"Так все начиналось"

Хорошо, что в школу пришла Амбридж, и Поттера отстранили от квиддича, наконец-то у Слизерина появился реальный шанс выиграть Кубок. Конечно, преподаватель из нее никакой, но зато есть необходимое уважение к наследнику Малфоев, предоставление должности старосты факультета, да и всевозможные поблажки с ее стороны весьма кстати. Вот скажите, кто еще осмелится вечером выйти на квиддичное поле и устроить себе персональную тренировку? Жизнь была бы совсем прекрасной и замечательной, если б еще и Поттер не отравлял ее своим существованием. Хотя против его существования Драко ничего не имел бы, если б этот упертый гриффиндорец подпустил его к себе поближе, гораздо ближе, чем на расстояние по-дружески протянутой руки.

До этого года Малфой переживал, что они не стали друзьями, а сейчас ему хотелось гораздо большего. Летом отец несколько раз водил его в бордель, по давней традиции вводя в жизнь настоящего мужчины, где Драко раз и навсегда понял, что больше всего его привлекают невысокие худые брюнеты, в крайнем случае, хрупкие брюнетки, хотя парни все-таки предпочтительнее.

Несмотря на все привилегии, пятый курс обучения для Малфоя стал превращаться в нескончаемую пытку, благодаря все тому же Поттеру. Волосы, отросшие почти до плеч, перестали напоминать воронье гнездо, и были забраны в аккуратный хвостик, к которому руки так и тянулись, чтобы сдернуть резинку и запустить пальцы, растрепывая и лаская. Яркие губы, будто припухшие от поцелуев, искушали припасть к ним и облизывать, посасывать, покусывать, выпивать стоны. Тонкий стан звал обнять, прижать и не отпускать. Глаза… ох, эти глаза… Не зелень листвы или изумрудов, а ряска на болоте, трясина – шагнешь неосторожно и пропал, затянет так, что не выбраться.

К сожалению, той пары раз, что Драко случайно видел Гарри без очков, хватило для погибели. Этот взгляд преследовал его и днем, и ночью, и зачастую был причиной испачканного белья. А сны становились все откровеннее, все насыщеннее, все безумнее. И Драко боялся, что не сдержится в реальности, подкараулит, нападет из-за угла на беспечного гриффиндорца, оглушит, обездвижит и даст себе волю, воплотит все мечты. Пока сдерживало лишь то, что после этого его сразу выкинут из школы.

За размышлениями Малфой сам не заметил, как дошел до квиддичных раздевалок. Его внимание привлекли звуки, раздававшиеся из помещения команды Гриффиндора. Стараясь действовать как можно тише, Драко прокрался и приоткрыл дверь. Спиной к нему стояла невысокая девушка. Длинные стройные ножки в белых гольфах и черных туфельках на низком довольно широком каблуке – первое, за что зацепился взгляд. Подняв глаза чуть выше, оценив сильные гладкие бедра, выглядывающие из-под складок коротенькой красной юбочки и тонкую талию, Малфой почувствовал, как в паху начало приятно тяжелеть и напрягаться. Какая удача! Гриффиндорская болельщица в неположенное время за территорией факультетской гостиной, да ни где-то в коридоре, а в квиддичных раздевалках. Этим можно вполне приятно воспользоваться.

Еще раз оценив хрупкую фигурку, короткие черные волосы, округлые маленькие ягодицы в кружеве трусиков (девушка как раз наклонилась взять со скамьи красно-золотые помпоны), Драко озадаченно нахмурился. Что-то было в этом не так, что-то неправильное, странно, подсознательно знакомое. Наверно, если бы Поттера переодеть в женскую одежду, он бы выглядел примерно так же. От нелепости этих мыслей Малфой ехидно хмыкнул и усмехнулся сам себе.

На этот звук гриффиндорка резко обернулась, растерянно хлопая длиннющими черными ресницами, зеленые глаза испуганно расширились, на щеках выступил яркий румянец, губы приоткрылись…

Поттер! Мерлин, Мордред и Моргана!

Гарри Поттер во всей красе в женских шмотках стоял и не мог вымолвить ни слова, застигнутый врасплох своим школьным врагом. Тот, в свою очередь, сам застыл соляным столбом от такого шокирующего зрелища, но смог взять себя в руки гораздо быстрее и стал наступать, отрезая пути к бегству, с похотливой ухмылкой на губах.

— Так-так-так, кто это у нас тут? Маленькая гриффиндорская болельщица? И что это мы делаем в такое время в этом месте? Ищем приключений на свою симпатичную задницу?

— Отвали, Малфой! – вскрикнул Гарри, но привычной дерзости и уверенности в его голосе не было, скорее, бравада, скрывающая страх.

— Ну, уж нет! И кто бы мог подумать, что наш герой окажется извращенцем, любящим наряжаться в юбочки.

— Пошел вон! И не вздумай никому рассказывать!

— А то что? Что ты мне сделаешь, Поттер, у тебя даже волшебной палочки нет с собой, — Драко продолжал наступать, пока не подошел вплотную.

Гарри, видимо, полностью вжившись в роль девушки, даже не попытался затеять драку, лишь затравлено смотрел и упирался ему в грудь, отталкивая, причем совершенно безрезультатно, сказывалась разница в росте и в комплекции. А когда сильные руки обвились вокруг его талии, настойчиво притягивая все ближе, вжимая в твердое тело, голова Малфоя склонилась к самому лицу, мягкие ласковые губы накрыли его и умелый язычок стал настойчиво толкаться внутрь. Последние силы оставили Гарри и он сдался на милость победителя, растворяясь в поцелуе, становящимся все глубже, все горячее.

Коленки подгибались, мысли заволокло туманом, сердце стучало все быстрее, а внизу живота разгорался пожар. Парень, который ему нравился вот уже второй год, влюбленность в которого Гарри прятал за показной враждебностью, целовал его, и не было ничего лучше, слаще, желаннее в этом мире. И Поттера вполне бы устроило, если бы все этим поцелуем и ограничилось, но вот нахальная рука невесомо погладила затылок, тихонько перебирая пряди, приласкала изгиб шеи, плечо, легко спустилась ниже, сжала в пальцах напряженный сосок и юркнула под юбку, сминая ягодицу и пытаясь пролезть под кружево белья.

В то же время он почувствовал, как Драко вжимается в него каменно-твердым членом, трется и явно рассчитывает на большее, чего Гарри пока ему не готов дать, хотя и сам уже начал ощущать весьма некомфортную напряженность в узких трусиках. Запаниковав, он попытался вывернуться из цепких рук, но нежные объятия тут же превратились в силовой захват, отметая все попытки сопротивления. В уши полился искушающий шепот, уговаривая, настаивая, обволакивая:

— Не бойся, малыш… я не сделаю тебе ничего плохого… давай, девочка моя, расслабься, — легкие поцелуи покрывали лицо, шею, ключицы.

Гарри сам не заметил, когда его блузка оказалась расстегнутой. Собрав все оставшиеся силы, он резким движением все-таки вырвался на свободу и отскочил, вытягивая перед собой руку в защитном жесте и стараясь удержать распалившегося Малфоя на расстоянии.

— Подожди, Драко, послушай, я не хочу, я не могу так сразу, — упрашивал он, сам понимая, что этот жалкий лепет вряд ли ему поможет.

И действительно, не обращая никакого внимания на его слова, Драко, ведомый похотью и гормонами, отклонил его руку в сторону и снова сжал в крепких объятиях.

— Как это «не хочу»? Ты же сам здесь стоял, нарядившись, как шлюшка-болельщица, и ждал, пока кто-нибудь придет тебя трахнуть! А теперь на попятную? Нет, детка, я хочу получить свой приз, давай, будь хорошей девочкой, не упрямься.

Малфой стянул блузку вниз, так, чтобы руки Гарри оказались скованы, и впился поцелуем в темный напряженный сосок, посасывая, облизывая, покусывая. Потом переключился на другой, обрабатывая его не менее старательно, вырывая у Поттера стоны наслаждения и мольбы остановиться, которые его в данные момент мало беспокоили. Все, чего хотел Драко – войти в вожделенное тело, сделать Гарри своим, заклеймить, отметить его как свою собственность.

Резко выпрямившись, он приник к шее партнера, как вампир, засасывая нежную кожу, оставляя багровый синяк. Вид этого пятна окончательно сорвал и без того не очень крепко державшуюся крышу, и Малфой с утробным рычанием толкнул Гарри к стене и содрал кружевные трусики, разрывая тонкую ткань, задрал юбку и залюбовался напряженным членом. Полное отсутствие даже намека на растительность в паху Поттера оказалось приятным сюрпризом. Ха! Тело не лжет, что бы там ни говорил Гарри, он его хочет здесь и сейчас.

Опустившись на колени, Драко провел по возбужденной плоти кончиком языка, не столько лаская, сколько дразня, слегка прикусил кожу на внутренней стороне бедра, поцеловал головку и насладился судорожным вздохом. Лизнул поджавшиеся напряженные яички, пососал гладкую чуть морщинистую кожицу и насадился ртом на ствол, с удовольствием слушая протяжные низкие стоны, одной рукой придерживая бедра начавшего толкаться ему в рот Гарри, а другой – юбку, которую он не удосужился с него снять.

Однако собственный член требовал разрядки и, прервав ласки, но не вставая, Драко развернул уже не сопротивляющегося Гарри лицом к стене и потянул на себя, заставляя прогнуться. Перед его лицом оказались великолепные чуть смуглые круглые упругие полушария, которые он стал целовать, покусывать, мять жадными руками. Потом развел их в стороны и залюбовался темной сморщенной нежной дырочкой. Не удержавшись, Малфой, который никогда никому еще не дарил такой ласки, принялся вылизывать манящую дырочку, увлажняя и разглаживая складочки и чуть толкаясь кончиком языка внутрь. Чувствуя, что Гарри уже готов к большему, а он сам рискует кончить едва начав, Драко дотянулся до палочки, направил ее себе на руку и шепнул заклинание смазки, после чего осторожно ввел в расслабленное отверстие один палец, поглаживая нежные горячие стенки и пытаясь найти тот самый бугорок, который должен заставить забыть Поттера о всех возражениях.

Гарри, доведенный ласками до полного помутнения рассудка, слегка запаниковал, когда Малфой развернул его лицом к стене и заставил прогнуться, а потом, приласкав ягодицы, развел их в стороны. Он уже думал, что сейчас его трахнут насухую, но ласки не прекратились, стали еще откровеннее, развратнее, окончательно превращая его в нечто желеобразное. Поттер понадеялся, что все этим закончится, но тут в его дырку вошло что-то скользкое, судя по всему, палец, доставляя не очень приятные ощущения. Вскоре к нему присоединился еще один, чувство дискомфорта все нарастало и Гарри снова начал умолять отпустить его. Правда, через несколько мгновений он уже об этом забыл, когда настойчивые пальцы нащупали какую-то точку и начали ее поглаживать, отчего за плотно зажмуренными веками замелькали цветные пятна, а по всему телу стали расходиться волны удовольствия.

Драко, не в силах больше терпеть, особенно когда Гарри стал сам насаживаться на ласкающие и аккуратно растягивающие пальцы, быстро поднялся, рванул застежку на брюках, выпуская наружу болезненно-возбужденный член. Потянул любовника за бедра на себя, заставляя сильнее отставить задницу, и стал медленно погружаться в желанное тело, сдерживаясь лишь невероятным усилием воли, хотя все инстинкты просто кричали, требуя быстрее, жестче, сильнее.

Первый же толчок заставил Гарри вскрикнуть: удовольствие мгновенно сменилось довольно болезненными ощущениями, которые, к счастью, были непродолжительными. Видимо, подготовка была вполне тщательной, да и поцелуи, которыми покрывал Драко шею, плечи, спину, отвлекали от неприятных ощущений.

Наконец-то он был полностью внутри! Непередаваемо горячо, тесно, гладко. Драко замер, давая любовнику время привыкнуть к распирающему его члену. Но не стоял без дела, а целовал и поглаживал все, до чего мог дотянуться, слегка помял яички, обхватил ладонью потерявший упругость член Гарри и с радостью отметил, как к нему возвращается былая твердость. Не имея терпения ждать дальше он начал двигаться, сначала медленно и осторожно, а потом, почувствовав отклик, все резче и быстрее, стараясь поддерживать тот угол, при котором Поттер сам начинал насаживаться на его член, стремясь получить как можно больше удовольствия.

Если начало было неприятным, то движения принесли еще больший дискомфорт, но, понимая, что теперь-то уж точно отступать некуда, Гарри постарался расслабиться, тем более, что Малфой оказался на удивление чутким любовником, заботящимся не только о собственном, но и о его удовольствии. И уже спустя пару минут он вошел под таким углом, что вспышки наслаждения снова замелькали у Гарри перед глазами, а с губ начали срываться стоны, поощряющие партнера к дальнейшим действиям.

Драко был перевозбужден, а у Гарри это был вообще первый полноценный секс, так что долго ни тот, ни другой не продержались, кончив практически одновременно и сползая по стеночке на пол. Они сидели рядом, продолжая обниматься и пытаясь выровнять дыхание.

Как только после-оргазменная нега и расслабленность немного схлынули, Гарри оттолкнул Малфоя и попытался встать на ноги, что-то возмущенно высказать, но его только заткнули настойчивым поцелуем и крепче обняли.

— И куда это ты собрался в таком виде, м?

— Подальше от тебя, Малфой!

— Нет, и думать об этом забудь! Такая красивая девочка не должна быть одна, мало ли кто обидит, — мурлыкнул Драко в аккуратное ушко, посасывая нежную мочку. – Теперь ты моя девочка, никому не отдам.

ВСЁ!