делал. Но ничего подобного не случилось. Мальчик сидел, опустив голову, и рассматривал свои сцепленные руки. Плечики Майи поникли, и Поттер против воли сделал шаг вперед.

Паркинсон осторожно опустилась на колени перед девочкой.

— Замужество — это замечательно, — тихо сказала она, осторожно стирая слезки с детского личика, — когда люди женятся, они доверяют друг другу свою жизнь и любовь…

— И они умирают вместе, — всхлипнула Майя.

Гарри сжал кулаки.

— Папа!..

Не важно, кто это сказал, но все тут же замерли, рассматривая отца, даже самые маленькие. Поттер приветливо улыбнулся им, и успел подхватить подлетевшего к нему Эдриана. Дети радостно стали приветствовать его, наперебой рассказывая, как хорошо они провели время и сколько всего успели сделать за утро. Майя мгновенно взяла себя в руки и немного растеряно улыбнулась.

— Мы не стали тебя будить, — смущенно сказала Черити, забирая мальчика. — Ты поздно пришел…

Гарри кивнул и позволил усадить себя за стол. Дети немедленно стали кормить его поздним завтраком. Панси все это время скромно стояла в стороне, наблюдая за происходящим, и изредка поглядывая на Майю. В какой-то момент они с Поттером встретились взглядами…

— Присоединяйся, — предложил он.

— Я уже поела, — тихо ответила Паркинсон, но за стол все же села.

Черити быстро увела детей в гостиную, оставив взрослых наедине. Гарри безнадежно водил ложкой по тарелке, внезапно потеряв аппетит.

— Разве тебе можно уже вставать? — осторожно спросил он.

Панси расслабилась и откинулась на спинку стула.

— Я себя прекрасно чувствую. Болезнь, что бы это ни было, отступила…

Поттер кивнул, видя, что женщина, действительно, выглядит значительно лучше. У нее еще немного тряслись руки, а под глазами не прошли глубокие тени, но в целом она выглядела неплохо. Ему пришло в голову, что, наверное, было очень тяжело справиться с таким количеством детей.

— Спасибо, что посидела с ними, — тихо поблагодарил он. — Ты не обязана была…

Панси быстро перебила его.

— Я же твоя помощница, мне это было не сложно.

Гарри кивнул и снова уткнулся в тарелку. А Паркинсон медленно поднялась и отошла к окну, где и замерла, уставившись на окрестный пейзаж.

— Это твои дети? — хрипло спросила она.

Поттер прикусил губу.

— Да, мои…

— Но ты не их отец… — в голосе Панси ему почудилась улыбка.

— Я им как отец,— парировал он, давя в себе явно лишние сейчас обиду и горечь. Он многое отдал бы сейчас за то, чтобы стать своим малышам настоящим отцом, но Паркинсон знать об этом было совсем не обязательно.

Панси фыркнула:

— Не думала, что великий Гарри Поттер может заняться такой странной деятельностью…

Гарри закрыл глаза, устав рассматривать тарелку.

— Мне нравится помогать людям, — сообщил он.

Слизеринка замерла на мгновение.

— Ты поэтому мне помог? Из благородного сочувствия?

Гарри усмехнулся:

— Наверное, — вздохнул он, и, неожиданно для себя, признался, — я был вчера в Дакроке…

Паркинсон вздрогнула. Он даже здесь почувствовал это… но оборачиваться не стал. В комнате растеклось вязкое, липкое молчание, которое вцепилось в них клещами, не давая дышать и давя на психику.

— Зачем ты это сделал? — хрипло спросила она.

— Не знаю, — честно признался Гарри, — хотел посмотреть, что это такое.

Панси горько усмехнулась:

— Посмотрел?

Поттер поморщился от воспоминаний и рассказал ей обо всем, что с ним произошло. Слизеринка внимательно его слушала, не перебивая.

— Бедный Тео… — прошептала она, когда Гарри замолчал, — он уже давно говорил, что хочет бросить, но не мог себе этого позволить.

— Почему?

Панси обернулась и с удивлением вгляделась в его глаза:

— Потому что по-другому он зарабатывать не умеет. Потому что он бывший Пожиратель, а значит Подозрительный, его не возьмут ни на какую другую работу. Наконец, потому что из Дакрока не так просто уйти…

Гарри прикусил губу.

— Что это за место?

Паркинсон долго молчала, прежде чем ответить.

— Там практически все работники — бывшие Пожиратели или их дети. Это единственное место, где мы можем заработать себе на жизнь. Каждый зарабатывает, чем может…

Поттеру вспомнилась ярко накрашенная Миллисент.

— Почему у вас нет денег? Я знаю, что у вас конфисковали имущество, но я думал, что у всех чистокровных есть пара-тройка незарегистрированных сейфов.

Панси опустила голову.

— Ты действительно думаешь, что все счастливы?.. — поинтересовалась, наконец, она. — Что ты победил Темного лорда и подарил всем людям мир и покой?

Она особенно выделила голосом «всем». Гарри вцепился руками в стол.

— Это было бы глупо с моей стороны, — тихо ответил он, — но я сделал так, как было лучше для всех.

Тишина снова сдавила уши, пробирая до костей своей вседозволенностью. И тем страшнее прозвучал в ней хриплый, надтреснутый смех Паркинсон. Поттер вздрогнул и развернулся, пытаясь понять, в чем причина подобного поведения. Смех прекратился также неожиданно, как и начался.

— Зря ты так думаешь, — прошептала она.

Гарри нахмурился:

— В любой войне есть проигравший, — мрачно напомнил он. — Не бывает, чтобы у всех все было хорошо. Это противоречит устройству мира. Вы нас не пожалели бы…

Панси сдавленно фыркнула:

— Наверное, ты прав, — она обернулась и начала убирать со стола. — Но чем тогда мы отличаемся от вас?

Они замерли друг против друга. Напряжение между ними практически достигло максимума, и вот-вот готово было лопнуть. Дверь скрипнула, и в кухню осторожно заглянула Фэо.

— Папа, там тебя срочно требует к себе дядя Рон.

Гарри с облегчением выдохнул и быстро направился к ней.

— Берегись Финигана, — неожиданно посоветовала Панси, — ему не стоит перебегать дорогу…

Поттер кивнул и, не оборачиваясь, вышел.

Хмурый Рон ждал его возле камина. Увидев друга, он сурово сдвинул брови.

— Что ты устроил вчера? — без предисловий заорал он. — Финиган чуть пол-Аврората не разнес, требуя, чтобы тебя немедленно арестовали и посадили в Азкабан.

Гарри поморщился.

— Ты пришел за мной? — устало поинтересовался он.

Рон мгновенно успокоился, в его глазах сверкнуло беспокойство:

— Нет, за тебя заступился Кингсли. Да и я тоже. Но второй раз так может и не прокатить… Объясни мне, чего ты к Симусу полез? Что он там про Малфоя кричал, будто ты его защищать решил?

Гарри сжал кулаки:

— Финиган на него напал, — коротко ответил он.

Уизли непонимающе уставился на него:

— И что? Это же Хорек! Ему сам Мерлин велел подушкой для битья быть!

— Он человек, Рон! Кем бы он ни был, он не заслуживает, чтобы ему в спину бросали заклятья.

Рыжик поморщился:

— Пусть сидит там, где сидит, и не высовывается.

Поттер пораженно повернулся к другу:

— Ты знаешь, что такое Дакрок?

Уизли неопределенно передернул плечами:

— Гарри, не вмешивайся в это, — сухо посоветовал он, — у тебя целый дом маленьких детей, вот и занимайся ими. А Дакрок оставь нам, мы разберемся…

И спешно ретировался, исчезнув в каминном пламени. Поттер проводил его взглядом, тревога снова вернулась, но теперь усилилась в несколько раз. Что-то было не так. И это что-то заставляло его сейчас нервно расхаживать по комнате, не находя себе место. Наконец, он схватил плащ и вылетел из дома, крикнув Черити, чтобы последила за детьми.

Ноги сами принесли его к дому Малфоя. Дверь была открыта, и Гарри, не задумываясь, вошел внутрь. Сначала ему показалось, что внутри никого нет, но вскоре он услышал тихие звуки, раздававшиеся из глубины.

Он был там… Нотт сидел на подоконнике. Вообще-то он практически лежал на нем, привалившись на одну сторону. Его голова была тщательно забинтована, одна рука безжизненно висела вдоль тела, другая крепко вцепилась в подоконник, удерживая своего хозяина от падения. Увидев посетителя, он отшатнулся и чудом не вывалился из окна. Его глаза вспыхнули полубезумным яростным огнем.

— Да, видимо, я очень сильно насолил кому-то наверху, — засмеялся он, — Если перед смертью он послал мне Поттера!

Гарри осторожно достал палочку:

— Какой смертью, Нотт? Ты еще жив…

— Пока еще жив, Поттер.

Тео прикусил губу и оглянулся на стол, на котором стоял пузырек с каким-то серо-зеленым зельем. Гарри почему-то не сомневался, что это яд.

— Зачем тебе умирать?

По подбородку Нотта потекла тонкая струйка крови. Он затравлено посмотрел на Поттера.

— Потому что я не смогу жить дальше, — прошептал он и, медленно спустившись с окна, направился к столу.

— Ничего подобного, — возмутился Гарри и тут же с шумом втянул в себя воздух. Правая сторона у Тео практически не двигалась, он с трудом смог преодолеть два метра.

— Еще вопросы есть? — зло усмехнулся Нотт и сжал в руке флакон.

— Я все равно подохну, Поттер, — прошептал он, — никому не нужен калека, который не может даже в туалет нормально сходить. Зачем ты пришел? Что тебе нужно? Ты и так испортил мне жизнь… видишь? Ты добился своего...

Он легким движением откупорил флакон и поднес его к губам. Палочка Гарри сама взлетела вверх, оглушая… Секунда, и Нотт падает на пол, а яд тонкой струйкой вытекает из разбитого флакона на пол.

— Я не буду его лечить!

Гермиона гневно сверкнула глазами и скрестила руки на груди, демонстрируя свое отношение к происходящему. Гарри нервно расхаживал по комнате. Нотт, в которого влили несколько успокаивающих зелий, без сознания лежал на кровати. Панси скромно пристроилась в сторонке, забившись в самый темный угол комнаты.

— Ты давала клятву, что будешь помогать людям, — привел последний довод Гарри.

Подруга упрямо поджала губы:

— Гарри, я давала клятву, что буду лечить людей, а не бывших Пожирателей, которые убьют меня без зазрения совести, как только я повернусь к ним спиной! Уже то, что я помогла Паркинсон, было слишком…

Панси сдавленно фыркнула, но ничего не сказала. Гарри почувствовал, что от злости его начинает трясти.

— Гермиона, ты не можешь бросить человека умирать!

Он ожидал, что подруга смутится, но на ее лице не появилось ни малейшего намека на эту эмоцию.

— Я ухожу, Гарри, — спокойно объявила она, — а тебе советую бросить всю эту затею. Ни к чему это! Своих собственных врагов выхаживать!

Гермиона поймала его взгляд:

— Ты столько лет жил затворником, занимаясь только своими детьми и абсолютно не интересуясь происходящим в мире, что вдруг изменилось?

Гарри стойко выдержал взгляд. Что ответить он не знал, вариантов было слишком много.

— Иди, Гермиона, — тихо попросил он.

Женщина вздохнула и подошла к камину.

— Гарри, они не жертвы, — уверенно напомнила она, не оборачиваясь, — ты сам себе роешь яму.

В комнате повисла напряженная тишина.

— Я разберусь, — упрямо заявил Поттер.

Гермиона кинула на него обеспокоенный взгляд через плечо:

— Джинни говорила, что зайдет сегодня…

И исчезла в каминном пламени. Пепел стремительно разлетелся во все стороны, пачкая ковер и стоящее неподалеку кресло. Гарри некоторое время рассматривал его, пытаясь привести мысли в порядок. Он перевел взгляд на неподвижного Нотта, лицо которого было обезображено болезненной мукой, потом на Панси…

Паркинсон все также стояла в темном углу комнаты. Простое черное платье полностью скрывало ее тело и фигуру, волосы были забраны в небольшой аккуратный пучок, руки сцеплены на животе, а в черных глазах понимание и сочувствие… Гарри прикусил губу.

— Я найду врача, — уверенно сказал он, хотя она ничего и не просила.

Панси покачала головой:

— Она права, Поттер, Нотт вряд ли пожалел бы тебя, если бы оказался на твоем месте. Ты уверен, что это того стоит?

Если бы он сам знал! Гарри снова посмотрел на бывшего слизеринца, того немного трясло, а на лбу выступила испарина.

— Он не на моем месте, — пробормотал Поттер, и направился к камину, — я попробую поискать врача.

— Подожди, — Панси стремительно бросилась к нему через всю комнату, — ни один врач не согласится его лечить, потому что он бывший Пожиратель, а им это негласно запрещено.

Гарри растерянно обернулся:

— И как же вы?..

Паркинсон опустила глаза:

— Есть только один человек, который может помочь. Он не доктор, но у него есть хоть какие-то навыки колдомедицины…

— Малфой, — догадался Гарри.

Панси только развела руками. В тишине комнаты явственно прозвучал стон Нотта, Гарри решительно сжал кулаки:

— Значит, я найду Малфоя, — объявил он, — проследи, пожалуйста, за детьми. Сегодня должна прийти Джинни, она захочет посмотреть на Майю и Ригеля, пусть они приготовятся. Черити знает, что нужно делать…

Он вышел из комнаты и спустился вниз, Панси следовала за ним:

— А зачем Уизли понадобились дети?

Гарри спешно натянул на себя плащ, но на вопрос все же ответил:

— Она специалист отдела по работе с детьми, оставшимися без попечения родителей, она контролирует все ли в порядке…

Панси осторожно поправила воротник на его плаще.

— Иди, Поттер, и приведи Драко…

Гарри кивнул и аппарировал с крыльца. Дом Малфоя встретил его неприветливо зашторенными темными окнами и закрытой дверью. Мужчина раздраженно поджал губы и направился в Дакрок. В кафе, как и в прошлый раз, было многолюдно и дымно, но на этот раз на него обращали гораздо больше внимания. Как только бывший Гриффиндорец вошел, сразу несколько голов повернулись в его сторону, в основном это были люди из обслуживающего персонала. Гарри поежился от неуютного ощущения и оглядел зал — Малфоя нигде не было видно.

— Поттер, что-то ты к нам зачастил, — перед ним, словно из ниоткуда, появился ухмыляющийся Забини, бывший Слизеринец смотрел на него хитро прищурившись, он практически не изменился, если не считать легкой седины, поблескивающей в волосах и пары морщинок в уголках глаз.

— Ты не знаешь, где сейчас может быть Малфой? — быстро спросил Гарри, не отвечая на вопрос.

Забини нахмурился и отступил на шаг.

— Зачем он тебе понадобился? — подозрительно уточнил он.

Поттер схватил его за рукав, не давая уйти, и притянул к себе.

— Нотту плохо, он присмерти, ему нужен Малфой…

Забини слегка побледнел и резко оттолкнул его, едва не впечатав в стену. Он пару секунд с недоверием смотрел на собеседника, потом быстро огляделся и, развернувшись, направился в сторону кухни, Гарри не задумываясь, последовал за ним.

Они прошли через узкую, едва заметную дверь и оказались в небольшой плохо освещенной комнате. Она была пуста, если не считать нескольких эльфов, копошащихся возле плиты, на которой булькали и шипели кастрюльки и сковородки. Гарри огляделся и перевел взгляд на Забини.

— Мне некогда разговаривать, — раздраженно напомнил он.

Забини успокоительно поднял руки.

— Подожди, Поттер, ты требуешь выдать тебе моего лучшего друга, не находишь, что я должен для начала увериться, что ты ему не сделаешь ничего плохого.

Гарри раздраженно зарычал:

— Почему я должен сделать ему что-то плохое? Там человек умирает, тоже твой друг, кстати!

Забини прикусил губу:

— Очень надеюсь, что я не пожалею об этом, — пробормотал он и, направив палочку на стену, что-то прошептал.

Каменная кладка вздрогнула и разъехалась, открывая вход в широкую полутемную комнату, освещенную только неярким огнем камина. Мебели практически не было, если не считать пары кресел и нескольких диванных подушек, лежащих вдоль стен.

Малфоя Гарри заметил сразу, он сидел прямо на полу возле огня, перед ним стояли несколько разнообразных пробирок, в которых поблескивали зелья.

— Поттер, — поприветствовал он, не поднимая головы, — я ждал тебя.

Гарри медленно подошел ближе.

— Почему? — не понял он.

Малфой бережно отставил пробирку в сторону и легко поднялся на ноги.

— Потому что я не нашел Нотта, — мрачно объявил он, — Поттер, может быть, ты объяснишь, зачем это сделал?

Гарри на секунду растерялся:

— Он собирался покончить с собой, — напомнил он и внезапно замер, — это ведь ты дал ему яд, не так ли?

Глаза Малфоя странно сверкнули в темноте комнаты:

— Я ничего ему не давал!

— Тогда кто же это сделал? Ведь он был в твоем доме!

Они напряженно застыли друг против друга, готовые выхватить палочки. В этой яростной атмосфере странно прозвучал спокойный голос Забини.

— Яд Нотту дал Хозяин, Поттер…

Гарри резко обернулся к нему:

— Почему?

Блейз с безразличным видом пожал плечами:

— А зачем он ему был нужен? Он ведь стал инвалидом, что с него можно поиметь? Это было, возможно, самое гуманное решение.

Гарри пораженно застыл. Убить человека — это гуманное решение? Он не мог в это поверить:

— Да кто такой этот ваш Хозяин, чтобы решать такие вещи? — Выдохнул он.

Забини криво усмехнулся уголком рта:

— Не важно, Поттер, — уверил он, — но если ты хочешь, чтобы Нотт остался жив, лучше никому не говори, что он у тебя. Хозяин не любит, когда что-то происходит не так, как он того хочет…

Гарри оглянулся на Малфоя, рассматривающего огонь в камине:

— Ты можешь ему помочь?

На лице Драко лишь на мгновение мелькнула тень сомнения, но она тут же исчезла, вытесненная мрачной решимостью. Блондин молча поднял с пола плащ и быстро накинул его на себя.

— Вас не должны видеть вместе, — посоветовал Забини.

Малфой шагнул к камину, Гарри кивнул и протянул ему руку. Перед тем как исчезнуть в пламени, он повернулся к Блейзу.

— Спасибо…

Слизеринец только невесело усмехнулся в ответ.

* * *

Они вышли прямо в комнате, где лежал Нотт. Малфой тут же бросился к больному, по пути доставая палочку. Гарри отступил в сторону, боясь помешать.

— Если что-то нужно, — неуверенно начал он.

— У тебя здесь есть лаборатория? — перебил его Малфой, все еще рисуя над телом непонятные пасы. — Ему понадобятся некоторые зелья.

Гарри кивнул:

— Да, она находится в соседней комнате, правда, там давно уже никого не было. Но там должны быть какие-то ингредиенты…

Малфой недовольно покосился на него:

— Я посмотрю, что там можно найти…

Он что-то прошептал и опустил палочку.

— Нотт в любом случае останется калекой, — сказал он, проницательно глядя собеседнику в глаза, — ты уверен, что хочешь спасти его?

Гарри не думал ни секунды:

— Да, — объявил он.

Малфой пожал плечами и уверенно потребовал:

— Показывай свою лабораторию!

В это время в комнату скользнула Панси, увидев Драко, она удивленно ахнула и уронила какие-то тряпки, которые несла в комнату.

— Драко? Ты все-таки пришел!

Она нерешительно замерла на мгновение, но потом крепко обняла его.

— Панси, рад тебя видеть… — в голосе Малфоя Гарри послышалось удивление и радость, но слизеринец быстро взял себя в руки, стерев с лица все лишние эмоции.

В комнате на мгновение повисла тишина.

— Пойдем, я покажу тебе лабораторию, — сдавленно предложил Поттер, открывая дверь и отводя глаза от обнимающейся парочки.

Паркинсон тут же отошла от Драко.

— Я могу чем-то помочь? — обеспокоенно спросила она.

— Нет, я сам справлюсь, — уверил ее Малфой, — если что, я позову.

Гарри отвел слизеринца в лабораторию и оставил там обживаться.

— Только переходи между комнатами через камин, — попросил он, — ко мне кое-кто должен прийти, не стоит, чтобы тебя видели…

Малфой кивнул и потянулся к шкафу с ингредиентами. А Гарри отправился назад к Панси. Женщина ждала его в коридоре, нервно перебирая пальцами складки на подоле своего платья.

— Джинни еще не пришла?

Паркинсон покачала головой:

— Мы с Черити вымыли Майю и Ригеля, переодели во все чистое и уложили в кровать, — обеспокоенно сказала она.

Гарри одобрительно кивнул, направляясь вниз. Дети тихо занимались своими делами, но даже появление отца, хотя и было, как обычно, бурным, прошло на полутонах. Быстро переговорив с каждым и похвалив показанные ему рисунки и поделки, Гарри нашел глазами Черити и направился к ней, Панси шла следом.

— Скоро придет Джинни, — напомнил он дочери.

Черити кивнула:

— Не волнуйся, папа, все в порядке, — улыбнулась она, — дети все помнят.

— Уверена?

Девушка ответила ласковой понимающей улыбкой. Мужчина прикусил губу и отошел к камину.

— Поттер, может быть, ты объяснишь, что происходит?

Гарри вздрогнул и, обернувшись, встретился глазами с Панси. Некоторое время он размышлял, стоит ли говорить, но потом все же решился. Слизеринка согласилась ему помогать, было бы несправедливо скрывать от нее правду.

— Я уже говорил, что Джинни работает в отделе по работе с детьми, оставшимися без попечения родителей, — неохотно начал он, — она должна проверять нас раз в неделю. Ну, чтобы все было в порядке.

Панси недоуменно нахмурилась:

— И в чем проблема? Она же твоя подруга…

Гарри снова прикусил губу, это уже входило у него в привычку. Но боль позволяла концентрироваться на главном, не отвлекаясь на всякие посторонние мысли:

— Подруга, — кивнул он, — но Майю и Ригеля я взял вопреки ее желанию…

Панси замотала головой, в ее глазах отразилось беспокойство:

— А что с ними не так?

Гарри долго смотрел на огонь, потрескивающий в камине, но все же признался:

— Их родители умерли во время Темномагического ритуала, Майю и Ригеля магия тоже затронула, но никто не смог определить как сильно. По закону я не имел права усыновлять их, они должны были находиться в специализированном учреждении для таких же, как они… но я не мог этого позволить.

Панси поежилась:

— Она хочет забрать их?

— Нет, конечно, — воскликнул Гарри до глубины души оскорбленный таким предположением, — Джинни просто проверит, что с ними все в порядке, они живы, их здоровью ничего не угрожает и, главное, что они никому не угрожают.

Панси неуверенно кивнула, показывая, что все поняла:

— Но почему они в постели?

— Их должны отправить на обследование, — сухо ответил Гарри, — детей заберут на несколько недель, и я понятия не имею, что они с ними там сделают.

Он закрыл глаза.

— Я говорю Джинни, что они больны.

Паркинсон сочувственно погладила его по руке.

— Может, мне лучше уйти? — предположила она.

Гарри покачал головой:

— Не волнуйся, я не знаю такого закона, который не разрешал бы тебе жить в моем доме, — прошептал он.

— Ты уверен?

— Да…

Панси опустила глаза и неспешно направилась к детям. Одновременно с этим камин ярко вспыхнул, и в комнату вступила Джинни.

Рыжеволосая женщина легко ступила на ковер и отряхнулась от сажи. Увидев друга, она приветливо улыбнулась ему и крепко обняла:

— Я так рада тебя видеть, — сообщила она, — как ты себя чувствуешь? Как дети?

Гарри смущенно улыбнулся ей:

— Все в порядке, — уверил он, — ты хочешь сразу взглянуть на Майю и Ригеля?

Джинни покачала головой:

— Я уверена, что они лежат в своих постелях и очень достоверно изображают из себя больных, — усмехнулась она, — я пришла не за этим. Я хотела поговорить с тобой, Гарри…

Она нервно поправила край своего красного свитера. Гарри нахмурился и, глубоко вдохнув, жестом пригласил женщину пройти в кабинет. До него они добирались молча. Проходя мимо гостиной, Гарри заметил Панси, склонившую голову над играющими детьми. Сердце болезненно сжалось в предчувствии чего-то нехорошего. Войдя в кабинет вслед за Джинни, он тщательно прикрыл дверь за собой.

— Может быть, хочешь кофе? — хмуро поинтересовался он.

Джинни покачала головой:

— Нет, спасибо.

Они ненадолго замолчали. Гарри сел за стол и крепко сцепил пальцы, стараясь не показать, что нервничает. Вглядываясь в лицо подруги, он понял, что она уже порядком заведена. Это было странно, обычно она хорошо держала себя в руках, не позволяя эмоциям прорваться наружу.

— Майю и Ригеля необходимо проверить, Гарри, — неожиданно сообщила она, — на трупах их родителей обнаружены следы Темного проклятия, вчера было подписано распоряжение о их принудительном осмотре.

Поттер скрипнул зубами.

— Что это значит?

— Через два дня к тебе придут колдомедики, — виновато вздохнула Джинни, — если ты будешь сопротивляться, то они вернутся вместе с аврорами. Прости, Гарри, но я ничем не смогу тебе помочь.

Сердце мужчины испуганно замерло на мгновение.

— Куда их заберут?

— Я не знаю, это секретные лаборатории, ты же знаешь…

— Вариантов никаких?..

Подруга немного испуганно вскинула на него глаза.

— Не надо, только не делай глупостей, — хрипло потребовала она, — Гарри, если все в порядке, то они вернутся к тебе…

— А если нет?..

Джинни сжала ладони в кулаки.

— Гарри, они могут быть опасны другим детям… это не игрушки, — напомнила она.

Поттер отмахнулся от нее:

— Мне дадут проследить за их судьбой?

— Конечно! — но по ее глазам было видно, что ответ должен быть абсолютно противоположным.

Гарри нервно прошелся по комнате и вернулся на место. На столе лежали оставленные кем-то из детей кубики, и он начал неосознанно перебирать их. Его собеседница вжалась в спинку кресла, наблюдая за ним, ее глаза лихорадочно блестели, а руки слегка тряслись. И нервничала она явно не из-за детей. Гарри это заметил.

— Джинни, что случилось?

Девушка нервно дернула одну из прядей и начала ее наматывать на палец.

— Рон сказал, что ты взял себе в помощницы Паркинсон, — невнятно начала она.

— Это не обсуждается, — тут же перебил ее Гарри, не желая начинать перепалку.

Джинни подскочила к столу и схватила его за плечи, слегка встряхнув.

— Послушай, Гарри, — настойчиво прошептала она, — я все понимаю. Я знаю, что тебе их жалко, что твое честное гриффиндорское сердце требует, чтобы ты что-то сделал, но поверь мне! Эти люди не такие уж бедные и несчастные… ты не сможешь помочь всем на свете.

Поттер хотел было ее прервать, но она закрыла ему рот ладонью.

— Дай мне закончить, — потребовала она, — Гарри, неужели ты все забыл? Они бывшие Пожиратели и навсегда ими останутся, что бы ты ни делал! Они добровольно пошли на это, никто не принуждал их вставать на сторону Волдеморта. На их руках кровь Фреда, Колина, Ремуса, Тонкс… Дамблдора! Мир такой, какой он есть... его не изменить.

На глазах Джинни выступили слезы. Гарри дернулся и, вывернувшись, прижал к себе худенькое тельце.

— Ты держишь в доме убийцу Сириуса, — тихо прошептала Джинни, уткнувшись носом в его плечо.

Гарри покачал головой, хотя отлично знал, что она этого не видит.

— Убийца Сириуса давно мертва, Джин, — твердо ответил он, — твоя мать убила ее.

Подруга подняла на него заплаканные глаза.

— Ты столько лет даже не задумывался, что они существуют, — прищурилась она, — ты отказался заниматься чем-либо связанным с политикой, мы расстались из-за этого. Что вдруг изменилось, Гарри?

Поттер замер, рассматривая знакомое родное ему лицо. Он ласково провел рукой по гладкой щеке.

— Я не знаю, — признался он. — Джинни, не проси меня объяснять тебе, что нельзя судить людей только потому, что они один раз оступились. Ты сама сказала, что мир такой, какой он есть. А он не черно-белый…

Джинни свернулась у него на коленях и тихо всхлипывала, прижавшись щекой к груди.

— Ты не понимаешь, что делаешь, — прошептала она наконец, — во что ввязываешься. Тебе этого не простят.

Она спряталась лицом в складках его рубашки.

— Что-то случилось? — обеспокоенно спросил Гарри.

Джинни передернула плечиком.

— Гарри, если ты продолжишь раскапывать эту кучу, — она сглотнула, — то можешь потерять очень многое.

Поттер повернул ее к себе, заставив посмотреть себе в глаза.

— Ты знаешь, кто это? Кто за всем этим стоит?

Джинни болезненно прикусила губу.

— Прости, Гарри, я не могу тебе все рассказать, я не знаю, чего от тебя ожидать и не хочу, чтобы случилось что-то непоправимое.

Она быстро соскользнула с его колен и перебралась на кресло, где поспешила убрать с лица все признаки прошедшей истерики. Покосившись на него, она спешно направилась к выходу, но возле двери нерешительно остановилась.

— Гарри, если ты начнешь защищать бывших Пожирателей, то можешь потерять детей. Подумай, пожалуйста, об этом. Я… где-то в глубине души я понимаю тебя. Честное слово, понимаю… но это не изменить. Прости, если сможешь.

Джинни развернулась и вышла, плотно закрыв за собой дверь. Мужчина остался сидеть, откинувшись на спинку кресла и разглядывая причудливую лепнину потолка. Мысли путались, не желая прийти к единому знаменателю. Он любил малышку Джин, она была его младшей сестренкой, и он не сомневался, что она хочет только добра. Только вот у этого добра была и другая сторона. Разговор оставил в нем неприятное ощущение, что от него скрывают что-то очень важное и необходимое. Он подозревал, что не видел и сотой доли того, что творилось в Дакроке и что не знает даже тысячной того, что происходит с близкими ему людьми. Это раздражало…

— Нотт выживет, но гарантировано сможет ходить только на костылях.

Гарри обернулся, он не заметил, как в кабинет вошел Малфой. Драко пристально вглядывался в его лицо, напряженно ожидая реакции на свои слова.

— Ему что-то еще нужно? — спокойно поинтересовался Гарри, устало проведя рукой по волосам.

Малфой смело прошелся по кабинету и уселся в кресло, которое еще хранило тепло Джинни.

— У Нотта практически полностью не работает правая сторона, — прищурившись, сообщил он, — и она не будет работать. Я остановил заражение крови и немного уменьшил судороги, но чтобы закрепить результат, ему потребуется постоянная поддерживающая терапия.

Гарри кивнул:

— Я открою для тебя камин, чтобы ты мог в любое время приходить к нему. Если нужны деньги или ингредиенты, то просто скажи мне об этом.

Малфой некоторое время молчал:

— Ты уверен?

— Мы уже это проходили, — раздраженно перебил его Поттер, — Нотт может остаться здесь и ты тоже.

В появившейся тишине можно было утонуть.

— Ты сумасшедший, — вздохнул Драко, качая головой, — бешеный сумасшедший гриффиндорец.

Гарри пожал плечами.

— Видимо, да… Может быть, ты расскажешь мне про то, что происходит?

Драко смело встретил его взгляд и задумался.

— Я обещаю, что расскажу тебе обо всем, когда ты будешь готов, — решился он, наконец, — но не раньше.

Гарри проницательно взглянул на него и решил не требовать большего. Догадки, одна страшнее другой, и без того мучили его не переставая. Малфой прав, пока он не готов, чтобы хоть одна из них подтвердилась.

— У тебя здесь детский дом… — продолжил тем временем Драко.

Гарри кивнул.

— Да, я ушел из аврората пятнадцать лет назад, — признался он, — и взял на воспитание девочку. Потом появились еще дети…

Драко хмыкнул:

— Почему ты ушел из аврората, ты мне, конечно, не расскажешь? — тихо спросил он.

Гарри напрягся. Воспоминания были слишком болезненны.

— Нет… пока что, — выдавил он из себя.

Драко понимающе кивнул. В это время в комнату скользнула Панси.

— Дети поели, — сообщила она, — может быть, вы тоже хотите?

Поттер облегченно выдохнул и поднялся с кресла.

— Конечно, мы идем, — он покосился на Драко, — ты ведь не откажешься?

Малфой задумчиво кивнул и поспешил вслед за Панси. Гарри последовал за ними.

— Я могу поднимать Майю и Ригеля? — озабоченно уточнила Панси, проходя мимо комнаты детей.

— Я сейчас их сам обрадую, — улыбнулся Гарри, толкая дверь.

Майя и Ригель лежали на своих постелях, со стороны казалось, что они крепко спят, но Гарри достаточно хорошо изучил их, чтобы отличить игру от действительности.

— Можете вставать, — улыбнулся он, — к нам пока никто не придет.

Первой вскочила Майя, она в одно мгновение оказалась на ногах и быстро подхватила свои вещи. Ригель действовал более основательно, поднимаясь спокойно и размеренно, словно так и должно было быть.

— Они оставили нас в покое? — деловито уточнил он.

Гарри крепко сжал кулаки в кармане, но удержал на лице добродушную улыбку.

— К сожалению, нет, — вздохнул он, — но я думаю, что пока можно дышать свободно.

Ригель подозрительно посмотрел на него, но ничего не сказал.

— Пойдемте обедать, — позвала Панси.

Дети послушно направились за ней. Гарри тоже хотел выйти из комнаты, но его остановил Малфой, крепко схвативший его за плечо.

— Кто эти дети, Поттер? — потребовал он.

Гарри нахмурился, скидывая руку с плеча.

— Мои воспитанники, — резко ответил он, снова направившись к выходу, но Драко опять не дал ему уйти, перегородив проход.

— Я спрашиваю, откуда они, — настойчиво потребовал он.

Поттер раздраженно зарычал.

— Их родители погибли во время какого-то черно-магического ритуала. Я их забрал прямо из аврората.

Он оттолкнул Малфоя и вышел. Почему-то показалось, что в комнате нечем дышать. Гарри практически дошел до двери столовой, когда его остановил сочувствующий голос слизеринца:

— Дети умирают, Поттер.

— Дети умирают, Поттер.

Гарри нахмурился и недовольно обернулся к бывшему Слизеринцу.

— Это не смешно, Малфой. Так подло шутить низко даже для тебя.

Драко сочувственно покачал головой:

— Я не шучу, Поттер. И ты об этом знаешь. Не пытайся обмануть себя, из этого ничего хорошего не выйдет.

Гарри развернулся и, ни слова не говоря, направился к кабинету, Малфой так же молча следовал за ним. Словно почувствовав что-то, Панси поспешила присоединиться к ним, препоручив заботу о детях Черити и Фесилу.

Войдя в кабинет, брюнет поспешил налить два бокала виски и протянул один из них Малфою.

— Рассказывай, — потребовал он у Слизеринца.

Драко сел в кресло возле камина и, поигрывая спиртным, сказал:

— У них нарушены магические ауры...

— Ты видишь ауры? — тут же перебил его Гарри.

Блондин недовольно поморщился:

— Я лечу людей, — коротко напомнил он. — Такое ощущение, что их ауры выжжены в нескольких местах. Я уже видел подобное пару лет назад, это последствие неудавшегося темного ритуала, направленного на увеличение магической силы проводившего его. Они должны были стать жертвами, но ритуал прервали, и заклятие успело затронуть только их магию.

Гарри крепко сжал бокал, стараясь на нем выместить злость на свою растерянность.

— И что с ними происходит? — мрачно поинтересовался он.

Малфой неуютно поерзал в кресле, словно ему было холодно.

— Их собственная магия пытается залатать дыры, но повреждения слишком обширны, в результате, они сами себя убивают...

Гарри прикусил губу:

— Они опасны для окружающих?

— Нет…

— Это невозможно остановить?..

Драко помедлил, но потом решительно выдохнул:

— У Майи можно попробовать, а вот у Ригеля — нет...

Панси испуганно всхлипнула и прижала ладони к щекам. Драко нервно пожал плечами, словно ему было неприятно, что он ничем не мог помочь мальчику.

— Сколько?.. — Поттер сам не узнал своего голоса, настолько хриплым он прозвучал.

— Максимум две недели, — тихо ответил Драко, — это при условии постоянного лечения.

Гарри вскочил и нервно прошелся по кабинету. Панси и Драко выжидательно следили за ним. Красные отсветы каминного пламени играли на стенах, делая обстановку еще более трагической. Внезапно Гриффиндорец резко развернулся к Малфою.

— Сколько ты хочешь за то, что будешь лечить их?

Драко нахмурился:

— Я могу лечить их просто так, — вздохнул он, — тебе надо будет только купить мне все необходимые ингредиенты. Я буду приходить к Нотту и заодно осматривать детей...

Гарри почувствовал, как голова наливается свинцовой тяжестью.

— Нет, — резко прервал он слизеринца, — я не могу оставить Майю и Ригеля здесь.

— Почему?.. — вскинулась Панси.

Брюнет поставил стакан на стол и сцепил пальцы рук.

— Потому что через два дня сюда придут авроры, — твердо сказал он, — чтобы забрать детей в Отдел Исследования темномагического воздействия.

— Что это? — непонимающе спросила Панси.

От воспоминаний Гарри почувствовал, что ему становится дурно:

— Я был там всего лишь однажды, — признался он, — но поверьте мне, туда лучше не попадать никогда в жизни. И я никогда не позволю забрать туда ни в чем не повинных детей.

Драко проницательно прищурился и поджал губы:

— Что ты хочешь делать? — поинтересовался он.

Гарри перевел взгляд на камин:

— Сначала я попробую поговорить с Кингсли, — вздохнул он. — А потом видно будет…

Драко смотрел на него с сомнением, но спорить не стал:

— Я могу остаться здесь, — продолжил он, — присмотреть за ними. Да, и от Нотта лучше пока не отходить.

— А как же Дакрок? — напомнил Гарри, — ты ведь и там нужен.

Драко выдержал испытующий взгляд и спокойно ответил:

— Там сейчас довольно тихо в последнее время, но если что-то случится, Забини сразу предупредит меня.

Поттер вздохнул:

— Я открою камин для него…

— Не надо, — тут же воспротивился Малфой, — у нас есть другие возможности для связи друг с другом.

Гарри пожал плечами, сейчас его мало интересовали каналы связи между бывшими слизеринцами. Дети были гораздо важнее.

— Присмотрите за детьми, — попросил он, — Черити, Фесил и Фэо помогут вам, они пользуются авторитетом у младших.

Панси сдержанно кивнула, так как он обращался, в основном, к ней. Гарри бросил еще один взгляд и шагнул к камину.

— Министерство Магии, кабинет Министра Кингсли.

Пламя ярко взметнулось и окутало его с ног до головы.

* * *

Министр Магии Кингсли Шеклбот задумчиво рассматривал бумаги, лежавшие на его столе, когда ярко вспыхнул камин и из него вышел мрачный Гарри Поттер.

— А, Гарри, — приветливо поздоровался он, — рад тебя видеть. Что-то случилось?

Поттер прищурившись рассматривал министра, пытаясь понять насколько ему можно доверять и, не упустил ли он за последние годы еще чего-нибудь, касающегося еще и этой части своей жизни. Кингсли выглядел уставшим и измученным, словно последние месяцы ему приходилось решать очень неприятные и сложные задачи. Он сильно похудел и осунулся, его глаза впали, губы были сжаты в тонкую линию.

— Мне нужна твоя помощь, — признался Гарри, решив не тратить время на вступления.

Кингсли удивленно приподнял брови:

— Ну, тогда присаживайся, — предложил он, указывая на кресло, стоящее напротив его стола.

Поттер, помедлив, сел.

— Ты знаешь, что такое Дакрок? — поинтересовался он, решив начать из далека.

Кингсли мгновенно помрачнел, но испытующий взгляд встретил решительно.

— Да, знаю, — кивнул он, — это одно из неблагополучных кафе Лондона. Я еще в начале месяца поручил аврорату проверить его. Рон недавно прислал отчет, что там все в порядке.

Гарри нахмурился и прикусил губу, чтобы не ляпнуть чего-нибудь лишнего. Неожиданно ярко вспомнились слова Малфоя: «Я очень прошу тебя этого не делать…» Гриффиндорец запутался и не хотел никому сделать хуже.

— Ладно, — вздохнул он, — если Рон сказал, то так и есть…

Сам он в это не верил, но Кингсли облегченно вздохнул.

— Я по другому вопросу, — признался Гарри.

Кингсли снова ощутимо напрягся.

— Помнишь, я взял к себе двух детей пару месяцев назад?

— Да, ты еще обещал, что не будешь препятствовать их обследованию, и гарантируешь, что они будут безопасны для окружающих.

Гарри поежился, пытаясь подобрать необходимые слова:

— Я… в общем, их хотят забрать, а я не хочу отдавать их, — выдохнул он, наконец.

Кингсли нахмурился:

— И что это значит?

— Я решил хоть раз в жизни воспользоваться правом Героя, — решительно сообщил Поттер, — дети умирают, им осталось не больше двух недель. Я просто хочу, чтобы они были рядом со мной в этот момент, а не лежали на разделочных столах, словно подопытные крысы.

Кингсли подозрительно посмотрел на него:

— Откуда ты знаешь, что они, действительно, умирают?

— Мне сказал Малфой, — признался Гарри.

— С каких пор ты веришь Малфою?..

— С тех пор, когда перестал верить друзьям, — честно ответил Поттер, — но он не врет. Я уверен, ему это просто незачем.

Кингсли задумчиво переложил на столе бумажки, в полутемной комнате его глаза странно поблескивали.

— Гарри, — тихо начал он. И Поттер напрягся, потому что таким тоном произносят только приговор, — я понимаю, чего ты от меня хочешь, но, к сожалению, ничем не смогу помочь. С завтрашнего дня я больше не Министр…

Гарри, замерев, ждал продолжения, но его не последовало.

— Кто будет вместо тебя? — спросил он.

— Финиган, — Кингсли выплюнул имя так, словно, оно могло обжечь его, — поэтому с данным вопросом тебе лучше обратиться к нему.

Гарри обреченно покачал головой:

— Ты же знаешь, что мы повздорили, — напомнил он.

Некоторое время в комнате стояла тишина.

— Если хочешь мой совет, — тихо сказал, наконец, Кингсли, — то самое верное сейчас решение было бы смириться и отдать детей Отделу, выгнать из своего дома всех бывших Упивающихся и ненадолго залечь на дно, пережидая…

Шеклбот развел руками:

— Но я точно знаю, что ты так не сделаешь, поэтому дам тебе другой совет, — он поднялся из-за стола, — спрячь детей куда-нибудь в укромное место. Туда где их никто и никогда не найдет. Укрепи свой дом настолько, насколько это возможно…и жди гостей.

Гарри поежился.

— Пожалуй, второй вариант мне нравится больше, — вздохнул он, а Кингсли одобрительно кивнул:

— Иди, у тебя мало времени…

Поттер подошел к камину.

— Да, еще одно, — остановил его теперь уже бывший Министр, — не доверяй никому. Особенно, тем кому раньше верил…

— Ты не хочешь присоединиться к нам? — предложил Гарри, — я буду рад приютить тебя в своем доме.

Кингсли огляделся вокруг, словно взвешивая предложение.

— Я приду, — пообещал он, — но только тогда, когда моя помощь тебе действительно будет нужна.

Гриффиндорец кивнул и вступил в пламя. В его кабинете никого не было, только тусклые отсветы каминного пламени продолжали исполнять на стенах свой безумный ритуальный танец. Понаблюдав за ними некоторое время, Гарри вышел.

Дети сидели в комнате на первом этаже. Войдя, Гарри первым делом отыскал взглядом Майю и Ригеля. Дети сидели перед Малфоем, который им показывал что-то на листе бумаги. Подойдя ближе, Гарри увидел, что это небольшие движущиеся картинки.

— Вы тоже сможете так рисовать, — рассказывал Драко, — когда вырастите и получите свои палочки.

— Я уже немного умею передвигать вещи, — похвасталась довольная Майя, — если я очень захочу… а мой брат умеет создавать вещи из воздуха.

Ригель смущенно улыбался сестре. Повнимательнее присмотревшись к мальчику, Гарри заметил, что он немного хмурится, когда передвигается, словно ему неудобно или больно. Невыплаканные слезы подступили к горлу.

— Драко, — осторожно позвал Гарри, стараясь заставить голос слушаться.

Малфой едва заметно вздрогнул и повернулся:

— Уже вернулся? Как дела?

Гарри жестом указал на лестницу:

— Пойдем поговорим…

Драко кивнул и, улыбаясь, повернулся к детям.

— Нам с вашим отцом надо поговорить, — сказал он, — но я обязательно вернусь.

— Конечно, дядя Драко, — воскликнула Майя, — мы вас подождем.

Глядя на девочку, Гарри почувствовал, как по телу поползли неприятные мурашки, он поспешил развернуться и быстро направился к кабинету.

— Панси позвать? — уточнил идущий сзади Малфой.

— Нет, давай сначала вдвоем разберемся…

До кабинета они добрались молча. Войдя, Гарри поспешил к бару, но Малфой мягко остановил его руку.

— Не стоит, — посоветовал он, — если тебе надо успокоиться, то давай я лучше принесу успокоительное.

Поттер покачал головой и опустился в кресло:

— Кингсли не сможет мне помочь, — сообщил он, — с завтрашнего дня у Великобритании новый Министр Магии — Симус Финиган.

Малфой воспринял новость спокойно, словно ожидал ее.

— Я хочу увести детей, — вздохнул Гарри, — пока что только Майю и Ригеля.

— Когда и куда?

— Ты не обязан помогать мне, — поспешил предупредить Гарри.

Малфой пожал плечами:

— Не обязан, — согласился он, — однако сделаю это. У меня свои причины, Поттер, но я клянусь тебе, что не причиню вреда ни детям, ни тебе.

Гарри подозрительно покосился на Слизеринца. Он не верил… но выбора все равно не было. Что-то подсказывало ему, что ни Рон, ни Гермиона не станут помогать ему спасти детей, пораженных темной магией.

— Я перевезу их завтра, — сказал он, — скорее всего, к Невиллу и Луне, это единственные люди, которым я мог бы доверить детей.

— Уизли знает, где живут твои друзья? — хмуро уточнил Драко.

Гарри кивнул.

— Я думаю, он никому не скажет, — вздохнул он.

Малфой испытующе смотрел на него:

— Давай не будем рисковать, — предложил он. — Первые, кого они станут допрашивать, будут близкие друзья и родственники. Их все равно найдут.

Гарри не нашел, что возразить.

— Согласен, — кивнул он, — но тогда я не знаю, куда еще можно увезти детей.

Малфой прикусил губу.

— Малфой-менор, — неуверенно предложил он.

— Что? — Гарри подумал, что ослышался.

— Малфой-менор, — более уверенно повторил Драко.

— Но ведь его конфисковали.

— Да, но открыть так и не смогли, отец заблокировал его, перед тем, как его схватили и посадили в Азкабан. Если ты сможешь вскрыть аврорскую защиту, то я попробую разблокировать сам дом.

Гриффиндорец нерешительно нахмурился:

— Где гарантии, что вскрыв дом, ты не запрешься там?

Драко прикусил губу:

— Я могу принести Нерушимую клятву, что не сделаю ничего плохого ни тебе, ни детям, — предложил он.

Гарри удивленно замер, глядя, как Малфой зачем-то аккуратно приподнимает рукав и протягивает ему руку. Помедлив немного, он решительно сжал ее.

— Клянешься ли ты, Драко Люциус Малфой, не причинять никогда вреда никому из моих детей?

— Да.

— Защищать их от любой напасти?

— Да.

Нить магии крепко сплела их соединенные руки.

— Значит, завтра утром отправляемся в Малфой-менор, — решительно объявил Гарри.

В это время в окно постучалась серая министерская сова. Бросив письмо Поттеру, она стремительно вылетела, не пожелав даже угощения. В письме были всего несколько слов, написанные тонким, аккуратным подчерком Джинни.

«Они придут завтра. Будь осторожен».

— Боюсь, у нас нет времени до завтра, — откашлялся Драко.

— Тогда отправляемся прямо сейчас.

Гарри быстро проверил на месте ли палочка. Он будет защищать детей до последнего вздоха, чего бы то ему не стоило.

Найдя Панси, Гарри предупредил ее, что они с Драко уходят и попросил проследить за детьми. Девушка кивнула и без вопросов направилась к младшим, хотя Поттер заметил в ее глазах волнение и тревогу. Объяснять времени не было, и он вместе с Драко вышел на улицу, чтобы аппарировать к Малфой-менору.

Величественный особняк суровым хозяином возвышался среди бескрайних полей, окруженный небольшим еловым лесом. Острые грани забора воинственно поблескивали в свете садящегося солнца, словно обагренные кровью. Между прутьями пробегали едва заметные нити заклинаний, похожие на разряды электричества.

— Что за заклинание использовано? — поинтересовался Гарри.

Драко, вынув палочку, что-то прошептал, и линии вспыхнули чуть ярче.

— Это магия крови, — пояснил он, — отец часто ее использовал, потому что ее практически невозможно снять кому-то чужому, не принадлежащему к семье Малфоев.

Поттер кивнул, признавая правильность такого суждения.

— И что нужно сделать?

Слизеринец усмехнулся.

— Отдать кровь, — спокойно ответил блондин, направляясь к массивным воротам из неизвестного белоснежного материала, над которыми гордо сверкал герб Малфоев, окрашенный закатом в тот же пугающий алый цвет.

Гарри подозрительно оглядел их.

— Если все так просто, то почему ты не сделал этого раньше? Не уже ли тебя останавливала аврорская защита?

Драко задумчиво окинул взглядом имение.

— А какой смысл? — поинтересовался он, — Ну, вскрыл бы я его. Ну, спрятал бы внутри всех своих друзей… Рано или поздно его бы захватили авроры, и я не только остался бы и без него, но, скорее всего, лишился жизни и погубил близких.

Брюнет прикусил губу.

— Ты мог бы спрятаться там один, — неуверенно предложил он.

Драко, в ответ, испытующе посмотрел на него:

— Ты думаешь, что хорошо знаешь меня, Поттер, не так ли? Ты ошибаешься… например, я никогда бы не оставил тех, кто мне дорог, в беде.

Гарри кивнул, спорить он не собирался.

— Я сниму аврорскую защиту, — решительно сказал он, — а ты снимешь кровную, установленную твоим отцом.

Малфой приглашающее взмахнул в сторону забора. Внимательно диагностировав защиту, Гарри обнаружил, что она сделана с множеством ошибок и недочетов. Было ощущение, что ее делал какой-нибудь начинающий аврор. Поттеру, возглавлявшему в прошлом аврорат в течение нескольких лет, не составило труда незаметно убрать ее.

Как только он закончил, Малфой немедленно вышел вперед. Разрезав ладонь, он подождал, когда она наполнится до краев, и плеснул на эмблему, бормоча заклинание, которое Гриффиндорец, как ни старался, не смог разобрать.

Гарри заворожено наблюдал за тонкими струйками, стекающими по белоснежному фону. Глаза змеи вспыхнули живым ярко зеленым светом, а длинные клыки засочились черной жидкостью, которая смешалась с кровью Драко и медленно стекла к замку. Негромкий щелчок оповестил зрителей о том, что защита снята.

Малфой безразлично перевязал ладонь тонким шелковым платком, который достал откуда-то из недр своей мантии, и толкнул ворота.

— Прошу, — пригласил он, — я оставил защиту, чтобы сюда никто не мог войти без моего согласия.

Гарри кивнул:

— Все твои камины заблокированы, — напомнил он, — нам необходимо будет перенести всех сюда?

Драко покачал головой:

— У отца в кабинете камин подключен неофициально, я не думаю, что его могли вычислить. Внутрь — то никто так и не попал…

Они медленно направились к дому, ворота же за ними захлопнулись с негромким щелчком. Идя по ровной ухоженной дорожке, по краям которой росли диковинные цветы, Гарри не мог ими не залюбоваться.

— Это магия дома поддерживает все в таком образцовом порядке? — поинтересовался он.

Малфой сдержанно усмехнулся:

— Все эльфы были закрыты вместе с домом, — пояснил он, — это они следят здесь за порядком.

Гарри нахмурился, но решил помолчать. К тому же, в это время они как раз подошли к белоснежному особняку, тонувшему в темных тенях практически севшего солнца. Драко открыл незапертую дверь и вошел внутрь. На мгновение брюнет застыл, вспоминая события, происходившие в этом доме, много лет назад. Переборов себя, он решительно шагнул дальше.

Люстры вспыхнули при появлении хозяина, словно приветствуя его.

— На втором этаже рядом с кабинетами есть две очень удобные комнаты, — тихо предложил Драко, — я могу вызвать эльфов и попросить их приготовить.

Гарри кивнул.

— Ты здесь хозяин…

Они медленно поднялись по лестнице и вошли в маленький, уютный кабинет, обставленный дорогой мебелью. В камине тлели угли…

— Ты сказал, здесь есть эльфы, где же они? — спросил Гриффиндорец.

— Они не появятся, пока я не позову, — спокойно пояснил Слизеринец.

Он щелкнул пальцами и перед ним появился маленький сморщенный эльф.

— Хозяин Драко, — пропищал он, — мы знали, мы верили, что Вы вернетесь в свой дом.

Малфой отмахнулся от него:

— Не сейчас! Немедленно приготовь соседние комнаты. И… да, на всякий случай, голубую комнату тоже. Мы вернемся через полчаса, все должно быть готово.

Эльф низко поклонился и исчез.

— Пошли, Поттер! — окликнул Драко.

Гарри шагнул в камин, вслед за блондином. Они перенеслись в кабинет и быстро спустились вниз. Панси сидела возле небольшого низенького столика и играла с Ригелем в небольшие кубики, изображающими различные познавательные картинки. А Черити тихо читала что-то Майе, валяясь на ворсистом ковре. Больше никого не было, видимо, все остальные дети уже спали.

Увидев вошедших мужчин, Панси спустила Ригеля с колен и легко поднялась навстречу.

— Приготовь, пожалуйста, детей, — попросил Гарри.

Майя вопросительно подняла на него большие испуганные глаза:

— Нас забирают? — прошептала она.

Мужчина опустился перед девочкой на корточки:

— Вас никто не заберет, — уверил он. — Мы просто, ненадолго съездим в гости к мистеру Драко.

Майя недоверчиво нахмурилась:

— Одни?

— Пока что, да…

Панси осторожно подтолкнула девочку к выходу:

— Пойдем, соберем твою одежду, — предложила она. — Ригель говорил, что у тебя есть очень красивые платья…

Майя послушно последовала за братом и Панси.

— Папа, все в порядке? — взволнованно уточнила Черити. — Приходил дядя Рон, он был очень рассержен, что не нашел тебя и потребовал, чтобы ты связался с ним, как только появишься.

Поттер внимательно посмотрел на дочь, скрывать от нее правду он не собирался.

— Майя и Ригель больны, — пояснил он, — им необходима помощь. Но за ними завтра собираются придти, а я не могу позволить этому случиться.

Черити испуганно ахнула.

— Их надо спасти! — воскликнула она.

Гарри успокаивающе погладил ее по плечу:

— Не волнуйся, мы сделаем это, — твердо уверил он, хотя горло болезненно сжалось ото лжи.

— Чем я могу помочь?

— Проследи за детьми, — попросил Гарри, — я постараюсь вернуться к утру.

Черити кивнула и быстро вышла из комнаты. Поттер и Драко остались наедине.

— Ты хорошо воспитал своих детей, — сообщил Малфой.

Гарри пожал плечами:

— Они сами такие, — вздохнул он, — детей просто надо любить.

Драко хмыкнул, но спорить не стал.

— Давай перевезем Нотта, — предложил он, — его считают мертвым, не стоит, чтобы авроры видели его в твоем доме.

Гарри задумчиво провел рукой по волосам.

— Ты поэтому попросил приготовить еще одну комнату?

Блондин покачал головой:

— Детей и Нотта я помещу в смежных комнатах, — пояснил он, — голубую я попросил приготовить для Панси.

Гриффиндорец вскинулся:

— А она здесь причем?

— Как ты собираешься объяснить аврорам, что у тебя исчезли дети? — Драко разговаривал с ним, как с ребенком, — они мгновенно догадаются, что это, скорее всего, ты их спрятал. Тебе нельзя подставляться, они без сомнения отберут у тебя остальных детей, чтобы выбить признание. Нам надо придумать достаточно вескую причину произошедшего… Я предлагаю Панси.

Гарри недоуменно нахмурился.

— Панси похитила детей, чтобы спасти их, — пояснил Малфой, — она из Подозрительных, поэтому в это охотно поверят. А если ты убедительно разыграешь горе, то еще и отведешь от себя подозрение.

Поттер хотел было возразить.

— Я согласна!

Паркинсон стояла в дверях, решительно глядя на них.

— Но это будет означать, что ты окажешься в розыске, — напомнил Гарри, — если тебя поймают, то авроры будут иметь право применять непростительные.

Панси презрительно фыркнула:

— Они и раньше их без особых сожалений применяли. Ничего страшного, справлюсь как-нибудь…

— Давайте поторопимся, — напомнил им Драко. — Нам многое надо успеть…

Гарри в последний раз взглянул на Панси, предлагая ей отказаться, но она упрямо покачала головой.

— Уходим, — кивнул брюнет и вышел, направляясь в комнату к Нотту.

Драко уже был там и приподнимал все еще бесчувственное тело Слизеринца.

— Его нельзя перевозить через камин, — нахмурился Драко, — он может пострадать. Надо аппарировать с ним ко входу.

Гарри кивнул и, повинуясь интуиции, осторожно выглянул на улицу. Шпиона он заметил сразу… мальчишка стоял прямо напротив его дома, укутавшись в пальто и держа в руках увядший на холоде букетик. Более плохой маскировки Поттер еще не видел…

— Аппарировать не получится, — вздохнул он, повернувшись, — за нами следят.

Драко быстро подошел к нему и тоже выглянул на улицу.

— Из дома тоже лучше не стоит, — пробормотал он, прикусив губу, — апарационный след могут вычислить. Что будем делать?

Гарри задумался. Память быстро возвращала ему воспоминания об аврорской работе, которые он долгие годы пытался загнать поглубже.

— Сначала надо отправить детей, — решил Поттер. — Потом я уведу мальчишку, а ты перенесешь Нотта.

Драко пожал плечами:

— Хорошо, давай попробуем.

Детей они перевели без особых проблем. Майя и Ригель уже путешествовали каминами, поэтому спокойно позволили взять себя на руки. Оставив их с Панси обживаться, Гарри и Драко вернулись в дом.

— Ты уверен, что он за тобой последует? — с сомнением поинтересовался Драко. — Вдруг он останется?

Гарри покачал головой:

— Не останется, вот увидишь…

Он накинул длинный черный плащ и, схватив со стола какую-то открытку, выскользнул из дома. Делая вид, что он очень взволнован, Гриффиндорец огляделся по сторонам, намеренно игнорируя мальчишку. Сделав пару шагов в сторону Дакрока, он уронил открытку, сделал вид, что не заметил этого…прошел еще немного, потом вернулся и, подхватив ее, быстро зашагал вперед по улице. Как он и рассчитывал, мальчишка побежал за ним, охваченный любопытством.

Уведя слежку подальше от дома, Гарри сбавил скорость и, вздохнув, стал бесцельно блуждать по ночному Лондону. Несколько раз он намеренно приближался к Дакроку, и еще нескольким темным местам, но ни разу не вошел внутрь.

Через два часа он вернулся к дому. Черити обеспокоено сорвалась с кресла, как только увидела его.

— Они ушли, — прошептала она, — успели как раз вовремя, через минуту напротив нас появился еще один шпион.

Поттер кивнул. Он заметил темную фигуру, скользнувшую в подворотню, когда он появился на улице. Этот аврор был явно опытнее, и с ним уловка, возможно, не прошла бы. Гарри поспешил к камину.

— Я сейчас уйду к Ригелю и Майе, а ты проследи за всем. Хорошо?

— Конечно, — согласилась Черити, — будь осторожен.

Гарри обнял дочь.

— Я скоро вернусь…

* * *

Кабинет хозяина Малфой-менора встретил его молчаливой пустотой. Даже часы, стоящие на каминной полке замерли, не издавая ни звука. Отряхнувшись, брюнет вышел в коридор… Хриплый голос Нота он узнал сразу же.

— Нет, нет и нет! — возмущался он. — Я не верю в это! Поттер не мог быть таким идиотом!

— Не кричи, ты разбудишь детей, — тихий голосок Панси подрагивал, видимо она сильно устала и нервничала.

Гарри толкнул дверь и вошел в комнату. Бледный Нотт полулежал на узкой кровати, у него тряслись руки, а красные, словно заспанные глаза смотрели с непониманием и злостью. Увидев вошедшего, он захрипел. Драко, который был тут же, бросился к нему с каким-то зельем.

— А, Поттер, как все прошло?

— Все в порядке, — уверил Гарри, — когда я вернусь, надо будет просто немножко почистить камин.

Драко одобрительно хмыкнул.

— Да объясните вы мне, наконец, что случилось! — взревел Нотт.

Панси успокоительно уложила его обратно на подушки. Малфой недовольно поджал губы.

— Я тебе все объясню, полежи здесь немножко, — хмуро уверил блондин и подозвал Панси к себе, — пойдем, поговорим с Поттером наедине.

Они вернулись в кабинет, и Гарри с удивлением обнаружил, что часы снова идут и показывают верное время.

— Я еще раз проверил детей, — тихо сообщил Драко, — к сожалению, мой прогноз не изменился. Две недели…

— Ты говорил, что Майю можно спасти, — напомнил Гарри.

Драко прикусил губу, отводя глаза.

— Можно, — кивнул он, наконец, — но… нужно использовать темную магию.

Поттер зажмурился. Выбор был не велик… если говорить честно, то он с самого начала понял, что спасти детей можно только с использованием темной магии. Он был готов к этому и давно смирился.

— Что надо будет сделать? — хрипло спросил он.

— Связать ее с кем-нибудь, — Драко говорил тихо, почти шепотом, — ну, удочерить как бы. Только по-настоящему.

Гарри вскинулся:

— Без проблем! Я согласен!

Драко уныло покачал головой:

— Это долгий процесс, надо постоянно находиться рядом. А ты сегодня же должен вернуться назад, иначе все это не будет иметь смысл. И никто не знает, насколько все это может затянуться. Панси предложила себя на эту роль.

Гарри растерянно оглянулся, девушка стояла неподалеку, упрямо вскинув голову.

— Я согласен, — вздохнул он.

Малфой некоторое время разглядывал его, но потом кивнул и неслышно вышел из кабинета, оставив их наедине.

— Ты уверена? — поинтересовался Гарри, — ты знаешь Майю всего несколько дней, а уже готова связать с ней всю свою жизнь?

Панси улыбнулась ему в ответ:

— Я много увидела за эти дни, — прошептала она, подходя ближе, — и я готова отдать все, что угодно ради этих детей.

Гарри отвел взгляд. Сомнения мучили его… Он так разрывался от своих противоречивых чувств, что готов был сбежать. Панси, словно поняла его ощущения.

— Иди, — она подтолкнула его к камину, — все будет в порядке.

Гарри неуверенно шагнул к тлеющим углям.

— Поттер!

Он обернулся, встречаясь взглядом с ее черными пронзительными глазами. Чуть приподнявшись на цыпочках, она легко поцеловала его в губы.

— Все будет хорошо, — пообещала она.

Как бы он хотел в это верить…

Гарри переместился к себе домой и устало прислонился спиной к стене. Слишком много впечатлений, слишком резкие перемены… Он закрыл глаза, пытаясь расставить все по местам. Вот только некоторые вещи, которые раньше имели свое четко определенное место, неожиданно оказались не там, где надо.

Ему необходимо было все взвесить… Поттер очистил камин и быстро спустился по лестнице вниз. Остановившись лишь на мгновение, чтобы поправить плед на заснувшей в кресле Черити, он вышел на улицу под проливные струи дождя. Непогода безразлично приняла его в свои объятия, обдав мусором и грязью. Гарри поправил воротник плаща и, сгорбившись, побрел вдоль улицы.

Он гулял по городу до самого утра, не обращая внимания на слежку, и испытывал даже садистское удовольствие, таская бедных ребят по злачным улочкам Лондона в самую противную погоду, какая только может быть в это время года.

Вода немного охладила его, успокоив мысли и придав им подобие стройности. На губах все еще горел вкус поцелуя Панси… С самим собой Гарри мог быть честен, когда Малфой сказал, что девушка предложила себя в качестве приемной матери Майи, он подумал, что это какая-нибудь подлость, и они хотят отнять у него детей. Да, он сразу отмел эту мысль, как не имеющую под собой основания, но она была, и от этого никуда не деться. Поттер все еще видел в них прежних подлых слизеринцев, хотя что-то внутри и подсказывало ему, что это не совсем так, и многое за эти годы изменило их… слишком реальными были впечатления от посещения Дакрока, слишком явными страдания Панси. Да и не верил он, что тот самый известный ему из детства Нотт, мог решиться покончить жизнь самоубийством — для этого он был слишком самолюбивым. А ведь Гарри еще не все знал… но уже о многом догадывался.

Мужчина остановился у темной витрины аптеки на одной из магических улочек: «У нас можно найти лекарство от любой болезни!» Мужчина невесело улыбнулся… видимо, не от любой. Ему вспомнились тонкие ручки Майи и огромные глаза Ригеля, заглядывающие в душу.

Темная поверхность стекла отразила худое, изрезанное ранними морщинами лицо с печальными глазами, в которых, казалось, застыла болезненная усталость. Гарри провел рукой по волосам, сейчас они были мокрыми, и пара тонких седых прядей ярко выделялись в неверном свете фонаря.

Он давно уже не праздновал своих дней рождений, хотя Гермиона и Рон каждый раз просили его об этом, и грозили устроить грандиозный сюрприз, но все как-то не получалось. Гарри привык жить детьми, их заботами, интересами, болезнями, радостями… Они заменили ему все, чего он так и не смог получить.

Поттер провел рукой по губам. Что же изменилось с приходом в его жизнь Панси, что он готов изменить ее, подстроив под эту странную девушку? Было в ее глазах что-то близкое, что-то, что требовало верить ей, несмотря ни на какие сомнения и доводы разума.

Резкий порыв ветра обдал новыми порциями дождя и старого мусора. Смятый листок газеты прилип к рукаву, и Гарри осторожно снял его, заглянув мельком на заголовок: «Министр подает в отставку! У руля молодой Симус Финиган!»

Поттер сжал лист и отбросил его в сторону. Там он тоже что-то пропустил, и это что-то было очень важным и значимым. Безучастно проследив, как вода уносит остатки газеты, он направился к дому… Часы как раз пробили семь утра.

Войдя в дом, Гарри заметил, что Черити не было на диване. Значит, она уже встала и, скорее всего, сейчас не могла места себе найти, беспокоясь о нем. Ему стало стыдно, что заставил дочь волноваться о себе.

— Папа!

Девушка спешила к нему, в руках она держала махровое полотенце.

— Папа! Ты же простудишься!

Гарри покачал головой и неохотно позволил стянуть с себя плащ и ботинки. С лестницы быстро спустился Фесил:

— Ты что, всю ночь гулял? — поинтересовался он.

— Быстро! Принеси мне перечное зелье! — прервала его девушка.

Бросив недовольный взгляд на сестру, Фесил безропотно бросился на кухню и через минуту вернулся с пузырьком, который немедленно передал ей.

— Не надо, — попытался было возразить Гарри, — все в порядке.

— Папа, выпей это, пожалуйста, — заботливо попросила Черити тем же тоном, каким она обычно уговаривала младших детей принять лекарство.

Гарри не мог не улыбнуться и покорно проглотил невкусное зелье.

— Кто-нибудь приходил? — поинтересовался он, укутываясь в плед, поданный ему Фесилом.

Мальчик кивнул:

— Дядя Рон пытался связаться с тобой через камин несколько раз. Он очень злился и беспокоился.

Поттер виновато прикусил губу, он совсем забыл про лучшего друга.

— Я сейчас свяжусь с ним, — пообещал он, собираясь встать, но Фесил не позволил ему это сделать.

— Последний раз он появился десять минут назад и сказал, что сейчас придет, — сообщил он.

Гарри кивнул и взял протянутую ему Черити чашку с горячим какао. Наверху заплакал кто-то из детей, скорее всего, опять подрались из-за чего-то.

— Я посмотрю, не вставай, — крикнул Фесил и быстро взбежал по лестнице.

Гарри откинулся на спинку кресла и сжал чашку обеими руками, словно она могла помочь ему в чем-то. Черити села рядом и положила голову ему на плечо, выражая немую поддержку.

— Как все прошло? — тихо поинтересовалась она.

— Все в порядке, — улыбнулся Гарри, понимая, что дети не должны видеть ни тени его сомнений.

В дверь постучали, и Черити легко поднялась, чтобы открыть. Хмурый Рон вошел в комнату, подозрительно оглядываясь по сторонам. Увидев Гарри, он поджал губы.

— Что случилось? Где ты был? Я всю ночь пытался отыскать тебя.

Поттер покачал головой.

— Майю и Ригеля похитили, — вздохнул он, решив выложить все сразу, — судя по всему, Паркинсон.

Последние слова дались ему нелегко, но он произнес их с мрачным спокойствием. Рон недоверчиво посмотрел на лестницу:

— Через пять минут здесь будут представители Отдела Исследования темномагического воздействия, — пробормотал он, — они хотят забрать детей для обследования.

— Но их нет, — мягко напомнил брюнет.

Рон подошел к нему ближе.

— Гарри, если ты врешь, то это может плохо кончиться, — предупредил он, — я понимаю, что дети стали тебе очень дороги, но это для их же блага! Не забывай, они могут быть опасны для остальных.

Поттер недовольно поджал губы.

— Рон, ты меня слышишь? У меня детей украли! Паркинсон украла детей!

Уизли замер на некоторое время, словно пытаясь вникнуть в слова друга. Внезапно его лицо озарила догадка, и он улыбнулся.

— Я же предупреждал! — объявил он. — Я говорил тебе, что от нее можно ждать только проблем.

Гарри поморщился.

— Рон, сейчас вопрос в другом! Дети пропали!

Уизли кивнул и быстро прошелся по комнате.

— Ты не знаешь, куда она могла податься?

Гарри покачал головой.

— Она не так долго здесь была…

В дверь снова постучали, и Черити поспешила открыть. В гостиной появились несколько человек, одетых в форму Отдела Исследования темномагического воздействия, среди которых была Джинни.

— Мистер Поттер, мы пришли, чтобы забрать Майю и Ригеля Бон, — тихо сказала она, — которых вы усыновили в январе этого года. У нас есть постановление о направлении их на обследование.

Мужчина вздохнул:

— К сожалению, сегодня ночью дети были похищены.

Джинни испуганно посмотрела на него. Вперед вышел Энтони Берк — опытный Аврор, который начинал свою работу еще вместе с Гарри, но потом так же, как и он, ушел из Аврората.

— Мистер Поттер, вы не будете против, если мы обыщем дом?

— Нет, только прошу вас, не разбудите детей, вы можете напугать их.

Берк согласно кивнул и дал знак своим сотрудникам разойтись по дому.

— Я пройдусь с вами, — сказал Гарри, потеплее укутываясь в плед.

— Вы были на улице? — тут же уточнил Аврор.

Поттер вздохнул:

— Да, я был так ошеломлен, что пробродил по улице всю ночь…

— У Вас есть какие-нибудь предположения относительно того, кто это мог быть?

— Гарри считает, что это была Панси Паркинсон, — влез Рон, — она из числа неблагонадежных. Некоторое время назад он подобрал ее на улице, вылечил и предложил работу.

— Очень неосмотрительно, мистер Поттер, — покачал головой Берк, Гарри так и не понял, поверил аврор ему или нет.

Они достигли верхнего пролета лестницы, и Гарри отворил дверь в детскую. Это была комната самых маленьких. Большинство детей еще спали, но были и те, кто уже одевался, готовясь к завтраку. Фэо и Фесил деятельно руководили ими, помогая натягивать одежду.

— Папа!

Поттер поприветствовал маленьких.

— Я сама оделась, — похвалилась Клейя, подбегая к нему.

— Молодец, — Гарри погладил девочку по ярко рыжей голове, — мы тут с дядями играем в прятки, хотим посмотреть у вас в комнате.

Клейя всплеснула руками:

— А кого мы ищем? Я тоже хочу.

Гарри покачал головой:

— Нет, это игра для взрослых, ты пока посиди с Фэо. Ладно?

— Но я хочу!

— Клейя… — позвала Фэо, — давай посмотрим со стороны. Это гораздо интереснее.

Девочка обиженно надулась и, скрестив руки на груди, направилась к сестре. Поттер жестом предложил Берку начать обыск… Авроры закончили только к обеду. Дети сначала боялись и сторонились незнакомых мужчин, но потом постепенно привыкли, хотя и предпочитали обходить их стороной.

Гарри и Рон сидели в игровой, когда к ним подошла Джинни.

— Весь дом обыскали, — сообщила она, пряча глаза, — ничего не нашли, но на время следствия твой камин будет отслеживаться. И ты должен будешь сообщать о своих перемещениях.

Поттер пожал плечами, хотя внутри у него все сжалось. Это означало, что его ставили в очень узкие рамки, из которых будет непросто выбраться.

— Главное, чтобы их нашли…

— Не волнуйся, мы сделаем все, что будет в наших силах.

Джинни прикусила губу и неуверенно отошла.

— Я тоже пойду, — Рон поднялся, стряхивая с брюк печенье, которым вместе с детьми кормил морских свинок.

Гарри улыбнулся, стараясь не показать своего облегчения. Он был очень рад увидеть друга, но сейчас больше всего ему хотелось побыть в одиночестве. Проводив Рона, он поднялся в кабинет и долго сидел там, перед камином, ни о чем думая.

* * *

Целую неделю Гарри не мог выйти из дома. Было ощущение, что все вокруг сговорились помешать ему выбраться к Майе и Ригелю. Все это время за ним постоянно следили, несколько раз его вызывали на допросы, Поттер готов был поспорить, что даже его письма перехватывались. Джинни практически перестала появляться, и только изредка Гарри удавалось увидеть ее в Министерстве.

Это была пятница. За окном как стояла тихая лунная ночь. Гарри сидел в кабинете и заканчивал проверять очередное детское сочинение, когда в окно постучала незнакомая сова. Отвязав от ее лапки письмо, Гарри подошел к свету.

«Две недели оказались неверным прогнозом. Началось».

Бумага выскользнула из рук и, попав в огонь, моментально сгорела в пламени. Мужчина неспешно убрал бумаги на столе и спустился вниз.

— Я пойду, прогуляюсь, — сказал он Черити.

Девушка посмотрела ему в глаза и испуганно кивнула, увидев в них ответ на не высказанный вопрос.

— Будь осторожен, — попросила она.

Гарри ее уже не слышал. Он накинул плащ, не смотря на то, что на улице было тепло, и вышел. Улица встретила его неожиданной тишиной, словно сама природа замерла, в ожидании финала разыгрывающейся трагедии.

Поттер прошел несколько домов, чувствуя, как за ним следом двинулся провожатый. Это разозлило его, но он сдержался, не давая себе сорваться и наделать глупостей. Поплутав по улицам, сколько хватило терпения, он зашел в какой-то паб и, закрывшись в туалете, аппарировал в Хогсмид, а оттуда снова в Лондон и так несколько раз, пока след не запутался окончательно.

Наконец, он переместился в Малфой-менор.

— Что так долго? — холодно встретил его Драко.

— Где дети, — тут же перебил Гарри.

Малфой моментально сник.

— В комнате, — пробормотал он.

Чувствуя неладное, Гарри бросился туда… Отворив дверь, он застыл на пороге.

Вы когда-нибудь задумывались, что самое страшное в мире? Гарри в этот момент знал ответ наверняка. Страшно, когда умирают дети... Страшно и неправильно. Поттер хмуро смотрел на бледное личико Майи. Девочка металась в бреду и едва слышно стонала. А вот Ригель был тих... он еще был в сознании и стойко пережидал болезненные приступы. О том, что ему действительно больно говорили только маленькие капельки пота, выступившие на лбу и над верхней губой, да иногда пробегающая по лицу тень. Панси крепко сжимала маленькую ручку малыша и тихо говорила ему что-то ободряюще глупое. Увидев Гарри, она немного отодвинулась в сторону, позволяя подойти ближе.

Поттер практически не чувствовал своего тела. Ему казалось, что все оно сейчас превратилось в сплошной сконцентрированный комок страха и непонимания... Почему? Почему они должны умирать? Что они сделали этому миру, что он так жестоко с ними обходится, приговаривая к смерти?..

Дети не должны умирать!

Ригель удивленно посмотрел на него.

— Папа, я думал, ты не придешь…

Гарри опустился на колени перед кроваткой.

— Как же я мог не придти? — спросил он, стирая капельки пота со лба ребенка, — Когда вы с Майей болеете.

Ригель покосился на сестру:

— Майя умрет?

Поттер замотал головой.

— Нет, конечно, она выздоровеет, и мы будем жить долго и счастливо.

Ригель нахмурился.

— Майя обязательно должна выздороветь, — серьезно сказал он, — она хорошая.

Панси отвернулась, украдкой стирая слезы.

— Мы ей поможем, — пообещал Гарри, — ты тоже держись, а то тебя там дома уже ждут остальные дети.

Ригель неуверенно улыбнулся.

— Майя выздоровеет, и мы будем вместе играть?

Гарри кивнул, не в силах произнести что-то в ответ.

— Поспи немного, — прошептала Панси, поправляя одеяло, — нам с папой надо поговорить.

Ригель кивнул и послушно положил ладошку под щеку. Гарри поцеловал малыша в лоб и вышел вслед за Панси. Драко был в комнате Нотта, он как раз делал своему пациенту массаж. Судя по всему, очень болезненный, так как Нотт едва слышно стонал и так крепко закусил угол подушки, что порвал ее.

Увидев вошедших, Драко прервал свое занятие и поднялся.

— Поттер? — он выжидательно посмотрел на мужчину.

— Ты говорил, что Майю можно спасти, — Гарри решил не тратить времени на лишние слова.

Драко кивнул:

— И я не отказываюсь от своих слов, — уверил он, — ритуал прошел правильно, связь установлена. Сейчас ее организм борется за себя, поэтому у нее жар, но я уверен, что она справится.

Гарри сжал кулаки:

— А Ригель?

Драко отвернулся в сторону:

— Я уже говорил тебе, что его не спасти, — хрипло ответил он.

— Никак?

Вопрос повис в воздухе. Малфой долго смотрел на стоящего перед ним мужчину, прежде чем произнес следующую фразу.

— Если только не пойти тем же путем, каким пошла твоя мать…

Панси зажала рот ладонью, Гарри нахмурился:

— То есть?..

— Умереть, — шипящий голос Нотта, заставил всех вздрогнуть. — Он говорит о том, что мальчика можно спасти, отдав за него жизнь.

Древний сад Малфоев таинственно выделялся на фоне ночного сумрака, освещенный серебристым светом луны. Деревья склонили свои ветви к земле, вырисовывая на фоне неба сказочные фигуры. Небольшой фонтан играл с бликами ночного света, едва слышно шелестя в сумеречной тишине. Гарри их не замечал… Он сгорбившись стоял на одном из балконов Малфой-менора, одной рукой крепко сжимая перила, а другой сигарету в руке. Он уже давно бросил курить, но сегодня старая привычка снова дала о себе знать, и он не стал ей сопротивляться, взяв сигареты Драко…

Мужчина не отрываясь смотрел на небо и пытался силой мысли докричаться до него, чтобы потребовать ответа на волнующие его вопросы. Почему оно допустило, чтобы умирал невинный мальчик? Почему, вообще, должен был умирать ребенок, который не совершил еще ничего такого, что заслуживало бы смерти? И почему он, Гарри, опять должен решать чью-то судьбу?.. Он знал, что никогда не получит ответа на свои вопросы. Знал это уже давно. Жизнь часто заставляла его видеть смерть, и он давно смирился с этим… но смотреть, как умирает ребенок, у него не было сил.

Слова Нотта крепко засели в его голове, и подсознание то и дело подкидывало ему их, мучая и заставляя решать. Гарри скомкал сигарету в руке, не обращая внимания на то, что она обожгла его ладонь и пальцы. Что такое физическая боль, когда на кону чья-то жизнь?..

Готов ли он был умереть?.. Гарри опустил голову на руки и бессильно застонал, потому что знал ответ на вопрос… Нет.

Да, когда-то он уже умирал… но тогда ему было проще. Он был молод, горяч, его в этой жизни ничего особенно не держало. Он мог отказаться от всего ради других людей. А сейчас? Сейчас это было сложнее. Слишком многие зависели от него, слишком сильно он врос в жизнь, чтобы просто отказаться от нее.

Дети. У него было двадцать маленьких душ, которые полностью зависели от него. Они были его всем, тем, ради чего стоило жить… а умереть?

Драко едва слышно появился на балконе и встал рядом с ним. Молча, отобрав смятую пачку, он достал одну из не испорченных сигарет и закурил.

— Как Ригель? — хрипло поинтересовался Гарри, стиснув перила так, что побелели костяшки пальцев.

— Без сознания.

— Сколько… — Поттер не отрываясь смотрел на небо.

— Пара часов, — голос Малфоя был спокоен, словно он каждый день говорил людям, что их дети вот-вот умрут.

Гарри перевел взгляд на него.

— Если провести ритуал, то он точно будет жить?..

Драко передернул плечами.

— Я не могу дать стопроцентную гарантию, потому что никогда раньше не делал этого, но это единственный шанс мальчика.

Он замолчал, и Гарри почувствовал, как глубоко внутри появляется странное чувство, от которого по телу пробежали неприятные мурашки.

— Думаешь, легко пойти на такое? — хрипло спросил он.

Малфой покачал головой:

— Уверен, что нет…

Он протянул Поттеру зажженную сигарету. Тот затянулся и передал ее обратно.

— Твои стенания бесполезны, — уверенно заявил Драко, — ты не можешь этого сделать.

Гарри недоуменно посмотрел на него.

— Ты не можешь оставить детей, — пояснил Драко, зажигая маленькую свечку, — они ведь тоже хотят жить, а если тебя не будет, то кто позаботится о них?

Гарри вновь посмотрел на небо.

— Черити уже совершеннолетняя...

— Ей не разрешат воспитывать столько маленьких, — покачал головой Малфой, — детей заберут, и никто не знает, где они окажутся. И не забывай, если ты вдруг исчезнешь, то в связи с последними событиями, их, скорее всего, причислят к Подозрительным и отправят на обследование. А оттуда, говорят, не возвращаются.

Гарри закрыл глаза. Воспоминания снова некстати вторглись в его жизнь. Да, оттуда не возвращаются, он это знал точно. Возле них запорхал маленький мотылек, привлеченный светом свечи.

— Я все понимаю, Поттер. Мне тоже очень жаль мальчика, но у тебя нет выбора. Если ты умрешь, то можешь загубить гораздо больше жизней…

Мотылек закружил над огнем, постоянно подлетая все ближе и ближе. В какой-то момент он вспыхнул и упал на землю. Гарри печально проследил за ним взглядом.

— И жить дальше, зная, что мог бы спасти жизнь Ригелю и не воспользовался этим шансом? Лучше бы ты тогда не говорил мне об этом.

Малфой усмехнулся:

— Это было бы малодушно, Поттер.

Гарри пожал плечами и затушил свечу.

— Это было бы милосердно…

Они еще некоторое время постояли в тишине, думая каждый о своем.

— Панси хотела участвовать в ритуале… — внезапно сказал Драко, — но я ей запретил, потому что она связана с Майей.

Гарри покосился на собеседника.

— Зачем ты мне это рассказываешь?

Драко поежился:

— Не знаю, — признался он, — просто хочу, чтобы ты об этом знал.

Поттер пожал плечами.

— Пойдем в комнату, — предложил он.

Драко кивнул и уверенно вышел с балкона. Гарри, сгорбившись, брел следом. Не думать… вот решение, которое сейчас казалось ему самым верным.

Не остановившись ни на секунду, они вошли в комнату. Ригель лежал на кровати маленькой тряпичной куклой. Его бледное, красивое личико не отражало ни единой эмоции, казалось, оно было вылеплено из воска. Гарри сначала даже подумал, что опоздал, но едва заметное движение одеяла на груди показало, что мальчик еще жив.

Поттер быстро подошел к постели, и встал перед ней на колени, сжав маленькую ладонь ребенка. Сомнения снова захватили его сердце, заставив его болезненно сжаться.

— Он уже не придет в себя…

Малфой напряженно следил за его движениями. Гарри кивнул и поправил темную прядь волос, упавшую на лоб мальчика.

— Я всю жизнь буду жалеть, — прошептал он.

Панси отчаянно посмотрела на него, потом перевела взгляд на Драко. Тот покачал головой. Девушка поняла все без слов и, подойдя, ласково погладила Гарри по плечу, выражая свою поддержку.

— Папа!

От звонкого девичьего голоса все вздрогнули. Майя медленно приоткрыла глаза и, болезненно поморщившись, обвела взглядом помещение. Увидев брата, она испуганно задрожала, как осиновый лист.

Гарри быстро подполз к дочке.

— Майя, как ты себя чувствуешь?

Девочка не сводила глаз с соседней постели.

— Я не хочу, чтобы Ригель умирал, — запинаясь, прошептала она, — я пошутила тогда, честное слово.

Поттер поправил мокрые волосы, обрамляющие узкое личико.

— Он не умрет, — пообещал он.

Майя схватила его за руку.

— Я больше не буду, — заплакала она, — я не буду так говорить. Пусть он не умрет… Он не виноват…

Гарри отчаянно посмотрел на Малфоя. Тот кивнул и, прошептав заклинание, усыпил девочку. Панси плакала… слезы медленно стекали по ее щекам и, попадая на платье, оставляли на нем темные следы.

В тишине, повисшей в комнате, казалось, можно было утонуть. Гарри глубоко вдохнул, чтобы произнести слова, которые спасли бы Ригелю жизнь, но…

— Давайте я…

Поттер замер, по телу пронеслась волна мурашек. В дверях стоял Нотт… Точнее он практически висел на ручке двери, с трудом удерживая равновесие.

— Зачем ты встал? — Панси бросилась к нему, но мужчина оттолкнул ее, едва не упав сам.

— Давайте я, — уверенно повторил он, — я готов умереть ради этого ребенка…

Гарри нахмурился.

— Почему?..

— Потому что я давно должен был умереть, — хрипло пояснил Нотт, с трудом переползая на стул, стоящий неподалеку. — Смерть для меня лучший выход.

Поттер покачал головой. Он принял решение.

— Нет…

На секунду все замерли, напряжение сдавило комнату в тиски, перехватив дыхание.

— Это моя жизнь, — напомнил Нотт, — ты не можешь ничего мне запретить. Просто, не имеешь права.

Гарри прикусил губу.

— Но…

— Мне все равно не выжить, — взорвался Нотт, — я буду вечной обузой для кого-то. А я так не могу! Не могу от кого-то зависеть и знать, что мне нечем отплатить!

Гарри хотел возразить, но Слизеринец не дал ему это сделать.

— Нет! Я говорил тебе, что все равно подохну… — его глаза вспыхнули яростным огнем. — Поттер, дай мне умереть достойно. Всем будет лучше, если умру я!

Панси сдавленно всхлипнула. Гарри нерешительно застыл, с ужасом глядя на Нотта и понимая, что вот-вот согласится.

— Иди, Поттер, — устало сказал Малфой, — мы тут сами разберемся.

Гарри сглотнул и нерешительно шагнул к двери. В полной тишине он пересек комнату, и каждый его шаг отзывался в сердце болью. Этот путь показался ему самым трудным в жизни, когда он сам шел умирать, было гораздо проще. Поравнявшись с Ноттом, он неуверенно протянул ему руку.

— Спасибо…

Слизеринец горько покачал головой.

— Я все еще считаю, что именно ты виноват во всем происходящем, — сказал он, — считай, что я даю тебе возможность все исправить.

Гарри опустил руку и, молча, вышел. Коридор встретил его спасительной темнотой. Ноги внезапно стали ватными… Тяжелыми шагами он добрался до окна и, закрыв глаза, прислонился лбом к холодному стеклу. Он чувствовал себя грязным и оскверненным, словно совершил самый отвратительный в жизни поступок. И самое страшное, что это, возможно, так и было.

Он не смог… не смог остановить Нотта. Он позволил уговорить себя, что у него нет выбора, но Гарри-то знал, что выбор был. Внутри что-то болезненно сжалось…

Панси ласково провела рукой по его волосам, оказавшись рядом. Ни слова не говоря, молчаливо понимая и поддерживая. Одинокая слеза скатилась по щеке мужчины. С нею уходила боль, заставляя принимать действительность такой, какая она есть.

У жизни нет одной абсолютной правды, она слишком многообразна и многолика для этого. Любое наше решение влечет за собой столько вероятных исходов, что не в силах человека предугадать и осмыслить их. Все что мы можем, это принять жизнь такой, какая она есть, и по мере сил направлять ее туда, куда ведет нас наша совесть.

Гарри медленно оторвался от стекла и, притянув Панси к себе, крепко сжал ее в объятиях. Так они и простояли, пока коридор не окрасился в ярко розовый цвет заката. Уставший, бледный Малфой с синяками под глазами, покачиваясь, вышел из комнаты.

Гарри и Панси вопросительно посмотрели на него.

— Все в порядке, — хрипло уверил блондин, — Ригель жив.

Панси всхлипнула и, уткнувшись в плечо Гарри, громко разрыдалась, вцепившись в него, словно он был ее единственной надеждой на спасение.

— Нотт?.. — голос Гарри не дрогнул.

Малфой спокойно встретил его взгляд.

— Мертв.

— Мы можем войти?

Драко отошел в сторону, приглашающе махнув в сторону двери. Гарри кивнул и, приобняв Панси, направился в комнату.

Майя и Ригель лежали на одной постели, они оба были бледны, их личики осунулись, но едва заметное движение одеяла подтверждало, что они живы.

В противоположной стороне комнаты на кровати лежал Нотт. У него было странное выражение лица… спокойное, умиротворенное, чужое, словно, даже его тело уже не принадлежало к этому миру. Гарри никогда не видел такого выражения у этого гордого, надменного человека.

Здесь была смерть. Она была так близко, что казалось, к ней можно прикоснуться рукой. Она щекотала пальцы, била в ноздри, сводила с ума, заставляя тело дрожать. Панси задрожала и, выскользнув из Гарриных рук, выбежала из комнаты.

Поттер остался один, замерев в центре комнаты между живыми детьми и мертвым мужчиной.

* * *

Нотта хоронили этим же днем. Драко отыскал в саду уютный уголок, скрытый от всех тонкими ветками можжевельника. Соорудив самодельную могилу, они поместили в нее тело Нотта и присыпали землей.

— Ты был хорошим другом, — тихо сказал Драко, положив на могилу длинную белую розу.

Панси, одетая в длинное черное платье, неслышной тенью склонилась над захоронением, опуская на него свой цветок.

— Я всегда буду помнить тебя, — улыбнулась она, отходя.

Настала очередь Гарри, и он шагнул вперед.

— Ты умер благородно, — сказал он, кладя розу на все еще рыхлую, мокрую землю.

Постояв немного, они пошли к дому. Поттер задержался на мгновение.

— Я помню… — кивнул он, — я все сделаю.

И, сгорбившись, направился вслед за остальными.

Вечер. Горят, перемигиваясь всеми оттенками судьбы, тысячи огней города. Здесь вечная молодость, вечная старость и вечная жизнь… Лондон — многоликая королева контрастов, правящая в своем Затерянном во времени и пространстве Королевстве. По старым улочкам спешат куда-то люди, переговариваясь, смеясь, споря, обмениваясь последними сплетнями, попутно создавая новые. Все они разные: благородные и простые, богатые и нищие, красивые и не очень… и все они объединены только одним — принадлежностью к этому безумному городу.

Гарри медленно брел среди этого бешеного потока по одной из улиц Лондона в его немагической части. Он только что ушел из Малфой-менора, оставив там детей и Панси, и все, что было так или иначе связано с волшебством, вызывало у него тошноту и раздражение. Встречаться сейчас с кем-нибудь из магов ему совсем не хотелось, поэтому он сбежал сюда, чтобы просто пройтись, позволяя измученному мозгу отдохнуть от переживаний, которые настигли его в последнее время.

Словно насмехаясь над ним, обычно промозглая и туманная, погода Лондона решила смениться на по-настоящему летнюю — свежую и теплую. В абсолютно прозрачном воздухе четко выделялись очертания домов, улиц и фонарей, позволяя рассмотреть то, что в обычное время всегда ускользало от невнимательного человеческого глаза. Все казалось слишком контрастно, ярко и реально… Гарри поморщился и свернул в какой-то узкий переулок, манивший своей уединенной тенью. Он понимал, что лучше бы ему поскорее вернуться домой, ведь там его уже заждались, но никак не мог собраться с силами, чтобы сделать это.

Переулок оказался действительно тихим и малолюдным, время здесь словно замедляло свой бег, превращаясь из бушующего потока в спокойную вязкую жижу, неспешно отсчитывающую капли-секунды. Даже вода в фонтане перед стареньким, обшарпанным кафе, словно подчиняясь размеренному темпу здешней жизни, бежала не так быстро, как должна была по всем законам физики. Гарри, прищурившись, посмотрел на лаконичную вывеску: «Тишина».

— Заходите, мистер, — худенькая девочка-официантка с изможденным, болезненным лицом приглашающе махнула ему рукой, — у нас прекрасный выбор блюд и тихая, ненавязчивая обстановка.

— Благодарю, но я спешу, — покачал головой мужчина.

Девочка с мольбой посмотрела ему в глаза:

— Мистер, у нас сегодня очень вкусное мороженое.

Гарри нахмурился, на вид официантке было не больше пятнадцати лет. Он сомневался, что в таком возрасте можно было пойти работать в кафе для удовольствия. Конечно, сейчас было не время для посещения увеселительных заведений, но… нерешительно покачав головой, он направился к двери, окрашенной в приятный серо-стальной цвет. Мир ведь не перевернется, если он ненадолго заглянет в кафе? А девушке это, возможно, поможет.

Сев за маленький столик, Гарри заказал себе кофе и круассаны и внимательно оглядел практически пустое помещение. Кроме него здесь были только двое стариков, шепотом увлеченно обсуждающих драку, произошедшую на соседней улице, и худенький светловолосый мужчина, быстро пишущий что-то на газетном листе обгрызаным карандашом. Он заинтересовал Поттера, было в нем что-то не так, хотя он и очень органично вписывался в атмосферу этого странного кафе.

— Сэр, Ваш заказ, — девочка заискивающе посмотрела ему в глаза, — может быть, Вы еще чего-нибудь желаете?

Гарри покачал головой:

— Нет, спасибо… хотя, — он перевел взгляд на незнакомого мужчину, — не знаете случайно того господина? Он мне кажется знаком, но не могу вспомнить откуда.

Девочка посмотрела на посетителя и внезапно захихикала, спешно прикрыв рот маленькой, узенькой ладошкой.

— О! Это наша местная достопримечательность, — улыбнулась она, — мистер Криви, он издает газету, которую никто и никогда не видел…

Она покачала головой:

— Он каждый день приходит сюда с газетами, но, сколько мы ни старались, не смогли отыскать на прилавках ничего с таким названием.

— Спасибо, — поблагодарил Гарри, — Вы мне очень помогли, кажется, это и правда мой давний друг, с которым мы несколько лет не виделись.

Девочка удивленно посмотрела на него и, неуверенно улыбнулась в ответ:

— Что-то еще?..

Гарри, прищурившись, внимательнее взглянул на сгорбившуюся фигурку мужчины, сидящего за столом. То, что это — Денис Криви, он уже не сомневался, хотя время и не пощадило когда-то симпатичного и амбициозного паренька, мечтающего, как и его брат, стать журналистом и собирать миллионные тиражи. Судя по старой помятой одежде с залатанными рукавами и порванным карманом, ему это не удалось.

Гарри скомкал салфетку, лежащую возле его чашки. Неужели еще одна сломанная судьба? Денис тяжело переживал смерть Колина, но, собравшись с силами, закончил Хогвартс, как говорили, поступил в Университет… а потом исчез, словно растворившись. Будучи аврором, Поттер пробовал как-то найти его, но поиски не увенчались успехом. А потом… потом произошло много всего, что отвлекло его не только от этой маленькой судьбы, но и от всего мира. Он занялся детьми, и все, что происходило за стенами дома, перестало его волновать.

— Спасибо, — хрипло поблагодарил он, — мне пока больше ничего не нужно.

Девушка разочарованно вздохнула и быстро исчезла в кухонных помещениях. А Гарри продолжил наблюдать. Денис, словно почувствовав взгляд, недовольно поежился и, передернув плечами, ниже опустился к газете, беспрестанно черкая что-то в тексте. Присмотревшись внимательнее к заголовкам, Поттер понял, что же его так насторожило вначале: буквы постоянно меняли свое местоположение и размер, а картинки, едва прикрытые локтем читателя, постоянно норовили ожить.

Отложив карандаш в сторону, Денис довольно потянулся и жадно приник к чашке с давно уже остывшим кофе. Одним глотком выпив весь напиток, он поднялся, чтобы уйти, но нечаянно повернувшись к Гарри, встретился с ним взглядом, побледнел и нерешительно опустился обратно на место. Тяжело вздохнув, Поттер взял свою чашку и пересел к нему.

Некоторое время они внимательно разглядывали друг друга, ища изменения во внешности и пытаясь найти слова, чтобы начать разговор. Как это всегда и бывает, слова потерялись именно тогда, когда они были больше всего нужны.

— Ты постарел, — тихо сказал Денис, — у тебя возле глаз морщины, а в волосах седые пряди, ты старше меня всего на пару лет, а с виду и не скажешь.

Гарри улыбнулся, привычным жестом откидывая волосы.

— Годы не пощадили… — кивнул он, — ты тоже очень сильно изменился.

Денис смущенно окинул себя взглядом:

— А меня не пощадила жизнь, — горько усмехнулся он, — и не известно, что страшнее.

Они снова замолчали. Денис погрузился в свои мысли, а Гарри не знал, как задать интересующий его вопрос.

— Как дела? — спросил он, решившись.

— Хорошо, — голос Криви не дрогнул не на секунду, но в глубине глаз мелькнуло что-то такое, что заставило его собеседника нахмурится.

— Чем занимаешься? — уточнил Гарри.

Денис прикусил губу и покосился на свернутую газету:

— Пытаюсь выживать, — признался он, — я, когда Университет закончил, пошел работать в Ежедневный пророк, но там, сам знаешь, предпочитают писать сплетни, которые всем интересны. А мне это претило…

Он отпил из чашки остатки кофе и поморщился:

— Вообщем, я оттуда ушел, — Денис внимательно вгляделся в лицо Гарри, словно отыскивая там осуждение, но тот оставался абсолютно спокоен, — ну, я молодой был… глупый, решил на все накопленные деньги сделать свою газету.

Он покачал головой.

— Купил оборудование, людей нанял… но дела сразу плохо пошли, а когда начал печатать статьи про современное Правительство, то моя газета и вовсе исчезла с прилавков, — он поежился, — теперь я практически на подпольном положении. В городе есть только один магазин, который продает мою газету.

Гарри вздохнул:

— Сочувствую…

Денис опустил глаза:

— А как ты? Я слышал, что ты ушел из аврората?.. — с надеждой спросил он.

— Да, у меня теперь свой собственный детский дом, детишек не много, но все-таки.

Криви восхищенно посмотрел на него:

— Детский дом? Это ведь потрясающе! Я слышал об этом что-то, но в последнее время редко обращал внимание на такие новости, считая их слухами… и как дела?

— Плохо, — честно ответил Поттер, — я потерял очень много времени, занимаясь тем, чего хотела моя душа, и не думая о том, что происходит во внешнем мире. В результате, произошли страшные вещи, и я теперь не знаю, что делать.

Колин неуверенно улыбнулся:

— Не могу сказать, что ты поступил не верно, но, как говорил мой брат, никогда не поздно все исправить.

Гарри нахмурился, вспомнив Колина. Умерший мальчик из детства почему-то тесно переплетался в мышлении с Ноттом, хотя у них и не было абсолютно ничего общего, кроме принадлежности к ученикам Хогвартса.

— Да, именно этим я и собираюсь заняться, — кивнул он.

Денис пододвинулся к нему чуть ближе:

— А ты не хотел бы дать интервью для моей газеты? Ну, понимаешь, читателям было бы интересно услышать, чем занимается герой спустя столько лет.

Гарри взлохматил волосы, делая паузу:

— Не знаю, — пробормотал он, — я вообще-то не люблю этого… сам понимаешь.

Денис мгновенно поник и откинулся на спинку стула:

— Я не настаиваю, — отмахнулся он.

Двое старичков встали из-за стола, и вышли из кафе, оставив Гарри и Дениса наедине. Внезапная тишина, стремительно завладела обстановкой и заполнила собой все окружающее пространство, давая собеседникам время на раздумье.

— Ладно, я пойду, — сказал, наконец, Криви, тяжело поднимаясь из-за стола и собирая газету, — мне еще надо в одно место заскочить…

Он протянул Гарри руку:

— Если что заходи, я часто появляюсь здесь.

Поттер задумчиво пожал холодную ладонь.

— Может, придешь в гости? — предложил он.

Денис криво усмехнулся:

— Может быть, — кивнул он, хотя было понятно, что он это вряд ли сделает, — желаю удачи в твоей борьбе. Сейчас мало кто осмеливается бороться против существующего режима, боясь за себя и своих детей. Возможно, тебе повезет больше…

Он, сгорбившись, направился к выходу. Гарри напряженно следил за тем, как мужчина пересекает комнату и открывает скрипучую дверь:

— Денис!

Криви медленно обернулся.

— Как называется газета, которую ты издаешь?

— «Колин»…

Дверь с негромким щелчком захлопнулась, давая знать, что мужчина вышел. Гарри некоторое время смотрел на нее, словно ожидая, что она вот-вот откроется, и Денис вернется, но этого, конечно же, не произошло…

Допив кофе, Поттер отставил чашку в сторону и, положив на стол чаевые, втрое превосходящие стоимость заказа, ушел.

На улице стояла все та же жаркая летняя погода. Внимательно оглядев пустой переулок, Гарри аппарировал к дому. Взволнованная Черити выбежала ему на встречу:

— Папа, мы все так волновались! — она крепко обняла его.

Войдя в дом, Поттер смог убедиться насколько она права. В гостиную высыпали все обитатели дома, включая самых маленьких и домашнего эльфа, который до этого момента ни разу не вылезал из кухни.

— Папа, где ты был?

— Плохие дяди приходили, они испугали нас!

— Мы боялись, что ты не придешь.

Гарри нахмурился и, пройдя в гостиную, сел в кресло. Дети устроились напротив него, приготовившись внимательно слушать. Поттер оглядел их:

— Кто приходил?

— Через час после того, как ты ушел, пришел дядя Рон, — неуверенно ответил Фесил, — он спросил, где ты и почему ушел так внезапно.

Гарри прикуси губу:

— И что ты ответил?

— Что ты ушел куда-то по делам…

Черити неуверенно приподнялась на кресле.

— Он просидел здесь до утра, а когда уходил, то был очень зол, он чуть не сломал входную дверь.

Фэо, сидящая рядом с ней, согласно кивнула:

— Мы потом еще часа два детей не могли успокоить, они боялись, что это чудовище.

Гарри нахмурился. Смелая бесшабашная девочка была любимицей Рона, если даже она говорит против него, значит, его друг был и правда в бешенстве. Это настораживало, потому что до этого они расстались в довольно нормальных отношениях.

— А что за дяди? — поинтересовался он.

Фесил зло поджал губы, демонстрируя свой непростой гриффиндорский характер:

— Это были авроры. Они ворвались сюда утром, потребовали объяснений, почему тебя нет на месте, стали допрашивать маленьких, — он ударил кулаком по обшивке кресла, — я даже не успел ничего сделать, а они схватили меня и заперли в кабинете!

Черити успокаивающе положила руку ему на плечо:

— Они отказались нас слушать, ворвались в комнату к малышам, подняли их прямо с постели и стали допрашивать, — она прижала ладони к щекам, — они ушли только после обеда. И после этого пока никто не появлялся…

— Папа, это были плохие дяди, — уверенно сказал пятилетний Эдриан, — они Клейю ударили, когда она сказала, что не знает, где Майя и Ригель.

Гарри вскинулся:

— Что?

Клейя нерешительно встала и, подойдя к отцу, задрала рукав. На нежной розоватой коже ребенка, чуть выше локтя, чернел огромный синяк. Гарри скрипнул зубами:

— Кто-нибудь еще пострадал?

Дети покачали головами. Мужчина вздохнул:

— Так, сейчас я пойду, поговорю с дядей Роном, — объявил он, — а вы пока посидите здесь.

Клейя и еще несколько из маленьких бросились к нему:

— Нет, папа, не уходи!

— Они опять вернуться!

Гарри покачал головой:

— Я уйду всего на полчаса, — уверил он.

— А вдруг они придут? — мрачно уточнил Фесил.

Гарри выпрямился:

— Где ваши палочки, — спросил он. Взрослых детей, достигших десятилетнего возраста, было не много, всего девять человек, но они вполне могли постоять за себя и младших, — я наложу на дом заклинание, которое не позволит никому сюда войти, но если вдруг это случиться, то вы имеете право себя защищать.

Фесил кивнул, но лицо его при этом осталось серьезным. Гарри обратился к младшим:

— Вы ведь верите своим старшим? — спросил он, — они обязательно защитят вас.

Клейя схватилась за его руку, на глазах выступили слезы:

— Я не хочу оставаться!.. Нееет! Пожалуйста! Папа!

Гарри подхватил девочку на руки:

— Хорошо, пойдем со мной, но все остальные остаются здесь…

Он оглядел детей, многие из них готовы были начать истерику. Гарри оглянулся на Фео, у нее всегда лучше всего получалось руководить ими. Девочка его поняла сразу:

— Давайте строить укрепления, — радостно предложила она, — мы никого не пустим в дом.

Фесил и Черити тут же подхватили ее идею и через какое-то время все уже дружной толпой таскали к двери подушки и одеяла…

Гарри покрепче прижал к себе Клейю и, достав полочку, начал накладывать на дом самые сильные заклинания, какие только смог вспомнить. Когда он закончил, в коридоре уже собралась большая гора.

— Я скоро вернусь, — крикнул он и аппарировал в Министерство.

Дорога в Аврорат была ему хорошо знакома, поэтому он быстро добрался до места. В отделе было непривычно много для выходного дня народа. Авроры удивленно разглядывали национального Героя, стремительно проходящего мимо них с маленьким ребенком на руках. Отворив ногой дверь, Гарри вошел в кабинет Начальника Аврората.

Рон, сидевший за столом, удивленно поднял голову.

— Гарри?

Поттер посадил Клейю на кресло и попросил:

— Закрой, пожалуйста, ушки.

Девочка кивнула и зажала уши ладошками, от старательности высунув язык и закрыв глаза.

Гарри повернулся к другу:

— Что твои авроры делали у меня дома? — прошипел он, — и как они посмели тронуть детей?

Глаза Рона удивленно расширились:

— О чем ты? Я не понимаю? Где ты был? Мы волновались!

Глаза Поттера вспыхнули яростным огнем:

— Повторяю еще раз: по какому праву Авроры посмели поднять руку на ребенка?!

Уизли поднялся:

— Никто не трогал твоих детей! Они действовали в рамках закона.

— У Клейи огромный синяк на руке! Она боится оставаться одна! Ты хоть понимаешь, что вы наделали?

Уизли спокойно поправил мантию:

— Дети, скорее всего, врут, — уверенно заявил он, — ну, подумай сам, кто в Аврорате мог напасть на ребенка? Это чушь!

— А синяк?

Рон всплеснул руками:

— Упала, да и все! Что ты не знаешь, как они любят придумывать разные истории? — он хмуро посмотрел на Гарри, — ты бы лучше о себе подумал. Какого хрена ты ушел, когда тебе это запретили делать?

— Я не могу сам отправиться на поиски своих детей? — прищурился Поттер.

Рон поджал губы:

— Они уже не твои дети, — зло напомнил он, — они черные маги, представляющие угрозу для остальных, и должны быть уничтожены, так же как Паркинсон и Нотт! Думаешь, я не знаю, что ты его спас? Ты, Гарри, видимо забыл, кто убил Сириуса, Дамблдора, Фреда, Колина! Ты заставляешь нас задуматься о своей лояльности Министерству.

Гарри схватил друга за шкиворотку и притянул к себе:

— А теперь послушай меня, Рон Биллиус Уизли, — прошипел он, — ты сейчас очень четко указал, на чьей стороне находишься… «нас»! Это ты, кажется, забыл, за что мы боролись тогда и за что они умерли…

Поттер отпустил теперь уже бывшего друга и осторожно поднял Клейю на руки.

— Мы уходим, — объявил он и вышел, захлопнув дверь, — прости, но больше я тебя в гости не жду…

Прижав к себе Клейю, Гарри аппарировал домой. Он переместился прямо в гостиную и едва не налетел на коробку, которую дети перетащили к двери. Вход уже был завален практически до потолка матрасами, одеялами, игрушками и еще каким-то мусором, о происхождении которого можно было только догадываться.

Дети находились здесь же. Сгрудившись в тесные группки, они тихо играли. Некоторые, видимо утомленные возведением баррикад, спали, укутанные в одеяла и пледы. Только Черити, Фесил и Фэо сидели на диване и о чем-то тихо переговаривались. Услышав хлопок аппарации, они немедленно вскочили и выхватили палочки. Гарри покачал головой:

— Успокойтесь. Это я.

— Папа.

Черити быстро подошла к нему. Она попыталась забрать Клейю, но девочка вцепилась в отца и отказалась отпускать.

— Нет! — заплакала малышка. — Дядя Рон придет и заберет меня.

Черити испуганно отпрянула. Гарри прикусил губу, ему следовало догадаться, что малышка не выдержит и подслушает их с Роном разговор. От громкого звука стали просыпаться другие дети. Они удивленно оглядывались по сторонам, сонно моргая глазами. Поттер поспешил прижать ребенка к себе, чтобы ее паника не передалась остальным.

— Тш-ш, тихо, — прошептал он, — все хорошо. Дядя Рон не придет, он не сможет пройти в дом. Я защитил его при помощи магии.

Клейя замотала головой:

— Нет… не хочу.

Гарри нахмурился. Он боялся напугать ребенка еще больше, и в то же время не мог оставить с собой. Подождав, когда девочка более-менее успокоится, он подошел ближе к играющим детям.

— Хорошо, можешь остаться со мной. Я просто думал, что ты захочешь присоединиться к остальным ребятам. Они вон как веселятся.

Клейя подозрительно покосилась на детей. Малыши занимались своими обычными детскими играми, ни один из них не плакал, даже самые маленькие. Эдриан, с которым девочка дружила, сидел на одном из матрасов, прижимая к себе книжку с цветными картинками, и рассказывал что-то двум младшим мальчикам. Прихода отца он пока не заметил.

— А ты крепко-крепко закрыл дом? — нерешительно спросила Клейя.

Гарри уверенно кивнул:

— Конечно, никто не сможет проникнуть сюда.

— Честное Гриффиндорское?

— Честное Гриффиндорское, — неохотно повторил Поттер.

Любимая присказка, которую они с Роном использовали, чтобы убедить малышей, сейчас показалась отвратительно глупой и мерзкой.

— Тогда я пойду к Эдри, — решилась малышка, — но ты не уходи никуда.

Поттер кивнул, опуская девочку на пол:

— Иди-иди…

Он проследил, как Клейя присоединяется к Эдриану. Мальчик тут же пододвинулся и потребовал рассказа обо всем произошедшем.

Гарри оставил детей и вместе со старшими вышел в соседнюю комнату.

— Как все прошло? — поинтересовалась Черити.

— Плохо, — честно признался Гарри, ничего скрывать от своих детей он не собирался. — Рон с этого времени больше не имеет права здесь появляться.

Фэо нахмурилась:

— Он не стал разбираться со своими Аврорами?

Казалось, девушка была очень удивлена. Всегда тяжело разочаровываться в собственном кумире.

— Нет, он утверждает, что Клейя сама упала и ушиблась.

— Но это ложь!

Гарри кивнул:

— Я знаю, но убедить Рона в этом не смог. Точнее, он просто не захотел слушать.

В комнате повисла тишина.

— И что ты будешь делать? — поинтересовался Фесил, — мы, конечно, можем забаррикадироваться здесь, но рано или поздно выйти придется.

Юноше видно не терпелось вступить в схватку.

— Скоро начнется школа, — поддержала Черити, — мы же не можем остаться дома.

Поттер обвел взглядом своих детей. Он не сомневался, что они поддержат любое его решение, но принимал их мнение по этому поводу.

— Я постараюсь разобраться, — пообещал он, — но пока что камин будет закрыт для всех, кроме Панси и Драко.

Фео неодобрительно покачала головой:

— Ты хочешь опять уйти?

— Да, мне нужно ненадолго отлучиться. Постарайтесь успокоить малышей и помните об осторожности.

Дети кивнули. Поттер видел, что они не совсем понимают, что происходит, но сейчас объяснять не было времени. Пообещав себе, что обязательно сделает это, он аппарировал несколько раз и переместился в Малфой-менор.

Драко в комнате не было. Обеспокоенная Панси сказала, что он в кабинете. Попросив ее подождать, Гарри направился к cлизеринцу.

— Ты можешь переехать ко мне вместе с Панси и детьми? — спросил он, не тратя времени на лишние вступления.

Малфой удивленно приподнял брови:

— Ты сошел с ума? — поинтересовался он. — У тебя там сейчас по несколько обысков в день. И Авроры на каждом углу стоят, и не по одному.

Поттер покачал головой:

— Никто не может пройти в дом, пока я жив.

— С чего бы?

— Я закрыл дом для доступа. Всем, кроме тебя и Панси.

Драко некоторое время непонимающе рассматривал его.

— Ты сошел с ума! — уверенно констатировал он. — И что? Что теперь? Будешь прятаться от всего мира?

— Нет! Теперь я буду бороться!

Малфой раздраженно поднялся с кресла:

— Один против всех?

— Нет! Будут еще!

— Да что ты? А я что-то за двадцать лет жизни в Дакроке ни разу не встретил сочувствующих, — он прошелся по кабинету, — Поттер, вот скажи мне. Ты решил бороться за права униженных и оскорбленных cлизеринцев. А тебя кто-нибудь просит? Что у тебя за дурацкая привычка лезть не в свое дело?

Гарри упрямо стиснул зубы. Драко хотел еще что-то сказать, но увидев лицо собеседника, отказался от этой идеи и сел обратно в кресло.

— Я никуда не поеду!

— Малфой, мне надо отлучаться из дома, а дети боятся оставаться одни. Авроры их напугали до такой степени, что они начали строить баррикады! — он помолчал, стараясь успокоиться, — слушай, я ведь не только из-за вас собираюсь ввязываться во все это. Не обольщайся. Аврорат нападает на меня и моих детей. Я защищаю, прежде всего, их!

Поттер подождал несколько минут, чтобы смысл слов дошел до блондина, и продолжил:

— К тому же мне необходим Хранитель Секрета…

Малфой ошарашено посмотрел на него:

— Ты хочешь сделать меня…

— Я хочу, чтобы ты защитил моих детей.

Гарри поднялся:

— Выбор за тобой.

И вышел. На самом деле, ему не так уж был необходим этот Хранитель. Им вполне могла стать Черити. Но он хотел показать Малфою, насколько он ему доверяет. Даже если это было не совсем так…

Панси нашлась в комнате детей. Майя и Ригель мирно спали на своих кроватках. Гарри внимательно оглядел их, выискивая изменения, произошедшие с ними после ритуала. Малыши выглядели посвежевшими и практически выздоровевшими.

— Хочешь, я разбужу их? — тихо предложила Паркинсон, поднимаясь ему навстречу.

Поттер покачал головой:

— Не надо. Я к тебе.

Женщина удивленно подняла на него глаза и жестом предложила перейти в соседнюю комнату.

— Что-то случилось?

— Я хочу забрать Малфоя, тебя и детей обратно.

Панси испуганно подняла на него глаза.

— Зачем? Там ведь авроры.

Гарри пришла в голову мысль, что она, скорее всего, все еще не доверяет ему. Годы вражды и взаимной подозрительности не могли пройти бесследно. Поттер знал это по себе. Он покачал головой и, найдя ее мягкую, теплую ладонь, нерешительно сжал ее. Всем сердцем надеясь, что это достаточно убедительный жест.

— Панси, ты мне веришь?

Она задрожала, словно осиновый лист на ветру.

— Да.

— Тогда ты сейчас пойдешь и соберешь вещи. Свои и детские…

Женщина покачала головой:

— А Драко?

— Если он согласится, то отправится с нами.

Панси сжала в ответ его ладонь и замерла, словно не решаясь спросить. Наконец, она нерешительно прошептала.

— А зачем я тебе там нужна?

Тишина, повисшая в комнате, сдавила уши и словно прижала их к земле. Такая тишина бывает только тогда, когда люди стоят на пороге чего-то существенного, важного… жизнеопределяющего. Она словно дает последний шанс повернуть назад и в то же время напоминает, что впереди тоже что-то есть и вовсе не обязательно плохое. В фильмах ее роль выполняет трагическая, напряженная музыка, но тишина всегда будет эффектнее.

Двое стояли друг против друга, понимая, что от этих минут будет зависеть не просто их жизнь. Это мгновение изменит что-то в самой структуре вечности. В их судьбе и судьбе тех, кто с ними связан.

Что мог ответить Гарри на такой простой и незамысловатый вопрос? Что впервые за многие годы жизни влюбился? Это было бы глупо для человека его возраста, практически перевалившим за полвека. Что не хотел быть один против всего мира? Это было бы самым верным, но и самым тайным. Тем, что он не сказал бы никогда. Что почувствовал в ней родственную душу? Это было бы смешно, учитывая все их ссоры и ненависть в прошлом.

Именно оно — прошлое стояло сейчас между ними. И Гарри готов был перешагнуть через него и в чем-то через себя. Потому что бездушная слизеринка Паркинсон осталась где-то там, в Хогвартсе, а вместо нее появилась добрая, умеющая сопереживать Панси, которая учила детей готовить и рисковала своей жизнью ради маленькой девочки, которую даже не знала. Оставался один вопрос: готова ли она?

— Чтобы помочь мне, — прошептал Поттер.

Панси медленно приблизилась к мужчине и ласково, едва касаясь, поцеловала его.

— Я с тобой… Гарри.

В этом поцелуе сконцентрировалась все их невысказанные чувства. И пусть они не сказали самого главного, мгновенное соприкосновение губ раскрыло им все тайны.

Малфой громко откашлялся, привлекая к себе внимание. Гарри и Панси неохотно оторвались друг от друга.

— Прошу прощения, что прерываю вас, — усмехнулся он, — но насколько я понял, мы спешим. Поттер, я согласен.

Гарри кивнул, беря себя в руки.

— Я соберу детей, — пообещала Панси и быстро скрылась за дверью.

Поттер и Малфой остались наедине.

— Если ты обидишь ее, я найду тебя и убью, — коротко пообещал слизеринец.

— С чего ты взял, что я собираюсь ее обижать?

— Поттер, ты ее ненавидел!

— Тебя тоже…

Драко внимательно вгляделся в его лицо.

— Ладно, — вздохнул он, — посмотрим, что из этого выйдет.

— Так ты согласен переехать ко мне? — перебил его Гарри.

Малфой задумчиво прошелся по комнате. Как-то не к месту вспомнилось, что это именно та комната, в которой умер Нотт. Поттеру показалось это очень символичным.

— Почему ты ушел из Аврората?

Гарри удивленно нахмурился:

— Какое это имеет значение?

— Ты предлагаешь мне выступить против всего существующего строя. Не находишь, что я имею право задать пару вопросов?

— Имеешь, — неохотно признал Поттер.

Вспоминать совсем не хотелось… это было больно.

— В то время я стал начальником Аврората. Мои ребята участвовали в операции. Наша задача была обезвредить группу Пожирателей. Как это часто бывает, на них вышли через родственников. Все прошло в штатном режиме.

Гарри сжал кулаки.

— Вместе с Пожирателями были захвачены двое детей. Я решил сам отвести их в Отдел по Исследованию темномагического воздействия. Вообще, раньше я там никогда не бывал. Незачем было. Вот и решил посмотреть, — он сглотнул. — Там… Там проводили эксперимент на маленькой девочке. Ее пристегнули к стулу и пробовали какое-то новое зелье. В общем, я устроил скандал и разнес половину лаборатории. Так как колдомедики успокаивали меня, они не заметили, что у малышки пошла отрицательная реакция. В результате, она умерла. Кингсли убедил меня, что это произошло случайно, и приказал не вмешиваться не в свое дело. Я проработал еще неделю и ушел из Аврората.

Ему до сих пор было стыдно за то, что он не стал бороться дальше. По ночам он часто видел детей, которых привязывали к стульям. Это стало его новым кошмаром, гораздо более злым и беспощадным, чем был когда-то Воландеморт. Собственная совесть всегда бьет больнее.

— Через неделю я удочерил Черити…

Драко внимательно выслушал все. Поттер был готов, что Малфой сейчас обязательно укажет на его трусость. Ну, не мог слизеринец не поиздеваться по этому поводу.

— Хорошо, — объявил Драко. — Я согласен.

Через полчаса они вернулись на Гриммаулд Плейс. Всю ночь Гарри и Драко занимались укреплением защиты. К утру дом превратился в маленькую крепость.

Доверие странная вещь. Мы дарим его тем, кто недостоин и отнимаем у тех, кто действительно его заслуживает. И только время может рассудить…

Вечер. Лондон, словно отвечая хмурому настроению своих жителей, укутался в промозглый туман. Пустынные улицы, освещенные редкими фонарями, неприветливо ждали поздних прохожих, чтобы облить их противным моросящим дождем. И только бездомная черная кошка безразлично прогуливалась вдоль тротуаров, занимаясь своими кошачьими делами.

Именно она попалась первой на глаза Гарри, когда он вышел из дома. Кошка заинтересованно подняла мордочку в его сторону и спешно перебежала дорогу… прямо перед мужчиной. Поттер, вообще-то, не верил в приметы. Но эта почему-то показалась ему символичной. Кошка тем временем села на другой стороне улицы и начала умываться, демонстрируя свою полную непричастность ко всему происходящему. Гарри вздохнул. Отступать все равно было поздно. Подняв воротник повыше, он направился вдоль улицы, на всякий случай, перепрыгнув то место, где ступала проворная кошачья лапа.

Необходимый переулок нашелся быстро. И хотя маршрут нечетко отпечатался в памяти, Гарри шел по наитию. Здесь практически ничего не изменилось. Фонтан все также медленно и размеренно шелестел, нарушая приятную тишину этого места. А перед кафе с лаконичным названием «Тишина» все также стояла худенькая девочка-официантка, ожидающая посетителей.

— Мистер! — позвала она. — Заходите! Мы рады Вас снова видеть.

Гарри кивнул и вошел в услужливо отворившуюся дверь. Ему показалось, что время откатилось на несколько дней назад. Внутри кафе ничего не изменилось. Даже двое стариков все также сидели с кружками пива и шепотом увлеченно обсуждали драку, произошедшую на соседней улице.

Поттер отыскал глазами Дениса. Тот сидел на том же месте, а вокруг него все так же были навалены газеты, в которых он что-то черкал обгрызенным карандашом.

— Привет, — неохотно поздоровался он с Гарри, — тебе опять скучно стало?

Поттер покачал головой:

— Я хочу напечатать статью в твоей газете, — объявил он, сразу переходя к делу.

Криви недовольно нахмурился.

— Свои мемуары ты можешь напечатать и еще где-нибудь.

— Ты же сам предложил мне дать тебе интервью!

— Мне подачек не надо.

Гарри все это начинало раздражать.

— Денис, я хочу напечатать статью про правительство!.. Ты сам говорил, что надо бороться.

Его собеседник некоторое время рассматривал остатки кофе на дне своей чашки.

— Опять тот же рисунок, — пробормотал он, — хорошо, пошли. У нас мало времени.

Криви поднялся, неспешно собрал газеты и вышел из кафе. Поттер шел следом, раздумывая о том, что мог увидеть на дне чашки его светловолосый друг. Они прошли несколько кварталов. Гарри сначала даже не понял, что они идут в сторону Дакрока. С замиранием сердца он ждал, что яркая вывеска вот-вот покажется из-за угла. До кафе оставался всего один поворот, когда Денис внезапно остановился и свернул в темный подъезд древнего дома.

Они спустились в полутемный подвал, где под ногами бегали крысы, а с потолка что-то капало. Щелкнул свет, и Гарри смог оглядеться. Это место только весьма отдаленно можно было назвать жильем. На потрескавшихся стенах в некоторых местах образовалась плесень. Из мебели здесь была только узкая кровать с промятым матрасом и стол, заваленный газетными листами. В углу стоял печатный станок.

— Устраивайся, — горько предложил Денис, проходя к кровати, — стульев у меня нет. Пришлось продать в прошлом месяце, чтобы оплатить квартиру.

Гарри кивнул. Ему очень хотелось спросить, почему Криви, будучи прекрасным специалистом, не нашел себе другую работу. Но он этого делать не стал, ответ был и так ясен.

— Чего ты хочешь от этой статьи? — поинтересовался Денис.

Поттер подошел к нему ближе.

— Я хочу рассказать о Подозрительных — Бывших Пожирателях. О том, во что их превратил современный строй, и как они вынуждены выживать, занимаясь проституцией и участвуя в боях без правил…

Денис прищурился:

— Ты хочешь рассказать о Дакроке?

— Да, и только попробуй сказать, что они сами во всем виноваты!

Криви покачал головой:

— Я никогда такого не скажу, — вздохнул он. — Ты меня, кажется, перепутал с Уизли.

— Но ведь твой брат умер из-за них.

— Моего брата убил Волдеморт.

Гарри успокоился:

— Ты был там? — поинтересовался он.

— Да, — честно признался его собеседник, — пару раз. Я даже пытался написать об этом статью, но она не имела ни малейшего отклика. Так что, особо не рассчитывай на успех.

Поттер прикусил губу:

— Давай попробуем, — предложил он. — Может быть, мое слово будет более существенным?

Денис пожал плечами и достал из-под вороха газет блокнот.

— Тогда начнем…

Они разговаривали до самого утра. Гарри рассказал все, что видел в Дакроке, к месту пришлась история Майи и Ригеля. Правда, он так и не признался, что смог спасти детей. В конце концов, он решился даже поведать о происшествии в Отделе Исследования магического воздействия. Криви все внимательно выслушал и записал.

— Все, — объявил Денис, — сегодня же газета выйдет в печать.

* * *

Гарри весь день сидел как на углях. С момента выхода газеты прошло два дня. Криви сообщил, что распродан весь тираж, и он выпустил уже два дополнительных, которые разлетелись так же быстро, как первый.

Поттеру казалось, что это хороший знак. Ведь если люди читают, значит, им интересна эта тема. И они задумаются… В это не верил только Драко. Он несколько раз попросил гриффиндорца не обольщаться, но тот предпочел не услышать предупреждение.

Не выдержав, Гарри решился отправиться к Денису.

— Куда ты? — спросил Малфой, увидев, что он собирается.

— К Денису. Спрошу, не было ли писем.

Драко покачал головой:

— Не стоит. Если твоя газета имеет успех, то Аврорат уже объявил на тебя охоту.

Поттер отмахнулся:

— Я столько лет проработал в Аврорате, неужели не смогу убежать от них?

Не дожидаясь новых возмущений, он аппарировал прямо на квартиру к Денису. Тот сидел на постели и перебирал стопку конвертов.

— Что ж ты не сказал! — возмутился Гарри, подходя ближе.

— Говорить не о чем, — вздохнул Криви, сминая письмо и отбрасывая его в угол, где уже лежала кучка исковерканной бумаги.

— То есть?..

Денис яростно сбросил с колен пачку распечатанных писем:

— Они все обвиняют нас в клевете и предательстве, — в глазах гриффиндорца стояли слезы, — им не важно, что Подозрительные тоже люди.

Гарри трясущимися руками развернул одно из писем. Это оказался вопилер, который противным женским голосом заверещал:

— Я не хочу даже здороваться с вами! Вы защищаете людей, которые несколько лет назад практически уничтожили мир! Они твари, которые заслуживают своей участи. Пусть скажут спасибо, что вообще живы! А Поттер. Его надо в психушку за такие дела отправить, он видимо совсем свихнулся.

Конверт взорвался, осыпав их бумажным конфетти.

— И что, других мнений нет? — хрипло поинтересовался Гарри.

Денис сглотнул:

— Есть. Но они тонут в общей массе…

Поттер прикусил губу и молча вышел. Оказавшись на улице, он неспешно побрел куда-то, не разбирая дороги. Раздражение быстро сменилось подавленностью и грустью. Да, не такой реакции он ожидал от людей… Хотя что можно было ждать от тех, кто в течении многих лет видели издевательства над людьми и молчали? От тех, кто может оставить больного ребенка умирать? Кто оставляет новорожденных малышей в детских домах? От тех, кто считает, что в мире есть только одна правда… их.

Гарри чувствовал себя преданным. Словно весь мир был с одной стороны, а он с другой, отделенные друг от друга непроницаемой завесой. Нет, он понимал, что они тоже имеют право на свое отношение к жизни, но почему оно было настолько жестоким? Он знал, что тоже далеко не идеален и у него есть грехи, но он знал об этом и готов был всю жизнь расплачиваться. А они?

Аврора он заметил сразу. Это был парень лет двадцати пяти, с коротко стрижеными волосами и пухлыми щеками, еще не утратившими юношеского пушка. Он появился из одного из проулков и шел следом.

Гарри вздохнул и направился прямо к нему. Увидев, что к нему идет объект, за которым он должен был следить, мальчишка оторопел.

— Мистер Поттер?..

Гриффиндорец покачал головой:

— Радуйся, что я больше не Начальник Аврората, — пробормотал он, — я бы тебе такую выволочку устроил, что ты бы на всю жизнь запомнил, как надо себя вести во время слежки.

Парень ошарашено замер с открытым ртом, явно не представляя, что теперь делать. Гарри криво усмехнулся.

— Как зовут?

— Д..Девид..

— А фамилия у тебя есть? Девид?

— Девид Ф.. Френчестер.

Гарри вздохнул:

— Ну, вот и познакомились.

Он приглашающе махнул рукой.

— Пошли, я тебе кое-что покажу.

Аврор нерешительно замер на месте. С такой ситуацией он столкнулся в первый раз. Сам Гарри, когда руководил Авроратом, устраивал своим ребятам такие проверки, что этому мальчишке и не снилось. И за каждый провал они бегали по несколько километров.

— Пошли, — потребовал мужчина, — считай это бесплатным семинаром от более опытного товарища.

Девид неуверенно двинулся за ним следом. Гарри провел его прямо до Дакрока. Увидев яркую вывеску, парень нервно заозирался по сторонам.

— Мистер Поттер, куда мы идем? — поинтересовался он.

— В ад.

Дакрок встречал их своим обычным дымом и шумом. Между столиков прогуливались полуобнаженные ярко накрашенные девушки, на сцене готовились к новому шоу.

Возле самого входа мальчишка замер и уже хотел сбежать, но Поттер поймал его за шиворот и втолкнул внутрь.

— Пошел, — приказал он, — я не собираюсь с тобой нянчиться.

Протащив парня до столика в углу, бывший начальник Аврората уселся рядом. К ним тут же подскочила размалеванная официантка.

— Что желаете?

— Виски и сливочное пиво, — заказал Гарри, не сводя глаз со своего соседа и получая садистское удовольствие от всего происходящего.

— Мистер Поттер, — пробормотал Аврор, — что мы здесь делаем?

— О, Девид, перестань! Ты ведь здесь уже был…

По побледневшим щекам собеседника Гарри понял, что не ошибся. Но мальчишка все же взял себя в руки.

— Нет, не был, — коротко ответил он, — и не понимаю в чем проблема.

К ним подошла Милисент. Даже сквозь яркий макияж было заметно, что девушка встревожена:

— А, Поттер, ты к нам опять в гости? — она обняла его.

«Скоро здесь будут Авроры» — прошептала она ему на ухо. Разум Гарри уже отказывался воспринимать ее слова. Он требовал выхода эмоциям, заполнявшим мужчину подобно пузырькам в шампанском. Гарри подхватил женщину и посадил к себе на колени.

— Да, я вот решил своему новому знакомому показать всю прелесть другой стороны, — улыбнулся он.

Милисент удивленно приподняла бровь.

— Ладно, — пробормотала она. — Только не натвори чего-нибудь.

Она хотела встать, но Гарри удержал ее на коленях. В это время свет погас и на сцене появился все тот же толстый маг, который вел шоу в прошлый раз.

— Итак, сегодня я приветствую вас на нашем новом представлении, — он, прищурившись, оглядел зал, — самом зрелищных из всех!

Его улыбка стала хищной. Гарри поежился, радуясь, что вокруг темнота, и никто, кроме Милисент, этого не заметит. В противоположном углу он заметил Забини. Слизеринец стоял, сжимая в руке бокал, и не сводил взгляда с Поттера и его спутника.

— Я приглашаю на арену звезду нашей сцены — Дафну!

Гарри нахмурился… Милли снова дернулась было встать, но он удержал ее. На сцене появилась женщина, одетая в яркую одежду. Поттер смутно помнил, что она, кажется, училась вместе с ним, но на несколько лет младше. Сложно было поверить, что она могла относиться к Подозрительным.

Зал разразился аплодисментами. Толстяк прошелся вдоль сцены, словно заправский сутенер.

— Наша Дафна прекрасно справляется с мужчинами, — провозгласил он. — А мужчины это кто? Звери! Вот сегодня мы и проверим, сумеет ли она одолеть настоящего зверя.

Он отошел в сторону и взмахнул палочкой. Сцена тут же оказалась огорожена решеткой, а внутри нее появился огромный разъяренный лев.

— Господа, делайте ставки. Человек, сделавший самую большую ставку, получит возможность сотворить с нашей королевой все, что захочет.

Гарри почувствовал, как напряглась Милли. А вот Девид с интересом повернулся к сцене, жадно следя за представлением. Плошка пролетела по всем посетителям. Толстяк, заглянув в нее, неодобрительно покачал головой:

— Господа, а что так мало?

Он повернулся к Дафне, застывшей в углу клетки, словно маленький затравленный зверек.

— Разденься! Зрители должны знать, что они выбирают, — сальная улыбка ведущего не позволяла сделать неоднозначных выводов.

Женщина не двинулась, ее парализовал страх. Ведущий, недолго думая, запустил в нее Круцио. Гарри ожидал, что она закричит или упадет в обморок. Но Дафна только сжалась в углу, пережидая действие заклинания, а потом неохотно начала стягивать с себя одежду. По щекам у нее текли слезы.

— Голосуем, господа!

Гарри с отвращением отвернулся от сцены и внимательно вгляделся в соседа, который с восторгом рассматривал представление. Пересадив Милли на соседний стул, он наклонился к парнишке.

— А теперь представь себе, что это твоя мать стоит там, на сцене… — прошипел он.

Аврор подпрыгнул на месте и с ужасом повернулся к нему.

— Моя мать не может стоять там, — заявил он, — она добропорядочная женщина!

Поттер покачал головой:

— А ты думаешь, что та, кто стоит там, не была никогда добропорядочной?

Девид упрямо мотнул головой:

— Она бывшая Пожирательница.

Гарри резко дернул рукав платья Милли, обнажая ее предплечье. Девушка вскрикнула и прижала руки к щекам.

— Ты видишь здесь метку?

— Нет, но… они сочувствовали им и поддерживали!

Поттер склонился еще ближе к мальчишке, заставляя его смотреть себе в глаза.

— Та, кто сейчас стоит на сцене, не участвовала даже в Последней битве! Ей было не больше шестнадцати лет, что она могла сделать такого, что теперь всю жизнь расплачивается? Думала, что Волдеморт хорошо, также как это делал ее отец?

Паренек тоже завелся.

— Если бы победили они, нас никто бы не пожалел. Так почему мы должны это делать?

— Может быть, чтобы не опускаться до уровня Волдеморта? — тихо спросил Гарри, — ты вот говоришь: если бы они победили. Во-первых, что можешь об этом знать ты? Сосунок, которому во время битвы не было и пяти лет… а, во-вторых, это не теория вероятности. Это жизнь! А она не предполагает сослагательных наклонений.

Милли соскользнула со стула и отступила в сторону. Поттер устало поднялся.

— Не тебе, Девид, судить этих людей. И не тебе решать, чего они достойны.

Юноша отвернулся, но было видно, что слова не подействовали на него. Со сцены раздался громкий стон. Этот звук, окончательно вывел Гарри из себя, он схватил Аврора за шиворот и притянул к себе:

— Каждый раз, когда будешь издеваться над кем-то из слизеринцев, думай о том, что на их месте мог оказаться ты. И поступая так, ты приравниваешь себя к Пожирателям. Чем ты сейчас лучше?

Мальчишка вырвался из его рук и выхватил палочку:

— Вы напали на Аврора!

Он попытался оглушить Гарри, но тот легко отбил его нападение. Драка не входила в планы Поттера, и он быстро направился к выходу, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания.

Выйдя на улицу, он с наслаждением втянул в себя воздух, наполненный ароматами города, и устало прислонился к фонарю.

— Дать закурить?

Гарри обернулся. Рядом с ним стоял Блейз.

— Да, если не жалко, — пробормотал он.

Слизеринец зажег две сигареты и протянул одну мужчине.

— Поттер, Драко ведь уже говорил, ты не сможешь ничего изменить в этом месте. Оно такое, какое есть. И изменить его может только наша смерть.

Гарри затянулся и, прищурившись, посмотрел на одинокий фонарь, освещающий пустую улицу.

— Нотт мертв, — пробормотал он.

— Я знаю.

— Он умер, спасая ребенка.

Забини усмехнулся:

— Как-то уж очень благородно для Нотта, — вздохнул он, — он умер, спасая себя и свою гордость.

Поттер пожал плечами.

— Факт остается фактом…

Они помолчали, докуривая.

— Что было бы, если б вы победили? — тихо поинтересовался Гарри.

Ответ не очень интересовал его. Гораздо важнее было увидеть реакцию собеседника. Слова соврут, движения никогда.

Забини сглотнул, но глаза не опустил:

— Я не хочу тебя обманывать. Не потому, что ты нас защищаешь или еще что-то. Нет. Просто, не хочу. Потому что уважаю… — он помолчал. — Я не знаю, что было бы. Ты сам сказал, что все это теория вероятности. Но то, что ты делаешь сейчас, важно для нас. Даже если из этого ничего не выйдет. И тебе еще не поздно плюнуть на все и продолжить жить своей жизнью. Тебя никто не осудит…

Гарри оторвал взгляд от фонаря и посмотрел в глаза Блейза. Он вспоминал: Панси, Майю, Ригеля, Драко…

— Я осужу, — мрачно ответил он, — я не хочу терять человеческого лица.

Поттер отбросил от себя сигарету.

— Кто хозяин Дакрока?

Забини отвернулся и прикусил губу.

— Ты понимаешь, что можешь лишить нас даже этого? — хрипло спросил он, — никому из бывших слизеринцев, детей Пожирателей, не удалось избежать Дакрока. Мы ведь больше ничего не умеем… да нам и не дают ничего делать. Но, по крайней мере, у нас есть крыша и еда.

Гарри вздохнул:

— Знаешь, Забини, ты вот говоришь, что Нотт умер не из благородства, — жестко сказал он, — а я, пожалуй, с тобой соглашусь. Ты трус… и все вы трусы. Можешь не говорить, кто Хозяин.

Он сплюнул:

— Я и так уже догадался. Рон Уизли, не так ли?

Забини, отвернувшись, рассматривал грязь под ногами. Вздохнув, Гарри похлопал его по плечу.

— Я постараюсь сделать так, чтобы вы как можно меньше пострадали.

Оглушающее заклятие он не заметил… Уже падая, он подумал о том, что его война как-то уж очень быстро закончилась, даже не успев толком начаться.

Его привели в сознание, сунув под нос нашатырный спирт. Помотав головой, Гарри открыл глаза и огляделся по сторонам. Он сидел в кресле в кабинете главного Аврора. Судя по тому, что за окном было светло, его не очень-то спешили допросить. Над ним склонился Рон.

— Очухался?

Поттер попытался приподняться в кресле, но Уизли толкнул его обратно.

— Посиди спокойно, — потребовал он, — не заставляй меня использовать магию! Ради нашей дружбы. Даже если ты в нее больше не веришь.

Гарри стиснул зубы и замер в кресле. Рон подождал несколько минут и отошел на несколько шагов.

— Ну, что? Твой поход по спасению униженных слизеринцев провалился?

Поттер молчал.

— Можешь не отвечать, — фыркнул Уизли, — все и так ясно. Криви, кстати, уже сидит в отделе Дознания. Ты тоже хочешь туда?

Брюнет отвел глаза и уставился на пламя в камине. Рон начал злиться.

— Гарри, мы столько лет дружили. Что вдруг такое случилось, что ты решил пойти на меня войной? Что я сделал тебе плохого?

Поттер покачал головой.

— Слушай, Рон. Давай, не будем устраивать театральных сцен, — попросил он, — просто отдай приказ, чтобы меня отправили в отдел Дознания.

Уизли скрестил руки на груди:

— Я не собираюсь этого делать, — спокойно объявил он. — Ты бы о детях подумал. Слизеринцы твои хоть крышу над головой имеют. А дети? Их ведь заберут.

Гарри рассмеялся:

— Не заберут. Ты при всем желании не сможешь проникнуть в мой дом, а они уж как-нибудь выкрутятся.

Рон поджал губы. Видимо, он не ожидал такого.

— И ты согласен отсидеть в Азкабане? Из-за каких-то Пожирателей? — он, казалось, искренне не понимал.

— Согласен. — Поттер посмотрел в глаза своему бывшему другу. — Только ты кое-что забыл. Я был Аврором, Рон. И очень хорошо знаю, что за такие проступки в Азкабан сажают только по решению Визенгамота. Хочешь устроить суд? Валяй… А я посмотрю, какой резонанс будет иметь история с заключением национального героя.

— Да никто даже не помнит, как тебя зовут!

— Проверим…

Гарри блефовал, но это был его единственный шанс.

— Я уже поднял шум, — напомнил Поттер. — Ты думаешь, что на моей стороне будет мало людей? Возможно. Только Орден Феникса тоже начинался с нескольких небезразличных. То, что хозяин Дакрока — ты, вскоре выплывет. Ты уверен, что сможешь объяснить своей семье и Гермионе, что измывался над людьми из благородных побуждений? Не думаю, что и Молли поймет подобное…

Уизли усмехнулся.

— Они не люди…

— Люди, Рон, — спокойно прервал его Гарри, — и я уверен, что ты отлично это знаешь. Сядь, пожалуйста, у меня есть к тебе предложение, выгодное нам обоим.

Уизли некоторое время напряженно смотрел на него, но потом все же вернулся на свое место.

— Я тебя слушаю.

Поттер перевел дух. От его убедительности сейчас зависели десятки жизней.

— Я предлагаю отпустить Подозрительных.

— И в чем моя выгода? — нахмурился Рон. — С чего я должен отказываться от своих денег?

Гарри вскинулся:

— Вот оно — твое истинное лицо, — с отвращением пробормотал он. — Ты их держишь, как рабов, с которых можно получать приличные деньги.

— А для чего они еще нужны?

Поттер усилием воли подавил в себе раздражение.

— Дай мне сказать! Рон, ты закроешь Дакрок и отпустишь Подозрительных, а я прекращу свои попытки дискредитировать Аврорат и Правительство.

Уизли замотал головой:

— Нет…

Гарри поймал взгляд друга:

— Прошу тебя, Рон, опомнись. Пока погибали только слизеринцы, но может получиться так, что пострадает гриффиндорец.

— Не будет такого никогда!

В дверь раздался осторожный стук, и в кабинет заглянула молоденькая секретарша.

— Мистер Уизли, — тихо позвала она, — из Отдела Дознания пришло только что срочное сообщение: Денис Криви мертв.

Гарри хрипло выдохнул, по телу побежали противные мурашки.

— Он умер при допросе…

Рон поджал губы и покосился на Поттера.

— Вон отсюда! Кто разрешал сюда заходить? Уволю!

Девушка подпрыгнула:

— Но… но, мистер Уизли, Министр сказал…

— Вон!

Секретарь исчезла за дверью. Гарри, прищурившись, наблюдал, как его бывший друг бегает по кабинету. Рон судорожно переложил какие-то бумаги на столе, которые ему явно не были нужны. Открыл окно. Тут же закрыл. Достал сигарету, но руки так тряслись, что он не решился зажечь ее при помощи палочки. Она так и осталась у него в руке…

Наконец, ему на глаза попался Поттер. Выразительная мимика показала все чувства, которые промелькнули в душе Рона: от ненависти до горечи…

— Я не могу их просто так отпустить, — пробормотал он, -… только если ты возьмешь их под свою ответственность и гарантируешь, что они все уедут из города. Как и ты…

Поттер сжал зубы.

— Не много ли ты просишь?

— Нет. Я достаточно теряю.

Гарри замер, пытаясь придти в себя.

— Ты хочешь, чтобы я совсем уехал из города?

— Да.

— Но я буду появляться здесь иногда.

— Хорошо. Но перед этим будешь сообщать мне об этом.

Поттер медленно поднялся, словно ожидал, что Рон вот-вот бросится на него, но тот только протянул ему палочку.

— Надеюсь, больше не увидимся, — пробормотал он.

Гарри почувствовал, как во рту появилась горечь.

— Мне тебя жаль, Рон.

Уизли спокойно встретил его взгляд. Ему абсолютно не было стыдно. И от этого Поттеру становилось немного страшно. Его добрый, смелый, гордый друг исчез, а вместо него наружу вылез отвратительный монстр, для которого собственное благополучие было превыше всего.

— Отдай мне тело Дениса, — попросил Гарри, — он, возможно, самый настоящий гриффиндорец из нас всех.

Рон неохотно кивнул. И Поттер вышел, закрыв за собой дверь. Одновременно окончательно закрывая за собой дверь в прошлое.

На улице шел дождь. Настоящий летний дождь, какой бывает только в это время года. Он словно очищает природу от грязи и скверности, которые успели накопиться за предыдущие холодные месяцы. Капли отскакивали от каменной мостовой, словно маленькие монетки. Переливались на свету, они создавали потрясающую иллюзию золотого дождя.

Гарри вошел под холодные струи, позволяя им охладить голову и мысли. Деньги… Да, теперь все упиралось в деньги. Он спас слизеринцев, но как прокормить всех? Отчаяние медленно подкрадывалось к нему, готовое напасть исподтишка.

— Гарри!

Поттер вздрогнул и обернулся. К нему медленно шел Кингсли.

— Не жалей, Гарри, — посоветовал он. — Все к лучшему…

— О чем Вы, сэр?

— О твоей победе, конечно.

Поттер прикусил губу:

— Вы уже знаете?

Кингсли кивнул и, подхватив собеседника за локоть, направил его куда-то вдоль бесконечных улиц Лондона.

— Куда мы идем?

— В Дакрок, — улыбнулся бывший Министр, — надо ведь поговорить с твоими новыми подопечными.

Гарри замотал головой:

— Это бессмысленно. У меня нет столько денег. Я не смогу их прокормить, — пробормотал он, — мы зря идем. Я зря вообще все это затеял.

Кингсли сжал его плечо и сильно встряхнул:

— Поттер, чтобы я больше не слышал такого! — приказал он, — ты победил! Ты спас людей!

Гриффиндорец прищурился, разглядывая собеседника.

— Я дам тебе денег, — объявил Кингсли. — Столько, сколько нужно. За время работы Министром я сумел накопить достаточно много и могу себе это позволить. Только не останавливайся на достигнутом. Не бросай этих людей. Никто, кроме тебя, им больше не поможет.

Гарри судорожно втянул в себя воздух… Неужели?..

Дакрок встретил их пустыми окнами. Был день, и внутри никого из посетителей не было. Поттер вошел и огляделся. Первую он заметил Милисент, она стояла на коленях и оттирала пол. Неподалеку еще несколько из работниц клуба мыли столы и стены.

Гарри подошел к Милли.

— Попроси всех собраться здесь.

Она испуганно посмотрела на него:

— Зачем?

— Мне надо с вами поговорить…

Женщина покосилась на его спутника, но кивнула и быстро испарилась в дальних комнатах. Оттуда стали появляться другие обитатели этого страшного места.

— Надо позвать и Драко с Панси, — тихо напомнил Кингсли, — они имеют на это право.

Гарри кивнул и отыскал глазами Забини. Тот стоял в темном углу. Увидев, что гриффиндорец направляется к нему, он хотел скрыться.

— Блейз, стой!

Забини замер и неохотно обернулся. Под глазом у него был синяк, а разбитая губа налилась кровью. Гарри покачал головой:

— Ты ведь можешь связаться с Драко. Попроси его и Панси придти сюда.

— Зачем?

Поттер глубоко вздохнул, не давая себе возможности рассердиться.

— Позови, пожалуйста…

Блейз кивнул и куда-то вышел. Панси и Драко прибыли практически сразу. Все расселись за столы и с интересом посмотрели на Гарри и его спутника. Их оказалось не так уж и много. Всего около двадцати человек.

— Я думаю, нам с Гарри не надо представляться, — начал Кингсли. — Мы пришли к вам с доброй и, одновременно, тревожной вестью.

Все замерли.

— С сегодняшнего дня Дакрок закрыт, а вы свободны.

Гарри встретился глазами с Драко. Слизеринец напряженно ждал продолжения.

— Аврорат поставил условие, — сказал Поттер, — что все вы должны исчезнуть из города.

Слизеринцы зашептались.

— Это равносильно смертельному приговору, — пробормотал Малфой.

Кингсли вышел немного вперед.

— Вы сами понимаете, что Аврорат вряд ли оставит вас в покое полностью, — продолжил он, — я предлагаю вам выход. У меня есть огромное имение недалеко от Лондона. В нем поместятся все: и вы, и дети, и я. А моих сбережений хватит, чтобы прокормить всех.

— То есть мы поменяем одно рабство на другое? — поинтересовался кто-то из толпы.

Кингсли покачал головой:

— Я предлагаю вам защиту. Вы абсолютно свободны… вам решать, продолжать существовать так как есть или попытаться начать жить заново.

— Не вы ли устроили нам все это? — напомнил Забини.

Бывший министр устало кивнул.

— Да, я. И до конца жизни буду расплачиваться за это. За то, что позволил издеваться над вами и за то, что дал слишком много власти в руки тех, кто не был способен выдержать испытание ею. И я имею право исправить свою ошибку…

Гарри обвел взглядом слизеринцев. У него не возникало сомнений в том, что они согласятся. Это был реальный шанс… А они все же оставались слизеринцами, а значит, чувствовали, где выгода.

— Давайте обсудим условия, — деловито предложил Драко.

10 лет спустя.

— Гарри, ты не мог бы собираться быстрее?

Панси стояла перед зеркалом и расчесывала свои прекрасные черные волосы. За последние годы они отросли и теперь густыми прядями спадали до пояса. Дети очень любили заплетать их в косы, когда зимними вечерами все собирались вместе и читали какие-нибудь книги.

— Хватит меня разглядывать… — улыбнулась она, — мы опоздаем.

Гарри оторвался от любования женой и стал поспешно натягивать на себя парадную мантию:

— Без нас все равно не начнут, — пропыхтел он. — К тому же я уверен, что Малфой тоже опоздает. Они вчера с малышами какой-то эксперимент ставили. Грохот стоял страшный.

Панси покачала головой:

— Лучше бы он им что-то полезное рассказал.

— Полезное они и на уроках узнают, — засмеялся Гарри, — а факультативы для того и придуманы, чтобы на них экспериментировать.

Миссис Поттер улыбнулась и заботливо поправила на муже галстук.

— Пойдемте, господин Директор, сегодня у вас праздник…

Гарри кивнул:

— Не могу поверить, что это случилось, — прошептал он, прижимая к себе жену, — что мы преодолели все преграды, и наша школа не просто живет, а стала одной из лучших…

Панси погладила его по щеке и потянула из комнаты.

— По-другому и быть не могло, — уверила она, — мы все столько страдали, что мир просто обязан был нам подарить что-то хорошее.

Они неспешно начали спускаться вниз.

Гарри вошел в резные двери и с гордостью огляделся. Огромный, празднично украшенный Зал был полностью заполнен. На скамейках, занимающих большую часть помещения, уже сидели ученики, родители, гости, пресса.

На небольшом возвышении стояли учителя. Здесь были все: Блейз, Драко, Милли — все кто когда-то работал в Дакроке… Гарри улыбнулся им и получил в ответ такие же приветственные улыбки. Панси ободряюще сжала руку мужа.

— Иди… Это твой день.

Поттер кивнул и ступил на высокий постамент, предназначающийся для Директора. В Зале тут же повисла тишина.

— Я рад приветствовать вас всех в нашей школе, — провозгласил он, — школе имени братьев Криви и Теодора Нотта. Или как ее прозвала одна наша ученица…

Он покосился на Майю. Девушка тут же покраснела и спряталась за спину брата. Довольный Ригель обнял сестру и прижал к себе.

— Кривинот. — Гарри с улыбкой обвел взглядом счастливых учеников, — сегодня нашей школе исполняется десять лет. За эти годы произошло многое: и плохое, и хорошее. Многие препятствия пришлось преодолеть нам, чтобы жить так, как мы того хотели и заслуживали. Но я уверен, что именно эти испытания позволили нам стать сильнее. Именно благодаря им мы смогли достигнуть успеха и стать лучшей частной школой Британии.

— Ура!

— Сегодня я хочу сказать «спасибо» нашим прекрасным ученикам за то, что они лучшие!

Зал радостно откликнулся:

— Спасибо!

Эдриан и Клейя, Майя и Ригель аплодировали стоя. Неподалеку сидели Черити, державшая на руках маленькую дочку, и обнимающиеся молодожены Фесил с Фео. Дети счастливо улыбались своему отцу, подарившему им счастливое детство.

— Спасибо нашим учителям, которые согласились когда-то доверить своему врагу самое дорогое, что у них было — жизнь, и которые посвятили себя служению Знаниям, готовя самых лучших в мире волшебников.

— Спасибо!

Гарри посмотрел на коллег. Милли закрыла глаза руками, чтобы ученики не увидели ее слез, Драко одобрительно кивал, Блейз горделиво улыбался… Поттер надеялся, что они ни разу не пожалели о своем решении.

— Спасибо родителям, которые не побоялись отдать своих детей в школу, где большей частью преподавательского состава являются бывшие Подозрительные. Тем, кто доверился мне, поборов предрассудки.

— Спасибо!

Невилл и Луна, Фред и Ангелина, сидящие в первых рядах, аплодировали громче всех. Гарри благодарно улыбнулся им. Ему было горько от того, что здесь не было Рона и Гермионы, но он давно смирился с их отсутствием в его жизни. Они сделали свой выбор, а он свой…

Поттер глубоко вдохнул перед самой тяжелой частью его речи.

— Спасибо, Кингсли Брустверу за то, что когда-то помог нам. Именно он отдал этот замечательный особняк, помог создать учебные классы, учебную программу и научил нас работать вместе, подарив тем самым дорогу в жизнь.

— Спасибо!

Взгляд метнулся к креслу, где всегда восседал пожилой маг, но сегодня оно было пусто. Кингсли Бруствер умер этим летом, не дожив двух месяцев до десятилетия своего детища.

Гарри перевел дух. Теперь самое главное.

— Сегодня я хочу поблагодарить еще одних людей, которых, надеюсь, нет в этом зале. Я говорю «спасибо» нашим врагам. Ведь именно благодаря им мы смогли достигнуть всего этого. Они думали, что сломили нас, но мы встали и готовы идти дальше, потому что стали сильнее… мы простили их, чтобы не продолжать бессмысленной трагедии. И сегодня говорим им только одно: спасибо.

— Спасибо!!!

Маленькое слово с глубоким внутренним смыслом, в котором содержатся тайны вселенной...

Душа болела так давно,

Сама болела... а других лечила, все же...

И вот, теперь, лежит душа

Под капельницей из улыбок ваших...

Слаба... больна... но как же хороша!

И нет души людской на свете краше.

Вот и подошел к концу мой фик. Очень надеюсь, что он смог вызвать в душах читателей ответную реакцию, и они никогда в жизни не пойдут путем Рона Уизли.

Спасибо за ваше внимание...

Всегда для вас Чирелли.