Начало 80-х...
Работал я тогда художником на Н-ском ж/д вокзале. Расписания поездов, электричек, различные объявления, социалистические обязательства и все в таком же духе. Короче, сплошная писанина... Если бы не гости, которые постоянно к нам в мастерскую приходили, то работа превратилась бы в наказание. Вот приходит как-то раз Витька-художник, чуть постарше меня (лет 25-27), соответственно с бутылкой, точнее с двумя. Познакомились, сели за стол, выпиваем. Стал он рассказывать, как ему работается в Торг-Рекламе (а до этого он работал на моем месте).
Торг-Реклама - это такая большая организация художников, которые занимаются оформлением различных кафе, столовых, ресторанов и т. д. Их там человек сто. Распределены они все в бригады по 8-10 человек. Текучесть кадров соответствующая.
Пьют потому как. Ну вот Витька и рассказывает, что попался к ним в бригаду непьющий (!) художник. Нонсенс! Они сначала приставали к нему - почему да как, потом отстали. Как-то раз они всей бригадой оформили какое-то кафе и по тем временам очень прилично заработали. Этот новенький, кстати, выглядел как настоящий художник - длинные волосы, взгляд как у напильника и т.д. Купил сразу себе белый финский плащ (по тем временам писк моды), что-то там жене-дочке, и был он в таком настроении, что поддался на провокационные уговоры выпить коньяку.
Воздержание - вещь опасная! Скопытился он быстро. Братья-художнички оттащили его в уголок и уложили на огромный фанерный щит тут же в мастерской. Когда собрались уходить, то разбудить его не смогли. Решили - пусть спит, ничего страшного. Потушили свет и ушли. Надо добавить, что Торг-Реклама занимала весь первый этаж жилой пятиэтажки и для каждой бригады были выделены большие комнаты. А некоторые бригады держали у себя на правах домашних животных собак, кошек, у одних даже ворона жила. Все веселей! В общем, та еще обстаночка... Короче, "непьющий" ночью просыпается в полной темноте, начинает бродить по комнатам: пытается то ли попить водички, то ли найти выход. Ни того, ни другого ему не удается. Зато удается впотьмах опрокинуть ведро с красной нитроэмалью, поскользнуться и упасть в эту лужу быстросохнущей краски в своем
неношенном белом плаще.
Утром придя на работу, художнички из его бригады застают такую картину: на фанерном щите, в позе морской звезды, в бывшем белом плаще, с длинными волосами, влипшими в ярко-красную застывшую краску, спит сном праведника неудавшийся трезвенник. Работе конец! Каким-то образом об этом узнают остальные бригады и начинают стягиваться на место проишествия. Особо нетерпеливые пытаются оторвать его от фанерного щита. Не тут-то было! Но главное начать! После нескольких попыток отодрать беднягу от щита, принято решение вырезать его по контуру из этой фанеры. Когда он был вырезан и поставлен на ноги, он являл собой сюрреалистическую картину, которой позавидовал бы Сальвадор Дали. Окончательно не проснувшись, пошатываясь и поскрыпывая при каждом движении, он походил на какую-то страшную красную птицу с растопыренными крылами (остатки плаща) и торчащими вверх красными волосами. Такую картину спокойно наблюдать не мог никто. Кто-то хохотал так, что дребезжали стекла, кто-то от хохота не мог стоять на ногах и расползался на четвереньках по мастерским. Про какую-либо работу можно было забыть...
Директриса Торг-Рекламы хотя и имела отдельный закрытый кабинет, но по неуловимым воздушным колебаниям поняла, что происходит что-то экстраординарное. Выйдя из кабинета и увидев этого "Гамаюна", поняла, что если его срочно не удалить, то работа прекратится минимум на весь день. Ринувшись назад в свой кабинет, она вызывает милицейскую бригаду вытрезвителя. Те приезжают через полчаса и забывают, для чего были вызванны. Наконец, при помощи директрисы, его выводят на улицу и подводят к воронку. Теперь выясняется, что никаким боком он в воронок не влезает, так как мешают фанерные "крылья". Милицейская бригада постепенно теряет самообладание и сама начинает ползать вокруг воронка. Наконец, два дюжих милиционера, забравшись в машину, затягивают его внутрь, обломав со страшным хрустом ему "крылья"...
Через пару дней он появился и рассказал, что после того, как его отскоблили и остригли, он для вытрезвителя нарисовал большой портрет Дзержинского и был отпущен с миром и обещанием заплатить за портрет...
Да... Воздержание - вещь опасная!
Vova
