Сегодняшний день не принес ни малейшего продвижения вперед. Ни одного мало-мальски завалявшегося кусочка успеха… И почему удача всегда так охотно одаряет своей благосклонностью этого Поттера, а его, наследника чистокровнейшего рода Великобритании, как будто обходит стороной?
Драко Малфой стер выступившие на лбу капельки пота ладонью. По хорошему следовало бы достать из кармана чистый платок, аккуратно промокнуть им… Но он слишком вымотан, к Моргане приличия! К тому же, в этой комнате он один, и никто не увидит его слабости, даже если он вот так прислонится устало к стене, сползет по ней на пол и на секундочку – не дольше! – закроет глаза…
Как только он это сделал, сознание потянуло куда-то вниз, внутрь и наружу одновременно, втемяшило словно в липкий кисель и тянуло, тянуло, тянуло… Это состояние то ли сна, то ли дремы не было неприятным, хотя и не приносило бодрости и отдохновения. Драко же было достаточно того, что хоть на маленький промежуток времени ничто не напоминало о полном тоски взгляде матери, о затравленно вздрагивающем в собственном поместье отце, о Темном Лорде и его задании – будь они прокляты! Все! И о Потере, конечно же. Куда уж без нашего Золотого Мальчика!
Когда Драко очнулся, было уже поздно. Взгляд на дорогие наручные часы, выполняющие скорее функцию украшения, чем свою прямую обязанность, заставили мальчика застонать. Отбой был так давно, что, случись Филчу его поймать, не удастся оправдаться обязательными ежевечерними обходами.
Полудрема действительно не прибавила бодрости, напротив, глаза слипались с еще большей силой. Драко с трудом распрямил спину, затекшую из-за пары часов в неудобном положении. Он через силу заставил себя подняться – и, Мерлин, каким тяжелым тогда показалось ему собственное тело! – и тащиться прочь из Комнаты-по-Требованию в родные подземелья, где, конечно же, как всегда дует промерзлый сквозняк и можно вызвать эльфа-домовика с чашкой горячего чая. Поминутно оглядываясь и прислушиваясь к ночным шорохам, храпению портретов, треску, издаваемому горящими факелами, парень позавидовал, что у него нет такой же удобной мантии, как у Поттера, и тут же себя отдернул. Везде этот шрамоголовый ублюдок! Но как было бы удобно просто закутаться в струящуюся прозрачную ткань и не дергаться от каждого подозрительного звука, рискуя свернуть не туда и попасться школьному смотрителю или кому-нибудь из учителей. Только не сейчас!
Без приключений добравшись до слизеринской гостиной, Малфой буркнул очередной полный чистокровного снобизма пароль и юркнул в отрывшийся проем. Пусто, все спят. Темные тона родных пенат, как всегда, подействовал на него расслабляющее, и он опустился на диван перед камином. Огонь горел ровно, и в его прыгающем свете Драко вдруг заметил уснувшую в кресле в темном уголке девочку. Она спала, забравшись туда с ногами и укрывшись пледом. Смешно выглядывали из-под ткани левая пятка и длинные пальцы правой ножки – такими только на фортепьяно играть. Малфой усмехнулся своим мыслям и тут же нахмурился, припоминая. Именно эта девчонка уже не раз попадалась ему и когда он поздно возвращался, и по дороге в Комнату-по-Требованию, и просто так… Это казалось подозрительным. В последнее время, надо признать, он был небдителен – сказывались не оставляющее ни на миг напряжение и появляющееся временами отчаяние. Как там любит поговаривать старый одноглазый аврор? «Постоянная бдительность!»
Малфой всегда считал себя слишком значимой персоной, чтобы запоминать лица младшекурсников, но, все же, сталкиваясь с ними не только в школе, но и на приемах, делал это невольно. Так… волосы непонятного оттенка, скорее белокурые, чем каштановые, худенькое лицо с немного нервными, острыми чертами, четвертый курс… Сестра Дафны, Астория Гринграсс, если он не ошибся.
Если он прав, и эта девчонка следит за ним – неумело, допуская ошибки, но именно следит, а не просто восхищается Слизеринским Принцем, как многие… То это очень, очень плохо. Но сначала нужно в этом убедиться.
17.09.2012 Глава 1.
Глава 1
Я притворилась спящей, когда он зашел. Я беспокоилась: он уже второй день возвращался так поздно, да и с начала учебного года выглядит все хуже и хуже. Вчера я не дождалась, действительно заснув в кресле.
Дышу ровно, из-под ресниц наблюдая за Драко Малфоем. Он, не подозревая, что кто-то на него смотрит, потягивается на своем любимом диванчике. Его поза олицетворяет расслабленность, и в то же время в ней столько изящества! Точно то, чего я не должна была наблюдать. Мне стыдно, что я таким образом вмешиваюсь в его личное пространство, которое для любого слизеринца значит много и немного больше – такие вот мы индивидуалисты. Но Драко – да, про себя я называю его по имени, хотя он, наверное, мне бы никогда не позволил – выглядит таким усталым, изможденным, что мне хочется что-нибудь для него сделать. Только не знаю, что. Подойти, молча обнять, подарив свои силы и уверенность, как всегда делает мама, когда я болею? Растрепать уложенные волосы, запутавшись руками в мягких льняных прядках, как со мной делает Дафна, пытаясь вырвать меня из мира грез?
Мы практически незнакомы, да и от друзей, если можно так назвать Забини и Паркинсон – не говоря уже о Крэббе и Гойле! – Слизеринский принц не потерпел бы такой фамильярности. Слишком горд и независим. Хотела бы и я быть такой!
Все, что я могу – сидеть вот так и смотреть. Какая же я бесполезная! Опять замечаю это выражение у него на лице, как на том матче, когда он первым видел снитч, но не успевал и знал, что через секунду его схватит Поттер на своей Молнии… Опять, как и тогда, злюсь на свое бессилие.
Увлекшись собственными переживаниями, погрузившись в них, по обыкновению, легко и глубоко, не замечаю, как полностью открываю глаза.
В единый миг Малфой оказывается рядом, прижимая меня к креслу и выдернув откуда-то палочку.
* * *
Драко смотрел на притворяющуюся девчонку, и ярость – кто посмел следить за ним?! – переплеталась со страхом. Позиция Грингассов в противостоянии Темного Лорда и Дамблдора была очень туманна, и что, если…
Драко двигался грациозно, вкладывая в каждый жест все чувство собственного достоинства, которое только имелось у него в наличии, как делал всегда, если знал, что кто-то на него смотрит. Видимо, это и послужило причиной ошибки Астории – она, засмотревшись на него, распахнула шире глаза, и это стало своеобразным сигналом к действиям.
Драко мгновенно пересек гостиную, пресек инстинктивную попытку Гринграсс вырваться и убежать.
— Надо же! – протянул он, приставив к горлу палчку, — Мисс Гринграсс, не ожидал Вас встретить. Увы, весьма, весьма разочарован: все благовоспитанные девушки в такой поздний час уже спят. А никак не следят за старостами своего факультета.
С наслаждением наблюдал, как девчонка заливается краской, казалось бы, вся, от растрепанной макушки до кончиков сжатых пальцев.
— Итак, юная леди, что Вы можете сказать в свое оправдание?
* * *
Я сидела не жива не мертва и не знала, что отвечать. Малфой легонько встряхнул меня и повторил свой вопрос, а я все продолжала умирать иррационального страха и наслаждения, всматриваясь в его идеальные черты. Светлые ресницы трепетали, не в силах скрыть бешеный блеск стального моря в его глазах… Я впервые видела Малфоя так близко, что можно было протянуть руку и дотронуться. Он и сам касался меня, без какого-то смысла и в основном сквозь плед. Этого было достаточно, чтобы все мысли в моей бедной головке спутались, то прыгая, то уползая в безвестную даль.
Лепетала что-то жалкое в оправдание, пока Малфой не поймал мой взгляд и, взмахнув рукой зажатой в ней палочкой, прошептал: «Легилименес!». Этот шепот отозвался в моем сознании криком, отразился от зеркальной глади моих банальных мечтаний и пошел гулять дальше эхом. «Легиле.. Леги.. ле… ме… нес…».
Чужой разум вторгся в мою голову тупым ножом, грубо сминая слабое сопротивление, ломая там, где можно было бы просто обойти, заставляя иступленно кричать и выгибаться от боли – в воображении, не наяву.
Не знаю, сколько продолжалась эта пытка. Наверняка не столь долго, как казалось мне. Но все же она прекратилась, и я пыталась отдышаться и отвлечься от несуществующей боли в сведенных судорогой воображаемых мышцах.
* * *
Пробираться в чужой разум оказалось труднее, чем строить собственную ментальную защиту и удерживать под давлением безжалостных учителей. Малфой делал это впервые – до этого не было ни причин, ни возможностей вмешиваться в чужие мысли – и знал процесс только в теории. Собственный страх подгонял, заставляя быть бесцеремонным, только бы поскорее! Скорей! Но нужные ему мысли ускользали, заставляя плавать в мешанине чужих «страшных» тайн, разговоров и… Вот! То, что нужно, что он искал.
Драко не знал, смеяться от нелепости ситуации или плакать от облегчения. Он-то себе придумал целый заговор Дамблдора с целью раскрыть его, а, оказывается, девчонка просто влюбилась! Тут он даже припомнил разговор с Дафной.
… — А, малышка Астория? Ничего, все так же любит сказки, танцы и болтать о тебе. Не помнишь? Она еще с того приема, давнего, ей тогда семь было, от тебя без ума…
Стоило бы сердиться на девчонку Гринграсс, но Драко не может. Слишком жалко выглядит она, кое-как скорчившаяся и тихо скулящая сквозь слезы. Все же переборщил, но ничего, отойдет. С ним после особенно болезненных ментальных атак и не такое бывало. Главное, чтобы никто ни о чем не узнал, иначе достанется не только от Снейпа, но и от отца, и – спаси и сохрани! – от Лорда – Гринграссы желанные сторонники.
* * *
- Мой Лорд, я узнал, что Дамблдор с начала года дает Поттеру индивидуальные уроки.
- И чему же директор учит своего Золотого мальчика?
- Я не знаю, мой Лорд. Это тайна…
- Плохо старался, Драко… Круцио!
…
— Вставай, Драко. И в следующий раз я ожидаю о тебя более развернутый ответ, как и большие результаты в твоем личном задании. Мне все равно, как ты будешь действовать – важен только результат.
* * *
Тогда своими словами Темный лорд буквально дал ему разрешение ни с чем не считаться. В прошлом году собственная безнаказанность кружила голову, в этом была противно-горькой и отрезвляющей, будто Антипохмельное зелье.
Как узнать, что за закрытыми дверями своего кабинета рассказывает Дамблдор Поттеру? Подслушать, как последний будет обсуждать это с грязнокровкой и Уизелом? Да ведь, приходится признать, они не такие лопухи: сначала обязательно проверят все, прежде чем на такие темы говорить.
А если… Идея была безумной, сложной в исполнении, но измученный мозг Драко не мог придумать ничего лучше. И Малфой как будто со стороны смотрел, как его рука поднимает его палочку, слышал, как его голос произносит слова заклинания, и золотой луч устремляется прямо во всхлипывающую Асторию Гринграсс.
* * *
Все ощущения так разительно поменялись в миг. Это попросту оглушило Асторию когда она очнулась.
Предметы вокруг стали огромными по сравнению с обычным; в нос ударили тысячи запахов – от застарелого запаха крови до сильного аромата духов и пота; цвета стали видеться бледнее, но зато глаза улавливали мельчайшие детали. Добавилось какое-то щекочущее ощущение, но его Астория не поняла.
Она хотела закричать, но изо рта вырвалось только жалобное мяуканье… Мяуканье?!!
Посмотрев вниз, она обнаружила вместо ног кошачьи лапки. Повертев головой – теперь она могла ее поворачивать чуть ли не на 360 градусов – она увидела и свою шкурку цвета пожухлых листьев, пятнистую, даже на вид мягкую, и хвост с кисточкой на конце.
Она стала… кошкой? Побери этого Малфоя…!!!
Астория осмотрела спальню, в которую попала волей Малфоя-чтоб-он-на-лестнице-навернулся. Пять кроватей с красными балдахинами, фантики от шоколадных лягушек и всевкусных драже, чудовищно пахнущие для ее сверхчувствительного носика – и опять чтоб этого … этого… хорька! – носки, плакаты квиддичных команд – не понятно, каких именно, так как она в них плохо разбиралась.
Итак, Астория, дорогая, ты в спальне парней, только спокойно – гиффиндорских парней курса пятого-шестого в облике кошке, и это спланировано Драко-чтоб-он-сдох-Малфой. Спокойствие, только спокойствие. Без паники…
Аааа!!! Мамочка, забери меня отсюда, я больше не буду воровать ночью конфеты! И кормить твоего крупа пирожными! И играть в кукольный театр! Я даже буду учить генеалогию – только, пожалуйста, ЗАБЕРИ МЕНЯ ОТСЮДА!
Немного успокоившись, Астория попыталась встать. Четыре лапы послушно распрямились, но хвост непослушно съехал куда-то в сторону. Девушка – или уже кошка? — недовольно прошипела новые ругательства в адрес Малфоя. Вдруг она почувствовала, что что-то с е телом не так. Прислушавшись к смутившим ее ощущениям, она поняла: что-то не то с хвостом. Он… двигался! Мотался из стороны в сторону. Рррр, как же это раздражало и разжигало вновь злость! Но Астория взяла себя в руки, и хвост успокоился. Она попыталась шагнуть вперед, но, Мерлиновы кальсоны, как это было неудобно на четвереньках, с норовившем выйти из подчинения хвостом! Но все же с энной попытки получилось.
Внезапно Асторию заинтересовало, как же она выглядит. Ее всегда отличало любопытство, которое – как было доказано только что – чаще всего выходило ей боком. Сейчас же оно было таким сильным, что девочка просто не могла ему сопротивляться.
В комнате зеркал не было. Мальчишки! Дверь, ведущая в туалет, была приоткрыта, чем она и воспользовалась. Там она увидела раковину – снизу она казалась страшным белоснежным монстром, хотя унитаз рядом казался еще более пугающим – и подумала, что над ним наверняка есть зеркало. Но не смогла достать передними лапками достаточно высоко. Попыталась подпрыгнуть; получилось плохо. Отошла к стенке. Подумав, посмотрела на раковину. Потом посмотрела на унитаз. На раковину, на унитаз и снова – на раковину. Эх, была ни была…
Попрыгав, все же зацепилась лапками за края унитаза. Кое-как вскарабкалась на ободок; ужасно мешал хвост, не желавший ни стоять прямо, ни просто волочиться. Осторожно вскарабкалась таким же образом на раковину, дотянувшись-таки и до нее. Перевела дух и подняла глаза.
Из зеркала смотрел маленький, еще не взрослый книззл. Обыкновенный книззл размером с котенка, с огроменными ушами и львиным хвостом. Смущало только одно: этим книззлом была она, Астория Гринграсс. И Драко Малфой не расколдует ее обратно, пока не сделает, что хочет. А она даже не представляла, зачем могла понадобиться.
Расстроено завыла на низкой ноте и сама испугалась своего жалобного мяуканья. Решив спуститься, попыталась спрыгнуть на ободок унитаза, но лапки поскользнулись на гладкой поверхности, и Астория с громким «Мяу!» упала прямо в воду.
17.09.2012 Глава 2
Глава 2
Никогда не думала, что мне суждена такая позорная смерть – утонуть в унитазе у гриффиндорцев в шкуре кошки. Не переставая истошно вопит что-то на кошачьем языке, что лучше бы не переводить на человеческий английский, иначе мне мама уши оторвет, я барахталась, судорожно пытаясь то ли выплыть, то ли зацепиться за что-то когтями. Когти, понятно, скользили и не цеплялись, хвост намок и тянул вниз. Холодно, мокро! Мяяяяяууууу!!! Паника была так сильна, что в голову даже не пришла мысль, что воды слишком мало, чтобы действительно утонуть. Наверное, встань я на задние лапы, как-то бы выжила, но я пыталась выплыть, захлебывалась попутно и умирая от ужаса, сковавшего все мое существо. Позднее я была склонна думать, что на мое поведение повлияли заложенные в книззлах инстинкты – сама я не боялась так воды, хотя и не любила ее.
Я уже приготовилась умирать и прикрыла глаза, когда раздался шум и какие-то крики. Я мало что соображала, но, почувствовав, как что-то берет меня за шкирку и тянет наверх, извернулась и укусила и оцарапала это что-то. Что-то оказалось мягким и теплым, но от моих действий дернулось и отпустило меня. Я упала обратно, больно ударившись головой, и потеряла сознание, чувствуя вкус крови во рту.
* * *
Гарри влетел в общую спальню, как будто сотни соплохвостов гнались за ним по пятам. РРР!!! Как он в тот момент ненавидел слизеринцев во главе с Малфоем – без сомнения, именно они несут ответственность за ведро со слизью флоббер-червей, вылившееся прямо на него. Но ничего, он еще выведет этого недоделанного Пожирателя на чистую воду!
Несмотря на то, что Гермиона мигом отчистила его, использовав какое-то заковыристое, но эффективное заклинание, Поттер помчался отмываться. Его кожа как будто до сих пор ощущало на себе склизкую массу.
Открыв раздраженным пинком дверь ванной комнаты, он на миг застыл в изумлении на пороге. Из унитаза слышались сдавленные звуки, напоминающие то ли писк, то ли мяуканье. Подойдя поближе, парень увидел барахтающегося в воде котенка, отчаянно пытающегося удержаться на плаву. Не раздумывая долго, он потянул руку и взял животное за шиворот. То внезапно ловко развернулось и, расцарапывая острыми коготками кожу, со всей дури укусило за ладонь. Вот… тварь!!! От резкой боли Гарри разжал руку, и котенок с протяжным «Мяу!» грохнулся обратно. Впрочем, Поттер быстро очнулся и подобрал упрямца повторно. Тот не шевелился, и парень сначала испугался, что убил беднягу. Но тот определенно дышал, поэтому Гарри решил, что он просто потерял сознание – люди ведь теряют, почему бы не терять его и животным?
Отложив собственные проблемы на потом, Поттер тщательно вытер найденыша полотенцем и, подумав, аккуратно применил Сушащее заклинание. Шерсть на глазах сохла, и котик внезапно оказался весьма пушистым и как-то округлился за счет этого.
— Гарри, ты тут? – зашел в спальню Рон. Увидев в руках у друга бессознательную тушку, он поинтересовался:
— Кого ты уже успел прибить? Это случайно не хорек? Нет? А я уж обрадовался…
— Никого, — обиделся Гарри.
— Ну, как знаешь, только что это? Ладно, не дуйся. Просто, когда ты убегал, у тебя был такой вид, будто ты действительно готов кого-нибудь заавадить.
— Никого я не трогал, — фыркнул Поттер, — а этого котенка нашел угадай где? В унитазе.
— Ничего себе местечко! Что же он там делал?
— Судя по всему, собирался утонуть.
— Ты его, конечно, спас… Кстати, это не котенок, а самый настоящий книззл. Видишь его уши и хвост? Только он еще маленький. Интересно, откуда он у нас здесь?
Малыш как раз пошевелился на руках у Гарри, как будто почувствовав, что говорят о нем. Парень почувствовал нежное трение шерстки о его руку и даже решил простить бедняге саднящую руку.
— Кстати, смотри, как этот миляга отплатил мне за свое спасение, — показал Рону боевые ранения. – Вот после этого и спасай кого-нибудь.
— Пойдем вниз, там Гермиона ждет. Покажем ей твою руку, может, не придется к Помфри идти, — предложил друг, — и заодно подумаем, что с этим пушистиком делать.
— Хорошо. Хмм… Пушистик? Мне нравится.
О намерении ополоснуться Гарри так и не вспомнил.
* * *
Руку Гермиона вылечила быстро, но отругала за самодейтельность. Гарри расстроился, узнав, что, примени он свои Сушащие чары неправильно, котенок мог бы пострадать.
— Да ладно тебе, — беспечно махнул рукой Рон. – Герми, не нуди, все же в порядке. Наш драгоценный найденыш цел.
Гермиона поджала губы, напомнив этим МакГоннагл, но промолчала.
— Между прочим, — начала она недовольным тоном, — это не «он». Это девочка, — указала на книззла.
— Когда ты успела это выяснить? – изумленно вылупился Рон. – Неужели уже успела заглянуть под брюхо, а я и не заметил?
— Вообще-то я просто применила специальное заклятие.
— Значит, имя Пушистик не подходит, — пробормотал Гарри, не обращая внимание на привычные перепалки друзей.
— Гарри, только не говори, что собираешься ее себе оставить!
— Почему нет? – тут же возразил Рон.
— Потому что, Рональд Уизли, это книззл. Для владения ими нужно специальное разрешение, как и для крупов, и…
— Да зачем?
— Потому что, Гарри, у них слишком необычная внешность! Волшебник должен быть способен скрывать книззла от маглов, а как это сделаешь ты?
— Гарри просто отдаст летом ее нам, правда, Гарри? А в Хогвартсе маглов нет.
— Делайте что хотите, — фыркнула девушка, — раз уж так хотите оставить животное себе. Но, во-первых, книззлу Гарри сначала должен понравиться – а, я читала, они в этом деле разборчивы…
— Ты думаешь, Гарри может кому-то не нравиться? – насмешливо прервал ее Рон.
— … во-вторых, у него может иметься хозяин.
— Такой хороший хозяин, у которого животное топится в унитазе?
Тут малыш – или малышКА? – поднялся и пополз по коленям Гарри. Острые коготки больно процарапывали одежду, и парень морщился, придерживая шатающееся чудо рукой.
Книззл подполз к руке – правой, которую и кусал — и застыл. И Гарри, и Рон, и Гермиона тоже замерли, ожидая, что произойдет дальше.
Котенок лизнул шершавым розовым язычком сомкнутые пальцы, и Гарри облегченно улыбнулся и погладил его за ушком. Тот замурлыкал, и мальчик улыбнулся еще шире, чувствуя себя на семьдесят седьмом небе от счастья. Все-таки сова – это одно, а свой котенок был его мечтой еще с раннего детства.
* * *
Имя стало настоящей проблемой. Пушистик не подходил по причине пола, да и вообще книззл не хотел откликаться ни на одно предложенное. Гермиона отказалась помогать с выбором, заявив, что много задано, да и вообще, что-то с ее Глотиком никто так не суетится.
— Зубастик? – предложил свой вариант Рон.
— Это мужское имя! – возмутился Гарри, который хотел, чтобы у его кошечки было все самое-самое.
— Ну, на этом моя фантазия исчерпана. Думай сам.
— Может, Снежинка?
Рон фыркнул, и – Гарри готов был поклясться! – котенок фыркнул синхронно с ним.
— Может, предложить какую-то вариацию от имени Пушистик? Женскую только, — предложил Рон.
— Да! – загорелся идеей Поттер. – Пушистая?
Книззл опять недовольно отвернулся. Гарри почему-то упорно присваивал его мордочке мимику и свободно ее толковал. Рон поспешил убежать, пока друг от него отвлекся.
— Ну все, вредина, надоело! Окончательный вариант – Пушинка! Привет, Пушинка!
Новоявленная Пушинка, казалось, застыла от такой наглости, но Гарри не собирался давать ей время на протесты. Он протянул руку и погладил шелковистый мех. На ощупь он был еще прелестней, чем на вид. Пушинка против воли откликнулась на прикосновение, подавшись всем своим худеньким тельцем за ласкающей рукой. Мальчик не дал ей опомниться и почесал второй рукой за ухом. Пушинка начала утробно мурчать, совсем как обычная кошка, и от этого вся она вибрировала. А внутри Гарри все вибрировало ей в тон, и такая нега, такой покой нахлынул на него, что он прикрыл глаза, не переставая поглаживать шерстку и щекотать брюшко. Пушинка тоже зажмурилась от удовольствия, и никто не видел, как между ними проскользнуло что-то вроде искры, золотисто— багряное.
* * *
Это было таким приятным и непривычным – в полудреме чувствовать на себе что-то огромное, по-человечески теплое на себе. От одной мысли, что меня рассеяно почесывает за ухом Гарри Поттер, хотелось то ли с воплем убежать, то ли замурчать еще громче, хотя куда еще?
Способность издавать эти утробные звуки – мурчание – я обнаружила, как и все остальные, опытным путем, то есть начала мурчать и вдруг поняла, что делаю. Волны, зарождающиеся где-то внутри моего тельца, дрожали, как натянутая струна, и пели, как лучшая на свете песня. Мне было одновременно и страшно, и прекрасно, и хотелось, чтобы кто-то кроме меня разделил мой восторг. «Кем-то» оказался тот же Поттер. Он, казалось, слышал в моем мурчании то же, что и я – непривычную, но приятную музыку.
После полного потрясений дня я никак не могла полностью расслабиться и погрузиться в сон. Пока Поттер делал уроки и успокаивал меня легкими поглаживаниями, я пыталась нырнуть глубже в дрему, но безрезультатно.
Наконец Гарри собрал вещи, аккуратно взял меня на руки и направился в спальню.
Vova
