Черви ненависти точат дыры
В сердечной мышце,
Как в голландском сыре,
Глубже и глубже проникая,
Черное пламя безумия разжигая.
Того я в рот, опять повестка,
В райский, так сказать, уголок поездка.
Приглашение отдохнуть от родных третье -
Скоро будут без выходных расставлять сети.
Руки за спину, лицом в грязь, вниз, как мразь.
Приз - двухгодовой круиз. Первая остановка
Парковка, военкомат, медкомиссия, проверка,
Построение в ряд, новоселье в казарме,
Стадо в стойле, два конченых года в награду...
Все что ли? Нее. Лучше пахать дни и ночи,
Отдавать туда горы, но хоть жить здесь по мелочи.
Все не так плохо, исправить можно,
Рвать кожу, выгребать, но путь ложный.
Дал в рожу, ответил грубо, свернуть трудно,
Сбив оскому ушел на тонущее судно.
Потом в отделе гады завели дело,
Слушать не хотели, сняли побои с тела.
Сто одиннадцатая УК - тяжкие телесные,
СИЗО, этапы, зоны, бараки тесные.
Телефонная трубка, сквозь мутное стекло
Родные так близко и так далеко.
На сердце трудно и легко "Привет, мам!
Правда, лучше был бы я солдатом!"
Бывает день, наступает час,
Беспредел захватывает все вокруг нас.
Призрак войны, миссионер ножа,
Профессор ужаса, маэстро грабежа,
Творитель вдов. Их горькая слеза.
И кажется тогда калека хуже мертвеца,
Когда теряется рассудок в страхе.
В грехе нет границ. Сознание в крахе.
Воспитанных смертью учат стрелять
Детей лет в десять, так сказать, быстрей
Убивать, автомат знать, как свои пять пальцев,
Не дрожать, нессать при виде вырванных глаз,
Рук, ног, обезглавленных знакомых.
Драться насмерть, насмехаться
Над молящими о мире, шире резать глотки,
Простреливать дыры, искать гибель
На окутанном дымом поле, слушать стоны
Раненных, голоду скормленных,
Доставать гильзы, патроны
Из разодранных, окровавленных, полумертвых.
Лишь пуля остановит их, лишь пуля,
Пуля, одна пуля в сердце.
Мой сонный взгляд прикован к дыре в стене.
В воздухе от пули след, мой сосед
Был когда-то чемпионом по стрельбе.
Титул пригодился на войне.
Теперь он немолод и слеп, его рассудок разрушен,
Говорят, его преследуют погибшие души,
Атакуя уши. И в кромешной темноте
Приходится сидеть и слушать весь бесконечный бред.
Грохот стих, тишину раскалывает умоляющий хохот.
Этот вечный герой, его таким создала эпоха,
Дав ему животный страх,
Собственная кровь запеклась на клыках.
Дикая жажда той священной мести,
Что отрезала весь внешний мир,
Создав внутри поле для военных игр,
Оставив ПМ - не подводивший девятый калибр.
Да и вера для него дрожь пальца на курке.
Смело судьба распоряжалась этим телом,
Сделав из него источник змеиного гнева,
Доступного корма для ментального шторма.
Изувеченный разум, нету больше боли,
Остался лишь электрошок, спазм, психооргазм.
Главное блаженный хаос, по сценарию
Смерть награда для твари.
Беспозвоночная покорность дышит ему прямо в спину,
Он узнал ее шаги, упал без сил, подполз к двери, застыл.
Ствол, висок, пустой щелчок, он тихо взвыл!
Vova
