Минуты падения

Это было похоже на вспышку воспоминаний. Не дежа вю, а... словно момент из прошлого. Много моментов. Они промелькнули у Гермионы перед глазами за каких-то две секунды, пока она всматривалась в такое, казалось, знакомое ей лицо. Ощущение было сродни полету в глубокий колодец с холодной водой. Только что она совершенно беззаботно проходила по улице, а потом краски вмиг посерели. Во всяком случае, ей так показалось.

Это не мог быть он. Или все-таки мог? Она напряженно разглядывала человека, стоящего в десяти шагах от нее.

Все это было так давно, что, вспомнив те далекие события сейчас, Гермионе казалось, что они происходили в прошлой жизни. Или вовсе случились не с ней. Может быть, это и правда была не она... И не он. Оба так изменились за столь долгое время.

Так неужели этот уставший человек перед ней действительно был Малфоем? Тем человеком, с которым было связано больше всего недоразумений, непониманий, самых трудных решений и запутанных чувств. Неужели?..

Еще немного, и этот назойливый взгляд будет выглядеть неприлично. Гермиона с огромным трудом отвела глаза и заставила себя двигаться в прежнем направлении, хотя теперь она даже не помнила, куда до этого собиралась. Все ее мысли занимал Драко. Мерлин... как давно она не произносила это имя. Пусть и про себя.

Сколько лет прошло с их последней встречи? Не меньше десяти, это точно. Его прощальный взгляд она запомнит навсегда. И их ужасный разрыв за несколько дней до Битвы... а вот это лучше не вспоминать.

Гермиона шла вперед в толпе, задевая прохожих. Потом она на секунду остановилась, и женщина, шедшая позади нее, недовольно что-то проворчала, ускоряя шаг.

Вспомнив, куда именно она спешила — домой, — Гермиона наконец собрала все ненужные мысли и убрала их куда подальше, в уголок сознания. Вечером они все равно вернутся, а сейчас нужно добраться до дома и желательно без приключений.

* * *

Возможно, стало бы проще, если бы, поспешно избегая человека, вызвавшего в ней такую бурю воспоминаний, Гермиона заметила бы взгляд, брошенный в ее сторону. Хотя, скорее стало бы только сложней. В этом взгляде, на мгновение уловившем каштановые кудри, мелькнула надежда, но она исчезла в тот же миг, сделав этот взгляд еще более усталым, чем раньше.

* * *

— Тяжелый денек, — невесело протянул Рон, растягиваясь на диване. — Нашли еще двоих погибших.

На секунду оторвавшись от своих тоскливых мыслей, Гермиона вдруг почувствовала злость. Вот уже несколько месяцев, как в стране появилась группа волшебников, именующая себя «Последователи Лорда», что-то вроде нового поколения Пожирателей. Они обычно выбирали кого-то, кто внес вклад в победу на Войне, но иногда убивали и без разбору.

Министерство ломало головы, почему эти люди объявились после стольких лет.

— Снова кто-то из героев? — мрачно спросила Гермиона, как обычно боясь услышать ответ.

— Нет. Случайные люди. Никого знакомого, — успокоил он ее, но лучше от этого не стало.

Гермиона притихла. Одна ее половина все еще думала о погибших людях, а другая возвратилась к мыслям о Малфое, и вторая явно одерживала верх.

— Ты чем-то обеспокоена? — спросил заботливо Рон, перебирая ее волнистые волосы.

Гермиона лежала на диване перед камином в объятиях мужа.

Рон не имел ни малейшего понятия о отношениях, связывавших когда-то Гермиону с Малфоем, и она не представляла, что бы с ним было, если бы он узнал.

— Не совсем. Я просто... задумалась, — ответила Гермиона медленно.

— И о чем же ты думаешь?

— О прошлом.

Рон замолчал, тоже поддавшись экскурсам своей памяти в былые времена. Он заговорил снова через пару минут.

— Все было так легко, но так непонятно. Все было...

— Иначе. Все было иначе, — перебила Гермиона. — Мы так изменились...

Она вздохнула и села, спустив ноги на пол. В ее груди появилась тяжесть потревоженных чувств. Вот только этого сейчас не хватало...

— С тобой и правда что-то не так, — заметил Рон, внимательно глядя ей в лицо. — Может, ты нехорошо себя чувствуешь?

— Все в порядке, Рон, — улыбнулась Гермиона, но улыбка вышла такой усталой, что он обеспокоился еще больше. — Я просто пойду спать, хорошо?

— Хорошо...

Гермиона поцеловала его в щеку и ушла наверх. Когда она оказалась в одиночестве, стало только хуже. Разбросанные мысли и чувства давили на нее, как никогда раньше. И это всего-то от одной встречи! Как глупо...

Однако, как бы ни было погано на душе, Гермиона не заплакала. Хотя, может быть, от слез ей стало бы легче.

Она уснула только спустя полчаса после того, как пришел Рон и тихо лег рядом.

С утра вчерашние переживания казались Гермионе невероятно бессмысленными. Да, воспоминания все еще живут в ней, но в конце концов, это было всего лишь случайное столкновение, почему из-за этого она должна вдруг перестать жить привычной жизнью? Ведь она даже и не уверена, был ли это именно Малфой.

С такими мыслями Гермиона встала с постели и подошла к окну. Солнце светило неожиданно ярко для зимнего сезона. Она улыбнулась виду спящего Рона. Он казался таким ребенком...

Она вздохнула, сгоняя остатки тоски и начала новый день, согласно привычному порядку.

На сегодня у них с Джинни был запланирован поход по магазинам; они собирались купить подарки и все необходимое к Рождеству. Джинни была сегодня в непоколебимо-прекрасном настроении. Гермионе показалось, что она готова была подпрыгнуть от нетерпения. Она не была заядлым шопоголиком, однако когда дело доходило до магазинов, она становилась сама не своя. Вот и сейчас, едва завидев Гермиону, Джинни тут же начала весело щебетать. Гермиона слушала ее краем уха.

Улица пестрила рождественскими украшениями. Повсюду летали разноцветные светлячки. Они были похожи на маленькие лампочки маггловских гирлянд, только отделенных от проводов и парящие в воздухе. Гермионе нравилось это зрелище.

Над вывеской магазина декора, куда они с Джинни зашли в первую очередь, позвякивали колокольчики и две ленточки, извиваясь сами по себе, составляли причудливые узоры и снова распрямлялись. На двери висел венок из еловых ветвей. В магазине было шумно. Семьи с детьми, парочки и громко советующиеся с мужьями колдуньи наполняли небольшое помещение. Гермиона и Джинни совместными усилиями проложили себе дорогу к большой ели, стоявшей в одном из углов магазина.

Ёлка была украшена самыми разнообразными декорациями. Самым немагическим из них была мишура. Также вокруг дерева кружили маленькие ангелочки, а на верхушке сидел гном, похожий на того, которого близнецы засовывали в балетную пачку, и пел рождественские песни хриплым голосом.

— Этих я возьму, — сказала Джинни, любуясь ангелочками, наматывающими круги вокруг ели.

Гермиона согласилась с ее выбором. Вот уже который год Поттеры и Уизли отмечали Рождество вместе, и поэтому ёлка у них была общая. Украшение ее стало привычным ритуалом для обеих семей, как и привычны стали пререкания по поводу тех или иных декораций.

Джинни потянулась к шарикам, внутри которых вихрился белоснежный туман. Это напомнило Гермионе о профессоре Трелони, и она поморщилась.

— Надеюсь, ты не собираешься это купить? — спросила она.

— Я собиралась. До того, как ты спросила, — ответила Джинни, выпуская из рук шарик, который остался лежать на ветке ели, как будто был совсем легким.

— Иди сюда, милый, посмотри, они обязаны тебе понравиться! — защебетала волшебница с французским акцентом, проталкиваясь к ёлке. За ней появился мужчина, вероятно, ее муж. Судя по виду, он не разделял мнения супруги. Колдунья между тем продолжила восхищаться летающими ангелами. Ее излишняя эмоциональность раздражала.

— Они станут прекрасным дополнением к нашим белым ленточкам и...

— Вообще-то, мы собираемся их купить, — не выдержала Джинни. Гермиона усмехнулась.

Женщина посмотрела на нее так, будто увидеть в магазине других людей было для нее неожиданностью.

— Простите, — начала она. — но...

Откуда ни возьмись, рядом появился хозяин магазина, предотвращая наближающийся конфликт.

— Прекрасный выбор! Их у нас с крыльями отрывают, — хохотнул он. — Но к счастью для вас, милые дамы, у меня есть еще один комплект, я сейчас вынесу.

С этими словами он удалился куда-то в задние помещения магазина.

Француженка собиралась что-то сказать, но Джинни, взмахнув длинными рыжими волосами, стала протискиваться к стойке, чтобы оплатить покупки. Кроме ангелов, Гермиона выбрала себе светлячков, таких же, какие украшали переулок, и пару веток омелы.

— Зайдем куда-нибудь, где поменьше людей, — сказала Джинни, когда они вышли из магазина.

Но это оказалось непосильной задачей, потому что даже по улице сновали потоки людей.

— В следующий раз мы пойдем за покупками раньше, чем за два дня до Рождества, — недовольным тоном произнесла Гермиона, пробираясь сквозь толпу.

Она с трудом высматривала витрины, ища подходящую. Наконец она увидела то, что искала, и заспешила к двери магазина. У самого входа она остановилась, чтобы посмотреть, отчего задержалась Джинни. Убедившись, что она идет за ней, Гермиона развернулась обратно к двери и... нос к носу столкнулась с Драко Малфоем. Она видела, как его зрачки расширились от удивления. Его серые глаза снова окунули Гермиону в пучину воспоминаний, которые она так старательно прятала в своем сознании половину ночи.

— Малфой? — раздался сзади голос Джинни.

— Мне тоже приятно тебя видеть, — усмехнулся Малфой, глядя поверх плеча Гермионы на Джинни. Удивления на его лице как не бывало.

Джинни скорчила гримасу. Гермиона поймала себя на том, что вот уже несколько секунд стоит, не шевелясь и задержав дыхание. Она выдохнула.

— Если мы так и будем тут стоять, то станем предметом ненависти некоторых людей, — сказал Малфой, указывая на недовольную старушку позади Джинни.

— Да, точно, — заговорила наконец Гермиона дрожащим голосом, обходя Малфоя.

Ей могло показаться, но, входя в магазин, она услышала позади себя тихое «счастливого Рождества».

Столкнуться с ним вот так неожиданно после стольких лет... это стало для Гермионы маленьким шоком. Джинни показывала ей какие-то украшения, но она ничего перед собой не видела, и кивала, либо отказывалась наугад.

Он даже ни разу не взглянул на нее после того, как подошла Джинни. Ну конечно, у него наверняка уже кто-то есть... Гермиона знала о его разводе с Асторией из газет. И вообще, почему это ее должна волновать его личная жизнь? У нее ведь есть Рон. Гермиона вздохнула, понимая, что обманывает саму себя. В который раз.

Внезапно она обнаружила, что они с Джинни уже вышли из магазина и снова пробираются по людной улице к какой-то другой двери. Это оказался Волшебный Зверинец. Гермиона вспомнила, что хотела купить дочери к Рождеству какую-нибудь зверушку.

В магазине, как и обычно, стоял невообразимый шум. Из многочисленных клеток раздавались самые разнообразные звуки. Зато здесь было не так уж много народу: волшебница с сыном разглядывали жаб, и за прилавком стоял мужчина, расспрашивая ведьму про крыс, находящихся тут же в клетке.

Гермиона, не торопясь, прошлась мимо рядов клеток. Ее внимание привлек низл* с красивой бежевой шерстью с черными пятнами. Низл облизывал лапу, но, заметив Гермиону, сел ровно, обернув вокруг лап хвост с кисточкой.

— Я возьму его, — решила Гермиона.

Джинни не услышала ее, разглядывая сдвоенных головастиков.

— Напоминает Хагрида, — усмехнулась Гермиона, подойдя к ней.

— Да уж. Давненько мы, кстати, его не видали, — отозвалась Джинни.

Расплатившись за животное и взяв его на руки, Гермиона вышла на улицу, снова погружаясь в мысли, связанные с Малфоем. От них ей становилось все хуже и хуже, но прогнать она их не могла, как ни старалась.

Джинни не могла не заметить, что с ней что-то не так.

— Гермиона! Гермиона, ты слышишь?

— Что? — очнулась наконец Гермиона.

— Да неужели, ты соизволила мне ответить на пятый раз!

— Прости.

— Что с тобой происходит? С того момента, как мы столкнулись с Малфоем, ты как будто сама не своя.

Гермиона удивилась тому, как точно Джинни определила момент перемены ее настроения. Она вздохнула и покачала головой. Ее вдруг одолело желание разреветься. Гермиона не смогла его сдержать и первые слезы покатились по ее щекам.

— Эй, эй, Гермиона, ты чего? — Джинни выглядела обеспокоенной. Такого поворота событий она точно не ожидала. Сперва она стояла в растерянности, не зная, что сделать. Затем сказала:

— Ладно, давай сделаем вот что. Сейчас мы куда-нибудь зайдем, и ты мне все расскажешь.

Гермиона начала было отпираться, но противостоять Джинни было невозможно. Она забрала у Гермионы из рук низла и завела ее в один из баров. Затем усадила ее за столик, а сама села напротив, перед этим заказав что-то бармену. Низла она усадила к себе на колени.

— Выкладывай, я жду.

— Я не могу... — начала Гермиона, а потом умолкла. И через секунду она уже рассказывала Джинни обо всем, пытаясь при этом остановить слезы. Она говорила о прошлом, о тревожащих ее мыслях и проблемах настоящего. Она не могла остановиться. Было так странно, но так хорошо наконец выложить кому-то все, что было у нее душе и все, что она скрывала долгое время.

Джинни внимательно слушала историю их отношений с Малфоем, не выказывая ни малейших признаков удивления. Гермионе это показалось странным.

Им подали какие-то напитки. Прервав свой рассказ и даже не взглянув на содержимое бокала, Гермиона сделала из него хороший глоток. Его содержимое оказалось крепче, чем она ожидала, и она закашлялась. Все это время Джинни не отрывала от нее взгляда, даже не притронувшись к своему бокалу.

— Ты не выглядишь удивленной, — сказала Гермиона, когда прошел приступ кашля. — Неужели ты знала?..

— Я догадывалась, — ответила Джинни. — То, как ты иногда смотрела на него... Может, мальчики ничего и не заметили, но я-то сразу все вижу.

— Ты, наверное, осуждаешь меня, — тихо отозвалась Гермиона, опустив взгляд в стол.

Джинни мягко улыбнулась.

— Конечно нет. Сердцу ведь не прикажешь. И потом, ты же не виновата, что вы снова столкнулись так внезапно.

Потом улыбка исчезла с ее лица.

— Что ты теперь собираешься делать? — спросила она серьезным тоном.

Гермиона пожала плечами.

— Что тут можно сделать? Буду только надеяться на то, чтобы видеть его как можно реже...

Но ее надежды не оправдались.

*Низл — маленький, похожий на кошку зверёк, с пятнистым мехом, большими ушами и хвостом как у льва. (http://images2.wikia.nocookie.net/__cb20120111155135/harrypotter/ru/images/thumb/4/48/Жмыр.jpg/235px-Жмыр.jpg)

— Гермиона. Гермиона, проснись.

Она прищурилась, открывая один глаз. Над ней стоял Рон. По мере того, как сознание медленно отходило от сна, в памяти возникали события вчерашнего дня.

— Что такое? — спросила она.

— Ты проспала, — с оттенком удивления в голосе сказал Рон.

Чёрт возьми! Гермиона подскочила на постели. Ну конечно, вчерашние посиделки в баре не прошли даром. Она глянула на часы, стоявшие на тумбочке. Рон, по-видимому, встал вовремя, потому что разбудил ее всего спустя десять минут после назначенного времени.

Сегодня они отправлялись на вокзал встречать детей, которые возвращались из Хогвартса домой на время Рождества.

Рон тем временем продолжал изумляться.

— Ты действительно проспала!

Казалось, этот факт его позабавил. Гермиона крайне редко вставала невовремя, точно следуя своим графикам — это стало ее привычкой с самого детства.

— Заткнись, — беззлобно бросила ему Гермиона, замахнувшись подушкой в его сторону, и поднялась, чтобы собраться.

Вчерашнее происшествие вспоминалось Гермионе со странной тянущей тоской. Она затолкала ее куда подальше и пообещала себе не думать об этом — в который раз.

Она натянула свитер, и пряди ее волос, наэлектризовавшись, приподнялись в воздухе. Гермиона попыталась пригладить их руками, но из этого ничего не вышло. Тогда она оглядела комнату в поисках палочки. Та обнаружилась на полу возле кровати. Подивившись такой непривычной для нее непорядочности, Гермиона нагнулась, чтобы поднять ее, как вдруг из-под кровати в ее сторону метнулся комок шерсти с торчащей кисточкой в воздухе. Низл! Она совсем забыла про него.

Животное обошло Гермиону кругом, ведя мягким концом хвоста по ее ногам.

— Думаю, его стоит покормить, — заметил Рон, выйдя из ванной.

— Вот и займись этим, — распорядилась Гермиона. — А заодно приготовь завтрак. И постарайся на этот раз ничего не сжечь.

Последний кулинарный опыт Рона не увенчался успехом. Недовольный, что придется повторить попытку, Рон поплелся на кухню, прихватив с собой низла.

* * *

Платформа 9¾ как обычно, была переполнена народом. Похоже, Хогвартс в это Рождество пустовал. Пробираясь вместе с Гарри и Джинни сквозь толпу к хогвартскому экспрессу, Гермиона давала Рону кулинарные советы, поскольку результат его деяний снова ее не удовлетворил.

— …и ни в коем случае не отвлекайся, если готовишь с помощью волшебства.

— Ты прямо как мама, — пробурчал Рон, выслушав ее наставления.

— Скоро станешь отменным поваром, — шепнул ему Гарри. Рон со скептицизмом глянул на него, видимо, не имея желания связывать свою жизнь с готовкой.

Гермиона собиралась им что-то сказать, но тут им навстречу из вагона вылетели дети и про кулинарию было забыто.

Со всех сторон послышались наперебой рассказы о интересных событиях, произошедших с кем-то из детей, хвастливые замечания и даже жалобы друг на друга.

— ...а Джеймс не позволил мне, — закончил Альбус свой сбивчивый рассказ, насупившись и покосившись на брата.

Слушая детскую болтовню, Гермиона вдруг заметила выскочившего из вагона мальчика, который показался ей смутно знакомым. Она проследила за ним взглядом и... Мерлин, только не опять. Снова он.

Судьба просто издевается над ней. Драко, раскрыв объятия, чуть присел, чтобы оказаться на одном уровне с сыном, который стремительно кинулся ему на шею. Гермиона услышала отдаленный смех Малфоя-старшего. Эта картина почему-то отозвалась в ее груди странной нежностью и тоской,

безнадежной волной прокатившейся по сердцу. С каждым разом видеть его становилось все труднее. Гермиона подумала о том, что раньше она не встречала его так часто, на самом деле она вообще не видела его в течении многих лет. Возможно, его какое-то время не было в стране.

Между тем Драко внимательно выслушивал рассказы сына, держа его за руку и проталкиваясь к выходу.

— Мам! Ты слышишь? — позвал Гермиону Хьюго, отвлекая от созерцания Малфоев.

Она заморгала, мыслями возвращаясь в бытовой ход вещей.

— Да, конечно слышу.

Хьюго, удовлетворенный этим ответом, продолжил рассказ о своей победе над боггартом, которого из змеи он превратил в жирный коричневый шнурок.

Засуетившись, две семьи большой компанией направились к барьеру.

* * *

Дом с прибытием детей стал шумнее, веселее и хлопотливее. В первые же минуты пребывания в родном жилище Хьюго неведомо каким образом умудрился загнать бедного низла Розы на люстру, откуда тот издавал гулкие протяжные стоны, не походившие даже на мяуканье. Роза стояла тут же, подпрыгивая к потолку и уговаривая зверька спуститься.

— Хьюго! — прикрикнула Гермиона, появляясь в гостиной. — Прекращай мучить животное!

— Я...

— Вот это да! — изумленно-восторженным тоном воскликнул Рон, прервав объяснения сына. Он ухмыльнулся.

— Рон! — возмущенно одернула его Гермиона.

Тот прочистил горло и произнес серьезным тоном:

— Хьюго, это не лучший поступок.

Хьюго постарался сдержать смех, но тут, к его удивлению, заулыбалась сама Гермиона, до того эта ситуация напомнила ей Артура и Молли Уизли. И тогда улыбки появились на всех лицах.

— Ты уже придумала, как будешь его звать? — обратилась Гермиона к Розе, решив сбавить гнев.

— Еще нет, но, может быть, я назову его Патриком...

— От такого имени он и сам охотно полезет на люстру, — заметил Хьюго.

Роза метнула в брата злобный взгляд, но задумалась над его словами. В этот момент низл снова издал сверху беспомощный вопль, напомнив о себе. Гермиона, спохватившись, выхватила палочку и с ее помощью опустила пострадавшее животное прямо в руки к Розе. Низл тут же удобно там устроился, признав хозяйку и отходя от пережитого шока.

— Но чтобы больше я такого не видела, — добавила Гермиона грозным тоном, подводя итог разыгравшейся сцене, после чего обитатели дома разбрелись кто куда.

* * *

Сразу после ужина Гермиона, улучив свободную минуту, решила почитать, вспоминая времена, когда проводила за книгами почти все свободное время. Но только она, уютно устроившись в кресле, привычно стала бегать глазами по строчкам, стало ясно, что из этого ничего не выйдет. Поток ее мыслей было не остановить, и уж тем более не занять его книжной писаниной. Мысли, конечно, главным образом относились к Малфою.

Однако Гермиона не оставляла попыток проникнуть в смысл написанного на странице. За ее стараниями наблюдал с дивана Рон. Впервые он видел ее такой несосредоточенной за книгой. Она вела невникающими глазами по странице, затем с раздражением встряхивала голову и снова принималась читать, по-видимому, всю ту же строчку. Он давно приметил ее странное поведение. Вчера, например, она заявилась домой в слегка подвыпившем состоянии, в каком Рон видел ее в последний раз на собственной свадьбе, и то только потому, что он сам заставил ее выпить. Затем сегодня утром она проспала, что с ней случалось в исключительно редких случаях, и вот теперь это.

Перед мысленным взором Гермионы предстал образ Драко, обнимающего сына, и с раздраженным вздохом она захлопнула книгу, прекратив попытки запихнуть в свой мозг хоть какую-то толику информации.

— Гермиона, — подал голос Рон. — Что с тобой такое?

— Все в порядке. Просто много мыслей накопилось, вот мне и не прочесть ни единого...

— Я имею в виду последние дни, — перебил он ее. — Ты ходишь, будто сама не своя. Что-нибудь произошло?

Гермиона посмотрела на него странным взглядом.

— Это, наверное, от переутомления... — нерешительно сказала она.

— А пить ты тоже от переутомления стала? — поинтересовался Рон, расстроенный тем фактом, что Гермиона явно ему лгала или, по крайней мере чего-то недоговаривала.

Гермиона, рассердившись, вскочила с кресла.

— Человеку ведь нужно когда-нибудь расслабляться! — заявила она. Ее щеки пылали. — Со мной все хорошо, и хватит об этом, — гневно добавила она, когда Рон попытался еще что-то вставить.

Стремительным шагом она поднялась наверх. Через пару секунд оттуда донесся громкий хлопок дверью.

Рон печально посмотрел на книгу, оставленную ею на кресле. С Гермионой явно было что-то не так, и она упорно не желала говорить, что именно. Решив, что рано или поздно это все-таки откроется, Рон поднялся в спальню вслед за Гермионой.

Рождественский ужин, как всегда, обещал быть грандиозным, поскольку вот уже половину прошедшего дня Джинни и Гермиона провели на кухне, занятые готовкой. Хотя, на взгляд Рона, их действия заключались в неустанном бегании туда-сюда, выкрикивании разнообразных кулинарных терминов и вопросов вроде «Ты разогрела духовку?», и раздраженном шикании на каждого, кто осмеливался к ним приблизиться.

Волосы Гермионы, старательно собранные ею в узел, к концу дня повыбивались из прически с разных сторон и испачкались: с одной стороны — в муке, с другой — в Мерлин знает чем еще, но ее на тот момент мало волновало состояние ее волос.

— Джинни, ты не видела венчик? — спросила Гермиона, лихорадочно шаря в ящиках тумбы.

Джинни, с зажатой в зубах палочкой, пробормотала в ответ что-то нечленораздельное.

— Пап, что такое венчик? — спросил появившийся на кухне Хьюго.

— Так называется приспособление, которым в Средние века пытали людей, — пояснил Рон с серьезным видом.

Гермиона, казалось, была полностью поглощена поисками, но реплика мужа все-таки дошла до ее занятого кулинарией мозга.

— Рон, не неси чепуху, — пробормотала она откуда-то из-за дверцы шкафчика. — Нашла! — с победным криком возвестила она, демонстрируя сыну жуткий прибор под невинным названием «венчик».

Хьюго, не вдохновленный видом венчика, вернулся к себе в комнату.

Когда с приготовлением еды было покончено, Джинни с Гермионой поднялись наверх, чтобы привести себя в порядок и переодеться к ужину.

Мужчины же, не найдя, чем себя занять, слонялись по дому в ожидании своих супруг, но главным образом, конечно, еды.

Когда же они наконец явились, терпению Гарри и Рона почти подошел конец, но, увидев праздничное облачение Джинни и Гермионы, их раздражение мигом улетучилось. Выглядели они потрясающе.

— Напомни мне, когда мы успели найти себе таких красивых жен? — спросил Гарри, наблюдая, как те спускаются по лестнице. В ответ Рон лишь пожал плечами.

И, наконец, все сели за стол. Надо сказать, усилия Джинни и Гермионы не прошли даром; ужин был уничтожен в три раза быстрее, чем ушло на его приготовление. Особенно всем понравился рождественский пудинг.

— Эй, а где пудинг? — спросила Джинни, с удивлением глядя на пустое блюдо.

Рон, до этого, старательно пережевывавший кусок пудинга, замер, глядя на каждого по очереди.

— А фто? — спросил он с полным ртом. — Иво вет нихто не ел.

Гермиона прыснула, а Джинни покачала головой.

Покончив с этой частью праздника, дети обоих семей (а общим счетом их было пятеро) удалились в комнату любоваться и хвастаться друг другу подарками, полученными с утра.

Рон тем временем разливал по бокалам огневиски. Гермиона, помня, к каким последствиям привело это ее в последний раз, отказалась.

— Да ладно тебе, Гермиона, Рождество ведь, — попытался уговорить ее Гарри.

— По крайней мере, сейчас я точно буду знать причину, по которой ты пьешь, — заметил Рон без обиняков, но Гермиона от этой фразы вспыхнула и наотрез отказалась принимать бокал.

Ее настроение вдруг стало медленно, но верно понижаться, чего она всеми силами старалась не показать, дабы не испортить веселье другим. А веселье их заключалось во многих забавных вещах, как, например, в том, что Рон, нетвердым шагом подойдя к ели в гостиной, стал пытаться поймать одного из летающих ангелов. На разумный вопрос Джинни, зачем он это делает, он ответил таким тоном, будто она спросила глупость:

— Ты р-разве не видишь?.. Это же шпионы. К-как Рита Скитер.

Когда последний из «веселящихся», то есть Гарри, со словами «Бедная миссис Фигг» (при этом Гермиона даже не успела заметить, когда же тема их несвязных разговоров дошла до миссис Фигг) повалился на диван и захрапел, подводя таким образом итог произошедшему, Гермиона выскользнула из дома на свежий воздух, где в скором времени обещала начаться вьюга. Она пошла по улице, задумавшись, как это свойственно людям ночью, о своей жизни. Ее устраивало в ней все, учитывая, какие прекрасные люди ее окружали. Но чего-то явно недоставало. Чего-то важного, о чем, или, вернее, о ком Гермиона последние годы старалась не думать, закрывая глаза на чувство неполноты и обманывая саму себя. Но ведь так не могло продолжаться вечно. И вот этот кто-то вдруг объявился, потревожив запрятанные и позабытые Гермионой ощущения и мысли. С этим что-то нужно было делать. Но что — она так и не придумала, проходя по пустой снежной аллее и оставляя следы в свежем слое снега. Теперь, когда о ее жизненной трагедии знала Джинни, Гермионе стало легче, но ненамного, потому что даже Джинни не смогла придумать выход из сложившейся ситуации. Кто-то бы, конечно сказал, что Гермионе стоит просто забыть его, но после двенадцати с лишним лет ее чувства вспыхнули с новой силой, стоило только увидеть померещившийся (или нет?) ей в толпе образ.

Заметив, что забрела совсем далеко, Гермиона подумала, что стоит вернуться домой.

Только она собралась развернуться и уйти, впереди показалась темная фигура идущего человека. Заметив Гермиону, человек остановился. Из-за падающего снега Гермиона не могла его разглядеть. Судя по телосложению, это был мужчина. Гермионе стало не по себе. Исходя из полученного опыта, она знала, что в большинстве случаев такие встречи добром не заканчиваются. Она сделала шаг назад и выхватила палочку, и тут мужчина стал двигаться по направлению к ней.

Вот теперь и правда пора уходить, подумала Гермиона, однако не смогла сдвинуться с места. Но через несколько секунд она узнала приближающегося человека. Это был не кто иной, как Драко Малфой. Отлично. Лучше не бывает. Гермиона развернулась и поспешила в сторону дома. Шаги за ее спиной ускорились.

— Гермиона, подожди.

Услышав собственное имя, она остановилась как вкопанная, но разворачиваться не стала. Малфой подошел ближе.

— Здравствуй.

Гермиона молча кивнула в ответ, будучи не в силах произнести ни слова.

Зачем он остановил ее? Что он собирался говорить? Он и сам не знал.

— Что ты делаешь здесь одна в Рождество?

Гермиона кое-как совладала с голосом.

— То же, что и ты.

Драко понимающе усмехнулся, так знакомо, что ей защемило сердце. Она старалась не смотреть ему в глаза, но он стал прямо напротив нее, и это казалось трудной задачей. Гермиона оглянулась, ожидая, что вот-вот появятся какие-нибудь люди, хоть кто-нибудь, что-нибудь, что могло бы отвлечь их от их неловкой беседы. Но никого не было.

Драко внимательно наблюдал за ней, отмечая давно знакомые черты и движения. Она уткнулась взглядом ему в грудь, а затем опустила глаза.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — тихо произнес он.

Гермиона подняла взгляд, уставившись куда-то ему за спину, и слегка свела брови, как будто ей внезапно стало больно.

— О чем ты?

Гермиона не понимала, зачем он завел этот разговор, почему не дал ей спокойно уйти домой. Зачем ворошить прошлое? Ей не хотелось говорить с ним, это было слишком. Было гораздо легче, когда она не встречала его по несколько раз в неделю, упокоив в своем сознании все воспоминания о былых днях, связанных с ним.

— Ты знаешь. Я не нахожу себе места по той же причине.

Гермиона резко взглянула ему в глаза и тут же пожалела об этом. Взгляд был серьезным, но полным сожаления и... нежности?

Нет, нет, нет, это ошибка. На нее вдруг нашла злость. Ну зачем делать все таким сложным и запутанным? Это никому не принесет ничего хорошего. Нужно идти домой, лечь спать и забыть об этой встрече. А может быть это и есть сон? Такое вполне возможно.

Малфой все еще ожидал от нее ответа, но ей нечего было сказать. Она не могла предугадать, куда ведет этот разговор, и к чему клонит Малфой. Поэтому она просто спросила:

— Чего ты хочешь от меня?

Голос прозвучал гораздо более усталым, чем она предполагала.

Драко промолчал, разглядывая ее. Падающие снежинки оседали на ее волосах, и это зрелище завораживало. Чего он хочет? Всего лишь, чтобы она была рядом. Чтобы его жизнь снова играла яркими красками, как раньше.

Разговор выходил не совсем успешным, причину чего Малфой относил к спонтанности встречи. Он вздохнул.

— Тебе никогда не казалось, что это все неправильно? Что это не ты, что ты живешь чужой жизнью?

Гермиона прикрыла глаза и покачала головой.

— Зачем это? Зачем ты это говоришь?

— Я так больше не могу. Не могу скрываться.

Гермиона развернулась и решительным шагом пошла в направлении дома, не желая больше ничего слушать. Драко остановил ее за локоть.

— Куда ты?

От его прикосновения у нее побежали мурашки.

— Домой, к своей семье. Пусти меня.

Драко взглянул ей в глаза и выпустил ее руку. Она удалялась, а он все стоял и смотрел на ее тающую во вьюге фигурку.

За последние несколько лет, проведенных вдали от дома, ему ни на секунду не удавалось забыть о ней. Он уехал после развода с Асторией, в надежде наладить свою медленно разрушающуюся жизнь и приспособить сына к жизни без матери. Хотя для Скорпиуса это не стало большим стрессом, потому что с матерью он общался редко, большую часть времени проводя с отцом. Но лучше себя чувствовать за границей Драко не стал. Ему не хватало чего-то в жизни, и он понял чего именно в ту самую секунду, как увидел исчезнувший в толпе локон каштановых волос. Ему не хватало ее. Она сильно изменила его за время их отношений. Вопреки его мировоззрению именно она — гриффиндорская заучка — его изменила. Он стал тем, кем являлся сейчас во многом благодаря ей. Гермиона стала ему опорой в трудное время, и теперь он нуждался в ней.