Месть

В тот день, когда Люциуса Малфоя забрали в Азкабан, жизнь Нарциссы стала представлять собой сплошные испытания. Сначала она потеряла мужа, а затем и сын все больше отдалялся от нее. Хотя Драко и не посадили в тюрьму, сам он никогда не может справиться с тем, что его отец, его пример для подражания, постоянно слабеет, находясь в Азкабане.

Поскольку Гарри был аврором, для него не составляло труда собрать нужную информацию. Из личного дела, лежащего перед ним, он прочитал обо всей развернувшейся трагедии.

Теперь он знал, что Люциус Малфой никогда не выйдет из Азкабана и что Нарцисса почти каждый день приходит в Министерство и просит, чтобы ее сыну, которому очень не хватает своего отца, разрешили навестить заключенного. Но ее просьба отклонялась вновь и вновь. Драко был оправдан, правда, это еще не означало, что он остался безнаказанным.

Гарри знал, что каждые выходные он мучается на социальной работе в Святого Мунго — работа, за которую не платят ни сикля и, конечно же, не получают похвалы и одобрения — и так в течение двадцати лет, четыре из которых он уже отмучился. Ему было запрещено вступать в контакт с другими Пожирателями Смерти, одинокими, как его отец, которые вполне могли склонить его на неблаговидные действия.

Но Драко Малфой не был тем, кто интересовал Поттера всего лишь в виде исключения, — он никогда не забывал о блондине. В течение дня он ненавидел его за то, что он сделал Гарри, ночами же он мучительно скучал по нему.

С того времени, как Гарри и Джинни развелись, а семья Уизли все больше становилась ему чужой, — старая жизнь Поттера утекла, словно песок сквозь пальцы. А своих детей он вообще едва видел. Ему недоставало Ала и Джейми, не хватало малышки. Лили исполнилось только полгода, когда Джинни ушла от него вместе с детьми.

Джинни могла бы остаться, несмотря на то, что он отомстил ей таким дешевым и извращенным способом, от которого ему самому становилось противно. Он переспал с Драко, невольно свидетелем чего стала его жена.

Лишь потом Гарри понял, что Малфой все спланировал. Блондин, переспав с Джинни, сделал предложение Поттеру, когда тот собирался заставить его ответить за свои действия. И Гарри, как храбрая невинная овечка, кивнул и согласился, убежденный в том, что это наказание как для Драко, так и для Джинни. Но потом блондин, лаская тело Гарри, прошептал ему на ухо, что страстно желал его еще со времен Хогвартса.

Поттер сглотнул, когда его мысли снова потекли не в то русло. Наслаждение от секса с Малфоем — это худшее, что могло с ним случиться, и, конечно, он не даст блондину забыть о случившемся. И все же, несмотря на всю ненависть, несмотря на эту болезненную ситуацию, Драко тогда был необыкновенно нежен и ласков. И осторожен с Гарри, которого взял в тот вечер.

Иногда Поттер спрашивал себя, Джинни ли Драко назвал жертвой или же имел в виду себя.

Нет! Гарри покачал головой. Не Драко сегодня должен занимать его мысли, а Нарцисса. Он пригласил ее к себе в кабинет, специально почистив свою аврорскую мантию, чтобы произвести на нее особое впечатление.

Раздался стук и, когда она проскользнула внутрь и его взгляд упал на нее, Гарри был потрясен. Она стала чудовищно бледной и такой худой.

Он поспешил к ней навстречу и протянул ей руку.

— Миссис Малфой. Проходите, присаживайтесь, — он указал на кресло для посетителей. — Что Вы пьете? Чай? Кофе? — Он указал на поднос, который стоял на столе.

— Чай, — сказала она, и он снова поразился, когда услышал ее надтреснутый голос.

Он коснулся палочкой чашки, произнес заклинание, подогревая воду, и пододвинул к ней блюдо с различными сортами чая.

— Что вы хотите от меня? — устало спросила мать Драко.

— Вы спасли мою жизнь, — начал он, — в тот раз в Запретном Лесу, когда солгали Волдеморту.

Нарцисса медленно кивнула и выбрала ромашку. Ромашка — не плохой выбор, подумал Гарри, потому что для этого разговора ей будут необходимы крепкие нервы.

— Я должен вам кое-что, — признался он и внимательно посмотрел на женщину. Эти морщины. Эти седые пряди волос. Нормально ли это? Сколько ей лет на самом деле? Разве он еще не выучил досье на Малфоев наизусть? И все же, забыть ее день рождения.

— Я сделала это для Драко, — возразила она, и ее губы задрожали.

Гарри кивнул и откинулся на спинку кресла:

— Я знаю, — пробормотал он, а затем поднялся, — я видел его. Я имею в виду вашего сына.

Где именно он его видел, ее не должно интересовать. Он не знал, как бы она отреагировала на новость о том, что ее сын ебет мужиков, перед этим оттрахав их жен.

— Он плохо выглядел, — добавил он.

Он вспомнил лицо с лихорадочным румянцем и сияющими глазами, когда Драко после секса дрочил ему. Гарри убежден, что в этот момент он не выглядел настолько плохо.

Он посмотрел на Нарциссу, откашлялся и добавил:

— Я читал, что он сильно страдает от того, что он не может видеть своего отца.

Нарцисса кивнула:

— У Вас ведь также, правда? Но Вы просто не можете судить об этом, Ваши же родители предпочли вмешаться в то, что им не следовало, и, к сожалению, им пришлось заплатить за это, — она холодно посмотрела на него.

"Как и Вы сами, и ваш ебанутый муженек", — подумал Гарри. Вот глупая баба. Она не слишком облегчала ему задачу: вести себя с ней вежливо и галантно, как подобает ситуации.

— Я могу помочь вашему сыну с визитом, раз он этого так хочет, — сказал он, заставляя себя улыбнуться.

Она, казалось, сбита с толку, ее брови удивленно изогнулись:

— Почему? — спросила она, сделав глоток чая. Ее пальцы дрожали.

Он пожал плечами:

— Вы спасли мне жизнь, — повторил он. — Но Вы должны оказать мне услугу.

Он чуть подался вперед, произнося «Муффлиато». Кабинет в действительности был хорошо защищен, к тому же имелись достаточно толстые стены, чтобы никто не смог подслушать. Но он решил на всякий случай перестраховаться.

*~*

Он нашел его в маггловском гей-клубе. Тот факт, что слизеринец зачастую бывает здесь, Гарри также узнал из досье на Малфоев. Маггловские полицейские довольно часто задерживали Драко после потасовок и помещали в вытрезвитель. Конечно же, имелись регулярные отчеты, которые писали авроры, работающие под прикрытием в маггловской полиции, и отправляли в Министерство.

— Привет, — произнес Поттер, усаживаясь за барную стойку рядом с блондином. На миг у него создалось впечатление, что веки Малфоя затрепетали, но, вероятно, это всего лишь воображение.

— Что ты хочешь? — спросил Драко, обводя взглядом бар. Он думал, что Гарри взял с собой братьев Уизли, чтобы отомстить ему.

Он переспал с его женой. И он переспал с ним. Гарри ненадолго прикрыл глаза, когда память услужливо подкинула эти воспоминания, и он заметил какое-то теплое чувство, сконцентрировавшееся в районе живота, когда он подумал об этом. Он хотел не этого — он хотел ненавидеть Драко за случившееся. За то, что он причинил так много боли Джинни. За то, что он причинил такую же боль ему, Гарри. За то, что он забрал у Гарри все, что так было важно для него: его детей.

— У тебя есть Омут памяти? — спросил Поттер, сунув руку в карман брюк.

— Зачем он тебе? — спрашивает удивленный Драко. Сейчас он выглядит не очень хорошо, отмечает Гарри. Что с ним случилось? Неужели Нарцисса права и ему так сильно не хватает отца? Или что-то другое терзает его?

— У меня есть воспоминание, которое ты должен посмотреть, — поделился с ним брюнет. Ему не понравился свой голос, который неожиданно стал скрипучим.

Он подумал, что было бы лучше просто исчезнуть, но потом достал фиал с воспоминанием из кармана и поставил перед Малфоем.

— Что это? — спросил Драко, проводя пальцем по закрывающей фиал пробке. Эти тонкие пальцы, подумал Гарри и закрыл глаза. Перед его мысленным взором предстали эти же пальцы, ласкающие его пупок.

"Это болезнь", — решил Поттер. Он хотел открыть глаза, забрать фиал и исчезнуть. Попробовать уговорить Джинни разрешить ему снова видеться с детьми, но Малфой уже крепко держит этот мордредов сосуд.

— Воспоминание о нашей ночи втроем? — предположил Драко и, усмехаясь, закусил губу.

К Гарри вновь вернулась ярость, принесшая ему облегчение. Все было так, как и должно быть.

— Нет, — он покачал головой и, встав со стула, зашел Драко за спину. Обхватить его узкие плечи — какое замечательное чувство. Гарри позволил себе две секунды перед тем, как наклониться и прошептать блондину на ухо:

— Мы квиты, милый. Ты трахнул мою жену. Я трахнул твою мать.

Гарри чувствовал себя не настолько хорошо, как предполагал.

Ночью он проснулся в холодном поту, вспоминая, как им нежным был Драко в тот вечер, когда они были вместе, и как в ужасе закрылись глаза Нарциссы, когда он сказал ей, какую цену ей придется заплатить, чтобы получить разрешение для Драко на свидание с его отцом.

Конечно же, она согласилась. Она сделала бы все для своего сына. Сначала Гарри воспользовался Джинни, чтобы отомстить, а потом он сделал тоже самое с Нарциссой. Гарри был настоящим мудаком. Собственно говоря, после этого он даже не заслуживал обнимать своих детей.

Но, когда они были рядом, все забывалось, а когда заключал их в свои объятия, ему хотелось плакать. Он так много потерял — он потерял их, своих детей.

— Джинни не знает, что я здесь, — говорит Гермиона, посматривая на часы. Гарри едва ли слушает ее, наблюдая с колотящимся сердцем за своими чудесными сыновьями, которые воодушевленно рассказывают ему о недавней поездке с дедушкой Артуром.

И ему с убаюканной на руках маленькой дочерью Лили кажется, что наконец-то все бесконечно хорошо, но почти сразу же ему приходит в голову мысль, каким все будет, когда Гермиона снова исчезнет вместе с этими тремя разбойниками.

— Что между вами вообще произошло? — спрашивает Гермиона, присаживаясь на диван. Она встряхивает копной волос и просит Гарри помочь Альбусу снять обувь. — Почему вы так ненавидите друг друга? Зачем вы делаете такое друг с другом?

По-началу Гарри подумал, что она говорит о нем и Малфое, но потом понял, что она, естественно, имеет в виду Джинни.

— Когда мы с мамой наконец-таки вернемся домой? — интересуется Джеймс. Он самый старший и уже понимает большинство вещей, которые происходят вокруг него.

— Я не знаю, ангел мой, — говорит шепотом Гарри, целуя Лили в лобик. Потом он, подняв руку, прижимает к себе старшего сына. У него трое детей. И он совершенно не знает, как показать переполнявшую его сердце любовь, которую он чувствует по отношению к ним.

— Мама сказала, что мы останемся в Норе, — вскрикивает Альбус.

Гарри испуганно закрывает глаза. Джинни никогда его не простит. Между тем он знает, что ему, на самом-то деле, все равно. Между ними слишком много всего произошло. Она его обманула — он заставил ее смотреть, как они с Драко трахаются. В ужасе он начинает задыхаться, однако ему быстро удается подавить начавшуюся панику.

— Ты не придешь больше, да? — спрашивает Джеймс, печально смотря на него.

— Я не думаю, — подтверждает Гарри, качая головой.

Как только Гермиона вместе с детьми исчезает в камине, он падает на колени и плачет. Его дети. Его любимые дети.

Неуверенной поступью он направляется в свой кабинет, стараясь не смотреть на диван, на котором они с Драко были вместе в то время, как Джинни, как окаменевшая кукла, сидела на стуле в столовой.

Оно тут. Специальное разрешение. Он обещал Нарциссе, что Драко увидит своего отца. Если это так важно для блондина, то он должен отдать разрешение. Он никогда бы не предложил Нарциссе эту отвратительную торговлю. В конце концов, она же спасла ему жизнь. Самое меньшее, что он мог теперь сделать, — это исполнить ее желание.

*~*

Драко зависал практически каждый день в этом блядском гей-баре. Вечер за вечером он просиживал за барной стойкой, уставившись в свой бокал, будто на дне его транслировалось маггловское телевидение.

Заметив Поттера, он вскакивает со стула.

— Что? — спрашивает он, и Гарри с удовольствием отмечает, что в этот раз голос стал скрипучим именно у Драко.

— Мы должны встретиться, — сказал Гарри, стараясь оставаться спокойным. Он сел рядом с блондином, заказывая Sex on the Beach.

— Никогда. Поттер. Забудь об этом, — Драко качает головой. — Мы с тобой это уже проходили.

Гарри посмотрел на него. Он однозначно был геем и, должно быть, он одержим Гарри, раз был готов для этого заняться сексом с Джинни.

— Ну, так кто проиграл? — тихо спрашивает Гарри. Он вырисовывает пальцем узор на стойке, пытаясь игнорировать тот факт, что ему стало плохо, когда после обеда (во время которого он был предоставлен сам себе), он задумался о том, что хотел отомстить Джинни и Драко. — Ты говоришь, что не знаешь, кто из нас большее дерьмо, но ты знаешь, кто из нас троих проиграл. Кто это?

— Она, — сразу же выпаливает Драко. Слишком быстро. Слишком заученно.

— Ты лжешь, Драко, — возражает Гарри. — Это ты. Ты — неудачник.

Вновь веки Драко дрогнули, и на этот раз Гарри был уверен, что ему это не показалось.

— Ты хотел этого еще со времен Хогвартса. Но тогда была война. Потом я женился. Появились дети. Стал аврором. А ты в это время уже должен был отрабатывать соцчасы. К тому же был подвергнут остракизму. Ты гей. Чистокровный педик. Не очень удобный расклад, я думаю, не так ли? — Гарри встал и внезапно все, что он испытывал к Драко на протяжении долгих лет, исчезло. Не было больше ненависти. Не было ярости. Не было желания мстить. Была только жалость. И что-то еще незнакомое, что-то, за что Гарри никак не мог ухватиться, и он был уверен, что и не хочет этого делать.

Драко молчал. Он стиснул зубы так сильно, что заходили желваки и задрожала челюсть.

— Это была зависть?— спросил Гарри. — Или чистая страсть?

Драко сглотнул и закрыл глаза.

— Я должен встретиться с тобой, — продолжал Гарри. — Я хотел бы отдать тебе разрешение на встречу с твоим отцом.

Драко покачал головой:

— Забудь об этом, Поттер. Моя мать... моя мать все сделала бы для меня. Ты не должен был ее трогать. Я больше не хочу иметь с тобой ничего общего.

— Ты забрал у меня моих детей, — прошептал Гарри, цепляясь за барную стойку, — им вдруг овладела паника: возможно, он больше никогда не сможет увидеть своих детей.

Он сглотнул, затем сунул блондину записку с указаннымместом и временем.

— Приходи, — тихо произнес он. — Пожалуйста, — добавил следом, когда Драко никак не отреагировал.

*~*

— Дети? — Гарри выбежал на улицу и, оглядевшись по сторонам, посмотрел на Рона. Его лучший друг. Все еще лучший, несмотря на ту боль, которую он причинил Джинни.

Рыжий пожал плечами:

— Мне жаль, — пробормотал он, протискиваясь мимо Гарри в дом. — Джинни догадалась, что я хотел тебе помочь. Оправдание с зоопарком не сработало, потому что Ал проговорился.

Гарри, вздохнув, закрыл дверь.

— Он рассказал Джинни, что мы собирались к тебе. Они все так радовались возможности увидеть тебя, приятель. Мне жаль, старик, — Рон беспокойно оглянулся, растерянно добавив: — Честно.

Гарри кивнул. Он был действительно благодарен Рону, что тот вообще попробовал тайно привести к нему детей.

— Что случилось? — обессиленно спросил он, когда заметил, как Рон переминается с ноги на ногу.

— Малфой, — сообщил ему Рон.

Тотчас же Гарри стал красным, он подумал о Драко, который, определенно, снова сидит сегодня в этом гей-баре и таращится в свой бокал потерянным взглядом. Неудачник. Он проиграл. Гарри был убежден, что Драко, правда, получил все, что собирался получить, но хотел ли он получить то, что собирался, — это совсем другой вопрос.

— Что с ним? — тревожно спросил Гарри.

Он не знал, как много рассказала Джинни своему брату и Гермионе. Он не был уверен в том, знает ли Рон, чем они с Малфоем занимались.

— Мы договорились, — сказал Рон, внимательно глядя на него.

Гарри затаил дыхание и покачал головой. Он был не способен что-либо сказать.

— Я и Гермиона, — поделился с ним Рон. — Есть идея, почему?

— Не идите туда, — выпалил Гарри. — Слышишь? Вы не должны идти туда.

Мерлин, это все зайдет еще дальше, когда блондин попробует сыграть в эту же игру с Роном и Гермионой. Что он задумал? Хотел ли он соблазнить Рона и вынудить Гермиону наблюдать за этим? Рон не из тех, кто будет принимать в таком участие. Тогда, вероятно, Драко хочет переспать с Гермионой и заставить Рона смотреть на это. Правда, он был геем, в этом Гарри был совершенно уверен, но это же не помешало ему переспать с Джинни. С него станется спать с другими женщинами ради таких игр.

— Вы не должны идти туда, — шокировано повторяет Гарри, хватая Рона за руку.

- Забини тоже будет там, — произносит Рон.

Гарри оцепенел, снова задаваясь вопросом, что задумал Драко. Он хотел, чтобы Гермиона переспала с Забини, а они вместе с Роном за этим наблюдали? Или что он вообще планировал?

— Вы не должны идти туда, — закричал он, тряся Рона за руку. — Слышишь?

Он чувствовал медленно накатывающую панику.

— Да почему нет? Мерлин! Гарри, я же справлюсь с двумя невесть откуда появившимися слизеринцами, — Рон покачал головой. — Что случилось, Гарри?

Отчаявшись, Гарри закусил губу. И, погодя, рассказал свою историю.

*~*

Гарри стоял перед кафе-мороженым в Косом переулке и ждал Малфоя. Крепко держа разрешение на посещение Люциуса, он беспокойно всматривался в прохожих. Он задавался вопросом, с какой стороны будет идти блондин, раздраженно повторяя: "Темпус". Он давно должен быть здесь.

Так, он отдаст Малфою разрешение, а затем попросит оставить в покое Гермиону и Рона. Они должны просто остановиться, прекратить эту извращенную войну.

Он замешкался, что-то почувствовав, — да, действительно. Блондин вышел из Дырявого Котла, но не один: он взял с собой любовника, не потому ли, что не решался встречаться с Гарри один на один? Поттер сглотнул, узнав в нем своего шестнадцатилетнего крестника рядом с Малфоем.

Гарри напрягся и, скомкав в руке разрешение, подбежал к Тедди и Драко. Что Малфой успел сделать с его крестником?

— Тедди! — крикнул он, притянув подростка к себе. Мерлин, что если Драко... Тедди же еще так молод. Встревоженный, Гарри вцепился в плечи испуганно вскрикнувшего юноши.

— Что? — прошипел Гарри. Он уже собирался закрыть дверь, как вдруг Драко протиснул в дверной проем свою ногу. — Что такое? — Поттер окинул разъяренным взглядом блондина, когда тот вошел в дом.

У Тедди не было секса с Драко, как выяснится позднее. К счастью — Слава Мерлину! — Малфой только хотел создать это впечатление, а Тедди за обещанное мороженое подыграл ему — тем более, он даже толком не осознавал, что происходит.

Тем не менее, Гарри больше не мог смотреть в глаза блондину. Вопросы медленно всплывали в его голове. Он все еще не знал, что хотел Малфой от Рона и Гермионы. После того, как Рон после поведанной Гарри историей ринулся домой, Гарри ничего не слышал ни о нем, ни о Гермионе, а также он не знал, пошли ли они после этого на встречу с блондином и какими извращенными вещами они занимались вместе с Забини.

Когда Рон покидал его дом, машинально толкнув Гарри, его лицо было алым, он бормотал себе поднос, что хотел бы задушить хорька — медленно, растягивая удовольствие. По этой причине Поттер надеялся, что Рон и Гермиона не получили никакого вреда. По крайней мере, он их предупредил.

Хуже всего было только то, что они больше не разговаривали с ним и он больше не мог вообще видеть своих детей.

— Слушай, — раздраженно добавил Гарри, проследовав в комнату за Малфоем, — оставь меня в покое, окей?

Драко стоял посередине комнаты, таращась на диван. Гарри застонал.

— Я не забыл, — прошептал блондин. Он побледнел, а в его глазах отражалось испытываемое им отчаяние.

Гарри уже почти сказал ему, что он постоянно думал об этом, но он все еще мог помешать счастью.

— Ты спрашиваешь, была ли это зависть или же страсть, — вспомнил Драко и, оборачиваясь, посмотрел на Гарри. — Вероятно, я болен. Но я никогда не смогу забыть тебя. С того момента, как ты проклял меня сектумсемпрой, я всегда думал только о тебе. Ты посмотрел на меня так... ласково. Сегодня же я знаю, что это была тревога, но тогда, — возможно, из-за большой кровопотери, — тогда я у меня было ощущение, что я важен для тебя. Ты спас мне жизнь. Ты не позволил мне сгореть в огне. И я вообразил себе, что ты сделал это, потому что сумел простить меня.

— Что касается сектумсемпры — мне жаль, — ответил Гарри, сложив руки на груди. Это выглядело смехотворным. С учетом многих вещей, которые они сделали друг другу, такие извинения звучали как-то глупо.

— Я гей, — признался затем Драко и улыбнулся. — И я был влюблен в тебя. Пока все это каким-то образом не переросло в агрессию. У тебя была идеальная жизнь, а у меня не было ничего. Ты прав: это крайне не удобный расклад — быть геем и быть чистокровным.

Гарри вздохнул и провел по волосам. Он хотел, чтобы не было этого тянущего чувства в животе. Он не хотел влюбляться в этого ублюдка. Он совершенно не хотел этого.

— Блейз Забини — семейный адвокат, Поттер. Он позаботится о том, чтобы ты смог видеть своих детей. Он уже говорил с Уизелом. И он, и Грейнджер на твоей стороне. Они помогут тебе, даже если они не совсем в восторге от нашей — кхм, истории. Сова Блейза уже в пути. Он сделает все, как надо, — устало прошептал Драко. — Его услуги уже оплачены.

— И как же ты их оплатил? — тихо поинтересовался Гарри, став при этом красным. Когда он представил, как Драко бережно растягивал Забини, так же, как и его самого, ему стало совсем плохо. Он сложил руки на груди.

Блондин, угадав его мысли, внезапно усмехнулся:

— Я плачу не только сексом, Поттер.

Как ни странно, Гарри тоже усмехнулся, и на короткий миг ему стало так хорошо — стоять в этой комнате и смеяться вместе с Драко.

Потом он понял, что только что ему сказал Драко. Он сможет видеть своих детей. Джинни больше сюда не вернется, но Забини позаботится о том, чтобы Гарри мог регулярно встречаться со своими детьми.

— Не моя вина, что ваш брак распался, Поттер, — Драко прошел мимо Гарри к двери. — Я видел ее с другими. Да, были еще и другие. Не только я. Она врала тебе уже давно. И я не очень-то и старался, чтобы ее соблазнить. Пара милых слов и коктейль сделали свое дело.

Гарри молчал. И думал о своих детях. Которых он теперь регулярно будет видеть.

Драко не был виноват, что он сможет видеть их только по выходным, — они останутся жить с Джинни, — но он все же хоть что-то сделал для Гарри. Забини был хорошим адвокатом и, видимо, он успел заручиться поддержкой в бою за его родительские права — Рон и Гермиона согласились помочь.

— Я принесу разрешение на посещение твоего отца, — пробормотал Гарри, отправляясь в свой кабинет. Он схватил пергамент и вдруг почувствовал себя необычно свободным. Но когда он вернулся в прихожую, Драко уже не было, а дверь осталась незакрытой. До сих пор ощущался след от выполненной аппарации.

К двери была прикреплен листик, и Гарри отцепил его дрожащими пальцами. «Мы вовсе не квиты, Гарри. Пока только я спал с тобой, а ты со мной – нет».

Записка была написана на визитной карточке психолога.

* ~ *

Выходя с консультации, Драко споткнулся, когда заметил Гарри, сидящего на заборе и выглядевшего так, словно его сбросили с поезда.

— Думаешь, мне тоже не помешало бы? — неуверенно спросил Гарри, кивая в сторону здания, где проводились консультации.

Драко пожал плечами:

— Вероятно.

Гарри кивнул. Он был также болен, как и Драко. Но он уже нашел частного психолога. Ну, или Гермиона нашла ему. Как посоветовал ему Забини.

Драко протянул руку. Гарри посмотрел на него вопросительно.

— Двойная аппарация, — нетерпеливо пояснил Драко.

Чувство, всегда испытываемое Гарри при аппарации, сейчас осталось не замеченным, потому что внутри него все было погружено в хаос: в животе от волнения ощущалась приятная щекотка.

— Как дети? — спросил Драко, как только они оказались в его квартире.

— Я вижу их только на выходных, — пробормотал Гарри, осматриваясь в красивой, но маленькой квартире Драко. Затем он снова посмотрел на Драко, держащего в руках бутылку вина. — Спасибо, — он улыбнулся блондину.

— Спасибо Блейзу. Мне это почти ничего не стоило, — он поставил два бокала на журнальный столик, наполняя их красным вином. — Я не трогал твоего крестника, Поттер.

— Я знаю, — ответил Гарри. — Ты лишь купил ему мороженое. И мне действительно полегчало, когда я это узнал, ему ведь только шестнадцать.

Драко молчал.

— И... что касается твоей матери — Мерлин, ты вообще смотрел воспоминание? — Гарри сглотнул, подумав о Нарциссе. Он был так рад, что ничего не сделал.

Малфой отвел взгляд:

— Моя мать очень важна для меня. Ты не должен был этого делать.

— Ты смотрел воспоминание? — нетерпеливо спросил Гарри, чувствуя биение своего сердца. Дико и настолько сильно качающее кровь по венам.

Драко покачал головой:

— Моя мать... она не заслужила этого, — он казался потрясенным. — Я не смог бы смотреть на это.

— Ты должен был посмотреть это воспоминание, — устало возразил Гарри. — Я был с ней, но я не смог ничего сделать, потому что... ты прав, она не заслуживает такого. Она спасла мне жизнь. Я оделся, ничего не сделав ей, и ушел. Ей стало легче.

— Я думал, ты, правда, это сделал, — тихо сказал Драко.

— Мне жаль, — растерянно повторил Гарри. — Я лишь хотел причинить тебе много боли.

— Это не так просто, — улыбнулся Драко, выглядя вполне спокойным. — Для тебя. Для меня. Здесь. — Он указал на Гарри, а затем на себя.

Гарри решил, что необходимо сменить тему. Когда-нибудь, когда доверия между ними будет больше, они, возможно, смогут нормально поговорить об этом. О том, что произошло между ними здесь.

— Почему ты не взял разрешение? Ты не хочешь встретиться с отцом?

Драко покачал головой, протянув ему бокал вина.

— На самом деле, нет. Моя мать считает, правда, что это причина моих проблем, но она ошибается. Слишком много наркотиков, слишком много мужчин, слишком мало уверенности в себе, слишком большая татуировка на коже, — он закатал рукав вверх и наклонил голову, поворачивая руку.

Гарри взял бокал вина и посмотрел на предплечье Драко. Он знал, что существует только эта татуировка, потому что он видел Драко обнаженным. Он сглотнул, подумав об этом. В той мере, в какой воспоминание о пальцах Драко было приторно сладким, оно же отдавало тухлятиной. Потому что пострадала Джинни. Потому что пострадали дети. И потому что пострадали они оба.

Он отпил из бокала, задумчиво глядя на Малфоя, затем, подняв руку, схватил его за татуированное предплечье, притягивая к себе.

Они целовали друг друга. Спокойно и как-то вдумчиво. Так, будто у них чертовски много времени. Чем они в действительности имели.

Прошел уже год с тех пор, как они переспали, но Гарри не забыл ни сантиметра этой совершенной кожи, как он понял к своему сильному удивлению. Он задрал малфоевский свитер и обнаружил, что Драко совсем не изменился.

Его кожа была по-прежнему гладкой и чистой, когда Поттер наклонился, покрывая поцелуями его безволосую грудь. Неуверенно он просунул свою руку под пояс, поднял глаза и покраснел, когда блондин ободряюще кивнул ему.

В последний раз у Гарри не было возможности ласкать член Драко так, как он делал это сейчас. Он был поражен тому, как хорошо ему сейчас было. Не так уж это и противно — спать с мужчиной. Но кого он хотел в этом убедить? Естественно, это не было отвратительно. Он мечтал каждую чертову ночь на протяжении последнего года о том, как будет ласкать Драко и как тот будет ласкать его.

Он касался Драко, изучая его тело, и был переполнен странным чувством, будто вернулся домой.

— Тебе тоже нужна подушка? — спрашивает Гарри, снова краснея. — Почему ты так равнодушен? — он, просунув руку между ног Драко, ласкает яички, целует его живот, прерываясь, вылизывает пупок, а затем снова повторяет свои действия.

— Я не равнодушен, — шепчет Драко, немного приподнимаясь. Взяв Гарри за руку, он притягивает его к себе. — Я всего лишь наслаждаюсь. У меня еще никогда не было медленного секса. А, тем более, пассивного.

Гарри колебался.

— Ты первый, Поттер, — добавил шепотом Драко, целуя Гарри. Он приобнял Гарри за талию, проскальзывая своим языком в рот брюнета. Через некоторое время он прервал поцелуй, удобно устраиваясь, и Гарри неожиданно для себя знал, что должен делать. Осторожно протолкнув внутрь Малфоя пальцы, Гарри медленно начал подготавливать его.

— Теперь мы квиты? — поинтересовался он, с удивлением чувствуя, как разрастается в нем реальное, подлинное отчаяние, когда он думает о том, что в таком случае у них больше не будет причин для встреч. Он ворвался в Драко и ахнул от ощущения этой влажной тесноты вокруг него. Поттер закусил губу, чувствуя привкус выступившей крови.

— Уже давно, — сказал Драко прежде, чем громко застонать, когда Гарри начал медленно двигаться в нем. Он, боясь причинить Драко боль, остановился. Но Драко нетерпеливо двинул ягодицами, и Гарри воспринял это как приглашение к продолжению. Он гладил живот Драко, одновременно двигаясь в нем.

— Мы уже давно квиты, Гарри, — повторил Драко, после того как они, кончив, лениво нежились в объятиях друг друга. Драко курил, а Гарри водил рукой по его груди.

— Почему ты тогда прикрепил визитку к двери? — спросил Гарри, чувствуя страх. Неужели снова, в ужасе подумал он. Неужели снова эти отвратительные игры, которые всем только причиняют боль.

— Хотел снова увидеть тебя, — пробормотал Драко, целуя изгиб шеи Поттера.

Гарри почувствовал облегчение.

— Ничего другого я и не хотел услышать, — прошептал он, про себя отмечая, что он сейчас действительно счастлив.