Мне бы хотелось, чтобы меня кто-нибудь ждал

Наверное, мне бы стоило прекратить ныть и пойти спать. Но что-то не хочется.

У меня трясутся руки.

Мерлин, это сколько же надо было выпить, чтобы у меня начали трястись руки?

Я сижу в пустой темной гостиной и таращусь на бутылку. Золотисто-медовое ее содержимое за полчаса уменьшилось на треть. Голова уже кажется тяжелой, будто к затылку привязали хороший булыжник и он тянет вниз.

В голове пустота. И в семейном особняке тоже.

Черт, вы знаете, как это паршиво, возвращаться туда, где никто не ждет?

Утром вернулся домой из Лондона. В разоренном поместье меня ждали засохшие цветы у траурного портрета отца, слой пыли в палец толщиной и коротенькая записка от матери. В записке было неаккуратно нацарапано, что она уезжает во Францию с каким-то Луи, когда вернется — черт ее знает.

Ну и ладно. И плевать. Мне нет никакого дела до ее интрижек, пускай хоть министра охмуряет.

Поймал себя на том, что порвал записку в клочья. Какого Мерлина?

Сейчас я сижу в пустой гостиной Малфой-мэнора и допиваю дорогущий коньяк. Час назад я, унылый, как траурный марш, и уже нетрезвый, долбился в дверь старого приятеля. Драко открыл, полюбовался секунд пять на мою похоронную физиономию, высказал в красках все, что он обо мне думает и втащил внутрь. Вручил бутыль чего-то высокоградусного и велел успокоиться.

Я и успокаиваюсь.

Неслышно подходит Драко и садится рядом со мной. Вопросительно хмурится.

Я пожимаю плечами и показываю хозяину дома пустую рюмку. И бормочу: "Да нет, ерунда какая…". Он молча отбирает у меня бутылку и прячет в шкаф. И смотрит таким изучающим лениво-равнодушным взглядом, будто говорит: "Тео, ты полный идиот".

В такие вот минуты мне хочется его прибить. Но я этого не сделаю. Во-первых, этот высокомерный белобрысый аристократ все-таки мне друг. Несмотря даже на его осуждающий прищур и мои дурные выходки. С кем же я еще буду напиваться в следующий раз, когда вернусь домой, где меня никто не ждет?

А во-вторых, он прав.

Малфой достает сигареты и кивает на дверь во двор. Я встаю, разминаю затекшие ноги, плетусь вслед за ним на крыльцо. На улице прохладно, ветер выдувает из больной головы хмель. Сигареты у Малфоя дешевенькие, маггловские. И сам он какой-то весь измятый и потрепанный. Впрочем, я, наверное, выгляжу не лучше.

Начинает накрапывать дождь. Я затягиваюсь, глубоко и жадно, опьянение окончательно проходит. Малфой что-то рассказывает о своей помолвке с младшей Гринграсс, что через месяц у них свадьба. Зовет быть свидетелем. Ну вот еще. Неискренне поздравляю его и думаю о том, что в следующий раз напиваться я буду дома в гордом одиночестве.

Мне двадцать шесть лет, и я осознаю, что жизнь моя катится ко всем чертям. Может, когда-то я мечтал продолжить семейный бизнес, или жениться на Паркинсон, или научиться складывать бумажных журавликов. Да много чего хотелось дурацкого в жизни.

Малфой показывает их с Гринграсс снимки. Демонстративно держатся за руки на фоне какого-то парка, вот он целует Гринграсс в щеку на приеме, а тут обнимает за талию, сидя на диване в Мэноре. Худая, как щепка, красные обветренные губы и пепельные волосы. Приятель, что ты в ней нашел?

— Ты слышал, что Грег и Буллстроуд решили уехать? — невпопад говорит он.

Бормочу что-то невразумительное. А они разве вместе?

— Да, они поженились вскоре после войны. Кажется, еще в 99-м.

В 99-м меня здесь не было. Я уехал за границу и семь лет мотался по городам, прожигая семейное состояние. Хотел позлить отца. Потом вернулся домой. Когда отец умер. Положил на могилку две лилии и сбежал из родового гнезда в Лондон.

— Драко, можно я у тебя поживу недельку?

Малфой пожимает плечами.

— Живи, если хочешь. Только меня здесь не будет, Астория завтра ждет в Литтл-Тауне.

Как полный идиот киваю головой, откладываю снимки в сторону и достаю еще сигарету. Как бы мне хотелось, чтобы меня тоже кто-нибудь где-нибудь ждал… В конце концов, это не так уж и сложно.