— Ма-ам, почитай мне сказку, — протянул светловолосый малыш, ерзая в огромной кровати под тяжелым темно-зеленым балдахином. Свечи, парящие у изголовья кровати, колыхнулись, когда Нарцисса Малфой встряхнула одеяло, укрывая никак не засыпающего сына.
— Какую на этот раз? – улыбнулась она, садясь на край кровати и поправляя подушки.
— Вот ту, про героя, который всех победил. У него еще коровы были.
— Не коровы, а волы, — рассмеялась Нарцисса и взяла в руки большой, оправленный железом том. Его она нашла в самой глубине библиотеки Малфой-менор, когда еще вынашивала маленького Драко. С тех пор он стал ее настольной книгой. Да и малышу нравились старые легенды гораздо больше, чем то, что обычно читали матери детям.
Даже страницы в книге говорили о том, что ей не менее нескольких веков. Тонкие, чуть похрустывающие, потемневшие от времени страницы; да и чернила явно были старые. В некоторых местах красовались темные кляксы, из которых вниз по странице словно стекали замысловатые вензеля, образовывая узор событий той или иной истории.
— Какая разница? – отмахнулся Драко, закутался в теплое мягкое одеяло и приготовился слушать. – Ты главное читай.
Нарцисса уже давно знала все легенды из книги чуть ли не наизусть, но малышу нравился шелест страниц и завораживающий вид матери, погруженной в очередную захватывающую историю. Своему мальчику миссис Малфой отказывать не умела.
— Ну хорошо. Слушай.
Свечи медленно оплывали в небольших серебристых подсвечниках, отбрасывая изменчивые тени на стены, столбики кровати и мягкие подушки. Тихо звучал мелодичный женский голос, не нарушая покой дома. В углу, практически беззвучно, складывал разбросанные по всей комнате игрушки, домовой эльф. Еле слышно потрескивал огонь в камине, обогревая каменные стены и распространяя вокруг приятный древесный запах. А малыш в кровати тихонько сопел и видел сны.
* * *
— ОУУУУУУУ!!! – завыл рог, взбудораживая окрестности на пару лиг вокруг. Проливной дождь, хлестал по деревьям, заглушая крики птиц. Сотни воинов в доспехах из вареной кожи, с деревянными щитами, обитыми железом, выбежали на опушку леса и сгрудились вокруг штандарта грязной мокрой толпой. У них за спинами на белом в яблоках коне возвышался князь, осматривая будущее поле битвы из-под поднятой над глазами ладони.
— ОУУУУУУУУУ! – ревел рог с другого конца долины. Вражеский рог.
— Построились, — негромко, но четко произнес князь, опуская ладонь на рукоятку меча.
— Построились!!! – заголосили со всех сторон десятники. Неорганизованная толпа, нехотя, медленно, словно ленивые муравьи, выстроилась в шеренги. Было видно, что никто из них не хочет находиться здесь, но воля князя для каждого — закон, и они готовы пасть от вражеских мечей, лишь бы не опозорить ни его славное имя, ни имя своего рода.
Но если удача окажется на их стороне, то дома будут ждать счастливые жены, и телеги будут набиты дорогой добычей. Что может еще желать мужчина? Хорошая драка, кружка доброй медовухи и теплое податливое женское тело. Только все это потом. Когда враг будет разбит. А сейчас…
— ОУУУУУУУУУУУ! – снова провыл рог, на этот раз ближе. Было ясно, что враги идут быстрым маршем, меся под ногами грязь, глину и неубранные остатки урожая. Князь знал, что на пути вражеской армии течет речка. Небольшая, но опасная — ее быстрый бег не первый год губит в коварных омутах десятки детей, которым вздумалось в жаркий летний день окунуться в прохладную воду. Через речку только два моста, один из них находится сразу за невысоким холмом. Если Карл, именующий себя Великим, пустит авангард по второму мосту, то князь со своим немногочисленным воинством получит удар с фланга, чего допускать было нельзя.
— Врашек, — позвал он. – Возьми десяток Коршуна и отправляйтесь ко второму мосту. Если увидите вражину – бегите с докладом ко мне. В бой не вступать.
— Слушаюсь, князь, — парнишка отвесил глубокий поклон. Звонко свистнул, подзывая названный десяток и быстро побежал, прикрывая голову, в сторону, указанную князем.
Разведчиков отправили вовремя. От холма послышался сначала гул, едва различимый за шумом дождя, но князь знал, что это значит. Они последний рубеж. Если не удержать войско Карла сейчас, то их жены и дочери станут добычей для врага, дома разграбят, а и без того скудный урожай и скотину уведут.
— Лучники!
Под защиту щитов выступил отряд лучников. Немного. Всего каких-то десятков пять. По сравнению с вражеской армией вообще крупицы. Все молодые, светловолосые, ясноглазые – им бы еще жить и жить. Бойцы встали на одно колено и подняли луки.
— Отец наш, Род! Помоги нам в битве нашей! Убереги жен и дочерей наших! И дай приют в твоих чертогах павшим! – голос ведуна разнесся над немногочисленной армией. В небе ярко сверкнула молния. Дождь усиливался. Через несколько секунд громыхнуло, так что лошадь под князем громко заржала и попыталась встать в свечку, но ведуна, казалось, это не смущало. Он продолжал. – Даждьбог, благослови нас на подвиги ратные и даруй солнца луч указующий!
Молния снова ярко свернула и осветила первую линию атакующих, пересекших верхушку холма и бегущих прямо на замерших и ожидавших команды воинов.
Князь поднял руку и махнул, отдавая приказ лучникам. А ведун, надрываясь, продолжал.
— Перун, будь нам старшим братом! Порази молнией своей врагов наших!
Первые стрелы сорвались с тетивы, часть из них врезалась в рыхлую мокрую землю, но другая — нашла свою цель. Крики раненых разорвали мерный шум дождя.
«Не тому ты молишься, ведун», — подумал князь, снова поднимая руку. Еще на один залп лучников хватит, а потом они должны отступить в тыл и под прикрытием пехоты обстреливать врага.
— Велес, сохрани наш дом! – проорал ведун, судорожно ища глазами, куда можно сбежать. На его лице был написан ужас. — Помоги врага одолеть!
Последняя фраза была выкрикнута с таким надрывом, что многие даже обернулись. Ведун вцепился в дерево и смотрел вытаращенными глазами на приближающееся войско и на князя, который, казалось, после последних слов только воспрял духом. В нем появилось нечто величественное и успокаивающее, что заметили все.
— Вперед!!! – взревел князь, пришпорил коня и ринулся в самую гущу сражения, подбадривая дружинников. Ведун так и остался стоять под старым дубом, цепляясь рукой за обломленный сук. Ужас постепенно стал отступать, а вот смелости и сил прибавилось. Хриплые стоны врагов и окровавленный меч князя воодушевляли воинов. Казалось, время замедлилось. Меч князя врубился в тело темноволосого мальчишки, орошая кровью все вокруг.
Ведун понимал, что прошло всего каких-то несколько секунд, но для него время словно замерло. Трое подбежали к князю и навалились на коня, пытаясь повалить его вместе с седоком, но животное встало на дыбы и отбросило от себя нападающих ударами копыт. Ведуну показалось, что он услышал хруст ломающихся костей.
Княжеская дружина упрямо шла по грязи и лужам крови, спотыкаясь о павших товарищей, вставая и бросаясь в бой, будто завороженная каким-то неизвестным ведовством. Воздух словно загустел вокруг князя, покрытого кровью с ног до головы, из его груди вырвался абсолютно нечеловеческий рык. Удары его меча были настолько тяжелы, что разрубали шлемы, разрывали кольчуги и доспехи из вареной кожи.
Ведун отошел от дерева и, как зачарованный, пошел в сторону сражающихся. На пути ему попался какой-то неудавшийся вояка, рядом с мертвым телом лежал молот. Выбора не было. Князь сказал, что нужно сражаться до самого конца. Не останавливаясь, не страшась и не сдаваясь. Это единственный способ стать победителем и выжить в этой бойне.
Ведун подхватил молот и услышал сбоку крик.
— Враги! Князь! Враги!
Князь резко обернулся и увидел окровавленного Врашека, взбирающегося на холм.
— За мной! – проревел он и ринулся с десятком воинов наперерез противнику. Ведун уже не понимал, куда ему бежать, он просто слабыми руками сжимал добытое оружие и надеялся только на одно – что дорого продаст свою жизнь. В его сознании раздался спокойный и властный голос: «Не бойся. Возвращайся к дереву и продолжай молиться Велесу».
Глаза застилал дождь, одежда насквозь промокла, тяжелый молот оттягивал руки, но ослушаться приказа было невозможно. Ведун поудобнее перехватил оружие и очертил вокруг себя круг. А дальше он впал в забытье: глаза закатились, а тело само делало то, что должно. На земле следом за кругом начал образовываться узор, бороздки которого быстро наполнялись водой. Его разум померк, с губ срывалось бормотание, непонятное даже ему самому.
Мгновением позже начертанные на земле знаки вспыхнули, широкий светящийся столб устремился в небо, и раскат грома потряс все вокруг. Полыхнула молния, врезаясь в бегущего на ведуна врага, затем еще одна, совсем недалеко, в каких-то десяти шагах. Земля задрожала и пошла трещинами, искусно огибая своих и поглощая чужих.
Князь громко засмеялся. И смех этот был страшнее битвы, страшнее взбунтовавшейся природы, страшнее всего, что когда-либо слышал ведун. Вокруг бушевала стихия. Мощные потоки ветра подхватывали солдат, уже не разбирая кто есть кто, и швыряли оземь с такой силой, что от них оставалось только кровавое месиво.
Ведун осел на землю и взмолился:
— Мора, пощади!
— Кому ты молишься, мальчишка? – услышал он резкий окрик. В глазах князя полыхал гнев. Они затягивали, поглощали, лишали остатков воли. Казалось, что падаешь в тот самый омут, в котором тонули дети. У ведуна закружилась голова, он вцепился себе в горло и захрипел, воздуха отчаянно не хватало, а на языке ощущался привкус крови.
— Прости, князь, — едва выдохнул парнишка.
— Нет.
Дальше последовал столь резкий поток нестерпимой боли, что, не смотря на сведенное судорогой горло, ведун закричал.
* * *
Дышать было тяжело, грудь разрывало от резкой и горячей боли, стук сердца казался оглушительным. Разобрать, где сон, а где реальность было практически невозможно. Перед глазами все плыло, и только бордовые с золотом отсветы пробивались сквозь мутную пелену, застилающую глаза. Или это были слезы?
— Драко, — кто-то потряс его за плечо. Грубовато, не так, как обычно будила его матушка. – Драко, ты чего орешь?
Малфой кое-как разлепил глаза и потер их тыльной стороной ладони. Во рту стоял металлический привкус крови – то ли язык прикусил, то ли губу. Бордовые с золотом отблески тут же превратились в балдахин над кроватью, а над ним самим навис взволнованный Поттер, поправляющий очки.
— Я никогда не ору, — прохрипел Драко, пытаясь сообразить, что происходит.
— Ну да, разве что всю башню на уши не поставил.
— Не ворчи. Лучше попить что-нибудь дай. В горле пересохло.
Гарри молча кивнул и куда-то убежал. Уж он-то не понаслышке знал, что такое ночные кошмары. За подобное отношение Драко был благодарен. В последнее время они вдвоем не давали спокойно спать всей гриффиндорской башне. Чуть ли каждую ночь кому-нибудь из них снился кошмар. Но если Поттер видел во снах деяния Волдеморта, то Малфою снился какой-то несусветный бред, и каждый раз в самом конце он обязательно был на грани жизни и смерти. Это не нравилось ни одному из них, но сделать они ничего не могли.
Драко не помогало даже зелье, которое он выпросил у профессора Снейпа, чтобы не видеть кошмаров. На сегодня со сном было покончено, утром он будет уставшим и разбитым, а это обязательно скажется на успеваемости. «Раз уж в Слизерин не попал, то хотя бы не позорь семью», — сказал ему отец в начале первого курса. И Драко честно пытался соответствовать, соперничая разве что с Грейнджер. Но вот в такие дни это было тяжело. Даже отодрать голову от подушки являлось титаническим усилием.
Часы пробили два. На соседних кроватях недовольно ворочались его сокурсники, пытаясь заново уснуть. Малфой уставился в пространство перед собой — захотелось бросить все, вылезти на улицу и посидеть под звездным небом где-нибудь на берегу озера или на опушке Запретного леса. Но любая подобная попытка окончилась бы фатально. Если Амбридж будет часто видеть нарушение дисциплины с его стороны, то его не спасет даже такая надежная защита, как отцовское имя.
В этот момент в комнату вернулся взъерошенный Гарри со стаканом воды.
— Пришел в себя? – шепотом поинтересовался он, усаживаясь на край кровати.
— Вроде бы, — просипел Драко, делая глоток. Вода помогла — голос пришел в норму, а мысли, пару минут назад хаотично роящиеся в голове, начали проходить в порядок. – Черт знает, что это такое.
— Сходил бы к Снейпу еще раз. Может, он дал бы тебе что-нибудь более действенное.
— Не подрывай его авторитет. Северус Снейп никогда плохих зелий не варит. Это со мной что-то непонятное происходит. Всю библиотеку с Грейнджер перерыли. Ничего не нашли.
— А что тебе снилось?
— Да все то же. Когда-то в детстве, мама мне читала книжку со старыми легендами, потом они мне часто снились. И я не понимаю то ли это просто сны, то ли ведения. Как раз из-за них я на Гриффиндор и угодил, а так бы учился себе на Слизерине и горя не знал.
— Ну да. И был бы знатным засранцем, — рассмеялся Гарри.
— Я и так знатный засранец, — ухмыльнулся Драко. — Ты спать собираешь или так и будешь, как нянька рядом со мной сидеть?
— Буду, пока не уснешь, — Поттер состроил такую умильно-самоотверженную гримасу, что Драко еле сдержал смешок.
— Ну тогда давай, рассказывай мне сказку, мамочка, — он потянулся, удобнее располагаясь на подушках, словно демонстрируя, что он хозяин положения.
— Ту самую, что тебе миссис Малфой на ночь рассказывала? – ухмыльнулся Гарри, забираясь на кровать и нахально двигая Малфоя.
— Нет уж, обойдусь. Ты давай про доброе и вечное, — Драко недовольно подвинулся, не преминув пихнуть Поттера локтем под ребра.
— А помнишь, как ты ко мне на первом курсе в поезде пристал?
Vova
