Чернильное небо сочилось мелким дождем. Крупные белесые капли с шумом ударялись о тяжелую раму окна, перекатывались по обветшалой черепице, заливали огненно-рыжий, выгоревший от летней жары газон.
Настоящая, полноценная осень, пусть и с заметным запозданием, вступила в свои права.
Мягко улыбаясь, Гермиона потерла уставшие глаза и отложила толстую подшивку «Ежедневного Пророка».
За день она перечитала, а по чести сказать — перелистала, с полсотни экземпляров. Много даже для нее.
— Ну и погодка, — шепот мадам Пинс заставил Гермиону вздрогнуть от неожиданности.
Понять к кому она обращается — к ней или самой себе, было сложно: слишком отстраненно прозвучала фраза.
— А я люблю смотреть на дождь. Он успокаивает. Да и духоты прежней не будет.
Не ответить было бы невежливым — особенно человеку, который всегда учтив, добр и внимателен.
— Холод собачий, честное слово.
С искренним удивлением Гермиона наблюдала за тем, как мадам-библиотекарь, дрожа и хмурясь, проверяет, насколько плотно закрыты окна — методично, спокойно, совсем позабыв о ней.
Увидеть Ирму Пинс в дурном расположении духа, да еще настолько, было в новинку. И даже… как-то неправильно. Слишком уж остро это выбивалось из привычного, негласно заведенного и тщательного чтимого обеими порядка.
Гермионе стало немного, самую капельку, грустно: от того, что все меняется, отпадает как сухие листья и забывается, даже вещи, которые еще совсем недавно казались незыблемыми, прочными и достаточно маловажными, чтобы быть постоянными...
— Я, пожалуй, пойду.
Ответа не последовало.
* * *
Длинный широкий коридор утопал в сероватых тенях. Они, словно в танце, неспешно скользили по чеканным плитам пола, неясными фигурами застывали на стенах, зыбко дрожали на потолке.
Все было вполне обычно, кроме одной маленькой детали: одна из теней выбивалась в ряду остальных, словно была сама по себе. Живая.
Гермиона наблюдала за ней зачарованно, страшась, но не отводя глаз, даже моргая редко-редко.
Что это?.. — билось в мозгу.
Наверняка что-то жуткое. Так ведь обычно бывает?
Тень тем временем окончательно отделилась от остальных и, повисев в воздухе молочной дымкой, стала обретать очертания, очень напоминающие человеческие.
Не знай Гермиона, что это невозможно, подумала бы, что перед ней всего-навсего призрак. Но они такими не бывают. Это — что-то другое. Что-то, связанное с последними событиями: исчезновением приведений факультетов и Миртл. Возможно, даже причина всего…
— Эй, — собрав в кулак всю смелость, она решительно шагнула в сторону бледного существа.
То, однако, совсем не испугалось. Напротив. В глубине почти бесцветных, но удивительно реальных, близких глаз мелькнуло что-то сродни интересу.
— Драко Малфой, — одними губами прошептало существо, с надеждой и мольбой скользя по Гермионе взглядом.
Теперь оно не казалось таким уж пугающим или даже просто зловещим. Обычная девочка-подросток: бледная, худенькая, в затертой школьной форме, с красными лентами в волосах.
Мысленно выругав себя за подозрительность и даже мнительность, Гермиона дала зарок, что больше никогда, ни разу за свою долгую-предолгую жизнь, не станет паниковать без причины. И сидеть за газетными подшивками дни напролет — тоже.
А то кто знает, что ей в следующий раз почудится…
— Он… В Большом Зале, думаю. Время ужина ведь?
Девочка покорно кивнула и, не поблагодарив, скрылась за поворотом.
Гермиона проводила ее долгим взглядом.
Слишком уж реальным показалось видение с тенями, слишком незнакомым лицо… А ведь в Хогвартсе все друг друга знают — если не лично, то хотя бы визуально. До этого момента она была в этом уверена.
— Молодец, Гермиона… Что тут скажешь.
* * *
Ужин прошел сумбурно, в тлеющем напряжении. Низкое небо Большого Зала опасно набухало, грозя разразиться новым приступом дождя, но настоящая буря зрела внизу, в пугливом ученическом шепотке.
Не досчитались Серой Дамы — последнего факультетского приведения.
Жертв было уже пять. Пять пропавших привидений.
Гермиона вздрогнула.
Хорошо — не учеников…
Атмосфера в замке уж очень напоминала ту, что царила несколько лет назад, во время нападений василиска. Шелестящий страх, пересуды и ожидание того, что нападение неминуемо повторится. Тихо, бесшумно, чисто. Как под копирку с остальными.
Что-то неведомое и злое, если оно всерьез взялось за дело, просто так не остановится. Она не раз убеждалась в этом.
Оставался вопрос: зачем кому-то привидения? Использовать? Едва ли. Пока дух сам не захочет — ничего не выйдет: удержать их без согласия и то не каждый сможет, а что уж говорить о большем.
Странно все это.
Как же он или они смогли сковать целых пять духов, преданных Хогвартсу до одури? Загадка.
Думать об этом вечер напролет Гермионе не пришлось: ее внимание привлекла недавняя знакомая.
Хрупкая девочка все в той же школьной форме стояла позади Драко Малфоя. За стол почему-то не села, да и вообще вела себя настолько тихо и незаметно, что никто из слизеринцев и носом не повел в ее сторону. Так, словно ее вообще нет.
Бойкот что ли? Странно.
Малфою явно было некомфортно: он то и дело оглядывался, хмурился и огрызался. Двигался резко и даже рвано, никак не мог взять себя в руки и как следует успокоиться.
Тарелка, заботливо наполненная вкусностями, так и осталась полной, когда он, резко подорвавшись, зашагал к выходу.
Гермиона пошла следом. Осторожно, чтобы ни он, ни его молчаливая спутница не заметили. Больше — от любопытства, своей извечной и главной слабости…
— Чего ты вообще хочешь?! — громкий крик Малфоя разорвал гулкую тишину коридора.
Грейнджер остановилась. Сердце забилось быстро и неровно.
— Хорошо.
Мгновение — и Малфой разгневанным духом пронесся мимо, едва не сшибив ее с ног. Кажется, даже не заметил. Весь в своих мыслях и переживаниях…
Гермиона не стала терять времени зря и, вдруг собравшись, подошла к девочке.
— Можно спросить?
— Что?
— Кто ты? Кажется, раньше тебя не видела.
— Я — Араминта Финч.
Несколько раз повторив имя про себя, покатав и распробовав каждый звук, Гермиона с шумом выдохнула и покачала головой. Нет, такое она точно не слышала.
— Эй, — Драко появился неожиданно. — Лови.
В его руках было большое красное яблоко.
Девочка поймала его и, поднеся ко рту, откусила довольно большой кусочек.
— Спасибо, — на ее лице впервые появилась улыбка.
Яркая ослепительно-белая вспышка озарила все вокруг. В ужасе, Гермиона зажмурилась. Когда же наконец открыла глаза — кроме нее и Малфоя в коридоре никого не было.
— Где Араминта? Что с ней?
— Она ушла, — тихо, со злостью, произнес Малфой, — наконец-то.
— Что это вообще?..
Драко промолчал, но Гермиона, как ей показалось, и так начала понимать.
— Привидения… Это тоже ты, да?
03.07.2012 Глава 1
Белинда открыла глаза и резко села, обхватив колени руками.
Сон показался настолько живым, реальным и близким, что ей стало страшно. По-настоящему страшно.
А ведь раньше она не боялась. Даже когда видела Мертвяков на улицах Блэкберри — часто изуродованных, отмеченных незримой печатью смерти, полубезумных от беспутного нескончаемого скитания…
Один из них в пылу благодарности поделился, что для него такое бытие — как для живого годами мучиться от бессонницы, изнемогать от усталости, не в силах даже на мгновение закрыть глаза и забыться. Другой сравнивал это с тяжелой болезнью — которая методично точит изнутри, бесконечно долго и со вкусом, лишая жизни, радости, близких, но не жизни.
Такого и врагу не пожелаешь.
Стянув рыжую гриву волос в узел на затылке, Белинда поднялась на ноги, и, стараясь ступать как можно тише, чтобы не перебудить домашних, оделась и вышла во двор.
Иногда бедность семьи в полном своем цвете ее угнетала: и обветшалый домик-полуземлянка, разительно неброский на фоне соседних, и тяжелая духота комнат, места в которых всем хватало с трудом — настолько, что младшим приходилось спать прямо на полу, в лежку, укрывшись истертыми стегаными одеялами — и даже нарочито заботливые родители, лишавшие себя элементарного ради шести голодных крох.
Белинда не сомневалась, что когда придет время, у нее все сложится по-другому.
Многие в округе поговаривали, что девочке с таким чудесным личиком просто не может не повезти в замужестве. В женихи ей сватали сапожника, сына кузница и, стыдно сказать, старика ювелира, знатного любителя блестящих камушков на юных девичьих пальчиках и шейках.
Белинда, слыша подобные россказни, правда, лишь тихонько улыбалась и отмалчивалась, как и полагается воспитанной девушке. Сама она давно знала, что судьба ее устроена. Отец еще до рождения старшенькой сговорился со старым другом, что если будет девочка, быть ей женой маленького сынишки пекаря.
И этим выбором она вполне была довольно. Силач Блейн считался во всех отношениях хорошей партией, и Белинда постепенно свыклась с мыслью, что он — ее суженый, нареченный свыше — тот, кого она будет безмерно уважать, да и уж что уж там таить, любить тоже будет. Как никто другой.
Улыбнувшись своим мыслям, она засеменила в сторону небольшой речушки недалеко от дома.
Мрачные образы сна — пляшущие дети с пустыми белыми глазницами — на время отступили. Ненадолго, только до вечера, она знала это, но все же была рада и даже благодарна.
Умывшись прохладной водой, Белинда с интересом взглянула на другой берег реки — туда, где раскинулись предместья Блэкберри.
Город, с его закопченными каменными стенами, залитыми нечистотами и грязной мыльной водой мостовыми, кишащими людьми, вечно дымящими фабриками, казался ей хищным монстром, алчно выглядывающим в мир в поисках новых жертв, желающих попасть в его сети.
Именно «желающих». Таких, как она — что страшатся, отрицают, но где-то глубоко в душе, под слоем сомнений и тревог, мечтают окунуться в его особую, испещренную ядовитыми трещинами, жизнь.
— Ранняя пташка клювик чистит, а поздняя глазки протирает?
Белинда вздрогнула и обернулась.
Перед ней, чуть сгорбившись, стоял Иохан Малфой — промышленник, слывший чудаком среди соседей. Не так давно он выкупил обветшалый, трещащий по швам, Замок-на-Холме — давнюю обитель рода Блэкберри. За баснословные деньги, не скупясь, не обратив ни малейшей толики своего внимания на сдержанные смешки горожан, провожающих его с сынишкой косыми взглядами.
Но все внимание было приковано не к нему.
Позади Иохана неясной тенью маячила белокурая, совсем еще юная, большеглазая девушка. Еще одна неупокоенная душа, заплутавшая в мире, которому не принадлежит. Душа, взывающая о помощи.
— Мелинда? — чувствуя, что голос вот-вот сорвется прошептала Белинда.
Малфой резко дернулся и, быстрее, чем несчастная успела что-либо понять, потащил ее вверх по узкой, вытоптанной в изумрудной траве, дорожке — в Замок-на-Холме — место, которого Белинда боялась всеми фибрами души. С того самого момента, как научилась видеть Неупокоенных.
— Нет, сэр, прошу вас! Не надо!
* * *
Драко рывком сел на кровати. Легкие жгло огнем, а дыхание сбилось. Во сне он едва не задохнулся криком.
Белинда. Так, кажется, звали ту девушку?
Взъерошив рукой волосы, он с шумом выдохнул.
Быть «особенным» ему нравилось все меньше и меньше.
Видеть Неупокоенных, так неуловимо, но ярко похожих на живых — совсем не то, что видеть привидений. Это по-настоящему, до жути, страшно. К тому же, они достаточно материальны и могут причинить разгневавшему их медиуму-недоучке, такому как Драко, реальный физический вред.
— Да уж.
Почувствовав, что в комнате похолодало, Малфой вздрогнул всем телом и поплотнее закутался в одеяло. Нехорошее предчувствие, напополам со страхом, кольнуло сердце. Неужели снова?..
Шлеп… Шлеп… Шлеп…
Непрозрачную тишину спальни разорвал неприятный звук: резкий и звонкий, словно кто-то шел по холодному полу босиком.
Лишь на короткое мгновение Драко подчинился — на долю секунды. Но незнакомке этого хватило, чтобы взять его под контроль.
Неведомая сила вырвала у него из рук подушку и отшвырнула ее в сторону.
— Хороший мальчик.
Над ним нависла совсем еще молодая, темноволосая и смуглокожая женщина и с умными, чуть раскосыми глазами.
— А вдруг кто услышит?
Драко искренне надеялся, что кто-нибудь из его сокурсников вдруг проснется: от шума, возни или просто так. Проснется и спасет его.
— Это вряд ли. Здешние студенты на редкость тугоухи.
Малфой сглотнул.
— Чего вы хотите? Что вам нужно, чтобы уйти?
— Нужно тебе, а не мне, мальчик.
Это было что-то новенькое. И… неприятное. Еще немного и скажет, что ей нужна его свежая кровушка. И что тогда?
— Если поможешь двенадцати душам до полнолуния, больше не будешь никого видеть. На тебя она не злится.
Больше не видеть мертвяков? Избавиться от заразы, которой «одарил» его дед перед смертью? Забыть о липком страхе, не дающем покоя последние дни?
— Что?..
Кто «она», которая не злится?
— То, — яростно блеснув глазами, незнакомка поднялась и, не сказав ни слова, вышла.
Через дверь, как обычные люди.
Драко проводил ее тяжелым, задумчивым взглядом. Абраксас предупреждал, что с такими как эта, что все еще мнят себя живыми, возни больше всего. То им еду подавай, то встречу с потерянным возлюбленным, а то — пустую человеческую шкурку на час-другой.
Что нужно этой — Малфой понятия не имел, но собирался скоро выяснить.
С ней будет семь.
А всего двенадцать, значит? Нет так и много.
Да и чем соплохвост не шутит…
* * *
Гермиона с наслаждением вдохнула свежий, пахнущий дождем, воздух. Она была рада наконец прогуляться, вырваться из тягучей атмосферы страха, пропитавшего даже стены замка. Просто выйти за ворота — в другой, тихий мир, в котором по вине Малфоя не пропадают привидения, и налаженная, выверенная жизнь идет своим чередом.
Малфой.
Слово короткое, почти ругательное.
Вчера она решилась спросить то, что очень ее волновало. То, на что он обязан был ответить. Обвинения — штука серьезная… Жаль, не для него. Вместо разъяснений Гермиона не получила что-то ничего стоящего. Совсем ничего. Он сбежал. Посмотрел на нее по-оленьи запуганными глазами и сбежал.
Плотнее закутавшись в мантию-невидимку, одолженную у Гарри, Гермиона неспешно брела на главной улице Хогсмида, надеясь поскорее обнаружить Малфоя.
Ни в «Трех Метлах», ни в «Сладком Королевстве», ни в «Зонко» его не оказалось, и она, признаться, немного расстроилась.
Стоило с самого начала, еще вчера, пойти к Дамблдору и все рассказать. Вдруг Драко занимается чем-то действительно опасным, и привидения — только начало?
Если так — то виновата в новых жертвах будет только она, Гермиона.
С губ невольно сорвался рваный вздох. Брать такую ответственность на себя не хотелось. Поливать грязью невиновного человека — тем более, пока оставался мизерный, малюсенький шанс, что Малфой — ни при чем. Что все произошедшее совпадение или случайность.
Да уж.
— Вот ты где.
Наконец, Драко был найден: в компании высоко юноши лет двадцати — сухопарого и мрачного — и двух крошек, по-видимому, близнецов — мальчика и девочки.
Все четверо, оживленно переговариваясь, направлялись на север — к руслу реки.
Забыв об осторожности, Гермиона кинулась следом. И лишь догнав, стала вести себя спокойнее и тише — так, чтобы ее не заметили.
— Другого выхода нет? — замерев на краю отвесного берега, старший из незнакомцев задумчиво посмотрел вниз.
— Не-а, — перед ответом Малфой переглянулся с малышами.
— Тогда…
Неуклюже растопырив руки, юноша бросился вниз, в реку. Под пристальными взглядами маленьких близнецов.
На какое-то мгновение оба — и Гермиона, и Драко опешили. Он, однако, пришел в себя первым. Спотыкаясь, на заплетающихся ногах, спустился вниз, на берег. Какое-то время наблюдал за барахтающимся в воде человеком с ужасом и злым, по-детски откровенным, любопытством одновременно, а затем, осознав, что несчастный все-таки выплывает, подошел к самой кромке воды и, вытянув вперед руку, накрыл ладонью его голову.
— Какого черта?!
Гермиона, по пути сбрасывая мантию-невидимку, побежала вперед. Безучастно смотреть на то, как Малфой топит человека, с силой опуская его голову под воду, она не могла.
Надо же, все было правдой! Все самые страшные ее опасения оправдались.
— Грейнджер?..
— Отпусти его!
— Все под контролем, — он опасливо огляделся, но руку не убрал.
Подбежав ближе, Гермиона кинулась на него с кулаками. Драко отпихивал ее сначала одной рукой, а потом, чертыхаясь, принялся двумя.
Потасовка длилась с полминуты, и победителем вышел Малфой. Сделав усилие, он, пусть и с трудом, обхватил Грейнджер руками, лишив возможности передвигаться.
— Успокойся, поняла?
— Ты же убил его, придурок!
— Заткнись и смотри.
— Да что ты…
— Смотри тихо, — получив очередной тычок под ребра, он тихонько застонал, — и без ляганий. А то ударю. Честно слово — ударю.
Гермиона с шумом выдохнула, почувствовав, что Драко уже не с такой силой прижимает ее спиной к себе.
Чувствовать его прикосновения, пусть и такие, было странно и… неприятно. Хотелось поскорее вырваться и отойти на пару шагов. Любыми способами.
Утопающий смог выбраться на берег.
— Мерлин… О, Мерлин! — он полз на четвереньках, то и дело кашляя, отплевываясь водой.
— Ты живой? — тихо и испуганно спросил Малфой.
— Да… Я… Мерлин… Это ужасно… Я виноват. Я во всем виноват. Ужасная смерть… Мне нужно было смотреть за ними… Нужно было… — откинувшись на спину, он зарыдал — громко, жалко, надрывно.
Гермионе стала по-настоящему жутко. Видеть как взрослый, вполне здоровый на вид человек так плачет, было ужасно. Пугающе. Неправильно.
— Что произошло? — глухо, чувствуя, что хватка Малфоя совсем ослабевает, спросила она.
— Когда-то давно нашего Аарона поставили смотреть за младшими. Он отвел их на речку и заболтался с какой-то девчонкой. Обернулся — близнецов уже не было, — он немного помедлил. — Тела нашли через два дня вниз по течению.
Гермиона невольно отшатнулась.
— Они ведь не привидения?
— Нет. Они — мертвяки, неупокоенные души, страстно желающие чего-то в этом мире. Называй как хочешь.
Малыши смотрели только на старшего брата — ее и Драко словно не существовало. Наконец девочка, присев на корточки, провела ладошкой по щеке Аарона, и в следующее мгновение яркая вспышка поглотила все. Совсем как вчера. И с тем же результатом. Дети исчезли.
— Объясни, что происходит, — Гермиона мелко задрожала. — Я не понимаю. Они хотели его утопить?
— Нет, они любят его. Цель — просто показать, каково это. Им, видите ли, казалось, что братец мало горюет, — он помолчал. — Пошли.
Подхватив мантию Гарри, Грейнджер пошла вслед за Малфоем. Заговорить он не решался довольно долго, и лишь когда она нетерпеливо кашлянула, начал:
— Их много, они везде. Но могут видеть их не все, — красивая, немного театральная пауза. — Я не только вижу, но и помогаю перейти… в следующую стадию умирания.
— Я тоже могу им помогать?
— М-м-м… Нет, не думаю.
— Но вижу же? Вдруг…
— Это — другое.
Гермиона задумалась. Слишком много ляпов и несовпадения было в его коротком рассказе. Что-то умалчивает? Наверняка ведь.
— Они сами находят тебя?
— Да, они чувствует таких.
— Откуда у тебя это?
— Это важно? От деда. Умирая, он передал мне это. Сказал, что в определенный момент это проявится, немного рассказал, что делать…
— Странно все это. Почему вдруг проявилось?
— Не знаю.
— И почему я вдруг стала их видеть? А они — меня? Араминта ведь разговаривала со мной…
Перед ответом Драко довольно долго молчал, задумчиво поглядывая на нее.
— Не знаю. Может — гены. Говорят, это по крови передается.
Гены…
Гермиона остановилась. Они дошли до главной улицы Хогсмида, до того места, с которого началось преследование.
— А вдруг Аарон что-нибудь расскажет? Тогда к тебе выстроится целая очередь.
— Не расскажет.
— Почему?
— Анта, та девочка, позаботилась. Я попросил как плату.
На мгновение они встретились взглядами. В глазах Драко была усталость и, пожалуй, решимость. Решимость сделать что-то, чего Гермиона не понимала.
— Я вот подумала… Если уж вижу их, может, могу помочь?
Брови собеседника поползли вверх.
— Уж спасибо, — мгновение он помедлил. — Твоя помощь мне не нужна.
Она поежилась. Да, конечно.
— Пока.
Отвечать не стала: горькая обида напополам со злостью, затопили ее целиком.
К замку Малфой зашагал бодро, не чувствуя и не замечая прожигающего насквозь взгляда в спину.
Гермиона подумала было крикнуть что-нибудь обидное ему вслед, но замолкла на полуслове. Неясная, очень похожая на человеческую, но все же какая-то странная, немного неправильная, фигура по пятам следовала за Драко. Женщина, одетая во что-то на манер тоги, была одной из Неупокоенных.
Vova
