Женщины-авроры всегда были явлением достаточно редким.
Все-таки не каждая решится на такую работу, где требуется день и ночь быть наготове к бою — НЕУСЫПНАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ, как завещал ныне покойный Хмури. Женщина — это все же существо домашнее, ей бы детей растить да мужа с работы встречать...
Когда-то женщины-авроры были исключительно редким явлением. Мужчины их обожали и побаивались одновременно — этих железных леди с решительностью во взоре, настороженных, как кошки, готовых в любой момент вытащить палочку и четвертовать Сектумсемпрой. Гордые, прямые, жесткие — они были ослепительно опасны в форме, соблазнительно показывающей каждый изгиб сильного, натренированного тела, похожего на сжатую стальную пружину.
Женщина-аврор — не жена, не мать. Воин. Солдат. Боец.
Когда-то женщина-аврор была диковинкой. Со времен войны с Волдемортом женщина-аврор стала обыденностью.
— О чем задумалась? — свистящим шепотом поинтересовался Поттер, отвлекшись от наблюдения. Гермиона заправила выбившийся из пучка локон — мужчины все как один были пострижены по уставу, для дам все-таки делалось послабление. Вздохнула.
— Да так... ерунда. Придешь ко мне завтра на пирог?
— Ты же не умеешь делать пирог, — усмехнулся Гарри.
— Я — да, — хмыкнула Гермиона. — А вот Тинкер умеет отлично.
— Заткнитесь, а, — нервно одернул последний из их тройки, заслуженный аврор Малфой. После войны он лишился родителей и состояния, и в конце концов решил заработать себе репутацию боем. Получилось, надо сказать. С Гарри они так и не подружились — так, держали нейтралитет, — а вот с Грейнджер периодически зависали в баре, вспоминали былые времена и снимали себе девочек и мальчиков. А иногда и без мальчиков, только девочек — Грейнджер, бывало, любила пошалить.
— Заткнитесь, — повторил Малфой. — Третьи сутки их ловим, если упустим и теперь, я сам вас поубиваю.
Поттер в ответ тихо хмыкнул. Надеется на неприкосновенность статуса главы аврората, подумала Грейнджер и тоже ухмыльнулась. Малфой чуть заметно скривился.
— Падлы...
— Кто? — не меняя положения, осклабился Гарри.
— Вы. Вы оба — падлы и суки, — безразлично бросил Малфой. Гермиона, давно знакомая с подобными его замашками, промолчала, хотя был веский повод словить немного лулзов. Все-таки Малфой — это всегда Малфой, пусть даже в аврорской форме, с Орденом Мерлина третьей степени в шкафу, полуседым ежиком на темечке и шрамом в половину аристократической физиономии.
— Хочешь тоже на пирог? — невинно осведомилась Грейнджер. Третьи сутки в деле — это не баран чихнул, тут уже даже чернушный аврорский юмор пасует. Малфой только мрачно глянул на нее — как только не задымилась! — и уставился в затылок Поттера. Еще секунд двадцать было тихо.
Грейнджер, которую в былые годы и до сих пор всячески старались переманить к себе аналитики, упорно им сопротивлялась. Привыкнув за школьные годы мариноваться в адреналине, она осталась на передовой, где и собирала материал для анализа. И часто именно ее мозги, ее чутье, ее умение видеть на пять шагов вперед спасали отряды. Можно без преувеличения сказать, что жизнью ей было обязано едва ли не пол-аврората.
— Что скажешь? — выдохнул Поттер. Грейнджер прищурилась — похоже, это были именно те, кого они ждали: часть шайки Беркса-младшего, который...
— Протего! — заорал за спиной Драко, невербально колдуя заодно Петрификус и Инфламаре. Три ублюдка подобрались из-за спины. Гермиона и Гарри мгновенно вскочили на ноги, выхватывая палочки.
«Мало, нас слишком мало», — вертелось в голове Гермионы, пока они втроем отбивались. Бандюг было больше, чем ожидали авроры — трое сзади, пятеро спереди, двое или трое на крыше. Второй отряд авроров, ожидавший за соседним домом, уже подключился, но они все равно не справлялись.
— Секо! — коротко взвизгнули слева, попутно посылая мощную Сектумсемпру. Гермиона дернулась в сторону, пытаясь поставить щит, но ее все равно задело — правое плечо резануло, хлынула кровь. Аваду сверху она пропустила.
«Не хочу умирать», — отчаянно подумала она в те доли секунды, пока видела летящий в нее зеленый луч. — «Еще не все сделано...»
22.08.2012 Глава I
— Герм! Герми! Что ты там бормочешь? — бормотал кто-то над ухом. Гермиона отмахнулась — вернее, попыталась, но тело затекло в неудобной позе и не слушалось. Под полом уютно постукивали колеса поезда.
— Да оставь ты ее, наверняка опять не выспалась, — сказал другой. Это да, пронеслось в голове. Выспишься тут, когда третьи сутки на задании...
Задание.
Гарри.
Малфой.
Засада.
Авада.
А тут... стук колес?
Гермиона выдохнула и открыла глаза.
Прямо напротив нее сидел Гарри — такой, каким она запомнила его почти двадцать лет назад. Лохматый, немного печальный, в своих дурацких круглых очках. А рядом с ним... Рон. Рыжий, вихрастый и веснушчатый, крепкий, дурашливо улыбается и подмигивает...
Живой.
— Проснулась? — ухмыльнулся Рон. — Герми, читать — это хорошо и полезно, но не всю же ночь перед поездкой, а?
— Ага, — слабо согласилась Грейнджер, с трудом отрывая голову от жесткой спинки. Оказывается, рядом сидели еще Невилл и Луна. — Ах ты черт...
Захлопнула рот. Мальчишки, к счастью, внимания не обратили — но впредь следует сдерживаться. Придется отучиться ругаться вслух — если для аврора Грейнджер, которая вечно лезет где погорячее, это нормально, то для пай-девочки Гермионы — полный нонсенс.
Что же произошло? Последнее, что она помнила — боль в плече и летящую прямо в лицо аваду. И перекошенное лицо Малфоя где-то слева. И дикое, отчаянное нежелание умирать.
«Выходит, правы были Смит и Джонс, — размышляла Гермиона, разминая шею и прислушиваясь к болтовне ребят. — А я им не верила...»
Смит и Джонс — так звали (разумеется, не отроду) парочку невыразимцев, с которыми аврорам Грейнджер, Поттеру и Уизли довелось сотрудничать по одному крайне щекотливому и неприятному делу, в ходе которого и был убит Рон. Гермиона потом на две недели ушла в запой, в конце концов обнаружив в своей квартире и, более того, под кроватью Малфоя. Но это другая история.
А невыразимцы, с которыми Гермиона потом по долгу службы — да и просто так — периодически пересекалась, поведали ей о странных случаях путешествий во времени. Как правило, у таких путешественников не было при себе ни маховика, ни какого-либо иного приспособления. Что еще любопытней, эти люди перемещались в собственном теле только тогда, когда во «времени назначения» были уже мертвы. Судя по всему, в этом замешаны стихийные выбросы, так как маги перед переносом пребывали в состоянии сильнейшего стресса.
«Что же получается... а что получается, нихрена не получается. Я перенеслась на... на сколько? Видимо, это тоже первое сентября, как тогда. Через десять дней мне исполнится тридцать три. А здесь? Невилл, Луна... пятый курс или шестой?» Гермиона прислушалась внимательнее — Гарри и Рон говорили о Малфое.
— Что он сделал, когда увидел тебя? — спросил Гарри.
— То же, что всегда, — ответил Рон равнодушно, изобразив неприличный жест. — Как-то на него непохоже, правда? Ну, то есть не это, — он повторил жест, — а почему он не ходит по вагонам и не пугает первокурсников?
— Не знаю, — сказал Гарри. Гермиона знала это выражение лица — он о чем-то глубоко задумался.
Малфой. Кажется, они о его назначении старостой. Гермиона скосила глаза и увидела значок на собственной груди — выходит, все-таки шестой курс: она помнила, как получила назначение вместе с СОВ. Хорошее было время... после Амбридж...
— Вероятно, ему просто скучно, — проворчала Гермиона. — Небось ловить гриф...финдорцев в качестве «инспектора» было веселее, чем исполнять скучные обязанности префекта.
Рон хохотнул, а Гарри и Невилл удивились — от правильной Гермионы услышать что-то подобное — невиданный аттракцион. Грейнджер прикусила язык — вот почему ей никогда не доверяли работу под прикрытием. К счастью, именно в этот момент приоткрылась дверь купе, и показалась запыхавшаяся третьекурсница.
— Мне велели передать это Невиллу Долгопупсу и Гарри Поттеру — пролепетала она, запинаясь, и густо покраснела, встретившись взглядом с Гарри. В руках у нее были два пергаментных свитка, перевязанных фиолетовыми ленточками.
Гарри и Невилл в недоумении взяли по свитку, и девочка, спотыкаясь, выбралась из купе.
— Что это? — спросил Рон, глядя, как Гарри разворачивает свиток.
— Приглашение, — сказал Гарри.
Гарри!
Я буду очень рад, если Вы разделите со мной обед в купе «Ц».
Искренне Ваш, профессор Г.Э.Ф. Слизнорт.
— Кто это — профессор Слизнорт? — спросил Невилл, озадаченно глядя на свое приглашение.
— Новый преподаватель, — ответил Гарри. — Ну что, наверное, придется пойти?
— А я-то зачем ему понадобился? — с тревогой спросил Невилл, как будто ожидал наказания.
— Жаждет разделать на редкие ингредиенты, — вполголоса буркнула Гермиона, продолжая размышлять о своем. Впрочем, ее все равно услышали.
— Тебя на вокзале Снейп не покусал? — поинтересовался Рон, а Луна вдруг с любопытством уставилась на Гермиону сквозь астрально-спектральные очки. Грейнджер оставила это без внимания.
Выходит, это другая реальность... другой временной поток? Другое измерение? Альтернативное развитие событий? Гермиона в очередной раз едва удержалась от брани. И почему она не вытрясла из Смита все, что только можно? Ведь знала же всегда, информация лишней не бывает — мало ли когда сгодится. А тут...
Впрочем, всегда можно набить шишки самостоятельно. Главное, что в этой реальности можно повернуть историю так, как это нужно. Укокошить чертова змеелицего гада, спасти Фреда, Люпина, Тонкс, Снейпа, Дамблдора...
Дамблдор. Наморщив лоб, Гермиона отчаянно вспоминала события шестого курса. Продвинутое зельеварение, Принц-Полукровка, убийство Дамблдора... Нет, его спасти не выйдет, его уже убивает проклятие Волдеморта. Можно только...
— Гермиона! — потряс за плечо Рон. — Гермиона, мы приехали, очнись.
— А? Да... спасибо.
Невилл и Луна уже ушли, коридор вагона постепенно пустел. Поднимаясь на ноющие от долгого сидения ноги, Гермиона выронила палочку. Поморщилась. По привычке хотела сунуть ее в подрукавные ножны, но ножен не оказалось. Радости аврору Грейнджер это не прибавило.
— Где Гарри?
— Он так и не вернулся, — озабоченно сказал Рон. — Может, он ждет нас снаружи?
Гермиона вдруг вспомнила, что случилось... в той жизни.
— Рон, пожалуйста, быстро в замок — найди МакГонаголл, предупреди, чтобы ворота не закрывали. Я найду Гарри, и мы тебя нагоним.
Рон, видимо, хотел возразить, но Гермиона жестом велела замолчать и буквально вытолкала его за дверь. Выдохнула. Хотела было кинуться на поиски неугомонного Поттера, однако остановилась. Помнится, в прошлом году Снейп прицепился к нему из-за мантии — да и будет не слишком хорошо для всех, если Гарри появится в Большом Зале в маггловской одежде с братишкиного плеча. Не стоит привлекать внимание. Гермиона взглянула на огромный чемодан Гарри, лежащий на самой верхней полке, открыла его невербальной алохоморой и так же призвала мантию. Мантия, правда, вывалилась вместе с доброй половиной прочего содержимого, но Гермиона решила, что эльфы приберут, и выскочила из купе.
Кажется, слизеринцы предпочитают ездить в первых вагонах. Гермиона мчалась по коридорам, изредка толкая запоздавших учеников, отмахиваясь от вопросов. К счастью, поезд почти опустел, и Грейнджер надеялась, что Драко уже сделал свое черное дело и ушел. Жаль, пройдет еще слишком много времени, прежде чем дурень одумается. Может, если предложить ему помочь...
Гермиона все бежала, когда вдруг заметила опущенные шторки на одной из дверей. Из-за нее послышалось отчетливое «Петрификус тоталус», сказанное голосом Малфоя. Долгие три секунды Гермиона решала — поддаться ли желанию распахнуть двери, схватить малфеныша за грудки и вытрясти душу, чтоб забыл про всякую дурь. Благоразумие победило: во-первых, она теперь не бравый аврор, а хрупкая шестикурсница, во-вторых — ни к чему привлекать к себе лишнее внимание. Неизвестно, на что решится озлобленный и отчаявшийся подросток, которого унизило жалкое мугродье.
Переждав в соседнем купе ровно полторы минуты после того, как Драко, хлопнув дверью, вышел, Гермиона старательно напустила на себя взволнованный вид и метнулась в нужное купе. Нога наткнулась на что-то твердое — к счастью, это оказалась голень, как выяснилось, когда Гермиона сдернула мантию.
— Фините! Гарри, о господи, что с твоим носом? — закудахтала матерая аврорша, всплескивая руками. Главное, не перестараться, подумалось ей. — Нет, погоди... эпискеи, тергео! Не болит больше? Ох, мы так волновались, когда ты не пришел...
— Гермиона! — перебил парень. — Спасибо тебе, я все расскажу, но давай выйдем из поезда. Я боюсь, что он вот-вот тронется.
— О... да, ты прав.
— Что у тебя в руке? — спросил Гарри, выходя из купе.
— Твоя мантия. Выйдем — отдам, накинешь сверху, — одышливо сообщила Гермиона на ходу. М-да, а дыхалка-то ни к черту.
Возле ворот их встретили взволнованный Рон, взволнованная не менее, но к тому же возмущенная МакГонаголл и угрюмая Тонкс. Гарри ловко соврал, будто бы кто-то из слизеринцев поймал его у туалета, повязал петрификусом и так и оставил, а кто — он не увидел. МакГонаголл странно зыркнула на Гермиону, но комментировать не стала, только пообещала, что обо всем доложит Дамблдору и Снейпу. Гарри протестовал, Рон хмыкал, Тонкс задумчиво покусывала губу. Гермиона оглядывалась.
Она около десяти лет не была в Хогвартсе. Школа без Дамблдора, Снейпа, МакГонаголл, умершей через год после битвы из-за полученного проклятия, — это все было не то. Не так. Хогвартс казался ей далеким и чужим, и она предпочитала не наведываться туда.
А теперь...
Вдыхая полной грудью ароматный ночной воздух, любуясь огнями, слушая шелест листвы и лай Клыка, Гермиона чувствовала себя наконец-то дома. Это было правильно. Так, как нужно. И необходимо это сберечь, решила она для себя. Непременно сберегу.
Приоткрытые вери Хогвартса приветливо сияли, а рядом стоял Хагрид и добродушно сверкал глазами-пуговками в свете факела. Завидев процессию, он переступил с ноги на ногу и раскрыл шире дверь.
— Гарри, Гермиона, Рон, привет, ребятки! Профессор МакГонаголл, вы эта, идите скорее, вас там заждались уж.
— Дора, милая, вы с нами? — осведомилась женщина. Тонкс еле заметно поморщилась.
— Спасибо, профессор, у меня дежурство. До встречи.
— А вы немедленно идите в Зал, — велела МакГонаголл, подводя троицу к толпе ребятни. — Мы с вами еще поговорим.
— Старая кошка, — бурчал Рон, пробираясь к своему месту под прицелом нескольких сотен глаз. — Неймется ей...
— Гарри, будь любезен, продумай свою версию событий получше, — ворчливо сказала Гермиона, неловко плюхаясь на скамью. — Эта пахнет тухло. Ух ты, как Малфой на нас смотрит — того гляди, воспламенимся. — Она не удержалась и по-детски показала ему язык.
— Не воспламенимся, — возразил Гарри. — Ты лучше взгляни на Снейпа — заморозит и не моргнет. Думаю, будь на то его желание, он бы меня собственноручно разорвал на корм для пикси.
— Кому же в голову придет их кормить...
— Хагриду? — невинно пожал плечами Рон. Все трое ухмыльнулись.
Распахнулись двери Зала, и МакГонаголл повела толпу первоклашек к учительскому столу. Гермиона с непривычным для себя умилением наблюдала за церемонией, внутри все еще не веря происходящему. Пятнадцать лет аврором — и вдруг снова на школьную скамью. Вокруг одно сплошное дежавю, а между тем где-то-незнамо-где сидит сами-знаете-какой-стервец и строит планы-не-самые-радужные. На этой мысли Гермиона вдруг ощутила на себе груз огромной ответственности — стало жутковато, бросило в жар. Не одна она солдат в этой войне. Но в ее силах сделать исход иным — и главное не ошибиться, чтобы не стало хуже. Гермиона украдкой бросила взгляд на задумчиво-хмурого Снейпа, который наверняка чувствовал что-то похожее, на Дамблдора, в улыбке которого сквозила обреченность, на МакГонаголл, Слагхорна, Бербидж... Ее раздумья прервал Рон.
— Так зачем тебя приглашал профессор Слизнорт? — спросил он у друга.
— Хотел узнать, что на самом деле произошло в Министерстве, — ответил Гарри.
— Все хотят! — фыркнул Рон. — В поезде нас без конца об этом спрашивали, все хотят узнать, правда ли, что ты Избранный...
— Об этом много говорят и среди призраков, — вмешался в разговор Почти Безголовый Ник, наклонив к Гарри не до конца отрубленную голову, так что она угрожающе закачалась над гофрированным воротником. — Меня считают в некотором роде авторитетом по Поттеру; наши дружеские отношения хорошо известны. Я, однако, заверил призрачное сообщество, что не намерен донимать тебя расспросами. «Гарри Поттер знает, что может доверять мне безоговорочно, — сказал я им. — Я скорее умру чем предам его доверие».
— Наверное, затруднительно умереть в посмертии, — заметила Гермиона и спохватилась. — Впрочем, рыцари остаются рыцарями даже...
— Миледи тактична, как затупившийся топор, — оскорбился Почти Безголовый Ник, пропустив мимо ушей даже «рыцаря». Он взмыл в воздух и полетел к дальнему концу гриффиндорского стола.
Тем временем за преподавательским столом Дамблдор поднялся на ноги. Разговоры и смех в зале почти мгновенно стихли.
— Самого доброго вам вечера! — Дамблдор с широкой улыбкой раскинул руки, как будто хотел обнять всю школу.
— Что у него с рукой? — охнула рядом Джинни. Не она одна обратила на это внимание. Правая рука у Дамблдора была почерневшая, безжизненная, как и помнила Гермиона. По залу зашелестел шепоток. Дамблдор все правильно понял, но только улыбнулся и одернул фиолетовый с золотом рукав, прикрыв свое увечье.
— Не о чем беспокоиться, — сказал он беспечно. — А теперь... нашим новым ученикам — добро пожаловать, наших старых учеников — с возвращением! Вас ожидает еще один год обучения волшебству...
— Она у него такая была, когда я видел его летом, — зашептал Гарри на ухо Гермионе. — Только я думал, он ее уже вылечил... Или мадам Помфри могла ему помочь.
— Так просто это не вылечивается, — болезненно поморщилась Гермиона. — Боюсь, даже Снейп тут сможет немного.
— Что ты имеешь в виду?
Гермиона от злости на себя прикусила язык.
— Я читала о таком, — выдала она безотказную формулу. — Рука омертвела, видишь? Скорее всего, это будет распространяться на все тело, и...
— Зельеварение?
— Зельеварение?!
Слово эхом разнеслось по Большому залу. Ученики переспрашивали друг друга, сомневаясь, правильно ли они расслышали.
— Зельеварение? — повторил Рон, уставившись на Гарри. — А ты говорил...
Гарри недоуменно воззрился на него, но следующие слова директора все объяснили.
— Тем временем профессор Снейп, — Дамблдор повысил голос, перекрывая ропот в зале, — возьмет на себя обязанности преподавателя по защите от Темных искусств.
— Нет! — сказал Гарри так громко, что сразу несколько голов повернулись к нему.
— Тиш-ше ты, — прошипела Гермиона.
Снейп, сидевший справа от Дамблдора, не встал, когда было произнесено его имя, только лениво приподнял руку в ответ на аплодисменты со стороны слизеринского стола, но Гермиона была уверена, что разглядел торжествующее выражение на его лице.
— Одно хорошо, — сказал Гарри с бешенством, — к концу года мы избавимся от Снейпа.
— В смысле? — не понял Рон.
— Эта должность проклята. Никто еще не продержался на ней больше года... Квиррелл так и вообще погиб. Я лично буду держать скрещенные пальцы — может, еще кто помрет...
— Гарри! — одернула Гермиона. — Заткнись наконец!
Тем более, что умереть предстоит Дамблдору...
— Может, он просто в конце года вернется к своим волшебным зельям, — рассудительно заметил Рон. — Вдруг этот Слизнорт не захочет остаться надолго. Грюм вот не захотел.
— Захочешь тут, — проворчала раздраженная Гермиона. — Даже молоко за вредность не дают.
— Что?
— Ничего.
— Далее... Как известно всем присутствующим в этом зале, Волдеморт и его сторонники снова действуют в открытую и собирают силы.
При этих словах Дамблдора молчание сделалось натянутым, как струна. Гарри оглянулся на Малфоя. Малфой, не глядя на Дамблдора, удерживал в воздухе вилку при помощи волшебной палочки, как будто речь директора школы не заслуживала его внимания.
— Мне хотелось бы всячески подчеркнуть, насколько опасна сложившаяся ситуация...
Бла-бла-бла. Эту часть речи Гермиона пропустила мимо ушей, справедливо заметив, что вряд ли почерпнет из нее что-то полезное для себя. Гораздо интереснее было наблюдать за Снейпом, на лице которого едва отражались эмоции. Но аврор Грейнджер различила, как при словах директора лицо зельевара окаменело, и только чуть подрагивающий уголок губ выдавал напряжение. Вот он едва заметно нахмурился, а когда Дамблдор тоном доброго дедушки пожелал спокойной ночи, презрительно сморщился нос.
Под грохот стульев и скамей Гермиона оглянулась на мальчиков — Рон наверняка захочет поговорить с Гарри, пусть их. А вот ей придется провожать первоклашек до башни. В последнее время Гермиона разлюбила детей.
— За мной, — резковато скомандовала она, пробившись наконец к стайке молодняка. Правда, по дороге слегка оттаяла, принялась отвечать на вопросы и рассказывать о замке, ненадолго снова почувствовав себя школьницей. От этого ощущения, радикально отличающегося от действительности, закружилась голова, и отчего-то захотелось побуянить. А я староста, грустно заключила Гермиона, образцовая ученица, мне нельзя буянить. Хотя... если не поймают, то можно, наверное?
— Мальчики налево, девочки направо, — объясняла она. — Ваши вещи уже доставили. Не хулиганить, не бузить, друг дружку не обижать, всем дружить. Завтрак в восемь.
— В этом вся Грейнджер, — по-доброму улыбнулся Финниган. — Спокойной ночи.
— И тебе тоже.
По-военному быстро переодеваясь в пижаму — хотя велик был соблазн лечь голышом — Гермиона слушала щебетание соседок и слегка раздражалась. Очень хотелось рявкнуть на них, но добрая и немного стеснительная староста так не может. Жаль. Придется создавать себе новый образ, а то так и проколоться недолго. Уснула Гермиона под урчание Косолапсуса и размышления о том, стоит ли открываться Дамблдору. Пока выходило, что не стоит.
Но утро вечера, как известно, всегда мудренее.
22.08.2012 Глава II
Привычное когда-то верещание соседок по поводу макияжа и украшений теперь грозило членовредительством. Аврор Грейнджер в недавнем прошлом полюбила быть совой, и, хотя юное тело ученицы жило по-жаворонковски, разум просыпаться совершенно не желал. И его дичайше бесил факт, что «еще пять минуточек» должны проходить под этот жуткий аккомпанемент.
— Может, вы все-таки заткнетесь? — не выдержала Гермиона. Вопли за балдахином на секунду смолкли, затем раздалось хихиканье.
— Прости, Мони, — между частями полога просунулась сияющая мордашка Лаванды. — Мы не...
— Назови меня так еще раз — и я тебя убью, — спокойно и ласково пообещала Гермиона, наклонившись к ее лицу. Глаза Лаванды расширились, когда она почувствовала слегка сжавшиеся пальцы на собственной шее. — Я не твой ныне покойный кролик. Уяснила?
— Видишь, что бывает, если разбудить меня слишком рано, — попыталась отшутиться Гермиона, убирая руку. Лаванда растерянно покивала и убралась подальше.
— Странная... совсем спятила... мальчишки... — донеслось бормотание. Гермиона ухмыльнулась и, резко отдернув полог и порадовав девчонок крокодильей улыбкой, скрылась в ванной.
Чувство нереальности покидать не желало. Гермиона, отчаявшись с ним совладать, попыталась привнести в настоящее хоть немного недавнего прошлого: завязала волосы в типично рабочий пучок, выбрала самые суровые ботинки — вернее, наименее женственные. Нервировало отсутствие ножен и второй палочки, и Грейнджер решила в ближайшее время это исправить. А еще всенепременнейше вправить мозги малфенышу.
«Пожалуй, мне будет их не хватать, — грустно подумала аврорша, спускаясь в гостиную. — Это ж, считай, другие люди. Жаль, друзья, жаль».
Душевное равновесие возвращаться не пожелало. Гермиона испытала стойкое чувство дежавю, когда внизу на нее буквально накинулись мальчишки.
— Я боюсь, что Малфой уже перешел на сторону Волдеморта, — сказал Гарри. — То есть, он, конечно, еще шестикурсник...
— Но он же явно просто выпендривался перед Паркинсон, правда? — встрял Рон.
— Выпендривался, — проворчала Гермиона, помрачнев. — Он любит повыпендриваться. Однако плохо то, что он мог бравировать и правдой.
— Вот именно, — сказал Гарри, но углубляться в детали не стал, потому что кое-кто в гостиной начал прислушиваться к разговору, не говоря уже о том, что многие таращили на него глаза и шептались украдкой.
— Воспитанные люди не показывают пальцем! — рявкнул Рон на крошечного первокурсника, вставая в очередь к выходу из гостиной.
Мальчишка, который шептался о Гарри со своим приятелем, прикрывшись ладошкой, густо покраснел и со страху кубарем выкатился через портретный проем. Рон засмеялся с довольным видом.
— Хорошо быть шестикурсником! Да еще у нас в этом году будет свободное время. Целые уроки, когда можно просто сидеть и расслабляться.
— Я на тебя погляжу потом, — ухмыльнулась Гермиона. — Вот увидишь, нас просто завалят заданиями, тебе и этого времени будет недостаточно.
— Только не сегодня, — возразил Рон. — Сегодня, я так думаю, у нас будет полная лафа.
Мимо продефилировала Лаванда Браун, опасливо покосившаяся на Гермиону. Однако она нашла момент, чтобы подмигнуть Рону и улыбнуться. Рон слегка порозовел и выпятил грудь.
Потолок в Большом зале был безмятежно голубого цвета с легкими штрихами облачков, как и квадратики неба, видневшиеся в высоких окнах с частым переплетом. Заправляясь овсянкой и яичницей с беконом, Гарри и Рон рассказали Гермионе о вчерашнем разговоре с Хагридом, лишившем их душевного покоя. Он поведал им о делах Граупа и, даже не сомневаясь в согласии, позвал на первый урок УЗММ, который должен был состояться после обеда.
— Жаль его огорчать, — пожала плечами Гермиона и укусила тост. — Я хофу фкажать... кхм... я хочу сказать — вы ведь не собираетесь продолжать этот курс?
Мальчишки помотали головами.
— Я тоже. Он бесполезен.
— О боже, Гермиона назвала предмет бесполезным, — засмеялся Гарри.
— Это не впервые, — заметил Рон. — Помнишь прорицания?
— Но от них вообще никакого толку.
— От УЗМС его ненамного больше, — заверила Гермиона. — Крайне мала вероятность встречи с кем-то из этих монстров, а самых распространенных нам уже показывали — гиппогрифы и единороги.
— Помнится, цербера мы нашли еще на первом курсе, — ухмыльнулся Рон.
— Да, а еще дракона, — припомнил Гарри.
— Ну, это же мы, — хмыкнула Гермиона. — Может, зря отказываемся?
— Вряд ли, — поморщился Гарри. — Изучать скучечервей или каких-нибудь мантикрабов мне совсем не хочется. К дементору такие уроки.
— То-то и оно, правильно? — сказал Рон, целиком заглатывая яичницу-глазунью. — Мы больше всех старались на уроках, потому что мы любим Хагрида. А он решил, что мы любим его дурацкий предмет. Как вы думаете, хоть кто-нибудь будет у него готовиться к ЖАБА?
Ему никто не ответил — в этом не было нужды. Все прекрасно понимали, что никто из их однокурсников не захочет продолжать изучение ухода за магическими существами. Парни не решались посмотреть на Хагрида, а когда десять минут спустя он поднялся из-за преподавательского стола и жизнерадостно помахал им рукой, трусливо заерзали в ответ. Гермиона же невозмутимо поглощала тосты.
После завтрака все остались на местах, дожидаясь, пока к ним подойдет профессор МакГонаголл. Гермиона сразу решила, что не станет заниматься всеми предметами — это просто не нужно. Лучше потратить это время на что-нибудь более полезное. От древних рун она решительно отказалась — руны она и так знала, а ПАУК по этому предмету аврору не нужен. В том, куда идти после школы, сомнений не было — аврор Грейнджер слишком привыкла к своей работе. Да и полюбила ее, чего греха таить. По поводу нумерологии она какое-то время колебалась, но потом решила, что вспомнить необходимые навыки можно и самостоятельно, если понадобится. Травологию Гермиона тоже отмела, таким образом, оставив себе типично аврорский набор. ЗОТИ со Снейпом... это должно быть интересно.
— Держите, мисс Грейнджер, — слегка удивленная МакГонаголл протянула ей расписание. — Не ожидала от вас... вы уверены в своем выборе?
— Абсолютно, профессор, — заверила Гермиона, пряча листок в сумку.
— Ваш блестящий ум мог бы проявить себя во многих науках, — заметила МакГонаголл. — Взгляните на результаты СОВ — сплошь «Превосходно», кроме, как раз, ЗОТИ. Подумайте еще раз.
Гермиона сдержала ухмылку.
— Я долго думала, профессор. Думаю, именно здесь я смогу проявить себя как можно лучше.
МакГонаголл пожала плечами и, пожелав хорошего дня, пошла к другим ученикам.
Через несколько минут Рон и Гарри получили разрешение продолжать занятия по тем же предметам, что и Гермиона (оставив только травологию), и все трое вышли из-за стола.
— Ну и ну, — удивлялся Гарри, выспросив Гермиону. — Признай, тебя точно кто-то покусал этим летом. Может, не Снейп, но кто-то умудрился.
— Кричер, — ухмыльнулась Гермиона. — Смотри, скоро начну ворчать и ненавидеть грязнокровок. О боже, мне грозит когнитивный диссонанс!
— Смотрите, — ликовал Рон, изучая листок с расписанием, — у нас сейчас свободный урок, и после перемены тоже... и еще один после обеда... вот это класс!
Они вернулись в гостиную, где не было никого, кроме полудюжины семикурсников и в том числе Кэти Белл, — она одна осталась из первоначального состава гриффиндорской команды, в которую Гарри вступил, когда учился на первом курсе.
— Я так и думала, что ты его получишь, молодец! — крикнула она через всю комнату, показывая на значок капитана на груди Гарри. — Скажешь, когда отборочные!
— Не говори ерунду, — сказал Гарри. — Зачем тебе пробоваться, я уже пять лет вижу, как ты играешь...
— Нет, так нельзя, — строго возразила она. — Откуда ты знаешь, может, на факультете есть игроки лучше меня. Самую хорошую команду можно развалить, если капитан держит игроков по старой памяти или набирает своих приятелей по знакомству.
Рон слегка смутился и позвал Гарри играть в шахматы. Гермиона ушла в спальню — досыпать. Однако уснуть ей так и не удалось, ибо сознание заполонили разные гадкие мыслишки.
«А зачем мне оканчивать школу, снова идти в училище? — размышляла она. — Опять муштра... хотя... какие варианты? Однозначно — я должна помочь в борьбе с Волдемортом. Альтернатив тут нет. А потом? Потом... эх, где-то мои степени по зельям и чарам! Может, ну его, училище это — сразу в университет, а потом... а что потом, преподавать? Ну нет. Куда еще может пойти такой специалист? Варить зелья для аптек или Мунго? Можно было бы в банк, как Билл... пожалуй, это интересно. Древние артефакты... хм. Хотя нет, как же я оставлю Гарри и Рона. А еще нумерология и руны. Да и воспоминания могут пригодиться — я же была в курсе всех дел аврората за последние двенадцать лет. Может, аналитиком? Нет, это скучно. Вот и выходит, Грейнджер, что тебе одна дорога — на передовую».
Поразмыслив, Гермиона решила, что это ей даже нравится. Она любила свою работу и делала ее отлично. Пожалуй, стоит в этот раз сделать упор и на маскировку, чтобы быть полезной во всех видах работ. А еще не помешает стать анимагом.
Кстати о животных... Гермиона похолодела.
Ее патронус изменился в свое время — теперь это была не выдра, а огромный медведь. Кроме того, ее магическая сила возросла, и теперь осталась вместе с ней, не говоря уже о приобретенных знаниях. Ей придется быть осторожной, чтобы в ней не заподозрили какого-нибудь лазутчика.
Может, стоит открыться кому-нибудь? Только кому? Гермиона не хотела идти к Дамблдору — старый прохвост наверняка тут же изменит все свои планы, и воспоминания отправятся к черту. Не хотелось становиться игрушкой этого манипулятора, пусть бы и для благого дела. МакГонаголл? Она тут же расскажет директору. Хмури? Как вариант — главное, преодолеть его паранойю. Возможно, Снейп? Хотя... в общем, стоит подумать.
Через час все трое отправились на урок защиты от Темных искусств четырьмя этажами ниже. Гермиона вспоминила, как стояла тут когда-то с охапкой толстенных книг в руках и с довольно-таки очумелым видом, ужасаясь объему домашнего задания, и порадовалась своей дальновидности.
Дверь отворилась, и из классной комнаты вышел Снейп — изжелта-бледное лицо, как всегда, обрамлено сальными черными волосами. Толпа перед дверью моментально затихла.
— В класс! — приказал Снейп.
На всем уже виден отпечаток личности Снейпа. В комнате темнее, чем обычно, потому что занавески на окнах были задернуты, и класс освещался свечами. На стенах красовались новые картины, в основном изображавшие людей в мучениях, со страшными ранами или невероятно искаженными частями тела. Ученики рассаживались молча, нервно оглядываясь на зловещие картины. Гермиона заинтересовалась иллюстрацией заклинания, которое сдирало с человека кожу, и решила непременно его найти и опробовать на Беллатрикс.
— Я не велел вам достать учебники, — сказал Снейп, закрыв дверь и остановившись возле учительского стола.
Гермиона равнодушно оглядела собственный пустой стол.
— Пока что просто послушайте меня. И попрошу не отвлекаться.
Его черные глаза прошлись по лицам учеников, задержавшись на лице Гарри на какую-то долю секунды дольше других.
— Насколько мне известно, за время учебы у вас сменилось пять преподавателей по этому предмету.
«Насколько ему известно»... хах! — восхитилась Гермиона. — Ай да Снейп, ай да сукин сын! Небось, следил за ними, как сыч, да выжидал».
— Естественно, у каждого из этих преподавателей были свои задачи и свои методы. При таком бессистемном обучении меня удивляет, что многие из вас все-таки наскребли проходной балл на экзамене СОВ по данному предмету. Еще больше меня удивит, если все вы справитесь с объемом работы на уровне ЖАБА, значительно более углубленном и обширном.
Снейп двинулся вдоль стены в обход класса; теперь он говорил, понизив голос, и ученикам приходилось выворачивать шеи, чтобы видеть его.
— Темные искусства, — говорил Снейп, — многочисленны, разнообразны, изменчивы и вечны. Бороться с ними — все равно что сражаться с многоголовым чудовищем. Отрубишь одну голову — на ее месте тут же вырастает новая, еще более свирепая и коварная, чем прежде. Это битва с противником, непостоянным, неуловимым, вечно меняющим обличья, и уничтожить его невозможно.
«Воистину, — мрачно согласилась Гермиона. — Лернейская гидра. Судя по тону, ты бы жаждал ее приручить и ежедневно кормить лягушатами и маленькими нежными маринованными гриффиндорцами».
— Следовательно, ваша защита, — чуть громче продолжал Снейп, — должна быть такой же изобретательной и гибкой, как те Искусства, которые вы тщитесь одолеть. Эти картины, — он на ходу махнул рукой в их сторону, — дают довольно точное представление о том, что происходит с человеком, подвергшимся, к примеру, воздействию заклятия Круциатус (он указал на изображение волшебницы, скорчившейся и кричащей от боли), испытавшим поцелуй дементора (на картине волшебник бессильно привалился к стене, безучастно глядя прямо перед собой пустыми глазами) или спровоцировавшим нападение инфернала (кровавая каша на земле).
— Значит, инферналы действительно появились? — тоненьким голоском спросила Парвати Патил. — Это уже точно известно, он их использует?
— В прошлом Темный Лорд использовал инферналов, — ответил Снейп, — а значит, имеет смысл исходить из предположения, что он может использовать их снова. Итак...
Он двинулся вдоль противоположной стены, возвращаясь к учительскому столу, и снова ученики, как завороженные, провожали его глазами. Темная мантия развевалась у него за спиной.
«Темный Лорд», — мысленно поставила галочку Гермиона. — Палишься, профессор. Для змеенышей, что ли, спектакль?».
— ...полагаю, вы абсолютно незнакомы с невербальными заклинаниями. В чем состоит преимущество невербальных заклинаний?
Снейп не торопясь оглядел класс и протянул:
— Неужели никто? Даже наша мисс-все-знаю?
— Это разрешение ответить? — уточнила Гермиона после пятнадцати секунд игры в гляделки. Снейп скривился.
— Отвечайте.
— Во-первых, нет необходимости вопить заклинание, — скучно сказала Гермиона, втихаря любуясь вытянутыми лицами сокурсников. — Это экономит несколько долей секунды, которые могут стать разницей между жизнью или смертью. Во-вторых, противник узнает, что за заклинание в него посылают — и посылают ли вообще — только когда оно уже в него попадет. Или, в случае с авадой, экспеллиармусом и рядом других, увидев луч. Впрочем, даже теперь он может не распознать заклинание. В-третьих, невербальное заклинание можно посылать одновременно с вербальным, комбинируя, например, ступефай, который разобьет щит противника, и се... серьезное заклинание, помех для которого уже не будет.
— Исчерпывающе, — сказал, помолчав, Снейп. — Один балл Гриффиндору. А вы, мисс Грейнджер, наконец-то научились думать головой, а не учебником.
Гермиона слегка наклонила голову, справедливо сочтя ехидство за комплимент.
— Действительно, тот, кто овладеет умением колдовать, не выкрикивая во все горло заклинания, получает выигрыш во времени и возможность застать противника врасплох. Разумеется, это подвластно не всем волшебникам. Здесь важную роль играет способность сосредоточиться и сила духа, которой... — Снейпов злобный взгляд снова задержался на Гарри, — наделены далеко не все.
Гарри не опустил глаз и продолжал свирепо смотреть на Снейпа, пока тот не отвернулся. Гермиона покачала головой и твердо решила взяться с Гарри за окклюменцию, желательно втайне от директора и Снейпа.
— Сейчас, — снова заговорил Снейп, — вы разделитесь на пары. Один партнер попытается без слов навести порчу на другого. Другой будет пытаться, также молча, отвести от себя порчу. Приступайте.
Многие, конечно, пытались жульничать и шептать заклинания. Гермиона, старательно изображая усердие, размышляла на тему возобновления занятий ОД и изменения программы занятий. Минут через пять она решила сотворить заклинание, но Снейп этого, конечно, не оценил. Пока ученики упражнялись, он расхаживал по классу, как всегда похожий на гигантского нетопыря. Около Гарри и Рона он остановился посмотреть, как они справляются с заданием. Крик Гарри «Протего!» и грохот роняемого тела напугали Невилла, бывшего партнером Гермионы, так, что он выронил палочку. Грейнджер молниеносно обернулась, держа палочку наготове.
Весь класс оглянулся и теперь смотрел, как Снейп, злобно нахмурившись, поднимается на ноги. Гермиона уловила его взгляд, которым он прошелся по ней вверх-вниз, видимо, заметив принятую рефлекторно боевую стойку.
— Вы помните, что мы сегодня занимаемся невербальными заклинаниями, Поттер?
— Да, — сдавленно ответил Гарри.
— Да, сэр.
— Совсем необязательно называть меня «сэр», профессор.
«Ой, дурак», — ужаснулась Гермиона и закрыла глаза ладонью. Несколько человек ахнули.
— Явитесь в субботу вечером ко мне в кабинет, — приказал Снейп. — Наглости, Поттер, я не потерплю ни от кого... даже и от Избранного.
— Это было классно, Гарри! — давился от смеха Рон, когда вскоре после этого они были отпущены на перемену и отошли на безопасное расстояние от кабинета.
— Не надо было тебе этого говорить, — проворчала Гермиона, хмуро взглянув на Рона. — Что тебя дернуло?
— Если ты заметила, он хотел наслать на меня порчу! — вскипел Гарри. — Мне этого хватило на уроках окклюменции! Почему он не найдет себе для разнообразия другого подопытного кролика? И вообще, как это Дамблдору пришло в голову отдать ему уроки по защите? Слышала, как он разливался о Темных искусствах? Он их просто обожает! Прямо такие они все изменчивые да многогранные...
— Потому что, — твердо сказала Гермиона, жестом велев ему молчать, — он знает, что делать. Он знает магию, значит, знает, как ей противостоять.
— Ты хотела сказать — темную магию?
— Нет, Рон. Магию.
Кажется, мальчишки хотели заспорить, но их сбили с мысли.
— Гарри! Эй, Гарри!
Гарри оглянулся. Его догонял Джек Слоупер, один из прошлогодних загонщиков Гриффиндора, со свитком пергамента в руке.
— Это тебе, — пропыхтел Слоупер. — Слушай, говорят, ты теперь капитан команды. Когда отборочные испытания?
— Я еще не решил, — ответил Гарри с довольно кислым видом. — Я тебе скажу.
— Ну, ладно. Я надеялся, они будут в эти выходные...
Но Гарри уже не слушал. Бросив Слоупера на полуслове, он быстро пошел прочь вместе с Роном и Гермионой, на ходу разворачивая пергамент.
Дорогой Гарри!
Я хотел бы приступить к нашим индивидуальным занятиям в эту субботу. Приходи, пожалуйста, ко мне в кабинет в восемь часов вечера. Надеюсь, первый учебный день прошел хорошо.
Искренне твой, Альбус Дамблдор.
Р.S. Я очень люблю кислотные леденцы.
— Он любит кислотные леденцы? — с недоумением переспросил Рон, прочитав записку через плечо Гарри.
— Это пароль для горгульи, которая охраняет его кабинет, — тихо объяснил Гарри. — Ха! Снейп не обрадуется... Я теперь не смогу явиться к нему после уроков!
Остаток перемены и часть урока, проведенного в гостиной за заданием для Снейпа, мальчишки гадали, что придумал Дамблдор. Гермиона молчала и только ухмылялась, когда высказывались совсем уж дикие предположения — вроде приглашения шаолиньского монаха, который и будет обучать Гарри чему-то сверхъестественному, или знакомства с кокатриксом, с которым можно поболтать на серпентарго.
Иногда она задавалась вопросом — что делает тут, в гостиной, с шестнадцатилетними мальчишками и домашним заданием по ЗОТИ, которое она накатала за полчаса? Хотелось заняться своим делом, вмешаться в события, да хотя бы разложить по полочкам информацию, собрать новую и сложить все вместе. А она сидит тут и изображает из себя прилежную ученицу, у которой забот нет кроме уроков и кота.
«Ты и есть ученица, — урезонила она себя. — Семнадцатилетняя девочка, которая даже километра не пробежит. Тебя никто не примет всерьез. Не высовывайся. Вырасти это тело, а потом наглей, Грейнджер».
Уже вечером, пряча в сундук порцию «Феликс Фелицис», одну из выигранных на пару с Гарри на уроке Слагхорна, Гермиона решила, что все-таки доверится Снейпу. Надо только подождать. И выбрать момент. А потом вместе с ним наведаться за диадемой Равенкло и разломать исчезающий шкаф к чертям. Может, Дамблдор и обречен, но нельзя позволить захватить Хогвартс. Снейп должен остаться здесь.
Vova
