Два Избранных

— Так значит, это я? — тихо, потрясённо сказал Невилл.

— Да, — ответил Гарри, пристально вглядываясь в его лицо и вспоминая, что произошло три месяца назад…

Министерство, Битва с Пожирателями…и Пророчество. Гарри сумел удержать его, хотя Невилл чуть не разбил шарик. Потом, через полчаса, когда схлынула волна гнева из-за смерти Сириуса, парень вспомнил, что Пророчество было спасено. Дамблдор вскрыл его, и голос Прорицателя возвестил о том, что: “…И один или двое должны погибнуть, ибо ни один из двоих Избранных не может жить спокойно, пока жив Тёмный Лорд”, “…Тёмный Лорд отметит одного из них, не зная о Силе обоих”, “…Те, кто достаточно могуществен, чтобы победить Тёмного Лорда, будут рождены на исходе седьмого месяца”.

— Профессор Дамблдор… — наконец очень тихо произнёс Гарри, — Что это значит?

— Это значит, — сказал Дамблдор, — что единственные люди, способные победить Тёмного Лорда, родились в конце июля почти шестнадцать лет назад, и родители их к тому времени уже трижды бросали вызов Волан-де-Морту.

— Но кто? Ясно, что один — это я, но кто ещё? — потрясённо спросил Гарри.

— Если мои предположения верны, это — Невилл Долгопупс, — последовал ответ.

1 сентября, вокзал Кингс-Кросс. Гарри Поттер, Гермиона Грейнджер и всё семейство Уизли собрались на перроне для отправки в Хогвартс. Лето, которое друзья провели в Норе, прошло для Гарри в раздумьях. Он никогда не был высокомерен, но… как? Невилл Долгопупс? Избранный? Хотя, если посмотреть на него чужими глазами, уже нельзя было увидеть того забитого и вечно попадавшего в нелепые ситуации мальчика. Нет, внешне это не было так уж заметно. Мальчик, вернее сказать — парень, имел всё тот же скромный, немного застенчивый вид. Но то, как он упражнялся на занятиях ОД, с каким неистовством осваивал новые заклятья, как, вспоминая о родителях, ночами учил зелья (хотя никто об этом и не догадывался), трансфигурацию, заклинания и защиту от тёмных искусств, и самое главное, то, как он дрался в Министерстве, говорило об одном. Это был уже другой Невилл, хотя характер его и не изменился.

Конечно, Гарри не знал обо всех этих секретах Невилла, хотя сам он делал почти то же самое. Ночью, когда все спали, под старой мантией Джеймса Гарри выбирался в Выручай-Комнату, беря с собой только палочку и несколько книг. А ещё альбом с фотографиями родителей, к которому после гибели Сириуса присоединилось и его фото, на котором он всегда будет весел, беззаботен, и будет улыбаться, как и мама с папой. Никто и не слышал по ночам, как иногда эмоции Гарри выходили наружу, и он просто не мог сдержать слёз.

Никто не знал и то, что в своих письмах Санта-Клаусу, которые никогда не покидали пределов чулана, Гарри просил вовсе не игрушки, не компьютер и даже не красный велосипед, о котором так мечтал Гарри в детстве. Там всегда, ещё робким детским почерком, с ошибками, было написано одно и то же:

— “Дарагой Санта! Я так и живу у Дурслей. Дядя Вернон всё время злой. Инагда бьёт меня по галове просто так, за то, что я проста вышел на улицу. Почему та он не любит меня. Тётя Петуния тоже злая. Она всё время зоставляет делать всю работу па дому, хотя мне очень, очень тяжело! Дадли тоже всё время бьёт меня и проста издевается. Пожалуйста, Санта, верни мне моих радителей! Я никогда их не видел… Я никогда не видел маму и папу…

От Гарри”

Послания Невилла зачастую были очень похожего содержания, но детство прошло, и те письма теперь служат только для ностальгии.

Этих двух непохожих друг на друга парней нельзя было назвать сентиментальными, так же, как нельзя было назвать их жестокими. Но они оба хотели отомстить. Невилл — Беллатрисе, Гарри — Волан-де-Морту.

На перроне уже началась толкотня, туда-сюда сновали студенты разных курсов. Гермионе и Рону Гарри решил пока ничего не рассказывать. Он сам не знал почему, но чувствовал, что так нужно.

— Гарри, возьми мой чемодан! — попросил Рон.

Он стоял в огромной толпе, состоявшей в основном из второкурсников и первокурсников, нервно и с шумом пытающихся во что бы то ни стало прорваться внутрь вагонов.

“Как будто поезд уедет без учеников!” — подумал с усмешкой Гарри.

— Гарри! — возмущённо воскликнул Рон. До Поттера, наконец, дошло, что он до сих пор стоит на месте.

— Ой, Рон, извини, я сейчас! — смущённо ответил тот. — Не знаешь, Гермиона зашла?

— Ах, старосты всегда должны помогать новичкам! — с фальшиво-умиляющимся лицом, тоном Перси произнес Рон, кивнув в сторону перрона.

Конечно же, Гермиона уже с вокзала начала выполнять свои обязанности.

— Вы, первокурсники, сюда! Не толкаться, заходить по одному! — властно командовала та. — Я — староста!

— Гермиона! Мы ещё даже не тронулись! — закричал со входа в поезд Рон.

— Рональд! Мы должны помогать новичкам! — возмущённым тоном ответила девушка.

Раздался свисток. Гермиона, всё ещё возмущённая, зашла в поезд, а Гарри помог ей занести чемодан.

— Ммм… Найдём купе? — предложил Гарри.

— Гарри, тут такое дело… — начала было Гермиона. — Мы же старосты…

— А. Да, я понимаю. Ну, до встречи! — помахав им рукой, Гарри отвернулся от Рона и Гермионы и двинулся по коридору один.

Гарри впервые ехал в поезде без Рона, странным казалось и отсутствие Джинни. К тому же, мысли Поттера занимало ещё и то, что мучило его весь прошлый вечер и ночь:

“Как сказать Невиллу о такой серьёзной вещи? И почему Дамблдор доверил это дело мне? — думал Гарри. — Может, рассчитывает, как со Слизнортом?”

— Гарри, Гарри!

Поттер обернулся на голос. Сам не понимая того, в раздумьях он прошёл пол вагона. Пора бы и найти места. Звал его Невилл.

— Найдём купе? — добродушно предложил он.

— Да, пожалуй, — почти бесцветным голосом ответил Гарри.

Они зашли в первое попавшееся купе, по счастью оказавшееся пустым.

— Ну, как каникулы? — оживлённо спросил Невилл и, не дожидаясь ответа, продолжил, — У меня прекрасно. Представляешь, бабушка сказала, что преисполнена гордости за то, что произошло в Министерстве! И у меня новая палочка! Смотри! Вишнёвое дерево и волос единорога! Мы думаем, это одна из последних, проданных Олливандером.

Гарри, не отрываясь, смотрел на Невилла. Сказать — не сказать? Конечно, тянуть нечего, но как собраться с духом? Такой момент нельзя упустить…

— Гарри. Гарри! — Невилл пощёлкал пальцами перед глазами Поттера. — Уснул?

— Нет, просто… Невилл, нам нужно поговорить, — неожиданно серьёзно и немного жёстко сказал Гарри.

— Да? Что случилось? — Невилл был не на шутку встревожен.

Гарри закрыл дверь купе и начал говорить. Про пророчество, про то, как сам был потрясён, про двоих Избранных, про то, сколько им предстоит совершить, и что теперь они связаны до конца — их или же Волан-де-Морта…

Невилл слушал в тихом потрясении. Как? Как мальчик, который был никем, оказался Избранным? У него ведь нет ничего: никаких особых талантов, никаких выдающихся способностей…

— Дамблдор говорит, что наша сила заключается в любви, — мрачно произнёс Гарри. Сам он не верил в любовь как в оружие. Как может любовь устоять против заклятий Тёмного Лорда? Как может одолеть величайшего из тёмных волшебников?

— Может быть, любовь — это то, что придаст нам сил для победы над Волан-де-Мортом? — медленно произнёс Невилл.

— Может быть… — нахмурился Гарри и отвернулся к окну.

«Ведь я должен отомстить за Сириуса, папу и маму», — закончил он про себя.

«Я просто хочу отомстить за своих родителей», — подумал Невилл.

В купе вошли Гермиона, Рон и Джинни.

— Я вас обыскалась! — несколько раздражённо сказала младшая Уизли.

— И тебе ещё раз привет, Джинни, — ответил Гарри.

— Кхм… да… п-привет… как к-каникулы? — Невилл, запинаясь, подвинулся. Рядом с ним плюхнулся Рон.

— Лучше некуда, Гарри и Гермиона провели лето у нас! — с улыбкой молвил последний.

— Да, было здорово, — согласились ребята.

— Ну, вам повезло… А я всё лето был дома. Разве что к родит... В общем, скучно, — запнулся и смутился Невилл.

Всю оставшуюся дорогу до замка друзья провели за разговорами и поглощением того, что купили у ведьмы с тележкой.

Невилл же вёл себя тише обычного. Он не знал, что и думать, обрушивались все планы и… ну да ладно, это личное. А теперь ещё оказывается, что единственная его цель — Волан-де-Морт. Невилл не мог понять, почему Дамблдор решил именно его записать в Избранные. С Гарри понятно — с рождения герой, который спасает мир от монстра. Но он, Невилл… Да нет же, это невозможно. Не-воз-мож-но.

Дверь купе отворилась, и показалась запыхавшаяся третьекурсница.

— Мне велели передать это Невиллу Долгопупсу и Гарри Поттеру, — пролепетала она, запинаясь, и густо покраснела, встретившись взглядом с Гарри.

Гарри и Невилл в недоумении взяли протянутые свитки, и девочка, спотыкаясь, вышла из купе.

— Что это? — спросил Рон, глядя, как они разворачивают послания.

— Приглашение, — пробормотал Гарри.

— Кто такой профессор Слизнорт? — спросил Невилл, озадаченно глядя на пергамент.

— Новый преподаватель, — ответил Гарри. — Придётся пойти.

— А я-то зачем понадобился? — с тревогой спросил Невилл.

“Он-то ведь об этом пророчестве ничего не должен знать!” — пронеслась одна и та же мысль в головах мальчишек.

— Понятия не имею, — ответил Гарри. — Пошли?

Невилл кивнул.

Освободившись через полчаса после довольно-таки настойчивых расспросов Слизнорта (Гарри перепало больше внимания, но Невиллу было тяжелее: он отвечал на вопросы о родителях), Гарри и Невилл отправились в купе. В гостях у Слизнорта было немало именитых гостей: гриффиндорец Кормак Маклагген, чьё достоинство заключалось во влиятельном дядюшке, Маркус Белби (тоже дядюшка) и Блез Забини, слизеринец, мать которого выходила замуж семь раз, и все семь раз мужья умирали, оставляя жене груды золота.

— Стоп… А ведь это мысль! — подумал Гарри. — Забини вернётся к слизеринцам, и Малфой, который так подозрительно вёл себя в Косом Переулке, скорее всего, расскажет немало интересного…

— Встретимся позже, — шепнул Гарри, вытащил палочку и наложил на себя дезиллюминационные чары.

— А куда… — начал было Невилл.

— Потом! — прошипел Гарри и помчался за Забини.

Невилл был удивлён, но не тем, как Гарри вёл себя, а тем, что он тоже знает эти сложные чары, которые Невилл освоил за прошлый год на одиночных тренировках. Он не знал, что они с Гарри шли параллельным курсом: когда один изучал что-то, другой почему-то начинал учить то же самое. Боевая магия, трансфигурационные чары, полезные заклинания — если увидеть этих двоих ребят в действии, то впечатление гарантировано.

Гарри проскользнул в купе, стараясь действовать медленно и осторожно, чтобы не быть замеченным, так как на сто процентов Гарри в своих умениях уверен не был. Взобравшись на багажную полку, едва не выдав себя, Поттер приготовился услышать секреты слизеринцев...

— Ну, Забини, — начал Малфой, — что нужно этому Слизнорту?

— Просто подыскивает людей со связями, — ответил тот.

Далее следовал скучноватый разговор, в котором были перемыты косточки Гарри, Невиллу и Джинни.

Гарри готов был уснуть. “И ради этого ты так рискуешь!” — укорил он сам себя. Но чуть он не упал, услышав следующие слова Малфоя:

— … Я вот о чём — может, в будущем году меня и не будет в Хогвартсе. Может быть, я буду в другой роли.

— Как это — не будет в Хогвартсе?! — возмутилась Пэнси Паркинсон.

Никто даже не заметил мрачного замечания о “другой роли”, и Гарри в том числе.

— А, так. Кто знает… — вот-вот с губ слизеринца сорвётся усмешка. — Может быть, я пойду дальше, буду… заниматься более важными вещами, чем болтаться на этих глупых уроках в этом жалком подобии школы.

Крэбб и Гойл уставились на Драко с открытыми ртами, Забини удивлённо приподнял брови, а Пэнси вновь принялась гладить волосы Малфою. У Гарри бешено заколотилось сердце — Малфой вот-вот выдаст тайну…

— Ты говоришь… О Нём? — спустя несколько секунд тишины раздался голос слизеринки.

Малфой пожал плечами:

— Мама хочет, что бы я окончил школу, но подумайте сами… Можно подумать, Тёмному Лорду будет важно, какие у вас оценки. Он будет ценить тех, кто ему верен… Ладно, уже Хогвартс близко, пора переодеваться… — сказал он с явным удовольствием в голосе.

Гарри неотрывно смотрел на Малфоя и поэтому не заметил, как Гойл потянулся за чемоданом; чемодан же, сползая с полки, больно стукнул Гарри в висок. «Шпион» невольно охнул, и Малфой с подозрением кинул взгляд на то место, где расположился Гарри, но, видимо, решил, что ему показалось.

Гарри не боялся Малфоя — всё-таки немало изученных боевых заклятий, выученных в одиночестве за прошлый год, были сильным оружием. Однако его дезиллюминационные чары не были великолепными и в любой момент могли дать сбой, хотя пока работали приемлемо. Врядли ему будет оказан радушный приём, если его присутствие здесь раскроется. Гарри ждал, пока слизеринцы натянут мантии, запрут чемоданы и наденут плащи.

Гарри видел, как коридор наполняется учениками, и тайно надеялся, что Гермиона с Роном заметят его отсутствие и заберут его вещи с собой. Сам он не мог двигаться, пока в купе находились слизеринцы. Наконец, поезд дёрнулся в последний раз. Крэбб с Гойлом поспешили расталкивать второкурсников, Забини со скучающим видом тоже двинулся из купе.

— Ты иди, — сказал Малфой Пэнси. — Мне тут нужно кое-что проверить.

Пэнси ушла. В купе остались только Гарри и Малфой. Ученики проходили мимо, один за другим спускаясь на тёмную платформу. Малфой опустил шторы на двери и окнах. Что же такое он прячет?

И тут случилось две вещи сразу: внезапно Гарри увидел, что действие чар закончилось, и в унисон с этим в купе раздалось восклицание Малфоя:

— Петрификус Тоталус!

Без всякого предупреждения Малфой направил палочку на Гарри, и того мгновенно парализовало.

“Вот тебе и недостаток практики!” — укорил себя Гарри, но сейчас было не до этого. Он лежал у ног Малфоя, и на нём были крошечные остатки дезиллюминации. Гарри не мог шелохнуться, только смотреть, не мигая, на Малфоя, который недобро улыбался.

— Так я и думал, — сказал он, ликуя. — Я слышал, как Гойл задел тебя чемоданом. И мне привиделось что-то белое, когда Забини вернулся… — Его взгляд задержался на кроссовках Гарри. — Это, наверное, ты держал дверь, когда Забини хотел её закрыть? Хоть ничего особенного ты, Поттер, и не услышал, но, раз уж попался — получай… Круци… Что такое?!

Дверь купе открылась. На пороге стоял Невилл. Его взгляд перешёл с лежащего Гарри на Малфоя с палочкой, который уже поднял её опять.

— Фурункулюс!

— Протего!

Невилл отклонил заклятие Малфоя. Теперь была его очередь.

— Вердимилиус! (1) — из палочки Невилла вырвалась стрела молнии.

Гарри прекрасно знал это заклинание, считая его своим основным боевым заклятием. Малфою, оно, как оказалось, знакомо не было. С выражением страха и огромнейшего удивления на лице он, сыпля проклятиями, выбежал прочь из купе.

— Ты пошёл за Забини и не вернулся. Я подумал, стоит проверить… — сказал Невилл, пробормотав контр-заклинание.

— Большое спасибо, Невилл, я уже и не надеялся, что кто-то придёт на помощь, — облегчённо вздохнул Гарри.

— Гарри… Поезд, кажется, отходит, нам нужно уходить как можно скорее! — с лёгкой паникой в голосе воскликнул Невилл.

Парни в буквальном смысле спрыгнули с поезда и пешком направились в сторону замка, так как все кареты с учениками уже уехали.

...— Но ведь это странно! — заламывая руки, чуть ли не со слезами в голосе воскликнула Гермиона — Он ведь не мог так просто опоздать! Тем более, у нас нет доказательств, что он вообще вышел из поезда!

— Да не волнуйся ты, Гермиона, Гарри скоро придёт. Вероятно, Дамблдор вызвал его к себе! — беззаботно ответил Рон, пододвинув к себе пудинг.

Гермиона, Рон и Джинни, как и все остальные ученики, сидели за столами в Большом зале. Гарри до сих пор не явился. У троих друзей была на это разная реакция: Рон ни о чём не беспокоился, Джинни была немного взволнована, Гермиона же была готова запаниковать.

— За ним ж Невилл пошёл! — вспомнил Рон.

— Ах! — всплеснула руками Джинни, это известие заставило её забеспокоиться ещё сильнее. — Вы не думаете, что там могла быть… Засада или что-то вроде этого… — неуверенно закончила она.

Напряжение нарастало.

… Гарри и Невилл в тишине добрели до ворот Хогвартса. Они были закрыты: не действовала Алохомора, перелезть тоже было невозможно.

— Что будем делать? — с лёгкой паникой в голосе спросил Невилл.

— Смотри, там кто-то идёт! — сказал Гарри.

Вдалеке виднелся фонарь. Парни уже были готовы выслушать бормотание Филча насчёт того, как же хорошо было в те времена, когда учеников подвешивали за лодыжки. Но им не так повезло…

— Нет… — вырвалось у Невилла.

— Только не это! — чертыхнулся Гарри.

К ним с ухмылкой на лице шагал профессор Снейп.

— О, у Поттера появился новый подпевала! — с ядовитой усмешкой в голосе произнес ненавистный учитель. — Уизли, видимо, больше не устраивает нашего Избранного, — с презрением в голосе выплюнул Снейп последнее слово.

Гарри и Невилл молчали. Хоть оскорбления выслушивать было нелегко, нарваться на ещё большие неприятности никому не хотелось.

— Думаю, нужно оштрафовать Гриффиндор, скажем, на пятьдесят очков за опоздание учеников к началу церемонии. Ах да, — с улыбкой на лице продолжил Снейп, — минус двадцать пять очков за то, что Вы, Поттер, явились в маггловской одежде.

Ненависть как никогда сильно захлёстывала Гарри. За лето он ещё больше невзлюбил крючконосого учителя: Гарри пришёл к выводу, что Сириус погнался в Министерство не в последнюю очередь из-за насмешек Снейпа.

— Вам, очевидно, не хватает геройства и драматизма в жизни, да? — продолжал издеваться Снейп. — И вам, Долгопупс, тоже захотелось отхватить кусочек от славы Поттера? А с чего вы оба вообще решили, что вернуться в школу в разгар праздника будет самое оно?

Парни молчали, но у них было такое чувство, что их сейчас разорвёт на куски от гнева.

Наконец, они подошли к ступеням у входа в замок. Огромные дубовые двери распахнулись, пропуская их в просторный вестибюль. Стали слышны смех, разговоры, звон тарелок и бокалов. Наконец-то друзья избавились от Снейпа. Гриффиндорский стол, как нарочно, находился в самом конце зала. Невилл и Гарри старались как можно скорее добраться до факультетского стола, стараясь избегать удивленных взглядов. Рон помахал друзьям рукой.

— Вон, вон они идут! — воскликнул Рон.

Гермиона в облегчении закрыла лицо руками, Джинни шумно выдохнула.

— Гарри, Невилл, мы так волновались, — страдальческим голосом обратилась к ним Гермиона. — Что случилось?

— Всё в порядке, расскажем потом, — кратко сказал Невилл.

— Но…

— Потом, — сказал Гарри Рону.

— Ох, мы так переживали… — Гермиона взяла Гарри за руку, но сразу же отпустила, густо покраснев.

Наспех поев то, что осталось от первых и вторых блюд, ребята приступили к поеданию десерта.

— Вы распределение пропустили, — к Гермионе вернулся её обычный командирский тон.

— Шляпа поведала что-то новое и интересное? — спросил Гарри, положив себе пирога с патокой.

— Советовала объединиться перед лицом общего врага и так далее… — ответила за Гермиону Джинни, и друзья продолжили поедание ужина.

Под конец трапезы было объявлено то, что взбудоражило весь Большой зал: Слизнорт, к всеобщему удивлению, был назначен учителем зельеварения, а столь ненавистный Снейп получил то, о чём мечтал — должность учителя по защите от Тёмных исскуств. Наконец насыщенный разными событиями день закончился, и все ученики разошлись по постелям.

1 — Вердимилиус — заклятие молнии, было взято из Википедии.

Первая неделя в школе прошла вполне обыденно. Однако нельзя не отметить, что Гарри выиграл зелье, приносящее удачу — Феликс Фелицис — благодаря, как он позже признался друзьям, учебнику таинственного Принца-Полукровки. Но самым примечательным событием для друзей стало то, что Дамблдор пригласил Гарри и Невилла к себе на индивидуальные занятия.

— Ух, что там, наверное, у вас будет! — с лёгкой завистью воскликнул Рон. — Наверняка будете изучать очень крутую боевую магию, заклятья, известные только Высшим Магам…

— А мне кажется, Дамблдор покажет различные приёмы для защиты, противосглаз, маскирующие чары… — тараторила Гермиона.

Гарри слушал друзей, но мысли были заняты другим. Он, хоть и не сомневался в своих друзьях, всё же был рад, что те не открещиваются от него, как от прокажённого, и не смотрят на него, как на заразу.

Невилл быстро сообразил, что, скорее всего, занятия у Дамблдора будут посвящены обучению чарам и магии. Но ведь директор наверняка покажет и то, что поможет победить Волан-де-Морта и его приспешников. Что ж, он постарается приложить максимум усилий, ради мести за родителей он готов на всё… Сколько страданий пережил он из-за Волан-де-Морта и Пожирателей! Сколько было у мальчика переживаний в детстве из-за того, что у всех были нормальные счастливые семьи…

Вечером того же дня, следуя указанной в послании Дамблдора просьбы явиться в его кабинет в восемь часов вечера, Гарри и Невилл направились к кабинету директора школы.

— Кислотные леденцы! — Невилл сказал пароль горгулье.

Та отпрыгнула в сторону, стена за ней разошлась, и показалась движущаяся винтовая лестница. Друзья ступили на неё и начали плавно подниматься к двери с медным молотком, которая вела в кабинет Дамблдора. Гарри постучал в дверь.

— Войдите, — раздался голос директора.

Зайдя в кабинет Дамблдора, Невилл удивился сразу нескольким вещам: во-первых, кабинет был заставлен разными неизвестными предметами, которые выглядели жутко интересно; во-вторых (это заинтересовало обоих), не было никаких следов того, что Дамблдор как-либо подготовился к тому, что будут какие-то особые упражнения. Ну и в-третьих, сам вид директора не мог не удивить — он выглядел очень усталым.

— А, добрый вечер, ребята, — поприветствовал их Дамблдор.

— Здравствуйте, профессор.

— Итак, вам, должно быть, интересно узнать, чем мы будем заниматься, — подмигнул Дамблдор. — “Уроки” — вот наиболее подходящее слово. Но для начала я расскажу вам всё. Содержание пророчества вам уже известно, я рассказал всё, что знал, — кивнул директор слегка удивлённым ученикам, — но теперь мы покидаем твёрдую почву фактов и отправляемся в путешествие по мглистым болотам памяти и догадок.

— Вы думаете, что правы, профессор? — спросил Гарри.

— Полагаю, да. Видите ли, у меня есть теория о том, что Волан-де-Морт использует крестражи, — ответил Дамблдор.

— Крестражи? Что это такое? — удивлённо спросил Невилл.

— Это предметы, в которые могут быть заключены частички души мага, который это делает. Фактически, они даруют бессмертие. Да-да, именно так, — добавил директор, глядя на потрясённые лица Гарри и Невилла, — Но цена велика — ведь это Тёмная, очень Тёмная магия.

— Неужели нет никакого способа победить того, кто использует крестражи?! — ужаснулся Гарри.

— Есть. Но для этого нужна очень сильная магия или что-то достаточно мощное, чтобы уничтожить крестраж. Но об этом после. Сейчас я хочу показать вам одно воспоминание. Оно принадлежит некому Тиберию Огдену, сотруднику Министерства, — с этими словами Дамблдор встал и подошёл к особому сосуду — Омуту Памяти.

— Это — Омут Памяти, — пояснил Дамблдор Невиллу. — Сейчас мы погрузимся в память мистера Огдена.

Невилл кивнул в знак того, что он понял суть.

Дамблдор показал им два воспоминания — в одном были показаны предки Волан-де-Морта, во втором — как Дамблдор объяснил будущему Тёмному Лорду то, что он — волшебник.

Невилл был в некотором потрясении — как же могут меняться люди! Конечно, Том Реддл был трудным ребёнком, но в этом мальчике ещё не был виден тот зверь, который вырос из него. За что он убивал и мучил? Что творится в его голове? Никто не знал ответа на эти вопросы.

Через час после своего ухода Гарри и Невилл вернулись в гостиную Гриффиндора.

— Ну что? — взволнованно спросила Гермиона. Она, Рон и Джинни сидели в креслах около камина.

Гарри начал рассказ о занятиях у Дамблдора, но по ходу повествования заметил, что слушают его только Гермиона и Джинни — Невилл погрузился в собственные размышления, а Рон всё чаще поглядывал в сторону Лаванды Браун, сидевшей неподалёку.

— …и он сказал, что нам следует задуматься над тем, что мы видели, и сопоставить это с тем, что мы увидим, — закончил Гарри свой рассказ.

Из головы Гарри не уходила мысль о том, что и он, и Невилл отныне привязаны к Волан-де-Морту, что теперь связаны их судьбы. Гарри бросил взгляд на беззаботно болтающую компанию одноклассников, сидящих у камина. Именно эта обыденная болтовня, вдруг заставила остро почувствовать то, насколько Избранные отличаются от остальных — у всех есть будущее, мечты, планы на жизнь … А у него и Невилла теперь впереди только Тёмный Лорд…

— Ну, видимо, Тому-Кого-Нельзя-Называть сильно не повезло, ведь на него охотятся такие крутые парни! — пошутила Джинни.

Все засмеялись, а Невилл невольно залюбовался девушкой. Ему давно нравился задорный характер Джинни. И не только характер… Невилл был влюблен в неё ещё с четвертого курса. Тогда все подумали, что ему просто не хватает пары для Бала, но всё было совершенно не так. Невиллу нравились эти роскошные рыжие волосы, эти глаза, эта улыбка… Но теперь, когда стало известно о Пророчестве, Невилл с пугающей ясностью понял, что его планам не суждено было сбыться…

Тем временем, Гарри из своего кресла украдкой наблюдал за Гермионой: вот она в задумчивости кусает кончик пера, углубившись в чтение; вот поправляет непослушный локон и улыбается каким-то своим мыслям. Всё лето Гарри терзали сомнения: ему казалось, что Рон испытывает к Гермионе симпатию большую, чем просто дружескую, а терять человека, который стал первым другом в его жизни, семья которого стала его семьей, он совершенно не хотел, но… Гарри очень нравилась Гермиона. Верный товарищ и близкий друг, она поддерживала его в самые тяжёлые моменты, когда от него отворачивались все, когда ему больше никто не верил. Гермиона всегда была рядом, и стала нужна Гарри как никто другой. Душевным метаниям Гарри положил конец донельзя приятный сюрприз: в первый же учебный день Рон признался, что симпатизирует Лаванде. Однако Гарри не спешил открыться лучшему другу в своих чувствах к Гермионе: всему своё время…

* * *

Недели шли, Дамблдор показывал всё новые воспоминания. И вот, наконец, он показал самое важное, ключевое, воспоминание, в котором присутствовал Слизнорт. На основании этого доказательства, они имели право полагать, что существуют семь крестражей, которые охраняют бессмертие Волан-де-Морта. Путём логических рассуждений предполагаемыми крестражами оказывались: змея Нагайна, уже уничтоженный дневник Реддла, также уничтоженное Дамблдором кольцо Марволо, что-то связанное с Равенкло, чаша Хаффлпафа, медальон Салазара Слизерина и ещё один неизвестный крестраж.

И, вполне возможно, что, как сказал Директор, за одним из крестражей они совсем скоро отправятся в путь.

Своё обещание Дамблдор сдержал уже через несколько дней.

— Гарри Поттер? Для вас и для Невилла Долгопупса послание от профессора Дамблдора, — сказала пятикурсница с Когтеврана, передавая Гарри свиток пергамента.

— Мы с Невиллом должны явиться в кабинет Дамблдора в восемь часов, — потрясённо сказал Гарри. — Это значит…

Заканчивать фразу не нужно было. Джинни, Рон, Невилл и Гермиона всё поняли. Было уже без пятнадцати восемь, и Гарри с Невиллом решили отправиться незамедлительно.

— Удачи… — только и смогли пожелать им друзья.

Парни в молчании направились к директору. Гарри размышлял над путями развития ситуации, а Невилл пытался мысленно повторить заклятия, которые могли пригодиться. Ни у того, ни у другого ничего не получалось из-за нервного напряжения. В назначенную минуту друзья были в кабинете Дамблдора. Директор уже был в дорожном плаще.

— Добрый вечер, профессор, — поздоровались Гарри и Невилл.

— Здравствуйте, ребята. Как вы понимаете, мы отправляемся прямо сейчас. Я должен вас проинформировать, что наш путь лежит в пещеру, куда Волан-де-Морт в детстве водил приютских детей. Я не знаю, какие опасности могут нас поджидать, поэтому советую вам быть предельно осторожными и не терять бдительности.

Ребята кивнули. Через десять минут волшебники были уже в Хогсмиде, готовясь аппарировать.

* * *

После аппарации маги были встречены резким холодным ветром. Унылый пейзаж, который предстал перед взором ребят, не внушал оптимизма. Собравшись с духом, они последовали за профессором Дамблдором, который уже бодро шагал по направлению к пещере, видной даже на значительном расстоянии.

- Скоро будем на месте, — обратился учитель к подопечным. Те кивнули в ответ.

Чем дальше продвигались путники, тем холоднее становилось. Но не только холоднее — казалось, что воздух пропитан страхом и отчаянием, атмосферу словно поразило заклятие Помрачения. Наконец, отряд подошёл к пещере. Директор, принеся Дар Крови проходу, вошёл внутрь. Невилл и Гарри последовали за ним. Воздух уже действительно давил на путников. Здесь чувствовалось что-то неладное.

Пройдя какое-то расстояние, Гарри услышал (или ему только казалось?) странные звуки. Это было похоже сразу на несколько вещей: звук выдёргиваемой пробки, молодецкий присвист и аппарационный хлопок. Решив, что аппарировать или выдёргивать пробку некому, а искусством свиста ни Невилл, ни уж тем более Дамблдор не занимались, вывод был один: неважно, что это было, важно, что это было. Приготовив палочку, Гарри, как и остальные, продолжил осторожно пробираться дальше по тёмному проходу.

Наконец, путешественники вышли к озеру, от одного вида которого уже было не по себе. Поверхность воды у берегов отсвечивала призрачно-зелёным светом, а ближе к центру, там, где глубина, становилась практически чёрной. Гарри задумался о том, есть ли вообще у этого озера дно.

— Вон там, на островке, находится то, зачем мы… — Директор не закончил свою фразу.

Дамблдор замер, прислушиваясь к чему-то. Внезапно он воскликнул:

— Ложись!

Ребята и директор рухнули на землю. Мгновение спустя там, где они стояли, пронеслось около пяти зелёных лучей.

Пожиратели Смерти появились как будто из ниоткуда. Теперь стало понятно, почему здесь такая атмосфера — очевидно, были установлены особые чары.

Увидев пятерых пожирателей неподалёку от себя, светлые маги не стали ждать. Координируясь друг с другом, они пробовали разные виды тактик, атакуя поодиночке или вместе. В ход шли сильнейшие заклинания, втроём директор и ученики дали достойный отпор пятерым искусным тёмным магам. Одного из них заклинанием молнии поразил Гарри, второго — Дамблдор. Теперь на каждого светлого мага приходился один тёмный. Напротив Гарри и Невилла стояли неизвестные мужчины, но вот с Дамблдором билась вполне известная женщина. Беллатриса Лестрейндж. Гарри мысленно умолял Невилла не терять концентрации и не пропустить заклятие от противника…

Но мольбы не помогли. Увидев противника своего Учителя, Невилл замер на секунду. Этого оказалось достаточно — в тот же момент его поразил луч тёмно-зелёного цвета.

* * *

… Боль. Ужасная головная боль. Похоже, что падая, Невилл ударился головой о булыжник. Стоп… Так он жив? Заклятие не убило его?! Но… а Пожиратели? А Дамблдор? Гарри?

Невилл открыл глаза и не поверил увиденному. Недалеко от него лежал директор. Его остекленевшие глаза невидяще смотрели в потолок, очки съехали набок, палочка валяется рядом.

Нет, не может быть…

Невилл поднял затуманенный взгляд. Беллатриса и трое её приспешников стояли на большом камне. Беллатриса держала Гарри за шею, направив на него палочку.

— Битва кончена, малыш. Дамби мёртв, а твой дружок в смертельной опасности, — рассмеялась Пожирательница. Изображение в глазах мелькало, то проясняясь, то затуманиваясь опять, — Сложи оружие. Палочку к моим ногам! — прокричала Беллатриса.

Выхода нет. Видимо, придётся сдаваться…

— Невилл… пожалуйста… — надтреснутым голосом просил Гарри, не сводя глаз руки Невилла, судорожно сжимающей волшебную палочку.