Замуж за Малфоя, или История не о любви

Ей некогда любить себя. Ему некогда любить других.

Оксана Робски. Про Любоff/on

Последние дни июня 1998 года

После войны моя жизнь кардинально изменилась. Первые несколько дней я с семьей провел в Азкабане. Это был настоящий ад. От одной мысли, что я проведу там не один год, мне не хотелось жить. Я сломался. А потом нас спас святой Поттер — с одной стороны, это был шок, а с другой — какая-то странная радость. Радость от того, что мне дали второй шанс.

Отца лишили магии и сказали: «Делайте, что хотите, мистер Малфой!» Он так и сделал — собрал свои вещи, купил гигантский участок земли в Австралии, и уехал. Через несколько дней мы получили от него письмо, где отец рассказывал о своей жизни, и о том, чем он теперь занимается. Отец выращивает павлинов и лирохвостов. Говорит, что это была его давняя мечта. Хоть кто-то счастлив.

Мама была на особом положении: за нее лично просил Поттер, а мы с отцом были будто бы дополнением к ней. Поттер на процессе так распинался, что я чуть не прослезился, но благодаря этому нам удалось спасти почти все наши поместья и почти все галеоны на счетах. Пытаясь загладить свою вину перед магическим миром, мама ударилась в благотворительность.

Когда я спросил у Поттера, чем заслужил такую честь, он сказал: «Просто потому что так правильно». А я, наверное, пока не умею различать, где правильно, а где неправильно.

В течение первой недели я каждый день ездил в Министерство, чтобы они проверила палочку на применение заклинаний. Параллельно я пытался разобраться с семейным бизнесом.

С последней Битвы прошло полтора месяца, мои походы в Министерство сократились до одного по понедельникам. В один из таких понедельников меня попросил зайти к нему Министр Магии. Чем ближе я подходил к кабинету, тем больше мне казалось, что ничего хорошего мне этот разговор не сулит.

— Господин Министр, — легкий, почти уважительный кивок.

— Мистер Малфой, — он указывает на кресло напротив себя.

Кингсли Бруствер говорил долго и много, и я все никак не мог понять, к чему он ведет.

— Мистер Малфой, вы должны понимать, что общественность вам не доверяет и обвиняет лично меня в том, что вы довольно легко вышли из послевоенной ситуации. Я должен что-то с этим делать — или это навредит Министерству. Поэтому я принял решение: либо вы навсегда покидаете Британию, как сделал ваш отец, либо в самое ближайшее время обзаводитесь семьей. Желательно, чтобы это была магглорожденная или полукровная девушка. У вас есть кто-то на примете?

Я молчал — а что я мог сказать? Что девушки становятся в очередь, чтобы связать свою жизнь с осужденным Пожирателем? И я молча рассматривал кабинет Министра. На стенах висели награды, фотографии: вот Министр на праздновании победы, вот Министр с Гарри Поттером, вот Министр с семьей, а вот Министр с золотым трио… План в моей голове созревал молниеносно:

— Министр, дело в том, что у меня уже есть невеста. Мы не афишировали наши отношения, так как сами понимаете, что я сейчас не в фаворе, а вот она…

— И кто же эта девушка?

— Гермиона Грейнджер, — почти ласково сказал я, и с удовольствием смотрел на то, как менялось выражение лица Министра.

* * *

Героиню Войны, обладательницу Ордена Мерлина и просто золотую девочку Гриффиндора я не видел с Битвы. Она не пришла ни на одно слушанье, и я был удивлен. Иногда информация о ней мелькала в газетах, недели две назад я прочитал, что она разорвала помолвку с Уизли. Скажу честно, в тот момент я ее зауважал – на несколько секунд.

Я знал, что Грейнджер до войны стерла своим родителям воспоминания о себе и отослала их за тридевять земель, а теперь ищет способ вернуть им память, но целители из Мунго лишь пожимают плечами. И обещают, что со временем найдут способ помочь ей.

Адрес Гермионы Грейнджер благодаря старым связям я достал за несколько минут. Тут же аппарировал к ее дому и позвонил в дверь.

— Малфой? – через несколько секунд, открыв дверь, удивленно спросила Грейнджер.

— Я могу войти? Нам нужно серьезно поговорить.

— Ладно, заходи, — она открыла дверь шире, чтобы я смог зайти внутрь. Но мне кажется, когда она узнает причину моего появления, она пожалеет о своем решении…

Она привела меня на кухню. Весь стол был завален пергаментами, разными фолиантами, какими-то маггловскими книгами, поломанными перьями. Я сел на предложенный стул и смотрел, как Грейнджер ставит чайник.

— Зачем пожаловал? – она нарушила тишину только тогда, когда поставила передо мной чашку с чаем.

— Грейнджер, выходи за меня замуж.

— Малфой, ты рехнулся?

— Нет, Грейнджер, я вполне серьезно, — ответил я, с безразличным видом размешивая сахар.

— Еще скажи, что с первого курса тайно был в меня влюблен, и поэтому мечтал, чтобы василиск убил меня – ну а затем и Пожиратели? – она говорила спокойно, но испепеляла меня взглядом.

— Нет, Мерлин упаси, никакой любви не было и не будет! Простой расчет. Что скажешь, Грейнджер?

— Занятное предложение, но нет.

— Я предлагаю тебе сделку: ты выходишь за меня замуж, через две недели я предоставляю тебе деньги, редкие книги, лабораторию и свою помощь в том, чтобы вернуть твоим родителям потерянные воспоминания.

— А что из всего этого будешь иметь ты? – спросила она, закручивая на палец длинный локон.

— Жену с хорошим прошлым. И меня не выкинут из Британии.

Она закусила губу и задумалась над моим предложением, на ее лице отражалась вся гамма чувств. Сейчас в ней боролись Гермиона-которая-хочет-спасти-родителей, и Гермиона-правильная-гриффиндорка.

— Просто сделка? – переспросила она и посмотрела мне в глаза.

— Просто сделка, — подтвердил я и выдержал ее взгляд.

— Я соглашусь на это, если твои слова подтвердит магический контракт.

— Хорошо. Завтра тебя устроит?

— Да.

— Тогда сразу же после визита к нотариусу переедешь в мэнор. И Грейнджер, ты же понимаешь, что об этом никто не должен знать.

— Я знаю, Малфой.

— Послезавтра сделаем официальное заявление о помолвке.

— Хорошо, — покорно сказала она.

— И никаких чувств, Грейнджер, — предупредил я, вставая из-за стола.

— Я не влюблюсь в тебя, — она скривила губы в ухмылке.

— Взаимно, — и я ухмыльнулся ей в ответ.

* * *

Мы победили. Но мне кажется, что еще несколько часов, а то и дней никто не мог в это поверить. Война закончилась, но начинались судебные разбирательства, восстановление Хогвартса и подсчеты потерь…

Спустя неделю после победы Рон сделал мне предложение, и я согласилась — просто потому что так было нужно, и потому что, мне кажется, я его любила.

Но еще я каждый день ходила в Мунго, чтобы найти способ, который вернет моим родителям утраченные воспоминания. Целители пожимали плечами и говорили, что они делают все возможное, чтобы это стало реальностью.

Проходил месяц безнадежных поисков, когда я решила сделать перерыв в работе и навестить пострадавших друзей. Перед палатой Лаванды Браун я нерешительно замерла — целители говорили, что она не хочет, чтобы кто-то видел ее шрамы. Отбросив все сомнения, я шагнула в палату. Сначала я не поверила своим глазам… Рон, мой милый Рон, целовался с Лавандой, и не замечал никого вокруг. Они были так увлечены друг другом, что не увидели меня, и я ушла, даже не хлопнув на прощание дверью.

Вернувшись домой, я собрала вещи Рона и выставила их за дверь. Он пытался объясниться, говорил, что сам не понимает, как так вышло, но в нем вспыхнули забытые чувства к Лаванде, жалость, сочувствие, и… Я разорвала нашу помолвку и еще усердней принялась за работу.

Когда ко мне заявился Малфой, я ожидала от него всего что угодно, но только не предложения руки и сердца. Хотя какой там руки и тем более, какого там сердца? Решая, что ответить на его предложения, я не знала, что во мне говорило – желание помочь родителям или месть Рону. Но я почему-то согласилась.

На следующий день мы с Малфоем нанесли визит их семейному нотариусу и подписали контракт. К Малфой-мэнору мы добирались на карете с их фамильным гербом.

— Нам нужно обсудить кое-какие моменты, — в мои раздумья влез раздражающий голос Малфоя.

— Думаю, для начала мы должны перестать звать друг друга по фамилии. Давай хотя бы на людях называть друг друга по имени, — неуверенно предложила я.

— Да, я тоже об этом думал, — кивнул он. – Нам нужно придумать правдоподобную историю нашей неземной любви.

— Есть какие-то версии?

— Скажем, что мы встретились в министерской библиотеке, совершенно случайно там столкнулись. Как всегда, начали ругаться, а потом разговорились. И я проникся сочувствием к твоей слезливой истории и решил помочь бедной девочке спасти родителей. Я приносил тебе редкие книги из семейного архива, а ты была до безумия мне благодарна. Мы встречались пару раз, я приносил тебе книги, ты поила меня чаем и помогала разобраться в отцовских документах. А однажды между нами…

— Малфой, что за бред ты несешь? – перебила его я, кипя от негодования. – Ты веришь в то, что говоришь?

— Главное, чтобы людям нравилось! – самодовольно заявил он.

— Тебе виднее, — я безразлично пожала плечами.

— Мама не должна знать, что все подстроено, — через несколько минут он снова нарушил тишину.

— Я поняла.

— И еще один вопрос – дети.

— Ты хочешь детей? – в ужасе спросила я.

— Хочу. Но не от тебя и не сейчас, — растягивая губы в мерзкой ухмылке, проговорил он.

— Сволочь!

— Придержи язык за зубами, Грейнджер, — прошипел он, больно хватая меня за руку и разворачивая к себе лицом. – Мы разведемся через пару лет, как только утихнет вся эта шумиха. Я найду себе чистокровную жену, и она родит мне достойного наследника. А ты отправишься на все четыре стороны.

-Хорек, — пробормотала я чуть слышно. И громче сказала: - Я думала, что магический брак – это навсегда.

- Если в течение нескольких лет у пары не появится наследник, то их могут развести, и все такое прочее, — деловито пояснил он.

— Прекрасно, — буркнула я и отвернулась к окну.

С каждой секундой я все больше и больше жалела о принятом решении. Во что я ввязалась?

Если долго смотреть на девушку, можно увидеть, как она выходит замуж

livejournal.com

Последние дни июня 1998 года

Когда мы подъехали к поместью, Малфой помог мне выбраться из кареты, и я была безумно удивлена этим поступком. Однако ни он, ни я не заострили на этом внимание. Я нерешительно замерла перед своим новым домом. В Малфой-мэноре я была лишь однажды, и мне там оказали не самый теплый прием. Дом был почти таким же, как я его и запомнила; правильнее даже сказать не дом, а замок. Он просто поражал своим великолепием…

— Нравится? – самодовольно спросил Малфой прямо мне в ухо.

— На первое время сойдет, — безразлично сказала я и сделала несколько шагов вперед.

Нарцисса Малфой ждала нас в гостиной, она сидела в кресле у окна и читала. Как только мы зашли в комнату, она отложила книгу, встала с кресла и поправила несуществующие складки на платье. Малфой приобнял меня за талию — к моему огромному удивлению, у него были теплые руки; это прикосновение почему-то придало мне уверенности в себе.

— Мама, позволь познакомить тебя с моей невестой Гермионой Грейнджер. Гермиона, познакомься это моя мама – Нарцисса Малфой, — светским тоном представил нас Малфой.

— Добрый день, миссис Малфой, — пересохшими губами сказала я.

— Здравствуйте, Гермиона. Рада с вами наконец-то познакомиться, — она сдержано улыбнулась, ее улыбка длилась не больше двух секунд.

— Взаимно, — тихо ответила я.

— Ваша комната уже готова. Дикси, — перед ней тут же появился домовой эльф. – Проводи Драко с его невестой в их комнату.

— Хорошо, хозяйка, — эльф низко поклонился и засеменил к двери.

Малфой немного усилил нажатие на мою талию, привлекая мое внимание, и потянул к выходу из комнаты. Уже у дверей меня нагнал голос Нарциссы:

— Ах да: Гермиона, будет проще, если ты будешь называть меня просто Нарциссой.

— Хорошо, Нарцисса, — я улыбнулась ей.

Малфой обнимал меня до тех пор, пока за нами не закрылась дверь в нашу комнату. Он брезгливо отдернул руку и демонстративно вытер ее об брюки. Я закатила глаза – ничего другого я и не ожидала. Комната была большой и светлой, посередине стояла огромная кровать под голубым балдахином, у окна — стол, пара кресел, огромный камин в углу. Из комнаты вели две двери

— Мы должны спать вместе? – задала я беспокоивший меня вопрос.

— Хочешь узнать, каково это с действительно чистокровным волшебником? – самодовольно усмехаясь, спросил Малфой.

— Не думаю, что лучше, чем с простым смертным, — сквозь зубы ответила я.

— Ты забываешься, — он сделал несколько шагов в мою сторону.

— Ты не ответил на мой вопрос.

— Грейнджер, ты же понимаешь, что я под страхом Авады не лягу с тобой в одну постель? – его губы растянулись в издевательской ухмылке.

— Я тоже не горю желанием спать с тобой в одной постели, — не менее ядовито прошипела в ответ я.

— Я тебе не верю, Грейнджер. Можешь трансфигурировать себе кровать из кресла, — предложил он.

— Ты же не хуже меня знаешь, что это невозможно. Вспомни, что нам рассказывала профессор Макгонагалл.

— Грейнджер, не занудствуй! – я смерила его испепеляющим взглядом, и он продолжил: – Расслабься, я буду спать в своей комнате, в своей постели, а утром буду возвращаться.

— Просто замечательно, — пробурчала я.

— Я соединю наши камины.

— Делай, что хочешь, — устало бросила я и села в кресло. – Где мои вещи?

— Там, — он указал на дверь, — а там, — он указал на вторую дверь, — ванная. Грейнджер, ужин в семь, — он сделал несколько шагов к камину. – И надень что-то приличное.

Я уже готова была запустить в него каким-то проклятием, но его поглотило зеленое пламя.

* * *

В моем гардеробе было не так уж и много одежды, да и то почти вся она была маггловской. Мне определенно нужно посетить мадам Малкин на днях. Я надела простое голубое платье длиной чуть ниже колен и попробовала сделать что-то с волосами, но, к сожалению, моя попытка не увенчалась успехом.

За несколько минут до семи в камине вспыхнуло зеленое пламя, и из него вышел Малфой. Он осмотрел меня придирчивым взглядом, и, к моему удивлению, промолчал. Я вернула ему его же взгляд и так же придирчиво осмотрела его. Он был одет в обычные черные брюки и белую рубашку с длинными рукавами, две верхние пуговицы небрежно расстегнуты.

— Готова?

— Да.

— Ты хоть знаешь, как пользоваться столовыми приборами?

Я смерила его убийственным взглядом, и гордо подняв голову, направилась к двери. Малфой догнал меня и с недовольным видом предложил мне руку. Я осторожно, словно он был ядовит, взяла его под руку, и мы пошли на наш первый совместный ужин.

Ужин проходил вполне мирно, мы вели светские беседы, Нарцисса интересовалась моим исследованием, а Малфой изумленно следил за каждым моим движением.

После ужина мы сразу же пошли в нашу комнату, и Малфой, не прощаясь, сразу шагнул в камин.

* * *

Утром я проснулась в приподнятом настроении, казалось, никто и ничто не сможет его омрачить. Малфой вышел из камина за несколько минут до завтрака, как я поняла – чтобы не видеть меня дольше положенного.

— Доброе утро, — зачем-то сказала я и тут же прикусила язык.

— И тебе хренового утра, — пробурчал Малфой. Он, как и вчера, был одет в черные брюки, но на этот раз в голубую рубашку. – У тебя в гардеробе есть что-то более приличное?

— Что тебя не устраивает? – оскорбленно спросила я и осмотрела свой простой белый сарафан.

— Ты — будущая леди Малфой, и должна соответствовать этому гордому имени.

— Как скажете, сэр.

— Грейнджер, я, кажется, тебя предупреждал, — он в два шага преодолел разделяющее нас расстояние, дернул меня за руку, разворачивая лицом к себе.

— Мне больно, — прошипела я.

— Будет еще больнее, если не будешь меня слушаться, — он еще сильнее сжал мою руку.

— Ненавижу тебя.

— Взаимно, — и он грубо потянул меня из комнаты.

* * *

Завтрак подходил к концу, когда в столовую влетели совы с почтой. Ко мне подлетела моя сова и протянула несколько газет, их заголовки просто кричали: «Брак между бывшим Пожирателем смерти и Героиней войны: хороший расчет или любовь?», «Гермиона Грейнджер бросила жениха ради бывшего Пожирателя!», «Избранный спас от заключения будущего мужа золотой девочки», «На чьей стороне была Гермиона Грейнджер?», «Пожиратель Смерти перешел на светлую сторону», «Пожиратель Смерти и Героиня войны: как долго длится их роман?», «Новость года: свадьба заклятых врагов. Что об этом думают Гарри Поттер и Рональд Уизли?».

Мамочка, что же теперь будет?!

Что скажут Гарри и Рон? Я посмотрела на сидящих рядом Малфоев. Драко молча листал газету, а Нарцисса сочувственно на меня посмотрела:

— Гермиона, мы ведь понимали, что так будет.

— Да, — обреченно кивнув, сказала я. – Просто я хотела, чтобы мои друзья об этом узнали от меня, а не из газет.

— Успокойся, милая, — сладким голосом сказал Малфой и сжал мою руку. – Твои друзья, если они действительно таковыми являются, примут любой твой выбор.

И если бы я не знала Малфоя и была не в курсе, что все это просто показуха, – я бы поверила и успокоилась.

Через несколько минут в столовую начали прибывать первые совы с письмами, среди этих сов я увидела сову Уизли, и сердце тревожно забилось. В мои руки упал вопиллер и тут же заговорил, точнее, заорал голосом Молли:

— Гермиона Джин Грейнджер! Я немедленно требую объяснений! Что все это значит? Почему мы все узнаем из газет? Ты побоялась сказать нам правду? Ты бросила моего бедного мальчика ради этого Пожирателя? – тут Молли взвизгнула. – Деточка, он тебя чем-то опоил? Или держит под Империо? Срочно навести нас в Норе. Детка, мы так беспокоимся!

Письмо закончило визжать и самоуничтожилось; я подняла пылающее лицо на Малфоев. Драко еле сдерживал смех, а Нарцисса бросила на меня еще один сочувственный взгляд.

Какое-то время за столом была тишина, когда ее нарушили еще несколько сов, а передо мной появился патронус Гарри:

— Гермиона! Я надеюсь, что ты в ближайшее время встретишься со мной и объяснишься. Я не верю… я не верю… ты и хоре… и Малфой! Я должен знать, что с тобой все нормально, или я приду с аврорами.

— Гермиона, думаю, тебе действительно стоит навестить Поттера, — проговорил Малфой, уничтожая свои письма, не читая.

— Да, я свяжусь с ним через камин в нашей комнате, — пробормотала я и порадовалась тому, что мой голос почти не дрожал. Я поднялась из-за стола: — Прошу извинить меня.

* * *

— Гермиона, — Гарри кинулся ко мне, как только я вышла из камина на площади Гриммо.

— Ты меня задушишь!

— Что все это значит? – он усадил меня на диван. – Когда я прочитал утреннюю подборку газет, даже не поверил сразу…

— Это правда, Гарри. Я действительно выхожу замуж за Драко, — мысленно я поаплодировала себе: даже не запнулась, произнося имя Малфоя!

— Он заставил тебя? Угрожал?

— Гарри! – возмущенно-обиженно воскликнула я. – Я люблю его.

— О, Гермиона, у меня не укладывается все это в голове.

Милый Гарри, поверь: в моей тоже.

— Как давно… вы вместе?

— Несколько недель… Ты не подумай, все началось после того, как мы с Роном расстались.

— Гермиона, — он прижал меня к себе. – Я не понимаю, но доверяю твоему выбору.

— Спасибо, — я слабо улыбнулась ему. – Поговоришь с семьей Уизли?

— Хорошо.

Любые отношения — это своего рода бизнес.

Иногда тебе везет, и любовь — это твой бонус.

Gossip Girl

Не цілуй, не цілуй, не цілуй, коли не любиш,

Ти ж на ранок все забудеш, ти усе забудеш.

Не кохай, не кохай, як не віриш у кохання,

Перша фраза як остання, перша і остання.

Ірина Білик & TiK — Не кохай

Июль 1998 года

В идеале, завтра должен был быть самый счастливый день в моей жизни. Какая девушка не мечтает о пышной свадьбе с прекрасным принцем в окружении лучших друзей и родных, чтобы навсегда связать себя узами брака с самым дорогим человеком на Земле? В такую сказку я перестала верить давно — просто однажды в моей жизни началась война, и все мои мечты разбились и сейчас руинами лежат рядом с обломками Хогвартса.

У меня обычная церемония с чистокровным снобом в окружении чужих людей. Спасибо, Мерлин, что забыл про меня.

А на самом деле, завтра у меня будет вполне милая свадебная церемония, которую будет проводить Кингсли. И, если честно, я никогда не мечтала о пышной свадьбе, а хотела тихую и скромную церемонию в окружении самых родных людей. Однако на моей свадьбе из близких будут только Гарри, Рон и Джинни. Чего мне стоило уговорить Малфоя на их присутствие! Зато слизеринцев будет предостаточно: Панси Паркинсон, Блейз Забини, Дафна и Астория Гринграсс, Эдриан Пьюси, Грэм Монтегю, Майлз Блечли, Кассий Уоррингтон. И Малфой даже не спросил меня, хочу ли я их видеть на собственной свадьбе! Он просто поставил меня перед фактом, а потом с мерзкой ухмылкой добавил: «Я бы на твоем месте опасался Астории. Ты, как-никак, заняла ее место». И в этот момент захотелось забиться где-нибудь в угол, заплакать и бросить это все… Потом я вспомнила о родителях, и, улыбнувшись ему самой очаровательной улыбкой, ушла к Нарциссе выбирать цветы.

Мне всегда мечталось, что мой свадебный букет будет состоять из белых и розовых орхидей, но завтра мой букет будет состоять из белых роз – дань семейным традициям. Я рассматривала предложенные варианты без удовольствия и заинтересованности. Всегда ненавидела белые розы. У меня они с всегда ассоциировались с бабушкиными похоронами — она их почему-то любила.

А потом мне сказали, что на букете будет голубая лента – потому что так нужно. Я мечтала о золотой... Мерлин бы их побрал, все эти традиции!

За неделю до свадьбы Нарцисса спросила кто будет мой подружкой, и я не задумываясь назвала имя Джинни. И все было бы хорошо, если бы, как только мы не оказались в нашей комнате, Малфой не устроил скандал. И тогда я высказала почти все, что думаю по этому поводу, и Малфой уступил мне. И я знаю, что об этом я еще не раз пожалею.

* * *

С самого моего рождения было известно, что жену мне выберет и одобрит отец. Я знал, что это будет чистокровная слизеринка. Сначала я думал, что это Панси Паркинсон, потом говорили, что Дафна Гринграсс, но потом остановились на Астории. Никто не спрашивал, нравится мне она или нет, меня поставили перед фактом. Астория была красивой, чистокровной и довольно-таки неглупой, но если бы у меня был выбор, я бы никогда не связал с ней свою жизнь.

Я знал, что моя свадьба будет соответствовать всем традициям, и что если мне что-то не понравится, я должен буду вежливо улыбаться. К лицемерию меня приучили с пеленок, и иногда мне кажется, что оставаясь один на один с собой, я продолжаю играть какую-то роль.

По сути дела, завтра самый важный день в моей жизни, и мне страшно. Но не от того, что я стану женатым мужчиной, а что Грейнджер может передумать. Я знаю, что она гриффиндорка и будет идти до конца, но я действительно перегнул палку. Нет, я действительно не хочу видеть на собственной свадьбе ни Поттера, ни Уизли, но ведь за то, на что пошла ради меня Грейнджер, я смогу их потерпеть. Ведь по сути дела, Грейнджер спасла меня, пусть мысленно, но я признал это. И может быть, после развода я скажу ей за это спасибо.

Сегодня мы чуть не поубивали друг друга, решая, что делать с прессой. Мама предложила самое разумное решение — пригласить «Пророк» и «Ведьмополитен» для эксклюзивных интервью и колдографий, а Грейнджер заявила, что обязательно нужно пригласить «Придиру», так как Лавгуд ее подруга. Мы впервые поругались при маме, мне было стыдно перед ней за то, что я был не сдержан. Лучше Поттер на свадьбе, чем Полоумная Лавгуд. Мама приняла нейтралитет, а Грейнджер проявила характер, и я, уставший спорить, сказал, чтобы она делала, что хотела.

* * *

В ночь перед свадьбой невесты особенно волнуются — не спят, или наоборот, ложатся спать раньше, чтобы приблизить час, когда они наденут свадебное платье и будут счастливы. Почему же тогда я не могла уснуть? Ведь я должна связать свою жизнь с не просто нелюбимым человеком, а с тем, кто не просто не любит меня, а глубоко презирает. И уже поздно что-то менять.

Перед тем, как мы отправились в спальню, Нарцисса сказала, что эту ночь мы с Малфоем должны провести отдельно друг от друга, и что он должен спать в своей постели. У меня чуть не слетело с языка, что до этого он спал там же.

Я не знаю, когда я заснула, но мне кажется, что я совсем не спала. Около восьми утра ко мне прибыла Джинни, а следом за ней Нарцисса. Они колдовали над моей головой, пытаясь утихомирить мои волосы. Мне казалось, что все это происходит не со мной, что я по-прежнему сплю.

— Гермиона, ты ведь помнишь о традициях? – в очередной раз спросила у меня Нарцисса.

— Конечно, Нарцисса, — покорно ответила я.

— Ты приготовила что-то старое?

— Да, мамины свадебные перчатки.

— Хорошо, — Нарцисса кивнула, — что-то новое?

— Мой подарок, — ответила за меня Джинни и протянула мне небольшую коробочку. – Это сережки. Они идеально подойдут к твоему платью.

— Ох, Джин, спасибо, — я обняла подругу.

— Что-то голубое?

— Подвязка, — ответила я и показала кружевную подвязку.

— Мило. И вот взятое в долг, — Нарцисса достала из своей идеально уложенной прически гребень.

— Нарцисса… — только и смогла пробормотать я и неуверенно обняла ее.

Она слабо улыбнулась мне и вправила гребень в прическу. В моих глазах предательски защипало. Джинни сжала меня в своих объятиях.

— Не плачь, Гермиона, это же твой день!

* * *

В детстве я мечтала, что меня к алтарю поведет папа, что в первом ряду будет сидеть мама. И вот сегодня, сию минуту я выхожу замуж, а ни мамы, ни папы нет со мной рядом. Впереди меня по проходу, украшенному мерзкими голубыми лентами, шла пятилетняя кузина Малфоя и посыпала дорожку лепестками роз. Я шла медленно, не потому что так нужно по традиции, а потому что я пыталась оттянуть тот момент, когда нужно будет сказать: «Да!». За мной шла Джинни, и я чувствовала, как она счастлива за меня. Только я почему-то хотела разрыдаться.

Под аркой из ненавистных мне белых роз стоял Кингсли в парадной мантии и по-отечески мне улыбался. Возле него стоял Малфой, рядом с ним Забини.

Я остановилась возле Малфоя, он откинул накидку с моего лица и одобряюще усмехнулся. Мне стало легче. Кингсли начал свою речь — если честно, то я почти ничего не слышала, а просто смотрела в глаза Малфоя, пытаясь в них хоть что-то заметить.

— Скрепите свой союз клятвами.

— Гермиона Джин Грейнджер, с того момента, как я впервые увидел тебя, я знал, что ты тот человек, с кем я хотел бы прожить свою жизнь. Твоя красота, сердце и ум вдохновляют меня быть лучшим человеком, чем я могу быть. Я обещаю любить тебя вечно, уважая тебя, быть с тобой честным и верным тебе до конца своих дней.*

— Драко Люциус Малфой, перед всеми свидетелями я обещаю любить тебя и заботиться о тебе, пока мы оба будем жить. Я беру тебя со всеми твоими недостатками и достоинствами, и предлагаю себя со своими недостатками и достоинствами. Я помогу тебе, когда ты будешь нуждаться в моей помощи, и я обращусь к тебе, когда мне нужна будет помощь. Я выбираю тебя как человека, с которым я буду продолжать свою жизнь.**

Забини протянул нам подушечку, и Малфой уверенно надел кольцо на мой палец; мои же руки предательски дрожали, и я медленно проделала то же самое со вторым кольцом.

— А теперь можете поцеловать свою жену, — как приговор, прозвучал голос Кингсли.

Нет, я знала, что это обязательно и все такое, и почему-то мне не хотелось целовать его в первый раз при таких обстоятельствах. Я посмотрела на Малфоя, он мне слегка кивнул и наклонился к моему лицу, а я закрыла глаза. Он осторожно коснулся губами моих; у него были теплые губы, и мне показалось, что наш первый поцелуй был очень долгим и нежным, несмотря на то, что длился не больше десяти секунд.

* * *

Каждая девушка мечтает о том, чтобы у нее была первая любовь, первый поцелуй, первая и единственная свадьба, и первый секс с одним и тем же человеком. Когда тебе тринадцать — это предел мечтаний (не считая желания иметь большую грудь и никаких прыщей). И я была не исключением. Моей первой любовью стал Рон, он же и получил первый поцелуй. Первую свадьбу и первый секс получил Малфой.

Когда мы с Роном приняли решение пожить вместе, он не раз намекал на более близкие отношения, но я просила подождать до свадьбы и позволяла ему лишь невинные ласки. Может быть, это было моей ошибкой, и поэтому он переключился на Лаванду. Я не знаю.

Я не знала, чего ждать от первой брачной ночи, и если честно, я не знала, будет ли она вообще. Не могу сказать, что на это повлияло — то, что мы с Малфоем хорошо вжились в роль, или выпитое шампанское, но, оказавшись в нашей комнате, где я провела столько одиноких ночей, мы начали целоваться. Я даже не знаю, кто первый кого поцеловал.

Мне нравилось чувствовать руки Малфоя на своем теле, нравилось, едва касаясь, водить руками по его спине. Шелковые простыни приятно холодили разгоряченную кожу, а поцелуи сводили с ума. Малфой удобней устроился между моих разведенных бедер и резким движением вошел в меня. Я почувствовала резкую боль внизу живота, а Малфой удивленно замер. Прошло несколько долгих секунд, прежде чем он стал шептать всякие глупости и нежно гладить меня по животу и бедрам, успокаивая. Я поцеловала его, давая понять, что готова продолжить.

* * *

То, что Грейнджер оказалась девственницей, было для меня неожиданностью. И я даже не знаю, хорошо это или нет. Просто не знаю. И еще это чувство вины… Так глупо. Я был уверен, что я не первый, а тут такой «подарок».

Мы лежали рядом, почти не касаясь друг друга, и я не знал, нужно ли мне что-то сказать или что-то сделать. Поддавшись какому-то порыву, я притянул ее к себе. Она напряглась, но я успокаивающе погладил ее по спине и прижал к свой груди. Мне показалось, что это правильно.

Утром я проснулся рано, Грейнджер спала, удобно устроившись на моей руке, а я прижимал ее к себе. Я выдернул из-под нее свою руку, не заботясь о том, что это может ее разбудить. Я был зол и на нее, и на себя; на нее за ее невинность, на себя за какую-то глупую нежность.

— Что случилось? – сонно спросила она, прижимая к себе одеяло одной рукой, а второй протирая глаза.

— Ты отлежала мне руку, — грубо бросил я, вставая с кровати.

— Прости, — она еще сильнее прижала к себе одеяло. Этот жест был так же невинен, как и она, и я ощутил в себе море жгущей ярости:

— Что, Грейнджер, исполнила свою мечту, отдала девственность настоящему чистокровному, а не предателю крови типа Уизли?

И я почувствовал себя гадко, а слова уже нельзя было вернуть. Я ненавидел себя за них и за вчерашнюю нежность. И мне захотелось, чтобы она наорала на меня, ударила, запустила в меня проклятьем, но не смотрела на меня, закусив губу.

— Да, Малфой, исполнила, — холодно и резко бросила она. – Было неплохо.

Я хотел сказать ей в ответ что-то грубое или наоборот, извиниться, но я лишь надел брюки и, направляясь к камину, бросил:

— И не думай, что после всего, я позволю называть меня Драко.

*,** — свадебные клятвы написаны не автором фика, а взяты из Всемирной паутины

Она была на шаг впереди, даже если опаздывала.

Сесилия Ахерн. Посмотри на меня

Июль 1998 года

Когда Малфой исчез в зеленом пламени, я обессиленно опустилась на кровать, по-прежнему прижимая к себе одеяло. Хотелось плакать, но я не могла позвонить себе такую слабость. А чего я ожидала от Малфоя? Что одна ночь его изменит? Или что для него это хоть что-то значило? Хватит жалеть себя, нужно вставать и идти жить во лжи, зная, что только так я верну родителей.

Принимая душ, я терла себя мочалкой что было сил, пытаясь смыть с себя следы сегодняшней ночи. Обмотавшись полотенцем, я вышла из ванной. Малфой, развалившись, сидел в кресле; увидев меня, он тут же растянул губы в мерзкой ухмылке, и протянул:

- Если ты решила меня соблазнить, то у тебя плохо получается. Знаешь ли, грязнокровки не в моем вкусе.

— Было бы кого соблазнять, Малфой, — поддавшись типично гриффиндорскому порыву, я выпустила из рук полотенце, и оно упало к моим ногам. Переступив через него, я прошла в гардеробную. И лишь в гардеробной я поняла, что все это время я забывала свободно дышать. Ну что ж, Малфой, я принимаю правила твоей игры. Мы еще посмотрим, кто кого.

* * *

Жизнь в Малфой-мэноре была серой и скучной, я целыми днями пропадала в лаборатории в подвале, Нарцисса была либо в саду, либо читала, а Малфоя за последний месяц я видела только утром за завтраком, и иногда во время ужина.

За все время вместе мы ходили лишь на прием в Министерство. И я не могу сказать, что меня это расстраивает. Наше общение сводилось к минимуму, Малфой меня игнорировал и по-прежнему спал в своей комнате, да и я сама не искала общения с ним.

У меня были другие заботы — например, найти способ, чтобы вернуть родителям воспоминания. Мне пока не помогли ни деньги Малфоя, ни редкие книги из их семейного архива, но я не отчаиваюсь и продолжаю искать.

Август 1998 года

В этом месяце наши с Малфоем отношения вышли на новый уровень. Ну как новый уровень – скорее, мы перевели их в горизонтальную плоскость.

Я уже готовилась ко сну, когда из камина вышел Малфой. На нем были серые брюки и белая рубашка, так же, как и за ужином. Он уверенно шел в моем направлении, зная, чего хочет, а я…

— Малфой?!

— У меня, знаешь ли, есть кое-какие потребности, и ты как моя жена обязана их удовлетворять, — нас разделяло несколько шагов, когда Малфой остановился и, глядя мне прямо в глаза, начал расстегивать рубашку. – Ты же не хочешь прочитать в «Пророке» о том, что муж золотой девочки изменяет ей?

Он знал, на какие кнопки нажимать.

— Ты ведь этого тоже хочешь, — ухмыляясь, сказал он.

— Не хочу, — не слишком уверенно ответила я, вжимаясь в спинку кровати. Мне было страшно не из-за того, что сейчас произойдёт, а из-за того, что он прав – я хотела этого.

— Я думал, гриффиндорцы не врут, — растягивая губы в мерзкой улыбке, сказал он.

В этот раз он не был таким нежным, как в первый, и его заботило лишь его удовлетворение. Когда все закончилось, он поднялся с постели, оделся и ушел.

Я чувствовала себя грязной и использованной. На ватных ногах я дошла до ванной, стала под холодные струи и попыталась прийти в себя. Я понимала, что такие ночи еще не раз повторятся, но я не позволю Малфою меня использовать.

* * *

Малфой пришел ко мне через две недели, и все прошло по тому же сценарию. Я позволила ему брать, не давая ничего взамен. Это был хороший ход – показать, что я покорна, но на самом деле я готовилась к ответному удару. Малфой стал приходить чаще, получать желаемое и уходить.

В один из вечеров я решила привести в действие свой план. Бросила дымолетного порошка, ступила в камин, меня поглотило зеленое пламя, и я оказалась в комнате Малфоя. До этого я никогда не была в его комнате. Из-под одной из дверей пробивалась полоска света. Решительно толкнув дверь, я вошла внутрь.

Малфой стоял под душем с закрытыми глазами. Я сделала глубокий вдох, скинула с себя халатик и зашла в душевую кабину. В тот момент я не была Гермионой-правильной-девочкой — я была Гермионой-обольстительницей. Протянув руку, я пробежалась пальчиками по мокрой груди Малфоя; он удивленно открыл глаза. И прежде, чем я успела передумать, а он — что-то сказать, я стала на носочки и поцеловала его. Малфой надавил ладонью на мой затылок, углубляя поцелуй, и прижал меня к себе, чтобы я почувствовала, как он возбужден. Одной рукой я цеплялась за его плечи, второй рисовала какие-то узоры на спине. Он подхватил меня под бедра, я обвила его ногами, он резко развернулся и прижал меня к стене, при этом больно поцарапав мне спину.

* * *

Мы лежали рядом на его просторной кровати, тяжело дыша и не касаясь друг друга. Бой закончился ничьей, но я знала, что теперь у меня есть шанс выиграть. Этот раз отличался от предыдущих: сегодня Малфой не только брал, но и отдавал.

Я повернулась на бок, рассматривая его. Мой взгляд остановился на Метке. Она была бледнее, чем раньше, и выглядела просто как неудачная татуировка. В моей памяти надолго останется выражение его лица, когда я провела по ней рукой. Впервые за годы знакомства в его глазах я увидела что-то новое…

Придерживая одеяло, я поднялась с постели и зашла в ванную. Приняла душ и надела брошенный тут же свой халатик. Стараясь не смотреть на Малфоя, я подошла к камину, когда меня нагнал его голос:

— И что это было?

— Ты мой муж, а мне нужно иногда удовлетворять свои потребности.

Сентябрь 1998 года

За последнее время наши с Малфоем отношения изменились. Нет, мы по-прежнему спали в разных комнатах, виделись лишь за завтраком и ужином, но в те ночи, которые мы проводили в объятиях друг друга, что-то менялось. Мы почти всегда молчали и так же молча смотрели, как каждый уходит в себе в комнату после. Мы никогда не поднимали тему того, что между нами происходит. Наверное. Каждый из нас просто решил, что это просто секс. Ну ладно, отличный секс.

Этот разговор произошел в первых числах сентября, когда Малфой появился в моей комнате, чтобы вместе пойти на завтрак, а я сидела у окна и читала одну довольно увлекательную книгу – «Секс в нашей жизни. Как доставить удовольствие партнеру».

— Так вот откуда такие познания! Ради меня стараешься? – ехидно спросил он.

— Вот еще, — ответила я, закрывая книгу. — Ты просто инструмент для получения опыта . Когда разведемся, хочу обрести хоть что-то полезное из нашего брака.

— Ну конечно! — фыркнул он. – Как это по-маггловски — будучи замужем за одним, думать о сексе с другими. Как это вульгарно, — он несколько секунд молчал. — А то, что я обещал помочь твоим родителям, — не выгода от нашего брака? Знаешь, Грейнджер, чистокровные в жизни бы так не отнеслись к людям, которые подарили тебе жизнь!

— Если бы люди, давшие жизнь таким, как ты, не пытались стереть их с лица Земли, я бы сейчас не была в таком положении!

После этой ссоры тот маленький мостик, что был между нами, рухнул. Наши ночные «свидания» прекратились, разговаривали мы только в присутствии Нарциссы.

Мы не общались больше двух недель, и ни один из нас не спешил делать какой-то шаг к сближению. И мне, откровенно говоря, не хватало наших «свиданий». Да, я хотела Драко Малфоя, и не совсем понимала, что с этим делать. Не хочу думать о том, что я делала, представляя себя в его объятьях.

В субботу, 19 сентября, в наше поместье должны были приехать мои друзья: Гарри, Рон и Джинни. Я хотела провести тихий семейный ужин, даже несмотря на то, что сейчас наши отношения с Малфоем были раскалены до предела.

За дверями нашей комнаты у нас все было хорошо, мы «любили» друг друга, и если бы я не знала, что все это фарс, то это были бы идеальные отношения.

Ужин проходил тихо и мирно; Малфой держал меня за руку, обнимал за талию, иногда целовал в висок, и я видела, как светились глаза Джинни, когда она смотрела на нас. Она была счастлива только от того, что я была «любима».

Этой ночью все было для меня, Малфой был очень нежен и нетороплив. Мне кажется, на моем теле не осталось места, которого бы не касались его губы.

Октябрь-ноябрь 1998 года

Наши ночные «свидания» возобновились. Мы приходили друг к другу и или брали, или отдавали. Никогда не сочетали и то, и то.

В последнее время я заметила за собой странную привычку — засыпать, обнимая подушку, на которой только что лежал Малфой. Она была насквозь пропитана его запахом. Мятой и цитрусами.

В ноябре Малфой иногда стал заходить ко мне в лабораторию. Время от времени он говорил действительно стоящие вещи — они повышали шансы на возвращение воспоминаний, но не давали никаких гарантий, что все получится.

Декабрь 1998 года

За две недели до Рождества Нарцисса за завтраком объявила, что хочет провести это Рождество с мужем, и поэтому завтра летит к нему в Австралию. И я не знала, радоваться мне этому или наоборот… В том, что она уезжает, были, конечно, свои плюсы – за пределами нашей комнаты не нужно было притворяться…

После отъезда Нарциссы с Малфоем мы виделись только ночью, завтракали и ужинали отдельно, и почти не говорили.

На Рождество мы спустились в столовую на праздничный ужин. Разговаривали на разные темы, иногда спорили. В конце ужина Малфой даже пригласил меня на танец.

Вечер, как всегда, закончился в нашей постели, но этой ночью Малфой впервые остался у меня до утра. Я просто сказала: «Если хочешь, оставайся». Это было странное чувство – засыпать, обнимая не подушку, а самого Малфоя… И я боялась, что утром все будет, как и после нашей первой ночи.

Прошлое бывает слишком тяжелым для того, чтобы повсюду носить его с собой.

Иногда о нем стоит забыть ради будущего.

Дж. К. Роулинг

Не стоить «склеивать разбитые горшки» — нужно просто жить, жить настоящим, хотя оно никогда не бывает таким, каким мы его задумали.

Марк Леви. Те слова, что мы не сказали друг другу

Лето 2000 года

Наша жизнь изменилась после той рождественской ночи — утром я проснулась в его объятьях, и ничего страшно не произошло. Мы молча спустились на завтрак, как будто так и должно было быть. Драко все чаще стал оставаться у меня до утра, а впоследствии окончательно переехал в нашу комнату. Мы разговаривали обо всем на свете, пока один из нас не засыпал. Первое время, просыпаясь в объятиях друг друга, мы чувствовали неловкость, а затем все вошло в привычку.

Я не могу сказать, что все это время у нас все было гладко — мы часто ругались, спорили, оставались спать в разных постелях. После одной такой ссоры я ушла к себе, напоследок громко хлопнув дверью его кабинета. Я знала, что я сама виновата в случившемся, что именно я спровоцировала его своей непонятно откуда взявшейся ревностью. Но по сравнению с тем, что мне устроил Драко только из-за того, что на праздновании Победы меня пригласил на танец Кормак Маклагген... Кажется, мы слишком вжились в роли. В тот вечер, когда Драко уже одной ногой был в камине, я сказала: «Не уходи». И он остался.

* * *

Когда мой фиктивный брак перестал таковым являться, я не знаю. Нет, между нами с Гермионой не было ничего больше секса и ночных разговоров — просто появилось уважение. И больше никаких иных чувств или эмоций. Скорей всего просто привычка быть вместе. Привычка, что когда я возвращаюсь домой, меня ждет жена. Это так приятно…

Помню, как пришел с работы, а Гермиона сидела у камина, читала книгу и ждала меня, чтобы рассказать о том, что у нее есть успехи в исследованиях. И я был за нее очень рад.

А потом и это вошло у нас в привычку. Гермиона ждала меня с работы, я выходил из камина, целовал ее в щеку, обнимал маму, и мы шли ужинать.

Несколько недель назад стоило мне выйти из камина, как она кинулась мне на шею с криком: «Я это сделала!». Не могу точно сказать, что я чувствовал в тот момент. Я был счастлив, что она нашла способ вернуть воспоминания родителям, но в то же время я был сам не свой.

Лежа ночью рядом с ней, я долго не мог заснуть. Я прижимал ее к себе так, будто бы она была для меня самым дорогим человеком на Земле.

Мы оба выполнили условия нашей сделки, теперь мы свободны друг от друга.

* * *

С того дня, как я сказала Драко о том, что знаю, как вернуть воспоминания родителям, в наших отношениях что-то изменилось. Я настолько привыкла быть его женой, что теперь просто не знаю, что мне делать дальше. Я знаю, что как только мы вернемся из Австралии, нас ждет развод.

В Австралию мы летели в первых числах июля. Малфой-старший жил в соседнем городе с моими родителями, и мы с Драко должны были первое время пожить у него. Когда мы прилетели в Австралию, я не спешила вернуть память родителям, убеждая себя и окружающих, что причина в том, что я просто боюсь, а не потому что хочу подольше побыть с Драко.

Когда я поняла, что больше тянуть нельзя, мы с Драко приехали к ним домой. Дверь нам открыла мама. Она была удивлена тем, что к ним с мужем пришла домой молодая пара. Я объяснила, что нам серьезно нужно с ними поговорить.

Мы прошли на кухню, где уже сидел папа. Мама принялась готовить чай, а мы с Драко принялись рассказывать заранее придуманную легенду. Когда мама поставила перед нами чашки и села возле папы, я сделала Драко знак, и мы сначала применили к ним Обездвиживающее заклинание, а потом Силенцио.

— Простите, — пробормотала себе под нос я.

Для того, чтобы вернуть родителям воспоминания, мне нужно было применить к ним гипноз и снять блок с воспоминаний – несколькими заклинаниями. Когда я закончила, на часах было почти три часа утра. Я произнесла Фините Инкантатем, чтобы прекратить действие Обездвиживающего и Силенцио.

— Гермиона? – удивленно спросила мама.

— Мамочка! – я кинулась к маме на шею.

— Что произошло? Как мы тут оказались? И почему я думаю, что меня зовут Вендел Уилкис? – сыпал вопросами папа, неуверенно обнимая меня.

— Я вам сейчас все расскажу, — начала говорить я, вытирая слезы. – Только позвольте сначала вам представить моего мужа – Драко Малфоя.

— Здравствуйте, мистер и миссис Грейнджер, — кивнул он.

— Доброй ночи.

Мы сели за все тот же кухонный стол, и я начала рассказывать родителям о том, что произошло. Закончив свой рассказ, я посмотрела на родителей, и не заметила ничего кроме страха и недоверия.

— Гермиона, как ты могла с нами так поступить! – начал обвинительную речь папа. – Зачем нужно было сейчас рассказывать нам все это?

— Пап, была война, и я хотела вас обезопасить, — в сотый раз повторила я.

— Это не повод стирать память своим родителям! – возмущенно продолжил он.

— Гермиона, детка, папа прав. Ты не имела права так поступать! Нужно было все нам рассказать, и мы бы все вместе что-то придумали. Ты не имела права решать за нас, — вторила ему мама.

— Только так я могла спасти вас, — опять повторила я, еле сдерживая рвущиеся наружу рыдания, когда почувствовала, как Драко под столом сжал мою руку.

— Ты была ребенком, Гермиона. Ты должна была уйти из того мира. Вернуться домой, получить нормальное образование и стать юристом!

— Мам, как вы не понимаете, я часть и того мира. И я бы никогда не бросила своих друзей одних в этой войне!

— А нас, значит, смогла? – гневно спросил папа.

— Мистер Грейнджер, ваша дочь спасла вам жизнь. Вам не кажется, что сейчас уже неважно, какой был для этого использован способ? – в разговор вступил Драко, он говорил, как всегда, ровно и спокойно.

— Если бы не вы и вам подобные, мистер Малфой, этого бы не случилось! – ответил отец, и мне показалось, что он еле сдерживается, чтобы не кинуться на Драко.

— Как ты могла выйти замуж за человека, который столько лет изводил тебя? – прищурившись, спросила мама.

— Мама, мы давно не дети, наши детские обиды давно в прошлом.

За столом несколько секунд царила тишина, которую нарушила я:

— Сейчас уже поздно, нам с Драко пора идти. Давайте, завтра я приду, и мы поговорим?

— Хорошо, — через некоторое время согласился папа. – Приходи ближе к вечеру.

* * *

Мы аппарировали в дом Люциуса, по очереди приняли душ. Когда я вышла из ванной, Драко сидел, облокотившись на спинку кровати. Я забралась на кровать и удобно устроилась в его объятиях.

— Хочешь поговорить?

— Наверное.

— Гермиона…

— Я ожидала чего угодно, но не такого… Драко, я ведь просто хотела спасти их.

— Им нужно время, чтобы принять это.

Несколько минут мы молчали. Я забралась к Драко на колени, прижалась к нему и куда-то в шею прошептала:

— Я так боюсь снова остаться одной.

В ответ Драко сильнее прижал меня к себе и поцеловал в макушку.

* * *

На следующий день Гермиона вернулась домой поздно, глаза были красными – такое чувство, что она плакала не один час.

— Они попросили дать им еще время, — ответила она на мой немой вопрос. – Мы можем завтра вернуться домой?

— Да, конечно, — кивнул я.

Она забралась под одеяло и прильнула ко мне. Сначала Гермиона неуверенно рисовала на моей груди понятные только ей узоры, потом что-то решив для себя, она откинула одеяло, села на меня, начала покрывать легкими поцелуями мое лицо.

— Я хочу тебя, — ее горячее дыхание обожгло мою кожу, а мои руки тем временем гладили ее бедра.

Это был отчаянный секс. У меня создавалось ощущение, как будто бы он был последним. Гермиона отдавала всю себя и брала всего меня.

Пока мы летели в самолете, Гермиона не отпускала моей руки, но вот только в Мэнор вернулся один я. В аэропорту, как только мы прошли регистрацию, Гермиона поцеловала меня в щеку, пробормотала: «Спасибо за все. Документы на развод пришли с совой», и исчезла в толпе людей. А я так и остался стоять, пытаясь понять, почему в груди стало холодно и пусто.

Любовь живет три года.

Узнать подобную истину пожелаю и злейшему врагу.

Фредерик Бегбедер. Любовь живет три года

Развод – это конец браку, но не чувствам.

livejournal.com

«Вот так обычно все и заканчивается», — думала я, лежа в своей постели в своем доме. Сон ко мне все не шел, мне было то холодно, то жарко, и определенно чего-то не хватало. И это были объятия Драко.

Я действительно опять осталась одна: у друзей есть своя жизнь, у родителей своя, где мне опять нет места, а Драко… с ним все не так уж и просто.

Я лежала, смотрела в потолок и все думала-думала-думала, но мысли в моей голове все время путались, и я терялась. То вспоминала учебу в Хогвартсе, то ночные разговоры с Драко или те дни, когда Нарцисса учила меня быть леди Малфой.

Под утро мне удалось уснуть, но и во сне меня посещали родители, Драко, друзья… Уйти от Драко я хотела первой — просто мне было бы легче, если бы я не была брошенной. Я не представляла, что мне делать и как жить дальше. Теперь нужно было искать работу, строить свою жизнь, а я не знала, как… Мне бы хотелось с кем-то поговорить об этом, но я не знала, с кем…

За завтраком ко мне прилетел филин Драко с документами на развод. Только когда я взяла в руки документы, то поняла, что все это правда, что я больше не вернусь в Мэнор, не вернусь к Драко, не засну в его руках…

Иногда мне казалось, что наш брак не фиктивный, что мы и правда муж и жена. Сейчас я уверена, что для меня это больше, чем просто привычка быть рядом. Сначала меня пугало то, что я впускаю Драко в свою жизнь, и что я позволяю ему в ней оставаться. Но он отвечал мне тем же, и мне это казалось правильным. Как будто так и должно было быть всегда.

Сегодня должна была начаться новая для меня жизнь, а я почему-то не хотела этого. Хотя причина была очевидна: мне просто нужен Драко Малфой.

Я сидела в кресле, читала присланные Драко бумаги, и просто не знала, что и думать. Драко предлагал выплачивать мне определенную сумму до тех пор, пока я не выйду замуж, и предлагал оставить фамилию. Я понимала, что в чистокровном обществе так положено, но я просто не могу брать у Драко деньги. Это так странно, снова стать Грейнджер…

* * *

Вернувшись домой, я отдал приказ домовикам собрать вещи Гермионы, после отправил письмо семейному юристу и запрос в Министерство, чтобы они расторгли наш брак.

Я сидел в кабинете, пил огневиски, когда в дверь постучали, и на пороге появилась Нарцисса.

— Драко, что происходит? Почему домовики отправляют вещи Гермионы в другой дом?

— Мам, мы подали заявление на развод.

— Вы в очередной раз поругались? Может не стоит так торопить события?

— Мы приняли решение, что нам будет лучше друг без друга.

Сказал и сам не поверил. Я не знаю, была ли Гермиона только привычкой или кем-то большим, но мне нравилось быть рядом с ней. Нам необязательно было о чем-то говорить, я любил и просто молчать с ней.

Ответ из Министерства не заставил себя долго ждать. Так как у нас с Гермионой не было детей, наш брак готовы были расторгнуть в пятницу. Внизу письма была приписка: «Если ваше решение насчет расторжения брака изменится, сообщите в Министерство Магии». И я был уверен что, невзирая на то, что я не хочу разводиться, мне придется это сделать…

* * *

Когда следующим утром я спустилась в кухню, возле окна меня ждали совы с письмами и газетами. Первые полосы всех газет украшали наши с Драко колдографии, а заголовки кричали: «Брак между Героиней Войны и бывшим Пожирателем Смерти дал трещину», «Почему Гермиона Грейнджер ушла от Драко Малфоя?», «Кто виноват в разрыве семейства Малфоев?», «Драко Малфой бросил золотую девочку». Ну вот ,Гермиона, ты же этого хотела! Почему же ты тогда не радуешься?

Среди писем была короткая записка от Драко:

«В пятницу, в Министерстве, в 12».

Не успела я отложить записку, как передо мной материализовались Джинни с взъерошенным Гарри.

— Гермиона, это правда?

— Этот хорек тебя обидел?

— Ребята, успокойтесь. Все нормально. Мы правда разводимся. Просто наша история закончилась, — терпеливо пояснила я.

— Гермиона, но вы же были так счастливы…

— Джин, нас с Драко больше нет. Всё прошло.

Вот только убедить в этом общественность и друзей будет проще, чем саму себя.

* * *

Нас развели за четыре минуты и двенадцать секунд. Я засекала. Когда была поставлена последняя подпись, мне показалось, что мое сердце на мгновенье перестало биться. Мы молча вышли из Министерства и остановились на улице. Драко первым нарушил наше молчание:

— Значит, снова Грейнджер? – и изобразил подобие улыбки.

— Значит, наконец-то свободен?

— Отметим?

— Можно, — я послала ему полуулыбку, а сама мысленно возликовала: еще немного времени вместе!

— Куда хочешь пойти?

— Аппарируем ко мне, я обед приготовила. Хорошо?

* * *

Проснулся я от того, что моя рука затекла, и от того, что с меня кто-то стянул одеяло. Повернув голову влево, я увидел лежавшую на моей руке Гермиону, укутанную в одеяло, как в кокон. Я осторожно достал из-под нее руку и призвал свою одежду; радовало то, что палочка валялась у ножки кровати.

Когда мы с Гермионой оказались у нее, она разогрела обед, принесла вино, и мы как всегда разговаривали обо всем на свете, кроме нас и нашего брака. Потом Гермиона призвала еще одну бутылку вина.

Я в который раз залюбовался ей: глаза ее блестели, волосы растрепались, а щеки покрывал легкий румянец. Наши взгляды встретились – она так же пристально рассматривала меня. Напряжение между нами можно было резать ножом. Гермиона высунула кончик языка и облизала пересохшие губы. Выдержать это было выше моих сил. Поддавшись вперед, я обхватил ее лицо ладонями и поцеловал. Гермиона оторвалась от моих губ, но только для того, чтобы сесть на мои колени.

— Уходишь? – услышал я голос за спиной, пока пытался найти дымолетный порошок.

— Прости, не хотел тебя разбудить, — проговорил я, поворачиваясь к ней лицом. – Мне уже пора.

— Ясно.

— Еще увидимся? – спросил я, подходя к камину.

— Это не должно больше повториться.

Я ничего, не ответив, шагнул в камин. При этом я улыбался, ведь знал, что все повторится, и еще не раз.

* * *

Сентябрь 2000 года

После развода моя жизнь превратилась в серую рутину. Мне предложили место в Мунго, в отделении Коррекции памяти, и я согласилась.

Свой день рождения в этом году я буду праздновать одна. Ребятам я сказала, что буду с родителями, — которые на самом деле не хотят меня видеть. А больше никого у меня не было, и к тому же, я просто хотела побыть одной. Я купила себе вина, любимый торт, приготовила разных вкусностей, накрыла стол в гостиной, включила «Титаник» и принялась отмечать.

Я допивала второй бокал, когда в дверь позвонили. Я пошла открывать – странно, в гости я никого не ждала. На пороге моего дома стоял Драко Малфой.

— Привет, — он улыбнулся мне.

— Привет, — удивленно ответила я.

— Пропустишь?

— Когда я впустила тебя в прошлый раз, все закончилось свадьбой, — пытаясь скрыть улыбку, ответила я. – Ладно, проходи.

Сжалившись, я пропустила его в дом.

— А я решил поздравить тебя с днем рождения, — он протянул мне большой подарочный пакет.

— Спасибо. Проходи, выпьем за мое здоровье.

* * *

Увидев вчера Драко на пороге своего дома, я знала, что утром мы проснемся в одной постели. И я, как всегда, была права. Сейчас я лежала на его груди, а он во сне прижимал меня к себе.

Я во всем винила выпитое вино и чувство одиночества — только оно снова бросает меня в объятия бывшего мужа.

Утром мы завтракали вместе и опять говорили обо всем на свете, но только не о нас и не о том, что между нами происходит. Да я, если честно, и не хотела знать.

Следующая наша встреча произошла на приеме в Министерстве, а закончилась в соседней гостинице. И так повторялось еще несколько раз. Я убеждала себя, что между нами просто секс.

В ноябре я получила приглашение на день рождения Нарциссы. Еще во время моего замужества у нас с ней сложились вполне теплые отношения, и мы их сохранили после развода с Драко.

Мы с Драко стояли на балконе в Мэноре — я вышла подышать свежим воздухом, а он решил составить мне компанию. На балконе было довольно холодно, и я почувствовала, как Драко накинул на мои плечи свой пиджак и прижал к своей груди. Некоторое время мы так и стояли: он просто обнимал меня, а потом его губы стали покрывать мою шею легкими поцелуями. Я теснее прижалась к нему, пальцами одной руки запуталась в его волосах, а второй водила по спине. Драко гладил мои бедра под платьем, каждым движением приподымая его выше. Когда мои руки коснулись пряжки на его брюках, он выдохнул сквозь зубы, прижал меня еще ближе к себе, пробормотал: «Не здесь», и аппарировал в свою комнату.

* * *

Это было неправильно — то, что я утром, пока все спят, выхожу из спальни своего бывшего мужа и спешу покинуть дом. Чтобы не разбудить Драко, я решила воспользоваться камином в гостиной. Тихонько войдя внутрь, я еле сдержала вскрик: в кресле у камина сидела Нарцисса и читала газету.

— Доброе утро, Гермиона, — спокойно поприветствовала меня Нарцисса, откладывая газету.

— Здравствуй, Нарцисса, — пробормотала я, чувствуя, как пылают мои щеки.

— Выпьешь со мной чаю?

— Да, конечно, — ответила я, опускаясь в соседнее кресло.

— Вчера мы не успели поговорить. Как ты?

— Спасибо, сейчас у меня все хорошо. А как ты?

— Спасибо, у меня тоже все хорошо. Гермиона, могу я задать тебе один личный вопрос?

— Да, конечно.

— Что у вас происходит с Драко? Пойми меня, я – мать и волнуюсь за него.

— Я не знаю, — честно ответила я.

— Гермиона Грейнджер чего-то не знает? – улыбаясь, спросила Нарцисса.

— Когда вопрос касается отношений, я не знаю ответов.

— Может быть, зря вы поспешили с разводом?

— Не думаю… Так было нужно.

* * *

Я пришла к Драко на работу, чтобы сказать, что между нами все кончено, но стоило мне переступить порог его кабинета, как все повторилось опять. На его рабочем столе. Несколько раз.

На Рождество я уехала к родителям, чтобы собраться с мыслями и решить, что мне делать дальше. Родители простили меня, но по прежнему не доверяли, и объяснили, что какое-то время мне лучше не появляться в их жизни. Для них мой поступок был хуже предательства.

Был конец января, когда я поняла, что если сейчас все не закончится, то дальше мне будет только больнее. Драко застегивал рубашку, когда я глубоко вдохнула и сказала:

— Мы должны прекратить это.

— Почему?

— Ты сам прекрасно знаешь, Драко. Это неправильно.

— А что тогда правильно?

— Я не хочу быть просто любовницей.

— Ты хочешь, чтобы я ушел?

В комнате несколько минут стояла тишина, Драко сделал несколько шагов в моем направлении.

— Вот видишь.

— Мы. Должны. Это. Прекратить, — твердо повторила я, чувствуя, что еще чуть-чуть — и разрыдаюсь прямо на глазах у Драко.

— Хорошо, Гермиона, — он сделал последний шаг, рывком поднял меня с постели, прижал к себе, провел носом по моей щеке, поцеловал в макушку и отступил на шаг назад. – Прощай, Гермиона.

— Прощай, Драко, — прошептала я, когда он ступил в камин. Как только его поглотило зеленое пламя, я, рухнув на кровать, зарыдала.

А возле кровати так и остался валяться его серый пиджак.

Помни о маме, ведь только она,

всегда будет верить тебе и в тебя.

Баста — Смерти нет

С матерями всегда так — им только рассказывай, какие у них великолепные сыновья.

Джером Дэвид Сэлинджер. Над пропастью во ржи

Я, как и любая другая мать, люблю своего сына и души в нем не чаю. Ради него я готова на все, только бы он был счастлив. Я мечтала, чтобы скорее закончилась война, и мы бы зажили нормально. Мне было уже все равно, какая сторона победит. Я просто хотела спокойной жизни для своей семьи. Я хотела, чтобы мой сын был счастлив, женился, и чтобы у него появились дети…

Когда война закончилась, Люциуса и Драко посадили в Азкабан, а меня заперли в Малфой-мэноре. Я знала, что с Люциусом ничего не случится, что он сильный и переживет, а вот Драко… он же еще совсем ребенок! Пока они были в Азкабане, я просто не находила себе места.

Однажды утром в Мэнор прилетела сова с письмом, где было сказано, что на завтра назначено слушанье. Вечером того же дня появился Гарри Поттер. Он просто сказал, что сделает все от него зависящее, чтобы с нас сняли все обвинения.

Драко вернулся домой совсем другим человеком. Первое время он просто был тенью моего сына. Люциуса лишили магии, и он уехал в Австралию, а я осталась с Драко. Ему я была нужнее. Он почти не разговаривал со мной — либо разбирался с документами, либо пил с Блейзом Забини.

После очередного похода в Министерство он вернулся в странном настроении, зашел ко мне в комнату и сказал, что нам нужно поговорить.

— Мам, это будет очень серьезный и непростой разговор, — сказал он, садясь в кресло возле меня.

— Внимательно тебя слушаю.

— Я не знал, как сказать тебе об этом. Дело в том, что я люблю одну девушку и сделал ей предложение.

— Это прекрасно, Драко. Кто эта девушка? И когда ты нас познакомишь?

— Видишь ли, мама, она маглорожденная, — он поднял на меня глаза. – Ее зовут Гермиона Грейнджер, и она завтра приедет сюда.

Меня с детства воспитывали так, что мы, чистокровные волшебники, – лучше, что мы — достойные обитатели магического мира, хранители древних традиций. С этим убеждением я жила многие года, вышла замуж за чистокровного мага, поддерживающего эти идеи, потом родила сына и продолжала верить в то, к чему приучена с детства. Потом началась война, и моей семье она не принесла ничего хорошего. Тогда мои идеалы пошатнулись впервые. А когда Темный Лорд пал, я позволила себе расслабиться и просто жить. Мы с Люциусом вели вполне нормальную жизнь, воспитывали сына так, как нас учили вековые традиции. Но чем старше я становилась, тем безумнее и глупее мне казались идеи Темного Лорда. Однажды я хотела поделиться своими мыслями с мужем, но он от меня в тот раз только отмахнулся.

Я не могу сказать, что я ненавидела маглорожденных, — мне было абсолютно все равно, есть они или нет. Что я чувствовала, когда Драко сообщил, что его женой будет маглорожденная? Да, возможно я не испытала той радости, какую бы могла испытать, зная, что она чистокровная. Но если Драко ее действительно любит, а она отвечает ему тем же и сможет сделать его счастливым, то я готова ее принять. Сложнее дело обстоит с Люциусом: иногда мне кажется, что его взгляды непоколебимы.

А на следующий день Драко представил нас друг другу. Гермиона Грейнджер была милой девушкой, довольно симпатичной, и меня почти не смущал тот факт, что она была нечистокровной.

Со следующего дня мы с Гермионой начали обучение искусству быть истинной леди Малфой. Она была очень старательной ученицей и все доводила до совершенства. Поначалу у нас сложились довольно прохладные отношения, но чем больше времени мы проводили вместе, тем больше она мне нравилась. И я понимала, что рядом с Драко должна быть именно такая девушка.

Первое время что-то в их отношениях меня смущало. Мои подозрения усилились после того, как наш домовик поведал, что молодой хозяин спит в своей комнате. Первым моим желанием было пойти к Драко и выяснить, что происходит, но в итоге решила, что просто понаблюдаю за ними. Они очень хорошо играли свои роли, трудно придраться. Но я все чаще стала замечать, что все их взгляды, прикосновения полны фальши и неискренности.

И в этом с каждым днем я убеждалась все больше и больше. В день, когда мы начали подготовку к свадьбе, Гермиона соглашалась со всем, что я говорила и предлагала.

Быть сдержанным мы с Люциусом учили Драко с детства, но в тот раз я впервые видела сына таким. Ссора разгорелась из-за того, что Гермиона хотела, чтобы ее подружкой невесты была Джинни Уизли. Мне кажется, что если бы они любили друг друга так, как они это преподносили, то этой глупой ссоры не было бы.

Всю свадебную церемонию я не сводила с них глаз. Они всем улыбались, принимали поздравления, держались за руки и казались влюбленными. Ключевое слово – казались.

Первое время между ними происходило что-то странное. Я обратилась к домовикам, и они любезно мне рассказали, что Драко по-прежнему спит в своей комнате, они с молодой хозяйкой почти не разговаривают и часто очень громко выясняют отношения.

В начале сентября напряжение между ними выросло до предела. На день рождения Гермионы к нам должны были прийти ее друзья. Как же они играли свои роли! Я готова была аплодировать им стоя. Наутро же напряжение куда-то ушло, и все вернулось на свои места.

К концу ноября между ними опять что-то изменилось. Возможно, появилась простая привычка быть рядом и играть свои роли. Уезжая на Рождество к Люциусу, я боялась оставлять их одних, и поэтому приказала Дикси за ними присмотреть.

Как только я вернулась домой, Дикси доложила, что поначалу молодые хозяева мало общались, но на Рождество поужинали вместе, а наутро вместе спустились к завтраку и хорошо общались, почти не ссорясь. И я поняла – лед тронулся. Они свыклись с мыслью, что теперь они муж и жена, и начали получать от этого удовольствие. Но я так и не узнала, зачем им это было нужно.

Весной 1999 года они на месяц покидали Британию, и я не знала, чего мне ждать, когда они вернутся. Этот месяц они провели в компании Блейза Забини в Париже. О том, как они проводили время, я узнала из газет. Если верить прессе, то они выглядели счастливыми и влюбленными.

В августе мы ездили к Люциусу. Как же Гермиона переживала! Но Люциус вполне нормально с ней общался. Живя, как маггл, среди магглов, он кажется, смирился.

Гермиона с Драко часто пропадали в городе, ходили смотреть достопримечательности, ездили на пляжи. И я не могла не радоваться за них.

В начале сентября во время ужина Гермиона получила письмо. Некоторое время она боролась с собой, это было видно по ее лицу. А потом неуверенно обратилась к Драко:

— Гарри прислал нам билеты на матч Британия-Болгария. Он состоится 18 сентября. Может, поедем?

— Ты же не любишь квиддич.

— Но я же должна поддержать друга.

— Гриффиндорка!

— Ладно, — она погрустнела и отложила билеты.

— Хорошо, поедем.

— Спасибо, — на ее лице была такая радостная улыбка, она светилась от счастья! И, поддавшись эмоциям, она поцеловала Драко в щеку и тут же залилась румянцем.

На Рождество мы ездили к Забини в Италию. Именно там я впервые задалась вопросом: понимают ли Драко с Гермионой, что между ними происходит? Что они больше не играют?

Дома же я видела, как Драко выходит из камина, целует Гермиону, обнимает меня, потом берет Гермиону за руку, и мы идем ужинать. Все изменилось в тот вечер, когда Гермиона с криком: «Я это сделала!», кинулась на шею к Драко, а он закружил ее по комнате, приговаривая, что счастлив за нее.

Наутро я не могла понять, что между ними опять произошло. До их отъезда в Австралию они каждую свободную секунду проводили вместе. И меня это настораживало.

Из Австралии вернулся только Драко. Он просто сообщил:

— Мы подали документы на развод.

И я молча смотрела, как он налил себе огневиски и залпом его выпил. Да, я знала, что они с Гермионой часто ссорились, но всегда очень быстро мирились.

Время от времени Драко не возвращался домой ночевать. И я не знала, где и с кем он проводит время. А потом в «Пророке» появилась статья «Гермиона Грейнджер и Драко Малфой – снова вместе?». И их колдография на одном из приемов в Министерстве.

То, где пропадает по ночам Драко, стало очевидно. Особенно когда на моем дне рождения они вместе куда-то пропали, а наутро я встретила Гермиону в гостиной.

После я поинтересовалась у Драко, что у него с Гермионой, а он ответил, что они просто друзья. И так продолжалось до января 2001 года. В то утро Драко вернулся сам не свой и стал громить кабинет. Тогда я поняла: все закончилось. И именно Гермиона поставила точку.

Он чувствовал, что они втроем понимают друг друга настолько, что уже не нуждаются в словах.

Джоан Роулинг. Гарри Поттер и кубок огня

Друг умеет угадать, что у человека на душе, пусть даже тот говорит обратное.

Марк Леви

После войны магическая Британия постепенно приходила в норму, и я наконец-то смог вздохнуть спокойно. Я сделал все, что от меня требовалось, и мог жить так, как мне хотелось. Подал заявку в сборную Британии по квиддичу, и ее приняли. На меня тут же накинулись с расспросами: «Почему квиддич? Ты же прирожденный аврор! Гарри, иди в Аврорат!». Но я не хочу. Я теперь просто Гарри и могу быть кем угодно. А быть ловцом мне всегда хотелось.

Потом меня потрясло известие, что Гермиона расторгла помолвку с Роном. Едва я свыкся с этой мыслью, как первые полосы газет вспыхнули заголовками о том, что наша маленькая Гермиона выходит замуж за Драко Малфоя. Это был шок. Малфой и Грейнджер – муж и жена?! Вы, наверное, шутите?

Я не мог поверить в наличие хоть каких-то чувств между ними. Это ведь не-воз-мож-но! Я сам не знал, как воспринимать эту новость, — но как все объяснить Уизли? Только Джинни приняла сообщение о помолвке нормально, и действительно была счастлива за Гермиону.

Перед свадьбой мы с Джинни провели с Роном беседу о том, как он должен вести себя на церемонии, и о том, что будет лучше, если он будет молчать. А когда спросят: «Есть среди присутствующих кто-то, кто знает, что по какой-то причине этот брак не может быть заключен?», он должен закрыть уши и ни в коем случае не отвечать. Джинни потом шепнула мне, что на всякий случай применит к нему Силенцио.

Сад Малфой-мэнора был усыпан белыми розами, которые Гермиона терпеть не может. И это было дольно странно — она ведь мечтала о другой свадьбе…

Чем дольше я наблюдал за Гермионой в тот день, тем больше сомневался в искренности их чувств. Улыбка моей подруги была натянутой, и казалось, она только и мечтает, чтобы все скорее закончилось. Да и Малфой не очень-то походил на счастливого жениха. Иногда он бросал на Гермиону такие взгляды, что любой василиск позавидует.

А потом Кингсли бросил такую фразу: «Его хотели депортировать из страны. Но теперь-то он муж Героини Войны. Не подкопаешься». И все встало на свои места. И я пожалел, что не позволил Рону сказать, что этот брак не может быть заключен.

Всю свадебную церемонию Гермиона с Малфоем не отходили друг от друга не на шаг, и если бы я был слеп, как и остальные присутствующие, то мог бы любоваться ими. Если забыть на время, что она Грейнджер, а он Малфой, то я бы решил, что они действительно созданы друг для друга.

Я несколько раз хотел подойти к Гермионе и выяснить, почему она ввязалась в весь этот фарс, но мне так и не представилась возможность, да и портить такой день не хотелось. И наш с ней разговор пришлось отложить на неопределенное время.

О жизни Гермионы Малфой я узнавал из газет и ее коротких писем, где она писала, что счастлива, что у нее все хорошо и что у них с Малфоем любовь. В ответ я писал, что рад за нее и что нам нужно поговорить, как только я вернусь со сборов обратно в Британию.

Мы увиделись только на ее дне рождения. Не смотря на то, что со стороны все выглядело так, будто бы они — самая счастливая семейная пара в мире, я чувствовал напряженность. Наверное, из-за того, что я знал Гермиону много лет, и мне не нужны были слова, чтобы понять, что с ней происходит.

— Ты счастлива, Гермиона? – спросил я ее тогда.

— Конечно, — она улыбнулась мне. — Конечно, у нас с Драко бывают ссоры, но с нашими-то характерами! Но ты не волнуйся, он делает меня счастливой.

Успокоить меня ей не удалось, но почему-то хотелось дать шанс. Дать шанс им обоим — может быть из этого и правда что-то выйдет?

А потом опять мы пропали из вида друг друга, было несколько писем, разговоры через камин и встреча в мае 1999 года на праздновании первой годовщины Победы.

То, что Малфою там были не рады, совсем не удивительно, но Гермиона, казалось, не замечала те взгляды, что на нее бросали присутствующие. За то время, что мы не виделись, между ней и Малфоем что-то изменилось. Думаю, все дело в привычке.

Они были настоящей супружеской парой, это было трудно не заметить. Иногда, глядя на них, я задавался вопросом: «А не перерастет это во что-то большее?». И я даже не знаю, хорошо это будет или нет.

Я просто не знаю, что ожидать от Малфоя. Ведь кто знает, что на самом деле происходит в его голове? И что он на самом деле чувствует? Если рассуждать логически, то у этих отношений только два исхода: либо они счастливы вместе, либо счастливы с кем-то другим. Я же хочу для Гермионы только счастья, и если к ее счастью имеет отношение Малфой, то значит, так и должно было случиться.

Малфой разговаривал с Кингсли, в то время как Гермиона общалась с друзьями. Она выглядела расслабленной и радостной, это было очевидно. И я был спокоен за нее. А потом появился Кормак Маклагген — у него есть странная особенность появляться в неправильное время в неправильном месте и лезть в жизнь Гермионы. В тот вечер я впервые за долгие годы знакомства с Малфоем увидел такое количество эмоций на его лице. Он ревновал. И я заявляю с уверенностью, что это была не игра.

Потом мы увиделись на матче Британии против Болгарии. Я, если честно, был удивлен тем, что Гермиона с Малфоем все-таки приехали. Ну, во-первых, Малфой меня до сих пор терпеть не может, а во-вторых, он бы ни за что не поехал на квиддичный матч с моим участием. Даже ради жены. Мне так кажется. Потом Гермиона сказала, что ради матча Малфой отменил важную встречу. И это было странно. Как по мне, отношения Гермионы и Малфоя — это самая большая в мире странность.

После того, как Британия выиграла у Болгарии, мы все вместе отправились в небольшой ресторанчик, чтобы отметить это. Малфой оставался Малфоем: почти все время сидел с отсутствующим видом и почти не участвовал в беседе. В зале заиграла музыка, и Джинни вытащила меня танцевать, а Малфой предложил потанцевать Гермионе.

Танцуя с Джинни, я поглядывал на Гермиону с Малфоем. Казалось, для них двоих мир не существовал, были только он и она. Гермиона двигалась с закрытыми глазами, прижималась к Малфою, и это было так… нежно.

— Правда, они здорово смотрятся вместе? – спросила меня Джинни.

— Ты так думаешь? – вопросом на вопрос ответил я, глядя в глаза своей девушке.

— Конечно. Ты видел, как они смотрят друг на друга?

Я опять бросил на них взгляд, но они были так увлечены друг другом, что, казалось, не замечали никого вокруг.

В следующий раз мы встретись с Гермионой в тот день, когда все утренние газеты кричали об их с Малфоем разводе.

— Ребята, успокойтесь. Все нормально. Мы правда разводимся. Просто наша история закончилась, - объясняла она.

— Гермиона, но вы же были так счастливы… — удивленно проговорила Джинни.

— Джин, нас с Драко больше нет. Всё прошло.

И я не поверил ни слову: ее глаза выдавали ее. Она не хотела уходить от Малфоя, и дело тут было совсем не в привязанности. Они испытывали друг к другу настоящие искренние чувства.

Несмотря на то, что они с Малфоем оформили развод, на приемах в Министерстве они появлялись вместе. Иногда я слышал, что их видели вместе в разных кафе, и я задавался вопросом: «А не поспешили ли они с разводом? Или это была вынужденная мера?»

В принципе все было нормально: Гермиона «тайно» встречалась с Малфоем, а мы делали вид, что не видим, и ждали, когда она все сама все расскажет.

В январе 2001 года одним совершенно обычным утром мы с Джинни проснулись и собрались было завтракать, когда появился Патронус Гермионы и хриплым голос сообщил:

— Ребята, аппарируйте ко мне. Вы мне сейчас нужны. Я прогнала его из своей жизни. И не знаю, что мне теперь с этим делать…

— Почему ты не любил нас, пап?

— Я любил вас, но себя я любил больше.

Открытая дорога назад

Главный недостаток отцов: они хотят, чтобы дети ими гордились.

Бертран Рассел

Июнь 1998 года

— Вас лишают права пользоваться магией, мистер Малфой! Теперь можете делать, что хотите.

Я сидел в кабинете Малфой-Мэнора, пил огневиски и смотрел в окно. За окном моего кабинета были свобода и жизнь. Я смотрел на розарий Нарциссы. Среди ее любимых роз расхаживали белые павлины. Меня всегда привлекали павлины. С самого детства. Но посвятить свою жизнь выращиванию павлинов я смог только в зрелом возрасте. А потом опять началась война, и мне стало не до моих питомцев.

А теперь у меня была возможность заняться тем, что мне всегда нравилось. Использовав кое-какие старые связи, я купил участок в Австралии, собрал вещи и уехал строить новую жизнь.

В Австралии меня ждала вилла, не уступающая в размерах родному поместью. Как иначе? Малфои привыкли жить в роскоши при любых обстоятельствах.

Я начал развивать свой новый бизнес: выращивать белых павлинов и лирохвостов. Их перья очень цены в магическом мире, а белые павлины являются редкостью в мире магглов. К концу июня у меня появились первые клиенты и первые крупные заказы от азиатских зельедельческих магазинов и аптек.

К концу июля я вполне свыкся с мыслью, что теперь все нужно делать самому, без волшебной палочки. Радовало то, что мне оставили домовика, так что почти всю грязную работу выполнял он.

Это было обычное мое утро, я пил кофе и просматривал документы, когда домовик принес мне утренние газеты. Взяв первую же газету в руки, я пришел в ужас. Всю первую полосу занимала колдография моего сына и грязнокровки Грейнджер, а под ними огромными буквами было написано: «Новость года: свадьба заклятых врагов». Я так сжал кружку с кофе, что она треснула, и кофе растекся по столу. Я быстро просмотрел оставшиеся газеты: «Брак между бывшим Пожирателем смерти и Героиней войны: хороший расчет или любовь?», «Гермиона Грейнджер бросила жениха ради бывшего Пожирателя!», «Избранный спас от заключения будущего мужа золотой девочки», «На чьей стороне была Гермиона Грейнджер?», «Пожиратель Смерти перешел на светлую сторону», «Пожиратель Смерти и Героиня войны: как долго длится их роман?».

Мерлин Великий, что же этот паршивец там творит? Отбросив прочь газеты, я кинулся к камину, кинул щепотку порошка и засунул голову в пламя.

— Нарцисса!

— Люциус, дорогой, что-то случилось? – в поле моего зрения появилась Нарцисса.

— А по-твоему, ничего не случилось?

— Ты прочитал утреннюю прессу?

— Нарцисса Малфой, я требую объяснений! Как ты могла допустить, чтобы наш сын связался с грязнокровкой!

— Люциус, дорогой, не стоит так кричать. Драко с Гермионой могут тебя услышать.

— Цисси…

— Я тоже не в восторге от мысли, что наш сын женится на нечистокровной девушке, но Люциус, ты должен понимать, что в данной ситуации есть и положительные стороны!

— Какие, например?

— Дорогой, Гермиона Грейнджер — Героиня Войны и подруга Гарри Поттера, нам это только на руку!

— Хм… А Драко, оказывается, может, когда хочет, поступиться принципами ради семьи.

Декабрь 1998 года

С новой жизнью я вполне смирился, поначалу все было замечательно, я занимался любимыми павлинами и начал получать неплохую прибыль за ингредиенты для зелий. Но как-то утром я проснулся с мыслью, что было бы неплохо увидеть Драко и Нарциссу. Я некоторое время искал свою палочку, пока не понял, что я больше не могу аппарировать к ним, когда мне захочется. Я почти не читал газет, чтобы не видеть их лица, чтобы не скучать по ним…

Получив письмо от Нарциссы, где она сообщала, что приедет на Рождество, я чувствовал себя счастливым. Такое забытое чувство — я пытаюсь вспомнить, когда в последний раз был счастлив, и понимаю, что это было очень давно… кажется, когда родился Драко.

С приездом Нарциссы, кажется, ожил не только я, но и весь дом. Мы сидели на софе у камина, пили ее любимое бордо и разговаривали. Как раньше, когда мы были совсем молодыми. Время от времени, я подносил к губам наши переплетенные руки и целовал каждый ее пальчик.

— Как Драко?

— Хорошо. Разбирается с бизнесом, Гермиона помогает ему. Она хорошая девушка.

— Он счастлив?

— Думаю, что да.

— Думаешь или знаешь?

— Может быть, сам у него спросишь?

— Не злись, я просто волнуюсь за вас, — примирительным тоном сказал я и прижал к себе жену.

— Он взрослый мальчик и сам во всем разберется.

— Хорошо, — мы некоторое время молчим. – Я люблю тебя.

— И я тебя, — Нарцисса приподнимает голову, заглядывает в мои глаза и целует.

Август 1999 года

Несмотря на то, что я уже долгое время живу как маггл, себя таковым не считаю. Во мне по-прежнему течет чистая волшебная кровь, и возможно, когда-нибудь, я снова буду полноценным магом.

Я живу, как настоящий австралийский фермер: в радиусе нескольких сотен миль не одного соседа. При этом я очень скромный австралийский фермер – моя вилла может показаться чересчур шикарной неискушенным людям. Мне нравится заниматься павлинами и лирохвостами, но все чаще я понимаю, что мне не хватает моих родных.

Чтобы скоротать время, я иногда выбираюсь в Сидней на оперу или обедаю в лучших ресторанах этого города. Недавно преодолел свой страх перед автомобилями, ездил на гонки Формулы-1 в Мельбурн. Как всегда, заказал самые лучшие места: Малфои достойны такого при любых условиях!

Но где бы я ни бывал, мне хотелось, чтобы рядом была Нарцисса. Такое простое человеческое желание.

Когда я узнал, что ко мне приедет не только Нарцисса, но и Драко с его женой, я обрадовался! Кто бы мне сказал раньше, никогда бы не поверил, что буду рад видеть магглорожденную в своем доме! Ладно, раньше я не мог и подумать, что женой моего сына будет магглорожденная, что уж тут…

Гермиона Грейнджер произвела на меня хорошее впечатление, несмотря на то, что предыдущие наши с ней встречи приходили в очень печальных обстоятельствах. Она вела себя достойно, как и положено леди Малфой. Что не могло не радовать.

Вечером, когда Нарцисса с Гермионой ушли совершать прогулку по саду, я и Драко поднялись в мой кабинет, чтобы серьезно поговорить. Когда мы устроились в креслах у камина, я начал спрашивать о волнующей меня теме:

— Что заставило тебя жениться на... – я сделал паузу: не хочется задевать чувства сына, — нечистокровной?

Драко долго сверлил меня взглядом, и я видел, как он борется сам с собой, решая, стоит рассказывать или нет. А потом решил, что стоит, и сообщил, что у него фиктивный брак, не больше.

— Вы не похожи на пару, состоящую в фиктивном браке, — заметил я, разливая коньяк по бокалам.

Драко молчал, и я понимал, что угадал.

— Поверь, я знаю, как это выглядит…

Драко поднял на меня глаза, он был в смятении, зная, что я прав, но кажется, боялся себе в этом признаться.

— Я никогда не хотел тебе зла. Если тебе хорошо с ней, я ни в коем случае не против, — медленно произнес я, зная, как важны для него мои слова. Этим он похож на меня: боязнь разочаровать отца.

Драко вздохнул с облегчением, и подтвердил мои догадки:

— Я не хотел разочаровать тебя, отец. Не хотел снова расстроить тебя.

Я подаюсь вперед и обнимаю его. Никогда так не делал раньше. Считал, что это лишнее, но, оказывается, был неправ. Любить — не значит быть слабым.

* * *

Как-то днем между Драко и Гермионой вспыхнула небольшая ссора, они не могли решить, где им провести вечер. Гермиона настаивала на опере, а Драко хотел посмотреть матч между местными командами.

— Ну и иди на свой квиддич, я сама пойду в оперу! – возмущенно кричала младшая леди Малфой.

— Гермиона, мы можем сходить в оперу в другой день! – пытался оправдаться Драко.

— А я хочу сегодня, — гневно продолжила Гермиона. Для полноты картины не хватало только топнуть ножкой.

— Грейнджер…

— Я уже давно Малфой, милый!

— Ты невыносима! Хорошо сегодня мы идем в оперу, но завтра – квиддич!

— Спасибо, — она поцеловала его в щеку и, светясь от счастья, унеслась в свою комнату переодеваться, через несколько секунд Драко последовал за ней.

— Знаешь, дорогая, кажется, это судьба всех леди Малфой — с легкостью вить веревки из своих мужей, — сказал я, поворачиваясь к жене, и поцеловал ее руку.

— Судьба всех леди Малфой — быть рядом с человеком, которого они безмерно любят и уважают, — ответила она мне, улыбаясь своим мыслям.

Лето 2000 года

Когда сын со своей женой навестили меня в следующий раз, я обратил внимание на то, что отношения между ними изменились. Каждый вечер они проводили в доме, гуляя по саду, и вообще выглядели потерянными.

А после того, как Гермиона вернула воспоминания родителям, она превратилась в свою тень. За завтраком она вместо сахара сыпала в кофе соль, отвечала невпопад, и казалось, мысленно была где угодно, но только не здесь. Драко тоже был странным. Я хотел с ним поговорить, но он сказал, что потом мне напишет, что сейчас Гермионе будет лучше дома, что ей нужно время. Я проводил их и пожалел, что не владею легилименцией, чтобы узнать, что же на самом деле произошло.

Утром следующего дня наш семейный филин принес мне маленький клочок пергамента. На клочке аккуратным почерком Нарциссы было выведено: «Они разводятся».

И я сразу вспомнил слова Драко о том, что их брак фиктивен, и что они заключили сделку. Но, кажется, ни один из них не учел, что они могут действительно влюбиться друг в друга.

Едва хватает сил сдержаться,

Чтобы подойти и не обнять.

И каждым утром просыпаясь,

Кому-то правды не сказать.

Я счастлива, когда ты рядом,

Когда со мною и во мне...

Но только время не воротишь,

Мои ошибки и слова

Ты ни о чем уже не спросишь,

Я знаю, не простишь меня

Алеша – Кто сказал

Январь 2001 года

— Ребята, аппарируйте ко мне. Вы мне сейчас нужны. Я прогнала его из своей жизни. И не знаю, что мне теперь с этим делать…

Мы с Гарри в ту же секунду аппарировали в дом Гермионы. Она лежала на кровати, свернувшись в клубочек, и прижимала к себе серый пиджак. Я тут же кинулась к подруге, а Гарри понесся на кухню за успокаивающим зельем и водой.

— Джин, что же я наделала? – всхлипывая, говорила Гермиона, прижимаясь ко мне.

— Гермиона, посмотри на меня, — она подняла на меня заплаканные глаза. – Что ты сказала Драко?

— Я сказала, что не хочу быть просто любовницей, — она всхлипнула и еще крепче вцепилась в пиджак. – Я сказала, что мы должны прекратить наши встречи.

— Гермиона… — только и смогла произнести я, сжимая ее в своих объятиях.

— Я хотела, как лучше… Чтобы было не так больно.

В дверях комнаты появился Гарри с зельем и водой, он протянул стаканы Гермионе, и она с готовностью все выпила.

— Я ведь не хотела, чтобы все так получилось, — она шмыгнула носом. – Все ведь так удачно складывалось, пока я не влюбилась в него.

— Ну-ну, тише, — я успокаивающе гладила ее по голове; через пару минут она уснула, прижимая к себе пиджак, а мы с Гарри вышли из комнаты.

Мы молча спустились на кухню, я заварила нам кофе, некоторое время мы молчали.

— Как думаешь, что значила ее последняя фраза? – спросила я Гарри.

— Не знаю, — пряча глаза, ответил он.

— Гарри Джеймс Поттер! Немедленно выкладывай все, что тебе известно, — прошипела я и, прищурившись, посмотрела на него.

— Джин, я чест…

— Гарри!

— Ладно-ладно, — он поднял руки в примирительном жесте. – У них был фиктивный брак.

— Как? – ахнула я и прижала ладошку ко рту.

— Не знаю. Кингсли сказал, что Малфою грозила депортация из страны, но тут он объявил, что его невеста Гермиона, ну и сама понимаешь… Героиня войны и все такое…

— Не может быть!

— Я тоже не поверил, но я, кажется, знаю, что за сделку они заключили.

— Поттер, — прорычала я, — говори давай!

— Гермиона выходит за Малфоя, а он помогает ей вернуть воспоминания родителям.

— Ты уверен, Гарри?

В ответ он лишь пожал плечами.

* * *

Когда я открыла глаза, за окном было уже темно. Я аккуратно сложила пиджак Драко, встала с постели и спустилась вниз. За кухонным столом сидели Джинни с Гарри.

— Привет, — просипела я.

— Гермиона, — Джинни тут же кинулась ко мне и крепко обняла.

— Извините, я, наверное, напугала вас, — сказала я, когда мы все расселись за столом.

— Все нормально, — сказал Гарри и сжал мою руку.

— Я такая дура. Не хотела, чтобы он уходил, но прогнала, — я криво усмехнулась.

— Ты его любишь? – прошептала Джинни.

— Когда он рядом, я чувствую себя самой счастливой и желанной. Когда его нет, мир кажется серым и пустым, но стоит мне вспомнить его улыбку, как я чувствую, как внутри все трепещет, и я готова взлететь. Если это любовь — то да, я люблю его.

— Давно? – все так же шепотом спросила Джинни.

— Не знаю, — я пожала плечами. – Я обещала себе, что не влюблюсь в него, ни при каких обстоятельствах, а видишь, как получилось…

— А что Малфой? — поинтересовался Гарри.

— Спросил, действительно ли я хочу, чтобы он ушел. Я промолчала, и он ушел.

— Зачем же ты тогда это сделала? – спросила меня Джинни.

— Я устала от таких отношений, мне хотелось постоянства. А теперь он спокойно может жить своей жизнью.

* * *

«Я ушел», — всего два слова было на пергаменте, присланном Драко. Призвав бутылку огневиски, я аппарировал к нему. Его кабинет был разгромлен, а сам он сидел в кресле, уставившись в одну точку.

— Она прогнала меня.

Я молча протянул ему бокал.

— Когда все пошло не так? Я обещал, что не влюблюсь в нее, — он хрипло рассмеялся. – А видишь, как оно бывает… Блейз, что мне делать?

— Зависит от того, чего ты хочешь.

— Вернуть свою жену… Но хочет ли она этого? Раз прогнала, значит, нет.

— Может быть, как раз наоборот? Что она тебе сказала?

— Что не хочет быть просто любовницей…

Мы некоторое время молчали, я налил нам по бокалу огневиски и спросил:

— Вы хоть раз говорили о чувствах?

— Нет, конечно. Блейз, у нас же был фиктивный брак.

— Был, именно был, Драко.

— Что мне делать? – он смотрел на меня с такой надеждой, а я не знал, что сказать.

— Я не знаю, — честно ответил я, а потом добавил: — Для начала дай ей немного времени…

— Что если она за это время найдет другого?

— Значит, не судьба, — пожал плечами я, протягивая ему еще один бокал.

— А если я не согласен с судьбой? – ухмыльнулся он.

— Значит, будешь за нее бороться.

— Знаешь, Блейз, в начале нашей совместной жизни я сказал, что как только у нас появится возможность развестись, то мы так и сделаем. И что я не хочу от нее детей… — он некоторое время молчал, делая небольшие глотки из бокала. – Я хочу дочку с ее глазами и такими же непослушными волосами, с губами, как у нее… Блейз, ты меня понимаешь? Я просто хочу приходить с работы, и чтобы мне навстречу выходила Гермиона, а дочка неслась ко мне с криком: «Папа!». Разве я многого хочу?

— Слизеринский принц влюбился в золотую девочку, — мои губы растянулись в широкой улыбке. – Очень романтично. Ты не находишь?

— Заткнись, Забини, — и впервые за все время он улыбнулся.

* * *

Несколько дней я пытался придумать, как решить проблему Драко. Решение принесла мне министерская сова — вместе с приглашением на праздник в честь Дня всех влюбленных. Оставалось только привести туда Драко и Гермиону, и заставить поговорить. И я, кажется, знаю одного гриффиндорца, способного мне помочь.

Мне вспомнился один из приемов, устраиваемых Министерством, где я не хотел, но обязан был быть в качестве сопровождающего для матери. Тогда я попивал огневиски в дальнем уголке зала, когда мое уединение нарушил Рон Уизли. Он опустился рядом на диван, и некоторое время мы пили в полной тишине. Я рассматривал присутствующих, но мой взгляд все время находил Драко и Гермиону Грейнджер, они о чем-то беседовали, а потом вместе начали продвигаться к выходу.

— Жалеешь? – я кивнул в сторону удаляющейся парочки.

— Детская дружба должна оставаться таковой, — ответил он, откидываясь на спинку дивана, и вдруг начал быстро говорить: — Сам знаешь — я не блещу интеллектом и изысканными манерами, я обычный человек, который хочет честно работать, хорошо проводить время с друзьями и знать, что дома меня ждет любящая жена, ужин, поддержка, любовь и, конечно, дети. А жизнь с Гермионой была бы сплошной скачкой наперегонки, и я понимал, что в этой гонке я снова буду вторым. Лаванда гораздо мудрее ее – как женщина. Она всегда давала мне почувствовать себя сильнее, помогала мне стать уверенным. А с Малфоем Гермиона стала выглядеть счастливее. Уж в этом браке она получит и великолепные манеры, и вечное соперничество, и — как это ни обидно признавать — ровню по интеллекту. Но я всегда останусь ее другом, несмотря ни на что.

— Самокритика – это хорошо, Уизли. Но знаешь, похожие вещи могу сказать о Драко. Все эти пустоголовые блондинки рядом с ним смотрелись довольно смешно. Он часто жаловался на то, что ему не о чем с ними говорить. Взять ту же Панси – она, да и все остальные девицы потакали Драко во всем, а Гермиона не дает ему расслабиться, и это именно то, что ему, Малфою, нужно.

— Думаешь, они вместе только из-за этого? – подавая мне огневиски, спросил Рон.

— Сложно сказать, из-за чего именно… Они как-то приезжали ко мне в Италию. Веришь — Нарцисса и Гермиона были неразлучны, и больше походили на хороших подруг, чем на невестку и свекровь. Леди Малфой очень гордилась тем, кого взял в жены ее сын, а это, знаешь ли, дорогого стоит…

Уизли согласно кивнул и допил свой виски залпом.

И вот теперь, схватив со спинки стула свой пиджак, я аппарировал к магазину Уизли. Рон как раз провожал клиента.

— Ты хочешь, чтобы Гермиона была счастлива? – врываясь в магазин, спросил я.

— Хочу, — осторожно ответил тот.

— Тогда приведи ее на прием в Министерство в эту среду.

— Джинни говорит, что она из комнаты не выходит, а тут…

— Это твоя забота, как вытащить ее из комнаты, — я направился к двери. – С тебя Грейнджер, с меня Малфой.

* * *

Джинни, как истинная гриффиндорка, не бросает друзей на произвол судьбы, и вот уже почти две недели живет у меня. Она всячески пытается заставить меня спускаться на кухню поесть, водит дышать свежим воздухом и уговаривает прекратить плакать. Несколько дней назад мы чуть не подрались из-за того, что она хотела забрать от меня пиджак Драко. Я не отдала.

Меня тошнило уже несколько дней, и кроме чая с лимоном и сухариков я ничего не ела. Хорошо, что Джинни еще не заметила, а то чувствую, несладко бы мне пришлось. Она была счастлива, что я хоть что-то стала есть. Я всячески избегала мыслей о причине моей постоянной тошноты. Я просто не хотела и не могла поверить…

— Джин, я пойду прогуляюсь, — сказала я, спускаясь по лестнице.

— Я с тобой, — тут же кинулась ко мне Джинни.

— Не обижайся, но я хочу немного побыть одна. Я недолго, — говорила я, застегивая пальто.

— Хорошо. Я приготовлю ужин.

— Спасибо, Джин.

Проверить, правдивы ли мои опасения, я могла и магическим способом, но я пыталась оттянуть время. И я не знаю, какого ответа боюсь больше. До ближайшей аптеки минут десять ходьбы, но я прошла их чуть ли не за сорок! Моя судьба сейчас зависит от теста за несколько фунтов. На всякий случай я купила несколько. Дорога обратно заняла положенные десять минут.

Сразу же скинула пальто и помчалась в ванну, теперь все зависело от времени: всего несколько минут, и либо да, либо нет. Использовав несколько тестов, я положила их на тумбочку и вышла из комнаты. Я всячески пыталась занять себя, лишь бы не знать, что там. Выждав положенное время, я зашла в комнату. Четыре из пяти дали положительный результат.

Прижимая к груди тесты на беременность, я медленно оседала на пол, по моим щекам лились слезы. И я не знаю, были ли это слезы счастья.

— Гермиона, где ты, я не слышала, как ты… — в дверях комнаты появилась Джинни; она тут же кинулась ко мне. – Мерлин, Гермиона, что случилось?

— Я беременна, Джин…

Возвращаться знаю, плохая примета,

Накрест пальцы —

Здравствуй, это я.

Юлия Савичева – Здравствуй, это я

Говоря Уизли о том, что я приведу Драко, я погорячился. Проще воскресить василиска, чем заставить его прийти туда. До приема оставался один день, а я в очередной раз пытался вытащить Драко из запоя и убедить, что ему нужно развеяться, а прием — как раз то, что нужно.

— Драко, почему нет? Я хочу услышать весомый аргумент.

— Гермиона, — ответил Драко, делая большой глоток огневиски прямо из бутылки.

— Содержательный ответ, Драко, — забирая у него бутылку, прокомментировал я. – Ты боишься, что она там будет, или наоборот, что ты ее не увидишь?

— Я не знаю, Блейз.

— Малфой, завтра в шесть я буду ждать тебя в гостиной у камина. Или под Империо пойдешь, — я направился к выходу. – И, по-моему, прошло достаточно времени. Пора возвращать жену.

* * *

— Джин, я правда не хочу больше есть, — в тысячный раз повторила я.

— Гермиона, тебе теперь нужно питаться за двоих. Посмотри, у тебя одни косточки торчат, — она поставила передо мной целую тарелку рагу. – Еще ложечку…

От еще одной ложечки меня спас вывалившийся из камина Рон.

— Привет, — тепло улыбнулся он.

— Привет, — я послала ему ответную улыбку.

— О, вы как раз обедаете, — облизнулся Рон. – А я вот дома не успел поесть.

— Вот, кушай, — заботливо сказала я, пододвигая к нему свою тарелку с нетронутым рагу.

— Ошень вкушно, Джи, — с набитым ртом сказал Рон.

Утолив первый голод, он начал говорить о цели своего визита.

— Гермиона, в среду в Министерстве будет прием. Пойдешь со мной?

— Прости, но я не могу, — для убедительности я помотала головой, но со стороны, наверное, выглядело по-детски наивно.

— Ну же, Гермиона, хватит сидеть в четырех стенах!

— Нет, прости, Рон, но я…

— Гермиона Грейнджер! Ты просто обязана пойти на этот прием, — гневно заявила мне Джинни.

— Зачем? – насупившись, спросила я.

— Для себя. Тебе нужно развеяться.

— Я не знаю, — неуверенно пролепетала я. – А вдруг…

— Если ты про своего бывшего мужа, то его не будет. Я слышал, он улетел к отцу, — пробормотал Рон, уплетая пирог с яблоками.

* * *

Я лежал в нашей с Гермионой постели и пытался думать о чем угодно, но только не о своей бывшей жене, но в голове, как назло, не было больше никаких мыслей. Несмотря на то, что Гермиона давно не была в этой комнате, здесь по-прежнему пахнет ее любимыми цветочными духами.

С одной стороны я хотел, чтобы она тоже пришла, но с другой стороны, мне было страшно. Я не хотел видеть ее с другим. Проблема также состояла в том, что я не мог прийти на прием один.

— Драко? – на пороге комнаты возникла мама, и решение, с кем пойти на прием, было принято.

— Мам, — приподнимаясь с постели, начал говорить я. – Что ты делаешь завтра вечером?

— Ничего, — удивленно ответила она.

— Тогда… Как насчет того, чтобы составить мне компанию на приеме в Министерстве?

— С удовольствием, — она тепло мне улыбнулась.

— Ты что-то хотела?

— Нет, просто зашла пожелать спокойной ночи.

* * *

Интересно, все беременные глупеют? Я уже долгое время стояла голая в ванной и рассматривала свой плоский живот. Просто не верилось, что сейчас под моим сердцем растет плод нашей с Драко люб… моей к Драко любви.

На глаза тут же набежали слезы; ко всему прочему, теперь я превратилась в жуткую плаксу. Я как в детстве, размазала слезы кулачками по щекам, накинула сорочку и отправилась в постель — завтра меня ждал тяжелый день.

Утром я проснулась в хорошем расположении духа, мне казалось, что даже воздух вокруг меня наполнен счастьем. Весь день я полностью посвятила себе — сделала ванночки для рук, попыталась усмирить волосы.… Сегодня вечером хотелось выглядеть на все сто. Не для кого-то, а просто для себя.

К выбору платья я отнеслась очень щепетильно, черное – как-то траурно, синее – мне не идет, в желтом – на курицу буду похожа, зеленое – без комментариев, а вот красное — то, что нужно. И не потому, что цвет Гриффиндора, а потому что в нем я привлеку внимание. Ну, я на это надеюсь. Правда я еще не решила, чье внимание я буду привлекать, но на всякий случай стоит перестраховаться.

* * *

Я пила тыквенный сок и разговаривала с Гарри, когда он резко замолчал, и на его лице застыли трудно читаемые эмоции. Я обернулась. В дверях зала стояли Блейз Забини с матерью, и… Драко с Нарциссой. Я замерла. Но лишь на мгновение: уже через секунду на моем лице нарисовалась широкая улыбка. А в голове промелькнула мысль: «Не забыть убить Рона Уизли».

Большую часть вечера Драко находился возле Нарциссы и Забини. Мне приходилось обходить Драко стороной – все-таки, я не была готова к встрече с ним. Я заставляла себя не смотреть на него, но так хотелось поймать на себе его взгляд…

Никогда не любила такие сборища людей, всегда комфортней чувствовала себя в домашней обстановке. Вот и сейчас, чтобы немного отдохнуть от шума, я вышла на балкончик, предварительно применив к себе согревающие чары. Через некоторое время раздались неторопливые шаги, дверь открылась, и я услышала знакомый голос:

— Извините…

* * *

Какая же она была красивая! Я просто не мог отвести взгляда от своей бывшей жены. Чувствовал себя школьником, который тайком смотрит на понравившуюся девочку. Я так увлекся разговором с Кингсли, что не заметил, как она исчезла, и мне не хотелось думать, что она ушла не одна. Извинившись перед Министром, я пошел на балкончик, чтобы освежить свои мысли. Я открыл дверь, но оказалось, что там уже кто-то был.

— Извините, — пробормотал я, разворачиваясь, чтобы уйти.

— Драко? – со смесью неуверенности и удивления проговорила Гермиона, оборачиваясь ко мне.

— Я не знал, что тут кто-то есть, — я сделал шаг в ее направлении, затем еще один, и продолжил: — Я пойду… Не буду мешать.

— Что ты, оставайся, я уйду, — она сделала несколько шагов в моем направлении. – Меня, наверное, Гарри с Роном ищут.

— Не получится, — раздался над нами голос, и мы одновременно подняли головы. Над нами висела омела. – Без поцелуя не отпущу.

— Поцелуешь по старой памяти? – ухмыляясь, спросил я, делая шаг к ней.

— Нет, — в притворном ужасе Гермиона отшатнулась от меня.

— Я не выпущу вас без поцелуя, — напомнила о себе омела.

— Мы не сможем уйти, — поддакнул я.

— Ну и что? – беззаботно сказала Гермиона, пожав плечами.

— Готова остаться здесь навсегда, лишь бы не целовать меня?

— Может быть, — как она не старалась, но все же не смогла сдержать улыбки.

Некоторое время мы молча стояли друг напротив друга и смотрели друг другу в глаза, пока я не нарушил молчание:

— Как ты поживаешь?

— Хорошо, спасибо, – она поправила выбившийся из прически локон. – Как ты?

— Тоже все хорошо, — ответил я, рассматривая ее. – Ты правда хотела, чтобы я ушел?

— Ты правда хотел остаться? – с вызовом во взгляде спросила она.

— Один-один, Грейнджер, — улыбнулся я, поднимая руки в знак примирения.

— Ты не ответил на мой вопрос.

— Ты тоже, — я склонил голову, с интересом наблюдая, как она теребит всю ту же прядь волос.

— Ведешь себя, как ребенок, — она повторила мой жест.

— Угу, — я прищурился. – Может быть, поцелуешь меня? И избавишься от моего присутствия…

— Все-таки, хочешь уйти? – закусив губу, спросила она.

— А ты хочешь, чтобы я остался?

Она опять пожала плечами и сделала шаг ко мне. Я внимательно следил за каждым ее движением. Она взяла в ладони мое лицо и поцеловала. Я притянул ее за талию ближе к себе, одну руку положил на ее затылок и углубил поцелуй. Через несколько долгих секунд или минут, а может, и часов, когда воздуха перестало хватать, мы оторвались друг от друга. Гермиона отступила на шаг от меня, тяжело дыша.

— Теперь можешь идти.

Я развернулся на каблуках и сделал несколько шагов к двери в надежде, что Гермиона меня остановит. Когда моя рука коснулась дверной ручки, раздался полный отчаяния голос Гермионы:

— Я беременна…

— Что? – резко разворачиваясь к ней лицом, переспросил я. Мне показалось, что я ослышался, что это не может быть правдой, но это был наш шанс начать все сначала.

— Ты не подумай, что я специально, или что мне нужны твои деньги, — быстро-быстро заговорила она. – Я и говорить-то тебе не хотела, но оно как-то само вырвалось. Мне от тебя ничего не нужно, просто хотела, чтобы ты знал. Я сама воспитаю реб…

В несколько шагов я преодолеваю разделяющее нас расстояние и накрываю ее губы своими. Она сначала неуверенно отвечала на поцелуй, а потом положила руки мне на шею, притягивая ближе к себе. Когда мы наконец-то смогли оторваться друг от друга, я продолжил обнимать ее, упираясь своим лбом в ее.

— Я не хочу привязывать тебя к себе ребенком, — она нежно провела рукой по моей щеке.

— Ты такая дура, Грейнджер, — зарываясь лицом в ее волосы, прошептал я.

— Почему? – она всхлипнула и сильнее прижалась ко мне.

— Потому что я люблю тебя, — ответил я, вовлекая ее в новый поцелуй.

Если ты со мной, я могу дышать.

Если ты со мной, жива моя душа.

Каждый новый вдох для тебя одной,

Сердце бьётся вновь, если ты со мной.

Доминик Джокер – Если ты со мной

Каждая девушка мечтает об идеальной свадьбе. Так было и со мной. И несмотря на то, что я выходила замуж за Драко во второй раз, я была счастлива. В этот раз все было так, как я и мечтала в детстве. Мой свадебный букет состоял из розовых и белых орхидей и был перевязан золотой ленточкой. К алтарю меня вел отец, а мама сидела рядом с Нарциссой в первом ряду и украдкой вытирала слезы. Среди гостей было много моих друзей, и все они были искренне рады за меня.

Рядом с Кингсли стоял Драко, он не сводил с меня влюбленного взгляда и улыбался самой нежной улыбкой. Я шла по проходу, украшенному орхидеями, под руку с отцом и чувствовала себя самой счастливой девушкой на свете.

Я во второй раз прослушала речь Кингсли – на этот раз, потому что единственное, на чем я была сосредоточена, — это глаза Драко и его еле слышный шепот: «Я люблю тебя». В этот раз я надевала кольцо уверенно и чувствовала, что поступаю правильно, что так всегда и должно было быть.

* * *

Мы лежали в нашей старой комнате, прижимаясь друг к другу, Гермиона рисовала какие-то узоры на моей груди. А мне просто хотелось чувствовать, что она рядом.

— А кого ты хочешь больше? – спросила меня Гермиона, кладя мою руку на свой уже заметно округлившийся животик.

— Тебя, — гладя ее животик, сказал я.

— Ну, Драко… я же серьезно!

— Я хочу дочку, а ты?

— Я хочу сына, — она улыбнулась мне. – С твоими глазами, твоими губами, — перечисляя, она водила рукой по моему лицу.

— А что, если у нас родится дочка?

— Мы не остановимся до тех пор, пока у нас не родится сын, — она поцеловала меня в уголок губ.

— Решила переплюнуть Уизли? – притягивая ее еще ближе, спросил я.

— А ты против?

— Нет, — целуя ее, ответил я.

* * *

На платформе девять и три четверти, как всегда, было многолюдно. На перроне стоял готовый к отправке алый поезд. Я с семьей стоял чуть поодаль, мы с женой давали последние наставления детям.

— Роза, не забывай писать нам, — прижимая к себе дочь, говорила Гермиона.

— Мааам, отпусти меня! – недовольно бурчала дочка.

— Скорпиус, я прошу тебя, присматривай за сестрой!

— Мам, мы уже не маленькие, — закатывая глаза, ответил сын.

— Гермиона, дорогая, ты все это уже говорила детям дома.

— Как ты можешь! Дети впервые едут в Хогвартс! – моя жена обиженно посмотрела на меня. – Я же волнуюсь!

— Мам, ты беременна? – прямо спросила Роза.

— Роза! – возмущенно отреагировали Гермиона и Скорпиус.

— А что такого? – невинно поинтересовалась дочь. - Мы с тобой в будем в Хогвартсе, а маме же нужно будет о ком-то заботиться.

— Так это правда? – прищурившись, спросил Скоприус.

— Нет, конечно, — не слишком убедительно ответила Гермиона.

— Идите, не то поезд отправится без вас, — улыбаясь, сказал я, обнимая на прощание дочь.

— Пока! – одновременно сказали дети и, отойдя от нас на несколько шагов, в один голос крикнули: — Мы вас любим!

Когда поезд скрылся из виду, мы с Гермионой продолжили стоять на перроне.

— Еще одни близнецы? – кладя руку на еще плоский живот жены, поинтересовался я.

— Ни за что! – в ужасе воскликнула Гермиона, накрывая мою руку своей. – Это будет девочка.

— Нет, мальчик, — не согласился я с ней.

— А я говорю, девочка. Я мать, и я чувствую! – гневно прошипела Гермиона.

— Хорошо, поверю тебе на слово, — целуя жену в висок, сказал я, а про себя добавил, что это все равно будет мальчик.

* * *

Наверное, я никогда не перестану говорить спасибо Мерлину за то, что он свел меня с Гермионой Грейнджер, матерью моих детей и вообще самой прекрасной женщиной в мире.

Иногда меня посещает мысль, что наши пути могли разойтись, Гермиона бы вышла замуж за Уизли, я, возможно, женился бы на Астории или ком-то еще, у нас были бы дети... И мне это кажется нереальным. Потому что я не представляю своей жизни без своей любимой жены.

Просыпаясь утром, я говорю ей о том, как люблю ее, и что благодарен ей за прекрасных близнецов Розу и Скорпиуса. И мысленно всегда благодарю ту омелу, что висела на балкончике в Министерстве. И я даже благодарен Министру Магии за то, что он хотел депортировать меня из страны. Ведь только благодаря этому сейчас я самый счастливый мужчина на Земле.