Гобелен

Люциус Малфой был в скверном настроении. Не то, чтобы подобное состояние было для него странным, но настроение было сквернее, чем обычно. Драко спрятал усмешку за чашкой с кофе, не желая, чтобы отец не увидел, что его это забавляет.

Люциус был в подобном состоянии чуть больше года. Его отношения с Гарри Поттером прекратились ровно год и месяц назад. Люциус сам решил покончить с мальчишкой, но не желая признавать совершенное ошибкой, настаивал на том, что это Гарри все испортил. Драко знал, что отец любил Поттера, и что Гарри был опустошен после разрыва: Драко поддерживал дружеские отношения с молодым человеком, сохраняя их в тайне от отца. Ему вовсе не улыбалось узнать, что бы сделал его отец, после обнаружения кое-каких секретов.

Лорд Малфой заказал гобелен с фамильным древом, отражающим род Малфоев до последнего потомка. На нем также был отмечен Драко и покойная супруга, Нарцисса. Люциус помнил большую часть древа, ибо это знание было вколочено его отцом-тираном Абрахасом, настоящим чудовищем, принудившим сына принять черную метку, несмотря на все его мольбы. Это событие определило характер взрослой жизни Люциуса: всегда выполнять желания других, в то время, как его единственным желанием было остаться вместе с семьей. То, что он действительно любил Нарциссу, знали немногие. Большинство, кроме Драко, Северуса Снейпа и Гарри, полагало, что брак заключен по договору между Абрахасом и Блэками.

Когда Нарциссу убили, а Волдеморт раскрыл Люциуса как двойного агента, тот потерял интерес к жизни. Только Драко, Северус и Гарри смогли достучаться до него. Чувство покоя, принесенное Поттером, углублялось, пока не переросло в нечто большее, чем дружба. Вместе они отомстили, покончив с Темным лордом — перед тем, как Люциус произнес смертельное проклятие, Гарри воззвал ко всем погибшим от руки Риддла, их тени опять вырвались из палочки Волдеморта, потерявшего свою силу.

Осознав факт зарождавшихся отношений, Люциус решился на следующий шаг — пригласил Гарри, как своего любовника, перебраться в Малфой-мэнор. Почти полтора года они были счастливы. Затем Люциус понял, что чувство покоя переросло в любовь, и этот вывод напугал его: после смерти Нарциссы он поклялся, что никогда не полюбит вновь. Так, он разорвал отношения, и сбежал от них как можно дальше.

Драко хотел бы, чтобы отец перестал отрицать, что любит Поттера — это разрушало его, медленно, но верно. Однако сейчас Малфою-младшему стало действительно интересно, зачем Люциус вызвал его к себе, Драко собирался встретиться с Гарри, Роном и Гермионой. Уизли и Грейнджер поженились и в скором времени ожидали первенца. К счастью, сегодня они могли провести день вдали от Молли Уизли. А уж как Гарри с Гермионой терпели эту старую каргу, было за пределами понимания Драко.

Как только прозвенел дверной колокольчик, домашний эльф сразу же открыл дверь и проводил в библиотеку двух пожилых мужчин. Люциус приветствовал их, и показал место, где нужно было разместить заказанную вещь. Драко стало крайне любопытно, он задался вопросом, что именно приобрел отец, который, казалось, специально подкидывал эльфам работы покупкой всевозможных вещей, накапливающих пыль. Если бы юноша хорошо не знал отца, он бы решил, что Люциус хочет на кого-то произвести впечатление. Однако он знал, что отец пытается заполнить пустоту, оставленную Гарри.

С возрастающим унынием он наблюдал, как один из мужчин извлек нечто из кармана и произнес заклинание возвращения исходного размера. Нечто оказалось гобеленом во всю стену, гобеленом с фамильным древом, заметил Драко. Уныние переросло в панику.

— Приносим свои извинения, лорд Малфой. Доставка задерживалась, так как мы заметили неточность в последней ветви древа, но сколько бы мы не старались от нее избавиться, ничего не выходит.

По взмаху палочки гобелен развернулся, открывая полное родовое древо Малфоев, завершавшееся именами Нарциссы и Драко. Мастер с беспокойством указал на соседнее с именем Люциуса поле, как раз напротив имени Нарциссы.

Драко попятился из комнаты. Возможно, если двигаться достаточно медленно, отец не заметит исчезновения сына, и Драко сможет предупредить Гарри. Как бы не так.

— Драко Люциус Малфой! И куда же это ты собрался? Немедленно вернись и объясни мне это.

Драко замер, будучи не в силах приблизиться к отцу. Люциус взглянул на мастеров и произнес только одно слово.

— Вон.

Волшебники предпочли тут же испариться, пока грозный лорд не передумал.

— Что ЭТО?

— Что это что, отец?

Драко посмотрел туда, куда указывал Малфой-старший.

Там, такими же золотыми буквами, как и имя Нарциссы, было вышито «Лорд Гарри Джеймс Поттер». Имена Люциуса и Поттера соединялись еще одним именем. Лили Нарциссы Поттер-Малфой.

* * *

Драко аппарировал на Площадь Гриммо, 12, надеясь застать Гарри. Он задержался на пороге, чтобы охранные заклинания узнали его, и ворвался внутрь, в панике осматриваясь. Где же, черт подери, Поттер? Услышал голоса, доносящиеся из передней гостиной, Малфой побежал туда. Молодые люди, растерянные, недоумевающие, подняли на него глаза.

— Господи, Драко, что стряслось?

Гермиона была на позднем сроке и не сдвинулась с дивана, в то время, как Гарри и Рон вскочили, увидев ворвавшегося к комнату Драко.

— Он знает, Гарри, он знает!

Гарри резко побледнел.

— Как?

Он упал обратно на свое место и уставился на Драко.

— Он заказал чертов гобелен с фамильным древом. Там твое имя и имя Лили.

— Дерьмо! Где он?

— В Мэноре. Он под петрификусом, я не мог его успокоить по-другому. Я никогда его не видел таким со смерти матери. Тебе с Лили нужно сейчас же уходить, пока он вас не нашел.

Гарри ударился затылком о спинку стула.

— Драко, дом под завязку заполнен защитными. Сюда нельзя аппарировать, и на него наложен Фиделиус. Я сменил чары, когда переехал обратно, и назначил новых хранителей. Он ни за что не сможет нас найти».

— Он знает адрес! Он будет ждать снаружи. Я знаю отца, он это сделает. Тебе нужно уходить в другое место, Гарри, прошу тебя!

Гарри знал, что умоляющий Драко — признак по-настоящему критичной ситуации.

— Он был просто шокирован, или разозлен и шокирован?

— Больше разозлен. Он же понял, что я был в курсе о Лили, и ничего ему не говорил.

— Дело не тебе. А в нем. Это он не хочет иметь ничего общего со мной. Когда он покончил со всем этим, он сказал перед уходом, что я ему не нужен. Так что у него нет никаких прав решать.

— Гарри, гобелен показал девочку с именем Лили Нарциссы Поттер-Малфой.

Гарри закрыл глаза и потер переносицу. Затем поднял взгляд на Рона.

— Какие дома Билл закончил?

— Усадьбу, Поттер-мэнор и поместье за Хогсмидом.

— Хогсмид. Как только начнутся сроки аренды, мы там сразу же появимся. Идешь с нами, Драко?

— Дьявол, да! Если ты думаешь, что я останусь с ним ТАКИМ, то ты наивен, как школьница.

Драко начинал успокаиваться.

— Дай мне собрать кое-что, и я встречусь с вами на месте. Мне нужно проинструктировать эльфов, как снять с отца оглушающее.

Драко вышел наружу и дисаппарировал.

Поттер тяжело вздохнул.

— Я надеялся, что до этого не дойдет. Я знал, что дойдет, но все равно надеялся.

Гермиона поднялась с дивана и подошла к Гарри. Обняв друга настолько крепко, насколько позволил ее живот, он посмотрела ему в глаза.

— Да. Ты знал, что дойдет. Ты думал, сколько ты сможешь скрывать Лили от Люциуса?

Столько, сколько понадобится, чтобы избавить ее от фамилии Малфой. Я подготовил бумаги спустя месяц после ее рождения, и сейчас я жду, когда дело завершится. Мне повезло, когда отправляли запрос, Малфой был в отъезде,сова вернулась с нераспечатанным письмом, поэтому Министерство решило, что Люциуса это не заботит. У него нет прав вмешаться на данном этапе, я узнавал.

Гарри едва сдерживал слезы, он пообещал себе, что никогда не даст им воли, никогда.

— Ты думаешь, что прятать Лили от него разумно? Он попытается встретиться с тобой, ты это знаешь. Да, у него нет прав. Ей почти шесть месяцев. Как только она достигнет этого возраста, он ничего не сможет сделать. Ты говорил ему о беременности?

Гермиона изучала юриспруденцию, поэтому ей нужны было убедиться в достоверности информации.

Гарри опять вздохнул.

— Я пытался. Но он не дал мне и слова сказать. Он просто поставил перед фактом, что все кончено, он уходит, а мне надо собирать манатки и выметаться. Хорошо что у меня было, куда пойти, — Поттер огляделся, — я буду скучать по этому дому.

Троица поднялась наверх, позвали Добби и Винки, которые немедленно появились.

— Вам нужен Добби с Винки, лорд Гарри, сэр?

— Да. Мистер и миссис Уизли, Лили и я, мы переезжаем немедленно в поместье у Хогсмида. Пожалуйста, соберите все наши вещи и доставьте туда. Мы возьмем смены одежды на несколько дней, так что, закончите до пятницы, ладно?

Эльфы кивнули.

— Да сэр, лорд Гарри, сэр. Нам надо вернуться сюда или мы остаемся с лордом Гарри и Уиззи?

— Вам нужно остаться в поместье. Когда перенесете вещи, заприте дом как следует. Не хочу, чтобы тут ходили чужие. Если увидите лорда Малфоя, не говорите ему, что мы переехали. Вообще лучше с ним не говорите, просто уходите.

— Да, сэр, лорд Гарри, сэр.

— Сначала аппарируйте со мной, чтобы защитные заклинания вас пропускали. После этого отправляйтесь в Нору, пусть Молли с Артуром знают, где вас искать. Все понятно?

Гермиона кивнула.

— Ладно, Гарри. Собери Лили и пойдем. Нам надо попасть туда вперед Драко, чтобы настроить на него чары.

— Они на него уже настроены. Это первый дом, построенный Биллом, и мы с Драко уже были там вместе.

— Что ж, тогда выдвигаемся.

* * *

Драко ждал друзей на кухне, когда они вошли, он уже прикончил стакан огненного виски, и сейчас работал над следующим. Малфой вздрагивал время от времени и выглядел куда хуже прежнего.

— Драко, что случилось?

Гарри знал, что у друга нет пристрастия к выпивке, а Драко, пьющий днем, был редким зрелищем.

— Он очнулся, когда я уже собирался уходить. Он попытался меня остановить, и немного ... применил силу. Пришлось его оглушить, перед тем как я смог убраться.

Гарри передал дочь Рону и обнял несостоявшегося брата.

— Ты не обязан был этого делать. Не обязан был сюда приходить.

— Он бы вытащил, все, что я знаю, если бы я не ушел. Нравится ему это или нет, но в пытках он неплохо разбирается.

Рон, Лили и Гермиона вместе с Поттером попытались хотя бы немного успокоить смятенного друга.

— Он горы передвинет, чтобы до тебя добраться, ты же знаешь.

— Знаю. Но он ничего не в состоянии сделать. Я ему не нужен, следовательно, и Лили ему не нужна. Я пытался ему сказать, но он не желал слушать. Черт, ты же был там, ты помнишь.

И Драко помнил.

— — — — — — — — -

— Нет, лорд Поттер. Нет причины мне оставаться. Все кончено. Ты знал, что это не навсегда. И я тебя предупредил, чтобы у тебя даже мыслей таких не возникало. В своих чувствах вини только себя.

— Пожалуйста, Люц, тебе нужно выслушать меня, я...

— Не желаю ничего слышать. Я сейчас ухожу. К тому времени, как я вернусь, тебя уже здесь не будет. Предлагаю тебе собираться побыстрее.

С этими словами Люциус Малфой дисаппарировал, оставив сына и экс-любовника беспомощно уставившимися друг на друга.

Гарри осел на полу, всхлипывая, почувствовав, как сильные руки крепко обнимают его, как будто соединяя его, рассыпавшегося на части.

— Он ушел, Драко, ушел от меня.

— Прости, Гарри. Я не знаю, почему он это сделал, но я его убью за это.

— Это не все, Драко, у меня будет ребенок. Он даже не хотел слышать то, что я собирался сказать. Не хотел».

— Я позабочусь о тебе, ты носишь моего братика или сестренку, я сделаю все, чтобы помочь тебе.

— — — — — — — —

Прошел почти месяц с того времени, как Люциус получил проклятый гобелен. Каждый день он вглядывался в него, размышляя над тем, что бы случилось, если бы он всего лишь выслушал Гарри в тот день, а не грубо прервал его. Сейчас он уже догадался, что Поттер пытался сообщить о своей беременности, о, если бы он только выслушал...

Он опять взглянул на гобелен, но на этот раз там кое-что изменилось. Его дочь была вписана в древо не как Лили Нарцисса Малфой-Поттер, а как Лили Нарцисса Поттер. Отчаяние поглотило его. Гарри избавился от его фамилии. Это значит, что девочке уже шесть месяцев, Люциус просматривал закон на тот случай, если Гарри попытается сделать что-нибудь вроде этого. Когда Малфой связался с Министерством, ему сообщили, что бумаги были отправлены спустя месяц после рождения ребенка, и дело уже закрылось. Его дочь не носила больше его фамилии.

Люциус почувствовал странное жжение в глазах, на них наворачивались слезы. Но мужчина даже не пытался остановить их. Что же, он это заслужил. Он обошелся с Гарри как с надоевшей вещью, а все потому, что боялся полюбить снова. Люциус услышал, как вспыхнул огонь в камине, и обернулся, увидел Северуса.

Только Северус навещал его сейчас, Драко не появлялся уже с месяц, отказавшись даже приближаться к Мэнору. Люциус не имел ни малейшего понятия, где, с кем живет сын, в порядке ли он. Все письма, отправленные Драко, кроме самого первого, вернулись нераспечатанными. В единственном отвеченном письме Малфой-младший просил никогда не пытаться найти его, разве что Драко напишет сам: после отцовского отчаянного порыва Драко перестал не чувствовал себя с ним в безопасности.

Его собственный сын не чувствует себя с ним в безопасности. Боги!

«Какой же я монстр,» — горестная мысль терзала Люциуса.

Северус не двигался, глядя на друга.

— Это слезы?

— Слезы.

— Могу ли я узнать, почему ты их проливаешь? Тот Люциус Малфой, которого я знаю, не уронил бы ни слезинки.

— Тот Люциус Малфой, которого ты знал, более не существует. Я убил его. Мой собственный сын в ужасе от мысли находиться рядом со мной. Того, кого я любил, я заставил себя ненавидеть настолько, что он убрал из имени нашей дочери мою фамилию, — он указал на древо.

Северус посмотрел на гобелен, он был поражен, он даже не догадывался, что Поттер дойдет до подобного. Как же по-слизерински.

— Ты никогда не рассказывал мне полную версию, я в курсе только тех несчастных отрывков, что ты счел возможным мне сообщить. Сейчас расскажешь?

Люциус кивнул, и заговорил, не пропуская ничего, даже того, как он порвал отношения, и почему. Северуса охватила жалость к другу, но не такая и значительная: Люциус сам поставил себя в такое положение.

— Без обид, Люц, но ты сам же этого и хотел. Ты знал, каким был Поттер, как он привязался к тебе, как он до сих пор привязан...

— Я знаю, я и ненавижу себя за это. Мне стало страшно, и я сбежал, а сейчас у меня есть дочь, которую я никогда не видел, и, возможно, никогда и не увижу. Я все еще люблю его, Сев, — опять полились слезы, — у меня был шанс, возможно последний шанс в жизни, быть с любимым человеком, и я отверг его.

— Если ты действительно любишь его, то так просто не сдашься: Поттер, конечно, мог избавиться от твоей фамилии, но это не значит, что он уже забыл о чувствах. Говоришь, бумаги были заполнены спустя месяц после рождения дочери, возможно, у Поттера были расшатаны нервы из-за гормонального сбоя. Помнишь, какой была Нарцисса почти год после появления Драко на свет?

— О, боже, еще бы! Просто невыносимой! Что же мне сделать, Сев? Как хотя бы немного исправить то, что я натворил?

— Посмотрим, удастся ли мне поговорить с Драко. Я его не видел последнее время, но если я с ним встречусь, я смогу разузнать кое-что о Поттере.

Северус встал. Он терпеть не мог лгать лучшему другу, но в данной ситуации это было необходимо.

— Спасибо, Сев.

— Пока не за что, Люц. Может, у меня ничего и не выйдет. Поживем — увидим.

Северус отправился по каминной сети обратно в Хогвартс и немедленно занялся поисками Драко, который недавно занял место преподавателя трансфигурации, а, значит, должен был находиться в своем классе. Северус тихо приоткрыл дверь, заглядывая в почти пустой кабинет: Драко сидел на учительском столе и разговаривал с новым учителем ЗОТИ, Гарри Поттером. Северус постучался, оба молодых человека улыбнулись.

— Заходи, Сев. Похоже, ты был у отца.

Улыбка Гарри исчезла.

— Да. Это было....неудобно.

— Почему?

— Он плакал.

Глаза Драко широко раскрылись.

— Плакал? Отец никогда не плачет. Почему он плакал? У него все хорошо? Что-то случилось?

В голосе Малфоя-младшего появились нотки безумного волнения, Гарри же не издал не звука, но внутри него росло чувства беспокойства, граничащее с паникой.

— Незачем волноваться. Твой отец здоров. Он расстроился из-за того, что гобелен изменился.

Мельком взглянув на Гарри, Северус отметил всплеск затаенной боли в выразительных зеленых глазах. Гарри склонил голову на плечо Малфоя, который сразу же обнял друга.

— Мне не нужно было этого делать, Дрэй, я знал, что не нужно.

Всхлипы Гарри разрывали сердце Северуса, за последний два года они сблизились, и Снейп стал относиться к молодому человеку с отеческой привязанностью. Северус подошел ближе и положил тому руку на плечо.

— Гарри, не все так плохо. Он признался, что любит тебя.

Поттер вскинул голову.

— Любит меня? Он тебе это сказал?

На вспыхнувшую в зеленых глазах надежду было больно смотреть. Северус знал, что, полюбив однажды, Гарри будет любить всегда.

— Да. Он рассказал мне, что наделал, как порвал с тобой, он осознает, что совершил ошибку. Но он считает, что ты ненавидишь его.

— Нет! Я не испытываю к нему ненависти! Не думаю, что вообще смогу его ненавидеть.

Гарри поднял глаза на Драко, тот кивнул.

— У тебя получится привести его сюда? Если он признается, что любит меня, мне кажется, мы сможем исправить отношения. Только пусть он знает, что я хочу от него честности. Мне нужно знать, почему он так со мной обошелся.

* * *

Люциус ждал возвращения Северуса, уже два дня он не принимал ванну, не ел, не желая покидать кабинет на случай, если Снейп появится. В конце концов, обессиленный, он потерял сознание. Именно таким мастер зельеварения застал друга почти через три дня после их последнего разговора.

Северус немедленно вернулся в Хогвартс и вызвал к себе Драко с Гарри.

— Твой отец выглядит ужасно, думаю, он ни разу не мылся с тех пор, как я заглядывал к нему. Он все еще в своем кабинете, и, кажется, он лежит на диване без сознания. По-моему, будет лучше, если вы вдвоем отправитесь со мной.

Снейп увидел выражение лица Драко.

— Я не позволю ему причинить вам вред.

Северус посмотрел на Гарри.

— Ты хочешь взять Лили с собой или это подождет?

— Хочу. Сейчас принесу дочь и ее сумку. Буду через полчаса.

Как только Гарри вернулся с дочерью, все четверо перенеслись в Мэнор по каминной сети. Северус был прав: Люциус выглядел, как человек, незаботившийся о своей гигиене дня три. Его волосы тускло и безжизненно свисали, щеки запали, а под глазами залегли тени. Северус был вынужден прочитать очищающее заклинание, так как одежда Люциуса была крайне несвежей.

Драко уставился в изумлении на отца, всегда поддерживающего лоск и педантичность во всем, он не мог поверить в то, что Люциус сам дошел до подобного состояния. Драко взглянул на Гарри, по его щекам струились слезы, а взгляд излучал любовь, смешанную с болью: он никогда не скрывал эмоций, именно эта черта делала его настоящим гриффиндорцем. Драко знал, что любовь друга к Люциусу никуда не уходила, и надеялся, что и не уйдет. Именно любовь Гарри спасла бы Люциуса, а взаимность уберегла бы Гарри от нарастающей депрессии.

Северус наблюдал за Гарри, он так же видел любовь и боль в глазах гриффиндорца, он знал, что Люциусу придется исправлять совершенную ошибку, он не говорил другу, что Гарри дважды пытался покончить с собой еще до рождения дочери, такое он бы не смог сказать. Только Гарри бы смог. И Драко мог это подтвердить — именно он обнаружил Гарри после попыток самоубийства.

— Эннервейт!

Северус пришел к выводу, что с Люциуса достаточно сна. Пришло время отвечать за свои поступки.

Люциус вздрогнул и потер ладонями лицо, еще до того, как его веки раскрылись, слезы устремились вниз, по щекам — Люциус тихо всхлипывал, не подозревая, что он не один.

— Любимый, не плачь. Пожалуйста.

Люциус распахнул глаза, чтобы увидеть зеленые радужки, преследовавшие его во снах. Дрожащей рукой он прикоснулся к лицу Гарри.

— Ты здесь, ты правда здесь, это не сон!

Он обнял Гарри, прижав его к груди.

— Прости меня, Гарри, прости, что бросил тебя. Я поклялся никогда больше не любить после смерти Нарциссы, я понял, что люблю тебя, я испугался чувств.

— Ты? Испугался?

Гарри был удивлен.

— Да. Я знал, что ты стал значить для меня больше, чем я вначале предполагал, но когда я осознал любовь к тебе, меня поглотил ужас. Я любил Нарциссу, и она погибла — Волдеморт расправился с ней, чтобы отомстить мне за то, что я отверг его. Она пала жертвой ради меня и нашего сына. Когда я разобрался в своих чувствах, я словно сошел с ума, когда я вернулся и понял, что натворил, было уже поздно. Ты исчез, я не мог тебя отыскать.

— Тебе нужно было всего лишь отправиться на площадь Гриммо! Я вернулся туда.

Гарри нежно провел рукой по щеке Люциуса, отметив щетину, которой никогда не было прежде.

— Я пытался, но сколько бы я ни старался, я не мог найти дом. Должно быть, ты сменил чары Фиделиуса к тому времени.

Люциус сел и притянул Гарри себе на колени, забеспокоившись от того, насколько легким стал его любимый.

— Разве ты мало ешь?

Гарри склонил голову, и Люциусу пришлось нагнуться, чтобы расслышать:

— Немного.

— Почему?

Все еще с опущенной головой Гарри ответил:

— Из-за тебя. Я стал тебе не нужен, ты не хотел меня слушать, я пытался рассказать тебе о Лили, но ты не позволил мне.

Гарри начала бить дрожь, Люциус знал, что еще немного — и он сорвется, поэтому прижал его к себе крепче.

— Прости, любимый. Я был напуган, я же сказала, что поклялся не любить, и я почти нарушил клятву. Моему поступку нет оправдания, да я и не ищу его. Я хочу, чтобы ты знал причину, вот и все.

Драко увидел, как отец поднес к губам запястье Гарри, и его губы прикоснулись к шрамам, появившимся недавно. Отведя от лица руку молодого человека, чтобы ее можно было рассмотреть как следует, Люциус заметил два шрама — один перечеркивал запястье, а другой тянулся сверху вниз по предплечью. Перевернув другую руку, Малфой отметил симметричные следы. С осознанием причины глаза Люциуса расширились:

— Нет... пожалуйста, не говори, что ты пытался...

Гарри начал соскальзывать с колен Малфоя, но Люциус его удержал.

— Пожалуйста, Гарри, ответь — почему?

— Ты оставил меня, я говорил, что люблю тебя, но ты все равно ушел. Я пытался рассказать тебе о беременности, но ты не желал слушать. Я подумал, что мне нет смысла жить, если ты не любишь ни меня, ни ребенка.

На удивление Драко и Северуса, Люциус не пришел в ярость от услышанного, наоборот, он снова заплакал, спрятав лицо на плече Гарри, всхлипывая от осознания того, до чего он довел любимого.

— Как ты можешь находиться рядом со мной после всего, что я наделал? Как ты можешь находиться со мной в одной комнате, в одной стране?

— Потому что я все еще люблю тебя. Я никогда и не переставал.

Гарри протянул Драко руки и кивнул, принимая спящую девочку.

— Люциус, познакомься с Лили Нарциссой, твоей дочерью.

Люциус оторвался от плеча Гарри и взглянул на дочь. Ее волосы были серебряно-золотистыми, но черты лица достались от Гарри.

— Какого цвета ее глаза?

-У нее мои глаза, любимый. Такие же зеленые, как у ее бабушки.

— Я счастлив.

Люциус улыбнулся, осторожно проведя пальцем по мягкой щеке девочки.

— В ней сочетается лучшее от нас обоих.

* * *

— Лили Нарцисса Малфой! Где ты?

— Здесь, пап! Я всего лишь хотела забрать мой новый учебник по зельям у дяди Сева. Наверное, он превратит меня в жабу, если я появлюсь на уроках своего первого года в Хогвартсе без книги.

Одиннадцатилетняя девочка со светлыми волосами, развевающимися на ветру, сбежала вниз по лестнице навстречу отцу.

— Папочка нас там встретит?

Люциус улыбнулся своему второму ребенку.

— Да, папочка и Драко там будут. Им нужно было прибыть в школу вчера, но они встретят нас на станции. Ты же знаешь, они не пропустят твою первую поездку на хогвартском экспрессе!

Люциус накрыл ладонью руку третьего ребенка, лежащую на ручке коляски.

— Мы все готовы?

— Да, пап, пойдем!

Люциус бросил пригоршню дымолетного порошка в камин, назвав адрес: платформа девять и три четверти.

Каждый, кто видел этих детей, узнавал, чьи они. У всех были зеленые глаза Гарри, двое младших— темноволосые, но с чертами лица Люциуса. Лайаму Джеймсу было семь лет, а Сириусу Ориону — пять. Оба мальчика унаследовали улыбку папочки и его бесшабашность. Его Лили же обладала почти таким же характером, как у Люциуса, намного спокойнее братьев, но по-слизерински изворотливей: скорее всего, она попадет именно в этот Дом на распределении.

Люциус почувствовал, что его жизнь наконец обрела гармонию, когда его муж, попав к нему в объятия, просто поцеловал его, но с какой любовью!

— Они себя хорошо вели?

— О, никаких проблем, любимый. Лили, иди поздоровайся с братом, уверен, Драко хочет тебя увидеть, несмотря на то, что он здесь со своими детьми.

Драко женился на Джинни Уизли спустя год после венчания Люциуса с Гарри: у пары родилась двойня, мальчик и девочка, огненно-рыжеволосые, как и все Уизли, но с серебряно-серыми глазами. Так как Лили первый раз уезжала в Хогвартс, вся семья пришла ее провожать.

Гарри обнял мужа.

— Она только первая. Мы будем провожать еще троих.

— Чему только тебя учили в твоей маггловской школе? Разве ты не знаешь, что один плюс один будет...?

Слова оборвались, когда Люциус опустил взгляд на живот Гарри.

— Ты опять?

— Мм, выяснил сегодня утром, после жуткого приступа тошноты. С Лили было так же.

Люциус подхватил своего супруга и закружил в воздухе.

— Как давно я говорил тебе, что люблю тебя?

-Не далее чем, вчера, любимый.

— Я люблю тебя, Гарри Джеймс Поттер. Я люблю тебя!