Не жалей умерших. Жалей живых, и в особенности тех, кто живет без любви.
Альбус Дамблдор
Джоан Роулинг. Гарри Поттер и Принц-Полукровка
Отдайте мне этот портрет,
Верните, забудьте, любила; знаю, любила в ответ -
За что, не знаю, секрет
Когда Гермиона Грейнджер поднялась за Гарри Поттером в кабинет директора, она на мгновение замерла на пороге. Казалось, что его бывший владелец просто вышел на минутку, как всегда, взмахнув полами своей мантии. На директорском столе лежало несколько пергаментов, которые он, должно быть, до этого просматривал.
Девушка окинула взглядом комнату еще раз, ее взгляд остановился на портретах бывших директоров. Вот портрет Дамблдора, с которым говорит Гарри; остальные портреты внимательно прислушиваются к их разговору. Все кроме одного. Портрет Северуса Снейпа был пуст.
— А где профессор Снейп? – спросила Гермиона хриплым от долгого молчания голосом.
— Дитя мое, — как всегда заботливо начал Дамблдор, – он не появится здесь. Не хочет здесь находиться.
— Почему?
— Этого я вам сказать не могу, — он тяжело вздохнул.
— Я могу его забрать? – вопрос вырывается против воли, но пути назад нет, она это сказала. – Я знаю, где ему будет лучше.
Да кто я такая, чтобы всё рассказали -
Во что он в тот день был одет,
Ведь он не любил чёрный фрак и ваши манжеты
События в ночь Последней битвы долго будут преследовать Гермиону Грейнджер. Когда она, Гарри и Рон бежали к Визжащей хижине, она готовилась ко всему, но только не к тому, что может увидеть смерть профессора Снейпа.
Его последний крик, полный боли… звук падающего тела…
Гермиона из всех сил держалась за Рона, боясь, что сейчас не сдержится и кинется к нему, чтобы в последний раз коснуться его руки, почувствовать его запах…
Приближаясь к умирающему, они сами не знали, зачем делают это. Они не понимали, что чувствуют, глядя на белое, как полотно, лицо Снейпа и его пальцы, пытающиеся зажать кровавую рану на шее. Гарри снял мантию-невидимку и смотрел сверху вниз на ненавистного ему человека. Расширившиеся чёрные глаза Снейпа остановились на Гарри, и он попытался что-то сказать. Гарри нагнулся к нему. Снейп схватил его за край одежды и притянул ближе.
Из его горла вырвался страшный булькающий звук:
– Собери… собери…
Из Снейпа текла не только кровь. Серебристо-голубое вещество, не газ и не жидкость, хлынуло из его рта, ушей и глаз. Гарри понял, что это такое, но не знал, что делать…
Гермиона вложила в его дрожащую руку наколдованный флакон. Мановением палочки Гарри направил серебристое вещество в его горлышко. Когда флакон наполнился до краёв, а в жилах Снейпа не осталось, похоже, ни капли крови, его судорожная хватка ослабела.
– Взгляни… на… меня… – прошептал он.
Зелёные глаза встретились с чёрными, но мгновение спустя в глубине чёрных что-то погасло, взгляд их стал пустым и неподвижным. Рука, державшая одежду Гарри, упала на пол, и больше Снейп не шевелился.*
Девушка старалась не смотреть на своего профессора, чтобы он навсегда остался в ее памяти живым. И еще она старалась не думать о том, что последним, что он хотел увидеть, были глаза Лили Эванс…
Уткнувшись в грудь Рона, она попыталась сдержать рвущиеся наружу рыдания.
Он не повторял слово "нет",
Любил сигареты, чёрный кофе с рассветом.
А я его запомню светлым, ночь в огнях с ветром…
Когда Северус Снейп ввалился в свои апартаменты, начинался рассвет. Он снял ненавистный ему плащ Пожирателя Смерти, сюртук и бросил их в ближайшее кресло. На журнальном столике стоял горячий кофе, принесенный заботливыми эльфами в точно указанное время. Он уже был готов сесть в свободное кресло, когда заметил, что оно занято спящей старостой Гриффиндора Гермионой Грейнджер.
— Мисс Грейнджер, потрудитесь объяснить, как вы тут оказались? – гаркнул он на ухо спящей девушке.
— Простите, профессор, — сонно пробормотала она, поднимаясь с кресла. – Хотела вас дождаться и, наверное, заснула.
— Я не спрашивал, зачем вы здесь. Я спрашиваю, как вы здесь оказались? – он угрожающе возвышался над ней.
— Я же заучка Грейнджер, помните? Я многое умею, — сказала она, направляясь к двери.
— Как вы разговариваете с преподавателем, мисс Грейнджер? 50 баллов с Гриффиндора за хамское отношение к преподавателю! 50 баллов с Гриффиндора за нахождение вне башни после отбоя! И 50 баллов за проникновение в комнату профессора.
— Можете еще снять баллы, если вам так хочется, профессор. Я просто хотела, чтобы вы знали: всегда возвращайтесь — вас ждут.
* * *
Каждый раз, возвращаясь на рассвете после собраний Пожирателей, профессор Снейп находил в своих комнатах Гермиону Грейнджер. Она всегда сидела в кресле у камина и читала принесенные с собой книги. Стоило Северусу зайти в комнату, как она откладывала книгу, наливала ему кофе и уходила. Это был своего рода ритуал. Он приходил, она уходила.
Однажды их ритуал был нарушен. Северус, обессиленный, ввалился в комнату, оставляя за собой кровавые следы. Его хорошо потрепало Круцио и Сектумсемпрой.
— Северус, что с вами? – кинулась к нему девушка, нарушая их многомесячное молчание.
— Вы назвали меня по имени, мисс Грейнджер, — отказываясь от ее помощи, он добрался до кресла и медленно опустился в него.
— Что я могу для нас сделать? – обеспокоенно спросила Гермиона.
— Уйдите. Просто уйдите, мисс Грейнджер.
— Где у вас восстанавливающее зелье? А, ладно, Акцио Восстанавливающее, Летейский эликсир доктора Летто и Кровевосстанавливающее, — и прежде, чем Снейп успел что-то возразить, она продолжила: — Помолчите минутку, профессор, а потом снимайте свои баллы.
Я теперь невеста, не сердись, не злись.
Я тебя встречала ночью у вокзала.
Не поверю в бред, что тебя нет.
— Согласна ли ты, Гермиона Джин Грейнджер, взять в свои спутники жизни Рональда Билиуса Уизли, быть ему верной супругой и матерью ваших детей, и быть всегда рядом до конца дней своих?
Гермиона, ты должна сказать: «Согласна». Это же так просто. Представь, как будет счастлив Рон. Вспомни, что это твой Рон. Родной и любимый. Ты должна сделать его счастливым.
А его больше нет. Помни об этом. Просто скажи это…
— Согласна, — нет-нет-нет, это сказала не я. Я не хочу. Заберите меня отсюда. Когда уже все закончится? Уже скулы сводит от лживой улыбки.
— Согласен ли ты, Рональд Билиус Уизли…
Дальше она не слушает, а смотрит на Рона и про себя, как молитву, повторяет: «Его больше нет. Больше нет».
Смотрит в знакомые с детства глаза и надеется, что сейчас услышит: «Нет, не согласен. Я вообще люблю другую».
— Согласен, — как приговор, звучат слова, а лицо Рона светится от счастья. Гости утирают слезы, а невеста мечтает сбежать или провалиться сквозь землю.
И ее мир не рухнул. Его и так больше не было. Мир Гермионы Грейнджер рухнул рядом с мертвым Северусом Снейпом в Визжащей хижине.
Отдайте мне этот портрет
И линию жизни до запястья сотрите.
Мне вовсе не нужен совет…
Нет, я не курю, а хотя — угостите.
Дом в Тупике Прядильщиков встретил ее тишиной. Гермиона неуверенно переступила порог дома, прижимая к себе портрет Северуса Снейпа. Дом был таким же мрачным, как и его хозяин. И казалось, давно никого не впускал внутрь.
Гермиона прошлась по всем комнатам, убрала пыль и вернулась в кабинет Снейпа. Повесила портрет на стену, достала заранее прихваченные у Джорджа сигареты и огневиски Гарри. Неумело подкурила, сделала первую затяжку и зашлась в жутком приступе кашля.
— Курите, мисс Грейнджер?
— Профессор Снейп, решили почтить меня своим присутствием? Составите компанию? – она налила себе треть бокала виски, сделала небольшой глоток и скривилась.
— Куда же делась правильная староста Гриффиндора?
— Давно не староста, профессор.
— Для меня вы всегда ей останетесь.
— Будете меня вспоминать, профессор?
— Нет.
— А я вас не забуду, — она залпом осушила стакан.
А я тебя запомню светлым, ночь в огнях с ветром…
Я теперь невеста, не сердись, не злись.
Я тебя встречала ночью у вокзала.
Гермиона куталась в зимнюю мантию ночью на станции в Хогсмиде. Было очень холодно. Ближе к рассвету раздался хлопок аппарации, и перед ней появился Северус Снейп.
— Что вы тут делаете, мисс Грейнджер? – недовольно пробурчал он.
— Жду вас.
— Это опасно, глупая девчонка.
— Сэр, давайте вы потом снимете с меня баллы и покричите всласть. Пойдемте уже? Мне холодно.
— Мы не можем вместе вернуться в Хогвартс, неразумное вы создание!
— Почему? – удивленно спросила девушка.
— Хотите неприятностей? Или жаждете встречи с Филчем?
— Н-н-нет. И что нам теперь делать? – она посильнее завернулась в мантию.
— Нам? – изогнув бровь, спросил он. – Ладно, мисс Грейнджер, вы уже пробовали аппарировать?
— Нет.
— Тогда держитесь крепче, — Северус взял девушку за руку, и они аппарировали.
— Где мы? – спросила Гермиона, как только они оказались в мрачной гостиной.
— Мисс Грейнджер, можно без традиционной тысячи вопросов в минуту? – устало опускаясь в кресло, спросил он.
В ответ Гермиона обиженно засопела.
— Вы у меня дома, — сжалился над ней профессор.
— Слишком мрачно.
— Мисс Грейнджер, вы забываетесь, — он устало потер виски.
— Я устала и хочу спать.
— Зачем тогда вы пошли на станцию в Хогсмид?
— Я ждала вас, сэр, — садясь на кресло около него, ответила она. – Вы должны были вернуться два часа назад. Я волновалась.
— Зачем вы меня ждете?
— Каждого должен кто-то где-то ждать.
Не поверю в бред, что тебя нет.
Северус Тобиас Снейп
9 января 1960 — 2 мая 1998
Стоя у могильной плиты своего профессора, Гермиона Грейнджер, а теперь уже Уизли, все никак не могла принять тот факт, что его больше нет. Казалось, что вот-вот из-за дерева появится Северус Снейп, и как всегда шелковым голосом выдаст заранее припасенную фразу:
— Пятьдесят баллов с Гриффиндора, мисс Грейнджер, за излишнее проявление эмоций.
И она, возможно, сказала бы ему, что ждала его не просто так, а чтобы сказать, что он мог бы дать ей шанс любить его. И он впустил бы ее в свою жизнь, они бы вечерами сидели у камина, пили кофе и обсуждали научные открытия и, наверное, были бы счастливы.
Vova
