"Берегись росы до того, как промок"

Путешествие, в которое отправляется Драко, весьма походит на авантюру. Но важная информация чаще всего и добывается авантюрными методами, а в данном случае речь идёт как раз о крайне важном знании.

Ещё в Париже на конференции зельеваров Драко заинтересовался одной сомнительной информацией, промелькнувшей в паре разговоров: будто бы некий британский зельевар без степени Мастера создал зелье, способное вызывать у человека абсолютное безумие.

Насколько Драко понял, эту новость все считают обычным слухом, что лишь подтвердилось, когда он попытался докопаться до источника информации. Все маги, которых он осторожно поспрашивал, заявили, что узнали об этом через десятые руки — вроде бы какой-то скиталец, побывавший в дремучих лесах магической Англии, рассказывал о таинственном зельеваре-отшельнике и об изобретённом им зелье в дружеском кругу, откуда эти сведения и просочились.

Вообще, Драко прекрасно знает, как появляются на свет подобные слухи: за ними не надо отправляться в леса и даже необязательно иметь знакомство с какими-то скитальцами — слухи эти сочиняются самими зельеварами в рекламных целях, из желания привлечь к искусству зельеварения больше внимания.

И всё же, Драко отправил сову Горацию Слагхорну в Хогвартс, посоветовав ему заглянуть в перечень данных о малоизвестных зельеварах. Гораций так и поступил, однако ничего заслуживающего внимания не обнаружил.

С тех пор прошло довольно много времени, Драко уже и забыл обо всей этой истории, и вдруг от Слагхорна неожиданно прилетает сова с любопытным посланием, когда Малфой находится уже у себя в поместье: “Интуиция вас не подвела, молодой человек! Срочно отправляйтесь по указанному мной на обратной стороне письма маршруту. Один делец, торгующий такого рода информацией, продал мне за солидный мешок галлеонов адрес этого зельевара. Он действительно существует! Правда, живёт в глухом лесу. Впрочем, добраться туда вполне можно. Основная проблема в другом: вы не пройдёте в лес с волшебной палочкой. А если даже и пройдёте, то зельевара там не обнаружите. Он установил в лесу хитроумные чары, которые предупредят его, если в радиус их действия забредёт хоть один маг с волшебной палочкой. Так что, я вас предостерёг. И не тяните со сборами, мистер Малфой! У информатора моего сведения хоть и надёжные, но продаёт он их сразу нескольким магам. И делает это через подставных лиц, поэтому за руку его поймать невозможно. А галлеоны, разумеется, с каждого берёт, как за эксклюзив. Посему поторопитесь, иначе нас вполне может кто-нибудь опередить!”

В течение суток Драко преодолевает огромное расстояние, сначала аппарировав в пару мест, потом на метле, а затем и пешком, так как дальнейший путь лежит вниз по реке, но проплыть её на обычной лодке нереально из-за обилия каменистых порогов. Палочкой Малфой решает больше не пользоваться, дабы не спугнуть цель своих поисков.

Здесь, в небольшом маггловском поселении, приютившемся на скалистом берегу реки, проживает некто Роджер Пирс — единственный в этих краях владелец лодки, подходящей для сложного спуска по реке. Он-то и может помочь Драко хоть немного сократить путь до опушки древнего леса, в котором обитает зельевар-отшельник.

Лодку Роджера Пирса Малфой примечает ещё издалека, а подойдя поближе, видит и самого Пирса. Тот загружает на борт какие-то ящики, очевидно, готовясь к отплытию.

Драко, недолго думая, окликает его, но остаётся им не услышанным. Впрочем, это оказывается для Малфоя благом, ибо в следующий миг он видит вблизи лодки... Гарри Поттера!

Теперь Драко стало абсолютно ясно, куда собирается плыть Роджер Пирс и кто его подрядил. Поттер — аврор. И не трудно догадаться, с какой целью он здесь. Собственно, цель у него и Малфоя одна — найти убежище зельевара и подробнее разузнать об изготовленном тем зелье Безумия. Вот только Драко, в отличие от Поттера, не собирается этого зельевара арестовывать. Вся разница.

В любом случае, сейчас у Малфоя нет времени на раздумья. Поэтому он принимает единственно верное решение: даже не попытавшись просить Роджера Пирса взять ещё одного пассажира (Гарри Поттер всё равно бы этого не позволил), Драко намерен рискнуть и пробраться на лодку самостоятельно, тайком.

Пирс и Поттер, взойдя на борт, располагаются в носовой части лодки, что вполне устраивает Малфоя. Проплыв несколько ярдов под водой, он прокрадывается к корме, ждёт отплыв лодки от берега и, никем не замеченный, легко перемахивает через небольшое ограждение. Затем находит свободное местечко между ящиками и прячется там.

Гарри Поттер обнаруживает его слишком поздно, когда они, пробившись сквозь пороги, уже находятся на самой середине широкой реки.

Не владея собой, он бросается на Драко и пытается вытолкнуть его за борт:

— Я не позволю тебе выяснить состав незаконного зелья! Пусть тебя сожрут речные твари, Малфой!

— Нет, это тебе придётся меня переварить, Поттер! — не уступает ему Драко, отчаянно цепляясь за поручень.

Когда первый, самый мощный приступ гнева понемногу пошёл на убыль, Гарри отстал от Малфоя и ухватился за сотовый телефон, возблагодарив Мерлина за то, что додумался взять с собой хоть что-то из маггловской техники в это непростое путешествие. О нежелательном использовании волшебной палочки его, как и Драко, тоже предупредили.

— Я свяжусь с береговой охраной, с вертолётчиками, но тебя здесь не потерплю! Ты вернёшься обратно, Драко Малфой. Ещё и штраф заплатишь за самовольное вторжение на частную лодку, — приглушённо порыкивает Гарри, пока в трубке идут гудки. — Алло! Будьте добры вашего шефа... Шефа, девочка, у меня срочное дело! Алло!..

Пока он кричит в телефон, преодолевая помехи связи, Драко резво выхватывает у него мобильник и швыряет за борт.

— Дурак! — пуще прежнего вскричал Поттер. — Это же была наша единственная связь с миром...

От огорчения и досады он даже прекращает честить Малфоя.

— Вот что, Поттер... — начинает, между тем, тот.

— Уйди с глаз моих, — цедит Гарри сквозь зубы, не желая ничего слышать.

— Эй, у нас есть возможность договориться, — всё-таки успевает предложить Драко, пока его вновь не перебили. — Раз уж мы оказались в одной лодке, то...

— Это ещё ничего не значит, Малфой, — усмехается Поттер. — Я тебе не позволю совершить то, что ты задумал. Так что, не рассчитывай договориться со мной. Я “прищемлю тебе хвост”, как только мы окажемся в лесу. Уж поверь, там у тебя не будет ровно никаких шансов обставить меня. Если тебя не слопали речные твари, то сожрут твари лесные!

— Пф! Какой ты, оказывается, кровожадный, Поттер. Что ж, ты сам не захотел мира, — угрожающе произносит Драко. — Поэтому я объявляю тебе войну.

— Война — так война, — принимает его вызов Гарри.

Добравшись же до места, от которого проще всего выйти к опушке леса, они оставляют Роджера Пирса у его лодки, а сами вскоре углубляются в лесную чащу.

Идут в молчании, каждый сам по себе. Гарри шагает чуть впереди, не оборачиваясь и не заботясь придержать колючие плети ветвей, чтобы они не хлестали в лицо идущего сзади. Бредут они, к тому же, в гору и ползучие стебли цепляются за ноги, а какие-то непонятные высокие растения со всего размаху швыряют им за шиворот мелкие семена. Но времени отряхнуться нет, так как практически ежесекундно приходится убирать с глаз невидимые паутинки. Тем не менее, Поттер неутомимо пробирается вперёд, раздвигая плечом устрашающие колючки безымянных кустов и твёрдо ступая по острым камням, торчавшим из ковра пахучих трав. Драко, напротив, продираться сквозь вековые деревья и растения не в пример сложнее. Он то и дело запинается о коряги и периодически останавливается, чтобы выпутать из своих волос на голове застрявших среди платиновых прядок насекомых. В один из таких случаев он случайно отирает щёку и в лесном полумраке замечает на пальцах кровь.

Солнце, тем временем, медленно скрывается за горизонтом. Наступают сумерки. Тропинка, и без того едва заметная среди разросшейся зелени, становится совсем неразличимой. Идти трудно обоим, но Драко чувствует усталость первым, и начинает понемногу отставать. Воспользовавшись этим, Гарри прибавляет скорости, надеясь оторваться.

Вскоре, когда он оставляет Малфоя уже достаточно далеко позади, неожиданно слышатся отчаянные вопли последнего:

— На помощь! Есть тут кто-нибудь? Мерлин, куда подевался это очкастый кретин?! На помощь!

Гарри пошёл на крики и расхохотался, увидев Драко в глубокой яме, из которой тот не может выбраться.

— Я провалился в яму с листьями, — объясняет Малфой очевидное. — Вытащи меня отсюда, Поттер! Я оставил свою волшебную палочку в лодке.

— Хм, это ловушка для крупных животных, — задумчиво протянул Гарри, сдерживая очередной смешок. — Но, как видно, она вполне годится и для змей. Малфой, ты не пробовал выползти наверх по землистой стеночке?

— Гарри-чёртов-Поттер! Это подло и не по-гриффиндорски — издеваться над человеком в моём положении, — пытается донести до него Драко, теряя терпение. — Вытащи меня сейчас же!

— А ты попроси, как следует, вежливо, — продолжает насмехаться Гарри. — Возможно, тогда и вытащу.

— Т-ты!.. — Драко аж задохнулся от негодования.

— Прощай, Малфой, — отвечает ему на это Поттер. — Кстати, если в яму провалится волк или ещё какой-нибудь зверь, то не обзывай его. Он может обидеться.

— Нет, не уходи! — истошно восклицает тот. — Мерлина ради, Поттер! Помоги мне. Пожалуйста! Такая просьба тебя устраивает?

Гарри, уже отошедший на несколько шагов, возвращается к яме.

— Ты сказал “пожалуйста”? — уточняет он. — Я не ослышался?

— Нет! — подтверждает Драко раздражённо. — Вытащи меня. Я не стану тебе мешать. Арестовывай зельевара, уничтожай его зелье. Я вообще откажусь от его поисков, клянусь честью.

Поттер ему не верит.

“Нет, раз уж ты забрался так далеко в лес, то без рецепта зелья точно отсюда не уйдёшь. Надо бы хоть ненамного опередить тебя... Так что, сиди-ка ты в этой яме, жаль упускать такой шанс! Да и твоей чести грош цена” — проносится у него в сознании за долю секунды.

— Помнится, ты объявлял мне войну, не так ли? — заговаривает он, приняв твёрдое решение. — А на войне, знаешь ли, действуют свои законы. Ты сам допустил промах, Малфой. Я тебя в яму не сталкивал. Поэтому посиди тут, подумай хорошенько о причинах своей неудачи, а на обратном пути я тебя вытащу и отведу к лодке. К тому же, я всё равно, как и ты, оставил свою волшебную палочку там.

— Очкастый идиот! Гриффиндорский ублюдок! Я убью тебя, как только выберусь отсюда! — в бессильной злобе кричит Драко.

А Гарри, прежде чем уйти, даёт ему ещё один совет:

— Не открывай слишком широко рот, Малфой. Здесь полно диких муравьёв. Ну, береги себя! Прощай!

И он уходит.

Однако вскоре Гарри понимает, что идти дальше не имеет смысла. В темноте можно запросто сбиться с пути, и тогда ему придётся плутать по этому лесу не одни сутки. Поэтому выбрав подходящее место для ночлега, он разводит костёр и принимается готовить нехитрый походный ужин.

Тем временем, Драко, вынужденный полагаться только на себя, несколько успокаивается и начинает тщательно обследовать яму. Это оказывается занятием небесполезным: на дне среди листьев он находит довольно длинную палку, вполне пригодную для того, чтобы использовать её, как опорный шест. С помощью этой палки Малфой и выбирается из западни. После чего, отправляется прямо на свет от костра, слабо пробивающийся сквозь лесную чащу.

Увидев его, Гарри не верит своим глазам.

— Мерлиновы кальсоны, если это не привидение, то ты и вправду змея, Малфой! Выполз-таки по стеночке, воспользовавшись моим советом? — интересуется он с иронией.

Не обращая внимания на его язвительный тон, Драко обращается к нему миролюбиво:

— Я устал, продрог, проголодался. Надеюсь, ты не прогонишь меня от костра?

— Присаживайся, — обречённо махнул рукой Поттер. — Похоже, не суждено мне сегодня от тебя отделаться.

Ловушка для зверей отняла у Драко много сил — теперь он сидит тихий, молчаливый, не ругается с Поттером и ни в чём его не упрекает. Однако внезапный треск сучьев, раздавшийся неподалёку, заставляет его вздрогнуть.

— Поттер, ты слышал? — спрашивает он настороженно. — Что это могло быть?

— Слышал, — кивает Гарри. — Не знаю, может, оборотень.

После обмена ещё парочкой версий они больше не разговаривают. Гарри вскоре засыпает, а Драко ещё долго мается без сна: ему постоянно чудится рычание подкравшегося к ним оборотня. К утру, тем не менее, сон сморил и его.

Поттер же, напротив, просыпается, едва начинает светать, и, не разбудив конкурента по поискам, пускается в путь один. Заслышав малейший шорох, он оборачивается, опасаясь узреть у себя за спиной ненавистного Малфоя, но его опасения всякий раз оказываются ложными.

Наконец, он выходит к большой поляне, на которой располагается невзрачная хижина, и сердце его ликует.

— Ну, Малфой, чья взяла? — произносит он вслух со сдерживаемым триумфом в голосе. — Спи, змеёныш, приятных тебе снов!

Ему остаётся пройти всего несколько шагов до хижины, как вдруг сверху на него что-то обрушивается, он падает на землю и в два счёта оказывается упакованным в мешок из рогожки.

— На помощь! Мерлина ради, помогите! Где эта слизеринская змеюка? На помощь! — кричит Гарри, барахтаясь в мешке и безуспешно пытаясь из него выбраться.

Кто-то волоком тащит его куда-то, Поттер больно ударяется головой о какой-то твёрдый предмет и теряет сознание...

А очнувшись, Гарри видит склонившегося над ним Аберфорта Дамблдора со склянкой в руках. Склонившегося явно не с благими намерениями.

— Где я? — задаёт логичный вопрос Поттер, еле ворочая языком. — И почему здесь ещё и вы, сэр?

— Я занимаюсь в этой глухомани зельеварением, — отвечает тот. — А ты, глупый мальчишка, находишься в моей лаборатории.

— Так, вы... — Гарри мысленно связывает одно с другим. — Вы — зельевар? Более того — тот самый, которого я разыскивал?

— А зачем разыскивал? — мрачно интересуется Аберфорт, одним резким движением вдруг насильно раскрыв ему рот и влив добрую часть зелья из склянки, принуждая проглотить всё до капли.

Гарри с трудом вырывается из захвата и мучительно закашливается от терпкого вкуса зелья, плохо соображая, что происходит.

— Ч-что... кха-кха... вы делаете? — выдавливает он спустя пару минут.

— Не дёргайся, — строго произносит Аберфорт. — Если эксперимент удастся, твои ощущения будут... интересными. Так что, побереги силы.

— Какой ещё эксперимент? — сипло спрашивает Гарри, кое-как поднявшись со стула, на котором всё это время сидел. — Слушайте... вы переходите все границы. Не только границы закона, но и... И вообще, сэр, мы так не договаривались... кха-кха...

— А мы и о встрече не договаривались, молодой человек, — резонно замечает Аберфорт. — Ты ведь аврор? Так знай, что я терпеть не могу авроров, а также незваных гостей.

— Нет, вы не правы, — глядя на него осоловевшими глазами, нараспев произносит Гарри. — О, не хмурьтесь! Давайте лучше разнесём здесь всё в пух и прах! Будет весело!

— Действует, — ухмыляется Аберфорт, начиная что-то быстро записывать на одном из листов пергамента, разбросанных по его скромных размеров столу.

Однако радоваться ему приходится недолго. То ли он неправильно рассчитал дозу, то ли зелье ещё нуждается в доработке, но воздействие его на Поттера оказывается чрезмерно эффективным. С криком “Давайте потанцуем!” он набрасывается на Аберфорта и едва не душит его в объятиях. Тот пытается оттолкнуть Гарри, пытается вырваться, но сила молодого аврора — будучи и так не маленькой — словно возросла на несколько уровней.

— Отпусти меня, мальчишка! Я должен ввести тебе противоядие! — твердит Аберфорт, наотрез отказываясь вальсировать с Поттером.

— Не хочу я противоядий! Хочу танцев, хочу разрушить здесь всё, хочу кого-нибудь убить! — с лихорадочным блеском в глазах выкрикивает Гарри.

Сопротивление рискованного экспериментатора становится всё более слабым, до волшебной палочки он — из-за яростно хватающегося за него Поттера — дотянуться не в состоянии, и неизвестно, чем бы закончилась его упорная борьба с подопытным аврором, если бы на помощь не подоспел Драко Малфой.

Войдя в хижину, он на мгновение даже теряет дар речи от представшей его взору картины.

— Какая же ты дешёвка, Гарри-чёртов-Поттер! — восклицает Драко, совладав с эмоциями.

Услышав его голос, Аберфорт гаркнул:

— Эй, парень, ну-ка помоги мне!..

— Да ты просто маньяк, Поттер! — заключает, между тем, Драко. — Ну, сейчас ты у меня получишь!

И он принимается колошматить его кулаками по голове, потом вцепляется ему в волосы, после чего уже не подкачал и Аберфорт: он ловко перехватывает обе руки Поттера и, дотянувшись, наконец, до своей волшебной палочки, произносит заклинание, связавшее руки аврора тугой верёвкой.

Однако этого оказывается недостаточно: Гарри начинает носиться по всей хижине, клясться её разрушить и требовать избавить его от Малфоя.

— Дайте ему какое-нибудь зелье, чтобы он перестал, наконец, меня преследовать! — вызверился Поттер, заставив Аберфорта смекнуть, что действие зелья, видимо, набирает какие-то непредвиденные обороты и, вероятно, скоро подопытный впадёт в бешенство, а там и до абсолютного безумия недалеко.

— Лохматый подонок! — бросает Поттеру в отместку Драко.

В итоге, Аберфорт прибегает к хитрости.

— Хорошо, мистер Поттер, успокойтесь. Позвольте-ка набрать в склянку зелья для вашего недруга вон из того котла, — покладисто проговорил он.

— Вы с ума сошли! — не понимает его манёвра Драко. — Сначала просите меня о помощи, а теперь...

Договорить он не успевает. В этот самый момент Аберфорт изловчился подставить Поттеру подножку и, быстро метнувшись к одному из своих котлов, набирает полную склянку пахучего зелья.

Затем обращается к Малфою:

— Чего стоишь? Живо свяжи его по рукам и ногам, иначе я не смогу влить ему в горло противоядие.

— А?! Вы успели опробовать на нём своё зелье? — изумляется Драко, с огромным удовольствием затягивая тугой узел на туловище Поттера.

Чуть позже, когда сумасшествие Гарри под воздействием противоядия проходит, и его освобождают от прочных пут, Аберфорт оправдывает себя:

— Ты, Гарри Поттер, являешься первым человеком, на котором я опробовал оба зелья. До сегодняшнего дня мне приходилось работать только с лесным зверьём, поэтому я слегка ошибся в дозировке.

— Да, я могу засвидетельствовать: ты был поразительно похож на дикого зверя, Поттер! — вставляет “шпильку” Драко. — Представляешь, как “раздуют” этот эпизод в твоей биографии газетчики, когда я им о нём поведаю? Ха-ха, да они проходу тебе не дадут!

— Не забывай об элементарной этике, Малфой, — напоминает ему Гарри. — Разве не ею ты всякий раз хвалишься на своих зельедельческих конференциях?

— Как будто ты в этике много чего понимаешь, — буркнул тот. — И как ты смеешь вякать про конференции умнейших зельеваров, тупая твоя башка? С чего это ты вообще в курсе подробностей моей общественной жизни?

— Ладно, потом разберёмся, — отмахивается от него Поттер, как от назойливого насекомого.

Драко фыркает и переключает всё своё внимание на Дамблдора.

— Сэр, а вы не могли бы рассказать о предмете своего исследования? — спрашивает он зельевара, вложив в вопрос всю имеющуюся у него учтивость.

Аберфорт, вопреки своему обычному поведению, взглянул на него благосклонно. Можно даже сказать, что в данный момент он пребывает в эйфории от только что проведённого эксперимента, который вполне допустимо считать удачным. Поэтому старец пренебрегает своей неприязнью к незваным гостям, сделав исключение для Гарри и Драко.

— Пожалуй, расскажу, — хмыкает он. — Чаю, к слову, не желаете?

Вот так, потчуя их чаем, Аберфорт довольно детально излагает суть своего зелья, а заодно и — своё определение безумия.

— Это всего лишь химическая реакция, протекающая в мозгу человека, — сообщает он. — Я много лет изучал химическую природу безумия и нашёл вещество, способное стимулировать этот процесс. Мне удалось выделить его из корня одного растения, которое можно встретить только здесь, в этом лесу. Поэтому я и поселился на некоторое время тут, вдали ото всего магического сообщества.

— Но теперь, когда зелье существует, вы могли бы заявить о нём. У вас не было бы отбоя от желающих его приобрести, — замечает Гарри, усмехнувшись. — В определённых кругах, естественно. Тех, которыми заинтересовываются авроры, знаете ли.

Аберфорт сразу же мрачнеет, его глаза злобно сверкают.

— Это ещё одна причина, по которой я вынужден скрываться от магов, — заявляет он. — Маги — как, собственно, и магглы — очень глупы. Моё зелье привлечёт их, как наркотик. Многие, вероятно, будут готовы закидать меня мешками с галлеонами, только бы получить это зелье с целью использовать его на своих врагах. Однако я согласился бы скорее лечить глупых магов, чем прививать им недуги.

— Вы хотите сказать, что... — лицо Драко проясняется осознанием.

— Да, стимулятор безумия не был моей конечной целью, — согласно кивает Аберфорт. — Он интересовал меня всего лишь как возбудитель болезни. Я должен был выделить его в чистом виде, чтобы затем найти соответствующее противоядие.

— И вы достигли своей цели, — подхватывает Гарри. — Мерлин, да я на себе это испытал... Но почему же теперь вы не хотите поделиться результатами своих исследований с магическим сообществом? Вы можете помочь стольким людям.

— Я ведь только что объяснил, почему! — раздражается Аберфорт. — Маги так глупы, что не захотят и слышать о зелье, подавляющем безумие. Кроме больниц, разумеется. Но и за благочестивость колдомедиков я не могу поручиться. Ведь протестировав противоядие, они моментально выяснят состав и зелья Безумия. В любом случае, большинство магов возжаждет получить именно стимулятор этой чудовищной, изнурительной болезни. Тебе, Поттер, ещё повезло — ты побывал лишь на первой стадии помешательства. На второй стадии счастливое безумие ушло бы, уступив место невыносимой агонии, а на третьей... хм, даже представить не решусь.

— Так что же, выходит, вы поставили перед собой ложную задачу? — хмурится Драко.

— Вы абсолютно ничего не поняли, — сердится Аберфорт. — Я посвятил остаток своей жизни зельеварению, и мои усилия не пропали даром. Мне удалось впервые в истории колдомедицины описать на химико-биологическом уровне “механизм” истинного безумия. А это в корне меняет нынешнее представление о физиологической природе человека. Кроме того, я открыл метод управления процессом безумия... Но, повторюсь, магический мир пока не готов к разумному восприятию моих открытий. Так что, я не спешу предавать их гласности.

— А почему же вы доверились нам? — интересуется Гарри с подозрением.

— Потому что вы — первые, кому удалось сюда проникнуть, — бесхитростно поясняет Аберфорт. — Но вам, молодые люди, всё равно никто не поверит, ежели вы не станете держать язык за зубами. Все решат, что вы оба рехнулись. У вас нет никаких доказательств.

— А разве вы не покажете нам свои отчёты? — с надеждой спрашивает Драко.

— Возможно, и покажу, — уклончиво отвечает Аберфорт. — Потом, позже. А пока — пейте чай.

Хмыкнув, Гарри и Драко выпивают ещё по чашке чая. После чего они уже оказываются не в состоянии ни для просмотра отчётов, ни даже для того, чтобы встать из-за стола. По вине пресловутого чая они оба погружаются в крепкий сон.

— Ну вот, глупые мальчишки, — удовлетворённо произносит Аберфорт. — Благодаря этому чаю, вы будете спать долго-долго. А когда проснётесь, ни меня, ни моих зелий, ни лабораторных журналов здесь уже не будет.

Очнувшись ото сна, Гарри и Драко обнаруживают себя лежащими рядом на кровати, к которой они вдобавок ещё и привязаны верёвкой.

— Ужас какой! У меня голова разламывается от боли и всё тело ноет, — жалуется Малфой. — А этот коварный старикашка, похоже, удрал...

— Он не просто коварен, он ещё и садист, — высказывается Гарри, оценив ситуацию. — Ему удалось додуматься до самой жуткой пытки: привязать меня к тебе!

— Взаимно, — фыркает Драко.

— Так, не трать-ка силы на пустые разговоры, Малфой, — одёрнул его Поттер. — Давай лучше вместе сделаем одновременный рывок, и, даст Мерлин, ослабим узел. А потом я попробую дотянуться до него рукой.

Далеко не сразу, но всё же у них получается освободиться. За окнами хижины, между тем, стоит глубокая ночь и бушует ливень. С трудом передвигая затёкшие ноги, Гарри принимается обследовать хижину и не находит ничего, что может хоть как-то подтвердить существование уникальных зелий Аберфорта Дамблдора. Лабораторные журналы исчезли, пузырьки, пробирки и котлы — тоже. Лишь непочатая бутылка огневиски одиноко стоит на одной из полок.

— Нет, он действительно изощрённый садист, — вновь повторяет Гарри, взглядом указав на эту бутылку. — Оставил нам утешительный приз: дескать, выпейте с горя, ребята!

— Садист и сволочь, — мрачно подхватывает Драко, с недовольством слушая, как барабанят по стеклу окон капли дождя.

— Ха, подумать только... Мы оба остались с носом, Малфой, — усмехается Поттер. — А тут ещё и дождь...

— Лично меня дождь не остановит, — заявляет вдруг Драко, метнувшись к единственной двери. — Я лучше переночую где-нибудь под деревом, чем буду терпеть тебя здесь до утра!

— Не дури, там же гроза, — пытается остановить его Гарри, но Малфой всё равно решительно шагает за порог хижины, захлопывая за собой дверь.

Однако долго он там не выдерживает и, наступив на горло своей гордости, возвращается обратно.

Поттер рассмеялся, увидев его — насквозь промокшего, стучащего от холода зубами.

— Я запрещаю надо мной смеяться, понял?! — в бессильной злобе вскричал Драко.

— Прости-прости, я не нарочно, — охотно повинился Гарри. — Тут действительно смеяться не над чем. Волшебных палочек у нас с тобой нет, а тебе надо как-то согреться, иначе схватишь воспаление лёгких. Вот что, снимай мокрую одежду и ложись в постель.

— Ни за что! — возмущается Малфой. — Да я лучше подохну, чем стану спать с тобой в одной постели!

— Хм, я бы мог сказать: ты не знаешь, от чего отказываешься, — ухмыляется Гарри, пожимая плечами. — Но поскольку ты фригиден...

— Это Уизлетта твоя фригидна! — рявкает тот, оскорбившись.

— Так, ладно. Поступай, как хочешь, — отмахивается Поттер, с удобством устраиваясь на кровати. — Я устал от криков. На сегодня лимит исчерпан.

Драко, что-то раздражённо прошипев, усаживается на пол в дальнем углу хижины. Но согреться всё никак не может. Его бьёт озноб, душит кашель. Отменным здоровьем он никогда не мог похвастать и даже сейчас всё ещё очень легко простужается.

Тем не менее, разделить постель с Гарри Поттером он тоже не может. Поэтому, дотянувшись до бутылки с огневиски, Малфой тихо откупоривает её. И уже после нескольких глотков дрожь, наконец, унимается. Драко чувствует только приятное тепло...

В себя он приходит от того, что Поттер с силой тормошит его.

— Ты кашляешь, Малфой, — говорит он. — Перестань упрямиться. Иди в постель, укройся одеялом, а я — так и быть — здесь посижу.

К его удивлению, Драко не возражает. Наоборот — сам протягивает ему руку.

Хмыкнув, Гарри не без труда перемещает его в постель. После чего наклоняется, чтобы набросить на него одеяло, и тут вдруг Малфой обнимает его.

— Останься со мной... — шепчет он ему в шею.

— Эй, Малфой... Т-ты серьёзно? — у Поттера перехватывает дыхание.

— Да, останься... — кивает тот, притягивая его ещё ближе к себе.

— Мерлин, я об этом так долго мечтал... — таким же шёпотом произносит Гарри, осыпая Малфоя поцелуями.

— Я тоже, Поттер... Но у меня больше нет сил сопротивляться, — признаётся Драко, отвечая на жаркие поцелуи и прикосновения.

— И не надо, не сопротивляйся больше, — со всей страстью просит Гарри, вовлекая того в особенно глубокий поцелуй.

И неожиданно — он улавливает слабый запах спиртного.

— Постой, ты что, пил огневиски? — спрашивает Поттер, резко отстранившись.

— Угу, мне нужно было согреться, — отвечает Драко.

— Ха, теперь всё ясно, — морщится Гарри, поднимаясь с постели. — Ты выпил, и тебя понесло. А я, дурак, принял всё за чистую монету.

— Поттер, ты куда? — хмурится Малфой. — Останься!..

— Нет уж, спи, — отказывается Поттер. — А я лучше посижу в уголке.

— Поттер, прекрати. Иди сюда, — продолжает требовать Драко, распалившись. — Иначе я всем твоим знакомым расскажу, что любовник из тебя никакой!

— Да ради Мерлина! Рассказывай, что хочешь, — бросает в его сторону Гарри, безразлично пожимая плечами. — Только сначала проспись. Тебя снова надо сунуть под дождь, как под холодный душ.

— Не хочу дождь, хочу тебя! — стоит на своём Малфой.

— Черти тебя раздери, перестань... — тяжко вздыхает Гарри, удручённо качая головой. — Я же не из железа.

— Раздень меня, поцелуй... — сбавляет тон Драко, ощущая почти невыносимое томление.

— Лежи спокойно, Малфой, — сглотнув, приказывает ему Поттер. — Тебе необходимо проспаться.

— Вот, значит, как? — обижается Драко с угрозой в голосе. — Тогда не говори потом, что я не давал тебе шанса. Не жалуйся! Я буду ненавидеть тебя до конца своих дней!

И он ещё долго ворочается, осыпая Гарри оскорблениями. А проснувшись утром, ничего не может вспомнить. Поттер спит рядом с ним, и это настораживает Драко.

— У меня голова гудит, — извещает он проснувшегося вслед за ним Гарри. — Что ты со мной сделал, гриффиндорский идиот?

— Ничего, — угрюмо отвечает тот.

“Но как же хотелось!..” — пробегает в его сознании невольная мысль.

Драко, между тем, ему не верит. И тогда Гарри рассказывает обо всём, что произошло минувшей ночью, опустив только свои собственные признания.

Малфой сгорает от стыда, слушая его, но из упрямства твердит:

— Откуда мне знать, что всё это — правда?

— Хочешь — верь, хочешь — не верь, — просто сказал Поттер.

Потом они бредут по лесу и, более или менее, мирно беседуют. Гарри говорит о том, что всё-таки поставит в известность министра Магии насчёт зелий Аберфорта Дамблдора, а Драко советует ему этого не делать.

— Да ты спятил, Поттер, — фыркает он. — Хочешь поставить под удар свою аврорскую репутацию? У тебя же нет никаких доказательств.

— Я сам доказательство — я выпил эту гадость, — спорит Гарри.

— Всё равно тебе никто не поверит, даже Кингсли с его доверительным к тебе отношением, — указывает Драко. — Ты только выставишь себя на посмешище, и всё. Я думаю, нам обоим следует забыть об Аберфорте с его зельями.

Поттер вздыхает.

— Пожалуй, — соглашается он после паузы.

Затем Гарри внезапно останавливается и осматривается кругом с задумчивым видом.

— В чём дело? — интересуется Драко, тоже остановившись.

— Хм, Малфой... — медленно протянул Поттер, продолжая вертеть головой в разные стороны. — Дело вот в чём: не знаю, как ты, но я уже плохо помню, как мы добирались до хижины. К тому же, прошедший ливень, похоже, примял лесную тропинку зеленью... да, однозначно примял, потому что я её не вижу.

Малфой, следуя его примеру, оглядывает всё вокруг и приходит к столь же неутешительному выводу.

— Ну, и как будем выбираться? — задаёт он резонный вопрос.

Гарри, взобравшись на каменный валун и оглядев всю простирающуюся перед ними местность с высоты, в конце концов, говорит:

— Так, во-первых, мы, по всей видимости, сейчас сильно сбились с пути. Во-вторых... Я не уверен, но, по-моему, отсюда до реки расходятся два пути. Первый — довольно лёгкий. Надо обойти вон ту скалу у подножья, а затем подняться по руслу маленького ручья, который стекает на равнину и впадает в реку. Другой путь... ну, он более короткий.

Спрыгнув с валуна, Поттер подходит к Драко.

— И? — торопит его тот.

— Что? — не понимает Гарри.

— Короткий путь, Поттер. Где он проходит? — нетерпеливо спрашивает Малфой.

— Эм... Знаешь, я не уверен, что нам следует идти короткой дорогой, — произносит Поттер несколько нерешительно.

Драко хмурится.

— В смысле? Что за путь-то?

— Путь по горному карнизу, — отвечает Гарри, указывая на ту же самую скалу, о которой говорил ранее.

Малфой покорно переводит взгляд в указанном направлении и теперь тоже видит, где проходит короткий путь: большую скалу слева от них опоясывает узенький горизонтальный карниз. По таким карнизам ходят, осторожно переставляя ноги и держась руками за выступы скалы.

“Я-то пройду по карнизу, — задумывается Гарри. — А вот Малфой...”

Неожиданно сверкнула молния, и загрохотал гром. Тучи стали затягивать лазурное небо.

— Ну, Поттер, ты идёшь или как? — обращается к нему Драко, вырывая из размышлений.

— Ты хочешь идти по короткому? — удивляется Гарри.

— Поттер, очнись! — прикрикивает на него Малфой. — Сейчас опять начнётся гроза, как вчера. Нам надо как можно скорее выбраться из леса или, по крайней мере, найти какое-то укрытие. От хижины-то мы всё равно уже далеко. А по этому карнизу я прекрасно пройду!

Гарри скептически на него воззрился.

— Уверен? — спрашивает он и, получив в ответ свирепый взгляд, со вздохом смиряется с неизбежным. — Давай-ка я хоть сначала покажу тебе, за что там браться руками.

И когда они подходят к скале, Драко, кусая губы, вынужден наблюдать, как Поттер, прижимаясь к скале щекой, продвигается по кромке вдоль скалы, обнимая её руками. Двигается он уверенно и, не останавливаясь, приставляет одну ногу к другой. Малфой следит за ним неотрывно. Суставы его пальцев даже побелели — так крепко он их сжал.

Но вот — Гарри скрывается из виду. Проходит целая вечность, пока, наконец, он не появляется снова, на этот раз лицом вперёд. И улыбаясь.

— Так, ты пойдёшь первым, — говорит он, оказавшись рядом с Драко. — Тебе просто надо делать всё, как я сейчас. Захваты для рук удобные по всей длине. И вообще, карниз короткий. В конце — я тебе скажу, когда ты дойдёшь до этого места — кромка обрывается... примерно на один широкий шаг. Тебе надо будет переступить, но это не опасно, там есть, за что крепко ухватиться. К тому же, я буду идти сразу за тобой и подстрахую, в случае чего. Главное, миновать разрыв.

...“Только не смотреть вниз”, — повторяет про себя Драко, еле двигая ногами, которые вдруг стали огромными, цепляясь за скалу пальцами, локтями, всем телом и так прижимаясь к холодному камню, как будто желает втиснуться внутрь.

Когда Поттер произнёс слово “разрыв”, Малфой сразу представил бездонную пропасть, и подумал, что не сможет не смотреть вниз. Упадёт и всё. И как Поттер потом скажет об этом его матери, Нарциссе Малфой? Такого горя она не выдержит.

“Мерлин, это чёртово передвижение ещё хуже, чем ныряние под огромную волну ради того, чтобы впечатлить отца, — ворчит мысленно Драко. — Но тогда я хоть знал, что меня может ушибить камнями, но не... Ух, гиппогриф всё раздери!..”

Сзади Поттер спокойно проговорил:

— Так. Теперь аккуратно переставь правую ногу на тот выступ.

Этот уверенный тон заставляет Драко взбодриться.

“Нет, разумеется, я не сорвусь с этой огромной каменной глыбы, ещё чего!” — мелькает в его сознании.

— Держись крепче обеими руками и вытяни ногу как можно дальше, — советует, тем временем, Гарри. — Так, вот и всё!

Малфой посмотрел под ноги. Он стоит на небольшой площадке, поросшей травой, от которой исходит хорошо знакомый пряный аромат. А за площадкой, внизу... Вдруг Драко чуть согнулся, зажмурив глаза.

— Ну, вот! Чего это ты? — смеётся Поттер. — Всё уже позади, а тебе поплохело! Куда это годится? А ну, глянь вниз! Смелее, Малфой.

Рыкнув, Драко открывает глаза. Далеко внизу виднеются поля, деревья, всё залито медным светом и колыхается — это ветер пробегает над долиной.

А Гарри уже ступает дальше, вперёд. От треугольной площадки, которой кончается каменный карниз, круто вверх идёт столь же каменистый проход. Наверху, на фоне неба, вырисовываются ветки низкого раскидистого дерева. На полпути внезапно поднявшийся ветер хлестнул Драко прямо в лицо. А когда он взбирается вслед за Поттером по высоким камням, его ослепляет молния. В тот же миг вновь загрохотали раскаты грома, будто великан мимо них пронёсся.

Спустя пару минут Гарри вытягивает руку, указывая на зелёный холмик в ложбине среди травы и разбросанных камней, похожий на большой куст.

— Там, похоже, пещера! — сообщает он, перекрикивая вой ветра и гром.

В то мгновение, когда Драко замечает вход в эту самую пещеру, на небе резко полыхнула целая стена огня и всё вокруг словно охватывает пламя. При свете этой вспышки кусты и фигура Поттера превращаются в чёрный рисунок на зловеще-огненном фоне. Ещё секунда — и небо как будто раскалывается надвое, адский грохот оглушает Малфоя. Кажется, что вот-вот разверзнется и разорвётся на куски земля.

Начинается дождь, падают первые крупные капли. Молнии сверкают одна за другой. Казалось бы, недавний разряд должен был исчерпать все запасы небесного электричества, но куда там. Вот — на фоне чёрных туч вспыхивает огромное перевёрнутое “У”, превращается в гигантского кальмара и гаснет в новом громовом залпе. И в тот же миг, словно по сигналу, разверзаются хляби небесные, как будто прорывается шлюз, и Драко окатывает целым потоком воды. Вход в пещеру пропадает из виду за подвижными стенками ливня.

Малфой идёт вперёд наугад.

“Где же укрыться?” — бьётся в его голове мысль.

Он вспоминает, что под деревьями во время грозы прятаться нельзя. Поттер, снова опередив его на много шагов, не позаботился предупредить его об этом.

“И какой из него аврор после этого? Хорошо, что мне хватило ума самому об этом подумать”, — мрачно хмыкает Драко.

Через минуту он добирается до зелёного куста, который приметил ещё издалека, огибает его и сквозь пелену воды видит край скалы с чёрным прямоугольным отверстием. Недолго думая, Малфой юркнул в эту дыру и очутился... в пещере! Оказывается, деревья посреди ложбины полностью скрывали её.

Драко протирает глаза. Внутри пещеры темным-темно. Как, впрочем, и снаружи. Во внезапно наступивших сумерках через вход ему видны только блестящие струи дождя, хлеставшие по камням перед пещерой. А слышно только то, как шумит ливень, воет ветер и почти непрерывно гремит гром. Перед входом раскачивается и дёргается во все стороны плеть какого-то дикого растения.

— Мерлин, ты похож на утопленника! — усмехается Гарри, заметив своего насквозь промокшего попутчика, вошедшего в пещеру позже него.

— На себя посмотри, — буркнул Драко, у которого от холода нет никакого настроения для препирательств.

— Смотри-ка, Малфой, тут есть фонарь... хм, маггловский. И вообще... куча всякой рухляди, — произносит Гарри, вернувшись к тому, чем занимался до прихода Драко — к осмотру их убежища.

— Пф! И дураку ясно, что до нас тут определённо кто-то бывал, Поттер, — убеждённо заявляет Малфой, оглядевшись.

— Ага, — кивает тот. — И, судя по всему, не маги. Так... найти бы спички, что ли.

Присев рядом с небольшой кучкой каких-то вещей в дальнем углу пещеры, он принимается в ней рыться и, в конце концов, находит большую коробку спичек. Помимо этого, Гарри также обнаруживает плотно закупоренную маленькую фляжку и несколько лимонов.

В следующие семь минут он изводит несколько спичек, пока, наконец, фитиль фонаря не загорается светло-синим огоньком. После чего Гарри закрывает стекло, выкручивает фитиль побольше и, держа фонарь в вытянутой руке, начинает более тщательно осматривать жилище предыдущих робинзонов.

Драко, до этого праздно слонявшийся возле входа, утомлённо вздыхает и тоже приступает к исследованию их временного укрытия. Сделав пару шагов вглубь, он невольно принюхивается. Перебивая запах свежего от дождя воздуха, в пещере ощущается аромат провансальских трав. Кое-где на стенах выделяются какие-то пятна. Подойдя к ним поближе, Малфой удивляется. В углубления между камнями воткнуты веточки тмина, мяты, лаванды и розмарина, которые кто-то расположил так, чтобы они образовали волнистую полосу вокруг всей стены.

“А это ещё что?” — Драко боязливо тронул ногой тёмный предмет на каменном полу.

Предметом этим оказалось тонкое и мягкое покрывало.

Есть в пещере и другие признаки того, что в ней кто-то жил. Вот ножницы для кролика на выступе камня, будто нарочно сделанном для них. А вот на столбике из камней лежит небольшой свёрток с плитками шоколада. На другом выступе висит такое неожиданное в этой обстановке полотенце, рядом с ним — четыре ножа, спиртовка, несколько коробков спичек и сложенные башенкой коробки сардин. В глиняной миниатюрной вазочке рядом с кучкой сухих листьев стоит букет: кустик мелких синих цветов, которые обычно растут прямо на камнях, и жёлтый дрок.

Хмыкнув, Драко теряет интерес к подобному времяпровождению и усаживается по-турецки на покрывало, негласно оставляя дальнейший осмотр пещеры на Поттера.

“Вот ведь застряли... Эта гроза, кажется, никогда не кончится”, — мысленно проворчал Малфой, переводя недовольный взгляд с завесы дождя на Гарри и обратно.

Стоит ему так подумать, как тотчас, словно в доказательство того, что конца действительно не будет, вход в пещеру озаряется пламенем и где-то совсем рядом раздаётся чудовищный грохот, ещё сильнее, чем раньше. Драко скривился.

Громыхает ещё довольно долго после того, как молния гаснет, но среди этого рокота Малфой всё же различает голос Поттера из противоположного угла пещеры:

— Малфой, не повторяй свои прошлые ошибки. Тут куча разного тряпья. Возьми что-нибудь и оботрись хотя бы. Ты весь мокрый.

Драко фыркает.

— Можешь не верить, но мне не особо холодно. Однако спасибо, что озаботился, — саркастически произносит он, злясь непонятно на что.

С Гарри самого вода течёт ручьём. Он откидывает со лба мешающие смотреть мокрые прядки волос и натыкается взглядом на полотенце. После чего быстро хватает его, подходит к Малфою и, ни слова не говоря, принимается безжалостно тереть полотенцем его голову, высушивая светлые волосы.

— Ай, ты меня дёргаешь за волосы! — возмущается Драко, изо всех сил сопротивляясь такому с собой обращению.

— Раздевайся, — приказывает ему Гарри. — У тебя вся одежда к телу прилипла, ты весь дрожишь. И не валяй дурака, подумаешь, раздетым его увижу! На вот, завернись.

И он обматывает Малфоя ещё одним покрывалом, валявшимся неподалёку. Драко, вырвавшись из его рук, хоть и с ворчанием, но всё-таки следует указаниям и снимает мокрую одежду, кутаясь в мягкую ткань покрывала.

Гарри, тем временем, зажигает спиртовку и, обведя взглядом всё, что обнаружил в этой пещере, выливает содержимое фляжки в небольшую чашу. Пламя спиртовки, заменяющее очаг, начинает отбрасывать на каменный пол их обители маленький светлый кружок.

— Надо же, а во фляге-то был ром, — сообщает Поттер. — То, что нужно, чтобы согреться. Кто бы здесь ни жил, он всё предусмотрел.

— Хн, наверное, это предыдущее жилище Аберфорта, — выдвигает предположение Драко. — Кого ещё могло занести в такую глухомань! А там, на стенах — пучки трав для очищения воздуха в пещере.

— Брось, нет никаких признаков того, что здесь обитал маг, — отмахивается от его версии Гарри. — Всё довольно примитивно.

— Конечно, травы эти и маггл мог бы сюда принести, но вот их расположение на стенах... Я такое видел только в учебниках по Зельеварению, — уверенно заявляет Малфой.

— Ладно, не суть важно, — пресекает дальнейший спор Поттер.

— Ну, разумеется, — буркнул Драко, закатив глаза. — Тогда, может, ответишь, когда мы сможем выбраться отсюда? И, Мерлин, ты бы хоть костёр развёл, раз такой умный! По крайней мере, судя по тому, сколь много ты знаешь о маггловских способах выживания в таких условиях.

— С костром ничего не выйдет: если разжечь его в глубине пещеры, мы задохнёмся от дыма, а если около входа, его задует ветер, — терпеливо отвечает Гарри, усаживаясь рядом с ним на покрывало. — И потом, мы не знаем, кто ещё находится в этом лесу. Думаю, не стоит привлекать внимание, учитывая, что мы оба безоружны. А отсюда, может, скоро и выберемся. Гроза вроде утихает. Правда, начинает темнеть...

Проходит час. Дождь не только не прекратился, а льёт вдвое сильнее: удивительно, откуда на небе столько воды. Гроза удалилась, но с той стороны, откуда она пришла, уже стремительно надвигается ей на смену новая, громыхая и гоня тучи. Вокруг пещеры разыгрывается целое представление: танец молний под аккомпанемент грома. И уже окончательно темнеет.

Гарри и Драко сидят около фонаря в самом дальнем уголке своего каменного укрытия. Драко уже спит, прислонившись к стене и свесив голову набок. Гарри же никакой сонливости пока не чувствует, особенно когда Малфой сползает по стене на пол, и его голова оказывается у Поттера на коленях. Чуть поворочавшись, Драко затихает. И Гарри, не успев даже подумать, обнимает его. При свете фонаря он вглядывается в лицо Малфоя и впервые замечает, что у того красиво изогнутые брови и нежная кожа щёк.

Улыбнувшись, Поттер отводит взгляд.

Молнии теперь сверкают реже, дождь шумит ровно, а не обрушивается потоками на каменные плиты перед входом пещеры. Только гром всё ворчит и громыхает.

— Думаю, когда рассветёт, мы уже сможем пройти вдоль русла реки, — говорит Гарри проснувшемуся от резкого порыва ветра Малфою. — Роджер Пирс, должно быть, уже извёлся от ожидания.

— Ты так уверен, что он нас ждёт? — скептически интересуется Драко.

— Человек он надёжный, я узнавал, — просто отвечает Поттер.

— М-м. Идти по горному карнизу, разумеется, нечего и думать, — зевнув, произносит Малфой тоном бывалого человека.

— По карнизу, говоришь? — рассеянно переспрашивает Гарри, думая о другом. — Конечно, нечего и думать. После ливня скала стала мокрой и скользкой.

Таким образом, из пещеры они выходят с рассветом. Стоит свежее после грозы утро. В разрыве между облаками проглядывает солнце и превращает все дождинки в сверкающие бриллианты, что стекают со сплошного лиственного ковра над пещерой. С запада, со стороны скалы с карнизом, пещеру эту скрывают вечнозелёные дубы, и маскирует плющ. На востоке, куда пещера обращена входом, ложбина кончается и начинается крутой склон, поросший густыми дебрями из невысоких скрюченных деревьев. А дальше раскидывается лес с его пропастями и вершинами — огромный край, простирающийся на многие мили.

Спуск вдоль русла реки, по которому несётся поток мутной воды, достаточно долог, но обходится без происшествий.

Позже, когда они уже плывут в лодке Роджера Пирса, Драко, переступая через себя, пытается поблагодарить Поттера за то, что тот не воспользовался его слабостью в хижине Аберфорта.

Гарри же оказывается как-то не готов к возможной перемене в их отношениях и потому сбивается на привычные дерзости:

— Я вообще кавалер по натуре, Малфой. Хоть у тебя на сей счёт явно другое мнение.

— Ладно, я сказал то, что хотел, — с недовольством подытоживает Драко. — Только честь моего рода вынудила меня поблагодарить тебя.

— А я не ищу твоей благодарности, — продолжает в том же тоне Гарри. — Я поступил так, как мне подсказывала совесть. Впрочем, это было не трудно. Во-первых, ты не в моём вкусе, а во-вторых, я просто не мог себе позволить приставать к тому, кто помолвлен.

“Да как ты смеешь... — вспыхивает в мозгу Малфоя яростная мысль. — Что ж, ты сам напросился, Гарри-чёртов-Поттер!”

...И вот — спустя неделю, как они вернулись из своего путешествия, Драко, желая отомстить за глубоко задевшие его слова, публикует в журнале “Зельеварение сегодня” статью. Статью о странном старикашке-зельеваре, о его сенсационных экспериментах, а также о первом добровольце, испробовавшем на себе зелье Безумия и его противоядие.

Имя добровольца Малфой, разумеется, тоже предаёт огласке. А как же иначе? Ради этого, собственно, и была затеяна публикация. В статье Драко не жалеет красок, описывая, как вёл себя Гарри Поттер под воздействием стимулятора безумия. Всё излагает: и как Поттер бросается на старика-зельевара, и какие слова при этом говорит, и с каким трудом его удаётся унять.

Статья производит эффект разорвавшейся бомбы. Вся редакция журнала “Зельеварение сегодня” моментально превращается в хранилище множества писем: читатели жаждут получить рецепт зелий. Каждый второй готов отправиться в тот дремучий лес на поиски таинственного зельевара и требует более точных координат той хижины, в которой побывали Драко Малфой и Гарри Поттер.

В отличие от лёгковерных обывателей, Гильдия Зельеваров воспринимает эту публикацию, как оскорбление. Скандал разражается громкий, однако он приносит журналу неслыханную популярность. А Драко получает несколько заманчивых предложений о работе в самых лучших лабораториях мира. Он торжествует!

Но вот Гарри Поттер... Бедный Гарри Поттер. Над ним не подшучивает только ленивый. Он — глава Отдела Обеспечения Магического Правопорядка, и, тем не менее, его подчинённые прыскают со смеху, едва заметив его фигуру в дверях. Даже министр Шеклболт с его “доверительным отношением” к национальному герою — как однажды сказал Драко — устраивает ему страшный разнос.

Таким образом, из кабинета Кингсли Гарри вылетает стрелой. А через несколько минут эта стрела, отравленная Драко Малфоем, настигает его же в его собственном поместье.

Гарри, вне себя от злости, рвётся в личные комнаты Драко, а леди Нарцисса Малфой неловко преграждает ему дорогу.

— Ради Мерлина, мистер Поттер, сейчас домовик позовёт моего сына. Не нужно так нервничать, — сбивчиво произносит она.

Поттер заставляет себя хоть немного успокоиться.

— Извините, миссис Малфой, но...

— Да, извини его, мама, — Драко вырастает рядом с ними, как из-под земли. — Позволь мне с ним поговорить с глазу на глаз. И не беспокойся, он ничего мне не сделает. Верно, Поттер? Ты же не станешь швыряться в меня заклятиями?

— Это не в моих правилах, — рыкнул Гарри. — А вот вы, миссис Малфой, допустили серьёзную ошибку в воспитании. Надо было чаще его пороть!

— Пороть? — встревожилась Нарцисса.

— Да вы не волнуйтесь, — несколько смягчается Поттер. — Не стану я проклинать вашего сына...

— Ладно, я вас оставлю, — сказала Нарцисса, неохотно покидая гостиную.

— ...хотя руки у меня так и чешутся, — продолжает Гарри после её ухода. — Ну что, Малфой, доволен? Слышал, тот журнальчик собирается выпускать дополнительный тираж. Тебе аплодировать?

— Нет, не обязательно, — усмехается Драко, скрестив руки на груди с невозмутимым видом. — К слову, рад, что ты не сломался под гнётом этого события, Поттер.

— А мне, в отличие от тебя, не надо никому подставлять подножку, чтобы хорошо себя чувствовать, — презрительно заявляет Гарри. — Чёрт, мы же с тобой договорились похоронить эту дурацкую историю! И вдруг заголовок: “Безумие в исполнении Гарри Поттера!” Какая низость, Малфой.

— Вот уж не думал, что ты всерьёз воспринял наш уговор, — на лице Драко поселяется ироничная ухмылка. — Что, Поттер, поверил мне?

— Да, представь себе, поверил! — разъярился Гарри. — Однако ты всё такой же, как и прежде. Поздравляю, Малфой, моё имя со дня моего рождения, конечно, как только ни трепали, но на столь идиотскую тематику — впервые! Подлость твоя поистине не знает границ.

Чем больше он укоряет Драко, тем агрессивнее тот становится, поскольку для него сейчас именно холодная агрессия — единственное средство защиты.

— Слушай сюда, Гарри-чёртов-Поттер, — цедит он сквозь зубы. — Ты, похоже, находишься во власти какого-то заблуждения на мой счёт. В любом случае, если ты до сих пор не понял правил игры в раунде со мной, то ничего не могу поделать. Это твои трудности.

— Мерлин, да если бы ты хоть иногда смотрел по сторонам, Малфой, то заметил бы, что в мире есть и что-то ещё, помимо вероломства ради собственной выгоды, — раздражённо проговаривает Гарри, пронизывая его колючим взглядом.

Драко принимает и этот вызов:

— О, по сторонам я смотрю, Поттер. И знаешь, что вижу? Вижу беспринципных типов вроде тебя, которым бы только поиздеваться надо мной, оскорбляя по всем пунктам. Вот, что я вижу.

— Так, ты лишь поэтому настрочил статью? Из мести? — изумляется своему открытию Гарри. — Не из конкуренции, а из мести?

Драко не понимает, что конкретно так потрясло и огорчило Поттера. Не всё ли равно, каким мотивом он руководствовался, решаясь на эту публикацию?

“Не его это дело, пусть катится отсюда!..” — мысленно буркнул Малфой.

Поэтому он опять прибегает к испытанному средству — агрессии:

— А что тебя так уязвило? То, что ты мне проиграл?

— Лучше уж быть проигравшим, чем подлецом, — парирует Гарри, после чего, резко развернувшись, покидает Малфой-мэнор.

И Драко, оставшись в одиночестве, неожиданно осознаёт, какой жалкой и мерзкой выглядит его месть на самом деле. Лучше бы он действительно сделал это из чувства соперничества, конкуренции! Ведь именно соперника он всегда видел в Гарри Поттере. В каждом его слове Драко чувствовал вызов. И это раззадоривало, это заставляло только чаще провоцировать Поттера, чтобы... что? Малфой не знает ответа на этот вопрос. Но сейчас он, к собственному удивлению, понимает, что постоянно искал способы добиться ожесточённого противостояния с Гарри, вызвать у того какую-нибудь неразумную реакцию на свои действия, взбесить его. Зачем? Для чего?

Драко хмурится, стоя посреди гостиной со стиснутыми кулаками.

Ему просто это нравится — вот, в чём правда. Нравится видеть в зелёных глазах Поттера ярость, граничащую с бешенством. И знать, что именно он — Драко Малфой — является причиной этой ярости. В такие моменты в душе Драко — триумф, почти экстаз.

За годы учёбы в Хогвартсе он сам — сам! — настолько кропотливо приучил Гарри к нападкам со своей стороны, что теперь нет ничего удивительного в том, что реагирует тот соответственно. Фактически при каждом разговоре между ними чуть ли не искры летят. Обычный спор доходит до криков и взаимных оскорблений даже сейчас, в мирное время. Хотя не то чтобы они так уж часто встречаются в обществе... И, тем не менее, при встрече каждый из них в курсе всех событий в жизни другого, чтобы достойно вступить с противником в поединок, фехтуя словами.

Однако сегодня, сейчас... что-то всё же незримо изменилось в поведении Гарри Поттера.

“Да, представь себе, поверил!” — крикнул ему Поттер. Неужели, правда, поверил? С чего вдруг? Почему-то Драко чувствует, что сейчас Гарри относится к нему иначе, уже не так, как в школьные годы, словно поменял о нём своё мнение, вступив во взрослую жизнь. Но что Малфой сделал такого особенного, чтобы о нём поменял мнение его школьный враг? Драко не может этого понять. После войны он ведь просто стал жить, как все, не более. Или... как раз в этом всё дело? А то разочарование в лице Поттера, как будто Драко не оправдал его надежд?

“Гриффиндорский идиот... Я тебе ничего не должен”, — проносится у Малфоя в сознании.

Но странная горечь всё равно разъедает его душу. Поттер ушёл так поспешно, словно черту между ними провёл. И Драко, раздражённый тем, что не за ним осталось последнее слово, выходит в парк поместья с целью избавиться, наконец, от навязчивых размышлений и, главное, изгнать из головы образ Гарри Поттера.

Прислонившись плечом к живой изгороди, он со вздохом прикрывает глаза, позволяя летнему ветру играть с его волосами.

То, что Драко в данный момент испытывает — это даже не печаль. Это тоска. Самая настоящая. Тоска по утраченному и по несбыточному. Нет, вообще-то, Малфой может с уверенностью сказать себе, что живёт отличной жизнью, которую в послевоенное время сам для себя выбрал. Он успешен в своей работе, его принимают в обществе, у него есть невеста. Да, он действительно сам всё это себе обеспечил, добился всего этого с таким трудом, что даже его отец, в конце концов, стал его уважать. Вот только Драко всё чаще ловит себя на том, что рассеян, что радости ему его жизнь не приносит, что Асторию он порой готов заавадить. Значит ли это, что он выбрал неправильно?

Вцепившись пальцами в ветки живой изгороди, Малфой тяжело дышит, всё ещё не открывая глаз — его тоска медленно, но неотвратимо превращается в агонию. Вдобавок, в мыслях вновь мелькает образ Гарри Поттера и Драко, в конечном итоге, вынужден признать безнадёжность попыток его прогнать. Он ведь на самом-то деле понимает, чем это вызвано, уже давно смутно понимает. Да, он понимает. Всё понимает. Гарри Поттер — его наказание за неправильный выбор, его возмездие. И теперь Драко обречён до конца своих дней тосковать по жизни, которой у него никогда не было и не будет. Это не то чтобы трагично, скорее... такова реальность.

В то время, как Драко возвращается из залитого солнечным светом парка в прохладные комнаты поместья, Гарри Поттер уныло бредёт по Диагон Аллее, никуда конкретно не направляясь. Мысли его заняты Малфоем, но думает он о нём почти отстранённо, большей частью вспоминая мучительные мгновения с ним наедине в хижине Аберфорта Дамблдора и в пещере. Вспоминает именно свои эмоции в те мгновения, а не самого Малфоя. Образ Драко, в любом случае, постоянно присутствует в его голове. Гарри не гонит этот образ и, наверное, поэтому ему уже довольно долго удаётся делать так, чтобы тот не тревожил его слишком сильно.

И всё-таки в воспоминания Поттера настойчиво врывается минувший разговор с Драко в Малфой-мэноре, принуждая сконцентрироваться на нём. Гарри замедляет и без того неспешный шаг.

Ему нельзя было позволять себе надеяться... Надежда губительна. Ещё немного и под её давлением он бы совершил непоправимое — окончательно лишился своего достоинства, признавшись в любви и страсти тому, кто вряд ли оценил бы подобный дар. По крайней мере — от него, от Гарри Поттера. Способен ли Драко Малфой, всё ещё потакающий своим обидам, взглянуть на него другими глазами? Той ночью в хижине Аберфорта Гарри показалось, что — да. Но то, похоже, была лишь иллюзия. Мстительность Малфоя это только подтверждает.

“Так, что же мне делать?..” — задумывается Гарри, остановившись у витрины с мётлами.

Оставлять всё, как есть, он не желает. Первой мыслью было: поддаться низменному инстинкту и тоже отомстить. Но Поттер быстро отметает её, как идущую вразрез с его принципами.

“Нет, драться с Малфоем его же оружием — не вариант, — приходит он к выводу. — Попробую драться своим”.

И Гарри решительно аппарирует назад, к воротам Малфой-мэнора. Встретивший его домовик, на несколько секунд исчезает, чтобы известить хозяев о его повторном визите, а затем снова появляется и провожает в библиотеку.

Драко сидит у камина в кресле с высокой спинкой. На приход Поттера он особо не реагирует, лишь принимает в кресле более элегантную позу. Однако Гарри замечает, что Малфой необычайно бледен, ярко горящие серые глаза смотрят в пространство перед собой, а светлые волосы растрёпаны, прилипнув ко лбу подобно мраморным локонам на скульптурном изображении античного бога.

Никто, среди всех, кого знает Поттер, не умеет, когда необходимо, так виртуозно скрывать свои истинные эмоции, как это делает Драко Малфой. И, тем не менее, Гарри научился читать признаки его эмоций: вспыхнувшая и тотчас исчезнувшая краска на скулах, ледяной взгляд, на миг застывшее, словно маска, лицо, едва заметно напрягшиеся мышцы тела. Всё это говорит о волнении и, возможно, о гневе.

В камине пылают поленья, наполняя воздух приятным благоуханием. Рядом с креслом, в котором сидит Малфой, стоит дубовый кофейный столик, а на нём — открытая бутылка красного вина. И Гарри на миг удивляется, почему Драко приказал домовику проводить его сюда, в эту уютную обстановку, вместо того, чтобы выйти к нему в гостиную, как ранее.

— Что заставило тебя вернуться, Поттер? Жаждешь ещё что-то мне высказать? — первым подаёт голос Малфой, хмуро на него взглянув.

Поняв, что Драко занял оборонительную позицию, Гарри чертыхается. Как же между ними двумя всё предсказуемо! И ни один не желает уступать другому, потому что уступить — значит, показать слабость. Как будто они оба не выглядят слабаками, споря друг с другом до хрипоты с поводом и без повода!

“Пора менять традицию”, — хмыкает Поттер.

Однако внутри у него уже привычно всё клокочет, желая вырваться наружу гневными репликами и убийственными взглядами. И ни одна разумная мысль не может сорваться с губ, застревая где-то в горле.

Малфой, не дождавшись ответа, поднимается на ноги и смотрит на него в упор, почти не мигая.

— Я жду, Поттер, — в голосе Драко слышится знакомое раздражение.

Вот он. Высокомерный, как всегда. С колдовскими глазами, у которых так искусно получается дарить Гарри надежду. С губами, от которых у Гарри зашкаливает пульс. С плавным изгибом шеи, по которой Гарри хочется провести языком. Тот, в которого Гарри влюбился, вопреки всему. И тот, который ничего этого не замечает.

Приняв решение, Поттер подходит к Драко вплотную, нарушая его личное пространство, и вытягивает руку с целью коснуться его щеки. Малфой, вспыхнув и моментально сообразив, что Гарри собирается сделать, резко перехватывает его руку, останавливая её на полпути от своего лица. Но Поттер этим только пользуется: с силой притянув собственную руку к себе, он тем самым вынуждает растерявшегося Драко угодить прямо в его объятия. После чего Гарри делает то, чего так страстно желал — приближает свои губы к губам Малфоя и глубоко целует.

Драко настолько поражён происходящим, что первые секунды совершенно не сопротивляется. Но, выйдя из ступора, начинает отчаянно вырываться.

— Прекрати! — выдыхает он, когда Гарри переходит поцелуями на его шею.

Остановиться Поттер, разумеется, и не подумал.

— Знаешь, я склоняюсь к мысли, что мне следовало сделать это ещё в Хогвартсе. Сейчас мне даже искренне жаль, что я упустил тогда эту возможность, — делится он соображениями, толкая Малфоя к ближайшему книжному стеллажу и заключая в плен между полками с книгами и собой.

— Ч-что?.. — голос Драко хриплый, почти срывается. — Ты что себе возомнил?

— Просто желаю продолжить то, что мы начали в хижине Аберфорта, — отвечает Гарри, крепко прижимая его к себе. — Ты хотел меня, Драко. Я точно помню. И... хочешь сейчас.

Малфой забывает, как дышать, когда тот, неожиданно скользнув рукой к его бёдрам, обнаруживает подтверждение своих слов. Судорожно вцепившись в плечи Поттера ледяными пальцами, Драко прикрывает глаза от пронзившего его удовольствия.

— Убери руки, — всё-таки произносит он, хоть и надломленно.

— А то — что? — улыбается Гарри, снова вовлекая его в поцелуй.

Вырываться Малфой не прекращает, однако это всё больше и больше выглядит, как ответ на прикосновения. Он отталкивает Поттера, но в итоге лишь ещё теснее оказывается к нему прижатым. И Гарри прекрасно понимает, что на самом деле никакое это не сопротивление. Это игра в сопротивление, игра в гордость, игра в честь. И он нисколько не удивляется, когда Драко, наконец, страстно отвечает на его поцелуй. Вероятно, роль жертвы ему наскучила, и он решает предстать в качестве искушённого любовника, желая, по-видимому, ни в чём ему не уступать, как и всегда. Поттера такой расклад более чем вдохновляет. Мысленно он ликует.

Раздеваются они лихорадочно, торопливо, словно опасаясь, что наступит конец света. Гарри опаляет жарким взглядом каждый участок обнажённого тела Малфоя, запоминая все изгибы, красоту линий. Драко пробивает дрожь от этого взгляда. Он вообще впервые видит Поттера таким и на какое-то время снова теряется в эмоциях, неуверенно отвечая на очередной поцелуй. Малфой, конечно, не сомневается, что стоит ему выразить серьёзный протест, Гарри сумеет сдержать свои порывы. Однако в этом-то и загвоздка — никаких протестов Драко выдвигать совершенно не хочется. Он просто не может принять окончательное решение, разрываясь между сомнением и желанием.

Между тем, Поттер действует настойчивее, воплощая всё то, о чём ещё совсем недавно и помыслить не мог. Ласки теряют последний покров стыдливости, и постепенно Драко откликается на них, забывая о своих сомнениях и полностью поддаваясь сладострастию. На поверхности его сознания не остаётся ничего, что могло бы возмутиться, призвать к рассудку и остановить всё это.

И вот — они уже оставляют друг на друге беспорядочные метки, царапая, кусая, целуя, и тем самым снова и снова истязая свои тела острым удовольствием. Гарри крепко прижимает стройное тело Малфоя к себе, порой до боли сдавливая тому лопатки. Его руки блуждают по самым сокровенным местам, и он откровенно наслаждается видом сладких мучений своего любовника, осознавая, что тот сейчас в его безраздельной власти. А, наконец, овладев им, с губ Гарри срывается глухой стон — восторг от реальности происходящего заставляет его сердце забиться в учащённом ритме.

Драко, скользя ладонями по спине Поттера, притягивает его ещё ближе к себе, желая вдыхать его запах, желая чётко понимать, кому именно он позволяет властвовать над собой. Потому что с кем-либо другим подобное было бы абсолютно неприемлемо. И сейчас, когда он мечется на полу библиотеки, чувствуя плавные движения Гарри в себе, его будоражит сам факт близости между ними.

— Расторгни свою помолвку, Драко, — произносит Гарри, осторожно водя кончиками пальцев по шее Малфоя. — Нехорошо заставлять девушек страдать. Ты ведь не любишь эту Гринграсс. Порви с ней.

— Тебя забыл спросить! — ощетинивается тот. — Моя репутация...

— ...легко перенесёт небольшой скандал, — заканчивает за него Поттер.

Мгновение Драко смотрит на любовника уничтожающим взглядом, затем хмыкает.

— Что? — любопытствует Гарри.

— Хн, да так... — фыркает Малфой. — Ты ничуть не изменился. Всё тот же знаменитый Гарри Поттер, стремящийся во всём добиться справедливости и донести до остальных.

Поттер усмехается.

— Тебе это не нравится?

— Ну, почему же... — Драко задумчиво щурится, внезапно вспомнив его слова об упущённой возможности их отношений в Хогвартсе.

Да, тогда между ними не промелькнул даже намёк на то, что есть сейчас.

“Интересно, а был ли реальный шанс?” — вспыхивает и гаснет в мыслях Малфоя.

Ответа на вопрос у него не находится. В конце концов, тогда он всё воспринимал иначе. Тогда думалось совсем о другом. У Гарри-то хоть была чёткая цель, и он довольно рано определился со своей жизненной позицией, а вот сам Драко... Малфой помнит лишь, как с каждым годом ему приходилось многое переосмысливать. Особенно на шестом курсе. В тот год его принципы, его выдержка, да вообще все его чувства подверглись суровому испытанию.

Так, могло ли между ними что-то случиться, подобно пережитому за последние недели?

“О, вряд ли! — мысленно отмахивается Драко. — Хотя иногда что-то, бесспорно, проскальзывало...”

Однажды за ужином в Большом Зале он бросил взгляд на гриффиндорский стол и увидел Поттера — какого-то усталого, чуть ли не замученного, но, тем не менее, даже в таком виде улыбающегося своим друзьям, сильного духом и... и что-то сдавило Малфою грудную клетку. Словно какие-то слова, эмоции рвались наружу, но которым тогда так и не удалось проявиться хоть в чём-то. Это было довольно странное ощущение и Драко оно не понравилось. Не понравилось, однако Поттера он в тот вечер тайно разглядывал весь ужин, совершенно не осознавая, что любуется.

Малфой слегка вздрагивает, когда Гарри вдруг касается его лица ладонью, вырывая из воспоминаний.

— Что? — нервно спрашивает он, замечая во взгляде Поттера что-то новое, непонятное.

— Скажи... ты ведь мой? — задаёт тот вопрос с изрядным напряжением.

Драко сглатывает.

— Ты опасаешься, что я откажу тебе? — не менее напряжённо выдавливает он из глотки.

— А ты откажешь? — всё тот же вопрос.

Вздохнув, Малфой резко подаётся к Гарри и целует, запутываясь пальцами в его чёрных взлохмаченных волосах.

— Но ты ведь тоже мой, Поттер? — в свою очередь, спрашивает Драко, разорвав поцелуй.

И Гарри с улыбкой принимает слово “тоже” за ответ.

The End