Ваниль с горчицей

 Этим майским утром ему меньше всего хотелось открывать глаза и вставать. Солнце настойчиво пробивалось сквозь занавески на окне, и парень нехотя открыл один глаз. Окинув взглядом свою комнату, он пришел к заключению, что вставать все-таки надо, потому что на полу было столько пыли, что при ходьбе оставались следы, а посмотрев на стены, можно было решить, что здесь вообще никто не живет — ободраные обои, кое-где облупилась краска. 

— Черт, Фред, почему ты меня не разбудил пораньше? Теперь так тяжело встать... — Джордж кинул подушкой в ещё спящего брата. Через несколько секунд из-под подушки донесся смачный храп. 

— ФРЕЕЕЕЕД! Проснись, нам столько надо сделать! До открытия магазина осталась неделя, а мы... — парень привстал, опираясь на локти, и с улыбкой посмотрел на заспанное лицо брата-близнеца. 

— А мы так сильно хотим спать, — зевнув так, что Джорджу показалось, будто тот сейчас сломает челюсть,  Фред откинул одеяло. — Но ты прав, проснуться можно было и пораньше, — вслед за братом оглядев комнату, он встретился с ним взглядом. В глазах Фреда ясно читалось: "Как думаешь, может случится чудо и оно все само приберется?"

 — Нет, братец, само оно не приберется, я знаю, о чем ты думаешь, — Джордж погрозил парню кулаком и наконец встал.  

 Одевшись, Фред и Джордж спустились на первый этаж, где уже полным ходом шла подготовка к открытию их магазина.

 — Эй, куда ты это ставишь? Блевательные батончики поставь в центр, они пользовались большим спросом в Хогвартсе! А съедобные черные метки нужно переставить на ту полку... — ещё не спустившись по лестнице, братья вовсю раздавали указания.  

— Ну что, Фред, мне надо встретиться с Наземникусом по поводу новой партии яиц докси. Один справишься? -Джордж похлопал брата по плечу и, не дожидаясь ответа, трансгрессировал. Уже привычное ему ощущение, как будто он подвешен на крючке, не вызывало никаких эмоций. Но внезапно что-то в его трансгрессии, видимо, пошло не так, Джорджа как будто дернули в сторону, и он приземлился на пыльный ковер. 

Встав с колен, парень оглянулся. Комната была ему абсолютно незнакома. Казалось, что в нее никто не заходил уже лет пятьдесят: картины на стенах почти скрылись за толстым слоем пыли, люстра была полностью затянута паутиной, а от ободранных обоев пахло плесенью. 

"Да уж, прекрасное местечко! Как меня угораздило сюда попасть? Хотя сейчас не это важно, главное — выбраться отсюда. Земник долго ждать не будет". 

Джордж уже предвкушал удачную сделку, как вдруг понял, что остался стоять на месте.  

"Эй, тут ещё и трансгрессировать нельзя?! Что за шуточки?" — подойдя к двери, он попытался её открыть. Ручка проворачивалась, но дверь оставалась запертой.  

"Ага, значит закрыто с той стороны и открыть можно тоже только с той стороны. Судя по виду этой комнаты, сюда никто не зайдет ближайшую вечность!" — от безысходности парень решил присесть на невероятно старый и грозившийся развалиться стул и начал думать о том, как же ему выбраться отсюда.

* * *

 Грегори Гойлу снилась еда. А если быть точнее — ему снился огромный торт из жареной картошки, куриных ножек, свиных отбивных и пирогов с почками. Возможно, кому-то этот "торт" покажется весьма странным, но Гойл уже минут двадцать пускал слюни на подушку, пока ему снилось это "лакомство". Вдруг, почувствовав, что его тормошат, он разлепил глаза. 

— Гойл, я уже минут пять тебя трясу! Сколько можно спать, мы завтрак пропустили, балда! — Крэбб был явно не в духе. Гойлу даже показалось, что из-за одного пропущенного завтрака его друг сильно похудел, осунулся и вообще пребывает в глубочайшей депрессии.  

— Эй, дружище, чего ты так расстраиваешься? Совсем скоро будет обед, наедимся вдоволь... — Гойл потерял связь с реальностью, вспоминая свой сон. Снова очнувшись от того, что Крэбб сильно тряс его за плечи, слизеринец встал с кровати.  

— Что-то ты сегодня не в духе. Ничего не случилось? — парень был слегка обеспокоен состоянием друга.  

— Драко опять завел свою шарманку. "Бла-бла-бла, моего отца посадили в Азкабан, Поттер за это заплатит!" — Крэбб передразнивал младшего Малфоя тонюсеньким голоском именно тогда, когда объекту насмешек понадобилось зайти в спальню. 

— Ха-ха, очень смешно, Крэбб! Посмотрим, как ты заговоришь, когда и твоего отца посадят, — у Драко, в отличие от Винсента, было прекрасное настроение. Сегодня был выходной, а значит можно было не видеть этого Поттера, который вечно мешался под ногами.  

Слушая препирания своих друзей, Гойл неспешно одевался. "Черт возьми, мы уже на пятом курсе, а они все собачатся как дети!" Наконец собравшись, троица слизеринцев пошла в Большой Зал. 

Потолок зала был залит солнцем, сквозь окна можно было разглядеть абсолютно спокойное озеро, да и Запретный лес выглядел не так устрашающе. Стараясь не слушать споры Малфоя и Крэбба, Гойл прошел к столу слизеринцев и сел на свободное место.  

— Что у нас тут? Забини, чего ты там расселся, иди сюда, да еды принеси побольше, — голос Драко послышался из-за спины парня.  

"Забини нам тут ни к чему, а вот про еду хорошо добавил. Молодец", — Гойл радостно потянулся к тарелке с пирожными, но стоило ему дотронуться до нее, как он вдруг почувствовал, будто его кто-то тянет.  

Когда ощущение прекратилось, слизеринец огляделся и понял, что он уже не за столом своего факультета, и даже не в Хогвартсе. Перед ним простилался огромный коридор с несколькими дверьми по обе стороны. Гойл нерешительно пошел вперед, периодически пытаясь открыть ту или иную дверь, но ни одна из них не поддавалась. В конце коридора была лестница, ведущая на второй этаж. Она выглядела так ветхо, что парень сразу же пожалел обо всех добавках, съеденных им за все его пятнадцать лет. Но делать было нечего, позади были лишь запертые двери, и Гойл стал подниматься по лестнице.

* * *

— Сынок, вставай, ты пропустишь завтрак! — назойливый голос матери доносился из-за двери. Нехотя вынув руку из-под одеяла, парень нащупал домашний тапочек 45 размера и кинул его в дверь. Но даже после двух "предупредительных выстрелов" (попадание тапка в дверь и падение тапка на пол) женщина не прекратила стучать и звать сына на завтрак. Подняв голову с подушки, парень разъяренно уставился на дверь, как будто пытаясь её сжечь.

 — МАМА! Сколько раз я просил не будить меня по выходным, а?! Сколько раз я уже говорил, что хочу хоть в выходные поспать столько, сколько я хочу! Или мне сказать ещё раз? — он почти орал, отбрасывая с себя одеяло, одевая второй тапочек на ногу и подходя к двери. Открыв дверь и увидев перед собой мать, он еле сдержался. 

— Иди давай на кухню, я скоро буду, — парень захлопнул дверь прямо перед носом несчастной женщины. 

 — Сынок, давай быстрее, не расстраивай папу, ты же знаешь, он не любит ждать, особенно завтрак! — наконец добившись своего, Петунья Дурсль не спеша спустилась на кухню. 

  Дадли упал обратно на кровать. "Когда они уже оставят меня в покое? Почему я обязан каждое утро идти на эту чертову кухню и есть этот чертов завтрак? Тяжело в этом признаться, но лучше бы Поттер был здесь. Было бы над кем поиздеваться на выходных!" — прогнав столь глупые мысли, Дадли стал одеваться. Вернон действительно не любил ждать завтраки, и когда сын наконец соизволил спуститься на кухню, он зыркнул на него своими маленькими глазками. 

 — Дадлик, садись за стол, сейчас я тебе принесу твой завтрак, — Петунья вовсю суетилась у плиты, стараясь поддержать более-менее теплую атмосферу в семье. В последнее время дела у Дурслей не ладились: Вернону не предлагали выгодных сделок, соседи не обсуждали великолепно подстриженный газон Петуньи, а Дадли с завидным постоянством приносил домой неудовлетворительные оценки и записки об отвратительном поведении.

 — Дадли, сходи в подвал, принеси мои гаечные ключи. В машине давно уже надо отремонтировать двигатель, займусь этим сегодня, — сказал Вернон, не отрывая глаз от газеты. 

  Дадли вздохнул, но ему ничего не оставалось, как пойти в подвал. Он конечно мог закатить родителям истерику, сломать новый телевизор и новую дверь в свою комнату. Но Дадли видел, что его отец сегодня не в духе, и решил не испытывать судьбу.  

Открыв дверь в подвал, он стал спускаться по небольшой лестнице. Ничего не видя, Дадли пошарил руками по стенам в поисках выключателя и, наконец нащупав его, включил свет. 

То, что предстало перед глазами парня не поддавалось никакому объяснению. Хоть Дадли редко бывал в подвале, он точно знал, что никаких старинных сервантов и стеллажей с разбитой посудой и, судя по запаху, протухшими остатками еды у них и в помине не было. На другом конце пыльной и затянутой паутиной комнаты была дверь, но Дадли оцепенел от ужаса и мог разве что орать, чем он успешно и занимался. Не делая ни шагу в сторону, он стоял на том самом месте, на котором очутился, и истошно орал, надеясь, что его услышат, найдут, поймут и пожалеют.

— Алохомора!

Джорджу казалось, будто прошла вечность, прежде чем он услышал за дверью шаги. Тяжелая мягкая поступь выдавала человека немалых габаритов. Судя по звукам, этот человек периодически останавливался, прислушиваясь к шуму, доносившемуся из-за дверей. Когда он наконец дошел до двери, за которой стоял Джордж, парень начал барабанить изнутри со страшной силой и кричать, чтобы его выпустили. С другой стороны послышался сдавленный крик, и человек отошел подальше.

— Кем бы ты ни был, выпусти меня немедленно! — Джордж орал так громко, как только мог, пиная дверь ногами, кидаясь в нее всем, что попадалось под руку.

Человек из-за двери медленно подходил все ближе и наконец одним резким движением провернул ручку и отскочил назад.

Именно в этот момент Джордж навалился на дверь всем телом и, не рассчитывая на то, что дверь откроется, вывалился в коридор. Подняв огромное облако пыли, он стал откашливаться и через минуту разглядел в паре метров от себя дрожащие ноги. Подняв взгляд, Джордж увидел того, кого меньше всего ожидал увидеть.

— Это ты меня запер?! — парень накинулся на ничего не понимающего Гойла и приставил палочку к его горлу. Руки у Джорджа дрожали, но стиснутые зубы и ярость в глазах показывали, что он настроен решительно и не побрезгует некоторыми заклятиями, чтобы наказать обидчика.

— Ты с ума сошел, идиот? Как бы я тебя запер, я был в школе! — после этих слов решимости у гриффиндорца поубавилось.

"А ведь и правда, он же ещё учится. Но тогда кто?" — не показав своего смятения, Джордж ухмыльнулся. — "Он такой неповоротливый, что даже если и захочет наслать на меня проклятье, я буду раз в десять быстрее".

— Что ж... Тебя ведь зовут Гойл? — парень кивнул, но Джордж убрал палочку и внимательно смотрел ему в глаза. — И как же ты здесь оказался?

Слизеринец, сглотнув, что-то промямлил про спор друзей, завтрак и тарелку пирожных, но Джордж, не дослушав до конца, уже понял, что тот не врет и тоже оказался здесь случайно.

— Нам нужно обследовать дом, вдруг тут ещё кто-то затерялся, — парень развернулся и пошел в ту сторону коридора, из которой только что пришел Гойл.

— Эй, я только что оттуда, там лишь старая разваливающаяся лестница и коридор с кучей запертых дверей, — Джордж почувствовал, что его тянут за рукав. Вздохнув, он резко развернулся и пошел в другом направлении.

— А сам-то ты как сюда попал? — прошептал слизеринец в воцарившейся тишине.

— Меня телепортировали, — коротко и ясно ответил Джордж. Поддерживать разговор с одним из "телохранителей" Малфоя ему не хотелось.

Впереди, в проходе, горел свет, и парень с опаской подходил все ближе. Оказалось, это была лишь освещенная лестница, ведущая вниз и вверх. Снизу доносился чей-то истошный ор, но сверху на двух парней давила глубокая и непроницаемая темнота. Поэтому Джордж решил пойти вниз, а Гойлу ничего не оставалось, как последовать за ним.

Спустившись по лестнице, гриффиндорец огляделся: он был в спальне. Огромная кровать в пыли, на ней лежит балка от балдахина. Шторы сожжены, обои ободраны, с другой стороны комнаты тяжелая дубовая дверь, резьбу в которой "подъела" плесень, а в углу стоит невероятно массивный шкаф.

Переглянувшись с Гойлом, Джордж подошел к двери и легонько толкнул её. С громким скрипом дверь отворилась, открыв двум парням вид на плохо освещенный коридор.

— Вот по такому я шел, только с другой стороны, — прошептал Гойл, смотря огромными испуганными глазами в коридор. За одной из дальних дверей, казалось, кого-то пытали, потому что крик там стоял невероятный. Сглотнув, Джордж пошел по коридору к той двери. Подергав ручку, он вытащил палочку.

— Алохомора! — и дверь отворилась.

"Не понимаю, почему же моя дверь не открывалась? Странный домик", — мотнув головой, Джордж переступил порог и сразу увидел источник шума.

— Это ты! Ты, я тебя помню! — ахнув, произнес гриффиндорец.

* * *

Поднявшись по шаткой лестнице на второй этаж, Гойл увидел перед собой абсолютную копию коридора внизу. Такой же трухлявый пол, ободранные обои, несколько закрытых дверей. В потолке была небольшая дырка, из которой капало на пол. Молясь, чтобы это не была чья-то кровь, Гойл стал по очереди подходить к каждой двери и прислушиваться к звукам за ними. Проверив дверей пять, он только приблизился к следующей, как кто-то накинулся на дверь изнутри, начав барабанить и орать, чтобы его выпустили. Гойл с криком отпрыгнул, вытащил палочку и дотронулся до ручки. Резко повернув её и отскочив от двери, парень тут же скрылся в большом облаке пыли. Когда воздух более-менее очистился, перед Гойлом оказалось знакомое лицо.

"Рыжие волосы, куча веснушек. Господи, я встретил Уизли! Даже тут они!"

— Это ты меня запер?! — закричал парень, приставляя к горлу Грегори палочку. Поняв, что перед ним один из близнецов Уизли, которые к тому же старше самого Гойла на пару лет, слизеринец сглотнул.

"Говорят, лучшая защита — это нападение. Что ж, сейчас проверим".

— Ты с ума сошел, идиот? Как бы я тебя запер, я был в школе! — по крику Гойл не уступал Джорджу в децибелах, но ему было настолько некомфортно от всего происходящего, что как только Уизли успокоился, Грегори сразу замолчал.

— Что ж... Тебя ведь зовут Гойл? И как же ты здесь оказался? — Джордж убрал палочку, но взгляда с парня не сводил.

— Да, Гойл. Я бы и сам рад был узнать. Сначала меня разбудил Крэбб, сказал, что я проспал завтрак. Потом он начал передразнивать Малфоя, который вошел в спальню. Они начали спорить, а потом мы пошли в Большой Зал... — увидев, что Уизли идет туда, откуда сам Гойл только что пришел, он схватил гриффиндорца за рукав.

— Эй, я только что оттуда, там лишь старая разваливающаяся лестница и коридор с кучей запертых дверей, — Грегори было некомфортно сбивать с толку Джорджа, но возвращаться к закрытым дверям он не видел смысла. К счастью слизеринца, тот спокойно изменил свой путь и направился к противоположному концу коридора. Гойлу только и оставалось, что следовать за ним.

— А сам-то ты как сюда попал? — прошептал Гойл, пытаясь удержать Уизли в поле зрения во тьме.

— Меня телепортировали, — послышался отрывистый ответ Джорджа. Вдруг гриффиндорец резко остановился. Гойл выглянул из-за его плеча и увидел ещё одну старую, трухлявую, почти развалившуюся лестницу. Сверху на парней давила темнота, а снизу доносились истошные крики. Парень предоставил право выбора Уизли, и мальчики пошли вниз. Немного дрожа, Гойл вслед за Джорджем зашел в какую-то комнату. Судя по мебели, это была спальня. Смотря на огромную пыльную и заваленную досками кровать, Гойл вспомнил мягкую постель в подземелье Слизерина, вспомнил свой утренний сон, и у парня забурчало в желудке.

"Мне кажется, что последний раз я ел в прошлом веке! Хоть бы здесь нашлась нормальная еда!"

Когда открылась тяжелая дубовая дверь, перед парнями предстал ещё один коридор, как брат-близнец похожий на все предыдущие. Из-за одной из дверей доносился истошный ор, и Джордж, как истинный гриффиндорец, пошел именно туда. Гойл предпочел бы другую дорогу, содержащую в себе поменьше опасностей, но тут выбор зависел не от него. Отворив дверь, Джордж в шоке уставился на парня, стоявшего у одной из стен и вопящего, как умалишенный.

— Это ты! Ты, я тебя помню! — Уизли во все глаза смотрел на этого странного типа в магловской одежде, начавшего кричать с удвоенной силой.

Гойл переводил взгляд с одного на другого, ничего не понимая.

* * *

Дадли орал. Он орал так, что не слышал уже даже самого себя. Оставшиеся в окнах грязные стекла дрожали от "шикарного" голоса магла, но Дадли не обращал на это внимания. На секунду замолкнув, чтобы перевести дыхание, он услышал над собой какой-то шум и звук падения. Испугавшись, что это убийцы, или воры, или те, кто похитил его, Дадли, с целью выкупа, парень начал орать ещё громче. Периодически переводя дух для новой порции крика, он слышал сначала разговоры наверху, а потом шаги. Звук шагов отдалялся, что говорило о том, что предполагаемые бандиты пошли в противоположную сторону от комнаты, где находился Дадли. Стоило парню успокоиться, как вдруг шаги стали слышаться все отчетливей, и ему снова пришлось орать. Дадли сам не знал, для чего он кричит: то ли для того, чтобы его обнаружили и спасли, то ли для того, чтобы отпугнуть всех, кто посмеет приблизиться к месту, на котором он стоял.

Вдруг ручка прокрутилась, и дверь, которую Дадли сначала не заметил, отворилась. В проходе стояли два парня, и увидев того, кто стоял спереди, Дадли начал вопить пуще прежнего. Он не забыл ещё своего четырехфутового языка, за который мог благодарить того самого рыжего парня, которого сейчас видел перед собой. Тот явно не ожидал встретить здесь Дадли и таращился на него во все глаза.

— Это ты! Ты, я тебя помню! — наконец выдавил, перекрывая крик, рыжий. Дадли попытался попятиться от него, но сзади была лишь стена, и бедному пареньку пришлось как крабу двигаться вдоль нее до более приличного, на его взгляд, укрытия.

Тут Дурсль рассмотрел ещё одного, он стоял позади рыжего и с ужасом и непониманием во взгляде смотрел то на Дадли, то на другого парня. Понимая, что и этот может оказаться волшебником, Дадли содрогнулся и стал орать беззвучно, так как у него наконец пропал голос.

Так и стояли эти трое, смотря друг на друга, пока один из них не нарушил молчания.