Любовь случается

26 декабря 2000, раннее утро

Хогвартс

Гарри Поттер ужасно замёрз. Холод пробирал до самых костей. Но хуже было другое; всё тело болезненно ныло, словно он только что подрался со взбешённым троллем и проиграл. Но жаловаться было глупо — он сам виноват. Никто не заставлял его сражаться с противником во стократ сильнее его, а потом часами бежать на морозном утреннем воздухе в одних только брюках и рубашке.

Нормальные люди, в отличие от Гарри, были достаточно сообразительны, чтобы не делать таких глупостей.

И нормальные, к слову, люди обычно не спасали своих заклятых врагов.

Но Гарри, несмотря на все его усилия, никогда не был таким же как «нормальные люди». С ним слишком часто происходили ненормальные случаи — не каждый день, но всё равно частенько. За двадцать с половиной лет своей жизни он научился жить бок о бок с этим «проклятием» — как ещё это можно назвать? — но временами такая жизнь становилась слишком тяжёлой.

Вот как сейчас.

Гарри посмотрел на крылатых вепрей, которые восседали на вершине столбов по обе стороны от ворот. Эти безмолвные стражи веками охраняли обширные земли замка.

Хогвартс… единственное место, где он чувствовал себя как дома.

Гарри унял воспоминания былых лет, которые теперь представали перед глазами, и опустил взгляд на «позаимствованную» тисовую палочку в своей ладони.

Он поверить не мог в то, что собирался сделать, но и выбора у него не оставалось. Он мельком посмотрел на Лорда Волдеморта, его голова по-прежнему лежала у Гарри на плече; безжалостные кроваво-красные глаза были умиротворенно закрыты, а тёплое дыхание, всё такое же быстрое и поверхностное, касалось его шеи.

— Интересно, получится ли это заклинание с твоей палочкой? Впрочем, узнать можно лишь одним способом.

Тёмный Лорд промолчал, и Гарри справедливо решил, что сейчас тому глубоко наплевать на ход событий.

— Ладно… — прошептал он, не обращая внимания на безразличие Риддла. Гарри тоже закрыл глаза, глубоко вздохнул и представил, как «жабу» и «кровопийцу» вышвыривают из Министерства и они сбегают тем же галопом, что и Амбридж в конце его пятого курса. Когда чувство удовлетворения заполнило его до краёв, Гарри открыл глаза и громко выкрикнул:

— Expecto patronum!

Из кончика тисовой палочки вырвался огромный, ярко сияющий олень. Он одним мощным скачком перемахнул через высокую стену и понёсся к замку.

— Ничего себе, — прошептал Гарри. — Здорово. Заклинание сработало даже лучше, чем я ожидал.

Волдеморт его воодушевления не разделял. Он оставался всё таким же тихим, поэтому Гарри, который теперь растирал окоченевшие руки, решил воспользоваться его состоянием и запустил занемевшие конечности под длинную тяжёлую мантию своего врага, спасая их от обморожения. Потом он нахмурился и тихо сообщил своему бесчувственному спутнику:

— Сюда скоро кто-нибудь придёт и откроет ворота. Надо надеяться, что этим кем-то будет не директриса.

Гарри был совсем не против профессора МакГонагалл — она очень хорошо управляла школой в эти трудные времена — но он отлично понимал, что директриса, мягко говоря, не обрадуется, когда увидит Гарри Поттера рядом с главной причиной этих самых «трудных времён». Но если он хотел, чтобы Риддлу помогли — ему стоило придумать железные доводы, хотя отрицать своего слишком сильного волнения Гарри не мог.

Примерно через минуту он увидел раскачивающийся из стороны в сторону огонёк, который мерцал на кончике палочки того, кто подходил к воротам. Гарри прищурился и склонил голову набок, пытаясь узнать человека. Отчего-то вдруг вспомнился Снейп, который пришёл искать его в начале шестого курса. В глубине души он был рад, что сейчас его никак не мог встречать бывший профессор Зелий и ЗОТИ — после такой встречи Гарри просто бы не выжил. Впрочем, убила бы его вовсе не зелёная вспышка, а насмешливые, язвительные замечания.

Гарри помотал головой. Пусть уж лучше его бывший профессор покоится с миром.

А потом он понял, что потратил драгоценные минуты на воспоминания о Снейпе вместо того, чтобы придумать подходящее объяснение, которое оправдало бы присутствие Волдеморта в школе.

— Чудесно, — процедил Гарри. — Просто фантастика.

Сейчас времени ему хватало только на то, чтобы положить Риддла на холодную мостовую. Учителя и члены Ордена прикончат Тёмного Лорда раньше, чем спросят, какого дьявола он тут делает, а Гарри не хотел так рисковать.

Он услышал звон цепей и щелчок отворяющихся ворот как раз в ту секунду, когда опустил неподвижное тело на землю. И от этого простого звука сердце подпрыгнуло к самому горлу. Оно по-прежнему разгоняло по телу кровь, но теперь как-то странно: она отчего-то шумела в ушах.

Когда перед Гарри появилась высокая ведьма в изумрудно-зелёной мантии, он звучно сглотнул. Её лицо было как всегда строгим, а губы плотно поджатыми. Чёрные волосы с серебрящимися сединой прядями были стянуты в тугой узел, что только придавало этой женщине величественности и достоинства.

Она медленно опустила палочку, и теперь её светящийся кончик указывал Гарри прямо в лицо.

Профессор МакГонагалл.

На долю секунды Гарри захотелось хорошенько чертыхнуться, но, к счастью, он сдержался. Вместо этого он растёр ноющую грудь и закашлял.

— Добрый вечер… ээ… утро, профессор, — тихо сказал он.

— Поттер, — отчётливо произнесла она и приподняла бровь, когда заметила, как мало на нём одежды, а потом строго продолжила:

— Мистер Уизли предупредил меня о вашем прибытии. Я ведь говорила, Чары Фиделиус — не лучшая защита. Как я поняла: вы встретились с незваным гостем.

Знакомое имя тут же вернуло мысли Гарри к лучшему другу.

— Как Рон?! — не сдержавшись, выкрикнул он. Вежливость при разговоре с взрослыми вдруг стала неважна.

Бровь директрисы поднялась ещё выше. И Гарри понял, что его порывистость не оценили, но, тем не менее, простили.

— Юному мистеру Уизли было бы лучше, обратись он к целителю раньше. Но мадам Помфри очень опытный медик, вы можете не опасаться за его жизнь.

Когда Гарри облегчённо вздохнул, МакГонагалл отошла в сторону и продолжила:

— Входите, Поттер. Вы лучше всех знаете, как опасно в наше время разгуливать по улицам.

Спокойствие Гарри разом испарилось, словно его никогда и не было. Сердце вновь подскочило к горлу.

— Эмм… Профессор… — начал он, не зная, как всё объяснить, когда в голову не приходит не единой мысли.

— Я пришёл не один… но прошу вас… постарайтесь отнестись к нему спокойно… если сможете, — сбивчиво выговорил он и — к этому времени бровь профессора поднялась невероятно высоко — шагнул в сторону, чтобы она увидела того, кто лежал на земле.

Директриса отреагировала пылко, впрочем, он того и ожидал. Сначала издала какой-то булькающий звук, как будто тонула, потом приоткрыла рот и вскинула палочку, наверное, припоминая самое разрушительное проклятие из своего арсенала. Гарри тут же закрыл Волдеморта собой и развёл в стороны руки.

— С дороги, Поттер! — выкрикнула МакГонагалл. Она безусловно решила уничтожить Тёмного Лорда здесь и сейчас.

— НЕТ! ПРОФЕССОР! — взревел Гарри. — Посмотрите на мои руки! ПОСМОТРИТЕ на мою руку!

Но она не слушала его, взмахом палочки отталкивая в сторону.

— ДА ПОСМОТРИТЕ ЖЕ НА ТРЕКЛЯТУЮ ПАЛОЧКУ В МОЕЙ РУКЕ! — прокричал Гарри, и глаза профессора невольно метнулись в нужном направлении. Она оцепенело замерла на месте, рассматривая палочку в его ладони.

— Это его палочка, правильно? — выпалил он, скорее утверждая, чем спрашивая. — И если это его палочка — значит, он безоружен. Поэтому он… почти… безобиден.

Профессор, наконец, отвела взгляд от его руки и крайне недоверчиво посмотрела Гарри в лицо. Потом поднесла руку к груди, сжала в кулак мантию, словно у неё разболелось сердце, и, пошатываясь, шагнула назад.

— Поттер… — с трудом выдохнула она.

— Поттер, — повторила МакГонагалл. Её голос окреп. — Вы… вы на самом деле… победили… Того-Кого-Нельзя-Называть? Но… это… это же просто невозможно!

У Гарри не было времени обижаться на такую слабую веру в его способности, вместо этого он радовался тому, что смог немного усмирить её иступлённое желание убить Тёмного Лорда. Теперь она хотя бы его слушала.

— Нет, я его не побеждал, — тихо ответил он. — Профессор, то, что я сейчас скажу, удивит вас, но, прошу вас, поверьте, я серьёзен и полностью уверен в каждом своём слове.

Она ничего не ответила, только непонимающе заморгала. Гарри никогда не видел её настолько растерянной.

— Профессор, — медленно и тихо начал он. — Волдеморт умирает, и я не могу этого допустить. Я должен спасти его. Но я не справлюсь без помощи профессоров Хогвартса.

МакГонагалл побледнела ещё сильнее и отшатнулась назад.

— Вы должны… что? Поттер… это… чистейшее… безумие! Я уже немолода… и если это жестокая, ужасная шутка — клянусь…

Гарри решительно шагнул ей навстречу.

— Профессор… разве стал бы я так шутить? — взмолился он и впился своими глазами в её, словно надеялся, что так она поймёт всю серьёзность его слов.

МакГонагалл покачала головой.

— Вы хоть понимаете, о чём просите, Поттер? — почти беззвучно выдохнула она, а потом куда твёрже продолжила:

— Потому что я — нет. Каковы бы ни были причины — а я надеюсь, что причины есть и очень-очень важные — я не позволю Сами-Знаете-Кому войти в Хогвартс. Мое решение не обсуждается!

Гарри так сильно прикусил язык, что из ранки засочилась кровь.

— Что, если я возьму всю ответственность на себя? — тихо спросил он. — Ведь сейчас в Хогвартсе нет детей? Клянусь, он уйдёт раньше, чем они вернутся. У него не будет палочки, и мы его свяжем. И всё же, если что-нибудь случится — я сам буду отвечать. Профессор… умоляю вас… не ради меня и уж конечно не ради него, но ради других. Потому что у него у единственного достаточно сил и знаний, чтобы остановить истинный ужас.

Она неподвижно стояла на месте и пристально смотрела на него, смотрела так долго, что Гарри начал стучать зубами от холода.

— Почему он… ох, ладно, — сказала, наконец, она. Её голос жалил. — Не знаю, о каких ужасах вы говорите, Поттер. Не знай я, что вы прекрасно сопротивляетесь проклятию подчинения, решила бы, что вас околдовали. Обычно на ваше сознание очень трудно повлиять, вероятно, дело не в этом, — её голос стал холоднее. — Хотя вы можете быть одержимым Сами-Знаете-Кем, — её палочка нацелилась на Гарри.

Ему и в голову не приходило, что она могла так подумать, хотя её решение было совершенно логичным. Это был рискованный, но простейший для Волдеморта путь попасть в Хогвартс. Но для начала Риддл должен был завладеть его телом, а с этим у него раньше были проблемы.

— Профессор, — прошептал Гарри и нервно растёр окоченевшие руки. — Вы, конечно же, помните битву между Дамблдором и Волдемортом в атриуме Министерства Магии пять лет назад. В тот раз Риддл не смог одержать верх над директором, поэтому решил захватить моё тело в надежде, что Дамблдор убьёт меня ради того, чтобы избавиться от него, — Гарри закрыл глаза, вспоминая о той ужасной боли, а когда открыл их, быстро закончил:

— Но мы с ним не смогли вынести той боли. Я думаю, профессор Дамблдор говорил вам… что Волдеморт не может управлять моим сознанием… никак.

МакГонагалл поджала губы. Палочка дрогнула в её руке и медленно опустилась в землю.

— Вы действительно не Сами-Знаете-Кто, Поттер, — сдержанно заметила она. — Он никогда не назвал бы себя своим… маггловским именем.

Директриса ещё несколько секунд рассматривала его, а потом едва заметно кивнула.

— Я прислушаюсь к вам, Поттер… на этот раз. Я знаю, что Дамблдор всегда вам доверял и вы оправдывали его доверие. Вы можете войти, если думаете, что спасти его необходимо. Но… — она замолкла. И хотя уже согласилась, по её лицу было видно, как сильно ей не нравится собственное решение. — Но я не могу избавиться от беспокойства…

У Гарри колени подогнулись от облегчения.

— Спасибо, профессор, — выдохнул он.

— Не благодарите меня, Поттер! — отрезала МакГонагалл. — Я не сделала ничего хорошего! Тем не менее, я жду, что вы во всех подробностях объясните мне, почему так важно спасти этому чудовищу жизнь! И если я решу, что ваших причин недостаточно — тотчас его убью. Вы меня поняли?

— Абсолютно, профессор, — пробормотал Гарри и левитировал Волдеморта с земли, заковывая его в кандалы связывающим заклинанием.

— И ещё, Поттер, — добавила директриса с явным отвращением, когда Гарри подхватил тело своего врага и внёс его за ворота. — Я не могу гарантировать, что мадам Помфри согласится заняться лечением этого… этого низменного преступника. И вам не стоит винить её, если она откажется помогать этому… отвратительному убийце.

— Я понимаю, — очень тихо ответил Гарри, не желая волновать её ещё сильнее.

Он смотрел, как кипящая от негодования МакГонагалл закрывает за ними ворота, и ему казалось, что он сейчас покорил Эверест. Это было трудно, и ему бы радоваться, что он зашёл так далеко, но для спасения Риддла нужно было преодолеть ещё очень много препятствий.

— Профессор, — тихо начал Гарри, когда она быстрым натянутым шагом повела его к замку. — Гермиона уже здесь?

Ему нужно было узнать, как она справилась с аврорами, и убедиться, что с ней всё хорошо.

— Нет, Поттер, о мисс Грейнджер мне ничего неизвестно, — отрезала директриса, даже не обернувшись, и Гарри не решился продолжить расспрос. Он и так испортил ей настроение, и ему не хотелось портить его ещё сильнее.

Пока они приближались к замку, Гарри бегло осматривал знакомые окрестности. Он не мог дождаться, когда отогреет своё заледеневшее тело у какого-нибудь полыхающего жаром камина.

Только они начали подниматься по лестнице, как вдруг ему показалось, что кто-то его позвал. Он остановился и осмотрелся по сторонам, внимательно прислушиваясь. Даже директриса замедлила свой раздражённый быстрый шаг.

— Гарри!

Теперь он узнал этот глубокий, рычащий и немного невнятный голос.

— Хагрид! — радостно закричал в ответ Гарри, осматриваясь по сторонам в поисках своего старого друга, но в следующую секунду тело прошил ужас. Что-то подсказывало ему: лучше Хагриду сейчас его не видеть. Он оглянулся на профессора МакГонагалл, надеясь, что она подскажет, что ему делать.

— ГАРРИ!

О нет, Хагрид уже совсем близко, а лицо директрисы было совершенно пустым и непроницаемым. Гарри не знал, что делать. Надо бы бежать, но он не мог сдвинуться с места.

А уже в следующую секунду полувеликан стоял прямо перед ним.

— Ээ… привет, Хагрид, — гортанно пробормотал он.

Друг, казалось, не заметил его волнения. Его не скрытое бородой лицо сияло от счастья, когда он заговорил с Гарри так быстро, что тот с трудом разбирал слова.

— Здоров, Гарри! Так рад тя видеть! Я тольк встал, чтоб Клыка накормить, глядь в окно, а там, значицца, олень твой скачет. И тут понял, что ты, эта, здесь. Ну и вышел, чтоб, значит, поздороваться…

— С… спасибо… Хагрид, — сбивчиво ответил Гарри, так и не сдвинувшись с места.

Полувеликан вдруг замялся, заморгал сонными глазами, словно заметил, что-то странное в его лице, что-то лишнее. Казалось, он просто не мог сразу понять, что не так. Гарри весь напрягся в ожидании неизбежного.

Профессор МакГонагалл тоже заметила переломный момент и решительно вмешалась.

— Что ж, Хагрид, мистер Поттер, несомненно, тронут твоим радушным приветствием. Уверена, он захочет поговорить с тобой позже. А сейчас, если ты нас извинишь, мы… — твёрдо говорила она, но её перебил неожиданный рёв лесничего.

— ГАРРИ!!!

Конечно, всё не могло кончиться так просто. Хагрид достаточно проснулся для того, чтобы понять, что «не так» было в Гарри.

— Послушай, Хагрид… — начал он и едва успел отпрыгнуть в сторону, чтобы защитить себя и Тёмного Лорда от удара. Сноровка ловца спасла их от болезненной встречи с огромной палкой, которая служила лесничему тростью.

— НЕ БОЙСЬ, ГАРРИ! Я ТЯ СПАСУ! Я ОТЦЕПЛЮ ЕГО ОТ ТЯ! — ревел Хагрид, размахивая палкой у Гарри над головой.

— ХАГРИД!.. ПРЕКРАТИ!.. Я НЕ… МЕНЯ НЕ НУЖНО СПАСАТЬ! — ревел в ответ Гарри, уворачиваясь от очередного удара. С такой ношей на спине двигаться было очень трудно. Но Хагрид его даже не слушал, бормоча что-то о том, что спасёт Гарри и размажет по стенке Сам-Знаешь-Кого.

Ему повезло — почти в ту же секунду вмешалась МакГонагалл. Повинуясь взмаху её палочки, неотёсанная трость исчезла из руки полувеликана. Тот растерянно посмотрел на свою опустевшую ладонь и перевёл удивлённый взгляд на профессора.

— Хагрид, — твёрдо начала она. — Сначала успокойся, а потом пойди и разбуди остальных преподавателей. Нам нужно усилить охрану замка и его окрестностей. И, кстати, тебе не стоит волноваться за благополучие мистера Поттера. Тот-Кого-Нельзя-Называть — сейчас его… пленник, — МакГонагалл многозначительно выделила последнее слово и внимательно посмотрела на Гарри.

— Шоб мне провалиться… Гарри… — огорошенно пробормотал Хагрид. Его губы беззвучно шевелились еще несколько секунд, а потом он расправил плечи и кивнул, давая понять, что готов безукоризненно выполнить поручение.

— Вы, это, правы, профессор МакГонагалл, мадам, — обратился он к директрисе, потом вновь посмотрел на Гарри.

— Ты ж потом мне всё расскажешь, ага, Гарри? — спросил лесничий и сердечно подмигнул, а потом его большое тело, переваливаясь с ноги на ногу, исчезло в полумраке утреннего рассвета.

— Увидимся, Хагрид! — немного неуверенно крикнул ему вслед Гарри. В глубине души он был рад такому повороту событий и помощи директрисы. Потому что он сам не смог бы силой остановить Хагрида — или любого из своих друзей — ради Волдеморта. Это было бы просто немыслимо. Поэтому Гарри был рад такому исходу. Успокоенный и воспрянувший духом, он следом за профессором МакГонагалл поднялся по лестнице и подошёл к огромной деревянной двери — входу в замок.

Профессор постучала палочкой по массивной двери, и та плавно распахнулась. На Гарри дохнул тепловатый воздух, переполненный знакомым запахом чадящих факелов и плесени старого здания. Как только они вошли, МакГонагалл закрыла за ними дверь и без единого слова повела его по пустующему коридору к больничному крылу.

Почему-то опустевший замок вгонял Гарри в тоску. Он помнил, как оставался здесь на каждое Рождество, но тогда ему не было неуютно от пустых коридоров, ведь друзья никогда не оставляли его одного. Но сейчас, когда он почти бежал за МакГонагалл, таща на спине Тёмного Лорда, острый подбородок которого чувствительно давил на плечо, Гарри чувствовал, что на этот раз он слишком много на себя взвалил. Никто не поймёт его решения. Никто не захочет помочь. Гарри боялся, что мадам Помфри просто убежит с воплями, когда увидит своего нового пациента. И даже если он уговорит её помочь, кто сказал, что она знает, как это сделать? Им, наверное, придётся позвать профессора Слагхорна, и Гарри был совсем не уверен, что сможет вынести ещё один осуждающий взгляд.

Но, возможно, он справится. Раньше Гарри днями напролёт жил у Дурслей, которые всегда смотрели на него с осуждением, и он привык к таким взглядам. Но последние три года его окружали лишь друзья. Они терпеливо сносили его стенания и перепады настроения, с которыми он не мог справиться после смерти Джинни.

Теперь же ему предстояло взять себя в руки. Сейчас же.

Они вошли в больничное крыло, и Гарри стиснул зубы, морально подготавливая себя к встрече с изумлением и отвращением колдомедика. И как Волдеморт живёт с таким к себе отношением? Может, за отсутствием сострадания и умения понимать человеческие чувства он просто не видит их отвращения?

— Оставайтесь здесь, Поттер, — строго велела профессор, и Гарри кивнул, наблюдая, как она скрывается за белой ширмой, где, скорее всего, лежали мистер Уизли и Рон.

Сейчас Гарри предстояло пройти через худшее.

Он сосредоточился на размеренном дыхании и начал вышагивать по комнате, чтобы отвлечься и заодно немного согреться. Мысли заметались и вернулись к событиям сегодняшней ночи; интересно, сколько времени осталось у Риддла? Гарри быстро отмёл эту мысль в сторону — она приводила его в ненужное и лишнее сейчас отчаяние.

Он минуту другую расхаживал по комнате, на никто так и не появился.

Тело, наконец, отогрелось, и сейчас Гарри клонило в сон. И только напряжение и адреналин, текущий по венам, не давали заснуть.

Спину начало ломить, а лёгкие до сих пор горели от боли, и Гарри решил уложить Волдеморта на ближайшую кровать, чтобы присесть и облегчить боль.

Прошло ещё несколько минут, и он занервничал. Что, если мадам Помфри отказалась помогать Риддлу? Что ж, она должна была хотя бы сказать ему, Гарри, об этом в лицо. Но, может, она так сильно боится Волдеморта, что даже не осмеливается войти?

Грудь сдавило разочарование. Неужели он напрасно так далеко зашёл? Видно, в последнее время таков был его злой рок.

Мягкий шорох и тихие шаги подсказали ему: кто-то приближается. Он подскочил с больничной кровати, на которой терпеливо дожидался целительницу, и попытался, правда, безуспешно, выровнять дыхание.

К нему вышла не только директриса, но и медсестра. Гарри поджал пересохшие губы, не зная, что сказать.

— Мадам Помфри… — начал он, но она подняла дрожащую руку и тихо заговорила.

— Минерва сказала мне, что вам нужно спасти … пленника. Она сказала, что это очень важно и назвала имя вашего пленника. Я согласилась… провести осмотр. Но сначала мы дождёмся охрану. Я не подойду к нему, пока они не будут здесь.

Гарри посмотрел на профессора МакГонагалл с очередным приливом благодарности, но она старательно избегала его взгляда. Директриса только мельком глянула на Риддла и сильнее сжала палочку, словно боролась с искушением взглянуть на его кишки.

— Кто будет в охране? — выпалил Гарри, чтобы сменить направление своих мыслей.

— Профессор Слагхорн, профессор Флитвик и я, — ответила МакГонагалл, не отводя взгляда от Волдеморта.

— Так они знают…

— Весь персонал школы уже в курсе дел, мистер Поттер, — её строгий голос прозвучал почти грубо.

— Но сначала они должны закончить с защитными чарами. Наша безопасность превыше всего. Надеюсь, вы не возражаете?

— Нет, конечно, нет, — пробормотал Гарри, и между ними повисла тяжёлая тишина. Её нарушили быстрые, торопливые шаги, которые становились всё ближе и ближе… а потом в дверях появилась полная фигура Горация Слагхорна и очень маленькая — профессора Флитвика.

— Мы на месте, — тяжело выдохнул Гораций. — Где мой герой… о, Гарри. Мальчик мой! Иди сюда, покажись старику! Ты такой… такой отважный молодой человек! И невероятно талантливый! Ты не только великолепный зельевар, но еще и великий, бесстрашный боец! Твои родители гордились бы тобой, держу пари, ты станешь первоклассным аврором… Ты уже!..

— Профессор!

Директриса оборвала тираду Горация до того, как Гарри успел выйти из себя.

— Мы пока не знаем, что произошло. Не нужно делать преждевременных выводов. Мистер Поттер согласился рассказать нам всё позже. А до тех пор мы должны попытаться… справиться вот с этим.

Гораций кивнул и быстро достал свою палочку, профессор Флитвик последовал его примеру, и они оба с явным опасением посмотрели на Волдеморта. МакГонагалл повернулась к мадам Помфри.

— Поппи, все в порядке?.. — тихо спросила она. Медсестра медленно кивнула, достала палочку и ближе подошла к Тёмному Лорду. Гарри был благодарен ей за храбрость и за то, как она поборола отвращение, когда начала осмотр.

Через минуту или около того мадам Помфри отступила и громко заговорила.

— Я нашла только одно серьёзное увечье, но оно не могло так отразиться на его состоянии. Кроме того, он в полном порядке, если не считать того… — она прервалась и посмотрела на Гарри, — что в его теле нет ни капли магии, а это очень опасно для волшебника. Я никогда раньше такого не видела, но… Но я читала, что этим заканчивается действие…

— Фортисерум, — закончил за неё Гарри, стараясь не смотреть ей в глаза.

Стоящий возле него Гораций с шумом втянул в себя воздух и недоверчиво уставился на Гарри.

— Он… он выпил Фортисерум… чтобы победить тебя?

В какую-то секунду всего этого вдруг стало слишком много. Гарри очень хотелось спать. Глаза закрывались сами собой. Но ещё он хотел узнать, стало ли лучше Рону и где Гермиона, ему хотелось, чтобы Волдеморт тоже поправился, и ему надоело, что все считали, будто он сражался с Риддлом.

— Нет, профессор, — устало ответил Гарри. — Он выпил его не для этого. Объяснения отнимут слишком много времени. Вопрос в другом… есть ли у вас противоядие?

Он снова ощутил на себе взгляды всех присутствующих, но все его внимание было сосредоточенно на лице Горация.

— Ээ… понимаешь… мальчик мой… — начал старик. — Я не могу приготовить запрещённое зелье. Ты ведь знаешь правила, — взволнованно пробормотал он.

— Но, профессор, я ведь не прошу у вас сам Фортисерум! Мне нужно противоядие, оно ведь не запрещено? — повысил голос Гарри.

Слагхорн мельком посмотрел на МакГонагалл. Директриса выглядела куда суровее, чем обычно.

— Мой дорогой мальчик, — пробормотал он. — Такой выдающийся зельевар как ты, конечно, знает, что противоядия к запрещённым зельям готовятся одновременно с самими зельями. Кроме того, такие противоядия не хранятся больше трёх дней… именно поэтому чаще всего их хранят в виде заготовки запрещенного зелья… Бывают, конечно, исключения, но боюсь, не с Фортисерум.

Гарри, конечно же, этого не знал. Именно поэтому он затаил дыхание, словно только что свалился с метлы во время матча по квиддичу.

— Кроме того, это дело относится к юрисдикции Отдела Исполнения Магических Законов. Почему бы нам не сообщить аврорам, кого мы пленили, и пусть они уже с этим разбираются? А если вы хотите допросить его — уверен, его можно привести в себя даже в таком состоянии. Мне совершенно незачем спешить в подземелья, чтобы приготовить противоядие, — куда более расчётливо продолжил Гораций.

— Но, профессор, — тихо отозвался Гарри и снова к нему повернулся. — Разве вы только что не сказали, что в вашем хранилище нет Фортисерум?

Слагхорн тут же осознал свою ошибку, побледнел и покосился на директрису, которая скрестив на груди руки, выжидающе на него смотрела.

— Ах… да… хм… понимаете… один малюсенький флакончик… в научных целях, разумеется!

— Так почему бы вам не поэкспериментировать с ним прямо сейчас, — очень тихо, но убедительно произнёс Гарри, вглядываясь в его лицо. — Прошу вас, профессор. Мне, правда, сейчас очень нужно это противоядие. Вы можете приготовить его для меня?

— Но… — Слагхорн только открыл рот, но Гарри не дал ему договорить.

— Я не хочу допрашивать Волдеморта — я хочу, чтобы он жил. И Министерство лучше не впутывать в это.

— Поттер… но почему? — этот вопрос задал профессор Флитвик, но Гарри видел, что им задаются и все присутствующие. Видел по их глазам.

Он глубоко вздохнул — отчего опять загудели лёгкие — и твёрдо ответил:

— Обещаю, я всё вам объясню. Позже. Но сейчас… пожалуйста, просто доверьтесь мне.

В палате повисла мёртвая тишина, которую нарушил грубый голос профессора Слагхорна.

— Что ж, Поттер… позвольте, я кое-что вам скажу. Даже если я приготовлю противоядие — оно ему уже не поможет. Слишком поздно.

Гарри так быстро повернул к нему голову, что в позвоночнике что-то хрустнуло.

— Что вы имеете в виду? — его голос надломился.

Гораций нервно посмотрел на Минерву, разгладил складочки на тёмно-бордовой мантии и прочистил горло.

— Хм… Противоядие запирает в теле магию и помогает волшебнику выжить до тех пор, пока не пройдёт действие Фортисерум. Но он уже пересёк, скажем так, точку невозврата. Как сказала Поппи, в его теле нет магии, которую можно было бы запереть. Противоядие просто бесполезно.

У Гарри перехватило дыхание, и он отшатнулся под их непонимающими взглядами.

— Но… значит… — бормотал он, качая головой, потом медленно повернулся к Волдеморту и пошёл к нему тяжёлым, одеревеневшим шагом.

Противоядие бесполезно.

— Нет, — пробормотал он, снова и снова терзая ноющую губу. — Нам конец… я… я… не смогу… — его пальцы отчаянно сжались на шёлковой чёрной мантии.

Горло болезненно стянуло, и он не смог больше произнести ни слова.

— Поттер?

Обычно директриса скрывала своё волнение, но не в этот раз.

— Что произошло? О чём вы говорите?

Но Гарри не мог вымолвить ни слова сквозь вставший в горле ком.

Всё кончено.

Он не мог смотреть ни на кого, кроме Риддла. И тут он вспомнил его слова: «Уже слишком поздно…»

Тогда он не обратил на эти слова внимания… но сейчас…

Рон, Гермиона, Артур… все они погибли бы, если бы не появился Волдеморт, который обратил вампиров в золу.

У Тёмного Лорда не получилось убить Негуру, но он спас их жизни, и ненависть Гарри вдруг стала неважна… почти. То, что произошло сегодня ночью, лишь распалило те странные, ненормальные чувства, с которыми он почти смирился… а сейчас всё должно было закончиться?

Сначала Анжелина, потом Шина, а теперь… Волде… Том?

Почему?

Под гнётом отчаяния Гарри не замечал, что творится вокруг. Он вдруг услышал новые голоса, которые спрашивали об Артуре и Роне, и очень неохотно сосредоточился.

— Почему ты сказал, что нам конец, Гарри?

Он поднял голову на знакомый глубокий, неторопливый голос. Рядом с МакГонагалл стоял бывший Министр Магии Кингсли Шэклболт, который крепко сжимал палочку и переводил взгляд то на него, то на Волдеморта.

— Гермиона ничего не успела объяснить, — добавил он, так и не дождавшись ответа.

Но Гарри не мог ему ответить. Всё, на что его хватило — задушенный стон.

— К счастью, я успею сейчас, — ответил вместо него чуть запыхавшийся женский голос.

Гарри втянул в себя воздух и обернулся. Он всё услышал правильно. Рядом с Невиллом, Фредом, Луной и остальными стояла Гермиона. Все они были целы, и это была первая и последняя хорошая новость за сегодня.

Остальные последовали примеру Гарри и тоже обернулись. С каждой секундой напряжение в комнате становилось всё отчётливее. Гарри не знал, даже не догадывался, что собиралась сказать его подруга. В конце концов, она видела слишком многое. Что она подумала после того… случая с Риддлом? Честно говоря, сейчас ему было всё равно. Раз Волдеморт умрёт — ему незачем об этом волноваться. Хуже уже не будет.

— Гарри говорил о Драгомире Негуре, Лидере, и советнике Амбридж, мастере лжи, — сказала она. — На самом деле он — невероятно могущественный вампир, которому подвластна палочка, в магии он не уступает волшебникам. И Гарри имел в виду, что если у этого вампира — который убил сотни, а может быть, даже тысячи людей — не останется единственного противника, способного остановить его — мы все обречены. Именно Негура проник в штаб-квартиру Ордена и напал на нас, ведомый жаждой крови.

Напряжение возросло в геометрической прогрессии. Те члены Ордена, которых не было при нападении, смотрели на Гермиону изумлённо и недоверчиво.

— Именно поэтому Сами-Знаете-Кто должен выжить, — ровно продолжила она. — Если он умрёт, мы все окажемся на милости вампира, которого не смог победить даже Тот-Кого-Нельзя-Называть.

Невозможно было описать, какое облегчение испытал Гарри после её слов. Но только отчасти, потому что другая его часть погрязла в отчаянии.

— Но мы опоздали, — прошептал он. — Волдеморту уже нельзя помочь.

— Не совсем... — начала мадам Помфри, но профессор МакГонагалл повысила голос, приглушая бормотание тех, что поглядывали в сторону лежащего на постели Волдеморта и обсуждали слова Гермионы.

— Погодите! Если я правильно поняла — вы пытаетесь сказать, что мы должны помочь Сами-Знаете-Кому сражаться против Министерства? И даже если вы, мистер Поттер и мисс Грейнджер, правы, — мрачно продолжила директриса, — и если этот Негура — или как там его зовут — на самом деле тот, за кого вы его принимаете, почему мы должны помогать Сами-Знаете-Кому одержать над ним верх? Не лучше ли будет, если Сами-Знаете-Кто умрёт, а потом мы сразимся с этим ужасным магом — или вампиром? Представьте, что будет, если эти двое объединят свои силы против нас!..

— Профессор, — тут же обрёл голос Гарри, — со всем к вам уважением, насколько я помню, пророчеством мне предначертано одолеть Волдеморта, не Негуру. И если этот вампир смог сотворить такое с Волдемортом, — куда громче продолжил он, указывая на бессознательное тело Риддла, — тогда он сильнее Дамблдора. Велики ли наши шансы против такого противника? И вам не нужно волноваться о том, что Риддл примкнёт к этому вампиру. Я уверен, что такое может произойти только через его, Волдеморта, труп, — закончил Гарри и посмотрел на мадам Помфри, отчаянно надеясь, что она договорит то, что собиралась сказать.

— И я не понимаю, зачем мы об этом говорим, если у нас нет шансов, — тише добавил он, стараясь вернуть беседу в нужное русло.

— Шанс есть. Ничтожно малый, но есть, — возразила колдомедик. — Думаю, в одном мистер Поттер прав. Сначала нам нужно попытаться спасти этого… этого… его, а потом искать решение наших проблем. Сейчас я попрошу всех, кто не будет участвовать в операции, немедленно уйти — это Больничное крыло, а не Большой Зал!

Потом она повернулась к МакГонагалл и куда мягче продолжила:

— Мы, скорее всего, сможем… спасти его, но только если вы согласитесь, Минерва.

Сердце Гарри вытворяло очень странные вещи те три секунды, пока директриса не кивнула.

Но она всё-таки согласилась, и он, наконец, смог вздохнуть свободно.

Очень неохотно остальные члены Ордена вышли из Больничного крыла, теперь в палате осталось всё те же пять человек, за исключением…

— Мисс Грейнджер! — окликнула девушку мадам Помфри. — Вы тоже можете остаться. Во время той ужасной битвы три года назад я видела, что вы неплохо справляетесь с целительством. Лишние руки мне не помешают.

Гарри посмотрел на них и следом за остальными членами Ордена пошёл к двери. В груди вспыхнул огонёк надежды, и он позволил ему наполнить всё тело. После ужасных минут, полных отчаяния, этот свет был наслаждением. Сейчас он был здесь лишним, но главное: у Тёмного Лорда, человека, которого Гарри должен был ненавидеть, появился шанс выжить.

— Гораций, пожалуйста, приготовь противоядие, как можно быстрее. Филиус, Минерва, я хочу, чтобы вы присматривали за ним… на всякий случай. Мистер Поттер… куда это вы собрались?

Гарри остановился, оглянулся на окликнувшую его медсестру и растерянно вернулся назад.

Он был нужен мадам Помфри? Но зачем?

Гарри нерешительно подошёл к постели Волдеморта.

— Да, мадам?

— Раз уж именно вы настояли на его спасении, то должны участвовать.

— Я… что? — выпятил глаза Гарри. — Я… но я ничего не смыслю в целительстве. Я не знаю, что делать с такими сложными пациентами, и…

Мадам Помфри оборвала его тираду, подняв руку.

— Я отлично это понимаю. Но вам предстоит просто дать ему немного своей магии, которую мы запечатаем в его теле противоядием, чтобы он смог прожить до тех пор, пока не пройдёт действие Фортисерум. Если он переживёт переливание магии и период выздоровления, его тело начнёт вырабатывать собственную магию. Вопрос только в том, согласны ли вы, мистер Поттер?

Она смотрела на него так, будто ждала отказа.

Но Гарри кивнул, хотя на самом деле сильно нервничал.

— Я думаю, что смогу… Это очень опасно? — спросил он, но на самом деле ему только хотелось узнать, как это сделать.

Мадам Помфри довольно холодно на него посмотрела.

— Переливание магии — обычная практика в целительстве. И всё будет хорошо, если вы будете следовать моим указаниям. Если вы боитесь таким образом передать ему какие-то свои способности, то… — она сделала многозначительную паузу, — вам не о чем волноваться. Ваша магия останется в его теле лишь на время.

— Хорошо, — секунду погодя медленно кивнул Гарри. — Что я должен сделать?

— Коснуться его кожи.

— Хорошо… ээ… что?

— Коснуться его кожи, мистер Поттер, — повторила мадам Помфри, немного довольная его нерешительностью.

— Ээ… где? — спросил Гарри и посмотрел на бледное, неподвижное лицо, а потом вновь на медсестру. Он заметил, как усмехнулась Гермиона, но тут же попыталась это скрыть. И Гарри так и не понял, что её рассмешило. Всё-таки девушки временами очень странные создания.

Подруга заметила его смятение, склонилась ближе и тихо прошептала:

— Где захочешь, Гарри.

Он окинул её немного сердитым взглядом.

— Отлично, — отрезал он, подошёл к изголовью кровати и прижал ладони к холодным, немного впалым вискам Волдеморта.

— Так нормально?

— Да, — отрывисто кивнула мадам Помфри и занесла над грудью Риддла палочку. — Когда я скажу — вы уберете руки с этого… его лица, понятно, мистер Поттер?

— Абсолютно.

— Хорошо, теперь вы, мисс Грейнджер. Когда профессор Слагхорн принесёт противоядие, вы должны будете заставить Сами-Знаете-Кого выпить его. Не забудьте — он должен его проглотить, даже если очнётся и начнёт вырываться. Справитесь?

— Да, — спокойно ответила Гермиона, хотя и побледнела немного.

— Хорошо, тогда начинаем.

И тут Гарри одолели сомнения. Он по-прежнему хотел помочь Волдеморту и даже перестал задаваться вопросом «почему?», но переливание магии казалось каким-то… слишком уж интимным, на его взгляд. Он очень надеялся, что не отдаст ненароком Риддлу чего-нибудь личного, всё-таки Гарри не хотел, чтобы Волдеморт узнал то, что знать ему было не положено. Хотя другого выхода всё равно не было.

Чтобы немного отвлечься, Гарри посмотрел на бормочущую какие-то заклинания мадам Помфри и весь напрягся, ожидая, когда же он что-нибудь почувствует.

Но он ничего не почувствовал.

Так и должно быть?

Если судить по мрачному лицу медсестры — нет.

— Мистер Поттер, прекратите сопротивляться, — твёрдо велела она. — Иначе у нас ничего не выйдет.

— Я же ничего не делаю! — тут же возразил Гарри.

— Ты запечатываешь свою магию в себе, — объяснила мадам Помфри. — Ты не хочешь делиться ею с ним, это, конечно, понятно, но…

— Я ничего не делаю! — зло выкрикнул Гарри. — Как я должен её не «запечатывать»?!

Он посмотрел на спокойное бледное лицо и вдруг ужаснулся мысли, что Волдеморт может умереть из-за него. И он возненавидел себя, хотя понимал — он сам виноват. После смерти Джинни Гарри не развивал в себе никаких навыков, только напивался, трезвел, жаловался на несчастную жизнь и снова напивался. Он бы даже на тренировки авроров не ходил, если бы его не заставлял Кингсли. Но сейчас в его жизни всё изменилось, и Гарри отчаянно хотелось изучить всё то, что он упустил.

И ему нужно спасти Риддла, иначе этот невидимый кулак, стиснувший сердце, сожмется сильнее и раздавит его…

— Вы должны захотеть поделиться своей магией, — твёрдо произнесла мадам Помфри, пока Гарри с застрявшим в горле очередным вздохом рассматривал гладкое, бледное лицо.

— Я должен захотеть… — повторил он и тяжело сглотнул. — Я хочу…

Сознание медленно заслал мягкий туман.

«…спасти его».

Пальцы начало жечь, а потом и руки. Каждая клеточка кожи, которая соприкасалась с лицом Тёмного Лорда, горела.

Слишком сильно, слишком больно. Гарри судорожно сжал зубы, чтобы перетерпеть эту боль. Он чувствовал, как напряглись лицевые мускулы Волдеморта под его опаляюще-горячими ладонями. Напряжение спустилось ниже, по тонкой шее Риддла, по рукам, торсу и, наконец, по невольно дёрнувшимся ногам.

— Так-то лучше. Уже почти всё, — сказала мадам Помфри, но поглощённый собственными ощущениями Гарри её едва слышал.

В том, что он чувствовал, не было ничего личного или интимного. Просто он ощущал, как что-то вытекает из него и вливается в неподвижное тело на кровати. Но от одной этой мысли Гарри покраснел как подросток, который только что проснулся от первого в своей жизни мокрого сна. Он изо всех боролся с этим румянцем, всё своё внимание сосредоточивая на боли в руках. Когда жжение в ладонях стало почти невыносимым, Гарри заметил, как затрепетали тонкие ноздри Волдеморта, словно у него сбилось дыхание.

И это уж конечно не помогло ему отвлечься: скорее наоборот. Гарри казалось, что он вот-вот воспламенится. Он не мог отвести взгляда от этого лица, от этой кожи и тонких, белых, едва различимых губ, от этих глаз, он хотел… хотел, чтобы они открылись… ему нужно было, чтобы они открылись…

— ПОТТЕР!

Кто-то закричал ему на ухо и оттащил от Риддла, но Гарри едва ли это заметил, потому что увидел их… он увидел их кроваво-красный цвет…

Мимолётный взгляд, полный удивления и непонимания в самой глубине глаз…

Гарри покачнулся назад, колени подогнулись от слабости, и он едва смог вздохнуть, лёгкие и руки сильно припекало.

— Я… я… — пробормотал он и оглянулся на МакГонагалл, которая держала его, но смотрела в сторону, а потом краем глаза заметил мадам Помфри.

— Что это было, Поттер?! Почему вы меня не послушались?!..

— Со мной всё в порядке… всё хорошо… мне просто нужно немного посидеть, — ответил Гарри на удивление уверенно и спокойно.

Он высвободился из рук директрисы, выпрямился, приготовился сказать что-то ещё и… потерял сознание.

26 декабря 2000, раннее утро

Министерство Магии

Нет ничего ужаснее страха перед неотвратимой, быстро надвигающейся смертью.

Драко Малфой усвоил этот урок четыре года назад, когда Волдеморт приказал ему убить Дамблдора и пригрозил этим страхом в случае провала. Сейчас же Драко встретился с ним вновь. И к его ужасу, на этот раз спасти его было некому.

Он знал, что его убьют.

Он знал, что смерть неизбежна.

Но до этой секунды Малфой не знал, как он умрёт.

Драко уповал на фальшивую надежду, что Пожиратели Смерти прикончат его, как только он вместе с Негурой появится под дверью убежища. Убивающее проклятие представлялось ему безболезненным и почти приятным способом покинуть этот мир.

Но кто бы ни охранял укрытие Тёмного Лорда, делали они это из рук вон плохо. На страже Драко никого не увидел. Негуре хватило пары минут, чтобы оглушить охранников, затянуть их в дом и поджечь его до самого основания.

Этот взбешенный до невозможности сукин сын вернулся слишком быстро и аппарировал их в Министерство. Драко не понимал, что вывело Лидера из себя, только надеялся, что Поттер вмешался в его планы. Это было единственной светлой мыслью перед смертью, и Малфой лелеял её как сокровище.

Когда его втащили в большой холл, забитый приближёнными слугами Негуры, он думал лишь о том, что слишком молод, чтобы умирать. Но Лидер был голоден. Его красивое лицо нечеловечески исказилось от жажды крови. Именно по этому выражению Драко понял, что его дни сочтены. Он станет одним из них; чудовищем, одержимым кровью. Сейчас ему хотелось разревется словно ребенку, и плевать на гордость.

— Прошу вас, не надо, — просипел он, когда Негура втолкнул его в тёмную пустую комнату в конце коридора.

Вампир закрыл за ними дверь и замер, так и не убрав ладони с ручки. Он смотрел не на Драко, а куда-то в сторону. Вот его лицевые мускулы напряглись и снова расслабились.

— Пожалуйста, отпустите меня, — умолял Малфой. Колени дрожали от страха.

Негура ослабил пальцы на ручке, медленно провёл ими по прохладной поверхности и, наконец, отпустил.

— Я не собираюсь питаться тобой, Драко, — тихо ответил он. Малфой облегчённо вздохнул, но тут же напрягся от следующего предложения.

— Хотя искушение велико.

Он жестоко улыбнулся, обнажая острые клыки, и Драко задрожал.

— Но я не хочу делать тебе больно — этой ночью только ты оправдал мои ожидания, — Драгомир подошёл к нему ближе, и Малфой с трудом заставил себя стоять на месте.

— Сегодня почти всё пошло вопреки моим желаниям. Волдеморт и Поттер оба выжили, и это всё усложняет. Влияние Поттера на авроров до сих пор огромно — некоторые из них в него верят. Я хотел, чтобы он умер до того, как успел бы воспользоваться своим влиянием. Но сейчас всё усложнилось, мне нужно опорочить его. Но это отнимет время. А до тех пор я должен убедить авроров в своей надёжности. У меня нет выбора, кроме как сдать им преступника. Тебя, дорогой мой крестник, — мягко прошептал Негура, хотя его голос немного исказился от жажды. — Не бойся, просто отдай мне свою палочку, мальчик.

Этого Драко делать очень не хотелось.

Без своей палочки он был совершенно беззащитен. Он превращался в ходячий обед для кишащих вокруг оголодавших вампиров.

— Не волнуйся, Драко. Скоро придёт Нестор, он будет тебя защищать, — прошептал Лидер.

Малфою стало ещё хуже. Нестор Десалмадо тоже был вампиром.

— Палочку, Драко, — мягко повторил Негура, но в его фальшивый ласковый тон прокралась угроза.

Малфой посмотрел на протянутую руку. Сопротивляться было бесполезно. Разве может он драться, когда сам Тёмный Лорд потерпел поражение? Драко был одинаково бессилен с палочкой и без неё. Поэтому он отдал её, и его рука тут же безвольно повисла вдоль тела. Малфой сжал пальцы, привыкая к пустоте.

От мягкого стука в дверь он оцепенел. В следующую секунду в комнату вошли двое мужчин и поклонились Лидеру. Десалмадо Драко узнал сразу. Его безупречный костюм, элегантную походку и красивое лицо трудно было с чем-то спутать.

Малфой перевёл взгляд на другого мужчину и быстро его рассмотрел. Если Нестора можно было назвать привлекательным, то его спутник был омерзительным. Угрожающим. Опасным.

— Нестор, Брутус, рад, что вы пришли. Я спешу, и мне нужно, чтобы вы кое-что уладили.

— Нестор, ты несколько часов присмотришь за Драко.

Юный вампир слегка поклонился, хотя было понятно, что от должности няньки он не в восторге.

— Да, мой Лидер… прошу простить мне мою дерзость, но смею надеяться, что я вас не оскорбил и не разочаровал. Иначе я не понимаю, почему вы поручили мне такое задание, ведь я…

— Ты не справился, Нестор, — зашипел Лидер, и Десалмадо подался назад.

— Ты не проследил за Люциусом, а теперь он мёртв, и в этом виноват ты! Ты предпочёл уделить больше внимания своей внешности, чем заданию!

— Приношу свои глубочайшие извинения, Лидер, — прошептал Нестор и склонил голову. — Я не подозревал, что Люциус собирался сбежать, — он замолчал на секунду, что-то обдумывая. — Раз уж мы об этом заговорили… я давно не видел Леонтину. Возможно, она снова решилась на какое-нибудь сумасшествие, чтобы привлечь ваше внимание. Может, сначала мне стоит разыскать её?

Лицо Негуры изменилось за долю секунды. Оно стало холодным, пустым.

— Она, в самом деле, привлекла моё внимание, — холодная ярость в его голосе дала Драко понять, как сильно ударила по нему её смерть. — Она тоже погибла, Нестор. Волдеморт убил их обоих, — злобно процедил он сквозь зубы, словно прямо сейчас продумывал ужасную месть.

Драко заметил, как шокировала Нестора эта новость. Он приоткрыл рот и неосознанно шагнул вперёд. И только его странный опасный спутник Брутус остался равнодушен.

— Драгомир, — прошептал Нестор. — Я… мне так жаль… если бы знал, я бы никогда…

— Больше ни слова, Нестор! На этот раз тебе стоит лучше выполнять свои обязанности, — отрезал Лидер и посмотрел на другого вампира.

— Брутус. Мне нужна новая армия. Составь список подходящих кандидатов. На каждую ночь не больше двадцати новообращенных. Когда закончишь, принеси его мне, я буду в кабинете Министра, — отрывисто приказал он. В его голосе не проскользнуло ни единой эмоции. Ни капли сожаления по тем, кто лишится жизней ради его мести.

Ему было плевать на них.

Для него люди были лишь пищей или удобным инструментом в руках.

И хотя Драко должен был радоваться, что остался жив, от этой мысли радоваться совсем не хотелось.

Хогвартс, чуть позже этим же днём

Гарри окружала тьма и спокойствие.

Тишина… безмятежность. Чистое блаженство, приправленное облегчением после стольких мук и существования в гнетущей бесконечной пустоте.

А потом…

— Как я и думал! МАЛЬЧИШКА! Вставай, паршивец, и иди, помоги своей тёте! — пара сильных рук потянула Гарри за волосы, да так, что он закричал от боли, пока эти руки поворачивали его к взбешённому, багровому лицу дяди.

— Я не собираюсь кормить тебя даром, маленький нахлебник! Бесполезный болван! И почему ты не сдох вместе со своими никчёмными родителями?! — руки ударили его головой о непонятно откуда взявшуюся позади стену и крепко прижали к ней. Дядя всё продолжал поливать его оскорблениями.

Гарри закричал от злости и боли. Он не хотел больше сносить эти побои! Кто позволил дяде так с ним обращаться? Он вывернулся из стальной хватки, приготовился ударить в ответ и… замер.

— Поэтому я немедленно исключаю Гарри Джеймса Поттера из Школы Чародейства и Волшебства, — раздался хитрый, приторно-сладкий женский голос. Амбридж, которая самым загадочным образом появилась на месте дяди, потирала мясистые ладони. Её жабье лицо исказилось от злобной ухмылки.

— Нет… нет… пожалуйста, вы не можете! — панически зашептал Гарри.

— Конечно, могу. Я могу делать всё, что пожелаю. И никто не сможет меня остановить… — прошептал ему на ухо мелодичный голос с едва заметным акцентом. Гарри оцепенел, когда в поле его зрения попали страшные тёмно-синие глаза.

— Ты так приятно пахнешь, Гарри… дай мне попробовать, — жадно прошептал Негура и прижался холодными губами к его беззащитной шее.

— НЕЕЕТ! — закричал Гарри и забился в руках вампира, пытаясь оттолкнуть его от себя. Удивительно, но у него получилось, теперь он упирался в грудь Негуры вытянутыми руками и крепко зажмуривал глаза, прячась от порабощающего волю взгляда.

— Ты чего-то боишься, Поттер? — с насмешкой спросил другой, высокий и холодный голос. — Посмотри на меня.

Гарри нерешительно открыл глаза и посмотрел на мантию, которую до сих пор сжимал, а потом на опаляющие глаза Тёмного Лорда. Тёмно-красная радужка обжигала его изнутри, прогоняла предыдущий ужас, заменяя его совсем другими страхами и чувствами.

— Ты знаешь — ты мой… только мой, — Волдеморт говорил с ним так мягко, словно с ребёнком.

И сердце Гарри отозвалось.

Непредсказуемая сила снесла его самообладание, обнажила желания, заставила признать то, что он по глупости отрицал. Ему не стыдно было сдаться и утонуть в чужих объятиях. Без возражений, сомнений и сопротивления.

— Гарри… наконец…

Лица коснулось тёплое дыхание, и он поднял голову, вглядываясь в нечеловеческие, светящиеся в темноте глаза. Ухмылка медленно исчезала с белых, почти не различимых губ. Холодная гладкая рука с длинными ногтями коснулась щеки, огладила её и спустилась ниже, к шее, а потом скользнула вниз по спине. И там, где касалась его эта рука, тело Гарри начинала бить дрожь; он сходил с ума от этих ласк, но не отводил взгляда от губ, которые замерли в нескольких дюймах от его собственных. Проворный язык увлажнил бледные губы, а холодная ладонь с его талии опустилась ещё ниже. И это простое касание чуть не стало для Гарри точкой надлома. Они так близко придвинулись друг к другу, что он с лёгкостью мог рассмотреть, как движутся сухожилия под тонкой кожей, как разносится кровь по крошечным, голубоватым капиллярам. Но это было неважно. Единственное, что имело сейчас значение — огонь, разливающийся по венам, и то, что он мог сделать, чтобы затушить его.

Гарри порывисто обхватил Тёмного Лорда за шею, притянул к себе ближе и собственнически впился в холодный рот, пытливо приоткрывая губы, чтобы облизать и коснуться всего доступного в приятном тепле чужого рта. Он нашёл злой язык и заскользил по нему своим, поглаживая в безумной ласке. Гарри прошил жар, и он всем телом вжался в Волдеморта, безудержно подаваясь ему навстречу бедрами. И только всё начало принимать серьёзный оборот…

— Гарри!

Громкий, отчаянный крик эхом раздался в голове, разбивая видение на осколки и оставляя его в мире смазанных цветов. Гарри перекатился по жёсткой, неудобной поверхности и инстинктивно постарался нащупать очки. Они лежали на чём-то, что можно было назвать прикроватной тумбочкой, Гарри нацепил их на переносицу и проморгался. Размывчатые цвета превратились в чёткие очертания тёмного, ребристого потолка над головой. Кровь по-прежнему бешено бежала по венам, вызывая неприятный зуд. Гарри тихонько застонал, скосил глаза в сторону и заметил у высокого узкого окна ещё одну кровать.

«Я в Больничном крыле», — понял он и осмотрелся по сторонам в поисках того, кто его разбудил. Странно, но палата была пуста.

И это было хорошо.

Его напряженное тело требовало разрядки. Гарри глухо застонал и тут же прикрыл губы ладонью. Он крепко зажмурился, но живое воображение никак не хотело отказываться от видений ненормального сна. Чем сильнее он пытался прогнать их, тем настойчивее они возвращались, поддразнивая его пробудившееся либидо. Мускулы напряглись, и Гарри подсознательно приподнял бёдра, чтобы потереться о тяжелое одеяло.

— Ооо… твою мать, — сквозь руку сдавленно простонал он, так и не открыв плотно зажмуренных глаз.

С лохматых волос на кожу стекал пот, и это сильно его раздражало, поэтому он резко обтёр шею и лоб. Желание прикоснуться к себе было невыносимым. Свободная рука вцепилась в простынь и потянула её в сторону в отчаянной попытке не коснуться паха. Одно лишь мягкое прикосновение отделяло его от…

— Нет… — выдавил он и силой впился зубами в ладонь. — Нет, я… не!..

Только одно осторожное прикосновение…

— Нет… я не… гей!

Гарри так яростно замотал головой, что содрал зубами кожу на руке.

А потом он снова увидел это: мягкие бледные губы, скользящие по его собственным, прохладные пальцы, ласкающие его… там.

И тут его рука, повинуясь собственной воле, грубо сжала пылающее естество прямо через ткань пижамных штанов, и он кончил в ту же секунду, с силой прикусывая ладонь, чтобы заглушить стон.

Ему было так хорошо! Экстаз, нахлынувший на тело, принёс с собой просто потрясающие ощущения, возносящие на высоты и опьяняющие на две-три самых невероятных секунды. А потом сведённые мускулы расслабились, и тело получило долгожданное облегчение.

Когда сердце немного поумерило свой ритм, а мозг снова смог соображать, на Гарри обрушилось понимание произошедшего. Ему бы стоило выйти из себя, потому что этот сон ставил жирный крест на его стремлении к нормальности. Но он почему-то не чувствовал к себе ни капли отвращения. Неприятия — да, но лишь отчасти, потому что вместе с ним Гарри испытывал странное удовлетворение. Он даже не мог точно сказать, в ужасе ли он от этого сна или в восторге.

Гарри открыл глаза и убрал руку от губ, безвольно опуская её на подушку.

— Поверить не могу, — выдохнул он, разглядывая старинный потолок.

— Неужели я на самом деле такой… извращенец? И почему из всех людей именно он? Если мне повезёт, это окажется лишь последствием какого-нибудь проклятия, — с надеждой прошептал Гарри.

Он неторопливо сел и посмотрел на свои ладони — они покраснели, и кожу на них припекало, должно быть, не только из-за недавних укусов.

— Что я делаю в Хогвартсе? Почему лежу в Больничном крыле?

Гарри минутку посидел в тишине, осматривая тёмную палату, потом перевёл взгляд на пейзаж за окном.

— Где все? — прошептал он сам себе. Словно в ответ дверь смежной комнаты со скрипом открылась, и Гарри повернул голову, внимательно прислушиваясь к приближающемуся бормотанию. Поддавшись любопытству, он привстал и чуть не свалился с кровати: всё тело занемело, будто он не вставал несколько дней. Быстро восстановив утраченное равновесие, Гарри бесшумно подошёл к длинной белой ширме и прислушался.

Это были его друзья, понял он, когда осторожно выглянул наружу. Рон и Гермиона очень близко стояли друг к другу и о чём-то спорили. И только он собрался выйти к ним, как дверь снова открылась и вошла очень недовольная чем-то мадам Помфри.

— Что вы двое здесь делаете? Я, кажется, ясно сказала: никаких посетителей ночью.

Рон подпрыгнул от неожиданности; наверное, не заметил её появления.

— Мы просто… — начал он, но на этом его вдохновение иссякло.

— …пришли пожелать Гарри спокойной ночи, — подхватила Гермиона и с заметным усилием выдавила улыбку.

Мадам Помфри её слова не убедили.

— Он, правда, проснётся через несколько часов? Потому что нам очень нужно с ним поговорить… — продолжил Рон, прежде чем Гермиона успела его остановить.

— Правда, но ему нужен будет отдых, а значит — никаких посетителей. Никакого планирования безумных авантюр и, конечно же, исполнения безумных авантюр! — строго отрезала мадам Помфри.

— Эм… конечно, — кивнул Рон, Гермиона всё так же натужно улыбалась. И Гарри решил, что ему самое время появиться.

— Не волнуйтесь, сейчас мне просто-напросто не хватит сил на безумные авантюры, — вышел он из тени.

Глаза Гермионы тотчас расширились, в следующую секунду она уже крепко его обнимала.

— Гарри! Ты очнулся! Как ты себя чувствуешь?! — на одном дыхании выпалила она, удивив Гарри своей несдержанностью. Он не понимал, почему она так сильно переживала.

— Эм… отлично? — ответил Гарри, правда, его ответ больше походил на вопрос.

— Вы меня извините, мисс Грейнджер, — мадам Помфри настойчиво оттеснила девушку в сторону, схватила Гарри за предплечье и подвела к ближайшему креслу.

— Вам нужно сидеть, мистер Поттер, — сообщила она ему и надавила на плечи, заставив сесть.

— Со мной всё хорошо, — возразил Гарри, когда медсестра достала палочку и начала осмотр.

— Нет, мистер Поттер, — хлёстко ответила она. — Вам только кажется, что с вами всё хорошо. Вы могли умереть пятнадцать часов назад, потому что кто-то наложил на вас заклинание, разрывающее лёгкие, а вы даже не удосужились рассказать об этом! Вам повезло, что повреждения оказались не очень обширными, я смогла залечить их за несколько часов. И если бы знала о вашем состоянии, я ни за что не позволила бы вам разделить свою магию с... этим подонком.

— Запомните... — твёрдо продолжила она и опустила палочку, — никогда больше не смейте рассчитывать на мою помощь, если ещё раз решите спасти жизнь какому-нибудь отвратительному убийце!

— Я... я не понимаю, о чём вы говорите, — растерянно признался Гарри.

— Ты ничего не помнишь? — выпалил Рон и сел к нему под бок.

— Ты не помнишь о нападении? — присоединилась к своему парню Гермиона и опустилась на колени с другой стороны.

Гарри, нахмурившись, смотрел на них.

— Не уверен… — пробормотал он.

Чёрт, если бы только всё не было так запутанно. Единственное, что он помнил — свет, ветер и ужасные звуки, но они не несли в себе никакого смысла. Лица… имена. Всё смешалось воедино.

— Гарри, попытайся вспомнить. Это очень важно, — взмолилась Гермиона, и он честно попытался.

— Сначала мистеру Поттеру нужно поесть и отдохнуть, а потом, как только организм выздоровеет, он вспомнит всё, что нужно, — вмешалась медсестра.

— Вампиры… — выдохнул Гарри, когда туман в голове немного рассеялся. Чем сильнее он сосредоточивался на воспоминаниях, тем явственнее они проступали. — И их лидер… Негура… он вломился на Гриммуальд Плэйс… он хотел убить нас, — Гарри замялся. — Мы пытались его остановить, но не смогли, и тогда… Волдеморт… он сразился с вампиром… а потом я принёс его сюда.

Он решительно поднял голову.

— Мадам Помфри, вы говорили о Волдеморте? — спокойно спросил Гарри. Медсестра вздрагивала всякий раз, как он произносил это имя. Потом он посмотрел на Рона и улыбнулся. — Рад видеть, что с тобой всё в порядке, дружище, — в груди разливалось тепло, ведь друг снова был на его стороне и снова с ним разговаривал.

— Ага, — кивнул Рон, — у меня совсем немного побаливает правая нога, а так всё в порядке. Благодаря тебе.

Он вдруг оробел и вперился взглядом в пол.

— Я должен извиниться за то, что наговорил тебе недавно. Ты не предатель, Гарри, и глупо было в даже усомниться в этом. Не знаю, что на меня нашло. Ты спас нас… спас Гермиону. Я видел, как ты пронзил того вампира — просто потрясающе, правда…

— Поэтому я всегда говорила тебе: дважды подумай и только потом открывай рот, Рон, — проворчала Гермиона, но тут же счастливо улыбнулась.

Гарри тоже был рад их примирению, но лицо его осталось серьёзным.

— Может, я и проткнул Негуре сердце, но только разозлил его, — сухо заметил он. — Если бы не Волдеморт, были бы мы сейчас зомби, одержимыми жаждой крови каждого дышащего человека.

— Гарри… я не думаю, что Сам-Знаешь-Кто… — нерешительно начал Рон, но Гарри уже наперёд знал, что он хочет сказать.

— Риддл выжил? Думаю, я должен его навестить… — перед глазами вновь встали картины из сна. Гарри вспыхнул, и желания сходить в Волдеморту резко поубавилось.

— Или… лучше не стоит…

В эту секунду между друзьями вклинилась мадам Помфри и вручила Гарри какие-то зелья.

— Выпейте, мистер Поттер. Что-то подсказывает мне, вы не собираетесь оставаться в Больничном крыле на ночь, — со смирением заметила она. — Вы уже совершеннолетний, и я не могу заставить вас здесь остаться. Но потом не жалуйтесь на боли.

— Мы убедимся, что он не будет перенапрягаться, — пообещала Гермиона, но мадам Помфри только тяжело вздохнула и оставила их одних.

— Она злится на меня, — пробормотал Гарри и глотнул зелья, горького и ничем не пахнущего.

— Не удивляйся, — тихо ответила Гермиона. — Она рассвирепела, когда поняла, как серьёзно ты ранен.

— Значит, она злится не без причин, — вздохнул Гарри и посмотрел на Рона. Друг распаковывал рюкзак, который Гари не заметил раньше.

— Мы принесли тебе одежду, так что тебе не придётся разгуливать по Большому Залу в пижаме, — усмехнулся Рон и достал любимые джинсы и рубашку Гарри.

— Замечательно! — обрадовался он. У него была, по меньшей мере, одна стоящая причина, чтобы переодеться. Он потянулся за одеждой и вдруг заметил проблеск сверкающей серебристой ткани. Дыхание перехватило.

— Это мантия-невидимка моего отца? Вы смогли найти её в тех руинах?

— Рон её нашел, — улыбнулась Гермиона. — Твой чемодан лежал на крыше соседнего дома. Нам повезло, что с ним ничего не случилось.

— Я хотел найти её, чтоб хоть как-то извиниться за свой идиотизм, поэтому очень старался, — нервно выпалил Рон. — Твоя мантия-невидимка истинная, поэтому Призывающие Чары не сработали. У нас много времени ушло на то, чтобы собрать уцелевшие вещи. Хотя, боюсь, большинство из них уничтожено. Как бы то ни было, мы хотели воспользоваться мантией-невидимкой, чтобы проникнуть сюда — мадам Помфри запретила нам навещать тебя.

— Понятно. Здорово, что ты её нашёл, — улыбнулся ему Гарри. — Это очень хороший способ извиниться.

Лицо друга просияло, и он расправил плечи, словно до этого на них давило что-то тяжёлое.

— Хорошо, а сейчас мы можем пойти поужинать, — предложил Рон. — Мы не ели — Гермиона решила, что в Больничное крыло будет легче пробраться, пока мадам Помфри в Большом Зале. И я сейчас голоден как тролль после зимней спячки, — заворчавший желудок подтвердил каждое его слово.

— Я тоже, — согласился Гарри. — Дайте мне несколько минут.

Чуть позже, закончив с душем, Гарри вместе с Роном и Гермионой шёл в Большой Зал.

За это время он узнал, что с Артуром Уизли всё в порядке, что с ним хочет поговорить Кингсли и что члены Ордена остановились в Хогвартсе, пока не решат, где будет их новый штаб. Ещё Рон рассказал ему, что, несмотря на риск, большинство членов пытаются выследить вампиров и подтвердить подозрения Гарри и Гермионы, а заодно пополняют запасы — вместе со штабом Орден потерял почти всё.

Гарри, казалось, услышал обо всём, что происходило в замке, пока он без сознания лежал в Больничном крыле, о каждой мелочи, за исключением самой насущной и главной для него темы. Странно, но ему казалось, что Рон намеренно не замолкал, словно боялся вопроса Гарри. А он и не влазил в монолог друга — знал, что скоро все темы себя исчерпают и тогда он задаст свой неприятный вопрос.

Гарри даже не задумывался о том, что они идут в Большой Зал. Он полностью осознал это лишь тогда, когда увидел большие двери. Мысли спутались.

Гарри просто не мог войти в эту страшную комнату — источник его ночных кошмаров. Туда, где погибли дюжины дорогих ему людей и его возлюбленная, Джинни.

Он запнулся.

Рон и Гермиона довольно быстро заметили, что дальше идут одни и повернулись к нему. На их лицах отразилось беспокойство.

— Не думаю, что просто смогу войти… туда, — тихо ответил Гарри. Его подташнивало.

Гермиона тут же поняла, в чём дело.

— Тебе и не придётся, Гарри, — быстро проговорила она. — Мы можем пойти куда-нибудь ещё, на кухню, например; уверена, Кричер нам что-нибудь приготовит.

Гарри покачал головой. Он больше не собирался сдаваться и прятаться от наступающего на пятки прошлого, боясь встретиться лицом к лицу со своими страхами. Он больше не собирался превращаться в того труса, каким был последние три года.

Гарри больше не хотел так жить. Не хотел мучиться всю жизнь.

— Нет, — низко ответил он и принял решение. — Я справлюсь.

— Хорошо, тогда идём, — тихо ответил Рон и вошёл в Большой Зал, следом за ним вошла Гермиона и, наконец, Гарри.

Он с трудом дышал сквозь сжавшееся горло. Ноги будто налились свинцом, а спина напряглась, словно он ожидал, что на голову вот-вот рухнет потолок, однако тот не рухнул. Несколько секунд Гарри не открывал глаз, а когда, поднабравшись смелости, открыл — изумлённо огляделся по сторонам. Большой Зал выглядел совсем не так, каким он видел его в последний раз.

Величественный, он вернул своё былое великолепие. Вдобавок к обычному интерьеру здесь возвышалась дюжина рождественских деревьев, а с потолка, увешенного веточками остролиста и омелы, падал волшебный снег. Всё было точь-в-точь, как в его воспоминаниях на первом курсе, может, и не так красочно, но всё равно завораживающе красиво. Теперь у кошмаров, связанных с этим залом, не осталось ни шанса. Гарри, наконец, понял, что виной всему произошедшему было не место, а обстоятельства. Он смотрел на большое окно в конце зала, не замечая, как Рон и Гермиона обменялись обеспокоенными взглядами.

— Так как, дружище? — голос Рона звучал напряжённо, хотя он старался держать себя в руках.

— Порядок, — выдохнул Гарри и медленно кивнул. — Теперь мне намного легче. Давайте попробуем рождественский пудинг.

Он сел за Гриффиндорский стол, который наряду с остальными был сервирован тарелками с жареным цыпленком, говядиной, свининой, ягнятиной, сосисками, беконом и бифштексом, картошкой вареной и жареной, горохом и морковью. В кубках, чуть не переливаясь через край, плескались тыквенные и клюквенные соки, а в некоторых чашах были спрятаны магических хлопушки, начиненные сладостями.

— Гарри!

Рон поймал его за рукав, прежде чем тот успел сесть за стол.

— Что? Что такое? — немного раздражённо отозвался Гарри, когда заметил на лице друга какое-то странное выражение. Да что с ними сегодня?

— Ну… может, будет лучше, если мы подсядем к Луне за стол Рэйвенкло, — нерешительно предложила нагнавшая их Гермиона.

— Почему?

— Мы… всё объясним, когда присоединимся к Луне.

Гарри посмотрел на стол Гриффиндора, словно в нём пытался найти причины странного поведения друзей.

И только теперь заметил, что в Большом Зале стало необычайно тихо.

Все смотрели на него. Все. И если бы у рождественских деревьев были глаза, они бы, наверное, присоединились к остальным. Гарри привык к чужим взглядам, но не к таким пристальным и долгим.

В пяти футах от Гарри стояла белокурая девочка, едва ли справившая тринадцатилетие, и смотрела на него с таким обожанием, что он с трудом подавил желание попятиться.

— Гарри Поттер, — нежно выдохнула она и демонстративно лишилась чувств. Ещё три девочки поспешили последовать её примеру, словно надеялись, что Гарри бросится поднимать их с пола.

Но Гарри не бросился. Он вообще не понимал, что происходит.

— Эм… для этого есть причины. Идём, Гарри, пока они не набросились на тебя всем скопом, — прошептал Рон и настойчиво потянул его за рукав.

Гарри позволил друзьям оттащить себя к столу, за которым сидела Луна, как всегда читающая журнал, перевёрнутый вверх тормашками.

— Какого чёрта они так себя ведут? — прошипел Гарри сквозь стиснутые зубы. Он до сих пор чувствовал на себе дюжины чужих взглядов.

— Разве не понятно? Ты снова супергерой, — тихо сообщил ему Рон. — Ты схватил Сам-Знаешь-Кого и отобрал у него палочку. За последние шесть часов я услышал несколько разных повестей о твоей великой победе.

— Не забывай, что Хогвартс — это Хогвартс, — добавила Гермиона. — В его стенах хранить секреты просто невозможно. То, что становится известно Пивзу, становится известно всем.

— Просто здорово, — простонал Гарри и обрушился на твёрдую скамью.

— Привет, Гарри, — раздался мягкий, мечтательный голос. — Ты кажешься уставшим.

— Неужели? — саркастично отрезал Гарри и посмотрел в немигающие глаза девушки.

— О, прости, Луна. Я нечаянно. Просто мне кажется, что я проснулся от одного кошмара и тут же вляпался в другой.

— Ты не любишь лишнее внимание, — просто сказала Луна и снова уткнулась в Придиру.

— Да, верно подмечено.

— Поешь, Гарри, — Гермиона подтолкнула к нему тарелку, — и сразу почувствуешь себя лучше.

Гарри неохотно подтянул к себе тарелку с картофелем и бифштексом, вонзая в него вилку. Еда, в самом деле, оказалась просто восхитительной, настолько, что он забыл о насущных проблемах.

Почти.

— Здравствуй, Гарри!

Кто-то сжал его плечо, и он подавился от неожиданности. Гарри закашлял, застрявший в горле кусочек вылетел изо рта, и он, наконец, обернулся. За ним стояло две девушки лет шестнадцати, брюнетка и блондинка, и они обе многозначительно ему подмигивали.

— Ээ… я могу вам чем-то помочь? — холодно спросил Гарри, удивляясь, когда же форменные юбки в Хогвартсе стали настолько короткими.

— Да, можешь, — прощебетали они в унисон и обольстительно ему улыбнулись.

Гарри ругнулся про себя. Он не ждал ответа на дежурный вопрос. Теперь же, когда он понял, чего хотят эти девушки, он вдвойне сожалел, что произнёс эти слова. Теперь ему нужно было ответить так, чтобы не задеть их чувств. А это было просто невыполнимо.

— Извините, но Гарри сейчас очень занят, — любезно ответила Гермиона, и он быстро повернулся обратно к столу, преисполненный к ней благодарности.

— Спасибо, — тихо пробормотал Гарри, когда девушки отошли, перед этим осыпав Гермиону парочкой ядовитых замечаний.

— Спасибо? — прошипел Рон и недоверчиво посмотрел сначала на Гермиону, а потом на Гарри. — За что? Они довольно симпатичные, и ты с их помощью мог сбросить напряжение.

Гарри чуть не подскочил на ноги от возмущения.

— Без разницы, как они выглядят, Рон! Тебе не кажется, что они обе слишком молоды?! Да даже если бы не возраст, разве стал бы я строить отношения на лжи? Я не супергерой и не побеждал Волдеморта. Но самое интересное — никому здесь до этого дела нет!

— Гарри прав: партнёра надо выбирать согласно своим желаниям, — прозвучал мечтательный голос Луны после яростной вспышки Гарри. Она так и не отвела взгляда от журнала.

— Верно, — кивнул он. Рон только вздохнул.

— Ладно, хорошо. Но ты не должен быть один. Как насчёт…

— Гарри!

— Да оставьте же вы меня в покое! — прорычал Гарри и резко обернулся, ожидая увидеть очередную свою воздыхательницу.

Вот только за его спиной никого не оказалось. Он несколько секунд нервно смотрел на пустое пространство, а потом медленно повернулся к друзьям и не смог не заметить тревоги в их глазах.

— Эээ… я просто… — пробормотал Гарри, чувствуя себя очень глупо. — Я просто услышал, как меня кто-то позвал.

— Гарри, — тихо ответила Гермиона. — Сейчас тебя никто не звал.

— Здорово. Всегда хотел слышать странные голоса, — пробормотал он на выдохе и наколол на вилку полусъеденную картофелину.

— Нарглы, — тихо объяснила Луна. Она единственная не смотрела на него с беспокойством. — Они живут в омеле, и их голоса можно услышать, если прислушиваться очень внимательно.

— Глупости, — прошипела Гермиона.

— Это мог быть Пивз, — пожал плечами Рон. — Такие выходки как раз в его духе.

— Нет, не думаю, — покачал головой Гарри и откусил еще немного. — Голос был не похож.

Он медленно жевал, пока пытался понять, кому мог принадлежать тот голос. Мыслями вдруг овладело странное предчувствие. Он опустил вилку на тарелку и тяжело сглотнул.

Пришло время задавать вопросы.

— Где Волдеморт? — тихо спросил он, вглядываясь в содержимое кубка, который стоял перед ним.

Когда прошло три секунды, а ему так и не ответили, он поднял голову и посмотрел на Рона.

— Где он? — умоляюще спросил Гарри, пристально разглядывая левую, чуть порозовевшую щеку друга.

— Как сказать? В подземельях, наверное. Не знаю. Я не собираюсь его навещать, — отрывисто пробормотал Рон.

— Я хочу его увидеть, — решительно произнёс Гарри. И все снова посмотрели прямо на него.

— Сейчас? Во время ужина? — закашлялся Рон. — Что ты вообще от него хочешь? Он чёртов убийца, который уже двадцать лет хочет тебя прикончить.

— Я знаю, Рон. Но я хочу его увидеть, — настойчиво повторил он.

— Гарри!

Он подпрыгнул на скамье. Теперь Гарри был уверен — этот голос звучит только у него в голове. И он узнал его. И испугался.

— Мы должны рассказать ему, Рон, — произнесла вдруг Гермиона и посмотрела на своего парня, а потом на Гарри. И взгляд её словно просил о прощении.

— Рассказать мне — что? — дурное предчувствие всё ярче вспыхивало в груди.

— Рассказать мне что?! — повторил Гарри, когда заметил, что его друзья не торопятся отвечать.

Наконец, Гермиона заговорила, хотя голос её был непривычно неуверенным.

— Я не смогла убедить их, Гарри. У нас нет доказательств того, что произошло, — тихо ответила она. — Все, что я смогла — убедить Орден тайно сотрудничать с аврорами, чтобы расследовать произошедшее в Министерстве. Но большинство членов Ордена уверены, что Волдеморт околдовал нас и заставил спасти себя. Именно поэтому с тобой хочет поговорить Кингсли: он хочет объяснить тебе, почему Орден решил убить Сам-Знаешь-Кого.

Ответ оказался ещё хуже, чем ожидал Гарри.

— Значит… ты хочешь сказать… что он… уже мёртв? — Гарри слышал свой голос словно со стороны, колени подогнулись, и он обессиленно рухнул обратно на скамью.

— Пока нет, — быстро покачала головой Гермиона. — Но авроры придут убить его сегодня ночью, скорее всего после полуночи, когда дети будут спать…

Девушка замолчала и прикусила губу. Казалось, она на самом деле сожалела, что ей пришлось сказать эти слова вслух. И это задело Рона, который решительно произнёс:

— Не говори так, как будто его смерть — плохо, Гермиона. Мы говорим о Сама-Знаешь-Ком! Если кто и заслуживает такой судьбы, то только он.

— Но… мы не околдованы, — громко возразил Гарри, когда немного пришёл в себя и смог контролировать свой голос. — Чёрт… у Волдеморта просто не было для этого времени! Это безумие; неужели вы считаете, что это нормально — убить его после того, как он спас наши жизни?!

— Гарри, я согласна с Роном. Сам-Знаешь-Кто пришёл не для того, чтобы спасти нас. Он хотел убить меня, помнишь? — прищурилась Гермиона. Гарри помассировал виски.

— Но это не отменяет того, что мы живы, правильно?

— И кстати, — многозначительно продолжил он, — кто придёт убить Волдеморта? Не Негура ли? А мы должны просто вежливо поздороваться с тем, кто пытался нас убить?!

— Гарри, я знаю, это ужасно, но школа находится под юрисдикцией Министерства. Это был первый указ Амбридж. Директриса должна сообщать Министерству обо всём, что происходит в стенах Хогвартса. Кроме того, Негура связался с МакГонагалл. Он уже знал, — попыталась объяснить Гермиона с нескрываемой печалью в тихом голосе.

— Конечно, он знал! ОН ЖЕ САМ ТАМ БЫЛ!.. — взревел Гарри.

— Эй… прошу прощения, но может, нам найти место побезлюднее? Не нужно разговаривать об этом, когда вокруг столько ушей, — нервно прошептал Рон, осматриваясь по сторонам.

— Тогда пошли, — и никого не дожидаясь, Гарри зашагал к выходу из Большого Зала, чтобы найти пустующий класс. Он быстро шёл по коридору и искал комнату, в которой они могли спокойно поговорить. А когда нашёл — зашёл внутрь, остановился посередине и скрестил на груди руки. В нём бушевала ярость, которую ему никак не удавалось усмирить. Как Орден согласился на подобное? Как они могут позволить вампиру, который чуть их не убил, появиться в Хогвартсе? Как они могут быть так слепы?

Он оглянулся и увидел приближающихся к нему Рона и Гермиону, за ними шли Луна, Невилл, Ханна и Ли. Гарри даже не заметил, когда они присоединились.

— Привет, Гарри, — тихо поздоровался Невилл. — Из того, что я услышал в Большом Зале, полагаю, ты не хочешь, чтобы Волдеморта убивали?

— Да, Невилл, не хочу. Ты можешь остаться и обсудить это с нами, — слегка запыхавшись, ответил Гарри и посмотрел на Гермиону. Ему нужно было, чтобы кто-нибудь ответил на его вопросы.

Она посмотрела на него в ответ и взмахом палочки закрыла дверь.

— Думаю, сначала ты хочешь узнать больше о «официальном отчёте» авроров, — нерешительно начала она, и Гарри кивнул. — Почти все решили, что именно Драко Малфой, которого я так любезно привела на Гриммуальд Плэйс, как-то разрушил чары Фиделиус и впустил В-Волдеморта в дом. Авроры считают, что вампиры пришли вместе с ним и не дали членам Ордена попасть в дом, чтобы помочь нам. Негура, — она поморщилась, — утверждает, что у него и нескольких авроров получилось прорваться внутрь через баррикаду вампиров и смертельно ранить В-Волдеморта. Потом они заставили Драко Малфоя назвать адрес убежища Сам-Знаешь-Кого и аппарировали, чтобы уничтожить его. Согласно их теории, В-Волдеморт не умер на месте только потому, что успел принять Фортисерум, который залечил почти все его раны. А потом он изменил нам воспоминания, чтобы мы спасли его от авроров и членов Ордена.

Гарри так сильно стиснул зубы, что они заныли от боли.

— Ерунда, — прошипел он. — Как Драко смог бы впустить Волдеморта без моего личного приглашения? Хранителем был я!

Мимолётную тишину нарушил тихий голос Невилла.

— Правильно, но тебя пытали, Гарри. Мадам Помфри подтвердила. И нет ничего хуже этого проклятия; оно разрывает тебя изнутри, уничтожает… — серьёзно ответил он. — Он мог заставить тебя назвать адрес, а потом стереть воспоминания.

Гарри удивился тому, что Невилл, да и похоже все остальные, уже знают, где он был этой ночью и чьей помощи просил. Но их недоверие раздражало.

— В последний раз повторяю, Невилл, я не предавал Орден! — устало произнёс он.

— Я не это имел в виду, — смущенно пробормотал Невилл. — Я верю в тебя, Гарри. Безоговорочно.

Гермиона посмотрела на него и вновь повернулась к Гарри.

— Мы все верим в тебя. Но дело не в нашей вере. Проблема в том, что у Негуры есть пять авроров, которые участвовали в операции и готовы подтвердить каждое его слово.

— Они под заклятием подчинения, — холодно отрезал Гарри.

— Ты веришь, что Негура может одновременно держать под заклятием подчинения пять авроров? — недоверчиво спросил Ли. — Разве такое вообще возможно?

— Конечно, возможно, и именно это он и сделал, — быстро ответил Гарри. — Негура без лишних колебаний убивает тех, кому стал известен его секрет. Я не сомневаюсь, что он хочет убить и меня, и Гермиону, и Рона с Артуром. Мы видели, что он такое на самом деле, хотя остальные члены Ордена не хотят нам верить. Полагаю, то, что мы сражались с непобедимым вампиром, от которого нас спас Волдеморт, звучит как полное безумие. В таком случае куда легче счесть правду ложью и казнить его без лишних разбирательств, — саркастично протянул Гарри. Каждое его слово так и сочилось иронией.

Тишина вернулась, но на этот раз она была намного тяжелее, чем раньше. Каждый обдумывал его слова, а Гарри снова задумался над тем, сколько времени у них осталось. Он не знал, когда именно Волдеморта будут казнить, но собирался этому помешать.

— Гермиона, ты тоже там была и видела то, что видел я, — сказал Гарри. — Что ты думаешь?

Она нервно поджала губы и вздохнула.

— Не знаю, правда. Но, пожалуйста, хотя бы попытайся предположить, что наши воспоминания на самом деле изменили. Ты ведь знаешь, как искусен В-Волдеморт в ментальной магии. Я пыталась найти хоть что-нибудь, что подтвердило бы реальность того, что мы видели, но у меня ничего не получилось. Может, ты знаешь, как можно проверить истинность наших воспоминаний.

Гарри признал, что её выводы вполне логичны и с ними нужно считаться.

— Хорошо, я попытаюсь найти какие-нибудь… зацепки, — согласился он — Если не найду, то только тогда готов буду подумать о версии «официальных отчётов».

И Гарри начал вспоминать всё, что произошло с ним этой ночью. Шина… его дорогой друг, именно о ней он подумал сначала. Она, наверное, смогла бы рассказать, хотел ли Волдеморт на самом деле их убить или нет. Если бы она выжила… она смогла бы помочь им разобраться. И он не скучал бы так сильно по ней.

Но ему нужно было собраться с мыслями… а Шина, наверное, им уже не поможет. Ведь он тоже был там, он видел, что стало с домом… но оказался совершенно беспомощен… погодите-ка…

— Кажется, я понял, — тихо произнёс он и прекратил шагать из стороны в сторону.

— Пришла в голову какая-то мысль? — почти с надеждой спросила Гермиона.

Гарри кивнул и вновь задумался о Волдеморте, которого его обеспокоенные друзья заточили в подземелья. О Негуре, который связался с директрисой и, наверное, окрутил её и Кингсли ложью. И только тех, кто стоит сейчас в комнате, можно было убедить в правдивости его слов и доказать, что Лидер обвиняет Риддла в том, чего тот не совершал.

— Помните, я говорил, что когда-то Негура служил Волдеморту? Я узнал об этом, когда залез в мыслеслив. Я видел, как Негура предал его и попытался убить — это было самое худшее, болезненное и унизительное воспоминание Риддла. Если бы он залез в мою голову, я на сто процентов уверен, что он стёр бы это воспоминание или хотя бы изменил его, чтобы я не помнил, каким униженным и жалким я его видел. Но я ничего не забыл. Эти воспоминания до сих пор ярко стоят у меня перед глазами, а это значит, что Волдеморт ничего со мной не сделал!

Его слова не произвели того впечатления, на которое он рассчитывал, но его друзья хотя бы задумались.

— Возможно, если ты покажешь эти воспоминания Ордену, то сможешь переубедить их, — задумчиво заметил Невилл.

Гарри решительно покачал головой.

— Я не могу так рисковать. Всякий, кто увидит эти воспоминания, окажется в опасности. И неизвестно, кто хуже — Волдеморт или Негура.

— Значит, это доказательство не годится, — серьёзно заметила Гермиона. — Нам нужно найти что-нибудь ещё.

— Но…

— Гарри, нам нужно что-нибудь, что нельзя будет опровергнуть.

Он отчаянно сжал кулаки. Всё его доводы закончились. И если он не сможет убедить друзей — Волдеморта казнят за единственное доброе дело, которое он сделал, пусть и весьма неохотно.

Но куда сильнее его пугало то, что «официальная» версия могла оказаться правдой. Разве друзья поверят его словам, если узнают, что он вот уже несколько часов слышит в своей голове голос Тёмного Лорда? Скорее всего, нет. Гарри вообще не понимал, как такое возможно. Он больше не был хоркруксом, так почему же он слышит голос Волдеморта? Почему так сильно хочет увидеть его?!

— Как по мне, — громко объявил Ли, и Гарри повернулся к нему, — куда вероятнее, что Сам-Знаешь-Кто околдовал двух двадцатилетних магов, чем Лидер подчинил себе сознания пяти авроров.

У Гарри сердце ушло в пятки. Не на такие выводы он надеялся.

— Должен быть способ проверить, настоящие ли наши воспоминания или нет, — заметил он.

— Один, на самом деле, есть, — кивнула Гермиона. — Но очень сложный, и вероятность узнать правду не так уж и велика. Очень немногие маги способны отличить истинные воспоминания от измененных. Чаще всего волшебники самостоятельно восстанавливают свою повреждённую память.

— Значит, мы в тупике. Никто не сможет сказать, изменяли ли твои воспоминания или нет. Что нам делать? — спросил Невилл, но Гарри ничего не ответил. Он не просто не знал, что делать, но даже не знал, что чувствовать. Чувства, которые казались такими ясными ночью, исказились под натиском сомнений. Его сердце можно было одурачить — он прекрасно это понимал. Его разумная часть просто отказывалась признать помешательство, обрушившееся на него из-за странных чувств, и старалась стереть Волдеморта из сердца. Но монстра в груди не так-то просто было усмирить.

— Не знаю. Будь у нас больше свидетелей — было бы проще, — недолго раздумывая, ответил Гарри. — Но ты, Рон, — он повернулся к другу, — и твой отец не были там до самого… конца…

Гарри замер и изумлённо распахнул глаза — его вдруг поразила догадка.

Он нашёл! Нашёл неопровержимое доказательство!

— Рон! — выкрикнул Гарри и схватил его за плечи.

— Ты же не видел Волдеморта на Гриммуальд Плэйс? Твой отец сбежал вместе с бессознательным тобой через Аварийную Дымолётную Сеть до того, как началась битва между Негурой и Волдемортом, правильно?

Рон только кивнул, отступая под неожиданно пылким натиском друга.

— Но ты помнишь, как Негура появился в нашей штаб-квартире и напал на Анжелину и остальных!

— Да, помню, — нерешительно ответил он. — Но не многое, я потерял сознание почти сразу после того, как этот сукин сын напал на меня.

— Не важно, дружище, это оно! Это и есть то доказательство, которое мы искали! Послушайте, — Гарри говорил быстро, словно боялся потерять нить. — Ты и Артур оба помните, как на вас напал Негура. Это факт. Но дело в том, что вы покинули Гриммуальд Плэйс до того, как Негура и Волдеморт закончили сражаться. До того, как победил Негура, и до того, как Волдеморт — по словам Негуры — околдовал нас. Если Лидер говорит правду — вы должны были помнить, как на вас напал Волдеморт, а не этот лживый подонок! И именно поэтому он лично сюда явился — Негура прекрасно понимает, в ком слабое место его лживой легенды. И это не я с Гермионой, а ты и твой отец! Он придёт сюда за вами, Рон! Наверное, он думал, что вы не выжили после его нападения, но теперь, когда Негура узнал, что вы оба живы… он хочет закончить то, что начал…

Рон, казалось, вот-вот упадёт в обморок. Побледневший, он, пошатываясь, подался назад.

— Гарри, мы точно не знаем, придёт ли сюда Негура, — прошептала Гермиона, такая же бледная, как и её парень.

— Но что, если придёт… — отчаянно произнёс Гарри. — Боюсь, именно этого мы должны ждать. Но в любом случае, он не явится до заката — он жё чёртов вампир!

— Если это правда… — прошептал Невилл и сжал плечо Ханны. Девушка ничего не сказала, но слегка позеленела.

— Министерством управляет хладнокровный вампир! — задохнулся от ужаса Ли.

— Неудивительно, — впервые за всё время мягко заговорила Луна. — Мой отец годами это говорил. Руфус Скримджер и Сами-Знаете-Кто тоже вампиры.

Остальные выпятились на неё, приоткрыв рты.

— Вы не знали? — невинно спросила она и посмотрела на маленькую омелу, подвешенную к потолку.

— Как много нарглов, — пробормотала девушка себе под нос.

— Нет! — отрезала Гермиона. — Ни Скримджер, ни Сами-Знаете-Кто не вампиры!

Гарри мог только глупо хлопать глазами. Он честно не понимал, как Луна это делает — ему хотелось разразиться хохотом, хотя ничего забавного в их положении не было.

— Хорошо, — он прочистил горло и сосредоточился. — Теперь, когда мы разобрались, где правда, а где ложь, давайте принимать решение.

Друзья посмотрели на него напряжённо и нервно. Гарри ещё пару секунд потратил на размышления, наслаждаясь знакомым трепетом, который овладевал им всякий раз, как он находил слабость в своих врагах, ту слабость, которая в одночасье могла разрушить их планы.

— Мы должны остановить Негуру раньше, чем он создаст новую армию кровожадных тварей. Мы должны спасти дюжины, может быть, даже тысячи невинных людей, — твёрдо сказал Гарри.

— Точно, — кивнул Ли.

Гарри приободрился, когда друзья с надеждой посмотрели на него.

— Боюсь, для этого нам нужно помочь Волдеморту.

Их нервозность возросла в геометрической прогрессии. Гарри понял, что ему нужно объяснить все прямо сейчас.

— Он изучал этого подонка сорок лет. Он знает об этом вампире все, а мы — ничего. И у нас нет времени для такой хлопотной работы. Нам нужны ответы, и они нужны нам прямо сейчас.

Через несколько секунд остальные пришли к таким же заключениям.

— Хорошо, так что нам делать? Мы можем рассказать всё преподавателям Хогвартса, и они просто не пустят министерских служащих в замок, — предложил Невилл.

— Думаешь, это выход? Развяжется очередная битва! Я уверен, что не все авроры подчинены Негуре. Большинство из них просто выполняют свою работу, и если мы их не впустим — они просто решат, что Сам-Знаешь-Кто захватил Хогвартс, и нападут на замок, используя всю свою силу! — возразил Рон.

— А мы этого, конечно, не хотим, — согласился с ним Гарри. — Я уверен, что Негура не станет нападать в школе — когда поблизости так много людей. Он хочет сохранить свой секрет в тайне. Именно так он и делал столетиями. Негура нападает только тогда, когда уверен, что его жертвы одни и не смогут сбежать. Он не покажет своей истинной сущности перед аврорами.

— Может, мы ошибаемся, и он не придёт, — с надеждой прошептала Ханна. Она крепко вцепилась в руку Невилла и дрожала от страха.

Гарри только покачал головой.

— Я уверен — он придёт. Негура охотится на Волдеморта. Он знает, что сейчас его жертва беззащитна. И велик риск того, что ему нужен и ты с отцом, Рон, — сказал он другу. — Я и Гермиона тоже в его списке «тех, кого надо убить», но, как я говорил, мы — не мишени первостепенной важности. Поэтому когда он окажется здесь, нужно будет сделать всё, чтобы Рон и его отец не оставались одни. И мы должны как можно скорее предупредить Артура. Полагаю, раз у нас появилось несколько целей — нам нужно разделиться.

— А что с Сам-Знаешь-Кем? Что нам делать с ним? — нервно спросил Рон.

— План предельно прост, — ответил Ли, прежде чем Гарри успел заговорить. — Разговорить Сам-Знаешь-Кого. Убить его. Подождать Лидера. И его убить. Закатить вечеринку.

И хотя Ли просто пытался разрядить атмосферу, Гарри было не до смеха.

— Сегодня ночью я предпочёл бы обойтись без убийств. С Волдемортом поговорю я. Я дам ему выбор. Либо он помогает нам и приносит Непреложный Обет больше не убивать людей — магов, ровно как и магглов — либо умирает от руки Негуры, или, скорее, от его клыков. Если он согласится на моё предложение — я заберу его из Хогвартса. В конце концов, я обещал директрисе, что надолго он здесь не задержится.

И снова все смотрели на него пораженно и мрачно одновременно.

— Хочешь сказать… ты уйдешь вместе с ним? — запинаясь от ужаса, выдавила Ханна.

— Кому-то придётся — он пока не может использовать свою магию, — быстро объяснила Гермиона. — Пройдут часы, может быть, даже дни, прежде чем восполнится его магическая сила после применения Фортисерум. Без магической защиты его найдут и убьют в считанные часы, — закончила она и очень странно посмотрела на Гарри.

— Какая жалость! Для него. Всё становится намного проще, раз уж он не… — начал Ли, но Гарри решительно его перебил.

— Я так не думаю. Без него мы просто не сможем остановить этого вампира!

— Думаю, мы не должны освобождать Сам-Знаешь-Кого, вот и всё.

— Хорошо, что ты предлагаешь? — спросил Гарри и выжидающе посмотрел на Ли. Когда ответа так и не прозвучало, он огляделся по сторонам.

— У кого-нибудь есть план получше? Если есть — скажите мне.

Все замялись, напряжение стало ещё ощутимее.

— Если нет — мне нужен напарник, — низким голосом добавил Гарри, и в комнате вновь на несколько секунд повисла тишина.

Наконец, Гермиона прошептала:

— Я пойду с тобой, Гарри.

— Гермиона… — проскулил Рон и, опустив на плечо девушки ладонь, возразил. — Это уже слишком! Зачем тебе соглашаться на такое опасное задание?

— Потому что Гарри нужно помочь, Рон, — прохладно ответила девушка.

— Прекрасно, — вздохнул Рон. — Но тогда я иду с вами. И если этот подонок хотя бы посмотрит в твою сторону неправильно, клянусь, я голыми руками оторву ему голову и…

— Рон. Ты должен предупредить своего отца об угрожающей ему опасности. Об опасности, угрожающей вам обоим. Будет лучше, если ты расскажешь ему об этом сам. Думаю, тебе он поверит. И постарайся сделать так, чтобы Молли ничего не узнала — она с ума сойдёт от страха за вас, — прошептала Гермиона и коснулась руки, до сих пор сжимающей её плечо.

— Не ходи один, Рон. С тобой рядом всегда должен кто-нибудь быть. Чем больше людей, тем лучше, — тихо добавил Гарри. — Еще я хочу, чтобы следили за окрестностями школы. Вы должны будете узнать, когда придут авроры и сколько их будет.

— Этим займусь я, — вызвался Невилл. — Я передам тебе информацию с помощью патронуса. Кто пойдёт со мной?

— Я, — уверенно отозвался Ли. С кем пойдёт Ханна, сомневаться не приходилось — девушка будто намертво приклеилась к плечу Невилла.

— Луна, пойдёшь с Роном? — спросил Гарри у своей задумчивой подруги — только она ещё не определилась с заданием.

— Конечно, — ответила девушка, словно ей и не нужно было задавать такие странные вопросы.

— Прекрасно. Рон, прошу тебя, будь осторожен. Все вы. Нам лучше было бы не разделяться, но у нас и так мало времени.

— Хорошо, я встречусь с вами в подземельях, как только папа окажется в безопасности. Проследи, чтобы этот ничего не сделал Гермионе, — тихо произнёс Рон и мягко сжал её руку.

— Конечно, — кивнул Гарри и глубоко вздохнул, чтобы немного успокоиться. Ему повезло, и сердце не предало его, пока он так успешно делал вид, что Риддл для него ничего не значит.

— Идёмте.

* * *

Через несколько минут Гарри и Гермиона стояли перед узкой каменной лестницей, которая вела в подземелья. Из Большого Зала доносился восхитительный аромат еды, но сейчас им предстояло из тепла и света спуститься по холодному проходу.

— Ужас, — выдавил Гарри сквозь зубы. — Никогда не понимал, как слизеринцы тут живут.

Гермиона ничего не сказала, только растерла руки, словно замёрзла.

Они шли в тишине. Гарри был слишком обеспокоен и немного взволнован встречей с Волдемортом, поэтому разговаривать ему не хотелось. Гермиона, должно быть, чувствовала то же самое. От него не укрылось, что девушка напряжённо о чем-то размышляла. Он решил не спрашивать.

Подземелья Хогвартса оказались неприятно сырыми, холодными и слишком затемненными. На грубо отёсанных стенах в ряд висели мерцающие факелы, но света от них было совсем мало. Холодный, затхлый воздух раздражал лёгкие, да и эхо их шагов уже начинало нервировать. Гарри нужно было отвлечься, поэтому он заговорил.

— Ты знаешь, где именно его держат?

— Где-то недалеко. Мы найдём его по охране, — прошептала она, с нескрываемым презрением рассматривая заплесневелые стены.

— Не могу не думать о Роне. Надеюсь, с ним всё хорошо, — взволнованно добавила она.

Гарри понимал её беспокойство и попытался успокоить.

— Конечно. Он сможет о себе позаботиться, и не забывай: он с Луной, а она тоже очень хороший боец. Кроме того, мы знаем о Хогвартсе всё: куда идти, где спрятаться, а Негура не знает ничего.

— Может быть, — выдохнула она. — Просто мне было бы спокойнее, если бы Рон был с нами, вот и всё.

— Да, мне тоже, — согласился Гарри.

— И кстати, — куда спокойнее добавила Гермиона, — вся семья Уизли поверит нам, а не словам авроров. Потому что Перси до сих пор в Министерстве. Несколько часов назад с профессором МакГонагалл разговаривала Амбридж и она сказала, что Перси захотел остаться в Министерстве и что он больше не хочет иметь с нами ничего общего. А такого просто не может быть. Скорее всего, кто-то околдовал его, чтобы потом использовать против нас. Когда мы были в Министерстве, я видела, как Негура просматривал твои личные документы, Гарри. Боюсь, ты — его следующая цель.

— Хитрый сукин сын, — негодующе выплюнул Гарри, сжимая кулаки. — Он грязно играет!

Гермиона кивнула.

— Я не могу сказать, что Волдеморт лучше него, но он хотя бы не так подл и коварен.

— Негура намного хитрее наследника Слизерина, — вставил Гарри.

— Это точно, — едва заметно усмехнулась Гермиона.

Они снова замолчали, и Гарри догадался, что они уже недалеко.

— Мы почти пришли, — подтвердила Гермиона его мысли. Она замедлила шаг, а потом и вовсе остановилась. Они даже не слышали охраны, значит, были ещё слишком далеко.

— Прежде чем мы войдём в камеру, мне нужно кое-что у тебя узнать, — серьёзно произнесла Гермиона.

Гарри тоже остановился и немного удивлённо на неё посмотрел.

— Спрашивай, что пожелаешь.

Она долго сомневалась. Намного дольше, чем ожидал Гарри. Значит, её беспокоило что-то либо очень серьёзное, либо очень смущающее. Возможно, и то и другое сразу.

Наконец, девушка решилась и заговорила.

— Гарри, не пойми меня неправильно. Я вовсе не хочу вмешиваться… Просто то, что я видела между тобой и им… было… ээ… слишком личное… поэтому это не моё дело, но надеюсь, ты простишь моё любопытство. Ты ведь понимаешь, мы… я… я, правда, хотела бы знать, что происходит. То, что произошло между тобой… и им… сильно меняет наше положение…

Кровь в жилах Гарри превратилась в лёд, и он замер на месте.

— Гермиона, — едва слышно выдавил он. — Ты ведь не подумала то, что я думаю?

Она ничего не ответила, просто смотрела на него.

— Потому что если ты неправильно поняла приставания Риддла, — сквозь сжатые зубы начал Гарри, — то поверь мне, ничего омерзительнее со мной ещё не случалось. Всё. И больше здесь не о чем говорить.

И его слова были враньем, и Гарри отвратно себя чувствовал из-за лжи друзьям, но ещё хуже было принять правду и признаться, что он законченный обезумевший извращенец.

Гермиона нахмурилась, на её лице вновь отразилась задумчивость.

— Ты ответил на его поцелуй, — заметила она, и Гарри, который силой заставил себя шагать вперёд, споткнулся и чуть не упал.

— Что?! — зло зашипел он. — Д-да как ты можешь такое говорить?!

— Уверяю тебя, Гарри, я вижу разницу. Если бы тебе на самом деле было противно, ты отреагировал бы как я, когда МакЛагген попытался поцеловать меня на вечеринке Слагхорна четыре года назад. Но ты выглядел… ты повёл себя почти как я, когда меня впервые поцеловал Крама. Без трепета, но принимая поцелуй и…

— ГЕРМИОНА!

Она вопрошающе посмотрела на него, и Гарри почувствовал себя последней скотиной. Но как она могла говорить о таком, словно застукала его за поцелуем с какой-нибудь милой, красивой девушкой? Мерлина ради, он целовался с Тёмным Лордом! Это безумно и ненормально!

— А что ты скажешь, если… если ты права?! — с трудом выдавил он.

Их глаза встретились, и она немного погодя вздохнула.

— Это не кажется мне нормальным, — ответила девушка. — Точнее: не совсем нормальным.

Гарри замер.

— Что ты хочешь сказать? Прошу тебя, объясни, — прошептал он. Его голос звучал всё так же натянуто.

На этот раз именно Гермиона старательно избегала его взгляда.

— Всё очень сложно, Гарри. Отчасти я понимаю, почему ты пытаешься отрицать свои чувства. Но правда в том… — она прервалась и посмотрела прямо на него, — правда в том, что за последние несколько дней ты казался живым, совсем не таким, как в последние три года. Исчез тот полный горя, отчуждения и злобы Гарри, из-за которого мы так сильно волновались. Исчез Гарри, который топил своё горе в алкоголе, искал утешения в объятиях распутных девиц и отталкивал наши руки. И вот перед нами снова ты. Тот самый Гарри, по которому мы скучали. И не я единственная это заметила. Мы просто ничего не говорили — боялись снова тебя потерять.

Гарри просто лишился дара речи.

— Но ты ведь вернулся навсегда, правда? — мягко добавила она секунду погодя. — И я не глупа, я не могу отрицать, что тебя вернул Сам-Знаешь-Кто. Я ненавижу этого человека, но вместе с тем и благодарна ему за то, что он помог тебе снести стены, которыми ты себя окружил. Я благодарна ему за то, что он достал тебя из этой ужасной скорлупы, в которой ты так долго жил.

Гарри рассматривал её, не двигаясь с места, а потом прикрыл глаза и снял очки.

— В общем, ты думаешь, что он придаёт мне сил, — выдохнул он.

Она кивнула.

Гарри вытер пыльные стеклышки очков о рубашку и снова нацепил их на переносицу.

— Вот она ирония, да? Сначала он сломал меня, прямо как их, — он показал на свои очки, — только для того, чтобы починить — зачем?

— Не думаю, что у него была цель, — тихо возразила Гермиона.

— Неа, точно не было. Я просто пошутил, — фыркнул Гарри и покачал головой. — Знаешь, Гермиона, твои слова выставляют меня в не лучшем свете. Наоборот, кажется, что я ужасный человек… я могу забыть о Джинни, только когда думаю о Волдеморте. Словно он достаточно хорош, чтобы заменить мне её. Это болезнь… я больной человек, Гермиона. Мне надо бы прекратить говорить об этом… да и думать тоже. Надо, потому что от таких мыслей мне кажется, что я… грязный.

— Нет, Гарри, послушай, — выпалила Гермиона и схватила его за руку. — Ты не должен винить себя за привязанность. После того, что с тобой произошло — это чудо, что ты до сих пор способен на такое чувство. Ты ведь помнишь, что говорил Дамблдор о твоей величайшей силе?

— Умение любить, — горько ответил Гарри. — Да, я помню. Но что бы подумал обо мне Дамблдор сейчас?

— Я думаю, он бы удивился. И развеселился. Он, наверное, сказал бы, что любовь и музыка — самое лучшее, что есть в нашем мире, — просто ответила она.

Должно быть, изумление на его лице выглядело довольно забавно.

— Думаешь, он на самом деле так сказал бы? — недоверчиво спросил он.

У Дамблдора и вправду были очень странные взгляды на жизнь, но это, наверное, была беда всех великих волшебников. Хотя Гарри всё равно с трудом представлял действия своего наставника после того, как тот узнал бы, что Лорд Волдеморт решил осыпать свою жертву вовсе не убивающим проклятием, а Мальчик-Который-Выжил не очень-то и сопротивлялся.

— Да, — кивнула Гермиона и потянула его дальше. — Уверена. Я прочла все его книги, и он очень часто упоминал эти слова в своих комментариях. Похоже, он действительно в них верил.

Но Гарри её ответ не утешил.

— Но почему ты пытаешься убедить меня, что всё в порядке? Святые небеса, он мне даже не нравится! Просто… я не могу отрицать это странное, ненормальное и совершенно ненужное мне притяжение. Вот и все.

Он ссутулился и накрыл лоб ладонью.

— Я просто не знаю, что мне делать, — тихо добавил Гарри. — Думаю, мне нужно послушать Рона и найти себе девушку. Это избавит меня от этого безумия.

Гермиона промолчала, и хотя морщинки на её лице разгладились, Гарри понял: её что-то тревожит.

— Я не знаю, как тебе помочь, Гарри, — секунду погодя сказала она и снова остановилась.

— Я могла бы сказать: просто забудь о нём и двигайся дальше, — добавила девушка и почесала нос. — Но наперед знаю, что так у тебя ничего не получится. Четыре года я проревела в подушку, потому что влюбилась в мальчика, который ранил меня опять и опять. Временами я очень хотела полюбить кого-нибудь другого, но свои чувства не так-то просто изменить. Как видишь, я не сдалась и, в конце концов, у этого мальчика появилось немного мозгов — хотя иногда я очень сильно в этом сомневаюсь. Сейчас я понимаю, сердцу не прикажешь, и мне кажется, это большая ошибка: возненавидеть себя за… привязанность, даже к такому как он. Намного хуже будет, если ты вообще не будешь ничего чувствовать, потому что тогда ты станешь похожим на него.

— Значит, ты готова это принять, — недоверчиво заключил Гарри.

— Да… и нет, — нерешительно ответила она.

— Ясно. Ты хочешь, чтобы я развивал свои чувства к другому человеку. Но только не к нему, — понял он, и Гермиона пылко закивала.

— Да. Может, он и помог тебе однажды, но если всё останется по-прежнему — он уничтожит тебя, Гарри.

— Попытается, — согласился Гарри. — Не переживай, Гермиона. Этого не случится — я не собираюсь идти на поводу у своих чувств. Прошу тебя, давай сделаем вид, что этого разговора никогда не было. Хорошо?

— Ты готов разбираться с этим сам? Если нет — я…

— Сам. Всё будет в порядке.

— Хорошо, — нерешительно произнесла она. — Если ты этого хочешь.

— Спасибо, — прошептал он и через силу улыбнулся. — А теперь поспешим. У нас мало времени.

Они подошли к массивной двери в середине самого длинного коридора хогвартских подземелий в рекордно быстрое время. Гарри очень хотелось узнать, кто охранял Волдеморта, и порядком удивился, когда увидел у двери профессора Спраут.

— Добрый вечер, профессор, — поздоровался он в унисон с Гермионой, успешно скрывая своё удивление.

— Добрый вечер, мистер Поттер, мисс Грейнджер. Уверена, я знаю, зачем вы сюда пришли, но к сожалению, я не могу впустить вас без сопровождающего, — откровенно сказала она.

— Сопровождающего? — изумлённо спросил Гарри. — Мне нужен сопровождающий?

— Да. Тот-Кого-Нельзя-Называть — опасный преступник, который… о, впрочем, вам, мистер Поттер, об этом можно не рассказывать.

— Верно, профессор. Но вот что странно, в пророчестве ничего не говорилось о сопровождающем, который был бы мне нужен для того, чтобы одолеть Лорда Волдеморта.

Гарри понимал, что ведёт себя очень грубо, но ему нужно было войти в эту комнату без всяких сопровождающих.

Помона глубоко вздохнула и поджала губы.

— Я не должна была вам этого говорить, но есть подозрения, что вы оба околдованы им, — прошептала она.

— Кажется, что так, но это просто невозможно, профессор. Вы, должно быть, знаете, сейчас магия Волдеморта запечатана в его теле. Он просто не может ничем и никем управлять, — спокойно возразила Гермиона. — Кроме того, нам просто нужно задать ему несколько вопросов. Скоро за ним придут, и ответов мы тогда не получим.

Доводы Гермионы были просто идеальны, и профессор Спраут тоже согласилась с её логикой.

— Хорошо, — кивнула она. — Покажите мне свои Патронусы и можете войти.

Через несколько секунд по коридору, освещая темные стены, пронеслись сияющие олень и выдра.

Профессор Спраут дала им последние наставления: попросила быть осторожными и не подходить к заключённому слишком близко, а потом открыла дверь камеры.

Гарри подобрался, кивнул и, глубоко вздохнув, вместе с Гермионой шагнул внутрь.

Его магия.

Источник его существования, удивительная и опасная сила, которая делала его особенным, пропала. Сейчас до боли было понятно, что всё пошло вразрез с его планами. Он не должен был принимать то зелье, он не должен был преумножать свои магические возможности и он не должен был перенапрягаться, а дать своему телу исцелиться от предыдущих ран.

Кто-то счёл бы его беспечным, но нет, он всегда щепетильно и аккуратно просчитывал свои действия. Он ждал измены, когда Драко Малфой так самоуверенно его вызвал. И не удивился, когда увидел Негуру; он знал, этот подонок не станет ждать, пока его противник восстановит силы. Этой стычки было не избежать, как, впрочем, и того, что ему пришлось бы выпить Фортисерум. Именно поэтому он взял зелье с собой. Он знал свои пределы и согласно плану не должен был так уж далеко от них отойти.

Его ожиданий не оправдал только выживший Негура. Он был уверен, что этот кровопийца не переживёт последнего, самого сильного его удара. Все его дальнейшие планы строились именно на этом.

Теперь он понимал, как просчитался. Он должен был учесть каждую, даже самую крошечную возможность на другой исход. Если бы учёл, то не удивился бы так, когда увидел, как Негура противостоит магии, созданной самим Мерлином. Пусть этот подонок полностью обгорел, но всё равно смог восстановить своё тело всего за несколько секунд.

И именно это его, Лорда Волдеморта, застало врасплох. В одно мгновение блистательная победа превратилась в унизительное поражение, хотя он до сих пор не видел в своих действиях и решениях ни единой ошибки.

Может, дело в том, что ему так не хватает удачи — той самой тайной силы, которая бьёт из Поттера ключом? Будь у него хоть частичка удачи этого мальчишки — он бы давно завоевал мир. Без неё ему никак не удавалось победить, и неважно, как аккуратен, расчётлив и скрупулезен он был.

Это поражение — последнее доказательство. Его не заключат в тюрьму, нет, они просто хотят его убить — он отлично это понимал. Члены Ордена или те, кто приковали его цепями к этому холодному, неудобному креслу, а потом задавали пытливые вопросы хотели увидеть, как он умрёт. Ему завязали глаза, но он слышал, как это желание сочилось в их злых голосах. Они не говорили, что думает об этом Поттер; они вообще не упоминали имени мальчишки. Может, они больше не доверяли Избранному — а может, вмешался Негура и дал им фальшивые, но очень убедительные улики ненадёжности Поттера. Вампир очень умело изворачивал суть; именно поэтому он был его лучшим Пожирателем Смерти. Нечестные игры — любимое его занятие.

Но он не понимал, какая ему разница теперь, когда его допросили и вот-вот должны были казнить. Если бы его сознание не было ослеплено опустошающим страхом смерти, он бы, возможно, нашёл своё положение забавным. Позорная смерть. Именно её он старался избежать любой ценой. А сейчас она ждала его через несколько минут или секунд. Сердце неистово колотилось в груди, пока он, изнывающий от напряжения, ждал два так хорошо известных ему слова смертельного проклятия. Первозданный ужас охватил всё его тело, заполонил мысли. Он с трудом держал его в себе, не выставляя напоказ. Одно лишь упрямство и непомерная гордость держали его рот закрытым, а лицо бесстрастным.

Он не ответил на вопросы, но, к его удивлению, его инквизиторы и не жаждали получить ответы. Они очень скоро ушли, но одиночество не принесло желанного облегчения. Они, должно быть, ждали появления Негуры. Возможно, этот выродок прислал официальный запрос. От одной этой мысли пустой желудок сжался, усиливая тошноту, которую, казалось, он вот-вот не сможет сдержать. Он не заглядывал так далеко. И здесь, в этой тихой клетке, пришло время встретиться со своей судьбой и переоценить некоторые свои взгляды: хуже смерти может быть только её ожидание. Вниз и вверх по спине пробегала дрожь, когда он представлял, как открывается дверь, и он слышит мелодичный, немного хриплый голос Негуры. И этот голос насмехается над ним, глумится. Он ненавидел этот страх — слабость, которая уничтожала чувство его собственного достоинства. Он хотел стать самым сильным магов всех времён и народов, он хотел перекроить этот мир под свои идеалы, но сейчас эти цели казались далекими, невыполнимыми и бессмысленными как мечты ребёнка.

У него отняли всё. И вот он здесь, без магии и без палочки, прикованный к металлическому стулу в холодной, сырой комнате, наслаждается болью, лишь бы не думать о том, что скоро произойдёт. Болела каждая клеточка тела, и он смаковал это ощущение. Мучение подсказывало, что он до сих пор жив. Оно помогало держать себя в руках и не кричать от безысходности. Эта пытка была изысканной, утончённой... он смог бы даже насладиться ею, если бы заставлял своих жертв испытывать эти ощущения. Изнутри его опаляла необузданная, грубая, дикая сила, которая принадлежала не кому иному, как Гарри Поттеру — мальчику, о котором он думал с тех пор, как пришёл в себя.

Он увидел его безупречное лицо всего лишь на секунду перед тем, как ему завязали глаза. Тело мальчишки было раскалено докрасна, а сам он выглядел таким наивным, что хотелось зарычать и разорвать его на кусочки.

Мальчишка не знал, что самое важное и необходимое условие для удачного переливания магии — подходящий донор. Медсестра и преподаватели, конечно, знали об этом, но им едва ли было дело до их с Поттером «несовместимости» и до того, как будет больно их врагу. Главное — чтобы Избранный не пострадал.

Как хотел бы он возненавидеть зеленоглазого щенка за эту боль так же, как и за его храбрость (как мог он так спокойно вставать лицом к смерти?), за его жалость (то, чего Волдеморт никогда не хотел получить от своего врага) и за несомненную, почти совершенную привлекательность, которая с каждой встречей манила его всё сильнее и сильнее.

И эта мука должна бы многократно усилить и вывести его ненависть к Мальчику-Который-Выжил на новый уровень. Должна бы, если бы он не знал, что Поттер причинил ему боль ненамеренно, а для того, чтобы спасти. И это в корне меняло дело. Он не понимал, почему Поттер спас его, но и выяснить всё у него возможности не было — мальчишка избегал его с тех пор. Но стоило лишь вспомнить его лицо, голос, как в груди пробуждалось странное чувство. Настолько сильное, что перед ним меркли боль и страх перед неминуемой смертью. И ему очень хотелось узнать, что значит это чувство.

Опираясь на обстоятельства, он мог сказать, что Поттер — само воплощение комплекса героя, который спасает всех подряд. Именно поэтому он рисковал жизнью ради Малфоя — которого, по словам мальчишки, он не любил — и именно поэтому он спас его, Лорда Волдеморта. Он ничего не значил для Поттера; даже его поцелуй был полон фальши и лицемерия, и неважно, как приятен он был. Он заметил, что те, кто сражались на стороне Света, часто использовали подобные прикосновения. Они целовали друг друга, предлагая свою поддержку и понимание, и это, должно быть, помогало им отринуть боль и неуверенность. А Избранный, конечно же, служил им примером. Поэтому его поцелуй не нёс в себе ничего особенного.

Поттер ненавидит его так же, как раньше.

Но после этого логического объяснения вместо долгожданного облегчения в груди разлились иные очень странные чувства. На секунду он испугался, что вот-вот задохнётся. Сердце колотилось о рёбра так же отчаянно, как при мысли о смерти. Он судорожно втянул в себя воздух и перенаправил свои лихорадочные размышления в иное русло.

Ему не нужно было думать о Поттере — эти мысли как-то странно и не лучшим образом на нём сказывались. Лучше сосредоточиться на своём выживании. Он не упустит ни единой, даже самой ничтожной возможности сбежать из этой клетки. Девятнадцать лет назад, когда он потерял своё тело, он был таким же сломленным и беспомощным. Но если он справился тогда, разве не справится сейчас?

Ему просто нужно время. Он научится управлять чужеродной магией, которая струилась сейчас по телу, чтобы она больше не ранила его так сильно. А когда придёт Гарр… когда придёт Поттер, он убедит его — хитростью или силой — что лучше сохранить своему врагу жизнь. А раз уж они с мальчишкой разделили на двоих одну магию, это даст ему некоторое преимущество. Если щенок не захочет прийти к нему добровольно — он сможет его немного подтолкнуть. Поставив перед собой эту задачу, он минуту за минутой, час за часом всё больше и больше узнавал о необузданной, струящейся в нём силе.

* * *

В маленькой тёмной комнате не оказалось ни окна, ни камина. Единственным источником света было мягко мерцающее пламя двух факелов, которые висели на стене по обе стороны от входа. Гарри зажёг на кончике палочки Волдеморта свет и сильнее сжал её окоченевшими от холода пальцами. Затхлый запах сырости и едкого дыма раздражал нос. Гарри растёр его тыльной стороной ладони и оглянулся через плечо на бледную напряжённую Гермиону, но что-то в её облике подсказывало ему — она не передумала. Он повернул голову обратно и быстро осмотрел камеру.

Здесь не было ничего, лишь в середине комнаты стоял массивный стул из черного металла. И Гарри, скованный непонятно откуда взявшимся смятением, неуверенно подошёл к сидящему в нём человеку.

Лорд Волдеморт, его пленник, как назвала его профессор МакГонагалл, был одет в обычную чёрную мантию, закован с головы до пальцев ног, а на глазах его была плотная чёрная повязка. Гарри подошёл ближе, и Риддл будто одеревенел. Он задержал дыхание, а его мускулы так сильно напряглись, что Гарри испугался, как бы железные цепи не нанесли ему серьёзных увечий. Они так глубоко впивались в кожу, что в некоторых местах она истёрлась до крови.

Наконец, Волдеморт вздохнул. Поверхностный, судорожный вздох сопровождался неконтролируемой дрожью, от которой подрагивали кончики неестественно длинных, посиневших от холода пальцев.

И Гарри захотелось выругаться прямо как дяде из его сна.

Перед тем, как войти сюда, он пообещал себе, что будет держать себя в руках. Ему хотелось показать Гермионе, как безупречно он управляет своими ненормальными чувствами.

Напрасно.

Это они управляли им.

Тело настойчиво сопротивлялось его желанию остаться образцом честности и нравственности. (Хотя нужно было признать, что его нравственность вываляли в грязи статьи Риты Скитер о его пьянстве и посещении борделей). Но то, что он чувствовал сейчас, перед прикованным к стулу Риддлом, было за пределами буйной фантазии Риты. С этой жалостью и состраданием к Тёмному Лорду ничего нельзя было поделать. Гарри не чувствовал ни победоносного удовлетворения, ни мстительного желания; в нём шевельнулось нечто совсем иное. И он понял бы, что именно, если бы сейчас они были одни в куда более уютном и теплом месте. Гарри хотел, чтобы эти сведенные напряжением мышцы под великолепной кожей были напряжены вовсе не от страха. Он вспомнил, как Риддл говорил ему о желании приручить льва, но приручить его — дрессировщика — казалось куда заманчивее.

Во рту выступила слюна, и Гарри быстро облизнул пересохшие губы. Тело невыносимо зудело и, чтобы избавиться от этого зуда, он мог сделать только одно. Гарри попятился к двери, прежде чем ненормальные желания взяли над ним верх.

— Гарри!

Этот оклик привёл его в себя как пощёчина: прояснил мысли и вернул к действительности. Слава богу, что Гермиона была рядом с ним.

Она мягко сжала его предплечье и посмотрела с чем-то, очень близким к пониманию.

— Это была плохая идея, — прошептал он ей. — Не знаю, почему я решил, что справлюсь.

— Гарри, — тихо и мягко произнесла она. — Если сюда придёт Негура — времени на размышления у нас не останется. Ты должен решить всё сейчас.

Он прикусил губу, с силой сжал зубы на мягкой плоти и кивнул.

— Знаю.

Гарри глубоко вздохнул и опять повернулся к Тёмному Лорду.

На этот раз он в четыре быстрых шага преодолел разделяющее их расстояние и решительно снял с глаз Волдеморта чёрную повязку.

(Арт от Schwarz WeRL: http://s017.radikal.ru/i432/1209/f1/8f51e8baf7d3.jpg)

Человек в кресле больше не был так напряжён, он заметно расслабился и немного склонил голову. Риддл не смотрел на Гарри, когда заговорил холодным шёпотом.

— Гарри Поттер. Пришёл, наконец.

И только потом поднял бледную, отсвечивающую жемчугом голову; неестественно белая кожа резко контрастировала со сверкающими алыми глазами.

— Я ждал.

Гарри промолчал. Он был слишком занят тем, чтобы его лицо оставалось бесстрастным, а голова пустой. Не хватало ещё, чтобы Волдеморт узнал, о чём он думал несколько секунд назад. Они посмотрели друг на друга, и Гарри вдруг заметил разовые контуры ладоней, отчётливо отпечатавшиеся на бледных щеках. Первое, что пришло на ум — кто-то хлестал Тёмного Лорда по лицу; сама мысль об этом была забавной, но красные отметины выглядели не как ушибы, а как ожоги. Гарри невольно опустил взгляд на собственные обожжённые ладони.

— Скажи мне, Гарри, как поживает Негура? — холодно спросил Волдеморт, не обращая внимания на его задумчивость. — Он уже сделал из тебя преступника или, может, сумел убедить, что единственное твоё желание — убить меня?

— Убить тебя всегда было моим единственным желанием и без подсказок вампира, — тихо возразил Гарри и заметил, как на секунду в кроваво-красных глазах мелькнули тревога и страдание.

— Понятно, так ты здесь, чтобы посмотреть, как я умру, — безучастно произнёс Тёмный Лорд, разом потеряв весь интерес к разговору.

Смирение. Гарри не нравилось видеть в нём это смирение.

— Нет, — решительно возразил он. — Я здесь, чтобы предложить тебе сделку.

И, наконец, он получил тот ответ, который ждал: Волдеморт оживился, и в его расчетливых глазах замелькали догадки.

— Вот как? — мягко спросил Риддл и подался ближе к нему, насколько позволяли цепи.

— Для чего же тогда за твоей спиной стоит эта грязнокровка?

Гарри невольно сжал кулаки и тоже подался вперёд, теперь их лица разделяло несколько дюймов.

— Ещё раз оскорбишь её — и можешь забыть, зачем я сюда пришёл, — холодно прошипел он.

Волдеморт поджал губы, но промолчал.

— У неё есть имя. Обращайся к ней с уважением, которого она заслуживает!

— Гарри, не… — прошептала Гермиона. Её голос дрожал от напряжения, а слова тут же легко потонули в холодном шипении, которое Гарри прервал, предупреждающе подняв указательный палец.

— Она заслуживает только…

— Даже. Не. Думай. Продолжать! Ты умер бы, если бы она не помогла. Ты жив благодаря тем, кого ненавидишь — магглам и магглорождённым!

Гарри посмотрел на Гермиону и увидел в её глазах оттенённую тревогой печаль.

— Надеюсь, ты не настолько слеп, чтобы не замечать этого, — вздохнул он и посмотрел на Тёмного Лорда.

Риддл решил, что сейчас возражать не стоит, и Гарри опять вздохнул.

— Ближе к делу, у нас не так много времени. Послушай, нам нужны сведения о Негуре, особенно о его привычках, слабостях и образе мышления. Потом, если ты дашь Непреложный Обет и поклянёшься никогда больше не убивать людей — я сделаю всё возможное, чтобы ты выбрался из Хогвартса живым.

Волдеморт молчал. Он несколько долгих секунд неподвижно рассматривал Гарри, а потом кончики его губ дрогнули. Через три секунды они дрогнули ещё раз. В горле Риддла нарастал странный булькающий звук, который, вырвавшись на волю, превратился в маниакальный хохот. Впрочем, он затих так же быстро, как и начался.

— Неужели ты думаешь, что я буду тебе прислуживать, Поттер? Что я прогну спину и облобызаю тебе ноги. Что буду выполнять каждую твою просьбу. Если да, то должен сказать — после того, как Дамблдор промыл тебе мозги, у тебя распрямились последние извилины.

Гарри показалось, что ему плюнули в лицо. От этих слов было больно, унизительно. Он отступил и покачал головой.

— Отлично, — прошипел Гарри, скрипнув зубами. — Если таков твой выбор, тогда, думаю, мы найдём способ победить его и без тебя.

Лишь эти слова он смог выдавить, прежде чем отвернулся и пошёл к двери, боясь, что боль в груди вот-вот поглотит его. Он подошёл к Гермионе, схватил её за локоть и потянул за собой.

— Поттер!

Гарри не обратил внимания на оклик и протянул руку к дверной ручке.

— Поттер!

Он решительно сжал её.

— Поттер!

Отчаянное шипение пошатнуло его уверенность и против воли заставило оглянуться. О да, Волдеморт испугался, запаниковал. Он по каким-то непонятным для Гарри причинам не ожидал, что его оставят здесь. Заметив, что привлёк его внимание, Волдеморт быстро и зло зашипел:

— Я расскажу тебе всё, что знаю об этом кровопийце. Но если бы у меня был ключ к его бессмертию, разве не уничтожил бы я его ещё прошлой ночью?

Гарри отпустил дверную ручку и полностью повернулся к нему.

— Что касается Непреложного Обета: я просто не могу принести такую клятву по понятным причинам — я не самоубийца.

— Разве ты не величайший из живущих волшебников, Волдеморт? — тихо спросил Гарри. — Если ты захочешь — ты сможешь никого не убивать.

— Всё не так просто, Поттер…

— Нет, всё просто! — выкрикнул Гарри и быстро подошёл к нему, оставляя Гермиону у двери. — Всё очень, очень просто. Либо ты делаешь так, как я скажу, либо умираешь. Выбрать не так уж трудно!

Он был по-настоящему зол, но вовсе не из-за непокорности Волдеморта, не из-за того, как недружелюбно тот обращался с его подругой, и не из-за ненормальной змеиной внешности, а из-за того, что Гарри до сих пор к нему тянуло. Чем не повод?

Но злился не только он; глаза Риддла сверкали от ярости.

— Ты не оставляешь мне выбора, Поттер, — зло прошипел он.

— Именно. Не оставляю, — прошипел в ответ Гарри, наклонился ближе, и тело всё-таки предало его, проиграло желанию коснуться. Он обхватил затылок Риддла и прижался пальцами к холодной коже. Гарри хотел этого прикосновения, хотел почувствовать мягкую кожу под ладонью, хотел так сильно, что желание сводило его с ума. Ну почему этот человек такой бессердечный ублюдок? Гарри сильнее сжал пальцы в ожидании яростного шипения, которым всегда награждал его Риддл, стоило ему сделать что-нибудь без разрешения. Странно, но на этот раз Волдеморт не возражал. Вместо того, чтобы злиться, казалось, он наслаждается этим прикосновением. Гарри кровь ударила в голову. Он видел, как закрылись алые глаза и как Тёмный Лорд пробормотал что-то на выдохе, а когда он вновь открыл их, раздражение исчезло с его лица, сменившись хитрой улыбкой.

И Гарри захватило врасплох такое изменение.

Что-то было не так. Ему казалось, что он упустил что-то важное, что-то, что объясняло бы странное поведение Риддла. И только он хотел спросить, в чём дело, как его окликнула Гермиона. Но он уже и сам понял, что было не так: в глазах Волдеморта отражалось мерцание. Гарри обернулся посмотреть на источник — и сердце рухнуло в пятки.

Из-за толстой стены выпрыгнула большая древесная лягушка — Патронус Невилла.

— Они пришли, — заговорила она голосом друга. — Негура, Амбридж и шестеро авроров. Поспешите, они спустятся через десять минут.

Лягушка превратилась в мягкий сияющий туман, который медленно испарился.

— Судя по всему, — разорвал тишину холодный голос Волдеморта, — вопросам о Негуре придётся подождать. Давай заключим обязательство, Гарри, и выберемся отсюда.

Гарри перевёл на него взгляд, дурное предчувствие становилось всё отчетливее. Ярость Риддла была настоящей и объяснимой, но улыбка — самой фальшивой из всех, что он видел.

Гарри замялся и попытался хоть что-то прочесть в устрашающих глазах, но у него ничего не вышло.

— Мы тратим наше время, Гарри. Освободи меня, и я принесу Непреложный Обет, — насмешливо заметил Тёмный Лорд.

Гарри оглянулся на Гермиону. Она сжимала в руке палочку и тоже смотрела на него. Между её бровей залегла маленькая морщинка, значит, подруга пыталась в чём-то разобраться.

— Хорошо, — выдохнул Гарри и повернулся к Волдеморту.

Он поднял палочку и цепь за цепью начал снимать с Волдеморта оковы. Освободившись, Тёмный Лорд облегчённо вздохнул, медленно поднялся на ноги и потянулся всем телом, разминая затёкшие конечности. А потом, всё с той же хитрой улыбкой, почти дружелюбно протянул Гарри правую руку.

Такое охотное и заблаговременное подчинение казалось очень подозрительным, но Гарри решил, что Риддл просто хочет поскорее убраться отсюда, и тоже протянул руку, чувствуя, как длинные, холодные, костлявые пальцы смыкаются на его ладони.

— Гермиона, — выдохнул он, не отводя взгляда от Тёмного Лорда.

Гарри услышал приближающиеся шаги и краем глаза заметил, как подруга подняла палочку. Но её кончик, вопреки его ожиданиям, не коснулся их соединённых рук, а указал на Волдеморта.

— Не надо, Гарри, — прошептала Гермиона, не отводя глаз от их давнишнего врага, который обжигал её обеспокоенным взглядом. — Мне кажется… это ловушка. Он пытается одурачить нас, — уверенно закончила она.

Рука Гарри дрогнула в длинных пальцах.

— Что? — спросил он и нервно на неё посмотрел. — Как он может нас одурачить?

Гермиона быстро сглотнула; она тоже нервничала, но палочку держала крепко.

— Подумай о том, как действует Непреложный Обет. Что убьёт тебя, если ты нарушишь его?

— Не знаю, — пробормотал Гарри, теперь им пуще прежнего овладели тревога и напряжение. — Моя собственная магия?

Он смотрел на Волдеморта, который, поджав губы, то и дело бросал на Гермиону испепеляющие взгляды. Его лицо было неподвижно, словно маска.

— Да, твоя магия, — прошептала подруга. — Обет ставит печать на магию волшебника. А сейчас у него её нет. В его теле только твоя магия, которая уйдёт из него через несколько часов или дней. В лучшем случае, Непреложный Обет после этого утратит свою силу. В худшем — обязательства перейдут на тебя, и ты умрёшь, если нарушишь условия.

Гарри выдернул руку из цепкой хватки и недоверчиво посмотрел на Риддла.

— Ты… — прохрипел он, крепко стиснув зубы, но Волдеморт по-прежнему смотрел на Гермиону.

— Превосходно, Грейнджер, — холодно прошептал он. — Так это правда — мозг Золотого Трио слеплен из маггловской грязи. А я поначалу едва ли в это верил.

Он повернулся к Гарри, улыбка больше не искривляла его губ.

— Надеюсь, ты не посмеешь винить меня, Поттер. Позволь напомнить: это была твоя идея.

В комнате повисла невыносимая тишина — Гарри нечего было возразить.

— Итак, — продолжил Волдеморт. — Раз уж этот бесполезный трюк показал, что тебе нечем меня сдерживать, что ты будешь делать, Поттер? Позволишь мне умереть, или?..

Нет, Гарри не даст ему умереть. И неважно, как невыносим порой бывал Риддл. Этот отвратительный монстр в его груди скорее устроит ему сердечный приступ, чем допустит подобное. По крайней мере, до тех пор, пока Гарри не вожмёт костлявое тело этого ублюдка в матрас и не доведёт его до того, что он забудет обо всём, кроме имени Гарри, которое будет выкрикивать снова и снова, снова и снова… О да, это бы его удовлетворило…

— Тогда поклянись без магии, — твёрдо велел он. Его яркие зелёные глаза пристально всматривались в кроваво-красные. — Ты должен прекратить убивать людей. Поклянись мне, и ты будешь жить.

Бледные, едва различимые губы дрогнули. Волдеморт промолчал.

— Гарри, — тихо произнесла Гермиона. — Ты ведь знаешь, что он не сдержит слово. Почему ты предлагаешь ему такое?

Взгляд Гарри стал тяжелее и холоднее.

— Но ему придётся его сдержать. Потому что если он нарушит своё слово, я сделаю всё, чтобы помочь Негуре убить его.

Слабая улыбка Волдеморта тут же сменилась ядовитым взглядом.

— Ну надо же, Поттер, кто бы мог подумать, что ты опустишься до шантажа? — съязвил он.

На языке Гарри крутился такой же жгучий ответ, но не успел он произнести и слова, как в комнате опять появился сияющий патронус Невилла.

— Они идут. Пять минут.

— Твою мать! — выругался Гарри и посмотрел прямо в алые глаза Риддла. — Ты поклянёшься?

Теперь настала очередь Волдеморта сердиться.

— Да, — с отвращением выплюнул он.

— Тогда давай!

Волдеморт раздражённо обнажил зубы, но произнёс слова, которые ждал от него Гарри.

— Я больше не буду убивать людей, клянусь. Доволен, Поттер? — ядовито прорычал он.

— Не совсем, — парировал такой же раздражённый Гарри. — Скажи: «клянусь никогда больше не убивать людей, включая магглов и магглорождённых», потому что их людьми ты не считаешь.

Волдеморт поджал губы, прищурил глаза и зло сжал длинные пальцы.

— Тогда я клянусь никогда больше не убивать людей, включая магглов и магглорождённых, щенок! А теперь скажи мне, как ты выведешь меня отсюда, когда Негура стоит почти под дверью!

Гарри глубоко вздохнул. Риддл был прав, но Гарри казалось, он нашёл довольно неплохое решение их проблемы.

— Помни о своём обещании, Риддл. Потому что я не забуду, — сказал он и медленно поднял тисовую палочку, направляя её на Тёмного Лорда. Тот встревоженно зашипел.

Гарри оставался спокоен, хотя такая ограниченность во времени тоже на него давила.

— Какое животное предпочитаешь? — спросил он. — Ворона, кролика или мышь? Я и змею бы тебе предложил, но не знаю трансфигурационной формулы. Зато знает Гермиона. Правда, я сомневаюсь, что ты хочешь, чтобы тебя трансфигурировала она.

— Это ещё что такое, Поттер?! — взбесился Риддл. — Ты же не собираешься на самом деле превращать меня в животное!

— Ну, второй вариант — оглушить профессора Спраут, но ни я, ни Гермиона не собираемся этого делать, — спокойно ответил Гарри. Его лицо было совершенно бесстрастным, хотя обезумевший от бешенства Риддл пугал настолько, что Гермиона попятилась к двери.

— Гарри! — закричала она и направила палочку на Тёмного Лорда, который набросился на её друга.

— Commuto musmuris!

Ей не пришлось использовать заклинание — Гарри оказался быстрее.

В ту же секунду Волдеморт исчез.

Вместо него на полу оказалась маленькая белая мышка, которая неслась на Гарри с явно вредительскими намерениями.

Она подбежала ближе и решительно начала грызть его брюки и шнурки. Гарри без труда поймал её, отцепил от своей одежды и поднёс к глазам.

— Послушай, я выбрал эту форму, раз ты отказался… АЙ! Этот ублюдок меня укусил! — завопил он, когда острые длинные зубки Тёмного Лорда впились в указательный палец. Гарри тут же направил кончик тисовой палочки на маленькую голову.

— Сделаешь это ещё раз — и я оставлю тебя здесь, ублюдок! — отрезал он, и мышка обнажила острые зубы, яростно сверкая маленькими алыми глазами. Забавно, но Гарри заметил, что её зрачок вместо круглого остался таким же узким.

Он вытер кровоточащий палец о рубашку и сказал:

— Неблагодарный сукин сын. Будто ты не знаешь, что я делаю всё это только ради того, чтобы спасти твою задницу! — с этими словами он сунул мышку в передний карман брюк и повернулся к подруге.

— Мы должны поспешить, Гермиона.

* * *

Дверь медленно открылась, и Гарри приготовился лицом к лицу встретиться с той опасностью, что стояла за ней. Забавно, он-то думал, что без труда сможет выйти из камеры Волдеморта.

Но за ней стоял вовсе не проклятый кровопийца, а тот, от взгляда на кого тут же поднималось настроение — рядом с профессором Спраут стоял его рыжеволосый друг.

— Рон! — радостно вскрикнула Гермиона и набросилась на своего парня с сокрушающими объятиями, засыпая того вопросами, как прошло дело с отцом, и получая по большей части положительные ответы.

Гарри хотел было напомнить друзьям, что им нужно уходить, как вдруг профессор Спраут схватила его за рукав и тихо спросила:

— Вы получили то, что вам было нужно, мистер Поттер?

Гарри дёрнулся, по большей части из-за того, что Волдеморт завозился в кармане, потираясь прямо о… эээ… интимные места. Наверное, засовывать его туда было не очень умно, стоило только вспомнить, что у этого ублюдка дурная тяга к укусам.

— Н-нет, — выдавил он, изо всех сил стараясь не суетиться. — Он не… захотел… с нами сотрудничать.

— Неудивительно, — согласно пробормотала профессор Спраут. — К счастью, авроры будут здесь с минуты на минуту. Они с этим разберутся. Вам больше не придётся о нём беспокоиться.

Гарри вряд ли смог бы придумать сейчас более спорное заявление, но выжал из себя улыбку.

— Эм, да… здорово… а сейчас, прошу простить, профессор, нам пора идти.

Но было слишком поздно.

Очередной вдох встал поперёк горла, когда он услышал, как по коридору разносится эхо приближающихся шагов.

— Пошли, — прошептал Гарри друзьям и быстро попрощался с профессором Спраут.

Он не могли задерживаться ни секунды. Любая ошибка сейчас приведет к ужасным последствиям, думал он, пока вёл друзей к ближайшему выходу, взглядом ища хоть какое-нибудь укрытие.

— Сюда, — нервно предложила Гермиона, показывая на смежный коридор.

— Верно, — выдохнул Гарри, и они поспешно завернули за угол. Узкий тёмный коридор в шесть-семь футов длиной заканчивался тупиком. Гарри зажёг кончик палочки и быстро осмотрелся по сторонам. Здесь не было ничего, кроме древней скамьи и трёх массивных пыльных дверей, закоптившихся от чадящих факелов. Он потянул за первую ручку, но дверь не поддалась.

— Отойди, Гарри, — Гермиона достала палочку и произнесла:

— Alohomora!

Дверь открылась с мягким щелчком, и друзья вошли внутрь. Сначала они ничего не увидели, но со временем глаза привыкли к полумраку.

— Где мы? — опасливо спросил Рон, рассматривая окружающие их потускневшие пустые полки. Остальная мебель тоже выглядела так, будто её протирали в прошлом столетии.

— Может быть… наверное, я знаю, что это за комната — точнее, чем она была раньше, — сказала Гермиона. — В Истории Хогвартса есть небольшая ссылка на маленькую лабораторию Салазара Слизерина в подземельях школы. Директор Диппет запретил пользоваться этой комнатой. Он подозревал, что студенты прячут здесь книги по Тёмным Искусствам. Позже эти книги перенесли в Запретную Секцию, а когда директором стал профессор Дамблдор, он и вовсе убрал эти книги из школы, — объяснила Гермиона.

— Здорово, — пробормотал Рон. — А в твоей умной книжке не говорилось, где здесь запасной выход? Из всех твоих многочисленных знаний об этой комнате меня интересует только это.

— Мы выйдем через главный коридор, Рон. Просто подождём, когда они все переполошатся из-за исчезновения Волдеморта. Суматоха поможет нам сбежать, — прошептал ему на ухо Гарри и прикрыл за ними дверь. — Мне совсем не хочется заблудиться в подземельях. Чёрт, и почему я не взял карту Мародеров...

— П-погоди! О чём ты, Гарри? Где Сам-Знаешь-Кто?! Раз его с вами не было, я решил, что он отказался от твоего предложения! — необычайно высоким голосом воскликнул друг. — Вы ведь не освободили его?

— Он у меня в кармане, Рон, — тихо ответил Гарри, надеясь, что его друг тоже немного понизит голос.

— Мир станет намного лучше без… — продолжал Рон. А потом до него дошёл смысл слов Гарри.

— Что? — тупо переспросил он.

— Он у меня в кармане, — повторил Гарри.

— Г-где? — пропищал Рон. Его глаза почти вылезли из орбит.

— У меня в кармане. Я трансфигурировал Волдеморта в мышь и сунул его в карман брюк, — объяснил порядком раздражённый Гарри.

— Ты… ты… сделал… это… с ним? — выдавил друг, у которого возникли серьёзные проблемы с дыханием. — Т-так. Он согласился на твоё… предложение?

— Эм… что-то вроде того, — пробормотал Гарри. — Мы всё обговорим позже. Сейчас нам нужно выбраться отсюда, собрать всё необходимое: еду, сменную одежду, мантию-невидимку — и убраться из замка.

— Всё это лежит в моей сумке на втором этаже в женском туалете. Но я не смогу принести её, не вызывая подозрений, — прошептала Гермиона.

Рон застонал от отчаяния.

— Здорово, просто великолепно! Мы должны найти выход из этих чёртовых коридоров, пробраться на второй этаж и сделать всё так, чтобы нас никто не увидел. Хотя весь замок прочёсывают авроры, вампиры, преподаватели и члены Ордена! И мы должны вынести всё это из-за… чудовища! Чертовски здорово!

— Необязательно, Рон! — огрызнулся Гарри. — Ты всегда можешь присоединиться к Ордену, уповая на то, что Негура тебя не прикончит. И всё будет просто замечательно!

— Я бы никогда так не поступил! Я никогда не оставил бы тебя и Гермиону наедине с ним! Ни за что, чёрт подери! Когда ты начнёшь считаться со мной, Гарри!? Я — с тобой! Но это не значит, что я буду согласен со всеми твоими решениями! Откровенно говоря, мы не сможем выбраться отсюда так, чтобы нас не поймали!

— Да, мне уже несколько раз это говорили, если ты помн…

— Шшш! Тише! Кажется, кто-то идёт! — вмешалась в их спор обеспокоенная Гермиона. Они задержали дыхание и в самом деле услышали, как к входу в их укрытие приближаются шаги пяти-шести человек.

— Найдите, где спрятаться! — быстро велел Гарри и крепче сжал в ладони палочку.

— Где? — возмутился Рон, кивая на пустые полки.

— Чёрт! Держите палочки наготове, без надобности не нападайте. Даже на Негуру. Изобразим дурачков, — скороговоркой выпалил Гарри. Сердце бешено колотилось в груди. Жалеть об их глупом споре сейчас, когда их укрытие уже обнаружили, было поздно. Нужно быстро что-нибудь придумать. Его план может быть и не идеальным, но сейчас подойдёт любой. Может, спрятать где-нибудь этого ублюдка? Если Негура найдёт Волдеморта в штанах Гарри, то убьет их обоих, возможно, это был бы лучший выход. Но Гарри был не готов к такому исходу. Он быстро сунул руку в карман… только для того, чтобы обнаружить его пустым.

— ЧЁРТ! — выкрикнул Гарри, резко развернулся и попытался найти эту треклятую мышь, но в ту же секунду, сверкнув голубой вспышкой, распахнулась дверь, и в комнате появились их преследователи.

Гарри тут же узнал МакГонагалл и Слагхорна. Они оба, побледневшие и запыхавшиеся, заметно обрадовались, когда увидели его живым. Амбридж и авроры, которых Гарри смутно узнавал, были не так рады встрече, но вовсе не из-за них он оцепенел от чего-то, очень похожего на страх.

А от него.

Драгомира Люциана Негуры.

Он вошёл в комнату последним и окинул её презрительным взглядом, прежде чем посмотреть на троицу.

Гарри не мог отрицать своего страха, но вместе с тем в нём бушевала и ярость. Ему хотелось закричать, ему хотелось напасть, сорвать маску наигранного дружелюбия, которую напоказ выставлял вампир, и обнажить его истинную сущность. От этой лицемерной улыбки, от этих светящихся опасностью холодных глаз становилось дурно.

— Значит, мне не показалось, — мелодично прошептал Негура. — Я на самом деле слышал мистера Поттера и его друзей.

— Мерлина ради, что вы здесь делаете, Поттер? — спросила МакГонагалл дрожащим голосом. — Минуту назад сбежал Сами-Знаете-Кто! Мы боялись, что сейчас он пытается вас убить!

— Не сказала бы, что я боялась за него, Минерва. Очевидно, мистер Поттер — не такая уж важная мишень для Сами-Знаете-Кого, каким он хочет казаться, — сладко пропела Амбридж. — Какая… жалость.

Краем глаза Гарри заметил, как МакГонагалл на секунду поджала губы, но что бы не рвалось с её языка — она не сказала ни слова. В то же время он не сводил взгляда с Негуры. Холодный взгляд вампира словно обездвиживал его, не давал спокойно вздохнуть.

— Куда больше меня волнует другое, — тихо произнёс Негура и, наконец, отвёл от Гарри глаза, — ведь именно мистер Поттер приходил к Волдеморту перед тем, как он сбежал.

— Это очень странно, особенно если мы рассмотрим причину, по которой этот мальчик обратился за помощью к персоналу школы. В первую очередь он хотел спасти убийцу, — мягко добавил он.

— Ну уж нет! Вы ведь не намекаете на то, что Гарри как-то причастен к побегу Сами-Знаете-Кого! — громко возмутился Слагхорн.

— О, нет… никаких обвинений, пока что. Я просто озвучил факты, — усмехнулся Негура, прижимая кончик палочки к губам. — Но, возможно, мистер Поттер расскажет нам, о чём он говорил с преступником? Может, так мы получим подсказку и поймём, что собирается делать Волдеморт теперь, когда освободился.

Гарри с такой силой прикусил нижнюю губу, что на ней выступила маленькая капелька крови. Негура посмотрел на неё и облизал губы.

— Волдеморт — моя ответственность, и я сам с ним разберусь, — прошипел Гарри. — А аврорам и членам Ордена нужно сосредоточить всё внимание на другом опасном преступнике в этих стенах.

— О чём вы? Какой преступник? — спросила Амбридж девчачьим пронзительным голосом. — Что вы задумали, Поттер? Я не позволю вам опять одурачить меня! Я никогда не забуду, как вы обманом заманили меня в тот… лес.

— А я никогда не забуду, что вы сделали со мной, — зло парировал Гарри и растёр тыльную сторону правой руки.

— Ты должен относиться ко мне с уважением, Поттер! Я — Министр Магии! — взорвалась от бешенства Амбридж.

— О, да, разумеется, — горько улыбнулся Гарри и посмотрел на Негуру. — К разговору о лжи — почему же вы до сих пор не напустили на меня авроров? Я ведь напал на вас, оглушил, разве вы не помните?

— Ч-что? О чём ты говоришь? — пропищала Амбридж, брызжа слюной.

— Странно, кажется, кто-то постарался и изменил ваши воспоминания. Но вот зачем ему это было нужно? — продолжал Гарри, снова встречаясь со смертельно холодным взглядом.

— Гарри! — окликнула его Гермиона. Она прекрасно поняла, какую опасную игру затеял её друг, и эта затея ей не нравилась, Гарри понял всё это лишь по её голосу. Но отступать он не собирался.

Негура промолчал и с той же злобной усмешкой подошёл к нему ближе.

МакГонагалл почувствовала неладное и подняла палочку, в то время как Слагхорн переводил недоумевающий взгляд с одного на другого.

— Вы хотите знать о планах Волдеморта? Хорошо — я расскажу вам о них. Он хочет получить обратно палочку, которую вы, Министр, сжимаете в ладони. И мне немного любопытно: может, вы сможете мне объяснить, как она оказалась у вас, ведь в последний раз я видел её в руке Тёмного Лорда? — холодно спросил Гарри и немного погодя добавил:

— Вы были в карьере, верно? Это вы подписали мне смертный приговор, — прошептал он, МакГонагалл и Слагхорн задохнулись от удивления, а Амбридж — от возмущения.

— А теперь посмотрите сюда, это ведь ещё одна палочка, которая принадлежит Волдеморту? — продолжил Гарри и поднял тисовую палочку над головой. — Так много соблазнов для Тёмного Лорда, правда? Должно быть, он где-то близко, возможно, даже в этой комнате. Так почему бы нам не зажечь свет поярче и не поискать его?

Гарри в последний раз посмотрел на Негуру и выкрикнул:

— Lumos Solem!

Тёмная комната взорвалась ослепительным золотым светом, и присутствующие маги вскрикнули от неожиданности. И только один из них завопил от боли и прикрыл лицо. Гарри торжествующе посмотрел на него. Он заметил, с каким подозрением посмотрела на вампира МакГонагалл.

— Не по нраву солнечный свет, Драгомир Не?.. — Гарри не договорил. Две секунды, ознаменовавшие его победу, прошли.

— Что вы пытаетесь доказать, мистер Поттер? — зло прошипел Негура. Свет резко исчез, и у Гарри также резко отнялся язык.

— Что я труп? Вампир? Да, мы слышали об этом вашем глупом предположении и мы знатно над ним посмеялись. Ваши слова — чушь.

С этими словами он закатал рукав и рассёк кожу каким-то заклинанием. Из свежей ранки засочилась кровь.

— У вампиров не идёт кровь, Поттер. Они мертвы, и их сердца не бьются. Вы должны знать об этом, если, конечно, прилежно посещали занятия, — сказал он. Тихо рассмеялись авроры, и Амбридж поддержала их сладострастным хихиканьем.

— Очевидно, мистер Поттер… не в себе. Он несёт вздор и ссылается на то, чего даже не происходило. Я полагаю, что он… и его приверженцы подчиняются Сами-Знаете-Кому или находятся под его контролем. Мы должны расследовать это так же, как и поймать Того-Кого-Нельзя-Называть. Мы вызовем подкрепление. Поттер и эти двое останутся здесь до тех пор, пока всё не закончится. Если Сами-Знаете-Кто околдовал их — мы должны относиться к ним как к угрозе.

— Я возражаю! Поттер не может здесь оставаться. Это он в опасности, и именно ему нужна защита! — обличительно возмутилась директриса.

— Она ему не понадобится, если мы поймаем Сами-Знаете-Кого, — возразила Амбридж.

— Вы не поймаете Того-Кого-Нельзя-Называть здесь, в школе — он знает это место лучше любого из нас!

— Посмею не согласиться, Минерва. У меня всё под контролем.

— Неужели? Странно, я этого не заметила. И раз уж я директор этой школы, я не позволю заключить Поттера в эту!..

— Кхе, кхе... Если вы забыли, Минерва, школа под моей юрисдикцией. Ваши полномочия в этих стенах ограничены. Не стоит говорить мне, что я могу делать, а чего — нет. Моё терпение не безгранично, — взбешённо отрезала Амбридж и повернулась к Негуре.

— Лидер, нам нужно подкрепление. Преподаватели будут защищать учеников и персонал, пока мы будем искать убийцу.

— Орден не будет в этом участвовать, — холодно произнесла МакГонагалл.

— Снова показываете мне свою неверность, Минерва? — голос Амбридж сочился от приторно-сладкого яда.

МакГонагалл промолчала, но её глаза встретились с глазами Гарри и передали ему ясное сообщение: «Подожди немного, и мы вытащим тебя отсюда». Потом она резко развернулась на каблуках и вышла из комнаты вместе со смятённым Слагхорном и двумя подозрительными аврорами, которым Амбридж приказала присматривать за Гарри и его друзьями.

В эту секунду Гарри отчётливо понял, что его план провалился. У него не получилось убедить их, что враг, с которым надо сражаться — Негура.

«Что ж, по крайней мере, все выжили, и никому не пришлось использовать палочки», — подумал он.

— Лидер? — позвала кровопийцу Амбридж, дожидающаяся его у двери.

Но Негура не спешил уходить. Он прошел мимо Гарри к полкам, остановился посередине комнаты, внимательно осмотрелся и принюхался как оголодавший волк. Через несколько секунд он обернулся. Его усмешка исчезла вместе с напускной дружелюбностью. Идя к выходу, он прошёл мимо Гарри и едва слышно шепнул ему:

— Ты заплатишь.

А потом за ним захлопнулась дверь.

— Здорово, — выдохнул Гарри, разрывая напряжённую тишину. — Я всё испортил. Нас здесь заперли, а Волдеморт сбежал.

Рон и Гермиона, которые стояли рядом с ним, наконец, вздохнули свободно.

— Сбежал? — с надеждой переспросил Рон и нервно осмотрелся по сторонам.

— Да, мой карман пуст, — кивнул Гарри. Он был зол сам на себя.

— Давайте поищем, как отсюда выбраться… — тихо предложила Гермиона, и тут же все трое услышали странный хлопок. Они за секунду обернулись к источнику звука и направили туда кончики светящихся палочек.

Им аплодировал сам Лорд Волдеморт в своей человеческой — если это можно так назвать — форме. Гарри недоверчиво на него уставился, Рон захрипел, охваченный паникой, а Гермиона испуганно попятилась.

— Браво, Поттер. Признаюсь, это шоу пришлось мне по нраву. Особенно ярость Негуры. Я не отказался бы от подобного зрелища на бис, — холодно прошептал Тёмный Лорд и распрямился во весь свой рост.

— Что… что это значит? Как ты смог… — сбивчиво начал Гарри.

— Удивлён моим видом? Или ты на самом деле думал, что я проведу остаток жизни в облике мыши? Кстати говоря, то, как ты унизил меня, заслуживает самой изощрённой пытки, если бы, в конце концов, твоя идея не оказалась столь умной. Негура не смог учуять меня в форме животного. И я был бы тебе признателен, если бы ты сам осознавал последствия своего плана, но это, разумеется, не так, — неохотно признался Риддл.

Он шагнул к Гарри, и Рон с Гермионой тут же сочли это попыткой напасть. Волдеморт запнулся и осторожно на них посмотрел.

— Скажи своим дорогим друзьям опустить палочки, иначе я заставлю их пожалеть о собственной глупости, — холодно прошептал он.

Гарри схватил Рона за запястье и мягко надавил на него. Встретившись с недоверчивым взглядом друга, он произнёс:

— Всё в порядке.

И шагнул Волдеморту навстречу.

— Значит, ты уже восстановил силы, — осторожно заметил он.

— Не совсем, Поттер. То, что ты видишь — результат переливания магии, — раздраженно ответил Риддл.

— Переливания магии? То есть использовал силу заклинания Гарри? Это очень редкая способность, — на выдохе пробормотала Гермиона.

— Прекрати восхищаться им, Гермиона. Это отвратительно, — с трудом выдавил Рон сквозь сжавшееся горло.

— Отвратительно то, что грязнокровка обладает знаниями, которые должны принадлежать только родовитым магическим семьям. Но куда отвратительнее другое: те, кто куда достойнее этих знаний, потрясающе несведущи, — холодно произнёс Волдеморт, переводя взгляд с Рона на Гарри.

Заметив, как взбесился Рон, Гарри быстро подошёл к Тёмному Лорду и прошипел:

— Чего ты хочешь?

— Тебя, Поттер, — ответил Риддл, и его алые глаза сверкнули в темноте.

На секунду у Гарри подогнулись колени — чёрт бы побрал это вероломное тело, понятно же, что Волдеморт совсем не это имел в виду!

— Мне нужно, чтобы кто-нибудь вывел меня из школы. С твоей удачей это будет нетрудно, — пояснил Риддл.

— Нет. Я не оставлю своих друзей здесь, — низко ответил Гарри. — Рон — первый на очереди в списке Негуры.

— О, ну, конечно же. Кто бы не захотел его убить? — ядовито фыркнул Тёмный Лорд, и Гарри тут же избавился от навязчивой дымки своей влюблённости.

— Ты не можешь вот так требовать от меня помощи, Риддл. Почему бы тебе не найти того, кому плевать на твоё поведение? — с этими словами он повернулся к Волдеморту спиной, и это было его ошибкой.

Тёмный Лорд схватил его за руку и резко развернул к себе. Кончик тисовой палочки тут же упёрся в бледное лицо.

— Отпусти его… ты… чудовище! — выкрикнул Рон, бросаясь на помощь другу.

Но Волдеморт не обратил на него внимания. Он смотрел только на Гарри.

— Ты не понимаешь, что натворил, Поттер. Ты сам рассказал Негуре, как много тебе о нём известно. И сейчас он будет охотиться за тобой, а не за твоими дружками. Если ты пойдешь со мной — он тебя не найдёт.

— Я не хочу бросать друзей, — прошептал Гарри. Сердце бешено колотилось в груди.

— В своём состоянии я смогу справиться только с одним магом. Если они пойдут с нами, Негура и остальные поймут, что ты помогаешь мне, — тихо прошипел Риддл. — Ты должен оставить их здесь.

— Тогда я тоже остаюсь, — так же тихо ответил Гарри.

— Поттер! — прорычал Волдеморт, отпустил его руку и разочарованно сжал кулаки.

— Гарри, — прошептала Гермиона. — Мы могли бы… ну… преследовать вас, — предложила она. — Разве не такого решения мы ищем?

Гарри секунду обдумывал её предложение, потом посмотрел на Рона — тот колебался, но готов был согласиться — и снова на Волдеморта.

— Хорошо, мы все уходим, — сказал он. — Но что делать с аврорами, которые сторожат за дверью?

Секунду лицо Тёмного Лорда оставалось бесстрастным, но потом на его губах появилась мрачная усмешка.

— Здесь есть другой выход. Следуйте за мной.

Когда Волдеморт рассказал о потайной двери, которая связывала лабораторию Слизерина с потайными коридорами за стенами, Гарри отнёсся к его словам с любопытством и лёгким недоверием. Но это было до того, как Тёмный Лорд подвёл их к большому каменному блоку в задней части старой лаборатории. На нём Гарри рассмотрел вырезанную эмблему Слизерина — серебряную змею на зелёном поле. Когда Волдеморт заговорил на парселтанге, Гарри уже догадался, что произойдёт. Вне всяких сомнений, эта потайная дверь была ещё одним входом в Тайную Комнату. И его догадка оказалась верна: блок въехал внутрь, открывая такой большой проход, что в него, не сутулясь, мог войти даже Волдеморт с его немалым ростом. Гарри всегда казалось странным, что Риддл смог найти вход в туалете для девочек. Пусть он и был Старостой, но в такие места не имел права заходить даже он.

— После тебя, Поттер, — с хитрой усмешкой повернулся к нему Волдеморт.

— Нет, Гарри. П-пусть он пойдёт первым, — проскулил Рон, схватил друга за рукав и с содроганием заглянул в тёмный туннель. — Вдруг там очередной василиск, и он пытается заманить тебя в ловушку?

Волдеморт фыркнул от отвращения, и Гарри шагнул в тусклый, округлый коридор, исчезая из поля их зрения.

— Послушай, Рон, — тихо сказал он. — Если выбор стоит между Негурой и василиском, тогда я выбираю василиска. По крайней мере, как убить эту тварь, я знаю.

Он хлопнул друга по плечу.

— Я пошёл.

С этими словами Гарри спокойно и решительно пошел внутрь. Первым его встретил неожиданный порыв ледяного сквозняка, который тут же остудил тело и заставил задрожать. С очередным выдохом тонкая дымка осела на стёклышках очков, и Гарри вытер их о рукав, а потом снова нацепил на переносицу. Только его глаза успели привыкнуть к скудному освещению, как в тени появился высокий тёмный силуэт Волдеморта. Он стоял в двадцати футах от Гарри, и его трудно было узнать в этом странном, мягком зеленоватом свете, который пробивался откуда-то сверху. Чёрная шёлковая мантия развевалась на холодном ветру, придавая Риддлу таинственную ауру.

Они замерли, внимательно рассматривая друг друга.

А потом ноги Гарри словно по собственной воле зашагали вперёд, к Тёмному Лорду. Алые глаза неотрывно следили за каждым его движением. Чем ближе Гарри подходил, тем отчетливее видел в полумраке бледное лицо. Казалось, кожа Волдеморта слеплена из белого гипса, но Гарри прекрасно знал, что на ощупь она куда больше напоминает прохладный атлас.

Обычно полные ненависти кроваво-красные глаза сейчас напоминали тлеющие угольки. Казалось, неистовый дух Лорда Волдеморта смягчился под гнётом обстоятельств. Сейчас в его взгляде крылось куда больше, чем могло показаться. Риддл не просто смотрел на Гарри; он будто пожирал его глазами. Гарри чувствовал это нутром и не мог освободиться, да и не хотел.

Тонкие бледные губы стали следующими, что он с таким увлечением изучал. Вот они чуть приоткрылись с очередным быстрым вздохом, с каждой секундой они становились всё суше и суше, пока Волдеморт неосознанно не облизнул их. Затаив дыхание, Гарри смотрел, как розовый язык выглянул наружу и скользнул по верхней губе, чётко её очерчивая.

Его язык.

Самый обычный, человеческий язык.

Интересно, каково это — ощущать этот язык рядом со своим, пробовать его на вкус, гладить и играть с ним?

Жар накрыл Гарри с головой, а колени подогнулись. Он хотел узнать… так невыносимо сильно хотел попробовать…

Он опустил взгляд на свои ботинки, и безжалостно прикусил кончик собственного языка.

— Кажется, что мы вернулись в пещеру, — гортанно произнёс Гарри, стараясь отвлечь внимание Волдеморта от явных попыток разгадать его мысли.

И у него получилось; Тёмный Лорд встревоженно зашипел.

— В самом деле, Поттер, — мрачно отрезал он и прошёл мимо него вглубь коридора.

Гарри чертыхнулся про себя.

— С-стой! Мы должны подождать Рона и Гермиону. Они же с нами! — крикнул он вслед удаляющемуся Волдеморту.

Тёмный Лорд остановился только для того, чтобы оглянуться через плечо.

— Разве они не должны преследовать нас?

— Да, но ничего же не произойдет, если мы пойдём все вместе? Ну правда, каков шанс, что нас поймают здесь?

— Гарри!..

Он тут же повернулся на голос Гермионы, а потом снова к Риддлу, который злобно прошипел:

— Очень даже большой, если твои друзья будут такими же громогласными. Помни, Поттер, Негура — вампир. У него идеальный слух.

Волдеморт не стал дожидаться ответа и отошел, как только друзья Гарри подошли слишком близко. Его желание держаться от них подальше почти кричало о себе. И Гарри не понимал — хотя и был этому рад — почему Тёмный Лорд не сторонится его. Может, в его действиях и не было скрытого смысла, но для Гарри, который неосознанно и почти отчаянно искал в них хоть какой-нибудь намёк на привязанность, это значило очень много.

— Гарри, — окликнул Рон, и он дёрнулся от неожиданности.

— Почему вы так долго? — немного обиженно спросил Гарри.

— Вход закрылся сразу после того, как мы вошли, — нервно объяснил друг. — Мы не сможем вернуться назад.

— Это ведь хорошо — Негура не сможет нас преследовать, — тихо заметил Гарри. — Слушайте, мы и так потеряли много времени. Давайте просто идти за Волдемортом и постарайтесь не шуметь. Если мы потеряемся или попадемся, нам придётся…

— Гарри, не хочу тебе мешать, но… не думаю, что это хороший план, — нерешительно перебил его Рон. — Откуда нам знать, что он ведёт нас туда, куда должен вести?

— Сейчас Сам-Знаешь-Кто больше всего хочет выжить, Рон, — мягко, но уверенно ответила Гермиона. — Обманывать нас ему невыгодно.

— Гермиона! — пораженно возмутился Рон. — Не забывай, мы говорим о Сама-Знаешь-Ком!

— Я хотела сказать, что именно сейчас он не станет нас обманывать, — поправила она себя. — Кроме того, на втором этаже в туалете для девочек нас ждёт ещё одна проблема.

Гарри прикусил нижнюю губу. У него уже весь рот болел от постоянных покусываний, но и поделать с этим он ничего не мог. На это слово у него уже выработалась стойкая аллергия.

— Что за проблема? — немного раздражённо спросил он.

— Плакса Мирт, — объяснила Гермиона.

— Но она просто привидение, какие от неё могут быть неприятности? — непонимающе нахмурился Рон.

— Да, она привидение, но помнишь, из-за кого она им стала?

Парни замолчали.

— Я не думала, что всё зайдёт так далеко, — призналась Гермиона. — Нужно было где-нибудь спрятать наши вещи, и я выбрала нерабочий женский туалет, туда ведь никто не ходит. Я думала, что смогу забрать их сама, и Миртл вас не увидит — особенно его. Но теперь, раз мы появимся у входа в Тайную Комнату вместе с Сам-Знаешь-Кем… Можете представить, что сделает Миртл? Да на её крики сбежится весь замок!

— Чёрт, — чертыхнулся Гарри. — Ты права. Нам придётся что-нибудь придумать…

— Сначала я хотела, чтобы мы пришли к уборной разными коридорами, но раз Негура будет обыскивать школу сверху донизу, нам придётся держаться от них подальше, — тихо продолжила Гермиона. — Но есть и другой выход.

— Какой? — обнадежено спросил Рон.

— Не секрет, что ты нравишься Мирт, Гарри. Очень нравишься, — улыбнулась Гермиона. — Если бы ты, скажем так, отвлек её, я смогла бы достать сумку и одолжить Сам-Знаешь-Кому мантию-невидимку. А потом мы без её скандалов ушли бы из туалета.

— Борода Мерлина! Ты хочешь дать Сама-Знаешь-Кому мантию-невидимку? Ты уверена, что это хорошая идея? Он же не вернёт её! Будет лучше, если ты превратишь его в мышь, Гарри, — предложил Рон.

— Нет, — покачал головой его друг. — Помни о его обещании: он убьёт меня, если я ещё раз так сделаю. Гермиона права, Рон. Одолжим ему мантию. Он всё равно не попытается сбежать без своей палочки, — сказал он и приподнял тисовую палочку. Рон закатил глаза.

— Как бы то ни было, — продолжил Гарри, — мне кажется, я не смогу одурачить Миртл. Она иногда слишком подозрительна.

— Я уверен, у тебя всё получится, — нервно рассмеялся Рон, осматривая многочисленные трубы, мимо которых они проходили. — Девчонки сходят от тебя с ума. Даже мёртвые.

— Спасибо, утешил, — сыронизировал Гарри и покачал головой. — Я пойду, расскажу Риддлу о нашем плане.

— Будь осторожен, Гарри, — тихо попросила Гермиона.

— И не забудь спросить у него о василиске. Нужно знать наперёд, не хочет ли он увидеть нас пережёванными трупами, — добавил Рон.

Гарри покачал головой и поспешил нагнать Тёмного Лорда.

Через минуту он уже спрашивал у Волдеморта:

— Где мы?

Его бесстрашное появление тот удостоил мельком брошенным взглядом. Удивительно, но он ответил почти сразу.

— В трубопроводе. Салазар Слизерин построил его, чтобы василиску было проще передвигаться по замку. И хотя эти трубы прозвали водопроводом, они, конечно же, не использовались для подачи воды — волшебники могут просто наколдовать её себе.

Не такого ответа ожидал Гарри. Он хотел узнать, где они находятся, а не как Слизерин собирался убить всех магглорождённых в школе. Единственное, что вынес Гарри из их разговора — Волдеморт не понижал голоса, значит, услышать и найти их никто не мог.

— Водопровод, — тихо повторил Гарри. — Конечно, назвать эти трубы так невинно всяко лучше, чем «трубы, по которым ползает василиск». Кстати, ты случайно не приносил сюда нового питомца? Всё-таки ты заправлял здесь почти целый год.

Гарри задал этот вопрос только для того, чтобы развеять подозрения Рона о новом чудище, бродящем по замку, и приготовился услышать твёрдое «нет».

— Вообще-то, приносил, — холодно ответил Тёмный Лорд, разглаживая складки на мантии. — Я был уверен, что рано или поздно грязнокровки вернутся сюда.

От этого уверенного ответа Гарри споткнулся. А ещё подавился слюной и теперь пытался прокашляться.

— Т… так теперь он в Тайной Комнате? — наконец, опасливо спросил Гарри. Что бы он там ни говорил Рону, но ко встрече с василиском он был не готов, особенно без помощи Фоукса.

— Нет, он умер. Его убил этот недоумок полувеликан, — раздражённо отрезал Волдеморт, бросая на Гарри быстрый взгляд.

— Хагрид? Хагрид убил василиска?! — задохнулся от изумления Гарри и недоверчиво уставился на Тёмного Лорда.

— Да, Поттер! Но не думай, что это было какое-то героическое деяние с его стороны, — злобно прошептал Риддл и яростно сжал кулаки. — Всё произошло три года назад, когда директором Хогвартса был Снейп. Я принёс ему яйцо василиска, которое оказалось у меня по счастливой случайности — обычно василиски не ищут себе пару, их потомство очень редкое явление. Я приказал Снейпу относиться к яйцу с такой же заботой и осторожностью, как к ребёнку. И никак не ожидал, что он отдаст его великовозрастному идиоту, который спутает яйцо василиска с яйцом дракона. Этот недоумок опустил его в кипящий котел. Ему повезло, что в следующий мой визит его не оказалось в школе — у меня было очень плохое настроение.

Гарри изо всех сил старался сохранить спокойствие. Правда, старался. Но разве можно винить его за то, что он всё-таки расхохотался?

Волдеморт не увидел в своей истории ничего забавного, поэтому прожигал щенка злым взглядом. Попытки Гарри успокоиться ни к чему не привели. Пока он боролся с очередным приступом смеха, по его щекам потекли слезы. Тёмный Лорд вышел из себя, а подоспевшие Рон и Гермиона — Гарри заметил их краем глаза — казались ошарашенными.

— Кто… кто бы мог подумать… что управлять Хогвартсом… может быть так тяжело? — сквозь икоту выдавил он, изо всех сил стараясь казаться серьёзным, но уголки его губ предательски подрагивали. Просто ему понравилось, как Хагрид отомстил за то, что его несправедливо изгнали из школы. А ведь он точно сделал это по незнанию.

— Смеёшься мне в лицо, Поттер? — неприятно усмехнулся Риддл. — Подумай о том, сколько ещё я готов буду сносить твою вопиющую дерзость.

Мантия Тёмного Лорда всколыхнулась, когда он резко отвернулся и стремительно пошёл вперед.

— Подожди! Том!.. — позвал его Гарри, но Риддл даже не обернулся, и это было неожиданно больно.

— Он разозлился на меня, — понурился Гарри.

— Чему ты удивляешься, дружище? Он вечно на всё злится. Псих просто, — прошептал Рон, опуская руку другу на плечо.

— Но, может, ты расскажешь нам, что только что произошло? Почему ты смеялся? Как-то… странно видеть тебя смеющимся рядом с ним.

Гарри вздохнул и посмотрел на завернувшего за угол Риддла, а потом перевёл взгляд на друга.

— Эм… ничего особенного, Рон. Просто забавный рассказ. Самое главное: ты можешь быть спокоен, в трубах не ползает василиск, — собравшись с мыслями, ответил он. — Но если Хагрид когда-нибудь предложит тебе бутерброд с яйцом — лучше откажись, а то потом будешь мучаться от несварения желудка. О, и ещё кое-что: не произноси «яйцо василиска» рядом с Волдемортом — он может совершенно неожиданно взбеситься.

— Не волнуйся, не скажу. Но всё равно я не думаю, что Волдеморт не смог бы меня рассмешить, и неважно, какую забавную историю он бы мне рассказал, — с отвращением заметил Рон.

— Очевидно, он ожидал от меня примерно того же, — тихо ответил Гарри.

Рона его слова не успокоили. Он продолжал что-то ворчать себе под нос, а Гермиона, улучив секунду тишины, воспользовалась возможностью и быстро прошептала несколько слов, убедившись, что Гарри её услышит.

— Ты кажешься таким счастливым, — почти беззвучно выдохнула она.

И остатки приподнятого настроения Гарри улетучились без следа. Она видела его насквозь, несмотря на то, что он изо всех сил пытался скрывать свои чувства. Значит, всё было до боли очевидно. Сердце сдавило в груди, словно его сжала невидимая рука.

— Как бы то ни было, — произнесла подруга вслух. — Ты рассказал ему о нашем плане?

Гарри опять споткнулся и, на секунду утратив равновесие, очень красочно ругнулся.

— Чёрт… я… я забыл.

Он не стал ждать удивлённых взглядов друзей и вновь помчался к Тёмному Лорду.

Лондон, Министерство Магии

27 декабря 2000, 1:17

Нестор Десалмадо, его надзиратель, час за часом следовал за ним по пятам.

Драко бережно лелеял те минуты свободы, которые он получал. Кто бы мог подумать, что простую прогулку по коридору в полном одиночестве можно приравнивать к счастью. Драко боялся возвращаться, но и сбежать не мог — Негура решил его судьбу, когда отнял палочку.

Десалмадо говорил, что он сам во всем виноват. Пожиратель Смерти был огромной угрозой для новой системы, которую основала Амбридж. Драко решил называть эту систему «средне-направленной»; более подходящего определения подобрать было просто невозможно.

Грязнокровки постепенно лишались всех своих прав и в будущем должны были относиться к группе «неприродных феноменов». Забавное название. Когда у власти стоял Тёмный Лорд, их считали ничтожными похитителями магии. Полукровки, так называемая «группа среднего звена», в большинстве своем удовлетворяла требованиям Амбридж. И последняя группа, чистокровные, была самой проблематичной категорией. Некоторые семьи оставались при всех своих привилегиях, другие считались изгоями.

Но самым нелепым в этой системе было другое: Пожирателей Смерти приравнивали к отбросам. Они считались даже хуже грязнокровок. Те Пожиратели, которые не совершали серьёзных преступлений — а таких было всего два-три человека — изгонялись из магического сообщества. Та же судьба ждала любого, кто поддерживал Тёмного Лорда. Остальных Пожирателей преследовали и убивали авроры. Невероятно, но Министр приказала Департаменту Магического Правоприменения прекратить охоту на вампиров, а вместо них тратить все силы на истребление чистокровных магов. Просто помешательство какое-то.

Поэтому сейчас Драко сходил с ума. Его заточили здесь и оставили без палочки, чтобы он не смог хоть что-то сделать.

Каждая минута рядом с Негурой казалась невыносимой. Но с Десалмадо, его надсмотрщиком, было ничуть не лучше. Пристальный взгляд, от которого бросало в дрожь, сломил бы и самого смелого.

Единственное, что сохраняло Драко рассудок — мысль о том, что он каким-нибудь чудесным образом выберется отсюда. И найдёт свою мать. Они сбегут и больше никогда не вернутся в эту страну.

Десалмадо будет счастлив. Этот подонок ясно дал понять, что хочет занять место игрушки Негуры. Хочет так сильно, что даже, наверное, готов будет обмануть Лидера, чтобы заполучить желаемое. И Драко не понимал, почему все здесь так одержимы Негурой. Что в нём такого особенного, кроме магии? Драко не знал. Зато он знал, что всей душой ненавидит убийцу своего отца.

Мысли снова вернулись к матери. Драко не знал, где она, не знал, где её искать. Может, начать поиски здесь, в Министерстве? Что, если её уже поймали и, как и отца, обратили в вампира?

Негуре нужна была новая армия, Драко слышал его слова. Его слуги искали одиноких людей, тех, которых никто не хватится, тех, которых легко подчинить.

Его мать была одинока. Горло начало жечь, когда на месте лица его умирающего отца возникло лицо матери. И он решился. Неважно, как опасна была его затея, он собирался сходить в атриум. Именно туда сгоняли жертв и именно там их сортировали словно скот, прежде чем устраивали резню. Если среди них окажется его мать — он воспользуется своим положением крестника Негуры. Он должен найти её и спасти.

Уже через несколько минут Драко стоял в атриуме. По пути никто не задавал ему вопросов, никто не пытался задержать. Даже вампиры держались в стороне, хотя и смотрели оголодавшими глазами.

Драко остановился возле крепкого столба у входа и прислонился к нему с наигранной беспечностью. Атриум был почти пуст, лишь у фонтана стояли четыре вампира и, видимо, дожидались «сортировки». Драко подавил рвотный позыв и отвёл взгляд.

Через несколько минут появились они: больше дюжины человек. Он не успел сосчитать их, да и из-за темноты почти не видел лиц.

Они подошли ближе и очень скоро прошли мимо Драко. Он запаниковал; почему они не поднимают голов, чтобы он смог рассмотреть их лица? Почему все они идут в полной тишине и смотрят в пол? Их околдовали? Но кто способен на такое? Негура? Едва ли — его даже нет в Министерстве.

А потом он увидел светлые волосы. Сердце рухнуло вниз, когда Драко понял, что не успел заглянуть ей или ему в лицо. Если это была его мать… Он сжал кулаки. Наконец, Драко увидел и мага, который привел их сюда. Он смотрел на вероломного предателя, который вел этих людей на верную смерть. Инстинкты требовали напасть. Но он не привык так действовать, он всегда сторонился сражений, но сейчас не собирался отступать.

Маг прошёл мимо, и Драко набросился на него сзади. Они сцепились и рухнули на пол. Его противник так удивился, что чуть не выронил палочку. Драко быстро протянул к ней руку, но не достал совсем немного.

Что ж, по крайней мере, у него получилось сдёрнуть с мага капюшон и заглянуть в его лицо.

Потрясение оказалось так велико, что на его фоне немного поблекла ярость.

Драко не готов был увидеть это лицо.

Он не мог поверить, что смотрит на… Перси Уизли.

Хогвартс

27 декабря 2000, 0:35

— Миртл?

Гарри выкарабкался из сырого, скользкого туннеля и теперь отряхивал колени от налипшей на них грязи.

— Миртл? — повторил он, быстро осматривая мрачный туалет.

Никто ему не ответил. Но он услышал чей-то крик и быстро подошёл к выходу из уборной.

А потом, в паре футов от него, в ближайшем туалете раздался всплеск.

— Миртл… ты там? — нервно спросил Гарри и подошёл ближе.

И снова никто ему не ответил. Он оглянулся через плечо, но Рон, Гермиона и Волдеморт до сих прятались в «водопроводе». Оставалось надеяться, что они не поубивают друг друга.

Он ближе подошёл к туалету, нервно перекатывая в пальцах палочку. Текущая вода могла означать только…

— Привет, Гарри!

Гарри подпрыгнул и завопил от удивления.

Он резко развернулся и лицом к лицу столкнулся с парящим привидением темноволосой девочки в очках.

— Привет, Миртл, — поздоровался он, восстановив дыхание. — Ты так… эээ… хорошо выглядишь!

— Всего лишь хорошо? — пропищала она, уголки её губ опустились.

— Эм… эээ… нет! Намного лучше, чем хорошо. Я хотел сказать… ты… как всегда… великолепна, — сбивчиво солгал Гарри, отчаянно жестикулируя, чтобы она прекратила выть и стенать. К его величайшему облегчению, лицо привидения просияло.

— О, Гарри, ты, наконец, пришёл увидеться со мной… — застенчиво улыбнулась она и пропустила сквозь прозрачные пальцы один из своих хвостиков. — Давай присядем… поговорим, — захихикала Миртл.

— Конечно, почему бы и нет? — через силу улыбнулся Гарри. — Но… давай немного отойдём? — он ведь не мог сказать ей, что им нужно отсюда уйти, чтобы она не увидела, кто может появиться из входа в Тайную Комнату.

— В свете луны твоё лицо… особенно красиво, — быстро солгал он, показывая на окно в дальнем углу.

Когда они подошли туда, Гарри рухнул на скамью, а хихикающая Миртл примостилась рядом. Он молчал. Ему надо было закидать её комплиментами, но в голову ничего не приходило. К счастью, она заговорила первой.

— Я так давно не видела тебя, Гарри, — вздохнула она, жадно его рассматривая.

— Мне жаль, Миртл. Просто я… больше не студент и не могу сюда часто приходить.

— О… для смертных время бежит так быстро, — прохныкала она. — Если ты умрешь здесь, Гарри, всё станет намного проще. Мы сможем быть вместе… вечно.

Миртл опустила голову ему на плечо, устраиваясь поудобнее.

— Разве это было бы не прекрасно? — мечтательно протянула она.

— Кто знает, может, тебе скоро на самом деле повезёт, — выдавил Гарри сквозь стиснутые зубы, безмолвно умоляя Гермиону поторопиться.

— Скажи мне, Гарри, ты вернулся сюда, потому что соскучился по мне? — взволнованно спросила Миртл.

— Именно. Я скучал по тебе... сильно, — кивнул Гарри, силой изгоняя сарказм, который так и норовил прокрасться в голос. Он с трудом сглотнул, чтобы скрыть нервно подёргивающийся уголок губ, и выдавил улыбку, которая — как ему показалось — была очень неестественной. Но Миртл по-прежнему сияла от счастья.

— О, Гарри, — вздохнула она и положила руку ему на бедро. Ощущение было очень неприятным, но он постарался не отпрянуть.

— Скажи мне, Гарри, — игриво пропела она, прокручивая в пальцах одну из пуговиц его рубашки. — Что ты делал в этой страшной Тайной Комнате? Я слышала, как ты пришёл оттуда.

Гарри попытался придумать какое-нибудь умное объяснение. Он не хотел солгать и ошибиться, поэтому попытался немного подкорректировать правду.

— Я искал Волдеморта. Он сбежал и теперь прячется где-то в замке.

Мирт судорожно вздохнула, хотя кислород ей был не нужен, и прикрыла рот ладонью. Гарри понял, что она готовится закричать и торопливо воскликнул:

— Нет, нет, нет! Тебе не о чём волноваться! Не за чем, потому что...

Она с воплями и воем взлетела над Гарри, а потом яростно закружила вокруг него.

— Мне не нужно волноваться, потому что я уже мертва? Это ты хотел сказать?! — взвизгнула Миртл и разрыдалась.

У Гарри кровь застыла в жилах.

— Нет! Миртл, послушай! — завопил он, вскакивая на ноги. — Я хотел сказать, что тебе не о чем волноваться, потому что... — он перебрал все возможные варианты и в спешке выбрал худший из них, — потому что я здесь, чтобы защитить тебя!

Она тут же утихла. Её широко распахнутые глаза заблестели от счастья.

— О... никто никогда не пытался меня защитить, — прошептала она. Её лицо вдруг зависло слишком близко от его лица.

— Гарри... ты такой...

Он оцепенел. Мирт подплывала всё ближе и ближе, а всё, что он мог делать — стоять и ждать. Ему совсем не хотелось целоваться с привидением. От одной этой мысли становилось дурно. Ну почему с ним вечно что-то случается?

— Гарри?

Он быстро повернулся на оклик, избегая прикосновения её губ, находившихся уже так близко. Его друзья стояли у входа в туалет; Рон усмехался, да и губы Гермионы тоже подрагивали. Гарри тут же ощетинился. Единственное, что его успокоило — чемодан, который подруга держала в руках. Значит, он все-таки справился.

— Кто они? — сердито прошипела Миртл. — Чего они хотят?

— Они мои друзья, Миртл, помнишь? Они помогают мне искать Вол...

Холодная невидимая рука вдруг сжала его горло.

— Это лишнее, Поттер. Я стою прямо за твоей спиной, — раздалось на ухо мягкое, ледяное шипение.

А потом Гарри насильно потащили к двери.

— Мы спешим, Миртл. Увидимся... позже... — с трудом выдавил он перед тем, как его вытолкнули из уборной. Гермиона и Рон поспешили за ним и очень скоро от хнычущей Миртл их отделяла тяжелая дверь. Но её причитания Гарри слышал даже через стену.

— Молодец, Гарри, — выдохнула Гермиона. — Она готова была есть с твоей руки.

Он растёр шею, на ней до сих пор чётко ощущались следы пальцев Волдеморта. Тот как раз сбросил мантию и отошел от них словно от прокажённых.

— Я же говорил. Ему даже стараться не пришлось, — нервно пробормотал Рон. Его слова должны были быть шуткой, но из-за появления Волдеморта он озвучил её загробным голосом.

— Если ты так думаешь, — передёрнул плечом Гарри. — Главное: мы справились. Теперь давайте решать, что будем делать дальше...

— А ты этого не знаешь, Поттер? Мне казалось, у тебя есть план, — насмешливо заметил Риддл. Гарри застало врасплох волнение, прозвучавшее в его голосе, и мерцающий тревогой взгляд.

— А в чём дело? Я что-то не слышу от тебя умных решений, — сдерзил он.

— Так значит, ты тормозишь нас нарочно, Поттер. В глубине души ты хочешь, чтобы Негура поймал меня и убил. Твои заигрывания с этой мёртвой грязнокровкой ясно обозначили твои приоритеты. Как жаль, что мне пришлось стать свидетелем столь отвратительной сцены.

— Ублюдок! — взревел Гарри. Каждое слово било наотмашь. — Я делаю это только ради тебя!

Он ткнул в Волдеморта пальцем и прорычал:

— Знаешь что?! Раз ты так обо мне думаешь, верни мою мантию и проваливай! Не нужно так себя мучить рядом со мной!

Неожиданная яростная вспышка Гарри удивила Волдеморта. Обычно рядом с Тёмным Лордом люди никогда так дико не показывали своих чувств. Он промолчал… и не ушел, просто прожигал Гарри злым взглядом.

— Гарри, — отвлекла его Гермиона. — Не забывай, что Негура вызвал подкрепление. Пока они не прибудут, он в любом случае не сможет проследить за всеми тайными проходами. Через статую Грегори Льстивого мы можем выбраться к окрестностям замка, а потом воспользоваться ходом под Дракучей Ивой.

Её мягкий голос тут же успокоил Гарри. Он глубоко вздохнул и кивнул.

— Да, хороший план…

— Но тот проход ведёт к!... — задохнулся от изумлении Рон.

— Поттер… — прошипел Волдеморт, но Гарри не дал ему договорить.

— Мы все знаем, куда он ведёт, ясно?

Он повернулся к Гермионе.

— Почему ты предложила именно этот ход? — немедля спросил он. Что-то подсказывало ему: им нужно поторопиться.

— Потому что раньше там прятался Люпин. А вампиры не переносят запаха оборотней — там мы на какое-то время будем в безопасности, — быстро объяснила Гермиона.

— Поттер! — рыкнул Волдеморт.

— Это же Дом с привидениями! — запротестовал Рон. — Поговаривают, в полночь там бродит человек в чёрных одеждах! Это Снейп, Гарри! И мне очень не хочется с ним встречаться!

Но Гарри сомневался в правдивости этих слухов. Снейп был слишком храбр для того, чтобы становиться призраком.

— Нам нужно укрытие. Если Хижина сейчас лучший вариант — им и воспользуемся, — решил он и посмотрел на Волдеморта. Даже если там и обитает дух Снейпа, единственный, кому следует его бояться — Том.

— Поттер! — зло прошипел Тёмный Лорд. — Ты глупец!..

Его лицо, казалось, превратилось в маску, губы конвульсивно подрагивали, а старая рана на шее открылась и закровоточила. У Гарри сердце ушло в пятки. Он очень хорошо понимал, что это значит — их время истекло, Негура был тут.

— Он здесь… — сквозь охвативший его ужас выдохнул Гарри.

— Что? — непонимающе переспросил Рон.

— Вампир… — выдавил Гарри. — Бегите…

Рон оцепенел, а лицо Гермионы посерело от страха.

— БЕГИТЕ! — взревел Гарри, и они сорвались с места.

Они бежали, как слепые: не разбирая коридоров. Они не видели никого и понимали, что если никого не встретят — они обречены.

— Нам нужно разделиться, — выдавила запыхавшаяся Гермиона.

И она была права — их не должны были поймать всех вместе.

— Сверните налево, встретимся у статуи через пять минут, — крикнул ей Гарри и бросился следом за Тёмным Лордом, который резко повернул направо.

— Гарри, нет! — услышал он крик Рона в спину. Оставалось надеяться, что Гермиона убедит его следовать их плану.

Они с Волдемортом добежали до коридора, который вёл к кабинету Трансфигурации, но он оказался заперт. Сзади слышались чьи-то быстрые шаги — кто-то преследовал их. Гарри почувствовал, как Волдеморт схватил его за воротник и оттащил в сторону. В следующую секунду его ослепил взрыв света. Кто-то послал в них проклятие, и оно пролетело всего в дюйме от головы Гарри. Он бежал изо всех сил, а когда обернулся, увидел шестерых преследователей. Времени на то, чтобы проверить, есть ли среди них Негура, у него не было.

— Убей их, Поттер! — прорычал Волдеморт. Он бежал немного впереди.

— Нет!

— Салазара ради, убей их, щенок, или они убьют нас!

— Я сказал — нет! — отрезал Гарри и повернулся, чтобы проклясть преследователей.

— Impedimenta!

Яркая вспышка осветила коридор, и Гарри увидел ЕГО. Негура тоже заметил их и поднял палочку.

— Sectumsempra! — выкрикнул Гарри, когда вампир подошёл слишком близко.

Проклятие попало в стену, а Гарри пришлось чуть ли не упасть на колени, чтобы уклониться от ответного заклинания.

— НЕТ! — послышался чей-то отчаянный крик.

— ПРЕКРАТИТЬ! ПРЕКРАТИТЬ ОГОНЬ! ЭТО ПОТТЕР!

У Гарри горело горло, а ноги становились всё тяжелее и тяжелее. Он оглянулся и увидел вампира, который подходил к ним всё ближе. Он даже рассмотрел злобную ухмылку, когда с палочки вампира сорвалось проклятие. Гарри поднял палочку, готовясь использовать щитовидные чары, но не успел. Луч со всей силы ударил его по руке.

Гарри закричал от боли; казалось, что в левую руку вогнали раскалённый клинок. Из раны тут же засочилась кровь и всего за секунду его рубашка пропиталась тёплой, клейкой жидкостью.

Негура подошел слишком близко — Гарри видел победоносный блеск в его глазах.

А потом кто-то ударил проклятием в спину этого чудовища. Кто-то из их преследователей. У Гарри не получилось рассмотреть, кто именно, потому что рядом с ним вдруг появился Волдеморт, накинул на него мантию-невидимку и оттащил к стене. Послышался мягкий щелчок, и Гарри втянули в узкий, непонятно откуда взявшийся проход.

Они тяжело рухнули на холодный пол, и дверь закрылась за ними с очередным щелчком.

Гарри был ошеломлён.

Он понимал, что ему перерезали артерию и что он должен остановить кровь до того, как умрёт. Загвоздка была в том, что Гарри не мог пошевелиться. Тело отказывалось подчиняться, будто он забыл, как управлять мышцами. Его знобило, с губ срывались жалобные стоны, а перед глазами всё кружилось в бешеном водовороте.

А потом кто-то потянул его вверх и заставил сесть. Он слышал голос, но из-за гула в ушах не мог разобрать ни слова.

— Поттер!

Кто-то прорычал его имя.

Он сосредоточился на лице перед собой и узнал Волдеморта, который снова заговорил с ним, но на этот раз Гарри уже слушал и понимал.

— Дыши! Не смей отключаться! — приказывали ему бледные губы.

И Гарри подчинился, силой прогоняя через легкие кислород. В голове прояснилось, и теперь он чувствовал, что у него ноет от боли ещё и место между шеей и плечом — туда сейчас изо всех сил надавливал Волдеморт.

Другой рукой Риддл нащупал его здоровую руку, ту, в которой до сих пор была зажата палочка. Он прижал её кончик к ране и настойчиво произнёс:

— Remedium hexia. Повтори, Поттер.

С очередным вздохом комната дико закружилась перед глазами.

— Я… я… не могу…

— Повтори! Remedium hexia!

Едкий голос прорвался через туман, обволакивающий сознание.

— Re… reme...

Нет, он не мог — слишком устал.

— ПОВТОРИ!

— Remedium hex … Remedium hexia, — пробормотал Гарри.

— ЕЩЁ РАЗ!

— Remedium hexia.

— Ещё раз! Повтори!

— Remedium hexia, remedium hexia, remedium … hexia...

Гарри повторял слова заклинания снова и снова, и боль начала медленно отступать, пока не исчезла совсем.

— Достаточно.

Он открыл глаза. Веки до сих пор казались немного тяжёлыми, но как же здорово было видеть всё ясно и чётко! Он посмотрел вверх и встретился с раскаленными докрасна углями, которые внимательно изучали его с белого лица Волдеморта. Гарри расправил плечи, глубоко вздохнул и, откинув голову на стену, сосредоточился на Волдеморте. Тот, широко разведя ноги в стороны, сидел на его бёдрах. Гарри был почти рад своей кровопотере, иначе определённый орган уже бы затвердел и заинтересованно приподнялся. А так Гарри пришлось лишь сдержать мягкий стон.

Ладони, лежавшие на его плечах, сжались чуть сильнее, и Гарри мельком посмотрел на неестественно бледную, перепачканную запёкшейся кровью руку.

— Похоже, сегодня твой счастливый день, — прошептал, наконец, он. — Ты ведь всегда этого хотел — увидеть мою кровь на своих руках, правда?

Когда Волдеморт понял, что Гарри пришёл в себя настолько, что даже пытается шутить, он поднялся на ноги и отступил на шаг.

— Счастливый день, говоришь, — фыркнул он. Но его лицу не хватало возмущения. — Моя жизнь зависит от безумного подростка, чьи ограниченные знания и скудные боевые навыки не могут меня защитить. Что-то не вижу здесь удачи, Поттер.

— Во-первых, — начал Гарри и кое-как поднялся. — Мне двадцать, я уже давно не подросток. А во-вторых, я несколько раз сражался с тобой и всегда выживал!

Волдеморт оскалился.

— Если ты так велик, не объяснишь мне, что только что произошло?

— Слушай, если я не убиваю людей, это не значит, что я плохой боец, — заметил Гарри, и Волдеморт снова фыркнул.

— Я согласен — я не великий воин. Негура совсем на другом уровне, но это не значит, что я дам ему творить всё, что вздумается! Я не позволю ему убивать и вселять страх в моих друзей! — и куда тише продолжил:

— На этот раз я действовал слишком медленно, согласен. Ты опять спас меня, Том. Спасибо.

Возмущенный Волдеморт резко повернулся. Его глаза опасно засверкали, и только он открыл рот, собираясь что-то сказать, как ему помешали крепкие объятия Гарри. Тот прижался к твердой груди, наслаждаясь теплом, которое ощущалось сквозь шёлковую мантию.

— Клянусь, я не позволю ему убивать и запугивать моих друзей, — повторил Гарри голосом, приглушенным одеждой. — И я не позволю ему запугать тебя.

Он глубоко вдохнул в себя знакомый запах. Волдеморт молчал. Невольная дрожь пробежала вниз по его спине, и прижавшийся к нему Гарри отчетливо её ощутил. Голова пошла кругом.

— Поттер?

Гарри ожидал отпора посильнее.

Со странным опьянением он чуть отстранился и заговорил, совершенно не думая о том, что говорит и кому. Его глубокий голос был полон страсти.

— Мне интересно… желал ли ты когда-нибудь чего-нибудь совершенно запретного, Том? Чего-нибудь запретного даже для тебя, Тёмного Лорда? Хоть чего-нибудь?

Волдеморт ответил не сразу. Поднабравшись смелости, Гарри посмотрел в мерцающие красные глаза.

— Если я и желаю чего-нибудь запретного — я вряд ли скажу тебе.

Ответ Риддла был краток и полон какого-то непонятного напряжения. Он высвободился из объятий Гарри и отвернулся.

— Тебе лучше собраться, Поттер, — холодно обронил Волдеморт. — За последние полчаса мы ни на шаг не приблизились к свободе.

В одном он был прав — Гарри выбрал неудачное время для откровений.

— Верно, — потряс он головой. — Ты прав. Давай найдём моих друзей. Они, наверное, с ума сходят от беспокойства.

— Но сначала, Поттер, очисти свою одежду от крови… и мою. Не хочу, чтобы Негура учуял нас за несколько миль, — повернулся к нему, наконец, Тёмный Лорд. — Внизу кухня.

Они добрались до неё за минуту, и Гарри с палочкой наготове вошёл туда первым. К счастью, на этот раз его бдительность оказалась излишней — комната была пуста. Лишь несколько домовых эльфов трудились над завтраком. Остальные, должно быть, убирали гостиные факультетов.

Едва завидев Гарри, сияющие от счастья домовики ринулись к нему с беспрестанными поклонами. Правда, их улыбки тут же испарились, когда они заметили за его спиной Волдеморта.

— Эм… Привет, могу я поговорить с Кричером? — напряженно спросил Гарри.

Только он произнёс это имя, как перед ним с мягким хлопком появился маленький костлявый эльф с носом-картошкой и налитыми кровью глазами.

— Как Кричер может услужить Хозяину? — прокаркал он и низко поклонился.

— Кричер, мне нужна твоя помощь. Найди Рона и Гермиону, а потом вернись ко мне и доложи, схватили ли их люди из Министерства или нет. И ни с кем не разговаривай, пока не вернешься.

Как только Гарри закончил, домовик растворился в воздухе с очередным поклоном.

А Гарри посмотрел на оставшихся эльфов, которые с любопытством его рассматривали.

— Не поможете мне избавиться от этого? — спросил он и указал на окровавленный рукав.

Такой стремительной реакции Гарри от них никак не ожидал — в следующую секунду его буквально похоронило под маленькими телами. У каждого эльфа в руке было либо полотенце, либо чистящее средство, которыми они оттирали каждое пятнышко с его руки и одежды. Они закончили через несколько секунд, и Гарри был вынужден признать, что теперь его рубашка выглядела так, словно крови на ней и не было.

— Спасибо, — поблагодарил он. Эльфы раскланялись и поспешно спрятались под столы.

Сначала Гарри удивился, но потом вспомнил о Волдеморте, которого он вот уже несколько минут не видел и не слышал. Терзаемый любопытством, Гарри пошел к камину в дальнем углу кухни, где, как ему показалось, виднелась высокая фигура. Волдеморт, в самом деле, был там и ужинал… или скорее очень рано завтракал. И Гарри тут же понял, почему Тёмный Лорд хотел сюда попасть. Ему и в голову не приходило, что Риддл может так сильно проголодаться.

И сейчас перед его глазами разворачивалось очень занимательное зрелище. Сложно было поверить, что можно есть с такой скоростью и при этом поддерживать безупречные манеры. Волдеморта, казалось, совершенно не волновало, что за ним наблюдали.

— Я не смогу восстановить свои силы, если мне неоткуда будет черпать энергию, Поттер, — холодно отрезал он на его любопытный взгляд.

— Понимаю, — кивнул Гарри. — Тогда я соберу для тебя еды.

Он наколдовал маленькую сумку и начал набивать её провизией. Жаль, что он так и не выучил необнаружимые раздвижные чары, которые использовала Гермиона — сейчас они бы очень им пригодились. Сумка была уже почти полная, когда перед ним появился Кричер.

— Кричер нашёл их, как и приказывал Хозяин, — проскрипел он, тяжело дыша. — Они отчаянно ищут Хозяина.

— Спасибо, Кричер, — быстро поблагодарил Гарри. — Рядом с ними был кто-нибудь из Министерства? Лидер? Амбридж?

— Нет, Кричер их не видел.

— Спасибо. У меня есть еще одна просьба… если ты не против.

— Кричер рад служить Хозяину в любое время дня и ночи, — пробормотал домовик, преданно заглядывая в глаза.

— Хорошо. Ты можешь перенести меня… перенести нас… к ним?

— Кричер сделает всё, что прикажет Хозяин.

— Хорошо, тогда, пожалуйста, сделай это.

Гарри подозвал Волдеморта взмахом руки, тот недовольно поморщился, но подошёл.

— Пора убираться отсюда, — он всучил ему сумку с едой, мантию-невидимку и схватил за руку, другую протягивая эльфу.

Как только их пальцы соприкоснулись, мир закружился, и в следующую секунду они стояли в большом, тёмном классе.

Гарри осмотрелся и потрясённо вздохнул.

На них была направлена по меньшей мере дюжина палочек.

Хогвартс

27 декабря 2000, 1:00

Всё произошло слишком быстро. На них напали раньше, чем Гарри успел сообразить, куда они попали. Когда в него полетело оглушающее проклятие вместе с парочкой очень неприятных сглазов, он быстро вжал голову в плечи, уклоняясь от их лучей.

Волдеморт вырвался из его хватки и решительно двинулся вперёд. С поразительной грацией уклоняясь от проклятий, он высоко подпрыгнул — намного выше, чем мог позволить себе оторваться от земли человек — и легко пролетел над окружившей его толпой.

И это был последний раз, когда Гарри его видел.

А потом кто-то закричал. Громко, яростно и отчаянно. Гарри присел на корточки и прикрыл уши, лихорадочно гадая, кто перед ним — друзья или враги? Он не мог сражаться в полную силу, не зная, кто его окружает, а темнота и мешанина тел нисколько не облегчали его задачу.

Его глаза скользили по силуэтам, и, наконец, он заметил Кричера, который тут же исчез в ближайшей тени. У Гарри мелькнул вопрос, возможно ли предательство со стороны домовика, но на ум не приходило ни одной причины, по которой Кричер так бы с ним поступил. Гарри мог просто зажечь свет, чтобы всех рассмотреть и, возможно, даже удивиться, но что, если так он превратит себя в чёткую мишень?

В конце концов, ему вообще ничего не пришлось делать. По комнате пронёсся пронзительный крик Ханны. То, как через секунду она отчаянно прокричала имя Невилла, окончательно развеяло его сомнения. Всё-таки друзья. Правда, облегчение было недолгим, очень быстро его затмило волнение за Невилла, который, наверное, столкнулся с чем-то опасным. Если бы только его тяжелые ноги перестали упрямиться и позволили ему твёрдо стоять на земле вместо того, чтобы подкашиваться, словно он был пьян. И неизбежное всё-таки произошло — он споткнулся и упал, больно ударившись головой. Стёкла очков негромко треснули от встречи с холодным мрамором; оставалось только удивляться, как он услышал этот звук сквозь все эти крики и невыносимый гул в голове.

— Гарри! Гарри!

К нему приблизились быстрые шаги, а потом мягкая рука коснулась его правой щеки и помогла перекатиться на спину.

Гермиона. Она сняла с него очки, и её пальцы робко скользнули по его ноющим вискам. Гарри попытался сесть, но она мягко надавила ему на грудь, заставляя лежать.

— Мы… мы сначала тебя не узнали… Мы думали, это Негура на нас напал… а потом оказалось, что это Сам-Знаешь-Кто, а это… не намного лучше, — дрожащим голосом объяснила подруга. Он попытался приподняться на локтях, но она опять его остановила.

— Подожди секунду… — прошептала Гермиона и подняла палочку.

— Episkey!

Гарри был благодарен за избавление от этой боли.

— Спасибо… — пробормотал он и прежде чем успел добавить что-то ещё, откуда ни возьмись появилась пара сильных рук, которая подхватила его под мышки и помогла сесть.

— Гарри! Быстрее! Он поймал Невилла!

Перед ним появилось веснушчатое лицо Рона. В свете луны, пробивающемся через окно, оно казалось серым, но глаза, в которых опасение граничило с паникой, были как всегда яркими.

— Кто… кто поймал Невилла? — на выдохе спросил Гарри.

Рон не назвал имени, просто показал на дальний угол комнаты. Гарри ничего не увидел, хотя многие уже зажгли кончики своих палочек. Он узнал очертания лиц Ли, Джорджа и Луны. Кроме юных членов Ордена он заметил и нескольких студентов Гриффиндора. Одни из них были в пижамах, другие в школьной форме. Но Гарри смотрел вовсе не на них. Подскочив на ноги и установив шаткое равновесие, он с трудом протиснулся сквозь толпу, образовавшую полукруг, и вышел в самом эпицентре волнений.

Гарри не удивился, когда понял, что происходит. Он ожидал увидеть Тёмного Лорда, и он в самом деле его увидел. Судя по всему, этот обаятельный ублюдок мог чудотворным образом исчезать только тогда, когда в его распоряжении были палочка и магия. В этот раз у него не было ни того, ни другого, поэтому он был здесь и совершенно недостойным образом прятался за спиной Невилла. Правда, его ссутуленный силуэт пугал присутствующих ничуть не меньше.

Алые глаза шарили по комнате, будто искали что-то. Их глаза встретились, и Гарри впервые в жизни удостоился такого внимательного, изучающего взгляда. В попытке избежать зрительного контакта он посмотрел на пленника Риддла и тихо зарычал, когда понял, что именно Тёмный Лорд держит у горла Невилла. Это был кухонный нож, который Волдеморт, должно быть, украл, пока Гарри возился с домовыми эльфами.

Он снова посмотрел в опаляющие глаза и впервые заметил тревогу, едва прикрытую куда более очевидным отвращением. Тёмного Лорда загнали в угол, он был в отчаянии. Гарри не сомневался, что Риддл без колебаний перережет Невиллу горло, если сочтёт, что это поможет ему выбраться.

Гарри твёрдо решил, что этому не бывать. Он был уверен, существует решение, в котором можно обойтись без силы. Если у него получится всё уладить — все останутся живы.

Он глубоко вздохнул, успокаивая себя, оглянулся через плечо на дюжину бледных, взволнованных лиц и тихо попросил:

— Опустите палочки.

Наглядно показывая свои намерения, Гарри переложил тисовую палочку в другую руку и сунул её в задний карман.

Он повернулся к Волдеморту, ощущая, как недоверчивые взгляды сверлят дыры в его спине.

— Опустите их, — так же спокойно и убедительно повторил Гарри, не отводя взгляда от Тёмного Лорда.

— Но, Гарри…

— Прошу вас!

Он мельком глянул на них в надежде, что они прислушаются к его умоляющему тону.

Немного поколебавшись, Гермиона последовала его примеру. Чуть погодя к ней присоединился Рон, а потом и все остальные.

Только тогда Гарри вновь посмотрел на Риддла и шагнул ему навстречу.

— Теперь ты… отпусти его, — попросил он, безупречно управляя своим голосом.

Алые глаза перестали обыскивать комнату на предмет ближайшего выхода и сосредоточились на Гарри.

Волдеморт ничего не сказал, только нож дрогнул в его руке: Невилл зашипел от боли.

— Если ты убьешь его, то не сможешь сбежать. Ты умрешь, Том.

Гарри не повысил голоса, когда перешёл на парселтанг, чтобы ненароком не разрушить своего плана.

Губы Волдеморта дрогнули и сложились в неприятную ухмылку.

— Они в любом случае убьют меня, — прошипел он в ответ, его кошачьи глаза сверкнули в темноте.

— Нет, не убьют. Просто сдержи свое обещание, и никто не причинит тебе вреда.

Гарри продолжал разговор на их тайном языке, надеясь, что это добавит надёжности его словам.

Но Тёмный Лорд так явно не считал.

— Думаешь, сможешь остановить их? — насмешливо прошипел он. — Ты не можешь даже…

— Не могу чего?

Гарри не дал ему закончить. Ему нужно был доказать свою правоту.

— Когда ты прекратишь недооценивать меня, Том? Отпусти его – и обещаю: об остальном я позабочусь сам.

Волдеморт молчал, только нерешительно смотрел на Гарри. Удивительно, как хорошо он научился различать чувства Тёмного Лорда. После минутного молчания Гарри решил взять инициативу в свои руки и медленно зашагал к Волдеморту. Пока он шел, он смотрел на болезненно-бледного Невилла, с которого ручейками стекал пот. Его друг был напряжен как тетива, но молчал, отлично справляясь со своим страхом.

Глаза Гарри скользнули по шее Невилла, по лезвию ножа и остановились на длинных пальцах, которые сжимали деревянную рукоять. Приблизившись, он медленно обхватил тонкое запястье и осторожно потянул его в сторону, но ему не поддались. Он поднял полный надежды взгляд и потянул ещё раз, на этот раз у него получилось немного убрать лезвие от покрасневшей кожи Невилла.

Не было слышно ни единого вздоха. Тишина была такой напряженной, что Гарри казалось, он слышит, как в дальнем углу падают на пол и разбиваются капли.

Гарри отвёл нож в сторону и освободил Невилла из железной хватки. И как только Тёмный Лорд отпустил своего заложника, он тут же вцепился в рубашку нового.

— Гарри!

— Нет, Невилл! — остановил он его, подняв руку. — Всё хорошо. У меня есть палочка.

Его слова вряд ли не успокоили друга, но тот кивнул и отступил, опуская собственную палочку.

— Какая жалость, — мягко прошипел Волдеморт. — Мне на самом деле хотелось отрезать ему голову.

— До сих пор считаешь его виноватым в смерти Нагини? Не забывай, об этом попросил его я, — прошипел в ответ Гарри, и ему показалось, что его голос прозвучал опустошенно. Его пальцы сами по себе ослабили хватку на своем воротнике и, как только высвободили ткань из длинных пальцев, Гарри едва удержался от разочарованного вздоха. Он казался себе жалким за тайное желание продлить каждую секунду, пока их кожа соприкасалась друг с другом.

С трудом избавившись от навязчивого желания, он посмотрел на друзей и приготовился к краткой речи.

Но слова так и не сорвались с его губ, когда он увидел ужас на их лицах.

Они смотрели на него так, словно видели впервые, некоторые неверяще качали головами, некоторые что-то тихо бормотали себе под нос. Только Гермиона выглядела почти не впечатлённой, она, должно быть, догадывалась, что произошло. Ну еще и Луна, но невозмутимость, видимо, была частью её натуры.

Они стояли так несколько мучительно долгих секунд, прежде чем Рон громко выдохнул:

— Гарри... борода Мерлина... как ты это сделал?

И тут до него дошло, что друзья просто поражены — они не ожидали, что Тёмный Лорд отдаст заложника так просто, без борьбы. Гарри надеялся, что сможет всё им объяснить, не озадачив ещё сильнее.

— Ну... — начал он, неосознанно массируя висок, — давайте будем считать, что я привёл очень убедительные доводы, которые, к счастью, сработали. Прошу вас, давайте сосредоточимся на нашей основной задаче: побеге из замка. Не забывайте, что за дверью нас ждёт опасность намного страшнее.

— Он напал на Невилла, а ты хочешь его отпустить? С чего вдруг ты так хорошо к нему относишься, Гарри? Разве ты не жаждешь мести? Он не заслуживает и крупицы твоего сострадания!

Гарри повернулся к высокому кареглазому юноше с каштановыми волосами. На его груди висел значок старосты.

— Дэннис?

— Да.

Гарри секунду ошарашенно его рассматривал. Неужели этот красивый молодой человек – младший брат Колина?

— Ты подрос, — тихо пробормотал он.

— Да, мне повезло. В отличие от Колина.

Горечь в его голосе ясно дала понять — Дэннис ничего не забыл и не простил. Он, должно быть, думал о мести ещё с той ужасной Битвы за Хогвартс.

Похоже, чтобы уйти отсюда, придётся воспользоваться тяжелым путем.

— Значит, — ледяным тоном начал Гарри. — Ты хочешь убить его ради мести? Скажи мне, Дэннис, если ты убьешь его — Колин вернётся? Или кто-нибудь еще, погибший от его руки... мои родители, например?

Дэннис растерялся и промолчал.

— Ты ведь прекрасно понимаешь, что нет, — продолжал Гарри, мало-помалу его голос смягчался. — Ты сам себе навредишь, разорвешь свою душу... Скажи мне, он стоит такой жертвы?

— Но кто-то должен его остановить, и если ты не хочешь ничего делать, тогда сделаю я! — Дэннис прикусил дрожащую губу.

Гарри услышал, как Тёмный Лорд нервно отступил. На остальных можно было не смотреть и не прислушиваться к их взволнованному шепоту — было понятно, что очень многие разделяли чувства Дэнниса.

— Если он опять кого-нибудь убьет — я остановлю его, не сомневайся. Что касается моего желания отомстить, на самом деле мне не хочется никого убивать. Я устал от постоянных смертей.

Гарри отошёл от старосты Гриффиндора и осмотрел гостиную.

— Но я знаю, что они неизбежны. Потому что мы лицом к лицу встретились с новой угрозой. Вы, должно быть, уже знаете, о чём я говорю. Вампиры. Они управляют Министерством, они почти захватили магическое сообщество. Амбридж – всего лишь марионетка в руках Лидера. Она выполняет каждый его приказ. Она, да и все официальные газеты, убеждают нас, что всё хорошо. На самом деле — всё плохо. Тридцать часов назад армия Лидера — люди, которых он убил и обратил в бездушных кровопийц — сравняла с землей штаб-квартиры Ордена Феникса и Пожирателей Смерти. Они напали на нас неожиданно, без причин и объяснений. И если мы хотим победить, нам нужно узнать о них как можно больше, особенно о том, кто стоит за всем этим, о Лидере. И он, — Гарри кивнул на Тёмного Лорда, — тот, у кого есть ответы.

Он повернулся к Дэннису.

— Если мы поступим по-твоему и убьём его, то никогда не узнаем, как избавиться от такого страшного противника.

Староста секунду смотрел на Гарри, видимо, раздумывая над его словами, а потом заговорил.

— Мы говорили об этом… до того, как ты пришёл. Так ты на самом деле думаешь, что Лидер — вампир, — заключил Дэннис, и Гарри отчётливо расслышал сомнение в его голосе.

— Я не думаю… я знаю — он вампир! Я испытал его клыки на своей шее! Но это твоё дело, верить мне или нет.

— Но я слышал, что он пользуется магией как самый обычный волшебник, — присоединился к их разговору Невилл.

— Да, так и есть. Я не знаю, как такое возможно, впрочем, я многое о нём не знаю, — признал Гарри.

— Я верю Гарри, — раздался глубокий голос Джорджа. — Что-то определенно не так. Что-то произошло с Анжелиной. Она просто исчезла. Прямо как Перси… и это ненормально!

— Я тоже верю Гарри, — кивнула как всегда мечтательная Луна. — Вампиры годами хотели захватить власть. И началось всё с Руфуса Скримджера. Мой отец написал очень длинную статью со всеми доказательствами, но его заставили не публиковать её.

И хотя Гарри был благодарен Луне за поддержку, её словам он не очень доверял. Руфус, конечно же, не был вампиром, но объяснить это девушке было невозможно.

Как и ожидалось, её замечание породило много шума: каждый старался высказать своё мнение. Гарри смотрел на них с лёгким недоумением, а потом чья-то рука опустилась на его плечо.

— Нам пора, Поттер, — мягко прошептал на ухо Волдеморт.

Гарри на секунду совершенно забыл о нём, но забавно было другое: остальные тоже подзабыли, что находятся в одной комнате с Тёмным Лордом.

— К слову: хорошо сработано, — едва слышно добавил он. Если бы Гарри так сильно не устал, он бы втайне насладился этой похвалой.

— Мы пока ещё не выбрались, — сказал он вместо этого, а потом повысил голос, чтобы его могли услышать все присутствующие.

— Я не хочу, чтобы Лидер нагнал нас. Поэтому сейчас мы уйдём… если ты не против, Дэннис, — Гарри посмотрел на старосту.

— Если ты уверен в его важности, Гарри, я не буду возражать. Но от него я пока не услышал ни слова. Может, он скажет что-нибудь и докажет, что мои сомнения неоправданны? Например, мне хочется знать: что затевает Лидер?

На этот раз Гарри понимал, что его объяснений и возражений будет недостаточно, поэтому он повернулся к Риддлу и выжидающе приподнял бровь.

— Я отказываюсь разговаривать с ничтожным грязнокровкой, Поттер. И даже если я заговорю с ним, на объяснение уйдёт слишком много времени, — прошипел Волдеморт.

— Согласен быть твоим представителем, Том, — усмехнулся Гарри, и Тёмный Лорд раздраженно сощурился.

— А ты всё такой же, щенок, — прорычал он и, сверкнув алыми глазами, повернулся к юным магам. — Вы должны знать, что любой, кто узнает эту информацию, будет осуждён на смерть, и это зависит не от меня. Лидер убивает всякого, кому становятся известны его секреты. Неважно, кто вы: мужчина или женщина, дитя или старик, чистокровный или грязнокровка — ему все равно. Поэтому я хотел бы, чтобы чистокровные сейчас же ушли. Остальные могут остаться и послушать.

Тихие бормотания тут же затихли.

После нескольких секунд тяжелой тишины Рон повернулся к Гарри и спросил:

— Я надеюсь, он… шутит?

Гарри вздохнул и покачал головой.

— Боюсь, что нет. Вы должны серьёзно поразмыслить над тем, хотите ли вы так рисковать. Если вас интересует мое мнение — лучше не рискуйте.

Никто ему не ответил, и Гарри, схватив Волдеморта за правый рукав, потянул его за собой. Тёмный Лорд понял намек и быстро последовал за ним.

— Возвращайтесь в спальни, и когда сюда придёт Лидер — не оставайтесь с ним наедине. Делайте вид, что вы ничего не знаете. Только так вы будете в безопасности, — объяснял Гарри, шагая мимо студентов. Рон и Гермиона без лишних слов шли следом за ним.

— Будьте осторожны, — добавил он.

— Гарри? — окликнул его вдруг Невилл и в три шага подошел к ним. — Как вы хотите отсюда выбраться?

— Мы воспользуемся тайным ходом под статуей Грегори Льстивого, — объяснил Гарри, не понимая, чем вызвано любопытство друга.

— А что, если его охраняют? — спросил Невилл, но Гарри не ответил. Если честно, он не знал.

— Я пойду с вами и если что — отвлеку внимание охраны, — тихо продолжил Невилл. — Если Лидер охотится за вами, почему бы нам не усложнить ему задачу?

— Я тоже иду, — присоединился к нему Джордж.

— И я, — мечтательно добавила Луна.

— Можешь на нас рассчитывать, — произнёс Ли, а Ханна пылко закивала.

— Нет… вы… вы не должны ничего делать! Это слишком опасно! — попытался возразить Гарри.

— Да ладно тебе. Ведь мы тебе нужны, — усмехнулся Джордж и повернулся к ученикам. — А вы, детишки, по кроватям!

— Я пойду с вами, — решительно произнёс Дэннис. — Я хочу помочь.

— Нет, Дэннис. Спасибо за предложение, но ты еще несовершеннолетний и не можешь так рисковать, — отрезал Гарри.

— В школе подняли тревогу, и большинство коридоров перекрыли. Мне, как старосте Хогвартса, известны все пароли. Думаю, я могу быть очень полезен.

— Хорошо, — сдался Гарри. — Просто… сделай так, чтобы я не пожалел о своем решении, — он подхватил сумку с провизией и повернулся к Волдеморту, который старательно делал вид, что его здесь вообще нет.

— Надень мантию-невидимку, Том. Если нас увидят, будет лучше, если они не бросятся в погоню, — прошептал Гарри. Волдеморт зло на него посмотрел, услышав, как его назвали маггловским именем, но молча взял мантию и скрыл свое длинное тело под мягкой, почти прозрачной тканью.

Как только они вышли из класса, Гарри повернулся к Гермионе и спросил, нет ли у неё с собой Кроветворного зелья. Он уже устал от постоянной, неприятной слабости в коленях. Глаза девушки испуганно распахнулись, и она быстро закивала, а потом вручила ему маленький флакончик, который достала из своей сумки. Гарри откупорил его и выпил одним глотком.

Тёмные коридоры были подозрительно тихими. Гарри быстро разделил их небольшую группу на три команды, так, чтобы в каждой оказалось не меньше трех человек.

В первую входили Дэннис, Невилл и Ханна, во вторую — он, Волдеморт, Гермиона и Рон, и в третью — Джордж вместе с Луной и Ли.

Если Гарри всё помнил правильно, нужная им статуя была не так уж далеко, но путь до неё казался бесконечным. Хотя жаловаться ему было не на что. Они незамеченными спустились на этаж ниже и прошли по длинному коридору. Неприятности начались, когда они проходили мимо класса профессора Бинса.

Они как раз сворачивали за угол, когда Волдеморт сбросил с плеч мантию-невидимку и остановил их. Взмахом руки он показал в сторону первой группы, которая столкнулась с кем-то, явно не относящимся к школьному персоналу.

У Гарри судорожно сжался желудок.

— Кто они? — выдохнул он, осторожно поглядывая из-за угла на двух мужчин.

— Тот, что справа — подчиненный Негуры. Это только предположение, но думаю, Негура сам позвал его сюда — вампиры выслеживают куда лучше магов, — очень тихо прошипел Тёмный Лорд, и у Гарри от его ответа подогнулись коленки. Правда, на этот раз причиной было вовсе не вожделение. Как он позволил своим друзьям участвовать в таком опасном задании? Если с ними что-нибудь произойдёт — виноват будет он.

— Чёрт бы всё побрал, — на выдохе прорычал Гарри.

— Обычно я не одобряю подобных выражений, Поттер… но на этот раз я полностью с тобой согласен.

— Что будем делать?

— Негура конечно запретил вампирам показывать свою истинную сущность. Он не нападёт на нас без необходимости. Но ты не должен забывать о его физическом превосходстве и чутье.

— Верно. Будет лучше, если ты останешься под мантией, — посоветовал Гарри и наклонился к Рону и Гермионе, которые наблюдали, как Дэннис и Невилл о чем-то говорят с незнакомцами. Он быстро и как можно тише рассказал друзьям о том, что узнал. То, как они в раз побледнели, доказывало, что они испугались за своих друзей так же сильно, как и Гарри.

— Мы должны помочь им. Мы не можем просто…

— Что стряслось? Лидер здесь? — рядом с Гарри появился Джордж — подошли члены третьей группы. Он подался немного вперёд, пытаясь рассмотреть вампира.

— Тише! — взмолился Гарри. — И нет, это не он. Просто один из охранников, скорее всего, вампир.

— Понятно, я с ними разберусь. Ли мне поможет, правда?

— Конечно, помогу, — кивнул Джордан и прислушался к тому, что нашептывал ему на ухо Джордж. Лицо его засветилось.

— Без проблем, — усмехнулся он.

Они повернулись к Гарри, и Джордж прошептал:

— Ты должен успеть добраться до прохода за три минуты. За нас не бойся.

— Что вы собрались сделать? — нервно спросил Гарри.

Джордж усмехнулся и запустил руку в свой бездонный карман, доставая из него… странно, но его ладонь оказалась пуста.

— Что это? Я ничего не вижу, — уставился Рон на гладкую открытую ладонь.

— Пиротехническое чудо — хит грядущего сезона. Невидимая Ракета Судного Дня. Смотрите.

Джордж опустился на колено, запустил её и послал за угол, туда, где Дэннис и Невилл до сих пор что-то объясняли аврору и недоверчивому слуге Негуры. Потом он вместе с Ли начал тихий отсчёт с тридцати секунд. Когда прозвучало «ноль», тишину разорвал неописуемый рёв.

В ту же секунду Джордж и Ли ринулись вперёд с криками «Там Сами-Знаете-Кто!», «Убейте его!» и «Быстрее», указывая палочками в сторону, откуда прогремел взрыв.

Гарри выглянул из-за угла и заметил, как аврор побежал за ними без промедлений, а вот вампир, казалось, отнёсся к происходящему очень недоверчиво. Но стоило ему увидеть неподдельное изумление на лицах Невилла и Дэнниса, как он развернулся и тоже помчался к источнику магического салюта.

— Великолепно, — произнёс Гарри. — Вперёд. Сейчас или никогда.

Всё остальное произошло почти мгновенно. Группа Гарри вместе с Луной добралась до статуи всего за минуту, спустилась в тайный проход, и Луна закрыла за ними вход, а потом прислонилась к статуе и уставилась в потолок. Её лицо ясно говорило, что сейчас её лучше не отвлекать от изучения очередной выдуманной диковинки.

Один лишь взгляд на её полоумное выражение лица отбивал всякую охоту подойти ближе.

Лондон, Министерство Магии

27 декабря 2000, 1:30

Драко был тренированным Пожирателем Смерти. Он не должен был так легко проиграть Уизли. И однако он оказался недостаточно быстр, а его удивление обратилось в недостаток. Уизли с лёгкостью стряхнул его с себя, крепче сжал палочку, которую попытался выхватить Драко, и послал в него проклятие остолбенения. Руки Малфоя тут же прилепились к телу, и он, прямой как доска, опрокинулся на твёрдую плитку.

— Что здесь происходит?

Сердце Драко — единственная подвижная мышца — пустилось вскачь. Этот голос… мерзкий, грубый мужской голос звенел от жажды крови и словно зверь точил когти о его напряжённые нервы. Судя по акценту, мужчина был иностранцем. Драко не сомневался, что он один из кровопийц Негуры.

— Уизли! Объяснись!

Свойственное этим тварям рычание, которое прозвучало в раздражённом голосе, подтвердило догадку Малфоя.

Рыжий предатель с трудом поднялся на ноги и попал в поле видимости Драко.

— Просто юнец, который не умеет ценить заботу Лидера. Но сейчас все под контролем, сэр, — вежливо ответил он.

Драко услышал неторопливые шаги, которые остановились где-то позади него. Наклон его головы не позволял рассмотреть человека, который к нему подошел, пока тот не присел рядом и не повернул его голову ужасно холодными пальцами. Колотящееся сердце Малфоя дало сбой, когда он рассмотрел изуродованное шрамами лицо.

Это был Брутус. Один из приближённых Лидера.

— Драко Малфой, — с очень выразительным акцентом прошептал он.

— Я тебя знаю. Это ведь ты предал Лорда Волдеморта ради спасения своей жалкой шкуры? А я не переношу предателей, Малфой. Я уже предлагал Лидеру покончить с тобой. Если бы во времена моего величия ты был моим слугой, я бы… — он склонил голову ниже и прямо на ухо Малфоя прошептал:

— …живьём содрал с тебя эту хорошенькую шкурку. Тебя ждала бы великолепная, неторопливая и очень мучительная смерть, — Брутус безжалостно усмехнулся. — Я бы сполна ею насладился.

Если бы Драко мог говорить, он бы уже вопил, моля о помощи, но всё, на что он сейчас был способен — с безмолвным ужасом смотреть на возвышающегося над ним мужчину.

— Хотя с тех пор мои вкусы изменились, — тихо продолжил Брутус и обнюхал его, словно аппетитный бифштекс на тарелке. — Я сказал бы, они стали глубже. Одних только криков мне уже недостаточно.

— Сэр, — встрял Перси, немного склонив голову, словно извинялся за свое вмешательство. — Наверное, я должен вернуть его мистеру Десалмадо. Если вы не возражаете, сэр.

На изувеченном лице промелькнуло нечто близкое к разочарованию. Вампир, не отводя от Драко немигающего взгляда, поднялся на ноги. Наконец, он пригладил ладонью сальные вьющиеся волосы и повернулся к Перси.

— Верно… он этого не стоит. Тогда отведи его, а я займусь сортировкой.

— Да, сэр, — Перси ещё раз поклонился, снял с Драко заклинание и вздёрнул его на ноги.

— Без глупостей, Малфой, — прорычал он и толкнул его вперёд, держа палочку наготове.

Драко не сопротивлялся. Его затопило страдание, тёмное и бесконечное, словно море, и ему отчаянно захотелось разделить его хоть с кем-нибудь. С кем угодно, только не с этим выскочкой Уизли, который почему-то возомнил себя лучше Драко.

— Я знаю, что скоро умру, Уизли, — холодно обронил он, когда они шли по атриуму. — Но к счастью, после тебя. Потому что я — не единственный предатель.

Перси не ответил, только ткнул палочкой между выступающими лопатками.

Они в полной тишине дошли до самого маленького холла с лифтом, когда Перси неожиданно спросил:

— Почему ты напал на меня, Малфой?

— Мне перечислить все причины, Уизли? — прорычал Драко, оглянувшись через плечо.

— Просто не ожидал увидеть, как ты пытаешься спасти тех людей.

Драко резко обернулся к нему и сжал кулаки, но найти в себе смелости для удара так и не смог, поэтому просто с презрением выплюнул:

— Ты открыл для меня новое значение слов «предатель крови», Уизли. Ты мне отвратителен.

Драко надеялся, что Уизли разозлится, но его лицо осталось таким же холодным и бесстрастным.

— Занимательно, — спокойно заметил Перси и склонил голову набок. — Мне всегда казалось, что ты печёшься лишь о собственной шкуре.

— Не разговаривай со мной так, ничтожество! Если бы мой отец был жив, он бы… — у Драко перехватило горло, и он резко отвернулся, чтобы Уизли не смог увидеть его боли, — он бы заставил тебя пожалеть об этих словах, — закончил он и остановился в конце маленького холла у кованой золотой решётки.

— Прозвучало так, словно ты жалеешь о своём решении присоединиться к Негуре, — заметил Перси, пока они ждали лифт. — Как странно. Я думал, ты его любимчик. Ведь ты почти всегда под его защитой.

После этих слов ярость Малфоя достигла критической точки.

— Мне казалось, что вы с ним друзья.

А эти спустили с крючка бешенство. Побагровевший Драко скрипнул зубами и повернулся к Уизли, а потом по пустому холлу эхом разнёсся его крик.

— Мой друг? МОЙ ДРУГ?! Я НЕНАВИЖУ ЭТО ЧУДОВИЩЕ! ОН УБИЛ МОЕГО ОТЦА! УНИЧТОЖИЛ МОЮ СЕМЬЮ!

Перси попятился под этим яростным натиском.

— Ты не понимаешь! — продолжал Драко, обвинительно тыча в него пальцем. — Как он мучает меня! Ты даже представить себе не можешь, какой ужас я пережил, ты, ничтожный… ничтожный, услужливый предатель!.. — его голос надломился, и он отвернулся, прикусывая кулак, чтобы приглушить жалкие всхлипывания. — Сдохни, Уизли… просто сдохни!

Напряженную тишину нарушило мягкое громыхание прибывшего лифта. Золотая решётка отъехала в сторону, но они так и не зашли внутрь. Малфой судорожно дышал, вперившись взглядом в пол, а его надсмотрщик онемело его рассматривал.

— Я не знал, — прошептал Перси.

— Подонок, — выдохнул Драко и с отвращением на него посмотрел. — Тебе же все равно. Тебе плевать, сколько людей умрет, главное, чтобы карьера шла в гору.

Перси промолчал и даже не сдвинулся с места, когда решётка, так и не дождавшись пассажиров, захлопнулась.

— То же самое я могу сказать и о тебе, Малфой, — сказал он, наконец, и расправил плечи. — Ты присоединился к Пожирателям Смерти.

— У меня не было выбора, — тихо прорычал Драко, словно самому себе. — А если бы был — всё сложилось бы по-другому.

Перси, казалось, был поражён услышанным. Когда он заговорил, его голос почти лишился официальности.

— Зато ты знаешь, что ждёт тебя впереди. А у меня нет и этого. Сначала на меня наложили заклятие подчинения, и я слепо выполнял каждый приказ Лидера. Но со временем, чем больше людей он околдовывал, тем слабее становился его контроль надо мной. И мне удалось освободиться от проклятия. Сначала я хотел сбежать и вернуться в штаб-квартиру Ордена, но потом узнал, что её уничтожили. И тогда я понял, что должен остаться здесь и тайно сражаться. Если я сбегу — Лидер найдет мне замену. Кого-нибудь, кто легче поддастся его чарам. Кого-нибудь, кто не захочет спасать людей. Кого-нибудь, кому будет плевать… если в их руки попадут мои родители или братья.

Теперь настала очередь Драко удивляться. Злость медленно отступала, оставляя после себя усталость и пустоту. Наконец, до него дошло, что Уизли – вовсе не приспешник Негуры.

— Я не могу уйти отсюда, зная, что они могут оказаться следующими жертвами, — закончил Перси, ожидая от юного Пожирателя Смерти хоть какого-нибудь отклика. Но Драко промолчал, просто кивнул, стараясь не смотреть в голубые глаза. Перси вздохнул, повернулся к золотой решетке и поднял палочку.

— Если кто-нибудь услышал наш разговор — мы оба скоро умрем, — откровенно признался он и снова вызвал лифт.

— Значит, нам нужно объединить свои усилия? — серьёзно спросил Драко и следом за Уизли вошел в лифт, который, громко гремя и побрякивая, начал медленно подниматься. Перси секунду раздумывал над его словами.

— Похоже, цели у нас одни, — заметил он. — Так что всё зависит от того, что ты хочешь получить.

Драко раздумывал недолго.

— Дай мне слово, что сделаешь всё возможное для того, чтобы моя мать не оказалась в руках этих тварей. И еще, если ты хоть что-нибудь узнаешь о ней, ты должен будешь тут же сообщить мне, — решительно поставил он свои условия.

Перси кивнул почти сразу.

— С этим я справлюсь.

— Хорошо, — Драко приподнял подбородок. — А теперь скажи, чего хочешь ты.

Перси думал над ответом куда дольше Малфоя.

— Я знаю, что Поттер не сидит, сложа руки, — в конечном счете, начал он. — Он не остановится, пока не найдёт способ уничтожить Лидера. Но ему нужна информация, которой у меня нет. Зато она есть у тебя, ведь ты очень близок с ним. Поттеру нужны доказательства того, чем он занимается. Как только они у него будут, он сможет настроить весь магический мир на ответный удар. Только тогда, возможно, мы увидим конец господства вампиров.

— Я должен буду шпионить для Поттера? — недоверчиво переспросил Драко.

— Ты должен будешь шпионить против Лидера, так звучит лучше? — поправил его Перси, когда лифт остановился.

Драко смотрел на него несколько долгих секунд, прежде чем кивнул.

— Намного лучше.

— Вот и хорошо. В таком случае — это сделка.

Уголки губ Малфоя приподнялись. После стольких дней давящего одиночества он вдруг понял, что больше не один.

Хогвартс

27 декабря 2000, 1:45

Глаза Гарри не успели привыкнуть к тёмному коридору — слишком быстро они вышли наружу, к ослепительно-белому снегу, покрывшему земли замка.

— Гарри, поторопись, — позвала его Гермиона, быстро помахав ему рукой.

Он кивнул и выбежал из тени. Волдеморт уже опережал его на пару футов, так забавно было наблюдать за его парящей в воздухе головой — остальное тело было скрыто мантией-невидимкой.

С трудом подавив смех, Гарри ускорил шаг, чтобы быстрее нагнать друзей, и, поравнявшись с Риддлом, окинул его веселым взглядом.

Гермиона взяла управление над их группой в свои руки и теперь быстро двигалась к Дракучей Иве, заметая за ними следы, которые легко могли их выдать.

Они быстро и без лишних проблем пересекли земли замка, это показалось Гарри очень странным. Замораживающие чары превосходно справились с Ивой, и они вошли в секретный лаз.

— Слишком просто, мне это не нравится, — с трудом выдохнул Гарри и через проход посмотрел на кусочек ночного неба.

— Тебе не хватило неприятностей на сегодня, хочешь ещё? — возмутился запыхавшийся Рон.

Гарри улыбнулся и посмотрел на Волдеморта, тот ловко спустился в узкий проход, снял мантию-невидимку и сунул её себе под мышку. Гарри молча забрал её и передал Рону, который нес сумку Гермионы. Потом оправил лямки собственного рюкзака и повернулся, лицом к лицу сталкиваясь с темнотой туннеля. Он зажег кончик палочки, глубоко вздохнул, приободряя себя, и приготовился к встрече с неприятным убежищем, которое ждало их в конце пути.

Он слышал тихие голоса друзей, которые шли позади него.

— Мне кажется, Сама-Знаешь-Кто неизлечимо болен, — украдкой прошептал Рон Гермионе.

Ледяная рука сжалась на сердце Гарри.

— Почему? — спросил он, с трудом скрывая тревогу, и повернулся к друзьям.

— Ну, за последние несколько часов он никого не оскорблял и на кого не нападал.

Гермиона мельком посмотрела на Гарри, который медлил с ответом, прежде чем пожал плечами.

— Может, он благодарен нам за помощь.

Рон рассмеялся и покачал головой.

— Неа, ты ведь сам в это не веришь, а, Гарри?

Когда друг так ничего и не ответил, он продолжил:

— Хотел бы я, чтобы мы помогали кому угодно, только не ему.

Гарри вздохнул и опустил взгляд под ноги. Он понимал чувства Рона, но не мог радостно поддержать его, чего, должно быть, и ожидал его друг.

— Я не согласен, — мрачно ответил Гарри. — Лучше помогать ему, чем Негуре.

Удивительно, но тут Рон пылко закивал.

— Да, точно. Это бессмертная тварь пугает ничуть не меньше.

Гарри улыбнулся. Ему понравилось, что Рон больше не считал Тёмного Лорда худшим, что могло случиться с этим миром. Друг тем временем снова повернулся к Гермионе, но Гарри уже не прислушивался к их разговору. Сейчас ему стало лучше.

Оставшийся путь был небогат на события и прошёл в утомлённой дымке. Сначала Гарри было так холодно, что он и помыслить не мог о сне, но Гермиона дала им толстые свитера из своей сумки — он тут же согрелся, и усталость начала брать своё. Гарри нравилось, когда рядом с ним что-нибудь происходило — так он мог не думать о проблемах и не замечать изнеможения.

Рону посчастливилось быть совсем не таким. Он не подозревал о душевных метаниях Гарри. А его проблемы казались почти смехотворными, но Гарри старался отнестись к ним серьезно, потому что когда они остановились у входа в Визжащую Хижину, его друг стал бледен как смерть.

— И кому в голову пришла гениальная идея переночевать в самом населенном призраками доме вместе с самым опасным преступником? — горько спросил он.

Гарри тихо рассмеялся — он знал, что его друг шутил. Он неосознанно посмотрел на Тёмного Лорда, который, скрестив руки на груди, стоял неподалеку и исподтишка рассматривал их. Их взгляды на секунду встретились, и сердце Гарри рухнуло в пятки, а потом подскочило до горла.

Он с трудом сглотнул и прочистил горло.

— Всё не так уж плохо. Ночевать под одной крышей с Негурой было бы ещё хуже.

— Сначала я всё проверю, — добавил Гарри и повернулся к маленькой, старой, высохшей двери. Он наклонился к ней поближе и оттянул тяжелый деревянный ящик, который перекрывал дорогу. Освободив себе путь, Гарри ступил в разгромленную пыльную комнату. Она осталась такой же, какой он видел её в последний раз.

Когда рядом появился Волдеморт, на Гарри совершенно неожиданно и необъяснимо нахлынули ужасные воспоминания. Он вспомнил, как увидел Тёмного Лорда в этой самой комнате, когда тот приказал своей змее убить Снейпа. Вспомнил, как Нагини крутилась и извивалась в волшебной сфере и как ему хотелось проникнуть сквозь эту защиту и покончить с заданием, которое поручил ему Дамблдор. Всего месяц назад он хотел убить Волдеморта, чего бы ему это ни стоило, но сейчас Гарри спокойно стоял рядом с ним в этой комнате, так, словно они были давнишними друзьями — все казалось таким ненастоящим. Как могло так много измениться за столь короткое время? Волдеморт был точь-в-точь таким же, как раньше — те же алые глаза, то же змеиное лицо, та же отливающая в полумраке бледная кожа. Вот только сейчас у него не было Старшей Палочки, не было последователя, которого нужно было убить, и не было змеи, которую нужно было защитить.

— Ностальгия, Поттер? — тихо, но все так же высокомерно и отчетливо спросил Волдеморт. Гарри напрягся.

— Да… что-то вроде того, — согласился он. — Просто никак не могу понять, то ли это я, то ли весь мир сошел с ума, а я и не заметил. Так… странно.

Тёмный Лорд отошел и глубоко вздохнул, отчего его узкие ноздри раздулись.

«Он проверяет это место», — понял Гарри.

— Странно, говоришь, — прошептал, наконец, Волдеморт. — В тот раз не тебя унизили, не ты был совершенно беспомощным. Помни, когда ты стоял здесь в последний раз, у тебя было почти все, чего ты хотел.

— Нет, в тот раз я был недалек от смерти, — тихо возразил Гарри и повернулся помочь Гермионе, которая как раз входила внутрь. Она тут же достала палочку и начала плести сеть из защитных заклинаний. Последним в комнату вошел Рон.

— Он тут? — спросил он, нервно осматриваясь по сторонам.

— Кто? — удивился Гарри.

— Снейп, конечно! — прошептал Рон.

— Ааа. Я его пока не видел, но, может, он прячется на втором этаже, — Гарри не удержался от смешка.

— Здесь нет ничего смешного! — вскинулся Рон.

— И в мыслях не было смеяться.

— Ну, конечно.

— Можешь сам пройтись и собственными глазами убедиться, что этот дом пуст как никогда, — предложил Гарри.

— Эээ… нет, пожалуй, я подожду внизу, пока ты там все не проверишь.

Гарри больше не пытался его переубедить и взбежал по ступенькам, держа палочку наготове. Быстро изучив тусклое жилище, он осознал, в какое отвратительное место они попали. И дело было вовсе не в слухах о привидениях. Просто этот дом со старой переломанной мебелью был промозглым и пыльным, в каждом темном углу что-то нестерпимо воняло и скрипело. Казалось, Визжащую Хижину заселяли не призраки, а боггарты.

Но ни в одной из трех комнат ничего по-настоящему опасного он не нашёл. Гарри спустился вниз и обнаружил, что его друзья уже попытались придать этому месту хоть немного уюта. Возле стола было убрано, и Гермиона даже использовала своё пресловутое голубое пламя, которое наполнило комнату приятным теплом. Они вместе с Роном сидели на старом, источенном червями диване и, прижимаясь друг к другу, безмолвно вглядывались в огонь, лишь изредка обмениваясь парой слов.

Волдеморт стоял в стороне, скрестив руки на груди и прикрыв глаза, словно к чему-то внимательно прислушивался. Гарри пересёк мрачную комнату и опустился в пустующее кресло.

— Верхний этаж чист, — пробормотал он и наклонился к столу, отогревая в приятном тепле замерзшие пальцы.

— Рад слышать, — тихо сказал Рон. — Хотя куда сильнее я был бы рад вернуться домой.

— Здесь так холодно, — прошептал Гарри, чтобы отвлечь друга от подобных мыслей. — Может, разожжем камин? — предложил он. Гермиона недоверчиво на него уставилась.

— Нет! Не забывай, что этот дом заброшен. Если из трубы повалит дым — это привлечёт внимание!

— О, верно, — бесстрастно кивнул Гарри, чувствуя себя идиотом. Он растёр пальцы и невольно посмотрел на Волдеморта. Его безрассудная влюблённость уже достигла той фазы, когда он не мог не смотреть на предмет своих чувств. Это раздражало. Он подсел на Тёмного Лорда словно наркоман. Злясь на себя, Гарри с трудом перевёл взгляд на маленькое пламя, но уже через несколько секунд снова рассматривал Риддла.

Но хуже было другое: эти взгляды, похоже, начал замечать Рон.

Гарри глубоко вздохнул и громко спросил:

— Не хочешь подойти ближе и сесть, Волдеморт?

От взгляда Тёмного Лорда Гарри весь задрожал. На мгновение показалось, что Риддл не захочет присоединиться к ним, но тепло голубого пламени оказалось слишком соблазнительным. Он подошёл к ним медленно, неспешно и снисходительно сел в оставшееся свободное кресло, которое стояло совсем рядом с креслом Гарри. Тот тут же прикрыл глаза и попытался отвлечься, но для того, чтобы сердце пустилось в галоп, ему хватило простого шелеста шелковой мантии. На секунду он даже захотел, чтобы его друзей здесь не было — так сильно ему хотелось поддаться своим инстинктам. Гарри помотал головой, он обещал Гермионе бороться с этой… этой позорной слабостью.

— Гарри!..

Не успел он о ней подумать, как она окликнула его.

— Гарри, почему ты не расспрашиваешь его о Негуре? Сейчас очень подходящее время, разве нет? — прошептала подруга и отшатнулась, когда Волдеморт окинул её свирепым взглядом.

— Да… да, ты права. Я чуть об этом не забыл.

Он повернулся к Тёмному Лорду, обрадованный, что теперь может смотреть на него совершенно обоснованно.

— Пора выполнить свою часть обещания, Волдеморт. Ты, конечно же, помнишь мои условия. Расскажи нам всё, что знаешь о Негуре.

Риддл не повернул головы, но скосил глаза на Гарри. Он внимательно изучал его — ни одна мускула не дрогнула на лице — а потом насмешливо спросил:

— Ты готов вынести все последствия, которые будут ценой этих сведений?

— Готов.

— Тогда, как тебе будет угодно. Что ты хочешь знать?

— Ну… — Гарри пожал плечами и посмотрел на друзей.

— Всё. Всё что знаешь ты, от А до Я.

Волдеморт фыркнул и удобнее устроился запыленном кресле.

— Ты должен понимать, — начал он, — то, что я тебе сейчас расскажу о его юности, может сбить с толку. Ему почти четыре столетия, поэтому все источники отчасти… ненадежны.

Гарри просто кивнул и взял чашку тёплого чая, который наколдовала Гермиона, а Волдеморт тем временем начал рассказывать о прошлом Лидера.

— Негура был младшим из семи отпрысков его родителей, — его мрачный, холодный голос эхом разносился по пустой комнате. — Он родился в 1626 году в маленькой румынской деревушке. Я не знаю, кем были его родители по крови, но сам он без сомнения оказался одарённым ребенком. Его магические способности нельзя назвать никак иначе, кроме как выдающимися. Негура закончил Дурмстранг как лучший студент, когда-либо туда поступавший.

Волдеморт сделал глоток чая, и Рон воспользовался этой заминкой, чтобы пробурчать:

— Дурмстранг? Неудивительно, что он погряз в Тёмных Искусствах. Я слышал, студенты этой школы изучают даже Непростительные Проклятия.

— На самом деле, — прозвучал холодный высокий голос, и Рон тут же замолчал, — он решил стать аврором.

— Ав… аврором? — недоверчиво переспросил Гарри.

— Именно, — прошипел Волдеморт, алые глаза сверкнули. — И он был одним из лучших в своём деле.

— В первые десятилетия семнадцатого века почти вся Восточная Европа оказалась под гнётом сравнительно могущественного тёмного лорда, который прозвал себя Алкандр Свирепый. Ирония была в том, что этот маг был грязнокровкой, который возомнил, что может править миром словно благородный чистокровный. Его стремления и желания были самими обычными — безраздельная власть и бессмертие. И чтобы достичь своих целей, он не брезговал самыми безжалостными способами.

— Магглорождённый тёмный лорд?

Рон подавился чаем, а Гермиона хмурилась, словно силилась вспомнить, где она слышала это имя раньше.

— Вы не сможете найти имя этого мага ни в учебниках, ни в общедоступной литературе — Негура очень тщательно уничтожил всё связанное с его прошлым. Особенно об этом давно умершем тёмном лорде, у которого, как я считаю, был ключ к необъяснимому бессмертию Негуры.

— Почему ты так думаешь? — тихо спросил Гарри, он неотрывно смотрел на Риддла.

— Алкандр ставил опыты на вампирах, — спокойно объяснил Волдеморт. — Он испытывал границы их бессмертия. Но авроры обнаружили его укрытие и уничтожили раньше, чем он успел изучить все их секреты или обратить себя в одного из них. Негура лично одолел Алкандра, хотя тогда ему было всего двадцать лет.

— Твою мать… — выдохнул Рон.

— Твою мать, — повторил он. — Он убил тёмного лорда в двадцать лет? И мы на самом деле собираемся победить его?

Гарри помотал головой — он пытался найти в этой истории хоть какую-нибудь зацепку.

— Что произошло потом? Что произошло с Негурой? Он был аврором, героем… как он… почему он превратился в такого подонка?

Волдеморт сделал ещё один глоток и поставил чашку на стол.

— Из двух очень древних летописей я узнал, что во время своей великой победы над тёмным лордом он уже был женат. Должно быть, именно из-за неё он был так неосмотрителен, что не заметил, как против него зреет заговор. У Алкандра Свирепого было очень много последователей. После падения предводителя их стали травить словно животных. И все они сочли Негуру источником своих страданий. Через два месяца всю его семью убили. Они не пощадили никого: ни его родителей, ни братьев и сестёр, ни его беременную жену.

Очередной вдох застрял у Гарри в лёгких. Казалось, где-то внутри сжался ледяной кулак. Как Волдеморт мог так спокойно рассказывать об этом, словно ему было плевать на судьбу Негуры?

— Согласно нескольким немаловажным источникам, вскоре после этого он лишился рассудка и покончил с собой. Но Негура не умер — по крайней мере, не совсем. Я уверен: он стал вампиром, потому что сам этого захотел — так он мог вечно мстить каждому тёмному лорду, набирающему силу.

Комната, а вместе с ней и весь дом погрузились в мрачную, холодную тишину. И лишь отдалённый мягкий скрип деревянных стен и окон подсказывал Гарри, что он не оглох.

— Они… убили всю его семью? — прошептал, наконец, Гарри, чувствуя, как к лицу вновь приливает кровь. Он и подумать не мог, что его накроет сочувствие к этому жестокому, бессердечному человеку. Но их отвратительные судьбы оказались так похожи.

Только Негура познал всю радость семьи, прежде чем потерял её…

— Поставил себя на его место, Поттер? — колко спросил Волдеморт. Если в его голосе и была неуверенность, Гарри её не расслышал.

Он не ответил, предоставляя Рону возможность выговориться первым.

— Если подумать, его цели можно назвать благородными, правда? — пробормотал тот Гермионе.

Краем глаза Гарри заметил, как Том сжал длинные пальцы в кулак, но лицо его оставалось совершенно бесстрастным.

— Предатель крови, должно быть, полагает, — произнёс он, обращаясь, скорее всего, к Гарри, — что резня в конце девятнадцатого века, унёсшая жизни шестисот магглов, стоила смерти пяти тёмных лордов, на которых охотился Негура. Не ожидал такого от магглолюбца.

— Как он меня назвал? — Рон вскочил на ноги и потянулся за палочкой.

— Рон, прошу тебя, не надо, — тихо попросил Гарри и повернулся к Риддлу, пронизывающим взглядом советуя ему прекратить оскорблять его друзей.

Волдеморт ничего на это не сказал, но и не извинился.

— В целях Негуры нет ничего благородного, Рон, — неожиданно раздался тихий голос Гермионы. — Он охотится на тёмных лордов не для того, чтобы защитить людей. Наоборот. Думаю, ему плевать, скольких он убьёт на пути к своей цели. Ему плевать на магглов и на волшебников — на всё, кроме самого себя и своей мести.

Она посмотрела на Волдеморта, но тут же перевела взгляд на Гарри.

— Я думаю, он говорит правду. Я как-то читала о Негуре и Алкандре Свирепом в Истории Магии Восточной Европы. Просто… не провела параллелей. Я тогда не знала, как зовут Лидера. Но если Негура убивал столетиями, если он мёртв вот уже несколько столетий — бесполезно ждать от него сострадания.

Она нервно поёрзала на диване, кусая нижнюю губу.

— Если только… он на самом деле мёртв, — прошептала Гермиона.

Гарри чуть не вывалился из своего кресла.

— А ты сомневаешься? После всего, что произошло, ты сомневаешься, что он вампир? После того, как он напал на тебя?!

— Гарри, я не отрицаю, что он вампир. Я просто сказала, что он может быть не совсем мертв.

— О чём ты?

— Магия, которая струится по телу мага, всегда связана с источником его жизни. Именно потому, что они мертвы, вампиры не могут ей пользоваться. Я не совсем понимаю, какого рода сила наполняет их тела, но в одном уверена точно — она полностью отличается от нашей силы. Но Негура может пользоваться нашей магией, а это нарушает все известные законы.

— Этому должно быть объяснение, — прошептал Гарри и повернулся к Волдеморту, который встал на ноги и начал медленно измерять шагами комнату. После нескольких обходов он остановился и посмотрел на Гарри.

— Если бы оно у меня было, Поттер, я бы здесь не стоял, — холодно заметил он.

— Здорово. Тогда нам нужно пораскинуть мозгами, — хлопнул по коленям Гарри. — У кого какие соображения?

Волдеморт остановился позади его кресла.

— Возможно, загадка кроется в экспериментах Алкандра. Он мог знать очень многое — например, о том, как перенести магию живого человека в тело мертвеца, — он сжал жемчужно белые руки на спинке кресла.

— Но у этой теории есть несколько серьёзных недочётов, — продолжал он, буравя взглядом лохматую макушку.

Гарри запрокинул голову, чтобы заглянуть в его лицо.

— Возможно, Негура отбирал часть магии у магов и ведьм, которых он убивал, но такого количества было бы недостаточно. Чтобы поддерживать свои способности на уровне, ему приходилось бы ежедневно убивать по несколько дюжин волшебников. Но когда он был моим слугой, он не убивал никого днями, и это никак не сказывалось на его магии.

Гарри отрывисто кивнул.

— Поэтому я разработал иную теорию. Что, если ещё до смерти у него получилось запереть в своём теле собственную магию, которой он может пользоваться без всякой подпитки. Я рассчитывал именно на это, когда вчера с ним сражался. Я полагал, что его магия просто иссякнет, и ждал той секунды, когда смог бы раздавить его словно червя, но… мои ожидания не оправдались. Похоже, ни раны, ни время не отражаются на его способностях.

— Вот как, — Гарри посмотрел на Рона и Гермиону. — Значит, ни один из ответов не верный. Его сила не может зависеть от заклинаний или чего-нибудь подобного. И, я так понимаю, мы не сможем узнать, какие знания Негура почерпнул у Алкандра.

— Это невозможно, — Волдеморт понизил голос почти до шипения. — Я годами искал хоть что-нибудь, но тщетно. Негура уничтожил все его записи.

Всё начинало окрашиваться в слишком мрачные краски. Гарри почесал лоб. Как же он устал.

— Итак, — Волдеморт снова уселся в своё кресло. — Думаю, я удовлетворил твоё любопытство, Поттер. Настала твоя очередь делиться своими теориями. Ты ведь специалист в разоблачении чужих секретов? Ты всего за год уничтожил все мои хоркруксы, хотя я ни словом не обмолвился о них. Эта загадка, должно быть, кажется тебе примитивной.

— Всё было не так, — возразил Гарри. — Я уничтожил их все не за один год, и я ничего о них не знал, пока Дамблдор мне не рассказал всё — почти всё.

Язвительный взгляд Волдеморт подсказывал, что между ними вот-вот разгорится очередной спор. Предчувствуя его, Гарри быстро поднял руки.

— Давай не будем спорить, хорошо? Что случилось, то случилось. Мы ведь не сможем ничего изменить, верно?

В комнате снова повисла тяжёлая неприятная тишина. Гарри уже собрался было объявить об окончании их маленького собрания и отправиться в постель — или что там найдётся из горизонтальных поверхностей — когда нерешительно заговорил Рон.

— Могу я кое-что сказать?

— Конечно, продолжай, — поощрил его Гарри.

— Насчёт Негуры. Я просто подумал над словами Гермионы. Только не смейтесь, просто... что, если он не умирает, потому что у него есть хоркрукс?

Волдеморт застонал и спрятал лицо в ладонях.

— Вампир не смог бы создать хоркрукс, Рон, — тихо объяснил Гарри. — У них нет души. Помнишь?

Воодушевленный Рон тут же поник, зарылся рукой в свою рыжую шевелюру и пробормотал что-то о том, что он хотя бы попытался.

— Вообще-то, эта мысль не так уж безнадёжна. Вдруг он создал хоркрукс до того, как стал вампиром? — предположила Гермиона, переводя взгляд с Волдеморта на Гарри.

— Он был аврором, Гермиона, — покачал головой Гарри. — Он бы не стал убивать кого-нибудь, чтобы стать бессмертным.

— Но одно убийство он при жизни точно совершил, — возразила она. — Он убил тёмного лорда того времени.

— Ты действительно думаешь, что результат дуэли можно назвать убийством? — запротестовал Гарри. От одной этой мысли он невольно поёжился.

— Думаю, тут всё зависит от обстоятельств. Но он мог убить кого-нибудь уже после того, как перебили всю его семью. Он обезумел от горя, Гарри, в таком состоянии люди способны на многое.

Он несколько секунд обдумывал её доводы, потом повернулся к Волдеморту и напрямик спросил:

— Допустим, человека, у которого был хоркрукс, убил вампир — что с ним произойдёт? Сможет ли этот человек обратиться в вампира, даже если где-то будет жива часть его души?

Тёмный Лорд отчего-то взбесился.

— Не неси чушь, Поттер! Ты не понимаешь, насколько противоречивы твои слова! Маг создаёт хоркрукс, чтобы жить вечно, а не для того, чтобы умереть. Кроме того, если волшебник настолько могуществен, что ему хватило сил на создание хоркрукса, он легко победил бы в схватке с обычным вампиром.

— Я же сказал «допустим», — уверенно ответил Гарри. — А что, если маг… захотел стать вампиром, — он намеренно выделил это слово, чтобы дать Волдеморту понять — не все стремятся к тому будущему, которое хочет заполучить он. Что не все боятся смерти.

Но Волдеморт был другого мнения.

— Я не могу судить даже о возможности подобной мерзости. Это за пределами моих знаний и воображения, — холодно отрезал он.

Гарри смотрел на жёсткое лицо. Должно быть, преступление против сущности на самом деле было омерзительно, раз сам Волдеморт говорил о нём с таким отвращением. Гарри видел, как Риддл избегает его взгляда, видел, как он весь напрягся, и вдруг кое о чём вспомнил. Сердце бешено заколотилось в груди.

— Но Негура ведь знал, что произойдет, если обратить человека, у которого есть хоркрукс? Он сам тебе сказал, — тихо прошептал Гарри.

Волдеморт перевёл на него устрашающий взгляд, но он даже не вздрогнул. Его невосприимчивость к злости Тёмного Лорда поднялась на новый уровень.

— О чём ты говоришь? — ядовито прошипел Риддл.

— О твоём воспоминании, — прошептал Гарри. — О той ночи, когда Негура попытался тебя убить.

Волдеморт неподвижно смотрел на него.

— Он ведь знал, чем был твой дневник? — почти беззвучно продолжил Гарри. — Но не избавился от него, только вырвал страницу и сказал — если я правильно помню — что-то о подарке.

Казалось, Тёмный Лорд цепенел прямо у него на глазах. Каждая его мышца, а вместе с ними и всё естество просто замерли. Он не дышал, не двигался, просто, широко распахнув глаза, смотрел вперёд, словно силился что-то рассмотреть позади Гарри. После нескольких показавшихся вечностью секунд его губы зашевелились, будто он разговаривал сам с собой.

— Если я оставлю его в живых, то преподнесу тебе… восхитительный подарок… — выдохнул он и неторопливо поднялся. Его руки дрожали.

Гарри помнил эти слова. Волдеморт цитировал Негуру, слова, которые вампир сказал ему перед тем, как попытался убить. Гарри неторопливо поднялся вслед за ним и заговорил на парселтанге:

— Теперь всё обретает смысл. Он не хотел, чтобы ты превратился в его очередную марионетку, потому что он… он заботился о тебе. Возможно, до сих пор заботится — в своей собственной манере. Черт подери, да он хранит под подушкой твой портрет — конечно, он тебя любит! Поэтому он хотел сохранить твою магию… он хотел, чтобы ты стал ему ровней.

Гарри изо всех сил сдерживал в своем голосе ревность. Он не имел на неё никакого права. Они даже не любовники, а Волдеморт по-прежнему его враг.

Но одна лишь мысль о том, что Негура был близок с Риддлом, сводила его с ума. Влюбиться в того, кто не может ответить на твои чувства — проклятие похлеще Непростительных. От них, по крайней мере, можно было избавиться.

Гарри сжал зубы.

Волдеморт всё это время как-то странно на него смотрел, потом отвернулся и без единого слова поднялся наверх, оставляя Гарри наедине с его мыслями и безумно колотящимся сердцем.

— Так… я… я всё-таки оказался прав? — сбивчиво спросил Рон, переводя взгляд с Гарри на Гермиону.

От одного взгляда на друга тут же приподнялось настроение. Выражение лица у Рона было бесценно. Гарри не удержался от едва заметной усмешки, когда отвечал.

— Да… наверное. Рон, ты гений. Даже умнее Лорда Волдеморта. Всегда помни об этом.

После этих слов у Рона отвис подбородок, а глаза так и норовили вывалиться из глазниц.

— Клёво.

Визжащая Хижина

27 декабря 2000, 3:20

Гарри постучал в дверь и замер в ожидании ответа. Он переминался с ноги на ногу, молясь, чтобы ничто в этом доме не воскресило в его памяти отвратительные воспоминания. Те воспоминания, что будили в нём тревогу и сомнения. Всё здесь давило на него. Гарри закрыл глаза и попытался сосредоточить свои мысли на чём-нибудь другом, более приятном, пока внимательно прислушивался.

Но ему никто не ответил.

Гарри ниже опустил кончик светящейся палочки, взялся за холодную массивную ручку и толкнул дверь.

— Я вхожу.

И он осторожно вошёл, осматриваясь по сторонам.

Тот, кого он искал, склонив голову, стоял у заколоченного досками окна и, заведя руки за спину, вглядывался в стену. Он даже не заметил, что его уединение нарушили – или сделал вид, что не заметил.

— Я принёс твою сумку, — тихо сказал Гарри. — С едой.

Наконец, Волдеморт посмотрел на него и отрывисто кивнул, ясно давая понять, что тот свободен, но Гарри не спешил так быстро уходить. Не после того, как он пять минут убеждал друзей, что ему нужно сходить к Тёмному Лорду — ну, ладно, уговаривал он по большей части только Рона.

— Я чем-то тебя разозлил? Наверное, да, потому что я думал, что у тебя немного приподнялось настроение после того, как мы узнали слабость Негуры.

— Ты ничего не знаешь, Поттер, — огрызнулся Волдеморт. — Только догадываешься.

Вот теперь Гарри не сомневался, что его присутствие здесь нежеланно. Тон Тёмного Лорда развеял все сомнения.

— Хорошо, — пожал плечами Гарри, бросил сумку на скрипучее кресло и собрался было уходить, когда его остановил отрывистый приказ.

— Стой!

Он замер, наблюдая за тем, как Волдеморт не спеша подходит ближе. Как бы ему хотелось, чтобы от этого сердце не билось так быстро, чтобы он мог скрывать свои чувства и казаться таким же безразличным как Риддл.

— Твоё предположение вполне может оказаться правдой. Но глупо возлагать на него большие надежды. Не так давно я сам убедился, что излишняя самонадеянность может обернуться роковой ошибкой, — голос Волдеморта был лишён всяких эмоций.

Гарри промолчал. Он хотел услышать всё, что готов был сказать ему Тёмный Лорд.

— Касательно недавних событий, — мягко добавил он. — Я оценил то, что ты сделал для меня этой ночью.

И всё? Гарри с трудом сдержал горький смех. Он рассчитывал на нечто большее. То же «Спасибо, Гарри, ты очень мне помог» было бы в тысячу раз лучше.

Пора бы вернуться к действительности.

— Так значит, теперь я удостоился благодарности от самого Лорда Волдеморта? — вежливо спросил он. Всё-таки безжизненный голос лучше отчаявшегося.

Блеск алых глаз померк, и Риддл перевёл взгляд на полопавшиеся облезшие обои, которыми были обклеены стены. И Гарри, распознавший за его необычайной молчаливостью и задумчивостью смятение, тут же пожалел о своих словах.

— Кто такой Лорд Волдеморт без своих сил… — безрадостно рассмеялся Риддл пустым, безучастным голосом — Лишь тень самого себя. Как отражение в зеркале… безобидное, ничтожное…

Гарри ошеломленно замер на месте. Что бы не послужило толчком к такому откровению, эти слова звучали очень серьёзно.

— Никогда ещё я не падал так низко, Поттер. Никогда. Даже когда был бесплотным духом и беспомощным ребёнком, даже тогда я не зависел от милости собственных врагов, — он поджал губы, словно от боли, когда его безразличная маска растворилась. — Этот позор… раздавит меня.

— Врагов, говоришь, — прошептал Гарри, не сводя с него взгляда. — Неужели ты считаешь, что враг согласился бы так много ради тебя сделать?

На секунду его слова застали Тёмного Лорда врасплох. Но потом он прищурился и окинул его расчётливым взглядом.

— Да, — наконец, ответил он. — Если бы у меня было то, что нужно врагу. Должно быть, ты желаешь получить от меня что-то кроме информации, и я не понимаю… почему ты не говоришь, чего еще ты от меня хочешь, Поттер?

У Гарри пересохло горло — Волдеморт попал в точку. Так значит, он что-то заподозрил, и Гарри инстинктивно начал всё отрицать. Может, если бы сердце так отчаянно не колотилось о рёбра, он взял бы себя в руки и придумал какой-нибудь очень умный, приемлемый ответ. Но сквозь быстрое, прерывистое дыхание его хватило лишь на сбивчивое:

— Ничего. Я больше ничего… от тебя… не хочу.

Он посмотрел в сторону, чтобы не дать уличить себя во лжи. На самом деле, ему очень многого хотелось от Риддла. Очень многого, потрясающего, но непристойного.

В любом случае, либо он был недостаточно проворен, либо Волдеморт видел его насквозь.

— Не лги мне, Поттер! — прорычал он, подступая ближе. — Только слепой не заметит, как странно ты ведёшь себя рядом со мной в последнее время. Ты что-то скрываешь… обманываешь меня!

Гарри упорно отводил взгляд, пока лица не коснулась холодная ладонь. Осторожные пальцы скользнули по щеке и мигом сломили его сопротивление. Никогда ещё ему так сильно не хотелось поддаться своим желаниям. Волдеморт наклонялся к нему все ближе и ближе, пока их лица не замерли в дюймах друг от друга.

— Скажи мне, чего ты хочешь, — мягко прошипел Тёмный Лорд, расчётливо вглядываясь в его лицо.

— Скажи мне, Гарри, — настойчиво повторил он, тихо и почти нежно.

Гарри весь взмок. Он чувствовал, как чужое дыхание опаляет его лицо, и не сводил взгляда с белых губ, произнесших его имя. Закружилась голова, и Гарри закрыл глаза. Его выдержка с минуты на минуту могла полететь ко всем чертям. Как он мог притворяться, что не хочет Волдеморта? Где он собирался брать силы, чтобы сдерживать свои желания? Его фантазии уже кишели развратными видениями: рук, оглаживающих белую мягкую кожу; ног, переплетающихся с его ногами; их раздёленных поцелуев, неистовых и жадных; твёрдой бледной плоти в его ладони и жаркого рта; отчаянных стонов и его имени на выдохе, снова и снова, в такт толчкам в выгибающееся, распластанное под ним худощавое тело…

— Нет, я… — выдавил Гарри, и его голос надломился. Он был на пределе.

Если бы сердце начало биться чуть-чуть посильнее — он упал бы в обморок.

Гарри облизнул пересохшие губы, смахнул с бровей испарину и отступил на шаг.

— Я же сказал — ничего. Янесобираюсьстобойничегоделать, — невнятно выдавил он и добавил. — Я должен… Ядолженидти, — и, так и не посмотрев на Волдеморта, вылетел из комнаты.

Он боялся, боялся, что на этот раз показал слишком многое и позволил Волдеморту утвердиться в своих подозрениях, но хуже всего было даже не это.

Потому что когда Гарри выбежал из комнаты Тёмного Лорда, он чётко осознал, что не сможет сдерживать своё своевольное тело вечно. Скоро должно было что-то произойти, и Гарри сомневался, что готов к последствиям.

Визжащая Хижина

27 декабря 2000, 3:23

Никогда раньше Гарри так стремительно не выбегал из чужих комнат, как из маленького пристанища Волдеморта. Тело горело от так и не претворённых в жизнь желаний, а в голове шумело от заполонивших мысли развратных картин. Жалкий и полностью разбитый, он шёл к единственному месту в этом доме, где мог побыть один — в маленькую, закоптелую уборную в конце короткого узкого коридора. Там Гарри склонился над раковиной и обмыл лицо и шею, пытаясь выровнять быстрое, сбитое дыхание. Когда мышцы немного расслабились, он подался вперёд и прислонился лбом к треснутому, выцветшему зеркалу. Гарри глубоко вдыхал в себя воздух и ждал, когда же прояснится рассудок и расслабится тело. Через пару минут он расправил плечи.

— Что я творю? — выдохнул он, разглядывая своё отражение. Оно промолчало, только взволнованно и расстроенно смотрело в ответ. Гарри вздохнул, помотал головой и потянулся за пастой и зубной щеткой, которые в маленьком стаканчике оставила для него Гермиона. Он неторопливо почистил зубы и причесал непослушные волосы; теперь Гарри готов был отправиться спать.

Но выйти из уборной он не мог. Сперва ему нужно было разобраться с одной очень удручающей проблемой. Он стоял у старого ржавого унитаза, которым ему действительно нужно было воспользоваться, но воспользоваться которым он не мог. Кто-то наверное решил, что проблема крылась в неэстетическом виде туалета, но нет, всё было гораздо хуже. В общем, он не мог справить нужду, потому что ТАМ всё было твёрдым и уже болезненно пульсировало, давая понять, что само оно никуда не уйдет. Гарри сверлил взглядом бунтарски восставшую часть тела и уповал на то, что её урезонит либо холодный воздух, либо его усталость, либо явное нежелание уделять ей необходимое внимание.

Не сработало; разгорячённый член просто издевался над ним.

Гарри прорычал парочку непечатных слов, которыми в последнее время злоупотреблял. Выбор у него был невелик: либо простоять над унитазом всю ночь, либо просто сдаться и пойти спать. За секунду приняв решение, он с большим трудом застегнул ширинку на штанах и устало поплелся в маленькую спаленку, которую делил с Роном. Тело сотрясла дрожь, стоило ему просто посмотреть на противоположную дверь. Гарри прикусил губу, сдерживая тяжёлый вздох, и вошёл в комнату, где уже, должно быть, спал Рон. Гарри так утомился, что желал лишь одного, но его возбужденное тело явно было с ним несогласно.

Он сдержал недовольное ворчание и рухнул на скрипучую кровать. Сбросив обувь, закутался в тёплое одеяло и обиженно ждал, когда же усталость возьмёт верх над возбуждением. Десять минут спустя ему стало понятно: напряжённый член не собирался расслабляться без его помощи. Похоже, если этой ночью он хочет поспать — у него оставалось лишь одно: мастурбация с мыслями о нём.

Гарри тоскливо вздохнул и осторожно, чтобы не наделать лишнего шума, приподнял голову с подушки. В мягком свете дрожащего голубого пламени, которое оставила для них на столе Гермиона, он рассмотрел рыжую макушку, выглядывающую из-под толстого одеяла. Друг спал на пыльном, протёртом до дыр диване и довольно похрапывал. Судя по всему, ему уже было всё равно, что он находится в самом заполоненном привидениями доме вместе с самым опасным преступником.

Гермиона была внизу — стояла на страже. Очередь Гарри шла после Рона, а это значит, у него было около пяти часов восхитительного сна. И он не собирался расточать их почём зря.

Выругавшись на очередном выдохе, Гарри медленно просунул руку в штаны и обхватил пальцами ноющую плоть. Ощущения были такими же потрясающими, как и всегда; наслаждение знакомо струилось по позвоночнику, как когда-то давно, когда он предавался самоудовлетворению с мыслями о Джинни.

От этой мысли стало дурно: воспоминания о её лице и теле больше ему не помогали. Сейчас он думал не о её лице, не о её голосе и руке. Холодный шипящий шёпот, тихий и мягкий; рот осторожно прослеживал линию его челюсти, едва касаясь, как прохладный воздух; рука с длинными пальцами неторопливо ласкала его пылающее естество — Гарри застонал от собственных фантазий.

Осознав свою ошибку, он быстро прикусил подушку и перевёл взгляд на Рона, проверяя, не разбудил ли друга. Тихое похрапывание, нарушающее тишину в комнате, быстро его успокоило. Но подушки из зубов он так и не выпустил — выдержка изменяла ему. Сейчас его рука двигалась быстрее, он весь покрылся испариной и дрожал. Казалось, всё происходит наяву — твёрдый подбородок, задевающий его плечо; быстрое, жаркое дыхание в висок; и его имя на выдохе, снова и снова, пока костлявая рука безжалостно сжимает его… и тело, прижимающееся к нему…

Гарри лихорадочно вспоминал то ощущение, когда они обнимали друг друга в пещере. То отвращение, с которым он прикасался к своему невольному соседу. Смешно, но всё, чего он хотел сейчас — коснуться его снова.

Вместо того, чтобы сетовать на судьбу, он бы наслаждался каждой секундой.

В животе разлился жар, и движения его руки стали беспорядочными, дёрганными. Приятное тепло сменилось пульсирующим огнём, который обратил кровь в море расплавленной лавы, опаляющей изнутри. Гарри задохнулся на очередном вздохе, выгнулся на кровати и кончил.

— Том… — выдавил он, сильнее вжимаясь в подушку, пока его тело содрогалось в восхитительных спазмах.

Несколько секунд Гарри словно парил в небе, покачиваясь на мерцающих волнах невероятного наслаждения. От этого он позабыл обо всём на свете и просто упивался ощущениями. А потом всё прошло; удовольствие всегда уходило слишком быстро. Мышцы жалобно дрогнули от отлива наслаждения, которое, исчезнув, оставило после себя сонливость и сбитое дыхание.

Пальцы Гарри расслабленно соскользнули с обмякшего члена, и в мороке послеогразменной дымки он мимолётно подумал, что ему надо бы подняться и смыть с брюк белесые пятна. Но сонливость с лёгкостью одолела эту мысль — ему так уютно было под тёплым одеялом, что вставать и плестись в жуткую уборную совершенно не хотелось. Гарри закрыл глаза, сдаваясь заманчивости безмятежного сна.

Лондон, Министерство Магии

27 декабря 2000, 3:50

Цок. Цок. Цок. Цок. Цок…

Цоканье её каблуков действовало ему на нервы. Чем дольше она крутилась возле него, тем сильнее ему хотелось убраться от неё подальше. Но нужно было держать себя в руках, нужно было терпеть. Он ведь бессмертный, а она – кусок мяса на паре шпилек.

Он сильнее натянул на лицо капюшон и мыслями вернулся к делам куда более важным. Пора было менять планы, которые с такой лёгкостью разрушил Гарри Поттер. Может, в этом мальчишке на самом деле есть что-то необычное, что-то, что он поначалу не заметил.

Он грубо рассмеялся. Впрочем, неважно, особенный он или нет. Поттер – не первый и не последний, кто становился у него на пути.

— Лидер?

Какой же мерзкий у неё всё-таки голос, слаще сахара. Не будь он вампиром — его бы вырвало.

— Лидер? — повторила она, на этот раз раздражённо. Он больше не мог делать вид, что не слышит её, поэтому остановился, ожидая, когда она нагонит его. Как легко он мог бы покончить с ней, но нет, его тайна и безопасность куда важнее. А эта женщина претворяла в жизнь все его решения, собственно, для этого она и была нужна. Она была в ответе за всё. Именно её будут во всем обвинять. А она, дура, думает, что власть у неё.

Амбридж остановилась рядом с ним и уперла руки в бока.

— Лидер, — строго начала она. — Должна сказать, я разочарована. От вас я ожидала большего.

Вампир раздражённо стиснул зубы, хотя его лицо осталось невозмутимым.

— Приношу свои извинения, Министр, — как всегда вежливо выдохнул он. — Я не ожидал, что Гарри Поттер соберёт группу спасения и поможет убийце своих родителей. Его поступок меня удивил.

Она раздраженно постукивала туфлей о пол.

— Ну хорошо, — пронзительно произнесла она. — Хотя мне по душе ваша теория, я не вижу ни одного доказательства.

— Я работаю над этим, Министр, — он поджал губы.

— Значит, вы работаете недостаточно усердно, — отрезала она и поправила большую безобразную розовую ленточку на шее. — На сегодняшний день у вас отвратительные результаты. Если бы не ваши ошибки, мы бы уже убили Сами-Знаете-Кого. Если вы не будете стараться, боюсь, мне придётся заменить вас кем-нибудь более усердным.

Она отвернулась и зашагала прочь, высокомерно вздёрнув подбородок.

— Если сначала я не заменю вас, — прошипел ей вслед Негура. Его пустые тёмно-синие глаза засветились холодным огнем.

Он прикрыл их и откинул голову назад.

— Брутус, — выдохнул он и за несколько секунд перед ним появился высокий тёмноволосый вампир, склонивший голову в знак покорности.

— Да, мой Лидер?

— Устрой собрание Совета. Пришло время сделать свой ход. Поттер и Тёмный Лорд не должны сбежать. Вам нужно схватить их, когда они будут вместе. Только тогда я смогу избавиться от мальчишки и заполучить наконец Волдеморта. Мне надоело сдерживаться.

Визжащая Хижина

27 декабря 2000, позже этим же утром

Гарри подскочил в кровати, разбуженный каким-то шумом, но это всего лишь Гермиона пришла за Роном. Сейчас, должно быть, было раннее утро. Гарри со стоном поднялся и поплёлся в уборную, где облегчил мочевой пузырь и стёр со штанов засохшие пятна. Он вернулся в тёплую постель и снова заснул. Когда Гарри проснулся в следующий раз, через узкие щели заколоченных окон проникали тонкие солнечные лучики. Потянувшись затёкшим телом, он силой заставил себя сесть. Подслеповато сощурившись, Гарри отыскал на табуретке у своей кровати очки и нацепил их на нос, а другой рукой потянулся к тисовой палочке.

Ему даже не пришлось воспользоваться люмосом, чтобы понять — он в комнате один. Это настораживало. Гарри думал, что Рон уже должен был вернуться. Неужели с ним что-то случилось? Иначе почему друг его не разбудил? Ведь Гарри давно пора было стоять на страже. Разнервничавшись, он быстро обулся, пригладил рукой волосы и поспешил вниз.

Его встретил запах хлеба, глазуньи и бекона. Желудок ответил голодным ворчанием.

— Доброе утро, Гарри! Хотя… сейчас уже почти полдень.

Гарри недоумённо заморгал сонными глазами — необыкновенная для Рона утренняя жизнерадостность застала его врасплох. Друг с сияющим лицом гордо стоял у кухонного стола, в одной руке сжимая за ручку сковородку, а в другой — лопатку. Он пытался на магическом огне приготовить завтрак — или уже обед, и отсутствие результата, судя по всему, его совсем не огорчало. А Гермиона, склонившись, стояла над маленькой тумбочкой у полузаколоченного окна. Гарри заметил её румяные щеки и не смог списать их на яркий утренний свет. Девушка помахала ему рукой и быстро вернулась к нарезанию хлеба и яблок.

— Доброе утро, — усмехнулся Гарри. Он уже понял, в чём дело. Рон не разбудил его, потому что они с Гермионой хотели побыть немного вместе.

— Вы забыли меня разбудить. А ведь я мог помочь вам с готовкой, — подтрунивал над друзьями Гарри.

— А… ну… понимаешь… — начал Рон, нервно почёсывая ухо. Гарри уставился на него с наигранным любопытством, едва сдерживаясь от улыбки.

— Тебе нужно отдыхать больше, чем нам, Гарри, — решительно вставила Гермиона. Она уже разгадала его маленькую игру. — Вспомни, о чём тебе говорила мадам Помфри.

На первый взгляд, она казалась очень серьёзной, но стоило ей подойти ближе с тарелками, полными еды, как Гарри разглядел подрагивающие уголки её губ. Он улыбнулся и сел на диван. Гермиона тем временем смотрела на неумелое обращение Рона со сковородой и, очень скоро потеряв терпение, забрала сковороду из рук своего парня.

— Я сама закончу, — мельком взглянула она на него.

— Мм, благодарю вас… моя леди, — прошептал Рон и нежно поцеловал её в щёку.

— Садись уже, — выдохнула Гермиона и покраснела пуще прежнего.

— Моя леди? — Гарри широко ухмыльнулся усевшемуся рядом с ним другу.

— Ага, она такая же потрясающая, — громко ответил он, лицо Гермионы почти запылало.

— Верю тебе на слово, — усмехнулся Гарри; секунду погодя подруга вручила ему тарелку с аппетитными яйцами и беконом. — Кажется, у вас обоих выдалось замечательное утро.

— Да, — выпалила Гермиона, прежде чем Рон успел открыть рот. — Мы просто… да, — она решила не вдаваться в подробности.

И Гарри со стыдом вспомнил о том, чем он сам занимался перед тем, как заснуть. И воспоминания привели его мысли к…

— Где Волдеморт? — спонтанно выпалил Гарри, и Рон подавился очередным кусочком. Очистив через несколько секунд горло, он повернулся к Гарри и сердито на него посмотрел.

— Не знаю. По счастливой случайности я не видел его со вчерашнего вечера.

— Я тоже его не видела, — присоединилась к своему парню Гермиона, хотя отвращения в её голосе было куда меньше.

— Я должен сходить к нему. Понимаете… вдруг что-то произошло, — тут же решил Гарри и отставил тарелку в сторону, собираясь встать.

— Гарри, — возмутился Рон. — Может, сначала поешь? Я уверен, этот ублюдочный может подождать пять минут.

Гарри хотел было возразить, но понял, что спорить с Роном он будет дольше, чем есть содержимое своей тарелки. Поэтому он просто кивнул и начал пережевывать пищу в два раза быстрее.

— Итак, — продолжил Рон, удобнее устраиваясь на диване. — Как думаете, чем может оказаться хоркрукс Негуры?

Из-за набитого рта Гарри не смог ответить, поэтому внимательно прислушался к словам Гермионы.

— Пока что рано об этом думать, Рон. Мы точно не знаем, существует ли этот хоркрукс. Но даже если он есть, мы пока недостаточно хорошо понимаем Негуру, чтобы пытаться угадать ход его мыслей.

— Разумно, — пробормотал Рон и, звучно сглотнув, запихал в рот очередную порцию.

— Но я думаю, этот предмет должен быть магическим и что-то значить для него. Негура ведь охотник на тёмных лордов? Думаю, он захотел бы создать хоркрукс, который постоянно напоминал бы о его цели. А ты как считаешь, Гарри?

Гарри вытер губы салфеткой и, убрав с колен уже пустую тарелку, поставил её на стол.

— Раз этот хоркрукс – точно не я и не вы, я могу его уничтожить.

— Да, но это не…

— Гермиона права, Рон, — спокойно перебил его Гарри. — Сначала нам нужно понять Негуру. До тех пор гадать бесполезно. А если тебе так хочется знать мое мнение: думаю, его хоркрукс должен напоминать о причине, подталкивающей к вечной мести.

— И что это может быть? — полюбопытствовал Рон.

— Пока не знаю. Для начала нам нужно понять многое другое… Например, как он находит жертв? Как он мыслит? Потому что мне его действия кажутся лишенными всякого смысла. Помнишь, как Волдеморт уничтожил всю его армию, тысячи вампиров, а Негура даже глазом не повёл? Но потом он чуть ли не плакал, когда потерял ту женщину… Как её звали? — Гарри мельком посмотрел на Гермиону.

— Леонтина, — тихо ответила она.

— Именно, Леонтина… Почему она была для него особенной? Что в ней такого важного? И ещё кое-что. Из того, что мы увидели и узнали, получается, что Негуре небезразличен — или был небезразличен — Волдеморт.

Рон поморщился от отвращения, и Гарри, стараясь не обращать внимания на гримасу друга, быстро продолжил:

— Разве не странно? Почему вампир, одержимый убийствами тёмных лордов, захотел сделать Риддла своей ровней? Почему он захотел сохранить его магию?

Сбитый с толку Рон глубоко задумался, а Гермиона одарила Гарри многозначительным взглядом, под которым ему стало очень неуютно.

— Я хотел сказать, — поспешил продолжить он, — Негура ведь когда-то был женат. И Леонтина… она ведь тоже была для него особенной. Получается, он предпочитал…

Взгляд Гермионы стал настырнее.

— Хотя забудьте. Негура ведь вампир — мертвец, у него не может быть никаких чувств, — выпалил Гарри. Он уже отчаялся найти способ убедить подругу в своей правоте и избавиться от её красноречивого взгляда.

— Но, возможно, кусочек его души до сих пор жив, — тихо прошептала Гермиона.

— Но он не чувствует этого; он не может любить по-настоящему! Дамблдор говорил мне об этом, когда мы обсуждали Волдем… — его голос надломился, и он, чтобы скрыть внезапно овладевшие им чувства, торопливо схватил со стола чашку с чаем.

— Думаешь, Дамблдор всегда был прав? — тихо спросила Гермиона, внимательно вглядываясь в его лицо. — Он всегда строил свои теории на собственных наблюдениях. И эти теории всегда были хороши, но даже самые лучшие наблюдения не обязательно раскрывают правду со всех сторон. Уверена, Дамблдор прекрасно это понимал.

Чашка в его руке начала дрожать, и он поспешно поставил её обратно на стол. Он не смотрел на подругу. Не мог.

— Гермиона, — изумлённо пробормотал Рон. — О чём ты только что говорила?

Девушка повернулась к своему парню.

— Да так, ни о чем, — отмахнулась Гермиона, но Гарри заметил, как дрогнул её голос.

— Никогда больше так не говори, — недовольно пробурчал Рон. — А то мне показалось, ты пыталась доказать, будто Сама-Знаешь-Кто способен на…

…

— На что? — нарушил напряжённую тишину холодный голос.

Гарри встрепенулся и чуть не свалился с дивана. Услышав неторопливые мягкие шаги, которые остановились где-то позади, он так смутился, что даже не смог повернуть головы. Только сжал грудь. Так сильно, словно пытался защитить рёбра от обезумевшей мышцы, колотящейся внутри.

— Забавно слушать, как грязнокровка и предатель крови пытаются разобраться в Лорде Волдеморте.

Вот только голос его звучал скорее мрачно.

Гарри глубоко вздохнул и, наконец, поборол своё оцепенение. Он мимолётом посмотрел на Тёмного Лорда и необыкновенно высоким голосом произнёс:

— Доброе утро, Том. Присоединишься к нам?

Не дожидаясь ответа Риддла, он начал перекатывать в руках кружку. Только пару раз Гарри мельком посмотрел на него, чтобы понять, смотрит на него Волдеморт или нет.

— О да, утро на самом деле доброе, — насмешливо протянул Тёмный Лорд. — Только вот жаль, что я не смог услышать ваш разговор с самого начала.

У Гарри кровь шумела в ушах. Он разобрал лишь половину слов, пока пытался обуздать лихорадочно заметавшиеся в голове мысли.

Понял ли Волдеморт, о чём думал Гарри, когда они в последний раз виделись друг с другом?

Разглядел ли он что-нибудь за его болтливостью?

Если да, то что ему теперь делать? Как себя вести?

Гарри не знал, да и знать не хотел. Он бы предпочёл заползти в какую-нибудь дыру и схорониться там. Правда, поблизости не было видно ни одного подходящего отверстия.

Поэтому он глубоко вздохнул и посмотрел на Рона, который за пару секунд вскочил с дивана и оттащил Гермиону на безопасное от Волдеморта расстояние.

Но Тёмный Лорд и сам — к величайшему облегчению и одновременно огорчению Гарри — держался от них поодаль. Сердце немного поумерило свой бешеный темп, и он смог вздохнуть свободнее, хотя все мысли и сомнения остались при нём. Волдеморт даже не смотрел в его сторону. Он подхватил сковороду с оставшейся порцией яичницы и подошёл к окну, у которого Гермиона недавно нарезала хлеб. Риддл склонился и подался вперёд, выглядывая наружу, на сверкающий снежный пейзаж, и доедая остатки их завтрака. Он не произнёс ни слова, и в комнате повила неприятная тишина.

А Гарри не мог отвести от Тёмного Лорда глаз. Тот двигался с такой утончённостью. Гарри был уверен, что даже самому талантливому актёру не удалось бы скопировать эти грацию и изящество.

Влечение к нему сводило с ума. Гарри и не знал раньше, что способен желать кого-то настолько сильно.

Волдеморт вдруг повернулся, и сердце снова замерло в груди. Отчасти от желания, но больше от удивления. Их глаза встретились впервые за это утро, и от Гарри не ускользнула притуплённая боль, скрытая в глубине багровых глаз. Это тревожило.

— Тебе нехорошо?

Он должен был это спросить. Краем глаза Гарри заметил удивленный взгляд Рона, но предпочёл сделать вид, что не видел его.

Ответ Волдеморта был сжатым, полным горечи, таким, какого и ждал Гарри.

— О да, — злобно прошипел он. — Мне перечислить причины, или сам догадаешься?

Тёмный Лорд слишком быстро отвел взгляд, и Гарри стало неуютно. Он тут же решил, что причина в том, что недавно между ними произошло. Страх тугим узлом затянулся на шее.

Волдеморт злился на него. Он понял, чего хочет Гарри. Он презирает его?

— Скажи своим… друзьям уйти, — неожиданно произнёс Волдеморт.

— Что? — раздраженно огрызнулся Рон и повернулся к Гарри, который тут же отвлёкся от своих размышлений.

— Если ты хочешь сказать мне что-то важное, мы можем…

Он не закончил, потому что Тёмный Лорд довольно бесцеремонно его перебил.

— Вели им уйти отсюда, Поттер. Вели вернуться в замок!

Гарри, должно быть, чего-то не понимал. Или Волдеморт просто не потрудился ему ничего объяснить. В любом случае, он хотел знать, что это значит.

— Почему? Потому что тебе неприятно их общество? — спросил он так же резко, как и Рон секунду назад.

— Не только поэтому, Поттер! — прорычал Волдеморт. — Неужели ты не понимаешь, что сейчас Негура будет охотиться за тобой! Он умён, хитёр и опасен. Он всегда думает на шаг вперед, и я уверен, у него был другой план, который он уже привёл в исполнение. Если ты хочешь с ним сражаться, ты должен быть готов. И должен знать, что честные схватки и дуэли – не в его стиле. Вчера ему не удалось убить тебя, поэтому он попробует избавиться от тебя другим способом. Он подорвёт доверие к тебе, настроит против тебя авроров, и всё, что ему нужно — один маленький промах с твоей стороны. Если они останутся здесь — Негура поймет, что ты помогаешь мне. В своём состоянии я просто не смог бы похитить трёх вооруженных волшебников. Если они не вернутся, у Негуры появятся доказательства, и не сомневайся, он умело ими воспользуется.

Гарри оцепенело сидел на диване.

— Я не могу просто… — пробормотал он, информации оказалось слишком много, чтобы он сразу смог принять решение.

— Не слушай его, Гарри! Он хочет разделить нас! Наверняка, он замыслил что-нибудь очень плохое. Мы не оставим тебя с ним наедине! Никогда! — прорычал Рон, но тут же замолчал, стоило Волдеморту прожечь его самым холодным своим взглядом. Когда он заговорил, его голос сочился ядом.

— Ну надо же, какие замечательные у тебя друзья, Поттер. Судя по всему, предатель крови жаждет твоей смерти.

— ЧТО?! — вскинулся Рон, цвет его лица тут же сравнялся с цветом волос. Он мгновенно достал палочку и направил её на…

— Нет! — бросился к нему Гарри, но Рон стоял слишком далеко. К счастью, в последнюю секунду его остановила Гермиона.

— Не надо, — мягко прошептала она.

— Но!.. — Рон стиснул зубы. — Не выношу его!

— Я знаю, это сложно, — кивнул Гарри. — Но прошу, попытайся держать себя в руках!

Потом он повернулся к Риддлу, подошёл к нему и вперился обвинительным взглядом.

— Прекрати так себя вести! Или ты пытаешься покончить с собой?!

Верхняя губа Волдеморта едва заметно дрогнула.

— Вопрос в том, не самоубийца ли ты, Поттер? Если и дальше будешь пренебрегать моими советами — времени на то, чтобы пожалеть об этом, у тебя не останется.

— Я… твои наставления мне ни к чему! — негодующе выплюнул Гарри.

Волдеморт на секунду поджал губы, и что-то промелькнуло в ярко-алых глазах. Гарри до сих пор тяжело дышал, но негодование уже покинуло его под пристальным, гневным взглядом.

Что же было в его глазах? Разочарование? Или смирение?

Гарри почти хотелось забрать свои слова обратно.

— Очень хорошо, — отрезал Волдеморт. Его холодный голос прорвался сквозь оцепенение Гарри. Черная мантия резко взметнулась, и Тёмный Лорд ушел из комнаты так же быстро, как в ней и появился. Он не сказал больше ни слова, и это задело Гарри куда сильнее, чем должно бы.

В комнате снова повисла напряженная тишина, а потом Гермиона мягко прошептала:

— Я такого не ожидала.

— Не ожидала? — Рон до сих пор был зол. — Не ожидала, что он не попытается унизить нас хотя бы на словах? А я как раз предвидел такой конец, Гермиона!

— Нет, — немного раздраженно покачала она головой. — Вы, правда, ничего не заметили?

Юноши удивленно посмотрели друг на друга, а потом перевели взгляды на неё.

— Не заметили чего? — спросили они в унисон.

— Может, он и питает к нам с Роном отвращение… но… он… волнуется за тебя, Гарри.

Он едва не расхохотался от такого нелепого предположения, но стоило ему вспомнить промелькнувшую в алых глазах боль, как желание смеяться сразу пропало.

Всё, на что хватило Гарри — в изумленной тишине посмотреть на пустую лестницу.

Как он умудрился не заметить такой явный намёк? Как мог быть настолько слеп?

Он силился назвать чувство, переполняющее его сейчас, но никак не мог подобрать подходящего слова. Оно опьяняло, от него шла кругом голова. Хотелось рассмеяться безо всякой причины, хотя одна всё же была…

«Он волнуется за меня».

Сейчас произошло нечто невероятное, изумительное, фантастическое, а он чуть всё не прозевал. Отчего он был так расстроен всего несколько минут назад? Расстраиваться совершенно не от чего, ведь Волдеморт волнуется за него.

На губах Гарри расползлась идиотская улыбка, и он не смог её убрать, как ни старался.

— Как бы то ни было, — продолжила Гермиона, и Гарри с трудом заставил себя прислушаться к её словам. — Думаю, нам стоит хотя бы подумать над его советом.

Рон несогласно застонал.

— Ни за что! Что бы он нам ни сказал, он остаётся убийцей! Он опасен так же, как и вампиры! Не забывай, он сотню раз пытался убить Гарри!

Гермиона сначала посмотрела на Рона, потом на Гарри, а потом кончики её губ неожиданно приподнялись.

— Конечно, ты прав, Рон. Но кажется, у меня есть план.

* * *

От плана Гермионы Гарри забеспокоился, а Рон рассердился. Это мягко говоря. На самом деле Гарри пришёл в ужас, а Рон взбесился. Непонятно было, как в голову такой умной девушки как Гермиона пришла эта сумасшедшая, опасная и совершенно излишняя идея.

— Ты никуда не пойдешь, — на выдохе прорычал Гарри и скрестил на груди руки. — Не сейчас, когда Негура одержим мыслями о нашем убийстве.

— Конечно, она никуда не пойдет, — выделил первое слово Рон. — А если и пойдет, то только со мной и с тобой, Гарри.

Гермиона уже надела плотную верхнюю мантию и обмотала вокруг шеи лохматый шарф.

— Сейчас полдень, — заметила она, спокойно разглядывая друзей. — Днём вампиры спят, потому что солнце ранит их кожу.

— Да, но Негура – не обычный вампир, и мы знаем, что солнце ему почти не вредит. Кроме того, он как самый обыкновенный чиновник работает днём! — запротестовал Рон.

— Верно, но он ведь единственный вампир с такими способностями? — спокойно заметила Гермиона.

— Он охотник на Тёмных Лордов, Гермиона! Я не принижаю твоих удивительных способностей, но ты ведь не думаешь, что сможешь сражаться с ним!

— Я и не собираюсь с ним сражаться, Рон! Я просто вернусь в замок и разведаю, что к чему. Если у Негуры, как говорил Сам-Знаешь-Кто, есть запасной план — мы должны об этом знать. К тому же, я хочу знать, что произошло с твоей семьей, с нашими друзьями и Орденом. Когда я окажусь в Хогвартсе, то пущу шпионов Негуры по ложному следу. Всем, кроме тех, кому мы можем доверять, я скажу, что Гарри пропал, — она мельком посмотрела на него, — а ты отправился на его поиски. Так все решат, что Гарри похитил Волдеморт.

Её глаза встретились с глазами Рона, но тот лишь несогласно покачал головой.

— Слишком опасно. Мы можем связаться с Орденом, не ставя в известность этого поганого кровопийцу. Нам нужно держаться вместе. Давайте уйдём отсюда, и будем прятаться как раньше. Мы уже знаем всё, что хотели знать, так давайте найдём хоркрукс Негуры!

— Это не очень хороший план, Рон. Я же говорила: мы почти ничего не знаем о Лидере! Гарри… — она со вздохом повернулась к нему, то же самое сделал и Рон, ожидая его решения.

— Мы не можем отсюда уйти, пока Волдеморт не восстановил свои магические силы, — очень серьёзно произнёс он.

— И? — приподнял бровь Рон.

— Если мы не защитим его — Негура найдёт и прикончит его!

— И? — продолжал допытываться Рон, словно не видел ничего плохого в последних словах друга.

— Этот подонок превратит Волдеморта в свою послушную марионетку и натравит его на нас. Надеюсь, этих причин достаточно, или я должен напоминать тебе, что не помоги нам Волдеморт — нас бы здесь сейчас не было.

— Он пришёл на Гриммуальд Плэйс не для того, чтобы спасти нас, Гарри!

— Возможно, но… мы живы только благодаря ему!

— Мальчики, — прошептала Гермиона. — Прекратите. Гарри, что ты решил?

Он закрыл глаза и сосредоточился на своём внутреннем чутье.

— Вы оба должны вернуться в замок, связаться с Орденом и остаться под их охраной. Я вернусь, когда Риддл восстановит свои силы.

— Ты хочешь остаться здесь… с ним… наедине? Ты с ума сошёл? — задохнулся от негодования Рон.

— Рон, не забывай, я почти неделю прожил с ним… в тёмной сырой пещере.

— Но тогда было совсем другое!

— Почему?

— Мы… мы не знали, где ты… мы не могли помочь тебе!

— Спасибо, Рон, — выдохнул Гарри. — Но сейчас вы тоже ничем не сможете мне помочь.

— Я тебя здесь не оставлю, — запротестовал друг. — И это не обсуждается.

Секундную тишину нарушила прочистившая горло Гермиона.

— Тогда решено, — тихо произнесла она. — Я иду в замок. Вернусь завтра утром.

— Гермиона! — безнадёжно застонал Рон.

— Со мной все будет в порядке, — мягко улыбнулась она. — Обещаю, — а потом обняла и нежно поцеловала своего парня в губы, под ворчание стоявшего в стороне Гарри.

— Если с тобой что-то случится — никогда себе не прощу.

— Ещё одна причина быть очень осторожной, — усмехнулась она, но Гарри её слова не успокоили.

— Гермиона, — позвал он и вперился взглядом в пол. — Мне было бы легче, если бы ты осталась.

— Гарри, я сама так решила, — спокойно произнесла она, позади раздался горестный вздох Рона, и Гарри вздрогнул.

— Хорошо… просто… перед тем, как ты уйдешь, я хочу кое-что у тебя спросить. Ты случайно не знаешь… почему… ну, почему ему не становится лучше?

— Ты сейчас говоришь о Сам-Знаешь-Ком? — вскинул брови Рон.

— Да, — кивнул Гарри, рассматривая носки своих ботинок.

— Да ладно тебе, Гарри! Почему?! Почему ты так за него волнуешься? Словно он девица, попавшая в беду, а ты – её рыцарь в сияющих доспехах! Ведь он всё тот же Сам-Знаешь-Кто, чтоб его! Никак не могу выбросить из головы это твоё «Тебе нехорошо?».

— Просто не обращай внимания, Рон. Серьёзно, — прошептал Гарри, и его глаза встретились с глазами Гермионы.

— Ну конечно, — недоверчиво покачал головой Рон. — Просто думаю, твоё мнение изменилось бы, окажись ты на месте Невилла с прижатым к горлу ножом.

Гарри просто кивнул — ему не хотелось ввязываться в спор. Он не отвёл от Гермионы глаз даже тогда, когда мимо них прошёл Рон и выглянул в полузаколоченное досками окно.

— Итак? — осторожно спросил Гарри.

— Ну, — она прикусила губу. — Думаю, скорость выздоровления зависит от тяжести травмы. А всем известно, что потеря магии — очень серьёзный удар по здоровью волшебника. Я точно знаю, что исцеление требует огромного количества сил, поэтому сейчас ему нужно отдыхать, как физически, так и эмоционально.

— Чем я могу ему помочь? — очень тихо спросил Гарри, так, чтобы его вопрос не коснулся ушей Рона.

— Не знаю, — прошептала в ответ Гермиона. — Ты едва ли можешь сделать для него больше, чем уже делаешь.

— Я просто не могу сидеть и смотреть, как он слабеет. Вдруг он не поправится?

— Он поправится, — выдохнула она и оглянулась через плечо на Рона.

— А если нет? — прошептал Гарри.

На её лицо легла печальная тень.

— Ты должен верить в лучшее.

— Спасибо, — поблагодарил Гарри. — И прошу тебя, будь очень осторожна.

Она кивнула, и он на секунду обнял её, а потом поднялся наверх, чтобы его друзья могли попрощаться друг с другом наедине.

Когда Гарри проходил мимо комнаты Волдеморта, ему нестерпимо хотелось постучать в его дверь, зайти внутрь и извиниться за свои слова. И лишь ощущение того, что ему будут не рады, удерживало его.

Гарри вернулся к себе, тяжело опустился на кровать и обхватил голову ладонями. Он не представлял, как они проживут без Гермионы целый день. Обстановка в доме накалится до предела — Рон будет зол на Гарри за то, что тот так просто отпустил его девушку, и на Волдеморта будет зол за то же самое и найдет ещё кучу причин. Тёмный Лорд будет зол на весь мир, а Гарри – на самого себя, потому что всё это происходит по его вине.

От размышлений о том, кто прав, кто виноват, о том, не поставило ли его решение Гермиону под удар, и о том, не выльется ли болезнь Риддла в затяжную, накатывала невыносимая тревога и перехватывало дыхание. Гарри вскочил на ноги и закружил по комнате, отчаянно ища взглядом хоть что-нибудь, что помогло бы ему отвлечься. Взгляд остановился на маленьком чёрном шкафу в углу. Терзаемый любопытством, Гарри подошёл ближе и опустился на колени, внимательно рассматривая шероховатую пыльную поверхность, окрашенную в выцветшую от времени краску, и грязную медную ручку. Гарри взялся за неё, открыл скрипучую дверцу и заглянул внутрь. Шкаф оказался забит старыми, побитыми годами книгами и пергаментами, некоторые из них даже заплесневели под слоем пыли и паутины.

«Это, должно быть, старые книги Люпина», — понял Гарри. Наверное, он учился здесь, когда был не в форме оборотня и когда не мучился от боли обращения. Сердце сжалось, словно в тисках, когда Гарри вытянул одну из книг и сдул с неё пыль. Он словно наяву увидел исчерченное шрамами лицо Люпина. Бедный Тедди, его мыслями тут же завладел маленький, улыбчивый ребёнок… в приюте. Из Гарри вышел никудышный крёстный отец. Но что он мог сделать? Рискуя жизнью малыша, принять его в этот крестовый поход, который именуется у него жизнью, или спихнуть его под заботу Уизли и бабушки Невилла?

Гарри разозлился на себя, поэтому поспешил открыть книгу и погрузиться в чтение.

Основы продвинутой магической защиты, Глава 1.

Книга показалась Гарри смутно знакомой; должно быть, он читал её раньше, когда подготавливался к просроченным ТРИТОНам. Всю книгу он, конечно же, не читал, только первую пару глав. Поэтому сейчас решил продолжить с того места, где остановился. Чтение не только отвлечёт его, но и повысит застоявшийся уровень знаний.

Три часа спустя у порядком подуставшего Гарри начала раскалываться голова. И он решил больше не истязать свой мозг, а спуститься и посмотреть, чем там занят Рон. «Может, он уже немного успокоился», — подумал Гарри, хотя и сам в этом сомневался.

Когда он проходил мимо двери Риддла, сердце уже привычно подпрыгнуло в груди. Ему бы впору злиться на себя за подобные реакции, но он не злился. Намного сильнее его волновало другое — то, что он почти не виделся с Тёмным Лордом. Гарри не сомневался: Волдеморт его избегает. То ли из-за своей болезни, то ли из-за того, как Гарри огрызнулся недавно на его слова, то ли… от того, что произошло между ними утром. Он тяжело вздохнул, волоча себя вниз. Всё стало бы намного проще, если бы он знал, почему Волдеморт сейчас ненавидит его.

К величайшему облегчению Гарри, Рон уже не был так сердит. Остаток его негодования был направлен вовсе не на него, а на Гермиону. И хотя Гарри был счастлив, что Рон снова с ним разговаривает, ему было бы намного легче, если бы друг порицал его, не её.

Весь день они провели за непринуждённой болтовней, партиями в волшебные шахматы, обсуждением возможных планов Негуры и приготовлением обеда, который оказался самой веселой частью — Рон явно не претендовал на звание шеф-повара. Занятия Зельеварения со Снейпом ясно давали понять, что его другу не стоит приближаться хоть к чему-нибудь, отдалённо напоминающему котел. К счастью, приобретенный у Дурслей опыт обращения с кухонной утварью не дал им умереть от голода.

И лишь однажды за весь день вниз спустился Волдеморт, тут же своим присутствием доведя Гарри до исступления. Хотя внешне он совершенно спокойно наблюдал за тем, как Риддл подошёл к большому котелку на столе, налил себе в кружку тёплого чаю и без лишнего взгляда в его сторону ушёл в свою комнату. Вот и всё. Он не произнёс ни слова, даже не посмотрел на Гарри. И облегчение, переполнявшее его до недавнего времени, вмиг испарилось без следа. Если Волдеморт на самом деле волнуется за него, как он — как Гермиона — думал, тогда почему Риддл не заговорил с ним? Почему ни единым жестом не дал понять, что зол на него? Разве не должен он был сделать хоть что-нибудь?

Гарри захотелось закричать от ярости и отчаяния и переломать всю мебель. Нечестно! Почему его задевает то, что этот ублюдок так невозмутим и спокоен?

— Прекрати, Гарри, — прошептал склонившийся к нему Рон.

Тот удивлённо вздрогнул и отвёл взгляд от пустой лестницы.

— Что прекратить?

— Прекрати всё время на него смотреть. Понимаю, ты настороже, но… я не хочу, чтобы у тебя мозг вскипел.

— Мозг вскипел? От чего? — не понял Гарри.

— Понятное дело, от чего, — усмехнулся Рон. — На него даже смотреть потенциально опасно.

— Очень смешно, — застонал Гарри и возвёл глаза к потолку, и все же ему полегчало. У Рона как-то получилось ослабить гнетущую его боль, теперь осталось разобраться с её отголосками.

И Гарри старался с ними разобраться. Весь вечер он думал, лучше ему будет или хуже, если Риддл по-прежнему ненавидит его. Словно издалека он слышал, как Рон обеспокоенным голосом говорит что-то о Гермионе, которой уже успел простить её выходку. А Гарри сгорал от стыда, потому что не знал, за кого сильнее волнуется: за подругу или за Тёмного Лорда.

— Она обязательно вернётся утром, — прошептал Гарри, вглядываясь в голубое пламя.

— Да, — пробормотал Рон. Его глаза, казалось, были подернуты пеленой. — Но то, что она одна… там…

— Она в замке с членами Ордена. И она в безопасности, — решительно перебил его Гарри.

Рон не ответил, он смотрел в синеватое пламя и едва заметно качал головой.

— Я должен был убедить её… Я хочу, чтобы она вернулась прямо сейчас.

— Ты устал, Рон, — тихо заметил Гарри. — Ты почти не спал прошлой ночью. Иди в кровать, сейчас моя очередь стоять на страже.

— Да, может, ты и прав, — пробормотал, наконец, Рон и потянулся к сумке Гермионы, вытаскивая оттуда тёплое одеяло.

— Ты не против, если я останусь здесь? — спросил он. — Ну, понимаешь… если она скоро вернётся…

— Без проблем, — кивнул Гарри.

— Это вредноскоп, — сказал Рон и вручил ему маленький округлый предмет, закутанный во что-то, напоминающее старую косынку. — Не касайся его, Гермиона сделала так, что он начнёт работать только после того, как его коснуться. Правда, здесь он бесполезен и не прекратит вертеться, пока Сам-Знаешь-Кто наверху. Но, может, ты сможешь воспользоваться им, когда он заснёт — если он, конечно, вообще спит.

— Он спит, — пробормотал Гарри.

— А это Прибор для Обнаружения Заклинаний. Я не знаю, как точно он работает, но по идее он должен предупредить тебя, если поблизости кто-нибудь применит магию.

— Поблизости — это сколько? — спросил Гарри, принимая странный предмет, напоминающий скреплённые проволокой светящиеся луковицы, только побольше размером и сделанные из стекла.

— Не знаю, — пожал плечами Рон. — Слушай, если тебя что-то насторожит — сразу меня разбуди.

— Конечно, — кивнул Гарри.

— Вторая банка до сих пор наверху? — зевнул Рон. — Та, что с пламенем, — объяснил он, заметив, что Гарри не понял, о чём он говорит.

— Да, наверное, — ответил тот. — Принести её сюда?

— Ну, да. Просто… я собираюсь забрать себе эту. Здесь так холодно, — Рон растёр пальцы, стараясь разогреть кровоток.

И Гарри только сейчас заметил, что у него тоже окоченели кончики пальцев. Температура в комнате явно была минусовая. Очень неуютно.

И тут, словно вспышка света, в его голову пришла одна догадка. Он подпрыгнул с дивана.

— Забирай эту. Я возьму ту, что наверху. Спокойно ночи, Рон, — выпалил Гарри и зажёг на тисовой палочке свет.

— Спок'ной ночи, Гарри. Разбуди меня в три, хор'шо? — пробормотал Рон, который так и не заметил в друге резких перемен. Он поближе притянул к себе банку, накрылся одеялом и уже в полудреме рухнул на подушку.

А Гарри схватил Прибор для Обнаружения Заклинаний и стремглав помчался наверх. В голове лихорадочно метались мысли, когда он влетел в свою спальню.

Когда несколько недель назад Волдеморт впервые спас ему жизнь, Гарри удивился до глубины души. Он не понимал, почему враг пошёл ради него на такой риск. Волдеморт сказал тогда, что спас его, потому что не хотел замёрзнуть до смерти. Риддл дико мёрзнет даже тогда, когда для остальных температура вполне приемлемая. Должно быть, всё дело в свойствах его тела. И почему Гарри раньше не догадался! Он часы потратил на пустую болтовню с Роном в тепле магического пламени и даже не попытался понять, в чём причина слабости и болезненного вида Волдеморта. Гермиона не могла догадаться, в чём дело, потому что просто не знала об особенностях организма Тёмного Лорда, но он-то знал! Волдеморт, наверное, промёрз до самых костей.

Гарри схватил банку, стоявшую у его кровати, и поспешил в коридор, замерев перед дверью комнаты Риддла. Жар согревал руки и сведённые напряжением мышцы, все, кроме одной — язык словно примёрз к нёбу. Гарри понятия не имел, что должен сказать, когда войдет. Звучно сглотнув, он тихо постучался в дверь и замер в вежливом ожидании ответа. Но, как и в прошлый раз, ничего не дождался. Гарри глубоко вздохнул, взялся за ручку и открыл дверь.

— Волдеморт? — нерешительно выдохнул он и вошёл внутрь, выше поднимая палочку, чтобы ему было лучше видно.

Комната казалась пустой.

На одну глупую секунду Гарри подумал, что Тёмный Лорд просто ушёл, никого не предупредив. Но разумная часть с позором изгнала эту мысль — в своём состоянии Волдеморт едва ли мог куда-то уйти.

Гарри задержал дыхание и прошёл вглубь комнаты. Его глаза скользили по стенам и мебели, пока не наткнулись на длинный, тёмно-красный диван.

Сердце пропустило удар.

Он спал. Беззвучно, укрытый одной лишь своей мантией. Гарри видел чёткие очертания его тела, проступающие сквозь чёрную ткань, и местами обнажившуюся мраморно-белую кожу.

Том.

Губы Гарри двигались, но с них не сорвалось ни звука. Ему не нужно было говорить вслух, чтобы смаковать это имя.

Сердце словно сошло с ума, но Гарри было плевать. Очень медленно он подошёл к дивану и опустился рядом со спящим Волдемортом на колени. Невозможно было описать, что он чувствовал в эту секунду. Что-то среднее между опасением и абсолютным счастьем. Впрочем, эта странная смесь не мешала ему наслаждаться. Глаза жадно рассматривали изгибы худощавого тела, не боясь осуждения. Сейчас они были одни…

От одной этой мысли дрогнула рука в желании прикоснуться. И Гарри закусил кулак в попытке сдержать этот порыв, который не стоил того, чтобы Волдеморт проснулся. Он только разрушит эти драгоценные секунды. Волдеморт не хотел бы, чтобы Гарри был здесь.

Но сейчас, именно сейчас, он мог ненадолго остаться.

Гарри глубоко вдохнул, втягивая носом воздух, принюхался. И удивился, учуяв знакомый, сладкий и совершенно неожиданный сейчас аромат малины, витающий в воздухе. Он наклонился ближе к Волдеморту, и в самом деле — запах усилился. Гарри это позабавило и порядком сбило с толку, пока он не перевёл взгляд на пол и едва не расхохотался.

Рядом с диваном стояла маленькая открытая баночка, из которой торчала ложка. О содержимом баночки догадаться было проще простого. Источником аромата, несомненно, была именно эта тёмно-красная, похожая на желе субстанция.

Гарри не помнил, чтобы брал малиновый джем, впрочем, в той ужасной спешке он просто смахнул всё, что нашлось на ближайшем столе, в сумку, поэтому удивляться тут нечему. Он достал из баночки чайную ложку, поднёс её к губам и слизал вязкую субстанцию, наслаждаясь богатым, сочным вкусом.

От мысли, что эта же ложечка побывала во рту Тёмного Лорда, он задрожал. В паху начал разливаться жар. Гарри изо всех сил закусил металл, чтобы сдержать стон, а вернув себе крохи самообладания, вытащил ложку из зубов, сунул обратно в банку и отодвинул её в сторону.

Взгляд вновь вернулся к нему, к Волдеморту, который неподвижно лежал на диване. Его лицо прикрывала лёгкая ткань мантии, и лишь то вздымающаяся, то опускающаяся грудь подсказывала, что Тёмный Лорд дышит. Гарри позволил себе греховную мысль: огладить эту грудь и поцеловать этот рот так глубоко, чтобы ощутить спелый вкус малины.

С губ сорвался мягкий вздох. Гарри неосознанно протянул руку, дрожащими пальцами осторожно отвел от бледного лица край чёрной шёлковой ткани.

Он должен увидеть его, даже если разбудит ненароком.

Волдеморт оставался совершенно неподвижен. И это было за гранью понимания Гарри. Он бы скорее поверил, что Риддл притворяется спящим, но зачем ему вот так ослаблять свою бдительность. Может, Волдеморт на самом деле в царстве снов?

Гарри хотелось бы знать, что ему снится. Он казался таким… умиротворенным. Подумать только, оказывается, это слово могло подходить Лорду Волдеморту. Гарри тихонько рассмеялся.

Волдеморт выглядел намного лучше, чем утром, и Гарри был рад, что Гермиона оказалась права в своих предположениях. Казалось, он мог часами рассматривать Риддла, смакуя каждую ранее незамеченную деталь, это было так приятно и странным образом успокаивало. Гарри усмехнулся, вспомнив слова Рона про повреждение мозга. Должно быть, это предупреждение немного запоздало; как бы то ни было, Гарри не понимал, как его друг умудрялся находить во внешности Волдеморта хоть что-то отвратительное. Лицо Риддла было довольно привлекательным. По чести говоря, он был куда сексуальнее, всех тех девушек (и юношей), которых Гарри повстречал вчера в Хогвартсе.

Ему плевать, что нос у Волдеморта был плоский, похожий на змеиный, с узкими щелями вместо ноздрей — такой нос ему тоже нравился. Риддл, правда, был лыс, но, чёрт побери, прятать хоть дюйм этой потрясающей кожи под гривой волос — настоящее преступление. И глаза… ужасающие кроваво-красные глаза, которые так часто в детстве преследовали его в снах… они больше не пугали. На секунду Гарри захотелось заглянуть в эти мерцающие алые глаза, но, возможно, будет лучше, если они так и останутся закрытыми под тонкими жемчужно-белыми веками.

А этот рот…

Тонкая линия, обозначавшая краешки губ, была такой блеклой, что Гарри пришлось наклониться ниже, чтобы разглядеть их получше. Из-за невзрачного цвета издалека казалось, что у Тёмного Лорда и вовсе нет губ. И Гарри задумался, что поможет вернуть им былые краски. Вообще-то, пара хороших идей у него уже была...

Он неосознанно вцепился рукой в колено и беззвучно выругался — гиблое дело. Он не мог представить, как сможет уйти отсюда без поцелуя, даже если это будет едва ощутимый поцелуй в щёку. Сейчас, когда он официально сошёл с ума, большой проблемы в своём желании он не видел.

Гарри склонился ниже, и его лицо омыл мягкий аромат малины. Этого оказалось достаточно, чтобы он лишился остатков разума, обхватил узкий подбородок и осторожно прижался к тонким губам. И если бы Волдеморт сейчас проснулся и в бешенстве свернул ему шею — Гарри умер бы счастливым.

Поцелуй оказался приятным, холодным, мягким и влажным — прямо как малиновое мороженое. В самом деле, вкус запретного плода. Когда Гарри был ребёнком, в невыносимо жаркие летние дни он часто просил у своих родственников купить ему мороженое, которое он, конечно же, никогда не получал и которое в избытке доставалось их сыну, Дадли.

Может, именно поэтому Гарри не мог сейчас остановиться.

Он чуть сильнее прижался к прохладным губам, и они вдруг дрогнули под его напором.

Очарование момента было разрушено, и Гарри мгновенно отпрянул, боясь, что Волдеморт все-таки проснулся.

В напряженной тишине он всматривался в бледное лицо, страшась реакции сонного Тёмного Лорда. Гарри не знал, что он должен сказать или сделать после того, как поцеловал мужчину. Раньше он флиртовал с одними лишь женщинами.

К счастью, Волдеморт продолжал спать. Его дыхание выровнялось и вернулось к своему размеренному ритму. Гарри несколько минут простоял на коленях, борясь с желанием ещё раз коснуться бархатной кожи и с треском проигрывая ему. Он осторожно опустил ладонь на холодную мягкую щеку.

— Потрясающе, — прошептал Гарри. Пальцы в неспешной ласке огладили кожу, а потом он опустил руку к давно позабытой банке с пламенем. Аккуратно сдвинув чёрную мантию с плеч Волдеморта, он осторожно опустил пышущую жаром банку напротив костлявой груди и снова укрыл Тёмного Лорда.

Гарри подался чуть вперёд, едва ощутимо поцеловал его в лоб и, наконец, поднялся на ноги.

— Спокойной ночи, Том, — прошептал он и вышел так тихо, как только смог, так и не заметлив, мерцающих алых глаз, впившихся в его удаляющуюся спину.

Визжащая Хижина

27 декабря 2000, 22:20

Гарри вздохнул и захлопнул книгу. Даже пролистывать её было непомерно скучно. Он с большим трудом старался вникнуть в то, что читал, особенно в одну нелепую часть о течении магической энергии. Написанное казалось таким абстрактным и оторванным от действительности, что Гарри очень смутно представлял, что это вообще такое. Он сомневался, что хоть кто-нибудь способен чувствовать, как циркулирует под их кожей магия. Честное слово, Гарри думал, что книги Люпина будут не такими занудными и малоиллюстрированными.

Он откинул том в сторону и заворочался под одеялом, стараясь улечься поудобнее. И дело было не только в холоде, но и в том, что пружины старого дивана царапали спину. Он, конечно, мог мириться с некоторыми неудобствами, но не с такими болезненными. Впрочем, здесь были и хорошие стороны: ноющая задница и неотпускающий холод развеивали дрёму.

Гарри снова вздохнул, с трудом сдерживая зевок. Его смена заканчивалась через час, значит, столько ему и оставалось продержаться. Зелёные глаза рассматривали комнату, пока не остановились на небольшом предмете, укутанном в косынку. Гарри высвободил руку из-под тёплого одеяла и развязал ткань. Он думал, что вредноскоп тут же засветится и завертится, но прибор остался таким же тихим, как и всё остальное в Визжащей Хижине. И это скорее настораживало, чем успокаивало. Гарри прикрыл глаза и внимательно прислушался, но до его уха донесся лишь громкий храп Рона, спавшего внизу.

«Может, Риддл до сих пор спит, и поэтому Вредноскоп не обнаружил его присутствия? Или может, — Гарри усмехнулся, — может, он больше не опасен?» Он недоверчиво покачал головой собственным мыслям. Ну уж нет, наверное, просто сейчас Тёмный Лорд не строит никаких коварных замыслов против него.

Дверь спальни вдруг скрипнула, Гарри поднял голову и от неожиданности выронил вредноскоп. Тот, о ком он только что думал, неспешно вошёл в комнату и внимательно осмотрелся по сторонам. Щёлкнула дверная ручка — дверь закрылась, а Лорд Волдеморт прислонился к ней и посмотрел на Гарри с холодной отчуждённостью. Его лицо казалось таким же неподвижным как маска.

Гарри было плевать, что Риддл не прорычал никакого подобия приветствия. Сейчас у него были проблемы поважнее — близящийся сердечный приступ.

Во рту резко пересохло, а губы склеились, явно не собираясь приоткрываться. Через несколько мучительно долгих секунд Гарри всё-таки удалось разлепить их и судорожно втянуть в себя воздух. Его глаза неотрывно смотрели на Волдеморта, но внимание Гарри привлёк вовсе не леденящий душу взгляд, а то, как необычно был одет Тёмный Лорд: мантия была расстегнута от плотного высокого ворота до самого конца так, что под ней виднелась чёрная шёлковая рубашка и брюки с высокой талией.

Во имя Мерлина, почему Волдеморт не привёл себя в порядок перед тем, как войти? Почему прожигает его взглядом? Почему до сих пор так ничего и не сказал?

Разнервничавшийся Гарри быстро отвёл взгляд в сторону и заметил, что Риддл принёс банку с пламенем. Может, он не хотел им пользоваться, потому что этот огонь создала Гермиона? Да, должно быть, именно поэтому он и пришел.

— Ты… гхм… ты можешь поставить её на стол… если она тебе не нужна, — проскрежетал Гарри. Язык был словно чужой.

Удивительно, но Волдеморт прислушался к его словам. Он подошёл ближе — так же элегантно, как и всегда — с громким стуком поставил банку на стол и снова перевёл свирепый взгляд на Гарри.

— Думаю, я… — снова попытался заговорить Гарри. — Я ведь так и не извинился за то, что накричал на тебя утром… и… как бы то ни было… Гермиона сказала, что ты, возможно, прав и у Негуры есть другой план, так что… она вернулась в замок… и… ещё…

— Я не спал, Поттер.

Холодный голос рассёк воздух подобно мечу, и Гарри тут же забыл, о чём хотел сказать. Он, словно выброшенная на берег рыба, беззвучно хватал ртом воздух. Сейчас Гарри мечтал лишь об одном: чтобы пол разверзся у него под ногами, пока унижение не раздробило его на кусочки.

— Ты… что? — сбивчиво спросил совершенно незнакомый ему голос.

— Не делай вид, будто ты вдруг оглох! — прорычал Риддл, подходя ближе. Его глаза светились необычной силой, и Гарри с трудом не отпрянул. На секунду он задумался, как же накажет его Волдеморт за подобное оскорбление. Решив, что прекрасно понимает, как, Гарри вскинул голову и спросил:

— Зачем тогда тянул? Ты мог прикончить меня прямо на месте.

Он чувствовал себя намного увереннее, обсуждая знакомую тему.

Волдеморт стоял совсем близко, возвышался над ним с необычным, едва ли поддающимся пониманию выражением лица.

— Мне было любопытно, — его голос вдруг смягчился. — Я хотел знать, что ты собирался со мной сделать.

— А, — выдавил Гарри — непокорное воображение тут же обнажило его грязные желания — и взволнованно отвёл взгляд.

Волдеморт воспринял это как знак продолжать. Он склонил голову набок и посмотрел на Гарри со всё возрастающим интересом.

— Представляешь, как я удивился, — прошептал Тёмный Лорд, — когда ощутил… твои губы на своих.

Лицо Гарри сравнялось цветом со зрелым помидором.

— И я задумался… зачем бы Избранному делать такое?

Холодные пальцы обхватили его подбородок и вздёрнули вверх, вынуждая смотреть в горящие ярко-алые глаза.

— Почему ему захотелось поцеловать Лорда Волдеморта?

Мягкий шёпот напоминал самую настоящую ласку, но от Гарри не ускользнула затаённая в нём злоба.

— Ты поцеловал меня первым, — выдавил он сквозь стиснутые зубы.

Удивительно, но Волдеморт не стал этого отрицать.

— Поцеловал, — согласился он. — Первый раз в насмешку над тобой, второй — показать Негуре, что ты в моей власти. Значит, ты хотел отплатить мне тем же — унижением?

— НЕТ! — вскрикнул Гарри, шокированный ходом мыслей Риддла. Он высвободил подбородок из цепких пальцев и отвёл взгляд.

— Нет, я не этого хотел, — быстро прошептал Гарри. — Давай сделаем вид, что ничего не было, хорошо? Я никогда больше этого не повторю, раз уж тебе было так неприятно.

— А если я скажу, что мне не неприятно?

Гарри вцепился пальцами в шероховатую ткань своих джинсов, чувствуя, как ногти царапают кожу прямо через них. Очень медленно он встретился с опаляющим взглядом, очередной вздох встал поперёк горла. Волдеморт стоял слишком близко — только руку протяни, и его можно будет коснуться. Кровь кипела в жилах, отдаваясь в ушах неясным шумом.

— Что… ты имеешь в виду? — с трудом прошептал Гарри.

Холодные руки вдруг надавили на плечи и с силой пригвоздили его к спинке дивана. Одна из фантастически длинных ног упёрлась коленом в диван, совсем рядом с Гарри, и Риддл наклонился ещё ближе. Теперь их лица разделяло не больше фута.

— Сейчас моя очередь задавать вопросы и получать ответы, Поттер, — холодно прошипел Волдеморт.

— Я…

Голос Гарри надломился. Он не мог продолжать. Его бедные нервы и отчаявшееся тело были на пределе.

Узкие зрачки, которые всё это время напряженно в него вглядывались, сузились, а потом вдруг расширились.

— Скажи мне… ах...

Это было неожиданно. Волдеморт никогда раньше не издавал таких звуков подобным тоном. «Интересно, что заставило Тёмного Лорда застонать?» — мимолётом подумал Гарри, потому что сейчас его занимало совсем иное, восхитительное зрелище: лёгкий румянец, проступивший на мертвенно-бледном лице, и приоткрытые, словно от изумления, губы.

По Гарри пробежала очередная волна жара, и он сильнее сжал пальцы. Странно, но он не почувствовал боли, хотя ощутил, как напряглась под рукой плоть. Не понимая, почему его нога вдруг утратила чувствительность, Гарри перевёл взгляд с ошеломлённого лица Волдеморта ниже: по дюжине маленьких пуговок на чёрной рубашке, по талии и — гхм — паху, потом ещё ниже…

Погодите-ка. Почему-то эта рука подозрительно напоминает его собственную руку.

Невозможно.

Этого просто не может быть.

Но если представить, теоретически, что эта рука на самом деле его — какого чёрта творит эта своевольная конечность? Почему она сжимает внутреннюю поверхность бедра Риддла, да еще и в дюйме от его промежности? Это, должно быть, галлюцинация, результат «повреждения мозга», которым грозился ему Рон. Гарри был твёрдо уверен — он знал бы, если бы вздумал потискать Тома прямо там. Ведь знал бы?

Но одежда под пальцами была слишком мягкой для грубой ткани джинсов, а пульсирующее тепло под ладонью ничем не напоминало ритм его собственного сбившегося сердцебиения…

Сердце подпрыгнуло так высоко, что Гарри мог поклясться — он ощутил его в собственном горле. Он недоуменно смотрел, как его пальцы невинно растирают интимное местечко, чувствовал, как напрягаются и твердеют под его ладонью мускулы и сухожилия Волдеморта.

Так, может, это вовсе не галлюцинация? Всё казалось таким настоящим, даже прохладный пот, стекающий с волос на затылок. Должно быть, это был его предел, и Гарри уже переступил черту, и теперь тело вело себя соответственно.

Но если всё это по-настоящему, почему он до сих пор жив? Может, он уже мёртв и теперь проваливается прямиков в ад или возносится на небеса? А может, по воле какого-то невозможного чуда он до сих пор жив. Если так, не стоит ли ему поскорее убрать руку? Желательно до того, как «владелец бедра» придёт в себя и просто оторвёт своевольную конечность.

Слишком поздно. Нервная система дала сбой и потому работала недостаточно быстро. Длинные тонкие пальцы уже обхватили его запястье и решительно отдёрнули непокорную руку от роскошного жара чужого тела.

И только теперь Гарри заметил, что Тёмный Лорд возбудился. Несомненное доказательство выпирало прямо перед его глазами. Тело задрожало от понимания, и Гарри с трудом подавил желание коснуться собственной напряженной плоти. Сейчас он был безмерно благодарен тяжёлому одеялу, прикрывающему его ноги.

Гарри не отводил взгляда от выпуклости, пока Волдеморт не поднялся и не отошел на шаг назад.

Молча.

Если бы Гарри ждал самого неловкого момента в своей жизни, больше ждать ему бы не пришлось — он настал сейчас. И чем сильнее Гарри хотел, чтобы всё закончилась, тем дольше тянулась тишина.

— Мне казалось, тебе нравятся девушки, — произнёс, наконец, Волдеморт. Сдержанность его голоса неприятно резанула по ушам.

Гарри опустил взгляд на свои руки; что явно доказывало его неумение владеть собой.

— Мне тоже так казалось, до… недавних пор, — прошептал Гарри. Его лицо по-прежнему пылало.

Волдеморт отошел ещё на шаг и запахнул мантию.

В его глазах вновь появился злобный блеск.

— Не играй со мной, Поттер.

Гарри поднял на него непонимающий взгляд.

— Что, прости?

Губы Риддла сложились в неприятную ухмылку.

— Думаешь, я не знаю, что ты сделал со мной в Хогвартсе? Ты, видно, забыл: Лорд Волдеморт всегда всё знает. Всегда.

Гарри откинул в сторону тёплое одеяло и вскочил на ноги.

— О чём ты говоришь? — с напором спросил он, но Тёмный Лорд не удостоил его ответом. Он развернулся и бесшумно двинулся к выходу. Но Гарри не собирался дать ему вот так уйти. Он перегнал Риддла и захлопнул дверь прямо перед его носом.

Может, он немного переборщил, но явно не настолько, чтобы в горло ему упёрлось острие ножа. Слишком поздно Гарри понял, что после стычки с Невиллом он так и не обезоружил Волдеморта.

Тёмный Лорд толкнул его к стене, нож скользнул по его челюсти прямо к артерии, оставляя за собой след злых царапин.

— Я устал от твоих игр, Поттер, — враждебно прошипел Волдеморт. — И сейчас ты ответишь на все мои вопросы.

Не то, чтобы Гарри мог ему возразить, в своем-то положении.

— Как ты сделал это? — зашипел Тёмный Лорд, холодно, ядовито. — Что это? Империо? Веритасерум? Или ты покопался в моих воспоминаниях?

Растерянный Гарри уставился на него с явным опасением.

Он уже пожалел, что оставил тисовую палочку на столе.

— Знаешь… я не понимаю, о чём ты говоришь, — выдохнул он, когда кончик ножа снова надрезал кожу.

— Как я могу ответить тебе, если не понимаю вопроса? — быстро добавил Гарри и заметил, как на лице Тёмного Лорда промелькнул гнев.

— Достаточно, Поттер! Не придуривайся, мы ведь оба знаем, что я говорю о вожделении. О моём вожделении к тебе! Скажи, как ты заставил меня испытывать его!

Комната закружилась перед глазами — Гарри забыл, как надо дышать. Он просто вглядывался в сверкающие глаза, его собственные зрачки недоверчиво расширились.

— Ты… хочешь… меня? — ему кое-как удалось выдавить эти слова сквозь сжавшееся горло. Возбуждение, которое немного поутихло за последние минуты, тут же вернулось.

— К чему это удивление, щенок? Ты ведь знал об этом, — взбешённо прошипел Волдеморт. — Разве не в этом причина твоих взглядов, заиканий, волнения, нервозности? Вот почему ты напал на меня именно так — ты знал! Знал о моей слабости!

Гарри тут же понял, что из-за потери магии умение Тёмного Лорда копаться в чужих мыслях заметно пострадало — его выводы были в корне неверными.

— Я… клянусь, я не знал о твоих чувствах ко мне, — гортанно прошептал Гарри.

— Молчать! — прорычал Волдеморт и сильнее вжал острие ножа в чужое горло так, что из-под него почти засочилась кровь. — Я не верю ни единому твоему слову, Поттер! Если ты, как ты говоришь, ничего не знал, почему ты касался меня подобным образом?

Секунду Гарри просто таращился на него.

— Почему? Что, правда, ты хочешь знать — почему? Мне нужно объяснять? Твою мать, ты получил новое тело, разве ты не используешь его по назначению?

Волдеморт убрал нож от его шеи, расправил плечи и посмотрел на Гарри со смесью изумления и раздражения.

— Хочешь сказать, что всему виной твой лишённый внимания член? Поэтому ты щупал меня?

Гарри онемело заморгал. Неужели Волдеморт сейчас сказал то, что было у него на уме?

Если да, что ж, тогда у Гарри тоже не было причин сдерживаться.

— Может, я сделал это, потому что нахожу тебя сексуальным.

Реакция на его слова была эффектна: у Волдеморта отвис подбородок, казалось, он задыхается. На то, чтобы вернуть на лицо свою типичную раздраженную ухмылку, у него ушло намного больше времени, чем обычно.

— Люди не относят меня к типу «сексуальные», — прошипел он, как только взял себя в руки.

У Гарри дрогнули уголки губ.

— И почему ты так решил? Я ожидал от тебя большего самомнения, ты ведь, как никак, Тёмный Лорд.

Вот теперь Риддл выглядел по-настоящему раздраженным. Стиснув зубы, он сильнее сдавил рукоятку ножа.

— Я великолепен во всех мыслимых и немыслимых смыслах, щенок! Просто… остальные слишком слепы, они не видят истину.

— А что, если я не настолько слеп? — прошептал Гарри, его сердце заколотилось быстрее.

Темный Лорд недоверчиво рассматривал его, тонкие губы несколько раз поджались и расслабились, а потом он фыркнул.

— И что мне полагается делать, Поттер? Жениться на тебе? Только потому, что ты сердцеед номер один в магическом мире?

— А я сердцеед? — выдохнул Гарри, втайне наслаждаясь этим словом. Том не сказал бы этого, если бы так не считал.

— Какая разница! Весь этот разговор просто смехотворен! Я не собираюсь поддаваться своей похоти!

Радужное настроение Гарри тут же помрачнело. Его полные страсти надежды и планы рассыпались прямо на глазах.

— Почему? — с трудом выдавил он.

— Почему ты спрашиваешь… Разве это не очевидно, Поттер? Или ты уже забыл о пророчестве?! — прорычал Волдеморт, сжимая кулаки. — Тебе предначертано уничтожить меня! И я не собираюсь об этом забывать!

— Пророчество разрушило мою жизнь! — взревел в ответ Гарри, вцепившись в его мантию. — Разве оно принесло тебе хоть что-то хорошее?

Неожиданная ярость Гарри застала Тёмного Лорда врасплох, и он помедлил с ответом.

— Оно ведь и твою жизнь разрушило? Тогда какого дьявола ты так за него цепляешься?! — шипел Гарри прямо в бледное лицо.

Волдеморт на удивление быстро пришёл в себя.

— Потому что оно говорит о том, что произойдёт…

— Нет, нет и ещё раз — нет! Это ты и только ты волен решать, что произойдет! — словно в бреду бормотал Гарри. — Если ты захочешь последовать его воле, тогда да, пророчество станет правдой! Но нигде не говорится, что мы должны ему подчиняться! Ты все ещё можешь изменить своё… наше будущее!

Он отпустил Риддла и отступил.

— Но ты, судя по всему, решил следовать ему, что ж, это твой выбор. Просто не забывай, что ты выбираешь и за меня, именно ты делаешь из меня Избранного. В отличие от тебя у меня нет выбора.

Гарри оперся о стену позади себя, наблюдая, как мужчина, которого он так сильно желает, ведёт внутреннюю борьбу с самим собой. Прошло довольно много времени, прежде чем Волдеморт посмотрел на него.

— Я понимаю, как много изменилось, — произнёс он. — Если бы не ты, мальчик, я был бы уже мёртв. Полагаю, именно так ты стараешься противостоять судьбе.

Последнее утверждение больше походило на вопрос. Правда, Гарри куда больше занимали новые интонации, появившиеся в голосе Риддла, богатые, бархатистые.

— Довольно сложный противник, правда? — наконец прошептал он, и Волдеморт усмехнулся.

— Ты никогда не соглашался на меньшее.

Гарри улыбнулся в ответ.

— Да, разрушитель судеб.

На этом слова кончились. Они неподвижно замерли, внимательно вглядываясь друг другу в глаза. Поднабравшийся храбрости Гарри протянул руку и сжал холодную бледную ладонь.

— Тогда… если ты согласен со мной, ты мог бы больше не грозить мне ножом и… почаще называть меня Гарри, потому что…

Мягкие холодные губы вдруг коснулись его губ, и Гарри тут же растерял все свои мысли.

Вот он.

Их первый настоящий поцелуй.

Гарри закрыл глаза и подался ближе, обвивая руками бледную шею.

Поначалу их поцелуй был неуклюжим и неловким: они несколько раз стукались зубами. И Гарри сразу понял, что Волдеморт вовсе не такой опытный, каким хотел казаться, а он не знал, как сказать, что в этом нет ничего страшного. Впрочем, очень скоро ему вообще не пришлось ничего говорить — Том быстро учился, и очень скоро его холодные губы ласкали губы Гарри, требуя, подчиняя.

Прерывисто и тяжело дыша, они отстранились друг от друга. И Гарри не сдержал улыбки, когда увидел одурманенное желанием и вместе с тем ошеломленное лицо Риддла. Оно разбудило что-то внутри Гарри, что-то, от чего он чувствовал себя поразительно живым.

Гарри хотел больше.

— Иди сюда, — прохрипел он и притянул Волдеморта в новый голодный поцелуй.

Жар все сильнее разгорался между их телами, и если поначалу Гарри было неловко, теперь стеснение было забыто. Все было настолько естественно — каждый вздох, каждое прикосновение, каждое несдержанное движение. Гарри даже не пытался себя сдерживать. Он охотно принимал язык Риддла, облизывал его, покусывал, рьяно штурмовал его рот, пытаясь проникнуть как можно глубже, бесстыдно потирался тазом о костлявое колено. Запах и ощущение чужого тела зачаровывали.

Тёмный Лорд отвечал ему той же любезностью, с каждой секундой совершенствуя своё мастерство и медленно завоёвывая положение ведущего. Он схватил Гарри за рубашку и потащил его к дивану. Что-то упало и разбилось, пока они добирались до цели, впрочем, им было плевать, что там упало. Они рухнули на твердый изодранный диван, а когда Гарри попытался устроиться поудобнее, глухо свалились на пол.

Реальность Гарри растворилась в тумане — все его чувства сосредоточились на мужчине в его объятиях. Неужели такое вообще возможно: сгорать от исступленного восторга в собственном теле? Ощущение все возрастающего наслаждения завладело им. Их поцелуи превратились в укусы, дыхание стало поверхностным и хриплым, пока непослушные пальцы боролись с застежками и пуговицами на одеждах. Волдеморт вдруг раздосадованно зашипел, толкнул Гарри на пол и разорвал его рубашку, тут же наклоняясь, чтобы поцеловать и прикусить каждый дюйм обнажившейся кожи. Гарри пронзительно вскрикнул, выгнул спину и замотал головой из стороны в сторону. Потом их губы снова слились в поцелуе, и Гарри едва не кончил, когда холодная рука не спеша скользнула ниже пупка.

А потом Волдеморт остановился.

Он больше не прикасался к Гарри, не целовал и не подавался навстречу. Его тело замерло над Гарри, подводя его к пику похотливого безумия.

— Почему ты?!..

Риддл пригвоздил его запястья к полу и впился в губы поцелуем, действенно заглушая и обездвиживая.

После нескольких секунд тишины Тёмный Лорд приподнялся, отстраняясь.

А Гарри как никогда был близок к тому, чтобы совершить убийство.

Когда Волдеморт попытался разорвать их поцелуй, он очень рьяно этому воспротивился, посасывая бледную нижнюю губу до тех пор, пока его не укусили, да так, что кровь пошла.

Только тогда Гарри отпустил его, прожигая свирепым взглядом.

— Поттер, — выдохнул запыхавшийся Риддл. — Застегнись! Сюда идет Уизли!

Действительность стеганула по Гарри подобно хлысту. Ощущение реальности вернулось к нему, и он, ошарашенно выпятив глаза, вдруг услышал быстрые шаги Рона, который звал его.

Ему хватило времени лишь на то, чтобы понять, что он до сих пор лежит на полу, его одежда растрёпана, а на языке – металлический привкус от кровоточащей губы.

Вот и всё, что успел понять Гарри перед тем, как дверь распахнулась и в комнату влетел Рон, бешено обыскивая её глазами. Гарри наперёд знал, что как только друг его увидит — он сделает неверные выводы. Впрочем, благодаря его взъерошенному виду, кровоточащей губе и ошеломленному лицу, удивляться было нечему. Потрясенный до глубины души, Гарри понимал, что Волдеморту, который так поспешно убрался с «места преступления», грозит смертельная опасность.

— Гарри… ты ранен! — испуганно выдохнул Рон. Голубые глаза сверкнули бешенством, когда он посмотрел на Тёмного Лорда.

— ТЫ ЧУДОВИЩЕ! — взревел он и вскинул палочку.

— РОН! НЕТ! — закричал Гарри, но друг не слушал. У него остался лишь один выход.

Один быстрым движением он вскочил на ноги и бросился наперерез.

Его встретила яркая вспышка.

А потом всё потемнело.

Визжащая Хижина

27 декабря 2000, 23:05

Когда Гарри очнулся, первое, что он увидел — пепельное лицо склонившегося над ним лучшего друга.

— Гарри! — облегчённо выкрикнул Рон. — Ты как?!

— Нормально, — простонал тот, растирая гудящие уши.

Рон присел на корточки и робко на него посмотрел.

— Слава Мерлину, ты очнулся! Прости, Гарри! Я не знал, что так получится… почему ты так поступил? Почему?!

— Рон, прошу тебя, успокойся… Сначала расскажи мне, что произошло, — пробормотал Гарри и с трудом сел. Казалось, кто-то врезал ему по голове бейсбольной битой, а потом от души попинал в живот. Воспоминания возвращались к нему как-то хаотично и спутанно.

— Я не хотел! — опять заскулил Рон. — Клянусь!

— Рон! Мне нужно знать…

Гарри застыл, неправдоподобно выпятив глаза, и секунду погодя переместился на четвереньки, а потом встал на колени, лихорадочно осматривая комнату.

— Где он? С ним что-то случилось, Рон? — спросил он, втайне страшась ответа.

— Он… ушёл, — с отвращением выплюнул друг.

— Ушёл?! Что значит — ушёл?! Ты ведь не убил его?!

Гарри подташнивало от накатившего страха. Он не знал, что сделает, если друг скажет «да».

— Нет, нет, конечно, — покачал головой Рон. — Ты за кого меня принимаешь? Хотя, когда я сюда зашёл, мне очень хотелось использовать одно из Непростительных и… и…

Его голос дрогнул.

— Поверить не могу, что ты так поступил, Гарри! — надломлённо выкрикнул он. — Почему ты заслонил его?! Я ведь мог… я мог… Мерлин! Я же убить тебя мог!

Гарри прикрыл глаза, секунду наслаждаясь облегчением, разлившимся по телу.

— Я, кажется, просил тебя держать себя в руках, Рон, — произнёс, наконец, он. — Прошу тебя, в следующий раз прислушивайся к моим советам!

Совсем не такого ответа ожидал друг, и Гарри прекрасно это понимал.

— И я поступил так, чтобы защитить тебя, Рон.

Отчасти его слова были правдой.

— Если бы ты промахнулся — он бы убил тебя за это глупое, безрассудное нападение. А если бы твоё заклинание попало в него — за эту боль.

— Он и так чуть меня не прикончил, — пробурчал Рон.

— Что? — выдохнул Гарри.

Друг пожал плечами.

— Когда я оглушил тебя, я… понимаешь… оцепенел. Просто не мог сдвинуться с места. Даже думать не мог. А он… ээ… — Рон закашлялся, перевёл взгляд на свои ладони и стал тереть ими ткань брюк.

— А он?.. — подтолкнул его Гарри.

— Слушай, я знаю, что должен был остановить его. Но я не смог! Клянусь!

— Остановить его? — осторожно переспросил Гарри.

— Ну, он бросился к тебе и… гхм… упал рядом на колени, а потом… — Рон запнулся, нахмурился и принялся теребить пуговицу на манжете своей рубашки.

— Скажи мне, Рон, — надавил Гарри.

— Хорошо, только не злись на меня, — пробормотал друг. — Он прикоснулся к тебе. Я так и не понял зачем. Но… чтоб мне провалиться, со стороны казалось, будто он проверял, всё ли с тобой хорошо, но… зачем бы это Сам-Знаешь-Кому? И за это я тоже прошу прощения. Я был бесполезен.

— Я не сержусь, — успокоил его Гарри и усмехнулся ошарашенному выражению на лице Рона.

— Не сердишься? Правда? — с надеждой переспросил он.

— Правда. Но важнее другое: что он с тобой сделал?

Рон тут же поник и снова замялся, правда, только на секунду.

— Это было… как самая настоящая пытка. Хуже неё было только… когда Лестрейндж пытала Гермиону… и то, что потом произошло с Джинни… и Фредом… и когда Хагрид вынес твоё тело из леса. Если бы ты только видел, как он на меня посмотрел… Я думал, умру на месте. Его взгляд… я даже описать его не могу без содрогания.

Рон на самом деле вздрогнул и смахнул с бровей несколько капелек выступившего пота.

— А потом он просто ушёл. Как раз перед тем, как я чуть не испустил дух.

— Но самое главное, что с тобой всё в порядке, — громко выдохнул Гарри.

— Мне так не кажется. Я больше не смогу спать без кошмаров.

— Просто не думай об этом, Рон.

— Легко тебе говорить: ты-то к этому привык. А я нет! Я вижу этот безумный, ужасающий взгляд всякий раз, как закрываю глаза. Если в следующий раз у меня будет выбор — хочу взгляд василиска.

Гарри подавил смешок.

— Нет, не хочешь. Поверь мне, — усмехнулся он, но реакция Рона была ему понятна. Взгляд Волдеморта всегда так действовал на людей; он испытал его на собственной шкуре.

Гарри поднялся на ноги и приготовился очистить свою одежду от пыли, когда заметил на рубашке и джинсах несколько влажных пятен.

— Почему я мокрый? — он повернулся к Рону и посмотрел на влажный пол.

— Я тушил огонь, — передёрнул плечами друг и тоже встал.

Гарри удивлённо округлил губы.

— Какой огонь?

Рон посмотрел на него с таким же удивлением.

— Только не говори мне, что не заметил, как разбил банку!

— Банку Гермионы? Нет… не заметил.

Гарри был совершенно честен: его внимание занимало нечто совсем иное.

— Странно, — почесал ухо Рон, а Гарри быстро отвернулся, чтобы друг не заметил его смущения. Ему повезло — он на самом деле не заметил.

— Просто когда я сюда пришел, пол возле дивана уже горел. Когда Сам-Знаешь-Кто ушёл, я использовал Агуаменти, чтобы затушить пламя, и Репаро, чтобы починить банку. Потом я собрал остатки огня и вытер воду.

Рон обвёл глазами пол.

— А потом я попытался привести тебя в чувство… — он закашлялся, прочищая горло. — Готов поспорить, тебе до сих пор хреново.

— Я в порядке, — через силу усмехнулся Гарри. Голова раскалывалась, а в желудок, казалось, набили камней, но Рону незачем было об этом знать.

— Прошу тебя, не говори ей, хорошо? — неожиданно робко прошептал Рон. — Не говори Гермионе, что я оглушил тебя. Если она узнает, что здесь произошло, она меня так сглазит, что я от её проклятия и за век не избавлюсь.

Гарри подошёл ближе и сжал плечо друга.

— Не переживай, Рон. Я ни слова не скажу.

— Спасибо, дружище, — облегчённо выдохнул тот. Он расправил плечи и вдруг рассмеялся. — Ты только посмотри!

— Что? — Гарри посмотрел на свою частично обнаженную грудь, в которую Рон увлечённо тыкал пальцем.

— Выглядит как засос! — усмехнулся Рон, указывая на круглый синяк. — А тут ещё один.

Гарри вспыхнул и лихорадочно запахнул рубашку.

— Действительно. Забавно, — выдавил он сквозь стиснутые зубы, хотя внутри всё помертвело от ужаса.

— Я просто пошутил, Гарри, — ухмыльнулся Рон и закатил глаза. — Я не имел в виду, что Сам-Знаешь-Кто втихаря понаставил тебе засов. Фу, гадость какая, даже представить такое не могу. Наверное, ты прав, иногда мне не нужно открывать рта. Извини, приятель.

Что ж, по крайней мере, Гарри узнал, о чём подумает Рон, когда узнает правду. Впрочем, его выставленное напоказ отвращение не удивляло; на самом деле он ожидал чего похуже.

— Где моя палочка? — сменил Гарри тему. Ему и вправду нужно было побыстрее привести свою рубашку в порядок.

— Ты хотел сказать, его палочка? Потому что я никогда бы не назвал её своей, — заметил Рон и достал из кармана волшебную палочку.

— Я спрятал её на случай, если он вернётся, — добавил Рон, держа тисовую палочку так, словно она была испачкана чем-то очень противным. — Не понимаю, как ты можешь ей пользоваться.

Гарри принял из его рук палочку и огладил гладкое дерево.

— А почему нет? Она великолепна. Почти так же хороша, как моя из остролиста. Может, дело в сердцевине, которую они делят… делили, — голос Гарри дрогнул от уныния, но Рон, казалось, этого не заметил.

— Да, но ты только представь, для каких ужасных преступлений её использовали! Помнишь, что она сделала с тобой?

— В этом виновата не палочка, Рон. И вспомни, Дамблдор пользовался Старшей Палочкой, Палочкой Смерти. Представляешь, сколько на ней крови, раз её так прозвали? Несравнимо больше, чем на тисовой палочке Волдеморта. И опять же, у Дамблдора не было проблем со Старшей Палочкой. Так почему я должен отвергать эту?

— Хм, может, ты и прав, — передёрнул плечом Рон. — Просто я думаю, что пользоваться ей рядом с ним — не лучшая идея. Наверное, его это бесит.

И хотя Гарри очень хотелось с ним не согласиться, он не мог.

— Думаю, эта ненависть — одна из его ненавистей-развлечений, — пожал плечами Гарри.

— Это как? — растерялся Рон.

— Волдеморт всегда что-нибудь да ненавидит. Так он обходится со всем, что ему не нравится. Я уже привык.

«Но я не привык к его привязанности, — тут же добавил про себя Гарри и порозовел от смущения. — И это выбивает почву у меня из под ног. В прямом смысле».

Необходимость, мгновенная, непреодолимая необходимость увидеть его завладела всеми мыслями Гарри. Ноги жгло от желания выбежать из комнаты и отыскать Волдеморта. Огромным усилием воли он заставил себя стоять на месте и лишь нервно переступил с ноги на ногу. Он слышал, как Рон о чём-то говорил, но не слушал. Не мог. Особенно сейчас, когда Гарри надеялся на следующую встречу с Тёмным Лордом, и желательно без вмешательства Рона.

— …Что думаешь? …Гарри! Ты меня слушаешь?

Он тряхнул головой и повернулся к Рону.

— Прости, я просто… Что ты сказал?

Рон вздохнул и понимающе кивнул.

— Ничего. Тебе нужно отдохнуть. Тем более, сейчас моя очередь стоять на страже.

— Хорошо, — тут же согласился Гарри. — Я останусь здесь.

— Я буду внизу, — ещё раз кивнул Рон. — И не волнуйся, я прослежу, чтобы он к тебе не приближался.

С губ Гарри сорвался нервный смех. Это могло намного всё усложнить.

Лондон, Министерство Магии

28 декабря 2000, 22:35

— Отдел Тайн, — раздался холодный женский голос, и лифт остановился с негромким щелчком.

Оттуда выступил Драгомир Люциан Негура и вдохнул приятный, холодный и немного горьковатый запах подземелий. Он запнулся лишь на долю секунды — заминка, едва ли заметная человеческому глазу, — а потом свернул налево и, минуя проход, начал бесшумно спускаться по каменной лестнице. Его инстинкты были куда острее инстинктов его детей, поэтому он тихо произнес:

— Нестор.

— Мой Лидер, — из тени выступил невысокий привлекательный молодой человек, как всегда безукоризненно вежливый. — Остальные уже ждут нас. Прошу вас, следуйте за мной, — серые глаза на секунду встретились с тёмно-синими, и Нестор учтиво склонил голову. Драгомир отрывисто кивнул.

— Хорошо, — он подошёл к замаранной двери, которую услужливо распахнул перед ним Десалмадо, и вошёл.

Внутри оказалось немного теплее, и Драгомиру это не понравилось. Он любил лишь то тепло, которое несла с собой горячая кровь во время его трапез.

Кроме одного этого недостатка, комната оказалась неплохой: большой, с тёмными стенами и пустыми скамьями, которые тускло освещали факелы. На первый взгляд казалось, что здесь никого не было, но своим чутьём Драгомир распознавал каждую деталь.

Его драгоценные дети уже были в сборе. Бывшие могущественные тёмные лорды ждали его, готовые выполнить любой приказ. Их было четверо, оставшиеся два выполняли задания за границей, но и этих сил должно было хватить.

Нестор опустился на ближайшую скамью и с безмолвным ожиданием посмотрел на Негуру.

А Драгомир обвёл всех присутствующих внимательным взглядом и сел в кресло с цепями, что стояло посреди комнаты. То самое кресло, которое обычно занимали осуждённые, стало для него троном, и эту иронию невозможно было не оценить. Не обратив внимания на тихое дребезжание цепей по полу, он вытянул длинные ноги и устроился поудобнее.

— Я знаю, как необычно для меня созывать вас так скоро после предыдущего собрания, — торжественно начал Драгомир. — Но признаюсь, мне нужна рука помощи. Моё положение вынуждает меня быстро принимать решения. Волдеморт будет моим — это не подлежит сомнению, но тревожит меня кое-что ещё: я уже попытался подчинить его себе, но это дорого мне обошлось. Гораздо дороже, чем я готов был заплатить.

— Вы, должно быть, недооценили его, Драгомир, — раздался глубокий тихий голос с заметным французским акцентом. — Из того, что мне стало известно, за последние десятилетия Волдеморт заметно поднабрался сил.

Негура тут же перевёл взгляд на говорящего. Им оказался мужчина с длинным, бледным, бородатым лицом, обрамлённым седыми волосами до самых плеч. Его светлые глаза сияли.

— Даже себе во вред он будет делать всё, чтобы избежать пленения. Мы можем прочёсывать эту страну веками, но ни одному из нас не хочется этим заниматься.

Драгомир поднялся и спокойно ответил.

— В отличие от твоей жены, Гастон, я не думаю, что Волдеморт попытается спрятаться.

По комнате разнёсся тихий смех, больше всех слова Лидера позабавили Нестора — он веселился громче остальных. Гастон медленно обернулся к нему и обнажил в отвращении длинные заострённые зубы.

— Не понимаю, что тебя так развеселило. Она в бегах более пятидесяти лет — несравнимо больше, чем Лорд Волдеморт. И за это время она доставила нам массу неприятностей. Если ты хоть немного подумаешь над этим — тебе будет не до смеха.

— Ну уж извини, — насмешливо протянул Нестор. — Я просто никак не могу понять, как ты мог жениться на магглорождённой. И что ты за тёмный лорд?

— Наверное, тот самый, который ненавидел чистокровных. Но забавно другое, Нестор, как ты — ты, тот, кто служил Алкандру, можешь говорить такое? Кто-то мог бы счесть тебя самым преданным слугой, но ведь твоя верность была всего лишь притворством? Мы-то все знаем, что ты тайно мечтал убить его, хотел ударить в спину как самый настоящий подлый маленький предатель…

— Я не предатель! — зло прорычал Нестор. — Я признаю, что служил Алкандру только для того, чтобы преумножить свои силы, но я хотел убить его в честной дуэли!

— Господа, я уверен, вы сможете обсудить всё это позже, — остановился перед ними Драгомир, он говорил вежливо, но его тёмно-синие глаза были холодны, как никогда.

— Я нахожусь здесь, чтобы принять решение, а не выслушивать ваши споры. Мне кажется, сейчас самое подходящее время для нападения. Волдеморт использовал запрещённое зелье и на несколько дней лишился магической силы. Я должен ударить до того, как он вернёт свою мощь. Чем сильнее он становится, тем больше увечий может мне нанести.

Лидер посмотрел на Брутуса, и тот согласно кивнул.

— Я хочу быстрее со всем этим разобраться. И не хочу, чтобы эта охота закончилась тем, чтобы каждый в этой стране узнал, кто я такой. Итак, мое задание для вас несложное: используйте любые средства, чтобы найти их, а потом сообщите мне. С остальным я разберусь сам.

Все присутствующие поднялись словно по команде.

— Это правда, что Волдеморт соблазнил своего злейшего врага, чтобы гарантировать себе безопасность? — с любопытством спросил подошедший ближе Нестор.

— Да, Поттер с ним, — отрезал Драгомир. — И мальчишка на его стороне — это неоспоримо.

— Я хотел бы получить этого ребёнка, если вы не собираетесь сделать из него первую трапезу для Волдеморта, — хрипло произнёс Брутус и слегка склонил голову.

— Я пока не решил, но если ты найдёшь его раньше — он твой. Однако у меня одно условие: убей его. Он не должен стать одним из нас.

— С удовольствием, — ожесточённо усмехнулся Брутус и вышел из комнаты.

Гастон, не проронив ни слова, последовал за ним, но Драгомир смотрел вовсе не на него, а на своё последнее дитя; оно ни разу ещё не заговорило.

Этот вампир всегда был молчалив и держался от остальных поодаль, капюшон скрывал почти всё его лицо.

— Рассчитываю на тебя, Катберт, — тихо произнёс Драгомир.

— Используй авроров и не забывай, что у Волдеморта всегда есть запасной план. Если не сделаешь ни единой ошибки — поймаешь их в течение десяти часов, — холодно, едва слышно ответил незнакомец и растворился в темноте.

Визжащая Хижина

28 декабря 2000, 4:05

Час и сорок минут.

Большинство людей сочли бы, что это очень мало. Но не Гарри, которому это время казалось бесконечно долгим. Он ждал его с тех пор, как выпроводил Рона.

Но он не пришёл.

Волдеморт снова его сторонился, и Гарри оставалось лишь строить сотни предположений — почему. Выводов было много, но самым разумным был один: Тёмный Лорд просто передумал и больше не хочет иметь с ним ничего общего. Точка.

Гарри теребил нижнюю губу, пока не сорвал струп, тут же ощутив металлический привкус крови. Уже в десятый, или может, даже в одиннадцатый раз он порывался вскочить на ноги, ворваться в комнату Волдеморта и узнать, в чём, чёрт подери, проблема. И лишь понимание того, что он выставит себя идиотом или и того хуже — всё испортит, останавливали его.

Гарри вздохнул и подхватил скучную книгу, снова пролистывая её страницы. В попытке немного отвлечься он даже смог вникнуть в сухой текст.

Поэтому когда в комнате неожиданно прозвучал высокий холодный голос, ему было чем оправдать свою реакцию.

— Основы продвинутой магической защиты, первая глава? Она куда интереснее второй. Хороший выбор. Хотя я и подумать не мог, что ты увлекаешься такой высококачественной литературой, Поттер… Гарри.

Гарри выронил книгу, вскочил с дивана и вскрикнул, тут же зажимая рот ладонью.

Как он умудрился не услышать чужих шагов?! Непростительная невнимательность, особенно для того, кто старался быть настороже.

— Большинство волшебников пренебрегают теорией. Им отчего-то кажется, что практика куда важнее, и в этом их ошибка. Ты со мной согласен?

Волдеморт стоял в паре футов от Гарри, переводя полный неподдельного интереса взгляд с него на книгу, что валялась на диване.

Гарри был к этому не готов. Он уже не ждал, уже не надеялся.

— Что… что ты здесь делаешь? — выдавил, наконец, он.

— Значит ли это, что ты не рад меня видеть? — задал встречный вопрос Тёмный Лорд и с любопытством склонил голову набок.

— Нет! То есть да! То есть я счаст… рад, что ты пришёл. Я просто не понимаю… — Гарри глубоко вдохнул, собираясь с мыслями, — …почему ты так долго, — закончил он, разглядывая носки своих ботинок.

Тёмный Лорд подошел к столу и обхватил длинными пальцами банку с пламенем.

— Уизли следил, — он снова повернулся к Гарри, — и только сейчас заснул.

Напряжение медленно отпускало Гарри. Многое стало понятным: Том не пришёл не потому, что не захотел, а потому что не мог. Удивительно, одна короткая фраза вмиг развеяла все его сомнения… кроме одного.

— Итак… — Гарри беспокойно переступил с ноги на ногу.

Волдеморт внимательно на него посмотрел, по его лицу ничего нельзя было прочесть.

— Итак, — повторил Гарри и глубоко вздохнул, набираясь храбрости, — ты… эм… ты жалеешь?

Он посмотрел на Тёмного Лорда и тут же отвёл взгляд — не хотел, чтобы Волдеморт видел его лицо, когда скажет «да». Гарри задержал дыхание, ощущая, как снова сводит напряжением мышцы.

Тихий шелест одежды подсказал, что Волдеморт подошёл ближе. У Гарри желудок свело от тревоги.

С каждой секундой он сжимался всё сильнее, пока Тёмный Лорд медлил с ответом. Нет ничего хуже ожидания.

И в ту секунду, когда Гарри подумал, что больше не выдержит, Риддл заговорил.

— Нет, не жалею, — его голос был сдержанным и спокойным. — Что случилось, то случилось.

С плеч Гарри тут же свалился огромный груз. Он выпрямился и посмотрел прямо на Волдеморта.

— Хорошо, потому что я тоже не жалею.

В ярко-красных глазах мелькнуло удивление, словно Волдеморт ожидал, что Гарри начнёт сбивчиво извиняться и объяснять, что всё произошедшее между ними — недоразумение.

— Поттер… — начал Тёмный Лорд, но Гарри решительно его перебил.

— Гарри! Просто Гарри, ладно? — он потянул из длинных пальцев банку, которую Волдеморт невольно отпустил, и отнес её обратно на стол. А потом вернулся и обхватил чужую ладонь своими руками, согревая, поднося её к губам.

Их глаза встретились, и Гарри зашептал прямо в мягкую бледную кожу.

— И да, я знаю: то, что мы делаем, безответственно… — он поцеловал выпирающую костяшку жемчужно-белого мизинца, — …безумно… — скользнул по безымянному пальцу, осторожно его прикусывая, — …непреодолимо… — губы мимолётно коснулись середины ладони, — …непристойно… — кончик языка лизнул основание указательного пальца, — …невероятно… — нос уткнулся в большой палец, — …безрассудно, впрочем, как и всё, что я делаю, — рот спустился ниже по запястью и с силой втянул в себя кожу, оставляя маленькую метку. — Но я мужчина, и я устал отрицать свои желания.

Гарри выпрямился, неотрывно вглядываясь в поражённое лицо Тёмного Лорда. Заметив, как Волдеморт силится удержать хотя бы остатки безукоризненного самообладания, Гарри отпустил его руку и успокаивающе улыбнулся.

Очень быстро прохладные пальцы вернулись к его губам, огладили в неторопливой ласке, скользнули по челюсти и ниже, прослеживая линию шеи.

— Мальчик-Который-Выжил — уже не мальчик, но мужчина, — Волдеморт шептал так тихо, словно разговаривал сам с собой. — Очень красивый, к слову, мужчина. Такой, какому почти невозможно отказать.

— Так не отказывай мне, — Гарри обхватил его за шею, притягивая ближе.

Быстрое, поверхностное дыхание коснулось лба, спустилось ниже, минуя нос, к губам. Их лица приближались друг к другу медленно, пока робко не встретились губы.

Прикосновение невероятно мягких и прохладных губ оказалось воздушным и очень осторожным. Гарри закрыл глаза и расслабился, всего себя отдавая ощущениям. Ему нравилось неторопливо узнавать друг друга; в прошлый раз эту часть они сразу пропустили. Поддавшись неожиданному порыву, Гарри обвёл тонкие прохладные губы кончиком языка. Когда-то давно эту хитрость с ним проделывала Джинни, но сам он никогда никого так не ласкал.

Тихий вздох и дрожь Тёмного Лорда дали понять, что его жест оценили. Гарри оглаживал твёрдые плечи и спину и даже через слои одежды ощущал каждый их изгиб. С каждым его движением дыхание Волдеморта становилось всё тяжелее и жаром опаляло губы Гарри. Тёмный Лорд что-то пробормотал на выдохе — он не разобрал.

Впрочем, смысл и так был ясен: ему нравилось.

Тело Гарри сотрясла почти болезненная дрожь возбуждения. Он ближе притянул к себе Волдеморта, надавил кончиком языка на сомкнутые губы и неспешно проник внутрь. Его снова встретило знакомое влажное тепло, и Гарри едва не растворился в этом ощущении. Он мог поклясться, что земля ушла из-под его ног, когда их языки встретились друг с другом в неспешном, ласковом прикосновении. Это ощущение было сравнимо лишь с первым полётом на метле, который познакомил его с бесконечным небом. Словно оголодавший он смаковал чужой запах и вкус, чётко отпечатывая в памяти всё: от каждого восхитительного соприкосновения их тел до прохладных пальцев, ласкающих его лицо.

Если бы Гарри знал, что целоваться с Тёмным Лордом так невыносимо хорошо, он бы уже давно зацеловал его до смерти. Сейчас его ничто не в силах было остановить. Ничто, кроме…

Холодные пальцы обхватили его затылок и потянули назад, заставляя отстраниться.

— Гарри… — жарко выдохнул ему в губы Волдеморт и лизнул их. — Постарайся держать себя в руках, если, конечно, не хочешь, чтобы Уизли вломился сюда с очередным дружеским визитом.

И только тогда Гарри понял, что его стоны чересчур громкие, а его тело ведёт себя слишком непристойно — особенно это касалось рук, которые сейчас находились там, где им не место. Он неохотно отступил, и в голове немного прояснилось.

— Рон не знает о происходящем, — прошептал Гарри. — То… что недавно случилось… Он просто пытался защитить меня.

Волдеморт быстро разгладил измятую мантию и удобно устроился на пыльном диване.

— Ты не знал, какое проклятие он собирался использовать, — констатировал он.

— Не знал, — неохотно признался Гарри.

— И это в очередной раз показывает, насколько ты безрассуден, — презрительно прошипел Тёмный Лорд. — Твой поступок кажется мне бессмысленным. Ты не обязан прислуживать мне, Поттер.

— Гарри. И ты ошибаешься, — он медленно сел рядом с Волдемортом. — Я не прислуживаю тебе, я не один из твоих Пожирателей Смерти. Я защитил тебя по другим причинам.

— В таком случае, объясни, — отрезал Волдеморт.

Гарри печально улыбнулся и осторожно коснулся мягкой бледной щеки.

— Ты должен лучше всех знать, на что я способен, когда пытаюсь защитить дорогих мне людей.

Мускулы напряглись под его ладонью, когда Волдеморт стиснул зубы.

— Что?

Его голос прожигал словно кислота, и Гарри убрал руку.

— Я никогда не обдумываю своих решений; у меня всё на инстинктах. Но одно я знаю точно: я не мог просто стоять и смотреть, как Рон пытает тебя или убивает. Мне было легче поставить на кон собственную жизнь.

На секунду лицо Тёмного Лорда исказила такая злоба, что Гарри невольно отшатнулся и на всякий случай нащупал тисовую палочку — вдруг Волдеморт набросится на него. Потому что сейчас Тёмный Лорд обнажил стиснутые зубы в неподдельном бешенстве. Длинные пальцы с такой силой впивались в белоснежную кожу, что вспороли её до крови. С бледных губ срывалось быстрое, хриплое дыхание, а когда Волдеморт заговорил, его голос превратился в яростное шипение.

— Никогда больше так не говори! Никогда! Ты понял меня, Поттер?!

Гарри так растерялся, что и не вздумал возражать. Такое несдержанное бешенство было за пределами его понимания, и он хотел знать причины. Ведь обычно людям полагалось радоваться, когда они узнавали, что настолько кому-то небезразличны. И почему Волдеморт оказывается вечным исключением из правил?

В комнате повисла напряжённая тишина, и Гарри никак не мог набраться решимости нарушить её. Он сходил с ума; он не понимал, где опять ошибся. В конце концов, Тёмный Лорд сам ответил на его невысказанный вопрос. Теперь его голос был куда спокойнее, правда, всё таким же холодным и ядовитым.

— Я прекрасно понял, что ты задумал. И если ты всё это сделал только ради того, чтобы я почувствовал себя виноватым, тогда, уверяю, у тебя не получится так просто от меня избавиться.

Гарри оцепенело замер на месте, когда до него дошёл смысл слов.

Так вот что вывело Тёмного Лорда из себя.

Он, должно быть, думал, что своим самоотверженным поступком Гарри пытался пробудить в нём раскаяние.

Немыслимо. После всего, что они говорили о пророчестве, после их близости Волдеморт до сих пор считал, что Гарри желает ему смерти, просто выбирает самый унизительный из всех возможных способ.

Гарри мучительно застонал и с такой силой вцепился в волосы, что вырвал несколько.

Он пытался и никак не мог придумать, как заставить Риддла — человека с таким извращенным осознанием человеческих чувств — понять.

Решив, что стоит хотя бы попытаться, Гарри медленно поднял голову и тихо, ровно спросил:

— Как думаешь, я — эгоист?

Убийственный взгляд кроваво-красных глаз дал понять, что Тёмный Лорд не настроен на разговоры, но он всё же ответил тем же ядовитым шипением.

— Пытаешься пошутить?

Гарри покачал головой.

— Нет, просто ответь на мой вопрос: я — эгоист?

— Ты самый бескорыстный идиот, с которым мне довелось встретиться, — отрезал Риддл.

— И снова неверно, — прошептал Гарри.

Он поднялся, оседлал Тёмного Лорда и изо всех сил вдавил его костлявое тело в спинку дивана.

Волдеморт с неподдельной свирепостью попытался вырваться, но Гарри лишь сильнее сдавил его плечи и решительно заглянул в алые глаза.

(Арт от Schwarz WeRL: http://s019.radikal.ru/i626/1210/14/7a983591ac8f.jpg)

— А теперь послушай. Я не хочу, чтобы ты раскаивался, если это чувство угрожает твоей жизни. Мне плевать, что так было бы честно по отношению к тем, кого ты убил, потому что я хочу, чтобы ты жил! Именно это я чувствую, так что, прошу тебя, ПОЙМИ — ты очень важен для меня!

Утратив дар речи, Тёмный Лорд смотрел на него с неприкрытым замешательством. Гарри чуть отстранился, удобнее устроился на твёрдых коленях и склонил голову, словно от смущения.

— Понимаешь… я довольно эгоистичный человек, потому что много делаю ради того, что мне хочется, а не ради того, что правильно. Разве это преступление, раз я не хочу, чтобы всё это заканчивалось, раз не хочу потерять тебя? Возможно, преступление…

Гарри пробежался пальцами по чёрной мягкой ткани и с тихим вздохом уткнулся лбом в костлявую грудь.

— Ты… действительно веришь в каждое своё слово, — прошептал, наконец, всё такой же озадаченный Тёмный Лорд.

Гарри поднял голову, встречаясь со значительно потеплевшими алыми глазами.

— Верю, — выдохнул он.

— Ты самый невозможный…

Но Гарри прервал его речь поцелуем, тут же получая пылкий ответ.

Внизу вдруг что-то тихо упало, и они замерли.

Гарри вскочил на ноги, посмотрел на дверь, а потом снова на Тёмного Лорда, который тоже внимательно прислушивался.

Но прежде чем он успел спросить, идёт ли к ним Рон, Волдеморт расслабился.

— Наверное, мы слишком шумели, — прошептал Гарри, снова усаживаясь на диван.

— Ты шумел, — поправил его Тёмный Лорд.

Гарри рассмеялся, но кивнул. Около минуты они сидели бок о бок в тишине, но уже совсем в другой — уютной, успокаивающей.

— Можно, я задам тебе вопрос? — Гарри протянул руку, проиграв своему желанию коснуться бледной ладони.

Волдеморт мельком посмотрел вниз, ощутив тепло чужих пальцев на своей коже, и повернул голову к Гарри.

И он воспринял это как знак, что его слушают.

— В Хогвартсе, перед тем, как мы пришли освободить тебя, я слышал в голове твой голос. Как ты это сделал?

— Магия, Гарри, — усмехнулся Волдеморт и опять посмотрел на их соприкасающиеся руки, казалось, они гипнотизировали его.

— Но как? Ведь тогда у тебя не было магии.

— Но это не значит, что я не научился пользоваться твоей, — важно ответил Тёмный Лорд. — И я только потрачу время, если попытаюсь объяснить тебе это — в твоей голове нет даже знаний об основах управления магией.

— Ты прав, нету. Вот поэтому мне казалось, что ты снова пытался завладеть моим разумом.

Тёмный Лорд окинул его раздражённым взглядом, и Гарри не сдержал улыбки.

— Я пошутил. Но сейчас ты чувствуешь себя лучше? К тебе уже вернулась хотя бы часть магии? — спросил он как бы невзначай.

— Очень маленькая её часть, — отозвался Волдеморт, внимательно наблюдая, как переплетаются их пальцы.

— Это… здорово. Так… может, ты хочешь получить свою палочку? — немного нервно спросил Гарри.

— Я заберу её, когда придёт время.

Не то, чтобы ему понравились эти слова, но и угрозы он не ощущал. Особенно сейчас, когда они сидели рядом и держались за руки. Возможно, это ощущение безопасности было фальшивым, но Гарри было всё равно.

Следующий вопрос вырвался неожиданно даже для него самого, раньше он и подумать не мог, что осмелится спросить о таком вслух. Но профиль Тёмного Лорда очень отчётливо подчеркивал его отличия от других людей.

— Что произошло с твоим лицом?

Гарри пожалел о своих словах почти сразу же, но забрать их назад уже было нельзя. Чёрт бы побрал его любопытство.

Волдеморт непонимающе на него посмотрел и коснулся своего виска, скользнул ладонью по щеке и ниже, по подбородку. Не ощутив ничего необычного, он спросил:

— Что ты имеешь в виду?

Гарри прикусил ноющую нижнюю губу, лихорадочно стараясь придумать, как сгладить собственную грубость.

— Я хотел сказать, не сейчас, а раньше. В молодости ты выглядел… эм… немного иначе.

Волдеморт заметно расслабился и даже усмехнулся, когда услышал нерешительные, почти извиняющиеся объяснения.

— Я сделал это сам, — спокойно ответил он. — Сам изменил свою внешность.

А вот это оказалось неожиданным. Гарри всегда думал, что внешность Тёмного Лорда — нежелательный результат создания такого количества хоркруксов, но никак не его собственное желание.

— Но зачем? — озадаченно спросил Гарри.

Ещё один неудобный вопрос, который мог взбесить Волдеморта, но тот ухмыльнулся ещё шире.

Гарри почему-то показалось, что его вопрос позабавил Тёмного Лорда. Риддл высвободил руку из чужой хватки и поудобнее устроился на диване.

— Мне казалось, — начал он, — что тебе многое известно. Что ты знаешь о хоркруксах, Гарри?

«Так значит, дело всё-таки в них. Дамблдор был прав».

— Только в общем, — пожал он плечами.

— Но ты знаешь, для чего их создают? — насмешливо спросил Волдеморт.

Гарри уставился на него почти с недоверием — он не понимал, что так развеселило Тёмного Лорда. Если бы тот столько раз не повторял, что всегда серьёзен, он бы подумал, что Волдеморт пытается завязать шутливый разговор.

— Чтобы стать бессмертным, — ответил Гарри довольно подозрительным голосом. Он хотел понять, что происходит.

— Очень хорошо, — Волдеморт смотрел на него всё с тем же весельем.

— А теперь скажи мне, когда я создал свой первый хоркрукс?

Гарри нахмурился. Может, он и не понимал правил этой игры, но решил подыграть.

— По-моему, ты тогда ещё был студентом. Тебе было… семнадцать?

— Шестнадцать. Мне бы следовало подождать ещё пару лет, но я не мог. Представляешь, что произошло бы с моими планами стать величайшим волшебником всех времен, если бы меня случайно убили в приюте во время очередного набега нацистов.

— Представляю. Но я не понимаю, как всё это связано с твоей внешностью, — задумчиво размышлял Гарри.

Волдеморт откинулся на спинку дивана и изящно опёрся головой о раскрытую ладонь.

— Ну же, Гарри, эта задачка не так уж и трудна для твоих дедуктивных способностей, — насмешливо улыбнулся он.

Недоумение Гарри преумножилось. Это что, проверка такая? Может ли он поделиться с Волдемортом догадками Дамблдора? Но какое ко всему этому имеет отношение первый хоркрукс, который Том создал ещё в юности?

— Ну, — Гарри попытался соединить воедино все известные ему кусочки, — кроме того, что ты совершил такое ужасное преступление, когда ещё был несовершеннолетним… полагаю, с помощью хоркрукса можно менять свою внешность?

Волдеморт наклонился к нему так близко, словно хотел поцеловать.

— Это с какой стороны посмотреть… Как думаешь, разве может бессмертный повзрослеть или состариться?

И всё вдруг повернулось совсем иным ракурсом. Гарри никогда о таком не задумывался, и вывод, который неожиданно пришёл на ум, казался невероятным.

— Только не говори мне, что ты… — прошептал Гарри, в зелёных глазах плескалось изумление. — Не может быть, чтобы с тех пор ты перестал взрослеть!

— О да, ты правильно меня понял. Тайная мечта заурядных дураков стала моим кошмаром, — медленно кивнул Волдеморт. — Сначала, чтобы никто ничего не заподозрил, я принимал Зелье Старения, но оно пригодилось лишь на первых порах. Я был единственным ребёнком, который создал хоркрукс, поэтому нигде не было литературы, решающей мою проблему. Я понимал, что в теле юнца мне никогда не достичь расцвета своих истинных сил, и неважно, как мастерски я старил свое тело. Поэтому я начал экспериментировать, с помощью своих обширных знаний и изобретений я пытался побороть этот неудачный побочный эффект. Прошло много лет, прежде чем я достиг своей цели.

Волдеморт гордился собой, понял Гарри. Он считал свою внешность величайшим своим достижением. Может, Гермиона была права, когда заметила, что Дамблдор необязательно всегда делал верные выводы. В чем же ещё он ошибался?

Гарри прекратил ошарашенно пялиться на него и рассмеялся.

— А я-то думал, ты изменил внешность, потому что тебе не нравилась ваша с отцом похожесть. Какая глупость с моей стороны.

— Вовсе не глупость. Наше с ним сходство действительно было мне отвратительно. И это тоже стало одной из причин, по которой я захотел изменить себя, хотя, конечно, не главной. А еще я понимал, что могут возникнуть сложности с влиянием, раз уж я собирался командовать магами, которые выглядели впятеро старше меня, не говоря уже о том, что их очень скоро насторожила бы моя неменяющаяся внешность.

Он протянул руку и прикоснулся к подбородку Гарри холодными пальцами.

— Теперь, надеюсь, ты понял причину моего веселья. Я едва ли мог позволить себе оставаться в теле подростка. Это было то же самое, как если бы я попросил тебя не взрослеть с той ночи, когда я отметил тебя этим шрамом.

Холодные пальцы скользнули на лоб и огладили контур известной на весь магический мир метки.

Гарри вздрогнул — прикосновение разбудило воспоминания, которые он хотел забыть. Кладбище. Боль.

Заметив его смятение, Волдеморт отдёрнул руку и посмотрел в сторону. Словно от раздражения или чего-то похуже.

Чтобы разорвать повисшее в воздухе напряжение, Гарри тихо произнёс:

— Но я всё равно взрослел, хотя в ту секунду и стал твоим хоркруксом, правильно?

— Нет, ты никогда не был моим хоркруксом, Гарри. Я пришёл к этому выводу, когда размышлял о тех словах, что ты сказал мне в пещере, — невыразительно отозвался Тёмный Лорд, вглядываясь куда-то вперёд.

— Но я был, — прошептал Гарри. — Иначе я бы не выжил после того, что произошло… в лесу.

— Повторяю последний раз, — Волдеморт повернул к нему совершенно равнодушное, словно маска, лицо. — Ты не был моим хоркруксом, потому что я не произносил нужного заклинания. Потому что не запечатывал в тебя частичку своей души. Я создал между нами связь, это верно. То, что ты выжил, — прямое тому доказательство. Ты, конечно же, знаешь: чтобы уничтожить хоркрукс, нужно безвозвратно уничтожить его вместилище. Значит, ты должен был умереть вместе с осколком моей души. Этого, очевидно, не произошло.

Волдеморт нечасто побеждал в их спорах, однако в этот раз победа не принесла с собой радостного ликования, лишь развеяла ту лёгкость, которая наполняла их разговор. Гарри уже жалел, что вовремя не сменил тему и теперь пытался исправить свою ошибку.

— Так значит, ты пятьдесят лет провел в теле шестнадцатилетнего подростка, — улыбнулся он. — А раз с Битвы за Хогвартс прошло три года, тебе сейчас девятнадцать. Ну надо же, получается, ты младше меня!

Уничтожающий взгляд алых глаз, казалось, мог живьем снять с Гарри кожу.

— Я ни в коем случае не младше тебя, Поттер!

Но Гарри лишь проказливо ухмыльнулся.

— А как насчёт физиологии? Потому что мне двадцать. А это значит, что подросток у нас здесь ты.

— Я не подросток! — резануло по воздуху ледяное шипение.

Длинные пальцы сжались на горле Гарри, и Волдеморт наклонился ближе, его шипение переросло в смачные ругательства на парселтанге. Но он не пытался по-настоящему причинить боль, Гарри чётко ощущал эту разницу. Именно поэтому он решил продолжить свою игру.

— Хватит! Я же не… сказал… что тебе… всего лишь шесть… что кстати… тоже… отчасти правда… хотя это выставляет меня… как законченного… извращенца… — выдавил Гарри. Его план разозлить Тёмного Лорда и отвлечь его от предыдущей темы сработал на удивление хорошо.

Но, прежде чем Волдеморт успел потерять остатки терпения, Гарри подался вперёд и прижался к прохладным губам. Хватка на горле тут же ослабла, и Тёмный Лорд притянул его ближе, углубляя поцелуй.

— Невыносимый ребенок, — прорычал он, как только их поцелуй прервался.

— Ты мне тоже нравишься, — улыбнулся Гарри прямо в сердитое лицо, разглаживая маленькую морщинку на бледном лбу. — Как бы то ни было, у тебя через несколько дней день рождения. Как ты хочешь его отпраздновать?

— Я никогда не трачу время на идиотские праздники, — ожесточённо прошипел Риддл. — И я хочу, чтобы ты перестал вести себя как трёхлетний ребёнок!

— Ну и пожалуйста, — пробурчал Гарри и отстранился, наблюдая, как Тёмный Лорд подсел ближе к столу и, подхватив с него Прибор для Обнаружения Темных Сил, начал внимательно его рассматривать. Тот тихо загудел, но остался совершенно неподвижен в его ладони. Они не обменялись друг с другом ни словом, но их взгляды сказали почти все.

Волдеморт вернул устройство обратно на стол и в глубокой задумчивости откинулся на спинку дивана.

— Теперь ты мне доверяешь? — тихо спросил Гарри, но ответа так и не получил. Вместо этого бледная рука легла на его колено, и длинные пальцы начали очерчивать маленькие круги на грубой ткани джинсов.

Простое поглаживание сотворило с телом Гарри что-то очень странное, его отклик оказался намного сильнее, чем он готов был признать.

Он весь напрягся, и Волдеморт тут же это заметил. Узкие зрачки кроваво-красных глаз заинтересовано сузились.

— Я хочу знать, — мягко, с изрядной долей любопытства прошептал он, — сколько любовниц у тебя было?

Гарри не ожидал этого вопроса так скоро. Но Тёмный Лорд, очевидно, был не из тех, кто любил ходить вокруг да около.

— Эм… несколько, — пробормотал Гарри и встревоженно отвёл взгляд. Он с трудом мог представить, как сможет рассказать Волдеморту, что последние два года пользовался услугами проституток. Тогда Тёмный Лорд точно бросится отмываться от чего-то вроде серной кислоты и, наверное, никогда больше не прикоснётся к Гарри.

К несчастью, Волдеморт оказался чересчур настойчивым.

— Ты ведь не думаешь, что такой ответ меня устроит?

Его голос стал холодным и бесчувственным, но Гарри отчётливо слышал скрывающуюся в нём ярость.

Он вздохнул и покачал головой.

— Всё зависит от того, что ты понимаешь под «любовницей». Ту, что ты любишь, или тех, с кем просто спишь.

— Забавно слышать такое от иконы магического мира. Возможно, ты не так уж и непорочен, как считает большинство.

— Конечно, я ведь не святой. Если ты внимательно читал «Ежедневный Пророк», то должен знать о моём далеко не благочестивом поведении.

— Я читал, но не привык полагаться на «Пророк» как на достоверный источник информации, — отрезал Волдеморт. — Ты так и не ответил на мой вопрос.

Он убрал руку с колена Гарри, но не отвёл взгляда.

— Да… Так в каком контексте тебе отвечать?

— В обоих.

— Хорошо, — устало выдохнул Гарри. — Я спал с десятью-двенадцатью девушками, но любил только одну. Если ты это хотел знать. Теперь могу я услышать причину, по которой это тебя так интересовало?

— Её нет, — холодно ответил Волдеморт, и Гарри лишь укрепился в своих подозрениях, что Тёмного Лорда что-то тревожит.

— Ладно, а что насчет тебя? Сколько мужчин тебя осчастливило?

Волдеморт напрягся на секунду, потом насмешливо ухмыльнулся. Он взял забытую книжку, которая лежала рядом на диване, провёл ладонью по шершавой обложке и произнёс:

— Не вижу причин распространяться о моей личной жизни. Лучше скажи мне, что ты узнал из этой книги.

Значит, Волдеморт не хотел ему ничего рассказывать. Это было нечестно. Его нежелание можно было истолковать по-разному: либо любовников у Тёмного Лорда было слишком много, либо, наоборот, слишком мало. Гарри склонялся ко второму объяснению, учитывая то, как сдержанно вёл себя с ним Волдеморт, хотя причина могла быть и в том, что совсем недавно они были врагами. Гарри поднял взгляд и, заметив, что Тёмный Лорд до сих пор ждёт ответа, решил подумать об этом позже, а пока сосредоточить своё внимание на книге, текст которой был для него не меньшей загадкой.

— Если честно, я запутался, — признался Гарри. — О чём вообще эта книга? Разве ты на самом деле пользуешься этими — как их там… гиперактивной циркуляцией магии, точками высвобождения магии или усовершенствованным магическим самоанализом? Откровенно говоря, некоторые из этих слов больше подошли бы справочнику по сексу, чем древней книге о магии.

Как и ожидалось, Волдеморт тут же ощетинился на это остроумное замечание. Его презрительная усмешка жалила.

— Неудивительно, что ты так и не набрался ума, если даже при изучении высшей магии не можешь выбросить из головы развратные мыслишки, — насмешливо заметил он, осуждающе рассматривая Гарри.

— Послушай, не моя вина, что эта книга меня не заинтересовала, она чудовищно скучная! — возразил тот.

— А если я скажу, что в этой книге хранится тайна, которая сделала бы тебя в два раза сильнее, чем сейчас, ты по-прежнему будешь считать её скучной?

— Что? — растерялся Гарри. — Ты… ты серьёзно?

Волдеморт подался ближе и коснулся прохладными пальцами левой щеки Гарри.

— Разумеется, серьёзно, — тихо, холодно ответил он. — Я мог бы научить тебя многому, даже несмотря на все те ограничения, которыми тебя обвешали. Признаюсь, сначала нужно будет выкорчевать то, что взрастил в тебе Дамблдор, но ты не безнадёжен. Всё же легче обучать такого как ты, чем бездарных полу-сквибов, у который нет ни единой возможности стать сильнее.

— Ограничения… Дамблдор… Ты о чём, чёрт возьми, говоришь? — растерянно, удивлённо и вместе с тем зло уставился на него Гарри, но Тёмный Лорд только фыркнул.

— Твой драгоценный директор на самом деле не доверял тебе, правда? Он ведь так и не показал тебе, что такое истинное величие, он боялся, что ты поддашься соблазну, что уступишь искушению, прямо как он в своё время. Именно поэтому Дамблдор решил сделать из тебя маленького, безобидного козла отпущения. Простым орудием ради своего всеобщего блага. И ты с радостью потакал каждой его прихоти, с готовностью стал его личным безмозглым слугой…

— ТЫ ОШИБАЕШЬСЯ! — взревел Гарри и тут же прикрыл рот ладонью.

— Ты ошибаешься, — холодно прорычал он, как только убедился, что не слышит шагов Рона.

— Неужели? — насмешливо протянул Тёмный Лорд, и Гарри тут же вышел из себя.

— Я никогда не был его слугой. Я ничего не делал по приказам, это был только мой выбор! Никто меня не заставлял! Разве ты можешь то же самое сказать о своих слугах? — с негодованием шипел он.

— Сейчас мои Пожиратели Смерти не должны тебя волновать. Я предложил обучать тебя. Я даю тебе возможность значительно преумножить свои знания и способности. Ты ведь никогда не пытался найти предел собственной магии, никогда не пытался перешагнуть через него? Ты даже не улучшил своих навыков: по-прежнему сражаешься с палочкой, точь-в-точь как десять лет назад. Но глупо рассчитывать, что один и тот же трюк будет исправно срабатывать из года в год. Ты должен понять это, если хочешь перешагнуть на следующий уровень.

Гарри тихо вздохнул и помассировал виски, стараясь принять верное решение.

— Почему? — спросил он. — Почему ты хочешь сделать такое для меня?

— Считай это своим вознаграждением.

— Я не сделал ничего, за что меня можно было наградить!

— Знаю, — мягко произнёс Волдеморт. — Но я настаиваю. В тебе есть очень важный, весомый, но не претворённый в жизнь потенциал, и он стоит моего времени.

— Во мне нет ничего уникального, — покачал головой Гарри.

— Напротив, ты сама уникальность. Если бы ты знал, сколько времени я потратил, пытаясь спланировать твоё убийство, ты бы со мной согласился.

Гарри тихо вздохнул.

— Прошу тебя, не напоминай мне о том, что я так стараюсь забыть, — он помассировал переносицу. — Ты… мой учитель… Звучит как-то неправильно. Мне нужно время, чтобы всё обдумать.

— А мне казалось, что ты пойдешь на всё ради того, чтобы защитить дорогих тебе людей, — ухмыльнулся Тёмный Лорд краешком губ. — Ты понимаешь, что можешь стать по-настоящему великим? Разве ты не хочешь прославиться собственными способностями, а не моими промахами?

Гарри хотел было покачать головой, но тут на задворках сознания забрезжило неуютное воспоминание.

— Великим, говоришь… Странно. Мне кажется, раньше мне уже говорили подобное, но никак не могу вспомнить… Погоди-ка… ну, конечно! В ту ночь, когда меня распределили на Гриффиндор, Сортировочная Шляпа сказала, что в Слизерине я смог бы стать по-настоящему великим. Нет, немного не так… Она сказала, что Слизерин помог бы мне стать великим.

С зарождающимся пониманием Гарри повернулся к своему бывшему величайшему врагу.

— Звучит как полное безумие, но что, если Шляпа имела в виду не факультет, а… человека?

Но Гарри тут же отмёл эту мысль. «Нет, Сортировочная Шляпа не могла говорить о Волдеморте. Просто совпадение», — тут же решил он. Волдеморт, казалось, его и вовсе не услышал. Его ошеломило что-то другое.

— Как ты оказался в Гриффиндоре, если Сортировочная Шляпа хотела отправить тебя в Слизерин? Неужели Дамблдор?..

— Нет! — Гарри едва не рассмеялся. — Шляпа отправила меня в Гриффиндор, потому что я попросил не зачислять меня на Слизерин! Дамблдор здесь не причем.

— Ты отказался… от моего Дома?! Самого благородного и почитаемого из всех четырёх?

Что-то было не так.

— Ну, да… отказался.

Последовавший после его ответа резкий вздох явно говорил об оскорблённости. Тёмный Лорд резко поднялся на ноги, явно намереваясь уйти, и Гарри тут же пожалел о своих словах.

— Я отказался, потому что в Гриффиндоре у меня уже появились друзья, а в Слизерине враги, а не потому, что я считал Слизерин недостойным себя, — быстро добавил Гарри, пока Том не разобиделся.

Но Тёмный Лорд сделал вид, что не услышал его, и пошёл к двери.

— Стой! Пожалуйста! — Гарри нагнал его и схватил за руку. Он не мог вот так его отпустить, ему нужно было всё объяснить.

— Не злись. Просто тогда я пошёл на поводу своих желаний…

Волдеморт повернулся к нему, на спокойном лице не было ни намека на гнев.

— Ты всегда всё делаешь по-своему, да? Я понял это, как только узнал тебя получше. Как бы то ни было, скоро проснётся Уизли. Тебе нужно поспать, Гарри.

Гарри вздохнул от облегчения и обхватил свободной рукой Волдеморта за шею. Последовавший за этим поцелуй оказался неторопливым, ласковым, дразнящим и возбуждающим. Именно это сейчас ему было нужно, именно этого он хотел. Этот поцелуй разом прогнал тревогу, от макушки до кончиков пальцев наполняя Гарри парализующим удовольствием.

Теперь он ещё сильнее, чем раньше, хотел, чтобы Волдеморт остался. Но это было невозможно.

Они, наконец, отстранились друг от друга, и теперь тишину нарушало лишь их слегка сбившееся дыхание.

— Пока ты не ушёл, я могу ещё кое-что спросить? — прошептал Гарри, когда Тёмный Лорд потянулся к ручке. Он повернул её и оглянулся.

— А что тебе сказала Шляпа перед тем, как выкрикнула название факультета?

На бледных губах появилась маленькая улыбка и тут же испарилась, когда Волдеморт ответил.

— С возвращением.

Визжащая Хижина

28 декабря 2000, 8:12

Когда Гарри проснулся, он не удивился, увидев, что закоптелая комната пуста. Рон, должно быть, до сих пор дожидался возвращения Гермионы внизу. Гарри подошёл к заколоченному досками окну и через узкий зазор выглянул на улицу. Сегодня было облачно, серое небо напоминало тяжёлое, выцветшее от старости одеяло. От этого зрелища бросало в дрожь.

С непонятно откуда взявшейся тревогой Гарри отвернулся от окна и направился в уборную. Быстро справившись с необходимыми утренними процедурами, он спустился вниз по ступенькам и увидел одевающегося лучшего друга. Рон, который как раз продевал голову в тёплый, шерстяной свитер, не заметил его.

— Привет, Рон. Куда-то собираешься? — тихо спросил Гарри. Странное предчувствие подсказывало, что сейчас происходит что-то очень неправильное.

— А, Гарри! — тут же обернулся друг. — Я как раз собирался тебя будить.

— Но куда ты собираешься?

— Я… прости, Гарри, но я не могу больше ждать. Гермиона должна была вернуться час назад. Я представить себе не могу, что сделаю, если с ней что-то случится… Я возвращаюсь в замок. Я должен её найти.

Лёгкая тревога, которая поселилась недавно в Гарри, тут же стремительно возросла.

— Я не знаю, Рон… дай ей ещё немного времени. Она обязательно вернётся.

— Не могу, — покачал головой друг. — Гарри, пошли со мной, прошу тебя. Я не хочу оставлять тебя с ним наедине.

— Я… Со мной всё будет в порядке, Рон, — нервно ответил Гарри, боясь, что друг упросит его оставить Волдеморта для того, чтобы отправиться искать Гермиону. Гарри хотел — отчаянно хотел — узнать, что с ней ничего не произошло, но он не был готов пожертвовать ради этого Томом.

К счастью, Рон лишь кивнул и застегнул куртку. Но Гарри не стало легче, что-то подсказывало ему — он не должен отпускать друга. Но как его остановить?

— Рон, я понимаю, что тебе тяжело, но, пожалуйста, подожди ещё немного, — попытался отговорить Гарри, но друг лишь покачал головой.

— Я, правда, не могу. Она — всё для меня. Я вернусь так быстро, как только смогу, клянусь.

А потом он ушёл. Оставил Гарри наедине со зловещим предчувствием.

Хороших пять минут он просто глядел на старую высохшую дверь. И лишь раздавшийся мягкий скрип лестничной клетки, подсказавший, что последний обитатель Визжащей Хижины спускается вниз, вывел Гарри из оцепенения.

Он обернулся и замер, задержав дыхание. Волдеморт был так же великолепен, как и всегда, но было что-то ещё. Его лицо, поза, весь его вид словно кричал, что он, наконец, почти оправился от болезни. Ярко-красные глаза светились жизнью, а уголки тонких губ приподнялись вверх, когда он внимательно посмотрел на Гарри.

Не проронив ни единого слова, Тёмный Лорд подошел ближе и коснулся широкими бледными ладонями его лица, оглаживая скулы. Кончики пальцев вскоре заменили прохладные губы, всего мгновение они ласкали лицо, а потом скользнули ниже, к губам.

Их поцелуи уже стали для Гарри самым естественным делом. В них не было ярости, агрессии, не было борьбы за первенство, всего лишь неспешный танец губ и языков, доставляющий удовольствие. Гарри то напирал, то уступал. И хотя губы Волдеморта оказались холодными, он отчётливо ощущал странные притоки чего-то горячего и пульсирующего под кожей всякий раз, когда их губы соприкасались. Гарри не знал, что это было за чувство, зато отчётливо ощущал то удовольствие, которое оно с собой приносило.

— Гаррри, — мягко прошипел Волдеморт, перекатывая «р» на языке. — Я всё правильно понял: Уизли ушел? Какой сегодня на диво удачный день, — он озорно улыбнулся и лизнул мочку его уха.

— Ну, он… ах!

Мысли тут же разбежались, стоило крепкому, высокому телу вжаться в тело Гарри, ясно давая понять, как приятны Волдеморту их поцелуи. И это на какое-то время заткнуло его. Всё-таки видеть возбуждённый член Тёмного Лорда под тканью брюк и ощущать его давление на своём животе — совсем разные вещи. Но что было ещё хуже — его собственный член тёрся о твёрдое бедро, которое он так тщательно ощупал прошлой ночью.

— Распутные мысли, Том? — с трудом выдавил Гарри и тут же с присвистом втянул в себя воздух — стройные бедра с силой вжались в его собственные.

— Думаю, время от времени, я могу себе их позволить, — прохладное дыхание коснулось его уха, а холодная рука медленно огладила изгиб ягодиц.

— П… послушай, мы не можем, — выпалил Гарри, пока ещё мог хоть немного соображать. — Рон и Гермиона должны скоро вернуться. Они могут неправильно понять… Или наоборот — правильно, но я, правда, не хочу, чтобы они… особенно Рон — узнали о нас, так что мы можем…

— Что значит «должны скоро вернуться»?! — прорычал Волдеморт, ярко-красные глаза тут же впились в Гарри.

— Ох, только не начинай снова! Я знаю, что они тебе не нравятся, но до поры до времени постарайся смириться с их присутствием, — запротестовал Гарри.

Он был готов к издевательской усмешке или уничижительному взгляду, но никак не к вспышке неподдельного бешенства.

— ВЫ СБОРИЩЕ ТУПИЦ! — взревел Тёмный Лорд и с такой силой оттолкнул Гарри, что тот запнулся и упал.

— После всего, что я тебе рассказал! После того, как старался предупредить каждую твою ошибку! Разве я не говорил тебе, что вампиры — великолепные охотники? Разве ты забыл, как легко Негура проник сквозь чары Фиделиус? Неужели ты думаешь, что парочка жалких защитных заклинаний остановят его, если он выйдет на наш след?

Скованный ужасом, Гарри едва смог подняться на ноги.

— Значит, мои друзья… в опасности?

— ДРУЗЬЯ?! — расхохотался Волдеморт. И тут же его смех прервался, сменившись полным равнодушием.

— Негуре не нужны твои жалкие друзья, Поттер! Он хочет убить тебя и ещё больше — меня! — выплюнул взбешенный Тёмный Лорд. — Скажи мне, мальчик, скажи, когда должна была вернуться грязнокровка?!

Гарри не слушал, его мысли смешались, и голова пошла кругом. Впрочем, это не помешало ему мгновенно принять решение.

— Я должен помочь им! — твёрдо произнес он.

Холодная рука сжала его плечо.

— Ты сошёл с ума?! Или тебе так не терпится умереть, Поттер?!

— Я ДОЛЖЕН ПОМОЧЬ ИМ! — взревел Гарри.

— Твоя смерть им не поможет! — прорычал в ответ Волдеморт.

— НО Я ДОЛЖЕН ЧТО-ТО СДЕЛАТЬ!

— ТОГДА АППАРИРУЙ НАС!

Сердце Гарри забилось так сильно, словно готово было расколоться надвое. На плечи легла неподъёмная ноша, и он чуть не упал на колени. Но вместо этого он достал тисовую палочку и кивнул.

— Я перемещу тебя в безопасное место, а потом вернусь, чтобы помочь своим друзьям.

Хватка на его плече усилилась, когда он начал перебирать подходящие места. Определившись, Гарри приготовился к аппарации: глубоко вздохнул, сосредоточился… и упал на пол, разглядывая потрескавшийся потолок Визжащей Хижины.

— Что произошло? Только не говори мне… — выдохнул он и уставился на Тёмного Лорда, который непоколебимо остался стоять на месте.

— Всё и так ясно. Негура уже знает, где мы. Это антиаппарационный барьер, значит, авроры только что окружили нас и будут здесь с минуты на минуту.

Голос Тёмного Лорда был таким холодным и пустым, что Гарри с трудом его узнавал.

— Нет, — прошептал он. — Не может быть… Мы ещё сможем выбраться… мы должны бежать!

Волдеморт словно и не слышал его. Он схватил Детекторы — они оба тут же засияли и бешено завертелись — и швырнул их о стену. Но это было лишь начало его поднимающейся безысходной ярости. Та же судьба постигла банку с пламенем, отчего тут же запылал пол, а потом и сумка Гермионы сгинула в огне.

— Что ты делаешь?! — закричал Гарри, но Риддл, не обращая на него внимания, кинулся наверх. Его длинная чёрная мантия, развеваясь, летела за ним. Гарри следом влетел в свою спальню только для того, чтобы увидеть, как Тёмный Лорд разбивает очередную банку с пламенем, и его маленький рюкзак постигает та же судьба, что и сумку Гермионы.

Единственное, о чём мог подумать Гарри после того, что увидел — Тёмный Лорд окончательно спятил.

— Какого чёрта ты творишь?! — проревел он, когда так и не смог понять, чем погром сможет им помочь.

Волдеморт, видимо, закончил и поэтому повернулся к Гарри. Его дыхание сбилось, а в глазах разгоралось странное пламя.

— Избавляюсь от доказательств, — спокойно и холодно ответил он. — Сейчас только так мы сможем сбежать.

Гарри не понял, что он имел в виду, но и времени на то, чтобы спросить, не было. Снизу раздался громкий грохот, словно кто-то пытался выломать окна.

Воздух сменил едкий дым, и у Гарри заслезились глаза, хотя он так и не отвёл их от Волдеморта.

— Спрячься. Я сделаю всё, что смогу, чтобы защитить тебя, — пообещал он и крепче сжал в руке палочку.

В кроваво-красных глазах что-то промелькнуло, что-то до боли напоминающее сожаление. Волдеморт разомкнул губы, словно хотел что-то сказать — и снова закрыл. А потом прикрыл жемчужные веки и глубоко вздохнул. Когда он снова посмотрел на Гарри, в его взгляде отражалась лишь спокойная решимость.

— Не нужно. Мне больше не нужна твоя защита. Время уже пришло, — холодно произнёс Тёмный Лорд.

А потом он невероятно быстро сдвинулся с места и сделал то, чего Гарри никак не ожидал. Из его ладони вырвали тисовую палочку, а его самого потоком магии со всей силы впечатали в стену.

Что-то треснуло, наверное, его же рёбра, и Гарри закричал от ослепительной боли. Он ничего не понимал. Почему Волдеморт напал на него? Если он хотел получить свою палочку — почему просто не попросил? Гарри, конечно же, отдал бы её. Он схватился за ноющую грудь, с трудом открыл глаза и свирепо посмотрел на размытый силуэт. Закашляв, окропляя пол кровью, он хрипло спросил:

— За что?..

— Crucio!

Худший ночной кошмар Гарри обратился реальностью. И прежде чем его накрыла ослепляющая боль, на секунду он удивился собственной беспросветной глупости.

Всё это время Волдеморт просто использовал его. А сейчас, когда Гарри стал ему не нужен, он немного развлечётся, потом убьёт и просто уйдёт.

Боль взяла верх, и он закричал. Всё тело пылало в огне, раскалённые ножи пронзали каждый сантиметр кожи, и, в конце концов, Гарри захотел лишь одного — исчезнуть, задохнуться, ничего больше не чувствовать и умереть…

А когда боль, наконец, ушла, он, словно пустая дрожащая оболочка, обмяк на полу. Он был жалок. Он чувствовал, что его предали, и от этого ему было хуже всего. Даже хуже, чем от боли, которую принесло с собой пыточное проклятие. Ни разу в жизни Гарри не получал настолько жестокого урока. Он всегда доверял своему сердцу, ведь Дамблдор говорил, что оно защитит его. Как же глуп он был. Гермиона была совершенно права, когда просила остерегаться своих желаний. Он не прислушался, а теперь расплачивался за собственную глупость.

Снизу раздавались какие-то звуки и голоса, но Гарри было наплевать. Единственное, что он слышал с пугающей отчётливостью — мягкие шаги, которые подходили к нему всё ближе и ближе, а всё, о чем он мог думать: «не надо, пожалуйста, не надо больше».

Гарри был слаб, повержен и сломлен. Слёзы ручейками стекали со щёк; на то, чтобы не зарыдать вслух, уходила вся его сила воли.

Волдеморт опустился рядом с ним на колени, и прохладная рука нежно погладила заплаканное лицо. Гарри вздрогнул: сейчас даже самое лёгкое прикосновение приносило боль.

Он изо всех сил сдерживал рвущиеся из груди жалкие, полные обиды слова, и у него получилось, за исключением одного:

— Почему?

Его голос походил на едва слышное скуление. Волдеморт наклонился ещё ниже, и Гарри даже сквозь застилающий глаза туман смог рассмотреть, что на бледном лице не отражается ни взволнованности, ни злобного ликования. Лишь пустота, таким же пустым чувствовал себя сейчас он сам.

По дому эхом раздавались шаги, кто-то быстро поднимался наверх. Скоро всё должно было закончиться, Гарри знал это. Знал, что вот-вот умрет.

И тогда Волдеморт ответил ему, но его слова были лишены для Гарри всякого смысла. Бледные губы едва шевелились, но сияющие глаза словно пытались передать что-то важное.

— Если ты на самом деле умён так, как я думаю — ты всё поймёшь.

Потом он поднялся во весь рост и отступил на несколько шагов, держа палочку наготове.

В следующую секунду в комнату ворвались авроры, и Волдеморт отшвырнул их всех одним единственным заклинанием.

Гарри уже почти потерял сознание, поэтому смог увидеть очень немногое: например, как, не выдержав второго нападения, старая стена Хижины просто разломилась надвое, и в комнату ворвался свежий холодный воздух, который усилил разгорающееся пламя. Потом были слышны лишь крики и взрывы. Наконец, всё заметно стихло.

— Быстрее сюда! Здесь Гарри Поттер! — закричал кто-то.

— Мерлин! Он ранен! Вызовите целителя! Живее! — отозвался другой голос.

К Гарри кто-то подошёл, и он открыл глаза, которые сами собой закрылись во время битвы. Если бы его тело до сих пор не горело от боли, он бы оцепенел от страха. Его голова оказалась на коленях какой-то женщины, и теперь Гарри отчётливо видел того, кто замер в паре шагов от него.

Негура.

Его синие глаза, полные отвращения и едва скрываемой ярости, смотрели прямо на Гарри, но вампир не двигался. И молчал.

— В… Волдеморт… — сбивчиво выдавил Гарри единственное слово, и женщина успокаивающе ответила ему.

— Простите, он сбежал. Но сейчас вы в безопасности, Гарри. Мы заберем вас в Мунго…

Гарри очень многое хотел спросить о Гермионе и Роне, но его рот больше ему не подчинялся. Поэтому он снова закрыл глаза, пытаясь выдержать разрывающую душу боль, которую не могло причинить простое пыточное проклятие.

Нора

30 декабря 2000, 10:35

Гарри не понимал, как сумел прожить следующие два дня. Он почти ничего не помнил о больнице, где пролежал десять часов после нападения. А когда Орден перевёз его в Нору, он был ещё болен. Из всех воспоминаний лишь два отчётливо и ясно засели у него в голове. В первом Рон вопил на Джорджа, который осмеял его неряшливый вид, а во втором Гермиона что-то тихо, будто извиняясь, ему говорила. Когда Гарри увидел их живыми и невредимыми, тяжёлый груз разом упал с его плеч, испарилась разрушающая тревога, которая сдавливала грудь с тех пор, как они разделились. Но с другой стороны, сейчас, когда он перестал бояться за друзей, ничто не отвлекало его от боли, мучающей каждую клеточку тела.

Прошлая ночь была просто ужасна. Он не сошёл с ума лишь благодаря неотлучной заботе миссис Уизли.

А следующий день пролетел значительно быстрее — боль начала отступать, и Гарри по большей части спал. Миссис Уизли будила его лишь для того, чтобы он поел и принял зелья. Каждый раз она повторяла, что нет лекарства лучше, чем хороший отдых. И именно поэтому не пускала к Гарри ни Рона, ни Гермиону, ни других членов Ордена.

Но сегодня он, наконец, увидит их и получит ответы на так долго мучающие его вопросы.

Гарри скосил глаза в сторону и заметил у кровати две скрученных газеты; Молли принесла их вместе с завтраком. Он взял одну из них и, подтянув подушку повыше, стал быстро пролистывать страницы, нарочно пропустив передовицу с собственной улыбающейся фотографией. Впрочем, решение не смотреть на неё оказалось недолгим; снедаемый любопытством, он вернулся к началу уже через пару минут. Огромный заголовок над фотографией гордо гласил: «МАЛЬЧИК-КОТОРЫЙ-ВЫЖИЛ – СНОВА ГЕРОЙ». Едва прочтя это, Гарри перевёл взгляд на статью, в которой Рита Скитер очень красочно описывала, с какой отвагой он пленил Того-Кого-Нельзя-Называть, с каким безрассудством попытался помешать ему сбежать и в итоге сам оказался схвачен Тёмным Лордом. Попытки Скитер объяснить чудесное спасение Мальчика-Который-Выжил были весьма туманными; она, должно быть, и сама понимала, что читатели ей не поверят, и потому приправила статью выдуманным интервью.

Гарри вспылил и отбросил газету в сторону.

Но поздно – на него нахлынули воспоминания о Визжащей Хижине и о Волдеморте. Словно наяву перед глазами встала сцена пытки.

«Если ты на самом деле умён так, как я думаю — ты всё поймёшь».

С Гарри мигом слетели остатки спокойствия. Он разозлился. Он не понимал, что хотел сказать этим Риддл. Очевидно, Гарри был не так уж умён. Он видел лишь одну причину, по которой Волдеморт решил применить к нему пыточное проклятие: Тёмный Лорд хотел сломить его, унизить.

Гарри крепко зажмурился, ощутив, как на глаза навернулись слёзы стыда и разочарования. Гермиона ведь предупреждала его, что так и будет, если он даст своим чувствам волю. Ну почему она всегда во всём оказывалась права!

Неважно, как больно ему будет — он узнает правду. Даже если Волдеморт на самом деле всего лишь хотел сломить его, ему нужно знать. Он готов принять правду такой, какая она есть. Но было ещё кое-что, кое-что очень важное. Оно согревало его разбитое сердце очень слабой, но всё же надеждой: только Гарри видел остатки человечности Лорда Волдеморта, только он видел осколок его израненной души. И пусть Тёмный Лорд отрицал его существование, этот осколок останется с ним до последнего вздоха. Он никогда не сможет отречься от него, источника своих сил. Так странно, в существование его души не верил никто, даже сам Волдеморт, и именно поэтому Гарри коснулся её так просто. Он мог вспомнить потрясающие мгновения, когда — Гарри готов был поклясться — ему отвечали.

От глубоких раздумий его отвлёк тихий стук в дверь. Гарри открыл глаза, которые когда-то успел закрыть, и произнёс:

— Входите.

— Гарри?

Он тут же узнал этот голос и резко сел.

— Гермиона… Рон! Наконец-то вы пришли! Но почему так долго?

Друзья бросились к нему. Гермиона села на краешек кровати, а Рон рухнул в скрипучее кресло рядом с ней и тут же заговорил.

— Гарри! Мы хотели скорее выбраться к тебе, но мама не спускала с нас глаз. Ты и представить себе не можешь, как она тебя оберегала эти два дня. Джордж даже предложил использовать удлинители ушей, чтобы убедиться, что ты дышишь — вдруг ма решила спрятать твой труп…

— В любом случае, — он тут же сменил тон, когда Гермиона бросила на него строгий взгляд, — как ты себя чувствуешь, дружище?

— Великолепно, — чуточку приукрасил Гарри.

— Если бы на твоем месте был я, то уж точно не сказал бы «великолепно» после того, как меня пытало змеелицее чудовище, а всё потому, что лучший друг-идиот бросил меня одного… — подавленно пробормотал Рон.

— А произошло всё из-за того, что я не вернулась. Не нужно было от вас уходить, — грустно добавила Гермиона. — Гарри, мы… мне так жаль! Не знаю, почему мне в голову пришла нелепая мысль, что Сам-Знаешь-Кто позаботится о тебе… Так глупо было думать, что рядом с ним ты в безопасности! Я просто дура!

— Ну, — Гарри закашлял, прочищая горло. — Давайте не будем говорить об этом сейчас, лучше расскажите, что произошло с вами.

— О… конечно, ты ведь ничего не знаешь. Просто… — Гермиона прикусила губу и посмотрела на Рона. — Ты должен узнать… но я обещала Молли сначала предупредить тебя. Ты не должен… перенапрягаться, пока так слаб, и именно поэтому мы не смогли поговорить с тобой сразу… после того, что ты узнаешь, ты точно не останешься спокойным.

— Не тяни, Гермиона, — напряжённо попросил Гарри. — Мне и так плохо, хуже ты уже не сделаешь!

Она нерешительно заправила за ухо прядь волос и вздохнула. Когда подруга сбивчиво заговорила, её глаза светились печалью.

— Дэннис Криви… на него напал вампир.

Гарри поражённо на неё уставился; тело медленно цепенело, когда перед глазами замелькали воспоминания об Анжелине: о её лице и одежде, перепачканной кровью, о её пустых, безжизненных глазах…

— Как он? — едва слышно прошептал он, страшась ответа.

Гермиона приоткрыла рот, но так ничего и не сказала, только покачала головой, из её глаз брызнули слёзы.

— Нет! — выдавил Гарри. Невидимая рука медленно сдавила горло. — Умоляю, он ведь не мог…

Гермиона не смогла ответить, и тишину нарушил печальный голос Рона.

— Его убили, Гарри.

— Но как?! — яростно выкрикнул он и вскочил на ноги. — Как?! Неужели на него напали прямо в школе?!

Рон опустил взгляд на свои переплетённые пальцы. Даже несмотря на ярость, Гарри заметил, насколько подавленным выглядит друг.

— Мы точно не знаем, что произошло, но его тело нашли за территорией земель замка. Министр пытается всё скрыть, оно-то и понятно. Но все мы знаем, что в ту ночь, когда мы помогли Сам-Знаешь-Кому сбежать, вампиры были в замке. Наверное, кто-то из этих выродков был… слишком голоден.

Гарри сжал кулаки. Его дыхание потяжелело.

— Я их всех… — зарычал он сквозь зубы.

— Перебьёшь? Да, здесь все этого хотят, — кивнул Рон. Гарри потёр затылок и уставился на свои ноги.

— Его обратили? — спокойно спросил он. Слишком спокойно. Из ног вдруг ушла вся сила, и Гарри тяжело опустился обратно на кровать.

— Странно, но нет. Его тело было разорвано на кусочки. Авроры, которые его нашли, списали всё на изголодавшегося оборотня. Это объяснение подходило, на небе ещё три дня будет полная луна, — тихо объяснил Рон.

— Вот только оборотни почти не пьют людской крови, а у Дэнниса не было ни капли. Его убил вампир, — закончила Гермиона, снова овладев собственным голосом.

Гарри был в ужасе. До недавних пор он считал вампиров проблемой, которая должна была скоро разрешиться. Теперь его взгляды в корне изменились – он должен был сражаться не только с Негурой.

— Кто бы это ни сделал… мужчина или женщина, он за это заплатит. Обещаю, — холодно произнёс Гарри.

— К сожалению, это ещё не всё, — прошептала Гермиона. Её лицо стало белее бумаги.

— Что? Только не говори мне, что пострадал кто-то ещё!

— Да, ты должен знать и об этом несчастном случае. О нём говорили в маггловских новостях.

— Что за несчастный случай? — выдохнул Гарри.

Она тихо вздохнула и потерла маленькую морщинку на лбу.

— Два дня назад, — начала Гермиона, — с Лондонского моста съехал автобус с пятьюдесятью пассажирами. Спасательная операция началась через пятнадцать минут после аварии, но они никого не смогли спасти. Было обнаружено лишь четырнадцать тел, шесть детей и восемь пенсионеров. Остальные пропали.

В комнате повисла тяжёлая тишина, которую нарушило тихое чертыхание Гарри.

— Вампиры?

— Да. Теперь Негура терроризирует не только волшебников. Всю его армию, созданную из узников Азкабана, уничтожил Сам-Знаешь-Кто, и теперь Лидеру не хватает новых кандидатов, ведь он не хочет открыто нападать на волшебников. Именно поэтому его войско начало убивать магглов. Дети и старики им не подходят, поэтому вампиры просто топят их, чтобы не оставалось свидетелей. Негура без опасения может пользоваться таким планом, ведь эти смерти легко спишут на счёт Того-Кого-Нельзя-Называть, того, кто известен своей бескрайней ненавистью к магглам, — с отвращением закончила Гермиона.

— Но это не значит, что Сам-Знаешь-Кто лучше, чем эта отвратительная пиявка, — быстро добавил Рон, должно быть, ожидая, что другу его слова понравятся.

Но Гарри его даже не слушал — был слишком потрясен. Он вспомнил ту мимолётную секунду, когда увидел Негуру, перед тем как авроры забрали его в больницу. Вспомнил свой страх, когда их глаза встретились. Но сейчас страх исчез, его сменила жгучая ненависть.

— Гермиона, — тихо позвал Гарри. — А что произошло с тобой? Почему ты не вернулась? — он решил подойти с другого конца. Негура заплатит за каждое своё преступление. Невероятно и безумно, тот, кто некогда был героем и защитником невинных, сам превратился в того, от кого раньше избавлял мир. Гарри, наконец, понял, куда может завести жажда мести.

— Они меня не отпустили, — вмешался в его размышления шёпот Гермионы. — Когда нашли Дэнниса, в школе всё перевернули вверх дном, за каждым внимательно наблюдали, каждого опрашивали. Я очень хотела уйти, но не могла!

Гарри просто кивнул.

— А ты, Рон? Что произошло с тобой?

— Эм… — друг закашлял. — Я почти добрался до школы. Они взяли меня рядом с Дракучей Ивой. Сначала там были только авроры, и как только я доказал бы, что непричастен к смерти Дэнниса, меня отпустили бы. Но потом пришёл он, и начались проблемы.

— Негура? — выдохнул Гарри, и Рон нервно прикусил нижнюю губу. — Ты его видел?

— Он допрашивал меня, — прошептал тот, и его лицо слегка позеленело.

— Он напоил меня Веритасерумом и задал два вопроса: где Волдеморт и с ним ли ты. Я не мог солгать, Гарри! Мне пришлось ему ответить! Ты не представляешь, как он потом на меня посмотрел… его взгляд даже сравнить нельзя со взглядом Сам-Знаешь-Кого. Я так испугался… что это конец… что тебя убьют из-за меня!

Рон потупился и вздохнул.

— Я чуть с ума не сошел, — пробормотал он. — Я умолял авроров остановить его, я ползал на коленях и рыдал как ребёнок. А знаешь, что хуже всего? Оказывается, я задержал их только для того, чтобы этот сукин сын дольше тебя пытал. Я просто ужасен, Гарри! Я не должен был оставлять тебя, но желание увидеть Гермиону, убедиться, что с ней все хорошо, оказалось сильнее меня. Прости!

— Не извиняйся, Рон. Ты не сделал ничего плохого. Но почему авроры не арестовали тебя, когда ты им столько наговорил?

— О, они хотели, можешь в этом не сомневаться! Уверен, они сразу же решили засадить меня в Азкабан, решили, что мы с тобой присоединились к Сам-Знаешь-Кому. Впрочем, они передумали сразу после того, как тебя нашли в Визжащей Хижине. Отпустили меня уже через пару часов, только убедились, что Сам-Знаешь-Кто не наложил на меня подчиняющее проклятие.

— Значит, то, что Волдеморт меня пытал… спасло тебя… и меня, — закончил Гарри, поражённый собственной догадкой.

— Гарри, — заёрзал Рон. — Я знаю, что и часа бы не прожил в Азкабане, но мне не нравится, что пережитое ты считаешь полезным. Сам-Знаешь-Кто совершил гнусное преступление!

Гарри расправил плечи и произнёс:

— И именно поэтому оно нам так помогло! Просто я сразу этого не понял!

— О чём ты, Гарри? — тихо спросила Гермиона, и Рон тут же её поддержал.

— Да, о чём ты?

Гарри посмотрел на них и подался ближе. По венам волнами разносился новый приток сил. Наконец-то он начал понимать, что к чему.

— Ну же, неужели вы не помните, что он нам говорил? — настойчиво спросил Гарри. — Он сказал, что Негура попытается уничтожить мой образ и ополчить против меня авроров. Что он будет ждать любой, даже самой крохотной моей ошибки! Так и вышло. И только Волдеморт оказался к этому готов!

— Готов к чему?! Он пытал тебя! — выплюнул Рон.

— Да! Но представь, что бы произошло, не сделай он этого! Если бы он просто ушёл, оставив меня целым и невредимым? Меня бы немедленно сочли предателем, и Негура убил бы меня на месте или отправил в Азкабан! А если бы Волдеморт позволил мне драться с аврорами, как я предлагал?

— Ты хотел драться с аврорами?! — встрял Рон.

Гарри сделал вид, что не услышал его и быстро продолжил:

— Они бы, без сомнения, меня убили. Каковы шансы, что я выстою против них? В сущности, сражался бы я или нет — разницы бы не было: я бы в любом случае погиб!

— Но он мог… теоретически… взять тебя с собой. Вы оба могли сбежать. С тобой бы не произошло ничего плохого, — твёрдо заметила Гермиона.

— Возможно, — кивнул Гарри. — Но если бы он взял меня с собой, я бы стал изгнанником. Ты ведь знаешь, что я никогда не стану Пожирателем Смерти, но и вернуться назад, к нормальной жизни я бы не смог. Негура воспользовался бы этим, чтобы полностью подорвать доверие ко мне. Меня бы возненавидели сильнее, чем Волдеморта. Я бы всё потерял, Гермиона.

В комнате повисла напряжённая тишина, а потом она прошептала:

— Он поступил так ради тебя? Это ты пытаешься сказать?

Гарри прекрасно понимал её ужас. Она тоже хорошо помнила, какую боль причиняло пыточное проклятие. Те, кто однажды испытали эту боль, никогда больше не желали ощутить её снова. Именно поэтому она не была готова принять его объяснение.

— Именно, — кивнул Гарри. — Его план поистине гениален, особенно если учесть, что у него была всего пара секунд, чтобы придумать, как меня… спасти, если, конечно, здесь уместно это слово. Так что — да, он сделал это ради меня, уверен, он и сам думал именно так.

Чем дольше друзья недоверчиво смотрели на него, тем сильнее крепла его уверенность, что это именно тот ответ, который он искал.

— Не знаю, Гарри, — нерешительно произнёс Рон. — Может, это просто странное совпадение, вот и всё. Мне что-то не верится, что Сам-Знаешь-Кто захотел спасти тебя без пользы для себя.

Гарри нахмурился.

— Может, это и кажется тебе странным, тогда зачем он сказал: «Если ты на самом деле умён так, как я думаю — ты всё поймёшь» перед тем, как проклял меня?

— Он так сказал?

— Да.

Не скрывая своего замешательства, Рон посмотрел на Гермиону, а потом снова на него.

— Значит, это на самом деле был его план? Но чего ради он решил тебе помочь? Это ведь Сам-Знаешь-Кто! Ему плевать на всех, кроме себя!

— Сейчас он ведёт открытую войну с Негурой, — ответила потрясённая Гермиона. — Сам-Знаешь-Кто потерял много Пожирателей Смерти и сейчас пытается найти союзников среди тех, кого раньше ненавидел. Он знает, что Гарри влияет на магическое сообщество, и наверное хочет этим воспользоваться. С другой стороны, Негура хочет избавиться от Гарри, чтобы установить полный контроль, который поможет ему скрыть правду о своём прошлом и происхождении. Сам-Знаешь-Кто, должно быть, тоже об этом думал. Известность Гарри — поводок для Негуры, который не дает ему сорваться.

Рон почесал лоб.

— Ничего себе, прямо как партия в магические шахматы! Ну и скажи мне, Гарри, каково это: быть конём Сам-Знаешь-Кого?

— Трудно сказать, но, может, ты поможешь мне разобраться. Если я конь, тогда и ты тоже — одна из его пешек, — усмехнулся Гарри и ударил друга по плечу.

У Рона отвис подбородок. Должно быть, он не ожидал, что его поддразнивающее замечание тут же попадет под встречный огонь.

И в наступившей тишине, пока Рон приходил в себя, Гарри вновь погрузился в размышления. Он пытался понять, что происходит между ним и Волдемортом, и пока он над этим размышлял, понял, в чём причина его стойкого недовольства. Всё оттого, что Гарри не знал, спас ли его Тёмный Лорд как своего возможного и важного союзника, или же здесь были другие причины. Гарри не знал наверняка, нравится ли он Волдеморту или его интерес был частью игры. Тёмный Лорд недаром был Риддлом: он оставался загадкой, которую Гарри никак не мог разгадать*.

Позже Гарри вместе с друзьями спустился вниз, чтобы поприветствовать вернувшегося из Румынии Чарли. Сначала они говорили о семейных новостях, потом перешли на Негуру и вампиров. Как и ожидалось, Чарли никогда не слышал о Лидере — его интересовали только драконы – но он подтвердил, что Румыния – самая заселённая вампирами европейская страна. А ещё он сказал, что для вампиров очень необычно объединяться.

Гарри, к сожалению, не понимал, как эти сведения им помогут.

После обеда он вместе с Роном попытался разобраться с письмами, которые ещё с самого утра целыми стопками лежали на кухонном столе. Большинство писем было от фанаток, которые клялись ему в вечной любви и преданности. Гарри получил три предложения о женитьбе, шесть флакончиков приворотного зелья, которые сами по себе откупоривались, стоило ему их коснуться, и бесчисленное количество сладостей, напичканных теми же приворотными зельями.

— Смотри, Гарри, ещё одно, — усмехнулся Рон, доставая из посылки очередную маленькую бутылочку. — Такими темпами ты скоро сможешь поставлять любовные зелья в магазин Джорджа. Этим утром он сказал мне, что после твоего интервью в «Пророке» полки с зельями опустели с невероятной скоростью.

— Ты хотел сказать, фальшивого интервью, — подчеркнул Гарри.

— Какая разница? Скитер не написала о тебе ничего плохого, а это, кстати, не в её духе, — небрежно заметил Рон. — О, я нашёл записку… — взволнованно воскликнул он и открепил от бутылочки маленькую бумажку. — Тебе это понравится. Очередное «Женись на мне Гарри»! Сегодня она уже четвёртая. Идёшь на рекорд!

Гарри вздохнул, рассматривая очередной розовый конверт.

— Кто она? — вяло спросил он.

— Элоиза Миджен, — ответил Рон и замялся. — Мне одному её имя кажется знакомым? — он покрутил в руках пергамент, словно надеялся увидеть на нём знак, который помог бы узнать девушку.

Гарри положил письмо на стол и потёр горящие глаза.

— Это не она в последнем своём письме просила меня повеситься на собственных кишках?

— Если ты о письме, которое пришло вскоре после той отвратительной статьи Скитер о твоих похождениях в бордели, то нет, не думаю, что его написала она. Элоиза Миджен точно не одна из этих слизеринок-извращенок.

— Как бы то ни было, — вздохнул Гарри, — как повежливее намекнуть девушке, что я не заинтересован?

— Да ты всегда не заинтересован! — возмутился Рон, и Гарри снова посмотрел на розовый конверт. Ему совершенно не хотелось обсуждать свои личные дела с Роном. Он вскрыл письмо и услышал отрывистый щелчок. Тут же его обдало струей приторно-сладких духов. Гарри чертыхнулся и стёр с носа и подбородка влажные капельки.

— Эти девушки просто сумасшедшие, — пробурчал он, но так и не сумел скрыть своей тревоги. — И, судя по всему, они пытаются свести с ума и меня.

— Большинство парней обрадовались бы таким отчаянным попыткам привлечь их внимание. Кроме того, я уверен, среди всех этих цыпочек обязательно нашлась бы та единственная, — настаивал на своём Рон. Он достал из цветастой стопки жёлтый конверт и помахал им перед носом Гарри.

— Рон, мы говорили об этом уже тысячи раз. Мне не нужна девушка, которая будет любить меня только за шрам на лбу.

— Знаю, — пожал плечами тот. — Но ты ведь никому не даешь возможности узнать тебя получше.

Гарри вздохнул. Он знал, что Рон очень хочет отправить его на парочку-другую свиданий, но сейчас советы друга раздражали вдвое сильнее, потому Рон и понятия не имел, что Гарри в принципе не сможет заинтересовать ни одна из этих девушек. Его сердце уже было занято.

— И что тут у нас? — продолжал Рон, так и не заметив мрачного выражения на лице друга. — Не надушено, — добавил он, втянув носом воздух, — без любовных зелий, и — ты только посмотри! — оно даже не розовое!

Рон снова помахал перед ним конвертом.

— И никаких тебе «Мой дорогой, любимый, сильнейший, храбрейший Гарри!», — добавил он, вздёрнув брови.

— Тогда что там написано? — устало спросил Гарри.

— Только твоё имя. Даже имени отправителя нет. Странно, да? Я его прочту?

— Стой!

Гарри и сам не знал, отчего так резко вскинулся. Шестое чувство подсказывало: это письмо предназначено только для его глаз.

Он забрал у Рона конверт и опустил взгляд на собственное имя, выведенное убористым, изящным и совершенно неподражаемым почерком.

Гарри узнал его сразу же и шумно выдохнул.

Это письмо от НЕГО. Он не мог ошибиться. В мыслях тут же всколыхнулись тысячи вопросов: один сложнее другого.

— Гарри?

Осторожный голос Рона дал понять, что он так и не смог скрыть своего изумления.

— Всё хорошо?

Гарри посмотрел на друга и с трудом выдавил улыбку.

— Да. Просто… я очень устал.

Рона его ответ не убедил.

— С тобой точно всё хорошо? Я могу попросить маму осмотреть тебя, если…

— Не нужно, Рон, — отрезал Гарри немного резче, чем собирался, и тут же исправился:

— Со мной, правда, всё хорошо.

Рон кивнул, и Гарри в мгновение ока поднялся наверх, надрывая конверт.

У него так сильно дрожали руки, что он едва не выронил маленький кусок пергамента, оказавшийся внутри. Гарри ближе подошёл к окну и несколько раз перечитал письмо.

31 декабря, 11 вечера

72 Эбби-роуд, Аксминстер

Дата и адрес — и всё. Гарри тайно надеялся прочесть извинения или хотя бы объяснения, которые подтвердят его догадки, но нет – Волдеморт даже не удосужился с ним нормально связаться. Если это такое приглашение, Гарри не готов был его принять.

Казалось, что его обманули. В груди вновь начала подниматься злость.

— Чёрт бы тебя побрал! — дал он выход накопившемуся разочарованию и яростно пнул свой старый школьный чемодан, которому не посчастливилось оказаться рядом. Тот загремел и с грохотом рухнул на пол.

— Мне кажется, твой чемодан ни в чём не виноват.

Гарри резко обернулся. В дверях стояла Гермиона.

— Рон сказал, тебе нездоровится, — продолжила она, входя в комнату и усаживаясь на кровать. — Я хотела спросить, не тревожит ли тебя что-нибудь, но вопрос, видимо, излишний.

Гарри вздохнул и прислонился к комоду, который стоял у окна.

— Я просто расстроен, значит, всё вернулось на круги своя, — горько заметил он.

— Что произошло? — тихо спросила Гермиона.

Он фыркнул и отдал ей клочок пергамента.

— Прочти и сама всё поймешь.

Но едва её пальцы коснулись письма, пергамент воспламенился. Гермиона вскрикнула и тут же отпустила его. Лишь хорошие рефлексы спасли её от серьёзных ожогов.

Гарри ошеломлённо замер — до него только сейчас начало доходить, что могло произойти.

— Я… прости, — сбивчиво заговорил он. — Я не думал, что… Ты как?

— Нормально, — кивнула она, потирая покрасневшие пальцы. — Похоже, отправителю я пришлась не по душе.

— И не только ты, — пробурчал Гарри. — Я недооценил опасность…

— Думаю, это послание было от Сам-Знаешь-Кого, — заметила Гермиона так спокойно, словно говорила о погоде.

И у Гарри не было причин скрывать от неё правду.

— Он хочет встретиться со мной… наверное, — сказал он и отвёл взгляд. — Он написал только время и место, но ничего не объяснил.

Гермиона медленно встала и подошла к нему.

— Гарри, мне кажется, тебе лучше не ходить. Не забывай, сейчас, когда он восстановил силы, он очень опасен. Может, Сам-Знаешь-Кто и был добр к тебе последние несколько дней, но это может измениться. Ты же сам понял, что он легко может применить к тебе пыточное проклятие.

— Я не говорил, что пойду, — тихо ответил Гарри и через окно посмотрел на серое небо, чтобы глаза его не выдали.

— Но ты хочешь пойти, — спокойно заметила Гермиона.

Прошло немало времени, прежде чем он кивнул. Отрицать было глупо.

— Да, — собственный голос показался пустым. — Я проиграл сам себе, Гермиона. Я хочу его увидеть.

Она прикусила губу и замялась на секунду, потом спросила:

— Пока я была в замке… что-то произошло?

Гарри снова кивнул, но так и не отвёл взгляда от облаков.

— Ох, — мягко выдохнула она. — Это всё меняет…

— Да нет, Гермиона, — повернулся к ней Гарри. — Что это меняет? Ничего.

— Гарри, — начала она. — Я предупреждала…

— Я помню твои слова, но что мне делать? Я не могу прекратить чувствовать. Послушай, я понимаю, почему Рон ушёл из Визжащей Хижины. Он так сильно хотел тебя увидеть, что желание затмило здравый смысл. То же самое происходит и со мной.

— Но, Гарри…

— Я не сказал, что не сомневаюсь в своей способности здраво рассуждать. Не сказал, что не сожалею о возникшем чувстве, не сказал, что не боюсь его и того, что он может сделать, потому что это не так. Я не знаю, что он собирается делать. Не знаю, почему он прислал мне такую короткую записку после того, как мы… Я даже не могу сказать, что он ко мне чувствует, потому что я этого не знаю… и всё равно… мне нужно… Просто скажи мне, что я беспомощный дурак, Гермиона.

Гарри судорожно вздохнул и прислонился лбом к стене, к которой успел повернуться во время своего монолога. Маленькая ладошка мягко сжала его плечо. Он обернулся и увидел в глазах подруги понимание и сочувствие.

— Ты не дурак, Гарри. Ты просто влюбился, — прошептала она.

Это спокойное утверждение напугало его сильнее всего.

— Нет! Нет, конечно! Я не… влюбился, — затряс он головой. — Я же не идиот. Я знаю, что даже ему не нравлюсь. Иначе почему он прислал мне такое равнодушное письмо?

Озвучить своё величайшее опасение оказалось намного легче, чем даже допустить возможность того, что Гермиона права. И Гарри изо всех сил старался об этом не думать.

— Ну, — вздохнула Гермиона и, прислонившись к оконной раме, посмотрела прямо на него. — Есть два возможных объяснения.

— Первое — как ты и сказал — ты ему даже не нравишься, — ровно повторила она за ним. У Гарри внутри всё оборвалось, — или второе: ты ему нравишься, но он не знает, как попросить прощения. Впрочем, в этом нет ничего удивительного. Честно говоря, это очень похоже на Рона. Помнишь, как он начал встречаться с Лавандой Браун? Он так и не извинился за свою грубость, хотя прекрасно знал, как мне было из-за него плохо. Никогда не понимала, почему для вас, парней, так трудно сказать всего одно слово – «Прости».

— Мне никогда не было трудно, — возразил Гарри.

— Верно, тебе — нет, — согласилась она и задумчиво на него посмотрела.

— Наверное, всё потому что Дурсли заставляли меня просить прощения за всё подряд, — сказал он по большей части самому себе. Ему стало намного легче. Действительно, Волдеморт никогда не опустился бы до слезливых извинений, без разницы, что он чувствовал.

— Так что ты будешь делать, Гарри?

Гермиона тактично напомнила, что ему пора решать. А Гарри уже принял решение: он узнает правду, чего бы ему это ни стоило.

— Думаю, я уже знаю, — сказала она раньше, чем он успел ответить. — Честно говоря, мне будет спокойнее, если мы пойдем вместе с тобой, но что-то мне подсказывает: на этот раз ты не обрадуешься нашей компании.

Губы Гарри медленно приподнялись в неподдельной улыбке.

— Очень дальновидно, — усмехнулся он.

Гермиона улыбнулась в ответ и шагнула к двери. Неожиданно она замерла и снова к нему повернулась.

— Я ничего не расскажу Рону, если ты пообещаешь вернуться невредимым.

— Сделаю всё, что смогу, Гермиона. Я уйду завтра вечером, но сначала нужно придумать предлог, почему я не появлюсь на нашем новогоднем празднике.

— Я что-нибудь придумаю, — сказала она и вышла.

Нора

31 декабря 2000, ранний вечер

«Кто-то точно наложил заклинание, растягивающее время», — решил Гарри: чем ближе походил вечер, тем дольше тянулась каждая минута. Он был на ногах с самого утра — проверял, насколько окрепло его тело, и был приятно удивлён, когда даже через пару часов совсем не устал.

Главным событием дня стал Перси, который сумел связаться с ними через камин, тайно подключённый к Дымолётной Сети. Он рассказал им о том, что творилось в Министерстве. Едва услышав про его новые обязанности, Гарри задохнулся от потрясения, а Молли тут же попросила сына вернуться домой. Смерть Дэнниса обескуражила её, и она не готова была смириться с тем, что её ребёнок тоже в опасности. Но Перси спокойно отказался, вместо этого рассказав им всё, что он узнал от Драко Малфоя. Согласно его словам, Малфой сейчас работал на Орден. Это безмерно удивило Гарри, он никак не ожидал, что у трусливого однокурсника хватит смелости пойти против Негуры. Но когда Перси рассказал, почему Драко согласился на шпионаж, Гарри отметил, что в господстве Негуры появилась хоть одна положительная сторона — Малфой начал вести себя как полагалось благородному волшебнику, а не трусливой шавке.

Была и плохая новость: Лидер преумножал свои силы. Он перегруппировал своих вампиров, выделил из них небольшой отряд и послал его за границу для выполнения какого-то задания. Негура до сих пор делал вид, что ночные твари — часть армии Волдеморта. Но Гарри был уверен, что большинство волшебников уже просто ему не верило.

Дальше он уже не слушал — слишком глубоко задумался о предстоящем вечере. Поэтому, когда чуть позже Рон сказал, что хочет посмотреть на салют, и что ему очень бы понравилось, устрой кто-нибудь салют ему на день рождения, Гарри едва ли его услышал.

А потом чуть не свалился со стула. Он совершенно забыл о дне рождения Волдеморта! Но нужно ли Тёмному Лорду вообще дарить подарок? Решив, что да — нужно, Гарри запаниковал — он просто не знал, что можно подарить такому как Риддл. Если он купит что-нибудь, сделанное руками магглов — Волдеморт просто убьёт его. А обычные магические подарки едва ли ему понравятся. Он, наверное, оценит какую-нибудь книгу или редкий, дорогой артефакт, но Гарри даже не знал, какие это могут быть артефакты.

Тёмный Лорд, наверное, обрадовался бы юному, талантливому, чистокровному волшебнику, готовому примкнуть к его армии. Гарри горько рассмеялся. Он почти ничего не знал о тайных желаниях Волдеморта, не знал, как сделать ему приятно.

Раздался мягкий стук в дверь, который Гарри тут же узнал.

— Входи, — пригласил он, и в комнату с дымящимся напитком вошла Гермиона.

— Держи, — вручила она ему чашку.

— Что это?

— Причина, по которой сегодня ты останешься в постели, — ответила Гермиона. Она симулирует аллергию на зелья, которыми последние три дня тебя поила Молли. Мне это очень не нравится, Гарри, но если ты думаешь, что тебе на самом деле надо идти… если ты думаешь, что только так почувствуешь себя счастливым…

Она вздохнула и покачала головой.

— Просто выпей это и скажи Молли, что очень устал и хочешь пойти спать. Сыпь пройдёт через пятнадцать минут. И ещё тебе понадобится вот это. Ольховая палочка, девять дюймов. В ней нет ничего особенного, но всё же её сделал Олливандер, мастер своего дела, — девушка достала из кармана короткую палочку.

Гарри рассмеялся и порывисто кивнул.

— Ты права, палочка мне на самом деле понадобится. Огромное спасибо, Гермиона.

Он заглянул ей в глаза, полные безмолвного несогласия.

— Не волнуйся за меня.

— Не волнуйся?! — огрызнулась она. — Гарри, как я могу не волноваться?! Только посмей не вернуться! Если с тобой что-нибудь случится, Рон тебя из-под земли достанет, чтобы лично прикончить, и я ему в этом помогу, ты меня понял?!

Гарри попятился от её неожиданного напора.

— Да, — с усилием сглотнул он.

— Вот и прекрасно, — отрезала Гермиона и шагнула к двери только для того, чтобы вновь остановиться.

— Будь осторожен, — куда мягче добавила она.

Гарри не знал, что сказать, поэтому ответил:

— Буду. Эм… Кстати, сегодня у него день рождения, а я не знаю, что ему подарить. Может… у тебя есть идея?..

Гермиона вздёрнула подбородок и снова повернулась к нему.

— Больше всего радуешься тогда, когда получаешь то, чего тебе очень сильно не хватает. Чего ему не хватает больше всего?

«Души, — тут же подумал Гарри, но осёкся: он не мог её вернуть. – Зато я могу вернуть кое-что другое», — поразила его внезапная догадка. Безумие и опасность этого решения заключались в том, что лучший подарок мог обернуться ненавистью Волдеморта к дарителю.

Гарри заметно расслабился и улыбнулся Гермионе самой тёплой улыбкой.

— Спасибо. Ты не представляешь, как мне помогла.

— Ты отплатишь мне, Гарри, если не заставишь сожалеть об этом, — тихо ответила она и оставила друга наедине с его мыслями.

* * *

Хотя ему начало казаться, что нужное время никогда не придёт, оно всё же пришло, и пора было покидать Нору. Гарри прекратил практиковаться с новой палочкой; те несколько заклинаний, что он испробовал, выходили плохо. Решив, что потренируется чуть позже, он выпил зелье и перед всеми членам Ордена покрасовался обсыпанным лицом. Убедив всех, что ему не здоровиться, и в очередной раз отказавшись от помощи Молли, Гарри вернулся в свою маленькую спаленку и выбрался через окно. Он чувствовал себя виноватым за этот обман, но он никогда бы не опустился так низко, если бы не необходимость — Гарри должен был знать, что чувствует к нему Волдеморт.

Он вдохнул холодный ночной воздух и, аккуратно миновав все защитные заклинания, обернулся посмотреть на отдалившийся дом. Кинув на Нору последний взгляд, он громко выкрикнул улицу, название которой прочёл на пергаменте, и растворился в воздухе.

Едва успев появиться на новом месте, Гарри быстро осмотрелся по сторонам, проверяя, один ли он здесь. Он стоял сейчас на окраине широкой дороги, освещенной оранжевыми огнями уличных фонарей. Вдалеке грохотали звуки телевизора, музыки и смеха — магглы приветствовали начало нового года.

Гарри продолжил осматриваться, выискивая того, кто случайно мог увидеть его аппарацию, но вокруг никого не оказалось — лишь вдалеке виднелось несколько человек. Гарри поёжился, когда по улице пронесся порыв ледяного ветра, который сорвал и унёс куда-то несколько засохших листьев со старых деревьев, возвышающихся над низенькими домами.

— Вперёд, — приободрил себя Гарри и подошёл к ближайшему дому, чтобы прочесть номер на двери.

— Шестьдесят пять, — тихо пробормотал он. Если это была та самая улица, дом под номером семьдесят два был не очень далеко. Гарри пошёл к следующему дому и когда увидел табличку с цифрой шестьдесят три — вздохнул, развернулся и пошёл к другому, поглощенному темнотой, концу дороги. За светом последнего фонаря мрак казался таким плотным, что Гарри почти не хотелось туда идти.

Асфальтовая дорога закончилась в пяти футах от последнего фонаря, дальше она была выложена булыжниками. Примерно через шестьдесят футов булыжная мостовая резко сворачивала направо, к тёмному лесу.

Гарри зажёг кончик палочки и продолжил свой путь, с каждым шагом его чувства обострялись, а в желудке зарождалось какое-то отвратительное ощущение. Он понимал, что оно — результат неуместного волнения, которое он, как мог, старался подавить. Спустя несколько минут блуждания в тёмных кустах, Гарри заметил справа очень старый дом. Но стоило ему подойти ближе, и он понял, что дома как такового там нет — лишь заросли и заброшенные руины. С большим трудом у него получилось прочесть на ржавых воротах номер.

70, Эбби-роуд.

Он почти на месте. Сердце сильнее заколотилось в груди, и он размеренно вздохнул несколько раз, а потом возобновил свой неспешный шаг. Булыжная мостовая оказалась ужасно скользкой — легкий мороз покрыл её тонким слоем льда, и, чтобы не поскользнуться, ему приходилось идти очень осторожно.

Вокруг было неестественно тихо. Грудь всё сильнее стискивала тревога, он уже серьезно начал подумывать о том, что сделал неверный выбор. Его пугали вовсе не темнота и тени, а ощущение, что за ним кто-то внимательно наблюдает.

Он так громко дышал, что едва расслышал мягкий щелчок, раздавшийся где-то позади него. Гарри резко обернулся, но не увидел ничего, кроме таинственно искаженных темнотой деревьев. Инстинкты твердили об опасности, но он не видел её источника. Гарри боялся и не отрицал этого, но этот страх полностью отличался от того страха, когда он шел умирать ради своих друзей. В тот раз он был готов к неизбежному, он смирился со своей судьбой. Сейчас же Гарри понял, что страх перед неизвестностью так же ужасен, если не хуже.

Ещё один щелчок, а потом послышались тихие шаги.

Гарри выше поднял сияющую палочку, но все равно никого не увидел.

— Кто здесь? — твёрдо спросил он.

Тишина.

А потом, в слабом лунном свете, пробивающемся сквозь раскидистые ветви деревьев, перед ним появился человек с надвинутым на лицо капюшоном.

Сердце Гарри бешено заколотилось. На долю секунды он подумал, что это Волдеморт, но этот человек был не так высок.

Может, Пожиратель Смерти? Но предупредил ли Тёмный Лорд своих последователей о том, что здесь появится Гарри Поттер, или ему следует ожидать нападения? А что, если это не Пожиратель Смерти? Что, если это вампир и Гарри угодил в ловушку?!

Прежде чем он успел упорядочить нескончаемый поток вопросов, мельтешащих в голове, человек заговорил мелодичным голосом:

— Гарри Поттер? С некоторых пор я надеялся встретиться с тобой. Хотелось посмотреть в лицо мальчишки, которого Волдеморт предпочёл нашему восхитительному Лидеру.

Повисла тяжёлая тишина, а потом незнакомец добавил:

— Должен сказать, я немного разочарован — в тебе нет ничего примечательного. Волдеморт тоже смертный, но он хотя бы силён и хорош на вкус.

У Гарри всё сжалось внутри. Всё-таки вампир. Ладони тут же взмокли, но голос не дрогнул.

— Кто ты?

— В самом деле, куда подевались мои манеры? Я ведь забыл представиться! Меня зовут Нестор Десалмадо. Давным-давно я был таким же известным, как и ты, правда, и вполовину не таким популярным. Так было до того, как я узнал, что есть кое-что намного лучше славы.

Незнакомец откинул капюшон, и его серые глаза встретились с зелёными. Гарри окинул его быстрым взглядом и вынужден был признать, что этот мужчина, вампир, мог бы быть просто совершенством, если бы не источал настолько отчетливую омерзительную ауру смерти.

— Наш Лидер ожидал, что ты появишься здесь, — мягко заметил Нестор и поправил воротничок на роскошной рубашке. — Он хотел дать тебе и твоим маленьким дружкам последний шанс. Помоги нам одолеть Волдеморта, и вампиры навсегда покинут эту страну. Ты, наконец, сможешь жить спокойно. Но если ты продолжишь сражаться с нами — мы уничтожим тебя вместе с Тёмный Лордом.

— Говоришь, уйдёте навсегда? — прорычал Гарри сквозь зубы. — Расскажи это Дэннису.

— Кто такой Дэннис? — с любопытством склонил голову на бок Десалмадо.

— Мой друг, — выплюнул Гарри. — Его убил кто-то из твоих дружков, а может, и ты сам.

— Тогда он стал неизбежной жертвой, — спокойно ответил вампир.

— Так, — прошипел Гарри, — если ты станешь одной из этих неизбежных жертв, ничего страшного? Мы с Негурой всё равно сможем подружиться? Ведь именно это ты хочешь мне сказать?

На синеватых губах Десалмадо появилась холодная ухмылка.

— Я так понимаю, твой ответ — нет.

— Ты удивительно прозорлив для того, у кого вот уже несколько десятков лет как отмер мозг, — насмешливо протянул Гарри.

— Ты не понимаешь, на кого нарвался, Поттер. Тебе не победить. Убить тебя сейчас будет очень легко.

Приятный голос Десалмадо ни на секунду не дрогнул, хотя заметно потяжелел.

У Гарри кровь зашумела в ушах, но он не показал своего страха.

— Так давай же! — отрезал он и вскинул палочку.

В долю секунды Гарри распластался на земле, и ему изо всех сил пришлось закусить губу, сдерживая болезненный вскрик. Правое запястье оказалось вывернуто под неестественным углом, а Десалмадо, поигрывая его палочкой, стоял прямо над ним.

— Неужели ты думал, что сможешь одолеть вампира ночью, тем более с подслеповатыми человеческими глазами? Наивный ребёнок. Ты понял, в чём твоя ошибка? Все вы, юные неопытные волшебники, всегда слишком сильно полагаетесь на магию и никогда не защищаете то, что помогает вам колдовать — руку.

Он швырнул Гарри палочку.

— А теперь покажи мне, какие заклинания ты сможешь использовать со сломанным запястьем.

Гарри схватил палочку левой рукой, перекатился на спину и выкрикнул:

— Sectumsempra!

Он ориентировался на насмешливый голос и потому промахнулся. Вампир рассмеялся ещё громче.

— Как жаль, что мне велели не вмешиваться. Я бы неплохо с тобой развлёкся. До скорой встречи, Поттер. И передай Волдеморту, что мы не спускаем с него глаз.

И в следующую секунду он исчез, словно Гарри всё это привиделось.

Он с трудом поднялся на ноги и опасливо осмотрелся по сторонам, но лес был тих и пуст.

Руку скрутило от боли, и Гарри стиснул зубы. Сейчас он был почти беспомощным. С такой раной у него не получится аппарировать. Если он решит вернуться в Нору — его просто-напросто расщепит. Понимая, что другого выбора у него просто не осталось, Гарри решил продолжить искать место, где он несколько минут назад должен был встретиться с Волдемортом.

И к удивлению, он на самом деле его нашел.

Дом оказался совсем не таким, каким Гарри его себе представлял. Просто разрушенное старое здание, скорее всего монастырь, перестроили в жилой дом. Почему и когда его забросили, можно было лишь догадываться. Восточная часть здания возвышалась до неба и была почти цела, но западная совсем развалилась, а просевшая местами крыша грозила вот-вот рухнуть. Фасад сохранился лишь в тех местах, где плющ не дал ему отвалиться. Окна — либо заколоченные, либо выбитые — позволяли заглянуть в кромешную темноту дому.

Вот и всё, что удалось рассмотреть Гарри в свете луны. Внимательно осмотревшись по сторонам, он протянул руку к старым воротам. Странно, но они открылись без единого скрипа, хотя проржавели до самого основания. Гарри нервно вздохнул и шагнул в маленький, густо заросший сад. В нос ударил горький, холодный запах воды и сгнившей листвы. Гарри занервничал ещё сильнее и, быстро пройдя по короткой, поросшей травой дорожке, остановился перед массивной выцветшей дверью.

Он до сих пор не был уверен, что нашёл нужный дом.

Стоило ему об этом подумать, как возле увесистого дверного молоточка появилась цифра 72, которая превратилась в змею. Все сомнения развеялись. Гарри звучно сглотнул и прикоснулся к бронзовым чешуйкам.

В ту же секунду змея ожила и крепко обвилась вокруг его левого запястья. Он едва сдержал удивлённый вскрик.

— Кто ты? — прошипело бронзовое создание, сверкая алыми глазами.

И Гарри даже не подумал солгать.

— Гарри Поттер.

Змея немедленно его отпустила, а огромная дверь возмущенно скрипнула и приоткрылась. Гарри с трудом протиснулся в маленькую щель.

И тут же задохнулся от изумления.

Несмотря на убогий внешний вид, вестибюль оказался просто роскошным. Отполированный паркет блестел, длинные зелёные ковры лежали без единого пятнышка и пылинки, на хрустальной люстре вовсе не было паутины, а мебель оказалась простой, но тоже изумительно чистой. И хотя в камине ревело пламя, никто за ним не присматривал; вестибюль был пуст.

— Есть тут кто? — позвал Гарри, но ему не ответили.

Он перевёл взгляд на широкую лестницу, которая вела на первый этаж, и решил начать осмотр дома с неё. Гарри как раз поднимался наверх, как вдруг услышал голоса. Он замер и прислушался, но не смог разобрать слов, даже когда задержал дыхание. Гарри поднялся ещё на несколько ступенек, стараясь держаться в тени широкой колонны, которая стояла в изголовье лестницы.

Голоса стали намного понятнее и отчётливее. Поддавшись любопытству, Гарри поднялся ещё выше, пока не увидел разворачивающуюся перед ним сцену.

— Сколько? — неожиданно спросил высокий, холодный голос.

И хотя Гарри не узнал по голосу его собеседника, тот, кто произнёс это слово, был до боли ему знаком.

Сердце, терзаемое сомнениями, тут же ожило и от одного только голоса забилось как сумасшедшее.

Гарри подался чуть ближе, так, чтобы суметь рассмотреть всю комнату.

Он увидел длинный, накрытый чёрной скатертью стол, который стоял перед окнами, и сосчитал сидящих за ним людей — их было больше двадцати. Все они сидели необычайно тихо, словно старались сделать вид, что их и вовсе здесь нет.

Гарри непонимающе нахмурился. Волдеморт пригласил его на тайное собрание Пожирателей Смерти? Честно говоря, он надеялся на более уединенную встречу. И почему Гарри был так уверен, что все слуги Тёмного Лорда сгорели в старом убежище?

Он посмотрел в сторону камина, и в самом деле Волдеморт стоял там, отвернувшись к огню. Сердце заколотилось ещё отчаяннее. Гарри видел лишь его спину, но по напряжённой позе догадался, что Тёмный Лорд очень зол. С огромным усилием он перевёл взгляд на коленопреклоненного мужчину, который что-то объяснял умоляющим голосом.

— Значит, на деле, ты привёл их в особняк, — очень тихо произнёс Волдеморт, но Гарри прекрасно расслышал каждое слово, произнесённое этим леденящим душу голосом. Тёмный Лорд повернулся к слуге и поднял палочку.

— Мой Лорд, клянусь, я пытался остановить их. Пожалуйста, умоляю, Хозяин. Пощадите!

Однако Волдеморт не прислушался к его мольбам.

— Crucio!

Мужчина закричал от боли, попытался подняться, но тут же, скорчившись, снова рухнул на пол. Гарри казалось, что всё это происходит с ним. Он резко опустился на колени и прикусил губу от тупой боли, скрутившей руку. От чужих отчаянных криков к горлу подступила тошнота, а ярость взвилась с новой силой.

Он уже готов был выскочить из-за колоны, когда Волдеморт жестоко произнёс:

— Ты выдал наше тайное убежище, Джагсон. Ты подверг всех нас опасности.

Мужчина закричал от нового проклятия, которое длилось намного дольше первого, пока Волдеморт не снял его и снова заговорил:

— Этой ночью ко мне должен был прийти очень важный человек. Если он погибнет, ты узнаешь всю силу моего гнева!

Очередной вздох Гарри встал поперёк горла. Неужели Волдеморт говорил о нём?

— Мой Лорд… прошу вас… умоляю, простите меня…

— Но Лорд Волдеморт не знает прощения, — последовал холодный ответ, и мужчина вновь закричал от боли.

Гарри больше не мог этого выносить.

Собрав в кулак всю свою решимость, он сжал ладонью левой руки ольховую палочку и вышел из-за колонны.

— Хватит! — выкрикнул он, и время замерло.

На Гарри уставилось множество изумлённых глаз, но он видел лишь одного человека — Волдеморта. Словно они были здесь совершенно одни.

Тёмный Лорд замер на мгновение, а потом красные глаза метнулись к Гарри. В комнате замерло всё, кроме пламени в камине. Никто не осмеливался даже вздохнуть.

На одну безумно пугающую секунду Гарри вдруг всё показалось до боли знакомым. Он даже подумал, что вот сейчас Волдеморт вскинет палочку и швырнёт в него смертельное проклятие.

Но нет, Гарри ошибся. Они всё смотрели и смотрели друг на друга в этой неподвижной тишине. Наконец, на бесцветных губах зародилась едва заметная улыбка.

На неё тут же отозвалось всё естество Гарри. Во рту пересохло, и он невольно задался вопросом, долго ли проживёт, если прямо сейчас набросится на Волдеморта и начнёт срывать с него одежду. Что ж, возможно, у него будет пара-другая секунд…

— Ты всё-таки пришёл, — мягко произнёс Волдеморт, и Гарри огромным усилием вернул себе дрогнувшее самообладание.

— Да, — решительно кивнул он. — Нам о многом надо поговорить.

* Здесь игра слов: «riddle» (Риддл) переводится как «загадка».