Ловушка для радуги

Персифаль Уизли схватился за горло. Лицо его побагровело, а на губах появилась белая пена. Жена не бросилась на помощь супругу, а наоборот — отодвинулась в самый угол кровати, сжалась в комочек и замерла.

— Одри! Чем ты меня напоила, сука?! — сдавлено прохрипел мужчина и потянулся к тумбочке за палочкой. Его обнаженное тело стремительно покрывалось мелкими капельками пота, а волосатая рука беспомощно шарила по столешнице. Палочки на месте не было! Швырнув в жену пустой бокал, Уизли вскочил на ноги, пошатнулся, захрипел и плашмя рухнул на пол вдоль оскверненного супружеского ложа. Глаза его вылезли из орбит.

Сегодня вечером под влиянием сильнейшего раздражения он превзошел в жестокости все, что творил с женой раньше. Истерзанная женщина должна была не только покорно принимать мучения, но и выполнять самые дикие и жестокие капризы супруга. Беззащитность жертвы только разжигала его неутоленную жажду причинять телесную и душевную боль. Он словно пытался найти то, что превзойдет по силе его душевные муки. Будто бы старался лишить себя способности чувствовать, готовясь к тому моменту, когда придет время убить сестру и брата, которые до сих пор лежали в камерах подвала без сознания.

По телу Перси пробежали судороги, и он бессильно обмяк.

Женщина соскочила с другой стороны кровати, оббежала ее и склонилась над мужем. В руке ее мелькнула его палочка.

— Гоменум Ревелио! — ни отзвука в ответ.

— Одри… Сука… — с горечью повторила она последние слова мужа. — Какая же ты скотина, Перси! Сделал из меня подстилку для извращенца. А я не Одри, я — Этелдреда! Знаменитая и сильная!

Она гордо выпрямилась, и на какое-то мгновение в ее чертах можно было угадать тень былой красоты. Словно неукротимая душа предков — магов и воителей — проснулась на миг в этом измятом теле.

Впрочем, длилось это лишь секунду. Опомнившись, женщина оглядела себя, и плечи ее задрожали от беззвучного плача. Схватив с пола халат, она бросилась в коридор. Холодеющий супруг остался лежать на полу, заляпанном какими-то подозрительными бурыми пятнами.

* * *

— Слава богу, Ремус! Наконец-то ты вернулся!

— Мы знакомы?

— Ах, да. Проходи вниз, там тебе зальют мозги обратно в черепушку.

— Не знаю, что дает вам право разговаривать со мной так фамильярно, но должен отметить, что у вас отвратительное чувство юмора, коллега.

Люпин сбросил плащ на пустое кресло и направился вниз по лестнице. Поттер и Малфой переглянулись:

— Надеюсь, восстановление памяти пройдет успешно, — с сомнением почесал в затылке брюнет.

— А что тебе не понравилось? В кои-то веки человек сказал тебе правду в лицо, а ты сразу готов записать его в сумасшедшие? — возразил блондин, ухмыляясь.

Поттер отмахнулся.

— Не до шуток. После Ливерпульской резни он ездил в Париж, и мы потом два месяца не могли расшифровать язык, на котором он начал говорить после восстановления памяти.

Малфой перекинул плащ на спинку стула и уселся в кресло.

— Это когда я попался в Анголе?

Поттер прищурился.

— Ага, — протянул он издевательски, — когда ты абсолютно по-дурацки влип на пустом месте и в течение полугода служил чернокожему филиалу Легиона боксерской грушей!

— А почему, собственно, по-дурацки?

— Не суметь разобраться в автомате Калашникова! Это ж надо было умудриться? Отрекомендоваться русским коммандос, с упоением материться по делу и без дела, и при этом не знать устройство оружия, которое в России таскают все, кому не лень, почти сто лет!

Малфой побледнел от раздражения.

— Иди ты к черту, Поттер! Как материться по-русски, я и сейчас помню. Йобутваямать! Понял? Я сам опешил, когда та черномазая горилла сунула мне в руки русскую кочергу! Я уже потом узнал, что мне при подготовке давали какой-то старый немецкий автомат. Забыл, как он называется.

Поттер подошел и примирительно ткнул блондина кулаком в плечо.

— Не злись, Драко. Шмайссер он называется. Это Лонгботтом тогда напутал.

Они оба вспомнили о трагической судьбе Невилла и на несколько мгновений замолчали.

Паузу нарушил Малфой.

— Нашего полку опять прибыло?

— Да. Люпин пришел назад со своим сыном и мадам Помфри. Я сказал, чтобы их разместили в гостевой каюте. Больше мест не осталось.

Драко горько усмехнулся:

— Собираешь Ноев ковчег? Каждой твари по паре?

— Ты можешь предложить что-то получше или позубоскалить решил? — нахмурился Поттер.

Блондин встал и прошелся по помещению.

— Ты же знаешь, что я считаю это барахтаньем. Надо разрушать Систему, а не ждать, пока она рухнет сама, да еще и погребет нас под обломками! Ты всерьез рассчитываешь, что в этом случае мы здесь уцелеем?

— Чего забегал? — несколько сварливо заметил брюнет. — Ты же знаешь, что у нас нет шанса победить в открытом бою. Повести людей на смерть?

— Так ведь не впервой? — легкомысленно отозвался блондин.

Гарри скрипнул зубами и заявил:

— Хватит болтать! — это была его обычная манера обрывать неприятные разговоры. — Пошли, поздороваемся с вновь прибывшими. Они там уже два часа глазами хлопают на нашу роскошь!

Он первым вышел из каюты. Малфой последовал за ним. Сегодня он достал Поттера и был крайне доволен этим обстоятельством. Все равно они не узнают, получил Снейп их посылку или нет. Все равно придется рисковать. И ясно ведь, что шрамолобый решится воевать. Деваться ему некуда! Так чего время тянуть?

Перед выходом на палубу Поттер притормозил. Драко, стоя за его спиной, терпеливо ждал. Сейчас этот любимец судьбы что-нибудь ляпнет. И точно.

— Завтра попробуем добраться до Системы. Используем для этого вторую посудину, как отвлекающий фактор.

— Завтра? Спасибо, что предупредил. А то не хочу помереть небритым.

Драко безмятежно провел ладонью по щетине на подбородке, но про себя подумал:

«Ну, вот и все. Сколь веревочке не виться… Впрочем, он явно что-то придумал. У него такая особенная морда сейчас… точно — что-то придумал!»

Поттер помедлил, а потом вдруг выдал горячечным шепотом:

— Понимаешь, я все жду ответ от него! Либо он позовет нас в ловушку, либо пойдет на какой-то компромисс. Они же не идиоты? А уж он — точно не идиот! Он понимает, что все может рухнуть в любой момент и тогда никто из них не уцелеет! Нужна суматоха. Нужно создать условия, когда ослабнет или на что-то переключится контроль. Он должен ответить! Что ты молчишь?

Драко выругался с досады. Идеалист хренов! Сам всю жизнь выступает спасителем магического мира и упрямо наделяет этой чертой, этим, можно сказать, диагнозом, других людей, которые ни сном, ни духом. Живут себе — хлеб жуют. И неплохо живут, надо сказать. И в заднице у них не свербит, как у этого вечно лохматого очкарика.

— Ты только не перестарайся с суматохой-то. Желательно, чтобы Лондон уцелел.

— Лондон мы не тронем!

* * *

— А ты? — хрипло спросил Рон, шатаясь от слабости.

— Да кому я нужна? — с горечью бросила Одри. Она в темпе набивала большой чемодан продуктами из холодильника.

Джинни сидела за столом, бессильно уронив руки. Ее взгляд был мутен и неподвижен. Наконец, она вздохнула и слабо потянулась к графину на столе. Одри заметила это и поспешно схватила посудину. Раковина, жадно чавкая, проглотила жидкость, которую хозяйка вылила в нее недрогнувшей рукой. Рон с недоумением покосился на женщину, протянул сестре бутылку минералки и взглянул на приоткрытую дверь в комнату.

— А где этот?

— Он ушел, но может вернуться. Вам надо уходить!

— Уйдем вместе! Тебе тоже нельзя оставаться!

Одри задумалась. Она взвешивала свои возможности. Сможет ли она спрятать тело мужа и избежать ответственности? Таких шансов у нее, похоже, не было. Ее разоблачат, лишат магии и упекут в магловскую тюрьму. А нынешние законы Британии, основанные на практике викторианской эпохи, безжалостны к мужеубийцам. Ее повесят! Она уже мысленно видела свой вывалившийся язык и остекленевшие глаза на виселице перед тюрьмой графства. Нет, только не это!

— Хорошо, я иду с вами. Машину водить умеете?

— Я могу попробовать. Мотоцикл водил. И машину водил. Только очень давно.

Джинни впервые после попытки взять в руки графин подала признаки жизни.

— Это тебе не фордик. Впрочем, долго идти пешком я все равно не смогу. Ноги плохо держат.

Они осторожно прошли через черную лестницу на парковку. Древний автомобиль, скрипя багажником и дверями, выдержал посадку и с третьей попытки завелся. Одри сунула Рону водительский жетон мужа. Это было кстати: без него и с парковки не выедешь. Машина тронулась с места, выехала наверх и потерялась на одной из автострад, опоясывающих мегаполис.

* * *

Порт Саутгемптон жил своей обычной суетливой жизнью. Завывали погрузчики, нервно рявкали гудками буксиры, а могучие гидроцилиндры подтягивали к причалу очередную необъятную корму океанского лайнера.

Никто не обратил внимания на огромный угрюмый танкер, который появился в акватории порта и на полном ходу направился к берегу. И только лишь когда неуместное в этой части порта чумазое судно оказалось в паре кабельтовых от причала, началась суматоха. Взревели сирены службы оповещения, засигналили прожектора, громкоговоритель, извергая сотни ватт звуковой мощности, начал орать на капитана танкера, требуя немедленно остановиться, дать задний ход и ждать прибытия на борт инспектора порта. Но капитан танкера, видимо, не расслышал даже такую громкую команду. Ржавая мазутная махина в считанные минуты надвинулась на берег и на полном ходу врезалась в него!

Страшный грохот, визг и лязг металла мгновенно перекрыл все остальные звуки. Огромная инерция океанского судна буквально вдавила его в причал и береговые портовые сооружения. Борта танкера еще скребли по обломкам пирса между двух быков, а его нос уже обрушился на склад больших контейнеров, установленных друг на друга в шесть этажей. Искры сыпались градом. Они падали в воду, на причал, а заодно и на топливный терминал, который не замедлил взорваться, осветив окрестности огненным грибом! Это была катастрофа! Боже, храни королеву! Тьфу, то есть, Систему, конечно!

На фоне жуткой какофонии звуков начали беззвучно лопаться капсулы Легиона, прибывшего на помощь ополоумевшим аварийным службам порта. Хаос опять протянул к воротам цивилизации свое ядовитое жало?

Легион не пожалеет сил для борьбы с ним!

* * *

— Сэр! Тетрархи докладывают, что пожар в порту локализовать не удается. Огонь перекинулся на соседние суда. Среди них два танкера и лихтеровоз. Если они взорвутся, то порт и город будут полностью уничтожены! Рекомендуется прекратить операцию Легиона и убрать его силы из опасной зоны! В сложившихся условиях более чем вероятна гибель большого числа легионеров. Маглы просто покинули опасную зону! Тетрархи просят вашего решения!

Хранитель недовольно поморщился. Еще бы! И пожар, и Легион. Для маглов это уже слишком. Они испугались не столько пожара, сколько легионеров. Значит, Саутгемптон обречен. Очень жаль. Однако надо принять решение.

— Вывести Легион из опасной зоны и расположить кольцом вокруг района катастрофы. Не допускать мародерства со стороны немагического населения. Закрыть порт и подходы к нему с моря! Тетрархам контролировать свои сектора. Все! Исполнять!

Надо было еще ввести специальный режим в центральной претории. Режим повышенной безопасности. Но что-то удержало Хранителя от этой правильной и даже необходимой меры. Меж тем, учитывая то, что основные силы Легиона находятся в десятках миль от Лондона, центральная претория стала очень уязвима для возможной атаки инсургентов.

Лет десять назад любой приближенный указал бы Хранителю на ошибку, но не теперь. Теперь все знают, что Хранителю виднее, как, что и когда делать. А указывать ему — себе дороже.

Лет десять назад Система без колебаний расправилась бы с Хранителем, который посмел пренебречь ее безопасностью. А сейчас она молчит.

Лет десять назад Хранитель, позволивший себе аппарацию в открытом режиме, не дожил бы и до вечера того же дня. А сейчас ему все сходит с рук.

Тетрархи после его последней выходки в метрополитене только вздохнули с сожалением. Все они — претенденты на его пост, да только ума у них маловато, чтобы с ним тягаться. Поэтому ждут, пока он сам себе шею свернет или еще как помрет невзначай, а торопить события не решаются.

Их понять можно. А вот как ему понять самого себя? Что с ним самим-то происходит? Что он творит, Хаос все побери?

Хранитель в раздражении развернулся к двери. Это что такое?

В дверном проеме мелькнули алые плащи тетрархов.

— Ступефай! Инкарцеро! Петрификус тоталум!

Лучи предателей быстры, но он быстрее.

Хранитель резко отпрыгнул влево и метнул в незваных гостей Чары помех.

— Импендимента!

Мозг его работал холодно и четко. Так было всегда в моменты опасности и полного напряжения магических сил. Это заговор! Его ближайшие соратники и помощники, вопреки его прогнозам, решили поправить «недоработку» Системы. И момент ими выбран просто идеально!

Легион отмобилизован на борьбу с последствиями катастрофы. Никаких лишних глаз, никаких свидетелей, никакой утечки информации. Но как они осмелились? Неужели они тоже поняли, что периодически возникающая дисфункция Системы носит фатальный характер?

Если так, то они просто спасают свои шкуры! Он для них — чисто техническая помеха, которую надо устранить, предварительно выбив из него Код. Вот она — загвоздка! Вот почему ступефаи и петрификусы, а не авады. Он нужен им живым, он — ключ от сейфа. Нет. Не так. Он — предохранитель от бомбы, которая может размазать их потроха по брусчатой мостовой. Тогда не обессудьте, ребята!

— Сектумсемпра!

Претор центрального района — жирная свинья — грузно осел на пол. Из его рассеченного живота неопрятной кучей вывалились сизые внутренности. Остальные взревели от ярости и перестали миндальничать. Теперь в его направлении летели сплошь Непростительные.

— Вингардиум Левиоса!

Массивный стол взлетел в воздух. Лучи заклятий врезались в него и только щепки полетели по все зале. Хранитель недобро усмехнулся. Недоумки!

— Бомбарда Максима!

Мощное взрывное заклятие сделало то, что не под силу Непростительным. Взорванный стол превратился в деревянные осколки, которые тучей дротиков иссекли ту часть зала, где скопились его враги. Пыль затянула все молочной пеленой. Опасаясь получить случайное заклятие, Хранитель создал из воздуха сверкающий серебряный щит и прикрылся им. Потянулись мгновения. Слышались неразборчивые стоны, что-то страшно хрипело и булькало. Видимость в зале медленно восстановилась. Все серое, все в пыли. Его враги лежат: кто-то еще шевелится, но способных воевать среди них не видно. Так. Эту группу он обезвредил, но не может быть, чтобы она была одна. Наверняка есть сообщники.

Хранитель переступил через тела поверженных заговорщиков и выглянул в коридор. Пусто. Никого. И что теперь прикажете делать? Списать все на нападение инсургентов? Или…

Он вернулся и зашарил в ящике стола. Вот оно! Он вытащил из дальнего угла пакетик с колечком. С колечком Лили. Система сбоит все чаще. Может быть, эти придурки тогда уцелели? Придурок Поттер и придурок Малфой. Но зачем они ему? Хотя, как сказать. Переключить Систему в новый режим они наверняка смогут. И тогда колесо завертится вновь. Они и не поймут, в чем, собственно, поучаствовали… Это идея! Несколько тысяч инсургентов вольются в общий Код в качестве вируса, который приведет к мутации Системы. И эта мутация будет удачной. Он сделает ее удачной! Она вернет силы и вдохнет новую жизнь в этот грандиозный социально-магический проект!

Он оглянулся на своих поверженных врагов. Спасибо дуракам! Их ошибки подсказывают умным людям правильные решения. Теперь только бы не сорвалось.

Хранитель прижал кольцо к губам и негромко произнес:

— Северус Снейп вызывает Гарри Поттера!