Изменяя судьбы

Это случилось, когда я, живя в Англии уже три года, решила, наконец-то, съездить на экскурсию по всем достопримечательностям сей прекрасной страны. А то как-то несолидно: туристы всё-всё осмотрели, а я, гражданка Великобритании, даже Стоунхенджа не видела.

Погода с утра была солнечной, что довольно странно, потому что на дворе уже был сентябрь. С группой туристов мы проехались по многим примечательным местам, а следующим по плану был Стоунхендж. Уже на месте я заметила, что на небе собрались тучки, а я даже зонтика не взяла. Но ведь знала: хорошая погода в Англии — это исключение, только подтверждающее правило! Вместе с гидом, вещающим что-то насчёт уникальности этого археологического памятника, мы подошли на максимально допустимое расстояние к «великому творению неизвестных мастеров прошлого». А по мне — камни как камни. Ну, может, я чего-то и не заметила, с моей-то близорукостью! Поэтому я, как гордая и достойная представительница "племени" русских, которые не ищут лёгких путей, а проще говоря, делают всё через *опу, решила подойти поближе. Как раз начал моросить мелкий дождик, обещающий превратиться в полноценный ливень, поэтому люди, находящиеся здесь с экскурсией, начали подтягиваться к своим автобусам. Позже я не могла понять, почему меня, пробирающуюся в сторону «произведения искусства древних предков», никто не заметил. Но так и было! Подойдя ближе, я так и не поняла культурной ценности этого нагромождения камней, но вспомнила о древних колдунах, которые, по мнению некоторых учёных, проводили здесь свои обряды, и встала в центр полянки. И тут разверзлись небеса, и дождь на землю хлынул, а вдали сверкнула молния. Я быстро убежала с середины и встала под каменную арку. Левой рукой я схватилась за «стену» и, дёрнувшись от испуга, поранилась о неровную поверхность камня. Было чего испугаться: так близко от меня молнии ещё не сверкали! Поморщившись, я слизала кровь с ранки, как всегда делала в детстве. Тут-то всё и началось. Подул сильный ветер, а дождь полил сплошной завесой, что дальше нескольких метров ничего не было видно. Я решила подождать, пока дождь стихнет. Мы всё-таки не так уж и близко к экваториальному поясу находимся, так что ливень должен был скоро превратиться в мелкий нудный дождик. Минут через двадцать, когда я уже несколько раз успела усомниться в своих знаниях географии, ливень начал утихать. Вскоре я смогла спокойно выйти из-под своего малонадёжного прикрытия. Посмотрев по сторонам и убедившись, что вокруг никого нет, я быстро пошла в сторону автобусной остановки. Ноги, обутые в демисезонные полусапожки, конечно, промокли, а на голове, я была уверена, ничего не осталось от моей вчерашней укладки. Ну, с кожаной курточкой вряд ли бы что-то случилось даже от такого ливня, а джинсы промокли, что не стало неожиданностью.

На остановке почти никого не было. Я и не надеялась, что экскурсионный автобус, на котором я приехала, будет меня так долго ждать, но всё равно было обидно. Я обратила внимание на людей: как-то странно они были одеты, хотя, наверное, это я была странно одета по сравнению с ними. Спустя несколько минут — не всё же время мне смотреть на часы — приехал рейсовый автобус. Заплатила я за проезд мелочью, которая скопилась в кармане курточки. Давно хотела от неё избавиться. Добравшись на автобусе до вокзала в Солсбери, я пересела на поезд до Лондона. В кассе на меня странно покосились, но взяли деньги. Вскоре доехала до Чаринг кросс.

Выйдя из странного здания вокзала, я огляделась по сторонам. И тут меня настиг ужас от догадки, все кусочки мозаики встали на место. Все странности завертелись в голове: косые взгляды из-за денег и одежды, странная одежда на всех, да много чего ещё! Всё ещё не желая признавать доводы разума, я решила найти опровержение этой ужасной догадке. Схватив за руку первого попавшегося прохожего, я выпалила:

— Что сегодня?

Увидев, что мужчина, которого я до сих пор держала за руку, застыл, я встряхнула его и спросила уже спокойнее:

— Какой сегодня день, месяц?

— Ч-четверг, четвёртое сентября, — заикаясь, сказал он, испуганно кося на меня взглядом.

— Ясно, — растерявшись, протянула я и отпустила его руку, чем он и воспользовался.

Тут я вспомнила, что не спросила самого главного:

— А год-то какой? — крикнула я, но мужчина уже убежал.

Топнув от досады ногой, я решила найти ближайший магазин, в котором продают газеты.

Нет, число полностью совпадало, вот с днём недели что-то не то. Подойдя к киоску с газетами, я взглянула на дату, напечатанную на «Дейли Ньюс», и замерла. И было отчего! На газете было напечатано: четвёртое сентября тысяча девятьсот восьмидесятого года! Мне пришлось признать, что догадка оказалась верна: я попала в прошлое. Но как? Не в Стоунхендже же! Стоп. С него-то всё и началось: эта буря, молнии вокруг, да я ещё и поцарапалась. Вот, значит, в чём смысл этих чёртовых камней! Но ведь раньше учёные проводили туевую кучу опытов над этим нагромождением валунов непонятного назначения! Кровью-то они наверняка облили всё вокруг. Ну, это можно объяснить и тем, что этот «телепорт» копил силы для перемещения во времени, а то, что недалеко — всего тридцать два года, — так крови мало было. Всё равно странно: такой огромный артефакт-телепорт, а всего ничего времени отмотал.

Ладно, что тут думать, мне как-то жить надо. Может, и искать того, кто меня назад отправит. Хотя, кто меня ждёт там, в моём времени? Родители умерли давно, друзей-подруг у меня почти нет, я даже кошку не завела! Так что, наверное, если будет возможность остаться, я ей непременно воспользуюсь.

Но у меня была ещё одна версия произошедшего. Она была намного вероятнее, но мне не хотелось в неё верить. Я думала, что это бред моего сознания на почве перенасыщения моей головы фэнтезийными книгами. Я много читаю такого. И про попаданцев, как их называют, тоже читала. Но моей любимой всё-таки оставалась серия книг о Гарри Поттере, а сколько я по нему фанфиков прочитала — мрак! Поэтому у меня в сумке всегда была какая-нибудь часть. Сегодня была очередь первой книги, которую я купила уже в Соединённом Королевстве, на английском языке. Также в сумке у меня лежал мобильник, который, понятное дело, был вне сети, но работал (!), ключи от дома, паспорт и много разной полезной мелочи, что постоянно находится в женских сумочках. Конечно, и кошелёк с деньгами, их было очень мало, потому что я пользовалась банковской карточкой, а те, что есть, — образца девяностых годов. Мне очень нужны деньги и место жительства. Думаете, я не испугалась? Ещё как! Но я начинаю продуктивно думать только в критических ситуациях, которая, собственно, и наступила сейчас.

Пока я думала обо всём этом, сидя на лавочке на Чаринг кросс роуд, мои глаза бездумно читали названия магазинов вокруг. Увидев надпись ювелирного, я тут же составила план дальнейших действий.

Уверенно шагая, я зашла в магазин. Там было довольно уютно: небольшой магазинчик был погружён в загадочный полумрак, матово поблескивали разнообразные украшения на витринах. Посетителей в этот час в магазине не было, как и продавца поблизости, поэтому я с восхищением осматривала искусную работу мастера-ювелира. Это действительно стоило восхищения: великолепно обработанные драгоценные камни на кольцах, серьгах и колье притягивали взгляд даже такого дилетанта, как я. Я представила, как золото аккуратно обхватывало пальцы, как серебро струилось в ушах, как платина подчёркивала длинную шею и тонкие запястья.

Я так загляделась, что не заметила возвращения продавца в торговый отдел и того, как он удивлённо посмотрел на меня. Даже, можно сказать, изумлённо.

Раздалось тихое покашливание. Я вздрогнула и резко обернулась, чтобы увидеть, как мужчина лет сорока-пятидесяти насмешливо смотрит на меня своими тёплыми карими глазами.

— Вы хотели бы что-то купить? — мягко спросил он.

— Н-нет, я хочу продать свои украшения, — ответила я, с тоской посмотрев на украшения на витрине. Мужчина это, конечно, заметил, но ничего не сказал.

— Ну, давайте посмотрим, что там у вас, — и показал на столик в углу комнаты.

Я подошла к нему и стала выкладывать все свои украшения, снятые на улице, на столик. Мужчина выглядел очень располагающе, поэтому я не боялась ни его, ни того, что он может что-то сделать с моими украшениями или, например, обдурить меня. А продавец и, как я поняла, мастер-ювелир, всё с возрастающим изумлением смотрел на меня и на горку украшений. Нет, их было не так много, просто я, ещё будучи подростком, проколола свои уши по три раза с каждой стороны (справа один из проколов находился на хряще). Поэтому на столике оказались одни среднего размера золотые кольца, другие маленькие, пара также золотых гвоздиков, такие же браслет и цепочка с крестиком (хотя я не верующая). Цепочка мне досталась от мамы, и я очень долго сомневалась, продавать её или нет. Потом решила, что сейчас у меня другого выхода нет. Браслет мне подарила моя лучшая подруга, которая до сих пор живёт в России. Уехала я в Англию только потому, что меня дома больше ничего не держало, да и больно было поначалу. Ладно, отставить грустные воспоминания! Пора вернуться в реальность, потому что мужчина уже что-то спросил.

— Что? Простите, я не расслышала.

— Это ведь все твои украшения? Почему ты продаёшь их?

Странно, мы уже перешли на «ты»?

Мужчина выжидательно смотрел на меня, а я решала: рассказывать ему или не стоит. Всё-таки я рассказала ему сильно отредактированную версию. По сути, со мной произошло несчастье, мол, ограбили меня в чужой стране, куда я недавно приехала жить. В итоге у меня ни вещей, ни денег — ничего не осталось. В большинстве своём это была правда, но, по-моему, мужчина заметил, что я что-то утаиваю, и всё-таки решил не лезть не в своё дело.

И тут произошло то, чего я никак не предполагала: ювелир предложил мне работу! По его плану, я должна буду помогать ему в магазине, обслуживать клиентов (успокоил, что как раз хотел подать объявление о найме), а жить я буду вместе с ним, в небольшой квартире над магазином. В ней было две спаленки, гостиная с камином, кухня и раздельный санузел.

— Почему вы мне доверяете? — обескуражено спросила я, как только он закончил расписывать перспективы своего предложения.

— Не знаю, — просто ответил он, а я так на него посмотрела, что он поспешил оправдаться: — Мне друзья всегда говорили, что я вижу людей насквозь. Вот и ты мне понравилась с первого взгляда.

Я чувствовала, что он тоже что-то недоговаривает, но не спешила лезть к нему с вопросами, ведь мужчина тоже не расспрашивал меня.

— Кристиан Адамс, — сказал мужчина и протянул руку.

— Элизабет Фрост, — и пожала руку.

Ну, по правде, меня зовут Елизавета Морозова, но мои новые знакомые в Англии плохо выговаривали мои имя и фамилию, так что я стала представляться более привычно для их уха.

Так и началась моя жизнь с мистером Адамсом в его ювелирном магазине «Восход». Я готовила еду, прибиралась в квартире, помогала в магазине, он давал мне место жительства, представив меня своей племянницей, и помогал по мере своих сил. А я доставляла ему всё больше проблем: то истерику закачу, то приду домой израненная, то вообще не приду. Как он меня ещё не выгнал-то?

Мы жили без ссор, но надо мной висела, как Дамоклов меч, ложь к такому доброму человеку, помогающему мне. Напряжение росло, и однажды, когда мы сидели перед камином и читали, я позорно разревелась.

— Прост-тите м-меня, — рыдала я, а потом рассказала всю правду. Мистер Адамс обнимал меня, гладил по голове и внимательно слушал мой сумбурный рассказ. Я рассказала ему о себе, своих родителях, путешествии, много чего — я уже и не вспомню.

— Вы меня теперь… выгоните? — закончив рассказ, спросила я.

Он дал мне подзатыльник и сурово ответил:

— Нет, с чего ты взяла? Я не выгоняю маленьких девочек на улицу.

— Мне уже двадцать два! — по-детски шмыгнула я носом.

— А мне пятьдесят два! — воскликнул он. — Ну, раз ты такая взрослая, тогда и я тебе расскажу немного о себе. Понимаешь, я сквиб…

— Что? — внезапно осипшим голосом переспросила я.

— Сквиб — это человек, у которого нет магических способностей, но…

— Нет, я знаю, кто это, — я вскочила на ноги и начала кругами ходить по довольно маленькой комнате. — А Волдеморт есть?

— Не произноси его имени, — прошипел мистер Адамс.

— Так, значит, это правда? Магический мир, сквибы, маги и магглы, Хогвартс, и всё-всё-всё? — я внезапно истерически захохотала, из глаз вновь полились слёзы.

Моя голова дёрнулась от внезапной пощёчины, смех застрял у меня в горле.

— Ты что-то об этом знаешь? — спросил мистер Адамс, жёстко удерживая меня за плечи.

Но я уже не слушала, мысли заметались в голове. Будучи в Англии, я много раз ездила во всякие места, связанные с Гарри Поттером, и давно удостоверилась — либо я маггл, либо Гарри Поттера не существует. Второе было вероятнее. И теперь я поняла, что нашла ответ на свой вопрос несколько месяцев спустя. Стоунхендж отправил меня не только в прошлое, но и буквально в другой мир — мир Гарри Поттера.

— …я сразу почувствовал от тебя магию, наверно, эта была магия Стоунхенджа, — ворвался в мои мысли голос мистера Адамса.

Мы ещё немного обсудили сложившуюся ситуацию, а потом я задала вопрос, на который боялась услышать ответ:

— А мы сходим в Косой переулок? — и зажмурилась, как раньше, когда мне было страшно. Понятно, если мистер Адамс скажет «нет», ведь он сквиб, и ему будет неприятно находиться среди магов…

— Сходим, — вздохнул он, — куда мы денемся.

Я, взвизгнув от радости, буквально повисла у него на шее.

— Но только в выходные, — остудил он мой пыл, — да и опасно там…

— Я и забыла, — вздохнула я. — Волдеморт, да?

Мистер Адамс вздрогнул и спросил:

— И много ты знаешь обо всём этом? — с подозрением взглянул он на меня.

Тогда я рассказала ему многое из того, что знала. Конечно, я почти не распространялась насчёт будущего магического мира. Но рассказала о книгах в нашем мире, даже показала первую часть, которую до сих пор прятала. Не знаю, что мною двигало, но я доверяла мистеру Адамсу, поэтому всё так же не боялась ни его, ни того, что он кому-нибудь расскажет о моём рассказе.

* * *

В следующие выходные мистер Адамс сводил меня в Косой переулок. Я никак не могла найти себе места от охватившего меня радостного возбуждения. И позабыв об угрозе, нависшей над магическим миром, я шла по улице Лондона, вертя головой по сторонам.

Мы дошли очень быстро, всё-таки ювелирный магазин находился на Чаринг кросс роуд, где и «Дырявый котёл». Честно говоря, я думала, что не увижу паб, поэтому шла и держалась за руку мистера Адамса. Но мои страхи оказались напрасными — я увидела «Дырявый котёл» и без помощи сквиба. У меня как раз развязался шнурок, поэтому я присела и отпустила его руку. Кристиан тоже остановился рядом с фасадом какого-то заведения и ошарашил меня, сказав:

— Мы пришли, — и издевательски, как мне тогда показалось, указал на вывеску «Дырявый котёл» над такой же обшарпанной дверью и единственным окном. Кристиан потом ещё долго напоминал мне выражение лица, с которым я на него посмотрела в ответ на его довольно невинную фразу.

А тем временем я — с челюстью, звонко клацнувшей после того, как я её закрыла — перевела взгляд на невзрачный паб, который тогда показался мне самым прекрасным местом на Земле. Ведь он олицетворял все мои сбывшиеся мечты! Да, мистер Адамс был сквибом, что тоже доказывало материальность мечтаний любого поттеромана, но… «Дырявый котёл» можно было “потрогать” и точно удостовериться в реальности происходящего.

Мистер Адамс указал мне на дверь, и я дрожащей рукой прикоснулась к её ручке, как к величайшей ценности всех времён и народов. Да, Кристиан, конечно, ближайшие пару месяцев сатирически изображал мою дрожащую руку, на что я ни капельки не обижалась. Это действительно со стороны смотрелось смешно.

Мы зашли в паб, в котором было почти пусто, но меня в данный момент это не интересовало. Я прошла в сторону входа в Косой переулок и оказалась в маленьком грязном дворике с мусорным баком. Следом за мной прошли мистер Адамс и бармен с палочкой в руке, который и открыл нам вход.

В самом Косом переулке было меньше народа, чем показывали в фильмах, но всё равно достаточно, чтобы пару раз наступить мне на ногу и толкнуть локтями. Ну да, нечего было головой вертеть, о чем и сообщил мистер Адамс, придерживая меня за предплечье. Мы прогулялись по всем магазинчикам. Я пыталась потрогать всё вокруг, от чего меня иногда удерживал бдительный Кристиан. А то мало ли что могло случиться!

Следующим в нашей экскурсии стал магазин волшебных палочек Олливандера. Кристиан с такой тоской и болью посмотрел на вывеску, что я решила сходить туда одна. Из-за этого-то я и вышла из магазина с моей собственной палочкой в руках. Присутствуй мистер Адамс там с самого начала, всё могло случиться по-другому, или не произойти вообще. Но получилось так, как получилось.

* * *

Я зашла в магазин и никого не увидела. Только от посещения прошлого покупателя на прилавке осталось несколько палочек. Ничтоже сумняшеся, я схватила лежащую ближе всего ко мне палочку и взмахнула. Что тогда начало-ось… От порыва ветра остальные палочки закатились под стол, поднялось такое облако вековой пыли, что я расчихалась, как аллергик весной. Из глубины магазина послышалось ответное чихание, и через мгновение из-за множества полок вышел, споткнувшись, мужчина. Как я поняла, это и был мистер Олливандер. Быстро положив палочку на столик, я придала своему лицу невинный вид. Но так как в магазине больше никого не было, это мало помогло отвести подозрения от моей персоны.

— Вы пришли что-то купить? — спросил мастер палочек, почему-то без помощи волшебства доставая упавшие палочки из-под стола. Он банально нагнулся.

— Н-нет — нет, — заикаясь, ответила я и замерла. Потому что меня накрыло осознание произошедшего только что события. Ведь если палочка как-то отреагировала на моё прикосновение — значит, я волшебница. Маг. Ведьма. В конце-то концов, у меня есть магическая сила! Об этом я и мечтать не смела. Для меня попадание в мир Гарри Поттера, который я по-прежнему так про себя называла, было подарком свыше! Поэтому, пошла мысль дальше, я и увидела «Дырявый котёл», не прикасаясь к сквибу.

Мистер Олливандер не мешал мне думать, видя, что на меня снизошло какое-то озарение, а только наводил в магазине порядок, но теперь с помощью волшебной палочки.

— Ну что ж, подберём вам палочку, мисс.

После этих слов я отмерла, и начался выбор. Я, помня слова самого Олливандера в романе, воспринимала это действо как смотрины. Меня показывали разным палочкам. Они ложились мне в руку, устраивались поудобнее, пробовали проводить мою магию (о, да, у меня есть магия!!!) через себя. Некоторые палочки брезгливо отказывались со мной работать, считая меня недостойной. А другие слишком сильно пытались удержать мою магию в рамках дозволенного и не могли. Кажется, палочки второго типа считали себя недостойными меня. Из-за разнообразных проявлений магии магазин был немного подтоплен, совсем чуть-чуть подгорел и уж совсем мало порушен — так, немного стёкла потрескались. И полочки кое-где обрушились. И всё!

Вдруг одна из палочек потеплела у меня в руке, а по магазину пронеслась волна магии. Она вернула магазину первозданный вид. На лице у меня появилось умиротворённое выражение, а мистер Олливандер, кажется, облегчённо вздохнул. Мистер Адамс, увидев бурю в магазине, забежал вовнутрь и остался наблюдать сие действо.

В итоге я вышла из лавки с палочкой из английского дуба, сердцевина — сердечная жила дракона, тринадцать с половиной дюймов. «Эта палочка, мисс, — верный друг, требует от своих партнёров силы, смелости и преданности, — сказал таинственным голосом мистер Олливандер. — Обычно владельцы таких палочек были близки к природе, обладали сильной интуицией. В сочетании с жилой дракона палочка будет способна на очень яркие, мощные заклинания. Но имей в виду, палочки с такой сердцевиной очень непредсказуемы. Часто склоняются к Тёмным искусствам. Но всё зависит от тебя, что ты будешь делать, какие у тебя будут цели и желания, каким образом ты к ним начнёшь стремиться. Выберешь ли ты путь созидания или разрушения. Твоя судьба в твоих руках», — и выпроводил нас из магазина, взяв положенную плату в 11 галеонов.

А я всё как заворожённая смотрела на свою, свою собственную палочку и судорожно сжимала её побелевшими пальцами. Мистер Адамс глядел на меня немного насмешливо. И было совсем не заметно, что он тоже хочет почувствовать это идеальное единение палочки и человека, хочет иметь возможность изменять мир вокруг себя с помощью магии, хочет ощутить движение магии внутри себя, как ток крови по венам, что я сейчас и ощущала в полной мере. Радости было «полные штаны»! Я затолкала поглубже в себя жалость к этому мудрому, сильному и достойному уважения человеку. Беззаботно взяла его за руку и, весело болтая сама с собой, потянула его в сторону ранее замеченного, но не проинспектированного мною книжного магазина.

Зайдя в книжный магазин «Флориш и Блоттс», я энергично направилась к продавцу, но моё продвижение было остановлено на втором же шагу. Нет, это не покупатели мне мешали, мне люди вообще никогда не мешали. Это были книги. Много книг. Очень много книг. Я с восхищением оглядывалась по сторонам. Я ужасно люблю читать, читаю всё подряд. Поэтому у меня и развилась ещё к пятнадцати годам близорукость, которая до сих пор прогрессирует. Но не о том речь. Глаза у меня, понятно дело, разбежались. Я хотела посмотреть на каждую книгу, металась от полки к полке, открывала понравившиеся на вид книги, читала названия, вдыхала запах пыли и чернил, присущий всем книгам, и с сожалением ставила их на место. Всё-таки это был магазин, а не библиотека. Да и денег у меня не хватит, чтобы купить все эти книги. А так хочется!

Кристиан мягко подталкивал меня в сторону стойки продавца, что, в конечном счёте, мы всё-таки добрались до него. Я купила книгу — сборник часто употребляемых бытовых чар, также талмуд по защите от тёмных сил и самоучитель по дуэльному искусству. Ну, я хотела жить в комфорте, умея защищать себя и своих близких. Сейчас Волдеморт ведь на пике своих сил. Да и сказывались все прочитанные фанфики, где главные герои судорожно учились защищать себя, что им потом хорошо пригодилось. Вышли мы из магазина с изрядно полегчавшими карманами и нагруженные знаниями, которыми можно было и пришибить кого-нибудь ненароком.

Потом я не удержалась и зашла в «Волшебный зверинец». Кого там только не было! И того не было, и этого не было… Ладно, там правда было невообразимое количество животных! Множество разнообразных кошек, то есть книззлов и полукниззлов, были разномастные совы, высокомерные филины, шумные крысы и жабы, тихо шипящие змеи и многие другие. Тут на меня сверху упал большой рыжий полукниззл с кривыми лапами и приплюснутой мордой. Я его сразу узнала, конечно. Как можно не узнать Живоглотика?

— Нет, прости, я не могу взять тебя с собой,— ответила я на жалобное мяуканье полукниззла и аккуратно поставила его на пол. Тот начал тереться о мои ноги, и я не выдержала его просящего вида. Опустившись на корточки, я ему прошептала:

— Подожди ещё тринадцать лет, в магазин придёт маленькая девочка с густыми волосами, она-то тебя и возьмёт, хорошо?

Живоглот что-то пробурчал, но потом утвердительно мяукнул и ушёл прочь с независимым видом. А все вокруг загалдели, мол, и сейчас тебе не удалось найти себе человека. Даже змеи что-то ехидно прошипели. Рыжий кот ничего не ответил на оскорбления.

— Ты их понимаешь? — удивлённо спросил мистер Адамс. — И можешь говорить с ними?

— Ну, по-моему, и так понятно, что они говорят. Я не знаю их языка, а просто улавливаю смысл сказанного ими, — ответила я, оглядываясь вокруг. Почти все животные просили меня взять их с собой, а у меня сердце разрывалось от невозможности ответить им всем согласием. Потом я ещё полчаса побродила по магазину, погладила всех, кого смогла, поговорила с теми, кто хотел пообщаться, и с сожалением покинула магазин. Ещё мы забежали в магазин мантий, прикупили мне парочку. В итоге, из-за всех этих трат, я ещё два месяца работала на мистера Адамса бесплатно, по моей же инициативе. Всё-таки он порядочно потратился, оплачивая мои покупки из своего кармана.

Больше мистер Адамс не ходил со мной в Косой переулок. Обычно я выходила прогуляться туда в субботу на полтора-два часа. Одновременно я начала изучать разные заклинания. Мистер Олливандер сказал, что если я буду усердно трудиться, то обучение не должно занять много времени. Я чувствовала, что палочка тоже стремится выучить что-то новое. Чем сложнее было заклинание и чем больше времени на него было потрачено, тем оно больше нравилось моей палочке.

* * *

Однажды я опять пошла в Косой переулок. Это была моя первая прогулка в одиночестве. Мы с мистером Адамсом живём на Чаринг кросс роуд, так что в переулок я ходила через «Дырявый котёл». И вот, уверенным шагом я прошла до входа и остановилась. Дальше я бы в любом случае не смогла пройти. Нет, никто не преградил мне дорогу, просто я не помнила, по каким кирпичикам нужно стукнуть палочкой, чтобы открылся проход. Когда мы пришли сюда в первый раз, мне было не до запоминания такой мелочи, как последовательность кирпичиков. Так бы я и стояла там как дурочка, если бы мне не помогли.

— Вы не могли бы отойти, если не собираетесь проходить? — раздался сзади холодный голос.

Обернувшись, я увидела — кого бы вы думали? — Люциуса Малфоя собственной персоной.

Он выглядел так же, как я себе его и представляла в молодости. Да, он с годами не сильно и изменился: всё те же длинные серебристые волосы, презрительный взгляд, гордая осанка, дорогая мантия и неизменная трость с набалдашником в виде змеи.

— Простите, — я умильно на него посмотрела, а он усмехнулся. — Просто я забыла, по каким кирпичикам нужно постучать палочкой. Вы мне не поможете?

— А вы что, у нас в Англии впервые? Если нет, то вам следует обратиться в Мунго, там вам смогут помочь, — проговорил он в ответ. Но потом всё-таки достал палочку и сказал:

— Запоминайте.

Я немного удивилась, ведь Люциус Малфой, каким я его представляла, вряд ли бы стал помогать кому-то постороннему, не зная о нём ничего и не видя в этом выгоды. А что я ему могу дать? Но лучше не отвлекаться, а то и так чувствовала себя глупее некуда.

— Запомнили? А то, может, в следующий раз некому будет вам помочь.

— Спасибо вам большое, — смотря на него сияющими глазами, ответила я. — А вы ведь правы, — проговорила я, когда мы вышли на улицу. — Я впервые в Англии. Приехала навестить своего дядюшку, да и осталась. Я, конечно, не хочу показаться невежливой, но… Как вас зовут?

— Люциус Абраксас Малфой, лорд Малфой. А вы?

— Элизабет Фрост, приятно с вами познакомиться.

— Взаимно, — сказал он так, будто ему вовсе не было приятно. — А откуда вы приехали?

— Я? Из России.

— Да? Интересно, — скука на лице. — И как там живётся?

Он разговаривал со мной так, будто делает мне одолжение, но всё равно я заметила тщательно скрываемое любопытство. И что-то ещё… Словно он расспрашивал меня о моей прошлой жизни по чьему-то приказу. Люциус приглядывался ко мне, как будто сравнивал с кем-то, придумывал мне роль в игре, думая, могу ли я быть козырем и помочь ему одержать верх в заранее проигрышной партии. Или выйти проигравшим, но хотя бы с меньшими потерями.

Мы поговорили ещё около часа, а потом Люциус откланялся. Ни он, ни я не договаривались встречаться вновь, но такова уж моя судьба.

Утром следующей субботы я, задумавшись о чём-то по пути, остановилась перед той самой кирпичной стеной, даже не достав палочку из кармана. Я была так погружена в свои думы о смысле бытия и моем предназначении в нём, что не услышала, как кто-то зашёл во внутренний дворик, где и стояла я сама, и остановился за моей спиной. Очнулась я только тогда, когда раздался мужской голос:

— И долго вы собираетесь тут стоять? Между прочим, вы мешаете мне пройти, — уже не такой холодный, с нотками веселья.

Обернувшись, я сразу узнала говорившего человека. Это был мой “новый” знакомый Люциус. Он был всё так же безупречен: от кончиков идеально уложенных волос, до блеска начищенных ботинок. Но что-то не совпадало с тем Люциусом, виденным мною ранее. Да он же улыбался! Ну, с точки зрения среднестатистического волшебника, чуть приподнятые уголки губ — это не улыбка, но для меня это было просто, как говорится, прорывом века. Ведь сам Люциус Абраксас Малфой, лорд Малфой, улыбался при виде меня! Хотя это может быть просто усмешка, но я печёнкой чувствовала, что это не так.

«Ладно, — подумала я тогда, — два раза — это просто совпадение».

Но когда мы встретились и в третий раз, то я подумала, что всё-таки верна была поговорка, и это судьба.

С этого момента у нас вошло в привычку встречаться каждую субботу в полдень, для того чтобы поговорить, в принципе ни о чём, час-полтора. Больше мой собеседник не мог выделить из своего времени для общения с ничем не примечательной мной. Ведь руководствовался он во всём в своей жизни другой мудрой поговоркой: «Время — деньги».

В один из обычных воскресных вечеров на кухне зазвенел находящийся там стационарный телефон. Я не сильно удивилась. Этот номер телефона мистер Адамс давал всем своим покупателям, а также указывал в рекламе. Но нечасто нам звонили по воскресеньям в девять вечера. Да никогда не звонили! Поэтому я зашла на кухню вслед за Кристианом, который решил ответить на звонок.

Услышав голос говорившего и, вероятно, узнав его, мистер Адамс застыл, но всё-таки односложно отвечал. Когда трубку вновь положили на телефонный аппарат, а Кристиан всё так же остался стоять, не проронив ни слова, я подошла к нему поближе и заглянула ему в глаза. Они ничего не выражали, только немного удивления, поэтому я спросила:

— Кто звонил? Что хотели? Что-то случилось? Мистер Адамс?! — Я легонько потрясла его за плечо.

Мужчина очнулся и, переведя на меня взгляд, ответил на все мои вопросы:

— Звонила Оливия, моя дочка, она приедет к нам в гости во вторник, — замолчав на мгновение, мистер Адамс продолжил: — Я давно не видел её — как только она, закончив Хогвартс, уехала учиться в Академию Авроров. Мы с ней почти не общались. С твоего появления ни разу даже письмами не обменялись, — рассказывал он, когда мы удобно устроились в креслах в гостиной. — Ты заменила мне её, что я даже позабыл о том, что ты не моя дочка. Не Оливия. Хотя я не понимаю, почему она позвонила по маггловскому телефону… Я растил её один с самого её рождения. Мама Олли, Бетти, умерла при родах, поэтому мы всегда жили вдвоём. Потом ей пришло письмо из Хогвартса, и магический мир забрал у меня Олли, мою девочку. Мы стали отдаляться, ведь магия была чужда мне с рождения, а Оливия всё глубже погружалась в более интересный для неё мир. После того, как Олли закончила четырёхлетнее обучение в Академии, а это было три года назад, мы с ней больше не виделись. Только раз в один-два месяца обменивались письмами. И вот она приезжает.

И комната погрузилась в тишину.

— Надеюсь, ты не против того, чтобы приехала моя дочь? — спросил мистер Адамс, когда мы уже расходились по комнатам, чтобы лечь спать.

Я тут же поспешила ответить:

— Нет, конечно, нет! Как я могу быть против, это же ваша дочь и ваша квартира?! — но, увидев чувство, отразившееся в его глазах, я тут же поспешила пояснить: — Мне никогда не будут мешать те, кого бы вы хотели видеть в своём доме. — И мы отправились спать.

Весь понедельник я провела в ожидании чего-то. Не знаю, чего я ждала, — может, знака какого-нибудь, что мне пора скрываться по лесам и полям от каких-либо преследователей и недоброжелателей. Но ничего не произошло. Это был обычный понедельник, ничем не отличающийся от всех остальных.

Весь вторник я чувствовала себя так, словно сидела на иголках. Как принцесса на горошине, честное слово. Выспаться мне нормально не удалось, всё время что-то мешало. Утром я разбила кружку, залив пол кухни кофе, который собиралась выпить. И в этот раз я поблагодарила про себя существование магии, взмахом палочки возвращая кухне и кружке первозданный чистый и целый вид, соответственно. Вот никогда бы не подумала, что я такая нервная, что у меня от ожидания будет всё валиться из рук.

Но всё имеет свойство заканчиваться, и это ожидание — не исключение.

* * *

Наша встреча с Оливией произошла довольно буднично. Для меня она началась очередным посетителем нашего магазина. Как раз была моя очередь сидеть за прилавком, а мистер Адамс отправился готовить сегодняшний ужин, отличающийся от остальных количеством персон, которые будут его есть.

Увидев посетителя, в перспективе — покупателя, я с самой милой улыбкой сказала:

— Здравствуйте, вы хотели бы что-то приобрести?

Меня сразу немного смутило то, как она пристально смотрела на меня. Сначала склонив голову к левому плечу, а потом — к правому. Так как девушка молчала, я продолжила разговор заученными назубок фразами:

— Я могу вам предложить наши новые, уникальные кольца, сделанные мастером-ювелиром, который вложил в свои творения душу. Я уверена, что они подойдут вам, — и я уже хотела подойти к нужной витрине, как девушка, наконец, довольно грубо заговорила:

— Кто ты? И где отец?

Тут-то я и поняла, что стоящая передо мной девушка, выглядевшая не намного старше, чем я, — это та самая Оливия, которую мы ждали. Я не ответила ни на один её вопрос, а только рассмотрела её получше, так же, как она ранее — склонив голову к плечу. Оливия была одета в обычную маггловскую одежду, которая подчёркивала все прелести её спортивной, подтянутой фигуры. Волосы, остриженные примерно до плеч, были собраны в небрежный хвостик на затылке. В руках была небольшая дорожная сумка, на которую, я уверена, наложено заклинание пятого измерения. Девушка, уже понемногу теряющая терпение, была довольно симпатична, глаза у неё были явно отцовские, а всем остальным она, видимо, пошла в маму. Потому что у Кристиана я не наблюдала ни круглых щёк, ни пухлых губ, ни такого маленького аккуратненького носика. Он, наоборот, — обладатель высоких скул, узких губ и прямого классического носа. Оливия, наверное, совсем потеряла терпение, потому что, внезапно подскочив ближе, рявкнула:

— Отвечай!

И тут раздался голос Кристиана со стороны лестницы на жилой этаж:

— Элли, ты не могла бы присмотреть за мясом? Ты так вкусно его пережариваешь!— с намёком сказал он и появился в дверном проёме в торговый зал. — Олли?

Я перевела взгляд с Оливии на мистера Адамса и обратно. Отец и дочь удивлённо смотрели друг на друга. Я не мешала им, ведь они вновь встретились после долгой разлуки! О, эта долгожданная встреча! Как патетично.

Первой отмерла Оливия:

— Папа, я всё понимаю, ты мужчина в самом расцвете сил, но она же младше меня! Ничего не говори. Она же обманывает тебя!

Я недоуменно посмотрела на Кристиана, как бы спрашивая: «Я вас обманываю?». Он посмотрел на меня с таким же вопросом в глазах. А девушка продолжила, теперь обращаясь ко мне:

— Что ты хочешь от моего отца?! — и встряхнула меня за воротник рубашки.

Этого я уже стерпеть не могла.

— Слушай, ты! Тебе на своего отца было наплевать с высокой колокольни! Сколько ты с ним не виделась? Семь — ты понимаешь?! — семь лет! А теперь пришла и с места в карьер обвинила меня бог знает в чём. Ну, ладно, может про меня такое и можно подумать. Но как ты могла так подумать о своём родном отце?! — тут я почувствовала руку мистера Адамса на своём плече. — Извините, что накричала на вас. Но, совет на будущее, сначала неплохо бы прояснить ситуацию, а потом уже начинать набрасываться с обвинениями и оскорблениями. Простите, мистер Адамс.

— Нет, Оливия, Элизабет меня не обманывает, не стесняет меня как-либо. Я просто помогаю ей по мере своих сил, а она скрашивает мне быт и одинокое существование.

О, это был такой большущий валун в её огород. Оливия смутилась, а мужчина задумчиво продолжил:

— Знаете, будь я моложе, то наверняка попробовал бы соблазнить такую красивую девушку, — и насмешливо, будто примеряясь, оглядел меня с головы до ног.

Теперь смутилась я. Мистер Адамс с ответ на мой взгляд на мой взгляд только невинно похлопал глазами.

Тут мне в голову пришла ужасная мысль, которую я всем поспешила громко сообщить:

— Мясо! — и побежала наверх в кухню. А вслед мне неслось:

— Я же говорил, ты лучше всех готовишь мясо! — и заливистый смех.

Слава богу, Мерлину и иже с ними, мясо я спасла, и оно получилось очень вкусным. С поджаристой корочкой.

Мы поужинали, а между нами повисло тягостное молчание, как я ни пыталась оживить атмосферу. Мистер Адамс хотел убрать со стола, но я выпроводила его вместе с дочерью из кухни под предлогом того, что им надо поговорить. Я вручную (не иначе как от эмоционального напряжения забыла про магию) убрала и помыла посуду, составила остатки нашей трапезы в холодильник, а они всё разговаривали. Когда я уже протёрла все горизонтальные поверхности на кухне, полила все цветы, выпила ещё две чашки чая, на кухню зашла Оливия.

Она на мгновение замерла, а потом протянула руку со словами:

— Оливия Адамс, будем знакомы.

Меня сразу отпустило нервное напряжение, поэтому я пожала руку и проворчала:

— Не сказать, что наше знакомство было приятно для меня, — рука Оливии в моей дёрнулась, но я сжала её только крепче. — Но, надеюсь, мы приложим все силы, чтобы подружиться, ведь это так важно для мистера Адамса, — тихо сказала я последние слова, но потом всё-таки представилась: — Элизабет Фрост.

Оливия расслабилась после моих слов, будто что-то реально зависело от моего согласия или несогласия.

Но всё равно я остаюсь сторонницей мнения о первом взгляде. Мне мисс Адамс понравилась с первого взгляда: её желание защитить близких, хоть и в немного странной форме, импонировало мне. Поэтому я и не сомневалась в том, что мы подружимся. Это, в конце концов, и случилось. Я давала ей советы в женской области (оказалось, она влюблена), а Олли составила мне режим ежедневных тренировок, о чём я давно мечтала. Я училась владеть не только палочкой, запоминая разные заклинания, но и своим телом. Поэтому я бегала по утрам, отжималась, даже научилась подтягиваться! В общем, много чем занималась. Природная гибкость, значительно развитая занятиями гимнастикой, неплохо помогала мне. Также, втайне от Оливии, я училась владеть невербальными и беспалочковыми заклинаниями. Ну как училась. Например, пока готовила, пыталась призвать нож с другого конца стола, или в туалете… Думаю, здесь можно обойтись без подробностей. Зачем я так старалась, будто к войне готовилась? Я знала, что не просто так попала именно в этот мир, именно в это время: мне придётся встретиться со многими трудностями, поэтому я предпочитала быть во всеоружии.

* * *

А потом наступило Рождество. Мы встречали его вчетвером: я, Кристиан, Олли и её жених — Джейсон Миллер, тоже аврор. Мне подарили наручные ножны для палочки, которыми пользовались авроры, а также артефакт, который действовал как постоянный и очень мощный щит от вторжения в разум носителя. Работал он от магии владельца, а чтобы показать артефакту, что он мой, мне предложили капнуть на него своей кровью. После сего нехитрого ритуала я повесила артефакт, который выглядел как тоненький браслет, на запястье левой руки в компанию к уже имеющемуся там памятному украшению.

Это было весёлое Рождество. Особенно для меня, ведь за последние три года это был единственный праздник, когда я чувствовала себя уютно. Он напомнил мне все те торжества, что я справляла с папой и мамой. Новогодние празднества были для меня будто святыми, ведь я всегда была в это время с родителями. Никогда никуда не уходила, никогда. Вот и сейчас я себя чувствовала, будто вернулась в то время, когда мы собирались всей семьёй. Тогда не было неловкости, как с друзьями. Понимание было буквально с полуслова, с полувзгляда. Вот и мистер Адамс мгновение назад заметил что-то в моём выражении лица, что отправил на кухню за шампанским, хотя я могла его просто призвать с помощью волшебной палочки. Через минуту я уже плакала у него на плече, вспоминая все те радостные моменты, которые были у меня связаны с родителями.

Только сейчас я поняла, что я — на своём месте, там, где мне нужно быть, где я хочу быть. Здесь, в мире волшебства, который стал к этому моменту для меня настоящим домом. Хоть я и была только в Косом переулке, но ведь всё можно наверстать! Ни за какие коврижки я не соглашусь вернуться в свой прошлый, серый и унылый мир.

Об этом я и сообщила мысленно всему свету, глядя в небо на падающую звезду. Никак вы от меня теперь не избавитесь! Дурачась, показала тому же небу язык и со спокойной душой и чистотой в мыслях уснула.

И почему я такая добрая, сердобольная, желающая помочь всем сирым и убогим?! Ведь если бы я не была такой, то чёрта с два я полезла бы на эту грёбаную крышу! И никто бы не узнал, что я понимаю животных! И…

Ну ладно, расскажу всё по порядку. Дело было — нет, не вечером — утром, но делать было, и правда, нечего. Всего лишь потому, что сегодня не пришёл Люциус. Он прервал нашу славную традицию. Вот я и стала шататься по переулку, поэтому просто не могла не заметить большое скопление народа около какой-то лавки. Но главная странность (хотя такое скопление волшебников в одном месте было само по себе довольно странно) была в том, что все стояли, задрав голову наверх. Ну, я и решила не отставать ото всех и, бодро подойдя поближе, взглянула на крышу. Там, судя по разговору, и был предмет всеобщего внимания. Тогда мне посчастливилось — хотя с какой стороны посмотреть — увидеть маленького, но какого-то странного на вид котёнка. Без сомнения он был сильно напуган, но из-за громкого разговора столпившихся людей я не смогла понять, почему.

Тогда, прислушавшись к разговору, я поняла, что этот котёнок — детёныш какой-то жутко злой и кровожадной твари. Говорили, что его мать вместе со своим чадом сбежала из заповедника, находящегося вблизи Косого переулка. И вот сейчас волшебники дружно решали, как поступить с животным, прятавшимся на крыше. Одни говорили, что его надо убить, а другие — спасти. Но ни те, ни другие не имели и малейшего представления о том, как сделать то, что они предлагали. Я так поняла, это из-за того, что на представителей этого редкого вида животных совершенно не действовала магия. Но все спорящие были уверены, что просто оставить в покое маленького котёнка было нельзя. Потому-то я и решила взять это дело в свои руки. Но сделала я как всегда всё через *опу — то есть так, как могла.

Разогнав галдящих граждан магического мира в стороны, я призвала стоящую неподалёку скамейку и поставила её на пол прямо перед тем местом, где пряталось бедное животное. Разбежалась и, использовав скамейку, как трамплин, прыгнула на крышу.

«Всё-таки тринадцать лет гимнастики — это не хухры-мухры!» — думала я, карабкаясь на крышу.

Люди, стоящие внизу, меня подбадривали, но я мысленно призывала все кары на головы этих болельщиков, а себя корила за столь долгий перерыв в тренировках. Уже потом, когда я оказалась на земле, дала себе торжественную клятву: каждый день, помимо обычных тренировок, разминаться по утрам и перед сном. Но пока я висела на парапете и не думала ни о чём другом, как о том, чтобы забраться, наконец, на эту чёртову крышу.

Оказавшись на довольно покатой поверхности крыши, я огляделась и заметила, как сжавшийся в комок котёнок испуганно прячется за печной трубой, иногда выглядывая из-за неё. Встав как можно устойчивее на крыше и опершись коленями, я попробовала подманить котёнка, успокаивая его разговором:

— Ну, иди сюда, мой маленький. Что-то случилось? Почему ты боишься? Я не причиню тебе вреда, — раз за разом повторяла я тихим голосом, медленно подбираясь поближе. — Ну, иди сюда, не бойся.

Испуганное животное так же медленно подходило ко мне, что-то мяуча. Я поняла, что его маму убили, а он бежал, не смотря по сторонам, и в итоге оказался здесь. Мне, конечно, стало жалко малыша, хотя я и не понимала, куда уж больше: моей жалости и так хватило бы на десяток детских домов, да ещё и осталось бы немного. Взяв дрожащего котенка, когда тот подошёл на нужное расстояние, на руки, я поползла к краю крыши. Краем глаза заметив на другой крыше большую птицу с привязанным к лапке письмом, я спрыгнула вниз.

Все сразу же подбежали ко мне, советуя, как поступить со спасённым мною животным, а я, морщась от боли в подвёрнутой ноге, пыталась отбиться от этих советчиков. Немного растерянно оглядывая уже угомонившуюся толпу, я попросила:

— Пожалуйста, не могли бы вы очистить мне мантию? А то я не могу, — и заметила Люциуса.

Какой-то молодой человек, стоявший рядом с ним, направил на меня палочку со странным выражением лица, но Малфой придержал его за руку, и тот просто почистил на мне одежду.

— И ещё, — сказала я, уже придя в себя, — кому-то пришло письмо. — И подняла левую руку вверх, откуда на неё села замеченная мною ранее птица, как оказалось, чёрный филин.

Посланник что-то сказал на своём языке, и я повернулась к тому самому молодому человеку со словами:

— По-моему, Аврелий принёс это послание вам, — отчего-то саркастично ухмыльнувшись, я согнала птицу с руки и, ухватив поудобнее притихшего на моих руках зверя, направилась в сторону перехода из Косого переулка в мир магглов.

Но была остановлена после дюжины шагов. До выхода осталось ровно вполовину меньше, но не вырываться же мне! Поэтому я обернулась к человеку, до сих пор удерживающему меня под локоть. И им оказался, вы наверняка поняли, Люциус. И тут он меня сильно удивил. Нет, он меня не обнял, не поцеловал, вообще не сделал ничего из тех романтических действий, что вы себе навоображали. Малфой просто спросил с непроницаемым лицом:

— Зачем ты это сделала?

Даже этого невинного вопроса мне хватило бы ранее, чтобы остановиться. Но сейчас, наверное, ещё не испарился из крови адреналин, или ещё что-нибудь случилось у меня в организме, а, главное, в голове, и я просто ответила:

— Не зачем, просто так.

Можно было остановиться, но мне показалось, что этого мало, и я продолжила:

— Я, в отличие от некоторых, — я выразительно на него посмотрела, — не все свои действия совершаю с точки зрения выгоды.

Люциус едва заметно приподнял брови, но меня уже было не остановить:

— И вообще, почему ты со мной общаешься? Не лучше ли тебе вернуться домой, к жене и маленькому сыну? Ты никогда не думал, может быть, я, — как-то ухитрившись, я взяла его левую руку и перевернула её тыльной стороной вниз, — грязнокровка? И это может кое-кому, — выразительно провела указательным пальцем по внутренней стороне его предплечья, — не понравиться.

Мгновение полюбовавшись на его удивлённую физиономию, я развернулась спиной к Люциусу и, немного прихрамывая, пошла в сторону входа в «Дырявый котёл». После этого происшествия я не видела Малфоя три субботы подряд.

* * *

Однажды мне в голову пришла замечательная идея. Ну, она была там давно, просто сейчас окончательно оформилась. И эта идея представляла собой план: как спасти Гарри Поттера. О да, это было первым, о чём я подумала, когда осознала, что нахожусь в его мире. Ведь много же кто хотел его спасти? И я не исключение. Но для начала я решила обсудить эту идею с Кристианом. Оливия вместе с Джейсоном ушли на прогулку.

Мы вместе прочитали первые главы книги «Гарри Поттер и философский камень». Я доказывала мистеру Адамсу, что у меня есть возможность избавить маленького мальчика от страданий и вынужденного сиротства, а мужчина доказывал мне, что я — не в каждой бочке затычка, и, вообще, это не моё дело и мне не следует в него лезть. Но я видела, что он тоже сочувствовал бы мальчику, если бы был полностью уверен в том, что Гарри Поттер существует.

— Скажите, а в вашем мире существует что-то похожее на маггловский Отдел по надзору за несовершеннолетними? — спросила я тогда.

— Ну, да, есть. А зачем тебе? — с подозрением во взгляде ответил он.

— А мы пойдём туда, и я докажу тебе, что мальчик по имени Гарри Поттер существует.

И я не была бы собой, если бы через два часа мы не отправились бы в сторону входа в Министерство для посетителей.

Найдя красную телефонную будку, мы набрали нужный номер, объяснили цель своего визита, и уже через пару мгновений мы стояли в Атриуме. Там было очень много народа, как и показывалось в пятом фильме. Поэтому мы поспешили пройти в сторону стола под надписью «Охрана», за которым сидел мужчина, читающий газету. Он проверил нас с помощью какой-то странной штуки, похожей на антенну, проведя ею вдоль тела. Потом положил мою палочку на странные половинчатые весы, которые завибрировали и выплюнули бумажку с какими-то словами. На вопросительный взгляд в свою сторону Кристиан ответил:

— Я сквиб.

Мужчина скривился, но пропустил нас. Предварительно спросив, в какую сторону нам идти, чтобы попасть в Отдел, мы направились к лифтам. Добравшись до нужного нам этажа, мы вышли и свернули к двери в конце коридора, которая была открыта. Дойдя до неё, я заглянула внутрь и увидела девушку, что-то строчащую в свитке пергамента.

— Извините, здесь Отдел надзора за несовершеннолетними волшебниками?

— Да-да, а вы что-то хотели? — медленно оторвавшись от пергамента, спросила молодая волшебница.

— Да, — протянула я, — нам бы хотелось кое-что узнать. Скажите, в прошлом году 31 июля родился ли мальчик по имени Гарри Поттер?

Девушка немного испуганно на меня посмотрела и сказала:

— Простите, но я не могу сообщить вам что-либо по этому поводу, это конфиденциальная информация.

— Вы просто скажите: да или нет. Больше ничего нам не нужно, — медовым голосом уговаривала я её, медленно приближаясь к столу.

Волшебница странно, как завороженная, смотрела на меня, а я продолжала:

— Вы всего лишь возьмёте нужную папку и скажете, родился ли 31 июля прошлого года Гарри Поттер. И об этом никто не узнает, — пропела я.

Девушка немного нахмурилась, но всё же нашла нужную папку и подтвердила мои слова:

— Да, в этот день родился Гарри Поттер.

Я уверенно посмотрела на мистера Адамса, в ответ он только закатил глаза, и мы покинули кабинет и само Министерство.

— Я же вам говорила, что такой человек существует, и я могу ему помочь. Нет, — я прервала все попытки возражений, подняв руку, — я уверена в этом.

Кристиан больше не спорил со мной, но видно было, что тревожился за меня. А то как я в беду попаду? Да я споткнуться на ровном месте могу, не то, что сделать что-нибудь не так, как надо!

Спасибо тем, кто читает. Вдвойне спасибо, если ещё и комментирует. Для меня очень важно ваше мнение

Через три недели, вновь прогуливаясь в субботу по Косому переулку, я заметила Люциуса. Без него мои прогулки стали очень скучными, поэтому я уже хотела сходить в Лютный переулок. Но тут появился Малфой — как чёрт из табакерки! — и придержал меня за локоть со словами:

— Я бы не советовал такой леди, как вы, прогуливаться в этом несоответствующем вашему статусу месте.

Нет, вот ведь… Малфой! Он вёл себя так, будто ничего не случилось. Ни я его не посылала… домой, ни он не пропадал неизвестно где три недели. Мы, как обычно, прошлись вдоль всей улицы, обсудили несколько книг в книжном магазине, полюбовались на ингредиенты для зелий. Потом зашли, по моей просьбе, в кафе-мороженое Флориана Фортескью. Я заказала себе мороженое со всеми вкусами, жутко дорогое, но оно того стоило. И мы пошли дальше. Пока проходили мимо какой-то подворотни, у Люциуса что-то выпало из рук и закатилось прямо за поворот. Я, добрая душа, тут же бросилась поднимать. Было довольно тепло, поэтому я была без перчаток. Ещё не встав в полный рост, я протянула руку с маленьким серебряным медальончиком на ладони. И, удивительно, Люциус сказал:

— Спасибо.

Не успела я порадоваться, что у него появились хорошие манеры, как что-то будто дёрнуло меня. Сразу же нашлось объяснение и неловкости Малфоя, и его странной вежливости: медальон оказался порт-ключ.

Он перенёс меня в какой-то мрачный, погружённый в темноту зал. Посередине стоял длинный прямоугольный массивный стол, по обеим сторонам которого стояли красивые резные стулья. Во главе стола стояло большое жёсткое кресло, больше похожее по размерам и месторасположению на трон. В зале никого не было, кроме человека, сидящего на кресле-троне.

Вот на этом участке дорогого паркетного свободного от мебели пола я и сидела, оглядываясь. Потом я привстала, отряхиваясь и смотря на большие окна, занавешенные тяжёлыми шторами. На мужчину, сидящего прямо передо мной на возвышении, я не обращала внимания. Не знаю, почему я так делала, но, как показало время, это было единственно верной линией поведения.

Наверное, с точки зрения Волдеморта это выглядело странно. Какая-то девушка появилась вдруг из ниоткуда, оглядывается, отряхивается, а на него — ни взгляда. Ноль внимания, фунт презрения! Так не поступают с Волдемортом! Но, вероятно, он дал мне ещё один шанс, так как в меня не полетело даже Круцио.

Но всё-таки дальше такое поведение было бы хамством, так что я, улыбнувшись, поприветствовала его:

— Здравствуй, Волдеморт. Давно хотела увидеться с тобой.

Хоть я говорила всё это, уверенно улыбаясь и смотря прямо ему в глаза, мне было страшно. Раньше я никогда не испытывала на себе пыточного заклинания, даже Оливия не стала насылать его на меня по моей же просьбе. Просто хотелось знать, с чем будешь иметь дело. Теперь я могу с полной уверенностью сказать, что это чертовски больно. Не идёт ни в какое сравнение с описанной в книгах болью, в жизни всё гораздо хуже. Особенно когда видишь, что твои крики и слёзы доставляют всё больше удовольствия, но прекратить кричать не можешь.

— Ну, как я вижу, ты знаешь, кто я, и теперь больше не нуждаешься в напоминаниях.

Я смотрела на мужчину и многое понимала. Он ещё был красив, возраст не оставил на нём и следа. Чёрные волосы средней длины сильно контрастировали с бледной кожей, глаза всё ещё голубые, но мелькали в них какие-то красные искры. Хи, нос до сих пор был на месте. А довершала картину “настоящего злодея” кривая ухмылка, будто лицевые мышцы потеряли подвижность и не могли воспроизвести на лице нормальную улыбку.

Приняв на полу сидячее положение, я шёпотом призвала ближайший стул, не используя палочку. Акцио — одно из немногих заклинаний, которые я могла использовать без палочки. Удобно усевшись и откинувшись на спинку стула, я сказала:

— И вот теперь, когда ты более спокоен, у нас может состояться конструктивный диалог, — и, не дожидаясь очередного Круцио, я тут же ошарашила его: — Ты до сих пор ищешь мальчишку?

Тёмный лорд опустил палочку, уже готовую выпустить заклинание, и спросил:

— Откуда ты знаешь? — и попытался применить ко мне легилименцию, на что я только ухмыльнулась, надеясь, что артефакт всё-таки работает.

— Я и говорю, давно хотела познакомиться с тобой. И я даже знаю о пророчестве. Могу тебе в этом помочь.

Полюбовалась на его удивлённое выражение лица — да, я люблю это делать, не часто можно увидеть удивление самого Тёмного Лорда. А потом продолжила, решив брать быка за рога:

— Давай заключим небольшой контракт, договор. Называй, как хочешь. Я со своей стороны обещаю помогать тебе в твоих поисках. Могу предлагать планы по совершению того, что тебе требуется. И я буду молчать о том, о чём ты мне запретишь распространяться.

Мужчина, справляясь с желанием прикончить меня на месте, откинулся на спинку кресла и принялся обдумывать моё предложение. Видимо, он пришёл к какому-то выводу, раз спросил:

— А что с моей стороны?

Я удовлетворённо кивнула и ответила, стараясь не показать, что мне страшновато:

— Ты же обязуешься прислушиваться к моему мнению, моим советам, также молчать о том, что я тебе скажу. Больше не применяешь ко мне легилименцию, и… ммм, — я думала, что же ещё такого придумать. Вот ведь! Вроде всё обдумала, а попав сюда, сразу все слова растеряла.

Волдеморт, насмешливо прищурившись, смотрел на меня. Значит, я ещё не в совершенстве научилась прятать свои мысли так, чтобы ничего не отражалось на лице. Раньше никто не мог видеть через маску, появившуюся после смерти родителей. Даже Кристиан, видящий, как я уже убедилась, людей насквозь. Вот ведь непруха-то, а?

— Да, и последнее, — всё-таки выдал мой мозг, — никаких наказаний! Круциатусом ли, руками ли, ногами, неважно. Никаких! Согласен на мои условия?

— Что, даже метку поставить нельзя? — склонив голову набок, с издёвкой спросил он.

— Нельзя! — отрезала я. А потом пояснила: — Мы всё равно будем связаны контрактом, да и я собираюсь находиться рядом с тобой, никуда не уходя. Может, только ненадолго куда-нибудь схожу: твои приказы там, ещё что-нибудь, — видя, что Волдеморт оживился после слова “приказы”, я с нажимом продолжила: — Только те распоряжения, с которыми я согласна.

Он скривился, но кивнул. Потом взмахнул палочкой, и прямо из воздуха появился пергамент, на котором стали проступать буквы, будто кто-то быстро-быстро писал на нём. Я прочитала, что там написано, потом попросила добавить пункт о проживании в этом замечательном замке.

— Нам нужен свидетель, — твёрдо заявила я. — И ты ведь не хочешь, чтобы кто-нибудь из твоих последователей узнал об этом договоре? Так что нам нужен тот, кто не заинтересуется фактом существования этого договора. Жаль, что ты ещё не завёл свою “славную” змейку, она бы нам помогла, — последние слова я бормотала себе под нос, не замечая, что Лорд всё слышит. — Кто-нибудь. Придумала! — радостно воскликнула я. — Здесь же есть домовые эльфы?

Его Темнейшество опять скривилось, но согласно кивнуло и позвало:

— Дески!

Появившийся домовик был одет в штопанное-перештопанное кухонное полотенце, большие голубые глаза боязливо смотрели на Волдеморта, а на меня — с любопытством, которое быстро было спрятано. Дески шмыгнул носом и, переминаясь с ноги на ногу, спросил:

— Хозяин что-то хочет от Дески?

Волдеморт уже поднял палочку, но я вмешалась:

— Здравствуй, Дески, меня зовут Элизабет. Мы с Хозяином хотели заключить один договор. Поэтому нам понадобился ты, как свидетель, понимаешь?

— Дески понимает. Это договор? — он указал длинным пальцем на пергамент, до сих пор висящий в воздухе. — Дески всё сделает.

Мы с Волдемортом по очереди поставили свои магические подписи, что выглядело как простое тыканье палочкой в пергамент. Потом Дески щёлкнул пальцами, пергамент окутался голубоватым свечением, свернулся трубочкой, и на нём появилась магическая печать.

Дески пояснил:

— Теперь расторгнуть договор можно по обоюдному согласию или после смерти одного из подписавшихся. Также участники договора не могут убить друг друга каким-либо образом, магия накажет провинившегося. Дески свободен, Хозяйка? Хозяин?

Мы одновременно кивнули, и эльф растворился в воздухе.

* * *

Ещё мгновение мы, каждый на своём стуле, провели в молчании. Первым заговорил Лорд:

— И почему эльф назвал тебя хозяйкой? Раньше он только меня так называл.

Я пожала плечами, не задумываясь над этим фактом, так как мою голову посетила запоздалая мысль: ведь ни Олли, ни Кристиан не знают, где я, и наверняка волнуются.

— Можно я отправлю письмо моим родным? — Да, Кристиан и Олли стали для меня дядей и старшей сестрой, семьёй, которой мне так не хватало все эти годы.

— Знаешь, а вот это уже наглость! — зашипел Волдеморт. — Когда ты затеяла эту идею с договором, я не стал тебя ни убивать, ни даже пытать. Но ты просишь слишком много.

Я только устало вздохнула. Так долго бояться я не привыкла. Поэтому сказала:

— Я буду писать на том, что ты мне дашь, твоими чернилами, твоим пером. Ты даже прочитаешь то, что я напишу. Ну, пожалуйста, они ведь волнуются.

— Что, уже соскучилась по родителям? Домашняя девочка, — он сказал это так, будто я должна оскорбиться. Нет, я была бы рада называть себя домашней девочкой, которая без родителей ничего собой не представляет, лишь бы они были живы. Но ладно, довольно рефлексии.

— Мои родители умерли четыре года назад, — сухо ответила я на обвинения. — Я хочу написать людям, которые недавно стали моей семьёй.

Почему-то именно ему хотелось это сказать, ужалить как можно больнее. Ведь это было его больным местом, по крайней мере, в детстве. Так что я не отказала себе в удовольствии потоптаться на любимой мозоли.

Но я всегда была упрямой девочкой, так что через четверть часа я сидела за письменным столом и строчила небольшое письмо. Это сущее мученье — писать этими дурацкими перьями и чернилами, вечно оставляющими пятна. Но Кристиан меня научил писать таким образом, так что я, хоть и коряво, написала довольно понятно. Вот что вышло.

«Дорогие Олли и Кристиан!

Всё хорошо, не надо за меня беспокоиться, но в ближайшие несколько месяцев я вряд ли с вами увижусь. Я буду по вам скучать. Как смогу, приеду повидаться, может быть, и не одна. Так что ждите и не тревожьтесь. Если что-то случится, напишу.

С любовью, Элизабет.

P.S.: И, мистер Адамс, это случилось!

P.P.S: Может, после Рождества».

Всё время, пока я корячилась в попытках более-менее аккуратно написать письмо, Волдеморт стоял за моим плечом и пристально следил, как бы я не применила магию. Потом я протянула ему готовый текст, и он не смог не прокомментировать:

— Ах, как сентиментально! «Дорогие…скучать…с любовью», тьфу! Хм, Адамс, — он задумался, — они, кажется, выродились около полувека назад. Рождались одни сквибы. Общаешься со сквибами? — Это было похоже на оскорбление, но я пропустила его мимо ушей. — А что значит: «это случилось», «после Рождества». Неужели ты предвидела такое развитие событий?

Теперь, отбросив агрессию и желание убить, Лорд был похож на учёного, с их вечным любопытством. А ещё на сумасшедшего. Или гения. Сумасшедшего гения, во! — как раз про него.

А на меня накатило какое-то чувство, которое появлялось перед всеми моими авантюрами. Чувство шила в нижних девяноста, которое не даёт мне сидеть на месте. И я почувствовала, как в мозгу отключается рубильник здравого смысла, а включается — потребности говорить.

— Я знаю, что может произойти в будущем. Вижу много вариантов развития событий, — всё-таки фанфик — это как виток времени, всё зависит от поступков. — Вижу, что было бы, если бы не появилась я, не вмешалась бы в события, — да, произошёл бы канон.

Я медленно обходила вокруг застывшей фигуры Тёмного Лорда, на свой страх и риск, провела пальцем по линии плеча.

— А что было бы, если бы у тебя в помощниках не появилась я? О, много бы чего произошло. Но я этого не допущу.

Он резко развернулся, схватил меня за плечи и встряхнул. Потом нагнулся близко-близко ко мне, что очень непросто, при нашей-то разнице в росте, и рыкнул:

— Прекрати надо мной насмехаться! Я не позволю мной играть, — даже рык у него какой-то шипящий. — Так что, либо ты мне открываешь суть игры, либо я ее сам узнаю.

— Я не могу ничего тебе рассказать, ты же понимаешь, — я накрыла одну его руку своей и немного сжала, — что произойдёт, если ты узнаешь будущее. Нельзя, чтобы кто-то узнал о последовательности событий. Но я буду тебя предупреждать! И помогу не ошибиться во многих вопросах.

Я говорила проникновенным увещевающим голосом, уверенная в своей правоте, что и Волдеморт мне поверил. Или сделал вид. Но всё равно отпустил, будто устав от препирательств со мной.

Я отошла на пару шагов от него и напомнила:

— Я присутствую на всех собраниях твоих последователей.

— Да-да, а теперь… Дески, покажи ей её комнату, — и уселся на свой трон, явно собираясь что-то обдумать в одиночестве. Поэтому так недвусмысленно выпроводил меня прочь из зала.

* * *

Дески повёл меня по полутёмному коридору куда-то вглубь дома. Несмотря на темноту, было заметно, что дом, явно магический, довольно дорого обставлен. Хотя и создавалось ощущение, что в доме долгое время никто не жил. А сейчас его быстро привели в порядок и заселились. Я спросила у Дески, кто здесь живёт. Он ответил, что много человек здесь периодически появляется, так что для некоторых из них всегда подготовлены комнаты. Я так поняла, что время от времени в этом доме ночуют члены Ближнего Круга. В который входило много знакомого по фамилиям народа: Малфой, Снейп, Лестрейнджи, Макнейр, Эйвери и многие другие, известные поттероманам по пятой и седьмой книгам.

Меня привели в пустующую комнату, которая, на всякий случай, тоже была приведена в порядок. В ней стояла большая двуспальная кровать без балдахина, под тёмно-зелёным покрывалом было дорогое постельное бельё. В чёрном ворсистом ковре ноги утопали по щиколотку, в углу был шкаф из тёмного дерева. Большое зеркало в золочёной раме висело над туалетным столиком, окно закрывали тяжёлые шторы. Дверь вела в обустроенную ванную комнату с совмещённым санузлом. Комната была красивой, но какой-то безликой.

— Комната хозяина находится дальше по коридору, следующая дверь.

Я удивлённо округлила глаза: на что мне такое счастье? А эльф смотрел на меня счастливыми глазами, мол, как? Угодил, хозяйка?

— С-спасибо, Дески.

Тут я вспомнила ещё об одном человеке, чья судьба меня немало волновала.

— А в какой комнате обычно останавливается Северус Снейп?

— Мы прошли мимо нее, третья дверь по левую сторону.

— Дески, ты можешь идти.

За этот день много чего произошло, и я сильно устала. Поэтому, быстро приняв душ, я скользнула в кровать, надеясь быстро уснуть. Как бы не так! Пока ворочалась с боку на бок, услышала, как мимо моей комнаты по коридору прошёл человек и хлопнул дверью соседней комнаты, в которой обитал Лорд. Так что я поняла, что Его Темнейшество тоже утомилось и отправилось спать. Всё-таки мы долго говорили, и наступил поздний вечер.

Я поняла, что мне не уснуть. Всегда перед тем, как уснуть, я желала кому-то спокойной ночи. Даже живя одна в Англии, я заходила к соседке-старушке, мы мило беседовали около четверти часа, я желала ей хороших снов и спокойно засыпала в своей кровати, чаще всего в одиночестве. Вот и сейчас я уверилась, что мне нужно кому-то сказать эти два слова, и я усну. Поэтому я встала и, укутавшись в одеяло — я спала, простите за подробности, в одних трусах, так как пижаму мне никто не выдал, — вышла за дверь. И направилась в сторону комнаты Волдеморта. Было немножко страшно, но не прибьёт же он меня за то, что я пришла ему спокойной ночи пожелать!

Постучавшись, чтобы казаться вежливой, я заглянула в комнату. Она была обставлена в таком же стиле, что и моя, но было видно, что в ней живут уже долгое время: небрежно брошенная мантия, огарки свечей, стол, заваленный пергаментами, перьями и газетами. Пока я оглядывала комнату, замерев у порога, из душа вышел хозяин комнаты. Оказывается, даже Тёмным Лордам нужно мыться. Он был одет лишь в полотенце на бёдрах, а другим вытирал волосы. Я даже загляделась. Без одежды он был ещё красивее, чем в ней. А тем временем мужчина заметил, что не один в комнате, и грозно сверкнул глазами. Я, оторвавшись от созерцания капель воды, падающих с мокрых волос на грудь и стекающих по ней, невозмутимо сказала:

— Я пришла пожелать спокойной ночи.

— Ну? — он уставился на меня свирепым взглядом. Но было видно, что его эта ситуация несказанно забавляет. Ну-ну, нашёл клоуна. Поэтому я, гордо задрав нос, милостиво пожелала:

— Спокойной ночи! — и развернулась в сторону всё ещё открытой двери.

Только шагнула за порог, как почувствовала, что одеяло за что-то зацепилось, но действие своего тела остановить не успела, и весь левый бок у меня оказался оголённым. Не теряя собственного достоинства, придерживая его правой рукой, левой я дёрнула конец одеяла, повернувшись к Волдеморту, стоявшему в такой же позе. Отодрав одеяло, я закуталась в него и посмотрела в глаза мужчине. А он уже неприкрыто насмехался надо мной и ситуацией в целом. В конце концов, я вышла из комнаты и направилась в свою, напоследок услышав: «Это обещает быть забавным» и хлопок закрывшейся двери.

В своей комнате я легла в кровать, растянулась в полный рост и быстро провалилась в сон. А на губах всё ещё оставалась улыбка.

На следующий день, прямо с утра, началось это дурацкое собрание. Ну, оно такое лишь потому, что рано началось. Ну как рано – часов в одиннадцать утра. Я ещё спала! Примерно за пять минут до начала меня разбудил Дески:

– Хозяйка, просыпайтесь, больше спать нельзя! Хозяин гневается! Через пять минут начнётся собрание!

Да, он будил меня уже в пятый раз, но я не думала, что всё так критично.

В итоге, не позавтракав и даже не причесавшись – успела только накинуть мантию с глубоким капюшоном, на который было наложено заклятие Конфиденциальности, – я побежала в тот самый зал. А потом вспомнила про эльфа:

– Дески, перенеси меня в зал, где будет собрание. Быстрее!

Миг, и я оказалась прямо за троном Лорда, одна, без эльфа, и под прицелом полутора десятков палочек. В зале были знакомые лица: Лестрейндж, Снейп, Малфой, а вот остальных я опознать не смогла. Волдеморт поднял руку, успокаивая своих последователей, и величественно произнёс:

– Это мой новый помощник, он будет присутствовать на всех собраниях. Молчать, – последнее было явно камнем в мой огород. – Так что не обращайте на него внимания. Он будет стоять здесь, рядом со мной.

А потом, в мою сторону, свистящим от раздражения шёпотом:

– Ты не могла бы впредь не опаздывать на собрания. Мы ждали только тебя.

Потом началось нудное собрание. Честно, из всего, что присутствующие докладывали Лорду, я понимала с пятого на десятое. Иногда докладывали об успешных миссиях, и Волдеморт благосклонно кивал, даже не накладывая Круциатус. Вот пошёл доклад о проваленном задании, и Его Темнейшество наказал всех. Я не вмешивалась. Но когда рассказывали о том, что не могут найти Поттеров, Волдеморт вызверился и стал незаслуженно пытать человека, который даже не виноват в этом. Ну, я считала, что это так, потому что помнила о моменте, когда Волдеморт узнает о местонахождении Поттеров. Поэтому я положила ладонь на предплечье руки Лорда – он наказывал, не вставая со своего трона – и сжала, успокаивая. Заклинание прервалось, а все в страхе посмотрели на Лорда, ожидая его реакции. В страхе не за меня, вы что! Просто, если он разозлится ещё больше, то и им может достаться.

Волдеморт сначала посмотрел на мою руку, а потом медленно перевёл взгляд на меня. Красные искры непрестанно мелькали в его глазах, обещая долгую и мучительную смерть. Потом он бросил ждущим людям:

– Покиньте зал, – даже не посмотрев на них.

Когда в зале кроме нас никого не осталось, он стряхнул мою руку, взмахнул в сторону двери Заглушающим и обманчиво спокойно произнёс:

– Что это значит? – Но всё-таки не выдержал и крикнул: – И сними этот дурацкий капюшон!

Встал и навис надо мной, сверля грозным взглядом. Похоже, такая поза становится обыденностью в наших отношениях. А я замялась:

– Ну, понимаешь, это как-то неправильно, ведь он ничего не сделал. Ну, такого, – я помахала в воздухе рукой, неопределённо показывая, какого «такого» он не сделал. – Ну, ты понимаешь, ты не должен его наказывать за это.

– Мы ищем этих Поттеров около года и ничего! Ты понимаешь, ничего?! Они не могут их найти! Идиоты! Кретины! Если я не могу их наказывать, то кого я должен наказывать? И вообще, с каких это пор ты решаешь: наказывать мне их или нет?

Я сжалась от мысли, что я ему сейчас предложу. Да, это будет больно, но я не могу смотреть, как мучают других, даже если эти люди убили и измучили много невинных магглов и магов. Хотя и не все были невинные, но факт остаётся фактом: они убийцы. Но я не могла оставить всё так. Поэтому я с дрожью в голосе сказала:

– Пытай меня вместо них, – голос предательски сорвался под конец фразы, но я уверенно смотрела ему в глаза. Которые неприлично вылупились, по-другому никак и не скажешь, на меня в ответ.

– Ты хочешь этого? Вместо убийц, насильников, да у них руки по локоть в крови!

– Надо же, какая забота! Мне решать, чего я хочу. И это действительно нужно. Не волнуйся, договор не должен на это никак отреагировать, ведь я сама прошу тебя.

Я встала перед ним, приготовившись к боли, а он только произнёс в ответ:

– Не сегодня.

Я немного удивилась, но кивнула. Потом он приказал мне выйти, а раз дверь тут одна, то я ушла туда же, где Пожиратели ждут распоряжений Хозяина. А тут выхожу я и тихонько прикрываю за собой дверь. Хорошо, что капюшон успела надеть, а то позора не оберёшься, ведь даже не умыта, не причёсана, да и Лорду репутацию бы подпортила: не солидный помощник, а растрёпанная девица.

– На сегодня вы можете быть свободны, – проговорила я не своим голосом, который изменялся под действием заклинания.

Они на меня так презренно покосились. А что? Без роду, без племени, пришла тут, замаскировалась вся – вряд ли они не узнали чары – и ещё командует. Тогда я применила последний метод:

– Так Лорд приказал.

Они опять покосились из-за нетипичного обращения – только Хозяин, только Мой Лорд, – но все-таки разошлись. Я вздохнула с облегчением, но потом вспомнила, какую глупость совершила недавно.

Обматерила себя трёхэтажно с головы до ног, мысленно постучалась головой об стену аки домовой эльф, дальше взяла книгу, лежащую на столе, и побила себя ею по своей бедовой головушке. Но тут заверещал откуда-то взявшийся эльф:

– Нет, Хозяйка не должна себя бить! – конечно, это был Дески.

Отобрав у меня талмуд, Дески укоризненно посмотрел на меня, что я даже устыдилась. Действительно, что сейчас страдать, надо лучше Лорду сказать кое о чём, чтоб он меньше зверствовал.

Тихонечко приоткрыв дверь, я заглянула в зал. И не увидела Волдеморта на троне. Нет, он был в зале, но сидел на одном из стульев рядом со столом, поставив локти на стол и подперев голову руками. Будто она сейчас у него отвалится, честное слово! Но я не за этим пришла.

– Что стоишь, заходи, а то сквозняк.

Я аккуратно прикрыла дверь, подошла к столу и села на краешек стула рядом с Лордом. А он повернулся ко мне, опираясь теперь на одну руку.

– Ну что, пришла сказать о ещё одной бредовой идее, пришедшей тебе в голову? – как-то даже участливо – если это слово можно применять в описании чувств Волдеморта – и обречённо спросил он.

– Нет, я пришла сказать тебе, когда вы узнаете о местонахождении дома Поттеров.

Он сразу вскинулся:

– Что? Как? Когда?

– Просто. Твои люди поймают предателя с их стороны, а случится это ближе к Хэллоуину.

– Так долго?

– Да. И когда поймают, обязательно позови меня. У меня есть план, как обставить всё так, чтобы Дамблдор поверил, что… эм, неважно, – быстро закруглилась я. Всё-таки не следует ему ещё знать о моём плане, нет, Плане. Да, вот так.

Лорд только вздохнул:

– Опять эти твои загадки. И ты, конечно, не будешь мне ничего рассказывать, ибо не следует мне знать будущее. Может, мне вообще не лезть, а ты сама всё сделаешь? – издевательски вопросил он.

А я на полном серьёзе, то есть, стараясь показать, что мне совсем не смешно, сказала:

– Нет, мне понадобится твоя помощь. Одна я ни за что не справлюсь. Помоги мне, не оставь в беде! Мы должны спасти этот бренный мир.

Потом я засмеялась, даже Его Темнейшество соизволил приподнять уголки губ. Тонких, но красиво очерченных губ. Ой, что-то не о том я думаю. Вот и Лорд насмехается уже надо мной. Я покраснела и, стремительно встав со стула, вышла из зала немного быстрее, чем хотелось бы.

Следующие собрания проходили так же, только теперь я не опаздывала и вслушивалась в каждое слово докладывающих волшебников. Иногда останавливала Лорда от наказания. Слава Мерлину, это случалось нечасто, и собрания проходили не ежедневно, а раз в два-три дня, когда Волдеморт сам захочет. Бывало, рано утром, днём и поздно вечером, как сейчас.

Лорд был очень зол, когда выгонял всех из зала на этот раз, чтобы в очередной раз испытать меня на прочность. Иногда из-за моих криков даже заглушающие спадали, так что все, находящиеся рядом с залом в радиусе метров ста, слышали их.

Не зря я опасалась. Сегодня ему показалось, что одного Круцио мало, поэтому кинул в меня Сектумсемпру. Я, лёжа на полу, перекатилась вбок, поэтому заклинание задело только голень левой ноги. Кое-как встав на ноги, я, ужасно хромая, пошла в комнату к автору этого заклинания. Ведь только он сможет его снять, не то я умру от потери крови.

Было ужасно больно, но я всё-таки почти доползла до его комнаты и постучала в дверь. Раньше специальное зелье от Круциатуса мне приносил Дески, так что я не обращалась за помощью к Снейпу, но видимо, это всё же неизбежно. Ещё я надеялась, что он сегодня остался тут, а не ушёл. Ведь он реже всех оставался в штаб-квартире рядом с Тёмным Лордом. И я его отчасти понимаю. Всё-таки Лорд собирался убить Лили. Да и зельевар вроде бы перешёл в Орден Феникса. Но судьба решила смилостивиться надо мной, ведь я и так испытала много боли. Хотя большую часть по своей вине, но всё же...

Дверь открылась, и перед моим взором предстал Северуса Снейп во всей своей красе. Сейчас я была рада его видеть больше всех на свете (на этом свете). На мне до сих пор был надет капюшон, я держалась рукой за косяк двери, чтобы не упасть прямо на парня. После непродолжительного молчания я всё-таки хрипло спросила:

– Можно, я войду?

Он все ещё молча посторонился, и я, прихрамывая, вошла в комнату. Увидев кресло, стоящее недалеко от двери, я просто упала в него.

– Зачем я понадобился вам в столь поздний час? – спросил Снейп. Он заметил мою хромоту и то, как я упала в кресло, но ничего не сказал.

– Помогите мне, – я решила быть предельно вежливой, мало ли.

– В чём будет состоять моя помощь? И только ли я могу её оказать?

О, выгнать меня пытается, но ничего. Я без слов, скинув капюшон, задрала подол мантии, который уже пропитался кровью. От наклонений и потери крови немного сильнее закружилась голова.

Он удивился и тому, как я выгляжу, и моему ранению. Пытался что-то сказать, но я его перебила:

– Я уверена, что только вы знаете контрзаклятие к вашему собственному проклятию. Вряд ли кто-то другой решил заучить его. Помогите мне, пожалуйста.

Он, неслышно вздохнув, опустился передо мной на колени и стал что-то шептать. Кровь будто всасывалась назад, кожа зарастала, даже боль проходила. Пока он залечивал рану, я мазнула палочкой, накладывая Заглушающие на дверь и окно. Снейп ничего не заметил – был немного занят.

Когда рана полностью заросла, но лекарь ещё не встал, я сказала:

– А вы знаете, что в вашем Ордене есть предатель? – Я же не знаю, когда Петтигрю пришла мысль сдать Поттеров Волдеморту.

Снейп поднял на меня испуганный взгляд. Сразу видно, что он ещё довольно молод, потому что будучи старше он бы никак не отреагировал на мои слова. Может быть, только саркастично спросил: «А почему вы думаете, что это имеет какое-то отношение ко мне?», ну или что-то похожее. А сейчас он таращился на меня, будто я – замаскированный Лорд. Кстати, я не ненавидела Волдеморта ни больше, ни меньше, чем раньше. Я понимала, что ему нужно выпускать дух. Да и не часто он так выходил из себя, что уж совсем труба. Обычно он не держал меня под пыточным дольше полминуты.

Снейп всё стоял на коленях и смотрел на меня. Хотя нет, вот, спрятал испуг и стал похож на вменяемого человека. Потом он всё-таки открыл рот:

– Что вы об этом знаете? Лорд тоже уже в курсе?

– Нет, – я улыбнулась, – не волнуйтесь вы так! О том, что вы в Ордене, из присутствующих здесь знаю лишь я и ты. Хотя Волдеморт и сам должен уже догадываться.

– Не могли бы вы не говорить об этом в полный голос, мало ли? – прошипел он.

– Я наложила Заглушающие, – я пресекла все инсинуации. – И я не настолько глупа, чтобы трепаться об этом на каждом углу. – После его манипуляций мне стало лучше – в частности, голова перестала кружиться и потянуло на общение.

Он резко встал и подошёл к шкафчику, стоящему за столом, что от входа его и не видно. Позвенел там склянками и отдал мне одну со словом:

– Общеукрепляющее.

Я благодарно на него посмотрела и выпила содержимое склянки. Я не боялась, что он отравит меня, ведь сразу будет понятно, что это он. Прав был Гарри Поттер: все зелья Снейпа имеют тошнотворные вкус и запах. Я скривилась от этого, а Снейп нехорошо усмехнулся. Но вопреки всем опасениям, мне стало намного лучше. Тогда Снейп и решил приступить к допросу:

– Как давно вам это известно?

– Сразу, как появилась здесь.

– Вы кому-нибудь об этом говорили?

– Нет.

– Окклюменцией владеете?

– Артефакт.

– Что вам ещё обо мне известно?

– Только немного твоего прошлого и будущего. Одного из вариантов будущего, – уточнила я, – который не учитывает моё вмешательство.

– Что?! – он смотрел на меня расширившимися от удивления в предпоследней степени глазами.

– Ну, лучше бы я тебе этого не говорила, но так хотелось посмотреть, как ты удивляешься, – всё, удивление в последней степени. Это тонкая грань между удивлением и шоком, так что не дадим ему оказаться в шоковом состоянии. – Всё нормально, я пошутила. Может быть. Только что. Ладно, прекрати удивляться. Я никому не скажу о твоей маленькой тайне в оплату за лечение. Может, он ещё раз проклянёт меня заклинанием твоего производства. Спасибо за помощь. Мне пора, спать охота. Да и неприлично находиться незамужней молодой женщине в комнате молодого холостого мужчины, – я подмигнула ему напоследок и встала из кресла.

Но перед тем как выйти, сказала:

– Прошу, не говори никому о том, что услышал только что. Прошу. – Он кивнул, всё ещё удивлённо смотря на меня. – Спасибо за понимание. Спокойной ночи.

И накинув капюшон, покинула комнату.

* * *

Следующие дни, даже месяцы, прошли примерно по такому же плану. Когда не было собраний, меня расспрашивал Волдеморт. Когда меня не расспрашивал Волдеморт, мы иногда беседовали со Снейпом. Когда я не беседовала со Снейпом, я читала книги в библиотеке Лорда, разрешённые им самим. Когда я не читала, я обдумывала свой План. Во всё остальное время я либо гуляла по замку, обследуя его, либо учила новые заклинания и тренировалась. Либо банально ела и спала.

Такими темпами наступило лето. К этому времени уже окончательно был готов мой План, я перезнакомилась со всеми Пожирателями, – а они ничего ребята, если не принимать во внимание то, что они убили, может быть, кучу народа, – почти подружилась с Северусом. И самое главное, поняла, что, блин, окончательно и бесповоротно «капаю слюнями» на Волдеморта. Но последнее я отложила в дальний уголок сознания и старалась об этом не вспоминать. Но, по-моему, Лорд всё-таки что-то заметил, кидал на меня странные, не поддающиеся расшифровке взгляды, но я пока успешно их игнорировала, всем видом не показывая своей реакции на него.

Поиски семейства Поттеров продолжались. Я не волновалась насчёт этого. Ведь Волдеморт так сильно хотел их найти, что, узнав их местоположение, тут же кинется туда. Так что Хвоста они поймают прямо перед самым Хэллоуином.

А я пока наслаждалась летом, как могла. Рядом с замком был большой кусок земли, на которой давно вырастили сад. За ним исправно ухаживали эльфы. Так что, отправив Дески в магазин за купальником, как раньше купила себе миленькую розовую пижаму с мультяшным кроликом, я приготовилась загорать. Над самим садом стоял особый погодный купол, вдобавок ко всяким разным защитным заклинаниям, окружавшим всю территорию. Этот купол, как легко можно догадаться по названию, регулировал погоду над садом, подстраиваясь под желания владельца. Так что там, в отличие от всей Англии, дождь шёл строго по расписанию и довольно редко.

В итоге всё лето я спокойно провалялась, загорая в саду. От загара шрам на ноге стал выделяться длинной белой линией. Зато я щеголяла перед Лордом, закутанным в чёрную мантию, в одном купальнике! Но он моих намёков не понял или не захотел понимать. Я отбросила все предрассудки насчёт того, что он такой-сякой, плохой человек, и вообще – Тёмный Лорд.

В последнее время он смягчился, даже разрешил писать письма Кристиану и Оливии, даже получать от них ответы! Так что я писала домой, рассказывала им о своей жизни – что Лорд разрешил – и спрашивала о том, как они живут. Поддерживали связь, так сказать.

Таким образом, кончилось лето. В плюсе мы имеем: доверяющего мне Волдеморта (правда, не бояться же меня?), увеличенный болевой порог (даже в овощ не превратилась!) и Северуса Снейпа почти в дружеских отношениях (с ним никогда ни в чём не бываешь уверенной).

* * *

Четвёртого сентября я отпраздновала два своих дня рождения: в том и этом мире. Адамсы прислали мне почти все мои вещи и книгу об анимагии в подарок. Волдеморт этим как-то не интересовался, поэтому на тему анимагии книг в его обширной библиотеке было ничтожно мало. Домовики меня поздравили, как только я проснулась. Эльфы как-то прознали, что у меня день рождения, поэтому испекли мне торт. Я поделилась им с домовиками, а они прослезились. И сказали мне, что я их любимая Хозяйка, которая к ним относится как к равным. И много чего другого, восхваляющего меня. Я тоже прослезилась, а потом решила отнести кусочек торта на обед Лорду.

Волдеморт обычно обедал один, поэтому я, немного стесняясь, шла в столовую с куском торта на тарелке. Да, это был сюрприз. В столовой сидела ещё куча человек. Среди них, конечно, Малфой, Снейп, Лестрейнджи и ещё несколько. Вот что им всем приспичило именно сегодня после утреннего собрания остаться на обед? Хорошо хоть, мантию надела зачарованную. Но я всё равно хороша: стою как истукан в дверях, на меня все пялятся. Поэтому я шагнула вперёд и направилась к Лорду. Молча поставила перед ним тарелку. Он посмотрел на торт, потом на меня и спросил:

– В честь чего? Празднуем что-то?

– Эм, – замялась я. – У меня сегодня день рождения, – нагнувшись к Волдеморту, шёпотом ответила я.

А он ещё и смеётся! Ну да, довольно забавная ситуация, но не так же. Он, конечно, не засмеялся вслух, но всё равно это было понятно всем присутствующим. Даже вон Снейп чашкой чая скрывает улыбку. Я насупилась, обвела всех взглядом и вышла с гордо поднятой головой. Закрыв за собой дверь, я глубоко вдохнула. И тут рядом раздался хлопок.

– Чёрт, напугал же ты меня, Дески!

– Простите меня, Хозяйка.

Что за день, мне казалось, что и домовик надо мной насмехается.

– Почему ты не сказал, что так много людей осталось сегодня обедать?

– А Хозяйка не спрашивала Дески, – совершенно невинно ответил он.

Я поскрипела зубами и сказала:

– Всем обедающим кусочек торта. Со свечкой, зажжённой! Даже если будут отказываться, дать!

Вот так и прошёл мой день рождения.

А вскоре настал тот самый, давно ожидаемый нами момент.

И вот настал этот день: был пойман Питер Петтигрю. Это произошло раньше, чем я думала, – в середине октября.

Волдеморт был таким возбуждённым, будто прямо сейчас весь магический мир упал перед ним на колени и признал своим единовластным господином. Нет, всё оказалось намного прозаичнее: он узнал, где прячется семья Поттеров.

– И быстро раскололся Петтигрю?

– Пффф, – он махнул рукой, – как только увидел меня, сразу всех сдал. Ты представляешь, назначить такого Хранителем Тайны?! Стоп. Ты знала, что он и является Хранителем Тайны?

Я рассматривала свои ногти:

– Я же сказала – я знаю всё. Или почти всё.

Волдеморт тут же растерял весь свой запал:

– Ну, что мне делать дальше?

– У меня есть План, – и я рассказала о нём в общих чертах. Преимущественно те моменты, где должен присутствовать сам Лорд.

– В дом мы пойдём вместе, и не возражай даже. И Гарри Поттера мы не убьём.

Я пригнулась в ожидании бури, которая тут же разразилась.

– Что?! Я столько времени искал этих Поттеров! Я ночами не мог уснуть, всё думал, где бы они могли быть. И сейчас ты мне говоришь, что мы не будем убивать мальчишку?! Тогда зачем мы идём в их дом?! Объясни!

Он по старой привычке навис надо мной, вцепившись в мои плечи.

– Успокойся. Пророчество можно толковать по-разному…

– Как иначе можно толковать пророчество о человеке, который убьёт меня?

Я хлопнула себя по лбу:

– Ты же не знаешь полного текста пророчества!

– Что?! И ты молчала?!

– Стоп! Слушай! Цитировать, конечно, не буду, но в общих чертах оно звучит так: «Грядёт тот, кто сможет победить Тёмного Лорда. Он родится в семье тех, кто трижды бросал ему вызов. И Тёмный Лорд отметит его, как равного себе, но не будет знать всей его силы. И ни один не сможет спокойно жить, пока жив другой. Тот, кто достаточно могуществен, чтобы победить Тёмного Лорда, родится в конце седьмого месяца». Вот и всё.

Я специально упустила момент про «…один из них должен погибнуть от руки другого, ибо…» и далее по тексту. Не будем вводить Волдеморта в искушение. Обычно он читал мои спрятанные эмоции на раз-два, а тут отвлёкся и не заметил, что я что-то утаиваю.

* * *

Потом я, отпросившись у Волдеморта («Так нужно для осуществления нашего Плана», что было правдой), наведалась в Литтл Уингинг. Но попросила у него создать для меня порт-ключ.

– Аппарируй обратно, зачем тебе порт-ключ?

Я даже засмущалась от того, что мне придётся ему сказать.

– Ну, понимаешь, я не умею аппарировать. – Он на меня ТАК посмотрел, что я поспешила оправдаться: – Я как представлю, что во время аппарации, например, мои глаза и левое ухо останутся там, откуда я начала аппарировать, а на место я прибуду ещё и без ноги, меня сразу передёргивает. Поэтому я не научилась этому раньше. Да, я боюсь этого и не стыжусь своих страхов. Ты ведь боишься смерти? Вот и я… – поняв, какую глупость сморозила, я сразу заткнулась.

Волдеморт тоже молчал. Потом я нарушила тишину:

– Может, поможешь мне вернуться сюда порт-ключом? Пожалуйста?

Тот опять вздохнул, достал из кармана тот самый серебряный медальончик, помахал над ним палочкой. Тот полыхнул синим светом и поплыл ко мне, влекомый силой Волдеморта. Сунув медальончик в карман, я услышала:

– Захочешь вернуться, скажи «домой».

В холле замка стояло несколько многоразовых порт-ключей, которые, отправив человека, возвращались. Также ни один порт-ключ, даже зачарованный на это место, не мог перенести сюда ни одного волшебника, как бы он при этом ни выглядел. Нет, поправочка: перенести-то он перенесёт, но нет никакой гарантии, что вас не расплющит о защиту поместья. Вот так. Теперь к моим сведениям о порт-ключах добавилось и то, что зачарованный самим Лордом, хозяином замка и создателем большей части защиты, порт-ключ будет исправно переносить того, кому был доверен.

Пока я ещё не закрыла дверь зала, в котором Волдеморт обычно заседал, успела услышать:

– Имей в виду, кроме тебя этот порт-ключ никого не сможет перенести. Живого.

Я передёрнулась, но быстро успокоилась: что ещё взять с мнительного Лорда? Он думает, что я могу его предать. Или кто-то может силой меня заставить перенести того в штаб-квартиру (скорее, штаб-замок) Пожирателей Смерти.

Воспользовавшись стационарным порт-ключом, я переместилась в пустынный переулок маггловского Лондона неподалёку от «Дырявого Котла». Расспросив прохожих, я нашла нужный автобус до Литтл Уингинга, села в него и спокойно доехала до места назначения. На остановке я так же спросила местных о Тисовой улице и, получив направление, отправилась в нужную сторону. Найдя нужный дом, я пристально в него вгляделась, запоминая всё до мельчайших деталей. Конечно, чтобы не выглядеть подозрительно, я наложила на себя отвлекающие внимание чары.

Исходив всю улицу вдоль и поперёк, я с трудом нашла укромное местечко, куда можно безбоязненно аппарировать. И со спокойной душой и чувством выполненного долга я воспользовалась порт-ключом.

– Домой.

* * *

В итоге, мы пошли в ночь на Хэллоуин в Годрикову Лощину вдвоём. Тихо зашли в дом и увидели идиллическую картину дома семьи, в которой есть маленький ребёнок: везде разбросаны игрушки, как магические, так и маггловские, надписи на обоях, кое-где пятна детского питания, но это я, наверное, уже придираюсь. Всё портил только крик Джеймса Поттера:

– Лили, бери Гарри и беги!

Его палочка, как я помнила, осталась лежать на диване. На весёленьком покрывале и вправду лежала чья-то палочка. Это походило в какой-то степени на разыгрываемую постановку. Очень реалистичную, но всё же постановку. Джеймс Поттер, чистокровный волшебник в энном колене, должен был схватиться первым делом за палочку, а не закрывать своим телом проход в коридор. И вообще, почему он в такое неспокойное время бросил палочку на диване? Да я бы, на его месте, даже в туалете и ванной с палочкой не расставалась ни на секунду! И спала бы с нею под подушкой. Что, в принципе, и делаю.

Ладно, Джеймс мог растеряться, но почему нет, например, аварийного порт-ключа?! Его бы все члены семьи носили, не снимая, и при такой видимой опасности сказали бы слово – и всё, они уже в охраняемом месте. Дамблдор бы до этого додумался, если бы ему были нужны живые Поттеры. Ладно, не будем наговаривать на доброго дедушку Альбуса.

Я пряталась за Волдеморта, чтобы Джеймс меня, не дай Мерлин, не увидел. Пока Лорд не убил Поттера-старшего, я быстро послала в того Ступефай. И для надёжности приложила ещё и Петрификусом.

Конечно же, Лорд сразу отреагировал:

– Зачем? – ух, какое у него всё-таки грозное шипение!

– Так надо. Пошли дальше.

Волдеморт снова вздохнул. Слишком часто он что-то стал вздыхать, не находите?

Поднялись мы на второй этаж. В коридор выходило две двери, и из обеих комнат не было видно лестницу. Лорд уверенно направился к левой двери, я зашла за ним следом, боясь, как бы он чего не натворил непоправимого. Но тот и не думал убивать Лили Эванс, уже давно Поттер. Волдеморт оглушил молодую женщину и повернулся ко мне:

– И что ты собралась с ними делать?

– Мы сотрём им память о том, что у них есть сын, и отправим в, м-м-м, Австралию. Ну, ты же можешь внушить им мысль об этом? Потом вместо них мы оставим тут парочку трупов под обороткой. Человек же не возвращается в свой истинный облик, если умер под оборотным? Хорошо. Потом мы немного изменим память Гарри, внушим ему ложные воспоминания, будто ты пришёл и убил Поттеров, попытался убить мальчика, но не смог и умер, точнее – развоплотился. Я потом расскажу, зачем так нужно! А теперь действуй! Сначала родители.

Перед тем, как зайти в дом, мы, конечно, блокировали на время оповещающие чары. Поэтому никто не спешил к дому Поттеров. Я собиралась, осуществив всё вышеперечисленное, разблокировать оповещающие, немного порушить дом, создавая иллюзию того, что всё то, что мы тут внушили, правда. Честно говоря, я не думала спасать Лили и Джеймса, но, поразмышляв над их странными действиями и их месте в стратегии Дамблдора, решила помочь им спастись. Но всё, что пришло мне в голову, был этот корявый план.

Пока Лорд бегал, стараясь сделать всё в рекордно короткие сроки, я пыталась успокоить Гарри. Мальчик уже почти захлёбывался в слезах. Я думала, что немного, но похожа на Лили: мы с ней почти одинакового роста, у меня были медные волосы, которые сильно отливали рыжим цветом, и на Гарри я смотрела добрыми серо-зелёными глазами. Во мне вдруг проснулся материнский инстинкт, так что я всё-таки смогла успокоить ребёнка. Через четверть часа вернулся взмыленный Лорд и сообщил, что всё сделал. Предупредив, что в последний раз исполняет мои приказы, он подошёл к мальчику и начал исправлять его воспоминания, добавляя ложные и многие стирая.

– И последнее: сделай ему шрам на лбу в виде молнии.

Волдеморт посмотрел на меня, как на сумасшедшую, но, что-то пробурчав себе под нос, наложил качественную иллюзию. А вы что подумали? Не будем же мы и вправду вырезать у годовалого малыша на лбу молнию!

Я положила успокоившегося малыша в кроватку, наложила на него временные защитные чары и, убедившись, что и “Джеймс”, и “Лили” лежат в естественных позах, вытолкала Лорда прочь из дому. Потом немного подорвала дом после восстановления оповещающих заклинаний, из-за чего спали чары иллюзии на доме. Попросила Лорда аппарировать подальше отсюда и запустить механизм заклинания, которое будет медленно делать метки всё более блеклыми на руках его верных последователей. А сама слилась с толпой магглов и магов, набежавших из-за звука взрыва и начавшегося пожара. Скоро появился Сириус на мотоцикле, а сразу же за ним – и Альбус с Хагридом, которые ринулись в дом. Я, сняв щитовое заклинание, наложенное на Гарри, достала медальончик и прошептала:

– Домой, – и исчезла.

Появилась я перед ожидающим меня Лордом в холле замка. Не только ожидающим, но и бушующим. Об этом свидетельствовал пол, полностью покрытый осколками от ваз, статуй, зеркал и всякой бьющейся дребедени, которую Волдеморт, судя по масштабам бедствия, собрал по всему дому.

– Ну, и как это понимать?! Скажи мне, почему?! – и это он орал на меня, снова встав в нашу любимую позу. Встряхнув меня ещё раз (для закрепления полученного результата, видимо), он продолжил орать на ту же тему, варьируя слова, их порядок, вставляя синонимы, описывая всё большие и большие масштабы моей глупости. Так много нового о себе за раз я ещё не узнавала. Было над чем подумать. Я бы ещё послушала, какие перлы выкинет Волдеморт, но у нас не было времени.

– Всё идёт по плану, успокойся, пожалуйста, – я погладила его рукой по предплечью. – Теперь нам остаётся немного подождать, и мы сможем забрать Гарри.

– Зачем нам этот мальчишка?

Волдеморт был в такой ярости, что не удержал всплеск магии, и тот разбил как-то уцелевшее оконное стекло. Порыв ветра шелестел полами наших мантий, мои распущенные и довольно длинные волосы падали мне на лицо. Со стороны казалось, что мы стоим обнявшись.

– Я же уже объясняла. Если мы заберём мальчика и вырастим его сами, то вряд ли ему захочется тебя убить. Я тебе обещаю. Мы ему объясним, когда мальчик подрастёт, что его родители живы и с ними всё в порядке. – Мы помолчали, а потом я решила ему сказать то, что всегда считала верным. – Знаешь, у магглов есть такое выражение, что отец – не тот, кто родил, а тот, кто воспитал. Не думаю, что мне бы, например, захотелось бы убивать человека, который в детстве меня с ложечки кормил, всячески оберегал меня от страданий и бед, дарил радость каждый день, при этом помня, что я – его не родная дочь. Понимаешь?

Волдеморт отпустил меня и буквально упал на призванный им самим стул. Было видно, что его уже отпустило, ярость, застилающая глаза, спала, и он принялся обдумывать мои слова.

А я решила навести порядок. Ну, конечно, не своими руками, а проворными лапками эльфов. Их магия может всё это хрустящее под ногами безобразие сделать вновь изящными и не очень вазами, скульптурами, стоящими, я уверена, непомерно дорого, зеркалами в красивых рамах и много чем другим. Вон тот осколок, по-моему, – от огромной люстры, которая до этого момента висела в столовой.

Когда в холле стало вновь чисто, ничего не хрустело под ногами, а мне надоело стоять без дела, я повернулась к Лорду, до сих пор пребывающему в раздумьях, в ожидании его решения. Он сказал всего одно слово:

– Идём.

И мы пошли. На следующий день, после того как выждали около двух часов после полуночи. Мне бы, да и Волдеморту тоже, не хотелось столкнуться с Дамблдором и Макгонагалл.

– Мы должны аппарировать в Литтл Уингинг.

– Куда? Ты же знаешь, что волшебник не может аппарировать туда, где ни разу не был.

– Так я там была, – и, отмахнувшись от ехидных замечаний насчёт моего неумения перемещаться таким образом, я сказала: – Я покажу тебе свои воспоминания. Легилименция.

– Пустишь меня в свой разум?

– Действуй, – и попросила артефакт показать то место, куда я собиралась аппарировать вместе с Лордом.

Тот направил на меня палочку, через мгновение схватил меня за руку, и я почувствовала так часто описываемые ощущения от аппарации. Меня сдавило со всех сторон, куда-то потянуло, а я мёртвой хваткой вцепилась в Волдеморта, как в свой последний шанс на спасение. Так мы и появились на Тисовой улице, вцепившись друг в друга. Через, как мне показалось, вечность я отпустила руку Лорда и огляделась. Он, видимо, делал то же самое, потому что спросил:

– Ну и где мы?

– В Литтл Уингинге, куда и собирались попасть.

Волдеморт скрежетнул зубами, но промолчал.

А я, убедившись, что никого (уже никого или ещё никого это уже другой вопрос) на улице, а конкретно –возле дома номер четыре, нет, уверенно пошагала к нему. И да, удача нас не оставила: я увидела и дом, и свёрток с ребёнком на пороге перед дверью.

– Ты видишь дом номер четыре? – спросила я, остановившись прямо возле калитки.

– Нет, – раздражённо ответил Лорд, – даже защиту не вижу.

– Странно, – протянула я, – а я вижу. И, вытянув перед собой руку – на всякий пожарный, – медленно пошла вперёд. Оповещающих на доме и вокруг него, естественно, не было, так что я почти беспрепятственно зашла на участок. Почти – потому что защита всё-таки немного кольнула меня, проверяя, но всё же, видимо, прочитав мои благородные намерения, пропустила. Я тихо дошла до порога и, осмотрев Гарри на предмет каких-либо заклинаний, взяла малыша на руки. На мальчике даже согревающих не было! Выйдя с Гарри за пределы защиты, я облегчённо вздохнула.

Волдеморт удивлённо на нас воззрился. Ну, это со стороны действительно странно выглядело: сначала куда-то исчезла, а потом появилась с ребёнком на руках. Кивком головы я указала Лорду на дом напротив. По моим данным там проживала нужная нам миссис Фигг.

Аккуратно открыв дверь банальной Алохоморой, Волдеморт шагнул за порог с поднятой палочкой в руках – будто старушка-сквиб могла что-то противопоставить двум магам в расцвете сил, – ну, и я за ним. Мы шли тихо, под нашими ногами не скрипели даже половицы. Это не к добру. И, по закону подлости, как только я об этом подумала, раздался чудовищный, душераздирающий, жалобный мяв. Дурацкая кошка! Кто же спит посреди коридора-то! И естественно, на этот звук отреагировала хозяйка.

Наверху зажегся свет, раздались немного шаркающие шаги, и мы увидели хозяйку, спускающуюся по лестнице и бормочущую себе под нос:

– Сейчас, моя дорогая, я уже иду. Ну, что случилось у моей кошечки?

Голос прервался. Ну, понятно, не каждый день у себя дома видишь Тёмного Лорда и странную девчонку с ребёнком на руках. Я уверена, что миссис Фигг даже в таком полумраке узнала «почившего врага № 1».

Не дав старушке закричать, Волдеморт наложил на неё Силенцио, а когда она бросилась к камину в гостиной, добавил ещё и Петрификус. Раздался звук от соприкосновения головы женщины к косяку дверного проёма, и наступила тишина. Немного поцокав языком, будто в укор всем нам, Лорд отлевитировал её на диван в гостиной.

– Она-то тебе зачем понадобилась? – спросил он после того, как мы в неловком молчании постояли некоторое время над не движущимся телом старушки.

– Миссис Фигг попросили присмотреть за мальчиком, пока он растёт. И отправлять отчёты Дамблдору через этот камин, напрямую соединённый с камином в кабинете директора.

Чем больше я говорила, тем шире открывались глаза у миссис Фигг. Значит, я всё-таки угадала. Можно вздохнуть свободней. А что, блеф мне часто помогал в жизни. Так почему же моему везению пропасть всего лишь после перемещения в другой мир?

Волдеморт понял мои намёки глазами с полу-движения, – о, как мы сработались! – взмахнул палочкой и провалился в разум Арабеллы Фигг. Через пару минут, что я провела в так нелюбимом мною ожидании, Лорд возвестил:

– Она должна была связываться с ним раз в четыре месяца, отправляя письмо с описанием самочувствия мальчишки.

– Отличненько, – я бы потёрла ладони друг о друга, если бы руки у меня были не заняты свёртком из одеял. – Ну же, сделай то, что ты так хорошо умеешь.

Он усмехнулся и проговорил, направив палочку на женщину, всё так же неподвижно лежащую на диване:

– Империо, – и через пару мгновений: – Обливиейт.

И пока женщина приходила в себя, мы вышли из дома, скрыв все следы своего присутствия.

* * *

Аппарировав, мы вернулись в замок, где на нас тут же набросились эльфы. В переносном смысле, конечно. Все они были мною проинструктированы, так что всем гостям они давали от ворот поворот, говоря, что страдают от смерти хозяина, никому разрешали войти внутрь, на вопросы не отвечали. А сейчас докладывались нам о людях, решивших посетить Лорда после его смерти. А списочек набрался ого-го какой!

Пока Волдеморт слушал эльфа, конечно, скривившись от отвращения к нему, я пыталась вспомнить, что же я не сделала. Я точно что-то забыла. Посмотрела на свёрток, до сих пор находящийся в моих руках, и сразу вспомнила. Ведь мальчик провёл долгое время на улице! В ноябре! Нужно сходить в больницу и попросить обследовать ребёнка. Представлю его как своего сына, и вопросов не появится. С этой проблемой я и обратилась к Лорду, который уже уселся в кресло, собираясь, видимо, обдумать свои и мои действия, так как задумчиво смотрел на свёрток у меня в руках. Я разрушила эту атмосферу таинственности и задумчивости словами:

– Лорд, нам надо сходить с мальчиком в больницу. Пожалуйста, – подумав, добавила я.

– Зачем?

– Ну, может, он заболел, пока лежал на улице? Да и хотелось бы узнать, может, у него есть склонность к каким-нибудь заболеваниям? Или…

– Стоп, – перебил он мою вдохновенную речь. – Мы сходим, куда захочешь, только заткнись.

Какой он непоследовательный всё-таки! То расскажи ему «зачем», то «сделаю всё, что хочешь, только заткнись». Ну, ладно, главное, я добилась того, что хотела. Поэтому меня опять сдавило со всех сторон, и во всём этом хаосе только один ориентир – рука Его Темнейшества. Вот в неё я и вцепилась, по обыкновению.

Мы оказались в пустынном холле больницы св. Мунго. Конечно, вряд ли среди ночи даже в мире магов в больнице будет много пациентов. Видимо, мы потревожили какие-то сигнальные чары, так как в коридоре показался мужчина лет сорока в целительской мантии. Слава Мерлину, что Лорд вспомнил о маскировке до того, как мы сюда аппарировали. Поэтому взору дежурного целителя предстали два человека: женщина лет тридцати, блондинка, и мужчина чуть старше спутницы с длинными русыми волосами, с нормальной кожей и обычными голубыми глазами. Гарри никак почти не изменился, только иллюзия шрама была снята. Без него маленького мальчика-который-выжил и не отличить от обычного ребёнка.

– Здравствуйте, я целитель Льюис. У вас что-то случилось? Ребёнок заболел? – обратился к нам мужчина, видя, что первыми начать разговор мы не спешим.

Я быстро ответила, чтобы Лорд чего не сказал:

– Нет, ничего опасного не случилось. Просто волнуемся, вдруг Гарри заболел? Я не знаю, так волновалась, что муж предложил обратиться в Сейнт Мунго. Да, дорогой? – ну, надо же поддерживать созданный самим Лордом образ. Тот скрипнул зубами и ответил не менее ехидно, чем я:

– Да, дорогая. Ты так металась по дому, что я подумал: пора обратиться в Мунго. И я не имел в виду нашего сына.

Я просверлила его взглядом, он в ответ только усмехнулся. Ну ничего, я ещё отыграюсь!

А целитель Льюис, видя, что атмосфера накаляется, поспешил вмешаться:

– Так давайте я осмотрю мальчика?

Мы зашли в кабинет, Лорд остался в коридоре, целитель расположил мальчика на специальном столике для маленьких детей. Осмотрев ребёнка, он вынес вердикт:

– Ваш сын абсолютно здоров, вы зря так волновались.

– Да? Хорошо, что всё в порядке. Скажите, пожалуйста, у Гарри может развиться близорукость? Просто я страдаю от этого уже долгое время.

Мистер Льюис взмахнул палочкой и сказал:

– Да, к сожалению, склонность к ухудшению зрения есть. Но, пока мальчик ещё маленький, можно всё поправить. Ему же ещё нет двух лет? – я согласно кивнула. – Тогда можно использовать одно зелье. Вот, – он призвал маленькую бутылочку. – Капать десять дней подряд перед сном по капле в каждый глаз. Вам, увы, ничем уже помочь не могу. Только в детстве можно уничтожить предрасположенность к каким-либо заболеваниям.

Я покивала, соглашаясь со всем вышесказанным, взяла флакончик с зельем приятного светло-голубого оттенка и вышла в коридор с Гарри на руках. Волдеморт, в ответ на намекающий взгляд целителя, отдал ему деньги. Отчётливо вздохнув в мою сторону. Потом подошёл, взял меня за руку и бросил последний взгляд на целителя. Точно в этот момент я поняла, что Лорд стал самим собой, но меня уже затянула воронка аппарации. Хотя скорее – шланг, а не воронка. Я ещё успела подумать: «Бедный целитель Льюис», как мы оказались дома.