— Всё ты понимаешь, Поттер. Всё и давно. Только боишься признаться самому себе.
— А ты не боишься? Храбрец Драко Малфой?
— Как видишь. Не боюсь.
— Твоя храбрость и смелость ничего не изменит.
— Ты даже не хочешь попробовать? Изменить?
— Малфой, ты опоздал. Очень. Лет на десять.
— Я должен был признаться тебе в любви ещё в яслях, чтобы у тебя было достаточно времени на раздумья и на попятный?
— Глупый разговор… Бесполезный… Ты меня уговариваешь? Оно тебе надо?
— Раз… уговариваю – значит надо…
— Не уговоришь. Я… уже, хм, пробовал сам… не уговариваюсь…
— Такая неземная любовь? Супружеская верность до гроба? Я не собираюсь разлучать тебя с женой, Поттер. Семья – святое. И твоя Уизли – не самый плохой вариант. Но… если бы тебе было на меня по х…ю, ты не сидел бы сейчас здесь и не слушал мой бред за бокалом эля!
— А я и не слушаю! – Гарри резко вскочил из-за стола, бросил пару монеток из перчатки в уплату счёта, сгрёб в охапку пальто и, даже не накинув его на плечи, быстро направился к выходу. Драко закусил губу и сжал кулаки до боли…
* * *
Подняться на гору – это полбеды, а вот спуститься с неё и не сломать шею… Горы. Растущие прямо из моря. Серые. Мрачные. Даже под ослепительным солнцем пугающе тревожные. Холмы с противоположной стороны бухты гораздо приветливее и даже внешне безопаснее. На них хотя бы что-то растёт, помимо одиноких кустиков, слабых стебельков и карликовых деревьев неопределённой породы… Бухта почти круглая, с огромным валуном посередине. Скалой этот белёсый кусок горной породы не назовёшь: таких ровно-овальных отшлифованных скал просто не бывает. Он хорошо виден в штиль, лёгкое волнение почти заглатывает его, а уж в шторм, даже мало бальный, вообще непонятно, где этот подводный сюрприз находится… Горы серые. Море тёмно-синее. Иногда тоже серое, но по-другому… С зелёным отливом, с бирюзовым колером, с отражением неба и прибрежных скал… Пляж – песочек. Песочек! Мягкий, всё время сырой и от этого густо-розовый, словно раскрашенный однажды рассветом или закатом и не желающий отдавать ни ночи, ни дню своего очаровательного цвета, так удачно дублирующего палитру осенних вересковых болот, раскинувшихся в долине… Ручей, стремительный и говорливый в горах, у морского рубежа превращающийся в тихую речку, игриво бегущую по разноцветным камням, с придыханием просящую принять её в объятия могучей стихии, царствующей там, дальше, за прибоем, за волнами, за горизонтом… Изумрудная зелень низкорослого разнотравья… И небо! Яркое. Лазурное. В фиолетовой дымке и молочных облаках, в каплях далёких радуг и чёрных точках играющих с ветром птиц… А, может, гиппогрифов… или фестралов…
* * *
Мистер Малфой резким движением смахнул со стола бокалы и прочую подвернувшуюся под руку посуду, выставил в грудь развалившемуся напротив мужчине набалдашник трости, вскочил, стремительно притянул его на себя за отвороты пиджака, гневно зашипел что-то в лицо… Ничего себе! Таким Драко отца не видел очень давно… Да ещё на людях! Дешёвая забегаловка – не вполне подходящее место для демонстрации великосветских манер, но подобного поведения Люциус не позволял себе даже со слугами… Само появление мистера Малфоя в не блиставшем репутацией притоне было сродни маленькой сенсации. Драко пришёл сюда по делам своего клиента, дожидавшегося заседания Визенгамота под домашним арестом, — и то чувствовал себя в этих трущобах не очень комфортно и несколько, хм, брезгливо. А каким ветром занесло в один из самых грязных и небезопасных лондонских кабаков отца – было просто загадкой…
— А ты представь, что это волшебная палочка, — мистер Малфой повысил голос и постучал типа, удерживаемого им за грудки, тростью по заросшей щетиной щеке, — и у тебя сразу отпадёт желание шутить на тему моей трусости и дешёвого терпения, — он выпустил его и оттолкнул. Яростно сверкнул глазами, круто развернулся на каблуках, посмотрел в последний раз сурово на «собеседника» и, скользнув гневным высокомерным взглядом поверх голов разномастных посетителей заведения (Драко успел вжать голову в плечи и прикрыться мятым прейскурантом), вышел из трактира…
* * *
— Ты знал! – Люциусу показалось, что сын с трудом удержал свою руку, опустившуюся к чехлу с палочкой. – Ты в этом участвуешь?!
— Нет! – мистер Малфой дал понять, что не намерен оправдываться перед ним. – И тебе это известно.
— Тогда, кто они? – зло усмехнулся Драко. — Твои приятели, собутыльники или партнёры по бизнесу?
— Ты знаешь, кто они, — раздражённо повёл плечами Люциус и выразительно кивнул на левую руку сына. – И чего мне стоит… держать нейтралитет…
— Над схваткой ? – Драко нервно рассмеялся ему в лицо. – Ты это называешь нейтралитетом? Вся Англия стоит на ушах от известий о пропавших Поттерах! А мистер Малфой не при чём?! Я всё знаю! Где Гарри? И его жена? Они живы? Что происходит?!
— Если бы ты знал, — спокойный тон отца окатил Драко ледяной водой, — то не орал бы всякий бред. Я не при чём. Я в этом не участвую.
Драко чуть не задохнулся от возмущения, но, глядя на отца, неплохо владевшего своими эмоциями, сделал усилие и взял себя в руки. Только не смог прогнать бешенства из голоса:
— Где? Где они? Где Гарри? Ты знаешь!
Казалось, Люциус замолчал навсегда, и ничто на свете не заставит его открыть рот.
— Шафтсбери, 22, — процедил он сквозь зубы, не глядя на сына.
— Маггловский квартал? Центр Лондона? – глаза Драко лихорадочно заблестели.
Мистер Малфой недовольно поджал губы:
— Я надеюсь, сын, ты помнишь, какую фамилию носишь… — и высокомерно поднял подбородок. – И не наделаешь непоправимых ошибок.
— Я, если ты заметил, ошибки стараюсь исправлять. И не только свои, — взгляд Драко был под стать отцовскому. – У тебя… есть ключ? – понизил он голос почти до шёпота.
— Конечно, нет! – возмутился Люциус, но насупился и отвёл взгляд.
— Отец!!! – Драко шагнул к нему, развернул за плечо.
— Подумай, — Люциус убрал его руку, с пугающей мольбой посмотрел в глаза. – Подумай, зачем тебе вмешиваться? Кто тебе этот аврор? Это не может быть любовью, опомнись, всё пройдёт. Может и лучше, что его не будет?
— Отец… — Драко отступил на шаг, поражённо уставился на него. Взял себя в руки и требовательно протянул руку: — Порт! Я жду! Иначе буду пробиваться аппарацией!..
* * *
— Зачем ты пришёл? – Джинни пошевелила головой, лежавшей на плече Гарри, и тихо протяжно вздохнула. Её волосы, спутанные, жёсткие, пахнущие сыростью и горечью, легли ему на губы, но Гарри не стал убирать их – чувствовать хоть что-то было сейчас для него равносильно «жить»… Он нежно погладил её по плечу, она встрепенулась, хотела отпрянуть и посмотреть ему в глаза – он с усилием прижал её голову к груди, вернул на прежнее место: «Пусть лучше не видит, о чём я думаю. Прятать мысли нет сил». – Зачем ты пришёл, Гарри, ну зачем? – в сотый раз прошептала она и захныкала. По-детски, словно малышка, занозившая пальчик или потерявшая любимую куклу… Она, его несгибаемая Джинерва, так устала быть сильной и строгой, всё понимать и держаться. Держаться, держаться… Гарри сглотнул ком, перекрывший горло и коснулся губами её виска, замер так надолго. Вот если бы навсегда… Он обнял её за талию, подтянул на себя, закрыл руками. Так, как смог… Пусть не от целого мира со всеми его опасностями и бедами, и даже не от тёмной магии, служители которой заманили её в эту ловушку, как глупого кролика, аппетитную живую приманку, чтобы добраться до него… Но от пронизывающего подвального холода и сырости, поднимающейся от грубых каменных плит ледяным туманом, он сумеет её защитить. Пока сам ещё дышит, и сердце его гонит горячую кровь и всё стремительнее ускользающую магию по венам и артериям…
— Джинни, детка, перестань. Что ты хочешь услышать? – нельзя было допускать её слёз, истерики – и он начал говорить, с усилием ворочая языком, монотонно, словно убаюкивая. — Что я дурак и бестолковый остолоп? Да. Это я. Дурак. Остолоп. Никудышный мракоборец. Глупец и дрянной профессионал. Что вообще допустил всё это. Позволил втянуть тебя. И не смог уберечь, — Джинни дёрнулась, стараясь всё-таки посмотреть в его глаза, но Гарри только сильнее сжал её хрупкую фигурку, почти впился губами в тёплую макушку, поднял колено и подтолкнул им её на себе. Она замерла и затихла на нём, словно затравленный зверёк в безопасной норке. — Я не мог не прийти. Им нужен я. Когда они будут ставить условия – я не начну разговор, пока тебя не отпустят. Не возражай. Им нужен я, — повторял он, будто и себя тоже хотел убедить в том, о чём говорил, — а ты уйдёшь. И тогда я смогу сражаться по-настоящему, — на его глазах выступили слёзы.
— Почему они не приходят? Столько дней. Чего ждут?
— Ждут, — Гарри тяжело вздохнул и начал размеренно неторопливо двигаться, качая Джинни на руках, успокаивая себя самого и пытаясь согреться. – Боятся. Знают, что не справятся с аврором. Ждут, пока мы с тобой ослабнем совсем. Тянут магию из нас древними тёмными чарами. Хотят превратить в пустышек, в слабые оболочки. И только тогда выйдут из укрытия на серьёзное дело.
— А если им это удастся? – Джинни всё-таки улучила момент и подняла тревожный взгляд к его лицу. О, спасительная темнота, как хорошо, что она не видит его глаз, только их блеск от тусклого окошка под самым потолком… — Если… наша магия… вся уйдёт? – голос её задрожал сильнее, чем от мысли о неминуемой гибели или даже о пытках.
— Не уйдёт, — успокоил её Гарри поцелуем, — ты же не чувствуешь ничего такого?
Она кивнула, почти согласившись, и сама доверчиво прижалась к нему. Уложила голову на плечо, прислонила ухо к его сердцу. Гарри выждал несколько секунд, пока она немного расслабится и сконцентрировался. В нём осталось так мало сил, так мало магии… Он чувствовал почти физическую пустоту внутри, гулкую, беспросветную. Там, где, наверное, и находится… душа человека.., мага… Но Джинни, малышка Джинни, его жена, любимая, мать его будущих детей, не должна об этом даже догадываться. Она должна… до последнего оставаться волшебницей. Жить. До последнего… Он невербально наложил на неё сонные чары и улыбнулся сам себе одобрительно: «Пока ещё могу, молодец, аврор…», позволил её ауре втянуть часть своей уже слишком слабой, опасно слабой магии и устало закрыл глаза. Сны обходили его стороной, боясь даже приближаться к чародею, перестающему быть чародеем… и живым человеком…
22.08.2012 2)
Драко легко попал в дом и виртуозно обошёл несколько простеньких ловушек в прихожей. Его почти физически шибануло тёмной силой, сконцентрированной в помещении. Левую руку повыше запястья обожгло горячей болью. Палочка на бедре загудела и задрожала, передавая своё испуганное напряжение телу мага, угодившего, по её мнению, явно в не очень подходящее место... Он вынул её из чехла и покрепче сжал в ладони. Портал в руке раскалился и начал дымить, Драко бросил бесполезный артефакт на пол вовремя: защитные чары дома сожгли несанкционированный ключ в два счёта… Он поспешно направился к лестнице в подвал. По дороге прикрылся мало-мальски сносным щитом, не аврорским, конечно, куда уж нам, и набросил невидимость… И стоило так стараться, чтобы прямо перед дверью вляпаться по полной?.. Тоже мне, адвокат-хитрый-лис, а такую простую сирену прошляпил… Не боец министерского спецназа, что говорить, и даже не канцелярская аврорская крыса, но всё же подготовка какая-никакая имеется и опыт общения с тёмными, как говорят магглы, криминальными элементами… Набежали, накидали оглушающих и связывающих, даже парочкой непростительных не побрезговали… Увернулся. Нормально. Сейчас бы смотаться, пока пятки не обуглились, но ему… совсем в другую сторону…
Малфой ввалился в подвал и придавил дверь спиной, будто его запирающих было мало… Похоже, что мало: магические замки затрещали, зрительно заискрились – с той стороны, из дома, прицельно лупили по ним всем, чем ни попадя. Не хило лупили, между прочим, серьёзные господа… Малфой, сосредоточившись, подбросил к двери ещё несколько магических запоров (на пару минут хватит, а больше и не надо) и только после этого обернулся в темноту: «Люмос!»
Поттер прикрыл Джинни собою и лишь через несколько секунд, подслеповато моргая, разглядел, кто перед ним стоит… Драко! Запыхавшийся, оцарапанный алым, Малфой протянул ему руку:
— У нас минута, — оглянулся он на оглушительный взрыв возле двери, — я могу тебя забрать. Я тренировался. За Джинни вернёшься потом. С подкреплением. Ну? – он сам схватил Гарри и потянул на себя… Поттер осторожно столкнул жену с колен и поднялся, пошатываясь:
— Ты один? – разочарованный взгляд в темноту за спиной Малфоя. – Забирай Джинни!
— Я вас обоих не вытяну! Гарри, быстрее! – Драко непроизвольно пригнулся от особо сильного удара в дверь, едва не разнёсшего её вдребезги.
— Джинни! Её уноси! – Поттер склонился над спящей женой, поднять на руки не смог, вложил её безвольные пальцы в горячую ладонь Малфоя. Тот отступил на шаг, замотал головой:
— Им ты нужен! Тебе и уходить первым! Соберёшь своих – отобьёшь Джинни. – За его спиной послышался треск и скрип выворачиваемых с корнем петель.
— Драко, — Поттер опустился к жене, — она… носит моего ребёнка… Пожалуйста…
Каменный пол под ногами Драко поплыл, закачался и заходил ходуном. Гарри, стоя на коленях перед Джинни и крепко сжимая её руку, смотрел на него, не отрываясь. Дверь грохнула в последний раз и свалилась внутрь, впустив в подвал огненный клубок с вырывавшимися из него магическими языками… Драко присел к Джинни и обхватил её за плечи, бросил на Гарри испуганный взгляд, закрыл глаза и…
Сразу несколько разноцветных молний вырвались из палочек ввалившихся Пожирателей Смерти. Красивое зрелище! Столько переплетающегося света в темноте! Завораживающее… Феерия смерти… Драко почувствовал толчок в плечо, уже входя в трансгрессивный поток. Спину резануло не то острым заклятием, не то холодной сталью… Он обернулся, стараясь во что бы то ни стало не выпускать Джинни из рук, и увидел, теряя чёткость зрения, как Поттер поднимается в полный рост с колен и встаёт между ним и убийственной магией…
* * *
Подняться на гору – это полбеды (крепкие ботинки с рельефной подошвой, обработанные специальными несложными чарами; минимальное альпинистское снаряжение – не всё же магией баловаться, иногда руками и ногами поработать даже приятно; настойка от мошкары, бандану на макушку, бутылочку тонизирующей воды в рюкзак… Драко Малфой покоряет скалы!)… А вот спуститься с неё и не сломать шею… Горы, растущие прямо из моря, тёмно-серые, даже под ослепительным солнцем пугающе тревожные… Он вдохнул полной грудью, отёр банданой лицо и восторженно присвистнул: ничего себе он забрался, ну чисто горный… э, хм, горец, одним словом! Море без края звало и кружило голову. Большая земля за спиной представлялась таким же крохотным и далёким островком… Игрушечная бухта внизу, гостеприимная, словно родная. Синяя-синяя. Холмы с её противоположной стороны приветливые, безопасные, нежно изумрудные. Посередине бухты – водоворот пенных барашков – подводный риф отсюда почти не заметен. Розовый пляж, расцвеченный россыпью скальных обломков, по которому непременно хочется бежать босиком. Дельта, борющаяся с натиском моря. Луга, ослепляющие взрывной зеленью, лиловый мираж за отрогом хребта… И небо! Яркое. Лазурное. Близкое-близкое. Далёкое-далёкое. В фиолетовой дымке и молочных облаках, в каплях нездешних радуг и чёрных точках играющих с ветром птиц… А, может, гиппогрифов… или фестралов…
* * *
— Помоги, — Джинни тяжело опёрлась на колено и протянула Малфою руку. Он, осторожно со спины поддерживая её под большой живот, помог миссис Поттер встать на ноги, отряхнуть подол длинного платья. Траур совершенно не шёл Джинни, и она его обычно не носила – одевалась удобно и неброско, но сегодня решила произвести впечатление на публику: обязательно подкараулит какой-нибудь папарацци и выложит в центральной газете колдографию вдовы знаменитого аврора на мемориале погибших мракоборцев. Так пусть все видят её, Джиневру Поттер в приличном чёрном платье… и с гордо поднятой головой! Она специально попросила Малфоя заказать букет пошикарнее и обвязать его пурпурно-золотыми лентами… Свой цветок отколола с груди и положила на полированный мрамор, накрыла сверху шёлковой чёрной перчаткой. Драко тоже принёс личный букет: всего лишь гвоздики – белую и «чёрную»…
— Проводишь, а то ноги не идут, — она выпрямила спину и виновато улыбнулась.
— Конечно, — он подставил ей руку.
— Драко, знаешь, я, наверное, схожу с ума. Никак не могу заставить себя думать о нём, как о… мёртвом… Это потому, что я его не хоронила? И даже могилы у него своей нет? — Они медленно шли по галечной розовой дорожке. У ворот встретились с Роном и Гермионой.
— Я подожду, — кивнула им Джинни и попросила Малфоя помочь ей присесть на скамейку у входа…
* * *
Он больше не мог выносить этот сон! Всякий раз, стараясь уснуть, вызывал в памяти образ Гарри и с мольбой ожидал увидеть ночью именно его. Хоть ни надолго, пусть на несколько минут поверить, что он жив. Пусть в забытьи, осознавая, что это всего лишь мираж, взять его за руку, дотронуться до щеки, легко коснуться тёплых губ… Но во сне он опять и опять лазил по холмам затерянного в океане острова, потел, сбивал колени в кровь, выматывался до изнеможения, и, в итоге, забравшись на идиотскую скользкую вершину, был по-детски счастлив и доволен жизнью… Наваждение, бред, спасительные игры воспалённого, уставшего бороться, мозга… Серые горы, синяя бухта с валуном посередине, холмы, розовый пляж, сонная дельта, игрушечные волны, зелень, зелень, зелень, аромат вереска с болот, небо и фестралы… Или всё-таки птицы?.. Рюкзак тянет плечи, ноги отказываются слушаться, он садится на большой влажный камень, вынимает волшебную палочку, приставляет к Тёмной метке на левой руке: «Авада Ке…» — и просыпается…
*
Целый день он рылся в книгах и журналах, изучил кучу справочников и буклетов, географических альманахов и отчётов природоведов… И нашёл! Сразу даже не понял, часто заморгал, потёр глаза: а вдруг снова видит свой надоедливый сон? Картинки в публичном отчёте Отдела регулирования магических популяций и контроля над ними в точности соответствовали образам острова, еженощно мучавшим его… Ненахождаемый остров Дрир у северной оконечности Шотландии. Место обитания одного из самых опасных и загадочных магических хищников – квинтолапа МакБуна Косматого…
Оно… То самое. Вот! Он столько раз уже пытался избавиться от мучительной тоски и нестерпимой боли… В сердце, в душе, везде… Боль окружала его со всех сторон, наполняла воздух и само пространство вокруг тягучим густым дымом, отключавшим все мысли и чувства. Все? О, если бы!.. Он уже успел привыкнуть к ней, к боли, воспринимал, как часть своего никчёмного существования, но… не видел смысла терпеть её дальше… Ничего не получалось, у него ничего не получалось. Сознательно лишить себя жизни молодому магу, сильному и здоровому, имеющему вполне живые физиологические потребности и выверенную веками генетическую закваску, оказалось не так просто, как могло показаться… Не покалечиться, стать инвалидом, сойти с ума, лишиться колдовских способностей, превратиться во что-нибудь мерзкое и неузнаваемое, а именно перестать быть… Казалось, способов много, но на деле ни один почему-то не приводил к желаемому результату… А вот ведь ещё проблема: ужасно, до слёз, не хотелось уйти из жизни позорно и стыдно: от предполагаемой брезгливой жалости на чужих лицах просто выворачивало наизнанку… Проблема? Смешно, печально, но ещё какая…
Он столько раз пытался – и всё по нулям, не шло, не получалось, не давалось в руки это неуловимое избавление… А, оказывается, решение проблемы всегда, всё это время было в его голове, являлось к нему почти каждую ночь видением далёкого загадочного острова и его путешествия в горы… Квинтолап – вот выход из положения, безоговорочный, стопроцентный, достойный и почти красивый: чародей после ожесточённого сражения с непобедимым чудовищем растерзан, но и МакБун порядком потрёпан!.. И подняться живьём на эти холмы и скалы хотя бы раз в жизни, пусть единственный и последний, всё-таки стоит!
Автор с удовольствием прочитает лестные и не очень мнения читателей
26.08.2012 3)
Столько кошмарных зубов, острых, тонких, расположенных в несколько рядов, Драко ещё никогда не видел!..
Он, едва ступив на остров, сразу же понял, что попал именно в свои грёзы. Всё здесь, вокруг, под ногами, слева, справа, над головой было именно так, как снилось ему: горы, бухта, холмы, пляж, речка, луга, вереск и… даже ботинки на нём почти такие же, как в его горной прогулке из сна… Маршрут восхождения был изучен им в сновидениях почти досконально, пройден многократно, и в реальности отличался лишь незначительными деталями: жарко, воздух влажный, мошек не много, а очень много, дышать тяжело, ноги гудят и не желают карабкаться и скользить дальше, всё время хочется пить и даже, что особенно странно, есть… а в остальном – всё как ему и виделось, милое дело! Не предсмертное путешествие – песня…
Он, едва ступив на остров, почувствовал сначала неопределённо и только лишь чуть тревожно, что за ним наблюдают чьи-то глаза, умные и выжидающие, удивлённые, растерянные, озадаченные, разгневанные… МакБуны не привыкли к посетителям…
Он, едва ступив на остров, ощутил нечто странное: сердце его, и без того неспокойное и натруженное, понеслось вскачь заковыристой иноходью, глаза застлал разноцветный туман, в ушах восторженно зазвенело и он… совершенно отчётливо понял, что именно здесь, на этом розовом пляже, у этих холмов и скал… хочет жить… Жить, а не умирать! Дышать полной грудью, любоваться на белоснежные облака, бегать по ледяной воде и мягкому песку, гонять птичьи стаи на холмах и лазать по этим, глаза бы на них не смотрели, скалам… Сплести венок из вереска, большой-большой, душистый-душистый… Что сплести??? Драко позволил себе бессмысленно удивляться собственным сентиментальным мыслям и скоропалительной перемене настроения не больше минуты, списав их на реакцию самосохранения, и решительно направился в горы. МакБун, встречай гостя! Сегодня у тебя будет отличный деликатес к столу…
Первая высота далась ему почти играючи. Так приятно было размять мышцы и доказать самому себе, раз уж больше некому, что тело твоё кое на что способно… С широкой площадки, круто обрывавшейся в море, открывался замечательный вид на бухту! Так хорошо… Он завалил волшебную палочку самыми тяжёлыми камнями, какие только смог поднять без её помощи, и отправился дальше… И выше…
Столько зубов, кошмарных, острых, тонких, расположенных в несколько рядов, отливающих металлом, словно наконечники стрел, Драко ещё никогда не видел!.. Квинтолап собственной персоной! Полосато-пятнистый комок грязно-зелёной шерсти, размером со взрослого мужчину прижался к камням, подобрав узловатые почти голые конечности, все пять штук, разинул ужасную пасть… Приготовился к прыжку? Или задумался, с какой приправой этот глупый волшебный бифштекс будет аппетитнее жеваться?.. От нестерпимого смрада у Драко заслезились глаза. Он ощутил покалывание на коже от чужой дикой, агрессивной, ненасытной магии и непроизвольно потянулся за палочкой. МакБун присел ещё сильнее, напружинился и издал хриплый писк. Нетерпение голодного зверя или зов соплеменникам на вкусный перекусон?.. Драко хотел шагнуть навстречу смерти с гордо поднятой головой, но… попятился и отступил за камень. «Акцио!», чтоб тебя, где же ты, глупая палка?! В стальных глазах МакБуна расплылись алые лужицы, он облизнулся длинным зеленоватым языком, со всех его ста клыков закапала вязкая жёлтая слюна… Вот, значит, как это страшно! Понимать, что спасения нет. Что ещё миг – и в твою плоть вопьются ужасные острые зубы и не только кровь и жизнь, а даже и магию высосет без остатка из тебя, ещё живого, горячего, вот этот чудовищный монстр! Страшно… И почему-то так хочется жить… Драко вызвал перед своим внутренним взором изумруды глаз Гарри, не того аврора, которого он видел последний раз в подвале Пожирателей, не того, который отказал ему, несмотря на то, что очень хотел согласиться, а растрёпанного первокурсника Гарри Поттера со шрамом на лбу и толстой книжкой подмышкой из магазина мадам Малкин… и вышел из-за камня. Навстречу Косматому МакБуну… Навстречу избавлению…
Сразу три зверя направились к нему от скальной стены неторопливо и важно, исподтишка бросая друг на друга нервные свирепые взгляды, перебирая по каменной крошке толстыми когтями, шевеля ушами с длинными жёсткими кисточками. Четвёртый свесил голову сверху, с порожка горного ручья и огласил окрестности жалобным голодным рыком: пока он будет спускаться вниз – от добычи и косточек не останется… Драко прикрыл глаза поднятым запястьем и твёрже упёрся ногами: отчего-то перед смертью думалось о том, что не хочется падать на колени, но, видимо, придётся… Сильный удар свалил его с ног, спину полоснула боль рвущих куртку и кожу когтей… Жар опалил волосы и ладонь, прикрывавшую голову… Квинтолапы взревели так, словно собирались своим рыком разрушить скалы и свалить их в пучину… Что-то больно ткнулось в его рёбра, под руку… Драко открыл глаза, развернулся – и… обмер!!! Он уже мёртв, или МакБуны жрут его заживо, и он сходит с ума от боли??? Поттер неистово махал огнём перед оскалившимися мордами монстров, наступавших охотничьим полукругом! Факел в его руке дымил и трещал, рассыпая вокруг, и на шкуры опасливо жмурившихся квинтолапов, и на него самого, огненные брызги… Он беззвучно открывал рот и время от времени резко поворачивался к Драко… Только через пару долгих секунд тот услышал:
— Малфой, б…дь, помогай же! Шевелись! Палочка!
До Драко вдруг дошло, что он держит в руке свою волшебную палочку! Именно её Поттер сунул ему в рёбра… Чтобы решить, хочет ли он жить, Драко потребовалось совсем немного времени.
— Инпедимента! – Квинтолапы, вероятно, не знали, что непременно должны остановиться, обездвижиться, лишиться слуха и зрения.
— Редукто! – что именно хотел им разорвать Малфой, осталось загадкой.
— Протего! – щит за неимением объекта отражения улетел в пустоту.
— Лацеро! Круэно Бон! – от небольших царапин и ушибов МакБуны поморщились и зарычали с ещё большим усердием. Гарри с факелом отступал к Драко, один из Косматых сделал ему подсечку и зацепил зубами за ботинок. – Блауапмен! – Вакуум, взрывающий изнутри, похоже, сильно пощекотал зверю животик. Он оскалился и выбил огонь из рук аврора.
— Эморбилас! – Драко орал с закрытыми от ужаса глазами, но, как ни странно, именно заморозки чудовища заметно испугались и поостереглись сразу же бросаться на упавшую добычу, даже немного отступили.
— Савео! – Перед огненными прутьями магической клетки квинтолапы замотали головами и заклацали зубами.
— Стихии! — Поттер старался прорваться до слуха Драко через оглушавший рёв и пронзительный вой. Один МакБун пролез под заслоном из огня у самой земли и протянул к нему толстый крючковатый коготь. – Адское пламя! Ну же, Малфой!
Комбустибили Инферно(1) сорвалось с палочки Драко нежной тёплой искрой, переливавшейся всеми цветами спектра, и, медленно набирая силу и захватывая кислород и само пространство вокруг, жахнуло во вне пастью огненного василиска. В последний момент Драко, увидев, как языки магического пламени рикошетят от скальной стены и почувствовав стремительно нарастающий жар на лице, успел выставить перед Поттером Девастатио и толкнуть его к ненадёжному коридору, возникшему на миг во всё сжигавшем пожаре…
— Сын?! – Гарри завороженно уставился на Драко минуту назад и никак не мог заставить себя изменить изумлённо-восторженное выражение лица… В его глазах блеснули слёзы. Или Драко это только показалось – слишком внимательно смотрел он в изумруды, светившиеся счастьем? – Сын. Джинни, милая, — голос Гарри задрожал. Драко отвернулся и прижал руку к груди: сердце его щемило так, что хотелось кричать…
— Джеймс Сириус, — проговорил он хрипло и закашлялся, прочищая горло. – Джинни сомневалась и решила дать сыну двойное имя. Твоему… вашему сыну, Гарри, — взгляд его обжёг Поттера смесью радости и смертельной тоски. Прощальный взгляд человека, только что обрётшего безвозвратно потерянного любимого и вновь прощающегося с ним… навсегда…
Гарри неожиданно притянул его, обнял так сильно, что у Драко затрещали рёбра, и боль пронзила раненую спину. «Лучше бы дал в зубы от души», — он представил, как Поттер сейчас начнёт страстно трясти его ладонь в крепком рукопожатии и вдохновенно мямлить слова благодарности – и его замутило, он похлопал Гарри по плечу и, поморщившись, отодвинулся:
— Ты меня только что вернул с того света. Квиты.
Поттер не отпустил его от себя, сам сделал шаг навстречу, нерешительно посмотрел в глаза и… прижался колючей щекой к его щеке, саднившей от ожогов… Драко замер и забыл, что надо дышать. Боль, вся боль, на лице, в теле, в раненой спине и волдырях на руках, во всём мире, испарилась облачком невероятного покоя… Анестезия доверия и любви…
Гарри чуть двигал щекой по его щеке и горячо дышал ему в ухо. У Драко всё поплыло перед глазами. Руки Гарри нащупали кровь на его спине именно в тот момент, когда губы осторожно, но решительно коснулись нижней губы Драко. Поттер напрягся, сделал над собой усилие, легко черкнул языком по его зубам и, громко выдохнув, с сожалением повернул Малфоя:
— Епискей, — направил он палочку Драко на его ужасные раны, оставленные когтями квинтолапа, и, с сомнением качая головой, тихо прошептал ещё несколько других залечивающих заклинаний. Волшебная палочка словно обрадовалась, что хоть кто-то догадался использовать её силу на благо хозяина, и принялась за работу. Вскоре Драко почувствовал, что кровь перестала струиться из его ран. Поттер аккуратно снял с него куртку и майку, расслабил ремень на брюках, и принялся осторожно вытирать быстро сворачивающуюся и засыхающую кровь со спины и поясницы. Драко морщился от боли, когда вдруг почувствовал, что нежные губы едва ощутимо касаются его воспалённой кожи. Сильные уверенные руки легли ему на талию, опустились ниже, за пояс, потом стремительно вернулись к плечам, пальцы вжались в напряжённые мышцы, Поттер задышал горячо и порывисто за его макушкой, пристроил голову ему на шею… Драко, хоть это и было нестерпимо больно, выгнулся навстречу Гарри, прижался теснее и прошептал одними губами:
— Лечи, аврор…
*
В землянке с крышей из сухого вереска было сыро, но тепло. Костерок в круге камней дымил нещадно, но вытяжка сносно справлялась с проблемой, и только иногда, когда морской бриз шало заныривал к ним на огонёк в отверстие на потолке, приходилось отмахиваться от едкого горько-сладкого дыма и наклоняться к самому земляному полу, чтобы не угореть. Малфой долго возился, пытаясь своей волшебной палочкой привести этот аскетичный бивак в приличное состояние, и, устроив всё более или менее сносно, залез под магический полог к костру. Поттер жарил какую-то тощую дичь на импровизированном вертеле, подозрительную с виду, но пахнувшую просто восхитительно…
— Как ты здесь оказался? – Драко подсел к нему, выставил ногу, чтобы касаться ею колена Гарри. – Я… мы… все считали, что ты погиб. Миссис Поттер вручили твой посмертный орден.
— Долгая история, — Гарри, нагибаясь к очагу, непроизвольно отодвинулся, но, вернувшись на место, толкнул Драко плечом, да так и остался сидеть, тесно прижавшись к нему. – Я тебе её как-нибудь расскажу… А ты зачем явился на ненахождаемый Дрир? Нервишки пощекотать охотой на редкого зверя?
— Хм, тоже долгая, — усмехнулся Драко, — история… Но я её тебе рассказывать не стану, — он с улыбкой опустил глаза. — Почему ты… не колдовал, а махался обычным огнём?
Поттер замер и, казалось, даже дышать перестал.
— Ты… разве не видишь? – он долго смотрел на огонь в костерке и только потом повернулся к Драко. Тот неопределённо пожал плечами и смущённо улыбнулся:
— Я сейчас мало что вижу, кроме… Ты… жив, я тоже – не могу больше ни о чём думать. И не хочу…
— Тогда дотронься до меня, — Поттер раздражённо схватил его за руку, — что ты чувствуешь?
Драко, если бы и захотел, вряд ли смог ответить на этот вопрос даже самому себе...
— Тебе все мои чувства перечислить или ограничиться теми, что ниже пояса? – его голос предательски дрогнул, но Гарри этого, кажется, не заметил.
— Я пустой, — он резко отвернулся, бросил в огонь сухую ветку, — совершенно пустой. Понимаешь? Магии ноль. Хуже чем сквиб. И даже не маггл. Я даже лечить тебя не смог бы, если бы твоя палочка не послушалась.
— Ерунда, — толкнулся ему в плечо Драко, — в Аврорате что-нибудь придумают или в Мунго. Буду тебя навещать через день. — Гарри посмотрел так, что у Малфоя пробежал мороз по коже. – Ты… не собираешься домой? Я думал…
— Я сам не знаю, как попал сюда, — Гарри, не мигая, уставился на языки пламени, жадно облизывавшие птичью тушку на вертеле. — Там, в подвале понял вдруг, что всё, конец, и аппарировал в никуда: лучше потеряться, чем к ним в руки, — он выразительно взглянул на Малфоя. — На свой страх и риск, сил вообще не оставалось. А вынырнул здесь, — он повёл плечами, — провалялся неделю в отключке. Как выжил? Не знаю. Я готовил на Дрире полигон для министерства, может, по свежему следу и затянуло. Какая разница? – покачал он головой. — Понял, что… не маг… И даже МакБуны меня стороной обходят. Представляешь? – он криво усмехнулся. – А тут ты, свеженький, вкусненький, магия просто зашкаливает, даже меня шибануло, не то, что этих Косматых, — он приподнял голову Малфоя за подбородок, заглянул в глаза. – Пришёл красиво умирать? Ответь один раз, больше не спрошу…
Драко с усилием убрал его руку со своего лица:
— Пришёл. Не спрашивай.
Поттер кивнул и поднялся снимать жаркое с огня…
— Я не могу вернуться. Такой, я представляю лёгкую мишень. Джинни и малыш рядом со мной будут в постоянной опасности. Я даже свет зажечь не могу. Прятаться в кладовке Аврората? Или добровольно лечь на опыты в Мунго? Пока не почувствую себя магом – не вернусь… У моего сына должен быть настоящий отец.
— Или никакого отца вообще?! — опешил Драко и нервно сглотнул.
Гарри побледнел и отвернулся, сжал кулаки.
— Я никогда больше не буду рисковать… теми, кого люблю, — он с отчаянием посмотрел на Драко. Тот обнял его за плечи, прижался виском к его виску:
— Зачем рисковать? Я знаю… один способ, — улыбнулся он и скосил вкрадчивый взгляд на Гарри, — который может неплохо восстанавливать магию. Или на крайний случай создавать новую. Испытаем?
— Ты меня уговариваешь? Оно тебе надо?
— Если… уговариваю – значит… надо.
— Уговорил…
* * *
Подняться на гору – полбеды, а вот спуститься и не сломать шею… Они долго стояли на краешке отвесного обрыва и с замиранием сердец смотрели вниз, туда, где крошечные пенные барашки синих волн облизывали подножие серой скалы и убегали игривой блестящей полосой к розовому пляжу… Плечом к плечу, рука в руке. Гарри наклонился за кромку скального выступа – Драко чуть отступил назад, компенсируя его баланс весом своего тела, потом сам присел на колено на краешке большого влажного камня, готового в любой момент обрушиться в пропасть, — Поттер ещё крепче стиснул его ладонь и даже для страховки потянулся к ремню его брюк.
— Шикарный вид! – Драко восторженно рассмеялся, поднимаясь на ноги и отряхивая мелкую каменную крошку. – Ну, вниз? Последний раз? Завтра домой?
— Не уверен, что ты меня перетащишь через океан, — Гарри с сомнением пожал плечами и взялся за рюкзак.
— Сам пойдёшь, я только подстрахую. Сначала до большой земли, а там видно будет. Ну, не вызывать же для аврора спасательную экспедицию? – он лукаво сверкнул глазами.
— Думаешь, смогу? – Гарри посмотрел на него открыто и спокойно, игнорируя насмешку.
— Вот, э, подзарядишься ещё до утра – и точно сможешь, — Драко не удержался и шлёпнул его по ягодицам, рванул по узкой каменистой тропинке вниз, уворачиваясь от рук Поттера. Сегодня он спускался не один… Тот рявкнул что-то голосом МакБуна Косматого и бросился вдогонку.
Vova
