Говори со мной. Рано, видеть сны пора не настала ещё.
Душа мечется, не найдя в этой вселенной пристанища.
Давай же разделим груз, на время вместе нести его суждено нам.
Ношу поровну, да и мира часть пополам.
Людей? Да всяких видела, видела небо, видела солнце,
Паруса над морем, воду солёную и синего дыма кольца.
Видела свежесть, негу, нежность, любовь, смерть, ненависть
Странник, откуда мне начинать своей жизни летопись?
С первой секунды, с первого крика, наверное, с первого вздоха?
С первой слезинки, с первой улыбки, наверное, с первого слова?
С малого, многого, или с короткого, длинного, долгого?
С того, что оставило след, или прошло незаметно, без толку?
Что сбывалось, а что оставалось в мечтах сладких.
Что скрывалось в душе во время течения речей гладких.
Что ушло, что приют нашло в сердце больном моём?
После мук, измен, горести, слабости вдали от дома родного.
Шлейфом платья воспоминания за мной тянутся.
Искала чудо, а нашла боль с тяжестью.
За иллюзией счастья летела высоко, как во сне.
Но ни один человек не сможет заменить этот мир мне!
Бывало, странник, лила я тихие слёзы на камни памятников.
Имела, но не хранила, а жизнь — она ведь, как маятник
В итоге бегу босяком по снегу, как можно дальше от слякоти.
Места, где могла бы остаться, позади оставила!
Судьба играла со мной, опускались руки скованные робостью.
Застывал полукрик, но во взгляде светилась гордость.
Пачку бумаги, что исписана мелким подчерком жалоб, выкину.
Да не покинет меня вера в себя, да сердце не остынет!
Пусть то, что знать не положено, останется недосказанным.
Излей душу, никому не обязанный, без всякой привязанности.
Говори со мной... Рано, видеть сны пора не настала ещё.
Душа мечется, не найдя в этой вселенной пристанища.
Странник, всегда в поисках твоё сердце.
Свет в окнах... Не для тебя играет в мыслях скерцо.
Дороги покрыли пылью твои ноги.
Ты один-единственный, но ты не одинокий.
Слышишь чьи-то вздохи? Где ты? Тебя не слышу.
Сомнения гложат нас, пока мы дышим.
Ты к небу. Там свидимся, когда зов наверх услышим.
Идёшь за памятью выше и выше.
Его глаза, как лазеры, резали, жгли пламенем.
Тронуты временем, они много обнажали и прятали.
Золотые латы бликами играли симфонию света.
Тело его было молодо, куда моложе истинных лет.
Он долго молчал, не зная с чего начать, потом слов потоком
Поведал историю жизни своей, любви, битвы, порока,
Крови, что на руках не видна, и из ран лилась его.
Чего стоили войны, как шли за ним армии воинов.
Пешие, конные, в латы закованные, влекомые тягой к свободе.
Золоту, власти или спасению, мечтой околдованные!
Он же искал не рай и не ад, не сад, ни преисподнюю,
Манило его необычное, неведомое, рискованное!
Ласкал амазонок, цариц, колдуний, жриц любви,
Не скупился на чувства — брал и дарил, был неутомим
Как ледяные кубики в пламени, тела таяли.
Разные лица, эпохи — они все в его памяти.
Оставил! Навсегда, в пространственной бездне,
В могиле, страдании, счастье, славе, почёте, бесчестье,
Забвении, зависти, страхе. Жаждущих мести, вопрошающих:
Где ты, мой властелин, мой воитель? Снова на ристалищах?
Он правил, был беглецом, охотником, дичью.
Слышал умирающих стоны и утренние трели птичьи.
Вкушал пищу изысканную или затхлые мхи с лишайниками.
Вечный путник, странник, пилот, пеший, всадник!
Я слушала, раскрыв глаза, иногда слеза выступала,
О судьбе прихотливой, жестокой, торжестве мужского начала,
Благородстве, подлости, злости, бедах, напастях, ненастьях,
В иных мирах. Во множестве оных, находил он счастье.
Где сейчас его дом? Далеко, близко? Под иным небом,
Там цветы на земле одеялом или скатерть из снега?
Вьётся дорога, из-под копыт скакуна вздымается пыль
В песках пустынь напишет снова он быль.
Странник, всегда в поисках твоё сердце.
Свет в окнах... Не для тебя играет в мыслях скерцо.
Дороги покрыли пылью твои ноги.
Ты один-единственный, но ты не одинокий.
Слышишь чьи-то вздохи? Где ты? Тебя не слышу.
Сомнения гложат нас, пока мы дышим.
Ты к небу... Там свидимся, когда зов наверх услышим.
Идёшь за памятью выше и выше.
Vova
