S is for Slytherin

«Девушка, желающая достичь высокого уровня мастерства, должна сначала поступить в ученичество к признанному Мастеру и пребывать у него до тех пор, пока он не почувствует, что она не в силах большему у него научиться».

Гарри Джеймсу Поттеру не нужно было слушать эти слова. Только не снова. Слишком уж он хорошо всё это знал — именно по этой причине он и стоял сейчас обнаженным, с неприкрытым задом, черт его подери!

«Для закрепления связи Мастер-ученица последняя отдает контроль над своей силой и личностью Мастеру, а тот берет ученицу себе в рабыни. Это обеспечит обоих необходимыми мерами безопасности: если ученица потеряет контроль из-за ошибки или по неопытности, Мастер сможет сдержать её силу, установив поверх контроля ученицы свой собственный контроль».

И это Гарри уже знал. Услышав декларацию впервые, он четко и ярко выразил свое отвращение к этой идее. Именно по этой причине он вынужден был принять ученичество, и его крайне злило отсутствие выбора. Если бы пять лет назад хоть кто-то сказал бы Гарри, что он добровольно вручит Слизерину подобную власть над собой, то он бы рассмеялся этому человеку в лицо. Гермиона еще заплатит за то, что Гарри оказался в ситуации, когда у него не было никакого другого осуществимого выбора, кроме как пойти в ученики к проклятому Салазару Слизерину.

«Когда Мастер поймет, что ученица готова, то согласно древней и уважаемой традиции он представит своею воспитанницу перед Духами. Там ученице предстоит пройти три испытания, дабы доказать, что она достигла уровня Мастера. Если первое задание будет провалено, то узы Мастер-ученица разрушатся, однако рабство останется в силе. Ученице нужно будет признать, что из-за недостатка у неё дисциплины её опасно оставлять без контроля».

Вот так удовольствие — жизнь раба. Идея щекотала нервы Гарри — нет! Его проклятому Мастеру такого лучше и не планировать. Ситуация отнюдь не была неслыханной. Ведь существовал не один Мастер, решивший, что позор из-за ученика-неудачника заслуживает пожизненного рабства. Если Салазар на такое пойдет, то Гарри придется заниматься чисткой всего его проклятого замка! Гарри нахмурился и вздохнул. Честно говоря, когда он не был излишне раздражен своеобразными манерами своего Мастера, то и не помышлял о предосудительности Салазара… но если выяснится, что Гарри не готов, то Слизерин заменит Волдеморта в списке тех, кому надо отомстить.

«Если же первое испытание будет пройдено, а второе провалено, тогда и узы, и рабство снимаются, и ученица вольна жить в качестве заурядной ведьмы, поскольку не показала достаточного стремления стать кем-то большим. Если все испытания, кроме третьего, будут успешно завершены, то ученице дается возможность сохранить связь с её Мастером и продолжить обучение в качестве подмастерья или разорвать обязательства и стать одним из посредственных заклинателей, хоть и с определенным навыком. Ей недостает только лишь силы».

Бла-бла-бла. Может, он уже закончит? Гарри так отморозит себе титьки!

«Чтобы подвергнуться и справиться со всем тремя испытаниями, ученице необходимо продемонстрировать, что ее лишили права на руководство и что она понимает всё могущество магии. Когда будут проверены дисциплина, сила и воля, то узы, связывающие её с Мастером, разорвутся. Затем Духи отметят подопечную знаком Мастерства, дабы подтвердить достигнутый ею уровень. Тогда она станет не ученицей, а полноправным Мастером».

Лекция завершилась — Гаррин Мастер неспешно устанавливал последний круг защиты, бодренько что-то напевая себе под нос и полностью игнорируя неприглядный голубой оттенок, в который окрашивалась кожа его ученицы. Гарри потер руки и хмуро посмотрел на свою слишком зрелую грудь. Он готов был побиться об заклад, что его чертов Мастер двигался бы намного быстрее, если бы сам стоял голышом посреди поля во время шотландского Самайна.

Треклятый Слизерин!

Черт, Гарри мог поспорить, что если бы не это идиотское проклятие Гермионы и у него болтался бы пенис, а не грудь, которой грозило обморожение, то уж тогда бы Салазар точно двигался быстрее. Разумеется, в таком случае парню потребовалось бы быть более осмотрительным, нежели прежде. «Заинтересовался» бы Слизерин молодым человеком, знакомым с его предпочтениями, но всё-таки достаточно безрассудным, чтобы согласиться на ученичество? Да, ещё бы! Хотя его проклятый Мастер ни в коем случае не мог обвинить Гарри в собственной неосмотрительности, парень не сомневался, что ему не позволят уйти, если Салазар узнает о его тайне. Предпочитавшие собственный пол не пользовались популярностью в это время, и чувство самосохранения вместе с тонким нюхом говорили: весьма вероятно, что Гарри в мужской ипостаси навечно останется в рабстве и попадет в постель Мастера.

Гарри был уверен… ну, почти — в том, что Салазар не планировал его подставить, так как сам хотел гарантий абсолютного равенства с партнером, и парень желал все же попробовать.

Впрочем, замерзший и несчастный Поттер, чувствующий, как у него начинается простуда, почти с радостью предложил бы себя для наслаждения Салазару, если бы мужчина помог преодолеть заклятье Гермионы.

Почти.

Будь проклята Гермиона за то, что послала его сюда.

И Салазар — за то, что возится так долго.

И черти побери Шотландию в октябре! Какого фига нельзя было построить замок где-нибудь потеплее? Чем, мать его, их не устраивал Бали?

— Ты сама этого хотела, помнишь, Хельга?

Гарри снова поднял взгляд на своего Мастера. Обсидиановые глаза уставились на него с неприкрытым развлечением. Зелень во взгляде Гарри потемнела:

— Я очень этого хочу, Мастер! Клянусь, что жизнь домового эльфа кажется раем по сравнению с моей жизнью в качестве ученицы рядом со всеми тремя из вас. Но почему нам надо проводить ритуал именно здесь? И кто, черт возьми, сказал, что я должна быть обязательно без одежды?

У мужчины хватило наглости хихикнуть:

— Это традиция, мое дорогое дитя. Ты должна завершить все испытания лишь с тем, что является частью тебя. Будь благодарна за то, что отличное зрение не входит в обязательное условие, а то у тебя действительно были бы неприятности.

При подобном напоминании Гарри нахмурился ещё сильнее, но удержался и не потёр переносицу, где должны были сидеть очки.

— Вам еще повезло, что здесь нет этого извращенца Гриффиндора! — надувшись, пробормотал он.

Черные глаза превратились в озера первозданной тьмы.

— Не беспокойся, Хельга, ты под моей защитой и я никого к тебе не подпущу. Особенно такого, как Годрик Гриффиндор!

Именно по этой причине Гарри и согласился на покровительство мужчины. В чужом времени, с другим именем и телом, которое он не признавал, Гарри нуждался в убежище и нашел его под крылом Салазара Слизерина… несмотря на порой сомнительные мотивы последнего.

Разумеется, это подразумевало, что придется подчиняться устаревшим представлениям о пристойности. Кем считал себя треклятый Салазар Слизерин, чтобы решать за Гарри… Хельгу, летать ей на метле или нет?! А во время строительства замка, позднее ставшего Хогвартсом, кто застрял за готовкой, уборкой и остальной работой с магией, самой грязной и неблагодарной? И если мерзкий Гриффиндор скажет еще хоть слово об обязанностях и статусе женщин, то Гарри возьмет меч и запихнет его Годрику в задницу! Его оскорбили от лица всех женщин, а он-то на самом деле даже и не девчонка!

Четыре с лишним года Гарри то и дело раздражался по всевозможным причинам, и не только из-за проблемы с вдруг обнаружившейся регулярной менструацией… хотя она была самой главной из них. Гермиона еще заплатит за это.

Возможно, он смог бы теперь настроить заклинание на определенный период, чтобы в будущем оно активировалось и отмстило с того света. У сердитого Гарри губы дернулись в улыбке. Довольно занятная идея. Следует ее хорошенько обдумать.

— Очень хорошо, дитя, время пришло. Ты готова? — Салазар уже закончил с приготовлениями и стоял в маленьком защитном круге, располагавшемся рядом с большим, в котором и ждал Гарри.

Парень удержался от гневного комментария о том, насколько давно готов, и начал дыхательные упражнения. На него почти сразу же снизошел покой, и Гарри услышал, как Салазар принялся нараспев скандировать молитву. Гарри не увидит призываемых Мастером «Духов» — они завладеют голосом и телом Салазара, проводника их бестелесных сущностей. Вокруг юноши засиял защитный круг, и весь мир всё истончался и исчезал, пока не остались лишь Гарри, щиты и бесконечная тьма.

Он огляделся, ожидая дальнейшего приказа. Огромный плюс: Гарри больше не мерз до смерти. Интересно, можно ли велеть этим «Духам» пошевеливался? Доставать на удивление терпеливого к раздражительности ученицы Салазара было весело, но с сущностями — по всей вероятности, являвшимися источником всей магии, — стоило быть всё-таки поучтивее. Гарри по-прежнему стоял в центре мощного действующего заклинания абсолютно голым, и если уж это не причина для плохого настроения, тогда он готов поцеловать Годрика.

И как у него получалось влипать в такие нелепые ситуации?

Это мысль надолго стала у него последней из связных. Чего бы он ни ожидал, оно все же случилось, и мир вокруг вдруг расширился и сжался одновременно. Казалось, ему распахнулась вселенная. Всепоглощающее чувство.

Гарри никогда бы не позволил такому остановить себя.

В конечном счете, мир пришел в относительный порядок — хоть и не идеальный, но все же. Наблюдая, слушая, чувствуя магию вокруг, Гарри думал, что отныне ничего не будет по-старому. Он снова стал мужчиной, что, как ему смутно припоминалось, имело некоторое отношение к первому испытанию. Результат взбодрил его, но тут Гарри заметил изучающий взгляд Слизерина. Это должно было обеспокоить его — и обеспокоило, слегка, однако в тот момент Гарри слишком устал — ему на всё было плевать.

Левая рука парня что-то сжимала. Он рассеянно потер вещь большим пальцем, обратив внимание на покалывание от скрытой в предмете мощи. Значит, талисман сделан именно Гарри… но не использован?

Жгучий импульс выдернул его из мечтаний и привел в себя, и Гарри рефлекторно поднял руку к груди. Когда он посмотрел вниз и увидел замысловатый символ, вгравированный в плоть, пустая рука замедлила движение. Он осторожно прикоснулся к знаку. Боли не было, ощущался лишь отголосок необычной силы. Удивленный, Гарри с недоверием взглянул на Салазара. На лице его Мастера… прежнего Мастера появилось расчетливое выражение, превратившееся в гордость, и тот кивнул, признавая достижения Гарри.

Это был Знак его Мастерства.

— Молодец, Гарри. — Голос принадлежал Слизерину, но вот резонировал он интонациями, какими сам мужчина не обладал. Гарри поклонился с уважением и благодарностью. Он не мог их видеть, но вот ощущать — да, и ничуть не сомневался в присутствии. Возможно, они действительно были неиссякаемым источником магии, эти «Духи», — а может, и нет. В любом случае, они показали Гарри путь к такому уровню волшебства, которого он никогда бы не достиг самостоятельно.

Только после их исчезновения вместе с большей частью энергии, державшей Гарри в вертикальном положении, он понял, что и «Духи», и Салазар обращались к нему по имени.

Колени парня грозили подломиться, и старший волшебник торопливо разрывал круги, двигаясь в сторону Гарри. Юноша с благодарностью принял поддержку своего бывшего Мастера. Чувствуя себя опустошенным, Гарри решил оставить расшифровку реакции Салазара на потом, когда его мозг перестанет балансировать на грани потери сознания. Похоже, сейчас и сам Слизерин не желал затрагивать эту тему.

Внезапно Гарри задрожал — холод морозной ночи вновь начал пробираться в тело, и что-то теплое окутало его плечи. Он с тихим изумлением посмотрел сначала на окутавший его черный плащ, а затем и в теплые черные глаза.

Салазар что-то говорил ему, при этом мягко, но решительно уводя Гарри с поляны обратно, к почти достроенному замку. Гарри ненадолго задумался — может, остановиться и привести себя в порядок? — но потом решил, что это подождёт.

— …следние камни положены, и мы закончим то, что ты начал. Используя матрицу заклинаний, созданную тобой и влитую в эти земли и здания, мы сможем поставить самую прочную защиту. С твоим навыком и с объединенной силой всех четверых из нас школа будет защищена до самого конца своего существования.

Гарри нахмурился и заставил свой туманный рассудок сосредоточиться. Что… о!

Oх!

Разве Гермиона не говорила о том, что Хельга Хаффлпафф специализировалась вроде бы на защите? Раньше Гарри не обращал на это внимания, даже когда Салазар приказал ему глубже изучать защитную магию. Хельга… Гарри разработал и создал защиту, сделавшую Хогвартс одним из самых безопасных, если даже не самым безопасным, местом в мире. А доказательство… второе испытание. Работа Мастера, если можно так выразиться, и простоит она, по меньшей мере, еще тысячу лет. Насколько это круто, а?

— Ты выглядишь вполне довольным собой, но так и должно быть. Ты не провел в учениках и пяти лет — и вот уже достиг звания Мастера. Я надеюсь, что когда придет время, суровые ордалии соискателя на звание эксперта будут тебе по плечу.

Ордалии? Эксперт? Что-что?

— Само собой разумеется, я полагаю, что ты сделаешь все, что тебе нужно, и вернешься в свое собственное время.

Гарри оторопело споткнулся и широко раскрытыми глазами посмотрел на своего прежнего Мастера. Салазар с легкостью поймал парня, и они продолжили движение.

— Я видел твои испытания, Гарри.

Парень отшатнулся от Салазара, беспомощно огладываясь вокруг. Они достигли башни Слизерина, что гарантировало приемлемый шанс на уединение — назойливые расспросы о результатах сегодняшнего вечера последуют утром, когда они присоединятся за завтраком к Ровене и Годрику.

— Я…

— Ты лгал мне!

— Строго говоря, я просто не исправил твои ошибочные предположения, — вздохнул Гарри.

Черные глаза злобно уставились на него.

— А ты не подумал прежде, чем стать моим учеником, рассказать мне о том, что ты юноша, зачарованный в женском теле?

Гарри попытался потянуть время, но Салазар остался непреклонен, к тому же мужчина был старше и сильнее. Его втолкнули в их личные покои, и за спиной у парня зловеще хлопнула дверь.

— Вряд ли ты мог хоть что-то сделать. Гермиона заблокировала заклинание настолько сильно и основательно, насколько смогла. — Слишком тщательно — снятие её блока стало одним из испытаний. Гарри нахмурился: разве это возможно? Как, черт возьми, ему это удалось? Поттер задумался; на ум пришло несколько идей, однако ничего, кроме парочки досадно смутных проблесков, так и не вспомнилось.

Решительный толчок, и Гарри обнаружил себя сидящим на одной из временных кроватей — на него пристально уставились.

— Гарри…

Парень вздохнул. Как же он устал от всего этого дерьма. Обидевшись, Гарри снова нахмурился.

— Хельга, — подчеркнул он устало. — Здесь я — проклятая Хельга Хаффлпафф, девчонка, как ни печально, и мне придется чертовски хорошо освоить эти проклятые чары, правильно? На все это долбаное время! Будь проклята Гермиона за то, что поставила меня в эту дурацкую ситуацию, — и он принялся тихо бормотать себе проклятья под нос. Если… когда он вернется, то обязательно позаботится о списке.

— Значит, Хельга… — Знакомство с Салазаром позволило Гарри разглядеть на лице собеседника развлечение из-за абсурдности ситуации, в которой они оказались. Что ещё больше раздосадовало парня.

— Ну? — прорычал он.

Ужасающая ухмылка медленно расползлась по лицу Салазара.

— Ведь ты не сможешь рассказать никому, кто ты на самом деле?

— Разве это не очевидно? — Если Салазар не прекратит так смотреть, то Гарри его заставит, есть там у него магическое истощение или нет.

— Хм-м, — чересчур покладисто прожурчал Слизерин. — Тебя ведь доставил ко мне в сад временной портал, верно? Значит, ты из будущего?

Гарри с тревогой зашипел:

— Об этом нельзя спрашивать! Как ты вообще узнал? Мы никогда об этом не говорили!

Салазар чуть прикрыл глаза, взгляд которых был прикован к Гарри, и лениво пожал плечами:

— Твоим третьим испытанием было просвещение. — Он опустился на колени на пол перед Поттером и разжал кулак юноши; в ладони у того оказался маленький прозрачный диск из материала, которого Гарри никогда прежде не видел. — Искусная работа, «Хельга», — заметил Слизерин с одобрением, забирая диск у Гарри и аккуратно кладя тот в прикроватный сундук для одежды.

Вопреки здравому смыслу, тот чувствовал себя спокойно, когда Салазар принялся его обихаживать.

— Я не помню, — признался он мужчине, взявшемуся расчесывать путаницу, в которую превратилась длинная грива волос Гарри.

— Ты скоро вспомнишь, — уверенно ответил Слизерин. — После того, как восстановишь свои силы. Так всегда происходит у новоиспеченных Мастеров. Третье испытание — проверка силы, и для его преодоления требуется не только доказать наличие силы, но и желание призвать даже такие ресурсы, о которых ты и не подозревал. Просто прими во внимание, что ты достиг цели и создал талисман, который по первому твоему желанию пересечет временной барьер в одно мгновение ока.

— Путь домой? — честно говоря, Гарри почти разочаровался в идее. Здесь ещё не существовало хроноворотов, а ведь даже они были слишком просты для требуемой задачи. На память пришли уроки по истории, в которых говорилось о многих годах, проведенных Хаффлпафф в Хогвартсе, что еще больше укрепило его мнение.

— Конеш-ш-шно, — Салазар перешел на серпентарго. — Тот, которым ты не воспользовался, утверждая, что ты — Хельга Хаффлпафф и пока должна быть здесь.

Гарри автоматически ответил на том же языке, только с б ольшим количеством горечи:

— Ну да, именно она.

Салазар закончил причесывать Гарри и быстро провел щеткой по собственному длинному хвосту волос, а потом положил ее возле артефакта.

— И ты никому не сможешь об этом сказать … — Он стянул с кровати одеяла и снял свой плащ с плеч Гарри, а затем уложил обнаженного парня на кровать.

Возможно, тот был уставшим, но никак не глупым. Гарри попытался было сесть, но помешала тяжесть руки Салазара — прямо на Знаке Мастерства. Знак как-то странно покалывал. Ладонь Слизерина была теплой, и его длинные пальцы успокаивающе поглаживали замерзшую кожу Гарри.

— Что ты делаешь? — пораженно прошептал тот.

Тонкие губы на знакомом лице изогнулись:

— Думаю, ты уже знаешь. — Губы приблизились к лицу Гарри — их владелец наклонился к своему бывшему ученику, а потом устроился у него под боком.

— Я не голубой! — запротестовал Гарри. Будь проклят Салазар за то, что сейчас делает! Нельзя было подождать, пока к Гарри не вернется способность сопротивляться? Желательно до следующего века.

— Голубой? — мягко и соблазнительно прошипел ему на ухо на серпентарго старший мужчина. — Не понимаю, причем здесь цвет? Похоже, ты самая раздражительная личность из всех, с кем я сталкивался.

Гарри изо всех сил пытался создать некоторую дистанцию между собой и тревожащей тяжестью другого тела:

— Удивительно, что ты ещё способен размышлять.

Салазар мягко прошипел, забавляясь:

— Я полюбил твой практичный и циничный характер — на самом деле, я часто сожалел, что у тебя, кажется, есть все необходимое, кроме одного из самых нужных… критериев — О последнем критерии он умолчал, однако они оба о нем знали. — А теперь ты дал мне возможность познать тебя намного ближе.

В голосе человека слышалось самодовольное удовлетворение, и Гарри нашел в себе силы утомленно нахмуриться:

— Я не сплю с мужчинами, Салазар. Не важно, мужского я пола или женского — мой партнер не будет мужчиной!

— В тот день, когда мы встретились, ты говорил по-другому, — упорно настаивал Салазар.

Гарри насупился и снова попробовал отодвинуться от более крупного мужчины:

— Я вовсе не имел в виду именно этого.

— Однако прозвучало именно так.

— Попытайся как-нибудь сам понаблюдать за своими словами на предмет двойного смысла, когда обнаружишь, что с тобой нянчится близнец самого презираемого тобой и невыносимого для тебя зельевара!

— Кажется, в твоей речи слишком много эмоций.

— И все они завязаны на ненависти. — Мерлин, получилось угрюмо. Хотя он вот-вот проиграет спор — можно было это предвидеть. И если уж поражение — не причина хандрить, то — что тогда? Он практически равнодушно задумался — а когда его бывший Мастер собирается применить тяжелую артиллерию? Обязательно ведь применит — Салазар Слизерин не позволит пропасть подобному аргументу впустую.

— Возможно, — скептицизм на серпентарго звучал удивительно певуче. — Но это дела не меняет. Если не желаешь, чтобы Годрик размахивал перед тобой своим ножичком, тогда тебе следует быть во всеоружии, дабы не терять моего расположения. — В печальном и бархатном голосе не слышалось злости; ликования — сколько угодно, а вот злости — нет. Чувствовалось обольщение, однако его Гарри старался изо всех сил игнорировать. Этого аргумента он и ожидал, но не мог отбросить — не в тот момент, когда его мозги начинали медленно закипать.

Тогда он прекратил сопротивление, зная, что мужчина принял его действия за капитуляцию, — ведь так оно и было.

— И все же ты сжульничал, — мрачно упорствовал он. — Разве не благороднее было бы подождать, пока я не отдохну и не смогу нормально думать?

Приглушенный смех взъерошил ему волосы:

— Не принимай меня за благородного кретина в северной башне, мой милый мальчик. Я сделаю практически что угодно, чтобы заполучить желаемое, и приятного в этом будет весьма мало. Вот так. — Рука на груди у Гарри, как будто подтверждая данный факт, явно осмелела.

— Подождешь хотя бы до утра? Я чертовски устал и совершенно не в настроении.

Очередная усмешка; мужчина воспринял его слова как вызов. Проклятье!

— Не ссссомневюссссь, что ссссследующие годы масссссу времени проведу, убеждая тебя в обратном…

Гарри вовсе не удивился, когда шипение усилилось:

— А ведь здесь вовсе не у меня встает на язык змей. — И чуть не проклял самого себя. Проклятый Слизерин — заставил Гарри все это время говорить на серпентарго. А ещё утверждал, что это у Годрика один секс на уме!

Тут Салазар сымпровизировал — большая часть одежды исчезла. Гарри ахнул.

Ох…

— Я же тебе сказал, — донеслось самодовольное бормотание из изгиба Гарриной шеи.

Гарри не был геем… однако под натиском Салазара вынужден был засомневаться, настолько ли его ориентация устойчива, как ему всегда казалось.

— Вряд ли мне стоило на это смотреть, — удивлённый голос вытащил Гарри из воспоминаний.

Парень криво усмехнулся, взглянув на край поношенной шляпы, украшавшей его голову:

— И это я слышу от предмета, который практически ежедневно надевал Годрик Гриффиндор? Ни за что не поверю, если ты вдруг попытаешься притвориться, что худшего в жизни не видела.

— Это было тысячу лет назад! — запротестовала Сортировочная Шляпа.

Гарри фыркнул:

— Ага, и каждый год тебе приходиться взгромождаться на головы десятков маленьких монстров на грани половой зрелости. Я по-прежнему утверждаю: ты слишком много видела — вряд ли тебя смутит факт, что Салазар поступал как… гм, Слизерин.

Теперь уже для Шляпы настала очередь усмехаться:

— Чья бы корова мычала, Поттер. Из всех его студентов ты был у него самым любимым. А я говорила, что Слизерин поможет тебе на пути к величию!

— Да, а ещё ты никогда не упоминала Хаффлпафф, — сказал Гарри и расплылся в улыбке, когда Шляпа что-то неразборчиво забормотала. Гарри не удивился бы, будь это что-то нелестное — в последнее время он рассердил кучу народа и помимо Сортировочной Шляпы. Рон с Гермионой все ещё окидывали его свирепыми взорами, хотя после инцидента прошло уже больше недели.

Следующая его цель умудрилась пока ускользнуть, и Гарри оставалось лишь томиться от безделья.

Мерлин, как же ему скучно.

— Скучно? Ты имеешь в виду, что отомстил уже каждому в своем списке?

Губы у Гарри слегка дернулись:

— Пока только Рону и Гермионе, — признался он, откинувшись на стуле и позволив краю шляпы сползти на лоб ещё ниже. На столе что-то зазвенело, и Гарри аккуратно толкал предмет к краю носком левого ботинка до тех пор, пока тот не разбился. Затем снова вытянул ноги и расслабился, безразличный к тому, оценит ли Альбус факт Гарриных ног на своем столе.

Как-никак, Дамблдор тоже находился в списке. Если бы только коварный старый дурак не улизнул…

— Думаю, ты умышленно пытаешься разозлить людей, — прокомментировала Шляпа предыдущие мысли Гарри.

Тот пожал плечами:

— Наверное, так и есть. Теперь это привычка.

— Ты очень отличаешься от мальчика, которого я когда-то сортировала — мальчика, который так стремился всем угодить.

— Ага, в общем… — фыркнул Гарри, — я провел два десятилетия в хронически отвратительном настроении. И если бы не выпускал пар, то чокнулся бы. Заметь, я никогда не отыгрываюсь на тех, кто не в состоянии сопротивляться.

— Какая тонкая грань.

— Но определяет разницу между брюзгой и задирой.

Он почувствовал, что Шляпа сдалась.

— Не то, чтобы мне это особо помогало. Обычно все мои жертвы заняты или в классе, или и то, и другое сразу.

Шляпа захихикала:

— Кстати, как долго ты собираешься заставить страдать юного Уизли? Я слышала, у него кое-какие проблемы с адаптацией.

— Четыре года, семь месяцев, три недели и два дня, — не задумываясь, ответил Гарри. — Хотя шесть дней уже прошли. — Срок не составил бы и десятой доли, если бы Северус не обронил — нарочно, несомненно — по какой причине Гермиона сочла вдруг целесообразным нарядить Гарри таким вот образом. Выяснить это оказалось… забавно. Он был уверен, что Северус все ещё ухохатывается по этому поводу.

— Вообрази, как бы он смеялся, услышав, что тебя раздирал сексуальный личностный кризис, в то время как ты терял девственность содомизирующему тебя шантажисту, который ну совершенно случайно оказался основателем его факультета. Ты не думаешь, что это слишком жестоко?

— Нет. Я собирался отменить заклинание в конце года, однако когда выяснил правду о дне Святого Валентина, решил быть позлопамятнее. Пусть ответят за каждый мой день под проклятьем. Возможно, если в сентябре передо мной как следует извинятся, я проявлю милосердие. — Гарри несколько минут задумчиво помолчал, а потом удивил шляпу, фыркнув от смеха. Месть была сладка.

— Идет твой осведомитель, — вдруг заметила Шляпа.

— О? — моргнул Гарри, однако никак не изменил своей удобной позы. — Полагаю, тебе дала знать горгулья.

— Нам, зачарованным предметам, нужно держаться вместе, — беззаботно откликнулась Шляпа.

Гарри не успел ответить — дверь в кабинет директора открылась.

— А мы, оказывается, честолюбивы — да, Гарри? Не прошло и недели после твоего возвращения, а ты уже организуешь переворот. Раньше у тебя не было кабинета, поэтому ты планируешь украсть его сейчас?

— Хочу проинформировать тебя, что во времена основания башня была пуста — действовала лишь в качестве громадной кладовки, если уж на то пошло, — лениво процедил слова Гарри, не выглядывая из-под Шляпы. — И если ты намекаешь, что я хочу выгнать Альбуса с работы, значит, подумай ещё. Зачем мне подобная головная боль? Одни бумаги свели бы меня с ума… а ведь есть ещё и Фадж… — ненависть в его голосе ни в коем случае не была притворной.

— Почему? Ты мог бы заменить Биннса, уволить Трелани и помыкать мной.

Гарри поджал губы и одной рукой сдвинул шляпу назад так, чтобы можно было взглянуть Северусу в глаза:

— А вот это уже звучит интересно. Очень хороший довод, сссСеверус, — слегка прошипел он, не прибегая к серпентарго. — Давай проверим, как у меня получится? — Гарри подтолкнул ботинком вазочку на столе. — Лимонную дольку? — позволил он насмешливо замерцать глазам.

Одна изящная бровь красноречиво приподнялась.

— Нет? Тогда я побуду профессором защиты, — он снова нахмурился. — Если старый дурак вообще позволит мне преподавать.

Собеседник глубокомысленно искривил тонкие губы в неодобрении:

— Должен признать, что его действия — или их отсутствие — меня удивляют. Я был готов поспорить, что не пройдет и часа, как ты станешь «профессором Поттером». — Темные сальные волосы скользнули по плечу в черном, когда зельевар оглядел кабинет в поисках его владельца.

— Не спрашивай, — ответил Гарри на невысказанный вопрос. — Если бы знал, то изводил бы его, а не торчал здесь. Ан нет, старый шельмец успел улизнуть, пока я сюда добирался.

— Он знал, что ты идешь, Поттер, — закудахтала Шляпа, и Северус взглянул на неё с некоторым удивлением. Видимо, вероятность того, что Гарри надел её просто поболтать, даже не приходила ему в голову.

— Именно так я и думаю, — согласился тот со Шляпой и закатил глаза. — Полагаю, я слишком его достал. Даже несколько горжусь этим.

Черные глаза Северуса смотрели прямо в его, а голос приобрел вкрадчивые нотки:

— Если это и так, значит, у тебя была на это причина. С другой стороны, это же Альбус.

Гарри задумался: а не почудился ли ему вызывающий блеск в глазах Северуса, несмотря на нарочитую невыразительность мужчины?

— Он — все ещё человек, — мягко ответил он.

— Уверен? — с сухой иронией фыркнул Северус, и Гарри понял — нет, не почудилось. Блеск точно был, как и намек на новый раунд игры.

Гарри сделал вид, что обдумывает его слова:

— Полагаю, да. Его можно назвать идеалистом, он сводит с ума и в то же время является ярким, абсурдным и парадоксальным в равной степени — и всё-таки все эти черты присущи человеку. У Альбуса их просто слишком в избытке.

Они обменялись понимающими взглядами, и Шляпа тихо хихикнула:

— Потрясающе. Снейп и Поттер согласны!

Снейп насмешливо ей улыбнулся и перевел взгляд с потрепанного головного убора на глаза человека под ним:

— Зачем ты вообще надел эту вещь, Поттер?

Гарри закатил глаза. Да, он был вспыльчивым ублюдком — черт, он даже гордился этим, однако Северус выводил сие понятие на новый уровень. В своем презрении тот был чрезвычайно далек от утонченности, и Гарри гадал, осознает ли этот человек, насколько неблагоразумно всё может закончиться. К счастью для Северуса, среди особенностей Шляпы значилась необычайная терпимость к неприятным типам, равно как и щиты для сдерживания магии. Так разрабатывалось специально, чтобы Шляпе легче было выносить бесконечные поколения ребятни — либо все-таки осталось в ней от необходимости смиряться с Годриком Гриффиндором. Одна из двух теорий казалась Гарри гораздо более вероятной.

— Возможно, причина — это ты, — прошептала Шляпа прямо ему в ухо.

«Тише», — четко подумал Гарри. И ухмыльнулся Северусу:

— Чтобы побеседовать, — он вяло махнул рукой. — Все интересные люди оказались заняты — что мне ещё было делать?

— Если не учитывать устроенную тобой возмутительную демонстрацию тщеславия…

— Ах, сссСеверус, я и не думал, что ты заметишь! — судорожное движение челюсти мужчины послужило единственной реакцией на насмешливый флирт Гарри.

— Не слишком верится, что ты и в самом деле повзрослел настолько, насколько мне показалось сначала.

Хорошее настроение Гарри сменилось разочарованием. Он снял ноги со стола и выпрямился на стуле. Автоматически приказав своему мозгу отложить на потом боль, причиненную ему мужчиной, которого он привык уважать — который ему вдобавок нравился, — боль от того, что тот настолько мог его недооценивать. Потому что в их дискуссии не было каких-то заумных острот — лишь подсознательный, однако весьма показательный промах.

Гарри вновь рассмотрел стоящего напротив мужчину. Высокий — даже выше, чем Салазар; когда Северус стоял, голова и плечи возвышали над Гарри. Не стройный, однако и грузным его назвать было нельзя. Длинное тело мужчины было худощавым и поджарым, хотя выглядел он так, как будто ему не помешала бы пара лишних килограммов. Возможно, это имело некоторое отношение к глубоким морщинам на мрачном лице. Даже будучи вдвое старше Северуса, Салазар никогда не казался таким истощенным в повседневной жизни.

Теперь боль безвозвратно ушла; её заменило беспокойство. Вспомнив прошлое, Гарри признал: едва ли его можно назвать самым внимательным лицом из окружения мужчины, однако даже он не мог припомнить, чтобы Северус был когда-то настолько очевидно зажат. Так в чём различие, которого раньше не наблюдалось? Возможно, память Гарри со временем немного притупилась, но он находил лишь один повод.

Волдеморт.

Гарри сдержанно снял шляпу с головы, встал и осторожно положил потрепанный предмет на стол, и всё это время за ним с нечитабельным выражением наблюдал Северус. Гарри жестом указал на четыре кресла у камина:

— Может, присядешь? Нам нужно поговорить и кое-что прояснить, — он обошел стол и подождал, когда другой мужчина займет место.

— Я не вижу… — начал было возражать Северус, и Гарри вздохнул.

Несговорчивый мерзавец.

— Пожалуйста, профессор Снейп. — Гарри осознал, что вернулся к, как он в душе полагал, способу мышления а-ля Мастер. Носимая им обычно маска капризного и раздражительного юнца заменилась сосредоточенным самообладанием квалифицированного мага. Он внимательно рассмотрел зельевара уже как Мастер Поттер — звание, которое произносилось вслух лишь на серпенарго в частных палатах, его или Слизерина — и Северус спокойно подчинился Мастеру Поттеру.

Когда оба уселись, Гарри ненадолго устремил взгляд в пространство, рассматривая потоки магии, текущие по зачарованным артефактам, и пытаясь решить, с чего начать разговор. Задержка сердила, однако Северус ждал в тишине — во всяком случае, с притворным терпением.

— Я пробыл там всего лишь неделю, когда Салазар предложил мне стать его ученицей, — вдруг произнес Гарри. Северус моргнул в ответ на это, казалось бы, не имеющее никакого отношения к предыдущей беседе заявление, и Гарри, сдержав улыбку, продолжил: — Не требуется говорить, что я отказался. Я воспротивился этому ещё больше, когда он объяснил, что точно входит в понятие ученичества… — он остановился и попытался подобрать слова для объяснения.

Северус съехидничал:

— Работа?

Гарри качнул головой. Потрясение от событий начало, наконец, проходить, и его бывший преподаватель снова возвращался к модели прежних отношений. Как раз время для подобной беседы.

— Нет, — мягко поправил его он. — Рабство. — Гарри выпала небывалая честь наблюдать, как лицо Северуса Снейпа вытягивается от потрясения.

В мрачных глазах промелькнуло недоверие, а потом внушительный контроль вытер с лица его владельца все эмоции:

— Невозможно, — категорично отверг он. — Рабство считают… нет, это и есть темное искусство. Его бы ни за что не включили в волшебное образование. Поработить — значит… значит лишить человека свободы воли. Это же отвратительно! — несмотря на самообладание, Северус не мог не показать глубину своей ненависти к подобному обычаю. Гарри сознательно держал взгляд подальше от метки на руке Снейпа. Не было нужды смотреть, чтобы понять причину горячности Северуса.

— А когда-то, давным-давно, рабство являлось основополагающей частью магического образования волшебника или ведьмы. Все, кто желал изучить магию, переживали стадию рабства. — Гарри пристально смотрел в ониксовые глаза, продолжая: — В это время грамотных было мало. Даже среди Мастеров не все умели читать, и при существовавшей повсеместно практике ведьма или волшебник обычно попросту лепили из сырой магии нужное — неэффективно, утомительно и опасно, даже если всё творилось с помощью посохов и палочек, а не с использованием шаблонных и родовых заклинаний. В конце концов, где они могли их выучить? Даже если маги и умели читать, это не означает, что им были доступны книги.

Северус фыркнул, однако промолчал. Да и что он мог сказать? Это было правдой. Именно потому беспалочковая магия запрещалась Министерством.

— Как только юной ведьме или волшебнику предоставлялось средство сознательно «выпустить» свою магию, подобная опасность становилась весьма актуальной. Рабство же обеспечивало Мастеру способ подчинить ученика, если он или она потеряет контроль и, поверь мне, когда необученный маг теряет контроль, то очень хочется хоть каких-то гарантий безопасности.

— Мне все равно! Возможное насилие…

Гарри наклонил голову, признавая очень верный довод:

— Да, существовали и недобросовестные Мастера, которые так или иначе вынуждали детей или их родителей принять совершенно невыгодное для них ученичество. Если это случалось, такие люди могли неправильно использовать ребенка, практически не беспокоясь по поводу своей стороны в сделке с принятием ученика. Были и те, кто казались честными, однако за респектабельной личиной скрывались Мастера, саботировавшие обучение ученика, чтобы тот потерпел неудачу даже в простейшем из испытаний — и рабство стало бы постоянным.

Северус немедленно понял. Для таких Мастеров ученики являлись источником готовых рабов — и, если правильно спланировать, пожизненных рабов.

— Чудовищно, — прорычал он.

— О, да, — с готовностью согласился Гарри, полностью разделяя его чувство. — Именно поэтому мы и построили Хогвартс. Здесь студенты должны были получать знание и обучение, которое, независимо от дальнейшего обучения либо его отсутствия, обеспечило бы в случае необходимости прохождение первого испытания на Мастерство. После подобной практически уже гарантии менее честные Мастера гораздо неохотнее брали учеников, и количество случаев злоупотребления уменьшилось.

Юный Мастер вздохнул и покачал головой:

— Мы никогда не предполагали, что Хогвартс полностью заменит систему ученичества — думали, что школа лишь расширит её и дополнит, — Гарри остановился, нахмурившись. Молчание другого волшебника казалось зловещим. Северус смотрел на него со странным выражением на лице. Собственно, он вел себя ещё сдержаннее, чем обычно. — Северус?

— Ты действительно один из основателей… — его слова звучали почти благоговейно и абсолютно точно — потрясенно.

Хмурое выражение на лице Гарри усилилось. Северус ведь уже об этом знал. Он тонко намекал на него при любой возможности и пытался завалить Гарри делами, чтобы никто об этом больше не узнал. Почему же он настолько странно действует сейчас? Если только…

— Ты ведь на самом деле не верил, да, Северус? Возможно, ты знал о том, что я — один из основателей — здесь, — Гарри коснулся своего лба. — Но не здесь, — он ударил кулаком по груди.

Северус насупился, защищаясь:

— С какой это, интересно, стати мне было трудно поверить, что мальчик-который-выжил является одним из величайших волшебников, извини, ведьм в мире? — ядовито огрызнулся он, а потом встал и принялся вышагивать, продолжая тираду: — Я хочу сказать, что едва ли у меня была причина ожидать, что ты не последуешь по стопам своего отца в роли героя-гриффиндорца…

— Я — НЕ МОЙ ОТЕЦ! — взорвался вдруг Гарри — его вновь захлестнуло раздражение. В другом конце комнаты Фоукс на своем насесте вздрогнул и очнулся, с любопытством что-то прощебетав. Гарри вскочил на ноги, подошел к высокому волшебнику и ткнул его в грудь. — Я — не мой отец, — снова прорычал он. — И никогда им не был! Ради Мерлина, неужели нельзя прекратить ворошить проклятое прошлое и оставить его, наконец, в покое? Хоть в первый раз, черт возьми, в свой идиотской жизни посмотри и разгляди именно меня, а не моего проклятого отца! — он сделал ещё один шаг ближе, пока они чуть не прижались друг к другу.

Не став отступать, Северус мрачно и пристально посмотрел на него сверху вниз:

— Поверь мне, Гарри, я ненавидел тебя исключительно из-за твоих собственных качеств. Ты был безрассудным маленьким идиотом без малейшего чувства самосохранения.

Несколько спустив пар, Гарри раздраженно пожал плечами:

— Ну да, — признал он. Да, он был самоуверенным идиотом, но кто такой этот профессор, «я-примкнул-к-серийному-убийце-мегаломану», чтобы так говорить? И, мать его, если бы хоть кто-то из взрослых рядом был хотя бы наполовину внимательнее, то Гарри не вляпался бы и в четверть всех тех смертельно опасных дел. — Но я отнюдь не всегда был виноват! Меня нельзя обвинять в том, что Квиррел проклял мою метлу! Как я мог это предсказать?

— Первоклассникам не следует играть в квиддич! — презрительно фыркнул Северус свысока, и Гарри понял, что некоторое преимущество со своим, хоть и частичным, признанием в злодеяниях, он потерял.

— Скажи за это спасибо Минерве, — запротестовал он. — Я и знать не знал, что происходит, пока она не потащила меня к Оливеру и не впихнула ему прямо в руки!

— Как будто ты с ней спорил.

— Я думал, что меня вот-вот исключат, так что и не собирался.

— А поиски философского камня…

— Минерва не поверила мне, когда я сказал, что он в опасности. Альбуса не было, и я думал, что виновен именно ты. Кроме того, если три первоклашки могли к нему пробраться, то я бы сказал, что камень был просто адски уязвим!

— Полет на автомобиле…

— Был глупой затеей, согласен, но Добби чертовски хорошо заблокировал эту проклятую платформу, а я слишком впал в панику, чтобы спорить с Роном, когда он предложил полететь.

— Твой третий курс с Блэком…

— Ты был неправ.

— Люпин…

— Оказался идиотом, забыв про свое зелье, но ты все равно был неправ.

Северус зарычал и немного пригнулся, чтобы обрушить на Гарри всю тяжесть своего сердитого взгляда:

— Все это не имеет значения. Ты был…

— Ребенком, — твердо прервал Гарри. — Глупым, наивным, маленьким ребенком. Который уже вырос, и ты это знаешь. Или бы тебя ко мне так не тянуло. — Северус приготовился было запротестовать, и Гарри, в котором взыграл озорной дух, решил настоять на своем.

Пристально смотря в удивленные черные глаза, он встал на цыпочки и ещё ближе наклонился к Северусу. Они замерли так на пару мгновений — их грудь почти соприкасалась, а лица сблизились так, что дыхание одного смешивалось с дыханием другого. И только когда он увидел, что бледное лицо Северуса порозовело чуть сильнее обычного, — только тогда Гарри разрушил драматичный момент и отступил.

— Вот видишь? — с язвительной усмешкой заметил он.

Северус обиделся, отказываясь отступить хоть на дюйм, и решительно заявил:

— Так было бы из-за любого говорящего на серпентарго.

Гарри поднял бровь. В самом деле, разве не мог его собеседник придумать аргумент получше? Он ожидал большего от главы факультета Слизерин. Северус практически сам отрезал себе путь к отступлению и так помог этим Гарри.

Гарри вздохнул и решил не давить на столь явное слабое место:

— Я говорил не на серпентарго, — мягко заметил он.

Северус взглянул на него, как будто сомневаясь в его умственных способностях:

— Неужели ты думаешь, что теперь это имеет хоть малейшее значение? Ассоциация уже образовалась. Ты позаботился об этом сразу после своего возвращения.

Как будто он жаловался!

— Это значит, что теперь ты отождествляешь меня с сексом? — невинно поинтересовался Гарри.

Часть его — чрезвычайно малая часть, оставшаяся от подростковой личности — напомнила ему, что именно такое поведение пятнадцать с лишним лет и провоцировало Салазара на затаскивание Гарри в постель. Если он будет неосторожен, тогда их небольшая игра приведет дело к подобному итогу и с Северусом. Текущий глава факультета Слизерин оказался не менее легкой добычей, чем основатель этого самого дома. Продолжи они в той же манере, и Гарри обязательно окажется в постели у Северуса.

У скользкого, отвратительного Северуса Снейпа… кого Гарри пытался одурачить? Добиться расположения Северуса было его целью с момента, когда он преднамеренно произнес первый слог на серпентарго в присутствии мага. Сириус однозначно закатит истерику. Гарри мысленно отметил, что при встрече, на которой он расскажет о своем путешествии в прошлое, надо бы начать готовить крестного к подобному развитию событий. Вот будет развлечение! Ей-ей!

От нечего делать он задумался, что Северус отдал бы за возможность понаблюдать за этим зрелищем.

Северус, который в данный момент ехидно смотрел на Гарри сверху вниз, очевидно, не удостаивая ответом на вопрос — или, возможно, раздумывая о подходящей ответной реплике. Гарри чуть усмехнулся. Так похож на Салазара — от носа до навязчивой потребности оставить за собой последнее слово. Такое постоянство успокаивало. Не важно, в какой эре он находился — в любой эпохе, похоже, найдется общество истинного Слизерина, способного бросить ему вызов и подстегнуть. Все, что для этого требовалось — отдать исключительные права на довольно приятное пользование своим телом на тот срок, в течение которого вышеупомянутый Слизерин будет рядом…

Ну что же, у него всё равно не будет детей. Жениться на хорошенькой ведьме было уже бессмысленно. Теперь можно пойти в этой игре до неизбежного конца, и к черту кровяное давление Сириуса!

— Дерзкий сопляк.

Гарри развеселился — прозвучало почти нежно. Он надеялся, что Северус не проявит слабину.

Северус обошел Гарри и вернулся в свое кресло.

— Инсендио, — по его команде в камине ожил огонь, и длинная темная палочка вновь исчезла в черном рукаве. — Итак, — произнес Северус, устраиваясь поудобнее, — расскажи мне о своем ученичестве.

Гарри моргнул:

— Тебе интересно? — Он искренне удивился. Хотя, наверное, не следовало бы. Его Мастер был тем волшебником, о котором Северус несомненно захочет узнать всё, вплоть до бородавок и прыщиков.

Не то чтобы у Салазара они имелись... У него была замечательная фигура, как в одежде, так и без.

И не то чтобы Гарри это и в самом деле было безразлично — вряд ли такое можно не заметить за пятнадцать-то с лишним лет!

Вдобавок, не то чтобы он не терзался мыслями, настолько ли безупречен Северус или нет. Гарри надеялся, что это не так — совершенство было бы скучным, а недостатки порой весьма забавны, как Салазар как-то продемонстрировал с веснушками Гарри… Вряд ли стоит серьезно задумываться в присутствии другого, слишком уж наблюдательного Слизерина.

Северус нетерпеливо взмахнул рукой, как ни удивительно, не обратив внимания на ход размышлений Гарри:

— Иначе зачем бы я спрашивал?

Гарри пожал плечами:

— Понятия не имею. Ты меня на что-то настраиваешь? — Он уселся в собственное кресло и встретил удивлённый взгляд Северуса.

— Нет, — пообещал Северус, и его тонкие губы чуть дернулись. — Информации мне вполне хватает. Ты сам затронул тему, и я просто пытаюсь узнать, что представляет собой образование, заставившее Поттера так повзрослеть.

Гарри решил, что собеседнику не хватает материала для шантажа. Но это не имело значения; у Гарри больше не было необходимости что-то скрывать.

— Так что ты желаешь знать?

— Ты дал понять, что система ученичества являла собой единственный путь стать мастером. Расскажи мне, чем твое мастерство отличается от моего.

Гарри пожал плечами:

— Ну, ты не Мастер, — огорошил он.

Переполненный негодованием Северус выпрямился в своем кресле:

— Извините…

Гарри нетерпеливо закатил глаза:

— Ты отработал свой срок под руководством Мастера?

— Я восемь лет проучился в Имперской Академии Алхимии в Риме. Восемь лет изнурительнейшей учебы в выбранной мною области! Как ты смеешь утверждать, что я не заработал своего мастерства? — длинные пальцы побелели, настолько сильно они сжимали подлокотники кресла.

— Ваши мастера — отнюдь не то же самое, что Мастерство, — гневно парировал Гарри. — Я не представляю, чего они требуют, однако овладеть Мастерством означает изучить предмет под руководством истинного Мастера, пока не пройдешь всех трех испытаний, которые оцениваются сверхъестественными существами, абсолютно беспристрастными с точки зрения человеческого мнения. Ты или соответствуешь их стандартам и получаешь свой Знак, или нет. Если же не пройдешь даже первого испытания…

— Тогда станешь рабом на всю жизнь, — саркастично закончил Северус, чуть ли не ощетиниваясь от возмущения, — как ты уже упоминал. Едва ли стоит рассматривать подобную систему в качестве лучшей — я бы не стал. Ты и сам не стал, потому что создал ей на замену Хогвартс.

— Я никогда такого не говорил! — незамедлительно отреагировал Гарри. — На вопрос, почему мы построили Хогвартс, на самом деле я ответил совершенно не так! Не искажай моих слов! — он впился взглядом в сердито смотрящее на него измученное лицо. — Как бы тот ни было, хоть ты, возможно, и знаешь теорию лучше меня — а это в то время сочли бы приличным уровнем образованности, — однако могу поспорить, что вытру твоей костлявой задницей путь до Суррея и обратно, если дело дойдет до заклинаний. Уже упомянутые мною испытания не только проверяют твое понимание и знания — они вынуждают тебя мыслить так, как никогда не научишься из книг. Не говоря уже о том, что в отличие от меня у тебя не будет шанса получить статус эксперта.

— Что, черт побери, ты имеешь в виду?

Его непреднамеренное хвастовство, как Гарри и думал, рассердило Северуса. Волшебник постарше был раздражен и уже изрядно побагровел от злости из-за привидевшегося ему снисходительного высокомерия — не совсем тот результат, которого хотелось Гарри. Он пожалел, что вообще поднял тему испытаний, так как объяснить всё оказалось возможно, лишь упростив дело. Он насмешливо хмыкнул:

— После прохождения трех испытаний на Мастерство у меня имеется завидная возможность снова предстать перед судом всемогущих духов и попросить их провести ордалии на звание эксперта.

На самом деле у Гарри не было права вмешиваться в вопрос. Вероятно, он прошел свои испытания настолько эффектно, что к его Знаку духи добавили ему символ потенциального эксперта. Станет Гарри им или нет, через тридцать три года, семь месяцев, три недели и два дня его насильно заберут на другой уровень существования, дабы завершить очередной раунд проклятых проверок, что наверняка обернётся приговором к вечной муке.

Да уж, счастливчик.

Однако у него были тридцать три с лишним года — куча времени для составления завещания, а также тихого и безболезненного разрыва отношений с миром живых. Эх, может, Северус даже избавит Гарри от хлопот и самолично его отравит. Так получится намного, мать его, чище, чем резать вены, и уж точно сработает бесспорнее этого долбаного проклятия убийства.

Хотя будет гораздо больнее…

— Добавь в свое утверждение ещё хоть капельку презрения, Гарри, и оно гарантированно станет ядовитым. Уверен, всё будет не так уж плохо.

— Заткнись, Северус! — огрызнулся Гарри; у него все ещё сосало под ложечкой от мыслей о возможной судьбе. — У тебя нет ни единой идеи о том, о чём ты, черт возьми, говоришь. Тебя не судили. Ты понятия не имеешь, что это за испытания. Тебя не отмечали Знаком на практически точно вечные муки! — Его ладонь поднялась к Знаку и сжала ткань, под которой тот находился.

— Нет, — ядовито ответил Северус. — В моем случае нет никаких «практически»!

Гарри остановился и взглянул на зельевара новыми глазами. Он и не думал о темной метке с такой точки зрения. Метка представляла собой символ собственности Волдеморта — однако разве его Знак не являлся эквивалентом символа тех чертовых загадочных «духов»? Обе отметины отбрасывали тень на будущее своего носителя, и обе предвещали когда-нибудь крайне болезненную смерть.

Проклятье, да у него гораздо больше общего с этим своенравным ублюдком, чем думали они оба. Губы Гарри изогнулись в нерешительной улыбке, а горечь его собеседника немного утихла. Может, Северус поймет его сомнения и, чтоб его, абсолютный ужас! Салазар этого постичь не смог.

— Задача на дисциплину заставила меня уничтожить блок Гермионы, — попытался объясниться он. Тихий и настороженный Северус вновь уселся в кресло, а Гарри принялся теребить мантию. — Сложно, но в то же время просто. Задача на волю вынудила меня разработать и создать щиты, защищающие Хогвартс даже сейчас. Хитрость была в том, чтобы установить каналы, формирующие матрицу заклинания. Причём установить таким образом, чтобы их можно было активировать позже, если щиты окажутся достаточно сильны и выдержат испытание временем.

Плохое настроение Северуса сошло на нет, и во второй раз за день он уставился на Гарри с чем-то похожим на уважение. Чем сильно обескуражил Гарри — такого тот не ожидал.

— Т… третьей задачей стало мое проклятие. Это была проверка на силу, и я сам, без чей-либо помощи, создал талисман, способный перенести меня на тысячу лет обратно в будущее.

— Впечатляюще.

— Спасибо, однако каждый раз при мысли о сделанном я желаю, что лучше бы у меня ничего не вышло, — слабо улыбнулся Гарри и взялся за застежки на мантии. — Не могу описать эти испытания — чтобы понять мои ощущения, через них надо пройти. Скажем так: моя магия и обеспеченная ею защита настолько меня истощили, что разум отказался о них вспоминать. Ордалии же, говорят, в тысячу раз хуже. После завершения испытаний я даже не разобрал толком полученного Знака — заметил только, что он всё-таки у меня есть. — Его мантия распахнулась, обнажив грудь.

Северус с восхищением впился в Знак взглядом. К потрясению Гарри, волшебник встал со стула и опустился перед Гарри на колено — так его глаза находились на одном уровне с изображением.

— Я никогда не верил историям…

— Историям? — с удивлением тихо повторил за ним Гарри.

В пристальном взгляде Северуса отразилось развлечение по поводу недоумения собеседника, а потом тот снова уставился на Знак.

— «С» — стилизованная змея, разве нет? — спросил он, смотря на изогнутую линию в центре Знака. — Она показывает, что твоим Мастером был Слизерин, так как это его символ, тогда как изображение крыльев — твой. Луна — твой небесный проводник, но у тебя нет связи с элементами… однако эти линии здесь… — он потянулся было к Знаку, но в последний миг отшатнулся. Когда Гарри не единым жестом не возразил, он медленно коснулся его кончиками пальцев, Знак взорвался светом, и оба волшебника задохнулись от волны затопившей их магии.

Волшебство опутало их; какое-то время облако подержалось, а потом истаяло, оставив их задыхающимися от мощи магии.

— Итак, — хрипло проскрежетал Северус, — вот ты какой, Гарри Поттер… Волос у тебя гораздо меньше, чем думалось. Возможно, жизнь в качестве девочки затронула тебя сильнее, чем мы полагали.

Игнорируя слабенький выпад профессора, Гарри сглотнул и попытался вновь обрести дар речи, радуясь, что затронуло всё-таки не только его:

— Да, я такой, — признал он.

— Когда-то в молодости я исследовал волшебные знаки. — Длинные пальцы продолжали обводить запутанные линии — у Гарри по телу пошли «иголочки». — По вполне очевидным причинам… — глубокий грудной голос несколько помрачнел, и рука Северуса упала. Гарри поймал падающую кисть, связь между ними восстановилась.

Никто из них не привык к таким близким жестам, однако здесь и сейчас прикосновение являло собой почти утешение. Рука во власти Гарри поворачивалась, пока не перевернулась тыльной стороной вверх. Вняв молчаливому разрешению, Гарри отодвинул пальцами длинный рукав.

Итак, это и есть темная метка.

У Гарри никогда не было шанса её изучить, не говоря уже о том, чтобы уточнить свои ощущения при помощи Мастерства. Он буквально видел, как из неё выползают усики темноты, вплетаясь в сущность Северуса.

Что ж, значит, извечная раздражимость Северуса была обусловлена не только гриффиндорцами и вечным оптимизмом Альбуса.

— Он подражал древним традициям, — угрюмо прошипел мужчина. — Метка якобы показывала его приверженность образу мышления чистокровных и помогла приобрести ему множество сильных последователей. Люди помнили истории о Знаках, подобных твоему, и его отметина была гордостью и резонным символом преданности.

— А теперь ты знаешь забытую правду. — Знаки «подписывали» связывающий контракт. Ученик носил Знак Мастера до самого выпуска, к нему же привязывалось и рабство. Волдеморт не собирался отпускать тех, на кого заявил свое право.

— Это, — вынес приговор Гарри, — всё-таки не Знак Мастера. За исключением намерения поработить, в метке нет ни единого нужного признака. Она и близко не является его волшебной подписью. Много лет назад Альбус рассказал мне, что Том Риддл прошел множество темных ритуалов, чтобы стать Волдемортом. Полагаю, они послужили иллюзией кратчайшего, при этом легкого и быстрого пути к Мастерству. Он интуитивно создал… скажем так, герб, заменив им свою волшебную подпись. Как у всего на свете, в его методе есть и преимущества, и недостатки. Он обменял свою человеческую природу на возможность получить больше силы. Дело в том, что эта мощь на самом деле не его, и сей факт означает: на самом деле он не владеет истинным Мастерством. Он никогда не умел в полной мере пользоваться своими собственными способностями, предпочитая воровать силу извне. Том никогда не представал перед судьями-силами. Черт, да несмотря на его могущество, я…

Глаза Гарри раскрывались все шире и шире по мере осознания того, что он, собственно, собирался сказать, и порыв вдохновения пронесся по его естеству подобно шквалу. Некоторые традиции возникли не сами по себе, и…

Это было так просто… так просто, что даже смешно.

— Однако, — произнес он, несколько оправившись от потрясения. Взглянув в светящиеся любопытством черные глаза Северуса, он почувствовал, как губы расплываются в кривой улыбке. — Пощады нет, и — спустит псов войны…[1]

— Что, прости?

— Дело становится всё интереснее… Хотелось бы мне знать, в какой степени Том Риддл на самом деле Слизерин… — отказывающийся терпеть Северус сердито на него посмотрел, и Гарри облизнул губы. — Думаю, я знаю способ поставить этого выскочку-мутанта на место.

* * *

Она знала лучше всех, как работает система факультетов в Хогварсе — та было не настолько мудрой, как можно было бы подумать. Безусловно, гриффиндорцы были храбрыми, равенкловцы — умными, и да, слизеринцы — хитрыми, однако, вопреки всеобщей вере, Хаффлпафф, дом лояльных и трудолюбивых, вовсе не являлся пристанищем последней надежды. О, нет!

Хаффлпафф подпитывал фундамент общества, и эту истину не замечали. За каждым великим героем-гриффиндорцем стояла команда хаффлпаффцев, прикладывающая все усилия, чтобы у героя было все необходимое для грядущей битвы. За каждым великим ученым-равенкловцем маячили хаффлпаффцы, напоминавшие ему, что надо питаться, и пополнявшие запасы его лаборатории. Всех великих лидеров-слизеринцев поддерживала структура из хаффлпаффцев, вгрызавшаяся в проблему и следившая за тем, чтобы бумаги содержались в порядке. Так повелось с тех пор, как юный Гарри стал единственным учеником у трех Мастеров, пытающихся изменить мир, а когда он стал четвертым и последним Мастером из их группы, то в их отношениях не поменялось ничего.

И если бы не Хельга Хаффлпафф, остальные трое никогда бы не смогли договориться даже до совместного выбора участка земли для закладки замка.

Салазар это знал, хотя никогда и не признавал. Юный Гарри был его любимым учеником и стал бы даже наследником, если бы щиты Хогвартса не отняли у всех четырех основателей способности иметь детей и законную возможность оставить наследство живому существу. Любовью его чувство назвать было нельзя, однако привязанность Салазара к Хельге, а ныне Гарри, была глубокой и прочной. Салазар всегда сожалел, что не сможет увидеть того, что станет с его учеником в будущем, и что дальше идти с ним рядом по жизни предстоит не ему.

Нет, Хаффлпаф никогда не был утешительным призом.

Теперь же, наблюдая глазами замка, Сортировочная Шляпа думала: он был бы горд за одного из своих питомцев. И внутри того, что заменяло Сортировочной Шляпе мозги, не оставалось сомнений в том, что юный Снейп будет рядом с Гарри Поттером до тех пор, пока они дышат. Там рождалось партнерство — точно в тот миг, когда она за ними наблюдала. Не любовь, нет, — пока нет, однако между ними зарождалось влечение и, что ещё важнее, глубокое и сильное понимание друг друга. Возможно, оно никогда не перерастёт в любовь, особенно в воспеваемое в песнях романтическое чувство, но вот когда возникшее взаимопонимание станет полным…

Мир поменяется снова.

Хельга вернулась и объединила в себе качества и основателя, и спасителя в лице Хаффлпафф с воспитанием Гриффиндора, обучением Слизерина и под руководством Равенкло.

Юному Северусу придется потрудиться, а юному Дамблдору лучше бы действовать осмотрительнее.

Сортировочная Шляпа знала правду.

Она задумалась над тем, станет ли возражать юный Гарри, если в следующем году она кое-что упомянет в песне …

–––––––––––

[1] — let slip the dogs of war — "...And Caesars' spirit, ranging for revenge, With Ate by his side, come hot from hell, Shall in these confines, with a monarch's voice, Cry ‘Havoc!’ and let slip the dogs of war... " (W. Shakespeare, ‘Julius Caesar’, act III, sc. I) — ... Дух Цезаря в погоне за отмщеньем, С Гекатою из преисподней выйдя, На всю страну монаршим криком грянет: "Пощады нет!" — и спустит псов войны... (перевод М. Зенкевича)

Домовой эльф показал Сириусу вход в покои его крестника и с хлопком исчез. С неодобрением сверля глазами место, с которого тот испарился, Сириус раздраженно хмыкнул. Что бы там не говорила Гермиона, домовикам не следует быть настолько нахальными. Не упоминая уже о том, что этот был страшен как смертный грех.

Жуткий гадёныш.

Он выкинул эльфа из головы и снова повернулся к двери. Сириус не совсем понимал, с чего вдруг Гарри заслужил свои собственные покои, не говоря уже о целой башне. Блэк полагал, что это, видимо, имело какое-то отношение событиям на прошлой неделе — поражению Волдеморта. Не то чтобы Гарри не заслуживал лучшего — разумеется, заслуживал, к тому же это означало, что Сириусу не придется беспокоиться о взглядах Гариных соседей по комнате. Несмотря на все усилия репортеров волшебного мира, новости о поимке вероломной крысы добирались до всех довольно медленно.

Сириус пожал плечами и толкнул дверь. Мазнув взглядом по помещению, он заорал и вывалился обратно в коридор, крича:

— Мои глаза! Мои глаза! Я ослеп! О, Мерлин, помоги мне!

Вслед ему пронесся горшочек со сладко пахнущим гелем, пролетел сквозь дверной проем и разбился о противоположную стену. Но Сириус едва ли его заметил — он был слишком занят, пытаясь стереть из памяти изображение обнаженного Снейпа.

Фу!

Такого о Снейпе ему никогда не хотелось знать! И кто, мать его, был достаточно глуп, чтобы позволить сальному мерзавцу вот это с собой творить? Сириус с жалобным стоном потер лицо. Ох, как жестоко! Какой омерзительный вид предстал перед ним, когда он ступил… в покои… Гарри… Сириус выпрямился и повернулся — как раз в тот момент, чтобы поймать в лицо неприятный сглаз.

Проклиная предков Снейпа до самой первой склизкой частички снэйповой грязи, вылезшей из болота, Блэк повалился назад, споткнулся и упал в кресло. Тем не менее, вскоре, когда порча подействовала и его лицо начало превращаться в жидкость, душевные муки сменились физической болью, и Сириусу стало не до этого.

— И чем мы обязаны честью подобному удовольствию от твоего визита, Шавка? — ядовито поинтересовался отвратительный змеиный голос.

Как только Сириус нащупал свою палочку и отменил заклинание, ему удалось злобно усмехнуться в ответ. Похоже, у одной сальноволосой сволочи все же не вышло выиграть! Взглянув на Снейпа, он попытался мужественно скрыть пробравшую его дрожь. Похоже, уродливый ублюдок даже не побеспокоился чем-то прикрыться!

Тьфу, и Сириусу ещё казалось, что мимолетный взгляд со спины плох! Он уставился на отвратительное лицо Снейпа и решил не смотреть вниз.

— Слушай, вонючий слизняк, я вообще-то хотел встретиться с Гарри — это ведь его апартаменты! Откуда я знал, что тебе, извращенцу, приспичит притащить своих шлюх в чужие покои и помочь им срубить деньжат? — Если бы только мерзавец прекратил его шокировать, то Сириус смог бы, наконец, взбелениться, как и подобает в такой ситуации.

Фу!

Лицо мерзавца покраснело, и Сириус заулыбался было в триумфе, но тут ублюдок разразился смехом, и Сириус вынужден был в ужасе отвернуться. Во-первых, потому что вид хохочущего Северуса Снейпа — довольно неприятное зрелище, а, во-вторых, потому что никому не следует смеяться на людях обнаженным.

— Что, черт возьми, с тобой не так, Снейп? Неужели испарения от твоего котла наконец довели тебя до точки?

— Тебе… — Снейп снова хихикнул, а потом взял себя, наконец, в руки. — Тебе придется взять свои слова обратно.

— Какого черта… — Сириус вперил было в него сердитый взгляд, но тут заметил едва одетого «приятеля» этого ублюдка. Невысокого, стройного брюнета с длинными распущенными волосами и темно-зелеными глазами; мужчина был примерно одного возраста со Снейпом (и, как он сам себе признался, с ним тоже, хотя Сириус-то выглядит моложе мерзавца). На незнакомце красовались лишь штаны на завязке, надетые, очевидно, в спешке, потому как казались слишком длинными для него (и этого Сириусу тоже не хотелось знать о сальном мерзавце), оставляя тем самым странную отметину на своей груди видимой для всех. Рисунок вспыхнул, и Сириус охнул.

Снейп нахмурился и повернулся посмотреть, на что же так пристально уставился Блэк, но, кажется, так и не понял. Это лишь доказывало, что педрила-идиот сам был таким глупцом, каким, по его мнению, является Сириус.

— Мерлин, ты — мерзавец, — рявкнул Сириус, выбираясь из кресла.

К этому времени все развлечение спало с лица ублюдка:

— Как я погляжу, Блэк, отсутствие у тебя ума ещё больше подчеркивается твоим уникальным словарным запасом.

— Ты трахаешься с чертовым Мастером как с обычным мальчиком по вызову из Лютного — и это меня-то называешь идиотом? — парировал Сириус, мгновенно забывая, что упомянутый Мастер наблюдает за их перепалкой одновременно с тревогой и развлечением. — Не могу полагать, что он ещё тебя не поджарил!

Снейп недоверчиво на него посмотрел:

— Это ты-то можешь распознать Мастера? — прозвучал протрясенный голос.

Сириус презрительно закатил глаза:

— Твою мать, конечно, могу — у него сверкает Знак Мастера на груди, вон там, — разве нет? Ты лапал его минут двадцать и умудрился не заметить? Неудивительно, что ты такой урод! Ты и в зеркале-то себя не разглядишь — куда тебе понять свое уродство!

— Это ты-то знаешь, что такое знак Мастера? — с таким же скептицизмом поинтересовался Снейп.

— Справедливости ради хочу заметить, сссСеверус, Сириус получил такое же классическое образование чистокровного мага, как и ты, — прокомментировал Мастер знакомым голосом, вновь притягивая взгляды и Сириуса, и Снейпа. Блэк был ему благодарен за отвлечение внимания, потому что как раз перед тем, как отвернуться, Сириус успел заметить эффект голоса Мастера на Снейпа. Бе-е!

— Извините меня за… неудачный выбор времени. — Или удачный, принимая во внимание, кем был партнер парня. Сириус торопливо изгнал и свою мысль, и вызванные ею образы. — Но я искал своего крестника, и Альбус Дамблдор сказал мне, что он переехал в эту башню.

— Альбус, — послышался тихий рык от Снейпа.

Сириус проигнорировал реплику и упорно продолжал:

— У него не было времени, чтобы самому показать мне, — в сущности, старый волшебник выглядел совершенно истощенным. — Однако он вызвал домовика, и тот привел меня сюда, так что я знаю: я — там, где надо.

Снейп снова что-то пробормотал, на этот раз неразборчиво, и глаза Мастера подозрительно сузились. Сириус сглотнул. Ярость Снейпа не значила ничего, однако Блэк очень надеялся, что Мастер сейчас злится не на него!

Мастер заметил опасения Сириуса — да и вряд ли Сириус ожидал бы чего-то другого после новостей об испытаниях на Мастерство — и его лицо разгладилось:

— Не волнуйся, Сириус, это — лишь небольшое внутреннее дельце. Я разберусь с ним позже.

Сириус был искренне рад, что та опасная усмешка предназначается не ему.

Мастер покачал головой, а потом усмехнулся Снейпу. Сириус вовремя вспомнил и не оглянулся.

— сссСеверус, возможно, тебе следует сходить что-нибудь накинуть.

Снейп вздохнул так, что каждому стало ясно, насколько обманутым он себя чувствует:

— Так и быть, — и без всякой спешки направился вон из комнаты. — Вряд ли у меня есть что-то, чего ещё не видела шелудивая дворняжка, — ответил бесящий гад, исчезая за дверью.

Высказывание было правдой. Далеко не одна шутка оставила в детстве мелкого ублюдка прилюдно без штанов. По прошествии времени он ничуть не изменился в лучшую сторону, и Сириус все ещё чувствовал себя так, как будто увиденное вот-вот сожжет ему сетчатку. Это все та белоснежная кожа! Снейпу нужно немного загореть — он прямо-таки сияет!

Сириус заметил, как Мастер усмехается ему, и нахмурился. Он знал, что выглядит солидно, ну, выглядел чуть раньше — перед уходом из Министерства он заставил Лунатика проверить свой облик — теперь он понимал, как чувствует себя Гарри, когда его постоянно преследуют журналисты. Конечно, сглаз Снейпа мог не ограничиться лицом Сириуса, однако Блэк не собирался проверять и тем самым ставить себя в ещё более глупое положение. Хотя отдельное «фините инкантем», возможно, было бы к месту…

Мастер хихикнул, и Сириус неловко поерзал. Эти зеленые глаза смеялись над ним. Может, ему следует наложить отменяющее заклятье, потому что Блэк помнил, что глаза Гарри выглядели точно так же, когда Рон попался на одну из шуточек братьев…

— Это же не… — уставился он. — Как?

— Привет, Сириус, да, я в порядке, спасибо. А как у тебя дела? Сейчас ведь, после ареста Петтигрю, уже хорошо, да? — подчеркнуто любезно осведомился Мастер — нет, Гарри — и Сириус слегка вздрогнул от смущения. Но, черт побери, он полагал, что перенесенное потрясение всё же извиняет чуточку грубости. Кажется, Гарри был с этим согласен, потому что прекратил его поддразнивать и распахнул объятья. — Разве ты не собираешься обнять своего любимого крестника?

Сириус автоматически выполнил предложенное, и когда его руки обнимали обнаженный торс Гарри, почувствовал, как глаза наполняются слезами.

— И ты собирался позволить этому сальному мерзавцу себя трахнуть?

Гарри засмеялся и через заклятую дверь повел травмированного крестного из общей гостиной в частную. Снейпа, к счастью, нигде не наблюдалось в поле зрения, — похоже, он собирал свою разбросанную одежду, убравшись либо в ванную, либо в спальню. Впрочем, Сириусу не хотелось обдумывать факт, что у мерзавца есть подобное право. Блэка бережно проводили к креслу, откуда он стойко игнорировал несколько ухудшившееся состояние старого ковра.

Гарри присел сбоку, не сводя с него умиротворяющего и спокойного взора. Сириус не смог удержаться — в замешательстве посмотрел на крестника, и Гарри ответил:

— Это не так уж и плохо — при условии, что один из нас знает, что делает…

Подобное утверждение Сириусу сложно было бы не понять:

— Но… но… ты, его… голый!

Гарри засмеялся:

— Я уже большой мальчик, Сириус, не ребенок и уж точно не девственник, и я уверяю тебя, что все было только по согласию.

— Но… но… мужчина?

— Когда дело не касается того, чтобы завести детей, и секс — это просто секс… я… легко приспосабливаюсь.

Сириус изо всех сил пытался понять:

— Но… но… Снейп?

— Мой выбор несколько ограничен и, впервые испытав целибат с тех пор, как стал Мастером, я пришел к выводу, что мне он совершенно не нравится, — пожал Гарри плечами, призвал скамеечку и уселся напротив Сириуса. — Как-никак, профессорам запрещено трогать учеников.

Сириус моргнул:

— Профессор? — его Гарри стал профессором? Когда, черт побери, это произошло?

Гарри обрадованно ему кивнул:

— Ага. Не совсем моя специализация, но, если честно, крайне муторно обучать детишек защитным чарам, когда ты — Мастер в Ковке Защиты. Я понимаю, что надо с чего-нибудь начинать, но скучно от этого не меньше.

Объяснение запутало Сириуса ещё сильнее. Что, черт возьми, такое — Ковка Защиты?

— Кроме того, у меня — уникальная точка зрения на историю, а Биннс устарел как минимум лет на пятьдесят! Но ты ведь понимаешь, что я имею ввиду, говоря о том, как ограничен здесь выбор энергичного партнера? Мне не особо хочется здесь иметь дело хоть с кем-то. Я крайне благодарен за то, что юность осталась далеко позади, и не имею никаких намерений вновь пережить её даже опосредованно. Чего не скажешь о детстве… — Гарри усмехнулся и подмигнул, однако Сириус был слишком поражен, чтобы понять шутку.

Профессор? Ковка Защиты? Биннс?

— Подожди! — воскликнул он. — О чем вообще, мать его, речь, Гарри? — О золоченые гонады Мерлина! Этого мальчишку нельзя оставить и на минуту. Он хуже, чем Сохатый. — Да что, ради Авалона, с тобой случилось? — нетерпеливо потребовал он.

Улыбка другого волшебника померкла, и губы несколько раздраженно скривились.

— Гермиона — от большого ума — решила воспользоваться мной в качестве лабораторной крысы для урока Биннса.

Выражение лица мага даже без дальнейших разъяснений сказало Сириусу: несмотря на давность событий — а для Гарри, похоже, прошло немало времени — его крестник не простил и не забыл.

— Думаю, ты немножко обиделся — ну совсем капельку, — с сухой иронией прокомментировал он, ведя себя намного спокойнее и терпеливее теперь, когда на его вопросы отвечали… хотя сейчас ему стало интересно, как Гарри умудрился вляпаться в такую историю в самом что ни на есть скучном и анти-просвещающем классе в истории Хогвартса.

— И снова констатирую, Блэк: ты заявляешь очевидное. Если бы обида Поттера была хоть на волос сильнее, он давным-давно бы рухнул под её тяжестью.

Взглянув Гарри за спину, Сириус заметил вновь показавшегося Снейпа, на это раз милостиво закутанного в плотную мантию. Губы Блэка искривились, и притаившийся у дальней стены Северус насмешливо улыбнулся в ответ.

— На самом деле, — сказал Гарри, предостерегающе оглянувшись на Снейпа, — я уже выбросил это из головы. Я сейчас в полном порядке, можете спросить мистера Грейнджер и мисс Уизли.

Сириус сообразил не сразу, но потом до него дошло. Глаза мужчины вытаращились. Мерлин, у парня извращенный ум мародеров — ну ладно, характер Лили тоже в наличии.

— Чем же они это заслужили? — чуть ли не с гордостью спросил он.

Снейп фыркнул, а Гарри закатил глаза.

— Не обращай на него внимания, — вздохнул более молодой волшебник. — Бог знает по какой причине он находит это смешным.

— Что? — неосведомленность Сириусу надоела. Что знает этот мерзавец такого, чего не известно Блэку?

Гарри вздохнул, заправил за ухо несколько выбившихся прядей и спокойно продолжил ставить мир Сириуса с ног на голову — маленькая поправочка: продолжил бы, если Сириус бы сумел ему поверить, чего анимагус просто-напросто не мог себя заставить сделать. Хоть Гарри за эти годы не раз вляпывался в разные малоприятные ситуации, такое было слишком даже для него. Сириус внимательно на него посмотрел и поискал нужные слова.

Вряд ли стоит называть Мастера-который-победил-монстра-и-убийцу психом, крестник он тебе или нет.

Возможно, Снейп всё же накачал его наркотиками. Глаза Блэка скользнули туда, где затаился слизеринец. По своему опыту Сириус мог сказать: гормоны есть гормоны, но даже их было бы недостаточно, чтобы позволить Снейпу трахать себя, — а ведь Сириус был потенциальным сексоголиком, обреченным на четырнадцать лет безбрачия. Сириус никак не мог объяснить Знак или внезапное поражение Волдеморта от руки Гарри, однако нельзя же взять и в самом деле поверить в подлинность Знака Мастера, правда ведь? Он ведь просто предположил — ну разве это не глупо? Последний Мастер умер больше ста восьмидесяти лет назад, так что никто из ныне живущих не мог достоверно подтвердить этот факт.

Да, если принять все обстоятельства во внимание, то под историей Гарри — наверное, это затеял Снейп в надежде поиздеваться над Сириусом — почти наверняка что-то кроется. И в самом деле, ругал он себя, нельзя же быть таким глупым! Да неужто его крестник настолько дурак, что ему в голову пришла бы мысль о перепихе со Снейпом! Так называемый Мастер, скорее всего, даже не Гарри…

Бам!

Сириус вздрогнул и потер воспаленное место на голове, с возмущением глядя на похожего на Гарри типа:

— Слушай, кем бы ты ни был…

Другой волшебник потряс у него над головой кулаком, угрожая стукнуть во второй раз:

— Возьми себя в руки, Сириус.

— Ой, да ладно, неужели ты думаешь, что я поверю этой истории? Как ты докажешь, что это правда? — Сириус был мастером в скандальных подделках. Чтобы повесить ему лапшу на уши, доказательств требуется всё же побольше.

Зеленые глаза не впечатленного его речью мужчины пристально рассматривали Блэка, а на запятнанной меткой груди переливался свет.

— Знак может быть фальшивым, — упрямо настаивал анимагус.

Ха! Какой Мастер будет так закатывать глаза? Лишнее доказательство тому, что ему не хватает присущего Мастеру контроля — значит, он вовсе не Мастер.

Или всё-таки Гарри, и крестный начинает его несколько раздражать…

Сириус запутался.

— Ты — параноик, — с принужденным терпением заметил Гарри (или тип, похожий на Гарри). — Делать миру больше нечего, чем плести против тебя заговоры, Бродяга.

Что ж, он знает другое имя Сириуса… но все же…

— Зато Снейп был бы не против, — неуверенно заспорил он.

Мерзавец, о котором шла речь, с отвращением фыркнул:

— Тебя, Поттер, возможно, и развлекают дебаты с твоим блохастым крестным, однако я предпочел бы, чтобы на меня наложили круциатус. Позволь мне предложить, — сделал паузу слизеринец, вытаскивая палочку из рукава и призывая довольно безобидную на вид — разве что несколько толстоватую — старую книгу. Бросив её своему подельнику-который-возможно-является-Гарри, он закончил: — Чтобы ты показал своему нежеланному гостю, насколько далеко ушел от неинтересного и раздражающего сопляка, которого он так обожал, пройдя путь до обученного и почти умного Мастера, с которым я был бы чрезвычайно рад остаться наедине хотя бы на пять минут и вкусить, наконец, секса, который ты до сих пор мне обещаешь! — он вышел из комнаты, хлопнув дверью.

Даже неприглядное значение его заявления не смогло остановить какую-то частичку Сириуса от ржача — правда, про себя. Блэк посетовал на потерянную возможность подразнить склизкого слизеринца; к сожалению, в данный момент у него были другие приоритеты. К счастью для всех заинтересованных лиц, следующая война «Гриффиндор против Слизерина» не успела разразиться за несколько дней, прошедших после победы Гарри в последней, — потому как та самая частичка Сириуса была зарыта очень глубоко, а вот беспокойство за крестника лежало гораздо ближе к поверхности.

Однако вероятного Гарри, по-видимому, опасная неуравновешенность Снейпа не затронула. Мужчина задумчиво хмурился, рассеянно постукивая по книге. Сириус устал от терпеливого потакания и попытался было привстать. Если прямого ответа не дают — что ж, придется заставить.

Блэк не заметил, как ловкие пальцы неторопливо пролистнули книгу.

Он с трудом уловил шепот:

— Покажи с точки зрения Хельги, инитиа!

А вот жгут силы, привязавший его прежде, чем он смог толком встать, Сириус уже не пропустил.

Потом открытую книгу пихнули ему в лицо, и его гневу помешало сложное незаконное заклинание, когда Сириус машинально взглянул на подсунутую ему страницу.

Ой.

Он проследил глазами окружавшие его щиты. Его внутреннему взору они казались узором пульсирующей мощи, которая представляла собой лишь малую часть целого. Каждая нить в плетении являлась запутанной линией заклинания и каждая, питаемая силой и сущностью четырех Мастеров, демонстрировала кисть только одного в их композиции. Щиты стали кульминацией шестнадцати лет творения шедевра. В них было включено всё. Учитывались все события, которые только можно вообразить, и он надеялся, что этого достаточно. Если нет, значит, жертвы родословных Слизерина, Гриффиндора, Равенкло и — да, даже Поттера, — были бы напрасны. Однако он стоял здесь не для того, чтобы восхищаться результатом своего труда.

Гарри Поттер, также известный как Хельга Хаффлпафф — к счастью, больше уже не женщина, пусть даже все ещё вынужден находиться в её облике — вернул свое внимание цели визита. Мятая и влажная, она казалась ему отвратительной. Это была старая шляпа мерзкого Годрика Гриффиндора. Такой поворот событий не поражал — разве можно им поразиться? Но, черт побери, почистил бы Годрик с неё сначала буботубный гной, что ли...

Гарри поморщился и быстро наложил чистящее заклинание, гадая, какого черта остальные не сделали этого сами. Однако, хорошенько подумав и вспомнив, на что была и, вероятно, будет надета шляпа, он добавил ещё и уничтожающее запах заклинание и запер результат блоком.

Не удовлетворенный принятыми мерами — хотя недовольства было меньше, чем раньше — Гарри принялся за завершающую часть. Его чувствам изысканная паутина чар Годрика казалась мягкой и теплой. Чары демонстрировали хитрость; Гарри ожидал её от человека со столь легендарным статусом, но она вступала в некоторое противоречие с образом знакомой ему личности, весьма далекой от утонченности. Гриффиндор был парадоксом, но и Салазар с Ровеной ему не уступали. Что Гарри узнал из своего здешнего опыта, так это то, что четыре легенды, а он включал в них и свой псевдоним, — всего лишь люди.

Для полноценного восприятия проделанной Годриком работы он легонько прикоснулся пальцами к полям шляпы. Предмет себя ещё не осознавал, последние заклинания только предстояло наложить. Вплести защиту в чары пока по-прежнему просто. Это быстрая работа; он уже нарисовал в воображении необходимую схему действий. Понадобится лишь несколько минут: создать необходимую матрицу, а потом привязать заклинание к крупнейшему из хогвартских щитов. Удовлетворенно ворча, он позволил руке опуститься обратно и повел плечами, пытаясь снять напряжение. Что ж, процесс не настолько болезненный, как полагал Гарри, — во всяком случае, стал таким с момента избавления от гноя.

— Готово?

Гарри встрепенулся и обернулся, обнаружив, что Салазар Слизерин наблюдает за ним от арочного входа в общую для всех четырех Мастеров-основателей мастерскую. Поттер пристально посмотрел на высокого волшебника:

— Не делай так, и — да, я закончил.

— Хорошо, — эбеновые очи Салазара глубокомысленно разглядывали Гарри, и глаза молодого человека подозрительно сощурились. Благодаря долгому и близкому знакомству с другим волшебником он понимал: когда данное выражение лица Слизерина нацелено на Гарри, тому обычно грозит неприятный сюрприз. Как в том случае, когда ему объявили, что Салазар выдвинул Гарри «добровольцем» на дуэлинги с Годриком — угу, для обучения аж двадцати семи учеников.

Гарри заскрипел зубами. Он все ещё обижался за тот случай, в результате чего Салазар спал в гордом одиночестве вот уже три месяца — и плевать на договоренность.

Вышеупомянутый Мастер перевел свой пристальный взгляд с Гарри на шляпу. Пока Салазар просматривал результат его усилий, Гарри заметил вспыхнувшее на мгновение в эбеновых радужках серебряное мерцание. Вряд ли Слизерин обнаружит какие-нибудь недостатки.

— Ты сожалеешь об этом?

Вопрос оказался неожиданным и потряс Гарри до такой степени, что его раздражение исчезло.

— Что? Сожалею? — озадаченно взглянул он на шляпу. Перед ним никогда не стоял выбор, поддерживать Годрика в её создании или нет. — Я сожалею, что до начала работы не настоял на том, чтобы Годрик устроил проклятой вещи основательную чистку.

Он ненавидел, когда Салазар впивался в него подобным взглядом. Тогда Гарри чувствовал себя так, как будто ему вновь одиннадцать и он снова на Зельях.

— О чем тут по-хорошему сожалеть, черт возьми? — нетерпеливо задал вопрос он. — Мы не собираемся оставаться здесь вечно. — И некоторые покинут это место быстрее, чем другие, особенно если не прекратят так пристально на него смотреть. — Те, кто придут за нами, не станут частью этих щитов, как мы. Нужно найти способ связать учеников с защитой, чтобы эта связь работала так же, как у Мастера с учеником. — Гарри не понимал, до какой степени безрассудны могут быть изучающие магию, пока не взялся преподавать. Обоснованность ученического рабства он осознал лишь тогда, как стал свидетелем случая, когда не один, а сразу четыре ученика потеряли контроль над магией по той или иной идиотской причине. И вот Гарри, в компании ещё трех человек, пытается кого-то обучать — всех вместе, да ещё и практически без защиты.

В случае необходимости щиты Хогвартса способны послужить в качестве громоотвода — так почему бы не создать связь в то время, когда ученики проходят сортировку? Решить проблемы одним махом с самого начала. Вот это — эффективно.

Даже если он вообще сомневается в мудрости сортировки учеников.

Гарри вздохнул. Он ненавидел это гадкую ситуацию с путешествием во времени. Пошли к черту и парадоксы, и Гермиона, да и время это пускай туда же катится!

— У меня для тебя подарок, — сказал Салазар, внезапно меняя тему разговора.

Гарри с подозрением на него посмотрел. Этот Мастер никогда ничего не делал без задней мысли. В конце концов, он же был Слизерином.

— Мне стоит бояться? — сухо поинтересовался он, помня, чем именно одарил Салазар Ровену на её последние именины.

Салазар ухмыльнулся, несомненно, вспоминая то же самое:

— Это — книга, — признался он, а его глаза сверкнули. — Но не та, которая для поучения остальных записывает глубочайшие желания любого, кто до неё дотронется.

Слава Мерлину. Гарри и так знал слишком многое о своих друзьях-основателях — он мог прекрасно прожить и без ненужной информации о жажде Ровеной Равенкло мирового господства и о её отчаянном желании увидеть, как изо дня в день Салазар вместе с Годриком справлялись бы с юбками. И хотя мысль заставить парочку надеть долбаную женскую одежду в эту богом забытую эру чрезвычайно ему импонировала, Гарри отказывался даже и близко рассматривать идею Ровены о власти над миром. Женщина отнюдь не была хрупкой куколкой, просто ей нравилось вводить людей в заблуждение.

Бр-р-р.

— Нет, — продолжил объяснять Салазар. — Эта книга более полезна в практическом смысле, хоть и не такая занятная. Однако она должна оказаться не менее просвещающей, — его глаза гипнотизировали Гаррины. К счастью, Поттер был настолько же искусен в уловке, как и его бывший Мастер, и мог слушать слова Слизерина, не поддаваясь его харизме.

— Салазар?

Кисти с длинными пальцами протянули ему книгу. Чуть поколебавшись, Гарри с опаской её взял. Осторожно осмотрел пустую обложку, исследуя тем временем чары на прошитых страницах. По какой-то причине они чувствовались хорошо знакомыми…

— Я называю её Книгой Эпох, — сказал ему Салазар.

Гарри удивленно поднял голову. Его прежний возлюбленный произнес фразу со странными интонациями, и когда Гарри взглянул на него, то обнаружил, что выражение лица у старшего Мастера тоже нетипично. Салазар выглядел почти… печально, что было невозможно, потому как даже если бы Слизерин потерял что-то ценное — а этого, насколько знал Гарри, всё-таки не случалось — волшебник едва ли позволил бы окружающим это заметить.

— Салазар? — подстегнул Гарри; его пробрала тревожная дрожь.

— Историки редко пишут правду без прикрас. Я подумал — возможно, тебе будет полезна книга, не приукрашенная мнением какого-нибудь писца.

Гарри вновь посмотрел на непритязательный том. Совершенно заурядная обложка не гармонировала с запутанными слоями заклинаний на ней. Гарри не сомневался, что книга способна на то, что подразумевает Салазар, однако вряд ли подобный дар мог быть импровизацией.

— Должно быть, это заняло недели или даже месяцы…

— Годы, — закончил Салазар, подтверждая подозрения Гарри. — Я начал создавать её в утро после испытаний.

— Когда? — не задумываясь, переспросил Гарри, пытаясь купить себе время — хотелось выяснить, что он упускает. — Я помню то утро, ты тогда точно думал не о книгах.

Салазар чуть усмехнулся, но отказался уводить разговор в сторону:

— Когда мы строили школу, я создавал книгу. В ней будет описано то, что происходит на этой земле — абсолютно всё. Хорошее, плохое, нейтральное — всё, начиная с момента активации разработанной тобой защиты и до мгновения, когда та упадет.

Чего не случится ещё очень долго, ведь в существование школы было влито их волшебное наследие. Должно быть, перед активацией Салазар привязал книгу к матрице защиты… только Мастер — Гаррин Мастер — мог сотворить такое. Гарри тихонько засмеялся. Получилась окончательная версия «Истории Хогвартса».

Взяв Гарри за подбородок, Салазар обжег взглядом глаза собеседника:

— Ты будешь доверять книге, а не тем хроникам, которых наверняка будет достаточно в твоем времени. Ты будешь помнить, что нет ничего простого и ясного. Если событие таким кажется — значит, оно обманчиво и скрывает двойное дно. Ты будешь помнить, что остальные документы пишутся людьми, которые не постесняются их приукрасить собственным мнением. Нельзя принимать слепо ни единого слова — ни единой идеи! Ты будешь помнить, что надо сомневаться во всем, что узнаешь. Ты…

— Продолжу, как делал и раньше. Я — не ученик, я — Мастер, обученный Салазаром Слизерином и выдвинутый на ордалии в качестве эксперта. И даже если я наплюю на всё, чему ты меня научил, я не настолько глуп, чтобы докатиться до безалаберности. По своей природе и обучению я не способен слепо верить и принимать все без вопросов… даже такой прекрасный дар, как твой. — Гарри в последний раз погладил обложку и протянул книгу обратно. Игра Салазара, чем бы на самом деле она ни была, омрачила ему настроение.

Когда Гарри всунул книгу ему в руки, Салазар безжалостно улыбнулся:

— Воистину — Мастер, — отчетливо провозгласил он, обхватывая и книгу, и руку собеседника.

Гарри вывернулся и выпрямился. Он был ниже, и намного, но отнюдь не новичком — едва ли его запугаешь внешним видом.

— Да, — отчаянно рявкнул он, — Мастер! Я был им на протяжении последних шестнадцати лет, и ты отлично это знаешь, мой бывший Мастер!

— Да, знаю, — тихо согласился Салазар — его вызывающее поведение словно испарилось. Ледяное выражение сменилось нежной улыбкой.

Пойманный врасплох незнакомой мягкостью, Гарри не двинулся с места, когда старший Мастер устремился к нему и обнял. Ему хорошо были знакомы и тонкие, но теплые губы, и прижавшаяся к нему сильная фигура. Руки с длинными пальцами забрались под мантию, чтобы теплая кожа могла успокаивающе соприкоснуться с такой же теплой кожей. Ощущение завершения заставило его задрожать. Гарри не надо было говорить, что это последняя их встреча. Поцелуй не возбуждал — это был поцелуй на прощание. Несмотря на этот факт — или именно поэтому — Гарри позволил поцелую длиться до естественного завершения.

— Почему сейчас? — тихо прошептал он в грудь Салазару. — Ты, наконец, устал от меня?

— Нет, моя Хельга, мой Гарри. Не поэтому.

Упоминание его истинного имени, того, которое никогда не произносилось ими вслух, подтолкнуло Гарри к пониманию:

— Нет…

— Да, — настойчиво проговорил Салазар и отступил, чтобы можно было посмотреть друг другу в глаза. — Двадцать одни год назад, в канун этого самого дня, ты появился в моем саду. Теперь, в тот же самый день, когда между нами столько произошло, ты завершил свою третью задачу, заданную Хельге Хаффлпафф в качестве основателя. Утром мы с Ровеной закончим работу, и цель будет достигнута. Хогвартс построен, его сущность уже сформирована. Чем он станет — теперь в наших руках. Твой долг отдан. Пора вернуться в твое собственное время.

— С чего ты это взял? — потребовал раздираемый эмоциями Гарри. Будущее манило его, но зов был слабым. Прошли годы, с тех пор как Гарри серьезно размышлял о возвращении, и он стал совершенно другим. Какое место нашлось бы там для него и как для человека, и как для Мастера?

— А с чего ты думаешь иначе? — Салазар погладил его по щеке, вниз по челюсти, и повел пальцами дальше по горлу Гарри, пока не остановил руку на талисмане, который доставит Гарри в будущее. — Я буду скучать по тебе, моя Хельга-Гарри, — его губы изогнулись в усмешке. — Я буду скучать по прикосновению твоего зрелого тела и шипению твоего змеиного язычка. Я буду скучать по знанию о том, что могу взять тебя везде и в любое время, когда мне угодно.

— Твое эго, как обычно, не доставляет мне особой радости, — резко парировал Гарри, и его неуверенность сменилась раздражением… как Салазар, несомненно, и намеревался. Он охотно воспользовался своей яростью: — Ты вводишь себя в заблуждение, если полагаешь, что я слеп к твоим многочисленным ошибками, Мастер, и не думай, что я не знал о твоем зверинце в пещере под озером. Все, что я сделал — я сделал по своей собственной воле, а не потому, что ты мной манипулировал!

— И в кровать ко мне пришел сам? — последовало хитрое возражение.

Глаза Гарри сузились от провокационного напоминания:

— И кто теперь сссмеется поссследним, сссСалазар? — яростно прошипел он. Двадцать один год воздействия друг на друга дали одному способность прятать последствия влияния на него серпентарго, а другому — искусство видеть сквозь маски первого. Гарри победоносно оскалился.

— Вот именно так тебе и следует возвращаться, моя Хельга-Гарри, — с триумфом. — Глаза Салазара выражали откровенное восхищение, и Гаррина улыбка потеплела.

— Я вполне согласился бы на скромное прибытие и возможность жить дальше, не объясняя, почему мне больше не требуются годы учебы.

— Я верю в твою находчивость.

Гарри криво усмехнулся:

— Именно ты учил меня лгать, так что очень на это надеюсь.

— Вот, возьми — сами камни замка должны заполнить её страницы своими историями. Историями, которыми тебе понадобится знать, — Салазар сунул книгу обратно ему в руки.

Гарри посмотрел на предмет:

— Я отнесусь к её строкам с недоверием, — пообещал он.

Салазар пришел в замешательство:

— С недоверием?

— Не бери в голову, — нахмурился Гарри. Он засомневался в том, что нужно брать книгу с собой — если её здесь не будет, как тогда она запишет те самые истории? Однако Гарри отказывался оставлять её здесь без присмотра. На глаза ему попалась Шляпа.

Что ж, если это работало для Годрика, то сработает и для Гарри — потребовалась лишь минута удостовериться, что молодая версия Гарри не разобьет себе голову при сортировке. Салазар задумчиво наблюдал, как его собеседник прячет книгу, и Гарри решил вычистить шляпу от содержимого при первом же шансе после возвращения.

— Ладно, — наконец, произнес он.

— Ладно, — спокойно согласился Слизерин.

Гарри неловко замолчал, и тут ему в голову ударила мысль. Он ухмыльнулся Салазару:

— Полагаю, это означает, что тебе придется объясняться с Ровеной и Годриком. Уверен, они захотят знать, куда я испарился — к тому же они наверняка заслуживают знать всю историю целиком. Правда, узнав о секрете, могут несколько расстроиться.

Слизерину, видимо, раньше и в голову не приходила идея рассказать компаньонам хоть что-то похожее на правду.

— Это только справедливо, — строго увещевал его Гарри.

Салазару, кажется, было все равно.

Гарри повторил свою просьбу на серпентарго.

Салазар сморщился, как будто съел лимон.

Солнечно улыбнувшись ему, Гарри извлек талисман. И, прежде чем передумать, активировал его. Когда волшебство уносило Гарри прочь, его последние слова никак нельзя было назвать прощальной сентенцией или чем-то подобным. Все нужное друг о друге им уже было известно, все, что необходимо напомнить — сказано.

— И запри мою башню для меня, хорошо, сссСалазар? Я не хочу, чтобы там шарили вороватые сссопляки!

Когда Сириус оторвался от книги, первое, что ему подумалось: «Очуметь!» — но, мысленно отругав себя и напомнив своему внезапно сильно поглупевшему мозгу, что Гарри мог и умереть, Блэк пришел в возмущение.

Следующая его мысль была такая: «Двадцать один год? Не удивительно, мать его, что он больше не девственник!»

Последней же, перед тем, как Сириус и вовсе потерял способность думать, пробежала: «Хельга Хаффлпафф? Мой маленький Гарри был долбаной Хельгой Хаффлпафф?» — не способный найти больше слов, Сириус моргнул.

Северус Снейп усмехнулся, просматривая эту сцену в Гарриной книге:

— Мои поздравления, Гарри, — пробормотал он самому себе. — Тебе удалось сделать то, о чем я мечтал с десяти лет. Ты наглухо заткнул шавку! — Не способный больше переваривать мир с точки зрения пса, Северус поменял установки и перевел фокус с безмозглого болвана в сторону, став бесплотным наблюдателем. В отличие от идиота Блэка, Северус узнал от Гарри о книге достаточно и сам мог ею управлять — он быстро просмотрел последовавшие откровения.

Какая сентиментальная чушь.

Когда блохастая угроза оправилась, Северас с радостью обнаружил, что сидящий напротив Блэка Гарри не снял своего Мастерского контроля. Последовавшему разговору Северус уделил гораздо больше внимания. Ему была неинтересны шавкины впечатления от беседы, он просто хотел увериться, что Блэк не убедит Гарри отказаться от своего слова. Гарри обязательно будет спать в его постели, Поттер он или нет, этот трижды проклятый тип, владеющий серпентарго, и никаким домовикам, беглецам из Азкабана и ненормальным директорам не удастся этому помешать!

К счастью, Блэку хватило здравого смысла оставить вопрос в покое… по крайней мере, пока.

— Так как ты победил Волдеморта? — Северус с некоторым удивлением услышал, что у Блэка хватает храбрости называть Темного Лорда по имени.

Гарри презрительно пожал плечами:

— Он был Слизерином. — Не знай Северус, что у негодника есть все причины действовать столь вальяжно, при этой реплике он непременно проклял бы сопляка за подобное поведение.

— Я думал, вся эта чушь по поводу главы Слизерина — ерунда, потому что ни у кого из вас не было детей.

Ох, посмотрите-ка, Блэк способен думать! Северус каждый день узнавал что-то новое.

— У Салазара было два брата, четыре сестры и несметное количество кузенов. Поверь мне, продолжение родословной Слизерина не требовало помощи с его стороны, — они оба посмотрели на дверь, в которую удалился Снейп. — Нет, совершенно не требовало.

Снейп самодовольно ухмыльнулся, догадываясь о пробежавшей сейчас в головах Гарри и Блэка мысли.

— Отлично, но причем тут это?

— Чем истиннее типичный представитель их породы, тем больше слабость Слизерина к серпентарго.

Северус свирепо сверкнул глазами — вряд ли Блэку требовалось это знать!

— Что?

Как типично для шавки — ни на что не обращать внимания.

— Чем больше в них слизеринской крови, тем больше их возбуждает змеиная речь. Посмотри на Северуса: всего лишь парой слов я могу опустить его до уровня восторженной лужицы спермы.

Наступила тишина — оба некоторое время размышляли над описанной картиной. А Северус обдумывал месть. Возможно, при помощи книги удастся обнаружить ту слабость мерзавца, которой пользовался его предшественник.

Гарри встрепенулся первым:

— А ведь Северус даже не владеет серпентарго.

— Ох…

— Точно. В сущности, я пошел к Волдеморту и с помощью серпентарго обманом завлек его к себе в ученики. Когда его мозги вновь заработали, он очнулся и потребовал, чтобы его освободили — я вынужден был начать его испытания. У Волдеморта хватало силы и воли, но вот самоконтроля у него не было никогда.

Северус мог за это ручаться.

— Ты подразумеваешь…

— Он провалил первое испытание — то, что требует дисциплины.

И Северус все ещё злорадствовал по этому поводу.

— Бедненький-несчастненький, я сейчас заплачу.

— Твое сострадание меня не колышет.

— Ладно… и что дальше?

— Ну, он стал моим рабом, и война закончилась. Рабы моего раба едва ли могут поднять на меня руку.

И Северус это тоже прекрасно понимал. Вышеозначенный факт вовсе не способствовал понижению планки самомнения у негодника.

— Понятно, почему Петтигрю сдался сам. Ты не оставил ему выбора.

— О, я оставил ему выбор: я или Министерство.

Что вовсе не было выбором. Северус с удовольствием вспоминал ту беседу — по крайней мере, хоть один из мародеров получил по заслугам, пусть даже это всего-навсего крыса. Однако ещё больше его радовала память о Темном Лорде, осознавшем, что он только что самолично передал себя в рабство Гарри Поттеру.

— Спасибо.

— Пожалуйста.

— А что насчет других?

— Все ещё обдумываю. Не верю я всё-таки, что министр способен удержать ситуацию под контролем.

Только дебил бы поверил.

— Действительно.

Значит, Блэк чуть умнее дебила. Но с возрастом люди обычно глупеют.

— Хм-м-м.

— Вот, значит, откуда у тебя этот гадкий уродливый домовик.

Ах, ещё одно великолепное воспоминание для Северуса. В конце концов, мужчина-который-победил не мог позволить, чтобы у него заметили раба-человека.

— Да у Волди и до преображения особо не на что было смотреть.

И это факт.

— Значит, такого и следовало ожидать. Он что, и правда делает всё, что ему сказано?

— У него нет выбора. Я — его Мастер.

— Должно быть, ему крайне не нравится тебе прислуживать.

— Не так уж сильно, как ты думаешь — об этом заботится магия. Большая часть неприятностей достается Северусу.

При этом напоминании Северус нахмурился. Когда представится возможность, надо будет поставить гнусного червяка на место.

— А?

Ах, Блэк, его мычание никогда не меняется.

— Северус был его рабом, а теперь, по нашему соглашению, Волди по умолчанию перешел в собственность Северуса.

Не то чтобы из их соглашения пока хоть что-то вышло… возможно, именно по этой причине проклятый домовик и продолжает их прерывать. Уродливое дерьмо пыталось предотвратить закрепление магической связи. Северус отравит эту дрянь!

— Не может быть!

К сожалению, может.

— Очень даже может.

— Поэтому-то мерзавец так и расстроен, да? Каждый раз, когда вы одни, проклятая тварь находит способ вас прервать.

Пусть кто-нибудь даст псу печеньку…

— Да.

— Как сегодня, когда он привел меня.

— Да.

— Дамблдор в курсе?

Не дай бог старый дурак причастен — лучше бы это было не так.

— Насколько мне известно, нет.

— Именно он вызвал эльфа, который меня сюда привел.

И Северус заставит его об этом пожалеть.

— Это тут ни при чем. Альбус просто пожинает плоды того, что посеял.

— Я не понимаю.

— Он теперь преподает ЗОТИ.

При этих словах Северус ухмыльнулся со злобным удовлетворением. О да, теперь старый маразматик на своей шкуре прочувствует страдания Северуса. Всего лишь пара невинных комментариев слизеринцам, и результат гарантирован.

— А он справится?

Северус готов был поспорить: надолго его не хватит.

— Я не оставил ему выбора. — Нет, не оставил. Более того, Гарри сделал изумительный ход конем. Достойный слизеринца. — Вообще-то мне подал идею Северус. В тот же день, когда Волдеморт стал моим эльфом, попечители согласились, что учебный план требует пересмотра, а преподавательский состав основательной перетряски, и отвечать за реорганизацию теперь буду я, как имеющий знак Мастера и лично знакомый с намерениями основателей. Первое, что я сделал — позволил Биннсу уйти, а потом возложил на Альбуса задачу сломать «проклятье». Что вычеркнуло из списка ещё двоих.

Да, созерцать результат было оно удовольствие. Негодник основательно надул попечительский совет и получил все, что хотел, причем не ударив палец о палец. И ему до сих пор удавалось удержать часть истории в тайне. Северус был искренне удивлен… блистательность, с которой Гарри, не выдавая себя, жонглировал бесчисленными тайными планами, почти столько же возбуждало слизеринца, как и серпентарго. А элегантность его мести была выше всяких похвал.

И жизнь была бы просто изумительна, если бы Северусу хоть ненадолго удалось бы припереть негодника к стенке — на десять минут, на час, на день. Не такой уж Северус и привередливый.

— Из списка?

Северус усмехнулся.

— Тех, кого надо наказать за определенные действия.

— О. Меня же в нем нет, правда?

— Нет. А тебе этого хочется?

Северус подумал: очень жаль. Было бы интересно посмотреть, что Гарри придумает ради реванша. Может, Блэк ляпнет глупость. Темный Лорд теперь больше не проблема, так что Северус мог позволить себе оптимизм.

— Нет!

Черт.

— Умно с твоей стороны. Как бы то ни было, я поставил Альбуса преподавать защиту, и он теперь сбивается с юными шельмецами с ног.

Северус ухмыльнулся — у детей менталитет стаи… и никто не в состоянии ничего доказать.

— Осторожнее, они ведь могут его и убить.

— Я присматриваю за ним.

Как и Северус, и каждый раз дело выглядело так, как будто ситуация успокаивается, но его слизеринцы всегда были рядом и слышали его комментарии. Северус поцокал языком — возможно, надо бы подумать о том, как отучить их подслушивать.

— Должно быть, ты сильно сейчас загружен — в сущности, теперь ведь директор ты.

— О, нет. В этом-то вся и прелесть. Имеет дело со всей текущей чепухой по-прежнему Альбус, значит, ему и достается вся бумажная работа, — Гарри мстительно усмехнулся. Северус заметил, что усмешка у него получается всё лучше и лучше.

— Дьявольский замысел.

— Достойно мародёров?

— Да, черт возьми.

— Отлично.

— Хотя это всё равно, должно быть, отнимает кучу времени.

— Есть немного. Пришлось с нуля создавать собственные уроки, при этом помогать другим профессорам модернизировать их занятия, решать, что из предметов ввести нового, а что из старого — забраковать. Прямо как в прежние времена, только вот раньше мне приходилось сражаться за победу с Салазаром, Ровеной и Годриком.

А теперь никто не смеет спорить с всемогущим Гарри Поттером. Северусу придется присматривать за дурачком. Кто знает, какие странные идеи тому придет в голову воплотить в жизнь?

— Нужна помощь?

Что? Северус неодобрительно посмотрел на погруженного в размышления Блэка. Не стоит ему предлагать того, что, как думал Северус, он хочет предложить! У Хагрида и так полно всяких любимцев, в замке вовсе не нужен ещё и Блэк!

— Гм?

— Ведь этим и занимается ученик, верно? Ну, помогает своему Мастеру?

О, нет.

— Что, прости?

— Я мог бы вести за тебя некоторые из твоих занятий. Иметь дело с отработками и так далее. Поручишь мне также не давать детишкам убивать Дамблдора.

Нет.

— Ты хочешь стать моим учеником, Сириус?

Молю, Мерлин, нет!

— Я всегда хотел стать Мастером, но тогда не было Мастеров, которые могли бы взять ученика.

НЕТ!

— Знаешь ли ты, о чем меня просишь?

Это же Блэк! Конечно, он и понятия не имеет!

— Я тебе верю.

Дурак!

— Тебе не обязательно это делать.

Нет, разумеется, не нужно!

— Но я хочу.

Северус заскрежетал зубами и напомнил себе, что на самом деле это не настоящий Блэк, а всего лишь память о нём, и убийство здесь не поможет.

— У тебя есть куча других вариантов.

Да! Точно! Пусть Блэка сожрет его любимый оборотень! Или пусть он переедет в Ирак, а там его застрелят воюющие маглы! Пусть убирается на Амазонку и потеряется там в джунглях! Или даже отправится в Австралию и присоединится там к проклятым спасателям! Пусть занимается чем угодно, Северусу без разницы, лишь бы Блэк не вернулся обратно!

— Я — бывший изгнанник и беглец из Азкабана. Подобные ограничения действуют на меня как красная тряпка на быка.

Блэк мог бы вернуться в Азкабан. Северус был убежден — дементоры не станут возражать!

— Есть вероятность, что ты окажешься со мной среди Мастеров, которым предстоит пройти Ордалии.

Северус в этом сомневался. Сначала Блэку придется достичь Мастерства, что, по мнению зельевара, у того вряд ли получится. Потом шавке надо умудриться дожить до Ордалий, чего у Блэка не выйдет, потому что Северус его удавит.

— У меня с удачей получше, чем у тебя.

Или чем у Северуса, как доказала эта смехотворная ситуация.

— Верно.

— Кроме того, возможно, Мастеру в Изменении Облика удастся выяснить, как вылечить ликантропию.

Северус проклинал убогого идиота за аргумент, к которому Гарри обязательно прислушается. Чертов Люпин…

Гарри, к несчастью, задумался:

— Это правда. Хотя Лунатик тебя убьет.

Вот это стоящая идея.

— Я смогу с ним договориться.

— У Северуса случится припадок.

Как мило — Гарри, наконец, подумал и о нем. Надо будет преподать урок и доказать, что Северус способен зайти намного дальше обычной истерики. Вплоть до убийства.

— О, отлично.

Идея убийства манила все больше и больше.

— Мои слова вовсе не означали одобрения этого факта, — заметил Гарри.

— А мои — да.

Как удивительно!

— Он сможет приказывать тебе весь срок твоего ученичества.

Вот этот аргумент Северус не рассматривал, поэтому задумался. Как интригующе… но шавка все время будет рядом и, безусловно, надолго поселится в покоях Гарри. Игра не стоит свеч — такой ад ничем не оправдаешь.

— Придется постигать знания быстрее.

Кретин слишком обольщается.

— Ты можешь провалить испытание и присоединиться к Волди.

Сириус Блэк — домовой эльф. Вот это уже интересная идея. Разум вдруг наполнился громадным количеством возможностей — к сожалению, маловероятными. К несчастью, Северус вынужден был признать, что Блэк сумеет пройти, как минимум, первое испытание, так что придется ему терпеть навязанную шавку.

— По крайней мере, я более симпатичный.

Ещё одно заблуждение. Очевидно, во время пребывания в Азкабане у Блэка сильно пострадала голова.

— Волди никому не переплюнуть, — сухо парировал Гарри.

— Ну?

Лучше бы Гарри сказал нет.

— Ты уверен?

— Да.

— Да.

Нет.

— Да?

Нет!

— Да.

Нет!

— Да!

— НЕТ! — наполненный страданием и сексуальным расстройством крик Северуса Снейпа выбросил его из Книги Эпох.

Комментарий переводчика:

Собственно, это конец основной истории. Дальше будет несоколько драбблов.

На валу громадного замка стоял несколько раздраженный человек небольшого роста. Окутывавшая его широкая мантия не скрывала стройности, по ветру развевались метровые волосы. Изящный силуэт, казалось, излучал уязвимость, но впечатление было настолько же обманчивым, насколько и его женственный облик. Впрочем, в то время существовала только одна персона, способная додуматься заглянуть под маску Хельги Хаффлпафф.

Совсем недавно всё ещё расширяющуюся территорию дополнил квиддичный стадион. С годами лесной массив вокруг облагораживали все больше и больше. Скоро безопасная для блуждания учеников земля расширится до самой границы внутренних щитов. Школа Колдовства и Волшебства Хогвартс была почти безупречна… если не принимать во внимание учеников. Гарри Джеймс Поттер, в настоящее время почти всем известный как Хельга Хаффлпафф, легко мог бы обойтись и без досадного присутствия принятых им вместе с сооснователями двадцати семи учеников.

— Ты сожалеешь об этом? — поинтересовался у него на серпентарго мягкий глубокий голос.

— Сожалею о чем? — вежливо откликнулся Гарри, не поворачиваясь лицом к лицу к стареющему Салазару Слизерину, когда тот ступил ближе к молодому магу. — О том, что согласился на эту «гениальную» идею Годрика сортировать учеников на четыре отдельных группы, так чтобы все мы разобрали себе по одной? Да, черт возьми! Это — самая идиотская идея из всех, которые когда-либо приходили ему в голову, — а это о чем-то, да говорило.

— И все же именно ты убедил меня пойти ему навстречу. — Тон Салазара не был обвиняющим — скорее, в нем проскальзывало удивление. В конце концов, отчего нет? Это ведь не он приводил аргументы в пользу дела, с которым был не согласен…

Пленника сбили с ног, и он рухнул лицом в землю, больно при этом ударившись. Зрелище восхитило Волдеморта, усмехнувшегося со злорадным удовлетворением. Северус Снейп, его милый предатель. Прошло около года с момента его возвращения, и наконец — наконец-то! — неверный приверженец неосторожно вышел за пределы безопасных владений Дамблдора. Трусишка Снейп, предавший самых лояльных Волдеморту — после того, как его… вывели из строя. Презренный червь, защищавший Поттера, пока его законный господин томился без тела и в одиночестве. Поттер умрет, причем крайне мучительно, однако это может и подождать. А вот Северус уже здесь.

Его безгубый рот искривился в отвратительной пародии на улыбку. Даже Люциус встревожено зашевелился, ведь Малфой достаточно умен и знает — он тоже отнюдь не застрахован от кары, что вскоре обрушится на голову его бывшего соратника.

— сссСеверус… — прошипел он и с досадой осознал, что реакция было не такой, как ожидалось. Северус не вздрогнул и не вспыхнул от невольного возбуждения. Вместо этого темный волшебник заставил себя подняться на колени. Очевидно, Макнейр уже позволил себе лишнее — либо так, либо прожитые годы слишком сильно придавили плечи мага к земле. Северус взглянул ему в глаза, не совсем уверенно, но упрямо — как делал лишь этот подчиненный.

— Ты разочаровал меня, — проговорил он обессиленному волшебнику. — Я думал, ты умнее. — На таком близком расстоянии потребовалась лишь мысль, чтобы темная метка обожгла непокорного слугу, тем самым напомнив ему, что за пределами влияния Дамблдора и проклятой защиты Хогвартса Северусу некуда бежать и негде скрыться.

— Да? — голос Северуса был хриплым. Наверное, Беллатрикс пыталась его задушить. Она всегда презирала ораторское искусство Северуса. — Отчего-то мне это совершенно безразлично.

— Тем хуже для тебя, — зашипел Волдеморт, мгновенно взъярившись. Он жестом подозвал Хвоста, и Северус вновь распростерся у ног господина. — Ты отдал себя мне, сссСеверус. — Всё ещё никакой реакции. — Ты поклялссся мне ссслужить. Ты принял мой Знак. Ты — мой. А ты обратилссся к этому дураку, Дамблдору. Ты откассссзался вернутьссся ко мне. Желаешь что-нибудь сссказать в сссвое оправдание?

Темные глаза сияли, когда их владелец упрямо заставил себя встать.

— Вообще-то, да. Меня больше не колышет шипение, как у кошки в течке. Наслушавшись чистого и неиспорченного серпентарго, теперь я знаю, что пародия, на которой ты говоришь, — похожа на английский в устах беспризорника. Но чего ещё следовало ожидать? Разве на самом деле, Том Риддл, ты не таков? Полукровка…

— Круцио! — неистово вскипел Волдеморт, резко поднявшись с трона. Северус вздрогнул, но и только, а Волдеморт зарычал, вливая больше силы в заклинание. Складывалось впечатление, что он бьется о стальную стену.

Бродяга наблюдал, как Волдеморт со смесью сожаления и удовольствия на лице накладывает на Северуса Снейпа первое круцио. С одной стороны, сальный мерзавец по просьбе Гарри сознательно и без возражений покинул безопасность Хогвартса, прекрасная понимая: как только он выйдет за пределы щитов (гаррина работа!), Пожиратели Смерти скрутят его и преподнесут хозяину в упаковке с серебристо-зеленым бантом. С другой стороны, скользкий сукин сын обнюхивал Гарри, будто собака кость. Чертов педофил! Даже если Гарри больше не ребенок, как он сам утверждает.

Бродяга не знал, верит ли он истории Гарри. Он даже не был уверен, что маленький (но не похожий на девочку — нет-нет, про Гарри такого не скажешь ни в коем случае!) волшебник — всё-таки Гарри, хотя идея о том, что парень провел двадцать один год в прошлом, никак не укладывалась в голове.

От переводчика:

Прошу учесть, что эти драбблы писались до появления основного текста, поэтому события могут слегка не совпадать.

В отдельно стоящей башне восточного крыла школы колдовства и волшебства Хогвартса некий анимагус и недавно оправданный беглец, Сириус Блэк, страдал от расстройства, вызванного действиями своего крестника.

— Фу-у-у-у, Гарри! — Сириус плевался от отвращения — крайнего отвращения. — Ты… просто… фу-у-у-у-у! — вышагивал он, волнуясь. — Не могу поверить… Фу-у-у-у!

— Вижу, твой интеллект полностью соответствует твоему словарю, Блэк, — высокомерно хмыкнул зельевар.

Сириус уставился на Снейпа, а тот вновь вернулся к своему занятию — уставился в книгу, что бы там ни привлекло внимание его извращенного умишки. Скользкий сукин сын выглядел слишком уж здоровым для типа, который провел аж десять минут в обществе Пожирателей, прекрасно знавших, что он их предал. Как жаль — он отделался всего лишь сломанной рукой! Сириусу невыносимо хотелось, чтобы Поппи дала бы этой невыносимой заднице вволю настрадаться. Да, жаль, что Волдеморту не удалось закончить дело. Нет уж, он сам его закончит!

Грязный педофил.

— Заткнись…

— Сириус! — резко оборвал его Гарри. — Веди себя как следует или выйди вон!

С трудом сдержавшись, уязвленный Сириус посмотрел на Гарри. Не думал он, что в один прекрасный день Гарри примет в споре сторону Снейпа. С другой стороны, это уже не тот Гарри, которого он знал.

Знакомый ему Гарри был тощим мальчишкой с неопрятными волосами, добрым сердцем и бесшабашным отношением к жизни. А не этим коротышкой тридцати шести лет с волосами до попы и вызывающе женоподобной внешностью. Его Гарри не был всем недовольной брюзгой! Гарри носил большие очки с толстыми стеклами — как и Сохатый, его папа. Этот же Гарри пользовался то элегантной парой очков, то каким-то неизвестным заклинанием для зрения — в зависимости от настроения, а уж оно менялось постоянно. Известный Сириусу Гарри был на верном пути к звездному будущему ловца Англии, он и понятия не имел о… как там это называется? Ковка защиты? Что, черт побери, это означает? И, самое главное, его Гарри никогда бы не позволил Северусу Снейпу с собой флиртовать.

Грязному, гнусному, презренному, уродливому Северусу Снейпу. Да вы только взгляните на этот огромный шнобель! Хуже: иногда дело выглядело так, как будто Гарри флиртовал с ним в ответ. И Сириус вынужден был на это смотреть! Ужасно! Однако до предела настроение падало тогда, когда он представлял себе, что происходит по ту сторону дверей в спальню Гарри.

Сириус задрожал. Не будь он настолько сбит с толку, то впал бы в ярость. Хотя это можно сделать и позднее, и вот тогда уж он выместит гнев на Снейпе… только пусть Гарри куда-нибудь выйдет. Сейчас сын Джеймса его изрядно пугал. Сириус бросил взгляд на непритязательную дверь.

— Сядь, Сириус, и прекрати вести себя как ребенок, — сердито посмотрев на крёстного, Гарри жестом указал ему на кушетку. Все трое — Гарри, Сириус и, по какой-то неясной причине, Снейп — собрались в приёмной громадных апартаментов, которые, как заявил Гарри, расположены в башне Хаффлпафф. Лично Сириус вообще не подозревал, что такая башня существует, а уж он-то полагал, что знает о Хогвартсе практически всё, и просто не понимал, каким это образом он умудрился пропустить аж целую башню. И это было далеко не единственное, чего он не понимал.

Например, мать его, каким образом Гарри удалось…

— Ну, Сириус, и что за шило на этот раз впилось тебе в одно место? Ты вроде бы неплохо справляешься с ситуацией. Даже лучше, чем Альбус. Так в чем дело? — у Гарри ещё хватило наглости проявить при этом нетерпение.

— И ты ещё спрашиваешь? — недоверчиво поинтересовался тот и плюхнулся на кушетку, старательно игнорируя бормотание Снейпа. — Ты вызвал меня в Хогвартс, рассказал о своей прогулочке в прошлое и считаешь, что этого недостаточно?

— Как будто это была моя идея, — мрачно пробормотал его крестник. — Поверь мне, Сириус, есть куча мест гораздо приятнее, чем темные века.

Сириус вынужден был признать, что на самом деле Гарри не виноват. Нельзя же перестать притягивать неприятности, верно? Эх, золоченые гонады Мерлина, о чем Гермиона вообще думала? Он против своей воли почувствовал, как по лицу расплывается глупая улыбка, и попытался загнать её обратно. Опять же… Гарри безусловно доказал, что достоин наследия мародеров. Рон и Гермиона всё ещё с ним не разговаривали, и это напомнило Сириусу…

— Ты должен был сказать мне давным-давно! Прошел целый месяц! Да Грозный Глаз Хмури узнал раньше!

— Ага, но сначала мне надо было решить кое-какой вопрос.

Сириус снова уставился на дверь.

— Ага, — согласился Гарри, следуя за взглядом крёстного. — Именно этот.

— Разве ты не хотел сказать «он» — или мне тоже лучше говорить «это»? — обвинил его Сириус, в котором вновь взыграл гнев. Да уж, знай он, что в качестве крёстного отца, придется испытывать такой диапазон эмоций, как сейчас… то всё равно не упустил бы шанса. Его гнев тотчас испарился.

Именно в этот момент Снейп поднял взгляд от своего чтива и вновь сунул свой клювище туда, куда не следует.

— Он, определенно — он.

Сириус рыкнул, и Снейп насмешливо улыбнулся в ответ. Гарри нахмурился:

— Угомонитесь оба! У меня уже жутко болит голова.

— Да, от Сириуса Блэка.

— сссСеверус, заткнисссь!

Почувствовавший защиту Сириус увидел, как Снейп покраснел, услышав реплику — наверняка язвительный упрек на серпентарго (кстати, с каких это пор мерзавец понимает серпентарго?), — и затих. Он ухмыльнулся.

— Серена!

Прозвучало настолько похоже на его имя, что Сириус оглянулся на зов. И захлопал ресницами.

— Что?

На него с негодованием смотрели недовольные зеленые глаза.

— Если ты и дальше будешь действовать как шипящая мегера, значит, я превращу тебя в шипящую мегеру. У меня теперь неплохо получаются проклятья — можешь спросить у Рона или Гермионы. — Сириус снова моргнул и вздрогнул от потрясения. Снейп фыркнул. — В прошлом году вы оба пообещали Альбусу, что будете вежливы друг к другу. Ловлю вас обоих на слове.

Сириус надулся. Это ведь было ещё до победы над Волдемортом, и вообще он не хотел ни на что такое соглашаться. Но удовлетворился тем, что Снейп сейчас здесь и тоже служит мишенью для острого язычка Гарри. Если бы ещё и Сириуса при этом не ругали, он получал бы истинное наслаждение, наблюдая за картиной «Как маленький Гарри Поттер режет ремни из кожи большого и страшного Снейпа».

И когда его крестник стал таким чопорным? Похож на мини-Макгонагалл…

Джеймс был бы возмущен…

А вот Лили — очень довольна.

По выражению лица Гарри Сириус почувствовал, что следовало бы прекратить сравнивать крестника с его родителями. Надо отвлечь Гарри, или он вполне может осуществить угрозу.

— Значит, ты теперь профессор защиты? Лунатик был бы счастлив до небес от того, что ты пошел по его стопам. Возможно, тебе даже удастся снять проклятие с должности… — протараторил он, пытаясь заставить раздраженного Гарри улыбнуться.

Снейп закатил глаза и пробормотал:

— Кретин.

Сириус попытался притвориться, что болвана не существует.

— Она не проклята, Сириус, Хогвартс просто не нашел правильного преподавателя на эту работу, — Гарри кисло улыбнулся. — Попечительский совет не позволяет Альбусу нанять того, кого ему хочется, поэтому трусливый старый развратник и саботирует работу.

— Дамблдор? — не поверил Сириус. — Шутишь! — хотя это многое объясняло. Но кого…?

— Придется согласится с Блэком. Старый простак не стал бы мешать образованию учеников.

Гарри помрачнел ещё сильнее. Даже Снейп по сравнению с ним теперь казался образцом веселья.

— Он стареет, — сказал самый младший из трех волшебников — хоть разница была уже не настолько сильной, как раньше. — Старик превратил отказ в работе в своеобразное искусство. Помните зеркало Еиналеж на моем первом курсе? Он утверждал, что видит в нём носки. Носки! Ага, как же!

— Не хочешь же ты сказать, что… — Сириус был просто не в состоянии осознать факт.

— Сам Альбус и жаждет получить работу? — Снейп, к удовлетворению Сириуса, тоже отнесся к заявлению весьма скептически. Гарри не ответил, и все трое сидели теперь в звенящей тишине.

— Сомневаюсь, что Альбус благодаря этому преднамеренно поставил под угрозу качество образования Хогвартса, — произнес Снейп; его лоб прорезали глубокомысленные морщины. — Однако он стареет. Неудивительно, что в его возрасте он начинает сдавать.

Сириус подумал, что для подобной мысли интонации слишком уж веселые. Но он всегда знал, что Снейп — садист. Гарри же, наоборот, всем своим видом выражал осуждение. Его губы были сжаты, и сидел он на стуле так, как будто проглотил шомпол. Лишь от одного этого зрелища спина у Сириуса начала болеть.

— Если там вообще было чему сдавать! — припечатал самый молодой волшебник, и Сириус зажмурился от язвительного тона.

Снейп фыркнул:

— Отнюдь не оригинальная мысль. Именно так я обычно и полагал; насколько я знаю, Минерва тоже согласна. Едва ли мы одиноки в своих размышлениях.

У Гарри дернулись губы.

— В первую очередь твои змейки, да?

Сириус в смущении наблюдал, как они обмениваются шутками. К его удивлению, Снейп при реплике Гарри прямо-таки расцвел.

— Что тебе ответить? Я действительно старался вложить в их головы исключительно здравый смысл, и, очевидно, у меня получилось.

— Здравый смысл? Может, мне напомнить, кто там стоял, пока одна из его учениц расписывала свои планы по наложению проклятья на печально известный магнит неприятностей, волшебная аура которого ужасно реагирует на эти самые проклятья?

Снейп фыркнул:

— Это был урок Биннса, а не мой. И вмешиваться в него вовсе не мое дело.

— Тогда зачем ты там вообще присутствовал? — глаза Гарри опасно сузились, но Сириус заметил, что в них нет истинной враждебности.

Как будто это был не столько спор, сколько обмен колкостями при флирте.

Как, черт возьми, желание придушить друг друга превратилось в это… в эту… возмутительную вербальную прелюдию?

— Зачем? — Снейп насмешливо усмехнулся. — Тебя одели в платье, и ты так смущался. Как мог я пропустить подобное фиаско, такое развернувшееся действо во всей его сомнительной славе?

Искра раздражения в глазах Гарри раздулась в пламя.

— У меня имеется весьма авторитетное свидетельство того, что я выглядел чертовски хорошо в этом проклятом платье, — проскрежетал он.

— Чье свидетельство? — провокационно поинтересовался Снейп. — Уизли? А я-то думал, что он — игрушка Грейнджер.

Острые белые зубки оскалились в улыбке, как заявили бы люди, понятия не имеющие о собачьей мимике.

— Нет, основателя твоего факультета. Когда я надевал это проклятое платье, дорогой Салазар не мог держать свои руки от меня подальше.

Простите? Сириус выпрямился на стуле и нахмурился. Гарри же не подразумевал, что некий омерзительный змей его лапал? Если Сириусу попадется этот самый Салазар… Салазар? Салазар Слизерин? Его Гарри и Салазар Слизерин?

— До или после того, как узнал, что ты не женщина? — едко прокомментировал Снейп.

— И в том, и в другом случае, — ответил Гарри с тем самым хищным выражением. — Ты забываешь, что я очень… интересный собеседник, сссСеверус.

Когда Гарри закончил шипеть, Снейп поерзал. Сириус никак не удавалось понять, в чем дело, но у Гарри прекрасно получалось ставить мерзавца в неловкое положение.

— Пожалуй, — чуть помедлив, честно допустил Снейп. — Но ведь можно же ожидать, что с… как там маглы говорят? С трансвеститом? Да, с ним волшебнику из темных веков будет, как ты выражаешься, интересно поговорить.

— Я был переодет по необходимости, а не по своему выбору, сссСеверус, — игриво ответил Гарри.

Сириус потрясенно уставился на своего крестника.

— Гарри! Ты… ты… — заикался он, краснея, не вполне уверенный, чем ему поинтересоваться.

— Педик? — со злобным наслаждением закончил за него Снейп. Сириус вздрогнул; Снейп это заметил и радостно продолжил: — Занимается сексом с мужчинами? Гомик?

— Я не гей. Возможно, у меня и были любовники, однако это не значит, что я гей… бисексуал — да, но не гей, — заявил Гарри, затыкая Снейпа до жути зверским взором. Не будь Сириус настолько сбит с толку, пришел бы в восторг от того, как Снейп съеживается от взгляда гриффиндорца.

Однако он продолжал смотреть на крестника и лепетать:

— Ты? Но это же… Фу-у-у! — На этот раз его лицо скривилось в отвращении по совершенно иной причине.

Его крестник между тем задумчиво размышлял:

— Это не настолько плохо, как ты думаешь… по крайней мере, когда один из вас точно знает, что делает.

— А как же дети? — запротестовал Сириус. Не то, чтобы он был против гомосексуалистов, хотя от мысли о том, чтобы позволить другому мужчине подобраться к своему заду, его несколько тошнило. И высказался он даже не из-за пришедшей на ум картины того, как остальные отреагируют на подобные новости, хоть и подозревал: если всё выйдет наружу, поднимется буря протестов. Сириус знал, что не глядя проломит такому фанатику голову, если услышит, как тот, на свою беду, решит оклеветать его крестника.

Нет, проблема была в том, что у Гарри ужасный вкус — он совершенно не умеет выбирать партнеров! Салазар Слизерин и Северус Снейп! А сейчас дело, похоже, обстояло так, что у этого презренного типа был реальный шанс! Последняя надежда Сириуса избежать Снейпа в качестве родственника де-факто — а если учесть все признаки, то именно к этому дело и шло — была на то, что Гарри мечтал о семье. Если недостатки внешности и личности зельевара не отталкивали Гарри, то вот то, что с ним нельзя заиметь детей, обязательно оттолкнет.

К несчастью, Гарри лишь безразлично пожал плечами:

— Детей я иметь не смогу.

Сириус отказался сдаваться.

— Это гнусный мерзавец тебя проклял? — внезапно ему в голову пришла чудовищная мысль. — Это что, Слизерин? Вот ублюдок! Не беспокойся, Гарри, я уверен, мы сможем снять действие любого наложенного им проклятья. — Понадобится масса усилий — да просто титанические усилия. Потребуется и помощь Гермионы… ну, не будет же она злиться вечно… правда?

Снейп фыркнул, однако Гарри заговорил первым.

— Салазар не проклинал меня, Сириус. Для этого он был слишком осмотрительным, — когда он взглянул на Снейпа, его лицо потемнело. — Он даже понимал, что моя… аллергия на проклятья весьма опасна и не стоял столбом, когда его ученики пытались попрактиковаться на мне как на морской свинке!

Снейп лишь хмыкнул.

Сириус продолжал настаивать:

— Значит… твоя палочка не выпускает искр? Ты же знаешь, на такой случай есть всякие зелья. Вон тот мерзавец наверняка в состоянии назвать навскидку штук пять.

— Если ты думаешь, Блэк, что я помогу увековечить геном Поттера, тогда ты сильно ошибаешься, — презрительно перебил его Снейп.

Сириус чуть не встал, но Гарри неистово принялся шипеть на тощего вампира. Блэк с увлечением наблюдал, как злорадно сверкавшие вначале глаза мужчины потемнели, а потом и вовсе остекленели. Сириус поежился от мурашек, вызванных этим жутким языком. Ну не мог же Снейп испугаться! Если принять во внимание жуткое выражение на его лице, можно было бы подумать, что извращенец от этого даже кайфует. Когда Гарри, наконец, оставил урода в покое, Сириус испытал облегчение.

— Сириус, я не могу иметь детей, и с этим ничего нельзя поделать. Именно это условие для всех четверых из нас и позволило поставить вечную защиту, — Гарри небрежно пожал плечами, не обращая внимания на смущение крестного.

Четверых из них?

— Наше волшебное наследие не перейдет потомкам по крови, оно навсегда привязано к Хогвартсу. Мой наследник — Хогвартс; он наследник всех четверых из основателей.

— Четверых… — широко распахнув глаза, прохрипел Сириус, уставившись на молодого мага. Он новыми глазами осмотрел Гарри и увидел то, чего раньше в упор не замечал. Самоконтроль, несмотря на раздражительность. Скрытую целеустремленность, странную для столь маленького роста. Силу, слишком уж большую для такого юного возраста. Гарри и вправду был Хаффлпафф?

Некоторое время Гарри сдержанно наблюдал за ним, а потом повернулся к Снейпу и поднял бровь.

— Три часа… До него дошло гораздо быстрее, чем до тебя.

Хафлпафф!

— Уверен, что лишь из-за гриффиндорской доверчивости, а вовсе не благодаря врожденному уму, — ехидно протянул Снейп. — И если уж кое-кто тут так желает любыми способами предотвратить распространение информации о том, чем занимался в прошлом, то действует он крайне топорно.

Хаффлпафф, мать его!

Гарри вновь пожал плечами.

— Сириус, Гермиона, Рон и Альбус — единственные, кому я рассказал и хотел рассказать.

Хаффлпафф… идеал верности и преданности…

— А я?

— Ты — неизбежное последствие того, что я позволил себе сорваться на Гермионе, не воспользовавшись непростительным.

Эти ничтожества?

Сириус открывал-закрывал рот, не представляя, какой из тысяч вопросов задать первым. Как это вообще было возможно? Гарри, его маленький Гарри, стал совсем взрослым? И одним из величайших волшебников… ведьм в истории? Он знал Салазара Слизерина… и Гриффиндора… Гарри же встречался лицом к лицу с Годриком Гриффиндором! Защита… Мастер в Ковке Защиты… путешествие во времени… строительство Хогвартса… основатели… любовники… Гарри пережил всё… и Сириус это пропустил?

Глаза затянула красная пелена, и он резко встал, чуть не перевернув свой стул. Он всё пропустил! Он пропустил остаток гарриного детства. И это всё. Из-за. Гермионы!

Клокочущий Сириус направился к двери. Сначала мерзкая тварь, змеиная с…, эта крыса не дала ему насладиться детством крестника, а потом именно эта… всезнайка… ханжа… эта маленькая… грязнокровка стала виной всего остального?!

Он её точно убьёт.

— Серенитас!

Сириус не увидел поразившего его заклинания, однако почувствовал его действие. Убийственный гнев стих настолько же быстро, насколько и возник. Что показывало мощь наложенной магии — обычно это заклинание, одно из сильнейших успокаивающих, известных в настоящее время, лишь умиротворяло его до умеренного волнения (хотя, по идее, должно было как раз до невозмутимого хладнокровия). Сильные руки усадили его обратно на стул, и на него серьезно уставились зеленые глаза.

— Возьми себя в руки, Сириус, или — клянусь тебе! — я приму решительные меры.

Снейп фыркнул, и Сириус повернулся и зарычал на него — ярость вновь подняла свой хребет.

— Что он здесь делает, Гарри? Почему ты выбрал его и рассказал мне всё именно при нем?

Гарри выпрямился и посмотрел туда же, куда и Сириус; его взгляд был нечитаемым и расчетливым.

— Когда ты сюда добрался, он уже был здесь, и раз уж он всё равно уже всё знал, то просить его уйти не было смысла.

Настроение Сириуса упало ещё сильнее.

— С чего тогда он вообще здесь находился?

— Потому что я тр… — начал было возражать Снейп, однако его обрубили.

— Ещё одно слово, сссСеверус, и я кастрирую тебя и вывешу твои яйца в качестве рождественского украшения, — деловой тон подавил даже язвительность Снейпа; ублюдок захлопнул свой рот. Гарри и не подумал на него посмотреть, его глаза оглядывали Сириуса так, как будто мысленно взвешивали его. — Ладно, Сириус, давай откроем карты. Он здесь, потому что я позволил ему спать со мной в обмен на его молчание на тему Хельги Хаффлпафф.

Что?!

— Любовь и что-то подобное здесь не причём, и вряд ли будет. Я разговариваю с ним на серпентарго, а он меня трахает. Это всего лишь секс и ничего больше.

Пришедший в ужас Сириус уставился на него. Всё оказалось гораздо хуже, чем в его жутком видении о том, как эта парочка вместе уходит в закат. Даже Снейп казался ошарашенным тем, насколько резко всё выложил Гарри. Правда, это его не спасет — когда Сириус перестанет ощущать себя так, как будто Гарри ударил его крикетной битой, он немедленно начнет строить планы и всё-таки выпотрошит проклятого с…ного сына.

Гарри должен был знать о реакции Сириуса на подобные новости, однако он безжалостно продолжал:

— У нас неплохо получается работать вместе, объединяя усилия, к тому же мы полны страсти. Возможно, однажды мы даже решим, что нравимся друг другу. Однако не стоит ожидать, что мы воспылаем любовью. Северус для этого чересчур циничен, а центром моего внимания всегда будет магия. Я — Мастер и намерен сделать всё возможное, чтобы выжить в ордалиях и стать адептом. Это означает, что я никогда не смогу уделить подобную страсть человеку. Такой компромисс неприемлем, даже если моим партнером будет мужчина, — он мельком взглянул на Северуса и пожал плечами. — И если это означает, что я никогда не буду топом, тогда я легко могу обойтись и без подобного счастья.

Его заявление потрясло Сириуса настолько, что он отмер и побледнел; тут его вырвало от отвращения. Гарри рассказал о сексуальной жизни Снейпа больше, чем ему когда-либо хотелось знать, пусть даже в ней замешан сам Гарри.

— Ладно, вы трахаетесь, но не влюблены друг в друга, — через некоторое время с трудом выдавил он, сумев, наконец, заговорить. Сириус не мог в это поверить. Джеймс и Лили перевернулись бы в могилах, если бы узнали. Ну, не о том, что он спит со Снейпом, хотя Сириус вообразил, что Джеймс нашел бы, что сказать по этому поводу, даже если бы Лили всё и приняла. Но такое вот крайне практичное и не сентиментальное рассуждение по поводу договорённости — бе!

— Взгляни на всё с другой стороны, Сириус. Это означает, что тебе не придется мило вести себя с ним, чтобы не травмировать мои чувства. Мне безразлично, если в один прекрасный момент вы как-нибудь на закате решите вдруг скрестить палочки на перекрестке. Только не втягивайте меня. Я не намерен больше терпеть вашу дурацкую детскую вражду.

Сириус было оживился, но потом поймал уничижительные обертоны в голосе Гарри. Снейп ухмыльнулся со своего места.

— О, спасибо тебе, всемогущий Мастер Поттер. Я живу лишь для того, чтобы поддерживать тебя.

— Для того, кто до сих пор носит темную метку, ты выдаешь ужасно однотипные бессмыслицы, Северус, — на этот раз Гарри не прошипел ничего чудного, а Снейп всё равно затих. Сириус взглянул на кислое лицо Снейпа, а потом — на дверь.

— Значит, всё верно? — спросил он. — Ты действительно это сделал.

Гарри повернулся, чтобы увидеть, на что тот смотрит, а потом снова сел прямо.

— Ну да, — легко согласился он. — Как-никак он был Слизерином.

Сириус нахмурился, размышляя, а потом до него дошло:

— Но не наследником…

— Конечно же, нет, Блэк, — парировал Снейп. — Или ты не слышал?

— Должно быть, он потомок одной из других линий, как Северус. Или, возможно, это часть заклинаний на Сортировочной Шляпе. С любого из остальных сталось бы наложить принуждение на всех сортированных в Слизерин детей, сделав их восприимчивыми к серпенарго. Судя по действию шутки, она должна была стать одной из самых глупых — дар мне от Салазара; стоит рассматривать её как средство спасения. — Гарри замолчал и наклонил голову. — Надо будет просмотреть Книгу Эпох и проверить мое предположение.

Сириус захлопал глазами. Вроде бы не самое легкое чтиво…

Снейп закатил глаза.

— Болван. Это предположительно вымышленная книга, которая содержит точную запись всего, что когда-либо случалось на территории Хогвартса, и которую твой крестник обнаружил спрятанной в своей личной библиотеке. Если событие произошло в этих стенах, тогда оно обязательно будет описано там.

С чего вдруг она оказалась у Гарри? С чего с ним вообще все это случается?

— Салазар оставил её, чтобы я смог найти. Полагаю, работа над её проектом и стала их последней с Годриком совместной работой, — на какой-то миг показалось, что Гарри где-то очень далеко. — Похоже, она мне очень пригодится. Но вернемся к делу… — он отбросил размышления в сторону и снова вперил пристальный взгляд в Сириуса, отчего анимагус дернулся. — Мне удалось заманить змеелицего в…

Конец.