Помни меня

Чтобы вспоминать – надо забыть.

Олег Рой. Эдельвейсы для Евы

Когда он пришел в себя, то первым, кого он увидел, была беременная Гермиона Грейнджер, сидящая у его постели и читающая книгу. «Очень милое пробуждение», — подумал он, осматривая комнату, в которой находился.

— Что ты здесь делаешь? — прохрипел он.

— Ты пришел в себя! — улыбаясь, сказала Гермиона и сжала его руку.

— Не смей ко мне прикасаться, — скривился он.

— Драко?

— Что ты здесь делаешь, Грейнджер?

— Я не Грейнджер, — испуганно сказала Гермиона и покрутила обручальное кольцо на пальце, что явственно выдало ее нервозность.

— Уизли? — заметив ее действия, спросил Драко. — Или Поттер?

— Что последнее ты помнишь?

Некоторое время Драко молчал.

— Финальная битва… Суд надо мной, родителями…

— Это было пять лет назад, — нервно сглатывая, ответила Гермиона. — Я позову колдомедика.

Девушка с трудом поднялась из кресла. Упираясь руками в поясницу, она медленно шла к двери. Драко с неприязнью осматривал ее. «У нее довольно большой срок», — подумалось ему, и он зачем-то спросил:

— Мальчик или девочка?

— Девочка, — повернувшись к нему, сказала Гермиона и слабо улыбнулась. Он успел заметить слезы на ее глазах, прежде чем она вышла из палаты.

Вместе с колдомедиком в палату вошли его родители. Пока колдомедик водил палочкой над Драко, они тихо о чем-то переговаривались.

— Состояние здоровья в норме, — сказал колдомедик. — Есть некоторые нарушения в отделе мозга, который отвечает за воспоминания. У мистера Малфоя, вероятно, временная потеря памяти.

— Вы уверены, что потеря памяти временная? — обеспокоенно спросила Нарцисса.

— Когда дело касается памяти, трудно сразу сказать что-то конкретное, — развел руками колдомедик, направляясь к двери. — У вас есть несколько минут. Мистеру Малфою нельзя переутомляться.

— Как ты? — кинулась к сыну мать.

— Кажется, нормально, не считая того, что я ничего не помню. Что здесь делала Грейнджер?

— Она уже несколько лет Малфой, — спокойно сказал Люциус.

— Прости, отец, но я, кажется, неправильно тебя понял, — протянул Драко, и провел рукой по лицу. Кожу что-то царапнуло. Он посмотрел на свои руки — на его пальце было обручальное кольцо.

— Вы позволили мне жениться на НЕЙ? — возмущенно воскликнул Драко.

— Не смей говорить о Гермионе в таком тоне! — возразила Нарцисса.

— Отец? — молодой человек с надеждой посмотрел на Люциуса.

— Не могу сказать, что в восторге от мысли, что твоя жена магглорожденная. Но ты можешь быть убедительным, когда хочешь.

— То есть?

— Ради своей жены ты готов на многое. Ты готов был бросить всё — только бы быть рядом с ней, — слабо улыбаясь, пояснила Нарцисса.

— Нет, я не мог, — покачал головой Драко. — Я. Не. Мог. Полюбить. Ее.

— Мы понимаем, что тебе нужно время, чтобы принять это. Поспи немного. Мы навестим тебя завтра, — мягко сказала Нарцисса, целуя сына в щеку.

* * *

Драко Малфой еще долго лежал без сна, пытаясь осмыслить то, что только что узнал. У него есть жена. И его жена Гермиона Грейнджер. Это же смешно! Мир сошел с ума. Или с ума сошел он, Драко? Стоило закрыть глаза, как тут же в памяти всплывал образ беременной Грейнджер.

— Поганая грязнокровка, — сквозь зубы процедил Драко, переворачиваясь на другой бок.

Когда Драко проснулся в следующий раз, первым, кого он увидел, была все та же беременная Гермиона Грейнджер. Она спала в кресле, голова была откинута назад, а руки лежали на большом животе. Драко еле сдержался, чтобы не прикоснуться к нему. Было видно, что девушке неудобно, и где-то в глубине души Драко даже стало ее жаль. Но это было лишь секундное желание утешить бывшую однокурсницу.

Гермиона зашевелилась, и Драко прикрыл глаза — не хватало, чтобы его застали за рассматриванием гриффиндорки. Пока Драко изображал спящего, Гермиона кое-как поднялась со своего неудобного кресла и взяла холодную ладонь Драко в свою. Парень еле сдержался, чтобы не вырвать руку из рук Гермионы. Легонько ее сжав, Гермиона наклонилась к Драко, поцеловала его в щеку, провела рукой по лицу, убрала челку с глаз и тихо, очень тихо сказала:

— Я все равно люблю тебя.

Только когда дверь палаты тихо закрылась, Драко открыл глаза. Он неосознанно провел рукой по щеке там, где еще несколько секунд назад были теплые губы Гермионы. Одернув руку от лица, парень сделал глубокий вдох. В палате пахло земляникой.

— Чертова грязнокровка, — зло бросил Драко, ударив кулаком по постели.

Он все никак не мог принять тот факт, что у него есть жена, и что он когда-то он ее любил. Сейчас, глядя на Гермиону, он не чувствовал к ней ничего, кроме неприязни и ненависти. Ни сейчас в настоящем, ни тогда в прошлом он не мог любить Гермиону Грейнджер — Драко был в этом уверен.

Он посмотрел на свои руки. На его пальце по-прежнему было обручальное кольцо. Драко снял его с пальца и покрутил. На внутренней стороне была сделана гравировка — Anildodivdodili*. Парень усмехнулся: конечно, любит и любим.

В дверь палаты постучали. Драко надел кольцо обратно и сказал:

— Проходите.

— Сынок, ты уже проснулся? — заходя в палату, спросила Нарцисса.

— Только что, — кивнул парень.

— Как ты себя чувствуешь? — заботливо спросила она, садясь в кресло, где еще совсем недавно сидела Гермиона.

— Все нормально. Если не думать о том, что я забыл, что произошло со мной за последние несколько лет.

— Милый, скоро ты все вспомнишь, — сжимая руку сына в своей, сказала Нарцисса.

— Как я попал сюда?

— Во время задания в тебя попало невербальное проклятье.

— Во время задания?

— Ты аврор, — чуть помедлив, сказала Нарцисса.

— Я? Аврор? — удивленно воскликнул Драко. — Это шутка, мам? Скажи, что все это шутка, и что сейчас за окном 1998 год, что я не женат на Грейнджер…

— Успокойся, Драко, — ледяным тоном сказала Нарцисса.

Она чуть подалась вперед и подняла подбородок Драко, заставляя его посмотреть на себя.

— Смирись с тем, что сейчас происходит в твоей жизни.

— Ты не понимаешь, — качая головой, ответил Драко. — Не ты проснулась в больничной палате, не возле твоей постели сидела беременная Грейнджер, которая оказалась твоей женой. Не ты, мам, очнулась и узнала, что мир вокруг тебя сошел с ума!

— Успокойся, — чуть мягче сказала Нарцисса. Немного подумав, она села на больничную кровать и обняла сына.

— Мам, расскажи мне обо мне, — усмехаясь, попросил Драко.

— Ты невыносим, — улыбаясь уголками губ, заметила Нарцисса. — Уверен, что готов услышать то, что забыл?

— Да, мам, я готов.

— Я не буду вдаваться в подробности. Кратко расскажу о том, как ты жил последние несколько лет.

— Хорошо.

— После того, как закончились судебные разбирательства, нам нужно было как-то возвращать доверие магического мира, и тут нам помог Гарри Поттер.

— Поттер? — удивленно переспросил Драко.

— Да, Драко, нам помог Поттер. Он сказал, что ты мог бы стать неплохим Аврором. Для нас это был шанс показать, что мы осознали свои ошибки. Что ты готов исправиться. Ты согласился и поступил в Аврорскую академию. Хоть ты и не говорил нам с отцом об этом, но мы видели, что тебе было сложно, что тебе не верили. Но ты не сдавался и доказывал всем, что ты меняешься.

— Я был один в логове гриффиндорцев?

— Нет, с тобой еще учился Блейз. Но ему было проще, чем тебе. Ведь Забини никогда явно не показывали своих предпочтений. Знаю, что ты работал в паре с Уизли, но после драки вам заменили партнеров, и ты стал в пару с Поттером. После практического занятия вы с Поттером… увлеклись алкоголем, и тебя, не совсем вменяемого, привела домой Гермиона.

— Меня? Пьяного? Грейнджер?

— Не перебивай меня, — наигранно сердито сказала Нарцисса. — Ты тогда сказал, что Гермиона любит спасать бедных, несчастных и обделенных жизнью.

— Значит, для нее я был очередным несчастным, который нуждался в помощи?

— Не думаю, — задумчиво проговорила Нарцисса. — Вы с Гарри были лучшими в своей группе…

— Кто-то в учебе был лучше Грейнджер? — не сдержался Драко.

— Не забывай, что она девушка, а не боец, — недовольно ответила Нарцисса. — Дальнейшее мне не очень хорошо известно… Знаю, что вы с Гермионой часто пересекались в библиотеке и… помогали друг другу.

— Мы с Грейнджер не могли принять помощь друг друга.

— Это ты можешь уточнить у Гермионы.

— Ладно-ладно, продолжай, я больше не буду перебивать тебя, — примирительно сказал Драко.

— Как-то Гермиона опять привела тебя домой после… эм, после того, как вы с Гарри снова перебрали с алкоголем. И чтобы отблагодарить ее за это, ты позвал ее к нам на воскресный ужин.

— И отец позволил? — недоверчиво спросил парень.

— Нас с отцом не было дома, — не скрывая улыбки, ответила Нарцисса. — Когда в понедельник утром мы вернулись домой, то смогли наблюдать довольно милую картину.

— Мне кажется, что я не готов услышать, какую именно.

— Все было прилично, — заверила парня мать. — Вы с Гермионой спали, обнявшись на диване в гостиной.

— И отец не убил меня?

— Можешь сказать мне спасибо, что я вовремя его остановила.

— Нет, мам, лучше бы он тогда меня убил.

— Как ты можешь! — возмутилась Нарцисса. — Драко, признай, ты просто боишься того себя, о котором я говорю. Ты не узнаешь себя, и тебе страшно. Но это нормально. С тобой рядом будет Гермиона, я и отец, мы поможем тебе все вспомнить.

— Но я не хочу ничего вспоминать! — взорвался парень. — Я не хочу вспоминать о том, что у меня было прошлое с Грейнджер.

— Извините, я, наверное, не вовремя, — дрожащим голосом сказала Гермиона, стоящая в дверях. — Я зайду когда-нибудь потом, — и она вышла из палаты.

— Ты очень жесток, Драко, — вставая с постели, сказала Нарцисса. — Гермиона любит тебя.

— Но я не люблю ее.

_________________

*Ani ldodi vdodi li (ивр.) — Я люблю и любим(а)

Когда старая жизнь рушится, а новая еще не наладилась, нет места лучше родного дома.

Софи Кинселла. Девушка и призрак

Еще несколько дней Драко Малфой провел в палате святого Мунго. К нему каждый день приходили то родители, то Блейз, и даже Поттер однажды заглянул на пару минут, но Гермиона больше не появлялась. Нарцисса как-то заикнулась о том, что та волнуется о Драко, но он лишь сказал, что не желает ничего знать о ней.

С радостью и с волнением Драко ждал дня выписки. Но еще больше его страшило то, что в его родном Малфой-мэноре его ждала беременная Грейнджер. Драко старался не думать об этом. Он тешил себя тем, что как только он вернется домой и увидит Грейнджер, то сразу же расставит все точки над іи подаст на развод.

За время нахождения в больнице он всё для себя решил. Судьба дала ему шанс начать все заново, и гриффиндорской заучке нет места в его жизни. Но совсем некстати из его головы не хотел уходить разговор с отцом.

— Ты позволил мне жениться на гряз… кхм… магглорожденной, — Драко начал издалека.

— Я же уже упоминал, что смирился с тем, что благородная кровь Блэков и Малфоев больше таковой не является.

— Ты так спокойно об этом говоришь…

— Знаешь ли, Драко, со временем приходит понимание, что чистота крови не так уж важна в жизни, — покручивая палочку в руках, спокойно ответил Люциус.

— И все?

— Когда живешь в одном доме с магглорожденной Героиней Войны, то замечаешь, что и среди магглорожденных бывают выдающиеся личности. И дело совсем не в крови. А если твой единственный сын еще и любит ее, то…

— Я. Не. Люблю. Грейнджер, — сквозь зубы процедил Драко.

— …то ты вспоминаешь, что ради счастья сына готов на все, — между тем продолжил Люциус. — Ты был так счастлив, узнав, что Гермиона ждет ребенка.

Драко потрусил головой, прогоняя это воспоминание. Он так надеялся на то, что отец будет на его стороне, но Люциус был счастлив, что скоро станет дедушкой. Только вот Драко не разделял этого счастья.

В Малфой-мэнор они попали через камин. Когда они вышли из камина в гостиной, то первой, кого увидел Драко, была Гермиона. Девушка сидела на диване у камина, ее ноги прикрывал плед, в руках был толстый фолиант, а в комнате витал запах земляники. Увидев Драко, Гермиона не сдержалась и смущенно улыбнулась ему. Фыркнув, Драко бросил на девушку полный презрения взгляд и, не скрывая неудовольствия, сказал:

— В прошлом нас с тобой, может быть, что-то и связывало, но сейчас ты для меня никто, — его голос был холоден, и Гермиона сразу же съежилась. — Я не хочу иметь с тобой ничего общего, — Драко многозначительно посмотрел на большой живот девушки. — Я подам на развод, как только появится такая возможность. Сейчас прошу извинить меня, но я пойду в свою комнату.

Нарцисса бросала на Гермиону сочувствующие взгляды, в то время как Люциус старался вообще на нее не смотреть. Гермиона вытерла слезы, слабо улыбнулась Нарциссе в ответ, и кое-как поднялась с дивана.

— Можно я поживу в… нашей бывшей комнате, пока не найду квартиру? — сглатывая ком в горле, спросила Гермиона, покрываясь румянцем смущения. — У Гарри и так живет Тедди, да и Джинни только что родила…

— Я не позволю тебе переехать, — спокойно сказал Люциус. — Наследник Малфоев должен расти в Мэноре, да и ты, его мать, должна жить здесь.

— Но Драко сказал… — неуверенно возразила Гермиона, однако была перебита Нарциссой:

— Пока что Драко не хозяин Мэнора, и не ему решать, кто должен здесь жить, а кто нет.

— Я постараюсь не стеснять его… и вас, — рассматривая свои домашние туфли, сказала Гермиона. — Я пойду в наш… свою комнату, хочу немного отдохнуть.

* * *

Гермиона сдерживала слезы из последних сил: ей нежелательно нервничать. Она лежала на огромной кровати, гладила живот и говорила со своим будущим ребенком:

— Все у нас будет хорошо. Твой папа обязательно вспомнит и меня, и то, как любил тебя, как рассказывал тебе сказки на ночь и пел колыбельные. Твой папа хороший, он просто боится… Пойми его, он полюбит тебя снова.

Девушка так была увлечена, что не заметила стоящую в дверях Нарциссу, которая тоже пыталась сдержать слезы. Она тихо прикрыла дверь и поспешила к себе в комнату, чтобы привести себя в порядок и собраться с мыслями.

* * *

А тем временем Драко стоял в своей старой комнате и рассматривал заметно изменившуюся обстановку. На стенах висели колдографии, на которых Драко был снят то с Грейнджер, то один, была даже колдография с Поттером. Драко быстро и решительно подлетел к стене и начал срывать колдографии, на которых он улыбался и был счастлив. Собрав все их на столе, он достал из кармана палочку и без тени сожаления сжег их. Ведь это было его прошлое. Его чужое прошлое, где он был счастлив с Грейнджер.

Во время обеда мать бросала на него осуждающие взгляды, отец старался придерживаться нейтралитета, а Грейнджер не выходила из комнаты. За столом чувствовалось напряжение, и все попытки завязать разговор терпели неудачи.

Возвращаясь в комнату, Драко столкнулся с Грейнджер, которая заходила в библиотеку.

— Мерзкая грязнокровка, — проговорил парень себе под нос, продолжая идти по коридору.

— Наконец-то ты одумался, — послышалось со стены.

Драко посмотрел на довольный портрет деда, но почему-то не испытал ни капли радости.

Следующие несколько дней Драко то и дело натыкался на Гермиону. То она сидела с Нарциссой у камина в гостиной, то была в библиотеке, что-то писала или читала, то она была в саду, где дышала свежим воздухом. Драко злился на бывшую гриффиндорку, на родителей, на себя и свою жизнь. В это утро парень был невероятно раздраженным и нервным, он хотел побыть один, там, где нет ни Грейнджер, ни преследующего его запаха земляники.

Когда Драко вошел в библиотеку, то сразу же заметил сидящую у окна Гермиону. Она устроилась в любимом кресле Драко и читала вслух маггловскую сказку, время от времени поглаживая свой живот. Это невинное действие разозлило Драко, и вместо того, чтобы развернуться и уйти, он наоборот вошел в библиотеку и заговорил с девушкой:

— Что ты все еще делаешь в моем доме?

— Это не твой дом, — спокойно ответила Гермиона, откладывая книгу.

— Нет, мой, — упрямо повторил Драко.

— Это дом твоей семьи, а я, — Гермиона выставила вперед руку с обручальным кольцом, — все еще являюсь твоей семьей.

— Временно. После того, как ты родишь, я подам на развод, и ты больше не будешь принадлежать к моей семье.

— Тебе все равно, что у тебя скоро родится дочь? — стараясь ровно дышать, спросила Гермиона.

— Не хочу иметь с тобой ничего общего, — грубо бросил Драко, несмотря на то, что его взгляд все время опускался с лица Гермионы на ее живот, и где-то в его голове противный голосок зудел: «Ребенок — часть тебя».

— А ты не будешь жалеть об этом, когда вспомнишь о том, что между нами было? — вставая с кресла, спросила Гермиона.

— Возможно, так и должно было быть! Может быть, я никогда не должен был жениться на тебе? Что если ты моя ошибка? Что если мне дали шанс изменить жизнь? Что если в моей жизни никогда не было места тебе, Грейнджер? — взорвался Драко, его глаза горели, и он тяжело дышал.

— А может, это я сделала ошибку, согласившись стать твоей женой? — сдерживаясь из последних сил, спросила Гермиона холодным тоном.

— Тогда может быть, уйдешь из моего дома и моей жизни? — нарочито радостно спросил Драко.

— Если я уйду, то больше никогда не вернусь, — бросила она и вышла из библиотеки.

* * *

Гермиона влетела в свою комнату и, сдерживая слезы, начала собирать вещи, деля их на две части: те, что подарил ей Драко, и те, что она купила себе сама. Гермиона не хотела брать с собой ничего из того, что могло бы напомнить ей о муже.

— Гермиона, я могу войти? — в дверях ее спальни стоял Люциус.

— Да, конечно, — вытирая слезы, кивнула Гермиона.

— Я так понимаю, что вы с Драко немного повздорили?

— Правильно понимаете, — снимая с плечиков платье, ответила она.

— У нас с тобой довольно прохладные отношения, но несмотря на это, я хочу сказать, что я бы хотел, чтобы ты осталась в этом доме. Пускай Драко не помнит того, что было между вами, ты часть нашей семьи.

— Возможно, для всех будет лучше, если я уйду?

— Гермиона, ты не похожа на себя. Где та гриффиндорка, которая всегда борется до победы? Не сдавайся, девочка, за счастье нужно бороться.

— Даже если это счастье против борьбы за него? — с сомнением спросила Гермиона.

— Не стоит обращать внимание на глупого ребенка, который все еще считает, что ему семнадцать и он король мира.

— Странно это слышать от вас.

— Странно видеть, что ты сдалась.

Зачастую лишь какой-то незначительный по размерам фрагмент памяти способен отравить твою жизнь.

Diamond Ace. Сломленное поколение

— Что с ним, целитель? — обеспокоенно спрашивает чей-то знакомый голос.

— Не волнуйтесь, мисс Грейнджер, с мистером Малфоем все нормально, — отвечает незнакомый голос. — Он молод и полон сил, так что он быстро пойдет на поправку.

— Спасибо вам, — говорит Гермиона и сжимает руку Драко. — Поправляйся скорее, нам всем тебя не хватает.

И через несколько секунд, Драко чувствует, как девушка легонько, почти невесомо касается губами его щеки, и его окружает запах земляники.

* * *

— Что с ним, целитель? — взволнованно спрашивает женский голос.

— Его зацепило Режущее заклинание, — незамедлительно следует ответ.

— С ним все будет хорошо?

— Ваш муж очень сильный аврор, миссис Малфой, уже утром его можно будет забрать домой.

— Спасибо вам, — благодарно говорит Гермиона и сжимает руку мужа. — Ты слишком храбрый, как для слизеринца, — она почти неощутимо целует его в губы, и Драко снова чувствует запах земляники.

* * *

Когда Драко проснулся утром, ему показалось, что этот сладкий запах земляники окружает его и сейчас. Парень резко встал с кровати и открыл большое окно, чтобы комнату наполнил другой запах, любой другой, только бы он вытеснил из комнаты тот запах земляники, что витал в комнате.

Драко стоял, опираясь на подоконник, и жадно хватал ртом воздух. Комната тут же наполнилась запахом любимых роз матери, этот запах был таким родным и любимым, что Драко закрыл глаза, предаваясь ностальгии.

Но память услужливо подсовывала сегодняшний сон, где присутствовал сладкий манящий запах земляники и теплые губы Грейнджер.

— Мерзкая грязнокровка, — открывая глаза, прошипел Драко. — Ненавижу тебя.

Драко оставил окно открытым и отправился в душ. Он сделал воду настолько холодной, какую мог он только вытерпеть, и встал под ледяные струи: ему хотелось смыть с себя этот сладкий запах земляники. Драко вышел из душа, неспешно оделся. Даже несмотря на то, что он должен был находиться дома из-за болезни, он должен выглядеть потрясающе.

Он решил, что сначала позавтракает, а уже потом отправит письмо Блейзу. Потому что Драко нужно знать, что с ним произошло на задании. Когда он спустился к завтраку, за столом уже сидели родители и Грейнджер. Холодно бросив родителям: «Доброе утро», Драко сел за стол.

Казалось, что никто не обратил внимания на настроение Драко, и это злило его еще больше. Драко смотрел, как Гермиона равномерно размазывала клубничное варенье по тосту.

— Что ты здесь все еще делаешь? — грубо спросил Драко, нервно помешивая сахар в чае.

— Завтракаю, — пожимая плечами, ответила Гермиона, продолжая намазывать тост.

— Я, кажется, сказал тебе… — начал говорить Драко, но был перебит отцом:

— Пока я хозяин этого дома, я буду решать, кому оставаться здесь, а кому нет.

Для Драко это было откровенное предательство со стороны отца, и несколько секунд он сидел и смотрел прямо перед собой, размышляя о том, как бы посильнее зацепить гриффиндорку, но не разозлить отца.

— Я бы на твоем месте не стал бы рисковать и говорить что-то еще, — предостерегающе сказал Люциус с невозмутимым выражением лица, продолжая поглощать завтрак.

Этого вынести Драко не мог. Он вскочил со своего места так резко, что стул позади него опрокинулся. Три пары глаз удивленно уставились на него. Он бросил на сидящих за столом холодный взгляд и стремительно покинул столовую.

— Привыкнет, — сказала в спину уходящему сыну Нарцисса.

— Не стоит обращать внимание на Драко, он считает, что ему семнадцать, и что все должны ему поклоняться, — поддержал жену Люциус.

— Я чувствую себя лишней, — опуская глаза, сказала Гермиона. — Я не могу переживать все это заново, весь этот путь от ненависти до… любви.

— Такова наша доля, Гермиона, — чуть улыбаясь, сказала Нарцисса, сжимая руку мужа, — быть рядом с теми, кого мы любим. Несмотря ни на что.

— Даже если кто-то не хочет этого?

— Ты гриффиндорка, а гриффиндорцы никогда не сдаются.

— Я не сдамся, — кивнула Гермиона, откладывая салфетку с колен и поднимаясь из-за стола. — Прошу извинить меня, но мне нужно кое-что сделать. Хорошего дня.

— Она справится, — поворачиваясь к жене, сказал Люциус, когда за девушкой закрылась дверь столовой.

* * *

Драко стоял у озера, около дома и глубоко дышал. Он не знал, почему он пришел именно сюда, но, сколько он себя помнил, он всегда приходил на озеро, чтобы побыть одному. Смотря на водную гладь, Драко пытался понять, что же его делать дальше. Он был так увлечен созданием плана о том, как выкинуть чертову Грейнджер из дома, что не услышал, как рядом с ним появилась та самая Грейнджер.

— Это сложнее, чем ты думаешь, — словно услышав его мысли, проговорила Гермиона.

— Я найду способ избавиться от тебя, — не поворачиваясь к девушке, сказал Драко.

— Ты ведешь себя глупо.

— Неужели ты не можешь понять, что я не хочу иметь с тобой ничего общего?

— Это несколько затруднительно, если брать во внимание положение, в котором я нахожусь, — кладя руку на живот, произнесла Гермиона, и в лучах утреннего солнца на ее пальце блеснуло обручальное кольцо.

— Почему ты не можешь оставить меня в покое?

— Ты мой муж, хочешь ты этого или нет.

— Я не верю, что я мог быть счастливым с тобой, — закрывая глаза, сказал Драко.

— Ты просто не хочешь верить, что можешь быть счастливым с кем-то, кто не такой, как ты, — сказала Гермиона и уже сделала несколько шагов в сторону Мэнора, как услышала неуверенный голос Малфоя:

— Как назовешь дочь?

— Ты хотел назвать ее Ребеккой, — не оборачиваясь, ответила она и зашагала в сторону мэнора, оставляя Драко наедине с его мыслями.

Драко еще некоторое время стоял возле озера, но после ухода Грейнджер мысли в голове путались и, развернувшись, он пошел следом за ней. Единственное, что решил для себя Драко, это лишь то, что ему как можно скорее следует увидеть Блейза.

* * *

Драко вышел из камина в комнате Блейза Забини и стряхнул с мантии пепел. Блейз сидел за столом и просматривал какие-то пергаменты.

— Привет, — кивнул Драко, садясь в кресло возле друга.

— Виски?

— Не пью, — отрицательно качая головой, сказал Драко. — Я пришел поговорить.

— Я догадался, — растягивая губы в широкой улыбке, сказал Блейз.

— Мир сошел с ума.

— Нет, ты ошибаешься. Все идет так, как и должно быть, — не согласился с Драко Блейз.

— Считаешь, то, что я женат на магглорожденной, — нормально?

— Раньше мне казалось это безумием, но в отличие от тебя, я помню любящего Драко Малфоя. Гермиона была для тебя всем, ты ради нее готов был наплевать на то, что ты Малфой и отказаться от наследства. Ты доказывал Люциусу, что любовь — это важно.

— Такое чувство, что ты говоришь не обо мне, а о каком-то чужом человеке, — недоверчиво сказал Драко.

— В это действительно трудно поверить, — не стал отрицать Блейз. — Ты аврор и женат на Гермионе, по пятницам ты пьешь с Поттером, а по выходным мы все с тем же Поттером играем в квиддич. А твоя жена сидит и болеет за тебя, даже несмотря на то, что не любит квиддич.

— Какая идиллия, — протянул Драко. — Но я больше не хочу такой жизни. Что если я неслучайно все забыл?

— Хоть что-то ты помнишь, — чуть слышно пробормотал Блейз и, спохватившись, сказал: — Хочешь, верь, а хочешь, не верь, но ты был очень счастлив.

— Согласись Блейз, это неправильно.

Некоторое время в комнате стояла тишина, каждый думал о чем-то своем. Блейз поднялся из-за стола, подошел к большой картине и что-то достал из сейфа, находившегося за ней.

— Ты просил отдать тебе это, — сказал Блейз, протягивая Драко конверт.

— Что это? — с опаской беря в руки конверт, спросил Драко.

— Ты как-то попросил отдать тебе это письмо, в случае, если забудешь о том, что был счастлив, и будешь сомневаться в том, правильно ли ты поступил. Я не знаю, что там.

— Спасибо, друг, — поднимаясь с кресла, сказал Драко.

* * *

Оказавшись в мэноре, Драко призвал бутылку огневиски, запер дверь в комнату, налил себе полный бокал и отпил сразу треть. Он сидел в кресле и крутил в руках конверт, на котором его витиеватым почерком было выведено: «Открывать только в случаи потери веры в себя. Драко, ты не захочешь это знать».

Эта глава посвящается Morsmordre и ее ногам.

Мы всегда побаиваемся показаться на глаза тому, кого любим, после того как нам случилось приволокнуться на стороне.

Франсуа де Ларошфуко

Письмо уже несколько дней лежало в верхнем ящике стола. Драко так и не решился его открыть. Он одновременно хотел знать, что в нем, но в то же время боялся — боялся узнать, что же он написал сам себе, а главное, зачем он это сделал.

Драко поставил на стол бокал с остатками виски, немного пошатываясь, подошел к окну и открыл его настежь, чтобы вдохнуть свежего воздуха. Опираясь руками на широкий подоконник, Драко смотрел, как на сад опускался вечер.

Гермиона, укрытая пледом, сидела в беседке у озера. Драко прикрыл глаза. Неужели он и вправду мог любить ее? Жить с ней под одной крышей и называть ее любимой или милой? Разве такое возможно в мире, который помнил Драко Малфой? Нет, в его мире они ненавидели друг друга, и так будет всегда.

Что если жизнь дала ему второй шанс? Возможно, они никогда не должны были влюбляться друг в друга? Возможно, они просто не предназначались друг другу?

«Она беременна от тебя», — зудел надоедливый внутренний голос. У него скоро родится дочь, а он ничего не чувствует. А может, он просто не позволяет себе чувствовать?

Когда Драко смотрел на Гермиону, он ничего не ощущал. Может быть, это из-за того, что чувства к Гермионе были ненастоящими? Возможно, между ними была страсть. Драко даже допускал мысль, что между ними была влюбленность… Но любовь? Ему определенно стоит попытаться еще раз поговорить с Грейнджер.

* * *

Гермиона сидела в беседке и думала о том, что же ей теперь делать дальше. Гордость кричала: «Уходи!», а сердце уверяло: «Останься». Гермиона хотела бы бороться за Драко, но он, казалось, был только и рад забыть о ней. Неужели их история закончится вот так?

— Грейнджер, — совсем рядом с девушкой прозвучал голос Драко.

— Привет, — неуверенно сказала Гермиона, поворачиваясь к нему.

— Нам нужно поговорить, — уверенно сказал Драко и сел недалеко от нее.

— Мне сейчас нельзя волноваться, — предупредила она.

— Я понимаю, — чуть погодя ответил он.

Гермиона легко кивнула ему и поправила плед.

— Я долго думал о том, что произошло между нами. Я не просто ничего не помню о тебе и о нас — я ничего не чувствую к тебе.

— Знаешь, Драко, а я не чувствую, что ты изменился. Ты такой же, как и раньше.

— Только не любящий тебя.

— Только не любящий меня, — согласилась Гермиона и положила руку на живот. — Ты можешь все вспомнить…

— Грейнджер, я не хочу ничего вспоминать, — недовольно перебил ее Драко.

— А чего ты хочешь? — чуть прищурившись, спросила она.

— Жить такой жизнью, какой живу сейчас, — незамедлительно последовал ответ.

— А как же твой будущий ребенок? Твоя кровь и плоть…

— Вот только не нужно про кровь! — скривившись, сказал Драко. — Я ничего не испытываю и к ребенку.

— Может быть, ты просто ничего не хочешь чувствовать?

Этот вопрос беспокоил и Драко, поэтому он оставил его без ответа.

— Когда ты родишь, я признаю ребенка, дам ему свою фамилию, но с тобой разведусь, — твердо сообщил он.

— Это лишнее, — холодно бросила она, вставая со скамейки. — Ничего не нужно. Не утруждай себя, Драко, — и, гордо вскинув голову, Гермиона направилась в сторону дома, еле сдерживая рвущиеся наружу рыдания.

Она слышала, как он медленно шел за ней, она чувствовала на себе его равнодушный взгляд. Драко нагнал Гермиону только у гостиной, несколько секунд они играли в гляделки, после чего Драко наконец-то заговорил:

— Грейнджер, может быть, тебе лучше переехать? Я куплю тебе дом. Дом для тебя и твоей дочери, — не совсем уверенно предложил он, глядя в изумленные широко распахнутые глаза Гермионы.

Прежде, чем Гермиона успела ответить, из гостиной вышел Люциус. Сомнений не было — он слышал, что предложил Драко.

— Как я уже говорил, хозяин этого дома я, и только я буду решать, кому здесь сколько жить, — тоном, не предвещающим ничего хорошего, сообщил он.

— Однако будет лучше… — хотел возразить Драко, но был перебит:

— Будет так, как я сказал, — отрезал Люциус и чуть мягче добавил: — Гермиона, Нарцисса уже ждет тебя.

— Да, я иду, — тихо ответила Гермиона, бросила короткий нервный взгляд на Драко и прошла в гостиную.

— Сын, разве ты не хочешь вспомнить о том, как ты был счастлив?

— Я к Забини, — вместо ответа бросил Драко и поспешил выйти из дома, чтобы аппарировать к Блейзу.

* * *

Драко и Блейз пришли в какой-то маггловский клуб. Малфой хотел только одного — напиться, а Блейза взял за компанию. Малфой был так зол на отца, что даже согласился посетить место, где будут только магглы. С другой стороны, для Драко так даже лучше — никто их с Блейзом здесь не узнает.

Он сидел за баркой стойкой и пил уже третий бокал виски. Блейз танцевал с двумя мулатками и был счастлив. Хотел бы и Драко так веселиться в компании какой-то девушки, но у него, в отличие от Блейза, на пальце было обручальное кольцо и слишком плохое настроение для того, чтобы заигрывать со смазливыми девчонками.

Драко уже не знал, какой по счету бокал виски он допивал, когда Блейз с мулатками куда-то пропал. Малфой решил, что и ему пора, когда его внимание привлекла девушка на танцполе. Вообще-то он обратил внимание на ее длинные красивые ноги, которые выгодно подчеркивало короткое черное платье. Почти уверенной походкой он направился к ней, положил руки на ее талию и притянул к себе.

— Пойдем со мной, — тихо прошептал он ей.

Улыбнувшись, девушка взяла его за руку и повела к выходу из клуба. Он даже не спросил ее имени — это было и не важно.

— Поедем к тебе, — сказала девушка и начала покрывать поцелуями его шею.

— Нет, — невозмутимо сказал Драко и в ответ на ее удивленный взгляд, добавил: — Лучше к тебе.

— Хорошо, — соблазнительным шепотом сказала девушка и потянула его в сторону такси.

Драко был согласен на все. Они сели на заднее сиденье, девушка назвала адрес и просто набросилась на несопротивляющегося Драко. Она специально целовала его медленно, раскаляя его нервы до предела. Девушка перебирала его волосы на затылке, пока одна рука Драко ласкала ее грудь, а вторая уверено гладила бедро, пытаясь залезть под короткое платье.

Водителю пришлось окликать их несколько раз: они были так увлечены друг другом, что даже не заметили, что уже добрались до дома. Бросив водителю несколько купюр, Драко и девушка вышли из машины. Пока она искала в сумочке ключи, Драко внимательно осматривал ее в свету уличного фонаря. Каштановые кудрявые волосы, стройная фигура… Когда она повернулась к Драко лицом, он встретился взглядом с ее горящими карими глазами. «Мерлин, как же она похожа на…» — мелькнуло в голове Драко.

Противный внутренний голос не преминул подсказать ему, что только из-за внешнего сходства с некой особой он и выделил ее из всех танцующих. Драко вел борьбу с самим собой и пытался оправдаться тем, что в клубе было темно и у него не было возможности разглядеть всех танцующих, как следует.

Решительно повернувшись, Драко пошел вниз по улице своей ленивой походкой.

— Эй, ты куда? — ему в спину прокричала девушка, прожигая его недоуменным взглядом.

Драко не потрудился ответить девушке, продолжая идти по улице. Он и сам бы не смог ответить на этот вопрос. Ему не хотелось сейчас ни о чем думать.

* * *

К поместью Драко аппарировал уже на рассвете. Он надеялся пройти к себе в комнату незамеченным, но когда он начал подниматься по лестнице, его окликнула Гермиона:

— Драко, постой.

Драко остановился и повернулся к девушке; она стояла в дверях столовой в шелковом зеленом халате и с газетой в руках.

— Что? — довольно грубо бросил он.

В ответ глаза Гермионы расширились, и она несколько секунд удивленно рассматривала Драко, потом дотронулась до своей шеи с левой стороны и ледяным тоном заметила:

— У тебя вот здесь засос.

Драко чертыхнулся сквозь зубы.

— Извини. И, Грейнджер, я не изменял тебе.

— Мне все равно, — несмотря на то, что в горле стоял ком, Гермиона заставила себя произнести эти слова равнодушно. — Я хочу предложить тебе сделку.