— Так не должно быть! – Гарри бешено замотал головой.
— Но ты же хочешь! По глазам вижу! И руки у тебя дрожат. Или собираешься дать мне по яйцам?
— Я? Хочу??? Это… это… неправильно!
— Мне обернуться в кого-нибудь? В кого ты хочешь? – Драко взял его за руку и с грустной улыбкой отступил на шаг.
— Малфой, ты псих?!
— Маску? Одеть маску? Такую? – на лице Малфоя появилась лакированная маскарадная картонка. – Или эту? – лицо его вспыхнуло множеством искр от кристаллов на серебре, потом по щелчку пальцев затянулось чёрной матовой кожей с металлическими шипами.
— Сними… — Поттер брезгливо поморщился и отвернулся.
— Глаза закрой, — Драко обхватил его голову руками и с силой прижал его лоб к своим губам, — закрой и не думай, кому позволяешь целовать себя. — Он начал медленно опускаться всё ниже, по виску, по щеке Гарри и, наконец, добрался до его губ. Скользнул по ним языком, слабенько толкнулся в зубы, замер в уголке рта. Не дыша, стараясь не спугнуть…
— Это… неправильно,— Гарри приоткрылся, немного сдвинул язык, борясь с острейшим желанием отправиться в свободное плавание по нежным влажным душистым губам Драко. — Нет. Не сейчас! – он так резко отвернулся от Малфоя, что ударился скулой о его лицо.
— Хорошо, — тяжело вздохнул тот. — Давай поцелуй отложим на потом. Как ты хочешь? – и, удерживая Поттера за рукав, положил ему руки сначала на талию, потом на ягодицы, осторожно и несильно подтянул на себя. Взял его ладонь и направил себе в пах. – Как? Мне тебя раздеть?
Гарри кивнул, тихо всхлипнул и помог Драко снять с себя рубашку, сам, не выпуская его руку, начал расстёгивать брюки Малфоя. Тот хрипло застонал от касаний его пальцев и нетерпеливо, ещё не сдёрнув ремень, уложил ладонь Гарри на свой стремительно твердеющий член. Хотел вновь потянуться к его губам с поцелуем, но натолкнулся на нервный взгляд («Неправильно…») и только провёл языком по плечу Гарри. Влажно, жгуче, щекотно… Тот запрокинул голову и закрыл глаза, приоткрыл рот и задышал глубоко…
— Не-пра-виль-но, — шелест голоса Гарри едва достиг слуха Малфоя. Поттер вжался коленом ему между ног, высвободил его член и заскользил по нему плотно сжатым кулаком. Драко, постанывая, опустил голову и принялся целовать его в грудь, в живот, стараясь удерживать свои бёдра на уровне руки Поттера, сунул руку ему в штаны и сильно стиснул мягкую горячую плоть.
-Неправильно, — прохрипел Гарри и закусил губу, почувствовал тяжесть и напряжение в промежности: сотни иголочек кололи его всё возраставшим желанием вместе с каждым движением руки Драко. – Не… неправильно…
Драко начал стягивать с Гарри брюки — тот подтянул их обратно, Малфой стиснул ему ягодицу – Поттер сам придвинулся ближе, вжался в пах, но ладонь Драко остановил…
— Ты хочешь кончить или нет? – Драко поднял руки и развёл их в стороны.
— Хочу! – упёрся в него Гарри сердитым взглядом. – Но это неправильно!
Драко кинулся на него, скрутил запястья за спиной, впился в губы жадным поцелуем. «На х…й твои желания-нежелания, Поттер, сейчас ты поймёшь, чего хочешь на самом деле!» Он прижал свой стоящий у живота член к только-только начавшему просыпаться члену Гарри и вложил в поцелуй все чувства, все-все, всю любовь, всю страсть, всё-всё вожделение, всего себя… «И сам попросишь». Гарри задыхался, но не отпускал губ Драко, когда тот прерывал поцелуй Поттер поскуливал нетерпеливо и жалобно, притягивал его к себе под ягодицы… Палец Драко осторожно нырнул к анусу Гарри, нажал совсем чуть-чуть, продвинулся ниже – Поттер издал такой протяжный и долгий стон, что непонятно было, откуда в его лёгких скопилось столько воздуха для этого чувственного выдоха…
— Неправильно, это неправильно! – вскрикнул он. – Неправильно, — словно мантра или молитва…
Хлопок трансгрессии ударил Поттера по ушам сильно и хлёстко. Он открыл глаза – в колышущемся облачке мгновенно изменённого пространства мелькнуло марево высокой мужской светловолосой фигуры и растворилось без следа. Драко дизаппарировал, едва отлепив от него руки…
* * *
— Вы хорошо подумали, мистер Малфой? Пункт два. Подпункт один. Мелким шрифтом. Любви не существует. Как чувства. Любовь – стихия, объект для работы, не более и не менее. Любовь – болезнь, Отделу Тайн нужны здоровые сотрудники.
Драко закивал торопливо и даже более решительно, чем это требовалось в присутствии такого высокопоставленного чародея, и, расправив плечи, почти не глядя на пергамент, поставил подпись на магическом контракте, приложил свою палочку с соответствующим заклятием.
— У Вас, мистер Малфой, месяц на раздумья. У нас тоже, — Магистр взглянул на него оценивающе и слегка печально. – Потом не будет пути назад. Да ты, сынок, и не захочешь возвращаться…
* * *
— Малфой, руку убери, все же видят.
— Пусть смотрят. Пусть завидуют. Зачем же ты согласился встретиться? Напиться больше не с кем? – Драко посмотрел на Гарри через высокий бокал.
— Ты написал, что надолго уезжаешь, вот я и подумал… Попрощаться и всё такое…
— Поттер, ты решился на «всё такое»? Серьёзно? Тогда что же мы здесь сидим? – Драко преувеличенно воодушевлённо встрепенулся и игриво зашевелил бровями.
— Фигляр! Почему ты всё время тащишь меня в постель?
— О! Ну… ты бы предупредил, что любишь пленер и публичный антураж – мы бы давно сговорились. У меня, например, встаёт где угодно, — Драко сделал пошлый жест. — В этом заведении сносный туалет. — Поттер фыркнул и от возмущения чуть не сшиб со стола свой бокал, хотел выговорить Малфою нечто протестующе-назидательное, но под насмешливым дерзко-вызывающим взглядом сдулся, словно шарик, набравший слишком большую высоту. – Извращенец? Ты это хочешь сказать? В голове только твой член и твоя задница? – Драко рассмеялся в голос, лишь глаза его вдруг стали колючими и злыми. – Да! Это я. И признаю, что не могу думать ни о чём, кроме твоих, Поттер, причиндалов. И больше всего на свете хочу… кончить тебе в глотку. Прямо сейчас! А потом и в другое не менее горячее и глубокое место! – его голос сорвался, Гарри отпрянул, испуганно оглядываясь, и ошарашенно уставился на него:
— Ты что???
Драко с видимым усилием взял себя в руки и сказал почти спокойно:
— Меня, наверное, долго не будет. Но… я могу и… остаться. Если ты хочешь, — его пронзительно-надрывный взгляд буквально пригвоздил Гарри к стулу, — если решишь, что я всё-таки нужен тебе…
— Я же не говорю, что не нужен, — Поттер совершенно растерялся. – Я только… Мы не можем быть вместе. Даже если я захочу. Бред! Как ты это себе представляешь?
— Хочешь…, покажу? Как я себе это представляю? – Драко взял его за руку и резко притянул через стол на себя, сам приподнялся к нему и впился жарким поцелуем. По мере того, как его губы захватывали власть над губами Гарри, тот начал расслабляться, уменьшать сопротивление, несмело отвечать своим языком и в итоге незаметно завалился через столешницу ему на руки. – Разомлел? Колбасит? – Драко отпустил его и с лукавой улыбкой услужливо заглянул в глаза. – И даже публика не мешает? Вы, мистер Поттер, хм, делаете успехи… — Гарри дышал тяжело и пытался сосредоточить свой взгляд. Драко сомневался недолго: — Пошли наверх? Здесь есть комнаты.
Поттер поднялся без слов, роняя стул, и нетвёрдой походкой направился к лестнице. Драко догнал его и, подхватив под талию, повёл на второй этаж. «Если он и сейчас скажет, что… это неправильно, я сдохну на месте… Молчи, Гарри, я буду стараться, а ты молчи!»
22.08.2012 2)
Всё шло настолько легко и получалось само собой, без малейшего напряга, что в пьяной от огневиски и вожделения голове Драко надёжно поселилась мысль об ожившем сновидении. Гарри был податлив, лишь немного смущался, только иногда зажимался, но тут же спешно начинал навёрстывать упущенные ласки и поцелуи. Он отвечал нежно и страстно, подхватывал всё на лету, порой даже сам направлял руки и губы Драко именно туда, куда ему больше всего хотелось. Малфой довольно быстро понял, что самые его заветные места – шея справа, грудь слева, весь живот и внутренняя сторона бёдер. Даже на мастурбацию Гарри стонал тише и сдержаннее, а когда Драко прикусывал ему левый сосок или тёрся своим напряжённым членом между ног – Гарри кричал в голос, будто уже кончал… В какой то момент Драко решил рискнуть и отлепился от него, смиренно лёг рядом, подложил руки под голову и замер с лукавой улыбкой: «Ну, справишься сам?» Гарри тушевался совсем недолго и, сосредоточившись, показал, что уроки усваивает быстро и в полном объёме. Теперь пришла очередь Драко глотать стоны, перекатывать под кожей гудящие мышцы и выгибаться на простынях под руками и губами Поттера. Глаза Гарри, когда Драко удавалось сфокусироваться на них, светились восторгом и упоительной истомой, его же собственные, как он предполагал, могли бы сейчас осветить счастьем и эйфорией половину ночного Лондона… Минетами они обменялись быстро, но на должном уровне. Чистейшее наслаждение струилось дрожащей дымкой над гостиничной обшарпанной кроватью и улетало к звёздам. Драко непременно хотелось, чтобы над городом сейчас расступились привычные тучи и млечный путь осветил их любовь вневременным равнодушием…
Драко умудрялся проворно, почти без усилий и не один раз восстанавливать их обоюдное желание и поднимать опавшие члены, а когда Гарри выдохся окончательно и притих у него подмышкой с блаженной улыбкой на измученном лице, он, не позволяя себе даже минутной передышки, опустился лицом к пояснице Поттера. Тот только мурлыкнул что-то неразборчиво и расслабился совершенно без проблем: сил напрягаться в его неплохо тренированном и крепком теле не осталось вовсе. Для пущей уверенности Драко, поработав языком между ягодиц, поднялся к его лицу, и, не встретив никакого сопротивления жадному поцелую, с чистой совестью продолжил ласкать анус Гарри. Поттер не только не шевелился, а, казалось, даже перестал дышать и только изредка вздрагивал и подмахивал Драко в лицо. Когда в ход пошли пальцы, он чуть поджался, но быстро понял, что любое движение Драко не доставляет ему ничего, кроме удовольствия, и поплыл по волнам малфоевских эротических причуд на яхте «Услада». За его спиной солёный ветер рвал парус, оснастка гудела, белая пена билась в борта, ноги скользили по лакированной обшивке палубы, дельфины бросались врассыпную из под киля тендера(1)… Он улыбался и подгонял Драко словами, не имевшими никакого значения… Когда он почувствовал, что слишком далеко пустил палец Малфоя, было уже поздно пугаться: простата отозвалась на умелые нажимы таким пробивным ударом наслаждения, что Гарри чуть не отключился и держался на краешке сознания только лишь потому, что продолжал испытывать умопомрачительно сладостные судороги внутри себя…
Драко вошёл в него медленно и осторожно, но сразу понял, что Гарри уже всё равно… Он реагировал на рваный ритм Малфоя вяло, только иногда напрягался чуть больше, чем надо и с нечитаемой улыбкой опускал ноги с плеч Драко – плыл, плыл, плыл… Драко позволил себе почти не сдерживать животную страсть, накопившуюся за вечер и за всё то время, когда этот нерешительный болван отказывал ему… Сам не зная, в чём отказывает… Драко устал до боли в мышцах, но не прекращал подтягивать на себя Гарри, уже почти механически двигаясь навстречу его ягодицам. Смазки едва хватило, слюны у него во рту не осталось вовсе, он забыл, что можно вдыхать полной грудью и вообще забыл обо всём… Кроме этого парня под собой, любимого, единственного на свете, чьё тело дарило ему такой восторг и блаженство, чьей душе он готов был отдать всю свою преданность и доверие, с чьим сердцем только и хотел неотрывно находиться рядом…
Для финала Гарри руки не понадобились, он спустил себе на живот с тихим протяжным выдохом и только почему-то виновато посмотрел на Малфоя. Тот, слизнул несколько капель с его разгорячённой кожи и кончил мощно, переполнив Гарри… Заставить Поттера прийти в себя не смогли ни старательные ласковые пальцы в самых драгоценных местах, ни губы Драко, воспалившиеся от бесчисленных поцелуев и саднившие нещадно, но не прекращавшие своего героического вояжа по телу отключившегося любимого. Гарри так и заснул с елеем на губах и тихими хриплыми стонами…
— Неправильно…
Драко вскочил, как ошпаренный, и уставился на Поттера почти с ужасом. Тот вяло мотал по подушке головой. Из стороны в сторону. Туда-сюда. Улыбка на его спящем расслабленном лице могла бы поднять даже каменный сморчок тролля, ладонь обессилено лежала в паху, а губы… его, исцелованные в кровь, намаявшиеся и стёртые губы, за которые Драко был готов полжизни отдать… шептали «нет, неправильно, нет…»?! У Драко пересохло в горле и голову взорвало тупой болью. Тошнота подступила так стремительно, что он каким-то чудом успел поджать желудок и рванул в ванную…
«Показалось. Слух так жестоко шутит со мной, — он, совершенно разбитый, сидел на полу под умывальником и вытирал испарину с лица и груди мокрым полотенцем. – После всего, что было… Он так кричал и рвался мне навстречу, цеплялся за руки, впивался зубами, влипал намертво, дышал в унисон, растворялся во взгляде, весь без остатка… Так много отдал мне и получил в замен ещё больше… Изумруды его глаз сияли расплавленной смолой и беззвучно оглушали: «Мы! Вместе! Хочу! Хочу ещё больше! Твой. Твой… Твой! Навсегда…» Его жаркий шёпот требовал, приказывал, подстёгивал меня сильнее, чем желания моего тела: «Драко. Драко!» И снова «Драко-драко-драко-драко»… А теперь, всё ещё кончая во сне подо мной, от меня или даже во мне… он шепчет «неправильно, нет»???»… Драко с трудом, опираясь о стену и унитаз, поднялся, пошатываясь, вернулся к кровати. Гарри всё так же блаженно улыбался во сне, раскинув руки по скомканному одеялу, и шевелил губами. Драко заставил себя не слушать… И не смотреть… Хотя, нет, мимолётный взгляд на обнажённого спящего парня он всё же бросил, не удержался. Да, па-р-ня… Не Гарри… Тёмные волосы влажно блестели в утренней дымке сумеречной комнаты, растрёпанные, перепутанные, со следами засохшей спермы, так приятно ложившиеся в пальцы и так щекотавшие щёки, нос, губы… Их горько-лаймовый аромат будет теперь будить его по ночам и останавливать на бегу… Атлетические плечи с царапинами от ногтей, накачанные ровно настолько, чтобы не страшно было сжимать их безжалостно пальцами и зацеловывать до головокружения… Крепкие руки, с которыми хотелось меряться силой и чувствовать их неутомимость на своём изнывающем теле, талия, вздрагивавшая от каждого касания, округлые ягодицы со следами засосов, исследованные вдоль и поперёк горячим языком… Сможет ли он забыть? Нет. А убедить себя, в… пункте два, подпункте один? Любовь – болезнь? Что ж, мистер Малфой, опытные лекари Отдела Тайн ждут вас… Любви не существует. Её и не было никогда. Вы придумали себе оправдание, своей слабости, развращённым желаниям, смертной скуке, опасным увлечениям и мечтам, вы впустили это оправдание в сердце, в душу, в печёнку. Опомнитесь, пока не поздно, пока не сломаны жизни, пока адское пламя не выжгло изнутри… Опомнитесь… и марш к лекарям!..
Драко, одевшись, поднял с пола брошенный впопыхах пиджак Поттера, нерешительно поднёс его к лицу, глубоко вдохнул будоражащий аромат, вдруг понял, что… должен обернуться… А вдруг… Из кармана пиджака выпал футлярчик, плоский, маленький. Он поднял его и непроизвольно раскрыл. Кольцо с огромным по-старинному отшлифованным бриллиантом сверкнуло в тусклом свете ночника. Пальцы сами прошуршали по глянцевой карточке, приколотой золотой булавкой к бархатной крышке футляра: «Моей любимой миссис Джиневре Поттер, я надеюсь»…
Драко не обернулся. Он положил коробочку с обручальным кольцом на стол. Вышел в пустой коридор и плотно закрыл за собой дверь, поправил на ручке табличку «не беспокоить». Быстро спустился по лестнице. Бросил на барную стойку несколько галлеонов… Вдохнул полной грудью раннее утро, поднял воротник тонкого пиджака, застыл с закрытыми глазами под козырьком трактира, словно не решаясь сделать шаг вперёд, кивнул сам себе — и дизаппарировал, едва ступив на мостовую…
………………………………………………………………….......
(1) Тендер – одномачтовое судно, яхта
Фанарт от Rizhaya: http://static.diary.ru/userdir/3/0/0/6/3006151/75944247.jpg
01.09.2012 3)
Малфой исчез. Надолго. Уехал куда-то путешествовать или решать проблемы семейного бизнеса? Закружился в вихре очередного страстного романа и забыл обо всём на свете? Поговаривали, что он отправился учиться заграницу, к каким-то этническим колдунам и шаманам. Кто-то, якобы, видел его на Тибете, а другие – в уральских копях. Колдография светловолосого красавца, приплясывавшего в обнимку с наследной арабской принцессой на танцполе закрытого клуба, наделала много шума, но, поскольку полуобнажённый парень был снят со спины, то и судить о его личности могли только те, кто ну очень близко знал Драко. Левая рука предполагаемого Малфоя, как на грех, была стянута широким кожаным браслетом, что также не проясняло картины…
Появился Драко также внезапно, как и пропал. Стали шептаться, что он теперь сотрудник Отдела Тайн, засекреченный невыразимец, и занимается какими-то таинственными и очень сложными исследованиями. Так это было или нет, но вдруг все разом, приятели, бывшие однокурсники и знакомые стали часто видеть его в Лондоне – подтянутого, спокойного, с привычным ироничным взглядом, но более сдержанного, чем обычно. Загадочного. В чём проявлялось это странное новое ощущение, исходившее от молодого мистера Малфоя? В его как-то неуловимо повзрослевшей и заметно возмужавшей фигуре? В смене причёски, в костюмах неброских, но ещё более дорогих, чем раньше? В удивительно уверенном и будоражаще глубоком блеске глаз, изменивших светло серый мягкий и прозрачный цвет на тёмно-стальной? В улыбке, появлявшейся на его губах не чаще, чем солнце на ноябрьском небосводе? Все поняли, что это другой Драко… Не слизеринский Серебряный принц, маг-аристократ в тысяча первом поколении, сын Люциуса Малфоя, зазнайка и задира, высокомерный гордец, бесшабашный сердцеед, опытный интриган и удачливый делец, раскаявшийся Пожиратель, а… незнакомый чародей, молодой, красивый, но совершенно неизвестный, непонятно откуда взявшийся мистер Драко Малфой, можно просто «сэр»… И лишь сдержанный вежливый кивок в ответ… Но лучше всех это понял, увидел, почувствовал Поттер… Они часто виделись в министерстве и даже в Аврорате, куда Драко заходил по каким-то неразглашавшимся делам, в кафе и ресторанах, на публичных мероприятиях. Малфой не прятал взгляд, не отворачивался, никогда не смущался и не уходил, столкнувшись с Гарри. Он прямо смотрел в глаза… Но Поттеру казалось, что под этим взглядом, словно отражавшим свинцовые тучи, он делался прозрачным и незаметным, растворялся в интерьере и пространстве, превращался в привычную мебель… Драко только кивал ему иногда. Но никогда не заговаривал, не подавал руки. Стена. Поттеру чудилось, что за время отсутствия Драко между ними выросла толстая высокая стена. И с каждым днём всё больше зарастала плющом и хмелем, боярышником и мхом… Может так оно и лучше, спокойнее, ни забот, ни хлопот, только сердце от чего-то толкалось в груди и билось в висках раненой птицей, да руки сами собой опускались в ноющий пах, ягодицы поджимались, некстати бросало в жар, а ещё… вкус… на губах, на языке, в глотке… Вкус любви… Вкус Драко…
* * *
— О! Да у вас, мистер Малфой, кажется, получилось? – Магистр с интересом разглядывал пробирку, на стенке которой блестела странным неровным светом маслянистая тёмно-зелёная капля. — Не прошло и пятнадцати лет! – он усмехнулся, но в его взгляде явно читалось уважение и даже восхищение. – Легендарная Коридигор Фрагор! Изменчивая судьба, стирающая непоправимые ошибки, переписывающая важные слова в книге жизни и выворачивающая рок наизнанку… Молодец, Драко, какой же Вы молодец! – Магистр покачал головой. – Но… что-то сыворотка у вас такая зелёная? По всем описаниям она должна быть цвета запёкшейся крови. Хотя…, вам, автор, виднее… Жаль только, что одна капля, — он перевернул запечатанный сосудик и поболтал – вся пробирка заполнилась изумрудным дымом, капля оторвалась от стенки и зависла между лучей света, пронзавших магическое стекло. – Достаточного для квалифицированных легальных испытаний объёма вы будете добиваться лет сто или двести. Так что, — он взглянул на Малфоя, всё это время сдержанно молчавшего в уголке лаборатории, — можете пока не регистрировать своё изобретение, — и многозначительно кашлянул, подошёл к нему и опустил тяжёлую руку на плечо: — Ты, сынок, это заслужил… Только, хм, не прогадай: второго шанса я тебе, невыразимец, в руки не брошу...
* * *
Так глупо попасть в засаду!!! Ну, ладно консультанты прошляпили, следаки лоханулись, осведомители не сдюжили или нашли более выгодную крышу. Но он сам, Главный аврор, опытный мракоборец, профессионал хренов! Дилетант и растяпа! Куда смотрели его глаза? Почему не послушал он фирменную интуицию? Так легко позволил превратить свою ловушку в капкан на себя же! Вот, выбирайся теперь из этой хренотени и мальчишек вытаскивай!!! Поттер лежал в импровизированном окопе, отбивался от тёмной атаки волшебной палочкой и старался своим аврорским щитом прикрыть ещё и двух молодых магов, старательно хлеставших по нападавшим всякими простенькими, но, в силу своей скорости и мощи, весьма эффективными заклятиями. Противники наступали, да ещё как! Такого напора он, немало повидавший вояка, давно не встречал. И такого далеко не любительского подхода тоже… По его команде, только переглянувшись, парни рванули вперёд, запетляли на открытой местности, как зайцы, уворачиваясь от вспышек, молний и трассирующих энергетических всполохов. «Уходим!» — Тедди замешкался, присев на колено и ставя за их спинами купол, Поттер потащил его за рукав: «Не время, вперёд, сынок!» и боковым зрением увидел, что Финниган, почти уже добежавший до кромки леса, вдруг выронил палочку, отрабатывавшую сложную очередь боевых отбрасывающих и разрывающих, и упал в кусты, как подкошенный. Щит Поттера в нескольких местах треснул под шквалом непростительных: об этом явственно доложили резкая боль и кровь из порезов и рваных ран. Он завернул Люпина в уцелевший краешек своего отражающего и потащил его, припадавшего на одну ногу и заваливавшегося ему на руки, под укрытие вековых стволов Запретного леса.
— Даниэль! Дэн! – Гарри с трудом удержал себя от желания как следует встряхнуть лежавшего на обугленных листьях курсанта: Финниган был мёртв… Самый молодой его ученик, самый глупый член бригады, самый безответственный и уже сто раз чуть не изгнанный из отряда… Самый… Дэн. Который теперь останется в списках его мальчишек навсегда… Гарри отвернулся и натолкнулся на застывший взгляд Тедди.
— Потом. Слышишь, аврор Люпин? Потом будем скорбеть и лить слёзы! Сейчас ставлю боевую задачу: выжить! И прорваться! Не даться им в руки ни живыми, ни мёртвыми! Приказ понятен?
— Да, командор! — отчеканил Тедди…
* * *
Дементоры и оборотни? Оборотни и дементоры… Более странной банды ему видеть ещё не приходилось!..
Путь к отступлению был просто утыкан ловушками и капканами, причём не только магическими. Агрессивная магия трещала вокруг них и пробивалась из схронов тёмными искрами… Шесть дементоров, целых шесть, выплыли из-за деревьев и неторопливо направились в их сторону. Тедди клюнул носом, даже не дотянувшись до Гарри, его пришлось втаскивать в купол волоком. Что-то эти твари слишком быстро нашли лазейку!
— Экспекто Патронум! – Серебристый олень остервенело забил копытами и принялся толкать страшных серых зловонных тварей рогами. Дементоры зашипели и взмыли к кронам деревьев, но не исчезли совсем, вокруг них возникло что-то вроде прозрачных оболочек… Что за чёрт? Как они это делают? Вот это подготовочка! Патронус выбился из сил, но так и не смог окончательно прогнать настырных голодных чудовищ…
Сзади напирали тёмные маги. Поттер уже с трудом успевал отражать их заклятия. А теперь ещё приходилось тянуть за собой и прикрывать совершенно недееспособного мальчишку… Поттер понял, что настал момент применить на деле свои давно разработанные анимагические способности: человеком, с Тедди в нагрузку он точно не проскочит колдовскую полосу препятствий, перекрывавшую путь к спасению… Крупный сильный олень подсадил юного мага на спину и что было мочи рванул сквозь магический заслон. Вот тут-то в дело вступили волки… Один оборотень бросился оленю в ноги, другой нырнул под пах, третий прыгнул на холку, но промахнулся, четвёртый, приседая, нацелился в горло… Дементоры, видя, что патронус ослаб и начал терять видимые очертания, спустились ниже и потянулись к осевшему на задние копыта и нещадно махавшему во все стороны мощными рогами анимагу… Гарри почувствовал, что кровь в его жилах буквально леденеет, а мир вокруг, переполненный отчаянным желанием выбраться из западни и… жить, затягивается туманом безразличия и засыпает медленно, тревожно, но верно…
Новый патронус, ни то барсук, ни то маленький медведь, сияющий потусторонним светом, бьющий наповал теплом и мощной оберегающей энергией, стремительно ворвался в гущу сражения и преградил дементорам путь. Одна страшная призрачная фигура, ближе всех подобравшаяся к Поттеру и уже пустившая к нему серые щупальца, не успев отпрянуть от нежданного, непонятно откуда взявшегося магического защитника, взвыла, будто от боли, и разлетелась клочьями тёмного дыма. Другие дементоры спешно отступили на безопасное расстояние, а затем и исчезли вовсе… Но волки остались. Оскалив страшные морды, клацая огромными клыками и пригибая мощные шеи к земле, ликантропы шли на решающий бросок. Олень, вздрагивая всем телом и оглушительно ревя, пытался не дать сомкнуться их боевому порядку…
Росомаха, не магический оберег, воздушный и прозрачный, а живой крупный зверь, почти белый, со светлой шлеёй на боку, сильный, осторожный, дерзкий, вышел из чащи и встал меду двух оборотней, загребая толстыми лапами, поднимая большие крючковатые когти и обнажая острые мощные зубы. Бесстрашный и упрямый вечный бродяга боится только одного врага – волка… Эта росомаха забыла свой природный страх или загнала его очень глубоко в сердце… В сердце анимага… Выгнув спину дугой и поджав крупную голову, вздыбив длинную грубую шерсть, росомаха, не давая оборотням опомниться и перестроить охотничий полумесяц, бросилась в атаку… Два волка рухнули сразу, третий сцепился с ней и покатился по кустам кровавым рычащим клубком, четвёртый решил, что жизнь ему ещё не надоела, и скрылся, поджав хвост, в лесной чаще…
Глаза в глаза, дыхание разрывает грудь… Глаза в глаза, кровь на его щеке… И на плече, рука распорота и алая струйка бежит по пальцам. Белоснежные волосы тоже перепачканы алым, и живот… Столько крови! Чьей? Его или дохлых мерзких псин, что валяются у его ног?.. Гарри, прихрамывая, подошёл к Драко и отёр ему со щеки кровь:
— Ты, — на изумление не было сил. На благодарность тем более.
Булькающий надсадный всхлип раздался из-за спины. Поттер бросился к Тедди, судорожно сжимавшему горло пальцами. Края страшной раны на его шее расходились и выталкивали красный фонтанчик. Когда Поттер трясущимися руками направил на него палочку – было уже поздно: взгляд светло-карих глаз юного аврора остановился, а душа так стремительно рванула прочь от боли и ужаса, переполнявших тело, что остановить её не смогло бы никакое самое искусное лечебное заклятие…
Гарри упал перед крестником на колени и… завыл. Также нестерпимо больно ему было лишь однажды, много лет назад, когда он понял, что не сможет вернуть Сириуса… Никогда…
В ладони Драко блеснул крошечный пузырёк. «…Лет сто… или двести… Только не прогадай, невыразимец: второго шанса я тебе в руки не брошу...». Драко сомневался лишь несколько мгновений. Он оттолкнул Гарри от тела Тедди и сам присел на колени, с трудом выдрал пробку из магической колбы, направил изумрудный дым, рванувший из неё, в посиневшие мёртвые губы Люпина… Ресницы Тедди дрогнули… Стирая непоправимые ошибки, выворачивая судьбу наизнанку…
* * *
Он всё толкал и толкал, упорно и настойчиво, своё приземистое, с виду неуклюжее тело, вперёд. Короткими лапами, широкими ступнями: топ-топ, шур-шур, всё дальше и дальше без остановки и отдыха. Зачем росомахе отдых? Порванную и неровно заживающую кожу саднило нещадно, он на ходу постоянно встряхивался, почёсывал густую, обраставшую клоками, шерсть, ворчал от ставшей привычной боли. Вертел пушистым недлинным хвостом-балансиром, дёргал ушами, стонал и урчал от каждого повороты головы. Всё шёл и шёл. Неспешно, упрямо. Росомахи не меняют выбранной цели. Никогда. Если только цель не окажется хитрее или проворнее…
Ещё лишь подходя к своему логову, росомаха нервно закрутила носом, задышала порывисто, заскулила жалобно и тревожно, заскребла обломанными когтями по подлеску. Повернулась резко, подпрыгнула, дёрнулась в воздухе – и вот уже молодой обнажённый белокурый мужчина ёжится на ветру, вздрагивает испещрёнными шрамами плечами, брызгает себе в лицо водой из студёной лужицы…
— Попался!
Стремительный оборот, защитная стойка, палочка в руке готова к бою… Гарри, растерянно моргая («Ну, ты что, росомаха? Свои же…»), нерешительно протянул Драко мантию:
— Прикройся, Малфой. А то простудишься. Небось не лето, чтобы голышом гулять… Неправильно это…
Vova
