Воспоминания

С тех пор, как Мальчик-который-выжил победил Волдеморта, прошло девятнадцать лет. Часть былых воспоминаний уже поблекла, часть забылась, постоянно восполняясь новыми, как плохими, так и хорошими, а Гарри Поттер, давно уже не мальчик, обзавелся большой и крепкой семьей.

Они стояли на платформе 9 и 3/4, провожая детей в Школу чародейства и волшебства Хогвартс. Вокруг суетилась возбужденная толпа магов, спеша попрощаться со своими ребятишками, которых они теперь не смогут увидеть до рождественских каникул.

Рон о чем-то болтал, не умолкая ни на секунду, что не особо радовало Гермиону. А Гарри был просто счастлив. Он даже не прислушивался к словам своего лучшего друга, так как знал наперед все, о чем тот хотел рассказать, но все же не смог не обратить внимания, когда фоновый шум в виде его голоса внезапно исчез.

Гарри посмотрел на друга, немигающим взглядом наблюдающего за чем-то.

— Смотри, кто там стоит! — Рон кивком указал на три фигуры, и он проследил за его взглядом.

Драко Малфой.

В груди у него что-то кольнуло, голова закружилась, и на мгновение его глаза сомкнулись...

Ночь. Один из коридоров Хогвартса. Они с Малфоем замирают друг напротив друга, с горечью смотря в глаза, не отводя взгляда. В ладонях зажаты склянки с зельем, содержимое которых они залпом выпивают.

— А это, стало быть, маленький Скорпиус...

Гарри уже не слушал. Он лишь успел заметить тревогу в малфоевском взгляде, который, увидев Гарри, кивнул и быстро отвернулся. Поттер тоже отвернулся, испугавшись не на шутку. Что это было? Он мог поклясться, что никогда раньше такого не случалось. Он даже не узнал коридора, в котором они находились.

Сознание услужливо стало подкидывать воспоминания с пятого курса, словно неизвестный писатель восстанавливал страницы книги, всеми давно забытые и утерянные. В голове то и дело всплывали картинки, которые Гарри не мог распознать поодиночке, но, складываясь в единое целое, они рассказывали значительные события.

— Уверен? — тихий голос Малфоя настораживает.

Гарри тянется к нему в попытке обнять и успокоить, но Драко отталкивает и ровным голосом повторяет свой вопрос:

— Уверен?

Он смотрит в пол, ладонью проводя по волосам, пропуская сквозь пальцы светлые пряди. Движения напряженные, словно ему неуютно. Словно… он боится.

— Ты знаешь ответ.

Гарри тоже неуютно, он переминается с ноги на ногу, но не имеет права изменить свое решение, хоть и расстраивать Драко ему не хочется.

— Поттер, я буду ненавидеть тебя за то, что ты испортил... — он запинается на слове, сглатывает и исправляется: — Ты стер лучший год в моей жизни.

Гарри больно...

— Пьем, Драко.

— Вот будет здорово, если они поженятся, — восторженно прошептала Лили.

Гарри словно выкинуло из воспоминаний, как это бывает, когда смотришь их в думосборе. Он взглянул на свою дочь.

— Тогда Тедди и правда будет членом нашей семьи.

Он тряхнул головой, избавляясь от ненужных мыслей и переключая все свое внимание на семью, ведь куда важнее было сейчас достойно проводить сыновей в школу.

* * *

— Поттер, если мы выпьем зелье, то следующие двадцать лет даже не вспомним, что были счастливы. Может, оставим себе хотя бы это?

— Малфой, — у Гарри перехватывает дыхание, голос срывается на шепот, — мы ведь... тысячу раз это обсуждали... — он медленно проговаривает слова, чтобы не дать вырваться наружу жидкой боли, чтобы просто без истерики.

Драко отворачивается к стене, легко проходится рукой по каменной кладке и замирает, не в силах сделать что-то еще.

— Я доверяю тебе и твоим друзьям, если ты в них уверен. Но что будет, если Грейнджер решит, что эти воспоминания могут помешать твоей жизни? Если она не расскажет? Двадцать лет, это очень долгий срок.

Гарри медленно подходит к нему, обнимая со спины за талию и, положив голову ему на плечо, уверенно говорит:

— Гермионе я не побоюсь доверить свою жизнь. И даже через двадцать лет я не изменю своего мнения ни по отношению к ней, ни к тебе. Драко, она из кожи вон вылезет, но поможет мне... Нам. Просто позволь этому случиться, чтобы избавить нас обоих от необходимости делать выбор. Ты должен покориться своему отцу, а я не смогу предать весь магический мир, который на меня надеется.

Драко разворачивается в объятиях, осторожно целует его в губы, словно извиняясь за глупость, и кивает, послушно соглашаясь с неоспоримыми фактами, хотя оба прекрасно знают, что он не оставит попыток переубедить упрямого гриффиндорца.

Гарри в очередной раз выбросило в реальность. Его воспоминания становились все более насыщенными и красочными. Все те ощущения, что он переживал тогда, он переживал и сейчас, сидя за столом в Норе. Боль, происхождение которой даже не понимал, и нежность, которую никогда прежде не испытывал, повергали его в шок.

И все же покоя не давал ему лишь один вопрос, хотя, казалось бы, возникнуть их должно было сотни. Они и возникли, но не тревожили, потому что казалось, что все правильно, что так и должно быть. Вместе с вернувшейся памятью словно восстановилась ранее разорванная цепочка и, наконец-то, все встало на свои места. Кроме одного — почему именно Гермиона?

Видимо, этот вопрос он задал вслух, потому что подруга тут же отозвалась:

— Гарри?

Он отвлекся на звук ее голоса, не слыша слов. Внимательно оглядев девушку, прикинул что-то в уме и ее тихое "оу" подтвердило, что она все поняла.

— В библиотеке есть одна книга, я ее недавно прочитала. Мне бы хотелось показать тебе ее. Если ты уже закончил обедать, тогда идем.

Гермиона всегда все понимала с полуслова, с полувзгляда... У Гарри не осталось сомнений, почему именно она. Только ей он мог доверить такой секрет, о котором не должна была знать общественность.

— Так значит ты все вспомнил, — без перехода или увиливаний констатировала миссис Уизли, как только они остались наедине.

— Нет, — ответил Гарри, нахмурившись.

— Ну конечно, конечно. А что именно ты вспомнил?

— Я... я сам не понимаю. Это пятый курс, вроде...

— Да-да.

— ... мы с Малфоем что-то выпили. Зелье какое-то. И мы... такое чувство, что мы...

Гарри было страшно произносить это вслух, и он в очередной раз мысленно поблагодарил Гермиону за понимание, вздохнув с облегчением, когда она произнесла:

— Вы вместе? Вы влюблены? Ты это имел в виду?

— Я... вроде того. Что происходит? — он посмотрел на подругу таким взглядом, будто от ее ответа зависело, казнить или помиловать.

"А может, я действительно сошел с ума? Ну, какой нормальный парень так легко отнесется к этому? Или я уже взрослый, чтобы обращать на такое внимание? А вдруг меня прокляли или сглазили?"

Она улыбнулась ему ободряюще и, заметив, видимо, выражение его лица, сказала:

— Не волнуйся, это все — правда. И бояться тебе нечего. А ты не помнишь, с чего все началось?

— Нет. Наверное, только, чем закончилось.

Девушка на секунду задумалась.

— С моих подсказок ты станешь погружаться в воспоминания. Но ведь ты этого и хочешь, верно?

— Я не знаю... — честно ответил Гарри.

— Я знаю. Тот Гарри этого хотел.

Он понял, что пыталась передать его подруга, акцентируя внимание на "том Гарри". С минуту помолчал и обратился к ней:

— Герм, я знаю, что уже не тот Поттер, каким был на пятом курсе. Но если тогда это было для меня настолько важно, то я должен вспомнить.

Она кивнула.

— Пятый курс, а точнее его начало, стали для тебя очень тяжелым временем: много слухов, да и друзья не верили, Дамблдор избегал, а Амбридж изводила. Я представляла, насколько тяжело ты все это переживал, сколько труда составляло сохранять спокойствие... А потом ты прекратил обращать на все это внимание. То есть тебя, конечно, это волновало, но перестало быть первостепенным. Я беспокоилась, Гарри. Даже следила. И все поняла. А вскоре ты сам рассказал.

Она немного помолчала и снова заговорила:

— Я хотела бы, чтобы в твоих воспоминаниях не было хаотичности, поэтому начну с самого начала. Но только начну, потому что остальное ты вспомнишь сам. Я не знаю точной даты, но это и не имеет значения. Ты шел с очередного наказания Амбридж. Малфой тогда дежурил. Он встретил тебя в коридоре и пытался задеть, спровоцировать драку, но ему это не удалось...

— Наша знаменитость, собственной персоной. Так-так-так, — протянул слизеринец.

Коридор был пуст, Гарри сам не понял, как мог не заметить идущего позади Малфоя.

— Чего тебе?

— Ты невежлив, Поттер. Может, мне стоит тебя наказать? Чтобы в следующий раз ты знал, как нужно разговаривать со старостой.

Поттер, даже не оборачиваясь, пошел дальше.

— Ты куда собрался?

— Мне неинтересно.

— Стой! — в голосе Малфоя прозвучали просящие нотки.

Может, Гарри это только показалось, а может и нет, но он остановился и обернулся, чтобы проверить так ли есть на самом деле, но лицо слизеринца уже светилось довольной ухмылкой.

— Поттер, ты стал до невыносимости скучным!

— Что? Малфой, о чем вообще речь?

— Ты перестал огрызаться и отвечать мне, — сказал он так, словно это все объясняло.

— Ну, прости, что мне нет дела до Вашего Величества. Просто иди к черту.

Поттер снова развернулся, чтобы продолжить путь, чего ему сделать так и не дали.

— П-подожди! Не смей уходить, я еще не закончил! Ступе...

— Экспеллиармус! Ты с ума сошел? Ты хоть представляешь, что тебе за это будет?

— И кто тебе поверит, Поттер? Но раз уж ты остановился, то у меня к тебе деловое предложение.

Гарри молча, ждал продолжения.

Драко поднял с пола свою палочку, вылетевшую из рук метким защитным заклинанием, и подошел ближе.

— Видишь ли, не одному тебе не нравится, что больше нет практических занятий по ЗОТИ. Это было единственное место, где я мог получить хорошую физическую, психологическую, моральную и магическую разрядку одновременно...

— К чему ты клонишь?

Драко резко изменился в лице и чуть приподнял брови. Гарри смог заметить лишь несколько чувств, отразившихся в его глазах. Недоумение, словно он спрашивал "ты что, идиот?", презрение — "ты ведь действительно не понял, верно?" и гордость — "я — Драко Малфой". На последнем он выпрямил спину, задрал подбородок и очень по-малфоевски выдал:

— Не твое дело, Потти. Иди, куда шел!

— Я тогда ничего не понимал и был очень удивлен его поведением. Но после создания ОД мне пришло в голову, что он хотел заниматься. Пусть не для общего блага, как это делали мы, а ради себя любимого, но все же я решил ему помочь.

Гарри подошел к окну с отчетливым желанием закурить трубку, что он делал лишь по особым случаям, но ввиду отсутствия табака и трубки, а так же местонахождения в доме людей, заменивших ему родителей, он отказался от этой идеи.

— Драко суждено было стать Пожирателем. Ему не оставили выбора. Так что все, чему его могли научить дома, это темное и запрещенное.

Гермиона сжалась в кресле как-то совсем по-детски, обхватив руками колени и чему-то мечтательно улыбаясь.

— Он, — сказала девушка, — гораздо позже рассказал мне, что надеялся лишь на хорошую с тобой перепалку. Такую, чтобы высказаться и успокоиться, сняв с себя лишний груз. Но твоя отстраненность не дала ему этого сделать. Тогда он решил договориться с тобой по-хорошему, якобы, чтобы вы оба получили удовольствие от поливания друг друга грязью и проклятьями. Но ты не смог понять его настолько "прямого" намека, из-за чего ему пришлось оставить тебя в покое.

— А когда я понял, уже забыв о том, что это играет мое воображение, то решился написать ему записку, в которой просил подняться на восьмой этаж.

— Ступефай! — он несильно пальнул в Малфоя заклинанием, но тот, как оказалось, был готов к чему-то подобному и шел с палочкой наготове.

— Спятил?

— А разве ты не за этим сюда пришел? Хорошая, кстати, реакция. Вовремя отразил.

Поттер улыбнулся коварной улыбкой, совсем не похожей на его обычную. Он был в предвкушении чего-то нового и интересного.

— Ты ненормальный, я с тебя баллы сниму!

— Если бы хотел, снял бы уже. Идем.

Драко проследил за тем, куда направился Гарри и только теперь заметил дверь в стене.

— Что это?

— Идем.

— Ох, и глупым же это теперь кажется. А тогда что? Весь из себя довольный и гордый ходил. Хоть табличку вешай "Я учу Драко Малфоя".

— Ага... — Гермиона хихикнула, но тут же посерьезнела. — Вот тогда-то я и стала замечать, что пропадаешь ты намного чаще, стал более беззаботным, что, поверь мне, выглядело странно на общем фоне. Я думала, что все дело в Чжоу, но про нее ты бы нам рассказал. Как не похвастать перед лучшими друзьями такой победой? Тогда я предположила, что дело в Джинни, а не рассказываешь ты из-за Рона, но... это была не она. И не с Чжоу ты впервые поцеловался.

— Впервые? Да, я помню...

Встречи проходили каждые два-три дня, кроме последней недели. Малфой никак не соглашался и Гарри решил, что тот просто больше не хочет его видеть. Но сегодня Драко сам написал и попросил увидеться.

Поттер обрадовался сначала, а потом заметил, что Малфой ходил на всех обозленный и постоянно нарывался на неприятности.

— У тебя все в порядке? — уже в Выручай-комнате спросил он, видя, что настроение у слизеринца становится только хуже. Его нахмуренные брови и плотно сжатые губы выдавали его с потрохами.

— Не твое дело, Поттер. Мы пришли сюда об этом поговорить?

В такие моменты он ненавидел Малфоя еще больше, чем обычно. Тот, видимо, считал, что если у него плохое настроение, то его непременно нужно испортить всем. Гарри решительно этого не понимал.

Он мысленно досчитал до пяти, молча встал в стойку и поклонился. Малфой проделал то же самое и еле успел уклониться от Ступефая, который уже стал для них своеобразным приветствием. Каждая встреча начиналась именно с этого заклинания, а дальше дело техники.

Толчок был дан. Тут же посыпались заклятья и контрзаклятья.

— Конфундус.

— Протего.

— Петрификус тоталус.

— Муфлиато.

— Протего. Пиро!

— Твою мать, Поттер! Рефлекто!

Гарри от души рассмеялся. Выражение лица Малфоя стоило того, чтобы его поджечь. Тот потушил свою мантию и злобно взглянул на противника.

— Чего ржешь, очкастый? — он мерзко ухмыльнулся и выкрикнул: — Веспертилос!

— Ай! Малфой, сволочь, убери от меня этих летучих тварей! Ваддивази!

Все неприколоченные предметы, которые находились в комнате, отправились в Малфоя. Это подействовало, и летучие мыши очень быстро рассосались. Слизеринец, воспользовавшись "бомбардами", уничтожил летевшие в него предметы так быстро, что ни один из них не успел достичь своей цели. На его лице отразилась злость, какую Гарри никогда прежде не видел.

"Вот он, конец. Прости меня, Волдеморт, не составлю тебе компанию в последней битве. Кто же думал, что все закончится так глупо?" — успел попрощаться он с жизнью, увидев, как замахивается палочкой его соперник.

— Серпенсортия, — сказал Малфой и, несмотря на ярость в глазах, в произнесенном заклинании чувствовалась усталость, даже некоторая обреченность.

— Инкарцеро! — испуганно закричал Гарри одновременно с Малфоем и удивленно уставился на того, когда понял, что именно сделал его противник. И, словно извиняясь, он тихо добавил: — Я думал, ты в меня непростительным вообще запустишь…

— Да ну? Что ж тогда так слабенько защищался?

Веревки на его теле затянулись чуть туже и он, потеряв равновесие, повалился на спину.

— Зачем змея? — спросил Гарри, все еще недоумевая смотря парня.

Малфой, не делая попыток выбраться, смотрел в потолок, словно смирившийся с неминуемой смертью заложник в руках опытного убийцы.

— Просто вспомнил… — почти шепотом произнес он.

— Нашел что вспоминать. Второй курс. Випера Эванеско, — он убрал змею и с грустью улыбнулся тому времени, ведь в этот раз он даже не попытался заговорить с рептилией, а просто избавился от нее, как профессор Снейп. С другой стороны, что она могла ему сказать? И нападать здесь не на кого...

Драко посмотрел в глаза своему "убийце" и чуть приподнял бровь.

— А развязать меня ты не собираешься, очкастый?

— А повежливее ты разговаривать не можешь? Кто тебя манерам учил, хорек? Силенцио! Как же достала твоя надменность. С удовольствием бы задушил тебя…

Малфой, в попытке выпутаться, стал извиваться, как уж на сковороде, но веревки стягивали его только сильнее. Он даже пытался что-то кричать Поттеру, но Гарри все равно не мог ничего слышать. Только когда веревки пережали Драко уже настолько, что он стал задыхаться, выражение победы на лице гриффиндорца сменилось паникой.

"Знает же, идиот, что лучше не шевелиться".

— Фините инкантатем.

— Урод! Мразь! Шрамоголовый! — Малфой забыл о существовании волшебной палочки и кинулся на Гарри с кулаками.

Он даже не успел удивиться, когда получил мощный удар в челюсть. Несколько секунд он пытался утихомирить взбесившегося парня, но тот не желал останавливаться. Гарри, можно сказать, сдался, ведь в данный момент Малфой не услышал бы ни слов, ни разумных доводов, а смог бы понять лишь язык кулака.

Отбросив палочку на всякий случай, чтобы ее не сломать, он ударил в ответ.

Оба понимали, что рукопашному бою их никто не учил, но разве кого-то когда-нибудь это останавливало?

Завязалась драка. Малфой двинул противнику с размаху раскрытой ладонью в висок. Поттер, дезориентированный ударом, как последний дурак, повалился на пол, запнувшись о собственную ногу. После чего поспешил встать, но ему не дали этого сделать. Слизеринец, в порыве ярости, принялся пинать его ногами. Гарри попытался прикрыть руками голову, но, получив очередной удар в ребра, разозлился не на шутку и с силой двинул ему в живот единственной частью тела, которой смог дотянуться — ногой, отчего тот согнулся пополам. Затем, схватив его за руку, дернул на себя и повалил на пол, уселся сверху, успев воспользоваться секундным его замешательством, и прижал руки сопротивляющегося и орущего Малфоя к полу.

— Слушай, заткнись уже. Ты чего такой буйный? Не хотел приходить, зачем тогда было писать?

Малфой замолчал, поджав губы, словно обиженный ребенок, отвернул лицо и успокоился. По крайней мере, вырываться больше не пытался. Оба все еще тяжело дышали.

— Так-то лучше, — тихо сказал гриффиндорец и оглянулся в поисках своей палочки.

— Слезь с меня, Поттер, — сказал Драко с такой же злобой, как и всегда, но гораздо тише, чем обычно, словно сомневался в своих словах, но тут же развернувшись и посмотрев ему прямо в глаза, с уже куда большей уверенностью добавил: — Я тебе не кресло, очкастый, слезай!

Гарри недовольно нахмурился, но молча поднялся. Он чувствовал себя уже изрядно вымотанным и продолжения «банкета» не жаждал. Дыхание еще не восстановилось, и говорить не хотелось, так что он просто пошел за своей палочкой.

До нее было не больше двух метров, но он не успел сделать и двух шагов. Перед ним, неизвестно откуда взявшись, выросла стена. Абсолютно не понимая, что произошло, он обернулся, но тут же с силой оказался прижат к возникшей преграде.

Серые глаза смело смотрели в зеленые, не спрашивая, не переживая, не со злобой или неуверенностью, а решительно и твердо, оказывая гипнотическое воздействие. Гарри не шевелился, одновременно со страхом и интересом разглядывая лицо Малфоя. Внутри все замерло, и он громко сглотнул, когда взгляд слизеринца опустился на приоткрытые губы.

Пока он был в замешательстве, не пытаясь сопротивляться, Малфой решил действовать. Жадно поцеловав его, словно только этого ждал всю свою жизнь, он проник в рот требовательным умелым языком.

Поттер закрыл глаза, его тело стало ватным, мысли перемешались, а кровь закипала, приливая ко всем наименее защищенным частям организма. Было невыносимо приятно ощущать мягкие теплые губы и жар, исходящий от прижимающегося тела. От возбуждения подкашивались ноги, хотелось за что-то схавиться, чтобы не упасть и он неловко вцепился в мантию Малфоя, неумело пытаясь ответить на поцелуй.

Драко, отстранившись, широко раскрыл глаза от удивления, и сделал шаг назад, поражаясь своему открытию.

— Да ты не умеешь целоваться! — полувопросительно-полуутвердительно сказал он, улыбаясь во весь рот. — И ты краснеешь, Поттер!

Драко расхохотался так искренне и открыто, как никогда в жизни. По крайней мере, Гарри раньше не доводилось этого видеть. И, возможно, он бы удивился, или даже улыбнулся в ответ, если бы не тот повод, которым были вызваны эти эмоции.

— Выход там, Малфой, — с деланным спокойствием сказал он и указал в сторону больших дверей. — И можешь забыть сюда дорогу, хорек.

Он злился, сам не понимая, на кого именно. Больше на себя, конечно, то ли за проявленную беспечность, то ли за то, что не умел целоваться, но, как бы глупо это ни звучало, ему стало обидно. Хотелось врезать Малфою, чтобы больше не смел смеяться над ним.

Драко, резко изменившись в лице, утвердительно кивнул и, со словами "раз все равно терять уже нечего", снова поцеловал гриффиндорца, но уже без той жадности, а медленно и со вкусом, очень осторожно, словно маленькому объясняя, стараясь не спугнуть. Поняв, что Гарри вовсе не собирается его отталкивать, а все еще блестевшая в его глазах сердитость больше напускная, он обнял его одной рукой за талию, вторую положив на затылок, и показал, какое удовольствие может доставить простое соприкосновение губ.

А Поттер, почувствовав снова вкус чужих губ и неожиданно ворвавшегося языка, просто сдался, капитулируя под натиском впервые показавшего ему настоящий поцелуй. Он позволил делать с собой то, чего не делал никто другой. И ему это нравилось.

Он нерешительно ответил, положив руки Малфою на плечи… Чуть наклонив голову, чтобы было удобнее, и отдавшись на милость собственным эмоциям, он словно уловил ритм в танце, которому продолжил следовать, постепенно перенимая инициативу. Ловко протолкнув свой язык в малфоевский рот, и практически повторяя те действия, которые уже проделывал Драко с ним, он получил в ответ легкий полувздох-полустон, послуживший доказательством того, что он все сделал правильно и, прижавшись бедрами к парню, слегка потерся о них возбужденным членом.

— Ты быстро учишься, Поттер… — оторвавшись, прошептал Малфой, и уткнулся лбом ему в плечо. — Правда со стояком тебе, впрочем, как и мне, справляться придется самому. Пора расходиться по комнатам, — он в последний раз поцеловал его почти целомудренно и отошел на несколько шагов. — Увидимся завтра в то же время.

С этими словами он развернулся, поднял свою палочку и ушел. Стена тут же пропала, а обессиленный Поттер свалился на пол. Не понимая, правда ли то, что здесь только что произошло.

— Он весь следующий день ходил счастливый и с улыбкой на лице. Такой красивый и притягательный, — мечтательно улыбнулся Гарри и, поняв, что только что сказал, мигом покраснел.

Но Гермиона этого словно не заметила.

— А ты, как в воду опущенный, и постоянно злился.

— Неудивительно. Я не знал, как мне поступить. Бесился от того, что он радовался. Думал, он это все специально сделал, чтобы рассказать своим дружкам. Я его убить хотел, ну или хотя бы покалечить. Но, если честно, мне было даже интересно, как он себя поведет вечером. Только вот... Я не помню, что тогда случилось. Точно знаю, что пришли оба, но дальше туман.

— Понимаешь, зелье, которое вы выпили, стерло ваши счастливые воспоминания друг о друге. Следующие двадцать лет вы не смогли бы этого вспомнить. До того самого момента, как встретились взглядами. Что и произошло на вокзале. Но на тот момент, когда вы его пили, часть ваших воспоминаний уже отсутствовала. Это было сделано для того, чтобы не сразу вас шокировать. Чтобы подготовить. И накладывала заклинание забвения я. Вы просто не могли довериться больше никому.

— Значит, об этом действительно знала только ты? — удивился Гарри. — Никто так и не догадался больше?

— У Луны были подозрения, но с этим вопросом она пришла ко мне, и я отмела ее вариант разумными аргументами.

— Ты вернешь мне то, что стерла?

— Позже. Если захочешь. Давай продолжим. Раз уж мы заговорили о первом поцелуе и Чжоу, помнишь, что случилось, когда ты с ней поцеловался?

— Он закатил мне сцену ревности, — улыбнулся Гарри. — А я что? Молодой, неопытный. Мне стало интересно. К тому же, она девушка. А я был уверен, что с девушками это по-другому.

— Как ты вообще узнал об этом? — Гарри потирал синяк на скуле.

— Ты дурак, да, Поттер? Об этом знает вся школа. Видимо, язык у твоей Чанг очень длинный, но тебе-то виднее, правда?

— Да успокойся уже! Хватит истерить.

Он чувствовал себя виноватым, прекрасно понимая, что совершил ошибку, но его уже успела порядком достать ревнивая натура Малфоя. То Гермиона, то Рон, то еще кто-то с его факультета. Это казалось забавным ровно до тех пор, пока не появился реальный повод для ревности. Теперь было не до смеха.

— Я не успокоюсь! Я не хочу успокаиваться! Объясни мне, что в этой девке есть такого, чего тебе во мне не хватало?

— Да нет ничего, Драко. Это был лишь спортивный интерес, — он подошел к нему почти вплотную, но тот сразу отодвинулся на несколько шагов. — Ну, поверь мне!

— Верю. Может, я тоже, в таком случае, всего лишь спортивный интерес? А что, никого не было больше, а тут я подвернулся. Почему бы и нет?

— Нет, ты...

— Что тогда? — заорал Драко, даже не дослушав Поттера.

Гарри хотелось кричать от безысходности. Малфой его просто не желал слушать. Постоянно пытался перебить, унизить, задеть его чувства. А ведь Гарри влюбился!

Чжоу действительно была ошибкой, он это понял сразу. С ней не было тех эмоций, той страсти. Но упрямство Малфоя бесило настолько, что руки опускались. В итоге их ссора превратилась в игру «Кто сделает больнее?»

— Слушай, Малфой, ты мне не жена, в конце концов! Хватит пилить без повода. Это был поцелуй и все. Продолжения не будет!

Драко опустил голову, помолчал секунду и глубоко вздохнул.

— С ней не будет, так другая найдется.

— Ну, хватит, чего ты хочешь от меня? Мне поклясться в любви? А если это не так? Мне соврать?

Малфой повернулся в сторону двери и сделал шаг. Гарри не мог видеть его лица, но что-то внутри подсказывало, что говорить этого ему не стоило.

— Драко, прости...

— Нет, — как-то уж неестественно спокойно произнес он. — Ничего не нужно. Ты для меня никто, я для тебя — тоже. Можешь делать, что хочешь, когда хочешь и с кем хочешь. Я один не останусь, уж поверь.

«Ну, что за идиот!» — подумал Гарри, закатывая глаза.

— О, я верю!

Драко пошел к выходу и, не оборачиваясь, решительно открыл дверь.

— Да ну брось, Малфой. Ну, правда, стой! Не было ничего особенного, понимаешь? И больше уж точно не будет, мне не понравилось.

— А мне что? Твоя жизнь. Ты сам разберешься, — сказал он и вышел.

Гарри сел на кровать и обхватил лицо руками. Ему стало страшно. Он надеялся, что Драко сейчас войдет, обнимет и скажет, что все в порядке, но время шло и ничего не происходило. Ему даже в голову не пришло, что он мог догнать Малфоя, решив почему-то, что тот обязательно должен вернуться сам.

"Нет, он не изменит. Не сможет! Ну что там такого, из-за поцелуйчика... Да я же его убью, если... Хотя какое я имею право, я же почти сказал, что не люблю его. Что я сделал?"

Что он сделал и как ошибался, он понял, заглянув в карту Мародеров. Две пары ног были отмечены явно слишком близко друг от друга. Одна принадлежала Драко Малфою, а вторая...

— Гермиона, я этого тоже не помню. С кем он мне изменил? Может, скажешь так, пока память не вернула? А то любопытство съест меня, — он улыбнулся, а внутри чувствовал нарастающую панику. Переживая заново тот момент, ему отчетливо захотелось запустить «круциатусом» в бедолагу, которому довелось провести ту ночь с его Драко. То есть, на тот момент его, конечно.

— Гарри, я не знаю. Я не стирала этого.

Он удивленно посмотрел на подругу и приподнял брови.

— Кто же тогда? Ведь только ты знала...

Девушка сама была в растерянности и лихорадочно пыталась вспомнить, что же еще могло случиться. Гарри видел, что ей тяжело дается это незнание, но ему самому было куда тяжелее...

— Что же все-таки произошло на пятом курсе, что нам пришлось очень потрудиться, чтобы замести следы? Чтобы на двадцать лет, как минимум, из нашей памяти ушли те события.

— Много чего. Как видишь, даже мне не все известно. Гарри, я, конечно, не имею права в это вмешиваться, ты меня просил помочь вспомнить все, несмотря ни на что. Но твоя любовь к Малфою уже тогда была сильнее чувств к Джинни, ты никогда с ней не был настолько счастлив, я это видела по твоим глазам. Они сияли бесконечной нежностью. Но с Драко они сияли именно любовью. Не знаю, как это объяснить, просто это видно. Я боюсь, что твой брак распадется, если ты все вспомнишь.

— Мне нужно будет это обдумать, но уже после того, как ко мне вернется память, понимаешь? Это слишком важно для меня, я чувствую. И не только для меня.

— Мне страшно. Тебе нет?

— Немного. Но я же гриффиндорец, как-никак, — он улыбнулся.

— А Малфой слизеринец. И сейчас он тоже все вспоминает. И пойти ему не к кому. Он никогда не отличался особой храбростью, а уж теперь...

— Он всегда был трусом... Особенно, когда дело касалось меня... Помню, какую панику он навел, когда я пытался связаться с Сириусом.

— Ты что, спятил, Поттер?

Гарри молчал. Мало ему было наставлений от подруги, теперь еще и его парень завел ту же песню. Не рискуй, не рискуй, не рискуй... Будто он сам не понимал, что может все испортить, но с кем еще обсудить? Не с Драко же...

Они сидели на подушках на полу, Драко прижимался к его спине, уткнувшись носом в шею под волосами, нежно обнимал, но так яростно отчитывал за отсутствие разума.

— А если тебя отчислят, придурок? Хотя чего это если? Все камины под наблюдением! Амбридж только и мечтает от тебя избавиться, ты не понимаешь этого? Малейший промах и не видать тебе магического мира, как своих ушей. И хорошо еще, если в Азкабан не засадят, подстроив что-нибудь ужасное.

— Драко, никто не следит за ее камином... Ай! Ну, что?

Малфой болезненно куснул его в плечо, крепче прижимая к себе. Гарри не понимал, как можно быть настолько противоречивым, но был рад, что он рядом.

— Ее камин, ты думаешь вообще, что творишь? Ее камин. За ним не следят, потому что она сама за ним следит. Не смей идти к ней в кабинет, — не унимался Малфой.

Гарри дернул больным плечом.

— Почему?

— Потому что.

— Объяснил...

— Я не хочу, чтобы тебя выгнали.

— Наглость — второе счастье, Малфой? Значит, баллы снимать с меня можно, друзей моих изводить можно, а отчислить нельзя? То есть, если кто и будет надо мной измываться, то только ты?

Даже не задумываясь над смыслом сказанного, Драко утвердительно кивнул в ответ. Потом сказал, тряхнув головой:

— Да причем тут это? Я вообще никогда не упущу возможности поиздеваться над твоими друзьями. А с тебя баллы снимаю, чтобы ничего не заподозрили. Дурак ты, Потти. Если тебя отчислят, с кем мне тогда трахаться?

— Ты знаешь, с кем.

Они замолчали. Малфой допустил промах, затронув болезненную для обоих тему, и знал об этом. Заметно напрягшись, он открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрыл, зарылся носом в волосы Поттера и прошептал:

— Сделай так, чтобы тебя не поймали.

— Гермиона!

В комнату ворвался Рональд и оживленно замахал руками:

— Я тебя уже потерял. Давай скорее, иначе мы пропустим игру.

— Две минуты, милый. Я тебя догоню.

Он кивнул и вышел. Гермиона покачала головой, ее муж так и не вырос.

— Гарри, ты должен хорошенько все обдумать и дать мне ответ. Только не раньше, чем завтра.

— Но...

— Я знаю, что ты уже все решил, и менять этого решения не собираешься. Просто еще раз все обдумай...

Он кивнул, и девушка вышла, тихо прикрыв за собой дверь. Гарри тоже не стал задерживаться, ведь его ждали две самые любимые женщины в его жизни — Джинни и Лили.

Но, вернувшись домой, он не мог не вспомнить слова Малфоя. "Что будет, если Грейнджер решит, что эти воспоминания могут помешать твоей жизни?". Так и было. Они уже мешали. Гарри не мог сказать, что чувствовал себя из-за этого плохо, но его тревожило то, с какой легкостью он принял эти отношения и что он был уже готов бросить все, лишь бы быть с тем, кого так давно любил. Он бесконечно уважал свою жену, но спокойствие уже было нарушено. Даже сейчас, лежа в постели с Джинни, он думал лишь о Малфое...

— Ты провел с Чанг день Святого Валентина! Не со мной, а с ней. Твою мать, Поттер, в конце концов, ты же обещал, что ее больше не будет! Ты должен был сдержать слово!

Малфой ворвался в Выручай-комнату, словно ураган, неожиданно злой и неуправляемый. Перед ним возникла "груша" для битья, по которой он тут же с силой врезал сжатым кулаком. Гарри даже поблагодарил его мысленно за то, что это оказалась не его голова.

— Успокойся, Драко. Мы посидели в кафе, она расплакалась и убежала. Все кончено. Считай это своеобразной точкой, вот и все. К тому же, ну не мог я ей отказать. Это было бы странно. Даже для меня. Даже в такое время. Некоторые могли бы что-то неладное заподозрить.

Малфой упал на кровать, тяжело дыша и все еще сжимая руки в кулаки.

— Ты меня выводишь! Как думаешь, долго я смогу выносить твои знаки внимания к этой девице?

Гарри навис над ним и поцеловал, Драко тут же отозвался и обнял его за шею.

— Прости меня. Никаких знаков больше не будет, я обещаю, — заверил он, усаживаясь сверху.

— Ненавижу, — прошептал Малфой в самые губы.

— Я тебя тоже...

Они точно знали верный способ снять напряжение и злость, не прибегая к помощи кулака или алкоголя.

Гарри напрягся. Он старался очистить голову от ненужных мыслей, но ничего не получалось. Они мешали уснуть и, главное, поднимали не только настроение, что могло ухудшить самочувствие.

Наверное, Гермиона все же была права. Эти воспоминания словно разбудили его от долгого сна, встряхнули, но лучше им остаться лишь воспоминаниями, пока не стало слишком поздно. Он принял правильное решение, подруга будет им гордиться. И он никогда не будет об этом жалеть.

Сказав Гермионе, что больше ничего не хочет знать, Гарри погрузился в работу. Она наблюдала за ним неделю и сделала нерадостный вывод — Поттер стал ото всех отдаляться, все больше времени проводил в самокопании, погружаясь в глубины своей памяти и пытаясь отыскать там недостающие детали.

Он то хмурился, то улыбался, задумчиво глядя перед собой, совершенно не обращая внимания на окружающих. Ему задавали вопросы, на которые он отвечал рассеянно и не с первого раза, а когда и вовсе не слышал обращения к себе.

Списать это можно было на что угодно, но Гермиона знала точно, чем вызвано такое поведение ее друга. Джинни беспокоилась, пыталась поговорить с ним несколько раз, но он не давал вразумительного ответа, каждый раз переводя разговор на другие темы. А иногда, когда он считал, что никто его не видит, то позволял себе расслабиться и мечтательно улыбаться той улыбкой, которую Гермиона не раз наблюдала на лице друга в течение пятого курса. В такие моменты его глаза светились, не оставляя сомнения в том, о ком с такой нежностью он вспоминает.

Девушка сама не раз за эту неделю прокручивала события того времени, отчетливо понимая, что когда-то так же мечтательно улыбался и Драко. Они были по-настоящему счастливы и радовались каждой минуте, проведенной рядом друг с другом. Но был ли у них шанс остаться вместе в то время?

Вид с Астрономической башни был прекрасен, завораживающей высотой и красотой которого не мог похвастаться ни один небоскреб Лондона.

— А не слишком ли ты умная, Грейнджер?

— Речь не об этом, — она попыталась убрать за ухо непослушные волосы, но все, чего добилась, так это еще больше растрепавшейся прически.

— Завидуешь нам?

— Или сочувствую? — она оторвала взгляд от притягательной бездны и посмотрела в глаза Малфою. — Что дальше? На чьей ты стороне? Пойми, станет только хуже, и неизвестно, кому будет больнее.

— Думаешь, я этого не знаю?

— Знаешь. Сейчас вам хорошо вместе. Гарри наконец-то перестал переживать по мелочам. Но это не надолго. Нужен план, — она снова отвернулась и, вздохнув, посмотрела на звезды, которые не предвещали ничего хорошего в ближайшем будущем.

— А от меня ты чего хочешь? Я не стану ничего менять, меня все устраивает и свой выбор я уже сделал.

— За тебя давно сделали твой выбор родители, Драко. Восстанешь против них? — она снова заглянула в его глаза и, увидев вызов в ответном взгляде, покачала головой. — Не злись, я не ставлю это тебе в вину. Просто они твои родители. Пойдешь за Гарри — останешься без семьи, наоборот — без Гарри.

— Не заводи с ним этот разговор. Я сам разберусь.

Она на мгновение прикрыла глаза.

— Если нужна будет помощь...

Кивнув, он решительно развернулся и ушел.

Несмотря на тот разговор, первый шаг сделал именно Гарри. Никому ничего не сказав, он пошел к профессору Снейпу и каким-то образом выпросил у того зелье, действие которого Гермиона не понимала до сих пор. Он тщательно все спланировал, чтобы не осталось дыр, через которые можно было бы вернуться раньше времени. Это решение далось ему тяжело, но, несмотря ни на что, он упорно шел до самого конца, не давая возможности себя переубедить и уверяя Драко, что они поступают правильно. Ко всему прочему, они оставались единственными наследниками своих семей, что накладывало определенную ответственность на них, как продолжателей рода.

Зато, как утверждал Гарри, потом они смогут свободно распоряжаться своей жизнью. Он не учел, конечно, что будущая семья, это тоже огромная ответственность, которая не позволяла делать, что вздумается. И эта юношеская глупость теперь приносила ему страдания.

Как лучшая подруга и единственный человек, посвященный в обстоятельства их отношений, Гермиона не смогла бы простить себе такого, по ее мнению, предательства. Она дала слово, которое обещала сдержать. Подкараулив, когда Гарри остался один, она достала свою палочку и сделала то, что считала единственно правильным в данной ситуации.

* * *

Пока вся семья обедала на кухне, оживленно обсуждая последние новости, Гарри, сославшись на отсутствие голода, сидел в библиотеке, вновь и вновь погружаясь в воспоминания, которые не давали ему покоя.

Естественно, что он не обратил внимания, когда за его спиной тихо открылась и закрылась дверь, зато почувствовал, как в его голове возникают новые образы, которые он так усиленно пытался представить всю эту неделю.

Даже не задумываясь о том, как это произошло, он прикрыл глаза, чтобы погрузиться в столь желанные и долгожданные воспоминания. Их было множество, они переполняли мысли и чувства, ускоряя движение крови в организме, которая, не заставив долго себя ждать, тут же прилила к лицу и паху.

Он не выбирал, что вспомнить, потому что знал, что хотел увидеть. Следующий день после первого поцелуя, когда эмоции зашкаливали...

Он проснулся рано утром с болезненным стояком. События прошлого вечера и того, что могло произойти в этот, только ухудшали положение. Сначала он долго не мог уснуть, постоянно думая о поцелуе, мягких губах и умелом языке, а теперь еще и проснулся с теми же мыслями... Он честно пытался успокоиться, но на ум ничего не шло.

"Нет, так дело не пойдет" — подумал Гарри, собираясь с силами.

Он вспомнил лето, свое укрытие под окнами Дурслей, как ждал новостей от своих друзей, находящихся в доме его крестного с членами Ордена Феникса, которые всё знали и не нашали способа передать ему необходимую информацию.

"Как рукой сняло, — он с горечью усмехнулся и, поднявшись с кровати, пошел умываться. — Надо заканчивать на них дуться. Но как вспомню, руки трястись начинают. Прохладный душ и плотный завтрак быстро поднимут мне настроение", — решил он.

Завтрак прошел почти без приключений, кроме того факта, что Гарри постоянно наблюдал одну ухмыляющуюся морду за слизеринским столом. Настроение не то, что не поднималось, оно упало до нуля, а то и совсем спустилось на минус. Он понятия не имел, зачем вообще туда смотрит, но было невозможно себя остановить. А Малфой все ухмылялся, что-то рассказывая своим дружкам.

Поначалу он старался не обращать на это внимания, пока беспокойная мысль не закралась в его разум, объясняя, наконец, что именно его так бесило в веселом настроении Малфоя. В душе зазвенел тревожный колокольчик. А что, если темой разговора являлся он сам? Что, если Малфой рассказывал слизеринцам о том, как вчера опозорил Гарри? И теперь вся школа будет знать, что он целовался с парнем!

"Я просто идиот! Как я сразу не догадался, что все это было подстроено?"

Он отставил стакан с соком и, не сказав ни слова своим друзьям, встал из-за стола и вышел из Большого зала. Его слегка потряхивало, руки непроизвольно сжимались в кулаки, а внутри все закипало от злости. Хотелось ударить, стереть с лица эту ухмылку, сделать больнее, унизить в ответ, но в голову ничего не приходило.

Каждый раз, натыкаясь на Малфоя в коридоре или на уроке, он видел все то же выражение лица и злился сильнее, не понимая одного — почему его еще не засмеяла вся школа. Он даже уже придумал, что будет говорить в ответ. Конечно, он будет все отрицать, ведь свидетелей не было. Скажет, что на него наговаривают, что такого никогда не могло случиться, но пока что все было ровно и даже ни одного косого взгляда в его сторону. Хотя, это слабо успокаивало. Да что там слабо, это вообще не успокаивало, учитывая, что он боялся любого, кто к нему подходил. Нервы потихоньку сдавали.

А за ужином произошло то, чего он никак не мог ожидать. Он все так же периодически поглядывал на слизеринский стол, укоряя себя за то, что не может остановиться и прекратить это делать, когда Драко оторвал взгляд от своей тарелки, посмотрел на Поттера, и, еле заметно улыбнувшись, подмигнул ему. Подмигнул!

Это стало последней каплей. Злость накатила такой волной, что остатки самообладания улетели вместе с разумом. Хотелось врезать кому-нибудь так, чтобы из глаз посыпались искры. В общем, нервы сдали! Он резко мотнул головой в сторону двери, ясно давая понять, что Малфой немедленно должен выйти, встал из-за стола и пошел, в последний момент заметив, как ошеломление на лице Драко сменилось покорностью. В другой ситуации это должно было ему о чем-то сказать, но не сейчас, когда тело скручивало от еле сдерживаемой ярости.

Завернув в первый пустой коридор, он остановился. Идти далеко не было необходимости, желания тоже. Меньше чем через минуту его нагнал запыхавшийся Малфой.

— Поттер, ты спятил? А если бы кто-то заметил? – он отдышался, привалился спиной к стене и, не замечая еще тяжелого взгляда собеседника, улыбался каким-то своим мыслям, думая, видимо, что Гарри соскучился.

— А что, еще не все в курсе? – даже не пытаясь скрыть своего состояния, отчеканил он.

Малфой напрягся, обратив наконец-то внимание и на побелевшие костяшки пальцев на сжатых кулаках, и на затуманенный ненавистью взгляд.

— Ты спятил… — только и смог повторить он, даже не зная, что еще можно на это ответить. — Кто в курсе? О чем? – и только задав последний вопрос, он понял, что речь могла идти только об одном, чего он, естественно, никому не говорил и, с чего Гарри это вообще взял, было непонятно.

— Не ври! – зарычал Поттер, зажимая предплечьем малфоевское горло и впечатывая его в стену. – Если еще хоть одна живая или мертвая душа узнает…

Малфой растерялся настолько, что даже не пытался сопротивляться, так и стоял, задыхаясь, только сильно зажмурился, когда ему в лицо полетел кулак. Не принесло облегчение даже то, что врезался он не в него, а в стену совсем рядом.

— Еще? – заставив себя разлепить глаза и посмотреть в искаженное гневом лицо Поттера, спросил он. – Я никому…

— Не смей. Врать!

Гарри резко развернулся, отпуская Малфоя, и пошел прочь, подозревая, что долго не выдержит и все же полезет в драку, чего категорически нельзя было делать, когда их могли застукать в любой момент. Как он только умудрялся еще думать об Амбридж и ее запретах в такой ситуации, он даже не представлял, но был рад, что разум все же возобладал над инстинктами.

— Кто тебе сказал? Стой. Ты придешь? — закричал ему в след Малфой.

— Да! — ответил он, даже не оборачиваясь, и, уже спокойно, закончил: — Чтобы убить тебя без свидетелей. Делай выводы.

Возвращаться в Большой зал он не стал, аппетит пропал окончательно. И что-то ему подсказывало, что Малфой больше не ухмылялся, хотя Гарри его и не видел.

"Надо было ему хотя бы разок врезать, чтобы понял, что я не шучу", — думал Гарри, сидя за учебниками в гостиной и пытаясь сосредоточиться на домашнем задании, но в голову ничего не лезло.

— Ты в порядке? — к нему подошла Гермиона и села рядом.

Подругу обижать не хотелось, поэтому он ответил, что все хорошо и, сославшись на обычную головную боль, ушел в комнату, где лег на кровать, только теперь задумавшись о том, что, в сущности, произошло.

Ему, действительно, никто не говорил, что Малфой кому-то растрепал, все это он надумал себе сам, подпитываясь прошлыми обидами и с утра испорченным настроением. Не имея возможности выяснить правду, он накручивал себя, придумывая небылицы, и свое поведение сейчас он мог охарактеризовать одним словом — дурак. Только вчера он задумывался о том, что нельзя портить другим настроение лишь потому, что оно плохое у тебя, и вот вам сюрприз — сам же сегодня на этом и погорел. Мало того, что вообразил себе невесть что, так еще и сорвался на том, кто вчера почти заставил его кончить.

Он усмехнулся своим мыслям, вспоминая поцелуй. И ведь действительно, еще немного и он кончил бы. Сказать, что это ему не нравилось, он не мог, поэтому честно признался, что ради повторения мог бы и рассказать всей школе. Да и вспомнить, сколько слухов о нем всегда ходило и ходит сейчас, вряд ли кто-то обратил бы внимание на такие мелочи. Захотелось извиниться перед Драко за то, что повел себя как ребенок.

В половину восьмого Гарри был уже в Выручай-комнате, обдумывая слова извинения, решая с чего начать и стоит ли начинать. Может, Малфой и не вспомнит, что произошло? Хотя, это было последнее, на что он надеялся.

Без пятнадцати открылась дверь, и в нее ввалился Малфой, собственной персоной, хотя ожидать кого-то другого не приходилось, никого больше сегодня комната не впустила бы. Драко закрыл за собой дверь, осматривая помещение расфокусированным взглядом, нашарил Гарри и как-то по-дурацки улыбнулся, приваливаясь к стене. Его слегка шатало.

Гарри настороженно следил за происходящим, забыв уже, что собирался извиняться. Что-то было не так, а вот, что именно, он пока с уверенностью сказать не мог. Слишком странным был теперь Малфой: улыбка, движения, взгляд — все говорило о том, что это неправильно... Неправильный Малфой по всем меркам, которые приходили Гарри в голову.

Когда же Драко в очередной раз пошатнуло, да так, что даже стена за его спиной не спасла от падения на мягкое место, он ринулся на помощь, конечно, как любой истинный гриффиндорец.

— Малфой, что?..

— Я никому… — попытался он сделать серьезное лицо, но тут же, глупо улыбнувшись, обмяк, прислонившись спиной к стене и запрокинув голову. Быть серьезным ему явно не удавалось.

— Твою мать, — он присел на корточки, зажимая нос рукой. — Ты пьян?!

— Я? Да, наверное… — язык еле слушался своего хозяина, выдавая звуки, разобрать которые было возможно, но очень сложно. — Но я никому! Слышишь? Ни живым… ни мертвым… не рассказывал, Гарри… Это тайна, — доверительным шепотом закончил он, широко улыбнувшись ошалевшему Поттеру.

Гарри не знал, как на это реагировать. О поцелуях и прочем думать уже точно не приходилось. Малфой явно не соображал. Он Гарри по имени назвал! Да с ума сошел просто, вот и все. Хотелось что-то ответить, но он не знал, что на такое обычно отвечают. Я знаю? Прости, что наорал и чуть не разбил лицо? Нет, это было бы совсем не к месту.

Пока он размышлял, Малфой уже пытался подняться и лепетал что-то непонятное:

— Я потом… Если ты… сейчас… если уже не будешь… убивать… Я пойду… Встретимся, может?.. потом как-нибудь… Не сейчас… А то я скажу… не то что-нибудь… Или сделаю… лишнего… Ладно?..

Но как бы он ни старался, подняться не удавалось. Гарри оглядел комнату на наличие подушек и подумал, что, вообще-то, неплохо было бы уложить пьяного Малфоя спать. Комната, тут же разобравшись в его голове, услужливо подсунула кровать из гриффиндорской спальни. Ну а что еще мог представить Гарри, не койку же в доме Дурслей? А добираться до подземелий, конечно же, вообще было бессмысленно. Он непременно либо получил бы наказание от Снейпа за то, что "споил Малфоя", либо непростительное от слизеринцев за что-нибудь еще. Оставалось только уложить его здесь.

— Вставай, Малфой, тебе пора баю... — он взял Драко за локоть, помогая подняться, но тот снова пошатнулся, свалился на спину и схватился руками за голову.

— Как больно… Все крутится… Меня стошнит сейчас. Никогда пить не буду больше!

— Не будешь. Помоги мне, Малфой. Постарайся встать и обопрись на меня.

Драко промычал что-то в ответ, но все же собрался с силами и кое-как встал. До кровати добрались без происшествий, чему Гарри не мог не порадоваться, а Малфой, забравшись на покрывало, уснул в тот миг, когда голова коснулась подушки. Хотя, может, потерял сознание.

Гарри прошелся вдоль стеллажей с книгами, выискивая нужную и напоминая самому себе Гермиону. Как он и ожидал, искать пришлось долго, но все же то, что нужно, нашлось и, несколько раз попрактиковавшись, он подошел к спящему Малфою и произнес заклинание отрезвления. Подействовало оно или нет, он уже не мог проверить, так как слизеринец и не думал просыпаться, но очень надеялся, что ничего не напутал.

— Темпус.

Еще не было девяти, так что он спокойно мог уйти к себе, но что-то останавливало. Наверняка Малфой, проснувшись, испугается, не зная где он, как тут оказался и почему совершенно один. И вообще, на уроки может опоздать. Признаваться себе в том, что это всего лишь оправдание, чтобы остаться и посмотреть, что будет, когда Драко проснется, Гарри не желал.

Взяв первую попавшуюся книгу по Защите, он сел на кровать у Драко в ногах и принялся читать, даже не вдумываясь в смысл написанного.

Очень быстро глаза начали слипаться, а спину ломить от неудобной позы. Он сдвинулся ниже на кровати, удобно подкладывая руку под голову и с удовольствием вытягивая ноги. Минут десять спустя он провалился в сон.

Ему уже довольно давно не снились сны эротического содержания, но сегодня черноволосая Чжоу Чанг зазывно улыбалась ему, стоя на коленях, и нежно ласкала ручкой член. Он постанывал от прикосновений к теплой коже и, удобно устроив руку на ее затылке, подталкивал к более решительным действиям. Когда же ее мягкие губы прикоснулись к головке, он проснулся.

Точно сказать, что заставило его не шевелиться, когда сон постепенно начал уходить, он не смог бы, но его что-то настораживало. А именно, то, что ласковые прикосновения прохладных рук и теплого языка не прекратились с уходом миража.

Он открыл глаза, стараясь не пошевелить ни одной частью тела, и наткнулся взглядом на возбужденный член прямо на уровне своего лица! Меж раздвинутых, согнутых в коленях ног, его неспешно поглаживала чья-то рука. Первым порывом было вскочить, наорать, убежать, даже ударить, но губы на его члене сомкнулись сильнее, втягивая и посасывая. Он чуть не дернулся от этой нехитрой манипуляции, но вовремя прикусил губу, чтобы не издать ни единого звука.

Сбежать тут же перехотелось. Он осторожно опустил голову и несколько мгновений наблюдал, как Малфой тщетно пытался заглотить его член на всю длину и лишь досадливо ругался, когда головка упиралась в гортань, а до полного погружения оставалось еще не меньше трех пальцев.

Гарри чуть поджал ноги и дернулся вперед, не в силах сдержать этого порыва, но Малфой даже не обратил внимания, продолжая свои попытки.

— Отрастил агрегат, Поттер. Не влезает, — шепотом выругался Драко, решив, что хватит уже заниматься бесполезным занятием, и принялся вылизывать головку.

Гарри подавил смешок, рвущийся наружу, и громко сглотнул, когда манипуляции с его членом продолжились с усиленным рвением, что опять же осталось не замеченным увлеченным своим занятием слизеринцем.

Нужно было как-то дать знать, что хозяин "агрегата" уже не спит, но он не знал, как именно это преподать. Первым желанием было разыграть неожиданное пробуждение, но когда его взгляд упал на малфоевский член, план тут же изменился. Периферическим зрением наблюдая за тем, чтобы Драко ничего не заметил, он осторожно потянулся рукой к бархатистой плоти, задевая на пути бледные, лениво ходящие вверх-вниз пальцы, и красную головку, уже сухую от отсутствия какой-либо другой смазки, кроме естественной. Он прислушался к своим ощущениям. Было любопытно, интересно, но не неприятно, это точно. Рот обильно наполнялся слюной, словно подсказывая, как облегчить решение задачи с отсутствующей смазкой, и Гарри уже было потянулся губами к члену, когда вокруг все неожиданно стихло, а тело напротив него замерло.

Он опустил голову и встретился с испуганным взглядом серых глаз. Тот словно бы еще не до конца понял, что происходит, поэтому тупо пялился несколько секунд, после чего его зрачки расширились, и он резко вскочил с кровати, как ошпаренный, падая на мягкое место:

— Твою мать! — выругался он, непонятно, к чему именно обращаясь — к Поттеру, самой ситуации или ушибленному месту.

Гарри еле успел отдернуть руку, потом широко улыбнулся, а затем и вовсе заржал в голос, откровенно забавляясь растерянным видом Малфоя.

— Че ржешь, придурок? — возмутился Драко, вставая на ноги и потирая ноющую ягодицу.

— Надо было видеть твое лицо! — сквозь смех ответил Гарри.

— Идиот, — уже совсем спокойно сказал Драко, застегивая ширинку и приводя себя в относительный порядок. — И давно ты не спишь?

Гарри немного раздраженно наблюдал за его действиями, начиная уже думать, что зря дал о себе знать. Лучше бы продолжал притворяться спящим, потому что возбуждение требовало разрядки, а вот Малфой, видимо, собирался уже уходить.

— Достаточно, чтобы понять, что мой "агрегат" великоват для тебя.

Малфой только фыркнул в ответ на это заявление.

— Уже уходишь?

— А разве не ты еще несколько часов назад собирался меня убить? — присаживаясь на край постели, спросил он.

Гарри сел по-турецки за его спиной. Хотелось дать ему хорошего подзатыльника, но Гарри сдержался. Чего он, собственно, ждал? Что Малфой улыбнется и поцелует? Он представил себе эту картину, как Малфой смотрит на него не испуганно, а с радостью, улыбается в ответ проснувшемуся Гарри и целует в головку. Бред. Да он бы сам никогда так не сделал.

— Знаешь что, хорек, сегодня я сам справляться с возбуждением не собираюсь, — уверенно заключил Гарри.

— Игры кончились, да? А я тут причем? Найди того, кто поможет.

«Уже нашел», — зло подумал Гарри и, прижавшись вплотную к его спине, обнял поперек груди.

Драко замер в предвкушении, ожидая, что же будет дальше. Гарри шестым чувством понял, что помогать он ему не собирался, и пора брать дело в свои руки. В конце концов, никого другого ему уж точно не найти.

Легко поцеловав Драко в шею, он прошелся руками по его груди, отмечая, что ему нравится так прикасаться к человеку, чувствовать, как учащается сердцебиение, как расслабляются мышцы под его руками.

Он медленно расстегнул рубашку, провел пальцами по бледной коже, из-за плеча наблюдая за своими действиями, прижался теснее и, прикрыв глаза, зарылся носом в волосы за ухом, прислушиваясь к собственным ощущениям и реакции Малфоя. Было так хорошо, так тепло… даже горячо.

Малфой не выдержал и с легким стоном выгнулся, подставляя шею под поцелуи. Он чуть шире раздвинул ноги и снова расстегнул ширинку, выпуская на волю возбужденный член.

— Если завтра ты снова попытаешься дать мне в морду…

— Если понравится, — зашептал Гарри в самое ухо, обдавая жаром и заставляя тело в своих руках чуть дрогнуть, — хоть всем расскажи. Не посмею… — его рука сместилась чуть ниже и обхватила подрагивающий член, — Но если не понравится… — он сжал кулак чуть сильнее, чем требовалось, давая понять, что произойдет в этом случае, а затем вовсе отпустил, предоставляя выбор Малфою.

Он сам удивился, что способен на такие слова и действия. Но таланта ему не занимать, это он понял, когда выдержка Малфоя, наконец, сдала и тот, с гортанным рыком развернувшись, навис над ним, удобно устраиваясь между ног, расставив руки по обе стороны от головы, и прошептал в самые губы:

— Тогда ты попал.

«Я попал, это точно…», — подумал Гарри, чуть приподнимая голову, и первый поцеловал Драко, впрочем, не пытаясь уже взять инициатив, а всего лишь подталкивая к более решительным действиям.

Малфой целовал так, что цензурных слов в голове не оставалось, да что там, слов, в голове вообще ничего не оставалась.

Разум тут же покинул обоих, оставляя только инстинкты — задрать рубашку, пройтись руками по разгоряченной коже, почувствовать напрягшиеся мышцы спины и живота, вырывая сладкий стон, податься вверх бедрами, просунуть руку между телами, обхватить два члена сразу и двигать рукой, чтобы снесло крышу, чтобы так, как еще никогда не бывало.

Драко отстранился, вырывая разочарованный стон, но всего на несколько секунд, чтобы потом вновь вернуться к прерванному занятию; он стянул с обоих штаны, подложил руки под гаррину голову, возвращаясь на место, прижался как можно теснее и двинул бедрами, снова вызывая у обоих стон наслаждения, когда члены потерлись друг о друга без помощи рук.

— Еще, — прошептал Гарри, в очередной раз целуя Малфоя, проникая языком в рот и двигаясь быстрее. Ему было так хорошо, он чувствовал прилив сил и был готов на многое.

— Я долго не смогу… — выдохнул Драко, отстраняясь и чуть замедляя темп. — Слишком долго этого хотел.

В глазах Поттера на мгновение появился проблеск сознания, он коротко кивнул и остановил Драко, решившись на что-то.

Тот уже подумал, что на этом все закончится, но Гарри, как всегда, удивил обоих, приподнимая Драко на руках за ребра и просовывая ноги между его ног, заставляя раздвинуть их шире. Затем резко сел вместе с Драко, чуть откидывая его назад, но все же придерживая одной рукой за талию.

Второй рукой он погладил Драко по груди, спустился ниже, по напрягшимся мышцам живота, отмечая неплохой пресс, потом еще ниже, и обхватил рукой член.

Впечатления удивительные. Свой член, это свой, его знаешь с детства — каждый изъян, каждую венку, но когда в руку попадает чужой, это невероятные ощущения, хочется исследовать и наблюдать, чем он, собственно, и занялся.

Пройдясь рукой по всей длине и отмечая немаленький размер, он мазанул большим пальцем по головке, стирая капельку смазки, отодвинул крайнюю плоть, с интересом наблюдая, как дергается от каждого прикосновения член, а Малфой стонет, закусывая губы и впиваясь пальцами в плечи.

Рот, как и в первый раз, наполнился слюной. Гарри плюнул на руку, несколько раз двинул ей по члену от головки до основания и посмотрел в серые, затуманенные возбуждением глаза. Он был уверен, что его глаза сейчас не намного лучше, но это было неважно. Ему нравилось наблюдать за Драко, нравилось видеть его возбуждение, нравилось ощущать судорожно сжимающиеся пальцы на плечах. Он снова двинул рукой, заставляя его зажмуриться и откинуть голову, издавая сводящие с ума звуки.

— Быстрее, Гарри. Рассматривать потом будешь, — не выдержал Малфой, двинувшись навстречу руке.

Поттер абсолютно по-дурацки улыбнулся и сделал, как было сказано. Он прикрыл глаза, прислушиваясь к себе. Было настолько классно, что словами не передать. Он чувствовал, как Драко напрягается в его руках, и сходил с ума от осознания того, что это он заставляет его так реагировать, двигать бедрами навстречу, чуть всхлипывать, ощущая приближение оргазма.

Он испытывал ни с чем не сравнимое ощущение, ощущение власти, когда в его руке запульсировал чужой член, а тело его обладателя содрогнулось в оргазмической конвульсии и обмякло. Ему хватило несколько движений, чтобы так же кончить, ощущая на себе тяжесть потного, удовлетворенного и тяжело дышащего куда-то в шею тела.

Гарри повалился на спину, утягивая за собой слизеринца. Он был счастлив так, как никогда раньше. Да, он снова кончил, когда дрочил сам себе, но ощущения были совсем не те. Он был не один. Он доставил удовольствие тому, кто доставил ему не меньшее удовольствие, и одно осознание этого сводило с ума.

Он обнял Драко, сильнее прижимая к себе и целуя в плечо. После такого оргазма хотелось нежности, хотелось знать, что это, возможно, не в последний раз.

Драко тоже поцеловал его в плечо, повернулся к нему лицом и прошептал, заглядывая в глаза:

— Надеюсь, ты об этом не пожалеешь…

— Мне понравилось, — улыбнулся Гарри в ответ.

Малфой скатился с него, улегся рядом на спину и посмотрел в потолок.

— Честно, Поттер? Ты был великолепен. Мне так хорошо еще никогда не было.

На этих словах у Гарри в голове что-то щелкнуло. Он, конечно, не ожидал, что у Малфоя никого до него не было, но вот услышать этого никак не хотел.

— Вот как… — сразу почувствовалось напряжение в голосе, но он не собирался этого скрывать. — И много у тебя опыта в подобном?

— О, Поттер, не надо об этом, ладно? Ты же не ревновать собираешься, правда?

— Не собираюсь, — заверил он, вставая с кровати и натягивая на себя джинсы.

Сразу стало как-то пусто внутри. Удовлетворения тут же как не бывало. Казалось бы, какая разница, ведь им действительно было хорошо. Даже лучше, чем можно было предположить, но внутри почему-то предательски зашевелилась змея, которая нашептывала, что это всего лишь утоление голода и ничего больше.

А надо ему, это больше? И он чуть не физически почувствовал, что надо.

— Ну что не так? Ведь хорошо же было, я не прав? — словно читая его мысли, спросил Драко.

— Прав. Я не отрицаю очевидного. Увидимся, Малфой, — попрощался он и, полностью собравшись, вышел, накинув сразу за дверью мантию-невидимку.

Утро началось явно не с той ноги. Гарри не выспался и не скрывал этого. Настроение, откровенно говоря, было преотвратным. А к середине дня он сделал для себя открытие, он действительно приревновал, уже после первого оргазма посчитав Драко своей собственностью, которую он ни с кем делить не хотел.

На Уход за магическими существами он шел уже в достаточно хорошем расположении духа, намереваясь отстоять то, что уже практически считал своим по праву.

— Бурная ночка, Поттер? — ухмылка Малфоя говорила достаточно, чтобы понять, что он просто хотел напомнить о вчерашнем. Или о сегодняшнем? Ведь вернулся он под утро. Так что его выпад не принес раздражения, а лишь вызвал легкую улыбку.

Его друзья резво заржали, сам же он на стандартное поттеровское «не твоего ума дело» решил не отвечать. Дождавшись, когда начнется урок, он прислал бумажную птичку с коротким содержанием: «Отойдем?»

По мнению Гарри, терять было уже нечего и он, когда все отвлеклись на какое-то животное, отошел вглубь леса так, чтобы можно было видеть других, но их никто не заметил бы.

Драко не терял времени даром, тут же прижав Поттера к ближайшему дереву и нежно, но требовательно поцеловал. Гарри не ответил, отстранившись.

— А если увидят? — отрешенно спросил он, решив действовать от противного и проверить, как поведет себя Драко.

— К чему это стеснение? Вчера ты был готов всем рассказать.

«Вчера я был возбужден и адреналин бил в голову. Но тебе я это объяснять не буду, раз сам не понимаешь. А вот готов ли ты на самом деле всем рассказать? И что именно рассказать? Что трахаешь Поттера? Хотя еще не было, так что…»

— Это было вчера, — вместо того, о чем думал на самом деле, ответил Гарри.

— Сегодня что-то изменилось? Я не понимаю.

— Оно и видно, — вздохнул он, откинув голову на дерево за спиной.

Малфой впился в его шею жадным взглядом, облизнулся и сглотнул.

— Слушай, если тебя напрягают мои прошлые… похождения, то могу пообещать, что этого больше не будет.

— С чего бы? — не поверил Гарри, мысленно улыбнувшись. Такой разговор ему нравился куда больше.

— Ты меня более чем устраиваешь, — просто и абсолютно серьезно ответил Драко. — Более того, я реально готов всем рассказать, потому что так хорошо мне еще не было, — с хрипотцой в голосе закончил он.

Гарри улыбнулся, вспомнив, как выгибался Драко от его прикосновений. Возбуждение подкралось незаметно, отодвинув на задний план какие-то обиды или стеснение.

— Я бы не отказался повторить, — немного самодовольно сказал он. — Но никаких прошлых или будущих. Если со мной, — «Пусть даже ради секса», мысленно добавил он, — то только со мной.

— Если только аналогично. Я, знаешь ли, тоже тот еще собственник.

Гарри серьезно посмотрел ему в глаза и утвердительно кивнул.

— Тогда сегодня вечером? — спросил удовлетворенный ответом Малфой.

— Почему не сейчас? — он резко оттолкнулся от дерева, прижимая к нему Малфоя и опускаясь перед ним на колени.

Он мечтал сделать это еще прошлой ночью и ради того, чтобы увидеть реакцию Малфоя, услышать его стоны, он не собирался ждать до следующей.

Драко вздрогнул от прикосновения рук к его животу и ширинки и уже знакомо вцепился пальцами в его плечи, прошептав на выдохе:

— Ты сумасшедший…

— Экскуро.

Гарри застегнул ширинку и огляделся по сторонам. Вроде, никого не было поблизости. Ну Гермиона, нашла время, чтобы память ему вернуть.

— А ведь мне всегда сносило крышу от возбуждения. Только туман в голове зарождался, от хорошего мальчика не оставалось и следа, — он хмыкнул сам себе и улыбнулся, потому что помнил, как нравилось это Драко. Особенно дразнить его при всех, любым способом напоминая о прошедших совместных времяпрепровождениях. И, надо сказать, научился держать себя в руках он далеко не сразу. Только в конце пятого курса, когда они уже стерли самые жаркие воспоминания, пришлось себя контролировать, чтобы не наделать новых…

— Поттер, ты шахматист. У кого так научился? Давай по порядку, ладно? А то я запутался…

Гарри вздохнул. Пытаться что-то объяснить Драко было бесполезно… Как только речь заходила о стирании памяти, он тут же начинал бунтовать и горячо отнекиваться.

— Ладно, давай. Я сотру тебе самые откровенные воспоминания и некоторые подробности…

— Наш трах уничтожишь, так и говори.

— Черт, ну не перебивай ты меня! Я сотру трах тебе, а Гермиона — мне. В итоге, тебе воспоминания о близости… ладно, о трахе! смогу вернуть только я.

— Если не вернешь — прибью, — хмуро отозвался он, надувшись, как ребенок. — И не называй это трахом. В конце концов, нам было классно…

— Я бы и не называл. Хватит драматизировать. Когда все вернется, мы будем вместе, обещаю.

— Ладно, а что с этими? — он посмотрел на картину, где три старика попивали из больших кружек эль и весело обсуждали их отношения, даже не обращая на них особого внимания.

— Я не знаю… Уверен, что эту часть нашей жизни мы захотим вспомнить?

— Знаешь, если все сложится удачно, я бы хотел, чтобы мы все были вместе. Только не называй меня снова идиотом. Я знаю, что тебе с ним тоже хорошо.

— Хорошо, я не спорю. И его уроки я ни за что не хотел бы забыть. Но вернемся к основной теме. Он сотрет и тебе, и мне наши общие воспоминания, которые мы сможем найти здесь, а затем мы выпьем зелье.

— Не хочу зелье, Поттер. Двадцать лет! Ты себе представь это. Двадцать! Да у нас уже дети будут.

— Хватит на меня орать. Если ты сам не смог, то решение принимать буду я. И я принял его. Смирись уже.

Драко сжал кулаки.

— Мне ударить тебя хочется. В конце концов, мне больно? Понимаешь?

— Кто, как не я, тебя понимаю лучше других, — чуть не сорвался на крик Поттер, потом взял себя в руки и, успокоившись, добавил: — понимаю, Драко. Поверь.

— Зачем тогда двадцать лет? Давай попросим Грейнджер через пару лет вернуть нам воспоминания. Или сразу после того, как умрет Темный Лорд.

— Ну конечно… И все будут считать, что ты под моим покровительством? И вся твоя семья. А если убьют меня? Что тогда делать? Нужно будет время, чтобы жизнь наладить, восстановиться. Я бы выбрал лет десять, но у меня выбора нет. Он сказал, что единственное зелье, которое поможет, действует в течение двадцати лет… Если ты заплачешь, я тебя ударю.

— Я не заплачу, Поттер. Будь уверен. Переживу как-нибудь. И двадцать лет без тебя тоже переживу, не беспокойся.

— Если ты решил, что ссора со мной поможет легче все перенести, то ты ошибаешься, — он подошел вплотную, — не забывай, что я люблю тебя. Остальное неважно.

— Забуду, в том-то и дело, — сказал Драко и мягко прикоснулся к его губам своими. — И ты забудешь, что я тебя тоже.

Гарри зарылся пальцами в его волосы и вздохнул:

— Я вспомню. И сделаю так, что ты тоже вспомнишь, даже если это тебе будет уже не нужно.

— Я ведь почти согласился тогда сократить срок. Срок… словно в Азкабане, готовлюсь выйти на волю и встретить свою возлюбленную.

Стало как-то приторно на душе, но лучшего определения невозможно было подобрать.

Воспоминания за картиной… Что там могло быть, Гарри даже не представлял, но наведываться в Хогвартс самому было не лучшей идеей.

Он взял пергамент и написал Альбусу письмо.

— Хех, а ведь верно, шахматист. Завтра отправлювместе с вещами. Надеюсь только, что там ничего раскрывающего не будет. Или откровенного… Кто знает, что мы там запрятали…

Он вздохнул, надеясь, что ничего провокационного не окажется. Пора было собираться домой, ведь наверняка его еще не хватились только потому, что Гермиона отвлекла.

* * *

Альбус никак не ожидал получить сегодня посылку от отца с короткой запиской, в которой говорилось открыть коробку без свидетелей, а брату сказать, что там парадная мантия в подарок. Он был далеко не идиотом, и сразу понял, что там какой-то секрет, который отец захотел разделить именно с ним, а не с Джеймсом.

Самым сложным оказалось дождаться, когда в комнате никого не останется, но ради такого можно было и пропустить обед. С восторгом разглядывая коробку, он, наконец, открыл ее и увидел — кто бы мог подумать — парадную мантию.

— Ну хоть бы конфет прислал… — с сожалением подумал он, отставляя посылку и раскрывая конверт с письмом.

«Ал, я очень не хотел просить тебя об этом, но так складываются обстоятельства. Я оставляю за тобой право рассказать Джеймсу о содержимом посылки, но о моей просьбе ему не говори и сожги письмо после того, как прочтешь.

Ты же помнишь, тетя Гермиона рассказывала тебе про чары расширения? Так вот, под новой мантией, которая нужна лишь для прикрытия, находятся две очень важные вещи, которые не раз в школьные годы выручали меня и даже спасали жизнь.

Мантия-невидимка досталась мне от отца, используй ее с умом и никому не рассказывай о ее существовании, разве что самым близким и надежным людям. Это первая вещь.

Вторая, это Карта Мародеров была создана моим отцом и его друзьями, когда они учились в школе. Чтобы она сработала, направь на нее палочку и скажи: «Торжественно клянусь, что замышляю шалость, и только шалость», но будь осторожен, чтобы никто не заметил, что находится внутри пергамента. Чтобы карта исчезла, скажи: «Шалость удалась».

Если захочешь подробнее узнать об этих вещах, я расскажу тебе, когда будешь дома, а сейчас я прошу тебя воспользоваться ими, чтобы кое-что найти для меня. На это может уйти много времени, но ничего страшного.

В одном из коридоров школы есть картина среднего размера, на которой изображены три старика за столом, у каждого по кружке с элем. Отличительных черт мало — один с бородой, другой с усами, а третьего я уже не помню. На несколько метров вокруг больше картин быть не должно, если ничего не изменилось. Когда найдешь, отодвинь картину, там тайник, и достань все, что там лежит.

Брату не показывай, он может сунуть нос, куда не положено, ты же знаешь. А тебе я доверяю и надеюсь на твою честность. Отправишь мне потом посылку так, чтобы никто, опять же, не заметил. Возникнут вопросы — пиши.

Люблю. Папа»

— Ого! Ну папа дает…

Ал откинул в сторону парадную мантию и, с восхищением и трепетом, достал вещи, которые описывал отец.

— Не может быть, что он прислал их мне…

Он покрутил в руках Мантию-невидимку, накинул ее на себя, как когда-то сделал это сам Гарри, и подошел к зеркалу. Его тело пропало, а на лице сияла широченная улыбка.

— Надо Скорпи рассказать, вот он удивится!

Быстро спрятав все в сундук и затолкав его под кровать, он выбежал из комнаты и понесся в Большой зал, где уже должен был заканчиваться обед. Так и было, многие уже расходились, и Малфой собирался последовать их примеру, когда веселый Ал, не обращая внимания на недовольные взгляды, обращенные к его скромной персоне, подлетел к слизеринскому столу и с удовольствием уселся рядом на скамейку.

— Чего тебе? — недовольно проворчал Скорпиус, ковыряя ложкой в каше.

— Я тебе такое расскажу сейчас, лопнешь от зависти!

— Рассказывай это своим друзьям гриффиндорцам. Мне неинтересно, — сказал он, отодвигая от себя тарелку, и встал из-за стола.

Ал нахмурился, оглянулся вокруг и, совершенно не понимая, что происходит и почему на него так смотрят, обратился к Скорпиусу:

— Что случилось?

— Иди уже к своим, Поттер, — насупился он, собрал учебники и пошел к выходу.

Как ни странно, Ал встал и пошел за ним.

— Скорп, что случилось? Ты на меня обиделся за что-то? Это потому, что я попросил у тебя Зелья списать? Так я сам сделаю, если не можешь…

— Дело не в Зельях. Мне сказали, что неправильно, что я вожусь с гриффиндорцем.

— А-а-а… — протянул Альбус, останавливаясь. — Значит, нам больше нельзя дружить, так?

Скорпиус тоже притормозил.

— Таковы правила, Ал. Извини. Если хочешь, завтра передам тебе Зелья, — почти шепотом закончил он и вышел из Зала.

Ал пошел за ним, догнал в коридоре, толкнул плечом, обгоняя, и пробурчал обиженное:

— Ничего мне не надо.

К глазам подступали слезы, а в голове вертелась одна мысль — он хотел поделиться своей радостью с другом, а тот… не друг вовсе оказался.

Еле дотерпев до конца занятий, он засел в своей комнате и долго пялился вникуда, прокручивая в голове события сегодняшнего дня. Мысли крутились в голове, быстро сменяя друг друга и, в конце концов, он принял решение написать отцу.

В письме он рассказал все, как было: где и как они со Скорпиусом познакомились, как он помог Алу на первом сдвоенном Зельеварении, как с ним было интересно вне занятий, что он уже считал Скорпи своим другом, а тут вот какая ситуация… оказывается, Слизерин не может дружить с Гриффиндором. И он не знал, что ему теперь делать.

Ответ ему пришел только следующим утром, за завтраком, во время которого Альбус, все еще сильно переживающий, так и не смог заставить себя что-то съесть.

Отогнав от себя подальше любопытного Джеймса, он вскрыл конверт и прочитал:

«Альбус, сынок, ты, главное, не переживай. Я не думал, что вопрос межфакультетской войны все еще так остро стоит, но ты должен понять несколько простых вещей. Во-первых, не шляпа выбирает, кем ты станешь, а только ты сам. Во-вторых, не факультет выбирает, с кем и когда тебе общаться, а ты сам. В-третьих, никто и никогда не сможет отнять у тебя друга, если только ты сам этого не захочешь. И, наконец, ты должен бороться за то, что тебе дорого, любой ценой.

Не давай себя в обиду, если кто станет задирать, и друга своего тоже, но сам никогда не лезь на рожон.

В конце концов, стань примером для других. Будь со всеми откровенен. Не дай предрассудкам испортить ваши отношения. Я верю, что ты найдешь выход и не дашь задний ход только потому, что так требуют другие. И, уверен, если ты поступишь так, как считаешь нужным, остальные последуют за тобой.

Удачи. Как решишь эту проблему, напиши мне. Если не решишь, все равно напиши. Но главное, не сдавайся, борись до конца.

Папа»

Папа не раз повторял эту фразу, но раньше Альбус не придавал ей особого значения. Это была всего лишь фраза, а на деле оказалось, что именно она была самой важной. Отец мог не писать такое длинное письмо, а прислать записку с этими словами: «Борись до конца». И он бы все понял, и боролся. И так он и поступит.

Приняв для себя очень важное решение, он встал из-за стола, широко улыбнулся, притягивая к себе заинтересованные взгляды, и пошел к слизеринцам. Как и вчера, он бесцеремонно уселся на скамейке рядом со Скорпиусом.

— Чего тебе, Поттер? — снова недовольно спросил Скорпиус, оглядываясь по сторонам и втягивая в себя голову, как черепаха, под пристальными взглядами окружающих. — Ты же сказал, что Зелья тебе не нужны.

— Они тут ни причем, — очень довольный собой, ответил Ал. — Я просто хотел кое-что рассказать своему другу.

— Я же говорил, ты не можешь быть моим другом, — очень тихо прошептал Скорпиус.

Ал шестым чувством сумел уловить толику сомнения в словах Малфоя и уверенно, если не сказать жестко, громко спросил, так, чтобы Скорпи понял, что это единственный шанс все исправить, и другого Ал ему уже не даст.

— Не могу, потому что так тебе сказали или потому, что ты сам не хочешь со мной дружить, Скорпиус? Ты позволишь, чтобы они, — он обвел взглядом весь Зал, краем глаза отмечая, что теперь на них смотрят даже учителя, — диктовали тебе, с кем ты должен общаться, а с кем — нет? А если они скажут тебе примкнуть к очередному Темному Лорду, ты тоже согласишься, да? Не этого хотели наши родители, — чуть понижая голос, добавил он. — Я думал, ты мне друг. Решайся, Скорпи…

Малфой чуть заметно улыбнулся. Если Альбус чего хотел, то он этого добивался.

— А если нас будут доставать? — спросил он, чтобы слышал его только Ал.

— Пусть попробуют. Я их прокляну, — с гордостью ответил он.

Они улыбнулись друг другу и вместе весело рассмеялись, игнорируя громкое шушуканье со стороны слизеринцев. Остальные же факультеты молча улыбались, а учителя сделали вид, что этого ничего не видели и продолжили завтрак.

— Пойдем, я тебе такое расскажу, ты будешь в шоке! — он схватил Скорпи за руку и потащил и Большого зала.

— Ага. Идем.

Они вместе вышли.

— Если честно, Ал, я уже в шоке. Ты хоть представляешь, что сейчас натворил? — спросил Малфой, но ему было плевать, он счастливо улыбался, потому что ему было безумно интересно в компании Ала, и терять его не хотелось.

— Мне все равно, — Ал тоже был безмерно счастлив. — Ты мой друг, я буду за тебя бороться. И если кто к нам полезет, я всем покажу, на что способен сын Аврора Гарри Поттера.

— Я тоже буду бороться, — с теплотой ответил Скорпиус. — Правда, не хотелось бы показывать, на что способен сын бывшего Пожирателя.

Они снова рассмеялись, после чего Ал вкратце рассказал все, что узнал от отца. Тот восторженно слушал и в конце выпалил:

— Я знаю, где это! Это у нас в подземельях, я точно помню эту картину. Я когда заблудился, спрашивал у них выход. Давай встретимся после уроков, покажу тебе дорогу.

— Здорово! Тогда до встречи, я побежал, а то опоздаю.

Встретились они у входа в подземелья сразу же, как только закончились занятия. Скорпиус уверенно повел их в нужном направлении. Они несколько раз сворачивали в пустые темные коридоры, пока, наконец, не добрались до нужного, и остановились перед картиной.

— А-а-а… — закряхтел один из стариков с длинной бородой, глотнув из стакана эля. — Поттер и Малфой снова вместе. Сколько лет прошло, а они все молодеют. Расскажите секрет?

— Дубина ты, это не они. Я бы сказал, что это их дети, — осадил его второй, тот, что был с усами.

Третий как-то хитро засмеялся и доверительно прошептал остальным:

— Надеюсь, не общие.

Они дружно рассмеялись, чокнулись кружками и сделали по несколько больших глотков.

— Что вы там бормочите? — возмутился Скорпиус, не до конца понимая, о чем идет речь.

Послышались шаги. Видимо, очередной заблудившийся первокурсник брел в поисках выхода, но рисковать было нельзя. Ал быстро отодвинул картину, вызвав возмущенные ругательства стариков, посмотрел, что там внутри, и вернул все на место.

— Что там? — с интересом спросил Скорпицс схватившего его за руку и потащившего на вход друга.

— Насколько я могу судить, это Нити Памяти. Там воспоминания. Пойдем скорее, вернусь сюда ночью и заберу их.

Они быстро шли, оглядываясь по сторонам.

— Ал, мне отец недавно подарил думосбор карманный. В него нельзя окунуться, но можно просмотреть снаружи. Если хочешь, я схожу с тобой ночью и мы… — он резко замолчал, понимая, что лезет, в общем-то, не в свое дело.

Альбус нахмурился. Он не хотел совать в это свой нос, ведь именно поэтому отец доверил тайну ему, а не Джеймсу. С другой стороны, любопытство распирало со всех сторон. Противиться этому было невозможно и он, наконец, сдался.

— Хорошо.

Вечером, когда все уже находились в своих гостиных, а по Хогвартсу ходили лишь старосты и учителя с проверками, они встретились на том же месте, спрятались под мантию и снова пошли к картине. Старики даже не удивились их появлению, словно ждали, что те скоро вернутся.

Ал открыл карту и проверил окрестности. Никого поблизости не наблюдалось. Ни души, в прямом смысле этого слова. Он, как и в прошлый раз, отодвинул картину, достал склянки с Нитями, убрал в заранее приготовленный мешок, но одну оставил.

Малфой достал чашу, размером не больше ладони взрослого мужчины, и они приготовились смотреть.

Минут десять прошло в оглушающей тишине, после чего Альбус не выдержал:

— Скорпи, это…

— Наши отцы, — подтвердил Скорпиус.

— И они… — он все никак не мог произнести этого вслух, поэтому замирал на полуслове.

— Этого не может быть, — Скорпиус тоже не мог этого сказать.

— Никому! Ни слова! Никогда! — Ал вскочил на ноги от негодования.

— И наши отцы не должны знать, что мы видели!

— Вот о чем бубнили эти противные старикашки, — он надул губы, как ребенок, готовый вот-вот расплакаться.

— Только о третьем они не сказали. Я уважал его!

— Я тоже. Почти так же, как Дамблдора!

— Ал…

— Идем отсюда, Скорпи…

* * *

— Ты правда хочешь этого?

— Драко, извини, конечно, но я лежу тут перед тобой с раздвинутыми ногами. Ты меня напугать хочешь, чтобы я сбежал?

Малфой, удобно устроившись между его ног, никак не решался продолжить. Чисто теоретически, он прекрасно знал, что нужно делать дальше. К тому же, он прекрасно подготовил Гарри, но в последний момент все же попытался дать задний ход.

— Малфой, — Гарри немного поерзал и чуть приподнял бедра. — Я же это сделал, тебе понравилось.

Драко с тревогой заглянул в его глаза, на что он ободряюще улыбнулся.

— Решайся, пока… «настроение», так сказать, не упало.

Малфой потянулся к нему за поцелуем и прошептал:

— Будет больно…

— Ну хватит, Драко. Я это еще в первый раз понял. А ты уже раз четвертый повторяешь. Я готов, понимаешь? И полностью согласен, — он просунул руку между их телами и направил член Драко ко входу, прошептав ему на ухо: — Хочу. Тебя.

Малфой вздрогнул от этих простых слов, почувствовав, что если сейчас же не войдет, то умрет от перевозбуждения и щенячьей нежности.

— Храбрости тебе не занимать, Поттер, — сказал он охрипшим голосом.

— Гарри, — поправил он его. — Начинай уже, а то я завалю тебя на спину и сделаю это сам.

Чуть не застонав от представившейся картины, он послушно кивнул и двинул бедрами, протискиваясь в узкое отверстие…

В окно настойчиво постучалась сова, отрывая Гарри от работы, которая итак не шла из-за настойчиво врывающихся в сознание воспоминаний. Он впустил птицу с посылкой, дал ей печенье, а сам занялся содержимым коробки.

Оставив склянки без внимания до того момента, как вернется домой и сможет остаться один, он прочитал письмо от Альбуса.

«Вот то, что ты просил. Спасибо за совет, мы со Скорпиусом помирились. Никто нас пока не доставал, но, если что, я не отступлюсь. И он тоже. Скучаю. Маме привет передавай.

P.S.: жду рассказа о том, что ты прислал, когда приеду на каникулы»

Гарри слегка нахмурился, обычно письма от Ала были куда менее лаконичными и более эмоциональными, но он все равно был очень рад за сына, ведь самому ему никто не мог в свое время посоветовать, как поступить. Все только ждали от него решений. Преимущественно, правильных.

Ничего с тех пор не изменилось. Ему снова нужно было принимать решение. И он принял.

Взяв обычную шариковую ручку с толстым стержнем, которую так любил, и пергамент, он написал короткую записку:

«Думаю, нам стоит поговорить. Г. Дж. Поттер»

— Доставь лично в руки Драко Малфою.

Серый филин согласно ухнул и вылетел в окно.

Очень сильно вбоквел. СС/ГП/ДМ, кому не нравится — не читайте, не несет в себе особой смысловой нагрузки, не раскрывает никаких тайн, никак не влияет на отсутствие или присутствие в фике.

Тапки за эту главу не принимаются, специально выкладываю две сразу. Можно третью не читать, так как четвертая является непосредственным продолжением второй.

Мне кажется, что я зыбыла еще о чем-то предупредить... Ах да! Несколько раз подумайте, прежде чем читать, дабы не испортить отношение к фику, потому что эта глава не нужда, а прихоть автора. Ну вот, вроде все сказала. Простите заранее все те, кто смелый и решится прочитать...

Снейп был рад, что его давешняя привычка даже в своих комнатах вести себя так, словно в любой момент его могли вызвать, сегодня ему не изменила. Потому что, когда в его покои ворвался задыхающийся Драко Малфой, он не хотел бы находиться перед ним в пижаме или, что еще хуже, в одних трусах, хотя время перевалило уже за полночь.

Северус не без усилий усадил Драко в кресло и бросился к шкафчику с зельями.

— Открой рот! Драко! Рот! — закричал он, сжимая парню челюсть и насильно раздвигая ее, когда понял, что Малфой просто не сможет сам этого сделать.

Драко громко глотал, принимая зелья, и цеплялся руками за подлокотники.

— Дыши медленно и глубоко, — диктовал указания Снейп, когда последняя склянка с зельем была опустошена. — Вот так. Молодец, — он сел в кресло напротив и посмотрел уже почти успокоившемуся парню в глаза. — А теперь рассказывай, что случилось. По какому поводу истерика.

Драко прикусил нижнюю губу и посмотрел на крестного таким затравленным взглядом, что сердце Снейпа невольно дрогнуло от жалости, но он не подал вида, лишь плотнее сжав губы, когда парень быстро замотал головой, давая понять, что ничего не расскажет.

— Прекрасно, просто прекрасно. Тогда зачем ты пришел? — невозмутимо спросил Снейп.

Драко отвел взгляд в сторону, но снова ничего не сказал. Снейп уже начал закипать от такого нахальства. Пришел в истерике, а объясниться даже не подумал.

Северус встал со своего кресла, подошел к Драко, склонился над ним и, взяв за подбородок, заставил посмотреть себе в глаза.

— Если ты мне сейчас все не расскажешь…

— Не смогу. Сделай это сам.

Снейп коротко кивнул и, прошептав заклинание, стал копаться в мыслях Драко, выискивая причину несвойственного для своего крестника поведения. И нашел очень быстро, так как Драко сам показал ему нужные моменты.

Северус медленно отошел к своему креслу, переваривая информацию, аккуратно опустился в него и, закатив глаза, коротко усмехнулся.

— Ну почему опять Поттер? Скажи мне, почему он? Ну что, никого получше не нашлось?

Драко опустил голову, разглядывая собственные колени.

— Прости, я не думал…

— Ну конечно, вы не думали, мистер Малфой! Будь у вас хоть капля мозгов!..

— Ну хватит, Северус! — Драко кинул на него такой красноречивый взгляд, что будь на месте профессора Зельеварения кто-то другой, давно бы сбежал. — Я к тебе за помощью пришел, а ты издеваешься.

— Чем я тебе помогу, идиот? И не верю я, что ты рассчитывал на то, что я буду молчать.

— Хорошо, не рассчитывал. Но ты обязан мне помочь. Не знаю, чем, но мне нужна помощь, я один не справлюсь. Черт! Не справлюсь я… — его голос дрогнул, и он снова прикусил нижнюю губу.

— Ага. Тебе отворот или приворот? — с очень серьезным видом спросил Снейп.

Драко с надеждой посмотрел на него и Северус, не сдержавшись, рассмеялся.

— Ты точно идиот, — с улыбкой сказал он, — Драко, это называется — отношения. С ними ты справишься и без зелий. Так что просто прими, как факт — я не смогу тебе помочь. Ты знал, на что идешь, связываясь с Поттером.

— Не будет больше никаких отношений, — обреченно сказал Драко. — Он изменил мне. Видеть его больше не хочу.

— Тем лучше для тебя, — Снейп встал со своего кресла и пошел в спальню, бросив через плечо: — Иди к себе.

Драко прошел за ним в комнату, привалился к косяку и с очень серьезным видом попросил:

— Помоги мне отвлечься.

На лице Снейпа не дрогнул ни один мускул, когда он развернулся и посмотрел на Драко. Но и делать вид, что не понял, он не стал.

— Совсем рехнулся? — прошипел он сквозь сжатые зубы, подходя к нему вплотную. — Не смей об этом даже мечтать! А теперь. Пошел. Вон. Отсюда.

— Северус, это в первый и последний раз, обещаю. Если я вернусь к себе, то… я не смогу… не выдержу, — Драко обнял его за талию и уткнулся лицом в плечо, словно маленький ребенок, готовый расплакаться в любой момент.

Снейп обнял его за плечи и потрепал по волосам.

— Драко…

Дверь в гостиную резко распахнулась, с громким звуком ударяясь о стену, и в комнату вбежал запыхавшийся Поттер. Несколько минут ему понадобилось на то, чтобы оглядеть помещение и увидеть обнимающихся Снейпа и Малфоя. В его глазах загорелась ненависть, руки сжались в кулаки, а ноздри раздулись, но он молчал, поэтому Снейп решил взять дело в свои руки.

— Мистер Поттер, как вы посмели сюда придти? Двадцать баллов с гриффиндора за то, что не в своей спальне после отбоя и еще минус двадцать за то, что пришли без приглашения. Ах, да, — он покосился на свою дверь и с усмешкой добавил: — еще минус десять с гриффинодора за порчу имущества. Итого, — он сделал вид, что задумался, — Ваш факультет лишился уже пятидесяти. Если вы сейчас здесь задержитесь, то лишитесь еще сотни баллов.

Драко в его руках зашевелился и почти умоляюще посмотрел на крестного, то ли прося выгнать, то ли оставить Поттера в покое. Но Снейп не собирался разбираться в его взгляде, продолжая крепко обнимать. Помощи просил, значит, будет помощь.

— Драко, если ты… — начал Поттер, но Снейп не дал ему закончить.

— Мистер Поттер, я понимаю, вам интересно, но я не приглашал вас наблюдать за нами. Не могли бы вы оставить нас тет-а-тет, пока прошу по-хорошему? — деланно ласковым голосом спросил он.

— Если я расскажу, то вас выгонят!

— Нет, вы не скажете, — и словно дразня его, Снейп наклонился и поцеловал Драко, нежно, но настойчиво, заставляя отвечать на поцелуй, но глаз с Поттера он не сводил, чтобы видеть реакцию.

Северус чуть не физически ощущал, как наполняются ненавистью зеленые глаза, как хочется тому подбежать, ударить, но, вместо этого, Поттер просто выбежал, хлопнув напоследок дверью.

— Ну вот и все, — отстранившись, сказал Снейп и посмотрел в затуманенные глаза крестника. — Теперь он к тебе не подойдет. Можешь быть собой доволен, ты ему отомстил.

Драко нелогично покачал головой, не отрывая взгляда от снейповских губ, чуть подался вперед и поцеловал его уже сам.

* * *

— Где он? — Драко ворвался в комнату крестного, прожигая взглядом все на своем пути.

Снейп махнул палочкой, запечатывая двери и накладывая заглушающие, медленно поднялся с дивана и подошел к шкафу, доставая наполовину пустую бутылку белого вина.

Драко молча следил за ним, пока он разливал вино в бокалы.

— Почему ты решил, что я знаю? — Снейп протянул ему напиток и сел обратно на диван, кивком приглашая Драко сесть напротив.

— Если до этого еще были сомнения, то сейчас уже нет — ты знаешь. Так где он? — снова спросил Малфой, усаживаясь в кресло и закидывая ногу на бедро.

— У себя дома, — лаконично ответил Северус и сделал несколько маленьких глотков из своего бокала.

— Что значит "дома"? — удивленно уставился на него Драко. — Каникулы еще не начались.

— У тебя — возможно. Сегодня ночью было совершено нападение на Артура Уизли. Поттер, вместе со своими друзьями Уизли, в связи с этим уже отсутствует в школе и до конца каникул здесь больше не появится.

— Но я... оу...

— Надеялся помириться с ним? — усмехнулся Снейп.

— Нет! С чего ты...

— Ага... — протянул профессор. — Я так и понял.

Его ухмылка при виде расстроенного малфоевского лица стала еще шире, и он поспешил прикрыть ее бокалом, делая вид, что наслаждается вкусом вина и не замечает метаний крестника.

— Ну и что мне делать? — кое-как успокоившись и вздохнув, спросил Драко.

— Займи себя чем-нибудь.

— Например?

Снейп удивленно приподнял бровь и хмыкнул:

— Могу тебе дополнительного домашнего задать. Очень много.

— Я даже сосредоточиться не смогу. Ладно, разберемся.

* * *

На самом деле, каникулы Снейп ненавидел даже больше, чем весь остальной учебный год. Да, его доставали тупые детишки, но это было определенно лучше, чем одиночество. Поэтому он был рад вернуться в школу. До тех пор, пока не понял, как же он на самом деле попал.

Поттер не сводил с него глаз. Это даже не доставало, а выводило из себя. А в какой-то момент Снейпу стало страшно, потому что вечером ему придется учить гриффиндорца окклюменции, а тот явно хотел Северуса убить. Причем, по поттеровскому взгляду было ясно, что смерть Снейпа будет очень мучительна.

А если у этого чудовища еще и окажутся хорошие способности к легилименции, то сначала Снейп умрет от стыда, и лишь после этого лишится жизни.

Черт, о чем он только думал, соглашаясь на всю эту авантюру? И речь шла не об уроках окклюменции, а о его собственном крестнике, который чуть ли не силой заставил Снейпа стать камнем преткновения в их отношениях.

Снейп, конечно, очень жестокий и злой, но ревнивый Поттер куда хуже профессора Зельеварения — Снейп усвоил это еще со школы. Так что с проблемой стоило разобраться в первую очередь.

Послышался короткий стук в дверь, и Снейп оторвался от проверки работ, которые сегодня сдали ему ученики.

— Войдите.

Он с интересом посмотрел на Поттера, который стоял в дверях, не решаясь пройти дальше, и сжимал кулаки.

Ну что за дети пошли, подумал Северус. Никакого уважения к старшим, никакого страха перед более сильным, ни грамма разума во взгляде.

— Садитесь, Поттер, — Снейп встал из-за стола, обошел его и прислонился бедром к краю.

Гарри несколько секунд не шевелился, потом резко двинулся с места и сел на стул.

Снейп коротко кивнул.

— А теперь потрудитесь объясниться, — сказал Северус, придав своему лицу самое суровое выражение из всех тех, что он применял к своим ученикам.

— Я не понимаю, о чем вы.

— Сэр.

— Что?

— Вы на уроке и обязаны обращаться ко мне подобающим образом. Мне повторить вопрос?

— Нет. Сэр. Но я все равно не понимаю, о чем вы. Сэр.

— Поттер, вы либо меня за идиота держите, либо это вы — идиот. Так какой вариант верен?

— Я не идиот, сэр, — на лице Поттера мелькнула тень улыбки, что не укрылось от профессора.

— Значит, первый вариант? Тогда вы где-то прокололись, мистер Поттер. Я не желаю участвовать в ваших играх с мистером Малфоем. И вам не стоит смотреть на меня так, словно во всем виноват только я, — он перевел взгляд с Поттера на доску за своей спиной и обратно, после чего добавил для большей ясности: — Я первый и последний раз объясняю вам это по-хорошему. Потому что, если ваши ненавистные взгляды повторятся, то у вас будет столько отработок и такой минус в баллах, что думать о... обо мне и мистере Малфое времени просто не останется. А теперь приступим к тому, зачем мы здесь, собственно, и собрались.

— Сэр, — Гарри заглянул в глаза профессору и закусил губу точно так же, как это делал Малфой.

Снейп отстраненно подумал, что эти двое довольно хорошо успели узнать друг друга, раз уж смогли за такой короткий срок перенять даже некоторые личные качества.

— Я слушаю, мистер Поттер.

— Профессор, я знаю, что это не ваша вина. Простите. Но вы целовали его! Как вы могли так поступить?!

Снейп был удивлен. Во взгляде Поттера уже не было злости, но теперь в нем появилась искренняя обида.

— Мистер Поттер, — Снейп сделал небольшую паузу прежде, чем продолжить, — вы целовались с мисс Чанг в то время... — он поморщился, но все же закончил, — в то время, как состояли в отношениях с мистером Малфоем. Так на что вы сейчас обижаетесь? Считайте, что я просто показал вам, каково было Драко. На этом, я думаю, тема закрыта...

На последнем слове дверь кабинета распахнулась, и в нее ворвался Малфой, собственной персоной.

— Что вы себе позволяете, мистер Малфой? Вас не приглашали, это раз. Мой кабинет — не проходной двор, это два. Выйдите и закройте за собой дверь с той стороны, это три. Больше повторять я не стану, — сквозь зубы прорычал профессор, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не сорваться на крик.

Малфой кивнул, потом улыбнулся и подбежал к Поттеру, быстро целуя того в губы. Сказать, что Поттер был удивлен, значит, ничего не сказать.

— Прости меня, — прошептал Драко и скрылся за дверью.

— Закройте рот, Поттер, — презрительно фыркнул Снейп, накладывая на дверь запирающие и заглушающие.

* * *

Наконец-то наступили выходные. Вот их Снейп действительно любил. За два дня он не успевал соскучиться по ученикам, зато успевал отдохнуть от них.

Проверив все возможные домашние и контрольные работы нерадивых студентов, он с удовольствием засел в своей гостиной со стаканом виски, думая о том, чем бы еще заняться сегодня, кроме того, чтобы напиться. Додумать ему не дал стук в дверь. Даже не догадываясь, кого могло притащить в такое время, он встал с дивана, отставив стакан в сторону и, помедлив еще несколько секунд, сказал:

— Войдите.

В комнату ввалились двое пятикурсников. Малфой и Поттер. Не сумев сдержать удивления, Снейп широко раскрыл глаза и чуть не сел обратно на диван, но все же взял себя в руки и спросил:

— Что вы двое здесь делаете?

— Северус, понимаешь... — начал Драко и замолчал. — Я думал, это будет проще... Гарри, давай ты. Ты у нас смелый гриффиндорец.

— Я? А что я скажу? Здрасьте, профессор, можно я вас поцелую? С ума сошел?

— Что? Вы оба с ума сошли? Вы вообще понимаете, что только что сказали, Поттер? Да что здесь происходит?

Парни замолчали, потом переглянулись и Драко снова заговорил:

— Просто... черт. Мы тут недавно разговаривали, и я рассказал Гарри, как классно ты целуешься. А он... вместо того, чтобы разозлиться, сказал, что тоже хочет попробовать. Ну и мы все думали, как тебя соблазнить, а потом вот решили... Ничего мы, в общем, не решили.

По мере того, как говорил Драко, у Снейпа все больше округлялись глаза и опускалась челюсть. Несколько минут простояв именно в таком виде, он, наконец, взял себя в руки. Вмиг сузившиеся глаза сказали красноречивее любых слов о том, что по этому поводу думает профессор.

— Вы издеваетесь?! — прошипел он, — Малфой, я не подумаю, что ты слизеринец, сниму по сотне баллов с обоих, тебе ясно? Пошли вон отсюда оба! — последнюю фразу Снейп, все же не сдержавшись, проорал.

Парни сразу как-то поникли, опустили головы, развернулись и пошли к выходу, на ходу перешептываясь:

— Я же говорил, что так не получится.

— Надо было, чтобы я первый вошел, а ты бы чуть позже. Я бы как раз его раскрутил...

— Да ладно, теперь уже поздно. Ну что, план Б?

— Ага.

Они резко развернулись и побежали на Снейпа, заваливая его на диван и силой удерживая в таком положении, не давая возможности дотянуться до палочки или просто пошевелить конечностями.

Несколько минут у них шла молчаливая борьба, но когда Снейп понял, что с двумя парнями ему без помощи не справиться, — пусть даже они слабее, но положение у них более выгодное, — в дело пошли слова.

Стараясь избегать особо смачных ругательств, он проклинал их на чем свет стоит, грозился исключением из школы, обещал сдать обоих Темному Лорду на растерзание, но слова закончились, когда чья-то наглая рука залезла под мантию и погладила дорожку волос внизу живота.

— Не смей, Малфой, — процедил он с широко распахнутыми от удивления глазами.

Драко лишь ухмыльнулся и кивнул Поттеру. Тот кивнул в ответ и, воспользовавшись замешательством Снейпа, выше задрал его мантию, накрывая полами лицо профессора, при этом продолжая удерживать его руки в неподвижном состоянии.

Драко в это время оседлал снейповские ноги, прижимая их к дивану, а сам прошелся руками по напряженному животу, на котором не было ни кубиков пресса, ни других выразительных признаков тренированного тела, но все было аккуратно подтянуто с чуть выступающими косточками, кожа гладкая, а волосы мягкие.

— Малфой, не смей! — раздался приглушенный голос профессора из-под плотной ткани мантии.

Естественно, никто его не услышал. Точнее, никто и не слушал.

Малфой удовлетворенно ухмыльнулся и, склонившись, провел губами вдоль дорожки волос, накрутил на кончик языка несколько волосков и подул. Снейп громко выдохнул, втягивая живот, но тут же попытался скинуть с себя нахального мальчишку, на что Поттер только сильнее сжал его руки, а Малфой расстегнул пуговицу на брюках и ширинку.

— Твою мать, Малфой, ну прекрати же ты, — умоляюще застонал Снейп.

— Вау... — выдохнули парни в один голос, когда из-под обычных белых хлопковых трусов показалась большая красная головка.

И если бы Северусу не закрыли лицо, он смог бы увидеть, как загорелись глаза у его насильников и как они одновременно облизнулись в предвкушении. Но он этого не увидел, а потому напрягся еще больше, не имея возможности узнать, почему все замерли. До него не доносилось ни звуков, ни шорохов, ни каких бы то ни было других движений. И через минуту у него появилась надежда, что эти два идиота просто испугались и сейчас сбегут.

Но он ошибался. Парни смотрели друг на друга, пытаясь решить, кто будет первым, потому что хотелось обоим и очень сильно. И не придя ни к чему конкретному, они решили, что первым будет тот, кто не занят руками профессора — Малфой, то бишь.

Драко слез со снейповских ног, вырвав у того вздох облегчения, но ненадолго. Когда Малфой наклонился над ним и резко стащил брюки вместе с трусами, Снейп попытался вскочить, но, не терявший бдительности, гриффиндорец снова удержал его.

Некультурно выругавшись, Снейп закрыл глаза и, наконец, сдался.

Поняв это, оба парня переглянулись и заулыбались. Малфой, недолго думая, раздвинул коленом ноги крестного и, удобно устроившись между ними, провел языком по головке, слизывая капельку смазки. Поттер завороженно следил за его движениями.

Снейп дернулся и прикусил язык, чтобы не издать ни звука, хотя итак было понятно, что действия Малфоя не оставили его равнодушным. Когда теплый язык прошелся по всей длине от основания, а потом его почти полностью заглотил умелый рот, Снейп шире раздвинул ноги, полностью принимая свое поражение — в такой ситуации он был уже бессилен что-то сделать, потому что мозг потихоньку отключался.

Не включился он и тогда, когда Поттер зубами сдвинул с его лица мантию, заглянул своими зелеными глазищами в затуманенные черные глаза и поцеловал его, раздвигая языком губы, чтобы сделать поцелуй более глубоким. Снейп уже с готовностью ответил и тихо застонал от удовольствия, которое доставляли ему губы и языки обоих парней.

Сквозь туман в голове Снейп не сразу обратил внимание на шевеление в ногах, и только когда было уже поздно, он понял, что происходит и резко дернулся. Вот тут наконец-то включились мозги.

— Драко! Не смей! Твою... — он не смог договорить, откинувшись обратно и глотая ртом воздух.

Было так узко и горячо, но так сухо, что даже больно. Сверху послышалось тихое рычание и несколько матов.

— Отпусти руки, Поттер, — как-то обреченно попросил Снейп. Гарри медлил, поэтому он открыл глаза и повторил: — Ну же. Отпусти. Итак синяки уже останутся.

Гарри кивнул и сделал, как было велено. В его взгляде читалось непонимание и даже легкий испуг, и Снейп его даже пожалел, потому что он сам не знал, насколько это больно. Тем более вот так: резко, без смазки, без подготовки. Глупые дети...

Снейп прошептал заклинание, и в его руке появилась баночка с прозрачным гелем. Он сел на диване, оказавшись нос к носу с закусившим губу Драко, снял с себя остатки одежды, обнял мальчика и поцеловал его, стараясь отвлечь от неприятных ощущений. За его спиной Снейп открутил крышку, зачерпнул пальцами смазку, поставил баночку на спинку и освободившейся рукой приподнял Малфоя, который от этого чуть заметно поморщился.

Размазав гель по своему члену, Снейп провел пальцами между ягодиц Драко и аккуратно засунул один в насильно растянутое отверстие, заодно проверяя, не порвано ли ничего у парня. Все было в относительном порядке, и Северус предполагал, что Драко ощущает всего лишь неприятное жжение. Он двинул несколько раз пальцем, нащупывая простату и чуть не застонал сам, когда парень выгнулся и, не сдержавшись, выдохнул какое-то ругательство прямо в целующие его губы.

Снейп откинулся на спину, за руку дернул на себя Поттера, заставляя того упасть на колени рядом с диваном, притянул к себе для поцелуя, отмечая про себя, что ширинка у того расстегнута. Малфой не стал медлить, тут же снова насадившись на твердый член. Тут Снейп уже не сдержался и застонал в голос.

Что заставило его потом приподняться, опереться на локоть, потянуть за собой Поттера, поднять его на ноги и взять у него в рот, он не смог бы сказать, но решил, что позже спишет это на помутнение рассудка, а пока...

* * *

— Где мистер Поттер? Или он считает себя настолько гениальным зельеваром, что решил не посещать мои занятия? Мисс Грейнджер?

Девушка встала и смущенно заозиралась по сторонам, прежде чем ответить на вопрос.

— Я... я не знаю, сэр.

— Очень хорошо, мисс Грейнджер. Садитесь. Десять баллов с Гриффиндора за то, что никто не знает, где ваш одноклассник и еще десять баллов за то, что мистер Поттер не пришел. Итак, приступим. Рецепт у вас перед глазами.

Все завозились, создавая видимость приготовления зелья, а Снейп сел за свой стол и испуганно дернулся, наткнувшись на что-то ногой, уже догадываясь, кто там.

— Сейчас Вы узнаете, за что сняли двадцать баллов с гриффиндора, профессор, — явно ухмыляясь, прошептали из-под стола.

Снейп удивленно посмотрел на Драко, который внимательно следил за переменой настроения на лице крестного и довольно ухмылялся.

Ясно, детки вздумали его довести, понял Снейп. Они просто решили ему отомстить за то, что тот их грубо выставил после происшествия в его гостиной.

"Вот же попал".

Отстраненно подумав, что уже не отвертится от обоих, Снейп позволил себе расслабиться.

* * *

— В чем дело, Поттер? — Снейп смерил Гарри надменным взглядом.

— Пустите, сэр?

Северус недоуменно приподнял бровь.

— Да я не за этим, — выпалил мальчишка, но тут же потупился и добавил: — Простите. Мне нужно поговорить.

Снейп еще несколько секунд разглядывал Поттера, — его опущенные плечи, поникший взгляд, — и кивнул:

— Проходи.

Они сели напротив друг друга. Гарри отказался от чая и молча ждал, когда профессор начнет задавать вопросы, но Снейп не желал этого делать, давая Поттеру шанс самому все сказать.

— Нам нужна помощь, — наконец сказал он и, дождавшись короткого кивка в знак того, что он может продолжать, посмотрел на Снейпа решительным взглядом. — Сотри нам память. Мне и Драко. Чтобы мы больше никогда не вспоминали о... нас. О том, что "мы" вообще было.

— С чего бы это? Снова поссорились? Ну так вам не ко мне.

— Нет, Снейп, мы не ссорились. Мы на разных сторонах монеты, если ты понимаешь, о чем речь.

Снейп утвердительно кивнул, догадываясь, к чему клонит Поттер.

— Значит, вы хотите, чтобы я стер вам память и вернул только тогда, когда закончится война?

— Да, если можно.

Северус ненадолго задумался и покачал головой.

— Я не могу этого сделать, Поттер. Точнее, это можно сделать, но не мне.

— Почему? — Гарри вопросительно посмотрел на профессора и искренне удивился такому ответу.

— Скажем так, есть вероятность, что память возвращать будет некому...

— Что? Вы же не?.. Вот черт.... Не смей умирать, Снейп!

— Помолчи, Поттер. У меня есть другая идея. Вот только... Мы точно не знаем, когда война закончится, а у моего предложения срок годности в двадцать лет. Если вы согласны на такое, то я все устрою.

Поттер молчал почти десять минут, обдумывая слова Снейпа, после чего коротко кивнул.

— Мы согласны. Что делать нужно?

* * *

— Драко, ты уже не ребенок, хватит рыдать, словно девчонка, — Снейп поморщился при виде мокрого раскрасневшегося лица Малфоя, но все же обнял крестника. — Тебе необходимо научиться держать себя в руках. Никто не должен видеть твоих слез. Особенно Темный Лорд. Если он узнает о твоих слабостях, то убьет, не раздумывая.

Драко вытер рукавом лицо и сделал очень серьезный вид.

— Как мне себя вести?

Северус вздохнул.

— Попробуй делать, как я.

— Ну уж нет! Этого я точно не выдержу. Да еще и всю жизнь проведу в одиночестве.

Снейп на это только усмехнулся и потрепал Драко по волосам.

— Хорошо, не делай, как я, во всем. Но попробуй абстрагироваться. Никто не должен знать, что на самом деле у тебя на душе. Никто не должен знать, что у тебя в голове. Ты никогда не должен показывать, как ты на самом деле относишься к человеку. Вот представь себя перед Темным Лордом. Что ты будешь делать, если он поймет, что тебя от него тошнит? А он поймет. Ты должен быть всегда спокоен и разборчив. Сначала думать, а только потом делать. Спастись можно лишь отрешенностью. Правда... — он задумался, а потом добавил: — не со всеми ты так должен себя вести. Близкие люди не должны знать тебя таким. Но ты сам должен решать, кто тебе близкий, а кто нет. И этот человек должен быть проверенным. Тот, кому ты готов доверить свою жизнь.

— Легко говорить, Северус. Я так не смогу.

— Ты должен. Если захочешь, я сам буду тебя учить. Принесу тебе браслет, — улыбнулся Снейп. — Если замечу неподобающее поведение, будешь получать удар тока.

— Пф... — Драко задумался, а потом тоже улыбнулся. — Ничего у тебя не выйдет. Ты хоть представляешь меня безэмоциональным чудовищем? Ты-то таким всегда был.

— Не всегда, но рано понял, что так мне будет легче выжить. И я займусь с тобой окклюменцией. Возражения не принимаются.

Драко прижался к нему и поцеловал в шею, слегка прикусив тонкую кожу.

— Хорошо, — прошептал он, — но только не сегодня.

* * *

"Какой же я идиот, — думал Снейп, лежа на полу Воющей хижины. — Ведь знал же, что нужно принять противоядие, но не успел. Главное, чтобы Поттер вовремя пришел. Я долго не протяну".

Яд быстро распространялся по телу, скручивая болью, которую он старался не замечать. Самым главным было дождаться Поттера, а потом и умереть можно.

В голове крутились события последних семи лет, с того самого момента, как первогодки вместе с Поттером-младшим вошли в стены Хогвартса.

— Я поступил правильно, Альбус. И я ни о чем не жалею.

Глава 4

Филин с ответом прилетел несколькими часами позже. Когда он опустился на подоконник все того же кабинета, из которого Гарри так никуда и не выходил, сердце Поттера рухнуло куда-то в пятки. Нет, страшно ему не было, но он не ожидал, что ответ прибудет так скоро, и, честно говоря, не был к этому готов.

Развернув записку, он прочитал не менее лаконичное сообщение, чем свое собственное:

«Сегодня в 18:00 в «Дырявом котле». Д.Л. Малфой»

Гарри взглянул на настенные часы, которые показывали четыре часа. Рабочий день заканчивался в пять. Значит, на то, чтобы привести себя в порядок и успеть вовремя оставался всего час. К тому же, стоило предупредить Джинни. А еще Гермиону. На всякий пожарный, чтобы, в случае чего, могла прикрыть.

Черт, он уже задумывался на тему того, чтобы его прикрыли. На что он надеялся? Что они встретятся, поцелуются и вместе уйдут в закат? Бред. А о чем говорить? Вспоминать школьные годы? Тем более, бред. И зачем тогда он вообще предложил встретиться, если даже не знал, о чем говорить с этим человеком?

Он застонал, уткнувшись лицом в сложенные на столе руки.

— Я идиот, — глухо отругал он самого себя, — но, что сделано, то сделано.

И правда, если Драко согласился с ним встретиться, значит, действительно есть, о чем поговорить. Так что, стоило откинуть в сторону самоедство и кинуться с головой в эту авантюру. А вдруг что получится?

Дверь в кабинет открылась, и в нее влетел до одури довольный Рон с улыбкой до ушей.

— Угадай, кто выпросил у Джорджа выходной на послезавтра, и чем он будет заниматься завтра после работы?

— На первый вопрос найти ответ несложно. И чем ты будешь заниматься? — Гарри аккуратно, чтобы не вызвать подозрений, скинул записку в урну.

— Блумсбери, дру-жи-ще! — с удовольствием протянул Рон.

Гарри несколько раз моргнул, расплываясь в теплой довольной улыбке. Одного этого слова хватило, чтобы понять, что намечается хороший отдых.

— Не забыл, значит?

— Гарри, ты знаешь, какой завал был в прошлом году. Особенно в Аврорате. Но то, что мы не могли выбраться тогда, еще не значит, что я забыл. Так что, завтра в пять часов я буду здесь, и сразу рванем. Не забудь отпустить себя с работы, потому что мне что-то подсказывает, что после ночи в отеле ты не встанешь вовремя, — он подмигнул другу, потом обеспокоенно взглянул на часы и добавил уже не так радостно: — Извини, сейчас мне нужно вернуться в магазин, а то Джордж заметит мое исчезновение. Просто жуть как хотелось сообщить это тебе лично, — он махнул рукой на прощание и вылетел из кабинета так же быстро, как в нем и появился.

Гарри был более чем доволен. Он уже два года не появлялся в магловском Лондоне, и, откровенно говоря, безумно соскучился по их развлечениям. Рон был прав: до этого было много дел, возможности вырваться даже на сутки не представлялось, но сейчас, когда все относительно спокойно, можно было позволить себе пару выходных в компании лучшего друга.

Он широко улыбнулся, забыв о работе, потому что было чертовски приятно осознавать, что Рон до сих пор помнил, что ему было нужно. Боулинг, пицца, бар, хорошая обстановка, гостиничный вай-фай, сигареты и сутки в окружении маглов, чтобы отдохнуть и привести мысли в порядок.

— Мистер Поттер? — спустя какое-то время в кабинет заглянула его секретарша. — Уже пять, Вы еще не уходите? Мне тоже задержаться?

- Уже? Нет, иди домой.

Она кивнула и вышла. Если бы Лана не зашла, он бы, погрузившись в свои мечты, даже не вспомнил про встречу с Малфоем. А еще ведь нужно перед Джинни отчитаться, Гермионе сову послать и переодеться.

* * *

Опоздал он всего на пять минут, но уже не надеялся застать Драко, когда вошел в бар. Однако, вопреки его ожиданиям, тот сидел за одним из столиков в темном углу, читал газету и не спеша попивал воду.

Почему-то эта картина совсем не вязалась с тем, что мог бы представить себе Гарри. Он ожидал увидеть прямую спину, надменный взгляд и искривленное гримасой отвращения лицо. Что-то из разряда: "Ты опоздал Поттер! Я тебя уже целых пять минут жду!" Вместо этого ему коротко улыбнулся совершенно спокойный, чуть расслабленный, мужчина, вставший из-за стола для рукопожатия, которое в пору было назвать дружеским. Это настораживало. Гарри уже отмел мысль о том, что его встретят с распростертыми объятиями, а теперь еще и о том, что ему абсолютно не рады. Так что же на самом деле сейчас испытывал Драко Малфой, сидя в баре и дожидаясь старого знакомого?

— Эм… Привет? — сказал Гарри, усаживаясь на противоположный стул.

Драко также сел на свое место, сделал очередной глоток из стакана и внимательно посмотрел на Поттера, которому захотелось сжаться от этого оценивающего взгляда. Хотя, это не было похоже на оценку, скорее, на исследование.

— Здравствуй, Поттер, — кивнул Драко и уверенно взглянул ему в глаза. — Так о чем ты хотел поговорить?

О чем? Вот и все. Остатки смелости покинули Гарри вместе с этими словами, и он поспешил разорвать зрительный контакт. Разве Драко не понятно, о чем он хотел поговорить? Гарри думал, что Малфой попросит вернуть ему недостающие куски памяти, и он с удовольствием их вернет, но нет, казалось, что тот даже не вспоминал ничего. Это было, как минимум, странно. А еще странным был Драко. Абсолютно не таким, каким помнил его Гарри. От былой надменности и избалованности не осталось и следа.

Молчание затягивалось, а Гарри так и не мог придумать, что ответить. Он смотрел куда-то сквозь стол, заметно начиная нервничать. Плохая была затея написать Малфою. Ну что за идиот? Надо было снова все забыть и больше никогда не думать о Драко, как о старой любви, как о человеке, с которым у него когда-то что-то было.

— Я думал… — начал Гарри, но слова застряли в горле.

— Поттер, — Драко потер пальцами висок, — я знаю, что ты вспомнил. Я тоже. Но, поверь, это мало что меняет в жизни. Да и сколько лет прошло? Гормоны уже не играют так, как в пятнадцать-шестнадцать. Посмотри на меня внимательно и ответь на вопрос — ты хочешь меня?

Гарри оглядел его с ног до головы. Ощущения были не совсем ему понятны. Это, совершенно точно, был уже не тот Драко, в которого когда-то влюбился Гарри, да и сам он сильно изменился. Что-то привлекательное в Малфое было, но…

— Нет, — честно ответил он.

— Оставим все, как есть, — сказал Драко, и на мгновение в его глазах промелькнула тоска. Не потому, что он не хотел, чтобы все так закончилось. А потому, что он просто помнил, как раньше относился к Гарри. И как тот — к нему.

Гарри нахмурился. Вот теперь точно все. Никаких объятий, поцелуев и тому подобного. Хотелось хотя бы попробовать, чтобы понять, есть ли еще те чувства. Но Драко, как это часто бывало, был прав. Ничего не осталось, кроме воспоминаний.

— Раз уж встретились, хоть расскажи, как у тебя дела, — попросил он, не найдя никаких подходящих слов.

— Может, завтра? Я думал еще успеть домой на ужин, — Драко посмотрел на обычные наручные часы и вздохнул.

— Завтра я не могу, мы с Роном идем отдыхать в отель в магловском Лондоне.

Драко лишь слегка приподнял бровь. Гарри почему-то захотелось рассказать ему свою историю, но у них не было настолько доверительных отношений, чтобы посвящать в это кого-то, кроме узкого круга близких людей.

— Это долгая история… Я там жил одно время… — уклончиво пояснил он.

Драко понимающе кивнул. И Гарри был благодарен, что тот не стал развивать эту тему, не выспрашивал, хотя, он почему-то был уверен, что если бы Драко спросил, то он наверняка рассказал бы. И это странное чувство заставило его забеспокоиться, потому что за последние дни он совершенно забыл о прошлой вражде. Он бессознательно причислил этого человека к своим близким. Словно ничего не произошло за эти двадцать с лишним лет. Ему хотелось довериться. Вот так просто, без лишнего мозгокопания. Но он молчал, и Драко все же ответил на вопрос:

— Мне рассказывать особо нечего. Работа, семья — все хорошо.

— А кем ты работаешь? О тебе не пишут газеты, не ходят слухи… Такое чувство, что ты пропал для общества, — он потянулся к карману, но вовремя вспомнил, что сигарет у него нет,0 ,

и с магами он курит только трубку.

— Ты неправ, — губы Драко тронула легкая улыбка. Он сделал вид, что не заметил поттеровские метания и продолжил: — Я довольно часто появляюсь в обществе, иногда обо мне пишут газеты, просто ты этого не замечал.

— О… — Гарри поднял на него удивленный взгляд. — Не думал, что когда-нибудь стану таким слепцом, — он потупился и, вымученно улыбнувшись, добавил: — Что ж, если нам больше не о чем говорить, то ты еще можешь успеть на свой ужин.

— Не заморачивайся, Поттер. Думаю, теперь ты будешь чаще меня видеть. Если не сказать, что я буду мозолить тебе глаза. Так всегда бывает. Пока не знаешь человека — не обращаешь на него внимания, а как познакомишься, то его черты преследуют на каждом шагу, особенно если он заинтересовал. Я вообще-то в министерстве работаю, появляюсь на всех мероприятиях. На следующей неделе тоже буду. Так что, — Драко встал из-за стола, протягивая Гарри руку, — увидимся.

— Увидимся, — он тоже встал, чтобы попрощаться.

Все закончилось, жизнь продолжается. Ну и чего он волновался?

Вот только внутри все равно оставался комок, который требовал повторной встречи с выяснением отношений. Черт, он сам не понимал, что ему было нужно. Доказательств, что ничего не будет? Или подтверждения, что что-то было? Зачем ему вообще что-то еще? Он столько лет даже не замечал этого человека, а теперь вот резко решил узнать, чем тот занимается, как живет...

Вот оно! Словно лампочка зажглась над головой, возвещая о том, что мешало спокойно развернуться и уйти домой. Он захотел узнать Драко. Заново познакомиться, понять, что это за человек и кем он теперь стал.

— Может, послезавтра? Встретимся… — вдруг произнес он, не отпуская малфоевской руки, чтобы тот не ушел без ответа.

По выражению лица Драко невозможно было понять, заинтересовало ли его это предложение, но шестое чувство подсказало Гарри, что он всерьез обдумывает такой вариант.

— Посмотрим. Я пришлю записку, — серьезно, без тени улыбки, ответил Драко, видимо, все же не решив, нужно ли это ему. Затем убрал руку в карман и ушел.

Гарри еще несколько секунд смотрел на собственную ладонь, ощущая уходящее тепло прикосновения, и сразу аппарировал к Гермионе. В гостиной никого не было, кухня тоже пустовала, и он, даже не задумываясь о приличиях, пошел в спальню. Но и там никого не было. Где еще можно было найти подругу? В библиотеке.

— Гермиона, — он открыл дверь и наткнулся на недовольный взгляд из-за огромного фолианта, — вот ты где, а я тебя везде ищу.

— Я рада. А ты не подумал, что я могла быть не одета? — наигранно обидевшись, возвестила она.

— Но ты же одета, — без шуток сказал он. — И сидишь тут. Вряд ли ты бы сидела голая в библиотеке. Да и чего я там не видел? Или что-то изменилось в женском теле, а я до сих пор не в курсе?

Она вздохнула и отложила книгу.

— Понятно. Все так плохо прошло? — она кивнула ему на кресло напротив своего и сделала очень заинтересованный вид, приготовившись слушать.

Гарри сел, провел рукой по волосам, затем по отросшей щетине и, наконец, ответил:

— Не знаю я. Он сказал, что лучше сделать вид, что ничего не было. Он прав, конечно, но я такне могу! Понимаешь? У меня такое чувство, словно я что-то упустил, какую-то очень важную деталь. Я назначил встречу на послезавтра.

Он почувствовал раздражение. Оно никак не относилось к Гермионе или Драко, или к нему самому. Просто он был раздражен, не имея возможности привести в порядок мысли, которые метались из стороны в сторону, из крайности в крайность.

— Значит, сразу из Лондона к нему? — она расчесала пальцами волосы и наскоро заплела косу.

— Он еще не дал согласия. Почему все так сложно?

— Нет, Гарри, все просто. Только ты решил все усложнить. Тебе Малфой предложил идеальный вариант, проще уже некуда. А ты решил покопаться в нем. Разбередишь его чувства, эмоции, сделаешь больно, а потом все равно бросишь.

Он недоуменно уставился на подругу.

— С чего ты...

— О, не глупи, Гарри! Ты не хуже меня знаешь, что не оставишь Джинни и детей. Они для тебя дороже всего. Будешь бегать от жены налево? Как думаешь, кто первый не выдержит? Нет, не Драко. И не Джин. Ты. Ты же первый и захочешь все бросить. Ты столько времени убил на то, чтобы восстановить душевное равновесие. Забыл уже? Оно снова нарушится, и ты сбежишь. Не из трусости, а чтобы восстановиться.

— Герм, ты считаешь, что лучше...

— Нет-нет-нет, Гарри. Я не стану давать советы, даже не мечтай. Я высказала свое мнение, а решать только тебе. Это же ты считаешь, что упускаешь что-то. Вот ты и ищи эту недостающую деталь. Я готова тебя выслушать всегда. Но не втягивай меня в ваши разборки.

Гарри поставил локти на колени и уткнулся лицом в ладони. Как всегда, все правы, кроме него самого. И опять решение принимать ему самому. К тому же, подруга еще и пристыдила его за то, что он уже второй раз заставляет ее проходить через все это.

— Угостишь чаем? — поднимая взгляд и смущенно улыбаясь, попросил он.

— Конечно, — она улыбнулась и повела Гарри в кухню.

Заварив в чайнике обычного черного чая, она подставила себе стул и достала с верхней полки шкафа спрятанную за крупой початую пачку сигарет.

— Вот, можешь, прям здесь, — предложила она, на что тот благодарно кивнул. — Тебе, как всегда? Три сахара и ложку кофе?

— Угу, — он прикурил от палочки и глубоко затянулся, в один затяг выкурив четверть сигареты.

— Что в планах на завтра? — она залила смесь из кофе и сахара горячим чаем и поморщилась. Она до сих пор не понимала, почему Гарри так любит пить эту бурду, хотя радовало, что хоть молоко он туда не добавляет.

— Как всегда. Хочешь с нами? — он принял у Гермионы кружку и с удовольствием сделал глоток. Стряхнул в подставленное блюдце пепел, снова затянулся, уже, правда, не так крепко, выдохнул колечко дыма и улыбнулся, наконец-то успокоившись.

— Да что мне там делать? — засмеялась Гермиона. — Я только мешать буду. А тебе отдохнуть нужно. Мы лучше с Джинни здесь без вас пошалим.

— Коварные женщины. Но если передумаешь, я вовсе не против. Знаешь, мне кажется, что Рон не так, чтобы очень рад таким поездкам. Это все из-за меня, ведь я же вижу, как он скучает и обнимается во сне с гостиничным одеялом, — он в несколько глотков допил свой "чай" и встал из-за стола. — Спасибо за все, Гермиона. Я пойду. Не хочу, чтобы Джин волновалась. И Рон скоро придет, объяснять еще придется, что я тут делаю. Я заберу? — он кивнул на пачку.

— Бери, только Рону ни слова об этом. Я ему до сих пор не сказала. И вряд ли скажу, — улыбнулась она.

Он понимающе подмигнул девушке. Но все равно почувствовал укол совести. Из-за него жизнь этих людей лет пятнадцать назад поменялась не в лучшую сторону. Они, конечно, всегда твердили, что сами так решили и сознательно на все пошли, вот только Гарри все равно чувствовал себя виноватым.

Он аппарировал домой, где его с ходу встретила встревоженная Джинни.

— Ну где ты так задержался? Сказал же, что минут на сорок, а тебя уже почти два часа нет, — подбежала и чмокнула его в губы, потом поморщилась и широко улыбнулась: — Опять тебя Гермиона твоим "чаем" поила? Тогда понятно, почему ты не домой пошел. Еще и курил. Сигареты. Дома нормальный табак есть.

Он вздохнул. Слова еще не сказал, а его уже успели и обвинить, и простить, и поругать, и снова простить. Невольно губы тронула теплая улыбка. Сейчас ему предложат поужинать, принять душ и посмотреть какой-нибудь фильм.

— Ужинать будешь? Там куриные ножки, я их разделала, так что ковыряться в косточках не придется, не переживай — знаю, что ты этого не любишь. На гарнир пюре с подливой. Чай заварен, кофе я спрятала, а то опять не выспишься. Кстати, — она суетливо бегала по комнате в халате и собирала куклы, которые Лили успела за день раскидать по дому, — я тебе гель для душа новый купила. Запах шикарный! Уверена, ты одобришь.

Улыбка Гарри стала еще шире. Как же это все ожидаемо и мило.

— А смотреть что будем? — он подошел к жене вплотную и обнял, целуя в висок.

Она сильнее прижалась, обхватив тонкими ручками его за талию, и чмокнула в ответ в подбородок.

— Лили просилась сегодня с нами посмотреть, так что, уж извини, будут мультики. Иди на кухню, я тут пока игрушки сложу.

Ну вот что еще ему было нужно от жизни? Чего не хватало? Зачем он написал Драко? Вопросы оставались без ответов.

* * *

— Готов? У меня для тебя сюрприз! — с ходу сказал Рон, открывая дверь поттеровского кабинета.

— Что за сюрприз? — Гарри сложил папку с отчетами в ящик стола и подошел к другу.

— Сейчас узнаешь.

Уизли был безмерно доволен собой. Ему всегда в такие дни хотелось делать для Гарри кучу приятных вещей. Он старался сделать так, чтобы все прошло идеально, потому что они никогда не знали, когда удастся выбраться в следующий раз. Он понимал, что для Поттера это важно. Куда важнее, чем тот пытался показать другим.

Они вышли на улицу, и Гарри обомлел от представшей перед ним красотой. Это был довольно простенький мотоцикл, без наворотов, черный матовый, но внешний вид был неважен, потому что он уже и не надеялся, что сегодня удастся покататься, а тут такое.

— Рон... нет слов... — он не знал, как отблагодарить друга, но вряд ли тот ждал благодарности. Скорее всего, ему было достаточно видеть Гарри счастливым.

— Подарок от нас с Джорджем, — он протянул другу ключи. — Джинни с Гермионой тоже участвовали, но идея наша. Их же тут шлемы, они беспокоились, что ты можешь убиться, а еще один сюрприз будет ждать тебя в номере.

— Твою мать! Вы шутите?

Он стоял в полнейшем шоке и неверяще смотрел на ключи.

— Мы готовились, — улыбнулся Рон. — Залезай, пока не угнали. Хотя шучу, тут противоугонные и отводящие чары. Так что не беспокойся, никто к нему не подойдет.

До отеля они не ехали, а летели, обгоняя машины и минуя пробки на дорогах. Ветер свистел в ушах, а адреналин бил в голову – Гарри даже не подумал надеть шлем, ведь без него было во сто крат лучше.

Рон сзади недовольно что-то бурчал, но Гарри этого не слышал, а когда они припарковались у входа в отель, предпочел не обращать внимания на возмущенные причитания друга о безопасности за рулем.

Дорожка в боулинге была уже заказана, сигареты куплены, номер снят — они действительно все подготовили для него. Ради него. Кого еще можно назвать друзьями, если не тех людей, которые так о тебе заботятся? Он был счастлив и искренне радовался тому, что удалось наконец-то выбраться из аврората в Лондон.

— Твоя очередь, Гарри! — весело сообщил Рон, когда очередной его шар укатился, не задев ни единой кегли.

Гарри оставил наполовину выкуренную сигарету в пепельнице, подошел к шарам, присмотрелся, остановившись на четырнадцатом, вытер и слегка подсушил руку, которой держал кружку с пивом, чтобы не скользила, и встал у дорожки. Свободная белая футболка натянулась на плечах, когда он примеривался для броска и...

— Здравствуй, Поттер.

Он резко обернулся на голос и остолбенел. Он, конечно, поверил Малфою, что тот будет теперь мозолить ему глаза, но никак не ожидал встретить его так скоро, тем более, здесь.

— Как ты тут оказался? — не сумев скрыть удивления, спросил Гарри.

Тот чуть повернул голову в сторону стола, где Блейз Забини как раз договаривался о дорожке и ответил:

— Выгуливаю.

Раньше, чем подумать о том, что говорит, Гарри произнес:

— Вы можете присоединиться к нам, — потом чуть напрягся и, обернувшись, спросил: — Мы не против, Рон?

Не считаться с мнением друга он не мог, ведь они так старались, устраивая для Гарри все это. А тут Малфой, которого Уизли никогда не любил.

— Это тебе решать, — Рон натужно улыбнулся. — Сегодня твой день. Если тебя это порадует... — он сделал акцент на последнем слове и Гарри, не задумываясь, кивнул, — тогда пойду скажу, чтобы добавили к нам их имена. Забини, — крикнул он, уже на ходу, — не надо новую дорожку. Сегодня вы с нами.

— Что? Черт! Но как? Вот я тупица, знал же, что лучше не в Тависток...

Блейз еще долго ругался о том, что это низкосортный отель, в который не следовало соваться, но Гарри уже не слушал. Он чувствовал, как его рот расплывается в довольной улыбке.

— А где девушки? — неожиданно спросил Малфой.

— Какие? — не понял Гарри.

— Вы в отеле, без жен и детей, с алкоголем и сигаретами. Не хватает лишь... девушек, — сказал он так, что не оставалось сомнения, о каких именно девушках шла речь.

Гарри рассмеялся:

— Нет, Малфой, мы здесь не для этого.

— А для чего же? — он посмотрел на монитор, в котором как раз появилось два дополнительных имени, и снова перевел взгляд на Гарри.

— Отдохнуть в мужской компании, — не очень уверенно ответил он, понимая, что, видимо, Малфой с Забини здесь как раз ради «девушек». И это неприятно кольнуло внутри, — но если мы вам помешаем, вы в любое время можете уйти.

— Да нет, я тут вообще в качестве сопровождающего. С Блейзом больше никто не ходит в боулинг, а мне даже нравится.

— Драко, какого ты вообще согласился? — подошел Забини и впился в него колючим взглядом. — Надо было раньше сказать, что здесь эти... Поттер с Уизли, тогда бы мы нашли другое место!

— Блейз, — единственное, что сказал Драко, отвернувшись, чтобы посмотреть на своего друга, и Гарри уже не мог видеть его лица, но вот Забини он видел прекрасно и очень удивился, когда тот быстро стушевался и пробормотал что-то вроде извинения.

Он посмотрел на Рона, стоящего прямо за спиной Забини, и увидел, как его брови резко взметнулись вверх. Они переглянулись, и Рон, быстро взяв себя в руки, сказал:

— Гарри, твой бычок сейчас сделает дырку в столе.

— Ой, — он кинулся к столику, поднял уже начавший тлеть фильтр и кинул его в пепельницу.

— О, я первый кидаю, — уже развеселившийся Блейз кинулся к шарам и с удовольствием, даже не целясь, кинул один из них на дорожку, — ну давай, давай же!

Шар скатился в желоб с левой стороны дорожки. Блейз недовольно вздохнул.

— Вот всегда так!

— Да тебя, брат, налево тянет, — рассмеялся Рон. — Давай второй кидай.

— Отвали, при...

— Блейз.

— Я понял, Драко. Это шутка была. Не надо меня постоянно одергивать, — он схватил первый попавшийся шар и с разбегу кинул, сбив все кегли, кроме двух крайних. Рон уже смеялся в голос, еле сдерживаясь, чтоб не хрюкнуть. — Чего ржешь, я почти все сбил!

— Вообще-то, — все никак не мог успокоиться Рон, — у тебя фол! — и тут он все же хрюкнул.

— Твою!.. — он чуть не плюнул, но вовремя себя остановил и сел за столик, пробурчав: — Это вы виноваты.

— Смотри, мастер-класс! — Рон подошел, взял шар, размахнулся и попытался выдать крученый, но в итоге сбил лишь три кегли.

Теперь уже Забини ржал в голос:

— Ну ты... учитель, блин! За это надо выпить, — торжественно объявил он, подзывая официанта, — Нам бутылку виски, колу и графинчик яблочного сока.

Гарри наблюдал за происходящим с недоверием. Как бы он ни старался, вся эта картина не укладывалась в голове. Что именно его напрягало в данной ситуации? Да все! Рон, который с удовольствием поддержал Забини и, сделав второй бросок, поспешил присесть за столик рядом, выслушивая его издевательские высказывания по поводу этого «мастер-класса». Блейз, который поначалу пытался их задеть, но быстро забыл про свою ненависть и даже его издевательства в сторону Рона оказались просто шутками. Драко, который молчаливо наблюдал за ними, улыбаясь одними глазами и иногда бросая на Гарри заинтересованный взгляд.

Гарри повертел в руке шар, который выбрал еще до появления Малфоя с Забини, встал на позицию, размял плечи так, что под футболкой заиграли мышцы на спине и руках, приготовился и практически профессионально бросил крученый, выбивая страйк.

Все зааплодировали, а он вдруг отчетливо понял, что просто красуется. Ему не раз говорили, как привлекательно он выглядит, бросая шары, как красиво смотрится победное выражение на его лице, что он просто создан для того, чтобы играть и выигрывать. Но все это говорили ему девушки, а сейчас же он красовался перед Малфоем. И этот бросок был посвящен именно Драко, что Гарри не мог не показать. Он развернулся и, хитро улыбнувшись ему, подмигнул.

Драко, еле сдерживая улыбку, рвущуюся наружу, закатал рукава серой водолазки без горла, оголяя сильные руки с выступающими венами, взял шар, приготовился к броску и запустил его прямо в центр. Потом развернулся и проделал то же самое, что перед этим Гарри — подмигнул.

Поттер заворожено уставился на дорожку, на которой не осталось стоящих кеглей. По всей видимости, не один он решил сегодня покрасоваться.

Они много пили, кури, играли и говорили. Первым не выдержал Блейз. Попрощавшись со всеми, он подцепил у бара девчонку и повел ее в номер. За ним сдался Драко, аппарировав домой. Гарри с Роном посидели еще минут десять, а потом Рон повел его показывать обещанный сюрприз.

Они вошли в небольшой двухместный номер, и Гарри даже присвистнул, завидев первым делом не интерьер комнаты, а то, что лежало на его кровати.

— Не может быть! Это тоже вы с Джорджем постарались?

— Не, мы в этом не понимаем, — сказал Рон и с великой гордостью в голосе добавил: — Гермиона лично комплектовала.

Гарри провел рукой по белой матовой поверхности ноутбука и раскрыл, поражаясь тем, какой он тонкий, легкий, удобный, как ни крути. Нажав на кнопку запуска, он поразился еще больше, ось загрузилась буквально за несколько секунд.

— Маленькая космическая станция, — с восхищением окрестил он свой подарок, залезая с ногами на одеяло и удобно устраивая на коленях технику. Первым делом он залез в системные требования. — Ого! Как все изменилось за два года. А ну-ка, посмотрим…

Его пальцы быстро долбили по клавишам, на которые он ни разу даже не взглянул.

— Смотри! Скорость вай-фая шокирует. О, какие новшества. А здесь у нас что? Вот это да! Придется заново просматривать сайты, чтобы в обновлениях разобраться. А еще вот что интересно… Ты видел, какой редактор? Да он разве что сам за тебя не печатает… и ошибки, и запятые сам выставляет. Хотя… что и требовалось доказать, лучше прытко пишущего пера. Тут и голосовое есть… Так что и напечатать сам может.

— Гарри, — Рон разделся и залез под одеяло, укрываясь чуть ли не с головой, — ты же знаешь, я не понимаю ни единого слова…

— Ага.

— Эх… Хотя бы постарайся курить в окно, а то утром дышать нечем будет.

— Да-да, не беспокойся.

И дураку было понятно, что Гарри его уже не слышал. В голове вертелось только одно — понять, разобраться, ведь на это есть всего одна ночь. В магическом мире не было интернета и времени, чтобы чем-то подобным заниматься. Так что пепельница с тумбочки плавно перекочевала на кровать и ночь, можно сказать, для него только началась.

Где-то часам к шести утра он понял, что все еще ни разу не оторвал взгляда от монитора, а это могло плохо закончиться. Он взял сигареты и вышел на улицу, где его ждал мотоцикл. Еще через час он вернулся обратно в номер, чувствуя, как организм наполняет тяжесть и усталость. Это было самое время для того, чтобы лечь спать.

Около двух часов дня он сквозь сон расслышал настойчивый стук в дверь, а сразу за ним голос лучшего друга возвестил:

— Вставай! Тебе тут записка от "мистера Драко Малфоя", — передразнивая курьера, сказал Рон.

Гарри неохотно сел на кровати и прочитал:

"Давай встретимся через полчаса в сквере напротив. Вечером не могу — дела. Д.М."

— Рон, я сейчас убегаю. Можешь возвращаться домой без меня.

— Что? — Уизли даже рот приоткрыл от удивления. — Гарри, ты в своем уме? Тебе Малфой написал, а ты тут же все бросаешь и срываешься к нему? Это шутка, да?

— Нет, — Гарри покачал головой, понимая, что для друга это выглядит более, чем странно, — извини. Мне правда надо. Там... там срочное. Я в душ, в общем.

Очень опрометчиво было так поступать, но Гарри надеялся, что Рон ничего не заподозрит.

Ровно через полчаса Гарри уже заходил в сквер, где его ждал Малфой. Тот сидел на скамейке с пластиковым стаканчиком кофе и читал книгу.

— Эм... Привет. Может, куда-нибудь сходим? В смысле, позавтракать.

— Уже время обеда, — наставительно объяснил Малфой, убирая за ухо прядь волос, которая, впрочем, была слишком короткой, чтобы надолго там задержаться, и снова упала на лицо. — Поттер, ты так и будешь каждый раз стесняться, разговаривая со мной? Я, вроде, не страшный. За спрос не побью. Куда ты хочешь?

Гарри внутренне нахмурился, но виду не подал.

— Мне подойдет любое кафе, я со вчерашнего дня ничего не ел. И я не стесняюсь, просто это непривычно, вот и все.

— Не привыкай. — Драко встал, расправил белую рубашку, — Пойдем.

— Что это значит? В каком смысле — не привыкай?

Малфой вздохнул и медленно направился к выходу. Гарри пошел за ним.

— Малфой? Ты ответишь на вопрос?

— Нет, — просто сказал он. — Заглянем туда. Мне интересно, что там.

Они зашли в небольшую кафешку, где, как оказалось, был фаст-фуд, но Гарри это нисколько не смутило. Он так хотел есть, что ему было плевать, что именно закинуть в желудок.

— Два гамбургера и колу. А тебе?

— Кофе со сливками. Два сахара, — оглядев меню, ответил Драко и добавил, когда официант скрылся из виду: — О чем будем говорить? Или лучше помолчать?

— Что будет, если привыкну? Если мне понравится? Если захочу большего? — выпалил Гарри, жестко посмотрев Драко в глаза.

Малфой ответил прямым открытым взглядом:

— Разочаруешься. Ничего непоправимого не произойдет.

— Отлично, — Гарри начинал злиться и, чтобы этого не показать, уставился на стол.

Принесли заказ, который Гарри принялся быстро уплетать, чтобы как-то отвлечься от закипающей внутри обиды. Когда голод ушел, вместе с ним оставили в покое и злость, и обида, только непонятное разочарование в самом себе за то, что не может держать себя в руках, и желание исправить заняли их место.

— Так кем ты все же работаешь, Малфой? — перешел он на нейтральную, как ему казалось, тему.

— Невыразимец, Поттер. Надеюсь, тебе не надо говорить, что дальше расспросы бессмысленны? То, чем я занимаюсь, тебе знать не положено по статусу.

Гарри задумался. Что еще можно было спросить, если не о работе, он понятия не имел. Наступила тишина, которую решил прервать Драко.

— Ты часто бываешь в Лондоне?

— Раз в год. Если не считать прошлого года. Тогда выбраться не удалось.

Драко заинтересованно посмотрел на него.

— И что, каждый раз именно здесь или программа меняется?

Гарри уже даже не думал о том, стоит ли говорить что-то Малфою, он просто отвечал на вопросы, без утайки.

— Именно здесь. У меня с этим местом свои воспоминания.

— Я могу узнать, какие именно? — Драко пил свой кофе, но не сводил глаз с поттеровского лица, улавливая каждую эмоцию.

— Если только об этом больше никто не узнает. Дело в том, что об этой части моей жизни знают всего несколько человек.

Драко кивнул.

— Я... — Гарри не знал, как или с чего начать, — я не выдержал, — наконец признался он.

— Чего? — на лице Малфоя не отразилось никаких эмоций. Да он и не понимал, о чем речь, а следовательно, эти слова для него ничего не значили.

Гарри собрался с силами и, прокрутив в голове давние события, все же начал свой рассказ:

— После войны. Я не выдержал. У меня нервы сдали. Какое-то время я пытался с этим бороться, но в итоге только впал в депрессию. И я сбежал. Как говорит Гермиона, я сбежал не из страха, а чтобы восстановиться. А куда можно уйти, чтобы не нашли? К маглам.

Драко слушал, не перебивая, не вставляя комментарии, не спрашивая и не улыбаясь. Он внимательно смотрел на Гарри, уже догадываясь, почему об этом никто не знал.

— Первое время я жил в этом отеле. Здесь я познакомился с азами магловского мира, с их развлечениями. Но вечно жить в отеле я не мог, а возвращаться не хотелось. И я купил квартиру. Маленькую, однокомнатную, она до сих пор пустует, я не стал ее продавать, когда вернулся. А вернулся я только через несколько лет. Мне исполнилось двадцать, в тот день я решил посетить Косой переулок. Там меня увидел Рон. Причем, я жутко изменился, но он все равно узнал. Со спины. Уж как ему это удалось, я не знаю. Может, следящие реагировали на мое появление в магическом мире. Я не интересовался. Тогда меня забрали домой.

Он замолчал, ожидая реакции Малфоя, которая последовала незамедлительно.

— Значит, твое кругосветное путешествие было на самом деле прикрытием?

— Да. Когда Рон с Гермионой поняли, что я не вернусь, они раструбили, что Герой в кругосветке, чтобы не вызвать слишком большой интерес к моей пропаже. Каким-то образом они поняли, что мне нужно время.

— И чем ты занимался здесь?

— Работал, — улыбнулся Гарри. — Фрилансером. Как думаешь, чем занимаются дома подростки, если никого больше нет? Я имею в виду маглов, конечно. Они играют. В компьютер. Он-лайн игры в основном. Вот и я тогда купил комп, играл. Когда этого стало мало, я начал обучаться. Сам, конечно, идти в универ было бы бессмысленно. Разобраться во внутренностях компа оказалось не проблемой. Когда я понял, что знаю уже все, что только можно было знать на рабочем уровне, я устроился внештатником в одну компьютерную фирму. Зарабатывал неплохие деньги, между прочим.

— Интересно, и ты не скучаешь по тому времени?

Гарри задумался, как ответить на этот вопрос и через пару минут наконец сказал:

— Я не то, чтобы скучаю. Но уже через год после того, как я вернулся к магам, стало ясно, что я не могу без маглов. Рон вызвался меня сопровождать. Однажды со мной поехала Гермиона. Она до сих пор курит, и не может ни рассказать Рону, ни бросить.

— Не вини себя. Это мелочи жизни. Знаешь, я представлял себе компьютерщиков такими очкастыми тощими ботанами. Ты на такого не похож.

Гарри рассмеялся.

— Точно подметил, между прочим. Я именно таким и был. Задрот, сутками сидел перед компом и курил. Еда? Да такого отродясь у меня не наблюдалось в квартире. Меня когда Рон в Нору притащил, Молли так ругалась… потом, правда, неделю меня откармливала. Я растолстел жутко, курить хотел до невозможности. А вместо этого меня отправили на тренажеры. А потом и в аврорат.

Драко улыбнулся:

— Не могу себе этого представить.

— Извини, фотографий не осталось, — Гарри развел руками и глотнул колы. — Но могу показать квартиру. Правда, там уже больше пятнадцати лет никого не было. Наверняка все покрылось пылью и заросло плесенью с паутиной.

— А на что тебе магия, Поттер? Веди. Далеко эта твоя квартира?

— Ты серьезно? Пойдешь туда?

— Почему нет? Мне интересно. Но если ты не хочешь, то могу пообещать, что никто от меня не узнает твоего секрета, и разойдемся по домам.

Гарри задумчиво кивнул, прежде чем ответить:

— Знаешь, у меня ключей нет. Так что придется аппарировать.

Они зашли в переулок, где никого не было, Гарри осторожно протянул руку Драко и аппарировал в небольшое помещение, в котором сразу находилась и кухня, и душ с туалетом за небольшой ширмой, и диван, и стол со старым компьютером. Несмотря на долгое отсутствие кого-либо в квартире, здесь была чистота и порядок. Все точно в таком же состоянии, в котором Гарри оставил.

— Хм... — Драко осмотрелся, — я ожидал увидеть паутину и тараканов.

Гарри смущенно улыбнулся.

— Я совсем забыл, что зачаровал здесь все. Ни то, ни другое здесь появиться не может. И власти до квартиры не доберутся.

— Очень мило...

Гарри прикурил сигарету и сел за компьютерный стол, щелкнув кнопку на системнике. Древний аппарат зажужжал, щелкнул, потом размеренно загудел и стал загружать систему. Гарри отстраненно подумал, что подаренный собранный Гермионой ноут работает во много раз быстрее, но это гудение вызывало ностальгию и ни с чем не сравнимую радость.

Он повернулся и в упор посмотрел на Малфоя:

— Драко, я понимаю, что тебе нет смысла кому-то что-то говорить, но хочу попросить тебя дать Непреложный обет, что об этом никто не узнает. Хватит с меня сенсаций в моей жизни.

Малфой стоял неподвижно, засунув руки в карманы брюк, но услышав просьбу, без промедления подошел ближе и протянул Поттеру руку, согласно кивнув и добавив:

— Я тебя понимаю.

Когда дело было сделано, Гарри посмотрел в монитор на количество обновлений и время, которое они будут загружаться, и выключил компьютер.

— Давай возвращаться.

* * *

— Лана, где Вальтер? Почему, мать вашу, у меня на столе до сих пор нет отчета? — заорал Гарри, даже не сомневаясь, что и с закрытой дверью секретарша его услышит. И не только она.

Девушка забежала в кабинет:

— Мистер Поттер, его еще нет на рабочем месте. Я доложу сразу же, как он появится.

— Отлично. И пусть без отчета не появляется, или останется без головы. Вот так и оставляй обязанности заместителям.

Легко отодвинув Лану в дверях, в помещение вошла Гермиона.

— Оставьте нас, Лана, — улыбнувшись девушке, сказала Гермиона и, дождавшись, когда дверь за ней закроется, наложила заглушающие и чуть не заорала, но вовремя сдержалась: — Гарри Поттер, что ты здесь устроил? С самого утра панику навел! Либо ты объяснишь, что с тобой творится, либо я найду такое проклятье, что ты еще долго не сможешь пошевелить конечностями. Вчера бросил Рона, не вернулся ночевать домой. Джинни памятник надо ставить, что она поиски не организовала, теперь еще аврорат готов разнести! — она села на стул напротив стола, сложила руки на груди, закинула ногу на ногу и свирепым взглядом впилась в друга. — Я тебя внимательно слушаю. Где ты провел эту ночь? И не говори, что в отеле. Я проверила все.

— Сигареты есть? — заметно успокоившись, спросил он.

Гермиона, не глядя, достала из сумки пачку и кинула на стол. Потом, подумав, взяла одну и прикурила. Гарри тоже прикурил, откинулся на спинку кресла и посмотрел в потолок.

— Вчера кое-что произошло.

— Ты был с Малфоем? — в лоб спросила она.

— И да, и нет. Мы с ним уже прощались, когда я не выдержал и... я его поцеловал, Герм. И это было восхитительно ровно две секунды. Потом я сбежал. Даже не знаю, ответил бы он или нет. Я струсил.

Гермиона глубоко вздохнула и опустила руки на колени, отложив сигарету в пепельницу.

— Гарри, ты себя убьешь. Забери пачку и если почувствуешь, что сигареты не справляются, зови меня. Но не срывайся на невинных людях.

* * *

В Министерстве магии на официальных мероприятиях всегда было скучно. Раньше, правда, Гарри это не останавливало, он вел светские беседы, иногда переговоры, потом тихо сбегал домой к жене, но сегодня он методично напивался, потому что, как и было упомянуто неделю назад, Драко Малфой повсюду мозолил глаза. Он был везде, в какой бы угол зала не занесло Гарри, и это бесило, потому что с того самого поцелуя, Гарри старался его избегать всеми возможными способами. Он злился на себя, так как ему было страшно подойти к Малфою, заговорить, может, извиниться. Но извиняться было не за что, ведь виноватым он себя не чувствовал ни капли. Но и сделать вид, что ничего не было, он тоже не мог.

Вино, а затем и виски, делали свое дело. Не приводили мысли в порядок, но хотя бы заставляли не париться по мелочам.

Джинни никогда не посещала с Гарри такие мероприятия. Она их не любила и радовалась, что можно сослаться на детей и не ходить с мужем.

К Гарри подходили люди, что-то говорили ему, он старался отвечать, но, по большому счету, мало что понимал. А когда к нему подошел Драко, он даже не заметил сразу, с кем разговаривает.

— Сегодня невероятно скучно, — сказал тот, словно открывая тайну своему старинному другу. Тон его был настолько доверительным, что Гарри не выдержал и удивленно приподнял бровь, на что Малфой, расценив это по-своему, спросил: — Ты не согласен?

— Эм... — красноречиво ответил Гарри и глупо улыбнулся. — Да, скучно. Но, может, теперь будет веселее.

— Поттер, ты меня удивляешь. Решил напиться?

— Я...

— Гарри, нужно пару фотографий с министром. Быстрее, идем, — подбежал штатный фотограф и потянул Поттера за руку.

Тот вздрогнул от неожиданности.

— Я не буду сейчас позировать! — попытался возразить он, но парень не отпустил.

— Тебя не спрашивают — надо, значит, надо! — парень потянул его за собой, но резко остановился, услышав:

— Пошел вон отсюда. Нет. Значит. Нет.

Оба — и фотограф, и Гарри — недоуменно обернулись и так и застыли. До Гарри наконец-то дошло, почему тогда в отеле Блейз так быстро заткнулся. Малфой, до этого абсолютно спокойный, сейчас излучал жестокость каждой частичкой своего тела. Казалось, что магия вокруг него накалилась, заставляя впасть в ступор, но Гарри понимал, что дело совершенно не в магии. Стальные нотки в голосе, не терпящем возражений, и угроза во взгляде не оставляли сомнений — лишнее движение, и парнишка, держащий поттеровскую руку, будет мертв. Без колебаний.

Парень медленно опустил руку и, развернувшись, убежал, не сказав ни слова. Гарри проводил его взглядом, снова посмотрел на Малфоя и открыл рот от удивления. Драко смотрел на него почти нежно, с легкой полуулыбкой.

— Что это было? — охрипшим голосом выдал Гарри.

— Все просто. Ты сбежал и я сбежал. Выйдем?

Гарри кивнул и они двинулись из зала в комнату отдыха, которая сегодня выглядела как небольшой парк. Драко закрыл за ними дверь и остановился.

— Ты сбежал к маглам, — сказал он тихо. — А я не мог. Пришлось сбежать внутрь себя. Что, по-твоему, это было? Хладнокровный убийца? Если надо будет — убью. Зачем орать, выкручиваться, выламываться, пытаться что-то доказать? По мне — проще задавить морально или убить. Но быть таким всегда нельзя. В конце концов, у меня сын, который берет с меня пример, — он замолчал ненадолго, потом продолжил: — Он мой, Поттер, до мозга костей. Когда он родился, засыпал только у меня на руках. Ни с кем больше не мог уснуть. Он не воспринимает ни Асторию, ни Люциуса, ни Нарциссу. Лишь мое слово для него закон.

Он снова замолчал, потом резко подался вперед и прижал Поттера к стене. По его лицу нельзя было понять, о чем он думает, но Гарри подсознательно не ждал ничего хорошего.

— Хочешь знать, что я чувствую на самом деле? — спросил он, заглядывая в глаза и почти соприкасаясь носами.

Гарри кивнул, выпрямляя спину, чтобы быть с ним на одном уровне. Разница в росте была почти незаметна обычно, но сейчас она ощущалась как никогда раньше. Драко был выше, сильнее, быстрее, ловчее — каждое движение говорило об этом. Возможно, на самом деле, это не являлось таковым, но на его фоне Гарри ощущал себя слабым подростком, не способным действовать.

Драко лишь слегка наклонил голову, прижимаясь вплотную, и поцеловал его в губы, отчаянно, но нежно, с легким привкусом горечи. Гарри тут же обмяк, отвечая на поцелуй, но не решаясь перенимать инициативу. Драко вцепился руками ему в плечи, сильно сдавливая, но Гарри даже не обратил внимания. Он прикрыл глаза и крепко обнял Малфоя за талию.

Драко сносило крышу, и он тихо застонал, когда рефлекторно двинул бедрами, чтобы потереться уже возбужденным членом. Но, быстро взяв себя в руки и прервав поцелуй, он уткнулся лбом Поттеру в плечо и легко погладил большим пальцем его шею за ухом.

Гарри тяжело дышал, пытаясь прийти в себя. Если Драко на самом деле чувствовал именно это, то ему, вроде как, в пору было плясать от счастья, но что-то было не так, он это чувствовал.

Драко несколько долгих минут простоял так, обдумывая, как донести до Поттера главную мысль, а потом просто сказал:

— Помню... хочу... люблю, Поттер. Но сына никогда не брошу.

Затем он резко отстранился и, не оглядываясь, вышел, а Гарри сполз по стенке вниз, сел на колени и зарылся руками в волосы.

Он не знал, что теперь делать. Но был уверен, что домой он уже не вернется. Не в таком состоянии. Нужно было придти в себя, подумать, все взвесить. Сигареты и компьютер, вот что сейчас ему действительно было необходимо.

Только теперь он осознал, насколько права во всем оказалась Гермиона.