Основные желания

Столько надежд на план. Но ничего не сработало так, как планировали. Совсем ничего. Даже меньше, чем ничего, если учесть, как канули в Лету их мечты о легком побеге и счастливой жизни со стаей Фенрира. Гарри не вернулся ни на следующую ночь, ни ночью после этого, по сути, его не было больше, чем неделю. Фенрир был раздражен, зол и очень обеспокоен. Такое поведение не было присуще Гарри. Гарри бы не стал избегать его; Гарри бы не нарушил данное слово; Гарри бы не струсил. Гарри и не сделал ничего этого. Те волшебники не позволяли ему прийти, из-за своей ненасытной жажды контроля, зацикленности на том, чтобы все было по-ихнему, они совершенно не видели, насколько нелогично пытать Гарри. Но они пытали его, иногда до глубокой ночи, иногда до утра, иногда еще и весь последующие день и ночь. Они делали это по очереди, но Гарри приходилось одному терпеть все это. Ублюдки!

А потом пришло полнолуние. Фенрир совершенно забыл о нем, полностью отдавшись волнению за своего белого волчонка. Его собственные проблемы совсем ничего не значили в сравнении с тем, через что приходилось проходить Гарри. Пытают ли его прямо сейчас? Заклинаниями? Оружием? Словом? Или охранники и представители Министерства взяли перерыв, чтобы попить кофе, попутно обсуждая погоду, спрашивая друг друга о самочувствии жен и детей, пока Гарри лежит, корчась от боли, истекая кровью, на холодном, каменном полу.

Трансформация застала его врасплох, и какое-то мгновение он даже сопротивлялся ей. Быть в волчьем обличии казалось легким способом сбежать от нежеланных проблем, и он не хотел этого, если не может разделить это с Гарри. Бесполезно. Его волк, несмотря на возражения, протесты и рычания, взял над ним верх, после чего начал бегать по периметру камеры, ища выход… ища Гарри. Но Гарри не мог прийти. Гарри цеплялся за свою жизнь, Гарри умирал. Запах боли и крови отчетливо чувствовался в воздухе, сильнее, чем обычно, и так продолжалось уже несколько дней. Гарри скоро им или сдастся, или умрет. Оборотень завыл от злости.

В ответ раздалось слабое тявканье. Фенрир навострил уши. Еще одно тявканье, писк, стук когтей по камню. Медленно, испытывая боль, волоча по земле одну заднюю лапу, в его камеру протиснулся маленький волчонок. Белый мех был пропитан кровью, в глазах читалась боль и изнуренность, а розовый язык свисал изо рта на одну сторону, когда животное пыталось с трудом дышать.

Фенрир нежно толкнул своего малыша, почувствовав, когда Гарри никак не отреагировал, как в нем просыпаются все инстинкты защищать своего волчонка. Нет, Гарри не может сейчас умереть! Гарри пришел к нему, и, черт возьми, он не позволит ему умереть! Потому он осторожно схватил Гарри за загривок и перенес его на солому. Он вылизал его раны, натянул на него одеяло и сам лег рядом, стараясь защитить дрожащее тельце от холода, который всегда господствует в Азкабане в зимнее время. Гарри все время то терял сознание, то опять приходил в себя, и когда Фенрир думал, что анимагу становилось лучше, он пытался убедить его выйти из камеры, превратиться обратно в человека и вылечить себя, но либо из-за большой усталости, либо из-за упрямства, но Гарри в ответ только тихо и устало рычал и оставался около оборотня, в камере. И слаб все больше и больше.

Полная луна бросила последний слабый серебряный луч света на камеру Фенрира, после чего освободила его от проклятья. Его тело забилось в конвульсиях, задрожало и, наконец, вернуло ему человеческий облик, и зверь полностью покинул его сознание.

Маленький белый волк с черными отметинами на ушах и вокруг глаз устало запищал, когда Фенрир начал ласково гладить белый мех, ласковыми словами умоляя его обратиться в человека. Тело Гарри задрожало и болезненно изменилось, белый мех сменился бледной кожей, усыпанной ранами. Фенрир с трудом сглотнул, увидев, насколько Гарри слаб, и почувствовав исходящий от него жар. Сколько надежд было на их план. Кажется, в конечном итоге, они не сбегут.

Гарри потерял слишком много крови, и у него начался жар. У него слишком много глубоких ран; в некоторых из них попала инфекция, другие были зачарованы от того, чтобы заживать; правая нога Гарри, похоже, была сломана. Фенрир разорвал покрывало на куски и попытался перевязать самые серьезные раны и накрыл маленькое тельце своим комбинезоном. Он лег рядом с Гарри, пытаясь согреть его, чтобы отсрочить наступление лихорадки. Гарри заскулил, но очень долго не приходил в сознание.

— Фен? — тихо простонал Гарри. — Прости, что не пришел, чтобы открыть дверь.

— Шшш, мой маленький, кого это волнует? Ты сосредоточишься на том, чтобы поправиться. Мы сбежим позже. Только поправься.

В его голосе слышалось отчаяние, он знал это, но видеть Гарри в таком состоянии было выше его сил.

— Я бы мог попытаться, если бы ты перенес меня к двери. Так ты смог бы сбежать, найти свою стаю и сказать Ремусу, что я люблю его, — прошептал Гарри, попытавшись сесть, но зашипел от боли.

— Глупый ты, глупый! — Фенрир подавил желание втрясти в другого заключенного хоть немного здравого смысла. — Если в тебе осталась магия, которой ты можешь воспользоваться, ты до последней капли потратишь ее на свое лечение. Меня не волнует дверь. Меня волнует то, чтобы ты не умер у меня на руках. И я не собираюсь играть роль почтальона, ты можешь сам сказать Ремусу все, что хочешь, когда увидишь его. Черт возьми, не говори так, будто умираешь.

— Я умираю…

— Нет, не умираешь! Ты не в лучшей форме, признаю это, но ты не умираешь! — К этому моменту Фенрир уже кричал и подозревал, что Гарри от этого не становится лучше, но не мог остановиться. — Я не позволю.

— Смерти не нужно твое разрешение, — Гарри начал кашлять, издавая при этом какой-то булькающий звук, как будто его легкие были полны водой… или кровью. — Я нормально отношусь к этому, Фен… Мне все равно нет места в… этом мире. Я… я… рад, что… узнал…

Конец предложение потонул в глубоких и хриплых вдохах.

— Тебе всегда будет место рядом со мной, Гарри, всегда, — пробормотал Фенрир, думая, что Гарри снова потерял сознание, и тем больше был удивлен, когда снова услышал слабый голос Гарри.

— Он идет. Волдеморт идет, Фен. Новый мир нач…

Фенрир поцеловал покрытую потом бровь Гарри, но на этот раз молодой человек на самом деле потерял сознание.

В воздухе раздался громкий звук взрыва, который разбудил других заключенных, которые начали копошиться в своих камерах, и к ним стали приближаться звуки быстрых шагов и громких голосов.

— Откройте камеры, освободите заключенных, убейте охранников, — раздался по коридорам магически усиленный голос, и вскоре показались фигуры в черных мантиях.

Когда дверь его собственной камеры почти беззвучно открылась, Фенрир отступил подальше в тень, пряча Гарри между своим телом и стеной. Мимо его камеры проходили люди, некоторые шли обычным шагом, другие же, заключенные, двигались быстро, спеша убраться подальше из этих стен.

— Мой Лорд, — позвал кто-то, явно нервничая. — Поттера нет в камере. И, похоже, его пытали.

— Я знаю, идиот, — ответил шипящий голос. — Иди и найди его. Ты не уйдешь отсюда, пока не сообщишь мне, где он.

— Да, мой Лорд, — покорно произнес Пожиратель Смерти. — Я приведу его.

— Нет, идиот. Ты не прикоснёшься к мальчишке, только скажешь мне, где он, — прошипел Волдеморт. — И где эти глупые оборотни?

— Мой, Лорд, — заговорил другой Пожиратель смерти. — Вы приказали им убедиться, что отсюда никто не выберется без Вашего разрешения.

— Приведи сюда одного. Желательно Люпина. Пусть найдет своего крестника, — велел Волдеморт, и второй Пожиратель смерти тоже поспешил прочь.

Фенрир внимательно прислушивался к шагам Волдеморта, стараясь определить, сможет ли как-то проскочить мимо него, но вместо того, чтобы удаляться, шаги приближались все ближе. Гарри застонал, так тихо, что только оборотень мог услышать.

— Он чувствует меня, — голос Гарри звучал очень слабо, как будто юноша был уже далеко, в другом мире, уже больше не принадлежал миру смертных. — Не умирай за меня. Я обрел мир.

Седовласый мужчина молча посильнее укутал комбинезоном дрожащее тело Гарри, после чего плавно выпрямился. Он прятался в тени, пока Волдеморт тихо приближался и, наконец, остановился перед их камерой. Он повернулся своим призрачно-белым лицом в сторону свернувшегося на полу маленького человека. Из тени Фенрир мог видеть, как в свете наступающего дня светились опасностью и злобой его красные глаза. Он приготовился к нападению, согнувшись для прыжка… но тут в него угодил яркий луч света, который тут же обездвижил его.

— Так-так, Гарри Поттер, нашел себе маленького телохранителя? Настолько боишься меня? — Он заскользил в сторону Гарри, испарив укрывающую того ткань. — Ты готов дать мне свой ответ?

— Я… — Гарри вдруг сильно закашлял, сотрясаясь всем телом, его руки покрылись каплями крови. — Устал.

— Ты ранен, — Волдеморт звучал по-настоящему удивленным, и его руки были почти нежными, когда он заставил Гарри распрямиться, чтобы увидеть, где была проблема.

— Я… — Гарри снова попытался заговорить, но Темный Лорд заткнул его, попутно перевязывая с помощью магии раны Гарри. — Не говори сейчас, Поттер. Я могу еще немного подождать твой ответ. Мне нет пользы от тебя мертвого.

— Нет пользы от меня вообще, — дерзко прошептал Гарри. — Меня уже тошнит от сражений. Я больше не буду ничьим оружием.

— Тогда ты не будешь сражаться, — заключил Волдеморт. — А теперь замолчи. Мне нужно сконцентрироваться. Я уже давно никого не лечил.

Фенрир предупреждающе зарычал, обратив на себя внимание Темного Лорда.

— Если ты сделаешь ему больно…

— Приказ сохранять молчание относился и к тебе тоже, волк, — прошипел Волдеморт, бросив на оборотня недовольный взгляд своих красных глаз, после чего опять вернул свое внимание к Гарри, который снова потерял сознание.

Он вытащил свою волшебную палочку и направил ее на живот Гарри. На несколько секунд появилось золотое сияние, и, когда оно исчезло, Волдеморт убрал палочку в карман и намерился поднять Гарри на руки.

— Не смей прикасаться к нему, — прорычал Фенрир, получив за это в свой адрес раздраженный взгляд.

— И как, ты думаешь, я должен вынести его отсюда? Ему нужен лекарь. У меня нет времени на твои сентиментальности.

— Я возьму его, — произнес Фенрир, борясь с магией Темного Лорда. — Ты все равно не можешь оставить меня здесь. Меня ждет моя стая.

— Глупая верность стаи, — голос Волдеморта звучал раздраженным, но он все равно взмахнул палочкой и освободил оборотня, который тут же поднялся с пола, бросился к Гарри и нежно взял его на руки.

— Что ж, тогда идем. У меня нет времени, — Волдеморт велел ему идти вперед, указав палочкой на дверь. Оборотень слишком беспокоился о своем раненном малыше, чтобы начинать новый спор.

* * *

Гарри застонал, перевернувшись и поморщившись, когда его живот и правую ногу пронзила острая боль.

— Не двигайся пока, малыш, — предупредил его мягкий голос. — А то раны откроются.

— Ремус! — воскликнул Гарри, тут же, несмотря на предупреждение, и проигнорировав боль, принимая сидячее положение — Ремус!

— Я здесь, малыш. — Оборотень нежно улыбнулся ему, притянув молодого человека в свои объятия. — Я никуда не уйду. Тебе нужно отдохнуть, я буду здесь, когда ты проснешься, обещаю.

— Как и я, — добавил другой, более глубокий голос, и Фенрир переместился так, чтобы Гарри мог видеть его.

— Фен! — Гарри улыбнулся и, когда седовласый оборотень сел на кровать, сжал его руку. — Что произошло? Где я? Вы оба в порядке? Где ваша стая? Почему я ранен? Куда делась твоя борода?

— По одному вопросу за раз, Гарри, — Ремус снова по-доброму улыбнулся, медленно проведя рукой по волосам Гарри. — Ты здесь потому, что тебя пытали в Азкабане, отчего ты чуть не умер. Волдеморт ворвался в Азкабан и освободил тебя и Фенрира. Сейчас мы в его штабе, как и вся остальная стая. И, думаю, выражу чувства нас обоих, если скажу, что мы испытываем облегчение от того, что ты, наконец, очнулся. Ты был без сознания больше недели.

— А что касается моей бороды, то я побрился, — добавил Фенрир. — Я бы хотел целовать тебя, когда она не мешается.

— Фен! Сейчас не время для таких разговоров, — Гарри нервно взглянул на оборотня с коричневыми волосами.

— Не волнуйся, малыш, я уже знаю и рад за вас.

— Что именно ты знаешь? — спросил Гарри с подозрением, Фенрир зарычал.

— Я знаю, что вы утешали и защищали друг друга в том месте, — успокаивающе произнес Ремус. — И я рад за вас. Я просто счастлив, что ты вернулся, малыш.

Гарри хмыкнул.

— Ну, это один из способов интерпретации.

— А как бы ты интерпретировал? — спросил Фенрир с нотками злости в голосе.

— Мы занимались сексом, потому что ты был в растерянности, а я не думал, что проживу достаточно долго для того, чтобы заняться сексом с кем-нибудь другим. — Гарри пожал плечами, прикусив губу, когда его тело пронзила боль. — Однако, думаю, взаимное утешение и защита звучат менее неприлично.

— Я не растерян!

— Значит, ты в отчаянии! — уверенно перебил его Гарри. — В любом случае ты думаешь неясно и делаешь выборы, которые не сделал бы, будь обстоятельства другими.

— Обстоятельства уже другие, а я все равно делаю тот же выбор, — ответил на это Фенрир, подавляя желание принудить Гарри к подчинению; малыш ранен.

— Может, для тебя они и другие, — произнес Гарри. — А меня все еще держат в роли заключенного. Министерство или Волдеморт — я не вижу большой разницы.

— Мы не заключенные, Гарри, — сказал Ремус, успокаивающе положив руку на плечо Фенрира. — Мы вольны в любое время уйти. Война окончена, Темная сторона победила.

— Сомневаюсь, что это остановит Волдеморта от того, чтобы убить меня или, по крайней мере, держать меня в заключении до конца моей ничтожной жизни, — тихо пробормотал Гарри, как будто не будучи уверенным, что стоит произносить эти слова. — Да и мир, управляемый Волдемортом, — это не то, что я хотел увидеть.

Ремус вздохнул, поцеловал Гарри в лоб и поднялся на ноги.

— Отдыхай, малыш. Посмотрим, может, смогу найти Волдеморта, чтобы он лично сказал тебе, что не собирается убивать тебя.

— Нет! — Гарри вцепился ему в руку, в его широко распахнутых глазах читался страх. — Не оставляй меня! Ты не можешь снова оставить меня!

Ремус опять опустился на кровать, сжав руку Гарри.

— Я не оставляю тебя, Гарри. Не волнуйся. Я люблю тебя, малыш, и не брошу тебя, просто подумал, что ты почувствуешь себя лучше, если услышишь информацию из первых уст.

— Меня она не волнует, — прошептал Гарри. — Но не оставляй меня одного.

— Тебя должно это волновать, Гарри, — прорычал Фенрир. — Тебя должно волновать, умрешь ли ты. Я найду Волдеморта, чтобы ты мог справиться с излишней эмоциональностью, депрессией, усталостью от жизни и снова начал жить.

Гарри недовольно посмотрел на него.

— Я не страдаю ничем перечисленным, и если мои взгляды на вещи напрягают тебя, можешь уйти, мне все равно.

Фенрир сделал угрожающий шаг в сторону Гарри, агрессивно обнажив зубы, после чего резко развернулся и вышел из комнаты.

Ремус несколько секунд задумчиво смотрел на Гарри.

— Фенрир благородный человек, Гарри. Он хороший Альфа, и я не буду отрицать — хорошо снова быть частью стаи, но в первую очередь ты — мой малыш, и тебя никто не заставит быть ему кем-то большим, чем просто малышом одного из членов его стаи.

Гарри покраснел и отвернулся.

— Но я не был бы против, если бы ты хотел быть ему кем-то большим, — осторожно произнес Ремус, — И Фенрир тоже не был бы против. Он почти не отходил от тебя, пока ты был без сознания. Для него то, что произошло между вами, не было просто ничего не значащим сексом.

Гарри, ничего не сказав на это, прижался к Ремусу.

— Сомневаюсь, что и для тебя это был просто секс, Гарри.

— Мы можем сменить тему разговора? — спросил Гарри настойчиво. — Я все же лечусь. Подобные меняющие жизнь разговоры не оказывают полезного влияния на мое здоровье.

Ремус усмехнулся и любяще поцеловал его в висок.

— Конечно, малыш.

Они некоторое время молчали, а Гарри прижимался к оборотню, просто вдыхая знакомый запах, и чувствуя знакомое тепло.

— Он мне нравится, — прошептал Гарри. — То, что произошло между нами, значило что-то, для нас обоих.

— Рад слышать это, — произнес Ремус. — Но почему ты только что отрицал это?

— Потому что он, и не зная этого, слишком самоуверенный. — Гарри задорно ухмыльнулся, на что Ремус усмехнулся. — Он такой… раздражающий. Он все время указывает мне, что делать и даже думать…

— Гарри, он — Альфа до мозга костей, — сказал Ремус. — В его природе контролировать и доминировать. Боюсь, даже ты не сможешь излечить его от этого.

Незаметно для Гарри Фенрир вернулся вместе с Темным Лордом и, стоя в дверях, услышал последнюю часть разговора.

— Это зависит от того, что я получу взамен.

Гарри развернулся, чтобы посмотреть на него, и поморщился, прижав руку к животу, откуда по всему телу расползлась боль.

— Не двигайся, малыш, — серьезно произнес Фенрир, взглядом прогнав Ремуса с кровати, и, заняв его место, перетащил Гарри к себе на колени.

— Перестань или я прокляну тебя! — прошипел Гарри, но не стал возражать, когда Фенрир закутал его в одеяло.

— Тебе нельзя пользоваться магией еще, как минимум, несколько дней, — произнес Волдеморт, входя в комнату.

Гарри подумал, что он больше не выглядел так уж устрашающе. Его кожа все еще была призрачно-белой, а глаза — алыми, но он и вернул несколько человеческих черт, хоть нос и остался не очень заметным. Но его голову украшали вьющиеся черные волосы, которые начали седеть у висков, а на рту были губы. Его тело было высоким, но так как он набрал немного мышечной массы, то больше не выглядел как скелет.

— У меня нет палочки, — жестко ответил на это Гарри.

Волдеморт усмехнулся.

— И тем не менее ты используешь магию. Впечатляюще, хотя и не удивительно. Ты, в конце концов, Мальчик-который-выжил.

— Я не нуждаюсь в твоем сарказме, — произнес Гарри. — И единственная причина, почему ты признаешь, что я не безнадежен, заключается в том, что иначе тебе придется признаться, что ты проиграл неумелому ребенку.

— Верно, — Волдеморт усмехнулся. — Но теперь это в прошлом. Важен только конечный результат… Ты уже знаешь, что Светлая сторона проиграла, так? Дамблдор мертв, сердечный приступ, если поверишь, и его драгоценный Орден вскоре последует за ним, как и дураки из Министерства. Но что до тебя… Ты обдумал мое предложение?

— Нет, мой ответ — нет, — легко произнес Гарри, уверенно встретившись взглядом с алыми глазами. — Я не могу поддерживать тебя и не буду делать этого.

— Жаль, — Волдеморт пожал плечами. — Надеюсь, ты все равно останешься здесь, чтобы отдохнуть и выздороветь, и, может, это даст мне время уговорить тебя.

— Ты не сможешь уговорить меня, — произнес Гарри. — Я не согласен с твоими методами и не согласен с твоими взглядами.

— Тем больше причин согласиться стать моим наследником, — сказал Волдеморт. — Ты мог бы повлиять на меня, вернуть меня на правильный путь, так сказать.

— Сомневаюсь, что сам знаю этот правильный путь, — грустно ответил Гарри. — Я только знаю, что убивать людей — это плохо, а убивать людей из-за того, кем были их родители, — еще хуже.

— А, если дело в этом… Как же мне тогда поступить со своими заключенными? — спросил Волдеморт с любопытством, отчего Гарри удивленно моргнул.

— Ты мог бы предложить им свободу в обмен на верность. Заставь их поклясться на своей магии или в противном случае изгони их из страны, — предложил Гарри после небольшой паузы. — И если бы ты смог быть более толерантным и не таким жестоким, уверен, многие из них согласились бы поддерживать тебя.

— Как скажешь. — Волдеморт не выглядел убежденным, но, казалось, был готов дать Гарри шанс убедить себя. — Полагаю, не будет вреда, если попробовать спросить их. Будем надеяться, что они обладают большим здравым смыслом, чем ты, Гарри Поттер. А теперь отдыхай. Я не убью ни тебя, ни никого из твоих друзей. Я приду навестить тебя попозже.

Сказав это, он развернулся, намереваясь уйти, и в этот момент Гарри почувствовал себя более сбитым с толку, чем когда-либо. И в его сердце зародилось что-то крошечное, слабое и необъяснимое. Может, это была надежда, но он не мог сказать точно.

— Подожди! Почему ты это делаешь? Было бы намного проще просто убить меня, разве нет? Я совершенно бесполезен для тебя.

— Ты недооцениваешь себя. Я предлагаю тебе это место не потому, что я настолько глуп и тщеславен, чтобы думать, что ты будешь чувствовать, что вынужден согласиться со мной и подчиняться мне, как того требует положение моего наследника. По сути, я предлагаю тебе это место даже не из-за твоей силы или влияния на Магический мир, хоть это и приятные бонусы. Я предлагаю тебе это из-за твоего влияния на меня. Ты единственный, кто может заставить меня чувствовать себя живым, хоть в прошлом ты и делал это очень неприятным способом, напоминая мне о моей смертности. Ты единственный, о ком я хоть немного волновался, и теперь, когда в моих руках весь мир, я хочу и тебя. Думаю, что сейчас настало время вернуть себе немного человечности… но не всю.

— Ты издеваешься? Ты ведь не думаешь на самом деле, что я поверю в этот нонсенс! — воскликнул Гарри, сузив от злости свои зеленые глаза. — Отвали от меня и расскажи кому-нибудь другому этот бред. Просто отвали!

Волдеморт рассмеялся, насмешливо поклонился и снова повернулся в сторону двери.

— Говоришь как дерзкий маленький лев. Я пришлю своего лекаря, хотя, по крайней мере, с твоим мозгом, кажется, все в порядке.

— Мы же не можем все быть сумасшедшими.

— Верно. Дай мне знать, если тебе что-нибудь понадобится или захочется…

— Треверс. Где он? — требовательно спросил Гарри, проигнорировав низкое рычание Фенрира.

— Девид Треверс? Он на задании, выслеживает светлых волшебников. — Волдеморт, казалось, совершенно не был удивлен вопросом Гарри. — Мне позвать его?

— С кем он? — прошептал Гарри, почувствовав как страх, подобно смертельному яду, заструился по его венам.

— С Антонином Долоховым. — Волдеморт приподнял одну бровь, увидев, как побледнело лицо Гарри. — Ты и его знаешь?

— Вызови их, — голос Гарри был хриплым, но сложно было сказать, было ли дело в ранах или чем-то еще. — Сейчас же.

Губы Волдеморта изогнулись в довольной ухмылке, и он открыл дверь, велел подойти к нему Пожирателю смерти, что стоял на страже у двери, и прижал к темной метке свой длинный, бледный палец. Пожиратель смерти от боли резко втянул воздух через нос, но иначе никак не отреагировал, и, поклонившись, снова вернулся на свой пост.

Несколько секунд спустя прозвучал хлопок, возвещающий о прибытии нового волшебника. Пожиратель смерти поклонился Волдеморту и поприветствовал его тихим вопросом:

— Мой Лорд?

Гарри едва узнал стоящего перед ним мужчину. Исчезла трусливая, слабая, боящаяся картина страдания. Перед ним стоял гордый мужчина с прямой спиной, пусть невысокий, но мускулистый, в худощавом тебе чувствовалась сила. Только в глазах были заметны старые тени и затравленный взгляд.

— Где Долохов? — спросил Волдеморт, осмотрев худого мужчину на следы сражений, и не найдя их.

— Мой Лорд, произошел несчастный случай. — Треверс снова склонил голову. — В Долохова попало несколько заклинаний. Я могу принести его останки, если желаете, мой Лорд.

— Какой несчастный случай? — требовательно и с подозрением спросил Волдеморт, от злости его голос превратился в шипение.

— Прости, — Гарри недовольно посмотрел на Волдеморта. — Я хотел поговорить с Треверсом, а не слушать, как вы пререкаетесь из-за смерти одного из твоих последователей. Он мертв, велика потеря!

— Хочешь, чтобы я подождал за дверью? — спросил Волдеморт с сарказмом.

Гарри предпочел проигнорировать его тон и бодро кивнул.

— Уверен, тебе есть чем заняться. Реми, Фен, дайте мне несколько минут, пожалуйста.

В то время как Ремус послушно поднялся, подбадривающее сжав руку Гарри, Фенрир только хмыкнул и усилил хватку вокруг узкой талии черноволосого юноши.

— Фен… — Гарри вздохнул. — Так не пойдет.

— Плохо, потому что я не собираюсь никуда уходить, — ответил Фенрир. — Я останусь прямо здесь.

— Фен…

— Не возражай. Я все равно не послушаюсь. К тому же, я знаю о нем и знаю о тебе. Я раньше слышал, как вы болтаете.

— Кто-нибудь объяснит мне, что я тут делаю? — перебил их Треверс, сложив руки на груди. — Что-то я не помню, как ”болтал” с Поттером.

Гарри сперва убедился, что все вышли из комнаты, и только потом заговорил:

— Я белый волк, что приходил к тебе по ночам. Я знаю, что они сделали с тобой. Что сделал Долохов. Ты убил его.

Это был ни вопрос, ни упрек, просто утверждение. Треверс бросил взгляд на оборотня и потом сделал осторожный шаг в сторону кровати.

— Я убил его, Мальсибера и Руквуда. Рано или поздно я доберусь до них всех.

— Волдеморт начинает подозревать что-то, — осторожно произнес Гарри, жестом указав Пожирателю смерти подойти поближе. — Он не будет терпеть, как ты убиваешь его последователей.

— Нет, но я не могу терпеть того, что они живут, зная, что они сделали, — Треверс пожал плечами. — Правосудие стоит того, чтобы рассердить Темного Лорда.

— Правосудие? — мягко переспросил Гарри. — Ты называешь это… О, да, верно, Пожиратель смерти. Полагаю, еще несколько убийств не сильно обременят твою совесть. — Треверс кивнул, и Гарри сделал глубокий вдох. — Но, может, существует альтернатива…

— Не для меня, маленький патронус, — Треверс скривился. — Но я благодарен тебе за заботу.

— Не думай, что я приму это, как твою судьбу, — предупредил его Гарри. — Посмотрим, смогу ли я заставить тебя передумать…

— Да, посмотрим, — согласился Треверс. — А до тех пор, надеюсь, ты восстановишь свое здоровье, маленький патронус.

— Позови, пожалуйста, обратно Волдеморта и Ремуса, — попросил Гарри, когда Треверс развернулся к двери. — И не позволь им убить себя. Ты должен дать мне шанс.

— И не думал, — Треверс снова скривился, и Гарри понял, что это он так улыбается.

Пожиратель смерти ушел, и Фенрир сделал глубокий вдох, собираясь отчитать Гарри за его глупый комплекс героя и напомнить, что ему надо отдыхать, а не беспокоиться об убийцах, насильниках и Темном Лорде, но не успел он начать свою речь, как в комнату вошли Ремус и Волдеморт. Ремус присел на кровать как можно дальше от Фенрира и как можно ближе к Гарри.

— Ты не должен убивать его, — внезапно сказал Гарри, посмотрев на Темного Лорда. — Он дорог мне, и я расстроюсь, если ты сделаешь это.

— И о ком мы говорим? — спросил Волдеморт, небрежно вертя в руках волшебную палочку. — О Люпине? Грейбеке? Одном из твоих друзей?

— О Треверсе, я не хочу, чтобы ты убивал Треверса, — уточнил Гарри.

— А у меня есть причина для этого? — невинно спросил Волдеморт.

— С каких это пор тебе нужна причина, чтобы убить кого-нибудь? — произнес Гарри. — У тебя может быть плохой день, и если ему не повезет оказаться рядом, то к тебе может прийти мысль, что его смерть взбодрит тебя. Поэтому я сейчас говорю тебе, что ты не должен убивать его.

— Интересно, — протянул Волдеморт. — Все еще строишь из себя маленького героя, Гарри Поттер. Хотя я и не понимаю, почему ты испытываешь необходимость защищать Пожирателя смерти, еще и от меня.

— Потому что он мне нравится. И потому что ты ублюдок, — коротко ответил Гарри. — Если ты некоторое время не убьешь кого-то, кто дорог мне, я могу согласиться иметь с тобой дело.

В ответ Волдеморт улыбнулся довольно-таки гротескной улыбкой, которая так давно не использовалась, что мышцы лица забыли, что им надо делать, но все же это была улыбка. На секунду Гарри увидел Тома Риддла из дневника, красивого молодого человека с огромным количеством харизмы и обаяния.

Гарри недовольно посмотрел на него и почувствовал себя обманутым, и потому, как можно сильнее, повернулся к мужчине спиной, что было довольно сложно, если учесть, что Фенрир все еще тесно сжимал его в своих объятиях.

— Я серьезно.

— Как скажешь, Гарри Поттер, — ответил Волдеморт, его голос прозвучал, как тихое шипение, наполовину угрожающее, наполовину какое-то еще, Гарри не смог определить. — А теперь отдыхай. Тебе понадобятся силы.

Темный Лорд развернулся и выплыл из комнаты. Гарри несколько секунд слушал удаляющиеся шаги, после чего повернулся к Фенриру.

— Я хочу уйти. Я не останусь здесь.

— У тебя проблемы с головой? Ты не покинешь эту постель, — ответил Фенрир.

— Я не останусь здесь! — повторил Гарри, громко чеканя каждое слово. — Или ты поможешь мне выбраться отсюда, или я уйду один.

— Малыш, это в самом деле плохая идея, — осторожно произнес Ремус. — Твои раны могут открыться, и…

— Я не чувствую себя здесь в безопасности. Я хочу уйти, Реми. Я не могу лечиться здесь, где Волдеморту докладывают обо всем, что я делаю, говорю или думаю.

— И куда ты пойдешь? — спросил Фенрир с сарказмом. — Тебе некуда идти.

— Да, теперь вижу, что это так, — ответил Гарри с горечью в голосе. — Я найду какое-нибудь место.

— И умрешь там.

— На это я могу только надеяться.

— Малыш…

— Ты не умрешь, глупый ты волшебник! Я не позволю этому случиться!

— Альфа…

— О, так ты хочешь, чтобы я жил, да? И для чего, черт возьми, а? Уверен, что за то время, что мне понадобиться для выздоровления, ты найдешь себе кого-нибудь другого, в кого можно засунуть свой член.

— Достаточно, Гарри Поттер! — закричал Ремус, перетащив Гарри к себе на колени, несмотря на предупреждающее рычание Фенрира. — Я все еще здесь, и как тебе известно, ты мне не безразличен. Если ты на самом деле хочешь уйти, я сделаю все нужные приготовления…

— Думаю, еще я должен высказаться по этому поводу, — вставил Фенрир.

— Думаю, что не должен, — выплюнул Гарри. — Пожалуйста, Реми. Я задохнусь здесь.

Ремус кивнул и собрался подняться с кровати, но не успел он продвинуться и на несколько сантиметров, как Фенрир схватил его за горло, его клыки были угрожающе обнажены, а желтые глаза злостно прищурены.

— Этот разговор не закончен, Люпин. И впредь ты будешь держаться от него подальше. — Он сжал руку, не давая Ремусу возможности сделать вдох. — Помни свое место, Люпин.

— Да, Альфа, — прошептал Ремус, опустив глаза, и наклонив голову, обнажив тем самым свое уязвимое горло. — Но…

— Никаких «но»! — с нажимом произнес Фенрир. — Уйди.

— Нет, ты не можешь так поступить! — запротестовал Гарри, слабо сопротивляясь, когда Фенрир снова посадил его к себе на колени. — Ты не можешь управлять моей жизнью. Ты не можешь забрать у меня Ремуса. Ты не можешь…

— Прямо сейчас тебе лучше замолчать, глупый ты человек, — недовольно пробормотал Фенрир. — Я не могу думать, когда ты воешь мне на ухо.

— Здесь не о чем…

— Шшш, — произнес Фенрир, приложив палец к губам Гарри. — Замолчи, я заберу тебя отсюда к моей стае, но только если ты сейчас же успокоишься, поспишь и попытаешься выздороветь.

— Я думал, ты не хочешь меня рядом с собой, — Гарри недовольно посмотрел на оборотня.

— Глупый волк, — пробормотал Фенрир. — Я просто думаю, что ты слишком сильно на все реагируешь, но если для тебя важно уйти и променять эту удобную комнату на твердую, холодную землю, где единственной защитой служат деревья, я не буду останавливать тебя.

— Это именно то, чего я хочу.

— Тогда мы сегодня же уйдем. А теперь спи, Люпин займется приготовлениями.

— Но…

— Я останусь здесь, с тобой. И на этом все, — прорычал Фенрир. — Иди, Люпин.

— Все нормально, малыш, — утешительно пробормотал Ремус, сжав ладонь Гарри. — Я вернусь. А ты отдыхай и набирайся сил.

— Ты вдруг стал стыдиться того, что переспал с оборотнем? — требовательно спросил Фенрир, как только за Люпиным закрылась дверь. — Или с чего такая враждебность?

— Что? Это я враждебный? — переспросил Гарри. — Ты только что оскорбил мой интеллект и намекнул, что я никому не нужен. И, знаешь ли, мне это не понравилось.

— Ну, прости, что сделал больно твоему маленькому сердечку, — подтрунил его Фенрир. — Ты такой неженка.

— А ты придурок. Ты не хочешь меня рядом с собой, ладно. Не хочешь брать меня к своей стае, великолепно. Думаешь, я недостаточно хорош для тебя, отлично. Но не смей так обращаться с Ремусом.

— Я ведь забираю тебя к своей стае, разве нет? И я обращаюсь с членами моей стаи так, как мне хочется…

— Ты придурок-собственник. Тебе не нравлюсь ни я, ни Ремус, но ты не можешь и мысли допустить о том, чтобы мы были счастливы… И какого черта ты делаешь?

— Затыкаю тебя, — пробормотал Фенрир, накрыв своими губами губы Гарри, и запустив левую руку ему под рубашку.

— Ауч, ублюдок, больно. — Гарри тяжело дышал и начал толкать Фенрира в грудь.

Фенрир неохотно отстранился.

— Глупый волк, и ты еще хочешь куда-то идти. Ты даже поцелуй вынести не можешь.

— Заткнись, — недовольно проворчал Гарри, натягивая на себя одеяло. — Просто заткнись, Фен.

Оборотень расхохотался, но закутал худенькое тельце Гарри в одеяло, после чего стал наблюдать за спящим молодым человеком, хоть это и не было самым интересным занятием.

Если быть честным, то он приветствовал желание Гарри уйти из штаб-квартиры Темного Ордена, уйти из этого вонючего замка, который казался ему еще одной тюрьмой. Он не был уверен, что понимает, чем руководствуется Гарри, и волновался, что путешествие, не только далекое, но и нелегкое, и менее удобная жизнь в лесу плохо повлияют на раны Гарри.

Но ему нужно было возвращаться, отсутствующий Альфа — плохой Альфа, а он отсутствовал очень долго. Когда он заявил, что еще немного задержится в замке, его стая не была в восторге от этого. В замке, — сказал он, не с Гарри, но он был уверен, что стая все поняла, когда увидела, как он бросился к Гарри, полностью забыв о чувстве собственного достоинства.

Но ведь это была практически его обязанность приглядывать за Гарри после того, что молодой анимаг сделал для него в Азкабане. А он серьезно относился к своим обязанностям. Теперь Гарри был частью его стаи. Как и Ремус Люпин. Он зарычал. И за кого себя принимает эта паршивая шавка? Это он здесь принимает решения, а не бывшая ручная собачонка Дамблдора!

Гарри пошевелился, тихо вздохнув, и Фенрир наклонился поближе, чтобы убедиться, что молодой человек все еще спит. А потом стал изучать бледное лицо, слегка изгибающиеся брови и длинные, завивающиеся ресницы, сейчас лежащие на щеках Гарри. Он выглядел почти мило, почти невинно, так, будто он никому не может навредить, как будто никто не может навредить ему. Неприкосновенным.

Вот только на самом деле к нему легко прикоснуться, — подумал он и в подтверждение своей мысли убрал с лица Гарри прядь черных волос и провел огрубевшим пальцем по мягкой щеке Гарри. Гарри не был неприкосновенным. Он был неотразимым. Для просто человека.

Гарри практически ничего не весил, и время от времени Фенрир заглядывал в сверток одеял, чтобы проверить, не исчез ли Гарри каким-нибудь магическим образом. Люпин шел за ним следом, неся лекарства Гарри, немного одежды, дополнительные одеяла и немного еды, которая, по мнению Фенрира, была совершенно лишней.

Гарри спал, но не потому что сам захотел, а благодаря снотворному зелью, что Ремус добавил в его чай. Фенриру нравилась тишина, нарушаемая только шелестом листьев у него под ногами, приглушенными криками ночных животных, ветром, гуляющим среди деревьев, и дыханием Гарри.

— Альфа! — Из-за деревьев вышел высокий оборотень с копной волос песочного цвета и склоненной в почтении головой. — Мы не ждали тебя так скоро. Мы думали, ты останешься с… Думали, ты задержишься подольше.

— Я передумал. Были какие-нибудь происшествия, Четан? — спросил Фенрир, игнорируя взгляды, что более молодой оборотень бросал на Гарри.

— Нет, Альфа, — ответил Четан. — Мы достроили склад и принесли с охоты такое количество мяса, что хватит на неделю. Савьер назначил караульных. — Молодой оборотень поморщился.

— Почему Савьер отдает приказания? — требовательно спросил Фенрир. — Я оставлял Брайна за главного.

— Брайн не очень хорошо себя чувствовал. Майя прописала ему постельный режим. — Губы Четана расплылись в улыбке, так что Фенрир заключил, что его Бета страдает просто от временного недомогания.

— Хорошо, можешь возвращаться на свой пост, — отпустил его Фенрир большей частью для того, чтобы прекратить любопытные взгляды в сторону Гарри.

— Может, мне помочь вам донести что-нибудь? Или кого-нибудь? — спросил Четан, Фенрир предупреждающе зарычал.

— Я что, выгляжу так, будто мне нужна помощь? — спросил Фенрир, угрожающе заиграв мускулами. — Четан, скажи мне, по-твоему, я выгляжу слабым?

Светловолосый оборотень втянул голову в плечи, взвыв, и обнажив перед своим Альфой горло. Фенрир предупреждающе прикусил его горло, удивившись, когда Четан прижался к нему, как делал, будучи детенышем.

— Я скучал по тебе, Альфа, — прошептал Четан, ткнувшись носом в челюсть Фенрира. — Я рад, что ты вернулся.

— Я тоже, малыш, я тоже, — ответил Фенрир, смягчившись. — А теперь возвращайся на свой пост. Увидимся утром.

— Да, Альфа, — ответил Четан, и, бросив последний взгляд на Гарри, исчез среди деревьев.

Фенрир обхватил Гарри немного по-другому, убедившись, что тому удобно, и зашагал дальше, указав Ремусу следовать за ним, пробираясь между деревьями к месту, где отдыхала его стая. Расчищенное место все еще было почти пусто, но зато его было достаточно для всего, что запланировал Фенрир. В центре полянки уже горел костер, вокруг которого Фенрир узнал спящие формы всех членом своей стаи, за исключением Четана.

Они зашевелились, когда он и Ремус проходили мимо, но когда он не остановился, чтобы поговорить с ними, улеглись обратно спать. Фенрир не хотел, чтобы Гарри спал на открытом воздухе. Он был болен и не столь крепок, как оборотень. К тому же, все еще была более или менее зима. Поэтому он отнес Гарри к единственной уже отстроенной хижине — складу, который, сказать по правде, более походил на сарай, чем на хижину.

— Ремус, одеяла, — велел Фенрир и подождал, пока коричнево-волосый оборотень расстелил одеяла в том месте на полу, где мешки пшеницы образовывали небольшую нишу, удобную для устройства кровати для Гарри.

Гарри застонал, когда его положили на кровать, но не проснулся. Фенрир укрыл его еще одним одеялом и замешкался. Слишком надолго. Ремус лег рядом с Гарри, притянув малыша себе в объятия, и положив голову с копной непослушных черных волос себе под подбородок.

-Что… — Фенрир резко замолчал, когда увидел, как Гарри с довольным вздохом посильнее прильнул к другому оборотню.

Ремус с опаской смотрел на него, но Фенрир не мог подобрать правильные слова, чтобы заставить его уйти, — не то чтобы ему требовались какие-то правильны слова, чтобы заставить члена своей стаи что-нибудь сделать, — и он решил, что спать со спящим Гарри в любом случае не так уж интересно. Потому он бросил последний тяжелый взгляд на Ремуса, резко развернулся и вышел из хижины спать на улице вместе со своей стаей.

* * *

-Наконец, решил проснуться? — прокомментировал Фенрир, едва взглянув на смотрящие на него сонные, зеленные глаза. — Я уж подумал, что ты решил со мной в спящую красавицу сыграть.

— Очень смешно, — прохрипел Гарри и принял сидячее положение, слегка поморщившись. — Как долго я был в отключке?

— Три дня, — ответил Фенрир, наконец, повернувшись и встретившись взглядом с Гарри. — У тебя поднялся жар; в одну из твоих ран попала инфекция. Мы уже подумывали показать тебя лекарю, но тут ты начал поправляться. Я так понимаю, ты чувствуешь себя лучше?

— Немного, — произнес Гарри, протирая ото сна глаза. — Что ж… Здесь ты живешь?

— Да, — вызывающе заявил Фенрир, сложив на груди свои мускулистые руки. — Нет роскоши, к которой ты привык, но зато есть другие преимущества.

— Действительно, и, видимо, гостеприимство входит в их число, — сказал Гарри с иронией. — Мне нравится. Свежий воздух.

— Да, ну, Люпин вынес тебя сюда. Он подумал, что хижина слишком заставлена, да и хотел приглядывать за тобой, пока работает. — Он указал на Ремуса и еще двух оборотней-мужчин, что рубили и распиливали древесину для строительства другой хижины.

— Ремус! — позвал Гарри, медленно поднявшись на ноги, и сделав один неуверенный шаг в сторону коричнево-волосого мужчины, что поднял голову и посмотрел на молодого человека.

— Гарри, малыш! — Через секунду Ремус уже осторожно прижимал анимага к своей груди. — Тебе не стоит пока ходить. Как ты себя чувствуешь, малыш? Болит где-нибудь? Тебе нужно что-нибудь? Я так рад, что ты очнулся.

— Я в порядке, Реми. — Гарри рассмеялся, благодарно прильнув к мужчине. — Просто подумал, что тебе нужно немного отдохнуть от работы.

— Спасибо… но, может, мне стоит вернуться… — произнес Ремус, осторожно взглянув на Альфу, который ответил ему только жестким взглядом. — Мы можем поговорить позже, малыш. Отдыхай, я узнаю, если ты не будешь делать этого.

Гарри улыбнулся оборотню и дернул его за волосы.

— Хорошо, Реми, со мной все будет хорошо.

— Знаю, что будет, потому что я позабочусь об этом, — ответил Ремус, после чего поцеловал Гарри в лоб. — Ложись, хорошо?

-Ладно, — пробормотал Гарри, упав обратно на одеяла.

Он понял, что не стоило этого делать, когда его спину и живот пронзила острая боль. Он закусил нижнюю губу, стараясь сдержать рвущийся с его губ крик боли. Да, не стоило этого делать.

— Тебе не стоило этого делать, — заметил Фенрир.

— Да что ты, — прошипел Гарри, успокаивающе потирая живот. — Спасибо за столь проницательное наблюдение.

Фенрир зарычал; достаточно с него дерзости Гарри. Это он здесь Альфа. В считанные секунды Гарри оказался прижатым к одеялам массивной фигурой нависающего над ним оборотня, одна рука которого давила на грудь молодого человека, почти у самого горла. Ремус издал полу-испуганный вскрик.

— А теперь слушай сюда, щенок. Я не потерплю такой тон, ни от тебя, ни от кого-либо другого, — прорычал Фенрир, обнажив острые клыки. — Ты либо будешь проявлять ко мне уважение, либо уйдешь отсюда. Здесь ко всем относятся одинаково, какой бы милой задницей ты не обладал. Ты понял меня?

— Ты когда-нибудь думал вытащить палку из задницы? — спросил в ответ Гарри, отталкивая от себя лицо Фенрира. — Или заниматься какими-нибудь делами, пока остальные работают?

— Достаточно, Гарри, — опасно прорычал Фенрир. — Может, мне просто укусить тебя, высосать из тебя неповиновение, превратить в маленького, послушного малыша, который бы подчинялся мне.

— Ты не сделаешь этого, — уверенно произнес Гарри. — Я все еще ранен. Я не выживу, и ты знаешь это, и как бы мало я ни значил для тебя, ты не будешь рисковать моей жизнью. Я знаю это.

— Могу и рискнуть, если ты не перестанешь провоцировать меня, — сказал Фенрир, все еще нависая над ним. От Гарри исходил приятный аромат, а его кожа не должна выглядеть столь нежной и кремовой.

— О, ты имеешь в виду провоцировать или провоцировать — спросил Гарри, хитро улыбнувшись, и толкнулся бедрами вверх, прижавшись своим пахом к паху Фенрира. — Потому что если мне не изменяет память, ты любишь, когда я тебя провоцирую, разве нет?

— Люпин, возвращайся к работе, сейчас же, — велел Фенрир, не отрывая взгляда от Гарри. — Нам с Гарри нам обсудить кое-что насчет его проживания здесь.

— Я не думаю… Альфа…

— Реми, верь мне, я буду в порядке. Обещаю. — Гарри ободряюще улыбнулся своему суррогатному отцу. — Я не буду делать ничего такого, чего сам не хочу.

— Если ты уверен… Но позови, если я понадоблюсь тебе. — Ремус еще несколько секунд помедлил, после чего вернулся к остальным оборотням, которые остановили работу, наблюдая за тем, что происходит между их Альфой и Гарри.

— Так где мы остановились? — промурлыкал Гарри. — О, да, ты хотел, чтобы я перестал провоцировать тебя. Перестал делать это. — Он закинул одну ногу на бедро Фенрира, потершись о твердеющую плоть оборотня. — И это. — Гарри подул на шею Фенрира, после чего поцеловал и облизал кожу. — И, конечно, это. — Он провел руками по голой спине Фенрира и притянул мужчину поближе к себе. — Ты уверен, что хочешь, чтобы я перестал так делать, волчок?

— Не смей.

— Я так и думал. — Гарри усмехнулся, начиная сильнее тереться об оборотня.

— Нет, — остановил его Фенрир. — Не смей снова играть со мной, маленький человечек. Мы говорили на важную тему, и ты не сможешь просто отвлечь меня сексом и подобными действиями.

— До сих пор это работало. — Гарри вздохнул, опустившись обратно на одеяла. — Я понял, знаешь. Ты хочешь уважения, это довольно общепринятое желание.

— Но ты не проявляешь ко мне уважения, пусть у нас и была договоренность, — прорычал Фенрир, обхватив пальцами челюсть Гарри. — Почему?

Гарри сощурил глаза.

— Вот именно, у нас была договоренность: ты будешь относиться с уважением ко мне, и тогда я буду отвечать тебе тем же. Это довольно просто. И не надо обижаться, когда я просто шучу. Ты не такая уж и важная шишка.

Фенрир издал утробный рык, но Гарри это не испугало.

— Мне не нужно твое уважение, Фен. Я могу спокойно прожить, и просто будучи твоим дружком для секса, или кем мы там приходимся друг другу? Но если для тебя это важно, то ты должен сделать первый шаг.

— Дружком для секса? Дружком для секса? — не веря своим ушам, переспросил Фенирир. — Мы друг другу не дружки для секса.

— Тогда кто мы, Фен? — спросил Гарри. — Предпочтешь называть нас друзьями, иногда занимающимися дружеским сексом? Факт заключается в том, что у нас был секс без всяких романтических чувств, и если ты будешь более сговорчивым, то мы можем снова им заняться. Что думаешь по этому поводу, волчок? — Гарри прошептал последний вопрос прямо на ухо оборотню.

— Гарри, — простонал Фенрир, стараясь, хоть и неудачно, поддерживать тему разговора в нужном ему русле. — Я не хочу бессмысленного секса.

— Кто сказал, что он будет бессмысленным? — Гарри усмехнулся. — Уверен, мы сможем наполнить его смыслом… и сделать его очень приятным.

— Да, — прорычал Фенрир, переставая сопротивляться, и завладев ртом Гарри, что, по крайней мере, заткнет молодого человека.

Тем не менее, во время поцелуя он чувствовал, что губы Гарри расплылись в победной улыбке, а потому, отстранившись от анимага, чтобы снять с него рубашку и штаны, Фенрир пытался не смотреть на лицо юноши, прекрасно зная, какое найдет на нем выражение. Пусть Гарри думает, что он победил.

Фенрир почувствовал, как его окутала магия, и когда посмотрел по сторонам, увидел, что они были окружены чем-то, напоминающим густой туман.

— Заклинание Уединения, — пояснил Гарри, запуская одну руку в потертые джинсы Фенрира, и проведя ею по эрекции мужчины. — Нас невидно и неслышно.

— А что насчет запаха? — спросил Фенрир между покусываниями шеи Гарри.

— Мы в любом случае будем пахнуть сексом, так что ни у кого не возник никаких сомнений по поводу того, чем мы занимаемся, — Гарри ухмыльнулся, но когда увидел, что Фенрир выглядит не очень довольным, сотворил еще одно заклинание. — Теперь мы полностью защищены, а после я избавлюсь от запаха, хорошо? Теперь мы можем уже заняться делом? Пожалуйста, Фен.

Оборотня не нужно было просить дважды, и вскоре их тела уже были переплетены между собой, ноги Гарри были обвиты вокруг талии Фенрира, бедра приподняты чуть к верху, что позволяло Фенриру глубже проникать в него. В их ритме не было гармонии, только энергичность, безумие, страсть, огонь и смысл.

Когда Фенрир вышел из него и уложил на одеяла, Гарри почувствовал боль от все еще не заживших ран и проникновения без подготовки, но воздержался от комментариев. Он чувствовал себя слишком усталым для очередного спора. Он взмахнул рукой, избавляясь от запаха секса и почти тут же заснул, уже не почувствовал, как Фенрир снова одел его и накрыл одеялами.

Проснувшись в следующий раз, Гарри почувствовал, что вокруг него обвито тяжелое тело, а большая рука медленно гладит его по животу, рисуя на коже какие-то неизвестные узоры. Он вздохнул, страстно желая, чтобы он с Феном могли остаться в таком положении. Желательно, навсегда или, по крайней мере, на еще несколько мгновений.

— Проснулся, маленький мой? — пробормотал ему на ухо Фенрир. — Готов встретиться с моей стаей?

— Я подумывал заняться кое-чем другим, — произнес Гарри, посильнее прижавшись к оборотню. — Готов ко второму раунду?

— Обычно я всегда «за», белый волк, но стая ждет тебя, — Фенрир усмехнулся и поцеловал Гарри в бровь. — Открывай глаза.

Гарри недовольно заворчал, но открыл глаза, тут же увидев перед собой хмурое лицо Ремуса.

— Привет, Реми, — сказал Гарри, невинно улыбнувшись. — Как дела?

— Нас ждет серьезный разговор на эту тему, малыш, — строго произнес Ремус.

Гарри вздохнул. У него было такое чувство, что это будет не самый приятный разговор. Но не успел он расстроиться из-за этого, как заметил, что вокруг них стоит группа оборотней. Вдруг он перестал чувствовать себя уютно и в безопасности в объятиях Фенрира и неуверенно поднялся на ноги, пытаясь тем самым хоть как-то сравниться ростом с оборотнями. Мерлин, а они высокие! Даже две женщины, — одна постарше, с белоснежными волосами и красно-коричневыми глазами, а вторая более стройная, полностью одетая, молодая, с вьющимися темно-каштановыми волосами, — были намного выше него.

— Эм, привет? — Гарри переступи с одной ноги на другую, прежде чем смог остановить себя.

— А он не очень красноречив, да? — заметила старшая женщина, хмыкнув, и полностью проигнорировав предупреждающий недовольный взгляд Фенрира.

Гарри был очень благодарен, когда Фенрир обнял его со спины.

— Гарри, хочу представить тебе мою стаю. Ту, что сейчас говорила, зовут Майя, рядом с ней — ее партнер Брайн, мой Бета.

Он указал на самого старшего оборотня, чье лицо было усыпано сетью морщин, но плечи все еще оставались практически такими же широкими, как у Фенрира. Его медового цвета глаза излучали опыт от прожитых лет… и неприязнь к Гарри.

— Дальше у нас Тристан, младший брат Майи, — продолжил Фенрир, не замечая или просто игнорируя направленные на Гарри враждебные взгляды.

Сходство между Тристаном и Майей было едва заметно. У них были одинаковые красно-коричневые глаза и тонкий нос, но волосы Тристана все еще вились и были каштанового цвета, хоть в них и виднелись несколько седых прядей.

— Остальные — это Савьер, Лин и Четан. — Фенрир указал на самого высокого оборотня с длинными клыками и торчащими в разные стороны темно-рыжими волосами и бородкой, затем на вторую женщину и, наконец, на оборотня примерно тех же лет, что и Ремус, и с песочного цвета волосами.

— Приятно с вами всеми познакомиться, — Гарри попытался улыбнуться как можно более обаятельно, но в ответ получил лишь холодные взгляды. — Спасибо, что приняли меня здесь.

— Нам не давали право выбора, — холодно ответил Савьер, но быстро продолжил, пока Фенрир не успел сделать ему выговор за подобный тон. — Альфа, я закончил планы хижин. Хочешь взглянуть на них?

— Да, подойду через минуту. — Фенрир кивнул и разрешил стае вернуться к работе. — Почему бы тебе не отдохнуть немного, маленький ты мой, а?

— Я могу помочь, — возразил Гарри, стараясь сбросить с себя руку Фенрира. — Я себя достаточно хорошо чувствую для того, чтобы работать. Я могу помочь тебе, Фен.

— В этом нет необходимости, Гарри. — Фенрир улыбнулся и поцеловал висок юноши. — Я бы предпочел, чтобы ты набирался сил для ночи. Для второго раунда.

— Но вы строите свой дом, и я хочу остаться здесь, так что это будет и мой дом тоже, разве нет? — нервно спросил Гарри. — Будет правильным, если я помогу. Я хочу помочь.

— Как хочешь, только не жалуйся потом. Я не буду сдерживаться только из-за того, что тебе хотелось поработать. — Фенрир пожал плечами, и отвернулся. — Ну, пойдем тогда. Можешь помочь Савьеру измерять бревна.

— Хорошо, — Гарри улыбнулся. — Не волнуйся, я смогу легко быть с тобой наравне, старик.

Фенрир на это только изогнул бровь, и если бы Гарри подумал над этим хоть на секунду подольше, то понял бы, что ему стоит начинать беспокоиться. Вот только он это не сделал.

— Ну, что я могу сделать? — бодро спросил Гарри у Савьера, стараясь взглянуть на планы в руках мужчины.

Оборотень посмотрел вниз на юношу и коротко ответил:

— У нас есть только одна измерительная лента. Иди помоги Тристану и Четану.

— Хорошо, но позови меня, если будет работа для меня. — Гарри подошел к Тристану и Четану, которые распиливали деревья на доски нужной длины.

Каждый из них использовал по большой пиле, а на землю падали опилки. Они работали с голым торсом, их тела блестели от пота, несмотря на низкую температуру на улице, и Гарри решил никогда не раздеваться ни перед кем из них, хотя и думал, что уже пережил период низкой самооценки.

— А есть еще пилы? — Гарри сомневался, что сможет пилить деревья так же быстро, как они, если вообще сможет…

— Нет, но ты можешь переносить деревья, — сказал Четан, может, и не с теплом в голосе, но и без проявляемой остальными враждебностью, отчего по лицу Гарри расплылась яркая улыбка. — Вон туда. Видишь, куда мы складываем ветки? Можешь относить бревна туда.

Четан указал сначала на кучу веток и сучьев, а потом на уже нарезанные доски, каждая из которых была длинной больше, чем Гарри или даже Фенрир. Гарри сделал глубокий вдох и призвал к себе свою магию. Она еще была слабой, хоть Гарри и не хотел признавать это, легкие колебания вместо обычных сильных порывов. Но придется довольствоваться тем, что есть.

Гарри вытянул вперед руку и произнес шепотом заклинание, отчего первая доска передвинулась в нужное место и мягко опустилась на землю. Уже после второй доски юноша чувствовал, как бешено колотится его сердце, а по спине бежит пот. Но он все равно отлеветировал еще одну доску, потом еще одну и еще, пока магия полностью не покинула его. Руки начали трястись, а в глазах на несколько секунд потемнело. Тогда Гарри почувствовал, что на него смотрят. Он постарался выпрямиться, как осанку, так и дыхание, но вымотанное тело не слушалось его. Чувствуя раздражение от самого себя, слабость и унижение, он проследил взглядом за тем, как Четан легкой походкой прошел мимо него и поднял доску, будто она не весила больше самого Гарри.

— Иди сюда, Гарри, ты можешь помочь мне, — окликнул его мягкий голос Ремуса, и оборотень положил руку на плечо Гарри и повел его к своему рабочему месту, где он раскалывал бревна на более мелкие куски. — Разве я не говорил тебе не перетруждаться?

— Нет, не говорил, но это было и так понятно, — пробормотал Гарри, плюхнувшись на землю радом со своим крестным. — Реми, ты злишься на меня? Из-за того, что я сплю с Фенриром?

— Я просто думаю, что ты недостаточно хорошо все обдумал, — произнес Ремус после небольшого промедления. — И, думаю, что ты мог бы найти себе лучшую партию.

— Я думал, ты считаешь Фенрира благородным мужчиной, хорошим Альфой и неплохим выбором для меня.

Гарри изогнул бровь.

— Я думаю, что ты мог бы завести с кем-нибудь отношения не только из-за чисто физического влечения, — прояснил Ремус. — Думаю, ты заслуживаешь кого-то, для кого ты всегда был бы на первом месте, а для Альфы его стая всегда будет важнее. Думаю, ты заслуживаешь того, кто будет носить тебя на руках. Знаю, что ты не стеклянный, знаю, что можешь вынести практически все, что угодно, но думаю, что ты не должен переживать все это.

Гарри улыбнулся и прижался к оборотню.

— Пока у меня есть ты, со мной все будет хорошо. Я люблю тебя, Реми.

— Я тоже люблю тебя, малыш. Просто пообещай мне, что будешь беречь себя. — Ремус пристально посмотрел на своего крестника.

— Конечно. Фен переживает за нас обоих. — Гарри примирительно улыбнулся своему приемному отцу, который в ответ только вздохнул, но кивнул.

— Хочешь помочь мне, или ты слишком устал?

— Я помогу, — тут же ответил Гарри. — Я бы справлялся намного лучше, если бы у меня была моя палочка.

— Можешь пока попользоваться моей, — с готовностью предложил Ремус, потянувшись за ней в карман своего поношенного пальто. — Она мне здесь не нужна.

— Ты уверен? — неуверенно спросил Гарри.

— Гарри, в этом обществе другие правила, и Фенрир не любит, когда я пользуюсь магией. Он говорит, что я должен помнить свою оборотническую сторону и забыть о волшебнике во мне. — Тон Ремуса был нейтральным. — Может, тебя он простит, потому что ты пользуешься магией, так как другого выхода нет. Вот, возьми ее.

— Спасибо, Ремус.

Гарри убрал волшебную палочку в карман, и дальше они продолжили обтесывать доски в приятном молчании.

* * *

Он так и знал, что Гарри переутомится, глупый человек. А теперь Гарри сидит с Люпиным. Опять. Говорит с ним, смеется с ним, дотрагивается до него. И Люпит называет его малышом! Фенрир резко развернулся обратно к Савьеру и Брайну, которые обсуждали, где строить другие хижины, где нужно срубить деревья и когда снова отправиться на охоту.

— Что скажешь, Альфа? — спросил Савьер, и Фенрир осознал, что понятия не имеет, по какому вопросу спрашивают его мнение.

— Почему ты послал Гарри работать с Тристаном и Четаном? — спросил он тогда. — Я не хотел, чтобы он изматывал себя.

— Прости, Альфа, но он подумал, что измерять доски… не очень интересно. Он сам принял такое решение. Если бы я знал, что оно шло в разрез с твоим приказом, то, конечно же, остановил бы его, — ответил Савьер, склонив в почтении голову.

Фенрир проворчал что-то себе под нос. Ему стоило догадаться, что Гарри захочет показать себя, что-то кому-то доказать. Маленький человек слишком упрям и горд. Что ж, Гарри увидит, чего ему будет стоит в следующий раз пойти против его приказов, и вести себя, как будто не имея ни капли здравого смысла.

— Что насчет полнолуния, Альфа? — мягко спросил Брайн. — Человек останется с нами?

— Гарри останется с нами, и на время полнолуний тоже. Его анимагическая форма — волк, так что проблем не возникнет, — Фенрир намеренно подчеркнул имя Гарри и многозначительно посмотрел на своего старого Бету; Гарри не какой-то простой человек, и он не потерпит, чтобы юношу оскорбляли. Но он понимал, что его стая не знает точно, как вести себя с Гарри, с человеком, волшебником, так что он решил простить им некоторое опасение.

— Уверен, ты уже все обдумал, Альфа, — произнес Брайн, в его голосе читались как уважение, так и предупреждение.

— Сколько у нас осталось мяса? — требовательно спросил Фенрир, переводя разговор на более привычную тему.

* * *

Майя и Лин были заняты тем, что раздавали ужин ждущим своей порции оборотням: рагу, состоящее, в основном, из тушёного мяса, приправленного только несколькими картофелинами и зеленью, и подаваемое с кусочками хлеба, который, как Гарри должен был признать, просто божественно пах. Гарри держался позади всех, не желая мешать или проявить неуважение, нарушив иерархию стаи, и боясь обидеть Майю, если признается, что ему не нравится ее не очень вегетарианское блюдо.

— Гарри, да? — спросила Лин, приблизившись к юноше, при движении соблазнительно покачивая бедрами. — Вот, я принесла тебе немного рагу.

— Спасибо, но… Ауч, черт возьми, горячо! — выругался Гарри, стараясь стряхнуть с себя только что перевернутое Лин ему колени горячее рагу, пока оно полностью не просочилось сквозь одежду.

— Ну, спасибо. — Лин рассмеялась и развернулся в сторону остальной стаи. — Я принесу еще рагу.

— Нет, спасибо, — выдавил Гарри, испепеляя спину Лин взглядом. — Полагаю, глупо с моей стороны ожидать извинения, да?

— Для тебя — да, грязный человечишка, — прошипела Лин, дружелюбное выражение тут же слетело с ее лица, и Гарри инстинктивно сделал шаг назад, дабы избежать так и рвущихся исцарапать его лицо когтей. — Тебе здесь не место.

— Как плохо, что не тебе решать это, правда? — пробормотал Гарри и недовольно посмотрел на девушку, которая снова развернулась к нему спиной.

— О, поверь мне, человек, ты здесь не задержишься. У моего Альфы получше вкусы, — ответила Лин, взглянув на юношу через плечо.

— Ты имеешь в виду себя? — требовательно и с сарказмом спросил Гарри, едва успев уклониться от удара, направленного ему в нос, но не успев уклониться от следующего, в живот, угодившего почти в то же место, где у него была рана.

Из него будто вышибло весь воздух, и он упал на колени, в защитном жесте обхватив себя за живот.

— Что тут происходит? — к ним быстрым шагом приближался Фенрир, увидев упавшего на землю Гарри, и стоящую над ним Лин.

— Радуйся, что он еще не устал от тебя, — прошипела Лин, прежде чем направиться к стае, по пути мило улыбнувшись Фенриру.

— Что случилось? Что ты делаешь на земле? Почему твоя одежда мокрая? — требовательно спросил Фенрир, грубо подняв Гарри на ноги.

— Ничего, — произнес Гаррри, стряхнув со своего плеча руку Фенрира. — Я опрокинул рагу.

— Тогда иди и возьми другую порцию, — велел ему оборотень.

— Я не ем мясо, забыл? — сказал юноша. — Но не беспокойся, я все равно не голоден. Хочешь заняться сексом?

От такой прямоты Фенрир несколько секунд просто смотрел на Гарри, но потом кивнул, его глаза потемнели от желания. Он не заметил, что глаза Гарри потемнели от чего-то совсем другого.

— Идем, — сказал Фенрир, направившись мимо своей стаи и склада в лес.

Ему не надо было оборачиваться и смотреть, следует ли за ним Гарри, шум мягких шагов говорил ему о том, что следует. Оборотень сделал глубокий вдох, наслаждаясь запахом леса, дикой природы, свободы и Гарри. Сладкий, свежий и ненавязчивый. Это запах полнолуния, запах полных свободы пробежек под бледным сиянием, который так ласкает мех и щекочет нос, что хочется завыть от счастья.

Это была глупая мысль, и он знал об этом. Сравнивать Гарри, простого человека, даже хуже — волшебника, с полной луной, но вид тела Гарри — он почувствовал, как участился пульс — порождал чувства, схожие с тем, что он ощущал ночью полнолуния. Кожа цвета лунного света, черные, как ночь, волосы.

— Куда мы идем? — пожаловался Гарри, вытаскивая из волос веточку. — Я, знаешь ли, не гулять хотел.

— А я думаю, что ты не хочешь устроить шоу перед моей стаей или своим любимым крестным, — ответил Фенрир, но тут же примирительно добавил: — Мы почти пришли… Не могу дождаться, когда смогу снова попробовать вкус твоей кожи, волчонок.

Гарри на это ничего не ответил и просто продолжил следовать за мужчиной. Фенрир развернулся, заключил Гарри в свои объятия и, приподняв за подбородок голову юноши, заглянул в глубокие зеленые глаза.

— Что такое, Гарри? Почему ты так расстроен?

— Я не расстроен. — Гарри попытался отвернуть лицо в сторону, но когда большая рука Фенрира не позволила этого, просто закрыл глаза.

— Поговори со мной, мой сладкий белый волк, — мягко произнес Фенрир, проведя большим пальцем по щеке Гарри. — Знаю, я сегодня уделил тебе совсем немного времени, но будет лучше, когда все устаканется и хижины будут достроены.

— Я не нравлюсь твоей стае, — наконец, пробормотал Гарри, уперев лоб в грудь Фенрир, и обвив руками его талию. — Они не хотят, чтобы я был здесь, Фен.

— О, нонсенс, Гарри. — Фенрир с облегчением рассмеялся. — Им просто нужно немного времени, чтобы привыкнуть к тебе. Они относятся к тебе с опасением, так как хотят защитить друг друга, как я их и учил. Но тебе удалось заставить меня понять, что ты не такой, как остальные люди, и сможешь сделать это еще раз. Я знаю. О, тебя, черт возьми, легко полюбить, хоть ты и волшебник, а твоя упрямость победит их первоначальную настороженность. Совсем скоро ты будешь чувствовать себя здесь, как дома. Не волнуйся об этом, лунный лучик.

Гарри вздохнул, позволив сильным рукам Фенрир подарить ему тот комфорт, которого не хватало словам оборотня.

— Секс?

— Это тоже. — Фенрир усмехнулся, поцеловал Гарри в висок и подхватил юношу на руки. — Давай, я понесу тебя. Ты сегодня и так наработался и теперь заслуживаешь время для того, чтобы оправиться.

— Зачем, ты что-то запланировал? — Гарри ухмыльнулся, и обвил руками шею Фенрира. — Спасибо, я, правда, немного устал.

— Не удивительно, глупое ты создание, — пробормотал Фенрир, но уголки его губ приподнялись в подобии улыбки, что мужчина тут же поспешил скрыть, поцеловав Гарри в лоб. — Но, думаю, мне все равно удастся возбудить в тебе интерес к определенному действу.

— Звучит многообещающе, должен сказать, — ответил Гарри с дразнящей улыбкой на лице и начал покусывать шею и мочку уха оборотня.

Альфа подавил стон и поспешно отодвинул в сторону находящуюся прямо перед ним ветку дерева, открыв тем самым путь на покрытую мхом полянку, огороженную с одной стороны большими камнями, а с другой — высокими хвойными деревьями, распространяющими по всей округе свой прекрасный запах. Фенрир быстро осмотрел глазами местность в поисках относительно сухого места, годного для того, чем они планировали заняться. Затем он аккуратно опустился вместе с Гарри на землю и начал просто смотреть на юношу, продолжая держать его в своих объятиях.

— Что? — требовательно спросил Гарри, сложив на груди руки.

— Ничего, — ответил Фенрир, поцеловав анимага в нос. — Просто думаю, что ты красивый.

— Здесь все не так, как в Азкабане, да? — пробормотал Гарри. — Ты другой. Может, я тоже другой.

— В каком смысле другой? — спросил Фенрир.

— Ты сначала кричишь на меня, потом тут же делаешь комплемент. Твои настроения меняются из крайности в крайность, и еще ты целый день бросал недовольные взгляды на Ремуса. Может, ты боишься потерять меня, думая, что теперь у меня есть, куда идти и с кем быть, — задумчиво произнес Гарри. — А, может, ты не боишься, а являешься слишком большим собственником. — И, может, это просто мои желания, — добавил про себя Гарри.

— Я относился к тебе по-собственнически в Азкабане, — пробормотал Фенрир, чувствуя себя несколько неуютно от поднятой темы. — И да, продолжаю так же относиться к тебе и сейчас.

— Тогда покажи мне, — велел Гарри, легко меняя настроение разговора, усмехнувшись оборотню. — Покажи мне, что у тебя есть, волчок.

Фенрир зарычал, Гарри рассмеялся и выгнулся, прижавшись к широкой груди оборотня. Фенрир шумно втянул носом воздух и обвил одну руку вокруг талии Гарри, чтобы приподнять его с холодной земли. Он скривился, обратив внимание на все еще надетый на Гари изорванный в клочья комбинезон, который пах Азкабаном, да и был недостаточно теплым.

— Фен! — Гарри ткнул кулаком в плечо мужчины. — Ты можешь хоть раз сконцентрироваться на сексе, а не думать о чем-то другом? Можешь беспокоиться о мире во всем мире, когда мы закончим.

— Гарри, ты простудишься…

Гарри застонал.

— Не знаю, ка насчет этого, но умру со скуки точно, Фен. Я не слабак и не из стекла сделан, небольшой холод меня не убьет. К тому же, мне не было бы холодно, если бы мы занимались сексом. Он всегда меня согревает, знаешь ли.

— Гарри…

— Фен, у меня сейчас нет для этого настроения. Давай, не будем, ладно?

— Хорошо, поговорим потом, — нашел компромисс Фенрир, и Гарри победно улыбнулся, обхватив ладонями лицо Фенрира.

— Согласен. Как ты смотришь на то, чтобы избавить от всей надетой на нас одежды? — спросил Гарри, проведя руками по груди Фенрир, и запустив их за пояс джинсов оборотня.

— Не так быстро, — сказал Фенрир и усмехнулся, увидев, как исказилось лицо Гарри. — Я планирую попробовать на вкус каждый участок твоей кожи, исследовать каждый изгиб твоего тела, а затем я помечу каждую находку, сделав ее своей.

Гарри застонал, чувствуя, как взгляд Фенрира ласкает его тело, стимулируя каждое нервное окончание, заставляя кровь бурлить, а тело дрожать от необходимости прикосновений. Он потерся бедрами о Фенрира, желая, чтобы оборотень понял намек и исполнил обещанное, но вместо этого Фенрир усмехнулся и прижал руки Гарри над самой головой юноши.

— Не убирай отсюда свои руки, Гарри, а то столкнешься с последствиями, — угрожающе произнес Фенрир, внимательно смотря прямо в глаза молодого человека.

— Обязательно надо было испортить все удовольствие, — пробормотал Гарри, но все равно послушно кивнул. — Приступай уже к делу, Фен.

— Думаю, когда-нибудь надо будет научить тебя терпению, — довольно произнес Фенрир и начал целовать шею Гарри, облизывая мягкую, чувствительную кожу, вызывая у молодого человека маленькие вздохи и стоны удовольствия.

Фенрир, как мог, начал стягивать с Гарри комбинезон, целуя и пробуя каждый обнажающийся участок кожи. В этот раз он не спешил, как это было днем накануне, когда его единственной мыслью было, как бы, наконец, добиться от Гарри хоть толики покорности. Покорности, однако, которая была так же непродолжительна, как и прелюдия к самому акту. Так что раз спешка и сила не нашли отклика у Гарри, то, может, стоит попробовать другой подход.

Он позволил Гарри шевелить руками ровно столько времени, сколько понадобилось ему на то, чтобы полностью стянуть комбинезон, после чего он опять прижал его руки над самой головой юноши, твердо посмотрел в глаза анимага и снова начал целовать гаррины грудь и живот, руки и бока, все время стараясь как можно сильнее прижиматься к молодому человеку, защищая его от холодного ветра, и даря как можно больше тепла своего собственного тела. Тем не менее, кожа Гарри стала красной от холода, а не только от его нежных покусываний, и в тот момент, когда Гарри не закусывал губу, стараясь подавить стон, Фенрир смог рассмотреть, что губы молодого человека приобрели синеватый оттенок.

— Глупый человек, — прорычал Фенрир, посмотрев на Гарри сверху вниз. — Ты замерзаешь.

— Позже, Фен, ты же согласился, — напомнил ему Гарри, приглашающе раздвинув ноги. — Я согреюсь сразу же, как только ты окажешься внутри меня. Конечно, если только ты не хочешь в этот раз быть снизу.

— Мечтай, — прорычал Фенрир, потянувшись к карману своих джинсов и достав оттуда маленькую баночку со смазкой. — А теперь заткнись, а то иначе я могу решить не использовать это.

— Ты не сделаешь этого, — сказал Гарри, усмехнувшись, с интересом наблюдая за тем, как Фенрир снимает с себя джинсы, единственную носимую им одежду. — Ты слишком переживаешь по поводу того, как бы не сделать мне больно.

— Тебе повезло, что это на самом деле так, — ответил Фенрир, покрывая смазкой свои пальцы и возбужденный член. — Хорошо, что я забочусь о тебе больше, чем ты сам. Готов?

Гарри кивнул, сделав глубокий вдох, когда в него проник один палец, вскоре сменившись двумя, а потом и тремя, потому что Фенрир, может, и заботился о благополучии Гарри, но от этого сам терпеливее не стал. Вскоре Фенрир заменил пальцы своим членом, одним медленным движением проник в своего молодого любовника и начал двигаться в уверенном и жестком ритме, отчего при каждом толчке Гарри чуть ли не вдавливался в землю, пока Фенрир не обхватил руками его бедра, удерживая тем самым юношу на месте.

Гарри застонал и двинулся немного сторону, что привело к тому, что при следующем толчке Фенрир задел его простату. Гарри зашипел от удовольствия и закрыл глаза, в то время как Фенрир почти полностью вышел из него и со всей силы погрузился обратно, снова задев простату юноши.

Дыхание Фенрира стало тяжелым, стоны и рычания громче, движения менее контролируемыми, а хватка на бедрах Гарри сильнее. Он почувствовал, как в нем пульсирует жизнь, сердце бешено забилось, так и казалось, что он вот-вот выскочить из груди, а глаза окрасились в темно-золотой цвет. Он с жадностью впитывал в себя покорность Гарри, то, как бледное тело юноши с готовностью отзывается на каждое его прикосновение, как зеленые глаза смотрят несколько расфокусировано, вместо обычного вызова, как из его слегка приоткрытых губ вырываются стоны и не всегда членораздельные мольбы, как закинута назад его голова, обнажая беззащитное, бледное горло. Громко зарычав, Фенрир излился в Гарри, подтолкнув и молодого человека к оргазму, когда в последний раз толкнулся в него и задел волшебную точку юноши.

Оборотень упал рядом с Гарри и обвил руками трясущееся тело, пока юноша немного не успокоился и не начал просто дрожать. Фенрир принял сидячее положение, перетащил Гарри к себе на колени и, собрав всю разбросанную вокруг одежду, накрыл ею молодого человека.

— Теперь мы можем поговорить? — требовательно спросил он, потершись носом о щеку Гарри.

— Вот только не веди себя так, будто секс со мной был большой жертвой с твоей стороны, — недовольно пробормотал Гарри, посильнее прижавшись к оборотню. — Дай мне минутку, потом поговорим, о чем захочешь.

— Почему ты так устал? — спросил Фенрир с подозрением, отчего Гарри застонал.

— Мы только что занимались сексом, Фен, если ты не забыл. Боюсь, что я не обладаю твоей стойкостью. Я не оборотень, — ответил Гарри, но открыл глаза.

— Может, мне это исправить, — задумчиво пробормотал Фенрир, прочертив пальцем линию подбородка Гарри. — Это бы многое упростило.

— Не для меня, — сонно произнес Гарри. — К тому же, я не считаю проблемой то, что я не такой сильный и выносливый, как ты. Но, думаю, что у тебя бы возникла бы проблема, если бы во мне проснулись командные наклонности, волчок Альфа, — губы Гари растянулись в ухмылке. — Что бы ты стал делать, если бы больше не смог прижать меня к земле, чтобы заняться всякими пошлыми вещичками?

— Я бы занялся с тобой этими пошлыми вещичками, прижав тебя к дереву или стене, — сказал Фенрир, усмехнувшись. — Вообще-то я могу это сделать, не зависимо от того, способен ли придавить тебя к земле или нет.

— Все обещаешь, да обещаешь, — Гарри рассмеялся.

Фенрир застонал, осознав, что опять только что произошло.

— Гарри, черт возьми! Нам надо поговорить, тебе нужна более теплая одежда. Тебе нужно что-то есть, и ты должен сначала полностью выздороветь, прежде чем пользоваться магией, доводя себя до изнеможения, и…

— Ты заткнешься, если я сделаю вид, что согласен? — спросил Гарри, и Фенрир сердито зарычал. — Ясно, ну, попытаться стоило, верно? Да ладно тебе, Фен. Ну, достану я более теплую одежду, тоже мне проблема. Могу попросить Добби принести мне мантию… и вегетарианскую еду. Не беспокойся о моей магии, я уже вполне здоров, а магия еще никогда меня полностью не покидала.

— Я еще не закончен, — произнес Фенрир раздраженно.

— Верно, — Гарри закатил глаза. — Ты думаешь, я не знаю, к чему ты ведешь? Снова уважение, покорность, подчинение. Ты как сломанная пластинка, Фен. Ты ожидаешь все это меня, совсем не интересуясь, чего хочу я. Я не твоя сучка, волчок.

— Я никогда и не говорил о тебе так, — возразил Фенрир. — Ты мой малыш, мой…

— Я не твой малыш! — выплюнул Гарри. — Пойми ты уже это своей тупой головой! Я малыш Ремуса, не твой, и никакие пыхтения и сопения не изменят этого. И мне не нравится, как ты обращаешься с ним. — Он скривился. — Ты относишься к нему намного хуже, чем к другим оборотням.

— Это потому что он Омега, — произнес Фенрир. — Но…

— Прости, кто? — требовательно спросил Гарри, напрягшись всем телом.

— Самый слабый в стае. Люпин занимает самое низкое положение в иерархии стаи, в то время как я — самое высокое, — объяснил Фенрир. — Я говорю, что делать, и он делает любую работу, даже ту, которую больше никто не хочет делать. Я получаю еду первым, пока не прикажу иначе, он последним. Я могу выбирать лучшие меха и постельные места, ему достается то, что остается…

— А, ну раз так, — произнес Гарри с сарказмом. — Черт возьми, Фен. Ты хоть знаешь, насколько он замечательная личность? Мне наплевать на вашу тупую иерархию, мне наплевать, любишь ли ты всеми вокруг командовать, и мне честно наплевать на то, что ты думаешь, что это нормально так относиться к Ремусу, потому что, на самом деле, это не так. Мне не наплевать только на Ремуса, и только. Если ты хочешь, чтобы я остался здесь, тебе лучше начать по-другому относиться к нему.

Гарри быстро поднялся на ноги, оделся, полностью игнорируя Фенрира, и направился обратно к стае и Ремусу. Оборотни уже расселись вокруг горящего в центре поляны костра, но Ремус чуть в стороне мыл в бочке посуду. Не говоря ни слова, Гарри взял в руки полотенце и начал вытирать и складывать в стоящую рядом деревянную коробку тарелки после того, как Ремус мыл их в холодной воде.

— Спасибо, малыш, — сказал Ремус, улыбнувшись. — Но ты не обязан был.

— Ремус, ты счастлив здесь? — внезапно спросил Гарри, посмотрев снизу вверх на оборотня.

— Да, Гарри, я счастлив, — ответил Ремус после всего лишь секундного замешательства. — С чего, вдруг, такой вопрос, малыш? Почему ты думаешь, что я могу быть несчастлив?

— Фенрир сообщил мне о твоем здесь статусе, — горько сказал Гарри и бросил мрачный взгляд в сторону леса, откуда все еще не вышел Альфа.

Ремус улыбнулся и одной рукой обнял Гарри за плечи.

— О том, что я Омега? — Гарри кивнул и скривился. — Гарри, я ничего другого и не ожидал. Я здесь новенький. Эти люди жили, сражались и полагались друг на друга более тридцати лет. Я и так получил больше, чем надеялся, когда заслужил их доверие и разрешение остаться здесь. Быть Омегой значит иметь здесь свое место, пусть оно и не самое лучшее. Я счастлив, Гарри.

— Оу, — пробормотал Гарри.

— Что такой, малыш?

— Мне не нравится, как Фенрир обращается с тобой, и я сказал ему об этом, — смущенно признался Гарри. — Полагаю, что это я поспешил, да?

На лице Ремуса тут же отразилось изумление, смешанное с беспокойством, а сам он начал быстро осматриваться вокруг в поисках еще не вернувшегося Альфы.

— Я так понимаю, высказывая свою точку зрения, ты не сдерживался в выражениях?

— Нет, но он сам виноват, нечего быть таким высокомерным, — сказал в свою защиту Гарри. — И что бы ты ни говорил, я считаю, что ты заслуживаешь лучшего к себе отношения.

— Думаю, нужно было самому тебе раньше все объяснить, — Ремус вздохнул и улыбнулся Гарри, показывая, как сильно ценит слова юноши. — Но что сделано, то сделано. Тебе просто надо будет извиниться перед ним.

— Что? Нет! — Гарри посмотрел на своего крестного, как на умалишённого. — Я не собираюсь извиняться за то, что высказал свою точку зрения.

— Гарри, — предостерегающе произнес Ремус, в его голосе послышалось негромкое рычание.

Гарри твердо посмотрел мужчине в глаза, вызывающе вздернув вверх подбородок, но когда увидел, что на Ремуса это не возымело никакого эффекта, сдался.

— Ладно, я подумаю об этом. Ты же не думаешь, что я буду всю ночь не спать и ждать мистера Я-Тут-Альфа-А-Вы-Никто, пока он там залечивает свое покалеченное эго.

Ремус снова сделал глубокий вдох и кивнул.

— Давай немного поспим, малыш. Знаю, что ты устал.

Как бы в подтверждение слов Ремуса, Гарри зевнул и благодарно последовал за Ремусом на спальное место мужчины, самое дальнее от костра. И все же там кучей лежали одна большая медвежья и несколько овечьих шкур, которыми Ремус без лишних слов накрыл Гарри. После этого он сам лег рядом со своим крестником и обнял юношу со спины.

Гарри практически сразу задремал, меха и руки Ремуса согревали его и дарили ощущение защищенности. Однако это состояние пребывания без сознания продлилось недолго, так как Гарри почувствовал, что кто-то стоит рядом и внимательно смотрит на них. Юноша тут же открыл глаза и напрягся всем телом, тем самым разбудив Ремуса.

— Альфа? — пробормотал Ремус, приподнявшись на локтях.

— Ремус, — произнес Фенрир нейтральным тоном, и со своего места Гарри не было видно, смотрел ли старший оборотень на Ремуса или в какую-нибудь другую сторону. — Это мое место.

— Конечно, Альфа, — Ремус склонил голову. — Я извиняюсь.

— Просто смотри, чтобы такое не повторилось, — ответил на это Фенрир, движением головы велев Ремусу уйти. — Ты можешь спать там. — Он указал на спальное место, располагающееся поближе к костру.

— Спасибо, Альфа, — сказал Ремус, поднявшись на ноги, но помедлил, когда понял, что Гарри не следует за ним. — Малыш?

— Думаю, что останусь здесь, Ремус, — ответил Гарри, тепло улыбнувшись своему крестному. — Спокойной ночи.

— Будь осторожен, малыш, — пробормотал Ремус и неохотно оставил Гарри наедине со своим Альфой.

Гарри похлопал ладонью по мехам около себя и немного подвинулся, когда Фенрир лег рядом с ним. Некоторое время они лежали в молчании, но потом Гарри переместился поближе, сложил руки на груди у мужчины и, положив на них подбородок, посмотрел в глаза оборотня.

— Я должен извиниться перед тобой, — заметил Гарри, смотря в золотые глаза Фенрира. — Я извиняюсь за то, что было ранее, Фен. Я не понимаю твою жизнь и правила, но все равно набросился на тебя с обвинениями. Я должен был сначала узнать, как все есть на самом деле, прежде чем судить тебя.

Фенрир пробурчал себе что-то под нос, но ничего не ответил, и Гарри вздохнул.

— Прости, Фен. Пожалуйста, не злись на меня. Я не могу спать, когда ты злишься на меня.

— Я не злюсь, — Фенрир сделал глубокий вдох и обвил одну руку вокруг талии Гарри. — Такая жизнь в новинку для тебя, я должен был предвидеть такую реакцию на… положение Ремуса.

Гарри кивнул, не поднимая головы с груди Фенрира, и поцеловал его в адамово яблоко.

— Ремус сказал, что он не против, что он здесь счастлив и чувствует, что ему здесь есть место.

— Но ты думаешь, что я злоупотребляю своей властью над ним? — ровным голосом спросил Фенрир, но Гарри покачал головой.

— Нет, Фен. Я вижу, что ты замечательный Альфа, что ты по-настоящему заботишься о них и делаешь, что считаешь лучшим для стаи. Ты никогда не злоупотребишь своей властью над ними, я это точно знаю.

— Тогда в чем дело?

— Мне трудно поверить, что Ремусу хочется, чтобы кто-то говорил ему, как жить. Я не понимаю, почему он хочет покориться, отказаться от возможности самому управлять своей жизнью. — Гарри закусил губу. — Я боюсь этого, Фен. Не жди т меня такого же поведения.

Фенрир почувствовал, как по телу Гари пробежала дрожь, и обнял юношу покрепче.

— Я и не жду, маленький мой. Больше не жду.

— Знаю, что ждешь, Фен, — прошептал Гарри, посильнее прижавшись к оборотню. — Ты тот, кто ты есть. Я не хочу менять тебя, но и не думаю, что сам смогу измениться ради тебя.

— Тебе не придется, — сердито прорычал Фенрир.

Гарри рассмеялся и поцеловал мужчину в щеку.

— Это ты сейчас так говоришь, волчок, но думаю, что скоро передумаешь…

— Нет, не передумаю! — с нажимом произнес Фенрир и скривился, когда в ответ Гарри только усмехнулся. — Я никуда не отпущу тебя, маленький человек.

— Может, окажется, что у тебя не будет выбора, — сонно пробормотал Гарри.

— У меня всегда есть выбор, — уверенно сказал Фенрир, и Гарри сонно улыбнулся, после чего свернулся калачиком на животе оборотня.

Вскоре Фенрир почувствовал, как дыхание Гарри выровнялось, а тело расслабилось. Он вздохнул и получше укутал Гарри в овечью шкуру, чтобы юноше точно было тепло. Он невидящим взглядом посмотрел на небо и на едва начавшую прибывать луну.

— У меня всегда есть выбор, — повторил Фенрир тихим, но яростным шепотом, — и у тебя тоже, Гарри. Потому что ты дорог мне, пусть тебе и дорог только Люпин.

От переводчика: у меня к вам, дороге читатели, несколько вопросов.

Есть у меня пара знакомых, которые считают, что разговоры на посторонние темы в комментариях — это чисто набивание комментов, так что если кто тоже так думает (или кому просто так неудобно), и кто хочет высказаться, можно написать у меня в дайрах в темке: http://kamennayawedma.diary.ru/p179353965.htm

Гарри взвыл от боли, когда в его бок вонзились острые зубы, и быстро развернулся, стараясь укусить нападавшего. Оборотень, оскалив зубы и, утробно зарычав, отпрыгнул назад. Гарри зарычал в ответ, смотря прямо в желтые глаза волка. Это уже слишком далеко зашло!

Он терпел их враждебность, их словестные атаки, их неуважение и старался смотреть сквозь пальцы на то, как они обращаются с Ремусом. Но теперь они решили устроить на него травлю, загнать его, как дичь, под бледным светом полной луны. Он знал, где сейчас Фенрир, но, видимо, стае прекрасно удавалось как-то отвлекать Альфу. Оборотень, Савьер, ударил Гарри лапой, оставив на носу белого волка кровоточащий порез. Юноша отпрянул назад, споткнулся о корень дерева и взвыл, когда его тело пронзила острая боль.

Он не знал, где остальные. Лин и Четан. Брайн большей частью игнорировал его, но иногда презрительно усмехался, когда Гарри не удавалось сделать что-нибудь так же быстро или эффективно, как оборотням. Майя отказывалась даже смотреть на него, делая вид, что не может опустить глаза, чтобы встретиться с юношей взглядом. Гарри уже даже не пытался получить от нее еду, так же как и втянуть ее в разговор. Тристан взял за привычку каждый раз как проходил мимо, отталкивать Гарри в сторону, иногда делал это с такой силой, что темноволосый молодой человек оказывался на земле, так что теперь анимаг пытался обходить оборотня стороной.

Но Лин, Четан и Савьер пользовались любой возможностью, чтобы потерроризировать Гарри. И с восходом полной луны их игры перестали быть такими уж безобидными. Теперь они жаждали крови. Гарриной крови.

Он почувствовал, как при звуке треснувшей где-то поблизости ветки у него по спине пробежали мурашки. Они окружали его, отрезая путь к побегу, путь к Фенриру и Ремусу. Гарри весь ощетинился, стараясь хоть немного сравниться ростом и угрожающим видом с Савьером. За спиной юноши раздалось шелестение листьев.

Уже давно Гарри не испытывал неуверенности из-за своего роста, телосложения, но этим оборотням удалось зайти дальше. Тем, как легко они могут рубить бревна, переносить камни или рыть в земле ямы, они заставили его чувствовать себя низшим и никчёмным существом. Где-то слева треснула ветка.

И тогда он побежал. Прорываясь мимо Савьера, Гарри почувствовал, как скользнули по боку зубы, а по округе разнеслось сердитое рычание. Они не доверяли ему, они не хотели, чтобы он был здесь. Он является чужаком, человеком, волшебником, всем тем, что их учили ненавидеть.

Легкие Гарри жгло как огнем. Оборотни настигали его, но теперь он уже был совсем недалеко от поляны с хижинами. Там он будет в безопасности.

К тому моменту, как он вырвался на поляну, тяжело дыша, истекая кровью и чувствуя себя полностью измотанным, у него уже так сильно дрожали ноги, что сделав всего несколько шагов, он подвернул лодыжку, упал на землю и попытался свернуться клубком, чтобы казаться, как можно меньше. Его уши уловили шаги приближавшихся к нему других трех оборотней. Теперь они не станут нападать; здесь их мог увидеть Фенрир. Они всегда заботились о том, чтобы Фенрир не замечал, что происходило между ними и Гарри, и юноша хотел думать, что то хороший знак, хотел верить, что если бы Фенрир знал, то защитил бы Гарри и положил бы конец этим нападкам.

Они переступили через него, но даже не удостоив его взглядом. Гарри вздохнул с облегчением и осторожно пошевелил плечом, пытаясь оценить серьезность раны. Его мех был покрыт кровью, а лодыжка опухла. Из пореза на носу кровь все время затекала в рот. Он почти не мог дышать.

Фенрир вопросительно заскулил и, когда Гарри никак не ответил, подбежал к нему. Кажется, что-то было не так, но Альфа не мог определить, что именно. И где Гарри вообще был? Сам Фенрир обсудил кое-что с Майей, проверил границы их территории с Брайном, а когда вернулся, Гарри уже не было нигде видно. Но не было и многих других, так что он особо не волновался. Они, скорее всего, показывали Гарри территорию.

В воздухе стоял какой-то странный, волнующий кровь запах. Запах охоты. Когда Фенрир подошел ближе, Гарри раздраженно зарычал на него и предупреждающе оскалил зубы. Не приближайся!

И в чем он теперь-то виноват? Фенрир чуть ли не застонал. Ему уже начинали надоедать перемены в настроении Гарри. Он развернулся, пока не сделал что-нибудь, о чем потом пожалел бы, и оставил юношу одного, вернувшись к своей стае, где снова принялся шутливо драться и соревноваться с ними.

Гарри заскулил, зализывая рану на боку, но вскоре, когда от вкуса крови его начало тошнить, бросил это занятие. Вместо этого он свернулся в клубок и спрятал нос под хвостом. Ему было больно, и не только телесно, но и душевно. Утром он вылечит себя, и оставалось надеяться, что произойдет это до того, как его раны заметят Ремус и Фенрир. А потом он научится защищать себя, нравится Фенриру магия или нет.

* * *

Гарри, скрестив ноги, сидел на голой земле в некотором отдалении от места, где просыпалась стая. Его бок все еще болел, а лодыжка ныла, но с помощью небольшого количества магии юноша смог убрать все видимые следы ран. Книга по защитным заклинаниям, что Добби принес сегодня утром вместе со здоровым завтраком и обеспокоенным взглядом из-за побитого состояния Гарри, лежала на коленях молодого человека, в руках же он сжимал палочку Ремуса.

Он как-то странно чувствовал себя, и не только потому, что палочка принадлежала Ремусу, а потому не испускала того же тепла, что Гарри чувствовал, когда пользовался своей, но и потому, что уже прошло очень много времени с тех пор как он вообще пользовался палочкой. Она дергала его магию, стараясь направить ее в один поток, и Гарри чувствовал, как она сопротивляется, не желая собираться в куске дерева. Ему больше не нравились палочки. Иногда ему даже сама магия не нравилась, если честно, хотя он должен был признать, что порой ее наличие давало свои плюсы, как, например, сейчас.

Существовало несколько заклинаний, но в планах Гарри не было устраивать шоу; он просто хотел дать им понять, что он больше не будет легкой добычей, и им, черт возьми, стоит тренировать свои охотничьи умения на ком-то другом. И, может, только может, когда они увидят, что он не беспомощен, то значительно улучшат свое мнение о нем. Конечно, скорее всего, они только еще больше разозлятся. Но, по крайней мере, так у них действительно будет причина ненавидеть его.

Он еще раз перечитал инструкцию к заклинанию, которое должно посылать в цель маленький поток серебра. Пробормотав слова и быстро взмахнув палочкой, он сотворил заклинание и обрадовался, когда оно сработало должным образом. Существовало еще два проклятия: после произнесения первого оборотням будет очень больно дотрагиваться до его кожи, а второе издает высокочастотный свистящий звук, который будет болезненно действовать на чуткий слух хищников.

Гарри вздохнул и закрыл глаза, еще раз прокрутив в голове свой план. Ему не нравилась идея насылать проклятия на свою будущую «новую семью», если у Фенрира, конечно, получится то, что он задумал. Но он не позволит им больше запугивать себя, заставлять чувствовать себя маленьким и ничего не стоящим. Они сами напросились. Он терпел их враждебность больше недели, 10 дней, и как-то не было заметно, что они «привыкают» к идее того, что Гарри будет жить с ними.

Но хуже всего было то, что ухудшилось их отношение к Ремусу, так как они потеряли к нему уважение. Ремус вел себя так, будто ничего не замечает, но Гарри знал, что эти перемены слишком уж очевидны и приносят боль его крестному. В их глазах Ремус был предателем из-за того, что заботится о отвратительном человеке, ничтожном волшебнике.

Гарри сжал руки в кулаки и поднялся на ноги.

— Все еще здесь? — Услышав рычащий голос, Гарри резко развернулся и поднял волшебную палочку. — Мы думали, что прошлой ночью ты усвоил урок.

— Иногда я могу очень медленно соображать. — Гарри посмотрел сначала на того, кто говорил, Савьера, а потом на Лин, стоявшую немного в стороне. — Оставьте меня в покое.

— Ты только посмотри. Волшебник начинает предъявлять требования, — издевательским тоном произнесла Лин, и Гарри сразу вспомнилась Беллатрисса Блэк, женщина, убившая Сириуса; он неожиданно почувствовал сильный гнев и наставил на них палочку.

— Отвалите! — прошипел он. — Я вас не один раз предупреждал.

— Тебе не кажется, что ты начинаешь заноситься, а, волшебник? — прорычал Савьер, лениво оттолкнувшись плечом от дерева, о которое все это время облокачивался. — Я думаю, что это мы уже не один раз предупреждали тебя. Пора покончить с этим.

Гарри, не отводя свирепого взгляда от оборотней, сделал шаг назад, расправил плечи и почувствовал, как вспотели ладони. Оба его врага одновременно бросились на него, и он волной чистой магии отбросил их назад, но не успели они коснуться земли, как тут же снова ринулись в атаку. Гарри немного согнул ноги в коленях, приняв боевую стойку, которой его научили Грюм и другие члены Ордена. Ногти Лин порвали ему футболку и вонзились в плечо. Гарри зашипел от боли. Неожиданно Савьер оказался у него за спиной, и Гарри краем глаза уловил, как к его виску быстро приближается кулак. Юноша нырнул вниз и в сторону, быстро развернулся и воспользовался одним из только что выученных заклинаний. Поток серебра обжег бок Савьера и едва задел нижнюю часть руки Лин. Они оба взвыли от боли и приготовились снова атаковать. Гарри решил, что с него хватит. Он снова запустил в оборотней то же заклинание, в этот раз попав Лин прямо в грудь, отчего она сделала несколько шагов назад и упала на землю. Свистящее же заклинание отвлекло Савьера ровно на столько, сколько Гарри понадобилось, чтобы послать в него другое заклинание серебра. Оно вырубило оборотня.

Гарри расслабился, а вернее почувствовал, как ноги стали подобны желе, а вся сила покинула его тело. Они правы — он слаб. Жалок. Человек. Он быстро сфокусировался на злости, вместо того, чтобы думать о набежавших на глаза слезах. Они это начали. Они заслужили заклинания серебра. Он не сделал ничего такого, что могло бы обидеть их, и, тем не менее, они не удостоились даже дать ему шанс.

Он осторожно приблизился к оборотням, проверил пульс, произнес обезболивающее заклинание. К этому времени их раны уже начали затягиваться. Гарри готов был расплакаться. Они сами это начали.

Юноша поднял с земли книгу, уменьшил ее и убрал в карман, потом поднял свою палочку и быстрым шагом направился к хижинам, где надеялся найти Фенрира. Ему хотелось, чтобы его обняли или поцеловали, или сделали и то, и другое.

Фенрир разговаривал со своим Бетой, но улыбнулся юноше, когда тот приблизился к ним.

— Поговорим об этом позже. Думаю, завтра нужно будет отправиться на охоту, но сначала проверь наши запасы. Подойди, маленький, я скучал по тебе вчера.

Гарри неуверенно улыбнулся мужчине, но приблизился и обнял его за талию, зарывшись лицом в грудь Фенрира.

— Я просто не очень хорошо себя чувствовал.

— Ты должен был дать мне позаботиться о тебе, глупый маленький волк, — пробормотал Фенрир, нежно проведя ладонью по волосам Гарри, и забеспокоился, почувствовав, как задрожало тело анимага. — Сейчас тебе уже лучше?

— Я в порядке, — тихо произнес Гарри, посильнее прижавшись к Фенриру. — Ты можешь…. Могу я… У тебя есть на меня время, Фен?

— Конечно, сладкий мой лунный лучик, — Альфа ухмыльнулся и поцеловал Гарри в шею. — Идем.

— Нет, — прошептал Гарри достаточно громко, чтобы оборотень смог услышать его. — Мне нужно, чтобы ты просто подержал меня в своих объятиях, Фен, пожалуйста.

Фенрир сначала опешил, а потом попытался поймать взгляд Гарри, теперь уже начав по-настоящему беспокоиться.

— Что произошло, маленький мой? Что не так?

— Я… просто… — Гарри задрожал еще сильнее. — Я…

-Ты, глупый человек! — Юноша скривился, услышав громкий и пронзительный голос Лин. — Прячешься здесь и ведешь себя так, будто ничего не случилось, и это после того, как напал на нас!

— В чем дело? — перебил ее Фенрир, переведя взгляд с разъяренной волчицы на Савьера, с не меньшим недовольством смотрящего на Гарри, которого уже начало трясти всем телом. — Савьер, объясни!

— Он проклял нас, Альфа! — Прорычал Савьер, сверля свирепым взглядом спину волшебника. — Он использовал против нас магию и серебро!

— Гарри, это правда? — требовательно спросил Фенрир, оттолкнув от себя молодого человека. — Черт возьми, отвечай! Сейчас не время строить из себя саму стеснительность!

— Да, — прошептал Гарри, все еще отказываясь смотреть на Фенрира, вместо этого он не отводил взгляд от двери одной из ближайших хижин.

— Почему ты сделал это, глупый ты волшебник? — прорычал Фенрир, в его голосе не было слышно ни капли прежнего тепла. — Почему ты напал на мою стаю?

— Ты ослеп, Фенрир, или просто отказываешься видеть? — спросил Гарри уверенным тоном, сморгнув набежавшие на глаза слезы. — Почему бы тебе не спросить свою стаю, по какой причине я напал на них? Почему бы тебе просто не сложить два плюс два?

— Мне нет дела до твоих игр, — ответил Фенрир. Единственное, что я вижу, это то, что ты, по-видимому, выучил заклинания, чтобы навредить нам.

— Спроси их. Может, раз они решили привлечь тебя, то так же захотят объяснить, что я сделал им, в чем их проблема, — едко сказал Гарри, сложив руки на груди. — Я бы очень хотел знать.

— Наша проблема в том, что ты напал на нас, — произнесла Лин, ухмыльнувшись, но умудрившись в то же время выглядеть невинно и будто абсолютно не ведает, о чем говорит анимаг. — Без всякой на то причины.

Гарри фыркнул, взглянув на Савьера, чтобы посмотреть, может, хоть он скажет правду. Зря надеялся.

-Гарри? — воскликнул Фенрир, с недоверием смотря на молодого человека. В его глазах читалось разочарование, предательство, очень знакомый Гарри взгляд; юноша скривился.

— Я меня довольно, Фен. Я так больше не могу. Я совершил ошибку.

— Ошибку? Ошибку? Ты нападешь на двух членов моей стаи и называешь это ошибкой? — требовательно спросил Фенрир, разъяренно смотря на анимага.

— Нет, ошибкой было приходить сюда с тобой. Ошибкой было надеяться на что-то, — горько произнес Гарри и отвернулся. — В конце концов, я всего лишь волшебник. Я ухожу.

— Я так не думаю, глупое ты существо, — прорычал Фенрир, схватив Гарри за руку. — Ты не можешь проклясть здесь кого-нибудь и потом просто уйти, не дав никакого объяснения, да еще и ведя себя так, будто я несправедливо отношусь к тебе. Это не так; я помог тебе и ради тебя пожертвовал гармонией в моей стае.

— Тогда ты не будешь возражать, — холодно произнес Гарри, вырвав свою руку из хватки Фенрира. — Я больше не доставлю проблем. Мы уже не в Азкабане, Фенрир. Я больше не нужен тебе.

— Черт возьми, Гарри, что… — неуверенно начал Альфа, увидев выражение глаз юноши.

— Пожалуйста, позаботься о Ремусе. Это все, о чем я прошу, — прошептал Гарри, прежде чем исчезнуть, оставив позади Фенрира, слишком поздно осознавшего свою ошибку.