Капкан на дракона

В лаборатории было жарко и душно, но ни открывать окна, ни накладывать Освежающие и Охлаждающие чары было нельзя. Драко рукавом рабочей мантии вытер пот и взялся за тяжелый медный пестик. Семена растопырника нужно размолоть практически в пудру, а скользкая ступка норовила вот-вот выпасть из уставших рук. Веритасерума в мирной Британии почему-то использовалось едва ли не больше, чем при Волдеморте, не к ночи будет помянут.

— Твою же мать! — в сердцах выругался Драко, и сам испугался своей несдержанности, когда палец попал-таки между шершавым бортом ступки и пестиком, и металл сорвал кожу.

Годы практики приучили усмирять инстинкты. Кровоточащий и измазанный в жгучем соке пострадавший палец он не сунул в рот, как бы сильно ни хотелось это сделать, а опустил в чашку с чистой водой. Ступку он поставил в угол плетёного кресла, зажимая коленом, и продолжил методично размалывать скользкие, дурно пахнущие семена.

Двумя часами позже идеально прозрачный Веритасерум, благодаря его усовершенствованиям лишенный любого намека на вкус и запах, был разлит по фиалам. Рука немилосердно болела. Сок растопырника в чистом виде был очень ядовит, а попадание на открытую рану было и вовсе катастрофой. Перевязав опухший палец, Драко выпил детоксикационного и обезболивающих зелий и поднялся к себе в кабинет с твердым намерением больше не спускаться сегодня в лабораторию. От чашки ароматного чая его оторвал стук в дверь.

В это время, сошедший несколько минут назад с магического экспресса, натужно дышащего клубами пара, молодой темноволосый парнишка нервно переступал с ноги на ногу на пороге старинного дома. Альбус Северус Поттер хмурился и, казалось, в сотый раз повторял про себя, что он собирается сказать Мастеру-зельевару, когда постучится в его ненаносимый дом-лабораторию. Как сообщало письмо из Гильдии Зельеваров, несмотря на то что Мастер проживает в Уилтшире, работать он предпочитает в Лейт-Хилле, Суррей. И вот молодому человеку, совсем недавно окончившему Хогвартс, предстояло поступить на два долгих года в ученики известному мастеру.

Конечно, новость о том, что его учителем будет сам Драко Малфой, вызвала шквал протестов со стороны отца, матери и многих других родственников. Хотя, если быть честным, отец довольно быстро согласился с доводами Альбуса. Да, мало бы кто не согласился, что практика в течение двух лет у одного из самых известных зельеваров станет лучшим шансом не только развить навыки, но и получить необходимые связи и постоянных клиентов. Но то, что окончательно убедило Гарри Поттера поддержать младшего из сыновей и потребовать прекращения споров дорогих родственников, чего он никак не ожидал от некогда скромного и недостаточно уверенного в себе мальчишки — твердая уверенность Ала, что обучение у Драко Малфоя ему просто необходимо.

От неожиданности Драко расплескал чай, намочив повязку, палец снова заболел. Скривившись, потому что больше обезболивающего зелья пить было нельзя, он пробормотал:

— Аллохомора! — и стал смотреть, кого же подсуропил ему Кингсли, давая ориентир для аппарации. Министерство год за годом пыталось навязать ему ученика, но пока все же удавалось избежать назойливого внимания чужих глаз, за месяц-полтора так доставая мальчишек и девчонок придирками, что они уезжали.

На пороге стоял очередной юнец. Темные волосы были чуть взлохмачены. Он кутался в обычную дорожную мантию, не совсем подходящую для пронизываемых всеми ветрами долин Суррея. Тонкие пальцы показались из-под рукавов, когда парень обхватил себя руками, стараясь хоть как-то согреться и, наконец, поднял взгляд на хозяина дома. Взгляд изумрудно-зеленых глаз пронзил подобно молнии. Но Драко быстро смог прийти в себя и, нацепив маску невозмутимости, выразительно поднял бровь.

— Молодой человек, если вы явились, чтобы помолчать, — Драко больше всего на свете сейчас хотелось лечь в кровать и уснуть, — то можете считать свою миссию выполненной. Если у вас что-то еще — говорите.

— Э...Мистер Малфой, — Альбус сглотнул и еще раз совершил отчаянную попытку собраться с мыслями и начать уже говорить, — вот мои бумаги... — он протянул Мастеру свиток пергаментов, — меня прислала совместно Гильдия Зельеваров и Министерство Магии.

— Документы, живо! — раздраженно процедил Драко, подхватывая свитки. Едва развернув первый из них, он скривился. — Мистер Поттер, я не беру учеников без личного отбора. В этом году я его не делал — было много научной работы. Всего хорошего!

И несколько суетливо встал, чтобы выпроводить незваного гостя за дверь. Меньше всего на свете ему хотелось терпеть в доме отпрыска Поттера. Сколько бы ни прошло лет, воспоминания были слишком свежи, а обиды на Золотого мальчика так и не прошли.

— Стойте, стойте, — Альбус протянул руку и не позволил Малфою закрыть тяжелую дверь, — Мистер Малфой! Выслушайте меня, прошу вас! — Страх упустить шанс всей его жизни развязал ему язык сильнее Веритасерума. — Мистер Малфой, я был самым лучшим учеником по Зельям.

— Лучшим? — прищурился Драко. К боли в руке добавилась и сильная головная боль, приключавшаяся с ним от усталости. — Тогда ты знаешь, что с моей рукой, — и он размотал повязку, ткнув опухший палец опешившему Поттеру под нос.

Альбус аккуратно кончиками пальцев развернул ладонь так, чтобы поврежденный палец был лучше виден. От увиденного он побледнел и начал перебирать в памяти, что именно может давать такие последствия. Кожа была явно содрана, а темное пятно хоть и не увеличивалось, казалось, пульсировало, вызывая нестерпимое желание прикоснуться.

Он осторожно провел подушечкой указательного пальца и ощутил едва заметное покалывание вместе с пульсацией — необыкновенные ощущения, которые так щедро дарила бледная кожа.

— Это повреждение, полученное вскользь тупым предметом, — и он тут же заметил ликование, промчавшееся во взгляде таких светлых, почти прозрачных, льдистых глаз. — Но в рану попал сок или частицы какого-то ядовитого растения. Покалывания? Да, сейчас вспомню, это...

— Пока вы вспоминаете, — перебил его Драко, вырывая руку из горячей ладони, — пострадавший уже может умереть, — он приоткрыл входную дверь, намереваясь избавиться от смотрящего на него глазами бездомного книззла мальчишки Поттера. — Ваши познания в зельеварении немногим лучше, чем у мистера Поттера-старшего, а он был известным неудачником в тонком искусстве смешивания ингредиентов.

Ухватив обмякшего Поттера за шкирку, он подтолкнул того к выходу, мечтая поскорее избавиться от раздражающего чужого присутствия, но из стопки документов, которую он все еще держал во второй руке, выпало письмо.

В тусклом свете камина холодно блеснула печать Министра Магии. Сглотнув резко ставшей горькой слюну, Драко сломал сургуч.

"Мистеру Драко Малфою

Уважаемый Мастер зелий! Министерство Магии и министр Шеклболт высоко ценят ваши заслуги в области разработки новых зелий и усовершенствовании существующих, а также ваш безвозмездный труд для нужд Клиники святого Мунго, но с сожалением вынуждены отметить, что за последние десять лет вы не выпустили ни одного ученика. Это является прямым нарушением Указа о преемственности знаний. Мистер Альбус Северус Поттер показал выдающиеся знания в области изготовления и применения целебных зелий, а также Зелий, влияющих на сознание и разум. Гильдия Зельеваров настоятельно рекомендовала его к стажировке у вас.

Надеюсь на ваше благоразумие.

Министр Магии Британии Кингсли Шеклболт”.

Отпустив дверь, Драко вернулся к камину и устало опустился в кресло.

— К чему весь этот спектакль,если ультиматум не оставляет мне шанса? — в сторону Поттера он не смотрел.

Альбус переступил с ноги на ногу и попытался придать голосу спокойствия.

— Мистер Малфой, я не понимаю, о чем вы. Но Министр Шеклболт уверил, что вы возьмете меня в свои ученики. Я правда был лучшим не только на своем факультете, на котором все знают зельеварение на “Выше ожидаемого” и “Превосходно”, но и во всем Хогвартсе.

— Пока зелья в Хогвартсе преподает Слагхорн, знать их на более низкую оценку может только Лонгботтом, — процедил Драко, пытаясь унять обуревавшую им ярость. — Итак, я не могу отказать тебе в обучении, не могу выгнать тебя вон, если ты окажешься туп, как пробка, и обязан выдать тебе диплом, — эмоции грозили вырваться из-под контроля. — А что я получу взамен?

— Но, сэр, я буду усердно трудиться с вами, и, надеюсь, очень скоро вы станете доверять мне часть своих заказов, что в любом случае означает для вас уменьшение того невероятного количества зелий, которого вам приходится варить каждый день! — Альбус с трудом перевел дыхание, пытаясь объяснить зельевару, что все не так плохо. — И, мистер Малфой, это был растопырник, пожалуй, даже не листья, а семена. Да, все складывается, листья в зелья добавляются целиком, а семена обязательно необходимо растолочь, и вы наверняка поранили палец о ступку.

Драко вынужден был признать, что старый маразматик еще мог чему-то научить современных оболтусов. Его собственный сын, к сожалению, совершенно не испытывал тяги к возне с котлами, предпочитая все свое время посвящать квиддичу. И, назло отцу, достиг в этом неплохих результатов, сразу по окончании Хогвартса став ловцом Холлидедских Гарпий, к немалому разочарованию не только Драко, но и Люциуса, который прочил внуку блестящую политическую карьеру.

— Допустим, про растопырник ты угадал, — скривился он, поворачиваясь к все еще стоящему у двери, сжавшемуся в бесприютный комок нервозности, Поттеру, — и наверняка знаешь, насколько это неприятное ранение, — он все-таки выбрался из кресла и вплотную подошел к мальчишке. — Скажи, а смог бы ты продолжать работать над сложным и капризным зельем, испытывая такую боль?

— Я...но, сэр, ведь невозможно оценить свои поступки в таких ситуациях? Наверное, если бы речь шла о спасении кого-то из моих родных, я бы смог сделать и не такое, но предугадать сейчас... Я не знаю, сэр.

Первым желанием было отвести мальчишку в лабораторию, резануть ему руку разделочным ножом, несильно, лишь чуть поранив кожу, и капнуть маленькую каплю едкого сока. Драко уже было ухватил стремительно бледнеющего Поттера за отворот мантии, когда кровавая пелена перед глазами вдруг прояснилась. Рядом с ним, по сути, был ребенок. Пусть даже человека, по вине которого он терпел самые неприятные поражения в своей жизни. Пусть того, кто некогда так беспардонно отверг его протянутую руку. Но ребенок... А при всей своей желчности и жестокости в делах, холодности по отношению даже к жене, он никогда не был садистом.

— Твоя комната на первом этаже слева от лестницы, — прошипел он, круто разворачиваясь на каблуках и направляясь к вожделенной спальне. — Завтрак в шесть, и готовить его будешь ты. И да, — обернулся он, — не забудь привести лабораторию в порядок, — улыбнулся Драко, ничуть не смеясь, — из-за своей травмы я не смог этого сделать. Подвал, первая дверь.

Альбус, с трудом пряча улыбку, быстро пошел в свою комнату, надеясь поскорее разложить вещи и спуститься в святая святых — лабораторию самого Драко Малфоя. Мальчишка едва заметно дрожал от предвкушения, и, нервно побросал увеличенные взмахом палочки вещи прямо на кровать. Он даже не рассмотрел комнату, в которой ему предстоит провести еще два года, и тут же помчался к лестнице, ведущей вниз.

Драко дождался, когда новоявленный ученик бросит сумку с вещами в комнате и скроется в лаборатории, и лишь потом пошел в спальню.

Перешагивая через ступеньку, Драко поспешно скрылся в спальне. Рука горела и дергала. Быстро раздевшись, он залез под душ, пустив одну только холодную воду и позволяя ледяным струям успокаивать воспаленную кожу и остужать бушующий в душе пожар эмоций. Растираясь полотенцем, он уже больше злился на самого себя. Даже покойный Снейп, при всей своей независимости, подчинялся правилам игры, а он слишком зазнался, выгоняя нерадивых учеников. Теперь в наказание за дерзость ему придется два года терпеть выскочку Поттера у себя в доме, позволять ему совать любопытный нос в свои котлы и даже раскрывать секреты зелий.

— Да чтоб ты сдох, Гарри Поттер! — чувства все же пробили брешь в бастионе выдержки.

Драко осушил фиал зелья Сна Без Сновидений, понимая, что только оно сейчас поможет не думать о боли в руке и постороннем человеке в его жилище, и рухнул на кровать, даже не позаботившись натянуть нижнее белье. Зелье подействовало быстро, тем более что и рука перестала гореть и дергать. Плотнее укутавшись одеялом, по опыту зная, что в замке под утро холодно, Драко глубоко и спокойно заснул.

Утро встретило Драко вполне закономерной после зелья Сна без сновидений головной болью. И без Темпуса он знал, что сейчас половина шестого. Много лет он просыпался в одно и то же время, даже не пользуясь Будильными чарами. Иногда эта привычка играла с ним злую шутку, заставляя вскакивать ни свет ни заря в выходные еще в Хогвартсе или просыпаться разбитым после одного-двух часов сна, подзадержавшись с отходом ко сну.

Горячий душ придал бодрости и снял побочные эффекты от зелья. Голова стала легкой и ясной, а тело загудело от прилива энергии. Несмотря на то, что сегодня он планировал только работу дома, Драко тщательно оделся. И пусть это была лишь рабочая мантия, зачарованная от порчи и загрязнений, но она сидела на сухощавом ладном теле как влитая. Укладывая волосы, сохранившие юношескую густоту благодаря специальному зелью, рецепт которого он нашел в старых записях Снейпа, Драко опять вспомнил о Мэноре. Десять лет назад покупая этот замок для того, чтобы обезопасить семью от последствий его экспериментов с новыми зельями, он и предположить не мог, что очень скоро переселится сюда, возвращаясь в поместье только несколько раз в году, когда на каникулы приезжал Скорпиус да на дни рождения родителей. Астория же так и не стала настоящей женой Драко. Да, на людях они были гармоничной красивой парой, превосходно танцевали на балах и великолепно выходили на колдографиях, но за закрытыми дверями супружеской спальни оказывались два совершенно чужих друг другу человека. До определенного момента скрепляющим фактором был Скорпиус. И Драко, и Астория души не чаяли в мальчике, и ребенок отвечал им сторицей. Звонкоголосый и улыбчивый, он стал душой угрюмого Мэнора. Но время бежало неумолимо, и одним августовским днем Скорпиус сел в Хогвартс-Экспресс, увозя с собой радость. Сквозь мутное от времени стекло купе Драко смотрел, как сын о чем-то весело болтает с младшим сыном Поттера, таким же худым заморышем-очкариком, каким был когда-то сам главный аврор, и думал о том, как не хочется возвращаться в пустое холодное поместье. Этот замок, купленный им в приличном состоянии за совсем небольшие деньги, стал для него настоящим домом. Позже сюда иногда стал приезжать Скорпиус, на короткое время внося в размеренную жизнь веселую суматоху.

Отложив расческу в сторону и связав тяжелые пряди в хвост кожаным шнурком, Драко приложил ледяные пальцы к вискам и, резко тряхнув руками, словно отбрасывая тяжелые воспоминания, сунул ноги в удобные туфли и вышел в коридор.

В доме царила тишина. Большие напольные часы в гостиной показывали без десяти шесть. Похоже, мальчишка-Поттер еще дрых, совершенно забыв о том, что ровно в шесть должен был приготовить завтрак. Не то, чтобы Драко тяготили заботы по дому, к тому же, у него был домовик, и перед сном он получил разрешение помогать ученику на кухне, но непослушание навязанного соседа раздражало. Настроение, и без того подпорченное ненужными воспоминаниями и эмоциями, окончательно ушло в минус. Круто развернувшись, он спустился в лабораторию.

Вопреки ожиданиям, там царил идеальный порядок. Все котлы, колбы и реторты блестели намытыми боками, ножи и доски отчищены от остатков ингредиентов, а каменный пол был надраен так, что стала видна структура древнего мрамора. Похоже, мальчишка корпел здесь полночи, пронеслось в голове Драко. Правда, оправданием для опоздания с завтраком это не стало. Во-первых, он не давал распоряжения проводить генеральную уборку, достаточно было просто почистить котлы и доски Эванеско, подобного подхалимажа он терпеть не мог. А во-вторых, Поттер должен был уметь рассчитывать свои силы.

Резво поднявшись наверх, Драко усилил голос Сонорусом, и на весь дом прогремело холодное:

— Мистер Поттер, где мой завтрак? — и рванул дверь спальни ученика.

Многократно увеличенная громкость голоса нового учителя резанула по сознанию, как ледяная вода в проруби. Альбус резко вскочил и непонимающе уставился на Малфоя.

— Сэр, я, э..., — измятая простыня соскользнула с голого тела, и он, смущенно покраснев, натянул ее почти до подбородка. — Сэр, а что вы здесь делаете так рано?

— Мистер Поттер, — хоть Драко и испытывал жесточайшее чувство дежавю, ему казалось, что он слышит эти слова со стороны, и относятся они к щуплому мальчишке с магическим шрамом на лбу, но не мог изменить интонацию хоть на чуть-чуть. — Я, кажется, говорил, что завтрак в шесть часов утра, и с этого дня его готовишь ты? — дождался торопливого кивка и закончил голосом полного яда: — Так почему же я до сих пор голодный?

Поттер подскочил в кровати и, все еще кутаясь в простыню, попытался добраться до своей одежды.

— Я забыл, мистер Малфой, я сейчас приготовлю. Конечно, если хотите знать мое мнение....

Драко из последних сил сдерживался, чтобы не отвесить нахалу, не только не осознавшему свою вину, но и пытавшемуся нагло навязывать свое мнение, оплеуху. Чувствуя, что если не выплеснет напряжение прямо сейчас, то рискует напортачить со сложным и требующим предельной концентрации Аконитовым зельем, которое запланировал сварить сегодня, Драко изо всех сил оттянул пятерней по поджарой заднице Поттера, так кстати отклячившего пятую точку. Мальчишка как раз нырнул едва ли не по пояс в сундук с вещами, и теперь Драко с мстительным удовольствием наблюдал, как на бледной коже расцветает красный отпечаток.

— Твое мнение будет мне интересно только в тот день, когда ты сам сваришь Феликс Фелицис, причем правильно, — мальчишка застыл в нелепой позе, так и не осмелившись повернуться к нему лицом. Решив, что на сегодня воспитательный момент закончен, Драко вышел из комнаты, бросив напоследок. — Вообще-то справедливо было бы оставить тебя голодным до обеда, но я на редкость миролюбив. Завтрак через десять минут, и это твой последний шанс на чашку кофе сегодня!

После гневной тирады Малфоя, закончившейся громким хлопком двери, Альбус смог наконец-то перевести дыхание. Все складывалось совсем не так, как он ожидал: сегодняшний день легким не будет. При воспоминании о шлепке Малфоя, и того, как поспешно он сбежал, Альбус невольно улыбнулся. Потом, вспомнив о времени, помчался в кухню, на бегу натягивая серую футболку и наспех застегивая черные джинсы. Перепрыгивая через две ступеньки, напомнил себе, что планировал получить разрешение у Малфоя на небольшие ежедневные прогулки или даже полеты, ведь за годы обучения в Хогвартсе он привык часто уходить из мрачного и душного помещения и наслаждаться свежим воздухом. Решив, что обязательно спросит это у Малфоя позднее, когда тот будет в более благостном расположении духа, он открыл дверь кухни и начал хозяйничать на небольшой, хорошо обставленной добротной мебелью кухне.

Десять минут спустя Драко, чей желудок уже обиженно урчал, лишенный законного приемы пищи в привычное время, был привлечен аппетитными запахами, доносившимися с кухни. Нужно отдать мальчишке должное, он неплохо справился: на столе стояли две чашки кофе, лежал нарезанный хлеб, в маленьких тарелочках лежали лимон, масло, и ветчина. В фарфоровых подставках, так редко используемых им самим, что и не вспомнишь теперь, где же они хранились, чинно стояли яйца, а рядом тесным строем стояли баночки с медом и джемом.

— Вижу, ты умеешь действовать быстро, когда получаешь необходимый стимул, — не удержался от сарказма он, усаживаясь в свое любимое кресло в торце стола и жестом предлагая Поттеру занять место напротив себя, — но в следующий раз постарайся обойтись без этого, — отпил из маленькой чашечки кофе и непроизвольно прикрыл глаза, наслаждаясь превосходным напитком. — Что ж, если ты справился с кофе, возможно, и зелья тебе можно доверить. Приятного аппетита!

Альбусу было сложно сдержать свою радость от похвалы учителя и, после того как отчаянная попытка скрыть свои эмоции провалилась, красные уши выдали его с головой.

В нетерпении начать рабочий день, он практически проглотил бутерброд и обратился к Малфою.

— Ловлю на слове, — и, миролюбиво ответив на недоверчивый взгляд Мастера зелий, пояснил: — Вы же сами признали мое искусство приготовления кофе? Так может быть дадите мне сегодня продемонстрировать свои знания в приготовлении зелий?

На миг Драко всерьез посочувствовал Снейпу, не к добру он будет помянут. Какую выдержку нужно иметь, чтобы терпеть малолетних нахалов, строящих из себя магистров тонкой науки, и не срываться. А бедный профессор не только учил тысячу разгильдяев, терпел их глупые ошибки и слышал обидные насмешки, он еще постоянно находился под давлением фанатика Волдеморта и старого манипулятора Дамблдора. К тому же ему выпала нелегкая доля пытаться не убить Гарри Джеймса Поттера раньше, чем до него доберется Темный Лорд. Он мысленно фыркнул, представив себе лицо Люциуса, узнай он, что минуту назад его сын поблагодарил Уизлетту за то, что своими генами она разбавила поттеровский максимализм и наглость. Мальчишка Поттер хоть и был точной копией своего отца, все же уступал ему в умении выводить людей из себя.

— Идем, — он отбросил салфетку, — у тебя впереди два года в этом доме, и каждый день с утра до ночи ты только и будешь делать, что варить зелья. Не трожь посуду! — остановил он бросившегося убирать со стола мальчишку, — на это есть Линки. Можешь просить ее помочь, но только по кухне или дому, в лабораторию она не заходит. Идем!

Было несколько тревожно спускаться с Малфоем в лабораторию. Конечно, вчера Альбус навел там идеальный порядок, но, возможно, немного перестарался. Он переложил котлы из дальнего шкафа в небольшой ящик прямо под столом. А зелья, стоявшие в каком-то странном порядке, если можно было это назвать порядком, он долго выстраивал по алфавиту.

Прикусив губу и отведя немного испуганный взгляд в сторону, он стоял и, казалось, готовился ставить Протего, если на него польется поток проклятий. Единственная надежда была на то, что Малфой сдержится и обойдется без Непростительных.

— Сегодня я устрою маленький экзамен, — Драко любовно погладил рабочий стол, даря частичку своего тепла дереву. Это был его маленький ритуал. — Я проверю твои навыки в подготовке ингредиентов, — обвел взглядом лабораторию и, не найдя на привычных местах готовых зелий, скривился. — Раз уж ты переставил все здесь, значит, ты и соберешь заказ. Список приколот к доске, ящик, — поискал глазами, не нашел его, разозлился и рявкнул: — Приступай!

Ликование от того, что на этот раз от вспышки гнева его “пронесло”, которую он практически уже ощущал кожей, сразу сменилось озабоченностью — Драко Малфой был не просто знаменитым зельеваром, его просили приготовить также и редкие зелья. Не имея большого опыта, например, в приготовлении Оборотного, которое Альбус варил лишь однажды, и то, под бдительными подсказками однокурсницы Анджелины Паркинсон, также увлекающейся зельеварением, он чувствовал себя крайне неуверенно.

Побледневшее лицо и суетливые движения Поттера выдали его эмоции. Это охладило вновь зарождающееся в душе раздражение. “Что ж, надеюсь, он запоминает с первого раза,“ — желчно подумал Драко и развернулся к внушительному шкафу с ингредиентами, где, хвала Мерлину, Поттер не тронул ни единой склянки в своем уборочном угаре. Слыша, как Поттер носится по лаборатории в поисках ящика, а потом, вслух сверяясь со списком, укладывает в ячейки фиалы с зельями, он не торопясь доставал все, что понадобится ему для Аконитового зелья.

— Поттер, на первый раз тебе поручается сварить Бодроперцовое зелье, — Драко и вправду необходимо было его сварить, а, несмотря на простоту, оно отнимало кучу времени, и к тому же, надышавшись над котлом парами, любой зельевар, готовящий его, потом несколько часов дымил из ушей и носа, и не было от этого никакого спасения. — Восемь галлонов — скоро осень, и аптеки в Косом запасаются с лихвой.

Альбус закатал рукава и стал подготавливать ингредиенты для Бодроперцового зелья. И хотя он варил его неоднократно, страх ошибиться перед Мастером сжимал внутренности в крепкий узел, и хотелось просто сбежать отсюда. Нашинковав необходимые ингредиенты, выбрав подходящий медный котел, Альбус выдохнул, как перед прыжком в воду, и попытался представить, что он собирается готовить зелье дома в своей небольшой лаборатории. Из наушников льется любимая музыка, и ничего не мешает ему сосредоточиться на любимом занятии.

Поттер как-то враз изменился, его движения перестали походить на нервные дерганные взмахи, и черпак стал плавно и уверено рассекать поверхность бурлящей субстанции. Но каждый раз когда юноша поднимал взгляд от котла на лицо своего учителя, он только хмурился и напрягал руку. И хотя зелье, получившееся через пару часов, было нужного цвета, но оттенок немного темнее, чем необходимо, Альбус наполнил им фиал и протянул Мастеру.

Мальчишка излишне нервничал. Драко, неспеша готовя основу для Аконитового, потихоньку наблюдал за его действиями и с облегчением отмечал, что младший Поттер унаследовал талант Лили Эванс, не взяв гиппогрифьей невежести отца и деда. Ломтики и кубики выходили из-под острого словно бритва ножа одинаковыми, сок давился крепкими тонкими руками идеально, не оставляя ни капли, движения при помешивании, хоть и были несколько скованными, но совершались правильно. Зелье было чуть темнее необходимого, но лишь по одной причине: в лаборатории были наведены слишком сильные чары Проветривания, так как Драко плохо переносил духоту и снимал их только для приготовления Веритасерума, потому вода из котла испарялась несколько интенсивнее обычного.

— Ну что ж, посмотрим, — сразу говорить о том, что в зелье просто нужно долить пинту чистой воды, Драко, конечно же, не стал. — Ты настолько самоуверен, что не пробуешь его на себе? Ладно, тогда его попробую я. А ты вспомни, что мог сделать неправильно и как меня от этого спасать, — и опрокинул в себя фиал, смотря в расширившиеся от ужаса зеленющие глаза.

Альбус не мог понять, что нашло на Малфоя. Конечно, он почти перестал удивляться тем или иным его закидонам, но хлебнуть пусть и совсем немного испорченного зелья — ни в какие ворота не лезло.

Судорожно пытаясь вспомнить, что нужно делать, он принялся логически рассуждать и, тут же поняв, что для уменьшения насыщенности цвета ему просто нужно снизить концентрацию, схватил первый попавшийся фиал, взмахнул палочкой и произнес: “Агуаменти”. Драко взял из дрожащих от нервного перенапряжения пальцев прозрачный фиал и, вперив взгляд начинающих слезиться глаз в лицо сообразительного, но несколько медлительного ученика, залпом проглотил содержимое.

Как и ожидалось, зелье было сварено безупречно. Драко ощущал жжение в груди и тепло по всему телу. Прохладная вода была как нельзя кстати.

— Ну что ж, безоар не потребовался, уже хорошо, — прохрипел он, выпуская клубы пара ртом и носом. — Сваришь еще пять котлов и поможешь мне с Аконитовым. Про испарение ты уже, надеюсь, понял.

Юноша стоял как под Силенцио и Петрификусом — не шевелясь и не произнося ни звука. “Сбылась мечта идиота” — только и успел подумать он. Но когда Драко практически скрылся из виду, поднимаясь по высокой мрачной лестнице, Альбус кинулся за ним и прокричал:

— А можно, когда закончу, полетать немного? — а потом добавил более сдержанным тоном. — Пожалуйста, сэр.

— Летай, — пожал плечами Драко, — до обеда, который подается в три, ты мой ученик, после — волен делать что хочешь.

Он не стал признаваться, что папашина страсть пацана к полетам существенно развязывала ему руки. Теперь он мог, не вызывая подозрений, выставлять Поттера из лаборатории в три, чтобы готовить зелья по особым заказам или заниматься собственной научной работой.

Конечно, в первый день быстро закончить не удалось. Прервавшись на обед, Альбус понял, что осилил только две трети работы на сегодня. И, хотя понимал, что может вызвать неудовольствие Драко, решил полетать часок, чтобы потом проветренным вернуться обратно в лабораторию.

После обеда мальчишка рванул на улицу, оставив незаконченным зелье и неубранным рабочее место. Усевшийся в кресло читать свежий Пророк Драко решил выждать, что же будет. Если Поттер решил просто передохнуть, чтобы не терять концентрацию и не надышаться над зельем так, чтобы потом Драко пришлось поить его детоксикационным, то это даже заслуживает поощрения, но если это проявление безалаберности, возможно, ему предстоит нелегкий разговор с Кингсли.

Альбус взмыл на метле, заботливо привезенной, правда в уменьшенном виде, как и все остальные вещи в Суррей. Ветер приятно холодил щеки и легкие заполнялись свежим, прохладным воздухом. Полет приносил чувства, которые не могло дать что-либо другое — ощущение невесомости, напряжение бедер, сильно сжимающих древко метлы, ветер, играющий в волосах — все это так захватывало, что можно было отвлечься от всего и просто летать, летать, летать...

Полянку, где он оставил порт-ключ, Альбус нашел очень быстро. Резко сдав вниз, он подлетел к старому дубу с широким узловатым стволом и просунул руку в дупло. Аппарационная воронка тут же поглотила его. А ровно через пятнадцать минут Альбус Северус Поттер появился как будто ниоткуда и, как ни в чем не бывало, схватив метлу, полетел назад к Лейт-Хилл, чтобы вернуться к оставленным зельям.

Вопреки мрачным прогнозам, Поттер вернулся довольно быстро. Поставив метлу в специальную подставку около двери, где, ощетинив прутья, томились две Молнии для Драко и Скорпиуса, он резво пошагал в лабораторию. Чувствительный к запахам Драко уловил запах свежей рыбы, но решил не обращать на него внимания, решив, что Поттер просто-напросто летал над морем.

Вернувшись в лабораторию, чтобы закончить изготовление основы и оставить котел под Стазисом до полнолуния, Драко застал ряд фиалов с готовым зельем, чистоту и порядок в помещении и смертельно уставшего мальчишку. Услышав его шаги, тот вскочил с табурета, на котором сидел, уронив лохматую голову на руки, и взглянул на Драко красными от перца глазами.

— Сэр, я, кажется, все закончил, — Альбус с трудом ворочал языком, и казался совершенно нетрезвым. — И, если вы не против, я начну приготовление ужина?

— Ужин давно готов, — Драко был вынужден признаться самому себе, что задал Поттеру непосильную задачу. Он и сам бы не смог сварить столько котлов Бодроперцового подряд. — Идем есть и ложись спать. Отличная работа.

Ужин прошел довольно миролюбиво. Поттер говорил мало, но старался отвечать на вопросы учителя. Усталость и вкусная еда сделали свое, его начинало клонить в сон. Альбусу хотелось продлить этот вечер, но сил практически не осталось.

— Иди отдыхай, — увидев, что мальчишка сейчас заснет за столом, сказал Драко. — Только найди в себе силы принять душ и закапай в глаза это зелье, — он бросил через стол склянку с Бальзамом чистой слезы, — иначе завтра будешь весь чесаться от перца, а глаза и вовсе открыть не сможешь.

И хотя Альбусу почему-то захотелось возразить, ведь практически никто и никогда особенно не заботился о его внешнем виде или самочувствии, то, что Мастер подумал о нем, было немного приятно. Он коротко поблагодарил учителя и отправился в душ.

Теплые струи стекали с затылка на плечи и бежали мыльными ручейками вдоль груди, к бедрам и вниз к красивым узким ступням. Альбус чувствовал себя как под действием возбуждающе-расслабляющего зелья: мысли роились у него в голове, а тело, казалось, предательски растекалось вместе с водой.

Драко решил пренебречь водными процедурам. Он наложил очищающие чары, сбросил мантию и обувь и забрался в кровать. Но сон не шел. Почему-то перед внутренним взором стоял Поттер. Смешным воробьем сжавшийся в кровати, судорожно вцепившись в простыню и застывший возле сундука с ярким пятном на заднице от его, Драко, хлопка.

— Мерлин, этого еще не хватало! — простонал он, плотнее заворачиваясь в одеяло.

Двумя часами спустя, так и не уснув, он дал себе зарок в выходные навестить супругу.

— — -

Башня Суррей, владения Драко Малфоя http://s61.radikal.ru/i173/1210/21/0b95e234e7a6.jpg

Информация о ней http://en.wikipedia.org/wiki/Leith_Hill

Следующие несколько дней прошли в относительном спокойствии. Драко поручал Поттеру варить простенькие зелья, каждый раз коршуном наблюдая за его действиями. Мальчишка потел под тяжёлым взглядом, ронял ножи и даже разбил несколько фиалов, суетливо переливая готовые умиротворяющие бальзамы и зелья от изжоги. Но самому себе Драко привык не врать, и потому вынужден был признать, что Альбус Северус Поттер вполне оправдывает свое второе имя. Он не только был лучшим среди всех учеников, что навязывались к нему, он был действительно неплохим зельеваром, имеющим все шансы стать Мастером годам к двадцати пяти. Постепенно Драко стал позволять ему готовить ингредиенты для более сложных зелий, впрочем, не доверяя пока готовить их самому.

Кроме того, мальчишка оказался очень неплохим... кулинаром. И пусть он готовил только завтраки, но ни разу еще не повторился. Хотя, наверное, умение варить не только отвары и бальзамы, но и каши и кисели присущи всем, кто умеет обращаться с котлом.

Пятничным утром Драко пил крепкий ароматный кофе, одновременно читая Пророк и прикидывая, сколько зелий он успеет приготовить до понедельника, чтобы освободить себе следующую неделю для эксперимента с одним довольно рискованным рецептом.

— Ты проверил запасы? — бросил он Поттеру. Это задание он дал еще позавчера и вполне мог ожидать, что список необходимых покупок уже написан.

— Запасы? — в голосе Альбуса сквозил испуг. — Ну, я...э... Кажется, я забыл, — и хотя в его голосе явно звучало отчаяние, этого было все-таки очень мало.

— Да? — Драко вздернул бровь, отставляя чашку, — тогда сегодняшние твои полеты отменяются. До того момента, пока список не будет у меня в руках.

— Блядь! — совсем неожиданно простонал Альбус. — Так ведь мы собирались еще заказать бамбука шипящего. А его, кажется, нужно вымачивать двое суток, меняя родниковую воду каждые два часа!

— Материться дома будешь! — от хорошего настроения не осталось и следа. — Понятно, что выходные пошли крапу под хвост, и эксперимент — тоже. И, помимо бамбука, заготовь мне вытяжку мандрагоры к понедельнику!

— Мерлин и Моргана, — Поттер вздохнул и, будто опомнившись, заинтересованно добавил, — а что за эксперимент?

В детали этой работы Драко меньше всего хотел посвящать Поттера. Бросив на стол салфетку, он процедил:

— Вы, молодой человек, в нем не участвуете, — скривился и с видимым сожалением добавил: — Человечина в рецепт не входит, а на другое вы не годитесь, — и вышел в гостиную, оглушительно хлопнув дверью.

Оставив Поттера доедать овсянку, Драко спустился в лабораторию. Наметанный глаз быстро пробежался по полкам. Запасов, даже пресловутой коры бамбука, причем уже вымоченной, с лихвой хватило бы на целую ванну зелья Сна без сновидений, для чего она, главным образом, и использовалась, но наказать нерадивого ученика все же следовало. Злость несколько отступила перед забрезжившей перспективой засадить мальчишку за нудное приготовление “поточных” зелий для клиники Святого Мунго и Аврората, а самому заняться-таки тем, от чего его так бесцеремонно оторвали Кингсли и Гильдия Зельеваров. Это зелье, пусть еще не до конца правильное, еще не идеальное, могло совершить переворот. И Драко готов был жертвовать временем, браком и даже собственным здоровьем ради него.

— Поттер! — крикнул он из подвала.

Альбус примчался на зов, наспех проглотив последнюю ложку овсянки и молясь Мерлину, чтобы Мастер не нашел еще каких-либо его промахов. Последнее время он ощущал растущее доверие со стороны Малфоя и не мог его потерять.

— Мистер Малфой, сэр?.. — вопросительно прочти прошептал он, оставшись нерешительно стоять в дверях лаборатории.

Вместо ответа Драко бросил в бледного мальчишку свиток.

— Эти зелья нужны к понедельнику, — сухо сказал он, — Костерост и Оборотку сваришь сейчас при мне, остальные — когда хочешь. Чем быстрее закончишь, тем больше у тебя останется времени на отдых. Приступай.

Поттер непроизвольно вздрогнул и принялся вытаскивать необходимые ингредиенты с полок и из специальных ящичков, выстраивая их на рабочем столе в необходимом порядке. Похоже, наказание будет суровым, но вполне переносимым. Может, у него действительно останется время на отдых, и это была, наконец-то, первая приятная мысль за все утро. Альбус принялся нарезать длинные зеленые стебли, стараясь максимально сфокусироваться на зельях, которые он просто обязан сварить. Превосходно сварить.

Куда-то разом делась обычная нервозность Поттера, едва он выставил на стол все необходимое. Драко, хоть и самому себе был смешон, стоял возле котлов столбом, скрестив руки на груди. Ей-Мерлин, думал он, не хватает только сальных волос да мантии подлиннее, и все — вылитый Снейп. Но Поттер, казалось, вовсе не замечал внимательно следящих глаз. Он споро крошил, резал и мял травы, плоды и части животных, готовя одновременно два непростых зелья. Костерост был готов через четыре часа, а Оборотному еще предстояло настаиваться три недели. Но уже сейчас Драко видел, что оно идеально.

— Неплохо, мистер Поттер, — выдохнул он и круто развернулся на каблуках. — Обед через десять минут, не опаздывайте. Баранина не терпит промедления.

Альбус утер краем рукава пот, застилающий глаза, прошипев себе под нос:

— А баран мог вообще-то похвалить, а не сказать это нелепое “неплохо”, — он громко фыркнул и принялся убирать остатки ингредиентов и, не задумываясь, драить котлы, — ведь понимает же, что зелья сварены безупречно.

Оставив Поттера наедине с котлами, Драко поднялся к себе в комнату и принялся стягивать мантию. Привычка переодеваться сразу по окончании работы возникла у Драко после одного несчастного случая. Он неосмотрительно остался в той мантии, что была на нем, когда он чистил когти мантикор от грязи, собираясь готовить из них вытяжку, и свалился на долгие три недели с сильнейшим отравлением, потому что мельчайшие частички пыли прилипли к ткани и оказались жутко ядовитыми. Натянув свежую мантию, он спустился в кухню, где уже был сервирован стол и истекала соком баранья отбивная. Поттера вполне предсказуемо не было.

Только через семь с половиной минут в столовой появился несносный мальчишка, смотрящий с каким-то вызовом.

— Я не заставил вас ждать, сэр? — без тени раскаяния обратился он к Малфою.

— Меня — нет, — невозмутимо ответил Драко, увлеченно орудуя вилкой в салате, — а вот свою порцию мяса — да. Стазис сними!

Он мог бы и не накладывать чары, заставляя упрямца есть холодную сухую баранину, но почему-то поступил иначе. Зачем? Драко жевал рукколу, пытаясь с зельеваренческой дотошностью определить, что же домовуха добавила в заправку — мед или тростниковый сахар, и исподтишка наблюдал за пунцовым, взмокшим Поттером. Он явно был голоден — резал мясо огромными кусками, подбирая вытекающий сок пышным пшеничным хлебом, не смотрел по сторонам и не пытался завести разговор. Он устал, и как отец такого же семнадцатилетнего подростка Драко очень хотел отправить его отдыхать и велеть не являться сегодня в лабораторию, но кто-то другой, ехидный и в чем-то жестокий твердил другое.

— Жду вас через полчаса, — сухо сказал он, — у вас еще расслабляющая мазь и зелье от прыщей на сегодня.

— Жаль, что в планах не стоит вазелин, кажется, он мне сейчас очень бы пригодился, — обреченно вздохнул Альбус и, продолжая уплетать вкуснейшее блюдо, в очередной раз напомнил себе, что он здесь во имя своей высокой цели.

О, щенок отрастил зубы? Почему-то вдруг заныло в паху, а перед глазами пронеслись весьма недвусмысленные картинки.

— Боюсь тебя разочаровать, — прошептал Драко, наклонившись к самому уху, выглядывающему из копны черных кудрей, — но вазелином я не пользуюсь! — дождался нервного поворота головы и добил окончательно: — И ничем другим тоже. Так что хорошенько подумай, прежде чем нарываться в следующий раз.

Драко решил не спускаться в лабораторию, отдав ее в полное пользование бросающего на него злобные взгляды Поттера, а сам поднялся в небольшой кабинет. Рутинная бумажная работа и просмотр почты тоже отнимали много времени, а заниматься этим вечерами совершенно не хотелось.

* * *

Поздним вечером Альбус закончил варить зелья. И только то, что он мог, не скрываясь, материть Малфоя на чем свет стоит, хоть как-то мирило его с действительностью. Он на негнущихся ногах добрался до постели и рухнул, не раздеваясь, на серое покрывало.

Проснулся Альбус неожиданно рано, видимо, за эти несколько дней он окончательно привык жить по извращенному режиму дня Мастера зелий.

Ощущение полной свободы захлестнуло его, и он не мог начать этот субботний день как предыдущие пять до него: с душа, готовки, завтрака и работы... А почему бы и нет? Альбус решил отложить начало рабочего дня на пару часов. Нащупав в кармане сумки уменьшенную пачку сигарет, он легко вынул ее и, привычно взмахнув палочкой, увеличил до стандартных размеров.

Субботний завтрак состоял из чашки ароматного кофе и крепкой сигареты, обжигающей успевшее отвыкнуть горло. Конечно, отказаться от дурной привычки было вполне обдуманным шагом — как-то раз Скорпиус рассказывал, что Драко не переносит запаха табачного дыма, и ему влетело, когда отец обнаружил его, с сигаретой в зубах сидящего на балконе собственной комнаты — но упустить такой шанс в отсутствие главного тирана было просто непростительно.

Выкурив сигарету и почувствовав легкое головокружение, Альбус решил-таки познакомиться с домом, в котором он жил и трудился уже несколько дней. Собственную комнату он успел изучить урывками — небольшая, но вполне удобная. Мебель была хоть и не новой, но за потертым и несколько скромным внешним видом, она скрывала функциональность и стиль: небольшой письменный стол под орех, среднего размера кровать с высокой резной спинкой, покрытая серым бархатным покрывалом, серебристо-зеленые гардины, прикрывающие большое окно, несколько старых разнокалиберных стульев и платяной шкаф с потертыми дверцами, украшенными витиеватыми бронзовыми ручками.

Гостиная удивляла своей скромностью и даже аскетичностью. Малфой-Мэнор вряд ли потерпел бы такой простоты: два удобных кресла — одно повыше, стоящее ближе к огню, второе низкое, расположенное поодаль камина с менее потертой, хотя и слегка выцветшей отделкой. Большой книжный шкаф, который был зачарован, скрывая поистине огромную библиотеку: каждая полка, выдвигаясь, превращаясь в оромный стеллаж, сравнимый по ассортименту с небольшим книжным магазином. Руки Альбуса сами невольно потянулись к старинным фолиантам. К его удивлению, Малфой абсолютно не прятал здесь книги по темной магии, и, казалось, добрая часть собрания библиотеки Мэнора была перевезена в Лайет-хилл. Он осторожно провел пальцем по корешкам некоторых из них. Желание прихватить парочку для изучения в свободное время было с трудом сдержано размышлениями об уже достигнутом прогрессе отношений с Мастером. Ведь если тот поставил следящее заклинание, его любопытство может активизировать их и вызвать Малфоя обратно.

Мысли о нем напомнили, что хорошо было бы попасть в личные апартаменты хозяина.

Спальня учителя во многом ему напомнила свою, разве что располагалась на этаж выше и была выдержана в темных оттенках, в которых преобладал малахитово-зеленый цвет.

Несколько книг ровной стопкой лежали на письменном столе: “История древних семей”, “Родовые чары” и “Совмещение лечения с помощью чар с зельями”. Бумаг было много, но, на его удивление, они лежали ровно и сгруппировано по темам.

Однако внимание Альбуса привлек кусочек материи, торчавшей из ящика массивного комода, стоящего около шкафа. Открыв его, юноша почему-то не поверил своим глазам: это был ящик нательного белья. Даже беглого взгляда было достаточно, чтобы понять — Малфой предпочитает все стильное и очень дорогое. Он коснулся рукой мягкой ткани сложенных боксеров и тут же отдернул ее. Мысленно отругав себя за излишнюю скромность, он пошарил рукой на дне ящика и так ничего и не обнаружил. Хотя кто сказал, что зельевар там что-то прячет? Но содержимое так гипнотизировало его своей запретностью, что Альбус с трудом нашел силы аккуратно задвинуть ящик.

Поттер еще раз обвел комнату взглядом. Все выглядело чересчур хорошо убранным. Как будто кто-то специально ждал гостей. Но мысль, что Драко мог предвидеть его сегодняшний визит, казалась глупой и совсем параноидальной.

Альбус запоздало вспомнил о времени, осознав, что не может больше продолжать осмотр комнаты. Нужно было срочно приниматься за работу.

Спустя несколько долгих часов и длиной вереницы заполненных фиалов, Альбус решил все-таки поесть, ведь голодный желудок нещадно напоминал о себе. Поставив на зелья Стазис, он поднялся наверх.

Во время обеда в пустой столовой Поттер остро ощущал отсутствие высокомерного зельевара. И несмотря на то, что никакие усилия быть постоянно собранным не помогали Альбусу избегать гнева, презрения и раздражения зельевара, натыкаясь взглядом на пустой стул во главе стола, он постоянно возвращался мыслями к Мастеру. Сложно было объяснить, почему нередко у него с самого утра начинало все валиться из рук. Врожденная неуклюжесть? Криворукость? Или, что вероятнее, просто зажатость и страх сводили на нет все его старания, да и Малфой был сильным раздражающим фактором.

Но почему-то глупое чувство утраты чего-то важного, возникающее каждый раз, когда Поттер бросал взгляд на резную спинку красивого стула, заставляло задуматься. И, что совершенно сбивало с толку, эти мысли были приятны.

Ему нужно было полетать. Уточнив по часам, что может еще полчасика отдохнуть, юноша стремительно вышел из дома, взяв с собою метлу и взмыл высоко вверх. Ровно через двадцать девять минут он уже спускался обратно в лабораторию и не мог скрыть улыбку, каждый раз возвращаясь к своим размышлениям.

* * *

Драко закончил с письмами около двух часов ночи. Наполнив ванну с душистой расслабляющей солью, он долго сидел в горячей воде, несколько раз подогревая воду заклятьем, но сонливость все не приходила. Когда подушечки пальцев от воды стали неприятно бугристыми, он вылез из ванны, высушил тело и волосы и попробовал уснуть. Даже после сонного зелья ему удалось продремать только пару часов. В половине пятого утра, устав бороться с собой, Драко щелкнул пальцами, вызывая домовика.

— Линки, подай мне темно-серую мантию! — и не успел даже надеть трусы, как проворная эльфийка уже подала требуемое.

— Хозяин будет завтракать? — огромные уши трепетали вслед за колыханием головы.

— Нет, — Драко и впрямь не испытывал голода и решил, что лучше поест чуть позже в Мэноре. — Мистеру Поттеру передашь, что я уехал до вечера воскресенья.

Не спрашивая, Линки подала ему небольшой медальон из янтаря — его постоянный порт-ключ до поместья.

Теплый камень уютной тяжестью лег в ладонь, и пару минут спустя Драко уже усаживался в любимое кресло в парадной гостиной Малфой-Мэнора.

— Родной, почему ты не предупредил? — Нарцисса Малфой, над чьей внешностью, казалось, были не властны годы, вошла на потревоженные охранные чары.

— Хотел сделать сюрприз, — не очень умело соврал Драко, обнимая мать и осторожно, невесомо целуя ее в висок. — Как папа?

— Неплохо, — Нарцисса улыбнулась, и Драко, к своему облегчению, не увидел притворства. — Твои зелья творят чудеса!

Это была самая тщательно охраняемая тайна семьи Малфой. За свои подвиги Люциус Малфой после падения Волдеморта отсидел пять лет в тюрьме. Причем не в Азкабане, а в маггловской колонии. Не потому что так кто-то захотел, просто не было иного выхода. Магическая тюрьма, всегда достаточно просторная, чтобы поместить всех, осужденных Визенгамотом магов, при необходимости самостоятельно строящая новые камеры, была слишком сильно повреждена во время массового побега. Для того, чтобы ее восстановить, недостаточно было просто отстроить стены — нужно было излечить ее магическое ядро, а на это требовались годы. Вот так маги оказались в других тюрьмах. И столкнулись там с тем, о чем и не слышали никогда. Поначалу никто не придавал особого значения тому факту, что очень многие маги возвращались домой тяжело больными странным кашлем, от которого не помогали ни Бодроперцовое зелье, ни Отхаркивающее. Целители клиники Святого Мунго применяли очень сложные чары и заклятья, но ничего не помогало. Заболевшие слабели день ото дня и умирали.

Не избежал этой участи и Люциус. Драко перерыл все архивы Снейпа, перелопатил библиотеку Мэнора, но ничем не мог помочь, а отец угасал. Как-то мать обмолвилась, что у Блэков в библиотеке можно найти рецепт любого лекарства, а у Поттера перед ней долг жизни. И Драко, опрокинув в себя фиал Феликс Фелицис, последний оставшийся еще от Снейпа, отправился в мрачный особняк на Гриммо. Новый его хозяин, Гарри Джеймс Поттер, не только не выставил незадачливого визитера за дверь, но сам помог копаться в пыльных манускриптах и так же рьяно махал палочкой, копируя наиболее подходящие рецепты. Действие зелья уже давным-давно прошло, но старый враг совершенно не уставал, выуживая новые и новые пергаменты.

Они трудились весь день и значительную часть ночи. Кричер приносил им подносы с чаем, кофе и сендвичами, по-стариковски ворча, что хозяин и гость совсем себя не берегут. Поттер, дуя на горячий напиток, вдруг спросил:

— А ты не пробовал отцу флюшку сделать?

— Что? — от неожиданности Драко совершенно по-детски открыл рот и уронил на брюки кусок говяжьего стейка.

— Рентген легких, — Поттер говорил словно о погоде. Только когда не дождался ответа, как-то странно побледнел и залепетал: — Ой, прости, это же маггловское. Просто описанные тобой симптомы очень похожи на туберкулез, — Драко слушал, боясь даже дышать. Под кожей порхали бабочки, а давно перегоревший в жилах Феликс как будто снова набрал силу. — Это такое заболевание, оно легкие разрушает, а чаще всего им болеют в тюрьмах, — тараторил Поттер, одновременно клацая пальцами по странного вида штуке с непонятным окном. — Вот, смотри!

И он подтащил несопротивляющегося Драко ближе. Слов “компьютер” и “Интернет” Драко не понял, да и не старался. Он взахлеб читал текст, появляющийся в мерцающем “окне”, и его бросало то в жар, то в холод.

Тремя днями позже у него на руках было заключение врача-фтизиатра и диагноз. С магглловскими антибиотиками помог все тот же вездесущий Поттер, купив их в аптеке. Люциус к тому времени ослаб настолько, что без сопротивления глотал белые кругляши и даже подставлял зад под кошмарного вида иголки, благо в Мунго знали, что такое уколы. И пусть он не совсем поправился, но им удалось остановить процесс, а Драко сумел разработать зелья, хоть и медленно, но восстанавливающие поврежденные органы.

Отец и вправду выглядел прекрасно. Он был бодр, подтянут и все так же по-малфоевски ехиден. Они проговорили с Драко почти весь день, пока поманенный Патронусом бабушки со сборов не явился Скорпиус. Ладный, подтянутый, с отросшими ниже плеч выгоревшими до снежно-белого цвета волосами, он ворвался в чинно-чопорный Мэнор подобно маленькому смерчу, сея вокруг радость и переполох.

Воскресенье пролетело еще более быстро. Скорпиус набросал список зелий, требующихся команде, и упорхнул быстроногим жеребенком. Нарцисса и Люциус, несмотря на радость при виде сына, явно хотели остаться наедине, не желая упускать ни одной минутки из отпущенного им Мерлином века. Драко с тоской посмотрел на письмо Астории, что так и вернулось из Франции нераспечатанным, и аппарировал в замок на несколько часов раньше им самим означенного времени.

Первое, что попало в поле зрения вернувшегося в холостяцкое жилье Драко, было аппетитной задницей, смешно оттопыренной кверху.

Сначала он даже засомневался, а не сломался ли порт-ключ, но потом, проморгавшись, понял, что в его замке, в его спальне и в его кровати спит его несносный ученик. Без одеяла и, если верить глазам, абсолютно голым.

Первым порывом было разбудить нахала и выставить за порог нагретой чарами комнаты в каменную прохладу холла, но с этим у Драко возникла проблема. Голос отказался повиноваться, в горле стоял жесткий комок. Портить великолепный матрас Агуаменти ему было откровенно жалко. А потрясти Поттера за плечо, чтобы разбудить... Мерлин, мысленно возопил несчастный, уставший и желающий в данный момент только одного — попасть в теплые объятия своего одеяла, Драко, как можно спать в такой позе? Кверху торчала только задница, а вот все остальное мальчишка умудрился подобрать под себя, как маленькая улитка. Может, снова оттянуть ладонью, как в прошлый раз? Драко уже замахнулся, когда случилось совсем неожиданное: при воспоминании о предыдущем “контакте” своей ладони с бархатистой упругой кожей в паху вдруг затяжелело, а от плеч к щекам прилила кровь.

И тут раздался негромкий стон, простреливший пустоту спальни. Поттер слегка заворочался и громко вздохнул. Это было последней каплей, переполнившей чашу терпения Драко, и он с ужасом почувствовал, как быстро наливается кровью член, больно упираясь в штаны.

— Да твою же мать! — рявкнул он, скрываясь в ванной и оглушительно хлопая дверью.

Трясущимися руками он наложил Охлаждающие чары на свой пах, стремясь таким варварским способом угомонить непрошеную эрекцию, но даже мгновенно схлынувшее возбуждение не позволило забыть о произошедшем. Он на все лады поминал Асторию, которой приспичило повидать Дафну, живущую с мужем в Австрии, собственную природу и чертового отпрыска вездесущего героя, возжелавшего видеть эротические сны нигде иначе, как в его кровати.

— Поттер! — в бешенстве заорал он. Ему даже не пришлось пользоваться Сонорусом — ярость придала голосу такую силу, что еще немного, и с потолка посыпалась бы штукатурка. — Поттер, просыпайся!

Драко вылетел из ванной и, планируя не останавливаясь выскочить вон из собственных апартаментов, встал как вкопанный.

Альбус лежал на его кровати, недоуменно озираясь по сторонам. Раскинувшись на подушках, он сейчас напоминал ангела, забредшего непонятно куда. Но картину портила его одежда, а точнее, ее полное отсутствие, не считая края простыни, сбившимся комком лежащей между его ног. Наконец он нащупал на тумбочке очки и поднял взгляд на Драко, выражение лица которого не обещало в данный момент ничего хорошего. Нос заострился, на скулах алел румянец от гнева, серебристый взгляд горел, и, если бы из его глаз сейчас посыпались молнии, Альбус бы совершенно не удивился.

“Вот блядь, прощай молодость. Никак Авада?” — пронеслось в голове у горе-ученика, и тот с трудом сглотнул, слегка склонив голову и прикрыв глаза, поэтому, услышав обращение к себе, он слегка вздрогнул.

— Потрудись объяснить, — Драко изо всех сил старался не смотреть на эти длинные по-мальчишечьи худые ноги и вызывающе белую простыню между ними, — какого драккла?.. — и не договорил, почувствовав, как член в штанах, вопреки всем законам физиологии, едва чуткого обоняния достиг острый и будоражащий запах чужого страха, снова становится твердым до боли, а все мысли в голове вытесняет одна: “Трахни!”

Это была последняя возможность сбежать, спасти хотя бы видимость достоинства, и Драко воспользовался ею, аппарировав.

Он смог вернуться в замок только несколько часов спустя, промерзнув до костей на ледяном ветру. Старый лес всегда действовал на него умиротворяюще, а морской бриз проветрил голову и усмирил-таки взбунтовавшуюся плоть. Линки догадливо забрала у него промокшее пальто и подала графин огневиски и стакан. Только налив в него пятую порцию крепчайшего алкоголя, Драко почувствовал, что сведенные судорогой мускулы наконец расслабляются.

Поэтому, когда в гостиную вошел тот, кто стал причиной всего этого, теплый воздух, нагретый слегка закопченным камином, в чьем бездонном нутре потрескивали дрова и взлетали ввысь яркие искры, неожиданно как будто стал холоднее.

— Можно?.. — робко спросил Поттер, протянув руку к столику, стоявшему между двумя креслами. И, получив едва заметный кивок, пробормотал: — Я...э...сожалею... — чуть дрожащие пальцы твердо держали тонкий стакан, когда янтарная жидкость, отражаясь в шлифованных гранях, блеснула отсветом огня.

Мальчишка был так смущен и даже расстроен, что, казалось, отказать ему в огневиски было как-то неправильно. В конце концов, решил Драко, пусть мистер Гарри Джеймс Поттер заботится о моральном облике своего сыночка, он же не собирается делать ничего... И Драко со стоном закрыл глаза, чувствуя, как снова накатывает горячее возбуждение. Поттер, сделавший слишком большой глоток, по всей видимости, поперхнулся, но не закашлялся, а кое-как проглотил-таки терпкий напиток, и теперь смотрел на него мокрыми от непрошеных слез глазами, облизывая по-матерински пухлые губы проворным языком.

— Ты специально? — в отчаянии почти простонал Драко.

Альбус уже много раз прокручивал в голове все возможные фразы: врать не хотелось, а сказать правду было подобно смерти.

— Пожалуй, я все-таки перегнул палку. Я сожалею. Простите меня, сэр, — признание звучало искренне, и Альбус громко вздохнул, почувствовав наконец облегчение. Если это не поможет, то будь что будет — ничего лучше он придумать не мог.

— Сожалеешь о чем? — разъярился Драко. — О том, что вопреки запрету, ты вошел в мою спальню? Или о том, что заснул там? — он вскочил с кресла и навис над побледневшим Поттером. — Или о том, что забыл натянуть портки?

Гнев кипел в нем, заставляя все внутри сжиматься. Мальчишка предсказуемо молчал, смотря на него своими невозможными глазами, из-за сильных линз простых круглых очков кажущимися немного раскосыми. От него по-прежнему пахло страхом, смешанным с любопытством и... сексом?

Альбус неосознанно облизал в раз пересохшие губы и весь сжался под пылающим гневом взглядом Мастера.

— На что ты надеялся, а? — Драко резко понизил тон и теперь почти шептал. — На это?

И впился в манящие податливые губы. В этом поцелуе не было ни нежности, ни осторожности. Драко будто метил территорию, захватнически проходясь языком по губам, раздвигая их, пробираясь дальше, поглаживая чужой язык. Альбус закрыл глаза, и теперь Драко мог безнаказанно наблюдать за сменой эмоций. Некоторое время Поттер был безучастен к происходящему, но потом длинные ресницы задрожали и, расчертив причудливыми тенями бледное лицо, точно дали толчок чему-то новому: он словно отмер и начал отвечать, даже пытаясь перехватить инициативу. Юркий наглый язык скользнул ему в рот, погладил, а острые зубы прихватили нижнюю губу, чтобы вслед за болью тут же пришла легкая ласка.

На Альбуса неожиданно нахлынула опасная смесь чувств и ощущений: запах хвои и свежести осеннего леса, терпкий вкус огневиски, пришедший от красиво очерченных губ, мерцающий взгляд смотрящих куда-то глубоко в самую душу, отливающих чистым серебром таких необыкновенных глаз, жаркое касание сильных рук и едва уловимый стон...

— Этого хотел? — отпрянув, спросил Драко, глядя в мутные поттеровские глаза. — Ну получил, что дальше?

Вместо ответа парень выгнулся, как пружина, и, резко поднявшись, обхватил крепкие плечи мастера, и хотел было вернуть поцелуй, но, подняв взгляд с припухших губ, вздрогнул, увидев полные ледяного самодовольства глаза.

— Перерыв окончен! — от Драко не укрылось, что юнец не намерен останавливаться на достигнутом. А сам он вдруг с ужасающей ясностью осознал, насколько недопустимым было все произошедшее. — Я не беру в ученики через постель, — Поттер съежился, но у него хватило ума не оправдываться сейчас. — Через пять минут жду тебя в лаборатории. И освежи в памяти рецепт Аконитового зелья.

“Ну что? Попался, глупо попался... Один-один, мистер Малфой... Драко, пока один-один...” — Поттер поплелся в лабораторию, с трудом сдерживаясь, чтобы не дотронуться рукой до зацелованных губ.

* * *

В последующие недели Драко постарался максимально загрузить Поттера всевозможной работой. Неизменным остался только “полетный час”. Пусть он и был холодным и порой жестоким, все же этот нелепый, часто путающийся в собственных ногах, похожий на некормленого птенца гиппогрифа Поттер был однокурсником Скорпиуса, и совершенно неосознанно Драко переносил часть своих отцовских чувств и на него. Да, он заставлял его вставать в пять утра, чтобы приготовить завтрак и разжечь очаг в лаборатории, а после работы драить коты и посуду, упаковывать готовые зелья и проверять запасы ингредиентов. Вечера Поттер под его суровым взглядом неизменно проводил за книгами. Хотя, мальчишка по поводу последних совершенно не роптал, потому что Драко позволил читать фолианты из огромной библиотеки Малфоев.

Но это было днем. Ночью же Драко не спасало даже зелье Сна без сновидений. Он сколь угодно долго мог перечислять причины, ставящие между ним и Поттером нерушимые заслоны, ругать себя и глупышку Асторию, так и не ответившую ни на одно из его многочисленных писем, представлять себе гнев и ярость господина главного аврора, узнай он о том, что его давний враг спит и видит, как бы трахнуть его младшенького, но ничто не могло затмить воспоминаний о мандариновой свежести мягких губ, о щекочущем ноздри запахе чужого тела и о круглой, упругой заднице. Последнее обстоятельство примерного семьянина Драко Люциуса Малфоя угнетало больше всего. Мало того, что он никогда не замечал за собой интереса к своему полу, хотя в магическом мире ни полигамией, ни бисексуальностью никого не удивишь, но он всегда считал, что мальчики и мужчины привлекают его только в качестве собутыльника или делового партнера, а секс в его жизни занимает далеко не самое первое место. Астория никогда не была слишком уж горячей в постели, да и сам он, даже в молодости, не нуждался в плотских утехах чаще пары раз в месяц.

Но то, что творилось с ним теперь, не поддавалось никакому объяснению. Словно снова вернулась юность и для того, чтобы мучиться каменной эрекцией, достаточно было только взглянуть на грудь Панси, пусть и скрытую мантией. Однажды, помаявшись без сна несколько дней кряду, он сдался, наложил маскирующие чары, превратившие его в невзрачного лысоватого мужчину средних лет с дряблым животом, и аппарировал в бордель на Диагон Аллее. Он бывал здесь несколько раз до женитьбы, но всегда заказывал хрупких шатенок. В этот раз, отчаянно покраснев, он промямлил:

— Мадам, моя просьба может показаться... необычной...

Но “мадам” поняла его прекрасно. Она призвала с полки альбом с колдографиями, и обливающийся потом Драко ткнул пальцем в снимок стройного юноши с темными кудрявыми волосами.

Хастлер оказался на редкость понятливым, хотя Драко и запаниковал, когда сообразил, что кроме основополагающих слов “анальный секс” больше не знает ничего. Астория никогда не позволяла не только “подойти к ней с тыла”, но даже оставить пару свечей непотушенными. Паренек же, видя нерешительность клиента, резво скинул халат и стринги, подхватил с тумбочки фиал с прозрачной, едва уловимо пахнущей вербеной жидкостью, щедро плеснул себе на ладонь, улегся на кровать и, совершенно беспутно раскинув ноги, решительно сунул в себя сразу два пальца.

Драко смотрел на происходящее, не в силах отвести взгляд. Поначалу он решил, что парень попросту дразнит его, но потом увидел, что напряженное вначале лицо расслабилось, а к двум пальцам в блестящей заднице добавился третий.

— Иди сюда! — голос, вопреки ожиданиям, был не звонкий и тонкий, а грудной, бархатный.

На то, чтобы скинуть одежду, ушло не более минуты. Просить Драко, немалую часть своих доходов получающего от торговли смазывающими зельями, воспользоваться содержимым фиала не пришлось. Член дрожал в руке, а к головке Драко вообще не рискнул прикасаться, опасаясь, что кончит в ту же минуту. Резко навалившись на парня, он рукой направил член по скользкой влажной промежности, от мошонки вниз, и головка легко проникла в подготовленный анус. О покупном любовнике заботиться не было нужды, и он вбивался в покорно-расслабленное тело, слушая фальшиво-страстные вопли и дежурные подбадривания хастлера, чтобы пару минут спустя выгнуться в чисто механической разрядке, ничуть не уменьшившей иррациональное и неправильное желание.

Вернувшись домой, он с полчаса яростно терся мочалкой в душе, изведя приличный флакон геля. И хотя его ночная эскапада осталась незамеченной, смотреть на утро Поттеру в глаза почему-то было трудно.

В тот день, пока Поттер морозил нос, ерзая задницей на метле, Драко сварил огромный котел Умиротворяющего бальзама. Приятная, отдающая вересковым медом жидкость несколько прояснила разум, но желание трахнуть Поттера никуда не исчезло.

И Драко решил справиться с наваждением по-своему. Он вдвое увеличил педагогическую нагрузку, буквально шпигуя мозг Поттера знаниями. Зачарованный пергамент стремительно заполнялся строчками выполненных заданий, и до окончания плана стажировки, рассчитанной на два года, оставался, самое большое, месяц.

Видеть метания Мастера было верхом удовольствия. Особенно в те моменты, когда Альбус замечал начало очередной вспышки гнева и возбуждения Малфоя, и, если ему удавалось сохранять при этом абсолютно невозмутимый вид, продолжая свое прежнее занятие, тот не выдерживал и, громко хлопнув дверью, исчезал куда-то...

Конечно, сложно было претворяться, что ему непонятна реакция учителя на почти невинное слизывание Альбусом взбитых сливок с краешка губ или резкий вскрик, когда на него, поднявшего пятую точку вверх и усердно отмывающего пол от случайно разлитого Бодроперцового зелья, чуть не налетел Малфой, спустившись как-то раз в лабораторию с объемистой стопкой писем с заказами в руках.

Но все было бы ничего, если бы отыгрывающийся днем Альбус не страдал так сильно ночью. Закрывая за собой дверь в комнату, он как будто попадал в другой мир. Даже беглый взгляд в полумраке на постель вызывал лавину эмоций. В сознании сразу всплывало то утро, когда Малфой обнаружил его голого на кровати.

Любое прикосновение кожи к белоснежным простыням дарило чувственные ощущения, возбуждало, сносило крышу. Это было просто невыносимо. Ему было некуда деться, и осознание этого пугало еще больше.

Ежедневные полеты на метле еще никогда не были так необходимы Альбусу, как теперь. И это было не просто облегчением от многочасового корпения над различными, порой достаточно сложными зельями. Только поднявшись высоко в небо, он хоть ненадолго мог забыть о Малфое. Хотя это у него получалось с переменным успехом. От частого самоудовлетворения пах, казалось, был постоянно болезненно-каменным. А мышцы, сжимавшие древко метлы, иногда неожиданно сводило сладкой судорогой.

Прекратить пытки себе и Малфою заодно не хотелось совсем. Но терпеть было выше его сил. Альбус не заметил, как пролетела эта неделя и неожиданно обрушился вечер пятницы, напомнив о грядущих выходных.