— Драко, — объявил Блейз, ехидно усмехаясь. Тот вопросительно взглянул на своего соседа по спальне. Досада моментально сменилась гневом, едва он заметил эту ухмылку. — Правда или Вызов, Драко?
— Правда, — прорычал Драко, уже заранее зная, что пожалеет о своем решении. Ох и получит же Забини. Малфой согласился участвовать в этой дурацкой игре ради «налаживания отношений» только потому, что Блейз был его лучшим другом, отчаянно искавшим способ доказать свою любовь драгоценному Невиллу. И еще потому, что Забини пообещал не выбирать Драко, когда придет его очередь. Очевидно, об этой части договора он решил забыть.
— Расскажи нам, на что у тебя встает.
Многоголосое «ох» эхом прокатилось по гриффиндорскому общежитию, а Драко обжег Забини яростным взглядом.
— Ты грёбаный ублюдок, — прошипел Малфой, тряхнув головой. Гриффиндорцы явно были заинтригованы, и Драко понял, что отмолчаться или солгать не выйдет — любопытные львята все выведают у Блейза. — Зачем? — Драко понял, как неуверенно звучал его голос, когда Забини улыбнулся ему. Взгляд его был немного печален.
— Потому что ты сам бы так и не решился, — ответил Блейз тихо, чтобы гриффиндорцы его не услышали.
— И на то была причина, знаешь ли, — сердито заявил Драко.
Блейз пожал плечами:
— Уже нет. Он мертв. Она мертва. Для нас это неважно. Мы просто желаем тебе счастья. Единственный, кто все ещё хочет этой ситуации, — ты.
— Я не хочу! — резко бросил Драко.
Забини вновь пожал плечами:
— Возможно, что и нет. Но тебе это нужно. Но ты не признаешься в этом даже себе. Так что я помогаю тебе.
— Иди на хер, Забини!
Усмешка.
— К тебе — ходил. Но ты предельно ясно дал мне понять, что не я являюсь тебе в мокрых снах.
Легкий румянец.
— Никто мне и не думал являться.
Пожатие плеч.
— Значит, нет. Тогда я просто скажу это вместо тебя.
Яростное рычание.
— Нет!
— Кто-нибудь собирается объяснить нам, о чем вы вообще говорите? — заныл Рон.
Блейз терпеливо улыбнулся Уизли:
— Мы говорим о «Правде» Драко. Мы говорим о его сексуальной фантазии.
— И что же это? — Рон закатил глаза, но потом встревожено взглянул на блондина. — Я надеюсь, в ней нет места рыжим?
Блейз фыркнул.
— Нет, Уизли, твоя честь в безопасности.
Рон облегченно вздохнул.
— Итак, что это, Малфой?
Драко разрывался между Забини и Уизли. Наконец, он просто спрятал лицо в ладонях.
— Тпар-сл-тан, — пробормотал он.
— Что это за хрень? — нахмурился Симус.
Гарри замер. Он ведь только что сказал…?
— У. Меня. Стоит. На. Парселтанг, — отчеканил Драко, убирая руки от лица, и презрительно взглянул на Финнигана. Ну вот. Так он и думал: они смотрят на него одновременно с удивлением и смущением. Он фыркнул.
— Моя очередь. Финниган. Какой у тебя…
— Ну уж нет, — прервал его Симус, слегка усмехнувшись. — Ты только что подбросил нам такую бомбу, и ещё надеешься, что мы упустим такую возможность? — Драко вздохнул. Зря он надеялся, что все обойдется. — Так тебя возбуждает парселтанг? — повторил Симус.
— Да, — процедил Драко сквозь зубы.
— Ну, если только Сам-Знаешь-Кто не нашептывал тебе милые банальности на ушко, — Драко содрогнулся от отвращения, а Симус ухмыльнулся, — ты мог услышать его только в устах Гарри. Больше никто на змеином языке не говорит.
— Я осведомлен об этом, Финниган, — Драко скрестил руки на груди — не смог удержаться, даже понимая, что эта защитная поза ему не поможет.
— Значит, когда вы с Гарри…?
— Что? — пискнул Гарри. — Мы никогда! Я никогда!
Рон нахмурился:
— Когда Малфой мог слышать тебя, в таком случае?
Глаза Гарри широко распахнулись, а лицо приобрело затравленное выражение. Он пристально смотрел на Малфоя, наслаждавшегося тем фактом, что не он один теперь был в полном дерьме. Гарри медленно покачал головой. Драко кивнул. Гарри поморщился. Драко снова ухмыльнулся.
— О, Боже, — простонал Гарри, закрыв лицо руками.
— Наш Гарри дрочит одним из наиболее интересных методов, которые я когда-либо видел, — сказал Драко приторно сладким голосом. — Некоторые мальчики называют свой член «змеем». Я думаю, Гарри в это действительно верит.
Все взгляды обратились к Гарри, прячущему в ладонях румянец стыда.
— Гарри? — казалось, Рон не мог решить, смеяться ему или беспокоиться.
— Пошел ты, Рон, — последовал единственный ответ.
Драко потер руки.
— Знаете, — рассмеялся он, — я думаю, выбирать Финнигана теперь не имеет смысла. Поттер, — Гарри издал низкий стон. — Почему ты, дроча, говоришь на парселтанге, а, Поттер?
Гарри блеснул глазами из-за закрывающих лицо рук.
— Я ненавижу тебя больше всех на свете, Малфой, — выплюнул он.
Драко только снисходительно улыбнулся. Гарри опустил руки, признав свое поражение.
— Я узнал, что я очень…громко кричу, когда я…ну…э…, — он сделал резкое движение, напоминающее, то действие, о котором они говорили. — Я иногда… фантазирую о людях, о которых не должен. Я говорю на парселтанге, чтоб никто не догадался, о ком я думаю, если случайно имя сорвется с языка.
Он посмотрел на Драко убийственным взором, а потом перевел взгляд на удивленные лица его друзей. Малфой почувствовал себя полностью отомщенным.
— Ах, во-оо-от ка-а-а-ак, — растягивая слова, начал он, — у святоши Поттера есть грязные фантазии. Что же подумают его фанаты? — он почти физически ощущал, как зол Гарри. — И о ком ты думаешь, Потти? — мурлыкнул он. — Это ваша маленькая мозговитая подружка Грейнджер? Возможно, это мелкая сестра Уизела? — он вытянул вперед ноги, изящно скрестив их в лодыжках, и откинулся назад.
— А может, это Полоумная девчонка. Та, что постоянно носит странные шляпы, — он повернул голову, любуясь красными пятнами на шее у Поттера. — Нет, это не заставило бы тебя скрываться, не так ли? Это учитель? Или, может, другой взрослый? Это…? — Драко быстро приподнялся с внезапной интересной догадкой. — Это парень, да? — Он возликовал: Гарри застонал и снова закрыл лицо руками.
— Так и есть! Святой Поттер — гей!
Гарри даже не мог заставить себя встретиться с испуганными пристальными взглядами друзей.
— Так ты скрываешься только потому, что это парень, или же причина в том, что это парень, который не должен вызывать подобных мыслей? — с интересом продолжал расспрашивать Драко. Гарри хоть не мог посмотреть на друзей, но слизеринца чуть было не испепелил одним взглядом. Малфой вновь оскалился.
— Ясно. Кто это, Поттер? Твой лучший друг Рон?
Рон поежился, но Гарри отрицательно покачал головой.
— Это Финниган?
Поттер снова покачал головой, пытаясь успокоить Симуса, который хотел уже было упрекнуть Гарри за то, что тот пытался его соблазнить.
— Это ведь не Невилл? Потому что тогда Блейз надерет тебе задницу.
— Нет, — бросил Гарри. — Это не Невилл.
— Тогда, может, Блейз? Не думаю, что Невилл надрал бы тебе задницу, но он, вероятно, сразу заскулил бы, как побитая собака, и заставил бы тебя чувствовать свою вину, — добавил Драко и пожал плечами.
Драко был впечатлён. Поттер снова смог удивить его. Произошло это перед Поттеровой маленькой командой спасителей человечества. Вероятно, он воспользовался вопросом Драко, чтобы рассказать друзьям немного больше о себе. Достаточно странно. Драко надеялся, что у него получится забить на комплексы. Он не хотел бы видеть, как Поттер замкнется в себе из-за подобных вещей.
— Может, это Люпин, черт возьми?
— Нет.
— Дамблдор? — от подобного предположения Гарри даже скривился.
— Мерлин, нет.
Драко посетила догадка. Странная-престранная мыслишка. Он медленно посмотрел на Гарри, наблюдая за том, как на лице гриффиндорца появляется яркий румянец. Могло ли такое быть? Возможно…
— Тогда как насчет…
— Как насчет того, чтобы заткнуться перед тем, как выдать мою тайну, Драко? — прошипел Гарри на парселтанге.
Драко словно получил пощечину. Он резко вдохнул, стараясь дышать ровно. У него моментально встало, что создавало определенные неудобства — джинсы стали тесноваты. Он сменил свою вальяжную позу, подтянув ноги к груди и обняв их руками, чтобы скрыть возбуждение.
Гарри с полуулыбкой наблюдал за ним. Он приподнял одну бровь над оправой очков, подзадоривая Драко: ну-ка, рискнешь продолжить свою глупую игру?
— Пошел ты, Поттер! — проворчал Драко в ответ.
— Вот это да! — ухмыльнулся Симус. — Ты был прав, Забини!
Блейз сладко улыбнулся, точно кот, наевшийся сметаны.
— Конечно, я всегда прав, — он заметил, что Драко покраснел. — Твоя очередь, Гарри, — предложил он.
Гарри взглянул на Блейза, потом вернулся к разглядыванию Драко. Он покачал головой.
— Пропускаю ход, — пробормотал он.
— Тогда ход возвращается к Драко, — сказал Рон.
Драко в свою очередь был занят наблюдением за разглядывающим его Гарри. И он тоже покачал головой:
— Пропускаю, — повторил он.
— Обратно к тебе, Блейз, — пожал плечами Рон.
Блейз был готов расцеловать рыжего.
— Да, ко мне, Рон. И я выбираю…опять Драко.
Драко проиграл в дуэли взглядов, беспомощно уставившись на лучшего друга.
— Ну, давай, Дрей, — Блейз слегка махнул рукой.
— «Пра…», — начал тот, но, увидев расплывающуюся на лице Блейза ухмылочку, мгновенно передумал. — «Вызов», — быстро закончил он. Вот черт! Блейз выглядел даже счастливее, чем был.
— Хорошо, Дрей. Твой «Вызов» — это…
Он выдержал довольно долгую паузу, и Драко скривился:
— Что это, черт побери?
— Позволить Гарри довести тебя до оргазма, используя парселтанг.
— Что? — хором переспросили Гарри и Драко.
— Нет!
— Ты что, совсем спятил, Забини?
— Вот это настоящий «Вызов», — защищался Блейз, удивленный реакцией присутствующих. Гарри с Драко ответили именно так, как он и ожидал…продемонстрировав напускной ужас и браваду. Но остальные? Он знал, что Невиллу понравилась идея — он закусил губу и не поднимал глаз. Симус выглядел так, будто он только что выиграл Турнир Трех Волшебников. Хотя наиболее странным было поведение Рона. Блейз ожидал, что Рон попробует надрать ему задницу, если он предложит его другу что-либо подобное. Но во взгляде Уизли читалось любопытство и голод.
— О, черт, да! — крикнул Симус.
— О, черт, нет! — ответил Драко.
— Чтобы убедиться, тебе придется раздеть его, — Рон наклонил голову, задумчиво хмурясь.
— Рон! — пронзительно выкрикнул Гарри.
Блейз кивнул, соглашаясь:
— И то правда. Драко слишком хороший актер. Он мог бы притвориться, что кончил лишь, лишь бы мы отвязались от него с «Вызовом».
— Нет, — не согласился Драко. — Потому что я не принимаю чертов «Вызов»! — Гарри так энергично кивнул, что его очки сползли на нос.
— Конечно, принимаешь, Дрей. Таковы правила игры. А ты никогда в жизни сознательно не проигрывал, — подчеркнул Блейз.
Драко хрипло застонал, признавая свое поражение:
— Но… разве мокрое пятно и исчезнувшая эрекция не является неопровержимым доказательством?
Гарри в замешательстве уставился на своего бывшего сторонника.
— Ты же не всерьез, Малфой?
Драко вздохнул.
— Я не хочу, Поттер, но Блейз прав. Я не могу так просто проиграть.
В смехе Гарри послышались нотки зарождающейся истерики.
— Это не игра, Малфой. Это секс.
— Только для меня, — резко оборвал его Драко. — А почему это, черт возьми, тебя так беспокоит? Тебе даже не придется об меня пачкаться
Поттер чуть было не поперхнулся. Он отвернулся, отказываясь отвечать. Пока остальные продолжили обсуждать специфику «Вызова», Невилл придвинулся ближе.
— Гарри? — шепнул он. Тот лишь вздохнул. — Ты в порядке?
Поттер снова вздохнул, и Невиллу с трудом удалось разобрать его слова.
— Это тоже секс.
В ответ Лонгботтом пожал плечами.
— Вообще-то, я с тобой согласен.
Гарри посмотрел на него.
— Я не могу сделать этого, Невилл, — с болью в голосе шепнул он. — Я просто не могу заняться сексом с Драко Малфоем перед моими гребными однокурсниками.
Невилл прищурился, его терзали смутные сомнения.
— Это он, да? — глаза Гарри распахнулись, и он взволновано оглянулся. — Имя, которое никто не должен слышать. Это — Драко, не так ли?
Гарри открывал и закрывал рот, не произнося ни звука. Наконец, он просто снова уткнулся лицом в колени.
— Да, — пробормотал он где-то в районе коленей. — Я не хочу впервые заниматься с ним сексом на глазах у четверых наших друзей, — добавил он, приподнимая голову.
Невилл не знал, что и сказать. Он только похлопал приятеля по спине, понимая, что, если бы Блейз предложил ему впервые заняться сексом при свидетелях, у них вообще никогда бы не было близости.
— Его придется привязать, — заявил Симус.
— Что? Зачем? — возмутился Драко.
— Ну, ты же не хочешь все испортить, если ты посреди «Вызова» схватишься за член, не правда ли? — возразил Симус.
— Как насчет того, чтобы завязать ему глаза? — предложил Невилл. Встретив шокированный взгляд Драко, Лонгботтом наклонился ближе и прошептал: — ты не можешь сейчас этого избежать. Лучше я сделаю так, чтобы он не наблюдал за тобой, пока ты будешь доводить его до оргазма, — Гарри вновь застонал и уткнулся лбом в колени. — Это выход, — продолжил Невилл более громко, — ему придется сосредоточиться на голосе Гарри. Он не сможет разглядывать комнату и возможности отвлечься у него тоже не будет.
— Отличная идея, любовь моя, — заметил Блейз, с подозрением глядя на Невилла. Тот только ангельски улыбнулся в ответ. — Ну, — продолжил он, — раз мы все выяснили, пожалуй, начнем.
Драко ненадолго зажмурился, а затем, глубоко вздохнув, встал. Подвинувшись к ближайшему шкафчику, он поставил на него ботинок и начал его расшнуровывать, пытаясь сохранить невозмутимость и чувство собственного достоинства.
— Которая из них кровать Поттера? — Блейз оглянулся. Невилл молча показал, и Блейз подошел к ней с палочкой наготове.
Сняв ботинки и носки, Драко скинул с плеч мантию и принялся расстегивать пуговицы на рубашке. Его не беспокоило, что он окажется обнаженным перед всеми. Он знал что, черт подери, он великолепен. Малфой понимал, что ему нечего стыдиться, ведь он достаточно часто участвовал в пьяных оргиях слизеринцев, чтобы точно знать: ничего страшного не случится, если он кончит при свидетелях.
Но кончить перед Гарри Поттером? Это совсем другое дело…
Конечно, Драко никогда не представлял себе, что в их первый раз ему даже не суждено почувствовать тепло тела Гарри. Как и не воображал, что ему придется сделать это перед толпой. Впервые Драко встретил человека, с которым ему хотелось бы не только трахнуться.
Он хотел бы боготворить тело Гарри с тем почтением, которое оно заслуживало. Он хотел наблюдать, как зеленые глаза затеняет поволока желания, и знать, что виной тому — он, Драко. Он хотел целовать, обнимать, прикасаться, любить Гарри — но так, чтобы никто не смел присутствовать при этом… даже наблюдать. Проклятый Блейз.
Драко стянул с себя рубашку и потянулся к пуговицам брюк. Он слышал чье-то прерывающееся дыхание, и повернулся посмотреть на того, кто так неприкрыто пялится на него. Хотя — кто в комнате на него не пялился? Блейз разглядывал его спокойно, оценивающе, здесь он был единственным, кто был близко знаком с телом Драко, и для него не составило труда справиться с вожделением. Невилл продолжал смотреть, время от времени поглядывая на Блейза. Финниган… Только хватка Уизли на запястье мешала Симусу броситься на Драко. И Уизел? Так-так-так. Неужели он смотрит с интересом?
Один взгляд на Гарри и Малфой понял, что напряжение шло от него. Гриффиндорец как загипнотизированный не сводил с него глаз, сжимая и разжимая пальцы. Драко ухмыльнулся и расстегнул молнию. Скользнув большими пальцами за пояс брюк, и, стянув по пути и плавки, он остался стоять обнаженным перед безмолвной аудиторией. Продолжая наблюдать за Гарри, он забрался в кровать.
Он устроился поудобнее, раскинув в стороны руки и ноги, ожидая, пока подойдет Блейз. Тот сотворил шелковые мягкие ленты и закрепил их вокруг запястий и лодыжек Драко. Блейз позволил ему еще раз взглянуть на Гарри перед тем, как наколдовать плотную повязку и аккуратно завязать Малфою глаза.
— Он весь твой, Поттер, — Драко расслышал в голосе Блейза усмешку, когда тот отходил от кровати.
Звук приближающихся шагов, скрип досок под ногами, — Драко уже мог бы со всей уверенностью сказать, что Гарри стоит рядом с кроватью.
— Может, вы уберетесь отсюда, а? — с трудом произнес Гарри. — Достаточно и того, что нам придется делать это перед вами, по крайней мере, дайте нам притвориться, что мы одни.
Драко был доволен, что Гарри говорил и от его лица тоже. Получив возможность вдыхать знакомый запах ванили и сосны, слышать голос Гарри, Малфой готов был забыть, что в комнате есть посторонние. Единственное, что его огорчало — что Гарри забыть не сможет.
Драко услышал звук удаляющихся шагов, приглушенный извиняющийся шепот Лонгботтома, а потом — тяжелый вздох Поттера.
— Они ушли в другой конец спальни, — спокойно сообщил Гарри. — Я думаю, они все еще слышат нас, и уверен на сто процентов, что они нас видят, но, по крайней мере, они больше не дышат нам в спины.
— Спасибо, Поттер, — ответил Драко.
— Итак, — опять вздохнул Гарри. — Как ты хочешь это сделать?
Драко широко улыбнулся.
— Ну, предполагается, что ты будешь говорить, а я — кончать.
— Отвали, Малфой, — судя по голосу, Гарри улыбался.
— Ох, я бы с удовольствием, — честно сообщил Драко.
— Да, я понимаю, что ты мог бы сегодня вечером найти себе более приятное занятие чем…э…ну, это, — Драко уловил грусть в его тоне и задался вопросом, почему его мнение интересует Золотого мальчика.
— Буду честен с тобой, Поттер, мне бы больше понравилось, если бы тут не было зевак, и если бы мы делали это добровольно, — поправил он мягко.
— Правда? — чуть слышно прошептал тот.
— Правда, — странно, но именно он, голый, с завязанными глазами, убеждал Поттера продолжать. Однако это было так «правильно».
— Спасибо, — ответил Гарри. — Знаешь, — продолжил он тягучим голосом, который удивленный Драко мог бы назвать очень соблазнительным, — ты чертовски красив, — Драко почувствовал, как к члену устремилась кровь. Он нравится Гарри Поттеру. Не важно, что другие говорили ему то же самое. Главное, что Гарри Поттер считал его чертовски красивым.
— Ты просто великолепен, — продолжил Гарри, переходя на парселтанг. — Мне дурно от того, что должен делить тебя. Мне плохо потому, что в этот первый раз, когда я вижу твое прекрасное тело, его видят и другие. Я ненавижу то, что мне нельзя к тебе прикоснуться, попробовать тебя, почувствовать тебя. Мне жаль, что я не могу сказать все это на обычном языке.
Драко вздрогнул, когда первые шипящие звуки обволокли его голую плоть, словно лаская. Он почувствовал, как магия голоса Гарри вливается в него, вызывая определенную реакцию, реакцию такой силы, какой он прежде не знал.
— Я хочу пробежаться пальцами по твоей груди. Узнать, настолько ли ты мягкий и гладкий на ощупь, как кажешься, — Гарри вздохнул. — Я хочу исследовать тебя языком, пробуя. Какой ты на вкус, Драко? Сладкий? Соленый? Пряный? Везде ли ты одинаков? Я думаю нет. Держу пари, у тебя соленая кожа. У нее привкус солнечного света. А твой язык? Сладкий, как те сахарные перья, что ты сосешь на уроках.
Боже! Что, черт возьми, Гарри говорит? Драко не смог сдержать рвущийся из горла стон. Вероятно, он просто перечисляет грёбаные ингредиенты для зелий, с грустью думал он. Но, Мерлин, чтобы это ни было… это опьяняло. Он подвигал бедрами, пытаясь потереться обо что-нибудь болезненно напряженным членом, отчаянно желая, чтобы голос Гарри обрел плоть.
— И твой член…горький, я думаю. Но только слегка. Я пройдусь по нему языком и губами. А ниже? Делал ли кто-нибудь тебе римминг, Драко Малфой? Возможно. Держу пари, у тебя богатый сексуальный опыт. Ладно, может, такого с тобой еще не было. Но я уверен, тебя раньше трахали языком. Если бы ты был моим, если бы позволил прикасаться к тебе, то это было бы первым, что я сделал бы.
Драко задавался вопросом, всегда ли парселтанг звучал так сексуально, так жадно. Он только однажды слышал, как Гарри, используя его, довел себя до оргазма. Вероятно, виноват змеиный язык, но Драко сам чуть было не кончил. Каждое слово (или слова, он точно не мог сказать, где одно слово заканчивается, и начинается другое) посылало волну удовольствия, окутывающую его тело.
Он почти что почувствовал, как язык, шипящий сейчас ему эти слова, лижет его кожу, обводит его соски, спускается ниже, к животу, и еще ниже, слизывает выступившие на члене капли. Стоило ему только представить теплоту и влажность Гарриного соблазнительного рта, как его бедра непроизвольно приподнялись над кроватью, стремясь навстречу обладателю этого голоса.
— Я прикоснулся бы пальцами к твоей нежной коже, раздвигая ягодицы, — продолжил Поттер, разглядывая великолепное создание перед ним. — Я вылизывал бы кончиком языка твой вход, пробуя тебя, нуждаясь в тебе, желая тебя. Я вдыхал бы твой мускусный запах, пропуская его прямо к моему члену. Ты стонал бы… А я провел бы языком от головки к яйцам, будто оставляя на тебе свою метку. Потом бы я нежно посасывал морщинистую плоть во рту, касаясь ресницами твоей кожи, смаковал бы тебя, как прекрасное вино.
Он умирал. Но продолжал говорить, наблюдая, как извивающийся на простынях Драко, приоткрыл рот и тихо, часто дышит… вот-вот взорвется.
— Затем просунул бы туда язык, вылизывая твои внутренние стенки. Вталкиваясь настолько, насколько ты смог бы принять меня, и нашел ту самую сладкую точку, что заставила бы тебя дотянуться до солнца. В реальности я, вероятно, не мог бы коснуться ее, но это фантазия. Моя фантазия, наша фантазия. И в нашей фантазии я бы трахал тебя языком прямо в эту точку, пока ты не кончил бы, выкрикивая мое имя.
Голос Гарри снова снизился до шепота. Он был соблазнительно тягучим — Драко и подумать прежде не мог, что хоть раз услышит такие нотки в голосе «гордости Гриффиндора». И ему это нравилось. Он чувствовал, что его тело покрывается потом, как оно поневоле напрягается, пытаясь разорвать путы, удерживающие его вдали от этого бархатного голоса. Он чувствовал, что по животу текут влажные дорожки выступившей смегмы. Его член был болезненно твердым. Даже потоки воздуха причиняли боль. И только если бы владелец этого бархатного голоса обхватил член губами и высосал бы его душу, Драко был бы спасен.
Гарри схватился за переднюю спинку кровати одной рукой, а другой потянулся к промежности, теребя возбужденный член, вставший на молодого мужчину, к которому он даже не прикоснулся.
— Черт подери, Драко, — простонал он. — Я так хочу, чтобы ты кончил. Чтобы видеть твой рот, приоткрытый в крике. Чтобы видеть твои бедра, резко вскидывающиеся с каждым толчком. Я бы вылизал тебя. Каждую капельку. А затем я закинул бы твои ноги себе на плечи и устроился бы между ними. Я легко толкнулся бы в твою дырочку головкой члена, пока ты не стал бы умолять заполнить тебя.
Гарри совершенно забыл о зрителях. Они его больше не интересовали. Он видел только волшебное существо, распростертое перед ним.
— Я бы медленно погрузился в тебя, пока головка не вошла полностью. А затем остановился. Я подождал бы, пока ты привыкнешь ко мне, потому что, мне кажется, я просто умру, если когда-нибудь сделаю тебе больно, любовь моя. Только, когда ты снова начнешь стонать мое имя, я начну двигаться. Я скользну внутрь, аккуратно, не спеша… пока ты не начнешь всхлипывать и поддаваться навстречу, откликаясь.
— Гарри, пожалуйста, — выдохнул Драко. К черту зевак. К черту правила этой грязной игры. Будь все проклято. Лишь бы Поттер прикоснулся к нему. Иначе он умрет. Он начал двигать бедрами, отчего его член касался нежной кожи живота. — Пожалуйста, — проскулил он, — прикоснись ко мне, хоть разок, пожалуйста, я прошу тебя, Гарри.
— А затем, — продолжил Поттер, глухо всхлипнув, сам не зная, почему, — ты попросишь трахнуть тебя. Жестко и быстро. И я не смогу отказать тебе, Драко. Я не смогу, — он подвинулся поближе к кровати. — Я трахнул бы тебя. Всякий раз касаясь членом сладкого местечка внутри. Я трахал бы тебя так сильно, что звук наших соприкасающихся тел оглушал бы нас.
— Пожалуйста, Гарри! — Драко пытался освободить связанные запястья, пока не почувствовал, что стер на них кожу почти до крови. — Пожалуйста, прикоснись ко мне... Пожалуйста, трахни меня… пожалуйста… что угодно... только... О, боже, Гарри я умираю! — Он мог слышать тяжелое дыхание рядом с собой. Он мог слышать в голосе Гарри нотки отчаяния. И он знал, что на Гарри это воздействует так же, как и на него.
— Я бы обнял тебя, Драко. Я бы прижал тебя крепко-крепко, — обещал он. — И никогда не отпустил. Я целовал бы тебя. Поглощал бы своим ртом. Я бы поставил на тебе клеймо — языком, губами, зубами… и своим членом. — Он навис над кроватью, обхватив себя и двигая рукой в ритме с тихими стонами и всхлипами, которые издавал Драко.
— Гарри, Гарри, Гарри, — Драко мотал головой из стороны в сторону, чувствуя, как внутри разливается всепоглощающий огонь. Его яички подобрались.
—Я заклеймил бы тебя, — шипел Поттер. — Ты стал бы моим, и никто…ни один, черт возьми, человек…не коснулся бы тебя снова, любовь моя.
— Чуть-чуть, — простонал Драко. — Гарри… я почти...
— И ты кричал бы, — Поттер издал сдавленный хрип — и шипящие слова на змеином языке. — Ты повторял бы мое имя, и твой член начал бы пульсировать снова, пока ты не излился бы, забрызгав нас спермой.
— Да... Гарри... да, да, да…
— И сжался бы вокруг меня, и я бы не выдержал и кончил тоже. Я вошел бы в тебя до предела глубоко, — Гарри застонал опять. — Так, мать твою, глубоко, что, казалось, останусь в тебе навсегда. И я кончил бы внутри тебя. Наполняя тебя собой. Помечая тебя собой. Заявляя на тебя права. И тебе бы понравилось. Ты любил бы меня, — Гарри упал на колени у кровати.
— Пожалуйста, люби меня, Драко, — умолял он, — ответь мне взаимностью.
— Черт…да…Гарри! — Драко выгнулся дугой, и его член начал выстреливать длинными вязкими струйками спермы на живот и грудь.
— Драко! — Гарри прикрыл глаза и позволил волнам удовольствия нахлынуть на него. Из члена в его руке била струя, а рядом, он слышал, кончал Драко. Кончает только от его голоса. Из-за него.
Задыхаясь, он свалился на пол. Над собой он слышал постепенно приходящее в норму дыхание Малфоя. К тому времени он уже почти пришел в себя. Гарри осторожно вытащил руку из штанов и тихо произнес очищающее заклинание. Он поправил рубашку и натянул штаны, а потом свернулся калачиком на полу и заплакал.
Драко был уверен, что это часть его галлюцинации. Не мог же он слышать Гарри Поттера, ласкающего себя, в то время как доводил Драко до исступления. Не мог же он слышать, как Гарри просил полюбить его. Ответить ему взаимностью. И он, конечно, не слышал тихих рыданий, доносящихся снизу. Он опять резко дернул запястья, но в этот раз совсем по другой причине. Он хотел подойти к Гарри. Обнять его и утешить.
Торопливые шаги, заклинание — шепотом. Быстро застывающая сперма на его животе внезапно испарилась. Другое заклинание — и путы на его запястьях и лодыжках тоже исчезли. Потом он почувствовал прикосновение пальцев, снимающих с глаз повязку, и с облегчением заморгал. Блейз печально смотрел на него. Он огляделся и увидел, что ни Рон, ни Невилл не смотрят ему в глаза. Даже Симус притих.
Не раздумывая, Драко скатился с кровати и упал на колени в углу рядом с Гарри. И когда тот отшатнулся от него, ему захотелось умереть на месте.
— Пожалуйста, — сквозь рыдания произнес Поттер. — Пожалуйста, уйдите. Я выполнил условие. Просто уйдите.
Драко поднялся на ноги, нимало не заботясь о том, что все еще обнажен.
— Убирайтесь, — потребовал он.
— Но это наша комната, — заныл Симус.
— Выметайтесь! — прорычал Малфой.
— Симус, пойдем, — Рон дернул его за руку. — Мы найдем, где переночевать.
— Но…
— Да валите уже! — взорвался Невилл, направляясь к выходу вслед за Роном. Блейз бросил последний взгляд на Драко и, опустив голову, последовал за своим парнем.
Когда дверь за ними закрылась, Малфой вновь опустился на пол.
— Они ушли, мой хороший, — выдохнул он.
— Ты тоже иди, — всхлипнул Гарри.
— Нет, любовь моя, — Драко покачал головой, хотя Поттер отказывался смотреть на него. — Даже не надейся, что я уйду.
Наклонившись, он поднял Гарри с пола и перенес его на кровать, с которой только что встал. Сел рядом и обнял Гарри за талию.
— Поговори со мной, Гарри, — попросил он.
Тот сдавленно рассмеялся сквозь слезы.
— Поговорить с тобой? Я думал, что последние десять минут только этим и занимался.
Драко хотел себе врезать.
— Нет, Гарри. Я хотел узнать, почему ты плачешь.
— Почему я плачу? — Поттер поднял наконец на него глаза — грустные, огромные, выразительные глаза, глядя в которые, Драко понял, не хочет его отпускать. — Я плачу, потому что я — невообразимый идиот. Я плачу, потому что я не могу поверить, что испортил первый раз… единственный раз… который когда-либо будет у нас с тобой, тем, что мы были не одни. Я плачу, потому что я даже не прикоснулся к тебе. Я плачу, потому что забыл, кто я и что я, черт побери, когда признался, что люблю тебя!
Он попытался резко оттолкнуть руки Драко, но они только крепче сжались вокруг него.
— Ты сожалеешь, что вообще это сделал? — осторожно спросил Драко. — Или только о том, что это случилось именно так? — Гарри посмотрел на него расширившимися от удивления глазами, а потом снова начал вырываться. — Потому что я, — продолжил Драко, удерживая мечущегося гриффиндорца, — я сожалею, что это случилось именно так, но я ни секунды не жалею, что это произошло.
Гарри замер.
— Я никогда не буду жалеть что, в конец концов, был с тобой, — мягко добавил Драко. — Блейз был прав. Зря я сопротивлялся. Мои родители мертвы. Мои друзья хотят, чтобы я был счастлив. Больше никто мне не скажет, что желать и любить тебя — неправильно.
Драко заглянул в по-прежнему удивленно смотрящие на него зеленые глаза.
— В любом случае, теперь мне все равно. Даже если бы они оба были живы. Если бы все мои друзья оставили меня, — шепнул он, — я бы все равно любил тебя. Я все еще хотел бы тебя, нуждался в тебе. Я люблю тебя, Гарри. И прости за то, что мне пришлось унизить тебя перед твоими друзьями, чтобы я смог, наконец, сказать тебе это.
— Ты не унизил, — Гарри медленно вздохнул. — Я вообще забыл, что они там были.
Драко засмеялся:
— Я тоже.
— Я просто испугался, что потерял всякую возможность когда-нибудь быть с тобой снова.
Драко протянул руку и отвел мокрые от пота волосы со лба Гарри.
— Ни в коем случае, любимый, — повторил он. — Нет такой силы, которая заставила бы меня оставить тебя.
Гарри нерешительно придвинулся к Драко. Его пальцы едва ощутимо прикасались к коже Малфоя.
— Я люблю тебя, — сказал он мягко.
Драко улыбнулся.
— Я тоже люблю тебя.
— Может, не будем больше заниматься сексом перед нашими друзьями, пожалуйста? — жалобно попросил он.
Драко фыркнул от смеха.
— Я обещаю. Никакого секса перед друзьями.
Гарри позволил Драко обнять его, впервые расслабившись с тех пор, как Блейз задал тот роковой вопрос. Драко вздохнул, уткнувшись носом в макушку Гарри, и улыбнулся. Они медленно засыпали.
— Гарри? — спросил Драко, уже на грани сна.
— Mмм…?
— Что ты говорил на парселтанге?
Гарри плотнее прижался к груди Малфоя лицом.
— Спросишь меня снова, когда мы проснемся, — улыбнулся он, прижав губы к коже Драко. — Возможно, я тебе продемонстрирую.
Vova
