Немного света в непроглядной темноте

Вспышка зеленого света, и огонь, непрестанно горевший в глубоких темно-синих глазах, навсегда погас.

— Avada Kedavra!

Она посмотрела в глаза своего палача, без единого слова доставшего свою волшебную палочку и направившего на нее, силясь из последних сил разглядеть, что все же скрывается за их непреодолимой тьмой, но так и не нашла ответа. Поняла вдруг, что больше уже не осталось ни страха, ни боли, ни отчаяния, ни обиды — одна лишь пустота. С самого начала чувствовала, что ей уже не уйти отсюда живой, но только сейчас, за мгновение до конца, она перестала бояться смерти. Нет, она не станет молить о пощаде этого человека, имя которого только что прозвучало в абсолютной тишине заполненной безмолвными людьми залы.

— Северус, я решил предоставить тебе право покончить с нашей гостьей, учитывая ваше давнее знакомство, — Темный Лорд обратился к фигуре, расположившейся на своем уже привычном месте за прямоугольным столом.

Ближний круг замер в ожидании, многие прикидывали, сколько еще может продлиться данное действо, и будет ли что интересного, более зрелищного.

— Ваши суждения ошибочны и к тому же опасны для тех неокрепших умов, которые по своей недалекости могут случайно проникнуться этими глупыми бреднями, — красные глаза впились в лицо своей жертвы. — И это не могло остаться не наказанным.

Сама она различала лишь непередаваемый ужас на еще недавно красивом лице Драко Малфоя, и, пока ее пронзали сотни невидимых кинжалов, испытывала чувство призрачной радости, остатками сознания понимая, что у него еще есть шанс на спасение своей души. Ее тело выгнулось дугой, и душераздирающий крик, вырвавшейся из него, вдруг показался ей чужим и каким-то далеким.

— Мне необходимо испытать ее. Crucio! — Темный Лорд резко повернулся к висящей над столом женщине.

Он аккуратно выдернул палочку из дрожащей, протянутой к нему руки и затем внезапно оторвал у ее основания набалдашник от трости, отбросив его куда-то в сторону.

— Кто из вас, верных слуг, готов преподнести хозяину свою волшебную палочку? Ты Нотт? Или может быть ты, Долохов? — Волдеморт по очереди поворачивался к каждому из присутствующих. — О, я полагаю, Люциус…

Пока Лорд говорил, все погрузились в почтительное молчание, мысленно выбирая между возможностью избежать участия в предстоящей операции и вероятностью остаться без своего оружия в дальнейшем (при этом каждый отчетливо понимал, что ни ему будет дано право выбора), и только Беллатрикс, склонившись в раболепствующем поклоне, была согласна исполнить любой приказ повелителя с истинным наслаждением.

— Я ценю твою преданность, Белла, но ты же знаешь: жизнь Поттера принадлежит только мне! — Темный Лорд отчеканил каждое слово так, что женщина задрожала, испугавшись своей непозволительной дерзости.

— Мой Лорд, позвольте мне убить этого мальчишку для Вас? — Беллатрикс Лестрейндж, поглощенная выискиванием любой возможности в очередной раз напомнить всем, а главное ему, что только она — самая верная, ценная и незаменимая его последовательница, казалось, не следила за сутью сказанного Волдемортом.

— Как вы все уже знаете, у наших с Поттером палочек одинаковая сердцевина. В некотором роде их можно назвать родственными. Для реализации моего замысла в предстоящем деле мне понадобится другая палочка, — наконец начал излагать Темный Лорд, отделяя в своей речи каждое слово.

Волдеморт спокойно взирал на двух спорящих слуг не вмешиваясь, но давая, тем не менее, своим видом понять остальным, что склонен согласиться с последним.

— Ваши сведения неверны, Яксли, — невозмутимо заметил Снейп. — В Ордене больше не доверяют Министерству по вполне очевидным причинам и намеренно информируют ложно.

— А вот я все же не сомневаюсь, что мальчишку будут перевозить только по достижению им совершеннолетия! — горячо воскликнул Яксли, перебивая говорившего. — И в отличие от тебя, отныне лишившегося возможности поставлять верные сведения напрямую, я лично убежден в точности информации из надежного источника в Министерстве.

— По достоверным мне сведениям Поттера будут перевозить из дома тетки в надежное место уже в следующую субботу, и поэтому это единственная возможность до него добраться теперь, — спокойно докладывал Снейп.

— Перейдем, наконец, к делам. Мы и так уже уделили вам достаточно внимания, — Темный Лорд отвернулся от пленницы и посмотрел на Снейпа, ожидая его доклада о проделанной работе.

Струйка крови стекла по подбородку. Женщина ожидала немедленной расправы, окончательно с этой минуты перестав на что-либо надеяться. Вспышка от пыточного заклинания отозвалась острой болью в каждом суставе, но она словно уже не чувствовала этого, в это мгновение все заслонила другая боль. В мозгу пульсировал лишь отчаянный, безмолвный возглас: почему? И только тут, впервые за последние сутки, ей стало по-настоящему страшно.

Снейп даже не взглянул на женщину, указанную Темным Лордом, следуя к своему месту за столом.

— Северус, я рад, что ты, наконец, решил почтить нас своим присутствием, — Волдеморт повернулся к своему слуге. — Как ты можешь заметить, у нас сегодня в гостях твоя старая знакомая и бывшая коллега — мисс Чэрити Бэрбэйдж, преподававшая до недавнего времени в Хогвартсе маггловедение и внушавшая юным магам нелепости о том, что магглы достойны не меньшего уважения, не так ли, мисс Бэрбэйдж? Вы даже написали статью в «Пророке» в защиту маггловского отребья. Какой позор для такой чистокровной ведьмы!

Измученная женщина практически не слышала слов Волдеморта. Она истратила все силы, что у нее еще оставались, чтобы дожить до этой минуты, и все остальное отступало уже на второй план. Предательская мысль о возможности спасения, теперь почему-то не хотела отпускать израненное сознание, оставляя самую последнюю, хрупкую надежду. Она знала, что он не побоится, и вдруг может…

Внезапно резко отворившаяся дверь дала возможность всем присутствующим в зале, включая висящую в воздухе женщину, увидеть стоящего на пороге. Северус Снейп, аппарировавший к Малфой-мэнору с опозданием только по ему одному известной причине, стремительно проследовал по главной аллее к центральному входу, успешно минуя распознававшие его охранные заклинания, направляясь к месту собрания Ближнего круга в главном зале имения.

Темнота постепенно растворялась, полностью возвращая бледную как сама смерть женщину к сознанию, удивлявшуюся, почему она еще до сих пор жива. Пленница чувствовала, что парит в воздухе, подчиняясь заклинанию левитации и, несмотря на стоявшую абсолютную тишину, остро ощущала присутствие десятка людей, застывших в ожидании повелений от своего господина.

Тусклый свет от свечей, расположенных по углам комнаты, освещал сидящие за массивным дубовым столом безмолвные фигуры в черном, а в центре, над ним, без сознания висела в воздухе женщина лет тридцати, в местами разорванной и испачканной темно-синей мантии; ее длинные каштановые волосы, слипшиеся от запекшейся крови, своими кончиками слегка касались столешницы, образуя при малейшем дуновении со стороны эффект маятника, заставлявшего большинство из собравшихся неотрывно наблюдать за этим движением в ожидании начала.

Чэрити Бэрбэйдж повернулась и стремительно направилась к выходу, уже не глядя на то, как синеватые языки пламени жадно поглощают свою добычу, и поэтому не могла заметить довольной улыбки, появившейся на лице директора. Женщина швырнула нераспечатанный конверт в горящий камин резким движением. Уже зная, что будет делать, долго не раздумывая над верностью своего решения и его последствиями, она протянула руку за содержимым в указанном месте.

— В нижнем ящике стола, — Дамблдор в своей картине подался немного вперед, внимательно наблюдая. — И хотя, как Вы сейчас убедитесь, письмо запечатано, его содержимое, поверьте, не является для меня секретом.

. Дамблдор: такой нелогичный всегда, но редко когда ошибающийся, и поэтому его словам и доводам хотелось верить, очень, хоть, его решение и казалось диким, на первый взгляд довольно рискованным, а объяснения — странными.

— Я ждал Вас, — Дамблдор печально улыбнулся. — Вы сильнее всех верили в его невиновность, даже, не удивлюсь, если больше чем я в свое время. А поскольку официально Вы не состоите в Ордене, Вам никак потом не удалось бы получить эту информацию, не оставляющую уже никаких сомнений на его счет.

И хотя поначалу Дамблдор хотел ответить немного иначе, решив, что, возможно, все же несколько преувеличивает, ее вполне ожидаемый вопрос, или точнее случайная оговорка, убедили его в несомненности своего изначального предположения.

— И чего же Вы ждали так долго, позволяя Сев… — она замялась, — Снейпу скрываться все это время?

Чэрити слушала директора, и происходящее казалось ей невероятным сном. Слишком неожиданные, запоздалые в целом, его слова, как она считала, не должны были предназначаться ей, по крайней мере, первой — ей. Она силилась понять, чем руководствовался Дамблдор, принимая такое решение.

— У меня есть то, что поможет немедленно схватить Северуса. Его письмо, адресованное одному из его теперешнего окружения. Фоуксу удалось его перехватить, правда, слишком поздно, — директор внимательно следил за изменением выражения лица своей сотрудницы, пока говорил все это. — Я хочу, чтобы Вы передали его в Орден.

Женщина собралась было сразу уйти, как только получила задание, чтобы спокойно обдумать способ его выполнения, или не выполнения, так и не решившись задать мучащие ее все это время вопросы, но по лицу Дамблдора поняла, что главное, зачем он попросил Минерву пригласить ее сюда сегодня, еще впереди.

— Добрый вечер, Чэрити. Я рад, что Вы смогли найти время зайти. У меня к Вам есть просьба, — Дамблдор в своем портрете повернулся к только что вошедшей в кабинет и произнесшей слова приветствия женщине в темно-синей мантии. — Я бы не обратился к Вам с подобным, не будь ситуация, обусловленная войной, такова. Хотя Вы официально никогда не состояли в Ордене, я всегда мог и полагался на Вас. Вы и прежде оказывали неоценимую помощь мне, всем нам. Теперь я хотел бы, чтобы Вы написали и как можно скорее опубликовали статью в защиту магглов. Вы — потомственная ведьма, известный специалист по изучению магглов. Я полагаю, Ваша поддержка могла бы помочь многим запутавшимся волшебникам понять несостоятельность главной идеи Волдеморта, привлекающей к нему сторонников в основном из-за их незнания, распространенных заблуждений. Этим Вы бы внесли немаловажный вклад в достижение нашей общей победы.

Чэрити поднималась в кабинет директора, как только она сейчас поняла: лишь четвертый раз в жизни — и, стараясь хоть как-то отвлечь себя от противоречивых мыслей, поселившихся у нее в голове с июньской трагедии и оживших в связи с предстоящей встречей, по дороге считала каждую ступеньку.

Первая.

Молодая женщина лет двадцати с небольшим, с живыми, горящими внутренним огнем, глазами, шла по пустым коридорам Хогвартса, вспоминая о лучших на тот момент годах своей жизни, проведенных в стенах школы во время обучения. Она закончила Рейвенкло одной из лучших на курсе, получив Выше ожидаемого только по Защите от Темных искусств за практическую часть от пожалевшего в остальном отличницу экзаменатора, выбрала основной специальностью изучение Древних Рун и в этом преуспевала. Ее ожидало блестящее будущее на этом поприще ввиду небольшого количества специалистов в этой области в мире, но, разругавшись на последнем курсе с родителями, чистокровными снобами, она не нашла лучшей мести для них, чем профессионально заняться изучением магглов, и, к своему первоначальному удивлению, по-настоящему увлеклась этим.

Сегодня она возвращалась в стены Хогвартса уже как, возможно, будущий преподаватель. Будучи в школьные годы всегда прилежной ученицей, она успешно избегала посещения директорского кабинета, и потому шла теперь туда впервые, с трудом припоминая дорогу.

Минуя очередной пролет коридора, она чудом избежала столкновения с внезапно появившимся откуда-то сбоку мужчиной в черной мантии, проворно увернувшимся в самый последний момент. Он мельком посмотрел на женщину неодобрительным взглядом и, не сказав ни слова, последовал дальше по коридору.

— Простите… — ей пришлось его догонять, — Меня пригласил профессор Дамблдор, но я совершенно не помню дорогу к его кабинету…

— Я не путеводная звезда, — холодно бросил мужчина, не сбавляя шаг. — Но раз уж я сам к нему иду… Это ваша проблема, если отстанете.

Оказавшись, наконец, после небольшого забега по коридорам перед горгульей, преграждающей беспрепятственный путь в кабинет директора, женщина осознала, что ей еще предстоит потом отыскать дорогу обратно.

— Подождете здесь, — не допускающим возражения тоном велел мужчина и скрылся в неожиданно открывшемся проеме, видимо еле слышно назвав пароль.

Выждав несколько секунд, женщина внезапно шагнула в уже начинающий закрываться проход и, миновав несколько ступенек на каменной лестнице, оказалась перед деревянной дверью.

— Ну что же Вы, входите, — женщина узнала голос директора, нисколько не изменившийся по прошествии лет.

— Здравствуйте, профессор, — она, войдя, поприветствовала Дамблдора, сидевшего в массивном кресле за столом.

Молодой человек в черном стоял рядом с ним с недовольным выражением на лице.

— Это, как я надеюсь, наш будущий преподаватель Маггловедения, — обратился к нему директор: — Мисс Чэрити Бэрбэйдж.

Мужчина не проявил никакого к ней интереса, ровно как и к информации Дамблдора, кивнув на прощание которому, стремительно вышел из кабинета, едва не задев стоящую перед дверным проемом женщину уже во второй раз.

— Кто это? — спросила Чэрити, когда за ним закрылась дверь.

— Северус Снейп, — она узнала его имя.

Вторая.

— Это же уму непостижимо!

— Вот этому я как раз и не удивлен!

Бэрбэйдж и Снейп стоят и орут друг на друга в кабинете директора, на глазах с улыбкой следящего за их перепалкой Дамблдора.

— Заставить тринадцатилетнюю девочку выдавливать ядовитый сок, уж не знаю из какого там растения, до волдырей на руках, назвав это маггловским методом наказания!? — Чэрити не помнила, чтобы когда-нибудь так на кого-либо злилась. — Да магглам в жизни бы не пришло в голову наказать ребенка подобным образом!

— Вы возмущаетесь мерой наказания для этой, я вас уверяю, маленькой нахалки, или моей предполагаемой некомпетентностью в Маггловедении? — Снейп явно издевался. — И как я только упустил тот момент, когда вы стали деканом Хаффлпаффа? Если Помона Спраут сочла бы нужным, она бы сама ко мне обратилась по поводу своей ученицы.

— Ребенок пришел ко мне на занятие с изуродованными руками после отработки по Зельям, — Чэрити всплеснула руками: — Всему должны быть пределы!

— Нужно было внимательнее слушать инструкцию, — лениво парировал Снейп, которому, уже очевидно, наскучил этот спор.

— И вы считаете, что этого достаточно для оправдания?! — Чэрити поймала себя на мысли, что вообще зря затеяла весь этот разговор, в особенности в присутствии директора, но жуткие волдыри на руках маленькой Элспет так и стояли перед глазами.

— Я считаю, — Дамблдор, наконец, позволил себе вмешаться, — у нас уже давно назревает конфликт в преподавательской среде, что меня, если честно, радует мало.

Две пары глаз: черные как смоль и темно-синие — злобно уставились на директора, произнесшего и так вполне очевидный факт. Дамблдор продолжал, не обращая на это внимания.

— Думаю, Северус, я нашел специалиста, который поможет тебе с рунами в том древнем трактате по Зельям, — хитро улыбался он.

— Нет! — вырвалось у Чэрити еще до того, как она успела понять, что ее, как раз, и имеют в виду.

— Я справлюсь и сам, нужно лишь время, — Снейп, казалось, был еще менее рад открывающейся перспективе. — И позволю себе несколько усомниться в возможности перевода рун при помощи Маггловедения.

— Я уверяю тебя, Северус, Чэрити — блестящий специалист по Древним Рунам. И не будь у нас уже занята эта должность, я бы непременно нанял ее, — Дамблдор выглядел очень довольно. — Вопрос решен.

Третья.

— Нет, ты только представь: Макгонагалл отчитала меня как какую-нибудь студентку! — возмущалась Чэрити, присаживаясь в излюбленное кресло из темно-зеленой кожи. — «Негоже преподавателю Маггловедения после полуночи пить чай в сомнительной компании». Просто слов нет.

— Не бери в голову, она все еще злится из-за квиддича: ее драгоценные гриффы уже в шестой раз уступили нам кубок, — Снейп погасил огонь под кипящим котлом коротким взмахом палочки и повернулся к своей гостье: — Кофе?

— Желательно с бренди, — Чэрити улыбнулась. — Мне необходимо отвлечься от всех этих нелепых подозрений. Неужели и так не ясно, что мы просто друзья.

Северус чуть дернулся было, услышав последнее слово, но не стал ничего говорить. Он сам, неожиданно для себя, упустил тот момент, когда раздражающая, самодовольная молодая ведьма успела превратиться в весьма полезную в совместных разработках по рунам коллегу, хоть как-то отвлекающую от неотъемлемой душевной тяжести, наиболее ощутимой в ночное время. Из всех сотрудников Хогвартса Чэрити оставалась самой незаметной, безучастной ко всем внешним проявлениям, и все же оказалась единственным приемлемым собеседником, чье присутствие Снейп мог выносить, практически не делая над собой никаких усилий, особенно с течением времени.

— И не думай, кстати, что я забыл про тренировку, — сказал он неожиданно вкрадчивым голосом.

— Так обязательно было лезть мне в голову? — недовольно пробурчала Чэрити, нехотя выбираясь из кресла, в котором она так уютно устроилась, решив, что лучше быстрее покончить с неприятным, чтобы потом вернуться к кофе. — Ненавижу темные искусства.

— У тебя все и так написано на лице, — пожал плечами Снейп. — А вот не знать ни одного стоящего боевого заклинания… даже не знаю, как это можно назвать.

— Ну, нет у меня к этому способностей. Да и от кого защищаться?

— Отсутствие таланта компенсируется количеством повторов, — отчеканил Снейп. — А знания никогда не бывают лишними. Сколько можно еще это повторять?

Чем спокойнее и холоднее становился его тон, тем, как это уже было известно Чэрити, ближе его терпение подходило к концу. Чэрити прекрасно понимала, что попытки Снейпа научить ее чему-нибудь из боевой магии были для него своего рода компенсацией за ее потраченное ему на помощь время, хотя она и так, за исключением, может, первых недель, делала это с удовольствием. Ее завораживал этот не пускающий никого в свою душу человек и окружающая его тайна. Она не могла объяснить себе, почему чувствовала себя абсолютно комфортно рядом с тем, от кого не знала, что ожидать в следующую минуту. И сопротивлялась уже давно лишь только из принципа, подчеркивая каждый раз свою нелюбовь к этому разделу магии, дразня и раздражая Снейпа в отместку за его манеру общения: бесконечные замечания, ядовитые комментарии и всевозможные придирки.

— Я научу тебя заклинанию, которое придумал на шестом курсе. Его никто не знает, а потому будет практически невозможно отразить, — Снейп встал напротив Чэрити и направил на нее палочку: — Готова?

Четвертая.

Чувство какой-то незримой тревоги неустанно весело в воздухе на протяжении всего вечера, хотя никакое видимое проявление не указывало на ее появление. Обычный вечер, в замке было спокойно. Но что-то никак не давало Чэрити покоя, не позволяло сосредоточиться на чем-либо, постоянно давило изнутри. Она, наконец, не выдержала и, машинально сунув волшебную палочку в карман мантии, вышла из своих личных комнат.

В коридорах стояла абсолютная тишина. На своем пути Чэрити не встретилось ни одного дежурного старосты, ни какой-нибудь любовной парочки, никого. Она направлялась в подземелья, хотела получить ответы. Сегодня Снейп впервые с момента их знакомства поднялся к ней сам. Ничего подозрительного в разговоре, необычного, за исключением самого прихода, в поведении. Да и это можно было объяснить желанием передать только что, наконец, законченный одноразовый портал в безопасное место: Снейп еще давно загорелся идеей придумать ей что-то подобное на крайний случай. И все же Чэрити никак не покидало ощущение, что он с ней прощался. Слишком много вопросов, слишком.

Уже по дороге вниз Чэрити вдруг резко поняла, кого именно она хочет так о многом спросить. Кабинет директора как раз был на этом этаже.

Пусто. Только посапывающие портреты бывших директоров и говорящая шляпа на полке. Отсутствие Дамблдора насторожило Чэрити еще больше. Она было уже собиралась уйти и все же спуститься до подземелий, как на одной из картин внезапно появилась какая-то волшебница с перекошенным лицом.

— Пожиратели! Я видела, их привел этот белобрысый мальчишка! — она размахивала руками, отчаянно жестикулируя. — Там по всюду сражения: учителя, некоторые студенты. Это какой-то кошмар! Где директор???

Чэрити машинально помотала головой, не до конца осознавая, что только что услышала. Ведь еще буквально несколько минут назад все было спокойно. Она выхватила палочку и, не думая, что собирается делать, стремительно покинула кабинет.

Уже на лестнице до нее донесся шум с множества сторон, кажущийся таким диким после абсолютной тишины. Чэрити пробежала два коридора, прежде чем ей преградила дорогу фигура в черном. Пожиратель хищно скалился, поигрывая палочкой, зажатой в руке.

Малиновый луч ударил в стену в месте, от которого женщина отскочила секундами ранее, и только лишь один из разлетевшихся в разные стороны каменных осколков до крови оцарапал ее левую щеку.

— Sectumsempra! — Чэрити выкрикнула единственное, что составляло ее арсенал боевых заклинаний, чудом опережая противника, на конце палочки которого уже загорался смертоносный зеленый свет.

Пожиратель рухнул на колени, прижимая руку к груди, мгновенно окрашивающуюся от крови из крестообразной раны. Его палочка упала на пол и покатилась куда-то в сторону.

Чэрити не стала дожидаться развязки событий и бросилась бежать дальше сквозь весь этот хаос, творящийся вокруг. Слетев с главной лестницы, она, пробежав еще чуть немного, упала бы, поскользнувшись на рассыпанных по полу рубинах дома Гриффиндор, если бы в последний момент ее не подхватила появившаяся неизвестно откуда мадам Хуч. Ее ястребиные глаза пылали.

— Вельгельмина, что?!

— Снейп! — только и выпалила та.

— Он погиб? — спросила Чэрити внезапно севшим голосом, чувствуя холод по всему телу.

— Если бы! — выплюнула мадам Хуч. — Грязный мерзавец убил Дамблдора! Он всегда был с ними. Сбежал, как последняя трусливая собака!...

Вельгельмина говорила и говорила что-то еще, но до Чэрити не донеслось больше ни одного слова. Рука, державшая палочку, безвольно опустилась вниз. Ей захотелось вдруг, чтобы тот пожиратель, встретившийся ей, уже пришел в себя и ударил бы ее сейчас в спину. На душе не осталось больше ничего, кроме раздирающей изнутри пустоты, заполняющей собой все пространство.

Пятая. Площадка.

— Что, неужели не будет никаких вопросов? — Северус повернулся лицом к женщине, аккуратно убрав прядь волос, упавшую на ее лицо.

— Время вопросов прошло, — Чэрити пододвинулась чуть ближе и нежно поцеловала его в шею. — Не хочу больше ничего знать, ни о чем спрашивать. Не позволяй мне ни на минуту задумываться о том, что я делаю…

Северус встал с дивана и, взглядом выискав среди разбросанной по полу одежды свои брюки, рубашку, мантию, начал одеваться, монотонно застегивая каждую пуговицу и глядя куда-то перед собой. Чэрити, приняв на диване вертикальное положение и закутавшись в плед, чтобы теперь не замерзнуть, молча смотрела на его спину, пытаясь оформить в голове хоть какие-нибудь мысли, или хотя бы четко восстановить картину всего происходящего.

Она помнила, как мучалась после разговора с портретом Дамблдора, ожидая ареста или гостей из Ордена. Но ничего не происходило. Ей начало казаться, что Дамблдор намеренно не торопился обвинять ее в уничтожении зацепки по поимке опасного преступника, так как этому делу это бы уже не помогло, а вот она, как раз, еще была ему нужна. Хотя, разве он мог теперь поверить, что она выполнит его просьбу? А может, он как-то понял, что она не хотела ничего публиковать и во что-либо ввязываться, а так, теперь ее мучает чувство вины из-за письма? И она написала. Статью для пророка. Хвалебную оду в защиту магглов. Написала с трудом и через силу, заставляя себя выводить каждую следующую строчку. Не потому, что она не верила в то, о чем писала, может, разве что сомневалась в действенности данной меры против неотвратимо надвигающейся грозовой тучи на их мир. Дело было в чем-то другом. Ей казалось, что, публикуя эту статью, она вынуждает себя выбором этой стороны, хотя на самом деле она до сих пор не определилась, измучив себя душевными метаниями. Сперва она считала, что всегда была и есть на стороне Дамблдора, этакого адепта света магического мира, потом, пытаясь найти объяснение своему импульсивному, необдуманному поступку с письмом, решила, что ее сторона — это самый дорогой человек, несмотря на неприятие его выбора, действий и поступков, но теперь, глядя на то, как его пальцы поочередно перебирают десятки маленьких пуговиц на мантии, она поняла, что не знает, и боялась, боялась начать опять анализировать. Упрекать себя за то, что не считает свои поступки неправильными. Никак.

Отправив сову до выпуска утреннего «Пророка» с законченной статьей, Чэрити, поколебавшись еще какое-то время, достала висевший под мантией на уровни груди медальон и надавила на выпуклый зеленый камень, не будучи до конца уверенной, что должно произойти, но точно зная, что обязательно сойдет с ума, если еще хоть ненадолго останется одна в душивших ее четырех стенах квартиры.

Когда перед глазами все перестало кружиться, Чэрити обнаружила, что оказалась в комнате, не сильно отличавшейся от ее собственной гостиной: диван с зеленой обивкой, большой прямоугольный ковер на полу, полки с книгами и не горящий камин. Чэрити, по опыту зная, с кем имеет дело, даже не стала подходить к двери, чтобы рискнуть ее открыть. На диван она тоже не села, но уже оттого, что просто не хотелось. Переполняющие ее мысли и чувства заставляли ее все время ходить по комнате, ни на минуту не останавливаясь.

Он появился минут через сорок. Просто неожиданно возник по середине комнаты, буквально в нескольких шагах от женщины, и не говорил ни слова. Она тоже замерла, сперва, скорее от неожиданности, ловя на себе вопросительный взгляд с неплохо скрываемым удивлением. «Интересно, мы оба сейчас оцениваем вероятность, с какой происходящее здесь может оказаться ловушкой»? — успело мелькнуть у нее в голове, прежде чем она стремительно сократила разделяющее их расстояние и резко впилась в его губы своими, притягивая его к себе.

Их руки действовали страстно, даже грубо, пока они срывали друг с друга одежду, разлетающуюся по полу. Своими действиями Чэрити словно кричала о своей злости, о том, что ей пришлось пережить после событий июня, о кошмарах, с которыми она просыпалась посреди ночи, не зная, жив ли он еще, о презрении, испытываемом к себе, что не может никак вычеркнуть этого предателя и убийцу из своего сознания. Ей хотелось причинить ему сейчас физическую боль и чувствовать то же в ответ, ту боль, что утонет в пламени страсти, вместе с ней приводя к наивысшему наслаждению.

— Что у тебя произошло? — наконец нарушил молчание Снейп, полностью одевшись и повернувшись к ней снова лицом.

— Я не знаю.

Чэрити давно, а может быть вообще никогда, не чувствовала себя такой счастливой и ужасно боялась, ощущая, что это мгновение подходит к концу.

— Вот уж не думал, что ты воспользуешься порталом для безвыходной ситуации просто так, — он знал, что последние его слова ее обидят, видел это по выражению, мелькнувшему на ее лице, но сейчас, он именно этого и хотел: наказать ее за ту слабость, что вызвала слабость у него, непреодолимое желание хоть на немного очнуться от окружающего кошмара и безумия.

— Почему нельзя заколдовать его снова? — спросила Чэрити, чтобы хоть что-то спросить.

— При повторном использовании его легко отследить, а место зачаровано так, что мало что сгодится для превращения в портал сюда. Я же говорил тебе все это, когда отдавал медальон! — раздражение от необходимости объяснять очевидное сменилось вдруг на печально-задумчивое воспоминание о том дне.

— Я не ожидал, что ты решишься воспользоваться им, даже в случае реальной опасности, — тихо добавил он.

Чэрити протянула обе руки, притягивая его ближе к себе, и, резко встав, уткнулась ему в грудь лицом, прижимаясь как можно крепче всем телом.

— Я тоже.

— Ты знаешь, что я сделал и на чьей я стороне?! — по интонации было непонятно: это вопрос или утверждение?

Снейп отстранился и наклонился за одеждой, чтобы подать ее Чэрити.

— Это больше неважно, — она помолчала. — Я бы не захотела помогать, но и осуждать не стану.

Снейп, задумавшись вдруг о чем-то, отошел к книжной полке и стал проводить пальцем по корешкам стоявших там книг, наверное, уже не к месту проявляя деликатность: не смотреть на одевающуюся женщину.

— Нужно подумать о твоей безопасности, — медленно произнес он.

— Да что мне может угрожать? Северус, уж если кому о безопасности и стоит думать, так это тебе. Неуравновешенный хозяин с одной стороны, жаждущие отмщения орденцы и авроры — с другой.

— С этим я разберусь сам, — он задумался: — А ты… ни во что не ввязываешься и желательно куда-нибудь уезжаешь. Хогвартс более не безопасен.

— Поздно, — она попыталась улыбнуться.

— Что это значит? — его суровый тон говорил о том, что шутить он явно не намерен.

— Загляни в сегодняшний «Пророк». Уже должны были напечатать, — чем больше он сердился, тем ей почему-то, по необъяснимой причине, становилось все веселее, хотя остатком сознания она прекрасно понимала, что у этого человека есть все основания для подобной реакции, учитывая его собственное сейчас положение.

— И что же я там должен обнаружить? — вкрадчивым голосом, заставлявшим в прошлом студентов каменеть от страха и неминуемой расправы, спросил он.

— Так, ерунда. Статья в защиту магглов, — стараясь убедить его, Чэрити убеждала себя, что все ее сомнения, появлявшиеся по мере написания, по большей части надуманные, ну, а Дамблдора, по просьбе которого она в это и ввязалась, она решила не упоминать вообще, посчитав, что его имя будет не очень уместно, учитывая, с кем она говорит.

Снейп замолчал, обдумывая услышанное. И хотя его лицо по-прежнему хранило одно и тоже бесстрастное выражение, в голове творился полный хаос.

— Не стоило этого делать. Любая ерунда сейчас привлекает лишнее внимание, — наконец произнес он. — Собирай вещи и быстрее уезжай куда-нибудь подальше отсюда.

— Мы еще увидимся?

— Не знаю. Сперва надо попробовать выжить.

Чэрити посмотрела ему в глаза, понимая, что так и не научилась видеть, что на самом деле таится в их глубине, какие настоящие мысли и чувства его посещают, что пересиливает там, в конечном итоге: фанатичное служение темным идеям или человеческие чувства?

Она потянулась к нему и поцеловала в губы, сознавая, что, может быть, последний раз в жизни, и поэтому вложила в этот поцелуй все, что у нее было.

Когда Чэрити открыла глаза, она обнаружила себя стоящей на улице Лондона в двух кварталах от своего дома. Уже стемнело, и было довольно безлюдно. Несмотря на середину июля и теплую погоду, женщина почувствовала, как ее внезапно охватил озноб по непонятной причине. Она коснулась своей шеи рукой и не смогла нащупать привычную цепочку от медальона — значит, Северус все же успел забрать свой, теперь уже бесполезный, подарок перед перемещением. Только такой рациональный человек как Снейп мог посчитать, что медальон потерял свою значимость после утраты главной функции и стал больше не нужен.

Чэрити двинулась в сторону дома, опустив голову и глядя себе под ноги, одновременно думая о том, куда уехать, и о Снейпе. Мысли о последнем лишь небольшими яркими вкраплениями вспыхивали в сознании, и все же полностью сбивали основную. Женщина не знала, что значит для этого человека, и значит ли хоть что-нибудь? Да она даже не осознавала, что он значит для нее? Знала, что все… Но может, просто лишь потому, что кроме у нее ничего никогда и не было?

Чэрити полностью погрузилась в свои размышления и лишь в самый последний момент заметила две фигуры в масках и черных плащах, стоявших в конце аллеи, прежде чем все поглотилось во тьму…

P.S.

Стакан стремительно пролетел через всю комнату и, врезавшись в стену в нескольких сантиметрах от висевшего там портрета, разбился вдребезги.

— Тише, тише, мой мальчик, — Дамблдор поправил очки на носу. — На войне не бывает без жертв.

— Я почти год не позволял себе вспоминать… Ни одной, ни единой мысли, — Снейп в изнеможении опустился к кресло в своем кабинете, положив руки на стол и уткнувшись в них лицом. — Но сегодня, ее День рождения…

— У тебя не было выбора, Северус, не стоит себя корить, — бывший директор подбирал слова: — Ты поступил правильно ради высшей цели, ради общего блага.

— Блага?!? — он медленно поднял голову. — Я выбирал между любовью и долгом к мертвой женщине и жизнью живой. И я выбрал первое.

— Ничего нельзя было сделать. Она попалась, написав статью, тоже желая принять участие в войне, а значит: знала, на что шла!

— Можно было хотя бы попытаться ее спасти…

— Нет! — отрезал Дамблдор. — Тогда все остальное стало бы бессмысленным. Гарри не получил бы меч, дети здесь остались бы без защиты, и не говоря уже об остальном. Я знаю, ты и сам все это понимаешь.

— Но ее взгляд, Альбус. Ведь она умерла, так и не узнав, что я… — он осекся на полуслове и резко встал, направляя свою палочку на стол.

Нижний ящик разлетелся на куски.

— Где письмо? — он повернулся к портрету, обнаружив, что в ящике было пусто. — Я зачаровал его так, что только Чэрити — имя далось ему с трудом — могла его прочитать. И уничтожить его тоже могла только она. Вы забрали у меня его перед нашей встречей на Астрономической башне, обещая передать ей, когда это будет возможно. Вы выполнили свое обещание, Дамблдор, как я выполнил свое?

— Да… Гарри!

— При чем здесь чертов Поттер? — взревел Снейп.

— Он в Хогвартсе, в гостиной Рейвенкло. Скорее, ты должен передать ему свои воспоминания!

— Вы не ответили, — Снейп не двинулся с места.

— Я расскажу все, когда вернешься, — устало проговорил Дамблдор. — Иди же, нельзя терять ни минуты.

Северус на секунду задумался, вспоминая неожиданное тогда появление Чэрити и свои предположения, с чем это могло быть связанно…

Унося с собой надежду, подобно которой была в свое время лишена Чэрити Бэрбэйдж, Северус Снейп покинул кабинет директора, в который ему будет уже не суждено вернуться.

* * *

«Чэрити,

Возможно, мое появление сегодня, а также мой подарок, удивили тебя, а мои скомканные объяснения не удовлетворили твое любопытство.

Я попробую сделать это сейчас.

В скором времени произойдет событие, которое окончательно отвернет от меня всех, включая тебя. Я убью Альбуса Дамблдора. Потому что он и так умирает, потому что надо спасти душу Драко Малфоя, потому что мне нужно заслужить расположение Лорда, чтобы помогать Поттеру, потому что он сам меня об этом попросил, и много других почему. Вы же все увидите лишь одну причину — предательство. Так и должно быть, чтобы план сработал.

Мне безразличны остальные и их мнения, и я готов пойти на все это, но мне хотелось бы, чтобы ты узнала правду: я уже давно больше не служу Темному Лорду и сделаю все от меня зависящее, чтобы его уничтожить.

Я зачаровал это письмо так, что никто, кроме тебя, не сможет его ни прочесть, ни уничтожить (зная длинные руки директора). Пообещай мне, что никто, чтобы не происходило, не узнает от тебя этой правды. От этого зависит наша победа.

Если ты вдруг попадешь в беду — воспользуйся моим подарком. Он перенесет тебя в безопасное место, где я тебя найду.

Северус

P.S. Остались ли тогда шрамы на руках Элспет Соммерс?»