Сериалы: доктор уехал, а больных прибавилось

Расчёт и удача

Пока Кристофер Нолан домучивает персональную революцию с чужим комиксом, его младший брат, Джонатан, заручившись поддержкой Джей Джей Абрамса, создает свой собственный, с нуля. Его “Person of Interest” — едва ли не единственная достойная новинка из полносезонников. Начав с тоскливого пилота, он несколько эпизодов словно прощупывает почву, а затем начинает закручивать интригу и стабильно удивлять, как удивляют люди, у которых в голове масса идей, а руки наконец развязаны.

Он берет гения-миллионера и бывшего агента ЦРУ, вычеркивает их из Системы, наполняет их прошлое жутким количеством тайн, вручает в руки оруэлловский кошмар в виде Машины, следящей за всеми, и отправляет предотвращать преступления. Каждый эпизод — отдельное дело, попытка остановить убийство, имея лишь номер социального страхования, который может с одинаковой вероятностью принадлежать как жертве, так и убийце.

При этом Нолан не столь откровенно схематичен, как сценаристы прочих детективных сериалов. Он придумал себе сложные правила, и постоянно играет с ними, поворачивает ситуации и так, и этак, сторонясь повторов. Знает, что от него ждут — и наносит удар с неожиданной стороны. У него всё под контролем до самого финала, создающего большой задел на будущее, но оставляющего полностью удовлетворенным. Сценаристам «Шерлока» подобное не снилось: постоянно прыгать выше головы и держать темп, постоянно давать ответы и постоянно сохранять ощущение, что раскрыта лишь малая часть всех тайн. Продажные полицейские, честные полицейские, ЦРУ, ФБР, хакеры, мафиозные войны — постепенно, обстоятельно они вписываются в сложное уравнение. В итоге же, то, что поначалу слегка напоминает «Особое мнение», очень быстро становится чем-то другим, особенным — историей о людях, боге и ангелах-хранителях, которая не имеет ничего общего с Библией.

Другой громкой премьерой стала спортивная драма “Luck” создателя “Deadwood” Дэвида Милча — о скачках и людях, живущих ими. Проект стартовал с подачи Майкла Манна, прожил девять серий, продлился на второй сезон, однако пережил смерть трёх лошадей и закрылся, потому что никто не решился и дальше платить такую серьёзную цену. И оно, наверное, правильно — уж слишком неоднозначным был сериал.

В нём многое прекрасно. Когда лошади несутся по ипподрому, жокеи целеустремлённо смотрят вдаль, игроки грызут газеты, тренеры боятся вздохнуть и видят больше остальных, а Отис Тэйлор звучит в ушах, то на экране творится волшебство. Просыпается азарт. Здесь персонажи живые, актёры убеждают одними глазами и авторская тяга к Massive Attack не знает границ.

Но ничего не развивается. “Luck” живет одним настроением, одной нотой — с рождения и до самой смерти. Почти все персонажи не меняются, оставшиеся — совсем чуть-чуть. Они сокрушаются на мир, поминают прошлое, многозначительно рассуждают о будущем, но какими были, такими и остаются. Центральный конфликт не появляется вообще, а мелкие возникают изредка и словно отталкиваются самими авторами. Какой конфликт? Давайте не будем переутомляться. А потому и переживать-то не за кого — закрытые книги остаются закрытыми, а в открытых никто не переворачивает страницу.

Какие-то намёки на проблемы появляются лишь в последние минуты — примерно в тот момент, когда в “Luck” обнаруживается и что-то вроде смысла. Девять серий он постоянно ускользал, девять серий авторы упорно показывали, что любой фарт — на самом деле результат труда, чтобы потом вытянуть его из кармана, словно последний урок. В самом деле, жестокая цена — три лошади за красивую режиссуру скачек и напоминание о том, что удача всё-таки существует, и она слепа.

Пока живые

Второй сезон “Walking Dead” долго барахтается в невыносимых рефлексиях, прежде чем встаёт на ноги. Выжившие теряют девочку в лесу, спасаясь от мертвецов, и в процессе поисков попадают на ферму, практически не тронутую эпидемией. Новое убежище становится главным местом действия и одной из причин многочисленных споров, потому что вокруг сыро и голодно, а тут наоборот — хоть детей расти и носочки вяжи.

Герои, нашедшие хрупкий, но покой, на протяжении долгих серий активно делятся друг с другом страхами, воспоминаниями и переживаниями, по сути, устраивая поочередные сеансы у психоаналитика. Каждый поступок вызывает дикую волну мутных разговоров, каждое событие — слезы, долгие обещания и многозначительные взгляды. А затем всё ломается — сериал прекращает мучаться. Последние серии едва ли не полностью состоят эмоциональных выступлений, жестоких стечений обстоятельств и бросающих в дрожь метаморфоз. Когда же Рик, в засохшей крови и с ожесточенным взглядом, произносит финальную речь, то незначительные мелочи наконец становятся значительными, а перед глазами всплывают десятки причин-следствий. Пожалуй, лишь теперь “Walking Dead” стала полноценной историей о том, что человек человеку — ходячий мертвец.

Примерно та же ситуация со вторым сезоном “Game of Thrones”, фэнтези по роману Джорджа Мартина. Две заключительные серии своим размахом стучат в двери Питера Джексона, на юге штурмуются крепости, море горит неправедным огнём, все машут шашками, тысячи голов летят, на севере — снежок, гнилые армии и синеглазые зверюшки, что тычут в стену. Все предают, убегают, мстят, притворяются, поднимаются и падают, гибнут и убивают — не оторваться.

Однако до эпика ещё следует дожить. Новый сезон куда сильнее, чем предыдущий, напоминает пролог к чему-то гораздо большему. Заключительные кадры — жирная наживка, хочешь не хочешь, а съешь. Но трудно забыть о том, как долго и с очевидным трудом балансировали сценаристы, жонглируя десятками сюжетных линий. Наследие Неда Старка оказалось непозволительно велико для любого сериала, особенно такого дорогого и непродолжительного (10 эпизодов).

Часами война длится только на словах. Герои обсуждают, подначивают, устраивают переговоры, строят планы, вспоминают прошлое, снова строят планы. В отличие от “Walking Dead”, лишних слов не так уж много. Но сценаристы стремятся сделать больше, чем позволяет экранное время — они желают и каждого упомянуть, и каждого второго раскрыть. Получается плохо. Персонажи мелькают, мелькают, мелькают, а действие почти не развивается — и так эпизод за эпизодом. Даже Тириону, кажется, едва хватает времени, чтобы одних поставить на место, а прочих обвести вокруг пальца. А ведь он самый яркий игрок — тот глоток крепкого, что встряхивает посреди сюжетного застоя. Если в третьем сезоне авторы не хотят окончательно запутаться, им придется устроить настоящую резню среди главных героев. Благо, на HBO такие методы вполне привычны.