Почему ты мне ничего не сказал?

Чемпионат мира по квиддичу через двадцать лет вновь проводился в Англии. Британская команда впервые за эти годы попала в финал. Её противник – сборная США. Раньше это Англии никак не удавалось, да и Штаты в первый раз достигли подобных высот, в чём была заслуга нового ловца американской сборной Дрейка Эванса.

Личность этого загадочного парня была овеяна слухами и легендами. Достоверно известно было лишь то, что он стал самым молодым и, без преувеличения, самым талантливым игроком в профессиональном спорте за всю историю квиддича и недавно закончил Американскую Академию Магии.

В команду Дрейка привел сам министр Магии США Джон Смит. Тренер, которому попытались навязать малолетнего мальчишку, поначалу впал в бешенство, но, когда увидел его в воздухе – резко поменял своё отношение. Таинственность, окружавшая Эванса, порождала множество сплетен, но их никто не опровергал и не подтверждал. Всюду сующих свои чернильные носы журналистов в раздевалку не пускали, а Дрейк аппарировал из дома прямо туда. Учёбу он уже закончил, его личное дело изъяли сразу после окончания школы, и хранилось оно в Министерстве, причем у самого министра, который игнорировал все вопросы, касавшиеся ловца и его семьи.

Было известно, что одновременно с Дрейком экстерном заканчивал Академию ещё один Эванс – весьма талантливый зельевар. Вот только оба Эванса сдавали экзамен министру лично, и никто, кроме Смита, не имел представления о внешности Эдварда Эванса. СМИ терялись в догадках, строили самые невероятные гипотезы, но точно сказать никто ничего не мог.

Это была настоящая загадка. Некоторые журналисты пытались связать талантливейшего ловца Дрейка и неуловимого Эдварда с Главным целителем Центральной американской магической больницы Джеймсом Эвансом. Но, кроме общей фамилии и цвета глаз у Дрейка и Джеймса ничего общего не было, что уж говорить про невидимку-Эдварда. Конечно, про Джеймса Эванса тоже мало что было известно.

Джеймсу было немного за тридцать, но выглядел он едва ли на двадцать. Невысокого роста, широкоплечий, стройный и даже худощавый…. Только выразительные ярко-зеленые глаза выдавали его истинный возраст: в двадцать лет не бывает настолько проницательного и умело скрывающего эмоции взгляда.

Дрейку Эвансу исполнилось пятнадцать лет. Волосы его поражали невероятным цветом расплавленной платины, глаза, правда, тоже были зеленые, хотя темнее, чем у Джеймса. В ярости же изумруды сменялись сталью.

Да, по возрасту Джемс вполне мог быть отцом Дрейка. Вот только вместе их никогда не видели. Где живет Дрейк, выяснить не удавалось, а Джеймс жил один. Гости к нему не приезжали, сам он тоже никуда не ходил и ни с кем не встречался. Это тоже порождало волну слухов и сплетен.

Эванс играл в команде всего один сезон, но за это время сборная не проиграла ни одного матча. Все журналисты в один голос превозносили Дрейка, утверждали, что он летал, как Бог. От того, что этот парень творил в воздухе, просто захватывало дух. Казалось, что Эванс и его метла – единое целое, а воздух – его стихия. Он все так же успешно скрывался от журналистов, интервью не давал, а команда и тренер его в этом усердно поддерживали.

И вот Дрейк заработал сборной США место в финале. Американцы ехали в Англию с самыми радужными надеждами.

* * *

В правительственной ложе расположился Драко Малфой, который уже шесть лет возглавлял Министерство магии Англии. Слева от него сидели родители, а справа – министр магии США. Драко было не по себе от изучающих взглядов Смита. Казалось, тот хотел о чем-то его спросить, но не решался, вместо этого внимательно сверлил взглядом Малфоев, причем не только Драко, но и его отца. Когда Драко уже готов был вспылить и потребовать объяснений, наконец-то начался матч, и на поле под приветственные крики вылетали на мётлах члены команд. Драко с интересом разглядывал игроков противника, пока…

- … И-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и ловец сборной США Дрейк Эванс! – закончил комментатор восторженно перечислять имена участников чемпионата.

Когда лицо Эванса показали крупным планом на колдовизоре, Драко как будто окатили холодной водой. Он в ужасе уставился на экран, потом посмотрел на отца и увидел у того в глазах безграничное недоумение, сменяющееся яростью: Дрейк Эванс был как две капли воды похож на Драко в возрасте лет пятнадцати…

Шестнадцать лет назад.

Малфой-мэнор.

Драко Малфой проснулся с утра с сильной головной болью.

POV Драко.

После нескольких бесплодных попыток удалось открыть глаза. Бли-и-ин, ну как же плохо…. С чего бы это? Так, я вчера встречался с Блейзом и Панси. Помню бутылку огневиски, потом ещё одну, а потом…. Не помню. И почему в последнее время все встречи с друзьями заканчиваются попойками? Я схватился за голову и застонал. И тут же понял, что на моем левом запястье появился браслет, который я видел в первый раз. Попытался снять – не вышло. Что за хрень? Всё, сначала антипохмельное. Кроме зелья, в тумбочке обнаружился конверт с запиской от Панси. Послание было коротким, всего пять фраз. Пять фраз, которые ввергли меня в ступор.

«Дорогой Дракон! Я знаю, что с утра ты вряд ли вспомнишь наш разговор. Поэтому любезно напоминаю тебе, что мы заключили магическое пари. Ты должен соблазнить Гарри Поттера до Самайна. Удачи!»

Бред! Этого просто не может быть! Мерлин, что я вчера натворил? Надо срочно поговорить с друзьями.

Через час я понял, что влип. Оказывается, вчера под винными парами похвастался, что способен соблазнить любого человека. Блейз усомнился. И я ляпнул, что могу затащить в постель даже Поттера. Панси тут же поймала меня на слове и предложила заключить магическое пари. Я, само собой, согласился. Срок установили до Самайна. Когда узнал, что будет со мной, если не выполню условие пари – пришел в ужас: уж очень не хотелось на целый месяц покрыться несводимыми прыщам и облысеть!

Так, надо взять себя в руки и обдумать все детали.

Моё счастье, что первого сентября нам предстоит вернуться в школу. Спасибо за это Тёмному Лорду, бывшему боссу отца: закончить в прошлом году учёбу не удалось, и вот – ещё год в Хогвартсе. Ладно, это облегчает мою задачу. В противном случае где я вылавливал бы Героя всея Англии?

Кстати, я ведь ещё не поблагодарил его за выступление в суде и спасение моей семьи. Да и за то, что Поттер меня из Выручай-комнаты вытащил, я ему тоже «спасибо» не сказал. Значит, есть повод к нему подойти. До первого сентября целых две недели, и есть время для разработки стратегии завоевания Гриффиндорского Недоразумения. Думаю, сделать это будет не особо сложно: все его поведение выдаёт неопытного в любовных вопросах девственника. Знать бы ещё, натурал он или нет? Хотя, с чего бы это должно меня волновать? Мне нужно провести с ним только одну ночь. И его мнение по этому вопросу меня, мягко говоря, не интересует. Пусть потом спасибо скажет за полезный опыт, преподанный профессионалом.

М-м-м, а ведь я никогда не рассматривал Поттера, как сексуального партнера. Ну что там рассматривать? Мешковатая одежда, очки эти дурацкие, волосы вечно растрепанные…. И о чем мечтать? Ладно, в крайнем случае, представлю, что я с кем-нибудь другим, более симпатичным и аппетитным.

Мерлин, ну кто меня только за язык тянул?!

Конец POV Драко.

А в это время...

Площадь Гриммо, 12.

Гарри Поттер сидел на кухне и пытался остановить икоту – перебирал в уме имена знакомых из школы. Через час сдался и подумал, что это может быть кто угодно.

POV Гарри.

Играть в «угадайку» просто бесполезно. Из всего магического мира есть только один человек, который не будет обо мне вспоминать – Драко Малфой. Что за чёрт? Икота моментально прекратилась, стоило только упомянуть Хорька. Бред. Это просто совпадение. С чего бы блондинистой сволочи про меня думать? Хотя…. Может, Хорек вспомнил суд и хочет высказать мне слова благодарности? Ведь оправдали его семейку, в основном, из-за моего выступления перед Визенгамотом.

И, что самое обидное, поступил-то я по-гриффиндорски: как подсказывала совесть. Мне ведь Малфои жизнь спасли, а я им только свободу и деньги. А Рон меня не понял. Как он орал! И с Джинни я поссорился…. Никто из Уизли со мной теперь не разговаривает. Да и не только они разозлились на меня из-за выступления в суде. Скиттер такую статью написала, что я вынужден был дом закрыть и от посещений, и от сов. Две недели сыпались письма с проклятиями, вопиллеры и прочая, и прочая. Что интересно, защищал не только Малфоев, но и Снейпа. А про профессора зелий, который, к слову, ныне преподаёт Защиту от тёмных искусств, в статье не было ни слова.

Это ещё повезло, что на доме куча всяких защитных чар. Правда, временами было очень одиноко: дом довольно большой, а всей компании – один Критчер. И, хотя, у меня с эльфом установились хорошие отношения, и он усердно трудился и заботился о хозяйстве и обо мне, я всё равно испытывал тотальное одиночество. Друзья сердились и в гости не заходили, девушка бросила, родственников, кроме Дурслей, у меня не осталось… А остальным просто не было до меня никакого дела. В конце концов, свою задачу я выполнил – спас магический мир от ящероподобного психа…. Целыми днями просиживал в библиотеке и читал, читал, читал…. Столько книг прочел, сколько в руки не брал за всю прошлую жизнь. Зато лучше стал понимать то, что нам в школе объясняли.

Правда, был в этом вынужденном одиночестве ещё один плюс: я решил-таки, чем буду заниматься после школы – колдомедициной. Перечитав кучу книг по зельям и потратив не один час в домашней лаборатории, я стал отлично разбираться в зельеварении. Может, все-таки мамин талант (о котором мне все уши прожужжал профессор Слагхорн) дал о себе знать? Мне плевать на то, какая реакция у окружающих будет на мой выбор. Но я уже навоевался. Хватит смертей и потерь.

Через две недели снова на занятия. Почему мне не разрешили закончить школу экстерном? Не знаю, какой прием ждет меня в Хогвартсе: с одной стороны, я – герой, одержавший победу над одним из самых сильных волшебников последнего столетия, а с другой – защитник Пожирателей. Сложно сказать, что перевесит. Ладно, воспитаннику львиного факультета не к лицу забиваться в угол и скулить, как побитая собака. Гриффиндор всегда встречает неприятности с поднятым забралом. В конце концов, я поступил правильно.

Конец POV Гарри

На платформе, как всегда, толпились школьники. Драко стоял вместе со своими друзьями и оглядывался в поисках одного конкретного студента. Да где же он? Уизли, Грейнджер, Лонгботтом и Лавгуд о чем-то переговаривались, а вот Золотого мальчика не было. Слизеринцы ловили на себе множество заинтересованных взглядов, но к ним никто не подходил.

Но вот и Поттер. Странно, что он не подошел к гриффиндорцам, а они и вовсе отвернулись, как только увидели его. Зато другие студенты смотрели на Гарри во все глаза. Внешность брюнета за лето претерпела кардинальные изменения: он вытянулся, хоть и остался невысокого роста; волосы больше не торчали во все стороны, а были аккуратно уложены; одежда не висела мешком, а выгодно подчеркивала фигуру. И очки больше не уродовали лицо: теперь на носу Гарри красовалась изящная прямоугольная оправа. Подойти к Поттеру, репутация которого была сильно испорчена летними публикациями в прессе на тему суда над Пожирателями, желающих не нашлось.

Мальчик-который-выжил стоял на платформе совершенно один, но, похоже, его это совершенно не беспокоило. Он держал в руках толстенный фолиант и читал. Это было так не похоже на того Поттера, которого все знали…. Слизеринцы обменялись недоуменными взглядами. На память пришли газетные статьи после судебных разбирательств. Благородство Поттера сыграло с ним злую шутку. Впрочем, данная ситуация была Драко только на руку.

Малфой тщательно готовился к этому дню и выглядел очаровательно. Но сегодня у него с собой был флакончик особых духов, легкий запах которых должен был вскружить голову Гарри и вызвать сексуальное желание, которое будет только нарастать. И то, что Поттер сейчас один – подарок судьбы. Надо подойти к нему и постараться спокойно поговорить, втереться в доверие.

Пока Малфой собирался с мыслями, в неизменных клубах пара подкатил Хогвартс-экспресс. Драко заметил, что Гарри, направившийся в хвост поезда, вошел в последний вагон, и последовал за ним. В коридоре он немного притормозил, постоял несколько минут, а потом заглянул в купе Поттера.

Тот сидел у самого окна, читал, и был так увлечен своим занятием, что не услышал, как открылась дверь. Малфой застыл, внимательно разглядывая Поттера. Изменения коснулись не только одежды и привычек. Когда Гарри поднял голову, и зеленые глаза встретились с серыми, сердце Драко пропустило удар: в глубине зеленых глаз была нечеловеческая усталость.… В купе плескалась тишина.

— Поттер…

— Малфой…

Они заговорили одновременно, смутились и опять замолчали. Через пару минут Гарри решился и спросил:

— Что ты хотел?

- Хм, поговорить.

— Это срочно? Ладно, садись.

Драко сел на скамейку рядом с Гарри, опёрся локтями о колени и спрятал лицо в ладонях. Тот удивленно посмотрел на него, но ничего не сказал.

— Я хотел тебя поблагодарить за то, что ты сделал для моей семьи, — начал Драко после непродолжительного молчания, — и за спасение моей жизни.

— Я просто не мог поступить иначе. Любой на моём месте сделал бы то же самое.

— Вовсе нет! Только немногие способны спасти врага, рискуя своей жизнью!

— Знаешь, я ведь и не хотел быть твоим врагом. И тогда, в туалете.… Когда я тебя чуть не убил — голос Гарри звучал глухо. — Я ведь не драться шел….

— Я понял… потом.

В купе на несколько минут воцарилась гнетущая тишина. Парни погрузились в собственные мысли. Наконец, Драко произнёс:

— Может, попробуем начать… сначала?

— Как?

Драко уверенно встал, подошел к Поттеру и протянул руку:

— Драко Люциус Малфой. Будем знакомы?

Гриффиндорец замер на несколько мгновений, растерянно, снизу вверх, взирая на слизеринца. Когда Малфой уже хотел убрать руку, Гарри вышел из ступора, пожал протянутую ладонь и сказал с улыбкой:

— Гарри Джеймс Поттер.

В купе опять воцарилась тишина. Гарри погрузился в чтение, а Драко судорожно пытался придумать тему для разговора, но ничего, как назло, в голову не приходило. Он просто не знал, как вести себя с таким Поттером.

В час дня мимо купе прошла официантка с тележкой еды. Поттер оторвался от книги и по привычке накупил разных сладостей. Пока он расплачивался, появились Блейз и Панси.

— Драко, мы тебя обыскались.

— Да я, вроде, не прятался…

— Мальчики, не возражаете, если мы к вам присоединимся?

Малфой слегка смутился, а Поттер просто пожал плечами и хотел опять вцепиться в книгу, но у слизеринцев явно были другие планы. Не страдающая излишней деликатностью Паркинсон начала расспрашивать гриффиндорца про лето, судебные слушания, про статьи в газетах.… Как ни странно, злости эти вопросы у Поттера не вызывали. Наоборот, ему даже как-то легче стало, когда удалось выговориться.

Поезд, наконец, прибыл к месту назначения. Ни от кого не укрылось, что Поттер вышел на платформу в компании слизеринцев и сел с ними в одну карету. Старшекурсники Гриффиндора мрачно переглянулись и расселись по другим экипажам.

Распределение затянулось: в этом году учеников поступило, как никогда много. Но Гарри, погружённый в свои мысли, не замечал ничего. Гриффиндорцы с неприязнью рассматривали слишком тихого и задумчивого Поттера. Пир пролетел быстро и незаметно. Вывел Гарри из задумчивости только голос Гермионы: «Первокурсники, за мной!». Тогда он торопливо закончил трапезу и направился в сторону факультетской башни.

Едва Поттер вошел в гостиную, на голову ему накинули мешок, бросили на пол и начали методично избивать. Удар по голове – и Гарри потерял сознание. Неизвестно, чем бы все закончилось, но в гостиную Гриффиндора пожаловала Минерва Макгонагалл. Те, кто участвовал в избиении Гарри, успели разбежаться по спальням, зато в больничном крыле Поттер оказался через пять минут.

Новость разнеслась по школе со скоростью лесного пожара в ветреный день. Самым шокирующим было то, что Гарри избили свои! Виновники происшествия не были найдены. Но, чтобы в дальнейшем подобные безобразные инциденты не повторялись, Гарри были выделены отдельные апартаменты, которые состояли из двух комнат: гостиной и спальни, с ванной и туалетом. Дамблдор даже предлагал перевести Поттера на другой факультет, но Гарри наотрез отказался: ещё не хватало, чтобы решили, что он струсил, да и в школе осталось проучиться последний год.

В больничном крыле незадачливый гриффиндорец провалялся неделю. И все это время к нему постоянно наведывался в гости небезызвестный блондин. Кроме Малфоя, Паркинсон с Забини и директора проведать Гарри не заходил никто. Зато Драко вызвался помогать, защищать и сопровождать Героя всея Англии в то время, когда тот не будет сидеть в своих новых комнатах. В день выписки Малфой пришел с самого утра и терпеливо ждал, когда мадам Помфри выпустит из своих цепких рук Мальчика-который-вечно-влипает-в-неприятности. Драко, кстати, довольно легко напросился в гости, сидел у Гарри каждый день и пару раз оставался на ночь, когда они засиживались до отбоя.

Поттер и Малфой вообще проводили много времени вместе. Гарри пересмотрел своё расписание и почти все время учился со слизеринцами. Да и есть он стал за столом змеиного факультета именно по настоянию Драко, который опасался, что с Поттером что-нибудь случится ещё до того, как удастся его совратить. Малфой недоумевал, как можно быть невинным в восемнадцать лет. Любые намеки на секс тут же вызывали сильное смущение Поттера, и он вполне мог соперничать в яркости цвета щёк с флагом собственного факультета.

Сентябрь пролетел незаметно. Успеваемость у Поттера изрядно выросла: этому способствовало и то, что Гарри много времени проводил за книжками и бросил квиддич. Драко тоже ушёл из команды. Объяснял он это тем, что надо следить за гриффиндорцем, и ни одной живой душе не говорил настоящей причины: после случая в Выручай-комнате он панически боялся летать.

К концу сентября Драко полностью завоевал доверие Гарри. Пора было приступать к реализации плана совращения. Малфой опять начал пользоваться особенными духами, наедине с Поттером кидал в его сторону весьма откровенные взгляды, одевался сексуально и вызывающе... А ещё сны Гарри, в которые он вторгался с помощью специальных чар (не зря жего papa научил)…. И наслаждался эффектом, производимым на скромника. Он не упускал любой возможности коснуться Гарри: взять за руку, провести по спине, приобнять…. Драко провоцировал и выжидал. И за две недели до Самайна Поттер не выдержал.

Малфой валялся на диване и учил трансфигурацию, а Поттер сидел в кресле и набирался храбрости. Наконец, он с трудом выдавил:

— Драко, мне надо тебе кое-что сказать!

Тот, удивлённый напряжённостью в голосе Поттера, оторвался от учебника и уставился на него.

— Что-то случилось?

— Нет.… Да…. Просто я хотел…. — «Чёрт, да что ж я мямлю-то, как девчонка?» — Поттер нервно вскочил с кресла и заметался по комнате. — Драко, ты… такой….

«Неужели решился?»

Поттер покраснел, как рак, спрятал лицо в ладонях и на одном дыхании выпалил:

— Драко-ты-мне-нравишься-давай-с-тобой-встречаться!

— Что?

— Ты! Мне! Нравишься! И…

Тут Малфой слетел с дивана и накинулся на пылающего от смущения Поттера с поцелуями. Тот бессвязно шептал, что сходил с ума, что потерял голову…. Надо ли говорить, что Драко не собирался останавливаться?

* * *

Утром они проснулись в одной постели, которая больше напоминала поле боя, нежели место для сна. Поттер был смущен, но жаждал повторения. Хорошо быть волшебником: без расслабляющего бальзама ощущения не были бы такими радужными. Малфой был похож на кота, который объелся хозяйской сметаны, когда заметил исчезновение браслета магического обязательства. Что ж, соблазнение состоялось. Пари он выиграл, вот только одной ночи ему было как-то мало. Но тут все посторонние мысли вылетели у него из головы, потому что Поттер сгрёб его в охапку и жадно поцеловал. Драко сначала опешил, но быстро пришел в себя и перехватил инициативу.

После парочки феерических оргазмов Гарри снова заснул. Драко лежал и лениво размышлял: «Похоже, на этот год я нашел себе партнера. Ведь потребности в сексе никто не отменял. Так зачем отказываться от того, что так любезно предлагают?»

Поскольку его зеленоглазое искушение сладко посапывало в подушку, на завтрак Драко пошел один. Панси с Блейзом сначала отметили его чересчур довольный вид, а потом обратили внимание на отсутствие браслета. Они тут же засыпали Малфоя вопросами, на которые тот отвечал своей сытой улыбкой. Сразу после завтрака Драко заглянул на кухню, взял еды для любовника и отправился к тому в комнаты. Разбудил, накормил….

Практически все выходные Гарри и Драко провели в постели, прерываясь только на еду и сон. Когда первая острая жажда близости была утолена, они все-таки добрались до уроков, сделали их максимально быстро и опять погрузились в пучину страсти; а в понедельник за завтраком демонстрировали всем заинтересованным лицам довольные ухмылки, припухшие губы, темные круги под глазами от недосыпа и тщательно закрытые воротниками водолазок шеи…. В общем, весь вид парней наглядно показывал, насколько бурные выходные у них были.

Веселье начинается. POV Драко.

Вот уж я не думал, что Поттер будет настолько страстным. У меня просто крышу сносит от его стонов и криков. А эти губы…. Да…. Как любовник, Поттер заслуживает всяческих похвал: очень горячий и отзывчивый. Как хорошо, что он ни с кем до меня не встречался: не пришлось отбивать. Надо сказать, из него получится отличная игрушка.

И меня совсем не напрягает, что вся школа в курсе наших встреч: Поттер сейчас выглядит вполне пристойно. Мне льстят его взгляды. И никто не пытается отобрать моё персональное зеленоглазое развлечение. Обожаю это ощущение власти. Достаточно одного моего взгляда – и зелёные глаза затуманиваются от страсти; всего пару раз облизнуться – Поттер краснеет; всего один поцелуй – и он готов отдаться прямо на месте.

Мне нравится эта игра. Но как только станет скучно, я его брошу. Впрочем, я всё равно его брошу, это только вопрос времени. В любом случае, после выпускного бала все будет закончено. А пока вполне можно наслаждаться его великолепным телом.

Конец POV Драко.

Глаза цвета стали. POV Гарри.

Он сводит меня с ума. Часто ловлю себя на том, что тупо пялюсь на Слизеринское Совершенство. Мне сложно сосредоточиться на учебе: постоянно думаю о Драко. Он мне снится почти каждую ночь. Такой страстный, сильный, желанный. Один его поцелуй – и у меня просто подкашиваются ноги.

Даже перед Воландемортом я не был настолько беспомощным. И безумно пугают приступы нежности, которые я начинаю испытывать к Драко. Его глаза просто завораживают, их цвет меняется в зависимости от настроения: от светло-серого, когда он спокоен, до стального, когда злится. Я знаю, хоть это и больно признавать, что для Дракона наши отношения – не более чем интрижка, вот только для меня всё становится намного серьёзнее.

Надеюсь, что день, когда на меня равнодушно посмотрят глаза цвета стали и холодный голос скажет «Всё кончено!», наступит ещё не скоро.

Конец POV Гарри.

Никогда не забуду тебя,

И обиды я не держу.

Я тебя отпускаю любя,

Но об этом тебе не скажу.

Не скажу, что люблю горячо:

Ты не поверишь мне.

Я с ума по тебе схожу,

Но об этом тебе не скажу.

Не скажу, что не сплю по ночам,

Не скажу, что ревную тебя;

Не узнаешь о горе моём

От меня ты уже никогда!

Я ж любил тебя и люблю,

И забыть я тебя не смогу.

Мне судьба подарила тебя.

Я люблю, но уйду навсегда.

Малфой развлекался и ни о чем не задумывался. А зачем? Жениться ему сейчас было не нужно, с Поттером в постели всё складывалось замечательно, и хотя Драко иногда ловил на себе странные задумчивые взгляды Гарри, но размышлять об этом не хотел: это всего лишь секс, так о чём париться? Они скоро окончат школу и разойдутся каждый своим путём. Все отлично!

Что касается Поттера, то он влюблялся с каждым днем всё сильнее и растворялся в своих чувствах и эмоциях. Гарри прилагал неимоверные усилия, чтобы не забросить учебу: Малфой безраздельно царствовал в его душе и сердце и почти полностью захватил все мысли.

На бал в честь Самайна парни пошли вместе. После некоторых раздумий они выбрали костюмы ангела — для Гарри и демона — для Драко, чем вызвали настоящий фурор на празднике.

Рождество и Новый Год пролетели незаметно в плотских утехах. Драко развлекался на всю катушку: коньки, снежки, прогулки и, конечно, Гарри, причем последний занимал у Малфоя первое место среди любимых развлечений. Драко позволил страсти почти полностью захватить его существо, но это все равно был лишь секс и ничего более. Пусть фантастический, безудержный, восхитительный… Никаких иных чувств, кроме вожделения, Ледяной Принц Слизерина к Гарри не испытывал.

Поттера любовь захлестнула с головой, и его это пугало: он не питал иллюзий насчёт чувств Драко, но был уже не в силах что-то изменить. Каждое утро, просыпаясь с Малфоем в одной кровати, Гарри благодарил Мерлина и небеса за ещё один счастливый день. Вся школа знала, что для Драко он всего лишь игрушка в постели; только Гарри было плевать на это: слишком сильны были чувства.

Время летело незаметно. Учебный год подходил к концу, близились экзамены. Теперь всё внимание молодых людей было сосредоточено на учёбе; преподаватели просто как с цепи сорвались и устраивали бесконечные проверочные работы. За неделю до экзаменов в жизни Гарри произошли два очень важных события.

В тот день у них был практикум по ЗОТИ: повторяли материал, и одним из заклинаний было «Экспекто Патронум». Гарри нервничал с самого утра, к тому же его уже неделю мутило. Предчувствие беды не отпускало ни на минуту. И он буквально пришел в ужас, когда понял, что сейчас придётся демонстрировать своего Патронуса. Нет, Гарри не разучился его создавать. Магический защитник даже стал вполне материальным, что говорило о недюжинной силе молодого чародея. Вот только теперь это был не олень… Любовь настолько поглотила юношу, что его Патронус стал отражением самого дорогого человека.

Гарри шел к демонстрационному помосту, как на эшафот. «Что ж, — мрачно усмехнулся он, — помирать, так с музыкой. Всё равно все знают о наших отношениях. Вот только никто не подозревает, насколько я влип». Гарри закрыл глаза, вздохнул и выкрикнул заклинание. Из палочки в клубах дыма вырвался… белоснежный дракон. Он сделал круг почета по классу, подлетел к Гарри, положил ему голову на плечо (Поттер рассеянно погладил мерцавшую чешую), затем повернулся к остальным студентам, издал громкий рык и растворился в воздухе серебристой дымкой.

В классе воцарилась тишина. Белый, как мел мальчик-который-вечно-выделяется начал оседать на пол. К счастью, профессор Снейп быстро сориентировался и отправился с ним в больничное крыло, где и сдал на руки мадам Помфри. Медиведьма начала споро накладывать диагностические чары. Если бы незадачливый пациент не был настолько измотан дурнотой и последним уроком, он наверняка обратил бы внимание на то, как была потрясена вечно невозмутимый школьный колдомедик полученными результатами. Наконец, мадам Помфри отложила палочку и задумалась. Поттер лежал на кушетке с закрытыми глазами и отрешённо ждал вердикта.

– Мистер Поттер, мне нужно сообщить вам одну новость.

— У меня что-то не в порядке?

— Скажите, вас по утрам тошнота не мучает?

— Откуда вы знаете?

— Мистер Поттер, вы беременны. Срок две недели.

— Вы шутите?

— Нет. Я абсолютно серьёзна. Вам надо поставить в известность отца ребёнка. Кто он?

— Нет! Не говорите никому о моём состоянии! Прошу вас!

— Хорошо-хорошо, только не нервничайте. Вот зелья, которые помогут вам справиться с токсикозом. Жду вас на приеме через две недели. Да, и возьмите эту книгу. Она вам поможет в вашем положении.

— Спасибо.

Растерянный Гарри вышел из Больничного крыла, дошел до своих комнат, спрятал зелья и без сил упал на кровать.

POV Гарри

Что мне делать? Что?! Неужели я забеременел? Я не могу поверить! Спасибо, конечно, мадам Помфри за книгу, но это просто невозможно! Почему мне так «везёт»? Это не могло произойти со мной! Не могло! Я – парень! Парень, а не девчонка! Мерлин, но, если это правда… Как я скажу Драко? Он же меня не любит и явно собирается бросить в скором времени! А вдруг он захочет отнять у меня малыша? Нет! Ему лучше ничего не знать. Тем более, что я точно не беременный. Я не беременный. Этого просто не может быть! И мне плевать, что в книге описано несколько случаев мужской беременности у магов, я просто не хочу думать, что это могло произойти со мной!

Что же мне делать?!

Конец POV Гарри

В это время Драко обедал в Большом Зале и размышлял о происшествии на последнем уроке. Он знал, что Поттер к нему неровно дышит, но совершенно не ожидал, что его чувства сильны настолько, чтобы повлиять на Патронус. Это льстило. Но торжество Малфоя длилось недолго: в зал влетел семейный филин и принёс письмо от отца, который извещал, что вернётся в мэнор из заграничной командировки через две недели после выпускного бала, и в тот же день Драко должен будет заключить помолвку. На выбор предлагались Панси Паркинсон, Астория и Дафна Гринграсс и Виктория Макнейр. «Что ж, - печально усмехнулся Драко, — пора Поттеру сказать: «Всё кончено!»

Слизеринский Принц встал из-за стола и направился в комнаты к Гриффиндорскому Недоразумению.

— Поттер, ты здесь?

— Да, — сказал Гарри, появляясь из спальни. — Что случилось?

— Мне пришло письмо от отца. Он возвращается в страну через две недели после выпускного. Я должен заключить помолвку.

Гарри почувствовал, как земля ушла из-под ног, и упал на диван.

— Драко, я…

— Не надо, молчи, я всё знаю.

Зелёные глаза в шоке распахнулись.

— Знаешь?!

Слизеринец усмехнулся, глядя на бледного, как смерть, гриффиндорца.

— Ещё бы, сложно было не заметить! Вся школа уже в курсе, но это ничего не меняет: я должен создать семью с чистокровной волшебницей и родить наследника. Так что, Поттер, между нами всё кончено.

В душе Поттера сплелись в неразрывный клубок отчаяние и облегчение. «Слава Мерлину! Пусть думает, что я влюблённый идиот. Главное, что он не узнал о ребёнке!»

— Хорошо, но у меня есть просьба к тебе: подари мне последнюю ночь, позволь быть с тобой на выпускном балу. Я у тебя никогда ничего не просил. Обещаю, что утром уйду ещё до того, как ты проснёшься, и больше никогда тебя не потревожу.

— Согласен, Поттер. Я дам тебе не только ночь выпускного, но и оставшееся до него время. Только ты должен хорошо постараться, чтобы я не пожалел об этом решении. И помни, что утром после бала тебя рядом быть не должно.

Гарри чувствовал себя, как приговорённый к смерти, которому назначили день казни. Отчаянье захлёстывало с головой, ему было чудовищно плохо, но он не жаловался. Мальчик-который-безответно-влюбился отдавал всего себя Бессердечному Соблазнителю, пытался предугадать все его желания, был необычайно ласков в постели…

У Драко срывало крышу от вседозволенности. Как только закончились экзамены, он набросился на своё Персональное Развлечение и оставлял его в покое только в краткие перерывы для еды и сна. Слизеринцы уже начали шутить по этому поводу, что неплохо было бы и поделиться, а Блондинистая Сволочь отвечал, что отдаст Гриффиндорскую Сучку любому после выпускного. Эти слова больно ранили Гарри, но он прилагал неимоверные усилия воли и «держал лицо». Симпатичная мордашка с распахнутыми глазами превращалась в бесстрастную маску.

Наступил день выпускного бала. На торжественной части раздавались дипломы. К всеобщему удивлению мальчик-которому-никогда-не-давалась-учёба оказался первым по успеваемости: он сдал все экзамены на «превосходно». Второе место разделили Грейнджер и Малфой – по одному «выше ожидаемого». Когда всех выпускников осчастливили дипломами, директор, министр и преподаватели произнесли пафосные речи. Драко чуть не заснул от скуки и еле дождался окончания торжественной части. После начался банкет, а за ним и танцы.

Малфой, от души хлебнувший пунша (в который предприимчивые товарищи добавили огневиски), мгновенно захмелел и решил, что пора искать Поттера.

— Эй, Поттер! Где тебя носит? – заорал он чуть ли не на весь зал.

Через минуту пропажа вынырнула из толпы.

— Здесь я. Что случилось?

— Если ты не хочешь, чтобы я сорвал с тебя мантию и трахнул прямо здесь, бегом в комнаты, раздевайся и готовься: я собираюсь напоследок хорошо тебя поиметь.

Гарри пару мгновений смотрел на него нечитаемым взглядом, а затем скрылся из виду на предельной скорости. Драко выпил ещё пунша и отправился за ним. Всю ночь Малфой не выпускал Поттера из постели. Он припомнил все свои фантазии, все свои тайные желания, а его Игрушка кидалась в омут страсти с головой: Гарри было нечего терять. Он старался запомнить каждое мгновение. Лишь под утро Драко выдохся и заснул. Измученный Поттер с безграничной тоской и отчаяньем смотрел на человека, который был ему дороже жизни, но счастье любимого для него было важнее своего собственного. «Я не буду навязываться. Скоро у меня появится ребёнок от Драко Малфоя – самого прекрасного человека в Хогвартсе или даже на Земле. Что может быть лучше?» Мальчик-у-которого-в-этот-миг-разбилось-сердце со всей нежностью и нерастраченной любовью отвёл прядку платиновых волос со лба Драко, ласково коснулся его щеки, запечатлел невесомый поцелуй на драгоценных губах и покинул апартаменты. Через пять минут он вышел из замка, а ещё через десять – аппарировал.

Огонь с водой любовь не сбережёт:

Тебя остудит, а меня сожжёт.

Душа сгорит на угольках желанья,

Сгорят мои обиды и мечты.

И лишь осталось крикнуть: "До свиданья!"

Всему, что у меня однажды отнял ты.

Драко Малфой проснулся только к вечеру. С трудом разлепив глаза, он обнаружил, что спит абсолютно голым. Гриффиндорского придурка рядом не наблюдалось, впрочем, как и его вещей. «О! А он умеет держать слово». Единственное напоминание – хрустальный флакон с антипохмельным зельем на прикроватной тумбочке. Аппартаменты казались странно нежилыми…

Когда зелье подействовало, и в голове немного прояснилось, Драко принял душ, оделся и покинул комнаты, бывшие ещё совсем недавно такими радушными и уютными. Гордость Слизерина отправилась в спальню своего, теперь уже бывшего, факультета собирать вещи. Пора было возвращаться домой. «До прибытия отца две недели. За это время нужно как следует покуролесить, пока не заключена помолвка. И кого же выбрать в качестве будущей жены? Паркинсон отпадает. Она мне ещё за годы учебы надоела. Макнейр? Нет. Она чем-то Булстроуд напоминает. Фу. Значит, остаётся одна из сестёр Гринграсс. Кого выбрать: Дафну или Асторию? Надо познакомиться с ними поближе и тогда принять решение. Хорошо бы ещё поиметь обеих, чтобы быть уверенным в выборе. Жалко, что раньше ни одну, ни другую не трахнул. Надеюсь, что хоть кто-то из них будет в постели не хуже Поттера. Стоп! Причем тут Поттер? Пора забыть о нем. Наверняка уже с кем-то другим развлекается. Вот шлюха! И с чего я о нём думаю? Забыть! Забыть! Думать только о девчонках Гринграсс!».

Драко с удовольствием подумал, что пока можно пуститься во все тяжкие и позволить себе две недели пьянства и дикого разнузданного секса. Он даже не пытался считать тех, кто прошел через его кровать за это время. Но всё хорошее когда-то кончается… Отец вернулся и устроил грандиозный скандал: на семейном древе Малфоев появились две новые веточки, идущие от имени Драко.

Малфой-младший не мог спокойно сидеть на стуле целых два дня, пока Люциус не разрешил воспользоваться заживляющим бальзамом. Выяснить, кто же станет матерью будущих отпрысков непутёвого наследника рода, не представлялось возможным: слишком много партнеров было у него за последнее время. Малфой-старший пытался выжечь новые ветки с гобелена, но почему-то потерпел неудачу.

С выбором невесты лорд Малфой сыну помогать никак не хотел, лишь посоветовал самому хорошенько поразмыслить, взвесить все за и против.

POV Драко.

Хорошо сказать: «Подумай!». А я чем занимаюсь? Только думаю и думаю. Мозги скоро закипят! Как выбрать из двух племенных кобыл одной конюшни лучшую?

Дафна Гринграсс. Брюнетка с милыми чертами лица. Вот только глазам не хватает цвета и выразительности. Если бы они были ярко зелёные, как у… Чёрт! Я опять думаю не о том. О чём я? Ах да, Дафна… Фигура хороша: стройная, гибкая, почти мальчишеская. Мне нравятся её руки: такие же изящные музыкальные пальцы как у Поттера. Чёрт! Чёрт! Я сейчас думаю о Дафне! Убедить бы ещё в этом себя… Так, что там у неё ещё? Длинные ноги, тонкая талия, узкие бёдра… Чёрт! Опять чёрт! Её фигура сильно напоминает фигуру главного придурка Гриффиндора. Про характер ничего сказать не могу: понятия не имею, какой он.

Теперь Астория. Внешность у неё какая-то невыразительная: бесцветные волосы и глаза, мелкие черты лица. Вот смотришь на неё и вообще зацепиться взглядом не за что. Невзрачная… Одним словом, никакая.

Выбор очевиден: я женюсь на Дафне! Пойду, обрадую Papa.

Конец POV Драко.

Через две недели в светской рубрике «Ежедневного пророка» появилась небольшая заметка:

«На днях была заключена помолвка между двумя представителями древних чистокровных семейств: Драко Люциусом Малфоем и Дафной Мелиндой Гринграсс. Свадьба состоится через два месяца».

На следующий день после публикации Драко получил шикарный букет орхидей, записку от Поттера и дарственную на Блэк-хаус. Записка была короткая: «Драко! Я помню, что обещал больше не напоминать о себе. Прости, что не сдержал слово. Это больше не повторится. Я не смог удержаться и не поздравить тебя с помолвкой и будущей свадьбой. Прими мой подарок: ты всё равно имеешь на него больше прав – в тебе есть кровь Блэков. Прощай и будь счастлив». Драко был настолько взбешен, что не смог удержать магию и разнёс всю комнату стихийным всплеском. Потребовалось бы много сил и времени, чтобы вернуть обстановке прежний вид, поэтому покои младшего Малфоя пришлось обставлять заново.

* * *

А что же Поттер?

После памятной ночи Гарри аппарировал в Лондон и два дня провёл на Гриммо 12 в раздумьях.

POV Гарри.

Как же больно! Мне кажется, что я просто схожу с ума. Где взять сил, чтобы жить дальше? Какой же я всё-таки дурак! Ведь знал, что я для Драко только игрушка, но продолжал в глубине души надеяться на чудо…

А ведь у меня скоро родится ребёнок… И как мне скрыть своё интересное положение? Боюсь, что есть только один выход: нужно уехать из страны и чем дальше, тем лучше. Вот только куда? Может, в Штаты рвануть? Надеюсь, там обо мне не слышали. Но на всякий случай надо измениться. Хорошо, что шрам практически исчез, теперь нужно только отказаться от очков и изменить причёску. Ещё сменить имя: я вполне могу воспользоваться девичьей фамилией матери и именем отца. Что ж, прощай, Гарри Поттер, и здравствуй, Джеймс Эванс.

Конец POV Гарри.

После принятия судьбоносного решения Поттер направился в Гринготтс, где с удивлением выяснил, что Министерство перечислило на его счёт солидную денежную сумму. Он переговорил с Главным гоблином по поводу возможности тратить деньги за пределами Англии, распорядился о частичном переводе своего состояния в маггловские деньги и получении банковских карт в обоих мирах; кроме того, при помощи «Конфундуса» выправил себе маггловские документы на имя Джеймса Эванса. Через неделю всё было готово.

Теперь следовало позаботиться о новом жилье. Гарри отправился в Америку, чтобы не светиться, воспользовался самолётом; ещё неделя ушла на поиски подходящего дома и его обустройство. Когда он вернулся в Англию, прочитал в газетах о помолвке Драко. Подчиняясь спонтанному решению, Поттер отправился в Гринготтс, потом собрал вещи и, пользуясь порт-ключом, отправился к своему новому месту жительства.

А через час Драко читал его прощальную записку, приложенную к документам на Блэк-хаус. Малфой был в бешенстве, но ничего не смог поделать: Поттер исчез из Англии в неизвестном направлении. Спустя два месяца Драко Люциус Малфой сочетался браком с Дафной Мелиндой Гринграсс и переехал с молодой женой на Гриммо 12.

Не жалею, не зову, не плачу,

Не люблю и больше уж не верю.

Для тебя уж ничего не значу,

Может, значу новую потерю.

Не люблю и больше не страдаю,

Не зову и по ночам не плачу.

Про тебя я часто вспоминаю,

Только это ничего не значит.

Не люблю и больше не жалею,

Не зову и больше не страдаю.

Я тебе уж больше не поверю,

Хоть и каждый вечер вспоминаю...

Не люблю и больше уж не верю,

Не жалею, не зову, не плачу.

Это просто новая потеря,

Но и это ничего не значит.

Часть 1.

Гарри аппарировал в свой новый дом. Это был небольшой коттедж, расположенный на окраине Далласа. В нём было всего четыре комнаты: спальня, гостиная, библиотека и кухня. Гарри решил, что библиотеку совместит с кабинетом, а гостиную переоборудует в детскую. Дом он укрыл огромным количеством защитных чар: ненаносимости, ненаходимости и т.д., усовершенствовал Фиделиус, и теперь сюда мог попасть только тот, кого привёл бы сам хозяин или кому он собственноручно передал бы порт-ключ.

Гарри заперся в своём новом доме и попытался начать жизнь заново. Днём ещё было терпимо: он гулял, читал, смотрел телевизор (коттедж был под завязку напичкан маггловской техникой, особенно кухня) или гонял на велосипеде. А ночью… Ночью он сходил с ума от тоски по любимому, не мог спать и часто сидел до утра на кухне с чашкой кофе. Вообще, Поттер кофе не любил, не понимал вкуса этого напитка… Но его так любил Драко… Гарри не пил кофе — и так бессонница была частой гостьей — просто грел пальцы о горячую чашку и вдыхал терпкий насыщенный аромат, потому что нещадно мёрз в одиночестве. Согреться было практически невозможно, ведь холод шёл изнутри: от сердца, которое просто обливалось кровью. От принятия рокового решения — уйти за Завесу — его спасали только мысли о недавно зародившейся внутри него жизни.

Единственным компаньоном Поттера в ночных бдениях была Букля. Ей, правда, тоже пришлось измениться: уж очень приметной была сова. Гарри немного поэкспериментировал с маскировочными чарами и умудрился добиться постоянного эффекта в окраске птицы. Теперь Букля выглядела как обыкновенная сипуха. Кроме того, пока не начались проблемы с его собственной магией, Поттер сумел создать артефакт в виде перстня, который не позволял найти его и отследить его магию, и, на всякий случай, заколдовал печатку на невидимость для посторонних.

Через пару недель после переезда Гарри коротал очередную одинокую ночь на кухне. Он сидел в кромешной темноте возле открытого окна и смотрел на звёзды. Но тут его насторожил шум подъезжающего автомобиля. Гарри накинул мантию-невидимку и неслышно выскользнул за дверь. Машина остановилась у соседнего участка. Поттера это встревожило ещё больше: дом стоял заброшенный. «Для чего кому-то понадобилось приезжать сюда под покровом ночи?» Ответ был получен буквально через минуту: из машины вышли четыре мага (ну, а кто ещё будет шляться в мантиях? и это в маггловском-то пригороде!) и вытащили из багажника спелёнатого, как мумия, человека. Недолго думая, наш бравый герой (Гриффиндор forever!), пользуясь преимуществом невидимости, умело оглушил преступников, связал и отлевитировал бессознательные тела в соседский дом. Теперь можно было позаботиться и о несчастной жертве.

Гарри быстренько распорол путы на пленнике при помощи «Диффиндо», привёл его в чувство ( добрый старый «Эннервейт»), помог мужчине подняться, предложил пройти к нему в дом и там поговорить. Бывший пленник согласился. Они вошли в тёмную прихожую, Гарри зажёг свет и проводил своего таинственного гостя на кухню.

— Чаю? Кофе? Или чего покрепче? — обратился он к незнакомцу.

— Кофе. И, если можно, с коньяком.

— Располагайтесь, сейчас я всё сделаю.

Мужчина сел на стул и обхватил себя руками: он никак не мог отойти от шока. Гарри исподтишка разглядывал своего полуночного гостя. Тот выглядел очень эффектно: высокий рост, крепкое телосложение, спортивная, подтянутая фигура, волосы до плеч цвета воронова крыла, правильные черты лица.

— Ваш кофе.

Незнакомец посмотрел на Поттера, и тот чуть не утонул в глубине глаз невероятного фиалкового цвета. Таких глаз Гарри раньше никогда не видел и сейчас был просто оглушён их глубиной...

Кофе пили в тишине. Наконец, неожиданный визави нарушил молчание:

— Я должен поблагодарить вас, молодой человек, за своё спасение.

— На моём месте любой поступил бы также.

— Не скромничайте. Позвольте представиться: Джон Смит, первый заместитель Министра магии США, а Вы…?

— Джеймс Эванс.

Смит пристально посмотрел на Поттера, у которого по спине пробежал холодок.

— Я так понимаю, что у Вас есть причины для сокрытия настоящего имени.

Гарри неосознанно передёрнул плечами.

— Э-э-э…

— Давайте вернёмся к этому вопросу, когда у Вас будут основания мне доверять. Я могу Вам сейчас чем-нибудь помочь?

— Нет, спасибо.

Джон усмехнулся, и его глаза заинтересованно блеснули.

— Не люблю оставаться в долгу.

Смит внимательно изучал взглядом Поттера. Ох уж эти колдовские, невероятно-зелёные глаза! В их глубине хотелось утонуть… Джон понимал, что надо уходить, отправляться по своим делам, но как же не хотелось покидать эту кухню и этого загадочного и такого притягательного мальчишку… Наконец, здравый смысл возобладал над эмоциями.

— Джеймс! — Поттер непроизвольно вздрогнул. — Надеюсь, Вы согласитесь со мной как-нибудь поужинать или хотя бы прогуляться?

Гарри замер, изумрудные глаза смотрели в фиалковые, казалось, между ними проскочило что-то неуловимое… Через пару минут он пришел в себя, трансфигурировал вилку в булавку для галстука.

— Это порт-ключ к дверям моего дома. «Что я творю?!»

Смит был поражён и пару минут удивлённо разглядывал взволнованно краснеющего Поттера.

— Спасибо, Джеймс. Жаль, но мне пора.

— Я провожу.

Поттер довёл своего нового знакомого до границы защитных щитов, и Джон с тихим хлопком аппарировал. После этого Гарри, шатаясь от усталости, добрался до кровати и рухнул на неё совершенно без сил. Через минуту он крепко спал, впервые с тех пор, как он покинул Хогвартс.

На следующий день Гарри провалялся в кровати почти до полудня. Он, возможно, нежился бы под одеялом и дольше: желания вылезать из тёплого гнёздышка и чем-либо заниматься не было никакого. Но в дверь весьма настойчиво позвонили. Гарри знал, что кроме него самого к защищённой магией двери мог подойти только Смит и, зевая и потягиваясь, выполз из постели, поплёлся открывать дверь.

— Мистер Смит? — из вежливости удивился Гарри. — Не ожидал, что увижу Вас так скоро.

Смит ехидно усмехнулся.

— Кто-то любит поспать до обеда?

Гарри смутился, на его щеках заиграл лёгкий румянец.

— Обычно я рано встаю… Но это не важно. Проходи…те на кухню. Чай? Кофе?

— У меня есть идея получше. И давай перейдём на «ты».

— Согласен, так что там у тебя за идея?

— Джеймс, давай прогуляемся: погода чудесная.

— А куда пойдём? Я совершенно не знаю здешних мест.

— А откуда ты?

— Из Англии.

— О! Далеко же вас, мистер Эванс занесло… — Поттер слегка прищурился: ему эта шпилька явно пришлась не по вкусу. — О причинах ты, конечно, не расскажешь?

— Ну, почему же? Расскажу. Только не сейчас: не думаю, что об этом стоит говорить в дверях.

— Обещаешь?

— … Да. «Ох, я об этом ещё пожалею!»

— Хорошо. Тогда предлагаю такую программу: сейчас мы отправимся в парк аттракционов, потом перекусим в «Toni’s», а затем прогуляемся в «Рочестер-парк» или полюбуемся фонтанами, и там уже поговорим.

— Парк аттракционов? Никогда бы не подумал, что ты ходишь в такие места…

Гарри рассмеялся, глядя на насупившегося Джона.

— Подожди меня в гостиной. Я сейчас переоденусь, и пойдём осуществлять твою культурную программу.

POV Джона Смита.

Как вдруг оказалось, что я снова очутился в этом доме? Вчера я покидал это место со щемящим сердцем. Почему этот парень, по сути, ещё совсем мальчишка, так меня волнует? Я даже едва не забыл привести авроров к моим неудачливым похитителям. Потом ворочался чуть ли не до рассвета, а когда заснул… Лучше бы и не ложился. Эти колдовские глаза невозможного зелёного цвета… Я ж не юнец какой-то… Это наваждение. Просто наваждение.

Вскочил ни свет ни заря и помчался на работу в надежде отвлечься. А результат? Ну-ле-вой. Почему Он не выходит у меня из головы? Почему мне кажется, что я именно Его ждал всю свою жизнь? Но это же глупо! Я только вчера с ним познакомился!

И моё нетерпение было столь велико, что, забросив все дела, отправился к нему, к моему Дж… Э, нет. Мерлин, ну почему он такой привлекательный, этот англичанин? Меня что, Амортенцией напоили вчера вместо кофе? Нет, это полный бред! Но я еле-еле удержался, чтобы не накинуться на мальчишку с поцелуями. Он спросонья такой милый… Так, Джон Смит, похоже Вы вляпались по самое не могу…

Конец POV Джона Смита.

Пока гость предавался размышлениям, меряя нервными шагами гостиную, Гарри судорожно пытался привести себя в порядок, а для этого, как минимум, надо было проснуться. Он принял контрастный душ, но это помогло как-то слабо: глаза не желали полностью открываться, мышцы болели. Через пятнадцать минут добровольных истязаний Поттер вышел из ванной, ощущая себя не самым лучшим образом, но хотя бы не падающим с ног от усталости. Беда была в том, что из-за беременности он не мог воспользоваться никакими стимуляторами: кофе под запретом, чай только с молоком (а с него ни фига не проснёшься!), на бодрящее зелье тоже табу… В общем, полный пипец. И ни капельки не радужный.

Но сонливость с парня как рукой сняло, когда он подошёл к шкафу и задумался о том, как же ему одеться.

POV Гарри.

И что мне надеть? Э-э-э… А с чего я вообще озадачился этим вопросом? Я ж не на свида… О! Чёрт. А трясёт так, как будто первая брачная ночь впереди… И с чего бы это? Просто прогуляемся как друзья. Ага. Как друзья… Это при том, что я боюсь ему в глаза посмотреть, потому что вчера чуть не утонул в их глубине. Хотя не только в глаза смотреть страшно… У него такие губы… Так и тянет прикоснуться… О, Мерлин, Моргана и Великие Основатели… Что со мной? Чувство такое, что я предаю Драко, хотя это совершеннейший бред. У нас же с ним всё кончено! Значит, я вполне могу завести другие отношения. Отношения?! Какие к дьяволу отношения?! О чём я вообще думаю?! Да что со мной творится? Кажется, что возбуждающего зелья наглотался.

Что же я всё время, как баба? Неужели беременность так влияет? Но перед Драко меня трясло не меньше. А с чего я вообще сравниваю свои ощущения? Да и вряд ли я заинтересовал Джона… Джона?! Мать вашу! Да что со мной творится? Всё, надо взять себя в руки. Ага, особенно одну конкретную часть тела… Мерлин… О чём я только думаю! Всё! Соберись, тряпка! Ты — мужик! Мужик! Даже если ты мечтаешь, чтобы тебя… А-а-а! Да что со мной такое! Всё. Гарри, слабак, собрался и вышел уже!

Конец POV Гарри.

В общем, ожидание было довольно нервным для обоих. Когда Гарри спустился в гостиную (а ему для этого понадобился целый час), Смит уже был близок к бегству. Ещё пара минут — и он смылся бы с позором, не выдержав нервного напряжения. Джон уже направился к выходу, когда Гарри наконец-таки вышел к нему. Услышав шаги на лестнице, мужчина обернулся и… понял, что пропал окончательно и бесповоротно. Ему показалось, что он увидел самого красивого мужчину на свете. Смит был настолько ошарашен внешним видом Поттера, что совершенно не заметил нервной дрожи, сотрясавшей стройное тело.

Он с трудом взял себя в руки.

— Ну что, Джеймс, готов?

— Да, мистер Смит. — В ответ на сердитый взгляд Гарри весело рассмеялся и проговорил, - то есть Джон. С чего начнём?

— Предлагаю начать с парка аттракционов.

— Аппарируем?

— Да, идём.

Когда тонкие пальцы молодого чародея коснулись пальцев старшего мужчины — их обоих как будто ударило током. «Это просто невозможно!» — подумали оба. Гарри чуть было не отдёрнул свою руку, и его начала колотить крупная неконтролируемая дрожь. Смит не мог не почувствовать, как задрожали пальцы юноши в ответ на совсем невинное прикосновение. Поттер понимал, что его эмоции выходят из-под контроля, и от этого парню стало совсем плохо. Он ощущал себя предателем.

"Хорошо, что аппарация длится несколько секунд". Бывший гриффиндорец боялся, что никакого героизма и выдержки не хватит, и он позорно сбежит домой. Как только они прибыли на место, Гарри рывком вырвал свою руку из пальцев Джона, совершенно не заботясь о впечатлении, которое этот невежливый жест произведёт на него: сила воли была на исходе.

— Джеймс. — Поттер опять вздрогнул, правда, на сей раз от того, что чуть охрипший голос Смита пустил по телу волну мурашек. — С тобой всё хорошо?

— Со мной всё отлично… — произнёс полушёпотом его спутник.

— Может, сначала перекусим?

— Нет, я абсолютно не голоден. Пойдём на аттракционы. Ты мне обещал.

Джон не мог не улыбнуться тому, насколько по-детски прозвучала эта фраза. Они оба отправились развлекаться в надежде, что удастся развеяться и рассеять наваждение. Повеселиться удалось, а вот напряжение снять — нет: случайное касание рук — удар током, встретились взглядами — слабость в коленях.

— Джеймс, предлагаю всё же перекусить. «Я сейчас просто с ума сойду!».

— Согласен. Куда направляемся? «Мерлин, я так возбуждён, но это неправильно!».

— «Toni’s».

— А что это?

— Ресторан. Не волнуйся, ты потрясающе выглядишь.

В ответ Поттер неожиданно залился румянцем. Последующая аппарация вообще довела его до предобморочного состояния, и то, что столик в ресторане находился за ширмой совсем не облегчало состояние перевозбуждённого юноши. Он всеми силами хотел бы избежать интимной обстановки, потому что держать себя в руках становилось всё сложнее. Смита тоже заметно потряхивало от близости разгорячённого юношеского тела, но он понимал, что для предстоящего разговора необходимо уединение.

Когда официант принёс заказанные блюда, Джон обратился к своему визави.

— Джеймс, насколько я помню, ты хотел рассказать о причинах, побудивших тебя бросить всё и уехать из Англии.

— Извини, Джон, я не хочу рассказывать. Ты вынудил меня пообещать…

— Прости, тебе сложно говорить об этом?

— Очень. И не дай Мерлин, это дойдёт до прессы: меня живьём съедят.

— Почему?

— М-м-м…

— Хочешь, я принесу Непреложный Обет?

Гарри был чрезвычайно удивлён таким стремительным откровенным предложением, но, неожиданно для самого себя, согласился:

— Согласен. Не пойми меня неправильно, но…

— Я всё понимаю, не тяни уже.

После исполнения всех необходимых действий Поттер, убедившись, что его тайне теперь не угрожает разглашение, тяжело вздохнул и спросил:

— Джон, ты слышал что-нибудь о магических войнах в Англии?

— Конечно. Ты как-то с этим связан?

— Да. Я… Я — Гарри Поттер.

У Смита был такой растерянный вид, будто он сидел за одним столом, по крайней мере, с самим Мерлином.

— А что тебя побудило не только скрыться из страны, изменить внешность, но и взять себе другое имя?

— Личные причины…

— Не хочешь говорить?

— А смысл скрывать? Всё равно узнаешь через пару-тройку месяцев.

— Ты можешь, чёрт побери, не ходить вокруг да около?

— Хорошо, Джон. Я последний год встречался с одним парнем, влюбился, как последний дурак, и залетел от него. В смысле забеременел. Такое случается, — Гарри был крайне смущён. — Вот только рассказать ничего не успел. А потом не захотел. Ему письмо пришло от папочки, что пора жениться, и он даже слушать меня не стал! Он использовал меня, а потом бросил! Доволен теперь?! Доволен?! — смущение Гарри сменилось раздражением, зелёные глаза заполыхали холодной яростью.

— А почему ты из страны-то уехал? — после долгой паузы поинтересовался Смит.

— Ты что, совсем ничего не понимаешь? Я — мальчик-который-выжил! Думаешь, они промолчали бы о моём положении? Нет! Мне бы проходу не давали! У меня был только один выход — уехать.

— Ты сбежал…

— Нет! Но я не хотел, чтобы вся Англия узнала, что я забеременел… И это дошло бы до Д… До него… А я не хочу, чтобы он знал… К тому же он недавно женился… Как все нормальные мужчины — на женщине.

Тут выдержка Поттеру изменила, и он горько разрыдался. Джон не выдержал, бросил на стол несколько купюр, обнял дрожащего юношу и, не думая больше ни о чём, аппарировал с ним в свою квартиру.

Они вынырнули из аппарационного потока на кухне, но Гарри было совершенно не до этого. Он безудержно рыдал, мёртвой хваткой цепляясь за мантию Смита. Джон быстро наколдовал стакан воды, безуспешно попытался напоить бьющегося в истерике мальчишку… Поняв тщетность своих попыток, он отставил стакан, притянул Гарри к себе ещё крепче… Его пальцы заботливо вытирали слёзы, а губы тихо шептали успокаивающие слова… Неожиданно юноша открыл глаза, полные слёз, и… Смит, потеряв последнюю связь с реальностью, потянулся к его дрожащим губам…

Через мгновение они страстно целовались. Это было похоже на безумие. Они не отдавали себе отчёта в своих действиях. Ни один, ни другой и не заметили, как оказались в спальне, как исчезла одежда… Мозг благополучно пребывал в отключке…

Ночь прошла в упоительном угаре, но она не могла длиться бесконечно. Уже под утро, усталые и невероятно довольные, охрипшие от стонов, с припухшими губами и никак не желавшими успокаиваться членами, они провалились в беспокойный сладостный сон… Утро наступило слишком быстро.

Джон клял себя за несдержанность, Гарри — за измену. Им предстоял нелёгкий разговор.