Происшествие на метле

— Что он делает? Он сбил Гарри Поттера с метлы! О, кажется, она сломана! Это же запрещённый приём! Гарри сейчас упадет!

Повиснув на древке метлы Малфоя, гриффиндорец начал раскачиваться, чтобы подтянуться и забраться на неё. Слизеринец повёл метлу выше в небо, так что Гарри едва не соскользнул вниз.

— А тем временем Гриффиндор забивает гол в кольцо слизерина! Отличная работа, Кетти! Счёт 40:60!

— Ты об этом пожалеешь, Малфой! — Гарри имел на редкость растрёпанный вид после аварии в воздухе. Мало того, что чуть не упал с огромной высоты из-за Хорька, он ещё и лишился своей очередной метлы, той самой, которую ему подарил любимый крёстный. Чёрные непослушные волосы Поттера торчали в разные стороны словно грива, а в глазах горел какой-то непонятный азарт, которого Малфой успел испугаться, но деваться было некуда. Он бы с радостью скинул назойливого гриффиндорца с метлы, если бы тот не зацепился мантией за его шпору и грозил свергнуть на землю за собой и перепуганного слизеринца.

Драко не успел понять, как смог тот быстро и ловко забраться к нему на метлу. И только, когда гриффиндорец потеснил там самого Малфоя и крепко обнял его за талию так, что невозможно было выпутаться из цепких рук, слизеринец, сжимая древко метлы, понял как крупно он попал на этот раз.

— Какая у тебя упругая задница, — прозвучал ехидный голос у него над ухом и Драко поперхнулся, чувствуя через спортивное трико, как к нему сзади прижимается что-то недвусмысленно твердеюшее.

— Прекрати это, извращенец чёртов! — блондин ещё сильнее испугался, ощутив, что метла его не слушается: она уже изменила ему с этим чёртовым Поттером!

— Не смей врать себе, Малфой, тебе же это нравится, — Гарри был так зол на слизеринца, и ему хотелось унизить его прямо перед всей школой, а ещё хотелось самого Малфоя до дрожи в коленях, хотелось стереть эту наглую ухмылочку с его бесстыдно пухлых губ.

— Посмотрите на ловцов! Мерлин Великий! Что они делают?! — донеслось из комментаторской кабинки, и все повернули головы, отыскивая в небе нашу сладкую парочку.

Но никто не ожидал увидеть такого.

Драко до побелевших костяшек сжимал древко метлы и кусал губы, пытаясь не застонать, когда сзади в него вжимался не маленький стояк гриффиндорца, а свободная рука Поттера уже расстегнула слизеринскую мантию на его груди и холодные пальцы безжалостно сжимали и покручивали сжавшийся от холодного осеннего ветра нежный розовый сосочек. Сидеть на метле становилось всё неудобнее, Драко не знал, как подвинуться так, чтобы собственный стояк не мешал ему сидеть. Эти ёрзанья Малфоя не остались незамеченными, и Гарри ловко усадил хрупкого слизеринца к себе на бёдра. Драко вскрикнул, вынужденно на мгновение оторвавшись от метлы, и вновь вцепился в древко. Теперь идея подняться повыше показалась ему самой бредовой, которая когда-либо приходила в его блондинистую голову.

Снитч кружил вокруг них. Он, обиженно стрекоча крылышками, пытался привлечь к себе внимание обалдевших ловцов, которые позабыли для чего на самом деле они здесь. Гарри достаточно было протянуть руку за золотым мячиком, но он не обращал на стрекот крыльев у себя над ухом никакого внимания. Игра была позабыта, на трибунах начали ставить не на исход игры, а на то, как скоро кончит Малфой. С разных сторон то и дело доносились различные советы и пошлые комментарии. Даже слизеринцы, сначала недоумённо притихшие, сейчас гудели, как огромный улей.

— Малфой, давай! Покажи ему, на что ты способен! Мы верим в тебя!

Драко поперхнулся, услышав такие заявления родного факультета.

— Ага, сейчас... — пробормотал он, а обнаглевший Поттер рассмеялся, придерживая свою жертву одной рукой за бедро, а второй уже безжалостно рвал шнуровку на брюках слизеринского ловца. Драко издал тихий всхлип и попытался оторвать от себя наглые руки. Но Поттер, прекрасно управляя метлой одними ногами, повёл её вниз и Малфою пришлось вновь вцепиться в метлу обеими руками, если он не хотел упасть носом с двадцатиметровой высоты. Теперь они были прямо напротив комментаторской кабинки.

Свисток мадам Трюк успел охрипнуть, пытаясь призвать игроков к порядку. Фред и Джордж, развеселившись, кружили вокруг них, не подпуская к ним никого. Амбридж пыталась утихомирить толпу и призвать к порядку ловцов со своей трибуны, но даже Сонорус ей не помогал, а применять опасные на такой высоте заклинания против мальчишек на глазах у всей школы она побоялась. И вскоре, оскорблённая в самых добрых чувствах она ушла со стадиона в замок, сочинять очередной приказ.

Некоторые преподаватели ещё пытались сделать что-нибудь, но встретились с непреодолимой преградой. Большинство болельщиков позабыли про квиддич и лишь хотели увидеть, чем кончится эта хулиганская выходка мальчика-который-выжил. А Джордан Ли комментировал открывшуюся перед ним картину.

— Вот, чёрт! Да у Малфоя уже стоит! Поттер пытается стянуть с него штанишки, но блондинка ещё сопротивляется! Расслабься, Малфой! Получай удовольствие! Большая половина девушек Хогвартса мечтает сейчас оказаться на твоём месте!

— Сссволочь, Поттер! Ты мне за всё ответишь... — Прошипел Драко и вздрогнул, когда холодные руки забрались к нему в трусы и сжали напряжённый член.

— Тебе же это нравится... — Гарри укусил его в шею и довольно ухмыльнулся, почувствовав дрожь, пробежавшую по хрупкому телу в его руках, — Тебе нравится то, что я делаю с тобой. А ещё больше нравится, что я делаю это на глазах у всей школы.

— Неправда! — слабым голосом отозвался Малфой и задохнулся, когда холодные пальцы сильнее сжали его плоть, а большой палец умело прошёлся по головке, размазывая выступившую смазку.

— Ты сам-то себе веришь? Ты хочешь этого, Хорёк. Твоё тело кричит о том, что ты хочешь отдаться мне... Ох! Прекрати ёрзать своей соблазнительной задницей, иначе я не сдержусь и порву тебя прямо здесь! — прорычал гриффиндорец прямо на ушко сопернику.

Драко крупно задрожал от такого хриплого угрожающего голоса гриффиндорца, гнев Поттера на него всегда действовал гипнотически, а сейчас это было что-то нереальное, ревущий стадион замер, когда слизеринец повернул голову и позволил Гарри поцеловать себя. Их обветренные губы и горячие языки сплелись в жарком, сводящем с ума поцелуе. Гарри рыкнул в поцелуй, Драко крепче сжал древко метлы, выгибаясь от накрывшего его оргазма.

Высокий стон слизеринца эхом разлетелся по притихшему стадиону. Поттер поймал часть разлетевшейся мелкими капельками по ветру спермы в ладонь и почувствовал, что сам не может больше терпеть. Он впился губами в шею слизеринца, оставляя алый засос и кончил даже не притрагиваясь к себе, лишь потеревшись стояком меж горячих половинок, совершенно не скрывающихся под тонким трико Малфоя.

Некоторое время под оглушительные аплодисменты стадиона и улюлюканье толпы мальчики тяжело дышали, приходя в себя после накрывших их обоих оргазмов. Гарри первым услышал стрекот серебряных крылышек и, протянув руку наугад, поймал снитч. Перепачкав золотой шарик в сперме соперника, он тихо хихикнул ему на ухо и плавно повёл метлу Драко к земле.

— Прекрати уже, ничего страшного не произошло, — неприятно-жёсткая рука легла на его плечо и Драко вздрогнул, сбрасывая её, и завернулся в плед с головой. В тишине слизеринской спальни громко тикали часы, — Уже восемь вечера. Ты не будешь ужинать?

Из-под пледа послышалось низкое бурчание, должно быть, означавшее "нет".

— Ты знаешь, что Крэбб и Гойл попали в Больничное крыло?

Драко удивился бы, если б не был так расстроен.

— Они пытались проучить за тебя Поттера, но заучка Грейнджер наслала на них какое-то премерзкое заклятье. Мадам Помфри сказала, что им придется проваляться в лазарете несколько дней, пока их кожа не вернёт человеческий оттенок.

Из-под пледа послышался удивлённый вздох.

— Так, ты идешь?

— Нет!

— Да, что ты выдумываешь? Над тобой никто не смеётся. Я согласен, что Поттер перегнул палку, но это было красиво и тебе ведь понравилось.

Драко не стал отвечать на такое наглое заявление. "Почему все считают, что имеют право указывать мне, что мне понравилось?" Ему хотелось провалиться сквозь землю, исчезнуть, раствориться, не существовать. Хорошо, что после матча он решил принять душ в подземельях, там ещё никого не было и его всхлипы никто не слышал. Он не мог понять, как он кончил от одного прикосновения и по-настоящему звериного рыка возбуждённого Поттера, но ведь он всегда считал себя натуралом! Может быть, он вообще зоофил и стоит попробовать подрочить под львиное рычание? Какой бред!

— Собирайся, не заставляй нас всех голодать вместе с тобой, потому что мне кусок в горло не полезет, пока я знаю, что мой друг сходит с ума в спальне, — не унимался Теодор и эти слова произвели на Драко впечатление, что он решил откликнуться.

— Я не голоден. Я не хочу видеть этого... Га... гада... По... подонка! — сбивчиво пробормотала подушка, под которой спрятался слизеринец.

— Слушай, Драко! А у меня появилась идея! Ты должен отомстить Поттеру! Сделать с ним то же самое, что он сделал с тобой.

Из-под пледа показалась совершенно растрепанная платиновая шевелюра и один серый глаз, недвусмысленно красный.

— Я тебе помогу это организовать, если хочешь.

— Да! — ответ был слишком поспешным и Драко сел в кровати, открывая взору однокурсников красный распухший нос и слезящиеся глаза, — Завтра! За завтраком!

— Не торопись, Драко, — в глазах Тео загорелся дьявольский огонёк и Малфой понял, что его друг все продумает.

На ужин наш слизеринский принц-несмеян так и не пошёл, но к утру опухшие глаза уже приняли свой обычный вид и отражение в зеркале его уже так не пугало, как накануне. Драко не терпелось узнать, что же придумал Тео, а ещё хотелось поскорее бы осуществить этот коварный план.

Когда мальчишка покинул утром свою спальню, отправляясь на завтрак, он почти сразу понял, что зря это сделал. Косые взгляды однокурсников и тихие смешки за спиной в гостиной ещё можно было стерпеть, но остальные с ним не церемонились. Мало того, что, когда он проходил мимо, каждый считал своим долгом отпустить ему в след какую-нибудь пошлую шуточку или свист. Пожелавший остаться не известным хаффлпавский хулиган исподтишка бросил в него какое-то заклинание. Драко только за завтраком узнал по с трудом сдерживающему смех Блезу и хихикающей Паркинсон, что у него на губах оказалась ярко-красная помада. Весь зал взорвался смехом, когда он чертыхнулся и принялся вытирать губы рукавом.

— Убью гадину!

— Что, Малфой? Не свой цвет выбрал? Попроси совета у Паркинсон, она должна помочь подружке, — хихикала Гермиона Грейнджер.

Это стало последней каплей. Слизеринец красный, как флаг Гриффиндора, выскочил из Большого зала, позабыв про завтрак.

Этот день надо было пережить, а потом просто убить Поттера. Сам же виновник торжества был какой-то тихий и совершенно незаметный весь этот день, лишь иногда, для вида улыбался отдельным шуткам и исподтишка виновато поглядывал на Драко. Он не мог понять, что нашло на него во время матча, но, когда весь факультет поддерживал его, радуясь, что он унизил совсем распоясавшегося слизеринца, да еще и Амбридж отказалась иметь с ним дело и отправила на отработку к Филчу, Гарри был так обрадован, что решил, что сделал всё это не зря. Но ему иногда становилось жалко Драко, а в памяти без конца всплывали волнующие подробности: вкус обветренных губ, мягкость кожи, всхлипы и стоны, дрожь... Ох! Каждый раз, как он это вспоминал, Гарри срочно нужно было уединиться. Вот и теперь гриффиндорец, прикрываясь мантией, позорно сбежал с Травологии.

Малфой думал, что хуже уже ничего не может случиться, когда перед ужином он направлялся в Большой зал и его внезапно затащили в нишу за гобелен и прижали лицом к стене с такой силой, что весь воздух из лёгких выбило.

— Какой же ты сладкий... — послышался незнакомый голос с хрипотцой и Драко забился, пытаясь вырваться, но правую руку ему заломили назад и Драко перестал сопротивляться, дожидаясь, когда этот кто-то ослабит хватку.

— Отпустите меня сейчас же! — прошипел слизеринец угрожающе.

— Такой маленький, а уже такой развратный, — это был другой голос и Драко завертел головой, пытаясь увидеть, кто это такие. И понял только, что это старшекурсники, должно быть, седьмой курс. Мелькнуло что-то красное — гриффиндор.

— Дрожит словно девственник.

Драко вспыхнул, а чья-та грубая рука легла на его задницу, щупая её через одежду. Малфоя чуть не стошнило, так это было омерзительно.

— Или Гарри Поттер ещё не успел порвать столь сладкую дырочку? Может быть, мы ему поможем?

— Конечно, поможем! Затмись! — отозвался второй голос, и блондин перестал видеть, он и пикнуть не успел, как его втолкнули в какой-то класс, и за спиной слизеринца захлопнулась дверь.

— Что за чёрт? — Гарри за свои провинности был отправлен Филчем отмывать мерзкое пятно, которое непонятно как оказалось в кабинете Нумерологии. Должно быть, Пивз что-то пролил. Вооружённый тряпкой и ведром мальчишка трудился над своей отработкой, когда услышал странную возню за спиной и успел обернуться, когда хлопнула дверь, — Ты что здесь делаешь?!

Услышав голос Поттера Драко отпрянул и прижался спиной к закрытой двери, тщетно пытаясь снять с глаз повязку, а потом выхватил волшебную палочку и и стал размахивать ею, словно шпагой, отгоняя невидимых врагов.

— Не подходи ко мне, Поттер! Я убью тебя, если услышу хоть шаг!

— Я не собираюсь к тебе подходить... — обиженно проговорил Гарри и вытер руки о собственную мантию, — Что ты сам здесь делаешь?

— Не твоего ума дело, — огрызнулся слизеринец и обернулся, стукнувшись лбом о дверь, — Ой! — Драко попытался открыть дверь. Не получилось. Заперто, — Выпустите меня отсюда! Алохомора! Кто-нибудь! — когда заклинание не сработало, он забарабанил в дверь.

Гарри с удивлением наблюдал, как у Малфоя началась паника. Подобное он видел лишь однажды, когда застрял с Дурслями в лифте супермаркета. Тётя Петунья билась в истерике, потому что у неё, как говорили взрослые, была клаустрофобия, какая-то страшная маггловская болезнь. Поддавшись порыву, Гарри тихо подошёл к Малфою и поймал его за руку. Драко тут же замер и обернулся, но не воспользовался своей волшебной палочкой, как обещал.

— Поттер? — рука слизеринца оказалась холодной и влажной, но приятно изящной, её так удобно было держать в руке, касаясь тонких пальчиков, — Сейчас же отпусти меня...

Гарри вздрогнул, будто придя в себя и взглянул на приоткрытые губы такого беспомощного сейчас слизеринца. Их захотелось поцеловать и ничто не мешало ему это сделать. Разве что...

Гарри протянул руку и легко, жестом Ловца, выхватил волшебную палочку из ладони лишённого возможности видеть Малфоя. Драко вскрикнул и отшатнулся, прижавшись спиной к дубовой двери.

— Ты заколдован, Драко... Я помогу тебе. Только сначала... — он попытался оправдать своё желание, — Хочу попробовать их снова...

Драко беспомощно пискнул, когда почувствовал, как Поттер прижал его к двери и сжал губы, чувствуя, как тот прижимается к ним своими горячими губами. Гарри скользнул языком по крепко сжатым губам, а свободной рукой проник под школьную мантию слизеринца, и погладил его член сквозь грубую ткань форменных брюк. Драко предсказуемо приоткрыл губы, шумно хватая ртом воздух, и гриффиндорец впился в них жадным поцелуем. Член, вопреки желаниям своего хозяина начал оживать, а по позвоночнику побежали горячие импульсы, концентрируясь в паху. Драко нерешительно ответил на поцелуй. Здесь делать это было не так страшно, здесь они были одни. Внезапная мысль о тех двух разбойниках, которые затащили его сюда, что если они рядом и наблюдают, испугала и внезапно возбудила слизеринца ещё сильнее. Он застонал в губы Поттеру и Гарри крепче прижал его собой к жесткой поверхности двери, чувствуя, как быстро возбуждается Драко.

— Ты такой горячий... Этим мы должны были заниматься с самого первого дня нашей встречи... Только этим.

Драко охнул, смысл слов болезненно впечатывался в его возбуждённый мозг.

— Отпусти меня, Поттер... — взмолился слизеринец и, опомнившись, добавил, — Сейчас же!

Гриффиндорец рассмеялся,прижимая собой хрупкого слизеринца к двери.

— Меня зовут Гарри... Назови меня Гарри и я подумаю, отпустить ли тебя.

— Чёртов Поттер!

— Гарри...

— Ладно, Гааарри, — протянул Драко издевательски, — отпусти меня сейчас же!

— Не Гаари, а Гарри, — колено вклинилось между ног слизеринца и он задышал чаще, чувствуя как Поттер прижимает бедром его пах.

— Гарри... — выдохнул слизеринец и задрожал, судорожно хватая ртом воздух.

— Молодец, — прошептал Поттер ему на ушко, — А теперь скажи: "Трахни меня, Гарри!"

— Поттер ты совсем сдурел?! — Драко встрепенулся и завертелся, пытаясь вырваться.

— А что тебе не нравится? У тебя уже стоит, и я просто хочу помочь...

Слизеринец шумно вздохнул, чувствуя, что Гарри прав, и это уже второй раз, когда гриффиндорец заставил его дрожать от возбуждения.

— Не обольщайся, придурок... Это просто гормоны. И я прекрасно справлюсь и без твоей помощи.

— Хочешь, чтобы я тебя оставил?

— Да!

— С завязанными глазами и стоящим членом, посреди школьного коридора и в такой час?

— ...

— Ну, так что?

— Ты — моё наказание, не знаю за какие грехи! Чёртов придурок Поттер! Ты сломал мою жизнь! — слизеринец замахал руками, пытаясь оттолкнуть от себя Поттера и заехал ему прямо в глаз.

— Ах, ты! — Гарри отпрянул.

— Из-за тебя всё!

— Ругайся, Драко... Ты ругаешься, как заправская жёнушка, — он снова прижался к нему.

— О, заткнись!

Слизеринец накрыл ладонью свой член, защищая его от Поттера и потихоньку начиная подрачивать. Его "маленькая проблема" уже начала приносить боль. Гарри некоторое время просто наблюдал за ласкающим себя слизеринцем, и это зрелище удивило и возбудило гриффиндорца ещё сильнее.

— А кто разрешал тебе трогать себя, Малфой? Я пока не давал такой команды...

Драко вздрогнул, гриффиндорец проговорил эти слова ему в самое ухо.

— Ты не имеешь права командовать мной. Хочу и дрочу, когда и где мне вздумается, — пробормотал слизеринец, закусив губу от напряжения.

Поттер расхохотался, цепляясь за Малфоя, он подхватил его за талию и, оторвав от двери, усадил сопротивляющегося парня на парту.

— Расстегни брюки, Малфой. Тебе так будет удобнее, и я хочу на него посмотреть.

Малфой сжал губы в тонкую полосочку, Гарри даже показалось, что он сейчас расплачется, но он стал остервенело расстегивать брюки. Молнию на ширинке заело и блондин запыхтел, пытаясь её оторвать.

— Тише, Драко... — внезапно тёплая ладонь гриффиндорца накрыла его руки и Малфой замер, не сопротивляясь и чувствуя, как тот мягко нажимает на его плечо, укладывая спиной на стол, Гарри, наверное, впервые так назвал его по имени, — Я помогу тебе. Просто доверься...

— Довериться? Гриффиндорцу? — Драко скептически хмыкнул, пробормотав тихо эти слова.

— А что в этом такого? — Гарри хихикнул и нарочито медленно потянул за язычок молнии вниз. В его руках она пошла легко

Драко издал облегчённый стон, когда его члену стало свободнее, и он гордо приподнял лёгкую ткань его трусов. Гриффиндорец бережно погладил выпирающий орган сквозь нежную ткань. Кто бы мог подумать, что Малфой такой неженка и носит шёлковое бельё?

— Мы хотя и безумцы, но безумцы честные. Тебе же понравилось то, что я сделал с тобой вчера.

Драко всхлипнул, почувствовав, что ладонь Поттера сжимается на его плоти, как в прошлый раз.

— Я помню, как ты краснел и ёрзал на моём члене.

Он стал лениво целовать шею слизеринца, отодвигая мешающую ткань трусов и теперь ласково касаясь горячей нежной плоти с пульсирующими венками и восхитительно влажной головкой.

— Такой нежный, такой сладкий... А ты помнишь, как застонал, когда я сделал вот так?

Драко задрожал, сжимая руки в кулаки, когда большой палец Поттера прошёлся по головке его члена.

Гарри удовлетворённо хмыкнул, наблюдая перед собой возбуждённо выгибающегося и стонущего Малфоя. А тот растерянно всхлипнул, когда Поттер убрал руку с его члена и тихо вскрикнул от неожиданности, почувствовав, как Гарри сорвал с него брюки вместе с трусами. Слизеринец подобрал ноги, тихо всхлипывая и дрожа от страха неизвестности, ведь он не мог даже увидеть, что с ним сделает Поттер.

— Ты даже представить не можешь, как развратно выглядишь, — почти прорычал гриффиндорец, справляясь с молнией на собственных брюках. Все эти затянувшиеся игры его не меньше возбуждали и член требовал внимания.

Малфой услышал, как вжикнула молния и охнул, когда его ноги оказались грубо разведены в стороны и Поттер оказался между ними, не позволяя слизеринцу снова сжаться. Гриффиндорец склонился к Слизеринскому Принцу и жадно приник к губам, целуя и кусая. Их члены соприкоснулись и Драко прошила волна возбуждения. Он выгнулся, задрожал и ответил на поцелуй, приоткрывая губы и встречая влажный горячий язык Поттера своим языком. Сопротивление было подавлено, Гарри праздновал свою очередную победу, потираясь своим членом о член Слизеринца, срывая с припухших от укусов губ стоны и вздохи наслаждения.

Внезапная мысль удивила слизеринца. Он неожиданно для себя подумал, что хотел бы увидеть каков этот член. У него был достаточно худой и длинный, но у Поттера по ощущениям он был такой большой... Гриффиндорец любовался изящным членом Малфоя, который пульсировал под его рукой, а теперь отчаянно тёрся о его собственный, немного больше и толще малфоевского. Оба были так возбуждены, что нескольких соприкосновений оказалось достаточно и Драко кончил первым, застонав в губы гриффиндорца и забрызгав спермой свою рубашку и рубашку Поттера, он продолжал дрожать и стонать, когда Поттер ещё несколько раз прошёлся своим горячим твёрдым членом по его опадающей плоти, прежде чем кончить с глухим рыком, от которого новая волна наслаждения пробежала по хрупкому телу слизеринца.

Отдышавшись, Гарри поднялся с Малфоя и поскорее натянул и застегнул свои брюки, прежде чем достать волшебную палочку. Он ещё пару мгновений любовался распластанным и подрагивающим перед ним Малфоем, а потом склонился над ним и поцеловал, ласкающе, нежно... Драко задрожал, не ожидая такой нежности. Это было похоже на сон. Поттер всегда казался ему грубым, неотёсанным, а после вчерашнего инцидента тем более. Такая нежность не могла быть ему свойственна. Малфой ответил на поцелуй и почувствовал, как гриффиндорец прошептал ему в губы -"Фините Инкантатум..." — и распахнул глаза, цепляясь за мантию гриффиндорца и пытаясь сфокусировать взгляд и привыкнуть к яркому свету.

— Поттер... — обречённо пробормотал он, и Гарри помог ему подняться.

* * *

— Гарри, нам надо поговорить, — Гермиона сидела на своём обыкновенном месте в кресле у камина с книгой в руках, словно королева. Она обычно засиживалась там допоздна, когда Гарри задерживался и обязательно дожидалась его возвращения, особенно, когда хотела серьёзно поговорить, как и сейчас.

Гриффиндорец вздрогнул, он надеялся незамеченным прокрасться в спальню, даже манию-невидимку накинул ради того, чтобы остаться незамеченным. Гриффиндорка смотрела сквозь него, будто видела и Гарри пришлось снять мантию невидимку.

— Давай не сейчас, Гермиона. Я слишком устал после отработки. Филч отрывается на мне по полной... — Поттер начал давить на жалость, надеясь, что Гермиона его отпустит и не станет разглядывать, потому что он не был уверен, что не выглядит так же неряшливо и потрепанно, как Малфой, когда он спешно покидал класс Нумерологии. Хотя он никогда не отличался особенной опрятностью.

— Нет, Гарри. Именно сейчас, потому что я не знаю, каких ещё глупостей ты можешь натворить. Кстати, у тебя рубашка грязная, — она направила палочку на засохшее пятно и хмыкнула, стирая его, — Сперма... Я так и знала.

Гриффиндорец покраснел.

— Да, что случилось-то?

— Вот ты скажи мне, Гарри, раньше когда-нибудь тебе нравились мальчики? — спросила она с видом настоящего маггловского психотерапевта и небрежным жестом указала Гарри на диван.

Гарри закатил глаза и вынужденно сел напротив Гермионы, сложив руки на груди и всем своим видом показывая, что не собирается говорить с ней на эту тему.

— Гермиона, — начал он осторожно, — мне не хочется обсуждать с тобой подобные стороны жизни. Мне это не удобно.

— Вот видишь! — воскликнула она и что-то записала ручкой в блокнотике, интересно только, зачем она пронесла обычную маггловскую шариковую ручку в Хогвартс?

Гриффиндорец снова повёл глазами и усмехнулся.

— Может быть, ты без этого спектакля расскажешь мне, что задумала? Мне, знаешь ли, хочется спать.

— Гарри! Я стараюсь ради тебя. Я ждала тебя и сама не ложилась, поэтому ты просто обязан для начала ответить на все мои вопросы.

— Вот от этого, Герм, ты меня уволь. У меня и так день выдался насыщенный. Если у вас с Роном нет личной жизни, это не повод лезть в мою, актриса погорелого театра. — Он поднялся и направился к лестнице в спальню мальчиков.

— Гарри... — вздохнула Гермиона, сжимая в руке пузырёк с Отворотным зельем, — Я боюсь, что тебе подлили Приворотного зелья.

— Зелья? — он остановился, но не обернулся, стараясь не показывать подруге, как растерян.

"А ведь она может быть права..."

— Но кому это нужно? Не Малфою же? И вообще, с чего ты это взяла?

Гермиона виновато глянула на дверь в спальню мальчиков.

— Рон рассказал мне по секрету, что ты разговаривал во сне... Ты звал Малфоя... Ну, и...

— Не продолжай, — прервал её Поттер и глубоко вздохнул, чтобы успокоиться и перестать злиться, всё-таки она хочет помочь.

— А Малфой... Он же слизеринец. Ему нельзя доверять. Я своими глазами видела, Гарри, как он соблазнял тебя вчера на матче. Это было отвратительно, — поморщилась она, — А что он вытворял сегодня целый день? Да вся школа из-за него на ушах стояла! Я уверена, он специально совратил тебя. Это какой-то коварный план.

— Ты ошибаешься... Это я. Я чуть не изнасиловал его. Он не хотел.

— Он притворщик, Гарри. Разве ты не помнишь, как два года назад он чуть не погубил Клювокрыла? Я знаю! Он хочет обставить всё так, будто ты изнасиловал его, и засадить тебя в Азкабан! О, это в его стиле!

— Нет, он сказал, что лучше признается, что всё было по обоюдному согласию, чем такой позор, — слабо отозвался Гарри.

— Мы можем легко проверить мою теорию, Гарри, — она с довольным видом показала другу флакончик с зельем, — Это антидот. Если он приворожил тебя, то ты освободишься от этого чувства, а если нет, тебе ничем это не грозит.

Гарри вздохнул. Очарование вечера было напрочь разбито, а настроение испорчено. Он в последний раз вспомнил, какой испытывал восторг, касаясь нежных губ Малфоя, как восхитительно приятно было прижиматься к нему и чувствовать ответный стук сердца слизеринца, будто он чувствовал то же самое. Бедный Малфой, если ему приходится терпеть всё это ради дела. Поттер прикрыл глаза.

— Давай, Гарри. Я понимаю, это трудно, узнать правду, но ты должен ради своего благополучия.

Гриффиндорец нахмурился. Ничего она не понимает. Он быстро откупорил пузырёк и выпил его содержимое одним глотком. Голова закружилась. Гарри покачнулся и схватился за спинку дивана. Гермона настороженно наблюдала за ним. Мальчишка почувствовал, что его тошнит от одного воспоминания, о том, что он сделал вчера, сегодня, но обещанной свободы и лёгкости он не почувствовал. На него словно обрушилась бетонная стена, так стало тяжело. Сердце будто сдавило в тиски и там стало пусто и холодно. Гарри тихо застонал и опустился прямо на ковёр за диваном, обнимая себя и сворачиваясь калачиком, пытаясь избавиться от этого холода. Взглянув на Гермиону, он заметил вину в её взгляде, но лишь на мгновение. Она опустилась рядом с ним на колени и обняла его, баюкая в руках

— А я говорила тебе, Гарри... А ты мне не верил...

* * *

— Для начала надо поймать его тогда, когда он будет один, — заговорщики собрались в гостиной слизерина. Драко вернулся поздно, он успел привести себя и одежду в порядок, даже полежал в ванной старост, размышляя над происходящим. А что, если он действительно гей? Или вообще би, ведь ему всегда нравились девушки. Не сказать, чтобы так, как Поттер, но для него было естественно любоваться девушками, целоваться с ними. Слизеринец долго вспоминал вечер после Святочного Бала, как хороша была Панси. Но Поттер... Поттер разбудил в нём что-то невообразимое!

Слизеринец услышал разговор друзей и подошёл к ним как-то слишком счастливо улыбаясь, что все сразу это заметили.

— Что ты натворил, Драко? — сразу спросил Тео, ухмыляясь растерянному виду друга.

— Я? Я ничего... А вы что-то придумали?

— У Забини было предложение подкараулить его, после тренировки в душе и спрятать его одежду, но я придумал кое-что другое. Мы заколдуем его одежду так, что она исчезнет в самый неподходящий момент.

Драко представил сконфуженного обнажённого Поттера посреди, например, Большого зала и ему стало нехорошо. Он не хотел, чтобы на его Поттера пялились другие! Это его личный Поттер! Найдите себе другого!

— Тео, а давайте забудем всё? Я сам что-нибудь придумаю... — нерешительно проговорил Драко и все уставились на него.

— Если ты не понял, Малфой, теперь это дело всего факультета. Мы отомстим Поттеру, даже если ты решил соскочить, — Теодор серьёзно посмотрел на друга, а Драко замахал руками.

— Вы что? Решили, что это дело всего факультета?

— Задета твоя честь, Драко. А, значит, задета честь всего факультета. Для тебя два пути. Либо ты сам отымеешь его на виду у всех, либо мы найдём согласных людей и они изнасилуют его тайно.

— Вы перегибаете палку... Тео, ты же сам говорил! Мне понравилось! Считайте, что это было по согласию! А я не какая-то дремучая девка, чтобы считать задетой свою честь!

— Всё решено, Драко. На размышление у тебя два дня. А завтра... Завтра мы начнём мстить Мальчику-Который-Выжил.

* * *

Утром всё было просто замечательно. Оказалось, что надо было пережить лишь первые два часа. Как сказала Гермиона, антидот боролся с действием зелья, поэтому было так тоскливо и холодно. На самом деле, это едва зародившееся чувство не хотело покидать сердце Гарри, заставляя его страдать. Но утром голова прояснилась и всё было отлично, пока он не спустился в Большой зал и не увидел мрачного, как туча, Драко.

Слизеринец сидел на своём обычном месте и ни с кем не разговаривал. Сегодня уже мало кто вспоминал инцидент во время матча. Многие были заняты подготовкой к урокам. Гриффиндорцам Снейп задал огромное эссе. Если бы не Гермиона, Гарри ничего не написал бы. Она сделала всё за него, сочувствуя другу. Остальные учителя тоже не церимонились. Это принесло свои плоды. Дисциплина была налажена

Гарри взглянул на Драко и опустил голову. Ему не хотелось встречаться с хорьком глазами, он мог бы не сдержаться и врезать ему по лицу, заставив заплатить за недостойно полученную ласку. Драко увидел Поттера и долго смотрел на него, не отрывая взгляд. Что-то странное было в нём сегодня. Он опустил голову, должно быть, стыдится того, что делал вчера. У Драко что-то потеплело в груди, когда он видел, как казнит себя Гарри. Это было и приятно и обидно. Хотелось утешить его.

— Я согласен, Тео... Я сделаю это сам, — проговорил Драко, хмурясь, и Нотт ухмыльнулся, кивнув.

— Другое дело. Но поспеши, скоро твой Поттер останется без штанишек.

Драко вздрогнул и взглянул виновато на спокойно поедающего свой завтрак Поттера.

— Когда? — Так же тихо спросил он.

— Сразу после завтрака. Минут... Через восемь.

Драко тихо вздохнул. Нужно было действовать быстро. Пока ещё не вернулись преподаватели, которых с утра пораньше Амбридж собрала в своём кабинете.

Он допил свой сок, просчитывая в мыслях каждый ход, это не заняло и пары минут. Тогда Драко поднялся и направился к гриффиндорскому столу. Гермиона подозрительно следила за ним, и когда Малфой подошёл ближе, ткнула Гарри локтем в бок. Поттер вздрогнул и обернулся. Ненавистный слизеринец стоял прямо перед ним. Руки сами сжались в кулаки, когда он увидел, как тот ухмыляется. "Чёрт, каким я был идиотом, принимая эту отвратительную ухмылку за улыбку?"

— Привет, Гарри, — улыбнулся Драко и, подвинув возмущающуюся Грейнджер, устроился на скамейку рядом с гриффиндорцем. Слизеринцы замерли, ожидая кино, разве что поп-корна не догадались наколдовать. Гарри тоже замер, удивлённый наглостью Малфоя, на мгновение забыв о своём намерении расквасить ему нос, а в следующую минуту вскочил, заметив, что тот расстёгивает свою мантию.

— Прекрати этот спектакль, Малфой! — вскричал он.

Драко остановился, непонимающе глядя на разъярённого Поттера. Что случилось? Он что-то не так сделал вчера? Гарри, это же я, Малфой! Но время, драгоценное время уходило, и Драко порывисто поднялся, крепко обнял сопротивляющегося Поттера одной рукой и тут же впился губами в его рот, но тот, словно забыл как целоваться и не отвечал, как Драко не старался. Он уже снял с себя мантию, когда гриффиндорец грубо оттолкнул его, и жесткий кулак ударил его в лицо, послышался хруст хрящей, нос был сломан. Драко охнул, повалившись на гриффиндорский стол, уставленный разнообразной посудой. Кубок болезненно впился ему между лопаток. Но часы тикали у него в голове, мантия и вся одежда Гарри начали исчезать. Драко, не долго думая, кинулся снова на Поттра, увернулся от нового удара и накинул ему на плечи свою мантию. Гриффиндорец отшвырнул его, не понимая, что происходит. Все уставились на него.

— Гарри! — взвизгнула Гермиона.

— Что? — он непонимающе взглянул вниз и поспешно прикрылся малфоевской мантией. Драко сидел на полу и вытирал кровь, хлещущую из носа, тихо ругаясь на весь свет, так их и обнаружили вернувшиеся в Большой зал учителя.

Хотеть его и не хотеть было странно. Видеть как он утирает кровь, желать поцеловать его пальцы и чувствовать, как тебя выворачивает наизнанку от одной мысли об этом. Гриффиндорец стёр со лба выступившую испарину. Он чувствовал себя больным. Гарри завернулся плотнее в слизеринскую мантию, стоя перед преподавателями в кабинете директора. Дамблдор пытался замять пустяковое дело, Амбридж собиралась вызвать наряд авроров или колдомедиков, чтобы те забрали Гарри. Малфой выглядел потерянным. Драко совсем не желал, чтобы это зашло так далеко. Вчера утром еще он был бы рад увидеть Поттера в таком положении, но он никогда не желал ему Азкабана или Мунго.

— Ваш протеже, профессор Дамблдор, безумен! Его надо лечить! Мало того, что он ведёт себя как умалишённый, он ещё и на людей бросается. Он опасен для общества!

Снейп усмехнулся на слова своей коллеги.

— Альбус, может быть, Вам ещё не ясно, но профессор Амбридж имеет в виду, что Поттера нужно отправить в психушку, потому что он гей.

Голубые глаза сверкнули за половинчатыми линзами очков. Гарри вспыхнул от возмущения.

— Я прекрасно всё понял, Северус, — прервал его пожилой волшебник и тяжело вздохнул, — Гарри, поведай нам, что произошло с тобой сегодня утром?

Амбридж с вызовом уставилась на гриффиндорца. Снейп скривился и демонстративно отвернулся к окну. Драко с надеждой поглядывал на Поттера, словно жаждал услышать ответы на свои вопросы.

— Сегодня утром за завтраком заколдовали мою одежду.

— Кто это сделал, ты знаешь?

Гриффиндорец долго смотрел на Драко, блондин выдержал его взгляд.

— Нет, не знаю. Но, думаю, что знает Драко.

— Почему ты ударил мистера Малфоя?

— Потому что случилось недоразумение, — он сверлил взглядом белобрысый затылок уже отвернувшегося слизеринца, — Я думал, что в моём сумасшествии последних дней виноват он. Профессор, а есть возможность узнать, был ли человек подвержен действию определённых зелий?

Дамблдор улыбнулся в бороду и покивал.

— Попросите профессора Снейпа помочь Вам.

Гарри опустил голову, а Снейп хмыкнул. Драко понял, что должен сам достать проявляющее зелье, если оно так нужно Поттеру. Эти двое сотрудничать не станут. В его голове постепенно складывалось понимание происходящего.

— Правда ли то, что сказал Гарри, мистер Малфой?

Слизеринец некоторое время раздумывал над его словами.

— В какой-то мере да, сэр. Я знал о готовящейся шутке, но не мог ничего поделать, кроме того, что сделал. Никаких зелий я Поттеру не подливал, если он подозревает меня в чём-то. И я готов так же подтвердить это под действием Веритасерума, если будет такая необходимость.

— Что ж, я не думаю, что это дело стоит и выеденного яйца, Долорес. Мальчики сами во всём признались, — поспешно закончил допрос Дамблдор, — По пятнадцать баллов с каждого за нарушение порядка за завтраком, и, Гарри, тебе придётся отработать ещё одно взыскание с нашим завхозом за рукоприкладство.

Сбитые с толку подростки вдвоём покинули кабинет директора. Гарри не сводил глаз с Малфоя, пытаясь угадать, понять его. Драко не смотрел на Поттера. Он не думал, что сможет спокойно посмотреть в эти зелёные глаза, после того, что гриффиндорец с ним сделал.

"Странно", — думал Гарри, — "слизеринец обещал, подтвердить под Веритасерумом, что не подливал мне зелье, но можно ли доверять слизеринцу?"

Драко свернул в направлении Больничного крыла и неожиданно оказался прижат к стене. Камни больно впивались в спину.

— Что ты делаешь, Поттер? Какой дракл укусил тебя на этот раз? — удивлённо пробормотал Малфой, чувствуя странное возбуждение, от соприкосновения их тел.

— Молчи, Малфой, — прервал его Гарри, — я хочу проверить что-то.

— Ты сумасшедший, Поттер... — прошептал слизеринец, чуть не плача, когда Гарри стал изучать губами кожу его шеи, а прохладные руки начали пробираться к нему под рубашку.

— Так пусто, Малфой... Почему так пусто? Я совсем ничего не чувствую...

— Придурок...

— Я не могу даже злиться на тебя. Просто ничего нет.

— Отпусти меня... прекрати это...

— Ты для меня пустое место. Я не могу понять, — колено вклинилось между ног слабо сопротивляющегося слизеринца

— Рад это слышать, Поттер, а теперь отцепись!

— Ты сказал правду про зелья?

— Я не обязан отчитываться перед тобой и не буду!

— Придурок... — Гарри тихо рассмеялся, на него внезапно нашло какое-то веселье. Глаза гриффиндорца влажно блестели, — Я так хотел тебя. Меня просто клинило на тебе, а сейчас что? Пусто! Я даже ударить тебя больше не хочу, как раньше. Малфой... — протянул он и внезапно заплакал, сжимая испуганного слизеринца в объятьях.

— Поттер... Отпусти меня, пожалуйста. Я пойду позову мадам Помфри.

— Да, никуда ты не пойдёшь! — руки гриффиндорца внезапно крепко схватили тонкие запястья Драко и прижали их к стене. Слизеринец начал вырываться, — Мы еще не договорили, Малфой! — в зеленых глазах появилась злость.

— Прекрати это, Поттер! Ты пугаешь меня... — серые глаза расширились, слизеринец попытался оттолкнуть Гарри, но у него ничего не вышло, Поттер только крепче прижал его собой.

— А сейчас ты расскажешь мне, для чего тебе понадобилось всё это, Хорёк?! — глаза Поттера метали молнии.

Драко испуганно уставился в лицо обезумевшему гриффиндорцу, он не мог понять, что творится с ним. Вчера ещё он был таким странным, но совсем другим, а сегодня... Всё чудесатее и чудесатее.

— Что понадобилось?! Отпусти меня сейчас же, придурок гриффиндорский, — сдавленно простонал слизеринец, в который раз за эти несколько дней пытаясь выпутаться из хватки Поттера.

— Это ведь ты всё устроил! Я знаю правду! Сначала зелье, потом эти чары! Ты решил выставить меня идиотом!

— Поттер! Какое зелье? Ты в своём уме?! Отпусти меня! — Драко изо всех сил пытался высвободить свои запястья из его рук.

— О, сегодня я действительно в своём уме, Малфой! Не смей отрицать! Ты подлил мне Приворотное, чтобы выставить озабоченным и сумасшедшим перед всей школой? Или чтобы засадить меня в Азкабан?

— Что за чушь ты несёшь, Поттер! — в глазах слизеринца медленно проступало понимание, Гарри заметил это и расценил по-своему.

— Какая же ты шлюха, Малфой, если выбрал такой способ.

У Гарри чесались руки и он, размахнувшись, дал пощёчину поражённому слизеринцу.

Драко понял, в чём дело в одночасье. "Значит, кто-то подлил Гарри афродизиак. А я, дурак, не догадался... Кто-то, кто хотел сделать гадость нам обоим. Драко шумно всхлипнул, получив оплеуху и замер, отвернувшись от Поттера. "Значит, всё это было не на самом деле. Значит, этого больше не повторится?" — он со слезами на глазах взглянул на гриффиндорца, прижимая ладонь к алеющей щеке, из сломанного носа вновь пошла кровь, Драко зажмурился и с силой оттолкнул от себя Гарри, тот отстранился от него и оба выхватили волшебные палочки.

— Уйди сейчас же, Поттер! Ты, тварь, всегда во всём винишь меня, не разобравшись.

— Ты ответишь за то, что сделал, Малфой!

— Давай! Убей меня! Что стоишь?! Кишка тонка?

Гарри готов был его проклясть, но в последнюю минуту что-то его остановило. Несмотря на всё, что он сделал, Гарри не желал смерти слизеринцу и не находил в себе сил причинить ему боль. Он, не беспокоясь о своей безопасности, спрятал палочку в карман, развернулся и зашагал по коридору. Драко дрожал, слушая удаляющиеся шаги, гулко отражающиеся эхом от стен коридора. Слизеринец закрыл лицо руками и расхохотался, размазывая кровь по лицу.

"Ну, и пусть! Пусть слизеринцы отомстят за меня! Он не имел прав так думать обо мне после того как такое со мной сделал".

— Зачем ты это сделала, Гермиона? Тебе было мало тех проблем, которые у него были?

— Я хотела оградить его от ошибки. Ты не понимаешь. Эта страсть погубила бы его. Последние пару дней он был похож на сумасшедшего. Прежний Гарри никогда ничего подобного бы не совершил.

— А теперь он стал лучше? У него напрочь пропали все эмоции. Он днями сидит над учебниками, а ночью спит как сурок. Мне раньше нравилось болтать с ним перед сном, но сейчас он сразу гасит свет и засыпает, как только ложится на подушку.

— Я не понимаю, что тебя не устраивает, Рон. Он ведёт себя как ответственный и умный человек.

— Он ведёт себя, как ты, Герм. Ему никто не нужен. Он скоро лишится всех друзей. Мы-то останемся с ним, мы его знаем. Но каково ему?

— Ты хочешь оскорбить меня, Рональд?

— Я не представляю, что за бурду ты дала ему, Гермиона. Но надеюсь, что она скоро выветрится, иначе мы потеряем его.

— Шшш... — Гриффиндорка красноречиво взглянула на лестницу, по которой спускался их друг. Гарри в этот момент был похож на ледяную статую, когда встретился с ней взглядом и машинально кивнул, придерживая одной рукой сумку с учебниками.

— Я иду на Травологию, — обдав их обоих льдом своего голоса, Гарри направился к выходу, — Если я обязан отчитываться перед вами в каждом своем шаге.

— Дружище, а как же завтрак? — Рон попытался заговорить с ним.

— Завтрак? Ах, да... Я перехвачу что-нибудь. Встретимся на уроке, — он быстро покинул гостиную и почти что бегом отправился к теплицам.

— Я таким его никогда не видел, — пробормотал Рон, и Гермиона согласно кивнула.

* * *

— Не хочешь рассказать, что между вами такое случилось?

— Нет. Достаточно лезть в мою жизнь всем подряд. Я понимаю, что ты мой друг и хочешь помочь, но этого не надо. И мстить не надо. Я справлюсь сам.

— Это наш магический долг, Драко, одобренный самим Салазаром Слизерином. Или ты сам отомстишь за свою честь, или мы сделаем это за тебя. А если ты помешаешь, нам придётся написать обо всём твоему отцу.

Драко мысленно застонал. Он вот уже несколько дней отсрочивал месть слизеринцев, но вскоре терпение Нотта дало трещину. Малфой же тем временем делал вид, что ничего не знает, и пытался отыскать виновного: того, кто расставил западню для них с Поттером и теперь, наверное, потешается над ними. Кому он мог так насолить? В основном, все, кого он знал, делились на два лагеря. Одни — ненавидели Поттера, но поддерживали слизеринцев и его в частности, другие боготворили Поттера и ненавидели Драко. Его расследование зашло в тупик в тот самый момент, когда Нотт решил пригрозить непонятливому слизеринцу отцом.

— Твой отец, Драко, не будет в восторге от произошедшего. А, когда узнает, как ты защищаешь любовника...

— Я не защищаю Поттера. Он мне не любовник! Я ненавижу его, — он даже вилку уронил, чем привлёк к себе внимание соседей, но вскоре они вернулись к своей трапезе и Нотт продолжил тише:

— Боюсь, вы останетесь без наследника, ведь даже Паркинсон отвернулась от тебя после произошедшего, — он глянул на гордо вздёрнутый нос однокурсницы, которая, доев свой ужин, покидала Большой зал.

— О, этому я только рад, признаюсь, — Драко поморщился, а Теодор хмыкнул.

— Ладно-ладно. Посмотрим, что ты скажешь завтра, когда во время прогулки в Хогсмид Поттера отымеют проверенные люди.

Драко с тоской во взгляде посмотрел на гриффиндорца, который словно механически поедал свой ужин, совсем не чувствуя вкуса пищи, а просто заедая голод. В последние два дня его желудок отказывался переваривать пищу. Ему было плохо, холодно и пусто. Друзья взволнованно косились на него, но Гарри старательно не обращал на них внимания, он боялся сорваться и наговорить лишнего. Всё, что он видел в них, раздражало его. Он едва удерживал себя, чтобы не сказать какую-нибудь грубость, и чем дальше, тем становилось хуже.

Драко? Он его просто не замечал. Слизеринца словно не существовало. Всё, чем Гарри жил, были воспоминания, в которых, словно призрак мелькали платиновые волосы слизеринца и исчезали, лишь гриффиндорец пытался зацепиться за это видение. Там было светло и весело. Там жизнь была наполнена каким-то первородным смыслом. Но он не мог понять, каким.

Утром к Драко прилетела сова с запечатанным пузырьком зелья со штампом аптеки Косого переулка. В зелёном флакончике было свежесвареное проявляющее зелье. Слизеринец был так обрадован, что успел получить посылку до назначенного преступления, что забыл об осторожности и отправил Поттеру записку со своим приметным филином.

Чёрный филин постучался в окно спальни гриффиндорцев, разбудив при этом Рона. Недовольно ворча, он, поднялся, нацепив шаркающие тапки, и поплёлся к окну. Птица влетела в спальню и опустилась на спинку стула у кровати Поттера. Гарри проснулся от громкого уханья совы.

— Тебе письмо, Гарри, — прозвенел улыбающийся голос Дина, который вернулся из душевой за полотенцем с зубной щёткой во рту. Все признали филина Малфоя.

Гарри нацепил очки и мрачно взглянул на своих однокурсников, столпившихся в странном любопытствующем оживлении вокруг его кровати.

— Может быть, вы позволите мне прочитать моё письмо в одиночестве?

— Мы хотим знать, что задумал Малфой. Неужели пригласить тебя на свидание? — хихикнул Симус.

— Ты прав, — упавшим голосом констатировал Гарри, и все удивлённо заулыбались, переглядываясь.

Гарри поднялся и стал собираться, отдав письмо Рону. В эту самую минуту в окно постучалась ещё одна сова, и Невилл поплёлся ей открывать.

— Поттер, пожалуйста, не ходи сегодня в Хогсмид. Я буду ждать тебя у гобелена с одноглазым вепрем на пятом этаже прямо сейчас. Можешь придти не один. Это важно. Драко Малфой. Это странно, Гарри... Очень странно. Надеюсь, что ты не пойдёшь.

— Я пойду. Отчего бы не пойти?

— Но Малфой может подстроить ловушку. Тогда мы пойдём с тобой.

— Нет, я пойду один. Прости меня, Рональд. Но вы слишком назойливы в последнее время. Если Малфой хочет сказать мне что-то важное, я попробую его выслушать, — решил Гарри.

— Гарри-Гарри! Тут ещё одно письмо для тебя. — Невилл помахал точно таким же конвертом с печатью Малфоев.

Гарри выхватил письмо из рук однокурсника и спрятал его в карман мантии.

— Все, я пошёл, а ты, Рон, займись, наконец, Гермионой. Чтобы она не совала свой нос в чужие дела, — гриффиндорец вышел, оставив ошарашенных друзей.

Рыжий поперхнулся и забыл, что хотел остановить Гарри.

— Вы что-нибудь поняли? Я ни черта не понял.

* * *

"Я жду тебя на пустыре за Кабаньей головой. Приходи один. Твой Драко".

— Что это значит, Малфой?

— Это не мой почерк, Поттер, — намеренно холодно ответил Драко, — И я рад, что мое письмо ты получил раньше. Тебе нужно было проявляющее зелье, я заказал одно в аптеке. Можешь проверить пломбу, она не взломана... — Слизеринец протянул Гарри флакон с зельем и поставил на подоконник рядом с собой специально принесённый кубок, — Ты всё ещё хочешь проверить, подопытным каких зелий ты являлся?

— Не стоило. Я заплачу тебе за зелье, — гриффиндорец кивнул и опустился на подоконник по другую сторону от кубка.

Он откупорил флакон и вылил зелье в сосуд.

— Заплатишь, если посчитаешь нужным, — скривил губы Драко и сложил руки на груди, наблюдая за ним, — Теперь нужна капля твоей крови и немного терпения. Зелье постепенно будет принимать вид тех, что ты пил последние несколько дней. Вот справочник, — Драко вынул из сумки потрёпанный учебник и открыл книгу на нужной странице, — Приворотное или Амортенция выглядит так, — он ткнул пальцем в пробник, прикреплённый к странице в неразбиваемом пузырьке, — И будет источать запах того, что больше всего нравится тебе. Афродизиак вот так, — он снова показал Гарри какую-то странного вида жидкость, похожую на жидкое сливовое желе, — И запах у него будет возбуждающим. Хотя он может выглядеть и иначе, если верить статье. У этого зелья много модификаций. Но ты почувствуешь, будет ли тебя возбуждать запах, — гриффиндорец кивнул и Драко продолжил. На мгновение ему стало уютно рядом с Поттером, не смотря на все их разногласия, Гарри начинал нравиться ему всё больше. Он вспоминал, как смело гриффиндорец прикасался к нему, вспомнил вкус его губ, вспомнил его сводящий с ума голос и облизал сухие губы, стало жарковато, но Драко постарался скрыть свои эмоции. Гарри напротив был слишком спокоен с ним и сух, однако, это не доставляло ему неудобства, наоборот, можно было приглядеться к гриффиндорцу, рассмотреть его, не опасаясь нападения или домогательств. Хотя без этого всего за два дня Малфою стало скучно. Он даже не понял, как начал тосковать по их частым стычкам, по вниманию Гарри, по его прикосновениям, наконец.

— Малфой, я хочу знать, как выглядит Отворотное зелье. Малфоой... — он пощёлкал пальцами перед глазами блондина и Драко помотал головой, вынырнув из своих мыслей.

— А, отворотное... Сейчас. — он пролистал несколько страниц и стал читать вслух, — Отворотное зелье или Аморомортенция имеет более простую рецептуру, чем Амортенция. Оно не является антидотом к Амортенции, хотя и приводит к нужному результату. Аморомортенция оказывает действие противоположное Приворотному зелью. Она убивает любовь на любой стадии. Выпивший её, находясь под действием зелья, уже не сможет испытывать к объекту своей страсти те же чувства, что и раньше, если не примет антидот. В древности считалось, что поцелуй может разрушить чары, но научных обоснований этому не выявлено, девяносто девять процентов испытуемых отказались целовать своих бывших возлюбленных... — по мере чтения голос Драко становился всё более слабым и под конец задрожал. Слизеринец положил книгу перед Поттером так, чтобы он мог видеть образец, и отвернулся. Он хотел уйти. И пусть его Поттер узнает всю правду и решит, что Афродизиак ему подсунул Драко. Его совесть чиста, но так не хочется знать правду, что это был не Поттер. Что того Поттера, который сводил его с ума не существует.

— Драко... — это был почти шёпот, но слизеринец вздрогнул, услышав своё имя, и внезапно его подхватили крепкие руки. Малфой не понял как оказался на руках у Гарри, а кубок с зельем опрокинулся и оно полилось на пол.

— Что ты делаешь? — взволнованно прошептал блондин, словно боялся спугнуть его громким голосом, — Придурок, ты испортил зелье... — серые глаза проследили как струйка бесцветной жидкости просачивается между плит каменного пола, а потом тёплые пальцы поймали Малфоя за подбородок.

— Прости меня, Драко... — прошептали тонкие губы, от которых он не мог отвести взгляда, замерев на коленях у гриффиндорца, пальцы подрагивали от волнения, Драко теребил в руках свой слизеринский значок.

Малфой совершенно смутился, нерешительно обняв Гарри одной рукой. Кажется так делали слизеринки-старшекурсницы, сидя у своих парней на коленях.

— Да, ничего... Оно не такое уж и дорогое. Я закажу ещё, — сконфуженно пробормотал Драко и почувствовал тёплые губы прижимающиеся к его губам. Этого слизеринец вытерпеть не смог и, сжав Поттера в объятьях, горячо ответил на поцелуй, словно крал счастье своё у несчастной судьбы своей, уверенный в том, что Поттер опять обманет, что этот поцелуй лишь последняя подачка от него совращённому им Слизеринскому Принцу.

Гарри отстранился от необычайно вкусных губ Малфоя, лишь когда им обоим стало не хватать воздуха.

— Прости, что обвинил тебя, Драко... — пробормотал он, тяжело дыша от нехватки кислорода, и крепко прижимая к себе хрупкое тело юного аристократа, который на этот раз и не думал сопротивляться, а наоборот, льнул к своему Поттеру, изголодавшись по его объятьям. Он и не верил, что это случится снова. Его поманили сводящей с ума страстью и лишающей разума нежностью и оставили в темноте и холоде одиночества. Так он чувствовал себя последние дни.

Гарри ощущал, как по членам его разливается нега, а сердце пылает так, что его можно вынуть из груди и осветить весь мир. Он и забыл за пару поведённых им под действием зелья дней, как чувствовать себя счастливым, как чувствовать, как желать, как наслаждаться.

Слизеринец что-то всхлипнул и прижался лбом к острому плечу гриффиндорца, вмиг почувствовав себя в тепле и безопасности. Гарри вдруг ощутил себя счастливым и любимым. Этот судорожный всхлип и крепко сжатые на его плечах руки стоили всего, что им пришлось пережить.

— Прости... — зелёные глаза повлажнели, — что я ударил тебя. Я был настоящим идиотом. Хочешь, сломать мне нос? Я не обижусь. — он смотрел на улыбку играющую на пухленьких губах слизеринца, и не верил, что она обращена к нему, не верил, что можно быть таким счастливцем, как он.

А Драко не мог поверить, что Поттер любит его. Что он по-настоящему им дорожит. Что всё, что случилось с ними — происки врагов. Кто там дал Гарри Отворотное зелье? Грейнджер? Остаться ей навсегда старой девой этой грязнокровке.

— Обязательно, По... Гарри, но как-нибудь в другой раз...

Гарри — Малфою

О, нелегко сказать

Как хочется коснуться.

Его так сладко соблазнять.

Ему так нелегко очнуться

От грешной ласки и любви

Запретной, словно сок желанья.

Во лжи мы будем как одни

Мирить свои воспоминанья.

Его прозрачные глаза,

Сквозь тьму которые сияют,

Он видит больше, чем гроза

И на моём челе растает.

Его не трудно угадать,

Когда язвит он иль играет.

С собой мне трудно совладать,

Когда он рядом пребывает.

Его так хочется прижать

Собой к стене и сжать запястья

Хочу я у него забрать

Надежду на иное счастье.

И как прекрасно он дрожит

Когда со мною беззащитен

Как губы робщат, тело же

Не ищет для себя защиты.

Коснуться бы его чела,

Погладить белой чёлки нежность,

Колено вклинить между ног,

Надавливая на промежность.

Ловить губами тёплый вздох

И обжигающе коснуться

Губами влажного виска

И в своей спальне не проснуться.

Как часто снился мне блондин

Когда под пологом скрываясь,

Я свои ночи проводил

С своей проблемой маясь.

Драко — Поттеру.

Ты моё сумасшествие, Поттер.

Ты мне дан за какие грехи?

Мою жизнь изуродовал кто-то

Мою жизнь изнасиловал ты.

Я тебя не боюсь, но я трушу

Я боюсь тебя встретить один

Ведь тогда я себя не услышу

Я не выдержу в мыслях встающих картин.

Я не выдержу взглядов зелёных тех глаз

Что на нервах моих вырезают узоры

Кто бы знал, как мне трудно под час

Продолжать в этот миг разговоры.

Ты мешаешь мне жить, ты мешаешь мне спать.

Ты блаженство моё, сумасшествие, Гарри

Я б хотел никогда-никогда не узнать

Как теплы твои руки, сильны, как из стали.

Мне так больно, так жарко, так сильно любить

Не написано было судьбою.

Я хотел бы оставить, хотел бы забыть

Все что пережил вместе с тобою.

Но мне жизнь приказала иные пути

Я не выдержу больше разлуки.

Мне зарыться бы в чёрные кудри твои

Только вот холодны мои руки.