Тихая семейная жизнь

Не в меру любопытный лучик не по-осеннему яркого солнца заглядывает в окна. Просачивается сквозь неплотно задернутые шторы, бесцеремонно будит заспавшихся людей, зазывает полюбоваться удивительно прекрасным утром, призрачно-голубым небом, на чьем фоне так по-особенному волшебно смотрится уже позолоченная листва деревьев. Вдохнуть спокойный, умиротворяющий даже самые смутные сердца, запах осени. Пряный, теплый и в тоже время пронзительно свежий и острый.

Вот и в небольшом домике, расположенном на побережье, настежь открыты окна. На светлой просторной кухне, залитой ослепительно-желтым светом, хозяйничает юная девушка. Ее движения уверенные, точные. Понятно, что волшебница занимается привычным, но вместе с тем любимым делом. Рассеяно поправляет светлую прядь, выбившуюся из высокой замысловатой прически. Машинально смахивает слезы. Хотя слишком громко сказано – так, пара мелких, практически и незаметных слезинок.

На самом деле Флер строго настрого запретила себе плакать. Но иногда бывает невероятно сложно соблюдать правила, особенно свои собственные. Надо вспомнить, что она сама во всем виновата – обычно это помогает унять начинающуюся истерику.

Да, правильно, она сама выбрала свою судьбу. Сначала рассорилась со всей семьей: уехала в чужую, незнакомую страну, согласилась на нудную, совершенно бесперспективную работу. И все из-за мужчины, которого видела от силы раза четыре, с которым общалась лишь по переписке, изредка по каминной сети. Глупо! Но Флер уже в пятнадцать лет, после первой же встречи твердо решила, что сделает возможное и невозможное, но выйдет замуж именно за Билла Уизли. А Флер всегда была чрезвычайно упрямая и целеустремленная. Сама раздобыла адрес Билла, причем ни у кого-то, а у гоблинов, известных своей поразительной несговорчивостью. Сама написала первое письмо, вроде бы и сугубо деловое, но в тоже время не лишенное очаровательного кокетства и трогательной беспомощности. Ни один бы мужчина не устоял. Билл не стал исключением.

А потом… Потом…

Слезы больше не наворачиваются на глаза, зато в горле встает ком и трудно дышать, словно грудь сжимает тугой обруч. Мысли тяжело ворочаются в голове, причиняя физическую боль.

Зачем она это сделала? Почему? Что и кому хотела доказать? Окружающим? Миссис Уизли лично? Себе? Никто бы не посмел ее осудить. Во всяком случае открыто. За спиной, скорее всего, презрительно кривились бы и злобно шептались. Но в лицо неизменно бы сочувственно улыбались, пожимали руку и похлопывали по спине. К черту! Какое Флер дело до их осуждения?! Они не знают, что значит жить с полу оборотнем. Впрочем, Флер тогда тоже еще не знала.

А внешность не имеет никакого значения. К тому же шрамы украшают мужчин. Даже такие уродливые. (Вспоминая лицо мужа полгода назад, Флер и сейчас вздрагивает от ужаса). И вообще, существуют косметические чары и различные мази. Они обязательно залечат раны, и Флер в полной мере сможет гордиться мужем – воином, защитником. И все у них будет хорошо. Нет, не просто хорошо, а лучше всех!

Вот и ответ: она была наивна до глупости и полна романтических иллюзий. Тошно осознавать. Но разве тогда кто-то мог подумать о таких глубоких последствиях? Флер должна была.

Совсем не во время в голову приходит мысль о девушке с лиловыми волосами. Флер только отмахивается. Нет, у Тонкс была совершенно другая ситуация. Люпин давным-давно укротил зверя, сжился, загнал в самый дальний угол своего естества и никогда не выпускал (разве что во время последней битвы), а Флер живет с совсем еще «молодым», если так можно сказать, полу оборотнем. Билл совершенно несдержанный, крайне вспыльчивый и опасно агрессивный. Возможно, когда-нибудь он справится, смирится и станет таким как Люпин. Вопрос, дотерпит ли она.

Флер еще до свадьбы заметила изменения в поведении жениха. Их трудно было не заметить даже при желании. Билл был раздражительным, срывался по пустякам, буквально кидался на родственников, перестал нормально разговаривать – бросал злобные короткие фразы, больше похожие на рычание. Флер не знала, куда делся надежный, внимательный, заботливый, веселый Билл. Тогда тоже было возможно отменить свадьбу. Флер уже начала догадываться, что перемены в характере Билла вызваны далеко не стрессом и нервами. Остановила гордость. Девушка не смогла бы перенести надменно-правого выражения лица миссис Уизли, и громкого шепота: «я знала».

И вот теперь некому даже оценить ее кулинарные таланты. А ведь Флер действительно любит готовить и блюда у нее получаются великолепно: нежные, с долгим мягким послевкусием. Даже Молли это признала, когда один единственный раз наведалась в Ракушку. А секрет прост до смешного: Флер никогда не использует на кухне никакие, даже самые элементарные, заклинания – они практически убивают и вкус и аромат. Только кому теперь нужны ее секреты? Готовить что-то сложное для себя – просто неприлично, а Билл с недавнего времени ест только бифштекс с кровью. Бифштекс с кровью – так красиво, почти аристократично звучит… А на деле это кусок практически сырого мяса, которое Флер лишь слегка обжаривает, чтобы придать более съедобный вид. Не для мужа – ему все равно. Для себя – завтракают-то они вместе.

Солнечные блики радостно сверкают на вычищенных боках кухонной утвари, бегают по полированной столешнице, радостно перемигиваются в стеклянных дверцах буфета. Ветер увлеченно играет белоснежными занавесками и кружевной скатертью. Любопытный кленовый лист приземлился прямо на обеденном столе и вызывающе выделяется яркой желтизной.

Девушка горько усмехается своим мыслям. Нож соскакивает. Флер вскрикивает и, бормоча под нос что-то про Мерлина, зажимает порез полотенцем. На кухню заходит Билл, а Флер страшно жалеет, что заживляющее заклинание можно применять только через пять минут. Мужчина быстро смотрит на жену, отворачивается, садится за стол и разворачивает свежую газету. Не отрываясь от чтения, зло бросает:

— Ты могла бы быть и аккуратнее. Или теперь прикажешь мне самому готовить?

Флер отшвыривает полотенце. Практически в лицо мужу. И пусть. Не все же Биллу закатывать истерики. С нее хватит! Она уезжает во Францию, домой. Туда, где ее настоящая семья. Билл догоняет уже в гостиной, хватает за руку, крепко прижимает девушку к себе – не высвободиться, но Флер все равно пытается. Ей страшно, даже очень, но вот страх она точно не покажет.

— Прости, — Билл говорит уверенно, смотрит в глаза. – Я понимаю, что изменился. Я вижу, как тебе со мной трудно. Я обещаю, что справлюсь. Но только с твоей помощью. Не уходи – ты мне нужна. Даю слово, все будет хорошо.

— Не будет, — Флер качает головой. – Ничего у нас не получится. Сейчас ведь не получается.

— Я пойду к целителям в Сент-Мунго. Завтра же.

Флер плачет, уткнувшись в грудь Биллу, и упрямо качает головой

— Я буду пить умиротворяющие снадобья и успокоительные зелья. Только не уходи.

Флер поднимает голову и пристально смотрит в глаза мужу, потом медленно кивает, не отводя взгляд. Чем Мерлин не шутит! Женщина, в чьих жилах течет кровь вейлы, способна на многое. А ради мужчины, которого любит, может совершить любое чудо. Даже излечить от повадок оборотня. Пусть это будет сложно и долго. Пусть. Флер согласна.