До встречи

— Я не думал, что здесь кто-то есть, — говорит он и уже разворачивается, когда она тихо просит:

— Не уходи.

Он удивленно пожимает плечами и садится возле нее. Они сидят на обломках Астрономической башни и молчат о чем-то своем. Время от времени они рассматривают друг друга из-под опущенных ресниц.

— Ты прожжешь на мне дырку, — недовольно говорит она, а он в ответ ухмыляется.

— Почему ты здесь, а не там со всеми? – он спрашивает не оттого, что ему интересно, а оттого, чтобы не слышать окружающую его тишину.

— Хотела побыть одна, — она неопределенно пожимает плечами.

— А я тебе помешал.

— Нет, — отвечает она и смотрит ему в глаза. – Я не буду спрашивать, почему ты тут, а не где-то в другом месте.

— Я бы все равно не ответил.

— Не слишком и хотелось знать ответ, — устало замечает она и отворачивается от него, обхватив себя руками.

Он снимает с себя мантию и накидывает на ее плечи; некоторое время она удивленно на него смотрит, а потом тихо говорит:

— Спасибо.

— Все закончилось, — скорее себе, чем ей, говорит он.

— Да, — кивает она и сильнее запахивает его мантию. – Мы не этого хотели.

— Нас никто не спрашивал, чего мы хотим, — поворачиваясь к ней, отвечает он.

— Что ты чувствуешь? – спрашивает она и не надеется получить ответ.

Они долго сидят молча, ей даже кажется, что он уже ушел, когда она вдруг слышит его тихий сомневающийся голос:

— Сначала чувствовал страх, а теперь внутри пустота.

— Я чувствую то же самое, — честно отвечает она и еле заметно улыбается ему.

— Что есть для тебя страх? – после недолгого молчания спрашивает он.

— Это очень неприятное чувство, — медленно начинает она. – Чувство, которое застилает твой разум и заставляет совершать необдуманные рискованные поступки. Если бы я умела контролировать свои чувства и эмоции, некоторых смертей можно было избежать.

— Ты здесь не потому, что хочешь побыть одна, а из-за того, чтобы не видеть лица тех, кого не спасла, несмотря на то, что ты не всесильна, — догадывается он.

— Допустим, ты прав, — отвернувшись, замечает она. – Что это меняет?

— Ничего.

— Почему ты чувствуешь пустоту внутри себя? Ты кого-то потерял?

— Не делай из меня романтического героя, — он кривит губы в усмешке. – Была война, всем было не до любви.

— Некоторых только она и спасала, — она стоит на своем.

— Тебе виднее. Я в числе тех, кто потерял самого себя.

— Добро пожаловать в клуб «Собери себя», — она усмехается и снова пристально смотрит ему в глаза.

— Что, если я не хочу?

— Нужно найти смысл, — задумчиво проговаривает она.

— А что, если и его нет?

— Не искать «а если», а идти дальше.

— И поэтому ты прячешься здесь, — констатирует он.

— Да, — соглашается она.

— Что будет завтра?

— Новый день? Новый мир? Новая жизнь? – спрашивает она скорее себя, чем его.

— Ничего этого не будет, — уверенно говорит он.

— Почему?

— Сегодня уже наступило, мир все тот же, но с многочисленными потерями. А новую жизнь не построить на обломках детства, — он обводит рукой вокруг себя.

— Будет завтра, будет солнце, родятся новые люди, а мы вырастем.

— Мы выросли давно, — уверенно говорит он. – Просто не заметили этого.

— Мы замечали только войну, — кивает она.

— Она закончилась, — напоминает он.

— Мы все разбиты.

— Да, — согласно кивает он. – Все мы разбиты. Кто-то напополам, а кто-то…

— А кто-то полностью. И всем нам нужен будет не один новый день, чтобы собрать себя.

После продолжительного молчания он снова заговаривает:

— Я спрашиваю себя: почему я выжил?

— Разве тебе не было, ради кого выжить? – с сомнением в голосе спрашивает она.

— Возможно, где-то есть та, ради кого я все еще жив, — медленно выговаривает он.

— Возможно, — соглашается она.

— Я должен идти, — поднимаясь с пола, сообщает он. – Мне дали время попрощаться с Хогвартсом.

— Ты переезжаешь куда-то? – удивленно спрашивает она, поворачиваясь к нему.

— Переезжаю, — кивает он и натянуто улыбается. – В Азкабан. Прощай.

— Но… Не говори так. Лучше – до встречи, — неуверенно предлагает она.

— Ладно, пусть будет по-твоему. До встречи, – он направляется к развалинам, что служили когда-то входом на Астрономическую башню, но внезапно останавливается в проеме: — Иногда мы не говорим того, что думаем или чувствуем, пытаемся скрыть правду за очень горькой ложью.

Сказав это, он исчезает в проходе, а она крепче закутывается в его мантию, вдыхая аромат бергамота. И ее совсем не смущает тот факт, что на мантии вышит герб Слизерина.

Июнь 1998 года

Выйдя за ворота Азкабана, он прищуривается от яркого теплого солнца. Больше месяца не видеть солнца и голубого неба! Стоя на месте, подняв голову к небу, он едва сдерживает желание закричать о том, что он свободен.

— Теперь ты свободен, — совсем рядом знакомый голос озвучивает его мысли.

— Что ты здесь делаешь? – не скрывая своего удивления, спрашивает он, оборачиваясь на голос.

— Поверишь, если скажу, что просто гуляла? – пряча улыбку, спрашивает она.

— Довольно странное место для прогулки, — сдерживая ответную улыбку, говорит он.

— Я тебя ждала, — делая шаг к нему, выдыхает она.

— Почему? – удивленно спрашивает он.

— Ты забыл, — смущенно улыбаясь, отвечает она и протягивает ему его мантию.

— Могла бы просто сказать, что соскучилась, — смеется он, забирая ее.

И ей кажется, что за все годы знакомства она слышит его смех впервые.

— Ладно-ладно, — сдается она. – Мантия была поводом увидеть тебя и предложить вернуться в Хогвартс на повторный курс.

— Работаешь почтовой совой? – улыбается он.

— Послания для особо важных персон, — улыбается она в ответ.

— Тогда я обещаю подумать над твоим предложением.

— Куда сейчас?

— Наслаждаться свободой, — он пожимает плечами.

— Как ты смотришь на то, чтобы наслаждаться ею вдвоем у меня дома за кружкой горячего шоколада? – предлагает она, заглядывая ему в глаза.

— Именно об этом я мечтал весь месяц, — говорит Драко и притягивает к себе Гермиону для совместной аппарации. – Ну, и о том, как бы принять душ.