Кикимер всегда прав

Лето после финальной битвы трое друзей проводили в Норе. Миссис Уизли тяжело переживала потерю Фреда, и ребята старались всячески ее отвлекать от грустных мыслей, но получалось это откровенно плохо. Тем не менее, они не прекращали своих попыток.

Спустя несколько дней после битвы в Хогвартсе Гарри попытался возобновить свои отношения с Джинни. Они много времени проводили вдвоем, страстно целовались по всем закоулкам, но это не приносило ему былой душевной радости. Рон и Гермиона также изо всех сил пытались сойтись поближе, но и их успехи не впечатляли. Они старались избегать любых споров, постоянно возникавших у них ранее, вот только между ними чувствовалась какая-то неискренность.

В одно прекрасное утро Гарри пришла в голову светлая мысль устроить совместную вечеринку двух пар подальше от глаз семейства Уизли. Он понадеялся, что, избавившись от пристального внимания окружающих, они, наконец, смогут вернуться к нормальным отношениям. Поттеру показалось, что места лучше, чем особняк на площади Гриммо, 12, для этого не найти. Друзья горячо поддержали его идею, видимо, и они чувствовали, что надо что-то сделать, чтобы изменить сложившееся положение вещей.

Гарри вызвал Кикимера и поручил ему подготовить дом к встрече. Сам Гарри не появлялся в ставшем его собственностью объекте недвижимости со времени их авантюрного нападения на министерство. Наконец наступил долгожданный вечер, и четверка гриффиндорцев через камин отправилась в особняк Блэков.

Выйдя всей компанией в холл, ребята увидели встречавшего их Кикимера, который нарядился во что-то, напоминающее ливрею дворецкого. Бросив осторожный взгляд на портрет миссис Блэк, Гарри с удивлением заметил, что хотя тот и не задернут шторами, но не вопит по обыкновению, а молча наблюдает за их компанией. Но тут его внимание отвлек Кикимер.

— Благородный хозяин, дом подготовлен к вечеринке по вашему приказу! – домовик, изображающий торжественность, выглядел настолько забавно, что ребята не сдержали улыбки.

— Кикимер, я же просил тебя не называть меня так, – Гарри уже почти разуверился, что сможет изменить манеры эльфа, но пока не оставлял своих безнадежных попыток. – Я уже сотню раз просил тебя называть меня просто Гарри.

— Кикимер помнит! – Эльф виновато опустил уши. — Но старому Кикимеру тяжело изменять привычки.

— Хорошо, Кикимер, но ты должен стараться, – Гермиона нахмурилась, так как ее раздражала униженная манера речи эльфов. Но она старалась говорить с Кикимером как можно мягче, помня, что он не виноват в своих привычках.

— Как пожелает моя благородная хозяйка, – эльф старательно поклонился девушке. — Кикимер будет стараться как можно лучше угодить своей новой хозяйке.

— Какая хозяйка, Кикимер! – возмутился Рон. — Твоей хозяйкой станет жена Гарри, и это будет не Гермиона!

— Мистер Поттер, не подойдете ли вы ко мне? – раздался строгий голос портрета.

Ребята пораженно замерли. Они привыкли, что миссис Блэк ограничивает свою речь исключительно ругательствами и оскорблениями гостей дома, то ли считая их всех недостойными общества Блэков людьми, то ли просто развлекаясь на свой лад. В Гарри проснулось любопытство, и он послушно подошел к портрету. Необычное поведение матери Сириуса требовало объяснений, равно как и неадекватное именование Гермионы Кикимером.

— Рад приветствовать вас, миссис Блэк, – Гарри изобразил полупоклон. — Вы хотели поговорить со мной?

— Для начала не миссис Блэк, а миссис Вальпурга Блэк, – портрет холодно оглядел слегка смутившегося Гарри с ног до головы. – Но впрочем, это не так важно. Я слышала, мистер Поттер, что вы сумели отомстить за моего сына, Регулуса.

— Виновник его смерти, Том Риддл, действительно умер, – Гарри твердо посмотрел в глаза женщине.

— В таком случае позвольте вас поздравить с полноправным вступлением в наш род, – в голосе мадам Блэк слышалась торжественность, смешанная с грустью. — Теперь дом Блэков действительно признал своего нового владельца.

— Вы хотите сказать, что для окончательного вступления в наследство мне было необходимо всего лишь убить самого опасного мага Англии? – с сарказмом спросил Гарри. Впрочем, сарказм на портрет явно не действовал, так как выражение лица Вальпурги и не подумало меняться. – Я не хотел стать наследником Сириуса и воевал с Риддлом совсем по другой причине.

— Важны не ваши намерения, а ваши дела!– пожилая леди гордо усмехнулась. — Но теперь, повторяю, вы выполнили обязательства перед нашим славным родом и являетесь полноправным его наследником.

— Мадам Блэк! – Гарри постарался не ошибиться в именовании изображенной на портрете леди, дабы не получить еще один выговор. — Поскольку я только недавно стал наследником рода и пока еще не знаю всего, что мне положено, может быть, вы объясните, почему Кикимер так странно обращается к мисс Грейнджер?

— Это как раз достаточно очевидно. Когда в дом вместе с хозяином входит женщина, связанная с ним истинной любовью, дом сам признает ее хозяйкой, – леди смотрела на Гарри, как на бестолкового малыша. — А Кикимер является частью дома, и вполне допускаю, что он почувствовал, что у него появилась новая хозяйка.

— Так что, по моему мнению, бывшую мисс Грейнджер теперь следует называть миссис Поттер, – портрет так и лучился ехидством.

Челюсть Гарри отвисла, ведь он никак не ожидал подобного объяснения. Оглянувшись, он удивленно оглядел друзей, надеясь получить от них какие-нибудь разумные объяснения этой ситуации. Однако те выглядели не менее ошарашенными. Впрочем, Рон, лучше всех знакомый с обычаями магов, первым пришел в себя. Или, скорее, вышел из себя.

— Так значит, крестраж не врал! – глаза Уизли пылали гневом. - Вы действительно были вместе! Пошли вы!

Рон помчался камину и исчез во вспышке пламени. Гарри проводил его непонимающим взглядом. Они с Гермионой не дали Уизли ни малейшего повода вести себя подобным образом, и истерика Рона была, с точки зрения Гарри, ничем не обоснована. До него еще не дошло, в какое он попал положение, и он пребывал в некоем ступоре. Но через секунду его привел в чувство сильный удар по щеке.

— Ты обманывал меня! Хотел поразвлечься, а потом вернуться к своей Гермионе, сволочь! — Разгневанная Джинни повернулась в сторону Гермионы. — А тебя, шлюха, чтобы я больше у нас дома не видела, тварь!

Бросив эти оскорбления, Джинни отправилась вслед за братом, напоследок хорошенько пнув ногой стоящий у камина журнальный столик, развалившийся на части от подобного обращения. Кикимер презрительно посмотрел на пламя, в котором исчезли волшебники, и, щелкнув пальцами, исправил непорядок.

Гарри было жутко неудобно смотреть на мгновенно осунувшуюся Гермиону. Он увидел, что в глазах у девушки стоят слезы, и осторожно подошел к ней.

— Прости меня, Гермиона, я даже не предполагал ничего подобного, – Поттер хотел добавить, что считает Гермиону только сестрой, но почему-то промолчал. Если полгода назад это и была правда, то сейчас Гарри вынужден был бы соврать, если бы произнес эти слова.

— Ты ни в чем не виноват, Гарри, – вздохнула она. – Раньше или позже, это бы все равно случилось. Ты же видишь, я так и не смогла заставить себя испытывать к Рону что-то большее, чем дружбу, так что это все из-за меня, — Гермиона спрятала лицо в ладонях.

Гарри услышал сдавленные рыдания своей подруги. И тут до него дошло – если они связаны любовью, значит, Гермиона любит его! Это открытие заставило его забыть обо всех Уизли. Но тогда получается, что и он любит ее. Юноша прислушался к себе. Мысль о том, что он любит свою лучшую подругу, не раз приходила ему в голову. Но он старательно отгонял ее, уговаривая себя, что ему это только кажется. Но ведь магия дома определила, что это правда…

Гарри решительно шагнул вплотную к Гермионе и обнял ее.

— Гермиона, я полный идиот, – Гарри отвел ладони Гермионы от ее лица и посмотрел ей в глаза. — Я давно должен был понять, что люблю именно тебя, но потребовалась помощь домовика, чтобы осознать это. Прости меня, если сможешь.

Девушка молча уткнулась лицом в его грудь. Она уже давно поняла, что ее глупое увлечение Роном было только попыткой спрятать любовь к Гарри. Гермиона не верила, что герой магического мира может относиться к ней иначе, чем как к другу, и была счастлива довольствоваться тем, что имела. И она тоже чувствовала себя полной идиоткой, чуть не сломав своей неуверенностью свою и его жизнь.

Через несколько часов Кикимер тихонько вышел из кухни, где готовил ужин, и подошел к хозяйской спальне. Раздававшиеся оттуда звуки заставили домовика быстро удрать подальше. Как всегда, когда не требовались его услуги, он отправился к портрету своей любимой госпожи.

— Кикимер, я отменяю свой приказ, – Вальпурга сделала царственный жест рукой. - Можешь называть мисс Грейнджер, как тебе заблагорассудится.

— Да, моя благородная хозяйка. Кикимер попробует, – эльф почти на минуту замер в напряженной позе. — М… Кикимер не может иначе. Кикимер теперь действительно чувствует свою новую хозяйку.

Глаза домовика стали размером с чайные блюдца и удивленно уставились на портрет.

— А вот это и есть настоящее волшебство, – гордо фыркнула пожилая леди. - Это молодежи только бы палочкой помахать, а опытные мастера справляются и без этих глупостей.

Лицо миссис приняло Блэк откровенно самодовольное выражение. Теперь у наследника благородного рода Блэков не будет проблем с продолжением рода, причем была надежда, что столь приятное событие произойдет достаточно скоро. Судьба ее сыновей научила Вальпургу, что столь важное дело нельзя откладывать в долгий ящик. Время от времени в старые меха нужно наливать свежее вино, и эта бывшая Грейнджер вполне подходящий вариант для обновления крови древнего рода. К тому же лучше уж гряз… маглорожденная ведьма, чем эти предатели крови Уизли.

Молли, которая два года подряд вела себя в доме Блэков как полноправная хозяйка, приводила Вальпургу в состояние отнюдь не тихого бешенства. Так что в итоге мадам Блэк была готова на что угодно, только бы больше не видеть эту ведьму, да и всю семейку Уизли в придачу. И это даже не считая того, что Вальпурга Блэк с детства терпеть не могла рыжеволосых людей.

Ну а Грейнджер уже давно показала, что она очень сильная волшебница. Вальпурга всегда держала ушки на макушке, да и Кикимер не забывал сообщать портрету обо всех своих наблюдениях. И младший сын Поттеров, который наверняка унаследует от родителей мощный магический потенциал, наверняка сможет вновь возродить род Блэков и придать ему прежний блеск. Сердце истинной слизеринки радовалось столь удачно реализованному плану.

Тед Люпин безуспешно пытался вырваться из-под навалившихся на него Джеймса и Лили Поттеров. Не то чтобы это было очень трудно, ведь пятнадцатилетний мальчик мог с легкостью победить двух одиннадцатилетних близнецов, но он слегка поддавался им, чтобы игра шла веселее. Наконец ему удалось удачно подобраться пальцами к боку Лили, и комната огласилась громким смехом девочки.

— Так нечестно! – Лили удалось выдраться из кучи-малы, и сейчас она, уперев руки в бока, возмущенно разглядывала валяющихся на полу мальчиков, во всю смеющихся над ней. – Мы ведь договаривались в прошлый раз, что щекотаться не будем.

— Так ведь в прошлый раз мы и не щекотались, – Джеймс успел перейти на сторону их недавнего противника и предпринял коварную попытку дотянуться до пятки сестры, но та не теряла бдительности и привычно отскочила назад. – И к тому же ты первая напала на Теда, так что к злобным агрессорам благородные правила поединков неприменимы.

Сперва Лили задохнулась от возмущения, а потом весело рассмеялась вместе с ребятами. Конечно, Тед ее спровоцировал, нагло заявив, что спрячет ее талисман – потертую историю Хогвартса, которая верно служила ее маме все время обучения в школе. Разумеется, он никогда не стал бы так делать, но проучить его, тем не менее, стоило. Как обычно и происходило в их шуточных войнах, Джеймс тут же кинулся на помощь сестре, и всем было очень весело. Вот только до их отправления на вокзал Кинг-Кросс оставалось меньше десяти минут, а вид детей после «побоища» никак не соответствовал образу примерных школьников.

— Да уж, мама будет просто счастлива лицезреть эту картину, – Гарри Поттер, появившийся в дверях, безуспешно пытался придать себе строгий вид, но надолго его не хватило. – И кто на этот раз победил?

— Тед, как и обычно, – вздохнул Джеймс, вставая и пытаясь заправить рубашку в брюки. – Но он применил нечестный прием, защекотав Лили, так что можно считать это ничьей.

— Запомни, ученик, нечестных приемов не бывает, бывают невнимательные противники. А победитель всегда прав, – солидным тоном прокомментировал слова мальчика Люпин, при этом хитро поглядывая на своего крестного.

Гарри слегка покраснел, так как малыш слово в слово повторил его фирменную сентенцию, которую он не уставал вбивать в головы учеников. На все попытки жены указать, что подобные идеи как-то не к лицу истинному гриффиндорцу, Гарри твердо отвечал, что, во-первых, он предпочтет видеть своих учеников живыми хитрецами, а не мертвыми героями, а во-вторых, на истинного гриффиндорца он как-то и не тянет. Впрочем, и Гермиона в данном случае не слишком-то сильно пыталась переубедить мужа, а по большей части дразнила его.

— Ой! — Тед, внезапно подпрыгнув на месте, развернулся спиной к стене. Рядом с ним материализовалась миссис Поттер, снявшая с себя дезиллюминационные чары.

— Но кое-кто плохо усвоил уроки своего любимого преподавателя! – женщина подмигнула Гарри, а Лили и Джеймс радостно приветствовали «победу» мамы, которая ловко подкралась к Теду и пощекотала его. – Так что смотри, не будешь достаточно внимательным, СОВ на «Превосходно» не сдашь.

Гарри взмахнул палочкой и одним движением беззвучно привел одежду детей в порядок. Часы как раз показывали половину одиннадцатого, и как раз наступило время отправиться на платформу 9 и ¾. Их младший сын, Сириус, только в следующем году должен был пойти в начальную школу, поэтому на вокзал Кинг-Кросс они собирались отправиться впятером.

Вообще-то, большинство старших учеников теперь добиралось до Хогвартса с помощью порталов или каминной сети, но первокурсники традиционно первого сентября добирались до школы на поезде. Но Тед уже давно с удовольствием вызвался сопровождать своих маленьких приятелей в эту поездку. Почти с самого рождения Гарри и Гермиона воспитывали его, как собственного и он считал Поттеров своей семьей. К тому же совсем недавно выяснилось, что Люпин так и так должен был бы ехать Хогвартс-экспрессом, так как месяц назад получил значок старосты, а они также прибывали в школу на поезде.

* * *

На платформе было уже не протолкнуться от детей и провожающих их родителей, так что казалось, половина магической Британии собралась сегодня в этом месте. Результатом окончания гражданской войны стал настоящий бэби-бум, так что последние три года число первокурсников в Хогвартсе практически удвоилось, по сравнению с прошлыми годами. К счастью, вещи и учебники Поттеров были уже в Хогвартсе, так что им не пришлось мучиться с багажом.

Рядом с последним вагоном, к которому направился Гарри с семьей, стояла чета Лонгботтомов, провожающих в школу своего старшего сына, Френка, и Джеймс вместе с Лили тут же бросились обнимать своего друга. Ребята не виделись больше месяца, так как Поттеры провели значительную часть лета у дедушки с бабушкой, и только два дня назад вернулись домой. Теперь им не терпелось поделиться своими рассказами об отдыхе и узнать, как прошло лето у Френка.

— Привет! Я вижу, дядя Энджи по-прежнему здравствует, – Гарри кивнул на жабу в руках младшего Лонгботтома.

— Здравствуйте! — Невилл радостно заулыбался. – Рад, что вы вовремя успели вернуться из Австралии! Ну а старик действительно не изменяет своим привычкам и дарит всем родственникам к школе своих любимых жаб.

Гермиона и Луна радостно обнялись и принялись о чем-то шептаться, в то время как их мужья окунулись в воспоминания своей первой поездки в Хогвартс. Гарри сейчас видел вместо уверенного в себе профессора травологии и по совместительству декана Хаффлпаффа испуганного пухлого мальчика, прижимающего к себе Тревора. И красный паровоз, и старомодные вагоны — все было как тогда, вот только теперь рядом не было Рона – его рыжий друг так и не нашел в себе сил помириться с ним и Гермионой, и Гарри крайне редко видел младшего из братьев Уизли.

Рональд все-таки обрел знаменитость в волшебном мире, хоть и не такую, о какой мечтал. Теперь каждый ребенок, живущий в магической Англии, знал младшего продавца в магазине шуток и розыгрышей, принадлежавшему Джорджу Уизли. Увы, занять более достойное место в жизни Рону не удалось, несмотря на то, что он и являлся одним из героев войны с Волан-де-Мортом. Пренебрежение учебой в школьные годы и нежелание получить нормальное законченное образование привели к тому, что для более интересной работы у его бывшего друга просто не хватало знаний.

А вот Джинни сумела прекрасно устроиться и без отменных результатов ЖАБА. Сначала ловец «Гарпий», затем яркая спортивная журналистка, Джиневра между делом сменила четырех мужей, каждый раз устраивая шумный бракоразводный процесс. В настоящее время, согласно статьям «Ведьмополитена», рыжеволосая светская львица собиралась в пятый раз связать себя узами Гименея, но Поттеры почему-то не сомневались, что и это еще не финал.

Сам Гарри после битвы за Хогвартс снова вернулся в школу и полностью отучился весь седьмой год, равно как и Невилл с Гермионой. Разумеется, его жена с легкостью сдала бы экзамены на ЖАБА и так, однако она предпочла провести лишний год в школе, тем более что благодаря этому им с Гарри не пришлось расставаться почти на год. Результатом этого стали двенадцать «превосходно», ставшие рекордом школы, и книга по основам трансфигурации, которая уже многие годы является пособием для начинающих магов.

— Ну, все, ребята, вам пора садиться! – Гарри аккуратно подсадил всех малышей в тамбур. – Надеюсь, вам понравится эта поездка.

— Ой, папа! – Лили на прощанье обняла отца. – Ты так переживаешь, словно вечером мы не увидимся снова!

— И, тем не менее, до каникул тебе придется видеть уже не папу с мамой, а своих профессоров, – Гермиона получила свою порцию объятий, поцеловав напоследок дочь. – Ты ведь знаешь, на занятиях поблажек не будет.

Джеймс уже высунулся из окна купе, радостно махая рукой и на всю платформу зовя свою сестру присоединиться к нему. Спустя несколько минут поезд тронулся, унося детей к новой жизни.

Гарри краем глаза заметил, как мимо них высокомерно прошествовал Драко Малфой, до сих пор строящий из себя обиженного на весь мир страдальца. После окончания войны и отец, и сын Малфои на несколько лет оказались за стенами Азкабана. В волшебной тюрьме больше не было дементоров, но, тем не менее, курортом она не стала. А все их деньги, как и капиталы остальных сторонников Волан-де-Морта, были конфискованы министерством и пошли на уплату компенсаций жертвам войны.

Драко обвинял весь белый свет вообще и Поттера в частности в своих злоключениях, не желая признавать, что в собственных бедах виноват исключительно сам. Малфой сумел в итоге открыть лавочку зелий в Косой Аллее, однако прежний образ жизни оказался для него невозможен.

— Невилл, Луна почему-бы нам не посидеть где-нибудь в кафе? – Гермиона ласково оглядела старых друзей. – Я давно хотела узнать, как идут дела у «Придиры».

— Хорошая идея, – миссис Лонгботтом загадочно улыбнулась. – Можно будет заодно сосчитать, сколько мозгошмыгов летает вокруг трех деканов Хогвартса, собравшихся в одном месте.

Друзья весело рассмеялись, направляясь на выход с платформы. Декан Гриффиндора, профессор трансфигурации Гермиона Поттер и декан Слизерина и профессор Защиты от темных искусств Гарри Поттер собирались хорошенько расслабиться в этот день. Ведь уже вечером для них начнутся хогвартские будни, и до рождественских каникул найти время для отдыха будет вряд ли возможно.