Знающий Мудрец Любви

Глава 1. Обида.

Без печали и сожалений,

Без страданий всех поколений.

Там, где я, там всегда мороз,

В сиянии лунном остатки грёз…

(Шмели «Ливень Слёз)

POV Драко.

Я делаю шаг ему навстречу. Мои пальцы слегка дрожат, а к глазам подступают предательские слёзы. Я моргаю, но чувство стыда невозможно прогнать так легко.

– Блэйз, прости меня – шепчу я, обнимая парня, – прости, прости, прости…

Я жалок — Малфой просит прощения! Представляю, как это выглядит со стороны…

– Отвали – Блэйз дёргает плечом, смахивая мои руки, – определись уже! Я тебе – не мальчик по вызову, пойми ты.

Он нужен мне. Мне нужно чувствовать крепкое и горячее тело, страстные губы, выдыхающие мне в ухо «Я хочу тебя, Малфой». Моя фамилия из его уст звучит как грязное ругательство. Я готов отдать все на свете ради этого шепота. Хотя бы раз повторить это. Хотя бы в последний раз…

Он снова пытается сбросить мои руки, но я чувствую, что он почти сдался, он готов снова открыться для меня. Я прижимаю его к себе, как ценный подарок, и зарываюсь носом в густые волосы. Они отчего-то пахнут морозной свежестью. Он такой холодный, что мне хочется хоть как-то согреть его. Я машинально прижимаю его ещё крепче.

– Драко, не сжимай меня так – задушишь же…

Почему он назвал меня по имени? Ему кажется, что моя фамилия, произнесенная им, будет означать намёк? Я отвечаю:

– Либо ты достанешься мне, либо никому, – я усмехаюсь и в подтверждение своих слов обнимаю Блэйза изо всех сил. Его тело расслабляется, и я чувствую, что он простил меня. Я накрываю его губы своими. Он отвечает мне. «Блэйз простил меня», – проносится мысль в моей голове. Он простил меня за всю ту боль, что я причинил ему. Простил за мои измены, пусть у нас и был всего лишь секс без обязательств, но я чувствую, что виноват перед ним за это.

Я укладываю его на кровать, усаживаюсь верхом и начинаю расстегивать его рубашку, покрывая поцелуями кожу, потом возвращаюсь снова наверх и целую его горячо и страстно. Вкладывая в поцелуй все чувства, что я испытываю к нему. Я кусаю его за нижнюю губу. Блэйз вскрикивает, и я, как бы извиняясь, целую нежнее, проводя языком по укушенному месту, и чувствую медный привкус. Кровь…

Руками я сжимаю тёмные бусинки его сосков. Он легонько стонет. Я люблю причинять ему боль. Меня заводит, как он выгибается подо мной. Иногда в своих «играх» я захожу слишком далеко, и тогда он кричит, что возбуждает меня ещё сильнее. В последний раз я был слишком жесток, и он ушел… Он не выдержал, а в моих ушах до сих пор звучат его слова «Малфой, ты извращенец недоделанный!» и звук хлопающей со всей силы двери. Но он простил и снова стонет, принимая мои ласки.

Наслаждение, граничащее с болью. Главное не переступить снова эту границу.

Я расстёгиваю его ремень, и меня посещает безумная идея.

– Дай руки, – требую я хриплым голосом. Он беспрекословно подчиняется мне. Я завожу их ему за спину и связываю ремешком.

– Потерпи, милый – успокаиваю его я – я давно в тебя не входил. Будет больно. – Я целую его в висок и снимаю с нас обоих брюки.

Его член тоже стоит. Я переворачиваю Блейза на живот и раздвигаю упругие ягодицы. Чёрт, какой же он узкий… Моя головка с трудом проникает в него, он слабо вскрикивает, пытаясь высвободиться, но я прижимаю его всем своим весом:

– Тихо, котёнок, потерпи… — а затем одним резким движением вхожу в него до конца.

Раздаётся громкий крик, ласкающий мой слух.

Наслаждение, граничащее с болью….

– Малфой, ещё! – он похотливо выгибается, насаживаясь на мой член.

– Что, шлюшка ещё хочет? – спрашиваю я, фиксируя его, чтобы он не мог подмахивать своим задом.

– Я не… — Я снова медленно вхожу, задев простату. – Да!!! Я хочу!!! Трахни меня, Малфой! Заставь меня кончить, не прикасаясь к члену! Давай же!

Я ухмыляюсь:

– На, получи, шлюха, что хотела! – и начинаю вколачиваться в его тело. Он кричит, просит остановиться, а потом умоляет о продолжении. Стоны ласкают мой слух, пробуждая во мне животные инстинкты. И я кончаю с громким рыком, и, судя по резкому крику – он кончает тоже. Я выскальзываю из него и падаю на подушку.

Давно я не чувствовал себя таким счастливым. Нервозность куда-то уходит, заменившись чувством покоя. Я проваливаюсь в глубокий сон.

* * *

Просыпаюсь я от того, что хлопает дверь. Стало быть, он ушел… И правильно, я никому не позволяю спать (да-да, просто спать) со мной. Я потягиваюсь. Надеюсь, что он не в обиде — готов поспорить, что это была одна из лучших его ночей. Я бросаю взгляд на часы, хм… полшестого… М-да, выспался я хоть и плохо, но на занятия идти всё-таки нужно. Уходя в душ, я замечаю, что Блэйз оставил свой ремень. Нужно будет отдать.

* * *

У дверей Большого зала стоит народ и что-то усиленно обсуждает. Я подхожу:

– Так, так, так… и что мы тут делаем? – Хаффлпаффцы подскакивают и испуганно пялятся на меня. «Какой же эффект я произвожу на людей», – проносится мысль в моей голове.

– А, это Мафлой – произносит пухленькая Сьюзен и отворачивается, с лиц других тоже сходит ужас. «М-да, рано я подумал, что произвожу особый эффект — я ж не Снейп». Но теперь мне становится действительно любопытно, о чем они таком говорят.

– Вы не ответили на вопрос, – снова говорю я. И снова ко мне поворачивается Сьюзен.

– Долго объяснять, просто смотри, – она протягивает мне стопку колдографий.

Я внимательно рассматриваю их. Чёрт, это же… Поттер в душе! Я начинаю смеяться, но про себя отмечаю, что парень по-настоящему красив. Даже слишком… Широкие плечи, узкая талия, накаченный живот, а вот самое интересное, что находится ниже пупка, закрывает заслон в душевой. Хм, следующие снимки идентичны первому. Поттер ест клубничину; Поттер задумчиво сосёт кончик пера; Поттер в раздевалке сексуально снимает майку, обнажая рельефный живот и дорожку тёмных волосков, скрывающуюся под ремешком брюк. Везде сплошной эротичный Поттер.

– Я конфискую у вас это! – Кидаю в сумку колдографии, и хаффлпаффцы возмущённо ноют. – Так! Успокойтесь, а то тридцать баллов сниму, надеюсь, вы не забыли, что я староста? То-то же.

Я в отличном настроении вхожу в Большой зал. Но, столкнувшись с хмурым взглядом Забини, понимаю, что рано радовался. Что с ним? Обычно после совместно проведённой ночи он никак не реагирует на меня, «чтобы никто ничего не заподозрил». Но сейчас в его взгляде читается нескрываемая ненависть и капелька обиды.

Я решаю, что подкараулю его после занятий и потребую объяснений! Поэтому я делаю вид, что ничего не заметил, и плюхаюсь на стул около Паркинсон.

– Дракоооончик, – пищит девушка, повиснув у меня на шее и пытаясь поцеловать в губы. Я не отказываю ей в такой любезности, хотя бы ради злобного взгляда Забини, но, почувствовав язык Панси, понимаю, что меня сейчас стошнит посреди Большого зала, поэтому я мягко отстраняю её, поясняя, что скоро занятия, а я голоден как тролль.

– Забини! – я поднимаю голову и вижу, что Финниган ослепительно улыбается Блэйзу, – можно тебя на минуту?

Тот лишь медленно кивает, встаёт из-за стола, бросив на меня мимолётный взгляд, и отходит с Финниганом в сторону. Интересно, о чём таком говорит гриффиндорец, что этот идиот Забини так лыбится? Я сжимаю в руке ложку и надеюсь, что никто не слышит, как скрипят мои зубы. О нет, я не ревную — чтобы ревновать, нужно испытывать к человеку, хоть что-то, кроме похоти. Мне просто обидно, что со мной Блэйз улыбался только во время оргазма.

Я встаю из-за стола и поворачиваюсь к Паркинсон.

– Панси, — говорю я тихо, но слишком жёстко, – пошли, скоро зелья. – И протягиваю ошарашенной девушке руку. Та с каким-то трепетом принимает её и встаёт из-за стола.

Впервые Драко Малфой идёт с кем-то за руку. Выходя из зала, я более чем уверен, что одна пара глаз с ещё большей ненавистью и может даже капелькой зависти смотрит нам вслед. Что ж, Забини, ты сам виноват. У тебя был выбор.

День за днем, хоть они и разные,

Все равно эти звезды грязные.

Все равно будут проститутками.

Все равно заторчали сутками.

(А. Никонов «Империя»)

POV Гарри

День не задался уже с раннего утра, когда Рон, борясь с Симусом, вместо него запускает в меня хахачарами. И я просыпаюсь от того, что мой живот сводит неудержимым хохотом. А ведь я мог бы поспать ещё полчаса! Прохохотавшись, я могу наконец отправиться в душ. Но и там меня ждёт сюрприз. По какой-то причине нет горячей воды. Поэтому, приняв скоростной душ, я спешу в комнату.

– О, Гарри! – зовёт меня Симус.

– Да?

– Ты не мог бы мне помочь?

– Смотря что… – я смотрю на Симуса, пытаясь по выражению лица понять, чего он от меня хочет.

– Тут такое дело… щекотливое, обещаешь, что никому не расскажешь?

– Обещаю, только подожди минуту — скажу Рону, чтобы без меня завтракать шел.

Вернувшись, я застаю странную картину: Симус сидит на кровати, спрятав пылающее лицо в ладонях.

– Симус, что случилось-то? – я сажусь рядом, обняв его за плечи.

– Гарри, – он поднимает на меня смущенный взгляд, – понимаешь, мне нравится один человек… парень…

Я удивленно таращусь на него. Симус – гей и это не секрет. А что если ему нравлюсь я?

– И? – спрашиваю я глухим голосом.

– Я не знаю, такой же он, как я, или нет, – он снова поднял на меня взгляд, полный жуткого смущения.

– Симус… тут такое дело, ты не нравишься мне… в этом плане, – мягко объяснил я ему, – но ты по-прежнему мой друг!

– Да ты-то тут при чём? – он вскакивает с кровати, меряя шагами комнату. – Забини мне нравится. За-би-ни!

– О! – я выпрямляюсь. И, готов поспорить, чувствую небольшое разочарование, узнав, что не я объект мечтаний Симуса. Но я загоняю эту мысль подальше и спрашиваю у него:

– Ну, а я-то чем могу тебе помочь?

– Ты пойдёшь со мной на свидание в Хогсмид в это воскресенье? Но не настоящее свидание, а, как это у магглов говорят… Фиктивное! Вот…

– Э… ну хорошо, пойду, – улыбаюсь я ему.

Спасибо, Гарри! – он бросается мне на шею.

* * *

Подходя к Большому залу, я замечаю кучку ноющих хаффлпаффцов и торжествующего Малфоя. Держу пари, что они только что лишились не меньше тридцати баллов за какой-нибудь легкий проступок.

– Гарри! – ко мне подбегает Колин, – клянусь, это не я фотографировал! И не брат! Так что не думай на нас. – Не дождавшись моего ответа, он убегает. До весны ещё два месяца, а, по-моему, уже весь Хогвартс с ума посходил.

– Симус, – я обращаюсь к идущему рядом парню, – не знаешь, о каких фотографиях он говорил?

– Кажется, догадываюсь, – он загадочно ухмыляется и, порывшись в складах мантии, достаёт маленькую стопку колдографий и протягивает мне. – Только не забудь вернуть.

Я начинаю рассматривать их. Мерлин! Что это за дела такие?! Фотографии мало того, что со мной в главной роли, так они прямо-таки кричат, чтобы на них подрочили!

– Симус! – я багровею от ярости – кто тебе их дал?!

– Мне дал их копии Дин Томас, которому в свою очередь дала копии Лаванда, которая нашла их случайно в гостиной.

– Блядь! – матерюсь я и мчусь к гриффиндоскому столу, падаю на стул и начинаю вымещать накопившуюся злость на бедной овсянке.

– Гарри! – произносит Гермиона нравоучительным тоном. – Что происходит такого, что объектом для пыток ты выбрал несчастную овсянку?

– `Отов пофпоить, шо он ужьнал о `отгафиях, – договорив с набитым ртом, Рон запивает всё тыквенным соком и уже нормально продолжает, – в любом случае, Гарри, ты на них смотришься очень даже ничего.

– ТЫ ВСЁ ЗНАЛ?! Знал и не сказал мне? – я искренне удерживаю себя от того, чтобы не запустить ветчинной рыжему в лицо!

– Ну… да, – быстро добавляет он, – ЭТО ВСЁ ОНА! – и указывает пальцем на Гермиону.

– Неправда, – отзывается девушка из-за журнала «Тысяча и одно зелье. Особый выпуск» – я лишь просила его не беспокоить тебя вечером, потому что ты себя плохо чувствовал. А утром, Рональд, – девушка грозно смотрит на Уизли, от чего тот судорожно сглатывает, – ты был обязан рассказать всё Гарри.

– Отлично, – шиплю я и бросаю взгляд на слезиринский стол. От открывшейся мне картины, у меня сразу возникает рвотный позыв: Панси Паркинсон сосётся с Драко Малфоем.

– Фу, – я толкаю Рона и указываю на слизеринцев, – мерзость какая.

Тот кивает и продолжает набивать себе рот кусками бутерброда. А Малфой, сморщившись, отпихивает от себя Панси и принимается за еду ТАК, словно не ел уже дней семь.

Рядом со мной подпрыгивает Симус:

– Мерлиновы яйца! Нас же Снейп пересадил, а я забыл о том, что сижу с Забини. Нужно того предупредить, его же не было на прошлом уроке.

– Гермиона, – интересуюсь я, – Зелья через пятнадцать минут, а я не знаю, с кем сижу!

Я успеваю насчитать восемь ударов сердца, после чего Гермиона поднимает на меня серьёзный взгляд и отвечает:

– С Малфоем.

Мир рушится.

* * *

Я подхожу к новому месту и опускаюсь на стул, стараясь не думать, что сюда подойдёт Малфой и сядет рядом, постоянно отпуская шуточки в мой адрес. Сейчас я его ненавижу как никогда!

– Ооо, Потти! Какая встреча! – ну вот, вспомнишь… вот и оно. Я поднимаю глаза и вижу самого Малфоя. Тот стоит, опершись одним коленом на стул, и смотрит на меня с усмешкой. Только вот глаза у него чересчур серьёзные.

– Малфой, – цежу я сквозь зубы. Последний грациозно садится на жёсткий стул, но при этом ему удаётся так вальяжно раскинуться на нем, будто это лучшее из кресел, и мы сейчас находимся вовсе не в классе Зелий, а в каком-то дорогом ресторане.

– Поттер, – задумчиво произносит он вдруг, – а за что я тебя ненавижу?

Вопрос прямо-таки застёт меня врасплох, и я таращусь на Малфоя во все глаза.

– Насмотрелся? На вопрос отвечать будешь или продолжишь пялиться на меня, как будто на мне написан рецепт бессмертия?

– Ну насчёт бессмертия… Если бы на тебе действительно он был написан, то Волан-де-Морт, уже давно взял бы тебя в жёны, – Малфой легко усмехнулся, – а что касаемо твоего вопроса, то прости – ответить не могу…

– А вот почему ты меня ненавидишь? – он пододвигается ко мне вплотную и внимательно рассматривает мои глаза, будто надеется, что прочтёт в них ответ. Тонкие брови сходятся на переносице, а глаза кажутся очень грустными, но в тоже время в них есть какая-то искринка. Раньше я думал, что Малфой та ещё сволочь со Снейповским выражением лица, но теперь я вижу, что он другой. И что всё, что он делает, продумано до мелочей, что ему нельзя оступиться, нельзя сделать что-то неправильно. Что он, как и я, надежда… Но только не всего магического мира, а свой семьи. Его отец ждёт, что сын вырастет сильным и знаменитым, а мать ждёт, что он обзаведётся своей семьёй, будет счастлив. И ему сложно разрываться на части. У него тяжелая жизнь.

Я наконец собираюсь с мыслями и отвечаю ему:

– Потому что ты ведёшь себя со мной как сволочь.

Он отводит взгляд, задирает голову и упорно смотрит в потолок. Я невольно любуюсь бледней тонкой шеей.

– А ты никогда не задумывался, почему я так себя веду? – он снова поворачивается и смотрит на меня. Будто бы пытаясь не пропустить ни одной эмоции на моем лице.

– Догадываюсь, но я не уверен.

– Да? Скажи!!! – в его голосе чувствуется почти что мольба. – Я уже собираюсь всё выпалить, как на духу, но в класс влетает Снейп, и я вынужден замолчать.

Урок проходит на удивление спокойно. Я записываю лекцию о свойствах зелья Augeri sensus. Зелье, которое повышает чувствительность в том месте, куда его нанесёшь. Также оно имеет ряд других полезных свойств. Записывая всё это, я никак не могу выкинуть из головы разговор с Малфоем. У меня такое ощущение, что за шесть минут я узнал о нём больше, чем за предыдущие шесть лет. Теперь мне кажется, что прежде я в нём ошибался. Но это же Малфой, и он обязательно всё испортит. Он заставит меня ненавидеть его. С такими мыслями я покидаю кабинет Зелий и направляюсь к теплицам профессора Спраут.

– Ребята! – начинает профессор. – Сегодня у нас особенный урок, сегодня мы будем изучать новое, поистине потрясающее растение! – она от нетерпения даже немного подпрыгивает на месте. – Проходите в теплицу!

Мы не ждём повторного приглашения и радостно бросаемся в тёплую оранжерею, так как на улице разыгрывается сильная метель.

Войдя, мы видим на столе цветок, похожий на чёрную розу.

– Это что, роза? – с нескрываемым удивлением спросил Малфой.

– Мистер Малфой, будьте добры, ответьте: где вы были, когда мы проходили розы? Вы не в состоянии запомнить материал, пройденный на первом курсе? Этот цветок – настоящее редкое чудо. Это — Sciens Sapientis Amor, что в переводе с латинского означает – Знающий Мудрец Любви. Кто расскажет подробнее о нем?

В классе поднимается одна рука, и она принадлежит не Гермионе.

– Да, Невилл? – ласково спрашивает профессор.

– Sciens Sapientis Amor или Знающий Мудрец Любви – редчайшее растение из ныне существующих. Его основное достоинство состоит в том, что если два человека подойдут к нему, то он из невзрачного синего цветка, внешне, как сказал Малфой, похожего на розу, превратится в великолепное растение, чьи лепестки будут переливаться всеми цветами радуги: это означает, что эти два человека любят друг друга. И не просто любят, как брат сестру, или как друг любит друга, а что они испытывают взаимную неземную любовь, даже страсть. Если же он останется такого же цвета, как и был – это означает, что люди не испытывают друг к другу светлых чувств. Если цветок станет нежно-розового оттенка, это значит, что люди испытывают любовь, как к родственнику или другу. Если же цветок станет огненного цвета – кто-то из них изменяет второму. А если цветок с одной стороны станет фиолетового цвета, а с другой останется чёрным, то любовь не взаимна — с той стороны, к кому обращён фиолетовый цвет – тот и испытывает чувства. Также говорят, что в средневековье отвар из этого цветка был способен вернуть к жизни мертвеца. Последний же полностью возвращался к жизни, то есть, не становился зомби. Существует гипотеза, что именно из-за этого эти цветы стали такими редкими. В средние века, когда на каждом шагу происходили дуэли, так и оживляли убитых. Но воскресить он может не всех, и только отвар, сваренный возлюбленной (или возлюбленным), способен вернуть человеку жизнь. – Невилл резко выдыхает и замечает, что все мало того, что с удивлением, так ещё и со вниманием слушают его. Естественно, он краснеет до корней волос, пятится и чуть не поскальзывается под дружный смех слизеринцев и сокурсников.

– Успокойтесь! – утихомиривает всех Спраут. – Невилл, блестяще! Тридцать баллов гриффиндору! А теперь садитесь вокруг стола, а я продиктую вам то, как за ним ухаживать и где его можно найти. Так что слушайте внимательнее, потому что если вам удастся найти его, за него вы получите столько золотых галеонов, что сможете купить себе на эти деньги приличный дом. Итак, сорвать его можно лишь в промежутке между двумя сутками. То есть между двадцатью тремя часами и полуночью. Чтобы определить эту границу, нужно разделить количество суток в месяце на широту, в которой вы находитесь, учитывая также и долготу…

Она пускается в сложнейшие расчёты, а у меня всё не выходит из головы разговор с Малфоем.

« Поттер, а почему я тебя ненавижу? А вот почему ты меня ненавидишь?»

Действительно, почему?

Я почти со стопроцентной уверенностью могу сказать, что он ненавидит меня за то, что я знаменит, хотя сам я вовсе этого не хочу. Ненавидит за то, что мне всё сходит с рук, и за то, что я полная противоположность ему. Что я храбрый гриффиндорец, что я не принял его дружбу! Ну конечно! Малфою никогда ни в чём не отказывали, а тут бац! И я говорю, что увольте, но дружить с вами не буду, и факультет меня ваш бесит.

Он сохранил в себе детскую обиду, а теперь, спустя годы, просто привык меня ненавидеть.

А почему его ненавижу я? А я его разве ненавижу? Да, но только временами. Например, когда он издевается надо мной, оскорбляет моих друзей, или же сосётся с кем-то. Да! Вспоминаю, что я почему-то злюсь, когда вижу его с кем-то, а вот почему?

У меня есть несколько вариантов, первый – я завидую, что у меня никого нет, с кем бы я мог целоваться.

Второй – я ревную. Но не могу же я ревновать своего врага.

Третий – я просто ищу повод, чтобы к нему придраться.

Да, самокопанием я люблю заниматься….

Выйдя из теплиц и направляясь на трансфигурацию, я всё так же думаю о Малфое. Пора что-то предпринять…

Ветер тучи тоски не раздвинет.

Не растопит сердце иней.

Там, где я, там всегда зима.

Холодный взгляд, так сладко гибнет весна.

(Шмели «ливень слёз»)

POV Драко.

Еле-еле я досиживаю до конца занятий; сегодняшний день тянется ужасно долго. Идея вытащить Блэйза на разговор кажется глупой. Захочет – сам придёт. А он захочет. Это я точно знаю.

Я не иду обедать, а решаю сесть за домашние задания, чтобы всю субботу проваляться в постели, а в воскресенье пойти с Панси в Хогсмид. От одной этой мысли у меня подкашиваются ноги. Провести весь день с сексуальной маньячкой кажется безумной идеей, но не сидеть же мне одному! Я встаю и прохожусь по комнате, сжимая виски пальцами — нет, нет, нет! Всё так неправильно! А ещё и этот разговор с Поттером… Что за бред я начал нести про ненависть?! Вот почему я не стал держать язык за зубами? Теперь ещё, наверное, думает, что я псих! Хотя… мне плевать, что обо мне думает какой-то Поттер! Он никто и не смеет лезть в мою жизнь, я не позволю ему подойти ко мне близко.

Пусть, я чувствую, что наши отношения изменились, что нет прежнего гнева, но я буду по-прежнему его ненавидеть… Только… я не знаю, за что… потому и спросил тогда, надеясь, что он поможет мне вернуть ощущение ненависти к гриффиндорскому тупице!

Я сажусь на кровать и тут же вскакиваю от боли в пятой точке — что-то острое сильно врезается меня. Я смотрю, но зря…

Это ремень.

Блэйза.

– Сука! – кричу я. Не знаю от чего: то ли от боли, то ли от злости, а может, и всего вместе.

Я беру его в руки, скручиваю и мчусь из своей спальни, чтобы найти этого урода и отдать ему его проклятый ремешок. Он попадается мне в гостиной. Никого рядом нет, поэтому я без боязни подхожу:

– Привет, Забини.

– Здравствуй, Драко. – По взгляду я вижу, что он меня боится. Тем лучше для меня.

– Ты, Забини, кое-что забыл, – я эффектно бросаю ремень на кресло рядом с ним, – впредь будь внимательнее. – Я разворачиваюсь и ухожу. Знаю, что произвёл на него неизгладимое впечатление. Он не любит, когда над ним имеют власть.

Я запираю дверь, машинально накладываю заглушающее и падаю на постель. Так и лежу, свернувшись калачиком. Закончилось то, что между нами было. Если что-то было кроме траха. Почему всё так сложно? Почему нельзя просто любить и быть любимым. Но меня никто не полюбит, потому что никто не сможет меня выдержать, потому что я люблю доставлять боль. Потому что я ублюдок. Я неожиданно осознаю это, и у меня по щеке стекает одинокая слеза, оставив холодный, влажный след. Я переворачиваюсь на спину и гляжу на перекладину полога. В мозгу всплывают ненужные воспоминания. Два горячих тела, получающие удовольствие… Страстные поцелуи… Зачем это всё было, если я не вынес из этого никакого урока? И мысли снова возвращаются к Поттеру. Я вспоминаю, что кое-что забыл в сумке. Вскочив и достав колдографии Поттера, я ложусь на постель и внимательно рассматриваю их.

Поттер действительно красив собой. Загорелый, зеленоглазый брюнет. Да и к тому же отлично физически развит… У него и лицо красивое: пухлые и яркие губы, большие глаза, пышные, даже слишком ресницы. Он – мечта для многих. Но не для меня. Он единственный в Хогвартсе, кого я не достоин. Он слишком хорош для меня, да и к тому же натурал, наверное…

Я встаю и пересаживаюсь за стол. Я должен сделать эти грёбаные задания, чтобы пойти с Панси в Хогсмид!

* * *

Утро воскресенья выдалось на удивление снежным. Панси уже с утра бегает по Хогвартсу с загадочной улыбкой, чем вывела меня из себя, но я молчу.

Я должен терпеть.

Мы уже собираемся выйти их Хогвартса, как вдруг слышим перешептывания двух рейвенкловок.

– Слышала? Гарри и Симус встречаются! Вот это новость!

Я интересуюсь у Панси:

– Поттер что, не натурал?

– Нет, конечно! Ходят слухи, что он спал даже со Снейпом!..

Меня даже и не интересуют её грязные сплетни. Всем, чем забиты мои мысли — «Поттер – не натурал!»

«Не думаешь ли ты, Драко, – шепчет ехидный голос в голове, – что у тебя есть шансы?»

– Нет! – кричу я в голос.

– Ну ладно, ладно, пошли в Сладкое Королевство, – говорит Панси и тащит меня в сторону. Я лишь удивлённо моргаю глазами и решаю, что «Сладкое Королевство» я ещё смогу стерпеть.

На Хогсмид опускаются сумерки, и снежинки, словно в танце, падают на землю. Холодный воздух обдувает щеки. Я бегу подальше от шума. Прямиком к мадам Розмерте. Подальше от Панси. Я вхожу в паб и усаживаюсь прямо у окна. Сзади звенит колокольчик, оповещающий, что пришел ещё кто-то. А над духом у меня раздаётся:

– Здесь не занято?

Глава 4. Глаза в глаза.

Я шагнула назад, я шагнула вперед.

И не думала, что ветер нас унесет.

И на белых листах отпечатались мы,

Как рассказы огня от холодной луны.

(Линда «Марихуана»)

POV Гарри.

Воскресенье выдалось на славу: Морозное солнечное утро, а за окнами в плавном танце кружат снежинки.

С утра пораньше, Симус в лучших традициях Добби бегает по гриффиндорским башням, вещая всему миру о том, что «Гарри Поттер Великий Волшебник всех времён». Я честно пытаюсь его успокоить, но он не поддаётся, так что сейчас я в хорошем настроении собираюсь на наше фиктивное свидание. Если честно, то я сильно сомневаюсь, что Блэйз, увидев нас вместе, начнёт ревновать, но раз Симус в это искренне верит – то я не против.

Быстро же однако распространяются слухи в этой школе — не проходит и тридцати минут с тех пор, как я рассказал всем о свидании с Симусом, как прибегает Рон. Красный, злобный и взъерошенный, словно на него напали не менее пятнадцати чокнутых вейл.

– Гарри! – начинает он нервно, и в его голосе клокочет ярость, – я, конечно, всё понимаю, но это уже переходит всякие границы!

– Ты о чём, Рон? – я натягиваю свитер на голову и стараюсь сохранить невозмутимый вид.

– Одно дело пойти на свидание с Симусом — это я ещё хоть как-то могу принять, но спать со Снейпом…

Что дальше – я не помню, потому что меня всего скручивает неудержимый хохот, и я без сил валюсь на кровать. Из глаз струятся слёзы, а пресс начинает жутко болеть.

– Ох, Рон… — начинаю я, более-менее успокоившись, – Тоже мне, скажешь иногда. Знаешь, порой меня посещают мысли, что гриффиндорцы действительно немного «того», — я кручу пальцем у виска и, видя, что Рон буквально свирепеет на глазах, спешу добавить, – в хорошем смысле, разумеется!

–Чёрт возьми, Гарри, так это неправда? – Рон краснеет ещё сильнее, но в этот раз от смущения.

Я встаю и подхожу к другу:

– Ну сам подумай, только представь: я и наш Великий Мастер Зелий – от этого же сразу начинает тошнить! – Я ухмыляюсь. – И вообще, Рон, если не поторопишься, то сейчас сюда влетит обиженная Гермиона. Ты же не забыл о свидании с ней?

Мой друг бьёт себя по лбу и начинает носиться по комнате, ища одежду и прочие предметы туалета. Я, насладившись зрелищем, иду к Симусу, и под многочисленные взгляды и перешептывания, мы благополучно покидаем Хогвартс.

* * *

– Гарри, – вдруг говорит Симус, – давай зайдём в «Сладкое Королевство»?

– Почему бы и нет, – я пожимаю плечами, и мы заходим вовнутрь.

«Лучше бы ты этого не делал, Гарри» — звучит голос на задворках сознания, но я сейчас далеко от реальности.

Малфой.

Чёртов сексуальный Малфой.

Стоит себе, спокойно облокотившись на прилавок, и сосёт большой леденец. Если бы не столько народу, я бы сделал что-нибудь безумное. О, радует, что толика здравого смысла, всё-таки сохранившаяся в моей голове, способна остановить во мне разбушевавшиеся так некстати гормоны.

Спустя три часа бесплодных поисков Забини, мы всё-таки на него натыкаемся у мадам Розмерты.

Войдя вовнутрь, я замечаю за дальним столиком белобрысую макушку, которая днём чуть было не свела меня с ума, поэтому кивнув Забини и Симусу, я подкрадываюсь к столику Малфоя, нагибаюсь к нежному ушку и тихо спрашиваю:

– Здесь не занято?

О да, месть удалась! Малфой подпрыгивает, словно его ужалила оса, и злобно сверлит меня отнюдь не радостным взглядом.

– Поттер, – шипит он сквозь стиснутые зубы, и я не сдерживаюсь от едкого комментария:

– О, Малфой, ты змееуст, оказывается… Ты так и не ответил на мой вопрос. – Но, не дождавшись пока тот соизволит что-либо сказать, я плюхаюсь в кресло рядом с ним, потом поднимаю взгляд, и, встретившись с его глазами, подмигиваю. Он моментально краснеет и отворачивается от меня в сторону окна.

– Ты, Поттер, борзеешь на глазах, – он снова поворачивается и смотрит на меня с надменной усмешкой.

– У меня отличный учитель, Малфой.

– Вот как? – он приподнимает бровь, – боюсь спросить кто этот счастливчик!

– Ты, – просто отвечаю и встаю, – я схожу за сливочным пивом, подожди.

Он пожимает плечами и снова смотрит в окно.

Я заказываю две кружки пива, но, как только я подхожу к столу, вижу, что Малфоя и след простыл.

Поттер, ты идио-от! Ну естественно, а ты чего ждал?! Посидеть со своим врагом, попить пива? Ты действительно непроходимый тупица!

Я опускаюсь в кресло и закрываю глаза ладонями. Мне так стыдно… перед собой — припёрся сюда, как послушанный пёсик. Жаль, что не успел ещё хвостиком повилять перед хозяином Драко.

– Поттер, ты уснул что ли? – я от изумления привстаю с кресла и оборачиваюсь.

Так и есть.

Малфой.

Со своей ухмылочкой.

– Вольно! – командует он, явно забавляясь ситуацией. – Я лишь отошел в туалет, а ты тут уже от горя чуть ли не повесился. Видел бы ты себя со стороны, – он смеётся, подтягивает брюки и садиться в кресло. – Чего застыл, как статуя, садись уже. – Он грациозным жестом указывает на кресло.

Я сажусь, беру стакан и, чувствуя, что краснею, залпом выпиваю полкружки. Малфой морщится, шипит что-то про манеры и выпивает немного.

– Ну, Потти, говори уже что-нибудь, а то сижу тут с тобой, время трачу.

– Не нравится – иди. – Я пожимаю плечами, показывая своё полное равнодушие.

Он вплотную приближает своё лицо к моему и заглядывает в глаза:

– Знаешь, Поттер, – говорит он тихо и его горячие дыхание с запахом карамели и корицы обдаёт меня, кружа голову, – не хочу уходить, а то от ужаса потери ты умрёшь, а потом меня отправят в Азкабан за то, что я не уследил за Надеждой Магического Мира. Так ведь, Поттер?

Он приближается ещё ближе. Кажется, что ещё чуть-чуть, и мы соприкоснёмся губами. Голова идёт кругом от жара, который излучает его дыхание. Сливочное пиво ударило в голову, путая мысли и расслабляя всё тело, а Малфой всё так же близко, и мне кажется, что я сойду с ума от бури невероятных эмоций, которые вулканом кипят внутри меня, готовые вот-вот вырваться наружу, обдав нас обоих горячей лавой.

Малфой совсем рядом, но держит дистанцию, не подпуская меня слишком близко.

Глаза в глаза. Лед и зелень.

Весь мир перестаёт существовать. Единственное, что я вижу перед собой: Ледяной принц, источающий жару, лишающий рассудка, заставляющий подчиняться себе.

Глаза в глаза. Холод и жар разрываются громом, и я теряю голову окончательно. Я первый подаюсь вперёд к таким желанным губам. И тону в сказочном поцелуе, который вихрем уносит меня подальше от реальности, вся моя вселенная сейчас – Драко. Он тот, кого я так давно искал.

Он прикусывает мою губу, я вскрикиваю, но не заканчиваю поцелуй, прося о большем, он буквально пьёт меня через поцелуй, стирая все негативные эмоции, заменяя их бесконечным желанием.

Я приоткрываю глаза и вижу, что вечная маска Малфоя слетела, и передо мной красивейший парень на свете, получающий удовольствие от поцелуя. Он, как будто почувствовав мой взгляд, открывает глаза.

И снова глаза в глаза. Только в них теперь смешанное чувство стыда и ужаса.

Он первый прекращает поцелуй, тянется к кружке сливочного пива, осушает её до дна и со злостью швыряет её на стол, потом вскакивает.

– Чёртов Поттер! – и стремглав вылетает на улицу.

Я удивленно сижу, всё ещё чувствуя покалывание на губах. Это был мой лучший поцелуй в жизни. Я беру кружку и лениво потягиваю пиво. Кажется, у меня созрел план, как снова повторить это с Малфоем, но сначала я должен как следует отоспаться.

С этими мыслями я встаю, кидаю деньги на стол и выхожу на морозный воздух. Снегопад усилился. Я посильнее кутаюсь в шарф, но внутри у меня всё горит. Я ухмыляюсь и направляюсь в сторону замка, не обращая внимания на снег, который норовит попасть за шиворот. Очки запотели, но сквозь них видны огни родного замка. Я ускоряю шаг, мечтая закутаться в одеяло в тёплой спальне и вспоминать те счастливые мгновения…

Глава 5. Знакомство.

Так сложно сказать тебе это

И так сложно принять,

Когда люди начинают ходить по кругу, это...

Безумный Мир, Безумный Мир...

(Gary Jules – Mad World)

POV Драко.

Естественно, что после вчерашней моей выходки мне было стыдно идти куда-то дальше своей комнаты, но как только я сказал Панси о том, что я «приболел» она закатила мне такую сцену… В начале были слёзы, потом слёзная истерика и вой, ну а в конце, потеряв надежду, что уговорит меня, она пустила в ход угрозы типа «Снейп тебе голову оторвет, если не явишься на первый урок!». Да и вообще, я подумал, что Малфои не стыдятся своих поступков, они с гордо поднятой головой идут вперёд! Именно поэтому я сейчас иду за руку с Панси.

На самом деле я не сказал бы, что ненавижу её. Просто она странная, да и к тому же в меня влюблена, а я терпеть не могу таких «фанаточек» типа неё. Но я общаюсь с ней – и это само по себе странно. Потому что друзей у меня мало, я бы даже сказал, что их совсем нет. Но ничего, я это как-нибудь переживу — раньше ведь обходился, так сейчас и подавно.

– Знаешь, Драко, – девушка вырывает меня из раздумий, – Я тут посмотрела на тебя, сложила два и два и пришла к одному очень занимательному выводу.

Она резко останавливается посреди коридора и, убедившись, что поблизости никого нет, нервно заправляет за ухо выбившуюся прядь и продолжает:

– Ты ничего такого не подумай, и тем более не смей обижаться! – Я пытаюсь её прервать, но она останавливает меня жестом. – Если то, что я думаю – правда, то клянусь, что буду держать язык за зубами. Если же я пришла к неверному выводу, то прошу простить меня, потому что ты в последнее время стал дорог мне и, как бы не по-слезерински это ни звучало, я волнуюсь за тебя! Так что я закончу эту затянувшуюся прелюдию и спрошу: Драко, ты гей?

Я чуть было не поперхнулся, но, мастерски замаскировав это под смешок и, закатив глаза, я отвечаю:

– Боже, Пэнс, ты расстраиваешь меня. И как только в твоей глупой головке могло появиться сомнение в моей, между прочим, традиционной ориентации? – Я хмыкаю и собираюсь слушать её оправдание. Уж чего-чего, а слухов обо мне и без этого хватает, не хочется, что бы появилось ещё что-нибудь.

Кажется моё замечание по поводу её головы, явно выводит Панси из себя:

– Глупой, говоришь? – я снова хмыкаю – я вновь оказался прав, и её это бесит. – Ну-ну, я пыталась смягчить удар, но раз ты требуешь факты, будут тебе факты! Во-первых, я знаю о тебе и Забини — я не слепая. А ты порой в порыве страсти не ставил заглушающие, так что вместо тебя ставила их я, заботясь, между прочим, о твоей репутации. А ты и так давно ухитрился прослыть плохим мальчиком. Во-вторых, я нашла твой журнал с порнофотографиями, и надо же, – она картинно приоткрывает рот в немом удивлении, – на них были мужчины! И, в-третьих, когда ты от меня так поспешно сбежал вчера, я, заметив твоё исчезновение, пошла разыскивать тебя, но стоило мне подойти к окнам мадам Розмерты, – тут я уже напрягаюсь, боясь услышать именно то, из-за чего я собирался не идти на занятия, – Ты. Целовался. С Поттером. – Она скрещивает руки на груди и изгибает одну бровь. Точь-в-точь, как я, когда ляпнул про её глупенькую головку пять минут назад.

Мимо нас бежит стайка хаффлпаффцев-первокурсников, что-то громко обсуждая, и я, облокотившись о стену, пользуюсь моментом, чтобы продумать ходы для отступления.

Но их нет.

– О’кей, Пэнс. – Я отрываюсь от стены, понимая, что сказать ей всё — единственный выход в сложившейся ситуации. – Ты узнала обо мне правду. – Я развожу руками. – Можешь пойти и растрезвонить всем, ты же так любишь сплетничать!

– Дурак ты, Малфой. – Она от обиды поджимает губы. – Я хотела… Думала, что ты не такой говнюк, как говорят остальные, но, кажется, они – правы! И знаешь что, даже после того, как ты дал мне право «растрезвонить», я не собираюсь этого делать!

Она хочет что-то ещё сказать, но вместо этого отворачивается и бежит к лестнице, ведущей наверх.

Чёрт возьми, ну зачем я это сказал. Она же действительно могла стать мне… другом. А я повёл себя как реальный говнюк — обидел просто так, даже не подумав о последствиях. Мне нет оправдания, разве что я с детства не доверяю людям и думаю, что весь мир ненавидит меня.

Впрочем, так оно и есть. Мир ненавидит Малфоев, потому что мы на «тёмной стороне», потому что не пляшем под дудку Дамблдора, который в свою очередь пудрит всем мозги своей лжедобротой.

А может и не «лже» — чёрт разберёт этого старика.

Я поднимаюсь и направляюсь в Большой зал. Что-то подсказывает мне, что день будет насыщенным.

* * *

Я поспеваю к совиной почте. И среди сов всех мастей, я замечаю чёрного филина, который летит прямо ко мне. О да, мне пришло письмо из дома.

Я осторожно разворачиваю конверт и принимаюсь за чтение, попутно жуя бутерброд с ветчиной.

Но, спустя пару строчек, я перестаю чувствовать его вкус. Я ВООБЩЕ перестаю чувствовать: куда-то уходит шум, я не замечаю даже злобных взглядов Панси. Дочитав письмо до конца, и не поняв ровным счётом ничего, я начинаю чтение заново.

«Здравствуй сын.

Как успехи в школе? Надеюсь, что ты учишься лучше всех, потому что в противном случае – ты не заслужил того подарка, который я тебе приготовил. Я знаю, что ты уже весь в нетерпении.

Поэтому я дам тебе подсказку: тебя ждёт очень интересная встреча с легендарным человеком. Сегодня в семь вечера я буду ждать тебя у Дамблдора, чтобы отправится в мэнор, в котором ты проведёшь пару дней. Не смей опаздывать, хоть на минуту.

Пароль от директорского кабинета – «Яблочное мороженое».

До скорой встречи.

Люциус.»

Прочитав в сотый раз и наконец, осознав смысл написанного, я бледнею. Мне действительно страшно. Какого человека мой отец считает легендарным? Ответ очевиден – Тёмного Лорда. А так как я до этого ни разу его не видел вживую, то, вероятнее всего, это он и есть.

А что если он захочет дать мне задание? Или ещё хуже – поставить метку. Меня всего передёргивает. Как представлю, что я заклеймён подобно какому-нибудь рабу, меня начинает тошнить. И куда смотрит отец?! Мы же Малфои! Древнейший и чистокровнейший род. Чтобы мы, да становились собственностью какого-то психа, да и к тому же полукровки?! Да где это видано?!

Я от возмущения краснею и начинаю чаще дышать.

– Малфой, с тобой всё в порядке? – спрашивает сидящий рядом со мной рядом Винс.

– Да, – коротко отрезаю я, подхватываю сумку и спешу на урок.

Проходя мимо гриффиндорского стола, я замечаю, что Поттер буквально «цветёт и пахнет». Либо он вчера, после моего ухода напился так, что ничего не помнит, либо он маскируется.

Впрочем, мне глубоко на него плевать. У меня и своих забот по горло. Например, как выжить вечером, как не прогневать Тёмного Лорда.

Уже на выходе я лопатками чувствую острый взгляд. Ооо, и это явно не Панси или Забини.

Я резко поворачиваюсь, как раз чтобы увидеть, что Поттер быстро отводит взгляд от дверей. Он абсолютно предсказуем, все его действия можно предугадать на сто шагов вперёд.

* * *

За что я люблю понедельники, так это за то, что в первый день недели у нас нет совместных уроков вместе с этими выскочками – гриффиндорцами, поэтому сегодняшние занятия проходят на удивление спокойно.

Я лежу на кровати и всячески стараюсь расслабиться. До назначенного отцом времени остаётся час, одежду, которую я надену (не думаете же вы, что я пойду в школьной форме), я уже приготовил, волосы расчесал и уложил, а в освободившийся час пытаюсь медитировать. Но скорее я полюблю Поттера, чем смогу расслабиться.

Минуточку, откуда в моей голове снова Поттер?

Почему все мои мысли сводятся к нему? Он хорошо целуется – не скрою. И я бы не отказался повторить, но это же чёртов Поттер! Которого я, кстати говоря, здорово ненавижу, и не собираюсь менять своё к нему отношение в ближайшие сто лет.

Однако он крепко засел в моей голове, и сколько бы я ни прикладывал сил оттуда его выпихнуть, ничего не получается.

Хм, в мою голову приходит безумная идея: «А что если Золотого мальчика совратить? Совратить и трахнуть! — Я жмурюсь от удовольствия. — А потом при каждой встрече в тёмном коридоре напоминать ему об этом, видя, как он сгорает от стыда. Месть была бы поистине сладкой, но одна мысль о трахе с Поттером приводит меня в жуткое бешенство, потому что я его ненавижу. Всеми фибрами души, каждой клеточкой кожи. Мне претит мысль о том, что я буду смотреть на него обнажённого. Не на колдографию, а вживую.

Кстати о колдографиях, я их куда-то вчера засунул, а сегодня всё утро искал, но они загадочным образом исчезли из моей спальни. При этом пароль знаем только я и Панси, я сам у себя украсть не мог, а Панси это незачем.

Панси.

Утром с ней я повёл себя просто ужасно… И в ближайшее время я собираюсь принести ей свои глубочайшие извинения. Надеюсь, что она примет их. Зная Пэнс, можно быть полностью в этом уверенным. Во-первых, моё очарование на неё безотказно действует, а во-вторых, Панси обиду долго не держит.

Я бросаю взгляд на часы. Ничего себе, уже полчаса прошло. Настало время собираться.

* * *

– Яблочное мороженое! – произношу я пароль и захожу как раз в тот момент, когда часы пробивают семь вечера.

Отец стоит в пол-оборота ко мне и беседует с Дамблдором. Холодно и сдержанно.

–Здравствуйте, профессор, отец. – Я здороваюсь я и подхожу к отцу.

– Твоя пунктуальность радует меня, Драко, – хвалит меня отец, а я лишь склоняю голову в знак благодарности. – Нам пора иди. До свидания, директор.

– До свидания – прощаюсь я, и мы заходим внутрь камина.

* * *

Мы прибываем в Мэнор. Странно, что в гостиной никого нет. Я поднимаю удивлённый взгляд на отца. Может быть то, что он написал, про знакомство это лишь на тот случай, если письмо перехватят.

Отец, будто прочитав мои мысли, отвечает:

– Не волнуйся, Драко, встреча действительно состоится, но чуть позже. А пока иди к матери. Она ждёт тебя в своём будуаре.

Я поднимаюсь по каменной лестнице и, пройдя пару коридоров, оказываюсь около двери из тёмного дерева. На мой стук, я слышу мамино «Войдите».

Я оказываюсь внутри.

– Драко, милый. – Мама встаёт и обнимает меня. От неё пахнет дорогими французкими духами, кстати… такой запах я уже где-то чувствовал. Запах морозной свежести. Я трясу головой — наверное, показалось.

Мама внимательно наблюдает за мной.

Надо же, она очень сильно похудела и побледнела. Но признаюсь честно – это не уменьшило её красоты, наоборот, она стала более хрупкой и воздушной. Стройный стан её подчёркивает платье белых и розовых цветов, а чёрная накидка сверху оттеняет её кожу, контрастируя с аристократической бледностью.

Она мягко смотрит на меня, надеясь прочитать мои мысли, но потом лишь грустно вздыхает, подходит к зеркалу и опускается на пуфик. Потом начинает лениво перебирать украшения и косметику на столе, затем быстро смотрит на меня и спрашивает:

– Как успехи в школе, Драко? – Я подхожу и опускаюсь на колени около её пуфика.

– Всё хорошо, maman.

– Mon fils, si tu savais combien je m'inquiète pour toi, – она встаёт рядом со мной на колени и обнимает меня. – S'il vous plaît soyez prudent lorsque l'on parle à cet homme!

– Oui, maman.* – отвечаю я. Когда мама в разговоре переходит на французский, это означает крайнюю степень её волнения.

Она снова садится на пуфик и начинает перебирать косметику. Мой взгляд приковывают духи в кроваво-красном флаконе.

– Можно? – спрашиваю я, указав на флакон.

Она кивает, а я тянусь к флакону, открываю крышку и брызгаю капельку на запястье, спустя десять секунд вдыхаю.

Я узнаю этот запах из тысячи.

Так же пахло от Блэйза.

– Правда, прелесть? – интересуется мама, дождавшись моего кивка, она продолжает, – мне привёз их твой отец, когда приехал от Элеонор Забини, матери Блэйза. Ты же её знаешь, не так ли?

– Да, она приезжала к нам на Рождественские каникулы. – Я встаю с колен и подхожу к окну, наблюдая, как сумерки опускаются на наши необъятные владения.

– Драко. – В комнату входит отец. – Срочно иди вниз. Прибыл тот, кого я хочу тебе представить.

Уходя, я оборачиваюсь к матери.

– Bonne chance **, – шепчет она. Я киваю и закрываю дверь.

* * *

– Драко, — начинает отец – вот и настал тот миг, когда я хочу представить тебе легендарнейшего человека. Который не только сильный волшебник, он в совершенстве владеет безпалочковой магией, он – живая легенда.

– Прекрати, Люциус, а то ещё испугаешь мальчонку, как постоянно пугаешь его вашим Тёмным Лордом, – произносит низкий хриплый голос из самого дальнего угла. Потом человек в мантии выходит из тени и сбрасывает капюшон.

__________________________________

*- Сын мой, если бы ты только знал, как я волнуюсь за тебя! Прошу, будь осторожен в разговоре с этим человеком!

— Да, мама.

** — Удачи.

Не забирай меня с собой, я так хочу обратно.

С запада на восток бежать.

Станешь причиной новых строк,

Мне не совсем приятных,

Вряд ли будешь ты об этом… об этом знать.

(После 11 — не забирай меня с собой)

Pov Драко.

– Мастер Драко! – Я медленно открываю глаза и приподнимаюсь на кровати. На меня с щенячьей нежностью смотрит Тибби.

– Да? – спрашиваю хриплым ото сна голосом и спускаю ноги на пол.

– Вы знаете, что мистер Малфой не любит, когда вы опаздываете, поэтому я решила вас пораньше разбудить.

– Да, спасибо, Тибби. Можешь идти.

Я встаю с кровати и прохожу в ванную, попутно хватая махровое полотенце, но мой взгляд привлекает конверт на столе.

Интересно, от кого?

Я беру его и разворачиваю.

«Привет, Малфой, это Гарри. Ну, Поттер.

Я хотел спросить тебя, почему ты не в школе? Ты не подумай ничего особенного, просто интересно».

О да, конечно, Поттеру просто интересно. Я ухмыляюсь и сажусь за составление ответа.

Хм, как бы ему написать? Это же Поттер, он тонких намеков не понимает, ему нужно прямым текстом говорить, чтобы пробить его невероятную тупость, так что мой игривый стиль в случае с ним не пройдёт.

«Привет, Потти.

Почему я не в школе? А с чего ты взял, что я не в школе? Я сижу в своей комнате — неважно себя чувствую.

О да, конечно, нет ничего особенного в том, чтобы узнать, почему твоего врага нет в школе – это же обычное дело.

С любовью, Драко»

Я запечатываю конверт и кладу на стол, потому что если я сейчас пойду искать филина, то на завтрак я точно опоздаю, и отец будет в ярости, чего я совсем не хочу.

* * *

– Драко, будь добр, спустись с небес, — вырывает меня из раздумий голос отца. – Расскажи о своих успехах в школе.

– Я как обычно лучший на нашем факультете. – Я отрезаю кусочек яичницы и отправляю в рот.

– Только на факультете? А на курсе кто лучший? По-прежнему грязнокровка? – брови отца сходятся на переносице.

– И да и нет. Мы оба. – Я отпиваю сок из бокала, и продолжаю. – У нас почти одинаковые оценки, поэтому на нашем курсе мы считаемся лучшими учениками.

– Ты должен быть лучше грязнокровки! – выкрикивает он и потом добавляет спокойнее, вставая из-за стола. – Ты обязан быть лучшим, помни это. И не забывай, что ты Малфой.

Он бросает взгляд на меня и быстро выходит из комнаты.

– Не обижайся, дорогой, – тихо говорит мама, слабо улыбаясь, – ты наша последняя надежда, вот отец и злится. Он желает тебе только добра.

– Да, мама, – отвечаю я.

* * *

День я провожу лежа на кровати в спальне и уставившись в потолок. Моя душа рвётся на части из-за непонятного чувства. Почему-то всё так достало меня, что просто хочется лежать так и не думать ни о чём на этом грёбаном свете. Я схожу с ума. Да, это очевидно. Почему у меня всё так сложно в жизни? Почему я должен выделываться перед всеми, демонстрируя своё происхождение и оправдывая имя Малфоев?

Я резко сажусь на кровати, хватаю подушку и запускаю её в тумбочку. С грохотом падает опрокинутая мной статуэтка балерины. Её подарила мне Оливия.

Оливия — моя двоюродная сестренка, в которой я души ни чаю. К сожалению, она живёт во Франции и у меня возможность видеть её только летом, но её родители на будущий год хотят отправить её в Хогвартс, чего я жду с большим нетерпением.

Раздаётся тихий стук и входит отец.

– Драко, – начинает он и садится на кровать. – То, что я сказал за столом… Знаю, вышло довольно грубо, поэтому я пришел извиниться.

– Ничего страшного, отец. – Я пожимаю плечами. – Я прекрасно понимаю, что должен поддерживать статус семьи, потому что ещё неизвестно, кто победит в этой войне – Тёмный Лорд или оппозиция.

Он кивает, и мы сидим в молчании, но нам уютно вдвоём. Знаете, такая непринуждённая тишина, когда понимаешь друг друга без слов — достаточно чувствовать, что рядом есть кто-то, думающий так же, как и ты.

– Отец?

– Да? – Он поворачивается и смотрит на меня.

– Оливия в следующем году поедет в Хогвартс?

Он пожимает плечами:

– Я не знаю — её родители ещё в раздумьях, но, скорее всего, да. Драко, я хочу с тобой поговорить. Это важно.

Я поднимаю на него удивлённый взгляд.

– До меня дошли слухи, что ты встречаешься с Паркинсон. Да и вообще, что ты спал чуть ли не со всем Хогвартсом. В том числе и с парнями.

Я закатываю глаза:

– Отец, прошу вас, не начинайте! Сейчас вообще кто-то пустил сплетню о том, что Поттер спит со Снейпом…

– Профессором Снейпом, – машинально поправляет меня отец. Я киваю и продолжаю:

– Ну так вот: На самом деле Поттер встречается с Финниганом.

– То есть Гарри Поттер – гей? – Отец удивлённо смотрит на меня.

– Да, это так. – Я киваю и замечаю белую сову, стучащую в окно.

– Ладно. – Отец поднимается. – Не буду тебе мешать. Кстати, я хотел сообщить, что завтра вечером мы устраиваем приём. Ты должен на нем присутствовать. А в Хогвартс отправишься послезавтра.

Он выходит за дверь, а я почти бегом направляюсь к окну. Не удивлюсь, если это послание от Поттера.

Так и есть. Странно, на ощупь в конверте есть что-то помимо письма. Я осторожно вскрываю его, и на стол вываливаются колдографии. Те самые. С Поттером. Он что – обалдел что ли? Зачем он присылает мне свои фотографии? Решил меня соблазнить таким варварским способом? Я ухмыляюсь и принимаюсь за чтение письма.

«Привет, Малфой.

Ну вот зачем ты врёшь? Я специально ходил к Паркинсон — вы же с ней встречаетесь, кажется… Правда странно, что это не мешает тебе целоваться с чужими парнями. Так она сказала, что ты уехал в Мэнор по делам, а, узнав, что я буду писать тебе письмо, попросила передать тебе колдографии, которые я засунул внутрь конверта. Она сказала, что дико извиняется за то, что лишила тебя такой возбуждающей красоты на одну ночь — просто она взяла их вечером, чтобы сделать копии, а потом забыла отдать.

Ты когда приедешь?

Поттер».

Чёртов, Поттер. Чёртова Панси! Это что, месть у неё такая? Отдать Поттеру его фотографии, чтобы он передал их мне! Браво, Паркинсон, браво — ты превзошла саму себя! Хотя чего я удивляюсь, она же слизеринка, а изощрённая месть у нас в крови.

И что теперь подумает сам Поттер? Хотя меня это должно волновать в самую последнюю очередь.

Я хватаю со стола пергамент и сажусь за написание ответа.

«И снова привет, Поттер.

Очень рад, что ты не испугался спуститься в устрашающие подземелья слизеринцев и найти Паркинсон. За фотографии спасибо, а то я расстроился, что теперь мне не во что метать дротики.

Насчёт поцелуя. Вспоминая подробности, я обнаружил одну занимательную вещь: это ТЫ меня первым поцеловал, хотя в то время ты встречался с Финниганом. Так что твои обвинения в моей измене Панси – безосновательны. Другое дело, если о поцелуе узнает Финниган, к примеру… Это было бы весело, наблюдать как вы ссоритесь, и как ты пытаешься найти оправдания.

Когда приеду – не твоё дело. Но, зная тебя и то, что пока ты не получишь ответ – не отстанешь, говорю прямым текстом: приезжаю я послезавтра утром. Надеюсь, ты не собираешься встречать меня на перроне с букетом фиалок.

Малфой.»

Я беру письмо и отправляюсь в сарай, где живёт филин.

* * *

Отправив письмо, я решаю ещё побродить по саду. Снегопад усиливается, а ветер пытается буквально сбить меня с ног, в то время как проклятые снежинки залетают мне за шиворот, тают и стекают тонкой и холодной струйкой по телу.

Я натягиваю тёплые шерстяные перчатки, поплотнее кутаюсь в мантию и надеваю на голову капюшон.

Вдалеке виднеется скамейка. Я осторожно опускаюсь на неё и пытаюсь расслабиться. Щёки немного занемели от холода, и я прячу нос в меховой воротник мантии. От меха пахнет яблоками. Я ухмыляюсь — это так необычно — запах яблок среди зимы.

Наверное, это странно, но я люблю зиму. С Рождеством, со снегом и морозами, с тёплыми мантиями. А теперь ещё и с Поттером.

Тот вечер в кафе мадам Розмерты… Я зажмуриваюсь. С закрытыми глазами намного легче воссоздать в памяти тот момент.

Тихо потрескивает огонь в камине, в голове бушует сливочное пиво, монотонный гул голосов… И он. Такой прекрасный, так девственно-чистый. С зелёными глазами. Со сладкими пухлыми губами, так неумело целующими меня в тот вечер.

Я достаю палочку из кармана и трансфигурирую первый попавшийся камень в орхидею.

Интересно, а Поттер любит орхидеи?

* * *

Утро начинается так же, как и вчера: сначала меня будит Тибби, потом я иду в душ, попутно хватая полотенце, и снова замечаю письмо. Только на этот раз от Оливии.

«Привет, Драко!

Пишу тебе в тайне от родителей, потому что они собираются сделать тебе сюрприз. Но я не могу долго молчать, ты же меня знаешь!

Ну так вот. Во-первых, я на следующий год поеду учиться в Хогвартс, если, конечно, я обладаю способностью к магии. А я обладаю – это было проверено неделю назад.

Во-вторых, вы сегодня вечером устраиваете приём. Отгадай, кто приглашен? Правильно – наша семья, а это значит, что мы сегодня с тобой увидимся! Ты рад, Драко? Я тоже! Жду с нетерпением вечера!

Упс, кажется, мама скоро придёт проверить, готова ли я, а заодно убедиться, что я тебе ничего не пишу.

Целую, до вечера.

Обожающая тебя,

Лив.

Моё счастье невозможно описать словами, я так рад, что среди этих чопорных дамочек и серьёзных джентльменов будет моя ангелоподобная сестрёнка.

Я прячу письмо внутрь стола и, насвистывая мелодию, иду в душ.

* * *

Спустившись вниз, я замечаю, что по всему дому перемещаются эльфы, старательно украшая залу.

– Драко, с добрым утром! – приветствует меня мать, стоящая во главе зала и управляющая эльфами.

– С добрым утром, maman. – Я почтительно киваю.

– Завтрак тебя ждёт. Прости, но отец уехал по делам, а я не голодна, поэтому тебе придется есть в одиночестве.

– Ничего страшного, я привык. – Получив её улыбку, я выхожу из залы и направляюсь в столовую. День сегодня обещает быть прекрасным, и как я вчера мог грустить?

* * *

Вечер подкрадывается незаметно и я, облачившись в дорогой чёрный костюм, спускаюсь вниз, чтобы встретить гостей.

Зала украшена просто великолепно. Свечи создают полумрак, звучит тихая классическая музыка, стоят подносы с шампанским и дорогими винами, а чуть поодаль располагается стол с закусками. Везде расставлены огромные вазы с цветами, отчего в комнате стоит аромат лета.

Первыми из камина выходят миссис Забини и её, должно быть, двадцатый муж.

Элеонор Забини – довольно эксцентричная женщина. Полная, но при этом очень красивая. Но всю её красоту буквально убивает полное отсутствие вкуса при выборе одежды. Одевается она ярко и вульгарно. Например, сегодня она облачилась в огромную нелепую шляпу с цветами и фиолетовое платье, больше похожее на ночную рубашку.

Следующие наши гости – мистер и миссис Лестрейндж.

Всегда ненавидел Беллатрикс. Помешанная на своём Лорде, сумасшедшая да и к тому же убийца. Муж её — неприметный и довольно тихий человек, но, как говорится, в тихом омуте черти водятся.

А вот следующими из камина выходит семейство Розир. Астория Розир младшая сестра моей матери. Кого действительно можно назвать красивым, так это её. Она вышла замуж за Карлоса Розир и родила прекрасную дочурку Оливию Лукрецию Виолетту. Последняя же на огромной скорости бежит сейчас ко мне в объятия. После пяти минут обниманий и поцелуев, отец обращается ко мне:

– Драко, Оливия, можете идти в комнату, не хочу, чтобы вы тут мешались. – Я киваю, и, взяв сестрёнку за руку, поднимаюсь к себе.

* * *

Мы лежим на кровати уже больше трёх часов, а конфет мы съели не меньше трёхсот. Вечеринка внизу уже в полном разгаре, и Лив заметно «клюёт носом».

– Драко, – начинает она и поднимает свою белокурую головку.

– Чего тебе, чудо моё зеленоглазое?

Она смешно надувает губы и говорит:

– Почитай мне сказки.

– Хорошо. – Я чмокаю её в носик и призываю с полки сборник сказок.

Уже минут через семь-восемь я замечаю, что Оливия дремлет, обняв моё колено рукой. Я осторожно высвобождаюсь из её объятий и накрываю её сверху клетчатым пледом. Она что-то неразборчиво бормочет.

– И я тебя люблю, – тихонечко отвечаю я. И, отлеветировав кресло к камину, опускаюсь в него, сбрасываю ботинки и пристраиваю ноги на пуфик поближе к огню.

Когда взойдёт весна,

И смерти вопреки

Сгорают от любви

Все призраки дворца.

Тысячелетний страх

Колени преклонит,

И мёртвые уста

Словами жгут гранит.

(Агата Кристи «я не забуду о тебе»)

POV Гарри.

Каждую ночь приходит Он. Мой личный дьявол, моя боль, моя пытка и моя любовь. Безнадёжная и больная. Я сошёл с ума от страсти и желания быть ближе к нему, он как огонь: манит, но как только прикасаешься к нему – обжигает. Он медленно убивает меня током по оголенным нервам. Пьёт мою душу и расщепляет разум.

Он – моя страсть.

Он – Драко Малфой.

И сейчас я ложусь спать, мечтая о том, чтобы он пришел ко мне во сне.

И он приходит. Он уже три ночи подряд главный герой моих извращённых снов. Его руки крепко обнимают меня, а язык ласкает моё тело, срывая с моих губ хриплые стоны, он заставляет меня выгнуться под ним, страсть застилает мой взор белой пеленой и единственное, что я сейчас вижу – это он.

Как всегда гордый и прекрасный, взъерошенный и жаркий. Такой неприступный и такой родной. Я тянусь к его щеке и глажу тыльной стороной ладони. Кожа под рукой мягкая и прохладная. Он ухмыляется и умело засасывает в рот один из моих пальцев.

Я приподнимаюсь на постели и тянусь навстречу его губам. Он уклоняется и шепчет мне в ухо:

– Поттер, скажи, что ты любишь меня. – Он острым языком проникает внутрь уха. Я покрываюсь мурашками, он, заметив это, отрывается от моего уха и выжидающе смотрит на меня. – Ну же, всего три слова. Три простых слова, и ночь будет длиться вечно. Мы будет вместе. Ты и я. Только мы вдвоём, никто, слышишь, никто – не помешает нам. Мы сгорим с тобой от любви вместе. Только скажи, что любишь меня. Выбор, Гарри, только за тобой.

– Я не могу сказать этого, Малфой, прости…

Он откидывается на кровать и слабо улыбается:

– Ты обязательно меня полюбишь, Поттер, обещаю.

Я пожимаю плечами и ложусь рядом с ним.

Сквозь полог пробивается одинокий луч солнца и падает на Малфоя. Я замечаю, что Драко становится прозрачным, будто растворяется на солнце и растворяет следы ночного безумия.

– Так вот как ты исчезаешь каждую ночь, – говорю я ему, и он поднимает на меня полные грусти серые глаза.

– Да.

Я задумываюсь, кто он? Он слишком реальный, чтобы быть простым сном. Он – как отдельная личность, он как вторая сторона Драко Малфоя, которая приходит ко мне по ночам.

– Кто ты? – спрашиваю я.

– Я твоя мечта – он слабо улыбается. Его почти не видно. – Я умираю на рассвете и рождаюсь на закате. И так будет изо дня в день.

– Когда это закончится?

– Как только двое слепых глупцов обретут друг друга навечно.

Я хочу ещё что-то спросить, но замечаю, что он весь напрягается, глубоко вдыхает и с ослепительной улыбкой исчезает в небытие, прошептав напоследок:

– Ты обязательно меня полюбишь, Поттер…

* * *

– Просыпайся, соня! – Я нехотя раскрываю глаза и смотрю на того, кто посмел нарушить этот прекрасный сон. Рон продолжает меня трясти за плечо.

– С добрым утром, Гарри! – кричит Симус. Я киваю ему и направляюсь в душ.

Сегодня приезжает Малфой.

При воспоминании о Малфое я тут же вспоминаю и ночь. Если честно, то меня уже тошнит от этих непонятных чувств. Я встаю под прохладные струи воды, и поднимаю лицо, навстречу воде. Неразбериха в голове начинает укладываться, и ночь постепенно уходит на второй план, как нереальный бред. А может, этого всего и не было? Я просто выдумал. Обманул самого себя.

Я закрываю кран, обматываюсь полотенцем и подхожу к зеркалу.

Я гляжу на свою отражение – зелёные глаза смотрят на меня внимательно, ожидая вердикта. Нет, я не обманул себя. Сон действительно был, но это всего лишь сон. Так мой разум даёт мне возможность встретиться с объектом моих желаний. Правда, в альтернативной реальности. Но я не против этого.

* * *

Я вхожу в Большой зал и замечаю за слизеринским столом человека, кому были посвящены почти все мои мысли в последнее время.

Драко Малфой сидит, грустно глядя в сторону, и гоняет по тарелке кусочек яичницы, он напрягается и, будто почувствовав мой взгляд, поднимает голову, и мы смотрим друг другу в глаза.

Он слегка приподнимает одну бровь, а затем отворачивается.

Я прохожу к нашему столу и сажусь так, чтобы видеть его.

Я так скучал по нему. По этому утонченному телу, по надменному и красивому лицу. Под моим пристальным взглядом он явно начинает нервничать, но маску безразличия на лице всё же пытается сохранить. Интересно, как долго он продержится, учитывая то, что первый урок — Зелья со Слизерином?

Он сдаётся. Точнее вскакивает и бежит вон из зала. Я ухмыляюсь и хватаю со стола яблочный пирог.

Утро удалось!

* * *

Начало урока проходит на удивление спокойно: Малфой сидит напряженный, старается лишний раз меня не задеть рукой, в общем и целом, делает всё возможное, чтобы не замечать моего присутствия рядом с ним.

А я просто смотрю на него.

Я понятия не имею, зачем начал эту игру, но не прекращать же её, так и не добившись от Малфоя хоть словечка?

– Мистер Поттер, будьте добры повторить свойства зелья из боярышника. – Раздаётся надо мной низкий голос Снейпа. – Не можете? Десять баллов с Гриффиндора, и будьте любезны на будущее не на мистера Малфоя смотреть влюблённым – последнее слово он выплёвывает с отвращением – взглядом, а записывать, если вы не в состоянии запомнить настолько лёгкий материал! Кто может? Да, мистер Забини?

Что дальше – я не слышу. Он действительно сказал это? Что я смотрю влюблённым взглядом? Чёрт, угораздило же меня...

Я украдкой бросаю взгляд на Малфоя и еле-еле сдерживаю смешок: тот сидит, словно проглотил кол, с ярко-красными щеками, кончики пальцев побелели, так сильно он сжимает край стола.

Он медленно поворачивает голову и смотрит на меня, и всё моё хорошее настроение улетучивается, потому что во взгляде Малфоя читается такая неприкрытая ненависть, что я невольно сглатываю.

Как только раздаётся звонок, Малфой вылетает из класса, словно за ним гонится стая бешеных гиппогрифов.

– Гарри, что это было? – спрашивает Гермиона, когда мы идём на Историю Магии.

– Ты о чём? – Я стараюсь выглядеть непринуждённо.

– Ты знаешь, о чём я! – с нажимом говорит она.

– Мерлин, Герми, я не виноват, что не запомнил эти свойства, на трансфигурации верну эти десять баллов.

Рон, шедший всё это время молча и понуро опустив голову, вдруг говорит:

– Гарри, ты знаешь, что она не о баллах сейчас беспокоиться. Какого тролля ты всё время глядел на Малфоя, как влюблённый идиот?!

– Стойте! – Я изображаю на лице обиду. – Вы подумали, что мне нравится Малфой?

– Ну… да. – Гермиона поднимает на меня задумчивый взгляд. – А разве нет?

– Нет! – отрезаю я. – Обидно, что вы подумали так обо мне.

– Прости, Гарри. – Гермиона кладёт мне руку на плечо. – Просто это было так…

– Забудьте. – Я улыбаюсь. – Пойдёмте быстрее, не то опоздаем.

* * *

Ночь опускается на Замок. Я лежу в кровати и читаю учебник по Зельям. Но мысли мои отнюдь не об уроках.

– Гарри, ты спишь?

– Нет, Рон.

– Я вот тоже не хочу.

– Пошли прогуляемся, – предлагаю ему я. — Если честно, то я безумно соскучился по нашим совместным вылазкам под мантией-невидимкой.

– Прости, Гарри, я лучше посплю. Ты, если хочешь, иди один, а вместе погуляем завтра…

– Хорошо. – Я вскакиваю с постели и хватаю мантию-невидимку. – Только Гермионе – не слова, Ок?

– Конечно.

Выйдя в коридор, я вспоминаю, что забыл карту Мародеров, но не возвращаться же за ней в башню?

Я уже прошёл по многочисленным коридорам и переходам, и, поняв, что забрёл как раз в ту часть замка, где ни на кого не возможно наткнуться, я стягиваю мантию-невидимку, так как под ней стало душно, да и вообще неудобно.

Некоторое время я иду спокойно, но уже через пару минут я чувствую спиной пристальный взгляд. Обернувшись, но никого не заметив, я пожимаю плечами и иду дальше. Коридор становится всё темнее и темнее, а судя по количеству пыли в углах, это самый заброшенный и безлюдный коридор Хогвартса.

Я спокойно иду, как вдруг на меня налетает нечто и со всей силы впечатывает в стену.

– Поттер! – выдыхает мне в ухо знакомый голос.

– Малфой? – я распахиваю глаза и вижу перед собой знакомое лицо.

– Он самый. – Я чувствую, что он прижимается ко мне всем телом, и невольно смущаюсь. – Знаешь, ты меня сегодня конкретно вывел из себя. Весь Слизерин смеялся надо мной! Они теперь считают, что мы пара, которая скрывает свои отношения! – Он прижимается ко мне сильнее – Раз мы пара, Поттер, то должны спать вместе, не считаешь?

Я хочу что-то ответить, но Драко впивается в меня страстным поцелуем. Я немедленно отвечаю и подаюсь вперёд. Он отстраняется и с моих губ срывается стон разочарования.

Но, почувствовав чужую руку на ширинке, я невольно толкаюсь.

– О, Поттер, кажется, поцелуй возбудил тебя. – Он расстегивает ширинку и обхватывает ладонью напряженный орган. – Скажи, сколько раз ты дрочил, вспоминая тот вечер?

Он заглядывает в мои затуманенные глаза, но, поняв, что я не собираюсь отвечать, он начинает двигать быстрее рукой, срывая с моих губ хриплые стоны удовольствия. Он резко останавливается, зажав член у основания.

– Ну, Поттер, будешь говорить?

– Д-да, — бормочу я срывающимся голосом и пытаюсь толкнуться в ладонь, но Малфой второй рукой фиксирует мои бедра. – Много, очень.

– Это я и желал услышать, – шепчет он мне в ухо и начинает яростно двигать рукой.

Хватает всего пары движений, и я кончаю с громким рыком, изливаясь Малфою на руку и на мантию. Драко медленно подносит к своему лицу руку, запачканную моей спермой, и поочерёдно облизывает каждый пальчик.

– Малфой? – спрашиваю я, отойдя от сильнейшего оргазма в моей жизни – А ты?

– А что я? – Отзывается он хриплым голосом.

– Ты же не железный.

– Обо мне не беспокойся.

Я притягиваю его за талию и целую жёстко и требовательно. Готов поспорить, что он усмехается, но отвечает на мой поцелуй, прижав меня к стене. Он отрывается от моих губ и целует шею, прихватив кожу зубами, оставляя след.

Воспользовавшись моментом, я пропихиваю руку между нашими телами, расстегиваю ширинку, и, вытащив его член, легонько сжимаю его и начинаю двигать рукой, но как только я слышу, как слетает тихий стон с его губ, замираю.

Он поднимает на меня глаза.

– А сколько раз ты возбуждался, вспоминая тот вечер, тот поцелуй?

В его глазах я читаю ярость, смешанную с возбуждением. Он с рычанием сгребает меня в объятия и шипит на ухо:

– Очень много, я всё время о тебе думал, забавно, не правда ли? А теперь подрочи мне, а то я тебя прямо тут загну и трахну.

Я ухмыляюсь и медленно начинаю двигать рукой.

– Поттер, быстрее! – почти кричит он. Я ускоряюсь и, слыша его сбившееся дыхание, понимаю, что он на грани — пара движений, и он кончает.

– Поттер, ну что ты наделал? – спрашивает он, переведя дыхание.

– А что я сделал? – Я медленно подношу ладонь к лицу, рассматривая белую жидкость на пальцах. Малфой с огромными от удивления глазами смотрит на мои действия. Я же просто облизываю руку, не отводя взгляда от Малфоя.

– П-потер?

– Хм, я думал, что будет противнее, — констатирую я.

Малфой смотрит на меня странным взглядом и тут, мой здравый смысл, который всё это время отдыхал, осознал, что между нами произошло.

– Чёрт! – выругиваюсь я.

– Это да. – Отвечает Малфой и садится на пол. Я опускаюсь рядом. – Хочешь? – Он протягивает мне сигарету. Я беру.

– Поттер, что это только что было? – Он поднимает на меня взгляд и затягивается.

– Гормоны, – просто отвечаю я. На самом деле я соврал. Я не думаю, что это были просто гормоны. Это было нечто большее. Но не говорить же Малфою о любви.

– Гормоны? – Он вскакивает, бросает окурок на пол и тушит кончиком ботинка. – Гормоны? Хорошо. Просто замечательно, Поттер!

Он разворачивается и уходит с гордо поднятой головой.

Я остаюсь стоять. Почему он ушел? Он допускал мысли о том, что это могло быть нечто большее, чем взаимная мастурбация. Я трясу головой. Нет, я должен спросить его, но сейчас я вряд ли его догоню. Лучше завтра.

А сейчас я должен поискать выход из этого места.

Because he won't ever remember.

What you choose to forget

As you try to find some source of light

Try to name one thing you like.

(Bright Eyes – A Line Allows Progress)

POVДрако.

Утро. Кровать. Будильник и больная голова. Я сажусь на постели и лениво потягиваюсь. Во всем теле странная легкость. Мне впервые за долгое время действительно хорошо. Миг – и воспоминания накатываются на меня огромным снежным комом. Я резко вскакиваю и начинаю мерить комнату шагами. Ледяной пол сковывает оголенные ступни холодом, но мне не до этого. Я вспомнил все.

Казалось, что все, что вчера было – нечто нереальное, похожее на сон, но это чертова реальность! Я действительно был с Поттером, я целовал его! Даже больше, а потом, потом он сказал, что это гребаные гормоны!

Что ж, а чего, собственно,ждал я? Цветов, романтики, прогулок под луной и признаний в любви? Глупец! Я всегда ненавидел это, так почему предательские слезы набегают на глаза? Я бросаюсь обратно в постель и прикрываю глаза. Поттер думает, что это были просто подростковые гормоны, хорошо, пусть будет так, но отныне я никогда этого не повторю. С ним не повторю.

В дверь стучат.

Я набрасываю халат на плечи и открываю. Нечто черное бросается мне на шею:

— Драко! Ты не поверишь! – Это Панси. Она, взяв себя в руки, отходит от меня и счастливо улыбается, но, заглядывает мне в глаза, и её улыбка исчезает. – Драко, что произошло?

— Ты о чем? – Я небрежно улыбаюсь, но поняв, КАК жалко это выглядит, я прекращаю притворяться. – Проходи, Пэнс.

— Драко, так что все-таки случилось? – спрашивает она, садясь на кровать.

— Не знаю, ты про что вообще?

— Ты смотрелся сегодня в зеркало?

— Нет – я пожимаю плечами и подхожу к зеркалу. Теперь я понимаю, что она имеет ввиду. Кажется, что меня подменили, что это не я в зеркале. Осунувшийся парень, лишняя зпт со злостно-печальным взглядом, с царапиной на правой щеке. Странно, как она там оказалась?

— Забавно – говорю я, продолжая себя рассматривать. – Интересно, откуда царапина?

— Ты не помнишь? Кстати, дай залечу. – Панси подходит ко мне.

— Нет! – почти кричу я. – Я хочу, чтобы она осталась, – уже спокойнее добавляю я.

Панси смотрит на меня удивленными глазами, её можно понять – Малфой, который не смотрел в зеркало, нежелающий залечивать царапину, с растрепанными волосами, не скрывающий эмоции.

— Драко, ты либо свихнулся, либо влюбился.

— Ни то, ни другое. А теперь, Пэнс, иди на завтрак, я сегодня пропущу, что-то не хочется.

— Решил в анорексика превратиться? Нет, я тебя подожду, ты быстро приведешь себя в порядок, и мы пойдем на завтрак.

Я пожимаю плечами и ухожу в ванную. Я привычными движениями укладываю волосы, умываюсь, подхожу к зеркалу, и мой взгляд снова…», снова падает на царапину, которая ярким пятном выделяется на бледной коже, кажется, что порез глубокий, но он успел затянуться за ночь. Я прикасаюсь кончиками ледяных пальцев. Ау! Он чувствительный. Я усмехаюсь и выхожу. Пэнс все так же ждет.

— Обычно ты дольше, — она вскакивает с кровати – пойдем быстрее.

Я снова ухмыляюсь, хватаю сумку и выхожу следом за девушкой.

* * *

В Большом зале мало людей, видимо, многие решили мирно поспать это время, многие, но не все. Тот, кого я больше всего не хотел видеть – тут. В окружении своих неизменных друзей – Грязнокровки и рыжего. Я прохожу мимо их стола, не обращая ни малейшего внимания, но даже не видя, чувствую, что пара глаз смотрит мне в спину. Я даже знаю, чьи глаза. Большие такие, зеленые.

Я усаживаюсь так, чтобы не видеть его, и начинаю рассматривать всех слизеринцев: кто-то весел, кто угрюм, кто-то с интересом рассматривает мой новый образ.

— Драко,– Пэнс прерывает мое «интересное» занятие. – Ты должен поесть!

Точно. Я киваю и принимаюсь за еду. Я не хочу есть, вообще не хочу. Но я заставляю себя проглатывать кусочки пищи. Только бы сегодняшний день скорее закончился.

— Внимание, слизеринцы! – объявляет наш староста – Сегодняшние занятия по зельеварению отменяются! Вместо этого – трансфигурация с Равенкло.

То есть… сегодня ни одного урока с львятником? Мерлин, спасибо тебе за это, сегодняшний день начинает налаживаться.

* * *

Занятия проходят быстро, от предложения пойти на обед – отказываюсь, обосновывая это тем, что на завтраке очень много съел. Я солгал, но что делать, раз я не хочу? Вместо обеда я иду гулять по замку.

Я избираю коридор, ведущий из наших подземелий, так я точно никого не встречу, все слизеринцы обедают, а другие факультеты побоятся сунуться, безусловно, вероятность встретить Поттера велика, но даже если и произойдет сие несчастье, я просто развернусь и пойду своей дорогой. Хватит с меня Поттера. Надоело.

Коридор встречает меня тьмой и тишиной. Мои шаги нарушают звенящую тишину пространства, мои мысли далеко, точнее,их вообще нет, я лишь иду и иду, в никуда, прямо.

Везде висят портреты, но их обитатели уже слишком давно спят, возможно, когда по этому коридору еще хоть кто-то ходил, они были в сознании, но сейчас уже нет.

— Молодой человек! – я вздрагиваю и озираюсь по сторонам, потом я замечаю старца, размахивающего рукой на портрете. – Простите, что напугал, но я так редко встречаю людей!

— О, я не в обиде, мистер – я бросаю взгляд на подпись внизу портрета – Мистер Блэквелл.

— Я рад, а вы, должно быть, мистер Малфой?

— Да, но… как вы узнали?

— Поверьте, встретить высокого, красивого блондина-слизеринца, с идеальной осанкой, каменным выражение лица, и не догадаться, что это потомок Малфоев – глупо. Малфои не меняются с веками. Вы – чистейшая порода.

— Приятно слышать, – я склоняю голову в знак благодарности. – Прошу меня простить, если мой вопрос покажется вам бестактным, но на всех портретах подписано, кем являлся человек для Хогвартса, ноу вас… только имя и фамилия, кто вы?

— О, молодой человек, я догадывался, что вы спросите. В свое время я сделал нечто, за что моя семья, почтеннейшая в те времена, выжгла меня с семейного древа, но то, что я сотворил, было для Хогвартса крайне важным, поэтому я тут.

— Спасибо, мистер Блэквелл, но боюсь, что мне пора идти дальше, завтра я обязательно к вам загляну ещё раз.

— Буду ждать вас, Мистер Малфой.

— Прошу, зовите меня Драко.

— Хорошо, до свидания, Драко.

Я киваю головой в знак прощания и спешу уйти подальше от него. Блэквелл. Где-то я слышал эту фамилию, причем, я более чем уверен, что общаться с ним – не самая лучшая затея. Не знаю, почему я так решил, допустим, что это интуиция.

Сворачиваю в другой коридор и поднимаюсь по лестнице, но останавливаюсь на полпути. Мне кажется, или кто-то идет? Точно, так и есть. Скрываться некуда. Я набираю побольше воздуха и поднимаюсь наверх.

— Малфой?! – Так и есть, это Поттер. Знал же, знал, что встречу его. Я готов броситься куда угодно, лишь бы не поднимать взгляда. Что я там говорил про самоконтроль?

— Как видишь. – Я скрещиваю руки на груди и надеваю непроницаемую маску.

— Не думал, что встречу тебя здесь.

— Надо же, ты, кажется, вообще не думаешь, по крайней мере, делаешь это редко. – Я ухмыляюсь и облокачиваюсь на стенку. Поттер разозлился, это видно по его сжатым челюстям и по его свирепому выражению лица. Он для любого – открытая книга. Читай — не хочу.

— Вот как? А я смотрю ты тут самый умный! Не я кидаюсь на тебя с поцелуями, а потом делаю вид, что не замечаю!

Удар ниже пояса, но я был готов, поэтому ни одна эмоция не просочилась, но внутри меня кипел вулкан, извергающий потоки лавы. Но это все внутри.

— Эх, Поттер, — я отрываюсь от стены и медленно подхожу к нему. С каждым моим шагом его лицо меняет выражения, которые делают его почти беззащитным передо мной. Страх, злость, смущение, страсть и предвкушение, все выдает его чувства. Давай, скажи мне, что это гормоны. – Ты никогда не научишься скрывать свои эмоции, никогда.

Вот я уже совсем близко, протягиваю руку и касаюсь щеки, затем подбородка и осторожно приподнимаю его, заглядывая в зеленые глаза. И снова чувство, которое заполняет меня, открывает сжавшиеся от нехватки кислорода легкие, уничтожает все плохое. Сейчас моя вселенная – он.

— Не думаю, — говорит он хриплым голосом – что скрывание эмоций спасет меня от тебя.

— Глупый львенок и змея, которые идут прямо в огонь. – Я все так же смотрю в его глаза, больше всего мне хочется снова поцеловать его, сначала нежно, растягивая удовольствие, затем страстно, завладевая им. Моим Гарри.

— Так сгорим же вместе! – Тихо, но четко говорит он, и от этих слов мне сносит крышу, я не понимаю, что делаю, я уже не контролирую ситуацию, я впиваюсь поцелуем в желанные губы, углубляя поцелуй, я не чувствую ничего, кроме всепоглощающей радости, ничего, кроме него, такого страстного, такого желанного и родного. Моего Гарри.

Кажется, что время остановилось, я приоткрываю глаза и вижу, что магия вокруг нас развилась в большое пламя, мы словно горим, но не обжигающим огнем. Я отрываюсь от поцелуя.

— Поттер, Поттер, как ты это делаешь?

— Что? – спрашивает он со сбившимся дыханием, но как только он замечает пламя, оно тут же потухает само.

— Как ты это сделал? – снова спрашиваю я.

— Я не знаю! Оно само…

— Я не знаю – передразниваю его я – Поттер, ты такой Поттер, творить подобную магию без палочки и ничего не узнавать –в твоем стиле. – Я сажусь на подоконник и отвожу взгляд в окно.

— Малфой, что это только что было?

Я резко разворачиваюсь и со злостью смотрю на него:

— Это были гормоны, не понял разве еще? – Я горько усмехаюсь, – Поттер, не становись еще бОльшим идиотом, это называется поцелуй, не поверишь, но такое бывает.

— Я знаю, что это! Я лишь… а, к черту! – он бросается вниз по лестнице, оставляя меня наедине с собой.

Я снова горько усмехаюсь. Что ж, в прошлый раз убегал я, теперь он. Мы квиты.

Я спрыгиваю с подоконника и иду искать дорогу обратно. Завтра тяжелый день, впрочем, как и послезавтра, и так далее, я должен привыкнуть к переменам в моей жизни, как говорится, что ни делается – все к лучшему. Хотелось бы надеется на это, а то вообще невесело выходит.

И если б я был размером с пылинку

или взмахом крыла птицы,

то ночевал бы только на твоих ключицах,

укрывшись под теплом ресниц.

(Автор неизвестен)

POV Гарри.

— Это были гормоны, не понял разве еще? – Он снова усмехается, будто издевается надо мной, – Поттер не становись еще бОльшим идиотом, это называется поцелуй, не поверишь, но такое бывает. – Неужели он не понимает, какую боль он доставляет своими словами, как он может так говорить, почему он не чувствует все то, что испытываю к нему я! Почему он меня не замечает? Боль сковывает мои мышцы.

— Я знаю, что это! Я лишь… а к черту! – Кажется, что минута – и я разрыдаюсь, поэтому стремглав бегу по лестнице, несусь по коридорам, куда угодно, только не к нему. Останавливаюсь я лишь перед входом в гостиную.

— Один за всех, и все за одного! – произношу я пароль и вхожу вовнутрь. В гостиной пусто, я благодарен, что никто не помешает моему одиночеству, я благодарен, что я один на один со своими мыслями. Наступило то время, когда нужно наконец-таки решать, как быть, Малфой он такой, какой есть, и другим не станет, но смогу ли я его принять целиком и полностью? Да, будет сложно, с ним всегда сложно, именно поэтому я решаю, что делать – сейчас, чтобы потом знать, что время подумать у меня было.

И я думаю. Я пытаюсь понять, почему он прячется в тени, почему так боится света, зачем скрывает свои внутренние чувства, словно боясь обжечься или раскрыться. Может быть, у него есть тайна, которую он скрывает, тайна, которая страшна, и он боится, что я оттолкну его? Бредятина. Но зато в его стиле. Скрывается за масками, боясь, что я узнаю о нем что-то, как он не понимает, что не дело отрекаться от самого себя, нужно принимать свое «я» таким, какое оно есть. Я же свыкся с тем, что я мальчик-который-выжил, я смирился, что в будущем я должен буду убить Волан-де-Морта, потому как, если не я, то кто?

Драко. Мой дорогой Драко, каким он был хрупким за завтраком, казалось, что момент – и он исчезнет, растворится туманом, рассеется, как утренняя дымка. Такой нежный и такой сильный. Да, я им восхищаюсь, он не идеален, но он прекрасен, поистине прекрасен.

Я подскакиваю, услышав, как кто-то стучится в дверь.

— Гарри, ты не спишь? – я слышу голос Герми и невольно успокаиваюсь.

— Нет, входи.

Она осторожно входит и присаживается рядом со мной на кровать:

— Гарри, я хотела с тобой поговорить, это очень серьезно. Ты ведь друг Рона, скажи мне тогда, что с ним происходит, кажется, что повторяется начало нашего первого курса, он всячески меня избегает, почему?

— Я, я не знаю, но может, ты ему просто нравишься?

Навернувшиеся на её глаза слезы мигом испаряются, печаль сменяется смущением.

— Ты, ты и правда думаешь, что я нравлюсь ему?

— Конечно, Герми, просто подойди к нему и поговори, у вас все наладится. – Я вздыхаю и прячу взгляд, если бы у меня все было так просто, подошел, поговорил – и все наладилось. Но это же у меня ничего просто не бывает, и я даже какой-то частичкой своей мазохистской души, люблю страдать. Таков уж я.

— Эй, Гарри, — Гермиона кладет руку на плечо, – что происходит?

— Ничего. – Я нервно передергиваю плечами. – Это все глупо, да и неинтересно, банально, в общем, забудь.

— Э, нет, так не пойдет, говори, давай!

— Гермиона, ты же знаешь, что я гей? – Получив в ответ утвердительный кивок, я перевожу дыхание и продолжаю – Так вот, мне нравится один парень, кажется, нравится, но он такой, он, как бы это объяснить, он другой…

— Натурал, что ли?

— Да нет же, он просто не похож ни на кого другого, да и все равно, пока я в Хогвартсе, я не могу с ним встречаться! Понимаешь?

— Я давно это заподозрила, мы ведь говорим сейчас о Драко Малфое?

Я вытаращиваю глаза и невольно приоткрываю рот.

— Но, Герм, как ты узнала?

— Гарри, ты мой друг, да и ты не умеешь скрывать свои эмоции, совершенно. Ну, так что у вас там с Драко не складывается?

— Мы с ним целовались, а потом… — Я не успеваю закончить, как в комнату вваливается Рон и, увидев Гермиону, становится столбом.

— Рон! – девушка вскакивает с постели. – Мне нужно с тобой поговорить. Прости, Гарри, я дослушаю позже.

Я киваю и наблюдаю за тем, как Гермиона выводит Рона из комнаты.

Я разваливаюсь на кровати и уже собираюсь погрузиться в царство Морфея, как улавливаю шорох за окном, а затем навязчивые постукивания. Я нехотя встаю и впускаю сову вовнутрь.

«Поттер. В том коридоре, сегодня, в 12 ночи. Жду.

Д.М»

Малфой хочет со мной встретиться, но зачем? Он же вроде как обидел меня, следовательно, хочет извиниться, все просто. Его можно понять, Малфои, они хоть и сволочи, но совесть у некоторых есть. Я усмехаюсь и подхожу к зеркалу. М-да, с такой внешностью явно никого, кроме Плаксы Миртл, не завоюешь, но в начале-то Малфой повелся, а потом еще, и еще, и ещё…

Я невольно взъерошиваю волосы, привычным движением поправляю очки и подхожу к окну. Сумерки окутали Хогвартс, на улице не на шутку разыгралась метель, ничего не видно, греет душу то, что скоро весна, что все растает, постепенно наступит лето, а это значит… Значит, что три месяца я буду без Малфоя, а потом… последний год в Хогвартсе. Я падаю на кровать и зарываюсь лицом в подушку. Нет, нет, нет! Я не хочу об этом думать, я не хочу думать о том, что, возможно, я больше никогда не увижу Малфоя, никогда, лишь в сердце он оставит неизгладимый след. Часы бьют половину двенадцатого, и я вскакиваю с кровати и начинаю собираться, натягиваю джинсы, тянусь к старой рубашке, но задумываюсь… Нормально ли то, что я пойду одетый, как нищий? Я хватаю новую футболку и натягиваю. Немного маловата, но зато она обтягивает мышцы, и это смотрится красиво. Я заливаюсь хохотом, я, нет, вы только подумайте, Я думаю о том, как буду выглядеть — умора, ей-богу.

Хватаю мантию и выхожу из комнаты.

Нужный коридор я нахожу быстро, я тихо поднимаюсь по лестнице и застаю невероятную картину – Малфой полулежит на подоконнике, его глаза закрыты, и всем своим видом он напоминает уставшего котенка. Впервые без маски. Без постоянной лжи, притворства. Кажется, что это все сон, он не реален, таким Драко быть просто не может!

Почувствовав мой взгляд, он открывает глаза и садится на подоконнике.

— Ты опоздал на двадцать минут! Что ты делал все это время? – он с обидой смотрит на меня. Я улыбаюсь:

— Ты не поверишь, но я думал, что надеть, – я развожу руками, демонстрируя свой облик. Он грациозно спрыгивает и подходит ко мне. Слишком близко.

— Мерлин, Поттер, ты не безнадежен! Я готов ждать два часа, только ради того, чтобы ты приходил еще более хорошо одетый. Ты молодец. – Последние слова он произносит шепотом где-то в районе моего уха.

Я мгновенно покрываюсь мурашками, а голова начинает слегка кружиться от его близости. Он пахнет чем-то теплым, деревянным.

Он, заметив мою реакцию, спрашивает:

— Мурашки? Тебе холодно?

— Ничуть.

— Тогда почему ты весь в мурашках?

— Так бывает, когда рядом находится кто-то, кто своим присутствием нарушает спокойствие.

— Я тебе мешаю? – он произносит это совсем рядом и так тихо, что я еле-еле понимаю, что он говорит.

— Дурак, – просто отвечаю я и хватаюсь обеими руками за его шею, заставляя его нагнуться, и целую. Страстно. Сильно. Как никогда раньше. Магия бурлит во мне, пытаясь найти выход наружу, но я сдерживаю её, контролирую, пытаюсь обуздать.

— Поттер, — Малфой отрывается от меня, переводя дыхание – подожди, ты, ты простишь меня?

— Мне кажется, если бы я был в обиде, – я еле сдерживаю злость от того, что он раньше времени прервал поцелуй, – я бы не стоял тут с тобой, как идиот. Все ясно?

— Вполне. – Он снова впивается мне в губы, потом, не прерывая своего занятия, подводит меня к окну, сжимает талию и сажает на подоконник, заводя мои икры себе за спину.

Холодные пальцы пробираются ко мне под рубашку, исследуют тело, то поглаживают спину, то легонько теребят соски. Мне кажется, что я на грани, я готов кончить, даже не прикасаясь к себе.

— Мистер Малфой, мистер Поттер? Как ЭТО понимать? – холодный голос Снейпа приводит нас в чувство, и Драко отскакивает от меня.

— Профессор! Я могу все объяснить… — начинает он, но разъяренный Снейп не желает его слушать:

— Объяснить? Да что тут объяснять! Мало того, что занимаетесь такими делами в коридоре, так еще и после отбоя! С завтрашнего дня, вы двое, на отработку! Жду в восемь часов! И только попробуйте опоздать, ваши семьи моментально получат письмо с подробным описанием всего, что вы тут творили!

Снейп разворачивается и собирается уходить, как вдруг вспоминает:

— Во-первых, в состоянии аффекта, я забыл снять баллы с гриффиндора, теперь, Мистер Поттер их стало на десять меньше. Во-вторых, Малфой, ты пойдешь со мной прямо сейчас! – Он хватает его за руку и насильно уводит.

Я сижу в полной тишине, ловя изредка доносившиеся звуки удаляющихся шагов.

Я спрыгиваю с подоконника и, нацепив мантию, направляюсь гулять по Хогвартсу.