Когда сквозь опиумный дым ты получаешь шансы заглянуть за грань
И на твоих глазах реальность обретает страшный облик рваных ран.
Когда безумие выплескивает будущее через наготу,
Ты повторяешь путь, ведущий сквозь врата из ада через пустоту.
Лауданиум сквозь сахар. И горит хрустальным пламенем абсент.
Ты поймал за хвост дракона, и ты знаешь, завтра снова будет смерть.
В этих узких переулках острый скальпель производит ритуал.
Пропиталась кровью юбка и опять в руке сминается бокал.
Рядом ветка винограда, Потрошителю монеты ни к чему.
Его цель — его награда — он безумен, он переступил черту.
Этот грех — его бесчестье — прорастает в чреве уличных девиц.
Это символ его мести. Его жертвы — жрицы денежной любви.
Кто-то должен стать возмездьем. Те, кто избран им, сегодня замолчат.
Это жертвоприношенье. Для него возврата больше нет назад.
У него одна задача — уничтожить тех, кто сеет в мире зло.
Сам себя казнит палач, отдав короне жизнь и смерть свою в залог.
Ты лежишь, в твоих виденьях кровь смывается обычною водой.
Иудейское проклятье тяготеет над масонскою звездой.
Руки каменщиков вольных посягают на судейский молоток.
Выше Бога тешат болью — наказание — проломленный висок.
Ты пристрастен, он причастен. Он вершит, ты позади него на шаг.
Раздираемый на части, ты предвидишь, но не можешь помешать.
В трубке опиума бьется — задыхается последний выдох твой.
Потрошитель не вернется. Но не слишком ли уж дорогой ценой!
Vova
