Кто запер выход в лабиринте, засов выньте,
Отомкните замок, бешеный замер ход и горизонт,
И плод пробит, знобит, и прет водка в рот, и под
шмоткой пот.
Но эти забытые богом кварталы молчат,
Залитые у подъездов кровью глупых зайчат,
Зарыты крики и стоны, немая печать,
Нельзя не одичать, как немыслимо торчать тут и
молчать.
Обошел стороной вороной закон этот шкальной
притон,
В головы булавой будто вбили тот шальной патрон,
Помяты поломаны покои на века,
Зыбкая река глубока, крепка липкая рука
Эпоха быка, дохлого лоха бока,
Прокатят плохо не вздоха, ни крика, дохнет пока тля,
Невидимые параллели тут были всегда,
Копили годы-месяцы, слои пыли, среда
Ты видела мясника без тесака детка?
Ведь это блеф, тесака без мясника детка а это хлев,
Тесака без мясника, тебе подпортят бока.
Бьюсь об заклад, пизду боле не сдашь ты в прокат.
Смотри щетинятся, смотри щас кинутся,
Ножи, биты, кастеты, дрожи гнида без света,
Ложи в сито монеты, уважи воспитанных в гетто
И на лыжи без рыжего, зато с целым скелетом.
Не заплывай за буйки-ошибки дороги.
Открытки в ворохе листвы на плите не весомы всё таки,
Тротуары, переулки, тупики, кропали.
Слеп Ро помнишь палил? Так суть в чём? Нахуй вали!
Тут от романтиков не осталось ни рожек, ни ножек,
От школьниц тоже ни бантиков ни белых сапожек.
Мозги обезвожены как и должное, тут ложить на всё
можно,
Тут ножи в тела вхожи, говорят матом сапожным,
Стопорят радо прохожих, поварята в дом не вхожие,
Любят мясо у лоджий, и боятся таких, сидят за
шторами,
Смотрят ворами, за щеколд и цепочек горами.
Падают падают, падают помятые бутки, дарят куртки,
Трубки, серые сутки, и ни прохожих ни айболитов,
Не в том месте гостили вот и почуть побиты.
Этот круг замкнут как и замок браток,
В каждый теремок, на каждый порог, замажут сажей
глазок,
В уши вставят вату и выключат свет и тишина покажет
Дома что никого нет, со слоем кирпича,
у очага шторы закрыты, не ведомы ныне своры
бандитов,
Своры пьяных шатунов кому говорят нетрожь!
У кого нет ума, но есть нож! Это не предел!
И нам выпало лицезреть бараки и суи-суициды
И тяжкие драки, лицезреть постановы, смерть,
Боль, браслеты, соль на щёках и палящую за шторами
моль.
Трудно не потерять тут контроль.
Бой, бой, бой с самим собой! Головой не сделать покой!
Да и на кой? Мир нагой в глазах стал, мир не такой.
И выход не найти, днём с огнём.
И мы плюем и живём, так и живём!
И вроде бы за окном, но под дождём.
Да хули то базарить по дню? Вечера подождём.
Vova
