Причины для отказа

Драко ел за слизеринским столом, когда пришла почта. Он не ожидал никаких новостей; отец был в Азкабане, мать – под домашним арестом, поэтому он был мягко говоря удивлен, когда сова приземлилась прямо перед ним и протянула лапку. Он отвязал конверт, и птица улетела, не дожидаясь ответа.

— Что там, Дрейк? – спросила Панси.

— Панс, я ещё даже не открыл письмо, как я могу узнать, о чем в нем говорится? – парировал он, открывая конверт и читая:

Драко Малфой,

Я буду счастлив, если мы встретимся у озера; я бы очень хотел поговорить. Будь там к 8-45, и если к 9-00 я не увижу тебя, то буду знать, что ты не придешь. Я хочу, чтобы ты знал — я не сдамся. Доверься мне.

Никакой подписи не было.

— Ты не должен идти, «я хочу, чтоб ты знал — я не сдамся», а вдруг тебе причинят вред? – взбешенно сказала Панси.

— Сколько раз я говорил не заглядывать в мою почту! – воскликнул он, и Панси покраснела.

Брови Блейза вопросительно изогнулись.

— Прекрасно, давайте все читать личные послания друг друга, не только мои, — вздохнул он и Блейз мгновенно выхватил бумажку из его рук.

— Ну? – спросил он, смотря на блондина.

— Что «ну»? – ответил вопросом на вопрос Драко, забирая письмо назад.

— Ты собираешься идти?

— Конечно нет! – резко оборвала Панси.

— Я думаю, что Драко уже достаточно большой мальчик, чтобы решать за себя, — пожурил её Блейз, после чего все посмотрели в сторону Малфоя.

— Мне не показалось это угрозой… — начал он.

Рот Панси искривился, а глаза опасно сузились.

— Я же не сказал, что пойду, — но Блейз и Панси точно знали, что он уже всё решил.

— Я могу пойти с тобой, если хочешь, — предложил его друг.

— Я думал, что уже достаточно большой, чтобы принимать решения!

— Возможно, но это не значит, что они будут правильными, — поддразнил его Блейз.

— Вы правда думаете, что я должен идти?

— На самом деле нет, — признал слизеринец.

— ХА! – торжествующе крикнула Панси.

— Плохо, что это моё решение, — ответил Драко с ухмылкой и встал, чтобы пойти на следующий урок. Большой Зал был почти пуст, — я иду, — сказал он, тем самым закрывая тему для обсуждений.

Драко подошел к краю озера, оглядывая зеркальную поверхность. Было точно 8-45, а таинственного незнакомца нигде не было видно. Драко вздохнул; он ненавидел, когда люди опаздывали. (Тем более, когда сами же назначали время!). Возможно, его поймали при попытке нарушить комендантский час?

Неожиданно совсем рядом хрустнула ветка, и он инстинктивно нашел палочку, освещая место рядом с собой.

— Я согласился на встречу, не зная, кто ты. Если это какая-то уловка, то неподалеку прячутся мои друзья, готовые прикрыть мне спину, — это был блеф. Он почти сожалел, что не принял предложение Блейза.

Слева раздался мягкий смех, и он обернулся, чтобы видеть, как Поттер появляется из ниоткуда.

— Я был здесь в течение 20 минут, Драко, и мы оба знаем, что это неправда, но хорошая попытка.

Он подошел к слизеринцу, который всё ещё не опускал палочку.

— Я не собираюсь нападать на тебя, — сказал он, опустив руки.

— Тогда что тебе надо? – подозрительно спросил Драко, но палочку всё же опустил. Ненависть между двумя подростками прошла, но и друзьями они точно не были.

Гарри сел у озера и сделал жест Драко, чтобы тот сделал то же самое. Неохотно, но слизеринец подчинился.

— Я знал, что у тебя есть Мантия – Невидимка, — тихо пробормотал Драко, — итак, к чему вся эта таинственность – мантия, анонимность в послании?

— Я не знал, придешь ли ты.

Драко ждал, что он продолжит, но Поттер, видимо, не горел желанием этого делать. Он вздохнул:

— Хорошо, что ты хотел сказать мне?

— Я знаю, что ты – гей, — спокойно ответил Гарри, не смотря на собеседника. Каждая мышца в теле Драко мгновенно напряглась. Он никогда никому не говорил, что был геем. Никогда. Великий Мерлин, он же был Малфоем! Он, как предполагалось, женится на чистокровной ведьме и продолжит свой род. Поэтому он никому не говорил о своих предпочтениях, ни друзьям, ни тем более семье.

— Я не возражаю.

— Я тоже, — продолжил Поттер.

Неожиданно для себя Драко рассмеялся:

— Да, без шуток.

— Только Гермиона и Уизли знают. Неужели это так заметно?

Драко почти сказал «Для того, кто знает, что искать», но тогда бы Гарри могло показаться, что он наблюдает за ним, поэтому он просто согласился.

Он не знал, что Поттер собирается делать с этим. Никто из них не произнес ни слова в течение долгого времени. Они сидели в уютной тишине, наблюдая за тем, как солнце снижается к деревьям.

— Темнеет, — заявил Драко, вставая, — мы должны возвращаться.

— Нет! – сказал Гарри, хватая его за запястье, но через секунду отпуская, — я хотел сказать тебе… — начал он, опуская взгляд на землю под ногами.

— Да? – нетерпеливо сказал Драко.

— Я… — Гарри глубоко вздохнул, — я фантазирую о тебе, — выдохнул он.

— Я… Ты… Что?

Брюнет шумно втянул воздух.

— Я фантазирую о тебе, — повторил он, на этот раз намного увереннее, ища глазами взгляд Драко.

Психика Драко содрогнулась. Это не могло происходить на самом деле!

— Ты не можешь. Мы не можем, — сказал он, качая головой, — я не могу.

Он заметил искаженное болью лицо, когда встал. На этот раз Гарри не стал его останавливать.

Когда он двинулся по направлению к замку, то услышал слабое:

— Я всё равно не сдамся.

Но Гарри за ним не последовал.

После, уже в замке, Драко почти бежал в Выручай Комнату, ему просто необходимо было место, чтобы поразмыслить. Комната была украшена в Слизеринском стиле, зеленая с серебристым отливом. Очевидно, он должен был остаться здесь на ночь, потому что посреди комнаты стояла огромная кровать. Оглянувшись, он улыбнулся, когда заметил ванную. Скинув с себя одежду, Драко зашел в душ и включил воду, заполняя помещение паром. Никогда в жизни он так долго не сидел в ванной, но Комната сохраняла воду горячей. Высушившись, он вышел, обнаружив пару чистых боксеров, которые Комната услужливо ему предоставила.

Драко думал, что не заснет, но стоило только прилечь, как он откинул эти мысли.

Когда Драко проснулся, то очень обрадовался, что сегодня – суббота и никаких уроков. «Блейз и Панси, наверное, думают, что я мертв», — но его мысли тут же сменились другими, — «Как Поттер узнал, что я гей? И что за выходка с фантазированием?», — Драко не знал. «Даже если бы я и фантазировал о нем, то это бы никак не повлияло на мои чувства. Это же омерзительно».

С тех пор, как Драко узнал, какой ориентации придерживается, у него было что-то вроде личностного кризиса. Он был воспитан в доме, в котором ничего не говорилось о том, что гомосексуальность – это грех, но он знал, что от него этого не ожидали. Это – внутренняя борьба, которая не должна выйти наружу. Он думал, что если никто не знал об этом – то он не совершает ничего плохого.

Драко вздохнул. Наверное, нужно сообщить Блейзу и Панси, что с ним всё в порядке. Одевшись, он вышел, замечая небольшой клочок бумаги у двери. Любопытство взыграло у юного Малфоя, он поднял листок и прочел:

Дорогой Драко,

Мне очень жаль, что я застал тебя врасплох вчера вечером, я не хотел этого. Обещаю, что никому не расскажу про тебя – это твоё личное решение. Но я сказал, что не сдамся. Думаю, ты можешь представить себе меня, идущего к своей цели. Я надеюсь кое-что найти по дороге,

Искренне твой.

Никакой формальной подписи не было, но она была и не нужна.

«Получается, что Поттер действительно не собирается сдаваться? Да что с ним такое происходит?»

Мысль о том, что Поттер был честен, даже не пришла ему в голову. У него было что-то вроде сигнализации, срабатывающей на потенциальную боль и предательство. Это было то, что война оставила после себя.

Драко вздохнул, понимая, что стоит в коридоре и смотрит на записку уже минут пять. Он сложил листочек и аккуратно засунул его в карман, направляясь в Большой Зал. Было еще слишком рано, поэтому еды было не много. Почти сразу, как он вошел, то заметил две вещи:

Первое – Блейза и Панси там не было.

Второе – святой Поттер был. Он мелком подумал, что сможет выйти и остаться незамеченным, но тут же откинул это мысль, когда Поттер нашел его глазами. Тихо проклиная сквозь зубы, он сел рядом с Тео.

— Привет, — поприветствовал он слизеринца.

— Привет, Драко, обычно ты не поздно завтракаешь, но…а, ладно, не важно. Всё хорошо?

«Нет. Вовсе нет» — думал он, хотя сказать мог только да. Драко знал, что Тео услышал в этом ответе ложь, но излишне не любопытствовал. Это – то, что Драко в нём нравилось, слизеринец хорошо «читал» людей – мог с легкостью сказать, что человек лжет, но часто молчал, как в данном случае.

Они позавтракали в тишине. Драко мог чувствовать взгляд Гарри, но он отказался отвечать на него. Часть него задалась вопросом, а что бы он увидел, если бы посмотрел? Если бы у него было бы достаточно храбрости для взгляда, то он увидел бы зеленые глаза, полные беспокойства и надежды. Если бы он был достаточно сильным, то разглядел бы и любовь. Но он не смотрел.

Когда он закончил, то кивнул Тео, улыбнувшись уголками губ, тот вернул ему улыбку и Драко вышел из-за стола. Хорошо, что Поттер следовал за ним только взглядом. Он пошел прямо в гостиную своего факультета, шепотом произнося пароль у нужной картины.

— Драко! – воскликнула Панси, как только он вошел.

— Панси, я уверен что… — но Блейз недоговорил, так как Панси оттолкнула его, заключая в объятиях недавно вошедшего друга.

— Я так волновалась! – сказала она, отступая, — что случилось? – спросила девушка, вглядываясь в его лицо.

Он думал о Поттере и мысленно дал себе подзатыльник.

— Ничего, всё нормально, — видя её скептический взгляд, быстро добавил, — правда, Панс, со мной всё нормально.

— Ну, и кто это был? – спросил Блейз.

— Тебя не было всю ночь! Где ты был? Кто хотел поговорить с тобой, что он хотел? Что произошло? – допрашивала его девушка, с сомнением блуждая взглядом по лицу друга.

— Я ценю вашу заботу, но я не хочу говорить об этом, ладно? – поймав взгляд Панси, он добавил, — ничего не произошло, мы просто поговорили. Я клянусь, всё хорошо. Просто я не хочу повторять это.

— Дрейк, что-то очевидно не так, кто…

— Оставь его в покое, Панс. Он – большой мальчик, помнишь? И вполне в состоянии позаботиться о себе сам, — прервал её Блейз. Драко поймал его взгляд и прошептал спасибо, после чего они двинулись по направлению к спальне. Он жил в комнате с Гойлом, Блейзом и Тео. Гойл делал домашнюю работу, лежа на кровати. После войны он действительно начал уделять больше внимания наукам.

— Эй, Драко, — сказал он, — выглядишь ужасно.

— Ну спасибо, друг, — саркастически отозвался он, опускаясь на свою кровать. Гойл ничего не сказал, почувствовав, что никто не в настроении и вернулся к прерванной работе.

Драко лежал на кровати, запрокинув руки за голову, безучастно смотря в потолок. Вчера вечером Поттер разрушил целый мир, а что теперь делать, Драко не знал. Где-то глубоко в душе бродила мысль, что всё это было не так уж плохо. Закрыв глаза, он видел перед собой взгляд полный боли позади круглых очков. Он видел темные волосы и солнечную кожу. Он видел его улыбку, слышал своё имя произнесенное его губами.

«Нет», — подумал он, — «Это не правильно. Ты не можешь так думать о нем. Нельзя думать о нем…так».

Драко услышал, как открылась дверь, как Блейз попросил Гойла «дать им несколько минут». Послышалось легкое ворчание, и дверь закрылась. Он не открыл глаз, так как Блейз отодвинул полог и сел рядом с ним.

— Драко, — сказал он.

— Я не в настроении, Забини, просто уйди, — пробормотал Драко.

— Что-то произошло.

Ответа не было. Блейз мог сказать ему, что он выглядит разбитым, но он знал, как нужно говорить со своим другом.

— Драко, скажи мне. Что произошло?

— Я не хочу говорить об этом.

Блейз молчал, ожидая, когда Драко нормально расскажет ему, что же произошло вчера. Вздохнув, Драко понял, что так просто его не оставят, и резко сел. Теперь оба юноши сидели друг напротив друга.

— Прекрасно, что ты хочешь знать? – раздраженно спросил он.

— Кто это был?

— Поттер, — ответил Драко, не видя никакой причины, чтобы врать.

— Правда? Что он хотел? – удивленно спросил тот.

— Я не скажу тебе, Блейз.

— Ты сломлен, — сказал он через некоторое время, — не важно, что ты скажешь мне и Панси, мне в любом случае не нравится это.

— Просто он поднял действительно очень личную тему, вот и всё, — посмотрев на Блейза, он добавил, — о чем я не хочу говорить.

— Это о твоей семье?

Несмотря на ситуацию, Драко засмеялся.

— На самом деле нет.

Другой парень заколебался, а затем произнес:

— Тогда я знаю, что он сказал.

— Очень в этом сомневаюсь.

Блейз пожал плечами, совсем как Гарри вчера.

— Это легко, Дрейк. Я знал в течение трех лет и никому не сказал, почему должен рассказывать сейчас?

— Три года?! Это в два раза дольше, чем знал я сам!

Блейз пожал плечами.

— Сначала это было только предположение. Но потом я заметил, что ты чаще уходишь в себя…как я понимаю, тогда ты сам осознал всё в полной мере?

— Да, — сказал он, стараясь не встречаться глазами с другом.

— Драко, посмотри на меня, — блондин неохотно поднял глаза, — что Поттер сказал тебе?

Он закрыл глаза и промолчал. Тогда Блейз выдвинул предположение:

— Разве этот ублюдок сам не гей? Как он может говорить тебе об этом…

— Блейз, он не кричал на меня, ничего такого не было, — перебил его Драко.

— Он касался тебя? Этот извращенец…

— Блейз, прекрати делать поспешные выводы! – Драко почти кричал.

— Тогда что, черт возьми, он сказал тебе?

— Он сказал… он сказал мне… что… он фантазирует обо мне.

У его друга отвисла челюсть, а глаза были полны шока.

— Ты… ты серьезно?

Драко кивнул.

— А ты… ты фантазируешь о нем?

— Фу, Блейз! Это отвратительно! Я гей, но я не буду представлять себе его! – воскликнул он.

— Ты собираешься игнорировать этот факт? – смущенно спросил друг.

— Конечно. Что скажут мои родители?

— Не имеет значения, что они думают, Дрейк. Гомосексуализм – это не то, что можно игнорировать; это твоя сущность.

— Но я не хочу быть геем. Я решил, что если никто не знает и никак не реагировать на этот факт, то это приемлемо. Вот почему Поттер – это проблема.

Блейз нахмурился, глядя на него.

— Быть геем это не проблема…

— Нет, проблема. Я буду благодарен тебе, если ты не донесешь об этом разговоре, — сказал он, выжидательно смотря на друга.

Блейз медленно кивнул.

— Я никому не скажу, — но в его голове уже заработали шестеренки, готовые толкнуть двух мальчишек навстречу друг другу.

— Я собираюсь пообедать пораньше, присоединишься ко мне? – спросил Драко.

— Да…буду через минуту, — после того как Драко вышел, Блейз достал листок бумаги и написал небольшую записку:

Гарри,

Он не сможет быть с тобой, пока не примет себя таким, какой он есть. Наш пароль – златоглазка. И не мусори в нашей спальне.

Б.З.

Он был с Роном и Гермионой, чего стоило ожидать. Герой и Джинни расстались после войны, хотя оставались очень близкими друзьями. Почти все знали, что он был геем, но никто ничего не говорил по этому поводу.

— Блейз, — кивнул он.

— Мы можем поговорить наедине всего пару минут? – Гарри снова кивнул в ответ на вопросительные взгляды Рона и Гермионы, и они пошли в Большой Зал. Блейз проводил взглядом проходящих мимо людей, а потом перевел взгляд на стоящего перед ним подростка:

— Пойдем куда-нибудь в более уединенное место?

— Хорошо, — скептически ответил Гарри, — следуй за мной.

Они стояли в темном узком проходе, про существование которого он даже не подозревал. Гарри выжидающе посмотрел на него.

— Я разговаривал с Драко.

Брюнет закатил глаза и ударился лбом о стену, возле которой стоял.

— Нет…всё совсем не так, — попытался исправить ситуацию он, — меня это не касается. Я…я думаю, вы были бы хорошей парой.

Гарри оживился.

— Ты так думаешь? – нетерпеливо спросил он.

— Это будет тяжело. Он не очень-то одобряет то, что он гей… Но я думаю, что если ты не сдашься, ты поможешь ему избавиться от этого. Он сильно изменился после войны, и лишь некоторые вещи сделали его лучше. Он нуждается в человеке, который сможет выслушать и понять его, так что я думаю, что ты подходишь для него, — с этими словами он вытащил письмо из кармана, — это на случай, если я с тобой не увижусь. Но в любом случае он тебе понадобиться, так что без разницы.

Гарри взял письмо.

— Спасибо, Блейз. За всё, — тот лишь кивнул в ответ, улыбаясь про себя.

Для Драко обед прошел без приключений. Гарри старался не выдать себя ничем, потому что остальные участники гриффиндорского трио тоже были там. Но не то чтобы он обращал на них внимания.

Потом он пришел в гостиную, собираясь начать делать домашнее задание, но заметил листок бумаги у изножья кровати. Любопытство взыграло в нем, и он прочел:

Дорогой Драко,

Я сказал, что не сдамся, но понял, что у тебя нет реальной причины принять моё предложение. Итак, каждый день в течение следующей недели (семь волшебное число, между прочим), я собираюсь присылать тебе эти причины.

Причина номер один: я помогу тебя принять себя таким, какой ты есть.

Это, на мой взгляд, очень хорошая причина. Ты пока не можешь осознать этого, но когда примиришься с этим, твоя жизнь станет намного счастливее. Обещаю тебе.

Искренне твой.

Драко вздохнул; это будет очень долгая неделя.

Так оно и было. Он обнаружил, что каждый день ждет новую причину с нетерпением. Иногда они приходили утром, а иногда их не получишь, пока не наступит ночь. Сегодня был седьмой день. Пятница. У него не было никаких совместных уроков с Гарри (когда он начал думать о нем, как о Гарри?) Он подошел к сундуку и достал все листки с бумагами, перечитывая один за другим, минуя первую причину. Хотя он всё равно знал их наизусть…

Вторая причина: я помогу тебе исцелиться после войны.

Третья причина: я не буду напоминать тебе о прошлом.

Четвертая причина: я буду тем, кому ты сможешь довериться – я выслушаю всё, что ты захочешь сказать и помогу пережить самые трудные времена. Что бы это ни было.

Пятая причина: у меня есть деньги, ты можешь грабить меня, если хочешь. А если не хочешь, мы будем тратить их вместе.

Шестая причина: я буду бороться за тебя. Я могу бросить тебе вызов в чем угодно. Но если ты захочешь, я всегда смогу позволить тебе выиграть.

Все они были с обращением « Дорогой Драко» и с подписью «искренне твой». Драко вынужден был признать, что это были серьезные причины. Но тогда звучал голос в его голове, твердящий, что все это неправильно. Голос, который кричал в голове, когда он думал об ответе. Или когда вообще думал о Гарри. Это никогда не было так трудно, но и никогда не было так хорошо. Особенный. Стоящий того. Эти мысли наводили его на положительный ответ.

Драко шел в Большой Зал вместе с Блейзом и Панси. Гарри был осторожен – посылал письма так, чтобы никто ничего не заметил. Драко ценил это. И нетерпеливо ждал последней причины.

— Не пойми меня превратно, это прекрасно, но ты был всю неделю в хорошем настроении, Дрейк, что происходит? – спросила Панси.

— Не знаю, я просто чувствую себя хорошо, — ответил он. Если бы он посмотрел на Блейза, то поймал бы того с понимающей улыбкой на губах.

— Хорошо, я рада, иногда и ты заслуживаешь немного счастья, — поддразнила она. Драко закатил глаза и улыбнулся, после чего кинул быстрый взгляд на стол Гриффиндора, но трио там не было.

«Почему их там нет?» — подумал он.

«Не имеет значения» — ответил голос.

Они доедали завтрак, обсуждая тест по Чарам, который ещё не разбирали. День тянулся слишком медленно для Драко, ждущего письма от Гарри. После уроков он поспешил в свою спальню и нашел листок бумаги там же, где и находил предыдущие. Он нетерпеливо развернул его и прочел:

Дорогой Драко,

Держу пари, ты ожидал седьмую причину. Хотя, возможно, ты просто игнорировал эти послания…Так или иначе, последнюю я хочу сказать тебе лично. Встреть меня в Выручай Комнате и ты услышишь её. Я буду ждать.

Искренне твой.

Драко находился в конфликте с собой. Конечно он хотел знать, какой была последняя причина! Но он не знал, вынесет ли, если Гарри скажет ему лично. Письма и личный разговор так отличались друг от друга. Если не брать этот факт во внимание, он всё ещё не решил, нравится ему Гарри или нет…он всё ещё чувствовал сомнение.

«Я просто пойду и узнаю седьмую причину. Ничего такого в этом нет» — подумал он.

«Ты не должен знать последнюю причину. Это не правильно. Так или иначе, это не имеет значения» — твердил голос.

«Я иду. Я должен узнать» — резко оборвал он самого себя, запихнул листок в карман и направился в Выручай Комнату.

Когда он добрался до места назначения, то снова заколебался. Но он должен был узнать. С этими мыслями он открыл дверь и вошел. Стены были карамельного цвета, а Гарри стоял между кофейным столиком и софой.

— Ты пришел, — усмехнулся он.

— Ты оставил меня в подвешенном состоянии, я хотел узнать последнюю причину, — ответил Драко. Его голос был холодным и резким, и улыбка Гарри немного спала.

Он подошел туда, где стоял Драко, не разрывая зрительный контакт.

— Хочешь знать последнюю причину? – спросил он. Он стоял близко к Драко, достаточно близко, чтобы дотронуться, и Драко вынужден был кивнуть.

— Седьмая причина, — начал он, — заключается в том, что я люблю тебя и хочу быть с тобой, — спокойно закончил он, всё так же пристально вглядываясь в его лицо. Но Драко не смог выдержать этого и опустил глаза.

— Пожалуйста, скажи что-нибудь, — прошептал Гарри. Он сделал маленький шаг вперед и дотронулся до его подбородка, заставляя их глаза встретиться.

— Хоть что-нибудь, пожалуйста, — в его голосе слышалось отчаяние.

— Как ты сделал это? – спросил Драко, отстраняясь. Он почувствовал стену позади.

Гарри выглядел смущенным и отчаянным.

— Что?

— Принял себя.

— А почему ты не можешь? – сказал он и тут же пожалел об этом.

— Меня таким не воспитали, — ответил Драко и почувствовал, что его голос, звучавший так звонко, сорвался в конце предложения. Он мог чувствовать слезы, подступившие к глазам, но отказывался давать им волю. Он услышал, как Гарри делает несколько шагов к нему навстречу. Первым предположением было, что он снова возьмет его за подбородок, но вместо этого он почувствовал сильные руки, обхватывающие его сзади. Драко уступил своим чувствам, позволив слезам скатиться.

— Тише, — успокаивал его Гарри, одна рука гладила по спине, а другая нежно гладила по волосам, перебирая их, — всё хорошо, я принимаю тебя таким, какой ты есть, всё хорошо.

Не смотря на всё, Драко отметил, что его руки против воли обвивают талию Гарри и притягивают его ближе.

— Мои родители… — начал он.

— Это не имеет значения. Я рядом, — уверил его Гарри (1)

— Нет, это не так! – сказал Драко и отступил, чтобы взглянуть ему в глаза, — они – мои родители. Я - Малфой. Я должен жениться на чистокровной ведьме и продолжить род. Они даже не знают, что я… Только Блейз знает, но я даже не говорил ему…

— Дрей, — он запнулся, удивленный новым производным от своего имени, — ты фантазируешь обо мне?

Драко уставился на него. Просто смотрел. В течение долгого времени. Гарри ничего больше не говорил, поэтому, в конечном счете, Драко ответил:

— Да, — спокойно сказал он. Так спокойно, что едва услышал свой голос.

— Вот и хорошо. Мы разберемся со всем этим позже, хорошо? – заботливо спросил он. Драко нерешительно кивнул, всё ещё находясь в истеричном состоянии. Руки Гарри обвились вокруг его талии, а он откинул голову на стену, прикрывая глаза.

— Ну и кто мы теперь? – спросил он.

— Те, кем бы ты хотел, чтобы мы были.

Драко медленно открыл глаза, вглядываясь в изумруды Гарри:

— Я хочу быть твоим.

— Ты уже мой, — прошептал он, — можно я тебя поцелую? Драко еле нашел в себе силы, чтобы кивнуть. Он закрыл глаза и почувствовал, как губы Гарри накрывают его собственные, мог чувствовать уютную теплоту, любовь, всё это в одном маленьком поцелуе. Когда Гарри отстранился, Драко почувствовал, будто часть его потеряна.

— Не останавливайся, — прошептал он. Именно тогда Драко решил, что хорошо быть геем, это приносит определенную пользу. Это прекрасно. Чувствовать сердцебиение Гарри, быстрое, но твердое. В этот момент он хотел прижаться к нему, слиться в одно целое, в этот момент он стал так же необходим, как воздух. Бледную кожу залил легкий румянец.

— Это было…хорошо? – спросил Гарри, удостоверяясь, что не пересек некоторые границы.

— Это было лучше, чем хорошо, — ответил Драко, — это было похоже на год сомнения и страха, несколько лет ненависти, взорвавшейся и превратившейся в счастье. Это было прекрасно, — он положил голову на плечо Гарри и прикрывая глаза, до сих пор ощущая вкус его губ.

— Я же сказал тебе, — мягко рассмеялся он, продвигаясь к софе. Он лег и потянул за собой Драко, так что теперь они лежали друг на друге с запутавшимися ногами.

— Что ты сказал мне?

— То, что ты станешь более счастливым. Это была причина номер один. Я должен признать – это было немного труднее, чем я думал. Когда Блейз сказал, что ты отвергаешь…

— Подожди, что? Блейз? Это как Забини? Как парень, которому я сказал не распространяться о моей сексуальной ориентации? – требовательно спросил Драко.

— Похоже, что это он, — смеясь, ответил Гарри. Обида Драко на Блейза таяла с каждым новым сотрясанием груди Гарри, — а как ты думаешь, я получил пароль в вашу гостиную?

— Мерлин, я даже не подумал об этом. Я собираюсь убить его. Я не мог даже предположить, что он разговаривал с тобой…Что, черт возьми, он сказал тебе? – спросил он с любопытством.

— Не слишком безумствуй, он толкнул нас навстречу друг другу. Он сказал, что мы были бы хорошей парой, но ты не принимал тот факт, что ты гей. Благодаря ему, появились причины номер один, два и четыре, — объяснил Гарри.

— Правда? Он правда сказал тебе, что мы будем хорошей парой?

— Да, и я должен ему. Больше, чем ты можешь себе вообразить, — Гарри провел пальцами по волосам Драко, — мне так нравятся твои волосы. Они мягкие и красивые, — сказал он.

Драко покраснел, но нахмурился:

— Как у моего отца, — с горечью сказал он.

— Нет, твои светлее, и твои принадлежат мне, что автоматически делает их лучше, — легко парировал Гарри.

Драко засмеялся.

— Ну хорошо. В таком случае, я должен буду как-то справиться с беспорядком на твоей голове.

— Действуй, я перепробовал всё, что можно.

— Только не сейчас.

— Почему нет? – спросил Гарри.

— Слишком уютно, чтобы вставать, — сказал Драко. Руки Гарри напряглись вокруг него. Теплый. Безопасный.

— Спасибо, — вдруг сказал он.

— За что? – смутился Гарри.

— За то, что любишь меня.

Конец.

(1) В оригинале фраза звучит так: "Shh, itdoesn'tmatter. I'vegotyou; it'sokay," Harryassuredhim. – что переводится как «Это не имеет значения. Я получил тебя; это хорошо», но я подумала, что с этой фразой Гарри более романтичен, поэтому взяла на себя право немного подкорректировать в этом моменте текст :)