Кай, ты знаешь, что волшебники живут долго, гораздо дольше простых магг… людей. Вот посмотри на меня, как ты думаешь, сколько мне лет? Сколько?! А как ты угадал? Анекдот такой есть, знаешь?.. Ну, да ладно. Итак, Драко вступил в своё
ОТРОЧЕСТВО
Солнышко зимнее ласковое игривым лучиком разбудило счастливого мужа и отца. Отца? Что-то ускользнуло от его внимания, что-то, связанное с сыном. «Ну да, вчера ночью сынуля ввалился не вовремя со своим дружком. И я их благословил...»
— Ведь я их благословил! — от неуверенного piano до истеричного fortissimo прозвучал глас растрёпанного, как вейла после случки, старшего Малфоя. — Нарси, как я мог!..
Жена проснулась и успокаивающе улыбнулась Люциусу.
— Иди сюда, я тебе косу расчешу, любимый!
— Слава Мерлину! Приснилось! — и, расслабившись, владетельный лорд откинулся на подушки.
— Ну, почему же приснилось, милый, — садясь и по-кошачьи потягиваясь, проворковала леди Нарцисса. — Вчера наши мальчики сообщили о своей любви, и ты трижды сказал «да»; по традиции, в стенах родового поместья — раз, с законной супругой у левого бедра — два, на переходе Луны в созвездие Козерога, когда Марс и Венера в оппозиции, в третьем доме — три, и при этом приложил к губам перстень-печатку с гербом Малфоев… Помнишь, когда зевнул и сказал: «Клянусь Мерлином, забирай уж своего Гарри, а то он чушь несет! И идите спать, детки!» Чего же боле, муж?
— Нарцисса, это нереально!
— Ещё как реально!
— Гарри же парень, он не пара...
— А чёрт с ним, Люц! — притянув к себе супруга за обшлага халата и сузив по-разбойничьи глаза, тихо, но как-то весело и отнюдь не светски, програссировала львица-Нарцисса. — Лишь бы Драко был счастлив! Ты же не хотел замечать, как он изводится! Напомнить, что мы его чуть не потеряли? Не будь я Блэк, если ещё хоть один мужчина моей крови сгинет в никуда! Пусть нам придётся изменить магический мир или даже покинуть его, но МОЙ сын будет счастлив!..
* * *
Спустя три часа бурное противостояние супругов стало понемногу склоняться к вынужденному консенсусу.
— Не верю! Я отказываюсь верить в твоё предательство! А внуки, потомки? Продолжение рода?!
— Не беснуйся, что-нибудь придумаем. А теперь умойся, и надо завершить ритуал.
— Ритуал, — причитал Люциус, входя вслед за женой в галерею Консильери, где хранились все семейные бумаги, правовые акты и свитки, — а вдруг Драко уже... э… потерял невинность?
— Почему ты так пессимистичен, дорогой? А, может, наоборот?
— Не смешно, Нарцисса, ты же знаешь, что помолвка не осуществится, если fiances не девственны... И, вообще, я против! Ну, вот назови мне счастливые браки среди колдунов?
— Альбус и Геллерт?
— Да? И чем это закончилось? — снова взвился лорд.
— Ладно, плохой пример. Годрик и Салазар, Артур и Мерлин...
— Так то Мерлин, соплохвост его дери!
— Грегуар Асмодей и Бейлис Прекрасный, Жоффруа Расторопный и Карл Монтескье, Бернар Амьенский и Франческо ди Милано… Главы Визенгомота, между прочим!
— Откуда ты всё это знаешь? — сипел, сорвавший напрочь голос, Люциус.
— Просто я более наблюдательна, мой милый муж. Когда Драко влюбился, я стала интересоваться историей вопроса... Не так уж всё и страшно. Если магический мир не примет брак наших детей, мы поставим этот самый мир на колени, разрушим отжившие традиции и предрассудки... Мы же Малфои! Никто и никогда не смел противостоять нам!
— Бедный Драко! У него впереди война! — прошептал Его Сиятельство.
— Он сильный, он справится…
* * *
На этом супруги и расстались. Нарцисса, довольно мурлыкая, отправилась распорядиться о торжественном ужине на четверых. А Люциус, спешно, но и не теряя достоинства, аппарировал в отдалённые покои наследника. И вдруг заметил, что очень торопится. «С чего бы это? — спросил себя лорд. — Если уже что-то... произошло, семейный алтарь не скрепит сговор. Я ведь этого хотел?! Но Драко любит своего лохматика. Всегда, бедный, любил, и я ведь это видел! И, всё равно, надо их прервать!»
Но прерывать оказалось нечего. Эскизно постучав, хозяйской рукой Люциус резко толкнул дверь и увидел идиллическую картину: мирно сидя на оттоманке в нише у окна, Дракончик, его любимый сын, читал Поттеру вслух «Историю рода Малфоев». Правда, свою бестолковую голову гость положил на колени просветителя. Подняв свои притворно кроткие глаза, юный чтец невинно произнес: «Пап, хочешь послушать про отравление сэра Абраксаса? Не дедушку, а того самозванца, который женился на вдове графа Дуку? Я как раз Гарри рассказывал, как этого лжеродича вся семья ненавидела».
Поттер вдруг оживился и с надеждой посмотрел на вошедшего.
— Сэр, Вы что-то хотели нам сказать? — спросил юноша, вставая.
— Собственно, Поттер… Гарри, вы, видимо, не знакомы со всеми традициями Колдовских браков, — сказал Люциус, усаживаясь в кресло, - И, если вчерашний демарш не был ду... изощренной шуткой… — у Гарри потемнело в глазах — вот и кончилось его недолгое счастье!
— Конечно, нет, не был, милорд! Я готов повторить! А если это касается денег, то...
«То что? — ехидно осведомился внутренний голос. — Ты же нищий, Поттер!»
— А что с твоим голосом, papA? — беспечно спросил Драко.
Люциус досадливо махнул рукой на резвящегося первенца.
— Сел... Гарри, что с Вами?!
Поттер стал тихо оседать на ковер, который, к счастью, оказался толстым и пушистым. Драко же оказался сообразительным и прытким и в прыжке поймал своего любимого недотёпу.
— Извините, со мною такого раньше не было! — совсем убитым голосом прошептал бедный во всех смыслах этого слова будущий супруг.
— Молчи и не ври, — прижимая спасённого к груди, сказал распростертый на полу вместе с ним Драко. Люциус помог сыну перетащить обморочного Поттера назад на оттоманку. И, к дикому удивлению последнего, погладил его по голове. Ни один взрослый никогда не касался Гарри с лаской!
— Ну, что Вы пугаетесь, мой хороший, я же просто пришёл сказать, что надо завершить ритуал, чтобы Вы стали частью семьи. А потом, вы же оба ещё ничего не ели...
— Как? — сглотнул Гарри. — Ничего не отменяется? Всё правда?
— А Вы что, действительно думали в последний момент отказаться? — хитро прищурился милорд.
— Нет, что Вы! Но деньги, сэр Люциус, я же... — задохнулся Гарри.
— А деньги в этой стране почти все принадлежат Малфоям, — бодро закончил лорд. — А сейчас хватит валяться. Как в мелодраме, право слово!
И хоть голова, единожды ударенная книгой и дважды поглаженная Малфоями, продолжала кружиться, Гарри улыбнулся и сел. Когда дверь мягко закрылась за старшим Малфоем, младший плюхнулся рядом с пострадавшим, и, выдохнув, сказал непривычно хриплым голосом:
— Вот не надо было так ржать! Нас ждут, идем, - и обнял своего Поттера.
* * *
«Почему получилось так?» — думал Люциус, к дракклам сорванным голосом завершая обручение у ритуального камня, поставленного на месте, где Малфруа Блестящий победил дракона.
Вскоре после отъезда мальчишек в мэноре стало довольно скучно, Лорд нудил и цеплялся к любой мелочи, а Нарцисса яростно вышивала гладью, колясь и по-блэковски изобретательно ругаясь... Через три с половиной недели, аккурат ко дню Святого Валентина, зайдя в зимний сад, Люциус сказал жене:
— Кстати, Нарцисса, этот освободитель эльфов плохо на них влияет. Совсем от рук отбились. Никакого трепета в новом поколении.
— Ты о Гарри?
— Нет, о Драко, конечно! Помнишь дефиле домовиков? — настроение у скучающего владельца поместья явно стало улучшаться.
— Да, забавно вышло! — снимая перчатки и оставляя в покое истерзанный куст роз, откликнулась прекрасная садовница.
— Забавно… А кто высек ребёнка из-за каких-то жалких тряпок? Подумаешь, принарядил прислугу на прощание!
— Нарядов, Люц, и бриллиантов на 600 тысяч галлеонов! Но, и правда, было смешно...
— А помнишь...
И с этого зимнего вечера они стали вспоминать и записывать все проделки их бесценного отпрыска, и время стало пролетать быстрее и
приятнее. Вот эта тетрадочка, Кай, слушай!..
* * *
— Момси, пригласи молодого лорда и его fiancé спуститься к обеду, мы уже час ждем, это непозволительно, — сказал Люциус Малфой спокойно, потому что под длинной скатертью стола в его парчовую туфлю вкручивался острый каблук жены.
— Как они могли застрять в трюмо, опять у тебя в будуаре с тряпками баловались? — Люциус с удивлением посмотрел на жену.
— Нет, они корабль строят… — ответствовал трепетный эльф.
— Где?!
— На дереве, — промямлил эльф. — Мастер Драко кричал: «Царь смог, и мне не зазорно!»
— Какой еще к Мерлину царь? — все-таки начал звереть милорд.
— Русский, — тихонько пролепетал Момси. — В Голландии, на ветке…
…После слов эльфа «на дереве» родителям было уже не до обеда. Не на шутку встревоженные отец и мать вскочили со своих мест, опрокинув пару приборов столового сервиза, и аппаририровали прямо к вышеуказанному месту.
Навстречу им через бурелом погибшего Нижнего сада бежали, истошно кудахтая, закопчённые белые павлины, цесарки и индюки, летели куры, а в снегу валялись жалкие тушки сгоревших перепелов. Посему хозяевам поместья стало ясно, что юные корабелы пустили на доски все птичники, которые, между прочим, входили во все учебники по архитектуре как образцы малых садовых форм…
Выбежав на поляну, супруги Малфой увидели, что в кроне огромного трехсотлетнего дуба, опасно покачиваясь, расположился почти готовый фрегат. Объятый пламенем…
Люциус вдруг резко остановился и странно спокойно сказал:
— Нарси, скажи, почему у нас не родилась славная, милая такая девочка? Да и вообще, разве нам вдвоем плохо было?
Видя непродуктивно подкатывающую в опасный момент истерику, Нарцисса взяла дрожащие ладони мужа в свои руки.
— Милый, не надо так убиваться, ведь не в первый же раз...
От умиротворяющего разговора их отвлек раздавшийся из поднебесья рев их нежного чада.
— Гарри, ты ох…л! Меня нельзя за это тянуть!!!
А ему в ответ — глубокий баритон Поттера:
— Терпи, майн херц, уже входит!
— А-А-А!!!
И тут же вниз с десятиметровой высоты падает в снег совершенно голый наследник гордого рода Малфоев, демонстрируя, что он вполне освоил морской жаргон. А несколькими мгновеньями позже из отверстия гальюна вылетает обнаженное тело героя магического мира…
* * *
В полночь в Серпантинном кабинете произошел чисто мужской разбор по... разговор.
— Я буду говорить только с мистером Поттером. Молчи, сын, иначе я за себя не ручаюсь! — подняв ладонь в останавливающем возражения жесте, произнес милорд. — Гарри, почему ты не смог его удержать?
— Сэр, я пытался, но он был такой потный и горячий, что выскользнул...
Сюрреализм всего произнесённого совсем сбил с толку несчастного отца.
— Так, попробуем еще раз. Гарри, почему ты не удержал Драко от этого... поступка? Что заставило тебя так утратить благоразумие, в котором я тебя так опроме... так напрасно подозревал? С чего все началось?
— Сэр, Драко сказал, что царь смог, и нам не зазорно…
— Какой царь?
— Русский.
— И что?
— Ну, он построил свой первый корабль сам...
— Где?
— В Голландии на ветке...
— На верфи, — механически поправил Люциус.
Полная клиническая картина была лорду ясна, но оставались кое-какие детали.
— А почему вы застряли в трюме?
— Смолили канаты....
— И?
— Было темно, начался пожар...
— Не вижу связи! Чтоб не было темно, вы устроили пожар, так?
— Па! — попытался встрять в разговор наследник.
— Замолчи, Драко, я тебя заклинаю! — взмолился милорд. — Если этот бред станет стереофоническим, я точно сойду с ума!
Люциус сделал пару кругов по кабинету и продолжил допрос.
— Итак, вы устроили пожар, чтобы как следует рассмотреть канаты, которые решили просмолить в тесном запертом помещении, каким-то чудом не поддающемся двойной Аллохоморе, напрочь забыв Агуаменти и, на крайний случай, Бомбардо, так?
— Угу, — смиренно подтвердил Гарри.
— А почему вы были... неодеты?
— Щели конопатили. Жарко ведь!..
— И вы почли за лучшее голышом сигануть в снег без всякого заклинания замедления падения. Я правильно излагаю?
— Почти так, сэр. Но палочек-то не было…
— Не было?! Как не было?!
Люциус просто оледенел, а будущий супруг его чокнутого сына, видя одобрение в остекленевших глазах лорда, бойко продолжал, добавив лирики:
— Вечерело, и мы решили смолить канаты... Спустились в трюм, предусмотрительно подставив палочки, чтобы крышка люка не закрылась и пропускала немного света…
— Так и было, — поддакнул сынулька.
— Немного запутались в канате, а тут корабль почему-то шатнуло, бочка покатилась на крышку трюма, и палочки — хрусть, пополам!
— Какая, к дракклам, бочка?! — пришел в ужас лорд.
— Большая такая, — осторожно ответил Гарри, — с порохом...
* * *
Позже, лежа в постели с холодным компрессом на лбу, Люциус сказал жене:
— Знаешь, Нарцисса, я теперь даже рад, что Драко обручился с Поттером…
08.10.2012 Глава третья. Панси Паркинсон совершает предательство
Начнем, пожалуй, с того, как Гарри и Драко приехали назад в Хогвартс. Ничего не изменилось, только Драко стал счастливым-счастливым, а Гарри — довольным-довольным. И оба — такими таинственными... что Панси, инстинктивно почуяв криминал, профессионально приперла Гарри к стенке и через полчаса знала уже всё и о любви-морковке, и о помолвке…
— Что, прям вот так вот взяли и обручились? — с недоверием спросила Паркинсон, покручивая пуговицу мантии собеседника.
— Ага, — самодовольно ответил Поттер, блаженно улыбнувшись, — чего тянуть-то? Со свадьбой, правда, отец (да, Кай, Гарри уже прижился!) приказал обождать, но как только школу окончим, так и сразу…
* * *
Поддавшись так присущему слабому полу умилению при виде чьей-то счастливой любви, Панси обещала хранить их секрет крепко-накрепко... скрестив пальцы за спиной. По половому вопросу слизеринцев не просвещали — не принято. Но тайна жгла девушке язык и делала ее тоже такой почти взрослой и почти... женщиной. Недоумевающий Блейз стал внезапно получать больше ласки и томных взглядов, чем за весь год их романа, и в конце февраля дождался их первого настоящего поцелуя (с языком!). Короче, Панси плавилась от истомы и, заболев чем-то маггловским, была направлена домой на поправку. За столом, где подросшей и похорошевшей Панси теперь разрешалось разговаривать, состоялся интереснейший разговор.
— Как поживает твой пухлый друг Драко? — поинтересовалась у дочери мать. — Помнится мне, кое-кто здесь был в него тайно влюблен?
— Что вы, maman, Драко уже вовсе не толстый! И, кстати, они с Поттером…
— Тем самым? — вклинился в дамский разговор отец. — Который все-таки выжил?
— Да, — кивнула Панси. — Так вот, Малфой и Поттер…
— Прекрасная партия, дорогая, ты не находишь? — перебил Панси мистер Паркинсон, обращаясь к жене. — Надо бы поискать тот контракт…
Отец кликнул домовика, и через некоторое время перед Панси лежал брачный договор с гербами и красными сургучовыми печатями…
* * *
Официальные бумаги выглядели устрашающе. Безумный дед Гарри, уязвленный сыновьим мезальянсом (а вот не надо было прогуливать уроки французского, Кай!) и, даже в большей степени, упущенной материальной выгодой, решил, пользуясь правом главы рода, продать новорожденного внука богатой и чистокровной семье Паркинсон. Дело в том, что по традиции старинных кланов выкуп, а, точнее, калым (что значит, ты не понимаешь тюркского?) принято было платить именно за жениха.
Так вот, договор состоялся, деньги (и немалые!) были выплачены, но тут вмешалась война! Первая Магическая, которая смыла семейство Поттеров с лица земли, оставив крошку Гарри сиротой и практически нищим. Такой зять семейству Паркинсон был не нужен. А, зная, что за мальчиком ещё и охотится Темный Лорд, родители не собирались выполнять условия договора и, плюнув на понесенные убытки, отослали малолетнюю невесту во Францию…
И вот теперь, по прошествии стольких лет, когда Поттер расправился с лордом, когда он и Драко обручились, когда сама Панси влюбилась в Забини, когда всё стало хорошо, им теперь придется расплачиваться своим счастьем за корысть отцов и гнет фамильных традиций.
— Думаю, свадьбу сыграем осенью, — голос отца вернул Панси к ужасной реальности. — Месяц проведете на вилле в Монако, а потом вернетесь домой, и стоит подоить славу полукровки, пока о нем помнят в министерстве.
«Осенью поедем во Францию, — звучал голос Блейза у Панси в голове, — у моей бабки в Провансе домик есть. Будем пить Бандоль и собирать лаванду. Я венок тебе сплету! Ты не смейся, я умею, меня же мама воспитывала…»
— А летом родишь первенца, — не желал успокаиваться отец. — Только представь, жена, какое лицо будет у Люциуса! Ха-ха-ха... Мы для его сынка, видишь ли, были недостаточно знатны! — упивался покрасневший от чувства собственной значимости мистер Паркинсон.
«Я дочку хочу. Чтобы такая же красивая была, как и мама», — тихим вкрадчивый баритоном напомнил Забини…
— Нас ждет почет и влияние! — мистер Паркинсон явно поймал нужную волну. — У моего внука будет слава и богатство! Я утру нос всем этим чванливым лордам, они у меня вот где будут! — papa сжал свой крестьянский кулак прямо перед лицом опешившей дочери. — И не вздумай глупить, барышня!
— PapA, — робко начала Панси, — разве ребенок не будет принадлежать роду Поттеров?
— Пункт тридцать первый. «Первенец от союза Гарольда Джеймса Поттера и Пенелопы Аделис Паркинсон будет наследовать роду матери».
— Бред какой-то, — прошептала невеста поневоле и добавила уже громче, — Гарри никогда на такое не согласится!
— Юная леди, у мистера Поттера просто нет выбора. Его дед был страшно зол на сына, не подчинившегося его воле и женившегося на грязнокровке, поэтому и отомстил Джеймсу — отыгрался на внуке. Пункт тридцать девятый заслуживает особого внимания.
Панси вновь опустила взгляд на ненавистный контракт, пробежала глазами по строчкам. «В случае невыполнения условий договора со стороны жениха на него накладываются обязательства по возврату брачного выкупа в полном объёме, с учетом недополученной возможной прибыли, а так же к выплате компенсации …»
— Вот здесь я старого Поттера уел! — из тумана слышала Панси захлебывающийся голос отца.
Отец мог собой гордиться: сумма одной только неустойки была цифрой-которую-нельзя-называть.
«При нарушении брачного обета жениха настигнет заклятие Медленной смерти…» — прочитала Панси и в ужасе замерла.
— Никуда он от нас не денется! — гнусно ухмылялся отец. — Либо под венец, либо к праотцам. Но с последним спешить не будем. Мне нужен внук и много еще чего от этого мистера героя…
* * *
Слушать отца больше не было никаких сил. В голове набатом била мысль: «Это конец…» И перед глазами у бедняжки встал весь вчерашний день, последний день ее счастливой жизни. Они с Блейзом решают прошмыгнуть в Астрономическую башню, но в гостиной резвятся их придурочные друзья, а выход только один.
Поттер с криками скажи «ам» носится за Драко, тот кидает в него чем попало с воплями не смей меня раскармливать. Панси с любимым невольно подслушивают, прячась за дверью…
— Надо! Ты такой щупленький, — Гарри запихивает голодающему кусочек чего-то, добытого в ночном рейде на кухню всея Хогвартса.
— Не нравлюсь, — ехидства в голосе Драко маловато. Он жуёт.
— Ну, что ты! — говорит хорошо натренированный охотник на фыркающих хорьков. — Просто мне не нравятся мои собственные ладони…
— При чем тут?..
— А я их сквозь тебя вижу, когда мы обнимаемся.
Панси хихикает, а Блейз целует её в ушко.
— Дошутишься, Поттер! Ты мне лучше в глаза смотри, а не на свои грабли. А если что не так!..
— Ты мне всякий нравишься: худой, толстый.
— Мёртвый… — язвит Драко, но эта реплика, видимо, не смущает закалённого драконоборца.
Девушка слышит звуки поцелуев. И сама тянется к губам избранника. Обрывки мирно заканчивающегося спора их друзей ещё слышны.
— Я люблю тебя даже когда ты вредный, злой и глупый!
— Тогда ладно, — говорит обладатель самого покладистого Поттера на свете. — Дай мне ещё кусочек...
— А ты любишь меня? Когда я мёрзну в коридоре и не могу пройти через собственную гостиную? — спрашивает Блейз.
— Я люблю тебя, — отвечает Панси, — и в коридоре, и в классе, и в теплицах.
— И в здравии, и в болезни… Я без тебя жить не могу, — серьёзно завершает Забини.
* * *
— Завтра я отправляюсь к Дамблдору, — мистер Паркинсон сделал большой глоток вина и хищно облизнул толстые губы. — Надо как можно скорее решить со стариком вопрос с помолвкой.
Панси посмотрела на отца влажным взглядом, комкая в ладони льняную салфетку. Щеки ее пылали нездоровым румянцем, руки дрожали.
— Я не хочу за Поттера, — почти шепотом произнесла она.
Отец смерил дочь взглядом, пытаясь, видимо, понять, не помутился ли её рассудок от свалившегося на неё счастья.
— Я не спрашивал, хочешь ли ты замуж, — чеканя слова, проговорил Паркинсон. — А сейчас покинь нас, нам с матерью нужно обсудить кое-какие вопросы.
Панси вышла из-за стола, сделала книксен и, не поднимая глаз, направилась в сторону витой лестницы.
— Пенелопа! — окликнула девушку мать. — Ты должна быть благодарна, что твой дед побеспокоился о твоём будущем. И сейчас всё так удачно повернулось!
И Панси вдруг поняла, что значит повзрослеть за один день. Беспечной сплетницей она впорхнула в мрачную столовую родительского особняка, а вышла оттуда юной валькирией, готовой сражаться за свою теперь осознанную любовь и за други своя...
Полночи она продумывала варианты. Слизеринская рассудочность не дала поддаться панике или впасть в прострацию. Но как же было больно!.. От воспоминаний о жутких алчных глазах отца, от жеманно-холодной улыбки матери…
Взяв себя в руки, Панси села за стол, чтобы написать несколько писем. Каких сил стоили бедной девушке эти строчки! В них она вложила свою судьбу и судьбы дорогих ей мальчишек: Блейза, Драко и Гарри...
Одно из посланий начиналось словами «Её Светлости Нарциссе Леди Малфой…»
После полуночи мисс Паркинсон позвала эльфа и приказала слуге передать родителям, что не будет утром завтракать. Выиграв тем самым время, она стала судорожно собирать свои вещи. «Надо было все-таки записаться на курс обучения аппарации, — с сожалением думала юная мисс. — А теперь ведь придется на метле».
* * *
Сложив свои драгоценности и три любимые мантии в узелок, растворив окно, она выпустила сову с крамольными посланиями и, сжегши за собою все мосты, спустилась по портьере в сад, откуда на метле взмыла в темное холодное небо Хэмпшира. (Кай, не порть момент, нет, там не было мостов, бестолковый ты какой!) Так семнадцатилетняя Пенелопа Паркинсон стала предательницей рода.
— Во имя любви, — заглушая страх, накатывающий холодным ознобом, шептала девушка, пролетая над чернеющими пашнями, — во имя любви!
______________________________
Когда всё было хорошо: http://static.diary.ru/userdir/3/0/4/3/3043083/76369993.jpg
Во имя любви: http://static.diary.ru/userdir/3/0/4/3/3043083/76370016.jpg
Vova
