Предисловие.
Здрасте! На связи снова Софьюшка, и снова со статьёй. На сей раз
фэндомной и стёбной, ни в коем разе не обучающей. Розовый слон надоумил,
не иначе. Если не знакомы с моими предыдущими статьями, не бойтесь: эта
от них здорово отличается, и отсылок к прочим не содержит.
Сразу предупреждаю тех, кто знает и любит этот фэндом: я тоже его
обожаю. Правда-правда. И предпочитаю не издеваться над ним, а писать
относительно серьёзные работы. А ещё я нормально отношусь к яойщицам (и
сама иногда могу побыть таковой). Так что огромная просьба не обижаться
на написанное тут, старайтесь воспринимать как шутку, не более. Мир и
любовь, и всё такое. Мы же миролюбивые с вами, правда?
В любом фэндоме рано или поздно заводятся яойщицы, подобно тому, как
заводятся гитиянки в телах мёртвых богов: и рано или поздно они приходят
к неизбежному – начинают писать фанфики. Естественно, в этих фанфиках
занимаются любовью любимые мужские персонажи – иногда в самых
невообразимых сочетаниях. Давайте же вслед за ними погрузимся в этот
увлекательный мир, порождённый нездоровым воображением таких, как я!
Ведь, что ни говори, по канону все персонажи второй части «Neverwinter
Nights» и прибившихся к ней дополнений являются, как бы это ни было
прискорбно для яойщиц, гетеросексуальными. А являются ли?. . Тут и стоит
рассмотреть под микроскопом канон, дабы понять самые скрытый стороны
личности персонажей.
Что ж, позвольте показать вам все скрытые мотивы большинства героев. Мы
с вами безжалостно сорвём покровы, проведём собственное расследование и
покажем всё, что скрыто… Упс, простите за невольный копирайт с
программы «Максимум». Начинаем!Касавир.
Первыми под раздачу жестоких авторов частенько попадают самые добрые и
светлые персонажи, честь которых так и тянет опорочить. Неудивительно,
что я, как тот самый «жестокий автор», первым делом возьмусь за самого
положительного и во всех смыслах светлого героя, нашего дорогого
паладина Касавира, так же известного, как рыцарь на белом коне и прочее,
прочее.
Итак, представьте, что нам нужно написать яойный фик про этого самого
непогрешимого и святого человека, стойкого в своих убеждениях. Что же
для этого нужно с ним сотворить?
Ну, для начала, его могут просто изнасиловать. Кто будет это делать –
Бишоп, Сэнд, главный герой, Келгар или Гробнар, оставим на усмотрение
конкретного автора, важен результат: Касавир испытывает на себе все
прелести голубой любви, начинает сомневаться в своих убеждениях и в
итоге – вуаля! – пожизненно влюбляется в товарища насильника. Вы только
представьте, какой прекрасный из такого мужчины получился бы пассив! А?
Что вы там говорите? Ну ладно, ладно, хорошо, представим, что нам нужен
Касавир, способный и сам кого хочешь изнасиловать. Тут уже вряд ли
получится получить нестандартный пейринг и устроить любовь меж святым
рыцарем Тира и Гробнаром, Сэндом, Келгаром или Дэйгуном Фарлонгом.
Потому как для изнасилования нашему товарищу нужны очень и очень веские
причины. А что может стать такой причиной? Правильно, серьёзные
разногласия. Как вывод, в данном случае крайне желателен в роли пассива
Бишоп, злобный антихрист-ГГ, Гариус или Король Теней. Так как последние
двое, скорей всего, не рады будут подобной перспективе и вообще
объективно несколько сильнее нашего ненаглядного, сосредоточимся на
первых. Бишопа лучше всего предварительно напоить (как и прочих
хаотично-злых личностей), чтобы утром он ничего не вспомнил: всё-таки
превращать Касавира в евнуха ни одна яойщица в здравом уме не пожелает. А
та, что пожелает, не станет про него писать и отправит в Великие Яойные
Кусты кого-нибудь ещё. Разумеется, этот подход должен сопровождаться
ожесточением Касавира. Нет, ну а что? Принципиально-добрые, они такие.
Зло хотя бы не скрывает того, что собирается отрубить тебе голову, а вот
добряк вполне может во имя чести зарубить бедное маленькое зло,
сопроводив свои действия какой-нибудь пафосной речью. Так что здесь
смело используем непременную уверенность в своей правоте и яростное
желание покарать анально мерзкого предателя во имя Высшей Справедливости
(У вас тут Андерс из второго «Dragon Age» не пробегал, нет?). Кто там
что-то говорит про ООС? Это не ООС, это автор так видит! Кхм, так о чём
это мы… Ах да. О насаживании на кол во имя Высшей Справедливости, пусть и
кол в данном случае слегка своеобразный.
Но, предположим, нам нужна романтика, нежная и тёплая, как чёрная
воронка в земле после удара метеоритным дождём. Тут уже намного сложнее:
всё-таки, как ни крути, Касавир человек весьма специфического
воспитания, и соблазнять его на путь греховный – всё равно что бродить
голым перед Святым Иосифом. Поэтому, как вы, наверное, поняли,
потенциального героя его романа в откровенные намёки швырять
проблематично. Хотя, всё зависит от выбора этого самого героя. Бишопа, к
примеру, который наверняка частенько будет кидаться в уворачивающегося
Касавира пошлыми намёками (господа, прошу вас не напоминать про ООС!).
Рыцарь будет мужественно терпеть, но постепенно начнёт зарождаться в его
душе запретное чувство, и будет он долгими летними ночами мечтать о
запретном под сводами храма Тира… Кхм, простите. Но этот вариант в
основном обречён на драму – Бишоп поиграет с ним и бросит, оставив
бедного паладина, оставленного друзьями и его богом, тосковать в
одиночестве. Как видите, этот вариант весьма мил.
Но есть и последний, крайне тяжёлый для воплощения вариант: Касавир
плюс некто столь же святой, сколь и он сам. Это может быть как такой же
паладин-ГГ, так и Ванечка из СССР, где, как всем известно, секса не
было. Но так как отправлять неподготовленного Ванечку на битву с Королём
Теней негуманно по отношению к последнему, рассмотрим первый вариант,
тот, где главный герой предстаёт эдаким святым чадом света и добра,
рыцарем без страха и укропа и сыном, родившимся в результате непорочного
зачатия у розовой пони, которая перед этим выпила капельку росы с крыла
голубой бабочки. Тут следует поработать над образом героя: разумеется,
он тоже должен поклоняться Тиру, и, конечно, быть либо паладином, либо
жрецом, либо – в идеале – аасимаром и любимцем неба. Здесь уже в роли
змея-искусителя должен выступить сам Касавир, так как главный герой в
данном случае мало чем отличается от Ванечки из СССР в плане познаний о
сексуальной стороне жизни. Естественно, всё это будет приправлено жутким
ангстом со стороны Касавира, его постоянным обращением к своему богу со
словами «О Боже, за что ты ниспослал мне такое испытание?!». Дальше
сюжет развивается по принципу «Пресвятой любви», когда герои любят друг
друга светлой и платонической Любовью с большой буквы. А?! Читатели
берут приступом скромную авторскую обитель и требуют высокого рейтинга?
Не беда! Непременно со словами «О великий Тир, прости меня, но я не могу
более выносить этой муки» отправьте Касавира на штурм тылов няшного
главного героя, который до последнего будет корчить из себя бревно и
типичного пассива. В общем-то, можно оставить его таковым и в дальнейшей
постельной сцене, но это будет совсем не торт: желай читатели почитать о
неземной любви двух брёвен, они бы почитали фэндомы «Буратино» и
«Пиноккио». Поэтому можете ниспослать Касавиру благословение Тира, с
попкорном наблюдающего с небес, и позволить этому великому богу во имя
той самой Высшей Справедливости снабдить Касавира стопроцентно точными
сведениями о правильной практике анального секса, чтобы он лучше знал,
что, куда, сколько раз и какие именно травы лучше использовать для
создания геля-смазки. И навык алхимии заодно ему пусть прокачает, в
хозяйстве пригодится.
И ах да – для обоснования ориентации цвета небесной лазури у данного
замечательного человека лучше всего использовать ход «На самом деле его
давно терзают его обеты, ему всё тяжелее следовать им» и прочие
прелести, над которыми так любят рыдать скромные простые читатели. Бишоп.
Итак, мы узнали всё о Касавире. Следующим по плану идёт его злейший
враг. Нет, не обеты, которые, как мы уже договорились в предыдущей части
статейки, он ненавидит, а всего лишь скромный Лусканский следопыт с
замашками на манию величия. Да-да, тот самый брутальный недотрога Бишоп,
так же известный как Епископ (чёртовы переводчики Акеллы, вас ждёт
Стена Неверующих). Как ни странно, но его очень легко оправдать в глазах
возмущённой женской аудитории, а вернее, оправдать его внезапно
открывшуюся лазурную сторону личности.
Как ни странно, заключается эта самая сторона личности в его склонности
к бунтарству. В нашем мире он, наверное, ездил бы на мотоцикле, красил
волосы в фиолетовый и вообще был лютым анархистом, ибо свобода возможна
лишь без ограничений. Но так как он не в нашем мире и его фанаткам
остаётся лишь, сокрушённо вздыхая, строчить фанфики, вернёмся к
вышеупомянутому написанию. Итак, он по натуре своей бунтарь. Отвернуться
от Короля Теней его заставил всего лишь тонкий, как кремлёвская стена,
намёк на то, что он ограничил свою свободу подчинением. Так в чём
проблема? Смело позвольте главному герою лапать его за все части тела
(но всё-таки прокачайте ему навыки дипломатии и скрытность – мало ли…), а
после возмущённого взгляда следопыта вложите в уста героя коварную
фразу: «Неужели ты согласен принять накладываемые обществом ограничения,
твердящие, что только женщина может спать с мужчиной?». Во избежание
травм у главного героя рекомендуется предварительно удостовериться в
том, что Бишоп в относительно хорошем расположении духа. Ну и,
естественно, прихватить те самые гели-смазки и предварительно ими
смазаться во всех потенциально опасных местах любой уважающий себя герой
просто обязан. Так же желательно во время яоя с Бишопом ни в коем
случае не снимать с героя доспехов: в идеале эти доспехи должны быть
тяжёлыми и закрытыми во всех местах, кроме тех самых потенциально
опасных.
Итак, далее следует определиться, какой Бишоп вам ближе: Бишоп-пассив
или Бишоп-актив. Естественно, пассивом он в силу характера бывает редко,
но всё же может волею клавиатуры жестокого автора стать жертвой
изнасилования со стороны Касавира (Келгара по пьяни, дяди Дункана по той
же самой причине). Последний вариант – с дядей Дунканом – открывает
невероятные просторы для драмы, и читателям, пускающим слезу, несомненно
понравится читать о той непоправимой травме, что нанёс ему жестокий
трактирщик, потребовавший за свою помощь платы юным и прекрасным телом.
Ещё могли изнасиловать Бишопа какие-нибудь абстрактные особи из
Лусканской разведки – просто так, чтобы была ещё одна причина их
ненавидеть. Но лучше и безопаснее для всех миров всё же вариант, когда
товарищ Бишоп либо сам не помнит об изнасиловании (как вариант «Был
пьян»), либо, если уж совсем припечёт, уже убил насильника, станцевал
ритуальный танец вокруг его отрезанной головы и сжёг труп. В таком
случае можно подробно описать сам процесс изнасилования и то, что за ним
последовало. Учтите, насиловать Бишопа главному герою можно лишь при
условии, что этот самый главный герой либо родной братец Касавира по
понятиям, либо просто-напросто самоубийца.
Но всё же Бишоп-актив встречается чаще, потому рассмотрим именно этот
вариант. Он может насиловать кого угодно: Касавира за неправильные
убеждения, главного героя за неподходящую причёску, Келгара за спёртую
бутылку самогона, Гробнара за глупую частушку, Дэйгуна за сходство с
Дунканом, лорда Нашера за… Ой, простите, увлеклась. Этот вариант
подробного разбора вряд ли заслуживает, он и так понятен и с
замечательным характером Бишопа наиболее каноничен.
Но представьте, что вам – о ужас! – нужно влюбить в кого-нибудь
неприступного следопыта, готового врезать по голове за одно только
упоминание слова «любовь». Каким же образом это делается?
Тут у нас два пути: либо вручаем ему кого-то понимающего и способного
принять следопыта (во всех смыслах) таким, какой он есть, либо вручаем
всё то же святое чадо света. В первом случае будьте осторожны: вам
придётся с большой долей вероятности смириться с тем, что надо на каждой
странице описывать не святую любовь, а полное равнодушие друг к другу и
то, что связывают этих двоих лишь плотские утехи. Но это не популярно,
поэтому перейдём к любимому общественностью варианту мексиканского
сериала – «Я так тебя ненавижу, что люблю до безумия». В этом самом
случае нужно как можно дольше заставлять персонажей привыкать друг к
другу и постепенно заставить Бишопа поражаться невинности и наивности
мальчика, который нежно гладит старые боевые шрамы, терпит грубость и не
пытается сбрить его святую щетину. Мальчик должен быть, как это ни
прискорбно, хаотиком: принципиального няшу Бишоп пустит на сосиски ещё
при первой встрече. И да – это должен быть именно мальчик, ни в коем
случае не взрослый мужчина! Взрослые мужчины помнят золотое правило:
«Как бы ни были привлекательны некоторые враги, всегда найдётся кто-то
не менее привлекательный, но не желающий тебе смерти» (почти копирайт), и
потому никогда не лягут в постель с врагом. А вот мальчик-идеалист,
мечта всей жизни которого – спасти огрубевшую душу и подарить следопыту
немного тепла, поверьте, самый лучший выход. Он постепенно заставит
Бишопа относиться к себе бережно, а затем влюбит его в себя. После –
нежная любовь до гроба (а гроб будет очень скоро). Возможно, этой
влюблённости будет предшествовать изнасилование, а дальше та же схема,
что и с изнасилованным Касавиром в первой части статьи.
Но вот вам подлянка: почти неизбежна драма. Хороший конец не для плохих
парней – так, видимо, рассудил Бишоп, когда гордо предал главного
героя, а после – скончался. Но драма – это не оригинально! Пишите с ним
романтику, смело давайте ему тонкую и ранимую душу (и хватит кричать
про ООС) и, поверьте, сотни читательниц закидают вас восторженными
отзывами. Гробнар.
Возможно, что вы, глядя на двух предыдущих, вполне пригодных для
страстного яоя героев решили, что я собираюсь рассмотреть лишь тех, кто,
что называется, характером вышел и рожей для подобного «развлечения».
Но нет! Знайте, я свято верю в то, что любовь зла, и полюбить можно кого
угодно, в том числе и столь любимого общественностью козла.
Герои каких профессий чаще всего попадают в яойную зону риска? Нет,
конечно, яойщицу не остановит никто и ничто, но всё-таки есть
определённые сложившиеся стереотипы. И, если в команде есть бард, то
очень вероятно приобретение им восхитительно голубого оттенка
ориентации. Итак, следующий наш объект для рассмотрения – Гробнар,
великий бард и по совместительству гном. Его страсть к изобретениям
известна многим, а ведь таким схожим смыслом обладают слова
«изобретатель» и «экспериментатор». А экспериментатор любит, простите за
тавтологию, экспериментировать во многих направлениях… В общем – чем не
мотивация? И не нужно говорить, что он ростом не вышел, я кому сказала
про то, что полюбить и козла можно? И потому, что делать, ежели главный
герой – полурослик, гном, дворф или просто не очень вышедший ростом
дроу? Вот-вот.
Как понятно из предыдущего абзаца, в основном напрашивается на любовь
Гробнара главный герой. Нет, прочие варианты так же возможны, однако их я
поверхностно рассмотрела в предыдущих пунктах, а потому не станем
заострять на них внимание и сосредоточимся на интересующих нас
романтических побуждениях.
Как это свойственно бардам, Гробнар – романтик. А потому с его участием
не очень приемлемы ситуации наподобие изнасилования – если, конечно,
его не насилует за неудачную песню Бишоп. Нет, что вы, с его участием
романтика пока ещё оригинальна как жанр – хотя бы потому, что никто
почему-то не видит огромного потенциала этого героя и его поистине
рыцарской натуры. Но вы на минуту задумайтесь, что будет, если он
кого-то полюбит? Тут вам и серенады под окном, и совместные прогулки под
луной на поляне, где растёт чудная трава марихуана, позволяющая видеть
Уэндерсневенов… Разве не чудесно?
Увы, потенциал этого героя крайне редко раскрывают. А ведь он столь
прекрасно смотрелся бы в паре с юношей, таким же романтиком, жаждущим
приключений и большой любви. Скажите, какой типичный пассив не мечтает о
том, чтобы его осыпали цветочными лепестками и играли при луне
прекрасные песни на невидимом музыкальном инструменте? Да, верно, в
Гробнаре многие не видят актива, но поверьте – в этой роли он просто
прекрасен.
Именно натура истинного романтика может толкать Гробнара на
необдуманные поступки: такой может, в отличие от многих, пожертвовать во
имя любви своим спокойствием, своей жизнью и даже – вот ужас! – своей
лютней. Такие, как он, становятся рыцарями, спасающими из башен
принцесс, капитанами кораблей под ярко-алыми парусами, таинственными
героями-любовниками… И, как следствие, пассив у него должен быть
соответствующим: аморфное, слабовольное существо, мечтающее, чтобы его
увезли от серой обыденности в дальние дали, и при этом в рабство в Тэй
не продали… Ох, Гробнар даже на меня действует вдохновляющее, и я
начинаю говорить стихами.
А?! Что вы там бормочете про то, что Гробнар может быть пассивом?
Увольте, это невозможно! Впрочем, у любого правила есть исключения – см.
пункт «Бишоп». Келгар.
После того, как мы рассмотрели Гробнара, мы, смею надеяться,
убедились, что и в маленькой груди может биться большое сердце.
Оптимистичный, конечно, прогноз, но поверьте: не в размерах счастье!
Да-да, и не надо тут пошло хихикать, я знаю, о чём вы думаете, я читаю
ваши мысли! Сама такая же.
Итак, кто у нас там следующий на очереди среди тех, в чьей маленькой
груди бьётся прямо-таки огромное сердце? Разумеется, это он – великий и
неподражаемый Келгар Айронфист, дворф со склонностью к хорошей драке,
настоящий мужчина и всё такое прочее.
Конечно, здесь многие возразят: мол, по нему видно, что он настоящий
мужик и так далее, личности нетрадиционной ориентации такими не бывают и
вообще похожи на баб. Откуда-то из тьмы веков с укоризной посмотрят на
вас Александр Македонский, спартанцы, Сократ и Нобунага Ода, и мы
продолжим разговор, уже удостоверившись в том, что и геи бывают
настоящими мужчинами. Итак, у нас есть восхитительный и неподражаемый
Келгар. Но как обосновать его внезапно возникшее влечение к мужчинам?
Как-как… Да разве же не видно? Он столь отчаянно пытается показаться
настоящим мужчиной, прямо-таки из кожи вон лезет, исключительно потому,
что его воспитали строгие дворфийские родители, не желавшие даже слышать
о нетрадиционной ориентации сына. Здесь вы можете позволить читателям
поплакать над его трагичной судьбой, позволив им на протяжение десятков
страниц наблюдать за тем, как он пересиливает себя, пытаясь подавить
мерзкие задатки. Но от судьбы не убежать – рано или поздно найдётся тот
мужчина, что сумеет пробудить в нём огонь желания.
Ещё возможен другой вариант детской травмы: присмотритесь, ведь нигде
не говорится ни слова о родителях Келгара. Как следствие, мы, авторы,
получаем огромный простор для фантазии, и можем описать трагичную
историю его родителей, то, как его отец застал жену с любовником и убил
на глазах у сына обоих, или как мать бросила их семью, или как сын
застал отца с любовником… В общем, вариантов у нас много, дальше думайте
сами. Не стану же я за вас придумывать, в самом деле, обленились небось
уже. Да, и ещё пища к размышлению: думаете, просто так он в монахи
стремился? А если монастырь мужской? Ну, то-то же.
Келгар может быть жестоким насильником: да-да, он вполне в состоянии по
пьяни изнасиловать кого угодно – от Бишопа до пробегавшего мимо в
режиме скрытности главного героя. Естественно, далее последуют
очаровательные оправдания в его духе, мол, не рассмотрел, в глазах
двоилось, с Нишкой перепутал… Далее всё зависит от того, кто именно
попался под руку сурового дворфа: если Бишоп, то смело ставьте в жанры
«драму», ибо насильник легко падёт от руки злодея, если главный герой –
ну, тут всё от героя зависит. Есть возможность возникновения любви до
гроба с первого изнасилования (см. пункт «Касавир»).
Но мы же добрые – и потому позволим дворфу обрести своё счастье. Он,
каким бы грубым не казался, внутри добрый и романтичный простак, и
способен любить от всего своего сердца, способен защищать свою любовь
всей широкой грудью, до тех пор, пока враг-великан через него не
перешагнёт. В любви этот дворф должен быть, разумеется, прекрасным
принцем, способным подарить тому, кого любит, целый мир, предварительно
избив этот самый мир до состояния полной отключки. Нет, а что? Вон,
Гробнар своим потенциальным возлюбленным серенады будет петь, а чем
Келгар хуже? Пусть тоже поёт. Дорог ведь не подарок, а внимание, да и
всех шпионов Короля Теней заодно голосом вырубит…
Тут всё зависит лишь от вашей фантазии: при желании этого персонажа
можно поставить в пару к кому угодно. Кроме, пожалуй, Короля Теней,
Гариуса и Бишопа: у них там своя групповуха. И лучше не вмешиваться,
если не хотите, чтобы рейтинг не подскочил до НЦ-21 с предупреждениями
«БДСМ», «Насилие» и «Смерть персонажа». Сэнд.
Но теперь, господа, вновь станем банальны и вернёмся к более-менее
прекрасным представителям мужского пола, у которых гораздо больше…
Нет, не то, о чём вы подумали, а всего лишь рост и количество фанаток. Итак, пофилософствуем!
Яойщицы в большинстве своём девушки – а какая девушка в здравом уме
откажется от того, чтобы сблизиться с прекрасным эльфом? Ну, что же,
воплощением большей части девичьих фантазий одновременно является в
данной игре Сэнд – один из самых остроумных и наиболее предрасположенных
к очаровательным диалогам персонажей. Лунный эльф, светлокожий,
черноволосый, голубоглазый… Настоящая мечта девушки. Но так как девушка у
нас яощийца, она не станет писать фанфик про Мэри Сью, соблазнившую
очаровательного мужчину: нет, она найдёт другого очаровательного мужчину
и поставит к нему в пару, после чего будет долго с умилением любоваться
на дело клавиатуры своей, подтирая слюни умиления розовым кружевным
платочком.
Обоснование нетрадиционной ориентации… Да кому оно нужно, это
обоснование?! Он же такой хрупкий, изящный, и ещё у него глаза голубые,
вот! И потом – он не вступает в романтические отношения с главной
героиней, если та, во имя эксперимента или из мазохизма, окажется
женского пола. Вам не кажется, что это достаточно прозрачный намёк? А не
вступает он в контакт с главным героем в игре лишь по одной причине: он
стесняется неожиданно вспыхнувших чувств. И нечего тут спорить! А то
так совсем без яоя останемся.
Итак, насмешливый, загадочный и прекрасный, к тому же эльфийская кровь в
жилах – идеальный возлюбленный любой Мэри Сью. Один из немногих, кто
никогда и ни за что не утратит своё неповторимое очарование.
Насильником его самого сделать, конечно, не получится. Хотя тут ещё
можно поиграть с ситуациями, заставить его либо выйти из себя, либо ещё
что-то. Самый подходящий для него персонаж мужского пола – это Кара. А
вы не знали, что он на самом деле юноша, просто маскируется, не желая
терпеть приставаний всей братии из предыдущих пунктов? А необычное имя
дали ему родители, всегда хотевшие девочку. Представьте только эту
прекрасную любовь, окутанную пламенем страсти, поцелуи до крови на
губах, жаркие прикосновения, догорающую герань на окне на заднем плане…
Но, если вы являетесь сторонниками крайне жестокой теории о том, что
Кара действительно девушка, то вам придётся извращаться посильнее.
Первый вариант – создать некое подобие Кары по поведению, которое на
протяжении всей работы будет вызывать у Сэнда желание обрушить глупцу на
голову всю Крепость-На-Перекрёстке. Дёшево и сердито: Кара получит
брата по разуму, Сэнд – любовь до гроба. Но это не очень оригинальный
ход, поэтому станем большими оригиналами и дадим Сэнду в качестве
пассива очаровательного большеглазого эльфёнка (лучше всего дроу, чтоб
похлипче и помельче был), желательно не достигшего даже двухсотлетия,
почти ребёнка, волшебника, мечтающего обучиться магии. И вот тут-то
появляется возможность подсунуть сиё дитя под бок насмешливому лунному
эльфу, который будет: а) всячески его защищать и оберегать, после чего
влюбится и продолжит делать то же самое, но уже взимая плату натурой б)
помыкать им, как рабом, заставлять бегать у себя на посылках и с большой
долей вероятности принуждать к плате натурой до признания в любви. Во
втором варианте, как видите, Сэнд вполне себе насильник: достаточно лишь
проявить немного фантазии.
Так или иначе, ближе к финалу Сэнда ждёт счастье с его возлюбленным: и
тут стоит отдельно упомянуть такую восхитительную вещь, как Его
Величество Секс. Да-да, здесь он совершенно особенный, особенно если
магами являются оба участника процесса. Про пылающие кругом огненные
искры, срывающиеся в порыве страсти с пальцев юноши-Кары или её брата по
разуму, лёгкие удары током от электричества, вызывающие довольные
стоны… На худой конец сойдёт приятный ветерок от случайно призванного
воздушного элементаля или ехидное поливание дождиком от не вовремя
возникшей под потолком тучки. В конце концов, ветерок может «нежно
охлаждать разгорячённые страстью тела», а дождик «омывать сплетённых в
объятиях любовников приятным теплом, позволяя им ещё сильнее ощущать
кожей друг друга»… Кхм, снова я о своём, извините.
Итак, с волшебником (и юношей-Карой), без сомнения, возможно самое
красивое описание постельной сцены, да ещё и пара капель столь нежно
любимой многими романтики. Возможен ещё вариант, когда юноша-Кара в
финальной битве убьёт возлюбленного, а затем, как только его зашибёт
колонной, их души соединятся в вечности, но ведь читатели этого не
любят, а потому вернёмся к красивой постельной сцене. Разве ещё что-то
нужно, чтобы заинтересовать читателя? Разумеется, и этого хватит! Потому
Сэнд – самый желанный персонаж для сотен главных героев, мужчин-Кар и
прочих обитателей фэндома. Дэйгун Фарлонг.
Как бы сильно ни хотелось мне вернуться к оригинальным пейрингам, я
вынуждена признать: больше приметных мужчин я почти не наблюдаю, сэр
Ниваль, Бивил Старлинг и лорд Нашер мотивированы слишком очевидно, и
потому это скучновато.
А потому, в продолжение эльфийской темы, я упомяну второго эльфа (ну
ладно, полуэльфа), которого очень любят забывать господа фикрайтеры:
Дэйгуна Фарлонга, человека, воспитавшего нашего дорогого маленького
главного героя как родного, невзирая на то, что малыш мог быть кем
угодно – хоть орком.
Но всё же предположим, что мы люди любящие эстетичность, и потому не
станем издеваться над бедным Дэйгуном и дадим ему в воспитанники
очаровательного эльфёночка (какого именно эльфёночка – на ваше
усмотрение). И тут… тут нам нужно придумать, почему у любящего отца и
так далее возникли отнюдь не отцовские чувства к любимому сыну.
Для этого стоит подробнее изучить биографию сего замкнутого товарища и
узнать весьма занятную вещь: оказывается, он был влюблён в Эсмирель,
мать нашего малюточки-героя. Вам ещё нужен повод? Во имя всех богов всех
пантеонов разом, чем вам не нравится прекрасное обоснование «он видел в
лице подрастающего ребёнка черты возлюбленной Эсмирель, и с каждым днём
всё тяжелее становилось на сердце у мужчины: ведь желал он страстно
любви того, кто этими прекрасными чертами обладал». Разрешаю это
копировать и использовать как шаблон для побуждения столь замкнутой
особи к инцесту. Хотя, какой там инцест, они же с ребёнком даже
теоретически не родня. Что? Кто там говорит что-то про психологию? Какая
психология, гормоны не переспоришь, знаете ли…
Итак, Дэйгун был влюблён в мать главного героя, а значит, его любовь и
нежность, оставшиеся где-то ну очень глубоко в душе, автоматически и
безо всяких там оговорок должны перейти на дитя любимой женщины. Тут вы,
как истинно хороший автор, прямо-таки обязаны показать то, как мучается
несчастный мужчина, глядя на сидящего у него на коленях мальчика, и
пытаясь сдержать порыв изнасиловать его прямо на месте, не снимая с
колен. Любой, даже самый чёрствый читатель пустит слезу, читая, как
разрывается от боли его сердце, когда он гладит мягкие и шелковистые (а у
главных героев бывают другие?) волосы ребёнка, такие же прекрасные, как
у его матери (или что у ребёнка такая же восхитительная лысина, как у
его матери), когда он целует нежную розовую (зелёную, чешуйчатую,
влажную, синюю, фиолетовую, чёрную) щёчку малыша. Ну разве вас не умилят
эти трагичные, полные страданий размышления о том, должен ли он
признаваться в своих чувствах подросшему сыну – или лучше навеки
оставить любовь в глубине запертой на все замки души?. .
Естественно, второй вариант нам не подходит – читатели подобного не
любят. Как следствие, Дэйгун должен сжать в объятиях своего приёмного
сына и признаться ему во всём. Как вариант – изнасиловать сына и потом
жутко жалеть об этом, до тех самых пор, пока детёныш не посмотрит на
него большими глазами и не скажет: «Я тоже тебя люблю, больше всего и
всех на свете». Далее приветствуются взаимные поцелуи, объятия и вещи
повыше рейтингом.
Но не стоит забывать и о драме – представьте, как будет страдать
главный герой, когда узнает, что Дэйгун видит в нём лишь бледную тень
матери, как содрогнётся от боли бедное сердечко, как… Ладно, не суть.
Суть в том, что здесь нужно добавить как можно больше слёз и размышлений
на тему «Я не помню маму, но иногда мне кажется, что я её ненавижу» и
прочие слезоточивые фразы, после которых все яойщицы страстно прижимают к
себе платочек. Далее два варианта развития событий: нежелательный из
них – расставание героев. Желательный – признание Дэйгуна в том, что
любит он всё же своего сына, а про Эсмирель давным-давно и думать забыл,
тем более что зачем ему женщины, если под боком растёт такое вот чудо? В
итоге – мир, любовь, яой.
Конечно, можно придумать и другую пару для Дэйгуна Фарлонга (к примеру,
его брата Дункана), но это, к сожалению, не будет столь же великолепно
принято аудиторией. Да и инцест двух братьев встречается чаще, чем
инцест отца и сына, не находите?. . Ганн-из-грёз.
Итак, сиё произведение плавно подходит к своему вполне закономерному
финалу: казалось бы, большую часть относительно подходящих персонажей мы
разобрали по полочкам (Аммона Джерро оставим нетронутым, ибо мы ведь не
хотим быть проклятыми, верно?). Но тут вспоминаем о наличии
восхитительного дополнения «Маска предателя», а также о СЯП (Самом
Яойном Персонаже) всей второй части: Ганне-из-грёз.
Почему именно он заслужил, несомненно, титул Самого Яойного Персонажа?
Для начала, он выглядит стандартно для персонажа любого, даже самого
трогательно-очаровательного яоя: длинные волосы, бледная кожа, и –
внимание! – зелёные глаза, редкость среди мужчин Невервинтера. В
общем-то, он и не из Невервинтера, он из замечательной страны под
названием Рашемен. Давайте дружно сделаем вид, что мы не заметили в этой
стране кучи персонажей с русскими именами, духа-медведя, расписанного
под хохлому, карг, списанных с бабок-ёжек, и будем считать Ганна
всё-таки уроженцем фэнтезийного мира, а не нашим русским Геной. Так о
чём это я? Ах да, яой…
Можете не верить, но откровенные намёки на яой здесь заложены в каноне.
Да-да, не просто же так добавили возможность взять в итоге на финальную
битву именно Ганна, независимо от того, героем какого пола играете. К
тому же, в одной из его фраз проскальзывает «Я не знаю, кто ты –
заблудившийся герой с Запада или Акачи-предатель, но для меня ты нечто
большее» (почти копирайт) и не надо тут возмущаться, что, мол, он нечто
другое имел в виду! В общем – Ганну даже особой мотивации для подобного
поведения не требуется.
А если уж потребуется… Для тех, кто не любит глубоко копать, у него
лёгкий на подъём… Не то, о чём вы все думаете, извращенки яойные, а
характер. Как следствие – он мог бы легко согласиться «попробовать» с
героем своего пола. Кто любит поглубже (копать), то вот вам другая
мотивация: он отчаянно нуждается в чужой любви, и неважно, особь какого
пола к нему эту самую любовь проявит. При должном накале нежности он и
сам забудет, какого пола тот, с кем он предаётся любовным утехам…
Итак, нужна любовная история с ним. Обязательно, слышите, обязательно
сделайте из Ганна либо героя-соблазнителя, который решил вписать в
список своих любовных побед имя нынешней масочки Акачи-предателя, либо
страждущего няшу, рыдающего на тему трагичной любви своих
родителей/того, что был брошен во младенчестве/того, что после смерти
попадёт в Стену. Причина слёз на выбор, главное – должны быть слёзы, и
как можно больше, желательно взаимные.
Как уложить к нему в койку главного героя? О, тут всё зависит от того,
какой именно из предыдущих образов Ганна вы выбрали. Если
героя-любовника, то смело пишите типичный любовный роман о завоевании
сердца неприступной девы (и ничего, что дева у нас может быть кем
угодно, хоть полуорком мужского пола в два раза выше Ганна и в полтора –
шире). Представьте, как прелестно будут смотреться все красивые слова,
что адресовал Ганн ненавистной всем яойщицами за неправильные фантазии
Ане, в адрес главного героя! (Вы не думайте, она мне даже нравится) В
конце концов, даже вышеупомянутый полуорк растает и рухнет в чужие
объятия с воплем «Я весь твой, о, мой прекрасный разбойник в маске!»
(можно вставить любую другую фразу, подсмотренную в бабушкином
мексиканском сериале, на выбор, сюжеты рекомендуется черпать там же).
Второй же вариант оставляет два пути развития событий: либо герой,
деморализованный чужим нытьём, приласкает (изнасилует) Ганна и заставит
себе доверять таким вот загадочным и неприменимым в жизни способом, либо
они начнут ныть вместе. Самая подходящая тема для совместного нытья: «Я
сирота!» «И я сирота!» «Давай плакать об этом вместе!». После чего
всенепременно должны следовать сдвоенные всхлипы, объятия и всё то, что
после таких объятий обычно следует.
И потом… Ганн же может проникать в чужие сны! Как вариант –
представьте, как он насилует главного героя в его же собственном сне.
Разве не прелестно это, особенно если наутро Ганнаэв сделает невинные
глаза и скажет: «Что-что тебе приснилось? Я тут не причём» и обеспечит
главному герою пожизненный покер фэйс? Да ещё и это слияние разумов…
слияние, мм… Намёк понят? Правильно, обыгрываем, господа товарищи!
У Ганна, бедного, почти и нет шансов на яой с кем-то, помимо главного
героя: ни Окку, ни Один-Из-Многих, ни тем более Сафия и прочие особи
женского пола, естественно, не годятся. Так что главному герою можно
смело потереть лапки в предвкушении: обаятельное ведьмино отродье от
него никуда не денется.
Вот так незаметно мы рассмотрели всех героев-мужчин. Надеюсь, это
маленькое исследование будет правильно понято вами, господа читатели. До
новых встреч!
1218 Прочтений • [Вся правда о Невервинтере.] [10.05.2012] [Комментариев: 0]
Vova
