Один день

Я хочу сказать тебе спасибо

За то, что ты мне подарил лучший день в моей жизни,

Просто быть с тобой,

Это и есть самое лучшее в жизни.

Dido — Thank you

Пятница, 1 августа 2003 года

Они лежат молча, прижавшись, друг к другу на односпальной кровати, затем одновременно начинают хрипловато смеяться.

— Наверняка твое будущее уже аккуратно расписано по пунктикам. Возможно, у тебя даже где-нибудь пергаментзавалялся с пометками.

— Едва ли.

— Тогда чем ты собираешься заниматься? Каков план консервативного чистокровного мага?

— Ну, я пару дней поживу у родителей, повидаюсь с друзьями. Потом во Францию…

— Очень мило.

— Потом, наверное, в Аргентину — поглядеть, откуда столько шума вокруг этих пирамид майя. После чего, наверное, Индия, попутешествую там немного…

— Кругосветное путешествие после окончания учебы, — проговорила она со вздохом, — это так тривиально, Малфой. Прошлый век.

— А что ты имеешь против?

— По мне, так это бегство от взрослой жизни.

— По мне, так все только и думают о взрослой жизни, — сказал он в надежде, что это прозвучит значительно и вместе с тем снисходительно.

— Я говорила не о том, что ты будешь делать через месяц, а в будущем. В совсем далеком будущем, когда тебе будет, ну не знаю… — Она задумалась. — Сорок или около того. Чем ты хочешь заниматься в сорок лет?

— В сорок лет? — Казалось сама мысль об этом, казалась ему невозможной. — Понятия не имею. Ничего, если я отвечу, что буду богатым?

— Ха-ха, — она звонко рассмеялась и заглянула ему в глаза. — А сейчас ты хочешь сказать, что не богат?

— Богат не я, а мой отец, — он нахмурился при воспоминаниях о нем. — Я хочу добиться всего сам.

— Это похвально, но несерьезно.

— Ну, хорошо, тогда я стану знаменитым, — он поцеловал ее в висок, — звучит странно?

— Ты и так знаменит. Может быть не так как Мальчик-Который-Выжил, но…

— Я не об этом, — перебил он, — я не хочу такой славы. Я мог бы стать лучшим Министром Магии.

— Интересно.

— Интересно! — Повторил он, передразнивая ее. — Тебе всё всегда кажется интересным, мисс Всезнайка? — Пытается выставить ее дурочкой. Ей не впервой такое слышать: за семь с лишним лет знакомства это был, наверное, тысячный раз, когда Гермиона слышала подобные слова, и в тысячный раз она поежилась. Внутри нее будто что-то заледенело. Сбросив его руку с плеча, она прижалась спиной к железной спинке кровати

— Да, интересно, — холодно проговорила она, — Нам же должно быть любопытно. Столько возможностей.

— Так, значит, тебе любопытно?

— Мне? Мерлин, нет, конечно, я боюсь подумать о том, что будет в сорок лет.

— Я тоже. С ума сойти… Сорок лет. Сорок. Уму непостижимо.

— Так все-таки, чем ты будешь заниматься в сорок лет?

Он задумчиво посмотрел ей в глаза и закурил:

— Понимаешь ли, Герми…

— Герми? Что еще за Герми?

— Тебя так называют. Сам слышал.

— Меня так друзья называют.

— Так, значит, и мне можно звать тебя Герми?

— Можно, Драко.

— Итак, поразмыслив над идеей взросления, я пришел к выводу, что хочу остаться таким же, как и сейчас.

Драко Люциус Малфой. Сын бывшего Пожирателя Смерти, оправдан вместе с отцом благодаря показаниям Гарри Поттера. Летом 1998 года вместе со всеми принимал участие в восстановлении школы. Он уже не выглядел таким самовлюбленным эгоистом, как раньше, — война сильно его изменила. Осенью вместе со всеми вернулся в Хогвартс, чтобы закончить обучение. Вместе с новым учебным годом закончилась вражда между красными и зелеными. Слизеринцы вообще старались лишний раз не показываться на глаза. Закончив Хогвартс, Малфой поступил в Магический Оксфорд на отделение Политики и Междумагических отношений.

И вот сейчас Гермиона смотрела на него из-под челки. Он остался таким же худым, его светлые волосы больше не были прилизанными, а глаза остались такими же серыми, как она помнила, только в них не было больше высокомерия и осознания собственной важности. Гермиона смотрела, как он медленно затянулся и выпустил дым через нос. Она взяла сигарету из его руки.

— Мне кажется, что я знаю, каким ты будешь в сорок.

— Расскажи, — попросил он, забирая сигарету.

— Хорошо. Внешне ты вылитый отец в сорок. Сидишь в жутко дорогом и красивом кабинете где-нибудь в Министерстве. Кабинет выполнен в серо-зеленом цвете. Ты сидишь в удобном старинном кресле и подписываешь какие-то важные документы, куришь и смотришь на часы. На столе стоят колдографии. У тебя есть жена. Вторая или третья. Она очень красивая. Певица… хотя нет, бывшая певица. Ты познакомился с ней где-то в Монте-Карло. Красивая и тупая как бладжер…

— Мило. Как насчет детей?

— Может быть, и есть. Наверное, сын. Такой же, как ты. Вы с ним будете очень близки. Собираетесь вместе в одном из ваших поместий, говорите о жизни. Ты радуешься, что твой сын не такой как ты. Жена будет рядом, улыбаться и что-то невпопад говорить. Ты злишься, но продолжаешь ей улыбаться. Малфои не показывают своих чувств. Сын уедет, ты сидишь возле жены, в одной руке бокал красного вина. Ты же любишь красное вино? А другой поглаживаешь руку жены и улыбаешься в ответ на ее щебетание и стараешься не думать, о том, что вам не о чем поговорить…

— Может мне стоит уйти? Раз я такой…

— Нет, не уходи, — слишком поспешно отреагировала она. — Четыре утра на улице.

— Не пойму, откуда у тебя такое мнение обо мне. Ведь ты меня совсем не знаешь. Не знаешь меня нового.

— Возможно. Но я видела такой тип парней как ты. Ошиваются на факультете Магического Права и рисуются друг перед другом, устраивают приемы во фраках…

— Я ни перед кем не рисуюсь. Мне больше не пятнадцать, — он положил руку ей на бедро: — Если я так ужасен…

— Так оно и есть.

— … почему ты тогда спишь со мной? — он зарылся лицом в ее волосы.

— Вообще-то, я с тобой не спала, тебе так не кажется?

— Зависит от того, что понимать под этим словом. — Он наклонился и поцеловал ее. — Дай мне свое определение. — Его ладонь легла на ее грудь и несильно сжала ее.

— Кстати, — прошептала она, прижавшись губами к его губам.

— Что?

— Тебе бы зубы почистить не мешало.

— Я же разрешаю тебе не чистить.

— От тебя ужасно воняет, — сказала она сквозь смех. — Вином и сигаретами.

Она отстранилась, прервав поцелуй:

— Правда?

— Я не против. Люблю вино и сигареты.

— Я сейчас. — Она, откинув одеяло, перелезла через него.

— Это от того, что твои родители были… кажется дантистами, не так ли?

— Не уходи.

* * *

Когда Гермиона скрылась за дверью ванны, Драко, заложив за голову руки, принялся рассматривать комнату. Она была маленькой, но уютной. В углу комнаты стоял шкаф, возле него на стене висели полки с книгами. Книги лежали ровными стопочками и на столе у окна.

Он потянулся к пепельнице, возле нее на полу лежала еще одна книга, Драко взял ее в руки «Нумерология. Углубленный курс». Он ухмыльнулся: кто-то, а Гермиона никогда не изменится.

Двадцатитрехлетний Драко Малфой знал о своем будущем не больше, чем Гермиона Грейнджер. Хоть он и надеялся добиться успеха, стать гордостью родителей, добиться уважения в обществе, чтобы доказать, что он уже не тот шестнадцатилетний заносчивый юноша, что наделал много ошибок на своем жизненном пути. Он хотел, чтобы о нем писали в газетах, как о достойном человеке магического мира, а не как о бывшем Пожирателе Смерти. Он хотел всего и сразу. Ему хочется жить так, чтобы даже случайно сделанная колдография оказалась удачной. Его жизнь должна быть веселой, удачной, и без намеков на его прошлое. Без косых взглядов за спиной.

Это вряд ли походило на какой-то план, и он уже успел наделать ошибок. К примеру, сегодняшняя ночь наверняка будет иметь последствия: слезы, тягостные письма и обвинения. Хотя это, наверное, не про Гермиону, но ему, пожалуй, уже пора. Приготовившись бежать, он оглядел комнату в поисках своей разбросанной одежды, и уже потянулся было за палочкой, чтобы призвать ее. Но из ванной послышался шум — Гермиона закрывала кран. Драко обреченно отложил книгу и откинулся на подушку.

* * *

Тем временем в ванной Гермиона Грейнджер вытерла остатки зубной пасты с губ и подумала, не было ли все случившиеся ошибкой. Она посмотрела на свое отражение в зеркале. Все те же большие карие глаза в обрамлении длинных ресниц, все те же непослушные волосы, но взгляд усталый. Она устала от войны, от вечных статей Риты о том, что Героиня Войны все еще одна, и обвинений в нетрадиционной ориентации.

Спустя столько времени, спустя столько глупых и ненужных романов, она, наконец, оказалась в постели с парнем, который действительно нравился, причем с тех пор, как она впервые увидела его в вагоне Хогвартс-Экспресса, — и вот через пару часов он уезжает!

Ей нравилось наблюдать за ним в Большом Зале, на совместных занятиях, в библиотеке, на собраниях старост. Ей было все равно на то, что каждая их встреча обязательно закачивалась перепалкой, а если с ней были Гарри и Рон, то один из них оказывался в Больничном Крыле. Ее совсем не волновало, то какой он на самом деле, ей нравилось думать о нем, как о парне своей мечты. Гермионе хотелось думать, что за маской безразличия, высокомерия и пренебрежительного отношения скрывается обычный парень с обычными проблемами, который просто боится разочаровать собственного отца.

Гермиона была уверена, что если бы не Люциус и его предрассудки, то жизнь Драко была бы другой. Кто знает, может быть, они были бы… кхм… друзьями? Нет, просто сокурсниками. Ну, хорошо, Гермиона не была уверена, что во всем виноват Люциус, может быть совсем чуть-чуть. Но сейчас это не важно. Все уже в прошлом. В далеком прошлом, там они оставили все обиды, недоразумения и войну. Войну между красными и зелеными, между белым и черным.

Гермиона еще раз посмотрела на свое отражение, поправила непослушный локон и вышла навстречу чему-то… ну, или кому-то.

* * *

Дверь ванной резко открылась и появилась она. Драко поудобней устроился на кровати. На ней была мантия и квадратная шляпа с кисточкой. Пытаясь подражать сексуальным красоткам, она обняла ногой дверной косяк:

— Нравится? — спросила она, как ей казалось эротичным голосом.

— Неплохо, но будет лучше, если ты ее снимешь. Иди ко мне, — он похлопал рукой возле себя.

— Еще чего. Ты не получишь меня так просто, Драко Малфой.

Покачивая бедрами, она приблизилась к нему, Драко ухватился за ее мантию, но она ловко выкрутилась и кинула в него свой диплом. Села на край кровати, стянула с себя мантию, шляпу. Он лишь мельком заметил ее обнаженную спину, прежде чем она исчезла под черной футболкой с надписью: «Гарри Поттер — наш герой!». Вот и все, подумал он. Нет ничего менее сексуального, чем длинная черная футболка с упоминанием Героя Магического Мира. Он, нахмурившись, поднял с пола диплом:

— Магическое право. Лучшая выпускница — ну, кто бы сомневался!

— Сиди молча и завидуй!

— Вставишь в рамку?

— Обязательно, — она положила диплом на стул возле кровати, — Ну-ка подвинься.

Он немного подвинулся, неловко обнял за плечи и поцеловал в висок. Она неуверенно заглянула ему в глаза и натянула одеяло до подбородка и прошептала:

— Драко?

— Ммм…

— Давай просто полежим в обнимку, ладно?

— Конечно. Если ты этого действительно хочешь, — ответил он, как и положено чистокровному джентльмену.

Но на самом деле, он не видел смысла в том, чтобы просто обниматься, его тошнило от таких нежностей. Пожалуй, пора признавать свое поражение и аппарировать домой, но она уже по-хозяйски положила голову ему на плечо. Некоторое время они лежали молча, пытаясь скрыть смущение. Наконец-то она заговорила:

— Не могу поверить, что я это предложила. Извини.

— Ничего, — он провел рукой по ее волосам. — Хорошо, что не потискаться.

— Мерлин, какой ужас! Давай пообещаем, друг другу, что никогда не будем этого делать, — быстро проговорила она и тут же пожалела об этом.

Неужели она действительно думает, что ОН и ОНА еще раз окажутся в такой ситуации? Они снова замолчали.

— Ты о чем-то жалеешь?

— Ты имеешь в виду это? — Она показала на их переплетенные пальцы, — Наверное. Пока не знаю. Спроси меня об этом утром. А ты жалеешь?

Он зарылся лицом в ее волосах:

— Нет, конечно, — сказал он, а сам подумал, что это никогда больше не должно повториться.

Вполне довольная ответом, Гермиона сильнее прижалась к нему:

— Мы должны поспать.

— Зачем? Днем нет никаких дел.

— Так нужно, — сонно пробормотала она, вдыхая его запах.

* * *

Завтра ее ждет новая взрослая жизнь. Она невольно вздрогнула и крепче прижалась к нему. Казалось, ей уже нечего бояться, ведь ее взрослая жизнь началась много лет назад, когда она с Гарри и Роном отправилась искать крестражи, но нет… это другая взрослая жизнь. Жизнь, где нет войны, где нужно выживать ради того, чтобы добиться успеха. Гермиона не чувствовала себя взрослой, ей казалось, что в ее молодом теле сидит дряхлая старуха. Иногда смотря на себя в зеркало, Гермиона думала, что это отражение — не она. Девушка в зеркале была чужая, у нее были небольшие морщинки возле глаз, а глаза были холодными, и казалось, что они видели и приняли боль всего мира.

Гарри пошёл работать мракоборцем в Министерство Магии, он женат на Джинни и у них есть сын. Рон вместе с Джорджем стал совладельцем магазина «Всевозможные волшебные вредилки Уизли», он женат на Лаванде. У них получилось стать взрослыми, они смогли пережить войну. А у Гермионы никого не было, разве что книги и ее учеба в Оксфорде. Она хотела получать все больше и больше знаний, она боялась того, что ей больше не нужно будет учиться, и что ей тогда остается? Чем она заполнит свои дни? Она не знала. И от этой мысли ее сердце сжималось от боли и одиночества.

После того как 7 курс обучения закончился, Гарри пошел учиться на мракоборца, Джинни готовилась к свадьбе и рождению сына. Рон стал больше времени проводить с Джорджем в магазине, где с ними работала Лаванда, вспыхнули прежние чувства и они тоже связали себя узами брака, а умница Гермиона Грейнджер ушла с головой в учебу.

Встречи с друзьями были пыткой, она даже кожей чувствовала виноватые взгляды друзей, он так и кричал: «Прости, что мы счастливы!». Их встрече с каждым разом становились все реже и короче, а потом и вовсе прекратились. Остались лишь встречи на Рождество в Норе и совместные дни Рождения. И было еще письмо в конце месяца с неизменным вопросом от Гарри: «Этого ли мы хотели?». Она не знала, чего они хотели. Казалось, что это единственный вопрос, на который умница Гермиона не знала ответа.

Она успокаивала себя тем, что чтобы быть смелой и храброй, нужно сделать что-нибудь значимое. Нет, не пытаться снова спасти мир. Просто спасти кусочек собственного мира. Начать самостоятельную жизнь, вооружившись дипломом с отличием, вдохновением, и с усердием взяться… за что-нибудь. Возможно, улучшить жизнь магглорожденных. Писать научные работы по Нумерологии, Рунам. Любить своих друзей, вернуть их редкие встречи. Оставаться верной себе и своим принципам. Делать новые открытия, издавать новые законы. Любить и быть любимой, если такое возможно в этом мире по отношению к ней.

Не слишком похоже на будущий план жизни, и тем более не тот план, с которым можно поделиться с таким парнем как Драко, — но она верила в это.

И как бы страшно ей не было, ей уже понемногу начинает нравиться взрослая жизнь. Возможно утром, выпив кофе с антипохменьным зельем, она наберется хваленой гриффиндорской смелости и пригласит его вернуться в постель. К тому моменту хмель пройдет, отчего, конечно, не станет легче, но по крайней мере происходящее, может быть, ей понравится. Те несколько раз, когда Гермиона была в постели с парнем, все всегда закачивалось слезами, и то после того как она просыпалась от того, что рядом никого нет. Ей хотелось, чтобы хоть раз все было по-другому.

* * *

За окном было уже совсем светло, сквозь плотно закрытые шторы Драко увидел свет нового дня. Осторожно, чтобы не разбудить Гермиону, он протянул руку к пепельнице, потушил сигарету и уставился в потолок.

Уснуть сегодня ему уже все равно не удастся, остается лишь дожидаться того момента, когда она крепко заснет, чтобы аппарировать домой.

Если он сейчас уйдет, это, конечно же, будет означать, что они больше никогда не увидятся. Интересно, захочет ли она увидеть его снова; и хотела ли она видеть его до этого? Но главный вопрос в том, захочет ли он видеть ее? Последние четыре года он прекрасно без нее обходился. До прошлой ночи вовсе не думал, что она может быть такой, что на вечеринке он не мог отвести от нее глаз. Почему он раньше не заметил, что она девушка, а не просто магглорожденная подружка Поттера?

Пока она спала, он рассматривал ее лицо, такое знакомое, и в то же время чужое. Она была красавицей. Каштановые волосы были словно нарочно плохо подстрижены — будто она не хотела, чтобы кто-то видел ее красивой. Кожа бледная, почти прозрачная, конечно не такая как у него, но все же… лицо припухло — потому что слишком много времени сидит в библиотеке и, наверное, пьет слишком много сливочного пива в компании очередной книжки или пустоголовой соседки по комнате. У нее была потрясающая грудь, которую она скрывала за жуткими джемперами и бесформенными мантиями. Больше ни слова о груди, лучше вернемся к лицу. На лбу небольшая морщинку, казалось, она даже во сне хмурится. Вокруг глаз и в уголках губ были едва заметные морщинки. Глаза были закрыты, и он понял, что не может вспомнить их цвет — помнит, что они большие, ясные и очень теплые. Губы были мягкие и нежно-розового цвета (другие пытаются добиться такого цвета с помощью целого букета косметических чар, а у нее такие от природы). Она крепко сжимала губы, когда улыбалась, словно не хотела обнажать зубы.

В его голове неожиданно появилась странная мысль: если он сейчас уйдет, то наверняка никогда больше не увидит это лицо — разве, что в газетах или во время встречи выпускников через лет десять. Она придет на встречу разочаровавшейся в жизни и начнет ворчать о том, что он оставил ее одну. Поэтому стоит уйти тихо, как будто его здесь никогда и не было, а потом не приходить на эти самые встречи выпускников.

Но когда он уже решил вставать, губы ее вдруг дрогнули и растянулись в широкую улыбку, и, не открывая глаз, она сказала:

— Так что ты думаешь, Драко?

— О чем, Герми?

— О тебе и обо мне. Может, это настоящая любовь? — спросила она и тихо рассмеялась, при этом крепко сжав губы.

— Ты не можешь просто уснуть, да?

— Нет, когда ты так пялишься на меня. — Она открыла глаза: янтарно-карие,ясные и умные. — Что у нас завтра?

— Ты имеешь в виду сегодня?

— Да, сегодня.Что за чудесный новый день нас ждет?

— Пятница. И празднование Лугнасада, между прочим.

— Празднование чего?

— Гермиона, прошу тебя, — Малфой картинно вздохнул. — Неужели ты никогда не слышала о древнем празднике друидов?

— Представь себе — нет, — обиженно пробурчала Гермиона и надула губки.

— Лугнасад наступал1 августа и знаменовал собой начало осени и сбор урожая, — голосом, чем-то похожим на снейповский, начал свой рассказ Драко. — Это праздник бога Луга в его королевском аспекте, праздник короля-раздатчика благ и под держателя равновесия. В день первого августа было в обычае зажигать на холмах костры и танцевать вокруг них, также приносились жертвы, а затем устраивались игры, различные состязания, танцы. В качестве подношения божеству с торжественными церемониями зарывали в землю десятую часть собранного в этот день зерна и часть приготовленного для общей трапезы кушанья.

Она сонно оторвала голову от подушки:

— Драко… разве, что в газетах или во время встречи выпускников через лет десять. Она придет на встречу разочаровавшейся в жизни и начнет ворчать о том, что он оставил ее одну. Поэтому стоит уйти тихо, как будто его здесь никогда и не было, а потом не приходить на эти самые встречи выпускников.

Но когда он уже решил вставать, губы ее вдруг дрогнули и растянулись в широкую улыбку, и, не открывая глаз, она сказала:

— Так что ты думаешь, Драко?

— О чем, Герми?

— О тебе и обо мне. Может, это настоящая любовь? — спросила она и тихо рассмеялась, при этом крепко сжав губы.

— Ты не можешь просто уснуть, да?

— Нет, когда ты так пялишься на меня. — Она открыла глаза: янтарно-карие,ясные и умные. — Что у нас завтра?

— Ты имеешь в виду сегодня?

— Да, сегодня.Что за чудесный новый день нас ждет?

— Пятница. И празднование Лугнасада, между прочим.

— Празднование чего?

— Гермиона, прошу тебя, — Малфой картинно вздохнул. — Неужели ты никогда не слышала о древнем празднике друидов?

— Представь себе – нет, — обиженно пробурчала Гермиона и надула губки.

— Лугнасад наступал1 августа и знаменовал собой начало осени и сбор урожая, — голосом, чем-то похожим на снейповский, начал свой рассказ Драко. — Это праздник бога Луга в его королевском аспекте, праздник короля-раздатчика благ и под держателя равновесия. В день первого августа было в обычае зажигать на холмах костры и танцевать вокруг них, также приносились жертвы, а затем устраивались игры, различные состязания, танцы. В качестве подношения божеству с торжественными церемониями зарывали в землю десятую часть собранного в этот день зерна и часть приготовленного для общей трапезы кушанья.

Она сонно оторвала голову от подушки:

— Драко…

— Да?

— Что ты будешь делать потом днем?

Скажи, что занят.

— Да ничего особенного, — ответил он.

— Тогда, может, что-нибудь придумаем? Вместе, я имею в виду.

Подожди, пока она уснет, и потихоньку смойся отсюда.

— Да, конечно, — сказал он, кивая. — Давай что-нибудь придумаем.

Она снова опустила голову на подушку.

— Новый день, — пробормотала она.

— Новый день.

— А ты меня в будущем к себе на свадьбу позовешь?

— Нет, блин, я без невесты останусь.

diary.ru

Почти на самой вершине холма сидела пара молодых людей. Казалось бы, обычные парень и девушка. Только они не так обычны, как кажутся, и ведь причина не в том, что они волшебники, — причина в том, что они ненавидели друг друга на протяжении семи лет. И сейчас, посмотрев на них, трудно поверить в то, что даже в самых страшных своих кошмарах они не могли представить, как однажды будут сидеть на вершине холма, обниматься, пить вино и говорить обо всем на свете и ни о чем сразу.

— Я никогда ранее не слышала о Лугнасаде, — тихо сказала Гермиона, как будто стесняясь своего незнания.

— Еще бы, — довольно фыркнул Драко. — Для чистокровных магов это особенный день.

— Да? — Прищурившись, спросила она, смотря на него из-под челки.

— Да. В этот день хорошо менять работу, переезжать в новое поместье и в этот день происходит обновление магической силы.

— Как интересно, — проговорила она, растягивая слова немного по-малфоевски.

Они немного помолчали. Перед ними открывался прекрасный вид на горы, а внизу растекалась река. Гермиона смотрела, как с гладкой поверхностью реки играет солнце. А Драко смотрел на девушку, что сидела на опасно близком расстоянии от него на мягком пледе. Она пахла бергамотом, ванилью, миррой и амброй. И он задавался вопросом: что же он тут делает? Почему согласился провести с ней этот день? Чтобы хоть как-то отвлечься от рассматривания девушки, он разлил по бокалам красное вино и протянул один ей:

— За новую жизнь.

— За новую жизнь, — вторила ему девушка, делая небольшой глоток.

— Скоро на той стороне холма, начнётся большой праздник. Местные маги будут жечь костры, и танцевать вокруг них. Если захочешь, можем присоединиться, — сказал Драко, и протянул ей горсть орехов.

— Это было бы здорово, — ее глаза азартно свернули, — только… будут ли мне рады чистокровные маги?

— Мерлин, Грейнджер, ты Героиня Войны, тебе все рады, — он закатил глаза.

— Ну да. Особенно некоторые чистокровные пожир..., — она запнулась, так и не договорив.

Драко встал с пледа и отошел на некоторое расстояние от нее. Он неподвижно стоял у самого края холма и, не мигая смотрел перед собой. Гермиона поднялась следом за ним, нерешительно подошла к нему и прижалась щекой к его спине.

— Прости, я не это хотела сказать.

Он медленно повернулся к ней лицом, и поднял на нее ледяной взгляд серых глаз. Его руки больно сжались на ее плечах.

— Больше никогда так не говори.

— Хорошо, — чуть слышно ответила она, боялась прекратить зрительный контакт.

Драко взял ее за руку и повел обратно к пледу, сначала сел сам, а потом себе на руки усадил немного сопротивляющуюся Гермиону. Она обняла его за шею и положила голову на грудь. Только сейчас она почувствовала, что от него пахнет мятой и амброй. Она сделала большой вдох, стараясь запомнить его запах, пропуская его через себя. Драко сильнее прижал ее к себе и зарылся лицом в ее волосы. Они немного посидели, прижавшись, друг к другу, Драко немного отстранился, и заглянул в глаза Гермионе. Медленно, не разрывая зрительного контакта, он начал приближать к ее губам. Между ними оставалась какая-то несчастные пара миллиметров, когда с характерным хлопком появился домовой эльф.

— Сэээр, — дрожа всем своим маленьким тельцем, начал эльф, — Тинки, не хотела помешать. Тинки приказано найти младшего Хозяина и привести домой.

— Тинки, — прорычал Драко, — исчезни!

— Тинки должна…

— Я сказал — исчерни!

— Драко, — возмущению Гермионы не было предела.

— Тинки, скажешь, что не нашла меня.

— Тинки, не может врать Хозяину.

— Я. Сказал. Что. Ты. Меня. Не. Нашла. Ясно?

— Даааа, Хозяин, — тихо сказала Тинки и исчезла.

— Драко, как ты можешь! Нельзя ли быть хоть немного добрее?

— Грейнджер, я прошу тебя, не начинай, — Драко, взял ее за подбородок, заставляя смотреть ему в глаза.

— Ты невыносим.

* * *

— Знаешь, Грейнджер, тебе не хватает венка, — поглаживая подбородок, сказал Драко.

— Венок? — удивленно переспросила девушка.

— Ну, знаешь, такое украшение из цветов на голове, — усмехаясь, проговорил он.

Драко медленно встал с покрывала, прошелся немного по холму, собирая разные цветы и переплетая их между собой. Гермиона с нескрываемым удивлением наблюдала за бывшим слизеринцем. Оказывается, она многого не знала о нем. Через несколько минут он все так же медленно подошел к ней, держа в руках красивый венок и надел его на голову Гермионы.

— Так намного лучше, — улыбаясь уголками губ, сказал он.

— Правда? — ее брови поползли вверх, она потянулась к своей сумочке, и достала оттуда небольшое зеркало. — И правда, так лучше. Спасибо. Но где бы этому научился?

Парень едва заметно пожал плечами:

— Мне нравилось делать венки для Нарциссы, они делали ее такой счастливой и живой, не то, что дорогие серебряные тиары Леди Малфой, в которых она была холодная и как будто неживая. — Он помолчал несколько секунд и продолжил: — Пойдем на ту сторону холма? Там, наверное, праздник идет полным ходом.

— Да, пошли, — продолжая улыбаться, сказала Гермиона и, опираясь на руку Драко, встала с пледа.

Они медленно шли на другую сторону холма, держась за руки. Скажи, кто-нибудь несколько дет назад, что Драко Малфой будет идти не просто рядом, а держась за руки с Гермионой Грейнджер, он бы заавадил не задумываясь. Но сейчас, идя рядом с ней, ощущая запах ее духов и цветов из венка, он чувствовал себя дома. Как будто, так и должно было быть всегда. Он бросил быстрый взгляд на Гермиону. Казалось ее, совсем не заботит тот факт, что сейчас она держит за руку бывшего Пожирателя Смерти, человека который презирал ее на протяжении всего обучения в Хогвартсе. Казалось сейчас, ее волновало лишь то, что она увидит за холмом.

— Как красиво, — прошептала Гермиона и сильнее сжала руку Драко.

Перед ними казалось, собралась вся магическая Британия. По всему периметру холма были разведены костры, вокруг которых танцевали дети и молодые волшебники. Более взрослые маги стояли в стороне, разговаривая друг с другом, пробуя угощения, приготовленные лучшими эльфами Магического Мира. Почти у всех присутствующих девушек были венки на голове, очень похожие на тот, что был у Гермионы.

— Пойдем, — Драко потянул Гермиону в сторону небольшой компании, среди незнакомцев Гермиона увидела одно знакомое лицо - бывшего слизеринца и лучшего друга Драко Малфоя — Блейза Забини.

— Драко, дружище. Ты ли это? — улыбаясь, говорил Забини, пожимая руку, лучшему другу. — А что это за красотка с тобой?

— Гермиона Грейнджер, — тихо сказал Малфой и с любопытством смотрел на то, как менялось лицо его лучшего друга.

— Сама Героиня Войны почтила нас своим присутствием?! — проговорил Блейз и поцеловал руку Гермионы.

— Здравствуй, Блейз! — Гермиона кивнула ему в ответ.

— Рад, был тебя повидать, Блейз, нам с мисс Грейнджер нужно идти. Увидимся завтра в поместье, — кивнул напоследок Блейзу Малфой и, взяв Гермиону за руку, потянул в противоположную сторону от бывшего однокурсника.

* * *

— А теперь идем выбирать лучший черничный пирог, — Драко вел Гермиону к огромному столу, на котором стояло огромное количество разных вкусностей. — В прошлом году, наверное, уже раз в десятый выиграл шотландский эльф из семьи профессора МакГонагалл.

— А, что Минерва тоже будет здесь?

— Конечно, она не пропускает ни один День Лугнасада.

Они сделали еще несколько шагов, когда услышали знакомый до боли голос:

— Мисс Грейнджер, мистер Малфой, не ожидала увидеть вас здесь, — улыбаясь к ним, шла Минерва МакГонагалл.

— Здравствуйте, профессор!

— Здравствуйте, профессор, — повторил за Гермионой Драко и немного добавил от себя: — Профессор, скорее вы не ожидали увидеть НАС ВМЕСТЕ.

— Мистер Малфой, вы как всегда проницательны. Гермиона, девочка моя, как вы? Я давно ничего о вас не слышала.

— У меня все хорошо профессор. Как вы? Как Хогвартс?

— Слава Мерлину, все хорошо — и у меня, и у Хогвартса. Как бы мне не хотелось с вами прощаться, но мне нужно идти. Мисс Грейнджер, я надеюсь, мы скоро увидимся?

— Конечно, — кивнула Гермиона.

— Вот, попробуй, — в руках Драко появились два куска черничного пирога.

— Ты был прав, это очень вкусно, — сказала Гермиона, откусывая небольшой кусочек пирога. На ее губах осталось немного джема, и Драко поймал себя на мысли, что хотел бы слизать его с ее губ.

* * *

— А что там, Драко? — Гермиона показала на толпу молодых волшебников, которые писали свои имена на камне.

— На празднике можно заключать временные браки на «год и день», — тоном мальчика-который-все-знает, начал свою лекцию Малфой, — Заключаются они путем простого рукопожатия парня и девушки. Для заключения брака молодые люди и девушки становились друг напротив друга возле этого камня, и договаривались о заключении союзов. Здесь они писали имена друг друга, как бы в подтверждение этого союза. Через «год и день», если молодые решали, что они не подходят друг другу, то возле этого самого камня они поворачивались друг к другу спиной и уходили в разные стороны. И с камня исчезали их имена. С этого момента временный брак считался расторгнутым.

— Мерлин, как интересно! — глаза Гермионы азартно заблестели, — Сколько всего, оказывается, мне не известно.

— Ох, Герми, только не начинай.

— Эй, ты… ты… ты, зануда! — обиженно надула губки мисс Лучшая ученица столетия.

— Ладно-ладно, не дуйся, Грейнджер. Может, в знак примирения тоже заключим временный брак?

И зачем я это ляпнул? Только бы она отказалась.

— Малфой, ты что, с ума сошел?

— Нет, я совершенно серьезно. Гермиона, решайся.

И кто тянет меня за язык? Заткнись, Малфой, ты же завтра будешь об этом жалеть.

— Хорошо. Пошли, — улыбнулась девушка и потащила парня в сторону камня.

Возле камня собралось огромное количество влюбленных волшебников, которым не терпелось соединиться со своей половинкой. Только один парень не выглядел счастливым. «Зачем, я предложил ей это?» — удивленно думал Драко, крепче сжимая руку Гермионы, чтобы сейчас же не аппарировать домой. Он не понимал, какие чувства им двигали в тот момент, и почему его разум молчал. А самым странным было то, что он действительно хотел этого, несмотря на то, что боялся себе в этом признаться. И это его пугало. Он знал, что поступает неправильно, что так не должно быть, что не нужно было ему на вечеринке подходить к Гермионе, не нужно было идти к ней и оставаться у нее до утра, не стоило приглашать ее сюда, не стоило предлагать ей временный брак. Все это неправильно. Но он, дементор его раздери, хотел этого. Нет, Грейнджер, ему вовсе не нравилась, просто он не хотел оставаться в эту ночь один. Да, с ним могла уйти любая пустоголовая Барби, вроде его бывших сокурсниц Панси Паркинсон или Дафны Гринграсс, но, Мерлиновы панталоны, он хотел уйти оттуда именно с Гермионой Грейнджер.

Почему он чувствовал себя так комфортно с нечистокровной подружкой Поттера? Да, сейчас ему плевать на чистоту ее крови, но это же не значит, что ситуация между ними может измениться из-за того, что он больше не презирает нечистокровных волшебников, что он больше не делает то, что могло понравиться его отцу? Разве это что-то меняет между ними? Или уже поменяло? Додумать он не успел, так как старый волшебник пригласил их с Гермионой в центр круга.

— Драко Люциус Малфой, протяните свою руку, — тихим хриплым голосом проговорил волшебник.

— Гермиона Джин Грейнджер, протяните свою руку в ответ, — она медленно взялась за руку Драко.

— А теперь пожмите друг другу руки в знак согласия, — из палочки волшебника появилось золотое сияние, которое скрепило руки Драко и Гермионы. — Теперь вы являетесь временными супругами, Ваш брак действителен до тех пор, пока ваши имена высечены на этом камне.

В ответ парочка лишь кивнула и направилась в сторону камня, чтобы написать имена друг друга.

* * *

Он покрывал поцелуями ее шею, лицо, грудь. Ее неуверенные пальцы перебирали его волосы, гладили спину, плечи. Драко оставлял влажные следы от поцелуев на ее животе, он спускался все ниже и ниже, его руки уже были готовы сорвать с нее последнюю деталь одежды, когда появилась Тинки:

— Тинки не хотела помешать, сэр. Но, Тинки обязана привести молодого хозяина в поместье.

— Тинки, исчезни, — с его губ сорвался стон отчаяния.

— Тинки, не может ослушаться хозяина, он накажет Тинки за непослушание. Хозяин сказал, что если Тинки не приведет молодого хозяина, то хозяин сам за Вами придет, сэр, — дрожа от страха, быстро говорила Тинки.

— Мерлин, ну за что мне это?

— Драко, иди, — тихо, почти не слышно, прошептала Гермиона, прикрываясь одеялом.

— Я…

— Иди, будет хуже, если Люциус явится сюда и увидит тебя с грязнокровкой Грейнджер.

— Не говори так, — Драко медленно поднялся с кровати.

— Иди, — еще раз повторила Гермиона голосом, полным отчаяния.

— Хорошо, — он поднял рубашку с пола, кое-как застегнул, быстро поцеловал Гермиону, едва коснувшись губами ее губ и, взяв за руку эльфа, исчез.

Некоторое время в комнате стояла полная тишина, которую нарушало тиканье настенных часов. Гермиона натянула одеяло до самой головы, притянула колени к подбородку и тихо заплакала. Сначала слезы просто лились из ее глаз, а потом она заплакала в голос, не сдерживаясь. Она вспомнила всё и всех. И вот сейчас она, уткнувшись в собственные колени, оплакивала родителей, которым так и не смогла вернуть память и для которых она была чужой девочкой, друзей, которым больше не была нужна, годы ненависти и презрения к Драко, войну, что лишила ее нормального детства и юности, свою глупость, сегодняшнюю ночь. Через какое-то время слезы закончились, и она обессиленная уснула одна в пустой и холодной кровати, прижимая к себе подушку, которая все еще пахла мятой и амброй.

Проснулась она посреди ночи, от того, что кто-то тихо стучал в ее окно. Она неспешно поднялась с кровати, укутавшись в одеяло, и подошла к окну, на подоконнике сидел красивый филин. Гермиона знала только одного человека, у которого мог быть такой филин. Она отцепила письмо от лапки и предложила птице печенья, но птица явно не собиралась улетать без ответа. Гермиона прошла в кухню, держа в руках письмо от Драко Малфоя. Она не обратила внимание, что по пути наступила на сарафан, в котором была днем, что чуть не упала, зацепившись через бретельку лифчика, который лежал рядом с сарафаном. Сейчас для нее существовало только письмо с фамильным гербом Малфоев. Поставив чайник, она открыла письмо:

«Дорогая Гермиона!

Моя временная жена. Это так странно звучит, ты не находишь? Да и вообще прошедшие сутки были очень странными. Или это только мне показалось?

Когда я оказался в Малфой-мэноре, отец был уже на грани и хотел сам оправляться на мои поиски. Мне так и хотелось рассказать ему о том, где и с кем я был, но я решил, что не стоит накалять и так натянутые отношения и промолчал. Знаешь, я чувствую себя маленьким мальчиком, который обязан отчитываться за каждый свой шаг. Мне это не нравится. Как думаешь, узнай Люциус о том, где я был, он бы сразу меня заавадил? Или заставил мучиться? Прости, если тебе это не покажется смешным.

Знаешь, мне кажется, что Нарцисса догадалась, что я вру о том, что провел этот день с Забини. Ну, или все выпытала у Тинки.

Кстати, хотел тебе сказать, спасибо за этот день. Мы ведь его повторим как-нибудь?

Гермиона, мне бы хотелось с тобой увидеться перед моим отъездом, но… завтра состоится вечеринка в Малфой-мэноре, я бы хотел тебя тут видеть, однако ты должна понимать, что в компании слизеринцев и бывших Пожирателей Смерти тебе вряд ли будет комфортно.

А наутро я уже буду во Франции.

Я всегда буду помнить этот день. Как бы не сложилась наша судьба, обещаешь, что каждый год первого августа ты будешь ждать меня у нашего камня?

И я обещаю прийти.

С наилучшими пожеланиями,

Твой временный муж Драко Люциус Малфой»

* * *

Драко нервно ходил из угла в угол в своей комнате в Малфой-мэноре, он не понимал, зачем написал это глупое письмо Гермионе. Дементор его раздери, что она с ним сделала? И это за один-то день? Так ведь не бывает? Ведь между ними еще вчера была пропасть длиною почти во всю жизнь. Что могло измениться между ними за один день? Драко потрусил головой, отгоняя все мысли о Гермионе. Ему сейчас нужно было подумать о своем будущем. А ей места в этом будущем просто нет. Так будет правильнее.

Он опять нервно посмотрел в окно, надеясь увидеть своего филина с письмом от нее. Мерлин, он опять думает о ней. Драко отошел от окна, достал припрятанную когда-то бутылку виски и сделал большой глоток прямо из горлышка. Да, видели бы его сейчас его чистокровные родители. Приятное тепло разнеслось по всему телу, он поставил бутылку на стол и потер виски, пытаясь разобраться в собственных мыслях. Устало посмотрев в окно, он увидел приближающееся пятно. Это был его филин. С письмом от нее. Драко ухмыльнулся сам себе и отвязал письмо:

«Доброй ночи, мой временный муж!

Ты прав, это звучит очень странно. Да и вообще, последние сутки моей жизни очень трудно охарактеризовать как-то иначе.

Я бы отдала все на свете, чтобы видеть лицо Люциуса, когда он узнает, с кем ты провел сутки своей жизни. Наверное, лишит тебя наследства?! Прости, не смогла удержаться. Хотя, твой вариант о том, что он тебя заавадит, мне понравился.

Знаешь, Драко, я бы с радостью познакомилась с Нарциссой, но по известным нам с тобой причинам это, к моему большому сожалению, невозможно. Интересно, когда-нибудь чистокровные волшебники будут принимать таких, как я?! Это был риторический вопрос, можешь даже не задумываться над ним.

Я бы тоже хотела еще раз увидеть тебя. И да, спасибо за этот день. Я буду его всегда помнить. Когда мне будет лет 80 (я буду такой же красоткой, как и сейчас), я обязательно напишу книгу о своей жизни. Мне ведь будет, что рассказать Миру? Как думаешь, ее оценят? Я кстати, уже и название подходящее придувала «Откровение гриффиндорской заучки». Думаю, что Рита Скитер оценила бы. Иногда мне кажется, что она будет жить вечно (Не дай Мерлин такому случиться!).

И да, ты прав, мне не стоит приходить на вечеринку, на которой будут лишь слизеринцы, я буду выглядеть там белой вороной.

Хорошо, я буду ждать тебя первого августа каждого года возле нашего камня. Интересно, когда он успел стать нашим?

А я обещаю тебя дождаться. Я буду ждать столько, сколько понадобится.

Удачного начала взрослой жизни.

Береги себя.

Твоя верная временная супруга,

Гермиона Джин Грейнджер»

Драко дочитал письмо и рассмеялся, чисто и искренне. Если бы его сейчас кто-то видел и слышал, то решил бы, что он сошел с ума. Но сначала бы никто не поверил в то, что Драко Люциус Малфой мог так смеяться. Никто за все годы обучения в Хогвартсе и Оксфорде никогда не слышал, как он смеется. Мерлин, его заставила засмеяться Гермиона Грейнджер. Мир, явно сошел с ума за то время, что они провели вместе. Или нет, мир сошел с ума в тот момент, когда он подошел к ней на вечеринке. А может просто это они сошли с ума? Или он, Драко?

Ты письмо моё, милый, не комкай.

До конца его, друг, прочти.

Надоело мне быть незнакомкой,

Быть чужой на твоем пути.

Анна Ахматова

Понедельник, 4 августа 2003 года

«Дорогая Гермиона!

Привет тебе из взрослой жизни! Первый день моей новой жизни начался на берегу Сены, где в одном небольшом уютном кафе я пишу это письмо. На это кафе я набрел случайно, и теперь собираюсь приходить сюда каждое утро, чтобы начинать новый день с прекрасного кофе, воздушного круассана, и прекрасного вида на Сену. Кстати, ты когда-то бывала в Париже? Если будешь, обязательно посети это кафе. Как насчет того, чтобы посетить Париж вместе со мной? Не обязательно отвечать сразу, можешь подумать над моим предложением. Например, следующим летом сбежим от всех в Париж? Только ты, я и город любви? Как по мне звучит неплохо. Если не хочешь следующим летом, то я могу подождать, но Гермиона, ты непременно должна побывать здесь.

Знаешь, Блейз весь вечер спрашивал о тебе, он, кстати, очень расстроился, когда узнал, что ты не придешь на вечеринку. Будь осторожней с ним, он положил на тебя глаз. А он не тот парень, которому, ты могла бы доверять. Это так сказать дружеский совет.

Хорошая идея с книгой, можешь уже начинать писать, а то в старости и память подвести может. Уверен, мир оценит, а название просто потрясающее, Рите бы понравилось. Надейся, что к тому моменту, как книга выйдет на свет, Рита уже покинет его.

Гермиона, а как началась твоя новая жизнь? Все ли получается так, как ты того хотела? Или еще рано говорить об этом?

С наилучшими пожеланиями,

твой временный супруг

Драко Люциус Малфой»

Пятница, 8 августа 2003 года

«Здравствуй, Драко!

Моя взрослая жизнь началась совсем не так, как мне бы того хотелось. В который раз убеждаюсь, что в Министерстве сидят одни идиоты. В понедельник у меня было там собеседование, можешь поздравить меня – теперь я младший помощник судьи. А точнее, девочка на побегушках. Знаю, ты хочешь узнать, этого ли я хотела, и вот мой ответ – нет. Меня завалили работой, все время бегаю по Министерству от одного начальника к другому, и варю кофе. Не в моих правилах жаловаться, но я уже устала. У меня едва хватает сил на то, чтобы вечером расстелить себе постель.

Я бывала в Марселе, а в Париже я никогда не была, но всегда мечтала там побывать. Там, говорят, красиво, и в воздухе витает любовь. Возможно, я бы хотела посмотреть Париж вместе с тобой. Но не следующим летом, а немного позже. Чтобы встреча с этим городом была еще желанней.

С наилучшими пожеланиями из дождливого Лондона,

временная жена

Гермиона Джин Грейнджер»

Вторник, 12 августа 2003 года

«Здравствуй, моя временная жена!

Не отчаивайся, все непременно наладится. Я всегда говорил, что в Министерстве одни тупицы и самовлюбленные индюки. Ты обязательно добьёшься многого, только сначала нужно пройти через весь ад до вершины карьерной лестницы. И через какое-то время я прочитаю в «Пророке», что тебя повысили, и ты достигла небывалых высот.

Ты же всегда во всем лучшая, и это очень похвально. Знала бы ты, как в школе я ненавидел это! Ты всегда была на шаг впереди меня. Не только в учебе, но и как человек. Хотя не стоит забывать, что в Зельях мне не было равных (Снейп не в счет).

Гермиона, я буду рад показать тебе Париж. Ты, кстати, знаешь французский? Если нет, то можешь начинать учить. Или в мире нет ничего такого, чего бы умница Гермиона Грейнджер не знала?

Ты никого не нашла себе в Министерстве? Или для тебя отношения не на первом месте?

Твой временный супруг

Драко Люциус Малфой»

Пятница, 15 августа 2003 года

«Милый Драко!

Знаешь, я чувствую себя женой путешественника. Мне так нравятся получать от тебя фотографии с прелестными видами Франции! Кстати, ты умеешь пользоваться фотоаппаратом? И откуда он у чистокровного мага?

Дорогой мой путешественник, когда ты вернешься домой (не ко мне конечно, а в свое поместье), я покажу тебе Лондон таким, каким ты его никогда не знал и никогда не увидишь из окна своего поместья. Я обещаю тебе чудесный день без магии. Кстати, ты бывал в маггловском Лондоне?

Французский язык я не знаю, но к нашей поездке я обязательно ВСЁ выучу. Не хочу разочаровать тебя, я ведь ВО ВСЕМ лучше ТЕБЯ, кроме, конечно, ЗЕЛИЙ.

А тебе, не все ли равно? Может быть, и нашла кого-то у себя в Министерстве.

Что насчет тебя? Кто коротает вечера с чистокровным магом из древнего знатного рода?

Твоя верная временная жена

Гермиона Джин Грейнджер»

Вторник, 19 августа 2003 года

«Здравствуй, милая!

Я рад, что ты так хорошо знаешь мою родословную, мне даже стало неловко оттого, что я совсем не знаю твоей. К нашей следующей встрече я непременно исправлю этот незначительный промах с моей стороны.

Уж не ревнуешь ли ты? Я уже говорил, что ты очень милая, когда злишься? Теперь понимаешь, почему в школе я так часто задевал тебя? У тебя появляется милая морщинка между глаз, а руки сжимаются в маленькие кулачки. А еще ты мило раздуваешь при этом щеки.

Знаешь, наверное, сейчас самое время сказать: извини. Я был не прав.

Однажды я был в маггловском Лондоне – ничего впечатляющего. Но от твоей экскурсии не откажусь, вдруг все не так страшно, как мне показалось? Только не говори, что хочешь, чтобы я провел день (скажи, что только один день) как маггл? Скажи, что ты пошутила. Я лучше умру, чем позволю тебе насладиться моим унижением!

Я решил прервать свое путешествие и задержаться во Франции, буду преподавать ЗОТИ в Шармбатоне, пока они не найдут нового преподавателя. Могла ли ты когда-нибудь представить меня в роли преподавателя? Я – нет. Хотя мне иногда снились сны, что я веду Зелья в Хогвартсе вместо Снейпа и снимаю с Поттера баллы.

Пожелай мне удачи, и Мерлин, Гермиона, скажи, что как преподаватель, я буду не таким, как вышеупомянутый Северус Снейп.

С теплым приветом из Франции,

Твой временный супруг

Драко Люциус Малфой»

Пятница, 22 августа 2003 года

«Здравствуй, милый мой!

Малфой, ты слишком много на себя берешь. Я не ревную. Я не твоя девушка, я не твоя невеста, я просто временная жена. У меня нет никаких прав на тебя, твою жизнь и твою свободу.

В свою очередь могу лишь сказать: извини за 3 курс. Ты кстати, был тогда еще тем ублюдком.

Нет, милый, как маггл ты проведешь неделю своей жизни. Это моя маленькая месть за 2 курс. Мой тебе совет – повтори все, что учил на маггловедении. Или чистокровные маги не ходили на него?

Надеюсь, что ты будешь хорошим учителем и, главное, помни – ты не Северус Снейп.

Я ненавижу свою работу. Я хотела не этого. Может, мне стоило тоже бросить все и уехать смотреть мир?

Твоя магглорожденная временная жена

Гермиона Джин Грейнджер»

Понедельник, 1 сентября 2003 года

«Здравствуй, ревнивая супруга!

Прости, что так долго не отвечал, нужно было подготовиться к работе. Как-никак, я не должен упасть лицом в грязь. Я же – Малфой.

И все-таки, ты ревнуешь! Не отрицай этого. Читая твое письмо, я представлял, как ты яростно макаешь перо в чернильницу, как чернила капают на пергамент, как ты зло пишешь эти строчки. Ты явно порвала не один пергамент, а когда твоя злость немного поутихла, ты переписала письмо и только тогда отправила. Ведь у тебя всегда все должно быть правильно и красиво?!

Гермиона, расслабься, ты же знала, что будет с тобой, если ты пойдешь работать в Министерство! Чтобы там выжить, нужно быть как минимум Перси Уизли.

Знаешь, в Шармбатоне такие милые студентки! Сейчас у меня учится младшая сестра Флер Делакур – Габриэль. Если ты, конечно, помнишь такую. Правда, боюсь, что тогда, на 4 курсе, ты вряд ли кого-либо замечала — кроме Крама, разумеется. И зная, что ты можешь подумать об этом, отвечаю сразу - Я НЕ РЕВНУЮ. У меня ведь тоже нет никаких прав на тебя.

Твой НЕ ревнивый муж

Драко Люциус Малфой»

Воскресенье, 7 сентября 2003 года

«Здравствуй, НЕ ревнивый муж!

Я тебе, конечно же, верю, что ты совсем НЕ ревнуешь. Мы ведь по факту друг другу никто?

Малышка Габриэль, правда, уже она вряд ли малышка, — такая же красавица, как и сестра? Я уже несколько лет не видела ее, наверное, еще со свадьбы Билла и Флер. Хотела бы сказать, чтобы ты обязательно передавал ей привет и поцелуй от меня, но думаю, что тебя бы неправильно поняли.

Милый мой муж, Министерство отправляет меня на несколько месяцев в командировку в Болгарию, так что твое письмо я прочту не раньше декабря. Я надеюсь, что в Болгарии я хоть немного отдохну, увижусь с Виктором (ТЕМ САМЫМ, ИЗ-ЗА КОТОРОГО НИКОГО НЕ ЗАМЕЧАЛА на 4 курсе). Пожелай мне приятной командировки и хорошей погоды.

Не засматривайся на студенток!

Твоя жена

Гермиона Джин Грейнджер»

Среда, 10 сентября 2003 года

«Дорогая Гермиона!

Я не знаю, кто мы друг другу. Но точно не никто, а что-то большее.

Да, Габриэль явно не малышка, а очень даже хорошенькая молодая девушка. Привет передать не обещаю, а вот насчет поцелуя подумаю.

Надеюсь, что твоя командировка будет ОЧЕНЬ продуктивной.

Передавай от меня привет Виктору (и если захочешь, поцелуй)!

Твой муж

Драко Люциус Малфой»

Пятница, 19 сентября 2003 года

«Дорогая Гермиона!

Я бы хотел поздравить тебя с Днем рождения! Мне бы хотелось в этот день пожелать тебе всего самого лучшего, чтобы с твоего лица никогда не сходила улыбка. Оставайся такой же храброй, умной и красивой гриффиндоркой!

Твой вредный слизеринец,

Драко Люциус Малфой»

* * *

Воскресенье, 14 декабря 2003 года

«Драко Люциус Малфой!

Что с тобой случилось? Ты на меня обиделся? За почти четыре месяца ты не написал мне не одного письма. Это из-за Габриэль? Или из-за того, что в Болгарии я виделась с Виктором? Или ты больше не хочешь меня знать?

Ты, наверное, поперхнулся своим ядом, когда написал последнюю строчку в своем последнем письме, а если не помнишь, что в нем, на всякий случай высылаю и его.

P.S.: Я думала, что ты тоже по мне скучал.

Случайная знакомая

Гермиона Джин Грейнджер»

Среда, 17 декабря 2003 года

«Здравствуй, блуждающая жена!

Я совсем не обиделся. За что мне на тебя обижаться? Малфои никогда ни на кого не обижаются. Не хочу тебя расстраивать, но нет, своим ядом я не поперхнулся.

И нет, Габриэль здесь ни при чём.

Мне все равно, с кем ты проводишь свое время.

Просто я не считал нужным писать в пустоту.

Еще живой

Драко Люциус Малфой»

Пятница, 19 декабря 2003 года

«Здравствуй, живучий мой супруг!

Значит, «писать в пустоту»? Хорошо. Если для тебя ЭТО ничего не значит – не пиши мне больше. Никогда.

Не твоя,

Гермиона Джин Грейнджер»

Среда, 24 декабря 2003 года

«Здравствуй, Гермиона!

Я не знаю, когда ты получишь это письмо и будет ли у тебя желание его прочитать, но я все же решусь написать его и потом даже отправить. Я не хотел, чтобы все так вышло. Может мы поторопились? Ведь за один день ничего не могло измениться? Или же могло?

Мой день начинался с того, что я сидел в своей комнате до тех самых пор, пока не начнется урок, чтобы не пропустить сову с письмом от тебя. Но сова каждое утро прилетала только с утренней газетой и письмом от Нарциссы.

И сегодня я не выдержал и решил, что я должен написать тебе первым. Прости меня, моя временная жена.

Я не это хотел сказать, я не хотел, чтобы мои письма оставались без ответа. Я не хотел причинить тебе боль своими словами.

Скоро Рождество, и я не хочу встречать его в ссоре с тобой. Прости меня, милая.

P.S.: Может быть, дадим друг другу шанс?

Счастливого Рождества!

Твой муж

Драко Люциус Малфой»

Среда, 24 декабря 2003 года

«Здравствуй, Драко!

Скоро Рождество. С кем ты его проведешь? Уж не с сестрой Флер Уизли, та, что раньше была Делакур? Насколько все серьезно? Она знает обо мне? Или кто я для тебя? Временная жена? Друг/Бывший Враг по переписке?

Я не знаю, станешь ли ты читать это письмо, когда получишь его. Просто, хочу сказать: прости меня. Я вспылила.

Счастливого Рождества, Драко!

P.S.: Можем ли мы начать сначала?

Твоя ревнивая жена

Гермиона Джин Грейнджер»

Суббота, 27 декабря 2003 года

«Здравствуй, моя милая Гермиона!

Рождество я встречал с родителями. Как насчет тебя? Наверное, с Виктором встречала Рождество?

Габриэль моя ученица, и пока она не закончит Шармбатон, у нас ничего не может быть. ,Я конечно, как ты говорила ублюдок, но не до такой же степени!

Ты для меня больше, чем временная жена и больше, чем ДРУГ по переписке. Я не знаю, кто ты для меня, но ты занимаешь место не только в моей голове, но и в моем сердце. Место далеко не последнее.

Я скучаю.

Твой друг по переписке

Драко Люциус Малфой»

Понедельник, 29 декабря 2003 года

«Здравствуй, мой любимый ублюдок по переписке!

Я тоже встречала Рождество с родителями. Нет, Виктор не смог посетить меня в этот праздник, но мы не расстроились — у нас с ним еще вся жизнь впереди!

Как благородно с твоей стороны подождать, пока девочка закончит учебу!

Я тоже скучала.

Хорошего Нового Года!

Твоя,

Гермиона Джин Грейнджер»

Они писали друг другу об очень интимных вещах, но одно дело писать, и совсем другое — встретиться лицом к лицу, помня о том, что было написано.

(с) Януш Вишневский. Бикини

Воскресенье, 4 января 2004 года

«Здравствуй, Гермиона!

Это первое письмо в Новом году. Мне бы хотелось, чтобы вместе с новым годом начались и наши новые отношения. В прошлом мы наговорили друг другу много неприятных слов, еще тогда много лет назад началась эта негласная война. Давай прекратим ее? Я, Драко Люциус Малфой, вывешиваю белый флаг (плевать на кодекс Малфоев)!

Надеюсь, что с новым годом придет и понимание. Ведь мы смогли стать друзьями? Давай не будем рушить то, что построили в наш день?

До нашей встречи 8 месяцев.

Твой,

Драко Люциус Малфой»

Воскресенье, 11 января 2004 года

«С наступившим Новым Годом, мой милый Драко!

Я тоже хочу начать все сначала. Без прошлого. Мы бы могли просто все забыть (ну или просто попытаться)?

Я ненавижу свою работу. Драко, я ведь не этого хотела! Я понимала, что нужно пройти все круги ада, чтобы добиться успеха! Но тролль раздери, героиня Второй Магической Войны варит кофе снобам в Министерстве! Я никогда не пользовалась своим положением, считая, что это неправильно, но каждое утро, заходя в кабинет к своему начальнику, я сдерживаю себя, чтобы не вылить кофе ему на голову. Героиня Войны в роли эльфа-домовика. Если бы Гарри проиграл войну, наверное, так бы и было. Но Мерлин, мы же выиграли!

Прости, я тут сопли развела, но я нереально устала. Я бы сейчас все отдала, чтобы снова оказаться на празднике Лугнасада вместе с тобой.

А как ты? Как ты себя чувствуешь в роли преподавателя?

До нашей встречи 201 день.

Твоя истеричная жена

Гермиона Джин Грейнджер»

Воскресенье, 18 января 2004 года

«Здравствуй, милая!

Гермиона, помни, что скоро этот ад закончится и будет то, к чему ты стремишься. Ты же сильная, умная и храбрая гриффиндорка, тебя не должны пугать такие мелкие жизненные трудности.

Поверь мне, я знаю, что говорю. Я вообще чудом получил работу в Шармбатоне. Представляешь, в каком ужасе был Попечительский совет, когда узнал, что детей будет учить ЗОТИ бывший слуга Темного Лорда? Но мадам Максим заявила, что как раз такой человек лучше всего знает, от чего нужно защищаться. Она говорит, что ей меня послал сам Мерлин, потому что она уже давно не могла никого найти на эту должность.

Знаешь, у меня странные ощущения: мне нравится, что меня боятся и уважают. Но иногда я чувствую себя Снейпом, и это пугает, откровенно говоря. А главное, студентки сходят по мне с ума. Это не может не радовать.

Когда мне холодно, я вспоминаю тебя.

Осталось 194 дня

Твой любимый муж

Драко Люциус Малфой»

Воскресенье, 25 января 2004 года

«Здравствуй, дорогой муж!

Спасибо за понимание и поддержку. Твои слова вселяют в меня надежду на то, что завтра будет лучше. Но, знаешь, когда-нибудь, когда моя хваленая гриффиндорская храбрость снова проснется, я выскажу начальнику, все что о нем думаю, вылью кофе ему на голову и уйду, громко хлопнув дверью. Возможно, Министерство перекроет мне воздух, но зато я буду счастлива. И совсем не важно, что мне некуда будет уйти. Ведь я всегда смогу уйти в мир магглов. Знаю-знаю, ты скажешь, что я не смогу, что я привыкла к магии, и ты будешь прав, но пока я вижу только такой выход.

Если честно, я совсем не представляю тебя в роли преподавателя – профессор Малфой (ха-ха!), это на самом деле смешно. Слизеринский принц не может быть преподавателем. Ну, разве что ты мог бы преподавать Полеты, ты ведь был хорошим ловцом. Правда-правда.

Осталось всего-навсего 187 дней.

Твоя,

Гермиона Джин Грейнджер»

Воскресенье, 1 февраля 2004 года

«Здравствуй, любимая гриффиндорка!

В Шармбатоне все сошли с ума, скоро День всех влюбленных, а после него Бал. Еще со времен Хогвартса ненавижу этот праздник, а все Паркинсон со своей любовью виновата.

Но знаешь, что странно, при слове «бал», я вспоминаю красивую девушку с каштановыми локонами, идущую под руку с Виктором Крамом. Хогвартс долго помнил их триумфальное появление. Я до последнего не верил, что рядом с ним – ты. Наверное, в тот день мужская половина Хогвартса наконец-то увидела, что ты не просто подружка Поттера, но и еще и очаровательная девушка. Правда, после твоего появления с Крамом все парни просто побоялись к тебе подойти, кто же мог с ним сравниться? Разве, что Гриффиндорский или Слизеринский принц! Тут, я надеюсь, ты понимаешь, что я про Поттера, а не про Уизли (кстати, у него было шикарное платье), но он проморгал такую красотку как ты, ну а Слизеринский принц был глуп (он сам это признает).

Кстати, на встречу выпускников в Хогвартс мы могли бы пойти вместе. Представляешь, что бы случилось с нашими друзьями? Поттер с Уизли бы меня, наверное, заавадили, а потом уже выясняли, почему ты со мной. Я так и вижу, как Уизел кидается на меня с криком: «Ты, что Империо на нее наложил?» А я ведь такой белый и пушистый.

180 дней.

Твой и только твой,

Слизеринский принц

Драко Люциус Малфой»

Воскресенье, 8 февраля 2004 года

«Здравствуй, принц!

Так странно читать от тебя такие слова. С одной стороны, это не правильно, а с другой, мне так приятно. Спасибо.

Боюсь, если мы придем вместе на встречу выпускников вместе, Паркинсон вместе с двумя Гринграсс меня убьют, а вот тебя они прикроют своей шикарной грудью. Или решат, что ты рехнулся, и сдадут тебя в Мунго.

Скажи мне, белый и пушистый, у тебя что-то есть с Габриэль? Только скажи мне правду. Прошу тебя. Или ты нашел себе пассию среди преподавателей? Во мне говорит не ревность, а женское любопытство.

Я на неделю лечу в Болгарию. Да, к Виктору. Я устала от работы, хочу немного тепла (нет, не в его объятиях). Просто тепла и НОРМАЛЬНОГО общения.

Так как ты не любишь День влюбленных, я тебя с ним не поздравляю.

Хотя, знаешь, ты ведь не один такой. Я, так же как и ты его не люблю. Только причина не в чрезмерном внимании противоположного пола, а как раз в его отсутствии.

173 дня — и снова вместе

Твоя,

Гермиона Джин Грейнджер»

Воскресенье, 15 февраля 2004 года

«Милая Гермиона!

Утоляя твое любопытство, могу сказать, что у меня был небольшой романчик с преподавателем по Рунам, хорошенькой блондинкой. Но у нас с ней как-то не сложилось, не могу я принадлежать кому-то одному. Или просто пока не готов.

Ах, малышка Габриэль, у нас с ней ПОКА ничего нет. Ну, почти. Несколько невинных взглядов, прикосновений и один танец вчера. Чтобы тебя не погубило твое любопытство, буду его понемногу утолять, рассказывая о наших с ней отношениях.

Как отдых в Болгарии? Как Виктор? Хорошо провела время? Я не ревную, утешь мое мужское любопытство.

166 дней до нашего дня

Твой принц,

Драко Люциус Малфой»

Воскресенье, 22 февраля 2004 года

«Дорогой муж!

Будет очень мило с твоей стороны посвящать меня в свою личную жизнь. Надеюсь, ты понимаешь, что без подробностей мне будет приятней читать.

В Болгарии я привела себя и свои нервы в порядок. Мерлин, как я не хотела уезжать. Ты даже не представляешь!

У Виктора все хорошо, но о нем ты можешь и сам прочитать в газетах. Он же выдающаяся личность – тренер Болгарской сборной по Квиддичу (на случай, если ты не читаешь прессу).

У нас с Виктором чисто дружеские отношения. Но он явно хочет большего. Только не спрашивай, чего хочу я. Я пока еще не знаю.

159 дней, и твои руки снова обнимают меня.

Твоя любящая подруга по переписке

Гермиона Джин Грейнджер»

Воскресенье, 29 февраля 2004 года

«Дорогая Гермиона!

Я надеюсь, что и ты будешь рассказывать мне больше о своей жизни: откровенье за откровенье.

И все же вернемся к Краму, мне кажется, что нам нужно поговорить об этом. Тебе нужно разобраться в своих чувствах. Ты ведь не хочешь причинять ему боль? Да и для тебя незнание не сулит ничего, кроме самобичевания. Зная тебя, могу смело сказать, что ты каждый вечер анализируешь ваши отношения, расставляешь по полочкам, но так и не определила кто он для тебя: друг, любимый, любовник или будущий муж?

Вот скажи мне: ты видишь его рядом с собой через много-много лет? Ты представляешь свою старость вместе с ним где-то в его родовом поместье в Болгарии? Рядом ваши дети, внуки. Ты счастлива? Этого ли ты хотела?

Через 152 дня, ты снова только моя

Твой,

Драко Люциус Малфой»

Воскресенье, 7 марта 2004 года

«Здравствуй, мой милый друг!

Я долго думала над тем, что ты мне написал. Если откровенно, то я смутно представляю свое будущее рядом с Виктором. Понимаешь, я не хочу ошибиться. Я хочу вместе и навсегда, до последнего вдоха.

Драко, я не хочу сидеть в родовом поместье, думать о своей жизни и бояться понять, что «а если бы», то я была бы с кем-то другим. Кто любит меня, и кого в ответ люблю я.

Виктор для меня друг, близкий друг, в какой-то степени первая любовь. Ну, ты понимаешь: первый поцелуй и все такое…

Ты прав, я не хочу причинять ему боль своей нелюбовью, ведь не смогу простить себе его разбитое сердце. Я не должна спешить с решением, но и не должна больше тянуть.

Виктор обещал приехать в конце месяца – отдохнуть.

Милый мой, я боюсь этой встречи. Скажи, что все будет хорошо…

Осталось 145 дней

Твоя,

Гермиона Джин Грейнджер»

Воскресенье, 14 марта 2004 года

«Дорогая гриффиндорка!

Перестань изводить себя, просто слушай свое сердце. Оно подскажет тебе верное решение. Все будет хорошо, сам Мерлин обещал.

Гермиона, своим бездействием ты причиняешь ему большую боль. Поверь, незнание дает лживые надежды и мечты, а когда приходит злая реальность, очень больно терять свой хрустальный замок.

Знаешь, меня скоро сведут с ума мои студентки. Наверное, на них так действует весна. Они поспорили на какую-то дорогущую косметику, ее получит та, что соблазнит меня до выпускного. Гермиона, у меня такое чувство, будто за мной охотятся несколько десятков Панси Паркинсон. Это выше моих сил. Наши занятия превратились в ад. Драко Малфой – краснеет (да быть такого просто не может)!!!

Дорогая моя девочка, спаси меня от этого кошмара, или я сорвусь. Они сводят меня с ума. Надеюсь, что встретимся мы не в Мунго.

Через 138 дней я снова почувствую рядом запах амбры и ванили.

Твой, еще вменяемый,

Драко Люциус Малфой»

Воскресенье, 21 марта 2004 года

«Здравствуй, Слизеринский принц!

Сейчас у тебя есть неплохая возможность доказать, что слава, которая ходила о тебе в Хогвартсе, — не выдумки Панси Паркинсон, и ты действительно желанный гость в любой девичьей постели.

А если серьезно, то крепись, мой милый друг. У многих девушек в Шармбатоне в венах течет кровь вейл, но не мне тебе об этом рассказывать, ты ведь сам все прекрасно знаешь.

Я решила дать нам с Виктором шанс. Главное, вовремя остановиться, чтобы не причинить нам обоим больше боли.

Если честно, то мне жуть как не везет в отношениях. Надеюсь, что на Викторе все это закончится.

Я постараюсь сделать все для того, чтобы он был счастлив. Сегодня за ужином сообщу ему об этом.

131 день, и твои глаза снова рядом.

Немножко чужая,

Гермиона Джин Грейнджер»

Воскресенье, 28 марта 2004 года

«Здравствуй, немножко не моя жена!

Надеюсь, что у вас с Виктором все сложится просто замечательно. Рядом с тобой должен быть именно такой человек, как он.

Эти вейлы сведут меня с ума. Я с нетерпение жду их выпускного, так как это означает окончание спора, а значит, я наконец-то окажусь в объятиях Габриэль. Ради этого стоит потерпеть. Вчера случайно столкнулись на выходе из Обеденного зала, Мерлин, я еле сдержался, чтобы не наброситься на нее. От нее очень приятно пахнет сиренью.

Мне кажется, что сейчас для меня Амортенция пахла бы сиренью, духами Нарциссы и черничным пирогом.

Мне вот интересно, откуда лучшая студентка Хогвартса знает сплетни о Слизеринском принце? Расскажи-ка мне об этом поподробней.

124 дня, и снова чувство, будто рядом с тобой рай

Твой,

Драко Люциус Малфой»

Воскресенье, 4 апреля 2004 года

«Милый Драко!

Видишь ли, врага нужно знать в лицо. Поэтому иногда приходилось прислушиваться к тому, что о тебе говорят мои соседки. Как меняется твое поведение (это я про 6 курс). Стоило невзначай упомянуть тебя, как можно было узнать всю твою биографию, вплоть до того КАК и ЧТО ты любишь. Но меня интересовало другое… точнее не совсем меня, а Гарри... я не хочу больше об этом писать. Прости.

Я тоже надеюсь, что у меня с Виктором все будет хорошо. Я хочу, чтобы он был тем самым. Одним-единственным. Надеюсь, у Вас с Габриэль тоже все будет хорошо.

Держись. Ты же Малфой – ты сможешь! Тем более, тебе есть ради кого стараться.

Виктор зовет меня в Болгарию, но я пока не готова. Слишком быстро развиваются наши с ним отношения, для меня это неправильно. Для меня все это неизвестно. А я не люблю, когда я чего-то не знаю.

Через 117 дней ты будешь мой.

Твоя,

Гермиона Джин Грейнджер»

Воскресенье, 11 апреля 2004 года

«Здравствуй, Гермиона!

Мне вдруг стало не по себе от мысли, что через какое-то время ты будешь подписывать свои письма как Гермиона Крам.

Мне вдруг показалось, что у меня забирают что-то очень важное, как будто часть меня, часть моего сердца (оно не такое холодное, как говорили в Хогвартсе). Я, наверное, собственник, но прошу: Гермиона, оставайся Грейнджер. Ну, или Грейнджер-Крам. Или… нет, я не знаю, что я хочу этим сказать…

Гермиона, можно задать тебе личный вопрос?

110 дней до встречи с любимыми глазами.

Твой,

Драко Люциус Малфой»

Воскресенье, 18 апреля 2004 года

«Милый мой друг!

Мне показалось, или между строк я прочитала – дождись меня?

А на самом деле ты забегаешь слишком далеко. У нас с Виктором дальше поцелуя в щечку перед сном не доходит. Я просто не готова.

Хорошо, ты можешь задать мне один вопрос, если согласишься, что после ты ответишь на один мой вопрос.

103 дня до черничного джема на твоих губах

Твоя, все еще твоя,

Гермиона Джин Грейнджер»

Воскресенье, 25 апреля 2004 года

«Здравствуй, все еще моя жена!

Не знаю. Я не знаю, что пытался написать. Не могу просить тебя ждать меня, я слишком непостоянен, слишком слизеринец.

Я готов ответить на любой твой вопрос.

Мой вопрос звучит так: Смогла бы ты когда-нибудь полюбить меня? Ну, или такого как я?

Ты сегодня мне приснилась, такая красивая, радостная и такая не моя.

96 дней до твоих нежных рук.

Твой, всегда твой,

Драко Люциус Малфой»

Воскресенье, 2 мая 2004 года

«Милый и родной мой человек!

Сегодня ровно 6 лет с Битвы за Хогвартс. Представляешь, прошло 6 лет! А я даже не заметила, мне кажется, что мне все еще восемнадцать и что вся жизнь впереди. О том времени напоминает разве что шрам, оставленный Беллатрисой Лестрейндж. Mudblood.

Прости, что напоминаю об этом, но мне нужно кому-то рассказать.

Обычно я скрываю шрам – чарами, но не сегодня. От этого шрама нельзя избавиться, спасибо Беллатрисе. Он как клеймо. И сегодня особенно бросается в глаза.

Сегодня я увижу родных и близких людей, но… Мерлин, как я ненавижу их всех, просто за показуху, за лживые эмоции. Опять будут вспоминать-вспоминать всех, а я буду держаться из последних сил, чтобы не высказать все, что я думаю об этом. Я ведь сильная, я должна терпеть. А вот дома я буду плакать обо всем. Обо всех.

Прости меня за эти сопли. Я помню – я гриффиндорка. Но сейчас я просто Гермиона. Маленькая девочка.

Да, я думаю, что могла бы полюбить тебя. Несмотря на то, что между нами пропасть в несколько лет. Несмотря, на то, что ты Малфой. Несмотря на твой несносный характер. У меня не было времени, чтобы успеть, хорошо об этом подумать. Нужно время. Не торопи меня. Когда придет время, я сама тебе все расскажу.

Мой вопрос: Если бы у тебя был шанс все изменить, чтобы ты изменил?

Между нами 89 дней.

Твоя глупая гриффиндорка,

Гермиона Джин Грейнджер»

Воскресенье, 9 мая 2004 года

«Дорогая Гермиона!

Неделю назад я пил. Много пил. Вспоминал всех. Адское пламя. Крэбб. Северус Снейп. Мне его не хватает. Он иногда был ближе, чем отец. Больно. Знаю, Малфои не показывают своих чувств – но с тобой я могу быть собой.

Теперь я понял, что в ту ночь я не видел твоего шрама. Вот что меня тогда смутило. Хотел спросить, но не мог. Не должен был. Мне часто снится тот день. Ты. Твой крик и смех Беллы. Даже в тот момент ты была истинной гриффиндоркой.

Мне на неделе пришло письмо от Нарциссы, цитирую его:

«… Я долго не могла решить, идти ли мне на празднование Победы над Темным Лордом или нет. Ведь мы на плохом счету еще у многих, но… в субботу вечером пришел Поттер и попросил меня прийти. Сказал, что это очень важно. Я не смогла ему отказать, я ему должна за тебя, он спас тебя от Адского Пламени. Неважно, что я отдала ему свой долг, когда соврала Лорду, что он мертв…. Это другое.

Мне жаль, что тебя не было рядом со мной в этот день. Зато был Люциус, он впервые за 6 лет показался на людях. Сынок…

Поттер говорил речь, отдавал дань уважения погибшим (бедный мальчик, поименно помнит каждого). А после… Драко, я просто не поверила в то, что увидела и услышала. Неважно, что кодекс Леди Малфой запрещает плакать на людях, мальчик, мой я плакала на груди Гарри Поттера, а потом в объятиях твоего отца.

Драко, сыночек мой, простой взмах палочки и… перед нашими глазами возникает памятник Материнской любви. Он представляет собой трех женщин: Лили Поттер на руках с маленьким Гарри, Молли Уизли в окружении всех своих детей, а третья… Нарцисса Малфой с тобой на руках, милый.

Высыпаю тебе статью из «Пророка» посмотри на него… на меня…

Сынок…»

Гермиона, Мерлинова борода, Нарцисса Малфой НИКОГДА не плакала.

Знаешь, наверное, это странно видеть этот памятник. На нем три абсолютно разные женщины. А одна из них — жена бывшего Пожирателя Смерти…

Наверное, стоит при встрече сказать спасибо Поттеру…

К вопросу о том, что я бы хотел изменить – я не знаю, правда. Я бы многое хотел изменить. Дай мне время на раздумья. Как только пойму, скажу же, напишу.

82 дня от меня до тебя.

Твой,

Драко Люциус Малфой»

Воскресенье, 16 мая 2004 года

«Здравствуй, мой милый Драко!

Знаешь, общественность долго будет помнить, и обсуждать этот день. Знал бы ты, сколько нервов и сил Гарри на это потратил, сколько было споров, но он был непреклонен. Мне Джинни рассказала, что его чуть не выгнали из мракоборцев, но вовремя вмешался Кингсли.

А Рита вообще чуть не умерла – леди Малфой не просто показывает свои чувства, она плачет на груди Мальчика-который-дементор-его-раздери-выжил.

А я ведь даже не знала, что Гарри хочет сделать что-то подобное. Мы ведь не общаемся.

Жизнь не стоит на месте. Жизнь идет вперед. Драко, мне пора взрослеть… осенью мне исполнится 25 лет, а мне все кажется, что 1 сентября я поеду в Хогвартс. Поеду, чтобы найти друзей, любовь, потерять ее, обрести опыт, пережить войну и навсегда остаться восемнадцатилетней девочкой без детства и с ужасным клеймом на руке.

Я больше не накладываю на шрам чары, хватит прятать то, чем я должна гордиться.

Первый шаг к взрослой жизни сделан.

Через 75 дней только твоя.

Взрослая,

Гермиона Джин Грейнджер»

Воскресенье, 23 мая 2004 года

«Здравствуй, милая жена!

Я так привык к твоим письмам, мне нравится представлять, как ты его пишешь. Наверное, как всегда между твоими глазами появляется милая морщинка.

Я соскучился по тебе, твоим глазам, по твоему голосу. Я никогда так не привязывался к людям. Особенно после Северуса. Спасибо, что ты позволяешь быть собой.

Почему вы не общаетесь с Поттером? Если хочешь – можешь не говорить.

Помни, я всегда рядом, что бы с тобой не случилось и куда бы, не закинула меня судьба – я рядом до тех пор, пока тебе нужен.

Всего-то 68 дней.

Твой муж

Драко Люциус Малфой»

Воскресенье, 30 мая 2004 года

«Дорогой мой муж!

Я рада, что рядом со мной кто-то, кому не все равно.

Насчет Гарри – просто… это сложно. Понимаешь, они смогли начать новую жизнь, они не остановились на станции «Война», они сошли, а я осталась. Жду чего-то, как дура. А у них уже давно все хорошо. У Гарри есть Джинни, их ребенок. У Рона есть Лаванда. А я стала лишней. Наши встречи стали все реже и все короче, а потом просто прекратились.

Прости, но я не хочу об этом сейчас говорить. Не сейчас. Потом.

Прости за короткое письмо, но в Министерстве катастрофа: не хватает сотрудников. Меня отправляют в какую-то глушь, как только вернусь, сразу же напишу.

61 день – совсем чуть-чуть.

Твоя гриффиндорская зануда,

Гермиона Джин Грейнджер»

Суббота, 5 июня 2004 года

«Мой хороший!

Я поздравляю тебя, С Днем рождения! Мне бы хотелось лично поздравить тебя, но…. Я желаю тебе удачи в любви, в жизни. Хочу, чтобы рядом с тобой была та самая, до самого конца. Хочется, чтобы ты отпустил все и был со всеми таким же, как со мной.

Твоя,

Гермиона Джин Грейнджер»

* * *

Воскресенье, 18 июля 2004 года

«Здравствуй, любимая гриффиндорка!

Ты представляешь, совсем скоро мы увидимся? Осталось совсем ничего. Какие-то 13 дней. С нетерпением жду нашей встречи. Я надеюсь, что ты скоро вернешься из своей глуши.

Люблю, скучаю и целую

Драко Люциус Малфой»

Суббота, 31 июля 2004 года

«Здравствуй, любимый слизеринец!

Только что вернулась домой. Рада снова быть в дождливом Лондоне.

Завтра.

Люблю, скучаю.

Гермиона Джин Грейнджер»

— Что, по-твоему, мне делать в Лондоне?

— Быть счастливым!

Марк Леви. Каждый хочет любить

Драко проснулся рано, на улице еще светало. Он принял душ, в это время Тинки убрала постель и принесла кофе с круассанами. У него возникло чувство, что он все еще в Париже, что сейчас откроется дверь, и к нему в комнату в полупрозрачном халатике проберется Габриэль. Драко улыбнулся своим воспоминаниям. Как только в Шармбатоне объявили об окончании выпускного, он взял за руку Габриэль и аппарировал в поместье Малфоев во Франции. Он больше не мог сдерживать себя. Теперь она была его, теперь он мог ее целовать, ласкать. Он выдержал. Он смог, и теперь получил свой трофей.

Утром следующего дня они вернулись в Шармбатон вместе. Радостные и влюбленные. Забрали свои вещи и вернулись в поместье. Габриэль жила у него на протяжении месяца. Это был лучший месяц в его жизни за последние годы. Потом она уехала домой, так как приличной девушке не прилично задерживаться в гостях у молодого человека, а Драко вернулся в Лондон. Девушка собиралась заканчивать последний 7 курс в Шармбатоне, а Драко еще не решил, чем будет заниматься в этом году.

У него больше не было желания смотреть мир, что-то или кого-то искать: он хотел остановиться. Сделать выбор. Решить, чего он хочет от жизни. Может вернуться в квиддич? Не вариант: он давно не тренировался, да и возраст не тот. Да, и не любил он квиддич так, как Крам или Поттер. Продолжить семейный бизнес? Нет, он не хочет зависеть от отца. Начать свое дело? Но где взять деньги? Просить у отца – ни за что. Пойти работать в Министерство? Слишком скучно. В Аврорат податься что ли? Так нет же, Поттер сойдет с ума, а Драко посадят в Азкабан за покушение на здоровье Национального героя. Может… да, ничего он не может.

Драко не хотел тратить свою жизнь на что-то бесполезное, ему хотелось сделать что-то стоящее, чтобы Нарцисса гордилась сыном. Чтобы все знали – он может!

Драко Малфой совсем неожиданно стал преподавателем ЗОТИ в Шармбатоне, он попробовал – у него получилось, но не понравилось. Он не хочет каждый день проводить в своем кабинете, проверять бездарные задания и совсем не жить. Нет, такая жизнь не для него. Ему 24 года, а он чувствует себя древним стариком. Он никогда в этом никому не признавался, но если он не выпьет зелье Сна без сновидений, то ночью его преследуют кошмары — Белла пытает Гермиону, Снейп убивает Дамблдора на Астрономической башне, Адское Пламя пожирает Выручай-комнату... Парень потряс головой, прогоняя плохие мысли.

— Что, мистер Малфой, совесть мучает? — в утренней тишине раздался до боли знакомый голос.

— Крестный…

— Здравствуй, Драко. Может быть, повернешься ко мне лицом?

— Северус…. Что ты тут делаешь?

— Не поверишь, но в данный момент разговариваю с тобой.

— За 6 лет ты впервые соизволил появиться на своем портрете, — скрываясь почти на крик, говорил Драко.

— Если ты не рад моему появлению, то я могу уйти, — Снейп на картине встал со своего стула.

— Не уходи, — тихо, почти шепотом сказал Драко. — Ты мне нужен.

— Ты ли это?

— Где ты был?

— Дома, — в ответ Драко удивленно приподнял брови, а его бывший декан продолжил: — Я был у себя дома.

— Дом же разрушен.

— Я про кабинет Зельеварения в Хогвартсе.

— Почему я не видел, тебя не на одном потрете?

— Не там искал.

— Допустим. И все же почему сегодня ты снова тут?

— Допустим, я соскучился по своему крестнику, — в ответ Драко заливисто засмеялся, а Снейп на портрете ухмыльнулся.

— Охотно верю.

— Как поживаешь, крестник?

— Закончил Оксфорд. Поехал смотреть мир, преподавал ЗОТИ в Шармбатоне, — как можно безразличней сказал Драко.

— Прости, что делал?

— У вас среди портретов, что сплетнями не делятся?

— Просто Риты Скитер среди нас нет. А если серьезно, ты, правда, преподавал ЗОТИ?

— Да. Мадам Максим меня хвалила, просила остаться, но нет, это не мое. Я познакомился там с сестрой Флер Делакур-Уизли, Габриэль. Она хорошая девушка.

— Драко-Драко, решил породниться с Уизли? Можешь не отвечать.

— Слышал, что Поттер сделал ко дню шестилетия Битвы?

— Да, — грубо ответил Северус и исчез с портрета.

Драко удивленно пожал плечами, еще немного посмотрел на пустую раму и вышел из комнаты.

* * *

Гермиона устало потянулась. Командировка ее полностью вымотала. Она полежала в постели еще несколько минут, и с усилием заставила себя подняться. Приняла контрастный душ, который ее немного взбодрил, прошла на кухню, сварила себе кофе. Гермиона устало помассировала виски. Ей нужен отдых, причем немедленно. И как можно дольше.

Она посмотрела на часы, до встречи с Драко оставалось еще много времени. Девушка подошла к письменному столу, достала пергамент, перо – нужно было написать Гарри, вчера она не пошла к нему на вечеринку, и следовало бы извиниться. Нужно было написать Виктору, что она соскучилась, и что она хочет поскорее увидеть его.

Отправив письма, девушка принялась изучать документы. С сентября этого года ее переводят в Болгарию на несколько месяцев. С одной стороны, Гермиона хотела сменить обстановку, быть рядом с Виктором, а с другой - она не хотела покидать привычный Лондон. Здесь родным и любимым было всё, а там, в Болгарии, только Виктор.

Гермиона устало отложила документы, выпила еще одну кружку кофе, посмотрела на время – до встречи с Драко ей нужно было еще успеть заскочить в Министерство, отдать документы. Девушка в который раз подумала о том, что всем сердцем ненавидит свою работу.

Она вернулась в спальню. Мерлин, совсем ведь не подумала о том, что наденет, и теперь судорожно пыталась найти что-то подходящее. Немного подумав, Гермиона достала из шкафа золотистый сарафан и новую мантию. Нанесла немного косметики и уложила волосы так, чтобы они красивыми локонами струились по спине. Не так давно с помощью одного нового зелья ей удалось ускорить рост волос, и она снова вернула им прежнюю длину. Вполне довольная своим внешним видом, она взяла со стола документы и подошла к камину.

* * *

Драко спускался по лестнице родительского дома и думал, как бы преподнести родителям то, что он собирался сказать:

— Мама, отец, доброе утро, — кивнул им, он занял свое место за столом.

Некоторое время они сидели в полной тишине.

— Отец, сегодня к нам придет гостья, — продолжая невозмутимо намазывать джемом тост, начал Драко. — Гермиона Грейнджер.

— Что? — Люциус так и застыл с открытым ртом, не донеся к нему свой завтрак, — Повтори.

— Драко… — Нарцисса переводила взгляд с Драко на Люциуса и обратно.

— У нас вечером гостья, думаю, часам к семи мы будем, — невозмутимо продолжил парень.

— Я не потерплю в своем доме какую-то…— начал было Люциус, но был прерван Драко:

— Буду крайне признателен, если вы радушно ее примете, — с этими словами он поднялся и, попрощавшись, вышел из столовой.

Уже через несколько секунд Драко стоял возле цветочного магазина в Косом Переулке. Ему хотелось, чтобы все было красиво и правильно. Он, как истинный джентльмен, просто обязан прийти на встречу с цветами. Вопрос теперь в другом – какие цветы выбрать для Гермионы? Розы слишком банально, и случай не тот. Нарциссы совсем ей не подходят.

— Возьмите желтые тюльпаны, мистер Малфой, — возле Драко появилась молодая девушка. — Они обязательно понравятся вашей девушке.

— Да… они такие же яркие, как она, — соглашаясь, сказал Драко, взял букет, протянул пару галлеонов и аппарировал на их место.

Ее он увидел сразу. Она была такая красивая! С ней произошли перемены за год, что они не виделись. Вернула прежнюю длину волос, красиво их уложила. Он немного остановился, давая себе возможность собраться с мыслями и рассмотреть девушку. На ней был очаровательный золотистый сарафан, он выгодно подчеркивал ее фигуру. Через плечо висела небольшая сумочка, ремешок которой Гермиона нервно теребила. Драко ухмыльнулся и направился в сторону девушки, которая его явно не замечала.

— Не меня ли ждешь, красавица?

— Драко! — счастливо улыбнулась Гермиона и коснулась губами его щеки.

— Я скучал. Это тебе, — он протянул девушке тюльпаны.

— Я тоже скучала. Как ты узнал, что это мои самые любимые цветы?

— Почувствовал, — он взял Гермиону за руку. — Пойдем, прогуляемся?

— Пойдем.

Они медленно шли по холму, как и год назад, разговаривали ни о чем и обо всем сразу. Им не терпелось поделиться событиями своей жизни по прошествии года. Казалось, столько всего нужно сказать, но мысли путались в голове. Начиная говорить об одном, заканчивали совсем другим. Гермиона невольно задумалась над тем, что с Гарри и Роном она редко испытывала такую легкость.

— Герми, — начал Драко останавливаясь, — мы сегодня идем на ужин с моими родителями.

— Я не думаю, что это хорошая идея, — в ее глазах такой страх, что Драко на мгновенье усомнился в своем решении, но тут же взял себя в руки и крепко обнял девушку.

— Все будет хорошо, ты мне веришь? — спросил он, заглядывая ей не просто в глаза, а прямо в душу.

— Да, — сильнее прижимаясь к парню, тихо сказала Гермиона.

— Ты им обязательно понравишься.

— Я не знаю, Драко. Я боюсь, — теперь уже Гермиона заглядывала в глаза парню, ища поддержку.

— Зато я знаю, — целуя ее в висок, сказал он.

* * *

Драко сидел на диване, в небольшой квартирке Гермионы, эту квартиру она получила от Министерства. Она была светлая, уютная и очень подходила Гермионе. Парень листал какой-то журнал, когда в дверях ванной показалась Гермиона. Девушка была укутана в небольшое красное полотенце, мокрые волосы были заплетены в косу, и лежали на левом плече, Драко невольно залюбовался тем, как капли воды стекают по ее телу.

— Прости, — пропищала Гермиона, и быстро скрылась за дверью своей спальни, в то время как Драко продолжал смотреть на то место где только что стояла полуголая Гермиона Грейнджер.

Через несколько долгих минут, как показалось Драко, в дверях спальни появилась Гермиона. Она переоделась в красивое изумрудное платье до пят, волосы уложила в замысловатую прическу.

— Ты очень красивая, — вставая с дивана, сказал Драко.

— Спасибо. Пошли быстрее, пока я не передумала, — Гермиона взялась за протянутую руку и они аппарировали.

Они появились в нескольких метрах от парадного входа в Малфой-Мэнор. Гермиона вцепилась в руку Драко, как за спасательный круг и осмотрелась вокруг. Перед ней возвышался красивый старинный замок, окруженный садом.

— Не бойся, — тихо сказал Драко, и повел девушку к дверям.

Не бойся, легко ему говорить. Он тут вырос, хорошие манеры у него в крови, а все остальное он впитал с молоком матери. Как ей вести себя в компании Люциуса и Нарциссы? Какие они? Как они ее примут? Ведь для Люциуса Малфоя чистота крови всегда была на первом месте, вряд ли что-то могло измениться. Как он ее примет? Пустит ли он ее вообще на порог своего дома?

Первая ступенька.

Беги, Гермиона, беги, пока не поздно.

Вторая ступенька.

Ну, чего ты ждешь? Нет, не делай этого.

Третья ступенька.

Все, еще два шага и ты ничего не сможешь изменить.

Четвертая ступенька.

У тебя был шанс сбежать.

Пятая ступенька.

Пусть будет проклят тот день, когда ты оказался в моей постели, Драко Малфой.

— Тинки приветствует молодого хозяина и его спутницу, — пропищал эльф, низко кланяясь, — мистер и миссис Малфой ждут Вас в малой гостиной.

Драко повел Гермиону за собой вглубь дома. Девушка поежилась от воспоминаний: первый и последний раз она была тут не при самых радужных обстоятельствах. Она невольно вздрогнула, а шрам на руке кажется, загорелся огнем.

— Это та комната? — еле слышно прохрипела Гермиона.

— Нет, то была большая гостиная, — так же тихо ответил ей, Драко.

Они остановились возле красивой резной двери. Драко повернулся к Гермионе, положил руки на плечи и немного сжал. Пытаясь поймать ее взгляд, он заговорил:

— Помни, ты — храбрая гриффиндорка, ты никого и ничего не боишься, — ему все-таки удалось поймать ее взгляд, и он продолжил: — А теперь, сделай глубокий вдох, и вперед.

В ту же секунду перед ними появилась Тинки, и открыла дверь; как успела заметить Гермиона, на эльфе была новая розовая наволочка. Не смотря на ожидания Гермионы, большая светлая комната кардинально отличалась от той, где она была несколько лет назад.

В кресле у камина сидел Люциус, в левой руке он крутил свою трость, а в правой держал бокал с виски. В соседнем кресле сидела Нарцисса и смотрела на огонь. Как только появились Драко с Гермионой, они отложили свои дела и встали со своих мест.

— Мистер и миссис Малфой, гости прибыли, — пропищала Тинки и исчезла.

— Мисс Грейнджер, рад вас видеть в нашем скромном имении, — Люциус вальяжной походкой подошел к Гермионе, поцеловал ей руку и пожал руку Драко.

— Добрый вечер, мистер Малфой, миссис Малфой, — немного неуверенно сказала девушка.

Нарцисса в ответ коротко кивнула и обняла сына.

— Хозяин, ужин готов, — Тинки появилась в комнате с тихим хлопком.

— Пойдемте, — Люциус взял под руку жену и направился в сторону столовой, Гермиона с Драко последовали за ними.

В столовой Люциус пододвинул стул для Нарциссы, а сам сел во главе стола. Драко отодвинул стул для Гермионы, а сам сел напротив матери, слева от отца.

— Тинки, — Малфой-старший кивнул эльфу, тот щелкнул пальцами и на столе появились первые блюда.

По сравнению с тем как Люциус общался с Добби, сейчас он был просто сама вежливость с Тинки, отметила про себя Гермиона.

— Итак, мисс Грейнджер, как изменилась ваша жизнь с нашей последней встречи? — Люциус повернулся к гостье.

— Ничего особенного не произошло, закончила Оксфорд по курсу Магического права, сейчас работаю в Министерстве. В сентябре уезжаю в Болгарию, — неуверенно ответила девушка и сделала небольшой глоток вина.

— Наверное, были лучшей студенткой, — ухмыляясь, продолжил Люциус.

— Вы совершенно правы, мистер Малфой.

— Мисс Грейнджер, мне кажется, Драко рассказывал, что так-то на Святочный Бал вы пришли в компании болгарского ловца Виктора Крама. Не он ли является причиной того, что вы едете в Болгарию? — рассматривая вино на свет, продолжал свой допрос Люциус.

— Виктор является лишь одной из причин, почему я еду в Болгарию, — делая еще один нервный глоток, сказала Гермиона.

Через некоторое время на столе появились новые блюда. Драко о чем-то говорил с отцом, а Нарцисса рассматривала Гермиону. Девушка почувствовала себя некомфортно под этим взглядом. Но к десерту обстановка за столом заметно изменилось, исчезла напряженность, и Гермиона, почувствовав это, немного расслабилась. Они вполне мирно разговаривали с Нарциссой, даже Люциус проявлял уважение к Гермионе, ни разу не указав на то, что она магглорожденная. Казалось, ничего не предвещало беды, но когда Гермиона потянулась за своим бокалом, Нарцисса обратила внимание на шрам на ее руке. Ее глаза расширились от ужаса, но через секунду на ее лице вновь появилась непроницаемая маска. Но это секундное помешательство не осталось незамеченным Люциусом и Драко.

— Я смотрю, мисс, вы оставили на память эту милую отметину от Беллы? — Люциус приподнял брови, а Нарцисса с Драко смерили его строгим взглядом.

— Конечно, сэр. Кому, как ни вам знать, что некоторые отметины остаются на всю жизнь, — довольно грубо сказала Гермиона и с вызовом посмотрела на Люциуса.

— Отец, мама, спасибо за прекрасный ужин, я еще обещал показать Гермионе дом, — прежде чем Люциус успел ответить, сказал Драко, поднялся со своего места и протянул руку Гермионе.

— Спасибо, ужин был замечательным, — быстро проговорила Гермиона, вставая со своего места.

Драко не просто повел, а потянул ее за собой, пока Люциус до конца не осмыслил то, что ему сказала Гермиона. Они прошли через коридор в холл, там поднялись на второй этаж и открыли красивую дубовую дверь.

— Это моя комната, проходи и чувствуй себя как дома, — Драко галантно пропустил Гермиону вперед.

— Мне не стоило этого говорить. Я все испортила, прости, — поворачиваясь к Драко, тихо сказала Гермиона, — Мне следовало скрыть шрам чарами.

— Все нормально, — он подушечками больших пальцев провел по ее щекам, вытирая слезы. — Отец сам виноват.

— Просто…

— Т-ш-ш-ш… — Драко прижал ее к своей груди и успокаивающе начал гладить волосы, — Все нормально.

* * *

— Так и знала, что твоя комната будет зелено-серой, — Гермиона с Драко сидели у камина в его комнате.

— Как у истинного слизеринца, — рассмеялся Драко.

— Драко, если твое предложение в силе, то может быть, следующим летом поедем в Париж?

— Отлично. Я буду только рад.

— Хорошо. Тогда лето будет интересным. Ты неделю будешь жить как маггл.

— О нет, Герми, — простонал Драко, — я надеялся, что ты забудешь.

— Будет весело.

— Кому как. Это будет мое полное фиаско.

Они опять замолчали, девушка рассматривала огонь в камине, потягивала красное вино и думала, что еще несколько лет назад никогда бы не подумала, что будет сидеть в комнате Драко Малфоя, пить бордо и разговаривать.

— Ты когда уезжаешь?

— Не знаю. Мне нужно закончить с бумагами в Министерстве, а потом начать изучать документы, что мне утром прислали из Болгарии.

— Где ты будешь жить?

— Министерство выдает мне квартиру, но Виктор настаивает на том, чтобы я жила у него. Как насчет тебя?

— Я остаюсь в Лондоне. Мне сказали, что тут можно быть счастливым.

— Чем собираешься заниматься?

— Хочу открыть свое дело.

— Юридическая контора?

— Нет, — Драко улыбнулся и выдержал небольшую паузу, — я хочу открыть свою фармацевтическую фирму.

— Э-э-э, — Гермиона от удивления открыла рот.

— Неожиданно, да? Я сегодня утром, да и не только сегодня, думал, чем бы хотел заниматься. Пока я ждал тебя вечером, в одном журнале прочитал, что в Мунго много больных, которым нужны редкие зелья, в Лондоне их очень трудно достать. И меня осенило, что я мог бы помочь. У меня остались работы Снейпа, я мог бы закончить его дело и при этом помочь людям, и я спросил себя: А почему бы и нет?

— Ты прав, ты можешь это сделать. У тебя есть лицензия зельевара?

— Да. Крестный чуть ли не с пеленок обучал меня зельям, а когда на 6 курсе, — Драко замялся, — в общем, он еще и колдомедицине меня учил. На всякий случай.

— Повезло тебе с учителем.

— Да. Он был лучшим, я не должен его подвести.

— Не подведешь, — Гермиона сделала последний глоток вина, и поставила пустой бокал на столик возле себя, — Драко, мне уже пора.

— Я понимаю.

— Тогда значит до встречи в следующем году?

— До встречи. Пиши мне, — он поднялся с кресла.

— Ты тоже не пропадай, — Гермиона коснулась губами его щеки.

— Удачного года.

— Я в тебя верю.

Бывшие подружки забываются очень легко.

А лучшие друзья остаются навсегда.

Сесилия Ахерн. Не верю. Не надеюсь. Люблю

Понедельник, 30 августа 2004 года

«Дорогой Драко!

Сегодня я проснулась в Софии, в поместье Крамов. В этой комнате меня поселили впервые, и она мне нравится. Стены в ней нежно-голубого цвета, но самое главное: рядом — библиотека. Несмотря на то, что я бывала тут раньше, у меня осталось много непрочитанных книг, так как в предыдущие поездки мне было не до этого.

Знаешь, я не люблю большие дома – мне все время кажется, что я непременно потеряюсь. За столько лет знакомства с Виктором я так и не запомнила расположение некоторых комнат (странно, такое читать от лучшей ученицы Хогвартса?!) Только не смейся надо мной, но такое чувство, что комнаты все время меняют свое местонахождение.

Когда я решусь завести семью (надеюсь, когда-нибудь такое случится), то у нас будет небольшой домик где-нибудь у озера, с садом.

В среду я вступаю в новую должность. Теперь в мои обязанности входит не просто разнос кофе, сортировка почты и составление отчетов: я должна присутствовать на слушаньях, следить за порядком и – да, приносить кофе. Драко, я же не домовой эльф (не вздумай даже намекать на ГАВНЭ)! Нет, нет и еще раз нет, не этого я хотела. Не это мне нужно. Драко, ты ведь меня понимаешь?

Впереди у меня еще 4 дня лета: свидание с Виктором, экскурсии по Софии, обеды с его матерью, ужины с его отцом.

Скоро мне 25 лет. Слышишь? Двадцать пять!!! А что у меня есть кроме работы?

Я устала. Мне хочется снова стать обычной девочкой, что в 11 лет мечтала о хорошем муже, двух очаровательных дочках и не знала, что такое магия. В детстве все было проще.

Я скучаю.

Твоя,

Гермиона Джин Грейнджер»

Суббота, 4 сентября 2004 года

«Милая Гермиона!

Знаешь, у меня подобное с маленькими домами, мне в них не хватает воздуха. Наверное, я просто привык к большим домам, и они не кажутся мне такими страшными. Когда в следующий раз будешь в моем доме, я покажу тебе свою библиотеку. Тебе там понравится, несмотря на то, что там много книг по Темной магии.

Гермиона, я не помню, когда в последний раз спал всю ночь. Сейчас в моем организме только кофе и Бодрящее зелье, и мне даже страшно. Я стараюсь им не злоупотреблять, чтобы не вызвать привыкание, но…

Работы Снейпа просто гениальны, но чтобы расшифровать некоторые из них, мне могут понадобиться годы (я, конечно же, сильно преувеличиваю). Но я не сдамся — ради памяти о нем.

Помнишь, я говорил, что он появился на своем портрете? Ох, как только он узнал, что я решил продолжить его дело, так он теперь не покидает своего портрета ни на секунду. Он все время меня критикует, отпускает язвительные комментарии (он даже Поттера так не доставал), в общем, даже после смерти отравляет всем жизнь. Несмотря на это, он мне здорово помогает. Но стоит у него что-то спросить, сразу замолкает, типа попробуй, расшифруй все сам.

Отец поддерживает меня: невзирая на все мои протесты, он выделил мне небольшую (как он считает) сумму на открытие своего дела. Я ему все верну — до последнего галлеона.

Я тоже скучаю.

Твой,

Драко Люциус Малфой»

Четверг, 16 сентября 2004 года

«Здравствуй, мой уже не юный зельевар!

Откровенно говоря, я всегда мечтала побывать в вашей библиотеке. Для меня там все будет новым и неизведанным.

Драко, не изводи себя работой, организму нужен полноценный отдых. У тебя впереди еще много времени.

Снейп даже в Африке будет Снейпом. Он объяснил тебе свой поспешный уход в тот день, когда первый раз появился?

Милый, как мне тут нравится. София – прекрасный город! Ты бывал тут?

Мы с Виктором почти не видимся, он все время пропадает на тренировках — тренирует сборную Болгарии. Я же все время в Министерстве, но здесь мне нравится больше, чем в Лондоне. Может быть из-за того, что я еще ни разу не видела своего начальника?

На прошлой неделе, когда я обедала с миссис Крам (Вик, как всегда был на работе), она спросила какие у меня намерения в отношении ее сына. И если у нас все серьезно, то почему мы медлим со свадьбой. Она хочет нас поженить! А меня она спросила? Я этого хочу? Так она еще мне намекнула, что давно мечтает о внуке!

Драко, что мне делать? Я же совсем не готова.

До нашей встречи еще очень много дней…

Твоя,

Гермиона Джин Грейнджер»

Воскресенье, 19 сентября 2004 года

«Дорогая Гермиона!

Хорошая моя, я поздравляю тебя с Днем Рождения! Ты стала еще на год старше, а значит еще мудрее. Хотелось бы пожелать тебе любви, чтобы сбылись мечты. Всего тебе хорошего. Чаще улыбайся и не грусти.

Да, ты права, у меня еще много времени, но чем быстрее я все расшифрую и приступлю к экспериментам, тем больше жизней это спасет. Наверное, странно слышать это от Драко Малфоя?

Открытие своей аптеки я планирую в День рождения Снейпа — 9 января. Когда я ему об этом сообщил — он был так растроган (шучу, конечно же). Он сделал вид, что не слышал меня. Мне хотелось в него чем-то запустить, но все же я люблю и уважаю его. И он так и не сказал мне, почему ушел в тот день.

Да, я бывал в Софии, отец как-то возил меня на квиддичный матч. Мне тоже там понравилось.

Недавно получил письмо от Габриэль, она пишет, что мое место в Шармбатоне заняла какая-то старая карга, по ее описанию, чем-то похожая на Амбридж. Б-р-р-р.

Гермиона, не поддавайся ее давлению. Ты сама решишь, когда тебе заводить семью и тем более детей. Если ты сама чувствуешь, что не готова — значит, не стоит.

Между нами слишком много километров.

Твой,

Драко Люциус Малфой»

Пятница, 1 октября 2004 года

«Милый друг!

Я поговорила с Виктором и объяснила ему, что пока не готова к настолько серьезным отношениям. Он меня понял и обещал, что не будет торопить. Я ему за это благодарна

У вас с Габриэль все серьезно? Я продолжаю выписывать «Пророк», а там пишут, что часто видят тебя в компании размалёванных девиц…

Меня раздражает мой начальник, зачем только он вернулся? Каждое утро он считает своим долгом напомнить, что ему кофе приносит Героиня Войны. А я думала, что только в Лондоне меня будут тыкать в это носом. Ненавижу.

Может, я ошиблась с выбором профессии? Может, мне стоило пойти вместе с Гарри в Аврорат? Может, это то, что мне нужно? Или…?! Я не знаю.

Твоя бездарно проживающая жизнь

Гермиона Джин Грейнджер»

Среда, 13 октября 2004 года

«Здравствуй, милая!

Я рад, что Виктор тебя понимает.

Насчет Габриэль — она милая, добрая... Она мне нравится. Скажу больше, я в нее даже влюблен. Я думаю, что ты меня понимаешь — отношения на расстоянии. Да, это хорошая проверка чувств, но с другой стороны…. Надеюсь, ты понимаешь, что мне иногда нужно удовлетворять некоторые свои потребности. Знаю, твой следующий вопрос — как на это реагирует Габриэль? Она понимает, что для меня это просто секс, я даже не целую не одну из них. Только секс. Габриэль знает, что мое сердце принадлежит ей. Надеюсь, ты меня не осуждаешь.

Гермиона, держи себя в руках. Твой начальник просто испытывает тебя. Знаешь, если бы твоим начальником был шестнадцатилетний я — то все было бы или так, или даже хуже. Я пытаюсь тебя утешить, если что. Уверен, ты выше всего этого, и не огреешь его каким-нибудь заклятием.

Ты надолго в Болгарии?

Знаешь, сегодня закончил еще одну расшифровку зелий Снейпа. Мне бы очень пригодилась помощь, жаль, что ты так далеко. Снейп даже сделал подобие улыбки, когда я сообщил ему о результатах.

Несколько дней назад Снейп вернулся на портрет очень злой и долго орал на меня. Сказал, что даже после смерти Альбус не оставляет его. А когда немного остыл, ушел гулять по картинам в доме, как он выразился — успокаивать нервы. Теперь он прячется на картине в кабинете отца, там ему приглянулся пейзаж. Еще он говорил, что как только Дамблдор узнает, что Снейп в Хогвартсе, тут же начинает его искать по картинам, чтобы поговорить и предложить лимонных долек. Мне, если честно, даже немного его жаль.

Ты, наверное, не знала, или не слышала, что после смерти Снейпа все его состояние перешло ко мне? Я, кстати, решил восстановить его дом в Паучьем тупике, его лабораторию. Или хотя бы попытаться. И почему только я раньше не решил восстановить дом?

Так вот, к чему я веду: мой глубокоуважаемый крестный рехнулся. Он попросил меня сходить в его хранилище в Гринготтсе, чтобы забрать там портрет (внимание, барабанная дробь!) Лили Эванс (фамилию во время разговора, он несколько раз подчеркнул). Он хочет, чтобы я принес его сюда, чтобы он с ней попрощался. После я должен (я никому ничего не должен, я — Малфой) отдать его Поттеру. И как он себе это представляет? Эй, Поттер, я тут тебе принес портрет твой матери! Откуда он у меня?! Да, один чокнутый зельевар тебе его дарит!

Столько лет он там пролежал! Спрашивается, зачем его оттуда доставать?!

Мальчик на побегушках

Драко Люциус Малфой»

Пятница, 22 октября 2004 года

«Дорогой мой слизеринец!

Нет, я тебя не осуждаю. Может быть, не до конца понимаю, но поступай, так как считаешь нужным.

Я стараюсь сдерживать себя, у меня пока что получается, надеюсь, я его не зааважу. В Болгарии я пробуду до середины февраля, потом меня посылают, пардон, отправляют в Италию. Знаешь, я, кажется, нашла плюсы в моей работе — я посмотрю мир. Кажется, это была твоя мечта?

Знаешь, мне тоже жаль Снейпа, иногда (ну ладно, почти всегда) Альбус может быть навязчивым, даже слишком. А вот насчет портрета… я даже не знаю, что сказать. Нет, я знала, что Снейп всегда любил Лили Эванс-Поттер, но что у него есть ее портрет…. Как-то странно.

Надеюсь, в следующем письме ты расскажешь, как отреагировал Гарри и узнал ли ты у Снейпа, почему именно сейчас отдает портрет?

Твоя,

Гермиона Джин Грейнджер»

Вторник, 2 ноября 2004 года

«Дорогая Гермиона!

Я как-то бывал в Италии, мне вроде как понравилось, но Лондон ближе. Я даже не знал, что настолько привязан к своему городу.

Знаешь, я рад, что хоть у кого-то моя мечта сбылась. Правда. А помнишь, в ту нашу ночь, что мне сказала, что кругосветное путешествие – это тривиально. Ты до сих пор так считаешь?

На следующий день после того, как я отправил тебе письмо, я пошел в Гринготтс. Забрал картину, решил кое-какие дела и лишь к ночи вернулся в поместье. На меня тут же накинулся Снейп. Если бы у него была такая возможность — то он бы непременно снял бы со Слизерина все баллы, за то, что его Высочество заставили ждать.

Мерлин, Гермиона, если бы ты только видела его лицо, когда он увидел ее. Лично у меня было такое чувство, что на меня наложили Ступефай. Ах, Снейп, каков! Просто расцвел! Я никогда (подчеркиваю, никогда!!! дементор его подери), не видел на его лице столько эмоций за раз! Когда первый шок прошел у обоих, они исчезли с картин. Этот, кхм, роман…, кхм, человек, повел гулять ее по картинам Малфой-Мэнора.

Когда я утром проснулся, они мирно спали каждый на своем портрете. Я позавтракал, встретился с Блейзом. Кстати, он так и не смог тебя забыть, все расспрашивал, как ты там.

Ближе к вечеру прилетела сова от Поттера, он согласился со мной встретиться. Такое чувство, будто мне это нужно. Я аппарировал в Годрикову Лощину (кому расскажу, что там был, — не поверят). Поттер сделал вид, что счастлив меня видеть. Мы обменялись с ним любезностями, и тут настал мой час. Я думал, он меня убьет. Но нет, потом даже прослезился и даже хотел меня обнять, но я успел отскочить. Ха, Поттер меня еще не обнимал! Он даже хотел, чтобы я остался на ужин, но я как можно вежливее отказался (годы обучения этикету не прошли даром), и сразу же аппарировал.

Если бы можно было Снейпа убить, я бы сам заавадил его за ЭТО.

Я скучаю.

Нервный и злой, но зато твой,

Драко Люциус Малфой»

Среда, 10 ноября 2004 года

«Здравствуй, мой несчастный Драко!

На неделе я получила письмо от Гарри. Цитирую: «…Гермиона, этот день не предвещал ничего плохого. Накануне вечером я вернулся домой после длительной командировки. Утром Джинни с детьми отправилась навестить Тедди, а я остался дома. Я жутко соскучился по жене, детям и Тедди, но в тот момент, когда я был уже готов шагнуть в камин, пришло письмо. Ни за что не догадаешься, от кого! Сам Драко Люциус Малфой изъявил желание явиться ко мне.

Явился он ко мне вечером, и я еле сдерживался, чтобы не надрать его слизеринскую наглую задницу. Мы с ним «очень мило» побеседовали, и тут он как бы, между прочим, мне говорит:

— Поттер, у меня для тебя подарок.

Я уже пожалел, что пустил его в дом, и попытался вспомнить, где же моя палочка.

— Это тебе от Северуса Снейпа.

Тут я уже начал прощаться с жизнью, думаю, сейчас в меня Аваду пошлет и всё, так сказать, прощальный подарок от Снейпа. Так нет же, картину он мне какую-то принес. Меня прошиб холодный пот. Первая мысль: отравленную картину притащил. Вторая мысль: что за бред?

А знаешь, что это была за картина? На ней была моя мать. Лили Поттер. Снейп, когда был последний раз в Годриковой Лощине, на память о своей любви забрал себе ее портрет. Сначала он висел у него дома, а потом он перенес его в Гринготтс, после того как Темный Лорд вернулся.

И тут спустя годы, у него проснулась совесть, и он решил мне его вернуть…»

Думаю, что ты этот поход к Поттеру не забудешь. Знаешь, я бы хотела посмотреть на то, как же прошла ваша встреча. Жаль, в письме нельзя рассмотреть лица.

Жду нашей встречи.

Твоя,

Гермиона Джин Грейнджер»

Суббота, 13 октября 2004 года

«Дорогая Гермиона!

Спасибо, что предупредила, теперь при встрече буду обходить Поттера стороной, а то кто его знает, что у него на уме.

На следующей неделе приступаю к экспериментам. Мне немного страшно, но я же Малфой, а значит, у меня все получится. К концу декабря обещали реставрировать дом Снейпа, я вот подумываю о том, чтобы переехать туда. Не насовсем, а на время — заодно оставлю там портрет крестного. Как-никак, дома ему явно будет лучше.

Как там Виктор? Как твоя работа?

Скучающий

Драко Люциус Малфой»

Среда, 17 ноября 2004 года

«Милый Драко!

С Виктором все хорошо, только миссис Крам все так же давит на наши отношения. Не так давно за ужином она опять подняла тему того, что было бы неплохо сыграть свадьбу в мае, и в феврале-марте порадовать старушку внуком! Я еле сдержала себя, чтобы не огреть ее Слагулус Эрукто. Спасибо Виктор во время успел забрать у меня палочку и увести мать от опасного разговора.

Я уже решила, что успокоилась она, так нет же! Поджидала меня в библиотеке, и как бы невзначай начала разговор:

— Гермиона, девочка моя, ты уж прости меня, но я уже давно не молода, а перед смертью так хочется понянчить внучат.

Драко, я, что единственная претендентка?!

— Госпожа Крам, понимаете, я пока не готова к материнству.

— Милочка, к этому нельзя быть готовой! Тебе уже давно не 18, пора бы и подумать о наследниках.

Мерлин, за что мне все это?! Но спасибо все тому же Мерлину: прежде чем я достала палочку, опять появился Виктор.

Дементор, их всех разбери, не хочу я ни замуж, ни рожать.

Да, мне нравится Виктор, мне с ним хорошо и я чувствую себя защищенной, но семья не для меня. Я пока не готова. Ты-то меня понимаешь?

С работой тоже все не совсем гладко, чувствую себя неврастеничкой. Я уже не могу дождаться лета: Париж, ты и я.

Кстати, как на это смотрит Габриэль? Она не против того, чтобы ты провел время в моей компании? Или она не знает?

Я рада, что у тебя все получается. Мысленно я всегда с тобой.

А как же твоя нелюбовь к маленьким домам? Помню, Гарри говорил, что у Снейпа небольшой дом. Или ты решишь эту проблему с помощью Незримого расширения? Как там твои эксперименты? Я надеюсь, что все проходит удачно?

Истеричная,

Гермиона Джин Грейнджер»

Суббота, 20 ноября 2004 года

«Милая Гермиона!

Я тебя понимаю как никто другой. Нарцисса чуть ли не каждый день приглашает к нам на обед будущую миссис Малфой. Не так давно, моя любимая матушка, пригласила к нам на обед — Асторию Гринготтс. Думаю ее сестру Дафну, ты помнишь. Мерлин, Гермиона, это был самый ужасный обед в моей жизни! Она мало того страшненькая, так еще глупа как бладжер. На рождественские каникулы приедет Габриэль, надеюсь, родители одобрят мой выбор, и Нарцисса наконец-то успокоится.

Габриэль о тебе не знает. Думаю, что сначала ты должна о нас рассказать о нас Поттеру и Уизли. Нет, я бы с радостью посмотрел на их перекошенные лица, когда они узнают, что на летние каникулы их лучшая подруга Гермиона Грейнджер уезжает со Слизеринским принцем. Как ты считаешь, может пока не стоит им говорить? Делай, так как считаешь нужным.

Мне даже страшно за миссис Крам. Помню, курсе на втором один твой (не самый умный) друг, использовал это заклинание. Как жаль (для меня же к счастью), оно сработало против него.

Да, ты права, именно к этому заклинанию я решил прибегнуть. Возможно, для одного меня дом и будет большим, но летом приедет Габриэль, и… ты и сама знаешь, как там дальше бывает.

Моя работа не стоит на месте, я, можно даже сказать, почти закончил. Снейп пусть и не говорит этого, но гордится мной.

Я тоже жду лета: я и неделя жизни без магии. Мерлин, дай мне на это сил.

Твой,

Драко Люциус Малфой»

Понедельник, 22 ноября 2004 года

«Дорогой Драко!

Я рада, что хоть кто-то меня понимает. Думаю, что твои родители примут Габриэль: она красива, она умна, она чистокровна. Но главное — ты с ней счастлив.

Мне даже страшно представить, что скажут Гарри и Рон. Даже не так, Гарри-то примет, то, что я с тобой общаюсь, а вот Рон… не думаю, что он поймет. И мне не кажется, что он тебя простил (да, и вряд ли простит). Думаю, что это следует оставить в тайне — до поры до времени.

Я рада, что твоя работа приносит успехи.

Поверь, иногда пожить одному бывает очень полезно, это помогает сконцентрироваться на работе.

Не так давно, нашла в Софии, в маггловском районе замечательное кафе: там делают хороший кофе и превосходный черничный пирог. Конечно, ему далеко до того, что мы ели на празднике Лугнасада, но все равно очень вкусный. В те моменты, когда мне хочется побыть одной, я беру книгу и иду в это кафе. Там я позволяю себе расслабиться — читать книги, есть черничный пирог и вспоминать о нашем дне.

Целую тебя черничными губами!

Твоя,

Гермиона Джин Грейнджер»

Вторник, 30 ноября 2004 года

«Хорошая моя гриффиндорка!

Да, ты права, именно этим Габриэль и понравится моим родителям.

Если, ты считаешь нужным молчать, значит так и сделаем. А насчет Уизли… Ты уже большая девочка, и вправе сама решать с кем общаться. Даже если это кто-то — Драко Малфой.

На днях заканчиваю последние эксперименты. Я так счастлив, что у меня все получается! Уже присмотрел неплохое местечко на Диагон Аллее для своего магазина. Скоро иду в Министерство регистрировать свое дело. Надеюсь, что мне разрешат (несмотря на все старания Поттера, нашей семье не доверяют). А главное молю Мерлина о том, чтобы в Министерстве сидели не обиженные на меня гриффиндорцы. Ну, или на крайней случай, не какая-нибудь моя бывшая.

Я тоже часто вспоминаю тебя, благодаря тебе я зажил заново. Я снова вспомнил, какой я есть на самом деле. Без глупых масок.

Гермиона, я завтра уезжаю в Румынию, потом в Индию, затем в Китай, мне нужны ингредиенты, как только вернусь, тут же отвечу на твое письмо.

P.S.: Сегодня у меня на десерт черничный пирог и воспоминания о тебе.

Твой,

Драко Люциус Малфой»

Пятница, 10 декабря 2004 года

«Здравствуй, милый!

Драко, мы уже давно выросли, и да, некоторые помнят до сих пор обиды, но я-то знаю, что ты изменился. Неважно, что ты Драко Малфой, а я Гермиона Грейнджер, важно то, что нам приятно общаться друг с другом. Возможно, со временем Рон смирится, что мы с тобой друзья. Но с другой стороны, Золотого Трио не существует уже почти 5 лет, поэтому не им решать с кем мне общаться. Наверное, в рождественском письме напишу Гарри о нас, а может, и не напишу.

Я рада. Я очень рада, что у тебя все получается. Ты смог. Я в тебя верила. Ты нашел себя — это важно.

Надеюсь, что в Министерстве все прошло гладко.

Буду ждать твоего возвращения.

Жду тебя.

Твоя,

Гермиона Джин Грейнджер»

Дом — это не место, а состояние души.

Сесилия Ахерн. Не верю. Не надеюсь. Люблю

Воскресенье, 19 декабря 2004 года

«Дорогая Гермиона!

Вот я и вернулся, моя поездка затянулась на дальше, чем я рассчитывал.

Ты права, мы выросли, но знаешь, не все могут забыть детские обиды. Хорошо, реши для себя нужно им говорить или нет. Я приму любой твой выбор.

Наверное, Мерлин, меня-таки услышал, ибо в Министерстве в Отделе Регистрации сидела моя бывшая сокурсница Миллисента Булстроуд. Теперь я официально зарегистрированный владелец фармацевтического магазина на Диагон Аллее. Хотел назвать в честь Снейпа, но решил, что он не оценит.

Позавчера я проснулся от того, что в моей комнате кто-то очень громко ругался. Я даже не сразу осознал, что это Снейп. Как оказалось, к нему в гости пришел Дамблдор, тот оказывает, соскучился. Бедняжка Северус, уже несколько дней не появляется на портрете, отец сказал, что и в кабинете его нет. Я уже начал волноваться, когда он вернулся. Знаешь, где он был? А точнее у кого? Да-да, ты права, если подумала, что у Лили Эванс. Интересно, Поттера удар не хватил, когда он его увидел у себя дома на портрете матери?

Спасибо, за то, что ты есть.

Твой,

Драко Люциус Малфой»

Четверг, 23 декабря 2004 года

«Дорогой Драко!

Я рада, что ты вернулся. Знаешь, я даже сочувствую Снейпу, с каждым днем все больше и больше. Гарри мне писал, что как-то утром на портрете Лили оказался Снейп. Гарри сначала решил, что все еще спит, но когда Снейп с ним заговорил…. В общем Гарри решил провериться в Мунго.

Орлина Крам достала меня. Я еле сдерживаю себя, чтобы не придушить ее. Вчера у ее подруги родился внук. Дальше рассказывать? Или сам все понял?

Хороший мой друг, с наступающим Рождеством!

Еще немного, и я поселюсь в Азкабане.

Твоя,

Гермиона Джин Грейнджер»

Среда, 29 декабря 2004 года

«Милая Гермиона!

С наступающим Новым Годом!

Надеюсь с Поттером все хорошо? Мне очень жаль тебя, я надеюсь, что Орлина отстанет от тебя.

Можешь поздравить меня, уже несколько дней я живу в собственном доме. Блейз Забини сказал, что мой дом — холостяцкая берлога, и что ей нужна женская рука.

Гермиона, родители приняли Габриэль. Я так волновался, но все прошло просто замечательно. Я так счастлив. В конце января у Габриэль День рождения, и мы с родителями едем знакомиться с родителями Габи. Мне страшно. Мерлин, это я пишу? Мне даже страшно представить, как ее родные отреагируют на то, что мы с ней вместе. Кстати Поттер с Уизли тоже там будут. Обещаю быть не слизеринским хорьком, а воспитанным чистокровным магом.

Счастливого Нового Года, моя хорошая!

Твой Слизеринский принц

Драко Люциус Малфой»

Пятница, 7 января 2005 года

«Здравствуй, Драко!

Это Рождество было лучшим в моей жизни. Нет, правда, даже в детстве я ему так не радовалась. Орлина с Давидом уехали из поместья в Италии. Мы были только вдвоем. Только он и я, я безумно счастлива.

Хороший мой, скоро ты открываешь свой магазин. Я мысленно буду с тобой. Удачи.

Надеюсь, прием у семьи Делакур пройдет нормально. Главное, держи себя в руках. И на всякий случай забери у Люциуса палочку.

Счастливая,

Гермиона Джин Грейнджер»

Понедельник, 17 января 2005 года

«Здравствуй, моя хорошая!

Уже читала «Пророк» — «Бывший пособник Того-Кого-Нельзя-Называть отмывает свои грехи»?! Ладно, если не обращать внимания на статью Скитер, то все прошло замечательно. Со мной заключили контракт Мунго, еще несколько частных лиц и одна частная больница.

Наконец-то отец мной гордится.

Я не знаю, когда в следующий раз напишу, сейчас много всего нужно решить на работе, обжить новый дом, а потом меня ожидает поездка в шато Делакур. Пожелай мне удачи.

Мерлин, Грейнджер, я, дементор его раздери, скучаю по тебе.

Влюбленный,

Драко Люциус Малфой»

Пятница, 11 февраля 2005 года

«Дорогая Гермиона!

Извини, что так долго не писал, ты же понимаешь, что сейчас нет времени: работа, работа и еще раз работа. Ты не ответила на мое предыдущее письмо, что-то случилось?

Напиши мне как можно скорее.

Твой,

Драко Люциус Малфой»

Четверг, 17 февраля 2005 года

«Милый Драко!

Я могла бы соврать и сказать, что все хорошо, но это не так. Орлина нашла твое письмо. Нет, она его не успела прочитать, да и воспитание не позволило бы. Она просто… Мерлин, теперь за мной приставлен эльф (Орлина думает, что я не знаю и не замечаю), теперь он тщательно проверяет мою почту. Знаешь, у меня такое чувство, будто кто-то копается в моем белье.

Драко, милый мой, это был жуткий скандал! Виктор не разговаривал неделю ни с Орлиной, ни со мной, Орлина в свою очередь не разговаривала со мной, а если мы с ней пересекались, морщила свой выдающийся носик. Ну, а я, сам понимаешь, не разговариваю с ними.

А тут еще на работе проблемы. Завтра буду уже в Италии, и нам никто не будет мешать общаться.

Поздравляю с открытием магазина и удачными контрактами (прости, что так запоздало).

Я уже наслышана о том, как прошло твое знакомство с Делакур, мне Гарри прислал письмо:

«…Гермиона, у меня уже скоро войдет в привычку начинать свои письма тебе с фразы «Это утро не предвещало ничего плохого».

Накануне Дня рождения Габриэль Делакур (помнишь ее?), мы с семейством Уизли прибыли в их шато во Франции. К ужину появилась виновница торжества (ее отпустили из Шармбатона на несколько дней). И она как бы между делом заявила, что завтра прибудет ее молодой человек с родителями, но она упорно не хотела говорить его имя. Хотела сделать нам сюрприз. И у нее получилось. Правда я до сих пор не знаю, был это приятный сюрприз, или не очень.

И так вернемся к утру. Мы сидели за завтраком, когда появился эльф и сообщил о прибытии гостей. Габриэль счастливо упорхнула встречать своего принца (если бы я только знал, как я был прав, подумав так). Сама понимаешь, что все мы замерли в ожидании (даже Рон перестал есть!) Открывается дверь и в столовую…. Мерлин, Габриэль держит за руку ДРАКО МАЛФОЯ! А за их спинами стоят Люциус и Нарцисса.

Гермиона, уверен, тебе бы понравилось это кхм…. зрелище. Родители Габриэль в ужасе смотрели на счастливую дочь. Артур и Молли успокаивали Рона, Билла и Флер, которые ошарашенно переглядывались. Джинни, не мигая, смотрела на Люциуса и Нарциссу. Один я как дурак сидел, сжимая в кармане палочку. А тут Малфой мне еще и улыбну…, кхм… усмехнулся, думаю — вернулся, чтобы меня-таки убить.

Когда же все немного пришли в себя от шока, продолжили завтрак. Знаешь, к концу трапезы за столом ситуация сгладилась. Да и вообще вечер после прошел тихо и мирно.

Ах, да, только Люциус интересовался, где ты. Это было очень странно. Ну да, ладно…»

Драко, следующее твое письмо я уже получу в Италии. Поэтому я заканчиваю писать это письмо, и иду спать, чтобы быстрее оказаться на Апеннинах.

Скучающая,

Гермиона Джин Грейнджер»

Понедельник, 28 февраля 2005 года

«Милая Гермиона!

Надеюсь, что у тебя все хорошо, и Орлина Крам не послала за тобой эльфа в Италию. Если честно, то я даже чувствую себя виноватым в сложившейся ситуации. Надеюсь, что с Виктором у вас все хорошо?

Как Италия, уже успела обжиться? Ты живешь в поместье Крамов?

Да, у Делакур все прошло хорошо. Сколько раз я тебе писал, что мне страшно? Мерлин, но мне ведь и вправду было очень страшно. Когда мы зашли в столовую, то…. Нет, Поттер был прав, это нужно было видеть. Поттер и вправду меня ТАК боится? Если честно, то это мне стоило бояться, ибо он так вцепился в свою палочку, что у него побелели костяшки пальцев. Я был уверен, что сейчас кто-то либо оглушит нас заклятием, либо сразу Авадой пустит. Но какая бы странная за столом не собралась компания, все прошло мирно. Тут не могу не согласиться с Поттером.

Да, я последовал твоему совету и на всякий случай забрал палочку Люциуса, он, знаешь ли, после того обеда, стал немного нервным. А когда он спросил, где ты… Мерлин, я был уверен, что он сейчас что-то скажет по поводу того, что ты была у вас и что мы друзья. Но нет, он промолчал! Как думаешь, если бы он все-таки сказал, что мы с тобой общаемся — Поттер или Уизли оставили бы меня в живых?!

Еще живой,

Драко Люциус Малфой»

Понедельник, 18 апреля 2005 года

«Дорогой Драко!

Прости меня за долгое молчание. Я знаю, что прошло много времени, и ты, наверное, надумал себе Мерлин знает, что…

У меня был жуткий аврал на работе, и у меня просто не хватало времени ни то, что домой вернуться, — поесть. Драко, это выше моих сил, я не могу дождаться лета, когда наконец-то смогу быть собой, с тобой, да еще и в Париже.

Да, ты прав: я живу в поместье Крамов, Виктор любезно разрешил мне тут пожить. Правда, по просьбе Орлины за мной следят сотни эльфов (и как я их еще защищала?) Мне срочно нужно сменить обстановку, или я сойду с ума.

До встречи с тобой 105 дней.

Твоя,

Гермиона Джин Грейнджер»

Четверг, 21 апреля 2005 года

«Дорогая Гермиона!

Я, если честно, решил, что Орлина все-таки запретила тебе со мной общаться. Но я до последнего верил, что это не так. И оказался прав. Я все-таки дождался от тебя письма.

Поверь мне, до нашей встречи осталось совсем чуть-чуть, ты главное держи себя в руках. Все наладится.

Надеюсь, ты уже выучила французский?

Abientot

Твой,

Драко Люциус Малфой»

Воскресенье, 1 мая 2005 года

«Bonjour mon chéri!

Ты забываешь, я же Гермиона Грейнджер, я всегда все знаю, а чего не знаю, тут же стараюсь выучить.

Я бы никогда не позволила Орлине этого сделать: она мне, в принципе, никто. Я сама вправе решать, с кем мне общаться.

Я как безумная жду нашей встречи. А ты готов к неделе без магии?

Знаешь, впервые за 7 лет, я не буду присутствовать на Праздновании Победы. У меня такие странные чувства, мне хочется все бросить и поехать, но Мерлин, меня же никто там не ждет. Разве, что Скитер, чтобы уточнить, не стала ли я еще миссис Крам, и когда я уже стану принадлежать ему. Дементор его раздери, Драко, почему все так? Единственное, что во мне поддерживает жизнь — это ожидание нашего лета.

Кстати, я тебе рассказывала, что сделала Орлина? Это был один из моих самых первых обедов в болгарском поместье Крамов. Совершенно обычный обед, все тихо и мирно, и тут Орлина неожиданно вскрикнула. Виктор тут же бросился к матери, а я по старой привычке потянулась к палочке.

— Гермиона, что это у вас на руке?

— Это осталось после моего плена в Малфой-Мэноре.

— Вам нужно ЭТО скрывать.

— Но я не хочу, я горжусь тем, что я магглорожденая.

— Сделайте мне одолжение, мисс Грейнджер, в моем присутствии скрывайте ЭТО. И еще, надеюсь, вы понимаете, если вы хотите стать миссис Крам, вам не следует так явно ЭТО демонстрировать.

Я ее ненавижу. Кажется, я уже это говорила?

Прости меня за эти сопли, но для меня это все очень важно. Это часть моей жизни.

Твоя,

Гермиона Джин Грейнджер»

Пятница, 6 мая 2005 года

«Bonjour, Гермиона!

Зато я впервые за 7 лет присутствовал там. Не передать словами! Нарцисса была права, Поттер и правда помнит всех поименно. Гермиона, как он живет с этим? Откровенно говоря, я чувствовал себя не в своей тарелке. На нас с Нарциссой все опасливо косились (Люциус отбыл по делам в Испанию). Ведь прошло уже достаточно времени. Хотя чему я удивляюсь, ведь по сути-то дела, мы виноваты. Мерлин, за что нам все это?

Знаешь, наверное, за последние годы, это был самый трудный день в моей жизни. При виде меня все прекращали разговоры, а Нарцисса, Мерлин, она была той Нарциссой Малфой, что я знал — холодная и неживая.

Поттер — он случайно не святой? Он опять встал на нашу сторону. Это ведь неправильно, или…

Нет-нет-нет, неправильно то, что я как девчонка жалуюсь тебе. Или это называется излить душу? Хотя какая может быть душа у бывшего соратника Темного Лорда?! И не надо говорить, что я изменился, для всех, кроме тебя, я всегда буду слизеринским хорьком. Мерлин, как я устал, я жду нашего лета не меньше твоего.

Бездушный

Драко Люциус Малфой»

Понедельник, 16 мая 2005 года

«Милый Драко!

А я отмечала Семилетие Битвы одна в чужом поместье в компании бутылки виски. Только вряд ли это можно было назвать празднованием Победы, скорее походило на плач раненого животного. Я вспоминала всех, не щадя себя, ведь они могли еще жить, улыбаться — любить. Я рыдала, пила виски и вспоминала-вспоминала. Ведь я могла быть на месте любого из них. Нет, не говори ничего по этому поводу. Я могла умереть еще тогда в вашем поместье (прости, прости, прости, но только в этот день я могу говорить об этом).

Уже семь лет подряд только в эту ночь я сплю без зелья, чтобы наутро проснуться от собственного крика. Нет, я не мазохистка, просто для меня это отсчет времени. Я просто живу от 2 мая до 2 мая. Наверное, мне стоит остепениться, но… Мерлин, я не могу. Просыпаясь от собственного крика, в слезах, с кровавыми следами на ладонях, я понимаю, что жива. С этим приходит осознание того, что все закончилось как страшный сон, что сегодня новый день и сегодня новая я. Живая. Ты меня понимаешь? Прости, прости, прости. Я не должна этого спрашивать, я не должна этого писать.

Я не знаю, как Гарри живет с этим, но я… Гриндилоу раздери это все, но я помню всех погибших поименно. Это выше моих сил. Что бы ни говорили, но гриффиндорцы тоже не железные и иногда могут сломаться. Знаешь, 2 мая я ломаюсь на куски, такое чувство, что я что-то теряю. Что-то очень важное. Может быть какую-то часть себя? А утром я собираю себя по частям, по крупицам, стараясь не думать о том, что вчера позволила быть себе слабой, и с каждый разом все больше и больше деталей не хватает. Я теряю себя, но благодаря тебе, я снова собираю себя, и кажется, какие-то маленькие частицы моей души встали на место.

Это Гарри прислал мне 4 мая:

«… Дорогая Гермиона!

Шрам не болит уже 7 лет. И я в который раз тебя спрашиваю — этого ли мы хотели? Хотя нет, я не тебя спрашиваю, а себя. Этого ли я хотел, когда узнал, что я должен победить самого сильного Темного мага? Да и вообще о чем я тогда думал? Ведь когда-то, я мечтал совсем о другом: уехать от Дурслей, почувствовать любовь, добиться чего-то в жизни, стать кем-то, создать семью, стать отцом двоих или троих детей. Мерлин, это было так банально. А что я имею сейчас? Я живу в Годриковой лощине, у меня есть прекрасная жена, двое замечательных детишек, а у них над головой чистое небо.

А что имеют те, кто потерял часть себя в той жуткой войне? Что чувствовали родители, когда им сообщали, что их дети больше никогда не вернутся домой, что больше никто не кинется в объятья и не скажет: я люблю тебя, папочка, мамочка?!

Гермиона, дементор его раздери, чего мы добились этой войной? Да, знаю я, что не мы ее начали. Что за нас, за меня все было решено уже давно. И неважно кем; Дамблдор это решил или кто-то другой — неважно. Просто скажи мне — за что мне, тебе, Рону все это?

Герми, как бы изменилась моя жизнь, если бы я тогда послушал Шляпу и попал в Слизерин? Что было бы, если бы я принял дружбу Малфоя? Как же я не люблю все эти вопросы! Как меня бесит то, что из-за меня погибли ни в чем не повинные люди. Гермиона, я ненавижу 2 мая. Как мне надоели эти лживые улыбки, лживые слезы. Хочется бросить все и послать всех к черту! Но я же — Герой! Мерлин, да какой из меня герой? Мне 24 года, а я чувствую себя дряхлым стариком.

Гермиона, за что нам все это? За что?..»

Драко, я не знаю, зачем все это пишу, наверное, я просто устала. Наверное, я просто неправильно себя собрала. Пожалуйста, собери меня.

Разбитая,

Гермиона Джин Грейнджер»

Пятница, 27 мая 2005 года

«Дорогая Гермиона!

Когда-нибудь настал бы тот день, когда мы снова бы заговорили про войну. Это бы случилось рано или поздно. Лучше, наверное, рано, чем поздно. Чтобы успели зажить кровоточащие раны.

Я тебя понимаю. Уже 7 лет я пью зелье Сна без сновидений, и, так же как и ты, только раз в году позволяю себе его не пить. Только в ночь с 1 на 2 мая. Больше никогда. Меня преследуют кошмары: Адское пламя, Крэбб, Снейп. Представляешь, если бы не Поттер, я бы сейчас не писал тебе это письмо.

В этот момент, когда Поттер вытащил меня из Выручай-комнаты, во мне навсегда что-то сломалось. Я должен был там погибнуть. Представляешь, что, возможно, семь лет назад меня бы не стало. Был себе Драко Люциус Малфой, а однажды его не стало. Кроме Нарциссы, никто бы не заплакал. Не отрицай этого. Да и то не факт, что кто-то бы увидел за ее маской хладнокровия, что она кричит внутри.

На праздновании я чувствовал себя лишним. Не потому что я был на другой стороне, а потому что из-за меня погибли люди. На моей совести смерть Дамблдора, Крэбба, Снейпа. Стоило мне просто прийти к Дамблдору и попросить помощи, и возможно, остались бы живы сотни людей.

Снейп — он ведь герой, хоть таковым себя и не считает. Столько времени он рисковал своей жизнью, ради всех, а никто ему и не сказал спасибо. Да, его наградили Орденом Мерлина первой степени посмертно, но Гермиона, кому это нужно? Кому из вас был нужен этот чертов Орден? Зачем все это было нужно? Ради чего? Ради чистой крови? Разве она того стоит? Столько вопросов и ни одного нормального ответа. Прости меня за это, прости. Я должен кому-то об этом сказать.

Знаешь, Поттер не так уж и плох (ему об этом знать не обязательно), просто так сложилась судьба, что мы по разные стороны. Были по разные стороны. Ты уже, наверное, заметила, что мы осознаем свои ошибки слишком поздно? Знаешь, если бы у меня была бы возможность, я бы исправил свою ошибку. Я бы наплевал на свою гордость, пошел бы к Дамблдору, и все ему рассказал, и мне было бы абсолютно плевать, что на это сказал бы отец.

Мне кажется, что в следующем году вам с Поттером нужно спрятаться ото всех — напить и забыться. Только вы вдвоём и ваши воспоминания. Может быть, вам станет немного легче.

Почему-то живой

Драко Люциус Малфой»

Вторник, 31 мая 2005 года

«Дорогой Драко!

Да, ты прав: когда-нибудь мы бы все равно заговорили об этом. Возможно, нужно было бы подождать, подготовиться к этому разговору, но хорошо, что все так произошло.

Знаешь, ты прав, ты чертовски прав. Нам с Гарри нужно спрятаться ото всех, чтобы забыть, чтобы не чувствовать ответственность. Может быть, ты с нами?

Драко, ты не должен себя винить: Дамблдор сам попросил Снейпа избавить себя от мучений, ты не виноват в том, что Крэбб не справился с Адским пламенем, и ты не виноват, что Снейпа не стало. Виновный уже наказан, виновного тоже больше нет.

Нам просто нужно отпустить прошлое. Забыть, перечеркнуть всю боль… Нет, я не говорю, чтобы мы перестали вспоминать о погибших, я хочу сказать, что мы должны делать это только раз в году, не больше. Понимаешь? Так нам будет не так больно, так будет легче, и так мы не сойдем с ума.

Твоя,

Гермиона Джин Грейнджер»

Пятница, 3 июня 2005 года

«Дорогая Гермиона!

Может быть, когда-нибудь ты, я и Поттер сделаем это. Знаешь, мы втроем будем готовы отпустить тех, кого с нами больше нет. Прошло только 7 лет — для нас это слишком короткий срок. И до тех пор, пока я не отпущу прошлое, я буду винить себя, пока не пойму, что все уже прошло.

Скоро прибудет Габриэль, она собирается учиться у нас в Лондоне, хочет стать новой Ритой Скитер.

Я с нетерпением жду нашей встречи.

Виноватый,

Драко Люциус Малфой»

Воскресенье, 5 июня 2005 года

«Дорогой мой!

Сегодня тебе — двадцать пять! Представляешь?! Ведь только недавно ты был невыносимым одиннадцатилетним мальчишкой, а теперь ты уже взрослый мужчина. Я хочу пожелать тебе счастья и любви. Надеюсь, с Габриэль у вас все хорошо сложится. Будь счастлив!

Твоя,

Гермиона Джин Грейнджер»

Понедельник, 13 июня 2005 года

«Дорогая Гермиона!

До нашей встречи осталось совсем чуть-чуть. Ты готова к нашему лету? Как дела обстоят на работе?

Скучающий,

Драко Люциус Малфой»

Среда, 22 июня 2005 года

«Здравствуй, Драко!

Я готова, это будет замечательное лето. Я в это верю.

Завтра возвращаюсь в Лондон. Вот мое путешествие и закончилось. Теперь буду, не выходя из Министерства, писать отчеты по работе в Болгарии и Италии. Ненавижу это все.

Готов ли ты к жизни маггла?

Мечтающая,

Гермиона Джин Грейнджер»

Четверг, 30 июня 2005 года

«Милая Гермиона!

Скажем так — почти готов, для меня это будет очень экстремально. Но и интересно.

Остался месяц.

Жду.

Твой,

Драко Люциус Малфой»

Среда, 6 июля 2005 года

«Дорогой Драко!

Я жутко по тебе соскучилась. Не могу дождаться нашей поездки.

Твоя,

Гермиона Джин Грейнджер»

Суббота, 16 июля 2005 года

«Дорогая Гермиона!

Мне кажется, что я считаю минуты до нашей встречи.

Твой,

Драко Люциус Малфой»

Понедельник, 25 июля 2005 года

«Милый Драко!

Через неделю: ты, я и черничный пирог.

Твоя,

Гермиона Джин Грейнджер»

Воскресенье, 31 июля 2005 года

«Милая Гермиона!

Мы прожили еще один год.

Завтра.

Твой,

Драко Люциус Малфой»

Есть место в мире, где стоит наш истинный дом, куда в один прекрасный день мы придем.

Пауло Коэльо. На берегу Рио-Пьедра села я и заплакала

Это утро было таким же, как и все предыдущие, в нем не было ничего особенного для кого-либо кроме этих двух.

Это утро он встретил в своем доме, в своей постели с той, что ему дорога.

Это утро она встретила в своей квартирке, в маггловском районе, в холодной постели с надеждами на этот день.

Гермиона открыла глаза и уставилась в потолок — сегодня. Сегодняшнего дня она ждала чуть ли не весь год. Хотя нет — она ждала его с того самого момента как год назад аппарировала из Малфой-Мэнора.

Девушка нехотя выбралась из постели и посмотрела в окно. Новый день. За окном было прекрасное утро, даже в воздухе витал запах волшебства, или так казалось только ей.

Ненавижу свою работу, — наверное, в миллионный раз подумала Гермиона. И почему в свой первый день отпуска она обязана провести на работе? Ведь начальник еще вчера мог просмотреть все отчеты, так нет же….

Гермиона выпила зеленый чай, чтобы успокоить нервы. Достала из шкафа красивый белый сарафан, купленный в Болгарии специально для этого дня. Девушка взяла сумочку и аппарировала.

* * *

Драко проснулся от того, что солнечный луч светил прямо в лицо. Он потянулся за палочкой, прошептал заклинание, и шторы тут же задернулись. Габриэль не просыпаясь, улыбнулась. Драко аккуратно, чтобы не разбудить девушку, выбрался из постели.

Сегодня он может быть собой, больше не нужно будет притворяться. Он ждал этого дня. Даже с Габриэль он не мог до конца быть самим собой. Возможно, просто боялся. Только кого и чего?

Когда он спустился вниз, на столе его поджидал завтрак: кофе и круассаны. То, что он любил больше всего. Наспех позавтракав, Драко отправился на работу. Нужно было оставить для Забини последние указания. Блейз любезно согласился подменить Драко на работе.

* * *

Гермиона с кофе в одной руке, и с папкой с документами в другой вошла в кабинет Кассуса Уоррингтона.

— Ах, мисс Грейнджер, вы сегодня опоздали, — усмехаясь, произнес Уоррингтон.

— Извините, сэр.

— Кто же мне теперь будет приносить кофе по утрам, пока Героиня войны отдыхает? Может быть, Герой всего Магического Мира вас заменит? Или, может быть, Уизел? Эта работа как раз для него.

Швырнул папку с документами на стол перед начальником, Гермиона подскочила к нему и вылила уже немного остывший кофе на голову.

— Ненавижу тебя, урод! — прошипела бывшая гриффиндорка, и пока Кассус не успел одуматься, отбросила в сторону его палочку, — Я увольняюсь.

— Стой, с… — остаток фразы она уже не слышала. Быстро схватив свою сумочку, Гермиона аппарировала на их место.

Возле камня Драко еще не было, и Гермиона остановилась на несколько секунд, чтобы привести дыхание в норму и поправить макияж. Гермиона не спеша дошла до камня, их имена по-прежнему были на нем высечены. Она протянула руки и провела пальцами по грубому камню, повторяя витиеватый почерк Драко, которым были написано ее имя. Она невольно улыбнулась, вспоминая, как они неуверенно писали имена друг друга.

— Ты как всегда пунктуальна, — за ее спиной послышался знакомый голос.

— Драко, — девушка обернулась на голос и была заключена в объятия парня.

— Привет, — сказал он, заглядывая в ее глаза. — Это тебе, — только сейчас Гермиона заметила, в его руках большой букет желтых тюльпанов.

— Спасибо. Я скучала.

— Я тоже, — прошептал Драко куда-то в висок, по-прежнему обнимая девушку.

— Где твои вещи? Или ты передумал?

— Нет, я слишком долго этого ждал. Вот, — парень достал из своего кармана чемодан размерами не больше спичечного коробка.

— Заклинание уменьшения?

— Вы как всегда правы, мисс-я-все-знаю, — убирая обратно в карман чемодан, улыбнулся Драко.

— Можете наслаждаться последними часами волшебства, мистер-я-неделю-живу-как-маггл, — глаза Гермионы азартно блеснули.

— Ты меня пугаешь.

— Правильно. Бойся меня, Драко Малфой!

* * *

Они сидели на холме, на том же самом месте, что и два года назад, пили красное вино, ели черничный пирог и разговаривали:

— Я ушла с работы.

— Правда?

— Да. Этот идиот просто достал меня. Я вылила ему на голову кофе и аппарировала на наше место. Странно, что я еще не в Аврорате, — криво усмехнулась девушка.

— Гермиона, я тебя совсем не узнаю, — рассмеялся Драко.

В ответ она лишь улыбнулась и отпила немного вина, наслаждаясь его вкусом на языке. Рядом с Драко она чувствовала себя дома, как будто, так и должно быть. Как будто это правильно — он и она. Рядом с Виктором Гермиона чувствовала себя защищенной и уверенной в завтрашнем дне. А рядом с Драко она не была уверена в том, что будет через минуту, не говоря уже о завтра. Но, невзирая на это, рядом с ним было ощущение тепла и уюта, как в детстве на руках у мамы.

— О чем думаешь? — в ее мысли ворвался голос Драко.

— Да так, ни о чем. А ты?

— Я думаю о том, что мне готовит завтрашней день.

— Что-то новое и неожиданное.

— Да…

— Завтра будет насыщенный день, нам следует возвращаться, — сказала Гермиона, поднимаясь с пледа.

— Мне следует начинать бояться?

— Пока нет, — она улыбнулась ему.

Драко подарил ей ответную улыбку.

— Готов?

— Да, — он обнял ее за талию, и они аппарировали.

* * *

— Это дом моих родителей, после войны я вернула его себе в память о них, — пояснила Гермиона, удивленно оглядывающемуся Драко. — Внутри я была последний раз восемь лет назад.

Драко понял, что до сих пор обнимает ее и прижал к себе крепче, давая понять, что он рядом. Но для него главным в этот момент было ощущение того, что это правильно, что так и должно быть. Что именно он должен помочь ей зайти внутрь дома и при этом не уйти в себя. Он убрал руку с ее талии и переплел их пальцы, в ответ она благодарно улыбнулась ему.

— Вперед, — скорее себе, чем ему сказала Гермиона и открыла дверь.

Все было так же, как и в тот день, тот же холл, тот же шкаф, то же зеркало у дверей, только пустые. Внутри было чисто — такое чувство, что перед их приходом дом специально убрали. Поймав удивленный взгляд парня, Гермиона пояснила:

— Дом сам себя убирает, Молли Уизли научила, — немного хрипло сказала она. — Там гостиная, — она показала на двойные двери справа. — А тут столовая, за ней кухня. Пошли, — Гермиона потянула его в сторону лестницы.

Драко, как маленький ребенок, крутил головой, рассматривая дом.

— Это моя комната, а ты будешь жить тут, — Гермиона толкнула соседнюю дверь.

Они вошли внутрь. Комната была довольно большой, обставленной мебелью из светлого дерева; стены украшали бежевые обои с какими-то замысловатыми узорами. Возле окна стоял стол, на нем — несколько книг; большая кровать у стены, напротив — шкаф, возле него дверь в ванную.

— Тут ты проведешь неделю своей жизни.

— Мне нравится.

— Надеюсь, разложить свои вещи ты в состоянии? — ухмыльнулась девушка.

— Ты меня недооцениваешь, — сказал Драко и достал из кармана палочку и чемодан.

Сначала он вернул чемодану его истинные размеры, потом взмахнул палочкой, и дверь шкафа открылась, один взмах — и открылся чемодан, еще один взмах — и его одежда ровными стопочками лежит в шкафу, а рубашки висят на плечиках.

— Ты невыносим.

— Ну, я же Малфой, — улыбаясь, словно Чеширский кот, проговорил парень, — а вот завтра я буду просто Драко.

— Ну, хорошо, просто Драко, пользоваться ванной умеешь? — в ответ Гермиона получила убийственный взгляд, но сделала вид, что не заметила, и, направляясь к двери, продолжила: — Ну, тогда до завтра. И еще, — она уже стояла почти в коридоре, — Если что, ты кричи, я — рядом.

Девушка успела скрыться за дверью быстрее, чем в нее попала подушка.

* * *

День первый

— Вставай, соня!

— Ммм… мам, ну я же не маленький, — сонным голос проговорил блондин и укрылся одеялом с головой.

— Малфой? — сдерживая смех, Гермиона потянула с него одеяло.

— Гермиона? — из-под одеяла показалось заспанное лицо Драко.

— Доброе утро, Драко. А ты милый — когда спишь.

— Только когда сплю? — щурясь, спросил парень. — Который час?

— Только когда спишь, — подтвердила Гермиона, — Скоро девять.

— Зачем так рано? — потягиваясь, спросил Драко.

— Нас ждут великие дела, вставай, — уже возле дверей Гермиона, будто что-то вспомнив, остановилась: — Завтрак почти готов, и… я кое-что забыла, — сказала девушка и забрала палочку Драко. — Так будет надежней.

— Гермиона, ты не можешь со мной так поступить!

— Могу, милый, могу.

Гермиона накрывала стол на двоих, и это было довольно-таки непривычно. Для них с Виктором всегда готовили эльфы, а для себя Гермиона почти никогда не готовила, обычно она ужинала где-нибудь в маггловском кафе. Так было проще.

Девушка поставила на стол последнюю тарелку, когда услышала шаги Драко на лестнице.

— Без палочки чувствую себя сквибом, — пожаловался парень, садясь за стол.

— Да ладно тебе, все не так уж плохо, — пытаясь скрыть улыбку, сказала Гермиона.

— Знаешь, у меня такое чувство, будто отрезали руку.

— Терпи. Драко, просто с палочкой в кармане ты не сможешь узнать всей прелести маггловской жизни.

— Хорошо тебе говорить. Какие у нас планы на сегодня?

— Мы поедем смотреть на Лондонский глаз, знаешь что это?

— Никогда не слышал.

— Это колесо обозрения, с него виден весь город. Говорят, там красиво. Только… — девушка замялась.

— Только что?

— Ябоюсьвысоты, — быстро-быстро проговорила Гермиона и опустила взгляд на тарелку.

— Что-что?

— Я. Боюсь. Высоты. — Девушка зло сверкнула глазами в сторону бывшего ловца Слизерина.

— Лучшая ученица Хогвартса, храбрая гриффиндорка?

— Да. Полеты для меня были пыткой.

— Я помню, — ухмыльнулся парень.

— Так вот…. На колесе обозрения ты поедешь один.

— Нет, — уверенно сказал парень, откладывая вилку, — Мы будем бороться с твоим страхом.

— Нет, нет и еще раз нет, — девушка отрицательно покачала головой, — Драко, я не могу.

— Да, да и еще раз да, — передразнил ее парень, — я буду рядом.

— Я… я не могу…

— Грейнджер, как с Поттером и Уизли по лесам искать крестражи, так ты не боишься, а как посмотреть город с высоты, наверное, птичьего полета в компании привлекательного туриста — боишься!

— То было совсем другое, — заливаясь краской, проговорила девушка.

— Ты едешь со мной.

— Не знаю… посмотрим…

* * *

Они шли через парк по направлению к метро. Гермиона звонко смеялась, а Драко хмурясь, спрашивал:

— Почему нельзя было использовать магию? Если бы ты применила заклинание, которым тебя явно научила миссис Уизли, то не потратила бы столько времени для того, чтобы запихнуть посуду в ту жужжащую штуковину.

— Эта жужжащая штуковина называется посудомоечная машина, — улыбаясь, ответила Гермиона. — И я никогда не использую магию по пустякам.

— Ладно. Что такое метро?

— Метро — это средство передвижения в мире магглов. Это когда по специальному туннелю едет поезд.

— А-а-а-а, как интересно…

До метро они дошли в молчании, только перед дверями метрополитена Гермиона остановилась:

— Вот, — она протянула ему пластиковый прямоугольник, — это карточка, с ее помощью ты спустишься в метро. Просто повторяй за мной.

— Хорошо, — неуверенно ответил Драко.

Они прошли через вращающиеся двери. Девушка подошла к одному из металлических турникетов и приложила к сенсору карточку, он издал характерный писк, и девушка смогла пройти дальше. Драко неуверенными шагами спешил за Гермионой, внимательно следя за ее действиями. Возле него толпились спешащие куда-то люди, но он не обращал внимания на их крики. Он подозрительно косился на барьер, сделал последний шаг к нему, приложил к сенсору карточку, тот издал оповещающий сигнал. Драко неуверенно сделал шаг; казалось, что только когда Гермиона взяла его за руку он начал дышать.

— Ты это сделал.

— Да, — все еще удивленно оглядывался вокруг Драко.

— Пойдем, скоро прибывает поезд, — Гермиона потянула его к эскалатору.Девушка еле сдерживала себя, чтобы не рассмеяться, когда они с Драко подошли к движущейся лестнице. С какой опаской он на нее ступил, а когда они сошли на платформу, он чуть слышно прошептал: «Магия какая-то».

— Разве в Париже ты не ходил в маггловский мир?

— Редко. Я старался ходить по магической части города.

— Ясно, — Гермиона утвердительно кивнула. Только когда они вышли из здания метрополитена, Драко вздохнул спокойно и перестал все время оглядываться.

— Это было… кхм… непривычно, но на метле быстрее и удобней.

— Тебе только кажется. Нам нужно немного пройтись до колеса.

— Веди меня, — понемногу приходя в себя, сказал Драко.

Они шли рядом, иногда их руки касались друг друга, но они, казалось, не замечали этого. Гермиона рассказывала о зданиях, что были на их пути, а Драко вел себя, как послушный школьник, внимательно слушая девушку. Через какое-то время они оказались у цели, купили билеты и встали в очередь.

— Малфои не должны стоять в очереди, — недовольно проговорил парень, оглядывая длинную цепочку людей.

— Сегодня, ты не Малфой, сегодня ты — просто Драко, помнишь? — стараясь сдержать улыбку, сказала девушка.

— Ну да…

— Как ты объяснил родителям и Габриэль свое отсутствие?

— Уехал в командировку. А ты?

— Тоже.

— Врешь своему парню.

— Ты своей девушке.

— Хорошо, Герми. Один – один.

— Может быть, ты все-таки сам? — в надеждой в голосе спросила девушка.

— Нет. Ты утром мне обещала.

— Я почти согласилась, — поправила его девушка.

— Ну, вот видишь, — улыбнулся Драко, и продолжил: — А когда мы будем в магическом Париже, я покатаю тебя на метле. И может быть, научу летать.

— Ни за что, — глаза девушки расширились от ужаса.

— Твой парень лучший ловец в мире, это смешно, что ты не умеешь держаться на метле.

— Нет, Драко, нет. Мы с Виктором пользуемся каминами или аппарируем, в крайнем случае — портключи.

— Ты не понимаешь, Гермиона. Полеты дарят небывалую свободу.

— Ты говоришь, как Гарри. И ты прав, я вас не понимаю, — согласилась девушка. — Кстати, скоро наша очередь.

Через несколько минут они оказались в отдельной кабинке.

— Не бойся, — Драко сжал ее руку.

— Не могу, — Гермиона сидела с закрытыми глазами, пытаясь ровно дышать.

— Мы еще не очень высоко, ты можешь открыть глаза.

Гермиона медленно открывала сначала один глаз, затем второй, и огляделась вокруг, они еще и вправду не успели подняться слишком высоко. Драко крепко сжал руку Гермионы, она сидела, вжившись в сидение, при этом сильно зажмурившись.

— Герми, ты не боялась ни Беллы, ни Темного Лорда, поверь, высота не страшнее их.

Девушка снова недоверчиво начала открывать глаза.

— Как красиво, — невольно вырвалось у нее, и она прижалась к стеклу, забыв обо всем.

— Да, очень красиво. Весь город словно на ладони, — он опустил руки ей на плечи и несильно сжал.

— В детстве родители приводили меня на это колесо. Только из-за моего страха я не получила удовольствия, — грустно сказала девушка.

— Не думай сейчас об этом, просто наслаждайся моментом.

* * *

— Знаешь, тут вкусно, — сказал Драко, отправляя в рот еще один кусочек мяса.

— Знаю. Мне нравится тут бывать, — ответила девушка, делая глоток вина. — Драко, как вышло так, что ты почти 5 лет учился в маггловском мире, но совсем не приспособлен к нему?

— Я старался не приближаться к миру магглов. Жил в районе для волшебников или аппарировал в Малфой-мэнор. В Оксфорде я общался только с сокурсниками, и то через раз, так как они на меня все время косились, будто бы боялись, что я сейчас всех их зааважу, потом узнали, что за меня поручился сам Гарри Поттер, и вроде как приостыли.

— Ох, Драко… тебе так противен этот мир?

— Нет… просто, я не привык к нему, я ничего о нем не знаю.

— У тебя есть шанс узнать.

— Да, и я хочу использовать этот шанс на все сто процентов.

Когда они вышли из кафе, небо было затянуто серыми тучами, казалось, что вот-вот пойдет дождь.

— Пойдем, я покажу тебе, что такое театр. И если захочешь, на неделе можем сходить посмотреть какое-нибудь представление.

— Театр? — парень, смешно сморщил лоб, пытаясь вспомнить, что это такое, — А, театр! А что — это будет интересно, — парень пожал плечами, и Гермиона улыбнулась ему в ответ.

Они сделали несколько шагов в полной тишине:

— Ты когда-нибудь думала о том, что было бы, если бы ты не попала в Хогвартс?

— Я бы не встретила тебя, — улыбнулась девушка, — а если серьезно, да, я часто об этом думаю. Я бы, наверное, сейчас была замужем, у меня была бы, наверное, дочь, и я бы продолжила дело родителей — тоже стала бы дантистом. А как насчет тебя?

— Я бы попал в Дурмстранг. Но боюсь, моей судьбы это бы не изменило.

— Думаешь?

— Да. Или нет.… Не знаю.

Они не спеша шли по одной из улиц Лондона, солнце уже склонилось за горизонт. С неба начали срываться первые капли дождя.

— Была бы у меня сейчас волшебная палочка, — мечтательно проговорил Драко, забегая с Гермионой под козырек дома.

— Могу предложить только волшебный зонтик, — усмехаясь, девушка, достала из сумки зонт-трость.

— Заклинание незримого расширения?

— Ага, очень полезное заклинание для девушек, — ответила девушка, открывая зонт.

— Водоотталкивающие чары?

— Нет, Драко, это обычный маггловский зонт.

— Но… Мерлин, Гермиона!

— Пойдем, нам нужно еще успеть на метро.

— Может, лучше аппарируем?

— Нет.

— Герми…

— Нет.

— Тогда пошли еще погуляем, а после аппарируем домой.

— Ну…. Драко, у нас впереди еще неделя, — попробовала отвертеться девушка.

— Неделя — это очень мало, — сказал Драко и решительно потянул за собой не сильно уж и сопротивляющуюся Гермиону.

* * *

Они сидели в кинотеатре; Драко, не отрываясь от экрана, запускал руку в стакан с попкорном, после чего запивал все это колой.

— Ты похож на пятилетнего ребенка, — прошептала Гермиона, отпивая из своего стакана.

— Т-ш-ш-ш.

В ответ она лишь усмехнулась: сейчас Малфой совсем не походил на того самовлюбленного заносчивого парня, что она знала в Хогвартсе. Сейчас он относительно спокойно находился в маггловском мире, при этом в компании нечистокровной девушки. Да и сам Драко вряд ли когда-либо задумывался о том, что его может тянуть в мир магглов, где все такое неизвестное, но в тоже время необычайно интересное.

— Похоже на колдографии, только большие и говорящие, — прошептал Драко.

— Нравится? — так же шепотом спросила девушка, и кивнула в сторону попкорна и колы.

— Безумно, — в ответ улыбнулся парень. — Герми, чем отличается кинотеатр от театра?

— Это почти одно и то же. Только в театре все происходит вживую на сцене, а в кино все предварительно записывается на пленку.

— У вас, магглов, сколько всего интересного! Как раньше я не обращал на это внимания?

— Даже не знаю…

Если бы кто-нибудь несколько лет назад сказал Драко Люциусу Малфою, что однажды он будет жить в маггловском мире, что ему там будет нравиться, и что в соседней комнате будет жить ненавистная ему Гермиона Грейнджер, он бы не раздумывая сдал бы этого человека в Мунго. И вот сегодня он сидит с ней в маггловском кинотеатре, смотрит маггловский фильм на последнем ряду полупустого зала, ест странную маггловскую еду и при всем это получает удовольствие.

Пока все эти мысли мучали парня, девушка заскучала: она не испытывала того восторга, что Драко, и чтобы как-то развлечь себя, принялась кидать в него попкорном.

Парень был так увлечен фильмом и своими размышления, что не сразу почувствовал, как что-то еле слышно ударило в его щеку и тут же отскочило. Он посмотрел на сидящую рядом Гермиону, но она сделала вид, что полностью сосредоточена на фильме. Драко опять перевел взгляд на экран, через некоторое время все повторилось снова, в этот раз девушка пыталась скрыть ехидную улыбку. Он вопросительно изогнул бровь, в ответ Гермиона показала ему язык и отвернулась к экрану. В этот раз Драко не спешил отворачиваться, он с подозрением покосился на девушку, пожал плечами и сделал вид, что снова увлечен фильмом, а сам продолжил наблюдать за девушкой. Гермиона посмотрела на парня. Казалось, тот был увлечен фильмом, и тогда она взяла в руку попкорн, немного замахнулась и кинула в Драко.

Драко резко повернулся, и содержимое руки Гермионы посыпалось ему в лицо. Он ехидно улыбнулся девушке и кинул горсть в ответ. Так продолжалось некоторое время, пока стакан Гермионы не опустел. Девушка нарочито испуганно посмотрела на бывшего слизеринца, он, коварно улыбаясь, смотрел на нее. Она вжалась в свое сиденье; Драко, как ни в чем не бывало, поднялся и стал напротив Гермионы. Продолжая улыбаться, он лениво вертел в руках стакан из-под попкорна. Девушке показалось, что время на миг прекратило свой бег. Они играли в гляделки: кто кого?

Парень медленно поднял свой стакан с попкорном и надел девушке на голову. Он не смог сдержать смех: она сидела раскрасневшаяся, со стаканом на голове, а сам попкорн запутался в ее непослушных волосах.

— Я ненавижу тебя, Драко Малфой, — прошипела девушка, улыбаясь.

— Взаимно, Гермиона Грейнджер, — даря ей в ответ улыбку, сказал Драко, и начал доставать из ее волос попкорн.

— Теперь твоя жизнь в маггловском мире превратится в ад, — хитро щурясь, сообщила она.

* * *

День второй

Время близилось к одиннадцати вечера, когда Гермиона с Драко вернулись домой. Они гуляли по парку, были в музее мадам Тюссо, потом Гермиона потащила его в пиццерию. В принципе Драко нравилась, как он сказал «странная и непонятная» маггловская еда.

— Представь, что будет с Люциусом, когда на обед подадут эту… пиццу, — улыбаясь, говорил он, откусывая большой кусок, и походя при этом на пятнадцатилетнего мальчишку.

— Боюсь, что он этого не переживет, — отвечала ему Гермиона.

Девушка ушла к себе, как только такси привезло их к дому, сославшись на усталость и головную боль после насыщенного дня. Но что-то в ее словах или, может быть, жестах заставило его усомниться в искренности сказанного.

Как только они переступили порог дома, ее взгляд потускнел, а улыбка померкла. Причина, наверное, была в том, что они живут в доме ее родителей, которые ее не помнят. Драко вспоминал, как она ему об этом рассказывала, и нервно расхаживал по своей комнате. Подчинившись какому-то странному порыву, он резко открыл дверь и направился к комнате Гермионы. Но он остановился возле дверей в спальню ее родителей, так как она была открыта, и оттуда доносились всхлипы.

Он тихо зашел в комнату; девушка лежала спиной к нему, свернувшись калачиком и плакала, держа что-то в руках. Драко медленно подошел к кровати, тихо опустился на нее и прижал Гермиону к груди, зарывшись лицом в ее волосы.

— Я… я… не долж…

— Т-ш-ш-ш, — шептал он, обнимая ее одной рукой, а второй поглаживая ее волосы.

— Ннн… нет… послушай меня, — Гермиона повернулась к нему лицом.

Лицо было заплаканным, глаза красными, а в руках она судорожно сжимала фотографию в обычной деревянной рамке. На снимке были изображены родители Гермионы, ее мама в свадебном платье радостно обнимала стоящего рядом мужа.

— Я не должна была так с ними поступать, — сдерживая всхлипывания, говорила Гермиона. — Но у меня не было другого выхода, я должна была их обезопасить. Слышишь? Должна! — она яростно заколотила по его груди руками. — Но они даже не догадываются, что у них есть взрослая дочь, теперь у них есть сын, его зовут Джастин! И он нормальный, понимаешь? Не такой, как я, — последнее Гермиона почти прокричала, и уткнулась в грудь Драко, заплакала еще сильнее.

— Т-ш-ш-ш, поплачь, тебе нужно поплакать, должно стать немного легче, — девушка хотела что-то возразить, но Драко приложил свой палец к ее губам, призывая молчать, — Молчи, хватит говорить. А еще лучше — постарайся поспать.

В ответ Гермиона лишь еле заметно кивнула, и Драко аккуратно забрал из ее рук фотографию, поставил на прикроватную тумбочку, а затем крепче обнял девушку, продолжая поглаживать ее голову, спину. Когда всхлипы немного прекратились, он еле слышно начал напевать песню, которую ему пела Нарцисса, когда он был маленьким, чтобы он успокоился и скорее уснул.

* * *

День третий

Парень проснулся рано, комната только начинала наполняться солнечным светом. На его груди тихо посапывала девушка, ее рука обвивала его талию. Она так доверчиво прижималась к нему во сне, будто только он мог спасти ее. Спасти от самой себя, от ночных кошмаров, от последствий войны. Он чувствовал сквозь сон, как она к нему прижимается, будто бы он ее спасательный круг, последний шанс на спасение, будто бы только из-за него она все еще на плаву.

Он осторожно выбрался из постели; Гермиона, не открывая глаз, притянула к себе подушку, на которой несколько секунд назад лежал Драко, и обняла так же, как обнимала его.

Драко вернулся в свою комнату, принял душ и спустился на кухню. Он с опаской осмотрелся; обычно завтраки готовила Гермиона, а обед и ужин у них проходил вне дома. Но ему почему-то хотелось сделать девушке приятное. Драко мог бы использовать магию, но ему хотелось испытать себя. Чтобы доказать не сколько Гермионе, а сколько себе, что он сможет самостоятельно приготовить завтрак в маггловском мире.

Драко начал вспоминать, что им рассказывали на маггловедении. «Это же так просто!», — подбадривал себя парень, открывая холодильник. Ничего так и не достав из него, Драко закрыл холодильник и направился к камину.

* * *

Гермиона проснулась от того, что в комнате витал запах свежесваренного кофе. Она с удивлением обнаружила, что находится в спальне родителей; и тут она вспомнила весь вчерашний вечер. Вчера она позволила себе быть слабой. «Такое больше никогда не повторится», — твердила себе девушка, спускаясь на кухню.

В дверях кухни она замерла: не каждый день на твоей кухне в фартуке в цветочек стоит Драко Малфой.

— Ты уже проснулась? Я как раз собирался идти тебя будить, — сказал парень, разливая кофе из джезвы в чашки, — Я тут немного похозяйничал.

— Ты сам все это приготовил? — удивленно спросила девушка, усаживаясь за стол и показывая на пирог в центре стола.

— Да, — очень довольный произведенным впечатлением, сказал Драко. — Ну, хорошо-хорошо, не совсем сам. После войны Нарцисса наладила отношения с Андромедой, и вот я связался с ней утром по каминной сети, чтобы она рассказала, как без магии приготовить завтрак.

— Ничего себе, — удивленно сказала Гермиона, делая большой глоток обжигающего кофе. — Ты сказал, для кого этот завтрак?

— Нет. Сказал, что в командировке, остановился в маггловском районе, жутко хочется, есть, а сам справиться не могу.

— Хорошо. Правильно сказал, — кивнула Гермиона, и откусила кусочек пирога.

* * *

Четвертый день

В небольшой гостиной перед зажженным камином на белом пушистом ковре сидели парень с девушкой и распивали красное вино.

— Я вчера получила письмо от Минервы.

— Что пишет?

— Предлагает мне работу, хочет, чтобы я заменила ее на должности профессора Трансфигурации.

— Ты согласилась?

— Я еще не решила. Но думаю, что соглашусь. Правда, для начала мне нужно посоветоваться с Виктором.

— Ты с ним счастлива?

— Да…. Наверное…. Как насчет тебя?

— Я, наверное, счастлив.

Они немного помолчали, каждый из них смотрел на пламя и думал о чем-то своем.

— Помнишь, ты спрашивал, смогла ли бы я полюбить такого, как ты? Или даже тебя?

— Помню.

— Я подумала. Да, я могла бы полюбить такого, как ты. Даже такого, каким ты был в Хогвартсе. Такие отношения были бы наполнены страстью, и ощущением, что ходишь по острию ножа. Наверное, были бы скандалы с битьем фамильного сервиза, а после бурный секс где-нибудь на полу столовой Малфой-Мэнора, — девушка сделала глоток вина и посмотрела на парня, — и вообще, противоположности притягиваются.

— Грейнджер, — притворно возмущенным тоном начал Драко, — тогда бы кому-то пришлось выучить парочку заклинаний из арсенала колдомедиков, чтобы исцелять друг друга. И что-то восстанавливающее, посильнее Репаро, — улыбаясь во весь рот, закончил парень.

— Как насчет тебя? Смог бы ты полюбить такую, как я?

— В смысле магглорожденную, или….?

— И то, и то.

— Думаю, что да. Я бы смог полюбить гриффиндорскую заучку, — улыбаясь, сказал парень, и увернулся от маленького кулачка Гермионы, — Для меня чистота крови не имеет значения. Помнишь, как-то ты мне сказала: она у всех одинаковая — красная. Так вот, наконец-то я понял это, — горько ухмыльнулся парень.

— Лучше поздно, чем никогда.

— Да, ты права. Гермиона, — разливая вино по бокалам, произнес парень. — Что бы ты сделала, окажись ты на месте Нарциссы?

— Я бы до конца шла за своим сердцем, несмотря на то, что оно в руках холодного человека. И ради спасения сына я бы сделала то же самое, — отчего-то тихо сказала Гермиона и прижалась к сидящему рядом парню.

— Правда?

— Да.

* * *

Пятый день

— Драко, у тебя есть маггловский паспорт? — спросила Гермиона, не отрываясь от приготовления обеда.

— Да, — осторожно ответил тот, понимая, что вопрос не предвещает ничего хорошего.

— Как мы будем добираться до Парижа?

— Я как раз хотел с тобой об этом поговорить, нужно заказать портключ.

— Нет, не нужно.

— Почему? Ты уже заказала?

— Нет. Мы полетим на самолете. Как магглы, — поворачиваясь лицом к Драко, улыбаясь, сказала Гермиона.

— Это была шутка? — Драко удивленно посмотрел на нее из-под газеты.

— Нет. Поверь, это не страшно. И тебе должно понравиться.

— Гермиона…

— Я все сказала, — Гермиона засмеялась и принялась нарезать салат.

* * *

Шестой день

— Малфой, иди сюда, — позвала Гермиона, парня из отцовского кабинета.

Когда парень появился в дверях кабинета, девушка сидела за столом перед компьютером.

— Я даже боюсь спрашивать, но все же рискну: что ЭТО? — спросил парень, показывая на стол.

— Это компьютер. Очень полезное маггловское изобретение, а если к нему подключить интернет, то можно общаться, находясь на разных концах мира, при этом, не мучая сов.

— Что? Как это возможно? — спросил парень, с опаской рассматривая компьютер.

— Допустим, я нахожусь в Лондоне, а ты во Франции. С помощью этой конструкции, мы сможем поговорить, при этом видя друг друга.

— Что-то типа общения по каминной сети?

— Да, похоже. Интернет, это своего рода волшебный каталог. Достаточно просто оформить заказ, и не важно где ты будешь находиться, его доставят с помощью курьера. На всякий случай — курьер, это что-то типа почтовых сов — привези-отвези.

— Люди выполняют обязанности сов? — удивленно воскликнул парень. — Да, у нас к домовым эльфам лучше относятся.

— И это я слышу от Драко Малфоя? Ладно, смотри, как не выходя из дома можно заказать билет до Парижа.

* * *

— Сможешь ли ты, чистокровный потомок древнего рода, сам сложить свой чемодан? — Гермиона стояла в дверях спальни Драко, насмешливо глядя на него.

— Неужели ты до сих пор сомневаешься в моих способностях? — удивленно воскликнул парень.

— Конечно, — сказала Гермиона, опираясь о дверной косяк, — Я никогда не забуду твою реакцию на стиральную машину.

— Не смешно, между прочим, — обиженно сказал парень, доставая из-под кровати чемодан. — Я ведь не знал, что ЭТО такое.

— И поэтому ты орал, что ЭТО съело твою одежду?

— Я решил, что это очередное чудовище наподобие тех, что так любит Хагрид.

— Малфой, просто признай, что ты… — договорить девушка не успела, так как в этот момент в нее уже летела подушка.

* * *

Седьмой день

Они сидели в холле аэропорта, ожидая объявления регистрации.

— Вот, скажи мне, Герми, как меня угораздило связаться с тобой? — спросил Драко, удивленно озираясь вокруг.

— Не знаю. Но с нашего, так сказать, нового знакомства, я чуть ли не каждый день задаюсь этим вопросом, — пожала плечами девушка; с легкой улыбкой она следила за его реакцией на маггловский аэропорт.

— Иногда мне кажется, не встреть я тебя на той вечеринке, все было бы по-другому.

— Не приди мне письмо из Хогвартса, мы бы вообще не были знакомы.

— И у тебя не было бы Ордена Мерлина.

— Это в корне меняет дело, — хитро прищурившись, Гермиона улыбнулась парню, — Не завидуешь ли ты мне, Драко Люциус Малфой?

— Ой, да нужен мне этот твой Орден, — возмущенно начал оправдываться тот. — Ты только подумай, ведь к нему в придачу прилагаются Поттер и Уизел.

В ответ девушка звонко рассмеялась, встала со своего места и потянула парня к терминалу.

* * *

— Я думала, Малфои ничего не боятся, — ухмыляясь, говорила девушка, пристегивая ремень безопасности.

— Я не боюсь, — сквозь зубы процедил парень.

— Я заметила. Ты же ловец, пускай и бывший.

— Это другое. Там я был уверен, что выживу, а чего ожидать от этой огромной железкой штуки, я не знаю, — ответил парень, осматриваясь по сторонам.

— Просто закрой глаза, когда будем на месте, я тебя разбужу.

— Хорошо.

Драко послушно закрыл глаза, а Гермиона, будучи верной себе, достала толстую книгу по Трансфигурации, замаскированную под женский романчик.

— Гермиона, — немного хриплым ото сна голосом начал Драко. — Я думаю, что нам нужно установить кое-какие правила. Я не хочу рисковать нашей дружбой.

— Хорошо, — покорно сказала девушка и достала из сумки блокнот и ручку. — Можно, я начну?

— Теперь я понимаю, почему тебя выбрали лучшей старостой, — простонал парень. — Конечно, можешь начинать.

— Может быть, поэтому ты был вторым? Значит так: во-первых, отдельные спальни. Спим тоже каждый в своей постели и закрываем дверь в ванную.

— Насчет последнего не обещаю, — в ответ он получил полный уничижения взгляд Гермионы и добавил: — Я буду стараться.

— Во-вторых: никакого флирта, особенно после того, как выпьем.

— Согласен.

— В-третьих: я не хочу видеть тебя нагишом, — заливаясь краской, заявила Гермиона.

— Против. Я хочу видеть тебя без… Ай, больно, между прочим, — потирая плечо, воскликнул Драко.

— И никаких купаний в голом виде, — голосом профессора Макгонагалл сказала девушка.

— Хорошо, тогда, в-четвертых: никаких книг, — победно улыбаясь, парировал Драко.

— Только не книги, — в ужасе прошептала Гермиона.

— Или так, или никак: ты же не старуха какая-то, ты едешь отдыхать!

— Ладно, Драко, я согласна.

— Почему здесь? Почему сейчас?

— А почему не здесь и не сейчас? Где же нам поддаваться мечтам, как не в Париже?

Рататуй

Париж встретил их хорошей солнечной погодой; выйдя из аэропорта Гермиона начала ловить такси, так как ни ей, ни Драко не хотелось быть узнанными в магической части города. От идеи жить в поместье Малфоев Гермиона категорически отказалась. Шофер остановил машину у Champs Elysées Plaza, и девушка сразу же отметила про себя, что отель удостоен как минимум четырехзвездочного статуса. Гермиона с улыбкой наблюдала, как Драко что-то объясняет портье на французском. Получив ключи, он кивнул ей и направился в сторону лифта.

— Я чуть не применил к нему весьма неприятное заклинание! Он решил, что мы молодожёны, и я битый час ему доказывал, что ты моя сестра, и что нам нужен номер с отдельными кроватями.

— Знаешь, тебе не мешало бы попить успокоительного зелья.

— Грейнджер, ты нарываешься, — сквозь зубы процедил парень.

— Драко, нам нужно стараться не заходить в магическую часть города, — словно не слыша его последних слов, сказала девушка.

— Боишься местной Риты Скитер?

— Хуже, боюсь встретить кого-то из семейства Делакур.

— Тут ты права, нам нужно быть осторожней.

Ответить Гермиона не успела, так как дверь лифта открылась на их этаже. Номер был большим, и он больше походил на маленькую квартиру, чем на номер отеля. В нем были две отдельные спальни с большими кроватями под балдахинами. Отдельные ванные комнаты, небольшая гостиная с плазменной панелью почти на всю стену, напротив дивана находился большой мраморный камин, в углу комнаты — мини-бар.

— Неплохо, — вынес свой вердикт Драко.

— Не мог заказать что-то скромнее?

— Я больше не просто Драко, теперь я снова Драко Люциус Малфой. А ты сама ведь знаешь, Малфои всегда получают все самое лучшее.

— Ну, кто бы сомневался, — сказала девушка, забираясь на диван с ногами.

— Я договорился с портье, нам скоро принесут ужин, потом по плану душ и крепкий, здоровый сон. Завтра нас ждут великие дела, — сказал Драко, разжигая камин.

* * *

Драко встречал рассвет на балконе в дорогущем маггловском отеле; он сидел в плетеном, кресле пил кофе и курил сигареты одну за одной. Его мысли были заняты девушкой, что сейчас спала в соседней комнате, и даже не подозревала о том, что из-за нее не спит ее бывший враг. Когда это он, потомок древнего чистокровного рода, перестал ненавидеть противную гриффиндорку и Героиню Магической войны Гермиону Грейнджер? В какой момент они превратились в друзей? Когда она превратилась из грязнокровной заучки в девушку, чьи письма он ждет с нетерпением? Как такое могло произойти? Неужели Мерлин решил посмеяться над их судьбами? Куда исчезли года ненависти, вечных перепалок? Что или кто свел их жизни?

Парень устало потер глаза, один глотком допил давно остывший кофе, потушил сигарету и вернулся в постель в надежде хотя бы немного поспать.

* * *

Гермиона проснулась задолго до звонка будильника, сладко потянулась, набросила на плечи легкий халат и вышла на балкон встречать новый день. Легкий утренний ветерок гулял в ее густых волосах, от чего некоторые пряди щекотали ее шею.

Она предалась воспоминаниям — всего каких-то два года назад она встречала новый день в постели с Драко Малфоем. Так ведь не бывает? Ведь семь лет взаимной неприязни не могут со временем испариться, превратиться в дружбу?

Девушка прикрыла глаза. Она страшно не хотела идти на вечеринку по случаю окончания университета, но ее соседка по комнате таки заставила ее. Для Гермиона окончание обучения не было таким же радостным событием, как для ее сокурсников, для нее это был, что ни есть самый грустный день, ведь кроме как учиться, Гермиона ничего не умела делать. А на вечеринке к ней подошел Драко. Сказать, что она была удивлена, — это ничего не сказать. Они оба были хорошо выпившими, и казалось, не до конца понимают, кто они и где они, и что между ними много лет взаимной неприязни.

Где-то под утро, когда все начали расходиться, чтобы встретить свою новую жизнь и новый день в своих постелях, Драко предложил провести ее, а она согласилась.

Гермиона словно заново переживала тот день. Они идут по предрассветному Лондону, держатся за руки, курят одну сигарету на двоих. У дверей ее комнаты, он целует ее, а она, не помня себя от счастья, отвечает на поцелуй парня, который ей действительно когда-то нравился.

Девушка совсем не помнит, как они оказались без одежды, она помнит его нежные, но требовательные руки на своем теле. Гермиона не уверена, что вообще, что-то понимала в тот момент. Она помнит, как скользили его губы по ее шее, она помнит ощущение от его жаркого дыхания на своей коже, отчего тело покрывалось предательскими мурашками. Она помнит, как перебирала руками его волосы. Кажется, она до сих пор ощущает вкус его губ на своих губах, вкус вина и сигарет.

Они оторвались друг от друга, чтобы перевести дыхание, наверное, только в тот момент к каждому из них пришло понимание того, что только что могло случиться.

Гермиона помнит, как они лежали, прижавшись друг к другу, на ее односпальной кровати, как странно смотрели друг на друга, как хрипловато смеялись, просто от того, что вся эта ситуация настолько нелепа… А потом она спрашивает его о планах на будущее, надеясь, что это даст ей время, чтобы проанализировать всю ситуацию.

Девушка открыла глаза и посмотрела на уже оживленную улицу Парижа — уже настал новый день, пора брать от него все.

* * *

Драко проснулся от ощущения того, что кто-то пристально наблюдает за ним. Сначала он открыл один глаз, а потом через силу заставил себя открыть второй:

— Доброе утро, Гермиона, — хрипло произнес парень.

— Доброе, — вспыхнула девушка, словно ее застали за чем-то преступным. — Не хотела тебя разбудить, еще рано, но мне не спится. — Поджав под себя ноги, она сидела в глубоком кресле в углу комнаты, одетая в большой бесформенный свитер. — Я в душ, а ты собирайся, я отведу тебя в чудесное место.

— Хорошо. Я быстро.

Через некоторое утро они уже сидели на летней площадке маггловского кафе, пили кофе и ели восхитительные круассаны с шоколадом и клубникой.

— Сидя за этим самым столиком два года назад, я написал тебе свое первое письмо, — улыбаясь, сказал парень.

— Мне тут нравится, — в ответ усмехнулась она.

— Знаешь, я подумываю о том, чтобы открыть во Франции филиал своей фирмы.

— Хорошая идея. Кстати, как Люциус воспринял твое решение посвятить себя Зельям?

— Плевался огнем, говорил, что лишит меня наследства. Говорил, что мое место в Министерстве. Через неделю смирился и принялся всячески поддерживать меня.

— Как насчет Нарциссы?

— Оооо, ее заботит только то, что я до сих пор не женат. Она сказала, что если бы не война и прочие ее последствия, то у меня уже давно была бы жена и наследник. А так они дали мне с отцом время отойти от послевоенного синдрома. Не так давно она спрашивала, не хотим ли мы порадовать их с Люциусом новостью о внуках. Пришлось долго объяснять, что я пока еще не готов к настолько серьезным отношениям, и так далее.

— Я тебя понимаю, как никто другой. За те вечера, что я провела в Болгарии, Орлина чуть ли не каждый день меня этим упрекала.

— Это своего рода пунктик всех чистокровных матерей: найти сыну самую достойную, — недовольно отозвался Драко.

— Знаешь, курсе на втором, я мечтала, чтобы вдруг оказалось, что я чистокровная ведьма, что мои родители были сквибами, и скрывали от меня это… Или они были… Не знаю, кем. А потом я представляла, как я могла бы заткнуть твою чистокровную слизеринскую задницу, тем, что кровь-то у нас одинаково голубая. Или чтобы я была наследницей древнего рода, и еще когда мы были детьми, наши родители обещали нас женить друг на друге, — на одном дыхании тараторила Гермиона, словно отвечала на уроке Снейпа. — Я каждую ночь перед сном представляла твое перекошенное от ужаса лицо, ведь тебя сделала гриффиндорская заучка. А потом я выросла и перестала обращать внимание на Слизеринского принца.

— А ты, оказывается, жестокая, Гермиона Грейнджер. Уж лучше Круциатус от Беллы или Лорда, чем осознание того, что ты меня сделала, — с притворным ужасом сказал Драко.

— Ну спасибо тебе, милый. С Круциатусом от Беллы меня еще никто не сравнивал, — обиженно надула губки девушка.

— Ну-ну, Герми, ну я же пошутил, — извиняющимся тоном начал парень.

В ответ Гермиона сложила руки на груди и отвернулась к окну с видом на Сену, показывая всем своим видом, что его для нее не существует.

— Ну что ты, как маленькая? — Драко встал со своего кресла и опустился на корточки перед девушкой, взял ее за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза, — Я правда не хотел тебя обидеть, — тихо и отчего-то хрипло сказал Драко.

— На самом деле, — победно улыбаясь, начала говорить девушка, — я не обиделась, но уж больно хотелось видеть, что будет делать потомок древнего рода.

— Гермиона Джин Грейнджер, ты поступила как истинная слизеринка, но знаешь, предавать свои идеалы – это как-то не по-гриффиндорски, — произнес Драко, возвращаясь в свое кресло.

— Да, боюсь, теперь мои друзья-гриффиндорцы не простят мне этого.

— Конечно, мало того, что связалась с слизеринцем, так еще и ведешь себя, как он.

* * *

Был вечер вторника, когда уставшие и измотанные Драко и Гермиона вернулись в свой номер. Несколько часов они бродили по Лувру. Казалось, что Гермиона пытается запомнить каждую маленькую деталь на картине или скульптуре. И вот сейчас, еле дыша от усталости, они лежали на диване, блаженно закрыв глаза.

— Драко, в Лондоне мы так и не попали ни в театр, ни в ночной клуб, — тихо начала разговор Гермиона.

— Предлагаю осуществить задуманное в Париже.

— Согласна.

— Тогда даю тебе час на то, чтобы привести себя в порядок и чувство, — отозвался парень, поднимаясь с дивана. — Идем покорять ночной Париж.

— Я не это имела в виду, — не успела Гермиона договорить до конца эту фразу, как Драко скрылся за дверью своей комнаты.

Ровно через час они встретились в гостиной, Драко с интересом рассматривал девушку. На Гермионе было довольно короткое платье, коньячного цвета, что выгодно подчеркивало ее глава; Гермиона в ответ же рассматривала парня, на нем были обычные черные джинсы и светло-голубая рубашка.

— Прекрасно выглядишь, — сказал парень, смотря прямо в глаза Гермионе.

— Спасибо, — смущено ответила девушка.

— Ну, что идем? — Драко взял ее за руку и вывел из номера.

* * *

Они сидели за барной стойкой ночного клуба недалеко от площади Сен-Жермен. Гермиона допивала еще один бокал джина с тоником, предлагая Драко попробовать еще один маггловский коктейль.

— Слишком сладко, — сделав глоток, сказал парень ипоставил бокал обратно на стойку.

— Клубничная Маргарита.Мне на самом деле она тоже не нравится, — ответила девушка.

— Грейнджер, признайся честно, ты решила меня стоить?

— Нет, у меня такого и в мыслях не было, — возразила Гермиона и махнула бармену.

— Охотно верю, — кивнул парень.

— А ты, я смотрю, пристрастился к маггловской жизни.

— Все неизвестное кажется мне интересным, — в ответ пожал плечами парень.

Бармен подал им очередной коктейль.

— Я бы никогда не подумал, что ты… Как бы это сказать?

— Тебя удивляет тот факт, что я так свободно чувствую себя в ночном клубе? Я часто посещала их в Лондоне, это все моя соседка Ханна, она пыталась отвлечь меня от плохого настроения, от воспоминаний о войне. И я сбегала с ней или без нее в какой-нибудь клуб, где я могла быть Гермионой, а не Героиней Войны, или гриффиндорской зубрилкой.

— Тогда идем танцевать, — решительно сказал Драко, взял ее за руку и потащил в центр танцпола.

Драко с неподдельным интересом наблюдал за танцующей девушкой. Как многого он о ней не знал! Гриффиндорская заучка – прекрасная танцовщица? Да быть такого не может, сказал бы Драко несколько лет назад, а сейчас он смотрел, как Гермиона полностью растворялась в музыке. Создавалось впечатление, что она и музыка — это единое целое.

— Пойдем на свежий воздух, — попросила Гермиона через какое-то время.

— Да, идем.

Они вышли из клуба и аппарировали.

— Где мы?

— Мы в Ницце, — пояснил парень, когда они садились на наколдованный Гермионой плед. — Это Американская набережная.

— Мне не верится, что я здесь с тобой.

— Почему?

— Знаешь, Драко, — устраиваясь удобней на его плече, начала девушка, — когда-то давно ты мне очень нравился.

— Я знаю, — довольно улыбаясь, ответил парень. — Ни одна девушка в Хогвартсе не устояла бы передо мной, — добавил он и наколдовал бутылку вина и два бокала.

— Возможно, но я быстро тобой переболела.

— Говоришь, так будто я какая-то зараза.

— Ты не просто зараза, Драко Малфой, ты та еще задница, — улыбаясь, сказала Гермиона. — Я даже стихи писала.

— Интересно-интересно, я бы хотел их почитать. Что было потом?

— Потом я узнала, какой ты, и ты мне перестал нравиться.

— Как у тебя все сложно. Хотя, судя по твоим взглядам в Хогвартсе и твоим письмам, я сомневаюсь, что все прошло.

— Ты ошибаешься. Мне нравилась твоя внешняя оболочка, тебя тогдашнего, а внутренняя оболочка меня тогда совсем не интересовала.

— Значит тогдашний? Значит, ты не отрицаешь, что тогда я был очень даже ничего? А сейчас? — улыбаясь, сказал парень.

— Спроси у Габриэль.

— Ты ревнуешь, — целуя ее в висок, заметил Драко.

— Ты неправильно истолковал мои слова. Мне нравилось думать, что ты мне нравился. Ты был своего рода заменителем принца на белом коне, или на новой метле.

— Скорее на новой метле, я ведь был заменителем Крама? — в ответ Гермиона неопределенно пожала плечами. — И что же случилось потом?

— Считай, ты разбил мои детские мечты.

— Чувствую себя последней сволочью.

— Ты и есть сволочь, — добродушно сказала девушка, прижимаясь к нему.

* * *

Через некоторое время, решив пройтись по набережной, они остановились на небольшом пирсе.

— Понятно-понятно, напоил девушку и потащил в ближайший водоем? — заплетающимся языком проговорила Гермиона.

— Кто кого напоил, еще вопрос, — ответил Драко и начал расстёгивать пуговицы на рубашке.

— Что ты там делаешь?

— Нам не мешало бы поплавать и протрезветь, — сказал Драко, ныряя в воду. — Не будь ханжой.

— Ты забыл про наши правила? — в ответ парень лишь усмехнулся, а Гермиона принялась снимать с себя платье. Аккуратно сложив его, она нырнула к Малфою.

Некоторое время они брызгались, ныряли и пытались утопить друг друга.

— Все-все, хватит, — прокричала Гермиона, выныривая, — давай передохнем.

— Хорошо, — в ответ Драко улыбнулся и сразу же напомнил Гермионе Чеширского кота.

Парень в два гребка сократил расстояние между ними и немного неуверенно начал говорить:

— Я только хотел сказать, что ты мне… тогда… я в тебя…. Нет, конечно, стихов я писал, я же не псих, все-таки. — Девушка лишь закатила глаза, и он продолжил: — Но я думаю о тебе, до сих пор думаю о нас с тобой.

— Правда? — Гермиона от смущения не знала, куда деть глаза, — Ну, тогда, Драко….

— Проблема лишь в том, что я хочу каждую, — как-то резко перебил ее парень, — Нет-нет, правда, каждую. Такое чувство, что я только из тюрьмы вышел. И с Габриэль только секс-секс-секс.

— Яс… ясно, — проговорила Гермиона, пытаясь не заплакать. — Я все поняла, Драко.

— У нас с тобой все было бы по-другому, — он неуверенно провел рукой по ее влажным волосам. — Просто мы хотим разного от жизни. Я не готов к такому. Если хочешь поразвлечься или курортный роман без обязательств… — договорить он не успел, так как Гермиона кинулась к нему и принялась топить. После того как она некоторое время удерживала его под водой, он, отдышавшись, продолжил: — Это означает «нет»?

— Да, как-то момент упущен.

— Ладно-ладно, — он примирительно поднял руки, — я неясно выражаюсь?!

— Почему же, яснее некуда.

— Герми…

— Я устала, Драко. Пойдем в номер?

* * *

Они сидели на пляже в отдаленном месте, где кроме них почти никого не было.

— Чем ты мажешься?

— Это крем, я обгораю, — пояснила Гермиона, продолжая втирать в кожу крем.

— Давай-ка я помогу, — сказал Драко и взял из ее рук крем.

Он сел позади нее и принялся понемногу втирать крем, массируя ее спину.

— Я пойду, поплаваю, — отчего-то хриплым голосом проговорила Гермиона.

— Я с тобой.

Вечером, когда они сонные и усталые лежали на кровати Драко, он спросил:

— Сколько правил, мы нарушили?

— Все, кроме последнего.

— Завтра это исправим в Тургеневской библиотеке, а теперь спи, — он прижал к себе Гермиону и закрыл глаза.

В определенный период жизни мы встречаемся с определенным человеком, необходимым именно в этот период. Такой странный закон притяжения, такое взаимовыгодное спасение. Проводим определенное время вместе, потом обязательно расстаемся. Потому что каждому из нас надо идти дальше, входить в новый, следующий период своей судьбы.

Эльчин Сафарли. Мне тебя обещали

Суббота, 3 сентября 2005 года

«Дорогой Драко!

Вернуться в Хогвартс, пускай и в качестве преподавателя — все равно, что вернуться домой из долгого путешествия. Вроде бы все то же, но какое-то чуждое. Знаешь, так непривычно сидеть за преподавательским столом, да и вообще так странно вернуться в Хогвартс, будучи уже не студенткой... Когда Невилл (ты же помнишь Невилла?) меня увидел, сказал, что я вторая Макгонагалл; можно сказать, я полностью заняла ее место — преподаю трансфигурацию, являюсь деканом Гриффиндора и провожу Распределение первоклашек. Знаешь, наверное, я сейчас могу смело сказать, что я счастлива.

Что касается меня и Виктора, то теперь мы разрываемся между Болгарией и Шотландией. Виктор хотел перебраться в Лондон или Эдинбург, чтобы быть поближе ко мне, и тренировать сборную Великобритании, но Орлина.… Ладно-ладно, можешь думать, что он маменькин сынок, но он не смог оставить мать. Знаю, что это странно звучит, но все же.

Так странно, мы с ним видимся теперь только по выходным, и то не каждый раз получается. Такое ощущение, что наши чувства… Я не знаю, что с ними. После каждой встречи мы оставляем у друг друга частичку себя, забывая забрать себе что-то важное. И неделя кажется вечностью. Может быть, мы делаем что-то не так?

Как ты, мой милый друг? Что нового в твоей жизни?

Я скучаю по тебе.

Жду встречи следующим летом.

Твоя,

Гермиона Джин Грейнджер»

Среда, 14 сентября 2005 года

«Милая Гермиона!

Я был рад прочитать, что ты счастлива. Думаю, что Невилл прав, ты действительно чем-то похожа на Макгонагалл. Я смотрю, в Хогвартсе собрались чуть ли не все гриффиндорцы?! Может быть, когда мне будет много-много лет, я тоже пойду преподавать в Хогвартс? Разряжу вашу львиную компанию.

Гермиона, ваши с Виктором отношения давно уже проверены и временем, и расстоянием, тебе не за что переживать. Вы же такая прекрасная пара, читал о вас в «Пророке», тебе очень шло то зеленое платье.

Не помню, говорил или нет, но ко мне окончательно переехала Габриэль, мы уже полностью обжили дом Снейпа. Снейп сразу даже не узнал свой дом, я не так давно его портрет перевез к себе. Когда он исследовал весь дом, вынес вердикт — слишком тепло и светло. Но со временем привык.

Скоро еду в Париж для открытия нашего филиала, потом думаю, что можно будет наладить кое-какие связи с Италией, а там посмотрим.

Я тоже по тебе скучаю.

Счастливый,

Драко Люциус Малфой»

Понедельник, 19 сентября 2005 года

«Любимая Гермиона!

С Днем рождения! Хочу пожелать тебе любви, счастья и выдержки. С твоей новой работой это пригодится, сама знаешь. Мне бы хотелось, чтобы ты знала — неважно где, неважно с кем, неважно как сложится наша история, знай, что всегда можешь рассчитывать на мою поддержку.

Будь счастлива. С днем рождения!

С любовью,

Драко Люциус Малфой!

Пятница, 23 сентября 2005 года

«Милый Драко!

Я бы на твоем месте не верила всему, что пишут в «Пророке», мы с Виктором не обручились. Пока не обручились. Гриффиндорка в зеленом платье — не находишь это странным?

Знаешь, через много-много лет, возможно мы все вернемся в Хогвартс. А что, я была бы неплохим гриффиндорским привидением. Я не знаю, откуда во мне такие мысли, но.… Было бы здорово навсегда остаться в Хогвартсе. Если честно признаться, то за последние годы я наконец-то могу сказать, что я дома. Я давно не чувствовала себя настолько комфортно и легко.

Я рада, что ты делаешь успехи в своей профессии. Снейп тобой гордится? Как Габриэль? Правда, о вас часто пишут в «Пророке», но я не доверяю тому, что там пишут.

Твоя,

Гермиона Джин Грейнджер»

Суббота, 1 октября 2005 года

«Дорогая Гермиона!

Мне кажется, что тебе очень идет зеленый, но ты права, это как-то не по-гриффиндорски, но именно этим оно мне и нравится. Нет, вру, еще мне понравилось это платье, потому что оно было на тебе.

Ты, кстати, тоже не особо верь тому, что про меня пишут в «Пророке», мы с Габриэль пока не обручились, и я не хочу торопить события, сама понимаешь, мое прошлое… Оно пугает ее родных.

А меня пугают твои мысли по поводу того, что ты хочешь стать призраком Гриффиндора. Надеюсь, что это просто была шутка.

Снейп мной гордится. Не признается в этом, но я это чувствую. Невзирая на то, что он рядом со мной, мне его не хватает. Когда я был маленьким, я видел Снейпа чаще, чем отца, и иногда мне казалось, что Снейп бы справился с ролью отца лучше, а потом… Потом я решил, что мой отец самый лучший в мире человек. Я даже любил его, нет, я его и сейчас люблю, но не так, как раньше. Наверное, я его больше уважал, нежели любил, но факт остается фактом. Может быть, если бы я послушал Снейпа, я бы сейчас не был в такой ситуации как сейчас. Знаю-знаю, ты скажешь, что это жизнь, и это мой жизненный опыт, ну и так далее, но я так жалею! Просто из-за меня… Нет, не будем об этом. Гермиона, мы когда-нибудь перестанем испытывать сожаления?

Как Виктор? Как ты?

Я чертовски скучаю.

Твой,

Драко Люциус Малфой»

Пятница, 7 октября 2005 года

«Милый Драко!

Я, конечно, польщена, но если ты читал свежий «Пророк», то заметил, что в этот раз я была истинной гриффиндоркой. Хотя в зеленом платье я нравилась себе больше. А еще меня раздражают статьи Скитер, по поводу того, что Гарри Поттер разбил мое сердце, и я опять вернулась к болгарскому ловцу. Ненавижу эту жизнь.

Знаешь, Драко, несмотря на то, что Орлина осталась в Болгарии, мне от этого не легче. Она по-прежнему достает меня, правда не своим присутствием, а письмами. А еще она требует от Виктора наследника, причем немедленно. Драко, что мне делать? Я уже подумывала о том, чтобы выйти за Виктора и родить ребенка, создать нормальную семью, но…

Я не знаю, мне кажется, что жалеть мы никогда не перестанем. Что-то или кто-то всегда будет напоминать о том, что было, или о том, как могло быть. Ты будешь первым, кому я это скажу, постарайся не винить меня за мои мысли. Драко, когда началась война, когда я с мальчиками отправилась за крестражами, меня часто посещала мысль — а что, если все зря? Но я упорно отгоняла эту мысль и продолжала поиски. Потом эта мысль появилась в Малфой-Мэноре, я не могла поверить, что все было напрасно, и я пыталась бороться с собой. Когда Белла применила Крициатус, я кричала не только от боли, нет, я кричала от отчаяния. Тогда я впервые почувствовала отчаяние, и решила, что как только все закончится, вернусь в мир магглов. Потом пришла мысль, что я до конца не доживу, и я вдруг потеряла веру и надежду в будущее. А потом появился Добби, и начался новый ад. Битва за Хогвартс и мысли что все впустую, что завтра может не наступить, что все наши потери зря, и… Мне стыдно и больно в этом признаваться, но я не видела смысла в этой войне. Потом я увидела тела Фреда, Тонкс, Люпина и поняла, что все-таки это было не напрасно, что нам есть ради кого и за что бороться, я снова обрела какую-то мнимую надежду на светлое будущее. Мы выиграли. Но я до сих пор не знаю, радоваться этому или нет — столько жертв… и в тоже время столько спасенных жизней.

Знаешь, когда мы узнали, что Гарри — последний крестраж, я пожалела, что не умерла там, в Мэноре. А потом он снова выжил, и я не знала плакать или смеяться. Драко, я так часто стала жалеть себя, совсем не по-гриффиндорски как-то, а еще я жалею о пролитой крови детей.

Я знаю, что не ответила на твой вопрос, просто написала какой-то бред, и даже не буду его перечитывать, просто не могу заново все это пережить. Просто хочу сказать, что мы стараемся не жалеть о прошлом, но.… Считай, что гриффиндорская заучка не знает ответ на этот вопрос.

Живая и твоя,

Гермиона Джин Грейнджер»

Среда 12 октября 2005 года

«Дорогая Гермиона!

Если быть честным, то я долго не знал, что ответить тебе, точнее, я не знал, что нужно тебе ответить. Твое письмо надолго останется в моей памяти, я перечитывал его несколько раз, мне кажется, оно прочно въелось в нее. Мне кажется, что я понял все, что ты хотела им сказать, мне показалось, что я пережил все то, что пережила ты.

Я не виню тебя за твои мысли, я просто не имею на это права. Единственное, что я могу написать, это то, что я думаю на этот счет. Летом 1996 года меня впервые посетила мысль, что идеалы отца могут быть неверными, но, дементор его раздери, я воспитывался как достойная замена отца в кругу избранных, и я не мог допускать этих мыслей. Я пытался зарыть в себе все те сомнения, что были в моем сердце – да, Гермиона, оно у меня было всегда, и оно даже могло чувствовать. А потом на меня навалилось все сразу — побег отца из Азкабана, задание Темного Лорда и страх за Нарциссу. Я до сих пор не могу поверить, что это было на самом деле, все это было похоже на кошмар, и если сильно захотеть, то можно из него было выбраться. Нет, я хотел, очень хотел, но я не мог оставить мать. Я ведь мог, нет, я должен был пойти к Дамблдору, все ему рассказать, попросить помощи, но нет же, я не пошел. Это была не слизеринская гордость, это была моя личная глупость. Ведь я сын своего отца. Я был будто под Империо. Я был просто трусливым мальчишкой, и сейчас я сделаю все, чтобы исправить свои ошибки и больше никогда не жалеть ни о чем.

Это война сломала нас. Гермиона, сколько должно пройти времени, прежде чем мы сможем зажить как раньше? Нет-нет, я знаю и понимаю, что как раньше никогда не будет, и я не хочу. Я хочу сказать, что как бы мы жили, если бы не война?

Сломленный и твой,

Драко Люциус Малфой»

Понедельник 17 октября 2005 года

«Дорогой слизеринец!

Ты просто был запутавшимся ребенком. Но тот факт, что ты изменился, не может не радовать. Ты стал совсем другим, и мне нравятся эти перемены в тебе — не потому что ты не называешь меня грязнокровкой, а потому что ты осознал, что чистота крови не тот критерий, по которому нужно ценить людей.

Мне кажется, что за войну я повзрослела на несколько сотен лет, но потом я вдруг осознала, что мне все еще восемнадцать, и что нужно как-то жить дальше. Мне было страшно, очень страшно. Но рядом были Гарри, Джинни, Рон и другие, мы с Роном попытались построить отношения, но из этого ничего не вышло. Знаешь, как говорят — то, что мы ищем, всегда рядом? Так вот, это про Виктора, он был рядом всегда. Я даже не знаю, как стало так, что мы с ним перешили попробовать начать все сначала. Просто я решила, что так будет лучше, что с ним я буду счастлива. Но иногда в моей душе появляются сомнения, что если Виктор не тот, кто мне нужен, что если тут кто мне нужен, ищет меня, что если тут кто мне предназначался уже с другой?

Наверное, это так глупо, но ничего не могу с собой поделать. Знаешь, Драко, иногда я чувствую себя маленькой потерявшейся девочкой, а иногда старой одинокой старухой. Эта война не просто сломала нас, она нас просто разбила.

Разбитая и твоя,

Гермиона Джин Грейнджер»

Среда, 26 октября 2005 года

«Милая Гермиона!

Знаешь, после твоих слов мне стало легче, правда. Я всегда думал, что ты будешь последним человеком, который сможет рассмотреть во мне что-то хорошее, так как тебе действительно есть, за что меня ненавидеть.

Иногда мне кажется, что я не заслуживаю всего того, что имею: успешный бизнес, Габриэль, родителей, тебя. Нет-нет, не подумай, что я чем-то недоволен, просто.… Кажется, сейчас я веду себя как-то не по-слизерински. Мне кажется, Мерлин дал мне шанс искупить свои грехи, дал шанс помочь нуждающимся, дал возможность почувствовать себя нужным и любимым, не лишил меня родных. Мне кажется, что со дня на день мне придет счет за то, что я счастлив. Ведь не может быть все всегда хорошо?

Ты права – война действительно разбила нас всех, и знаешь, некоторым очень повезло, что рядом оказались родные и близкие, которые помогли мне снова стать целыми, а те, кто не смог снова найти себя, непременно найдет свою половинку.

Я не могу быть уверенным, что Виктор и Габриэль именно те, кто поможет нам стать целыми. Ведь если бы мы были уверены, что они — те самые, мы бы не спрашивали себя, а тот ли человек рядом?

Чья-то половинка

Драко Люциус Малфой»

Воскресенье, 30 октября 2005 года

«Дорогой Драко!

Ты слишком предвзято к себе относишься. Перестань. Мы уже говорили об этом, пара тебе вырасти и перестань изводить себя мыслями, типа: я этого не заслуживаю, или что бы было, если бы я сделал так. Никто не знает, что следует за нашими поступками, и боюсь, если бы мы знали, то вряд ли стали бы что-то менять.

Насчет Габриэль и Виктора, наверное, ты прав. Как бы мне не хотелось это признавать, но ты прав. Рядом с Виктором я чувствую себя защищенной и, возможно, любимой; я не могу сказать, что люблю его, мне просто хорошо с ним. Это ведь не любовь?

Твоя,

Гермиона Джин Грейнджер»

Пятница, 4 ноября 2005 года

«Дорогая гриффиндорка!

Я пытаюсь не думать так, правда, пытаюсь. Знаешь, если бы мне дали шанс все исправить, я бы непременно его использовал. Но такой ведь шанс дается не каждому?

А что такое любовь, Гермиона?

Твой,

Драко Люциус Малфой»

Понедельник, 7 ноября 2005 года

«Любимый друг!

А ты уверен, что, исправив прошлое, ты бы поступил правильно? Я имею в виду то, что вдруг так и должно было быть? Что если ты должен был совершить все свои ошибки?

Что, если бы ты принял помощь Дамблдора на Астрономической башне, что, если бы Снейп не убил его, что, если бы ты перешел на сторону Ордена? Что бы ты сделал, когда пришлось выбирать: мы или отец с матерью? Ты бы смог направить палочку на одного из них? Ты бы смог предать свои идеалы? И ради чего?

Если бы это изменило исход войны, если бы победили не мы? Я даже боюсь представить, что было бы, если бы мы проиграли. Возможно, я бы сейчас не писала тебе это письмо, ты мог бы быть женат на какой-нибудь чистокровной волшебнице, воспитывать своего сына на смену себе. Ты бы этого хотел?

Что такое любовь? Я долго думала над этим вопросом, не потому что не знала ответа, а потому что пыталась понять, что для меня есть любовь. Сначала, я решила, что это ощущение тепла и уюта с любимым человеком, разговоры ни о чем и обо всем сразу, уверенность в том, что завтра с этим человеком будет таким же радужным и счастливым, как сегодня. Хочу ли я этого? Возможно, но тогда как же ссоры и страстный секс в знак примирения?

Может быть любовь – это какой-то вирус, который попадает в кровь через поцелуи и вызывает ощущения эйфории и привыкания? Но должна ли быть любовь привычкой? Нет-нет-нет, любовь это же что-то другое! А если мои теории верны? Если мои теории соединить в одну? А что если…?

Драко, что если я принимаю за любовь влюбленность? Ведь это может причинить боль не только мне, но и человеку, который меня любит. А любит ли? Что если Виктор тоже задается таким же вопросом, что если мы оба неправы, и наши половинки не мы?

Что будет, если мы все же решим с ним создать семью? Что будет, когда мы поймем, что рядом не тот человек? И сможем ли мы что-то с этим сделать? Что если будет поздно? Что если в это самое время моя половинка сделает такую же ошибку? А что если все-таки Виктор тот самый? Значит ли это, что я буду самой счастливой? Значит ли это, что я перестану задавать себе вопрос – а любовь ли это?

Твоя истеричная гриффиндорка,

Гермиона Джин Грейнджер»

Вторник, 15 ноября 2005 года

"Милая Гермиона!

Я долго думал над твоими словами. Я даже в кошмарном сне не мог представить, что я мог бы сражаться против родителей. Это ведь неправильно! Да и сама война — это вообще что-то в корне неправильное.

Почему ты не допускаешь мысли, что прими я помощь Дамблдора, я бы спас сразу несколько сотен жизней? Или независимо от моего выбора, из-за меня лишилось жизни множество людей? Знаю-знаю, мы говорили об этом, я помню, что не должен себя винить и так далее, просто сейчас я констатирую факт.

Я ведь хотел принять помощь Дамблдора, уже собирался сбиться, как мне тогда казалось, с верного пути, но тут из ниоткуда появляется Снейп. Я до сих пор слышу шепот директора: пожалуйста, Северус…

Крестный всегда защищал меня, знаешь, он как-то сказал, что единственное, что он не может сделать — так это защитить меня от самого себя. Он сделал то, что многие, несмотря на слова Поттера, не могут ему простить, даже после смерти.

Знаешь, Гермиона, мы с тобой должны сойти со станции «Война». Может нам пора уже перестать жить войной, тебе не кажется?

До недавних пор я считал, что мое сердце способно только гонять кровь и любить мать, но тут появилась Габриэль. Нет, я не говорю, что это та самая неземная любовь, о которой все говорят. Это похоже на сильную влюбленность, на привязанность. Мне с ней хорошо, нам есть о чем поговорить и о чем помолчать. Возможно она та самая, возможно, чтобы это понять, мне нужно время. Или мне нужно будет время, чтобы понять обратное.

Усталый и твой,

Драко Люциус Малфой»

Суббота, 26 ноября 2005 года

«Дорогой Драко!

Как бы мы этого не хотели, но мы дети войны, как бы мы не пытались мы не сможем забыть и просто жить дальше. А может быть, мы просто пока недостаточно сильно этого хотим? Знаешь, после твоего письма я пообещала себе, что только раз в году буду позволять себе быть слабой и вспоминать войну. Только 2 мая, только в этот день, больше никаких разговоров о войне. Мы ведь без нее сможем?

Твоя,

Гермиона Джин Грейнджер»

Вторник, 13 декабря 2005 года

«Милая Гермиона!

Прости, что давно не писал тебе, но на меня столько всего навалилось. Нет, я не жалуюсь, просто рассказываю о своей жизни. Люциус болен, и никто не знает, что с ним, говорят, что какой-то новый вирус. Я уже несколько недель пытаюсь изготовить зелье, но я не знаю, от чего именно его нужно лечить. Колдомедики пожимают плечами, Снейп пытается узнать хоть что-то у портретов, а я ищу зелье. Я все время что-то пробую, экспериментирую, но я не могу понять, что с Люциусом не так.

Гермиона, что мне делать? Я спасаю стольких людей, готовя сложнейшие зелья, но не могу спасти собственного отца? Так ведь не должно быть.

Милая, Гермиона, помоги мне…

Твой,

Драко Люциус Малфой»

Пятница, 16 декабря 2005 года

«Дорогой Драко!

Мы непременно найдем способ, чтобы спасти Люциуса. Мне нужны все колдомедицинские заключения, все твои расчеты. Я что-то придумаю, мы найдем способ спасти его.

Твоя,

Гермиона Джин Грейнджер»

Понедельник, 19 декабря 2005 года

«Дорогая Гермиона!

Спасибо за то, что делаешь это для меня. Для меня это много значит.

Я перечитал, кажется, все колдомедицинские справочники, но в них нет даже упоминания о похожих вирусах. Мы сначала решили, что это простая простуда, но…

Твой вечный должник,

Драко Люциус Малфой»

Четверг 22 декабря 2005 года

«Милый Драко!

Боюсь, что колдомедики никогда с подобным не сталкивались. Это маггловская болезнь (как, скажи мне, Драко, КАК чистокровный волшебник, мог ей заболеть?), Драко я боюсь, что у твоего отца птичий грипп, мутировавший вирус испанки. С письмом прилагаю маггловские газеты. Я написала знакомому маггловскому врачу насчет болезни твоего отца, он подтвердил, что мое заключение может быть верным. Драко, твоему отцу СРОЧНО нужно пройти обследование у магглов.

Я прочитала твои расчеты, одно зелье действительно способно помочь, но я считаю, что в нем не хватает шалфея и слезы дракона.

Твоя,

Гермиона Джин Грейнджер»

Воскресенье, 25 декабря 2005 года

«Дорогая Гермиона!

С Рождеством!

Отец отказывается посещать маггловскую больницу. Я не могу разубедить его. Завтра утром я собираюсь без его ведома доставить его в больницу. Только я еще не решил, как мне удастся все это провернуть, но на всякий случай выпью Феликс фелицис.

Ты была права насчет шалфея и слез дракона, это помогло, но все равно не вылечило отца. Нет, я понимаю, что даже в магическом мире не бывает «волшебных» исцелений, но я не теряю надежды…

Зелье немного помогло отцу, мне кажется, что мох нужно заменить на Золотой ус, как ты считаешь? Высылаю свои расчеты.

Твой,

Драко Люциус Малфой»

Вторник, 27 декабря 2005 года

«Милый Драко!

И тебя, мой хороший, с рождеством!

Уверена, что у тебя все получилось. Жду твоего письма.

Да, Золотой ус подойдет идеально.

Твоя,

Гермиона Джин Грейнджер»

Пятница, 30 декабря 2005 года

«Дорогая Гермиона!

Если бы заранее у Люциуса не забрали палочку, он бы проклял не только меня и врача, но всех, кто попытался бы на него посмотреть. Кое-как нам с Нарциссой удалось затащить его в кабинет врача, я уже подумывал об Империо, когда отец сдался.

Диагноз подтвердился – птичий грипп.

У магглов ведь это не излечимо? Пока не излечимо?!

Пока отец держится на нашем зелье, но что делать, если оно перестанет помогать?

Я должен найти зелье, заклинание, хоть что-то… Я должен.

Твой,

Драко Люциус Малфой»

Понедельник, 2 января 2006 года

«Милый Драко!

Магглы ищут вакцину, но пока безуспешно. У меня есть несколько идей, я сделала кое-какие расчеты, посмотри. Возможно, что-то подойдет.

Твоя,

Гермиона Джин Грейнджер»

Четверг, 5 января 2006 года

«Дорогая Гермиона!

Снейп предложил заменить змеиный яд молоком единорога, и это дало результат. Болезнь больше не развивается, отец держится на зельях, но ему уже лучше. Зелье позволяет ему существовать, пока еще не жить. А я не теряю надежды, я сделаю все, что от меня зависит и все, что зависит не от меня, но я найду зелье, что спасет жизнь отцу.

Твой,

Драко Люциус Малфой»

Понедельник, 9 января 2006 года

«Дорогой Драко!

Я рада, что Люциусу лучше. Я уверена, что у тебя все получится.

Твоя,

Гермиона Джин Грейнджер»

Знаешь, я не могу с кем-то делить тебя

Лучше я уйду, не возвращай меня

Анна Волошина – Сердце

Понедельник, 1 августа 2006 года

Утро выдалось холодным, ветреным и казалось, что в любой момент может пойти дождь. Гермиона Грейнджер, декан факультета Гриффиндор, устало подняла лицо к пасмурному небу. «Сегодня будет трудный день», — подумала девушка, возвращаясь с балкона в спальню. Сейчас нужно будет приготовить завтрак, разбудить Виктора, он должен уехать на очередные соревнования, потом Гермионе нужно будет обойти несколько маглорожденных волшебников, что получили свои письма в Хогвартс. А вечером она наконец-то встретится с Драко. От мысли о последнем девушка заулыбалась. Она с нетерпением ждала этой встречи; несмотря на то, что они не виделись год, ей показалось, что прошла пара сотен лет. Нельзя так привязываться к людям, — корила себя девушка, жаря омлет. Последние полгода они редко переписывались – одно-два письма в месяц; Драко пытался найти зелье для отца, Гермиона налаживала личную жизнь с Виктором, писала научные статьи и пыталась свыкнуться с работой преподавателя в Хогвартсе.

Завтрак прошел как всегда по-семейному тихо, в последнее время Гермиона смотрела на отношения с Виктором как на отношения муж-жена. Но в глубине души все равно сидел какой-то червячок, напоминающий, что возможно Виктор не тот, кто ей нужен.

Проводив Виктора, девушка собралась и отправилась к первой семье.

* * *

Драко с утра находился в прекрасном расположении духа: бизнес процветал, отец хорошо себя чувствовал, мать гордилась им, Габриэль была рядом, а главное — он наконец-то встретит Гермиону. Драко не мог окончательно признаться себе в том, что привязался к девушке, и она для него не просто подруга по переписке, а значит что-то большее.

Наспех позавтракав, Драко приказал Тинки передать Габриэль, что он вернется не раньше завтрашнего утра, и аппарировал на работу.

День выдался трудным: сначала проверка из Министерства на наличие запрещенных зелий, потом поиски аира по всему Лондону для одного серьезного заказа. А когда он посмотрел на время, то ужаснулся: до встречи с Гермионой оставалось чуть больше часа. Быстро убрав все документы, Драко аппарировал в цветочный магазин, чтобы забрать заранее заказанный букет желтых тюльпанов.

* * *

Усталая Гермиона аппарировала на место их встречи и посмотрела на маленькие наручные часы – она как раз вовремя. Сегодняшний день выдался ужасным. Она посетила три маггловские семьи, но было такое чувство, что она сразилась с василиском. Девушка до сих пор помнила, как много лет назад в ее доме появилась Минерва Макгонагалл с письмом из Хогвартса. Гермиона потрясла головой. Когда она соглашалась заменить Минерву на ее посту профессора Трансфигурации, она не знала, что вместе с ней прилагалась еще и должность декана Гриффиндора, но теперь Гермиона отвечала еще и за распределение. Девушка еле слышно застонала: несмотря на то, что она получала удовольствие от работы, иногда ей не хватало былой рутины. Но лишь на мгновение.

Девушка достала из сумочки небольшую пудреницу, поправила растрепавшиеся после аппарации локоны и освежила макияж. Посмотрев по сторонам, она медленно направилась к их камню. Посмотрев на время, девушка решила, что Драко немного опаздывает и просто не успел ее предупредить, наверное, что-то срочное на работе.

Несколько секунд подумав, Гермиона взмахнула палочкой, и возле камня появился стул. Девушка присела, вытянула уставшие ноги и осмотрелась вокруг. Все было таким же, как и в их первый день: возле костра танцевали молодые маги, за большим столом дегустировали черничные пироги, а недалеко от нее все тот же маг соединял молодые пары временным союзом. Гермиона невольно залюбовалась парой, надписывающей на камне свои имена: с каким обожанием они смотрели друг на друга! Девушка невольно улыбнулась, но потом, посмотрев на время, грустно вздохнула – Драко опаздывал почти на двадцать минут. Наверное, что-то серьезное, – подумала Гермиона, массируя виски.

Она по-прежнему сидела на стуле, закрыв глаза. Создавалось впечатление, что время вокруг нее несется в бешеном темпе, а сама она смотрит на себя со стороны, как в замедленной съемке. Веселье было в самом разгаре, а она еле сдерживала слезы.

Бросив взгляд на часы – 23:59! – Гермиона поняла: Драко не придет.

— Это конец… — тихо прошептала девушка, а одинокая слезинка скатилась по ее щеке.

«Как бы не сложилась наша судьба, обещаешь, что каждый год первого августа ты будешь ждать меня у нашего камня?

И я обещаю прийти», — совсем некстати вспомнились строчки из его первого письма.

Она подняла взгляд к затянутому тучами ночному небу, и словно узнав о ее состоянии, оно начало проливать свои слезы. На ее лицо упали первые холодные капли; Гермиона медленно поднялась, призвала со стола бутылку вина, быстрым движением палочки открыла ее и сделала большой глоток.

Посмотрев вокруг себя еще раз в надежде увидеть родной силуэт, Гермиона неуверенно сделала шаг в сторону того места, где они с Драко сидели в первый раз. Она шла вперед, время от времени делая глоток вина. Девушка совсем не обращала внимания на то, что с каждой минутой дождь усиливался, и маги на холме накладывали на костер водоотталкивающие чары. Гермиона даже не удосужилась натянуть капюшон на голову.

Девушка остановилась возле большого дуба, сотворила плед и села на него, прислонившись спиной к стволу. Гермиона сделала последний глоток, взмахом палочки превратила бутылку в кучку осколков, и тут же их убрала. Немного посидев так, она вытерла слезы и задумалась, а отчего она, собственно, плачет? Из-за того, что не пришел Драко? Или может быть, из-за того, что сегодня выдался трудный день? Или из-за Виктора?

Как всегда, Гермиона начала анализировать всю ситуацию: да, возможно она плакала из-за Виктора, из-за того, что Орлина давит на нее насчет наследника. Да, она могла плакать из-за того, что взвалила на себя много работы. И как бы она не хотела себе в этом признаваться, но она плакала из-за Драко Малфоя – слизеринского принца и противного хорька. Гермиона усмехнулась своим мыслям, а из-за чего именно она так расклеилась? Потому что он не пришел, или потому что не прислал ни Патронуса, ни сову? Что настолько важное могло его задержать? Или кто? Может что-то случилось, и он не смог прислать весточку?

Гермиона потрясла головой, прогоняя свои глупые мысли. Он бы обязательно предупредил – она была в этом уверена. Через пару минут девушка поднялась со своего места. Дождь все так же продолжал лить стеной. Она вышла из-под своего укрытия, постояла несколько секунд под холодными струями, пытаясь охладить свои мысли, и тут же аппарировала в Хогвартс. Ей нужно было подумать и отдохнуть.

* * *

Драко аппарировал домой. До встречи с Гермионой оставалось совсем немного времени, но его вполне хватало на то, чтобы принять душ. Решение зайти домой перед встречей было спонтанным, но каким-то шестым чувством Драко чувствовал, что это именно то, что ему нужно.

Он поднялся в свою спальню, положил на кровать букет, а сам быстро направился в сторону ванны. Габриэль, наверное, нет дома, или она отдыхает в саду, решил Драко, увидев небрежно брошенный халатик на полу в ванной. Он быстро скинул с себя одежду и включил холодный душ, такой, чтобы можно было вытерпеть.

Обернув полотенце вокруг бедер, Драко вышел из ванны и замер. На кровати в полупрозрачном пеньюаре сидела Габриэль, в руках она держала небольшую пиалу с медом. Парень как завороженный смотрел, как девушка опускает указательный палец в мед, медленно подносит к губам и, зажмурившись от удовольствия, облизывает его.

— Я услышала, как ты пришел, — хриплым голосом сказала девушка, снимая с себя пеньюар. — Думаю, нам стоит отменить день Лугнасада вместе, — промурлыкала она, отбрасывая ненужную вещицу.

Габриэль встала с кровати, небрежно сбросив с нее букет желтых тюльпанов, и медленно, с грацией кошки направилась к Драко. Он почувствовал, как все его мысли испаряются из головы, кроме одной — он хочет ее здесь и сейчас.

Покачивая бедрами, девушка подошла к все еще ошарашенному парню, при этом она опускала палец в мед и размазывала лакомство по своей груди. Драко нервно сглотнул. Она протянула к нему свободную руку и погладила щеку, плавно спускаясь к линии подбородка. Встав на носочки, она поцеловала его в уголок рта, и продолжила рукой исследовать его тело. Медленно, немного царапая коготками, спустилась по его накачанной груди до линии, где начинается полотенце. Другой рукой она поднесла к груди Драко пиалу с медом и вылила мед на него. Отойдя на шаг, Габриэль поставила пиалу на пол и наблюдала за тем, как мед медленно стекает по его голому торсу. Девушка нервно облизала губы. Не разрывая зрительного контакта, она начала растирать мед по телу парня, случайно касаясь его соска и время от времени проводя языком по животу, груди.

Словно выйдя из оцепенения, Драко схватил девушку в охапку, прижимаясь к ее податливому телу. Он почувствовал, как полотенце упало к его ногам и, перешагнув через него, шагнул к кровати.

* * *

Драко лежал в постели, прижимая к себе Габриэль, перебирая ее волосы, пока она мирно посапывала на его плече. Давно он не чувствовал себя так хорошо, давно они не позволяли себе так кхм… отдыхать.

Аккуратно выбравшись из объятий, он сел на постели. Нужно принять душ, подумал Драко, коварно улыбаясь, можно, конечно, и Габриэль с собой захватить. Потягиваясь, он поднялся с кровати и заметил букет желтых тюльпанов на полу. Гермиона. Нет, он не мог забыть про нее. Закусив губу, Драко застонал и быстро направился в душ, чтобы смыть с себя остатки меда.

Гермиона должна его дождаться, он ей все объяснит, она поймет, повторял себе как заведенный Драко, быстро натягивая брюки на мокрое тело.

— Куда ты? — потягиваясь, спросила Габриэль.

— Я забыл про важную встречу, — ответил Драко, быстро поднял букет и аппарировал.

На улице стеной лил холодный дождь, и Драко тотчас промок. Он осмотрелся вокруг — возле камня никого не было. А на что он, собственно, надеялся? Он достал из кармана старинные часы на серебряной цепочке — уже начался новый день, он не успел.

Драко медленно подошел к камню, провел рукой по их именам, положил букет на забытый кем-то стул и тихо прошептал:

— Прости…

* * *

Утро пришло как всегда неожиданно, Гермиона нехотя разлепила глаза и тихо застонала: голова ужасно болела, все тело ужасно ныло, а глаза были воспалены от слез. Выбравшись из постели, девушка направилась в ванную: это было то, что ей сейчас необходимо.

Лежа в теплой воде, Гермиона начала приводить в порядок свои мысли. Вчера после того как она аппарировала в Хогвартс, в учительском крыле она столкнулась с Минервой Макгонагалл. Та с удивлением посмотрела на свою бывшую ученицу, а сейчас коллегу, и в ее глазах читался немой вопрос.

— Все нормально, — хриплым голосом ответила Гермиона.

Но мудрую женщину не так уже легко провести, и она взяла девушку за руку и повела в свои комнаты. Минерва напоила ее перечным зельем, горячим чаем, потом достала бутылку виски и потребовала все ей рассказать.

Вытираясь пушистым полотенцем, Гермиона услышала стукв окно и сразу же узнала филина Драко Малфоя. Дрожащими руками она отвязала письмо, протянула филину угощение; птица благодарно ухнула и удобно устроилась на подоконнике в ожидании ответа.

Гермиона сломала фамильную печать Малфоев и достала сложенный пополам пергамент:

«Дорогая Гермиона!

Я должен перед тобой извиниться за то, что случилось вчера. Прости меня за то, что я не пришел. Ты ведь до последнего ждала? Прости меня, Гермиона Джин Грейнджер.

Вчера у меня выдался трудный день — проверка из Министерства на наличие запрещенных зелий (сама понимаешь, что никто не доверяет бывшему слуге Лорда), потом я искал аир по всему Лондону для одного очень важного заказа. А когда я усталый аппарировал в свой кабинет, я решил, что перед встречей с тобой еще успею принять душ…

Гермиона, пойми меня, пожалуйста, правильно, я не знал, что мое желание принять душ закончится так. Когда я вышел из душа, на кровати меня ждала Габриэль, она услышала, как я вернулся, и решила, сделать мне приятное. Когда я ее увидел, в моей голове, словно что-то щелкнуло — и я обо всем забыл.

Прости меня.

Твой,

Драко Люциус Малфой»

Гермиона обессиленно опустилась на кровать, горячие слезы стекали по ее щекам. «Он променял меня на секс с подружкой», — эта мысль пульсировала в ее голове так же быстро, как и билось ее сердце. Стараясь ровно дышать, Гермиона попыталась унять дрожь в руках и успокоиться. Она повернулась к филину, что внимательно за ней следил:

— Возвращайся к своему хозяину. Ответа не будет. Это конец, — последние слова она прошептала еле слышно и, уткнувшись лицом в подушку, разрыдалась.

Прошло некоторое время, прежде чем Гермиона смогла успокоиться и привести себя в порядок. Она уже собиралась выходить из комнаты, когда камин вспыхнул зеленым цветом, и в нем появилась голова Минервы:

— Доброе утро, моя девочка.

— Доброе утро, директор.

— Как ты себя чувствуешь?

— Опустошённой.

— Ты куда-то спешишь? — спросила она, осматривая ее с ног до головы.

— Нет, хотела пройтись к озеру.

— Надеюсь, ты не против компании?

— Нет, конечно.

— Тогда через пару минут встречаемся у входа, — сказала Минерва, и зеленое пламя исчезло.

Они остановились у кромки озера, и обе смотрели куда-то прямо перед собой. Первой тишину нарушила Минерва:

— Он не объявился?

— Он прислал мне утром письмо через своего филина.

— Что-то серьезное?

— Нет. Он вчера развлекался со своей подружкой и забыл про нашу встречу, — как можно безразличней сказала Гермиона, а затем тихо добавила: — Лучше бы соврал.

— На что он купился?

— Говоря его словами — Габриэль решила сделать ему приятное, — на последнем слове Гермиона поморщилась.

— Мальчишка.

Они некоторое время постояли молча.

— Гермиона, постарайся не думать об этом. Помни, что у тебя есть Виктор, он любит тебя. Поверь мне, девочка, с ним ты будешь счастлива.

— Не знаю. Я до сих пор не уверена в своих чувствах к нему.

— Для начала хватит простого уважения, а затем и любовь придет.

— Возможно…

* * *

Несколько дней спустя

Драко нервными шагами мерял свой кабинет. Сегодня его филин в очередной раз вернулся без ответа. Он остановился возле большого камина и уткнулся лбом в холодный мрамор. Буквально на несколько секунд он замер в нерешительности, потом взял горсть летучего пороха, шагнул в камин и громко сказал:

— Кабинет Минервы Макгонагалл, Хогвартс.

Отряхиваясь, он вышел из камина и посмотрел на удивленную женщину.

— Доброе утро, директор. Простите за то, что я без предупреждения, но мне нужно срочно поговорить с Гермионой. Она здесь?

— Доброе утро, мистер Малфой. Извините, но я ничем не могу вам помочь. Я не знаю, где Гермиона, — женщина посмотрела на него сочувственно.

— Она вам совсем ничего не сказала?

— Нет, она взяла отпуск на несколько дней и аппарировала в неизвестном мне направлении.

— Ясно. Спасибо, профессор. Я могу снова воспользоваться вашим камином?

— Да, конечно.

— До свидания, директор.

— До свидания, мистер Малфой.

Перед тем как зайти в камин, Драко обернулся к директору:

— Профессор, передайте ей, что мне жаль, — сказал Драко, и его поглотил зеленый огонь.

Как только пламя скрылось, Гермиона вышла из-за стеллажа с толстым фолиантом в руках:

— Спасибо, профессор…

* * *

«Драко!

Я прошу тебя не беспокоить меня, перестань присылать мне письма. Это конец. Понимаешь? Ты сделал свой выбор в пользу Габриэль.

Мог бы соврать, что тебя задержало что-то другое. Мне было приятно узнать, что встрече со мной ты предпочел секс со своей подружкой.

Так должно было когда-то случиться, мы с тобой слишком разные. Мы не можем быть друзьями. Я гриффиндорка, ты слизеринец, я — Гермиона Грейнджер, а ты — Драко Малфой. Этим все сказано.

Не пиши мне никогда…

Больше не твоя,

Гермиона Джин Грейнджер»

«Гермиона!

Позволь тебе напомнить, что ты являешься моей женой, хочешь ты этого или нет, но мы с тобой связаны – и даже если ты захочешь, ты не сможешь уйти.

Еще несколько месяцев назад нам это не мешало.

Твой муж,

Драко Люциус Малфой»

Измученный филин прилетел под утро, на его лапке не было ответа.

И только нам, только раз, дадут начать все с начала.

И небо будет за нас. Разве мало? (с)

Юлия Савичева – Мало

Прошло три года

Суббота, 1 августа 2009 года

Гермиона как завороженная смотрела на плавно идущую по проходу красивую невесту. Она украдкой вытерла выступившие слезы и сжала руку стоящего рядом Виктора, он в ответ одобряюще улыбнулся. Гермиона перевела взгляд на собравшихся гостей в поисках знакомой белесой макушки. Его родной затылок она бы узнала из тысячи, и вот сейчас, пока по проходу красиво вышагивала Панси Паркинсон, этот затылок что-то шептал на ухо своей подружке, в ответ та мило улыбнулась и сжала руку Драко. Гермиона отвернулась от них. Он счастлив — так и должно быть.

Когда пришло приглашение на свадьбу Панси Паркинсон и Кормака Маклаггена, Гермиона не поверила своим глазам: истинная слизеринка выходит замуж за гриффиндорца.

Там, наверное, будет он, — первая мысль, что посетила голову Гермионы после того, как она увидела приглашение. Три года она не видела Драко, точнее три года она делала вид, что не видела его ни в Косом переулке, ни в Попечительском совете Хогвартса, ни в газетах. Он отвечал ей тем же. Вот так за один раз они перечеркнули только наладившиеся отношения.

Гермиона устало улыбнулась Виктору. Не так давно их отношения начали рушиться. Последнее время девушка старалась все больше загрузить себя работой, чтобы не идти домой, потому что ее там ждали Виктор, Орлина и еще какая-нибудь кандидатка на роль миссис Крам. Около года назад Орлина Крам перебралась в Лондон, чтобы быть поближе к сыну и его невесте, чуть ли не каждый день она доводила до слез Гермиону постоянными разговорами о свадьбе и наследниках. Вскоре она успокоилась, и только Гермиона была готова вздохнуть полной грудью, как Орлина перешла в наступление, начав приглашать на званые обеды разных чистокровных волшебниц, которые были готовы хоть сию же минуту стать женой Виктора.

Каждый такой ужин заканчивался ссорой, Гермиона кричала, что уходит, Виктор убеждал ее, что кроме нее, ему никто не нужен. Орлина обиженно поджимала тонкие губы и не прекращала свои попытки найти невесту для сына.

Когда очередной ужин закончился скандалом, Гермиона не выдержала и ушла. Она сама не заметила, как ноги принесли ее домой, в дом ее родителей. Гермиона не была дома с того дня, как они с Драко уехали в Париж. Она не могла переступить порог родительского дома без него, но сегодня был не тот случай. Рядом больше его не было, и нужно было идти дальше, поэтому девушка нерешительно взялась за ручку двери и вошла внутрь.

Гермиона прошла по всем комнатам, вспоминая о том, как она жила тут с Драко, в комнате, где он спал, в шкафу висела забытая им рубашка, на столе возле кровати лежал «Пророк» трехлетней давности.

Домой Гермиона вернулась ближе к утру, надеясь, что Виктор спит и не остановит ее, но он сидел в кресле в их общей спальне и пил виски.

— Вернулась, — констатировал факт Виктор, поставил бокал на прикроватный столик и поднялся с кресла.

— Только за вещами.

— Ты не уйдешь.

— Виктор, у нас ничего не получается, — Гермиона стояла, облокотившись на дверь, и смотрела, как Виктор медленно к ней приближался.

— Только не говори, что в этом виновата моя мать.

— Виноваты мы сами.

— Когда ты собиралась мне сказать?

— Сказать что?

— Не притворяйся, что не понимаешь, — Виктор в два шага преодолел расстояние между ними и теперь нависал над ней.

— Я действительно не понимаю, — тихо ответила Гермиона, сильнее вжимаясь в дверь.

— Ты и Малфой.

— Я и Малфой? Ты же знаешь, что мы все время ненавидели друг друга.

— Тогда почему он тебе писал? Что ты скажешь на это? — выплевывая каждое слово, говорил Виктор, доставая из кармана сложенный пополам пергамент.

— Ты… ты рылся в моих вещах? — спросила Гермиона, пробежав глазами по тому, что было написано на пергаменте, — это было последнее письмо Драко.

— Я предпочитаю другую формулировку, скажем, я искал причину твоих отказов стать моей женой, — с каждым сказанным Виктором словом Гермиона ощущала, как рушится мост между ними. — Ты уже замужем!

— Это не настоящий брак, — тихо ответила Гермиона, поднимая на Виктора глаза полные слез.

— Объяснись.

И Гермиона рассказала ему почти все, умолчав лишь о том, что жила с Драко в доме ее родителей и поездке в Париж, она лишь сказала, что они были друзьями, а потом просто поняли, что слишком разные.

В то утро Гермиона так и не ушла, она осталась с человеком, который ее любил и был готов мириться с тем, что она врала ему.

* * *

Драко чувствовал, как за ним чуть ли не весь вечер наблюдают родные карие глаза, но он не смел, обернуться, чтобы встретиться с ними. Это означало бы, что все опять начинается. Он этого хотел, но еще больше он боялся этого.

Он знал, что сегодня встретит ее — это так странно, что сегодня женятся их бывшие — Панси Паркинсон и Кормак Маклагген.

Три года он видел ее на снимках в газетах, на собраниях Попечительского совета, но не смел с ней заговорить. Они оба неплохо делали вид, что друг для друга их не существует. И у них вроде бы даже это получалось, но каждое утро Драко просыпался в надежде получить от нее письмо. Это было так непривычно, не получить от нее письма, где она жаловалась на Орлину, где они говорили о войне, где пыталась понять, рядом ли их половинки.

Из раздумий его вырвал горячий шепот Габриэль:

— Через несколько рядов от нас — Гермиона Грейнджер?

— Где? — Драко медленно повернулся, Гермиона не обращала внимания на красивую невесту, мило улыбаясь Виктору Краму; Драко повернулся к Габриэль: — Да, это она.

— С ней ты тоже переспал?

— Нет, ты что…

— Она, так на нас смотрит. А с невестой ты спал?

— Габриэль, что с тобой?

— Просто каждый выходные мы ходим на свадьбы твоих бывших подружек.

— Ты же знаешь, что ты для меня одна, — хриплым шепотом сказал Драко, целуя девушку.

За банкетным столом они сидели с миссис Забини и самим Блейзом, Габриэль довольно быстро нашла общий язык с семьей Забини. И вот сейчас она о чем-то мило щебетала с Блейзом, пока Драко искал в толпе знакомый силуэт. На импровизированной сцене Панси пела о своей любви к Кормаку, Драко даже не сомневался в том, что она сама эту песню и написала, уж очень песня была похожа на те, что она писала ему в Хогвартсе.

Извинившись перед собравшимися за столом, Драко направился к Гермионе, стоявшей возле выхода из зала. Когда он к ней подошел к ней, она не выглядела удивленной, будто бы ждала.

— Наверное, хорошо гулять на свадьбе девушки, с которой спал в школе?

— Не понимаю о чем ты, — улыбаясь, ответил парень, вставая рядом. — Откуда ты все знаешь?

— Панси не раз рассказывала о том, как ты хорош, чуть ли не плакаты на эту тему писала.

— Пойдем, — Драко взял девушку за руку и потянул к выходу из зала.

Они вышли на улицу, прошли в сад, сели на скамейку, и Драко призвал два бокала шампанского. Несколько минут они посидели молча, по-прежнему держась за руки.

— Ты ее любишь? — не глядя на него, спросила Гермиона.

— Да, мне с ней хорошо. Как Виктор?

— У нас все нормально, насколько это возможно, — грустно улыбаясь, ответила Гермиона.

— А мне есть, что тебе рассказать, — улыбаясь, сказал Драко.

— Сплетни чистокровных семей?

— Почти, — он выдержал театральную паузу, — Габриэль беременна.

— Это же чудесно, — бросаясь на шею парню, воскликнула Гермиона. — О Мерлин, Драко, ты будущий отец!

— Я не верю! Это так странно звучит, но да, я — отец, — прижимая к себе девушку, восторженно ответил Драко.

— Поздравляю, — еще крепче прижимаясь к нему, сказала Гермиона и легко коснулась его губ своими.

— Спасибо, ты не представляешь, как я счастлив, — Драко поцеловал ее в ответ, только он позволил себе задержать свои губы на ее немного дольше, чем позволял дружеский поцелуй.

— Значит, скоро Габриэль станет миссис Малфой? — обнимая его, спросила Гермиона, стараясь прижаться к нему так, чтобы он не заметил слез в уголках ее глаз.

— Мы решили не спешить со свадьбой, Габриэль не хочет выходить замуж «французской булочкой».

— Ясно, — Гермиона, подавив вздох облегчения, заглянула в глаза Драко. — Нам нужно возвращаться.

— Да, пойдем, — ответил парень, в последний раз обнимая Гермиону, и помог ей подняться со скамейки.

* * *

Когда они вернулись на праздник, то слегка улыбнувшись друг другу, поспешили к своим вторым половинкам. Виктор в это время что-то обсуждал с четой Поттеров, а Габриэль разговаривала с Забини. И если бы Драко Малфой смотрел не вслед уходящей Гермионе Грейнджер, то непременно бы заметил, что Блейз Забини передал его невесте небольшой клочок пергамента.

Драко неторопливо направился в сторону друга и невесты. Коротко кивнув Блейзу, парень вовлек девушку в танец.

— О чем ты разговаривала с Забини?

— Да так ни о чем, он рассказывал о ваших проделках на последнем курсе. Как насчет тебя и этой… Гермионы Грейнджер?

— Тоже вспоминали школьные годы, — вторил ей парень.

— Что тебя связывает с магглорожденной подружкой Гарри Поттера? — прошипела Габриэль, склоняясь к самому уху Малфоя.

— Милая, я же тебе говорил, между нами ничего не было, — как можно невинней ответил Драко.

— А хотелось бы?

— Габриэль, у меня априори ничего не может с ней быть.

— Хм… Драко, я и малыш устали, пойдем домой? — обиженно поджав губки, предложила девушка.

— Хорошо, я только попрощаюсь с родителями и Панси, — согласно кивнул Драко и направился в сторону родителей.

* * *

Уходя, Гермиона чувствовала спиной взгляд родных серых глаз, но не смела оборачиваться. Когда она подошла к друзьям, она ощутила, как напрягся Виктор, и от этого возникали некоторые вопросы: как много он видел? Чего не видел, а что додумал сам? И какие выводы он из этого сделал?

— Гарри, Джинни, приятно было с вами снова увидеться, мы с моей невестой, — еле сдерживая себя, начал Виктор (последнее слово так и было пропитано ядом; Гермиона надеялась, что Поттеры не заметили этого), — должны вас покинуть.

Гермиона почувствовала, как земля уходит из под ног. Виктор вел ее к выходу из зала, хотя правильнее сказать, тащил. Девушка молча шла рядом, понимая, что если сейчас проронит хоть слово, свидетелями скандала станут все присутствующие, а ей этого очень не хотелось. Выйдя из зала, они тут же аппарировали.

Уже несколько долгих, как им казалось минут, они стояли друг перед другом, смотря точно в глаза; оба боялись заговорить первыми.

— Виктор… — отчего-то севшим голосом начала Гермиона, но была прервана.

— Гермиона, я не хочу ничего слышать. Я устал от твоих тайн, от этой лжи. Семья строится на доверии, а ты исчерпала весь лимит. Я так больше не могу. Я не могу тебя делить с кем-то, кто тебе даже не принадлежит, но ты отчаянно хочешь, чтобы это было так.

— Виктор, я…

— Дай мне договорить, Гермиона, — парень отошел к окну и сжал подоконник, так что побелели костяшки пальцев. — Я пытался делать вид, что все у нас нормально, сначала списывал все на войну, потом на учебу, потом на работу, потом на расстояние между нами. Я делал попытки все наладить, перебрался жить в Лондон, но все равно между нами была пропасть. Ты была со мной, но в тоже время ты была где-то очень далеко. Скажи, мне Гермиона, что в нем есть такого, чего нет во мне?

— Я не знаю, — вытирая тыльной стороной руки слезы, ответила девушка. — Я не знаю, почему рядом с ним я забываю обо всем и чувствую то, что не могу чувствовать к тебе. Прости. Я бы очень хотела, чтобы ты был моей второй половинкой, но, наверное, не судьба, или ее очередная шутка. Прости, что сделала тебя несчастным, — девушка подошла к парню и положила руку ему на плечо. — Я пойду. Пришли потом мои вещи, пожалуйста, — девушка коснулась губами щеки Виктора. — Прости меня за нелюбовь и будь счастлив.

* * *

А на другом конце Лондона, закрывшись в своем кабинете, сидел Драко Малфой и допивал бутылку виски. Он пил вроде бы и от счастья, что скоро станет отцом, но и из-за того, что в его сердце была какая-то пустота. Было ощущение, что кто-то вырезал кусочек его сердца и забыл вернуть. Хотя он знал, у кого этот кусочек, — у девушки с теплыми янтарно-карими глазами. Как бы ему хотелось, чтобы именно она спала в соседней комнате, а под ее сердцем рос его ребенок.

Пошатываясь, Драко встал из своего кресла и, подойдя к портрету Снейпа, отодвинул его и открыл тайник. Внутри были разные документы, драгоценности, но ему нужна была старая дубовая шкатулка. Он бережно достал ее, провел пальцами по гладкой поверхности, вернулся в кресло и открыл шкатулку. Внутри были письма, несколько колдографий и фотографий, и авиабилет. Драко достал обычную маггловскую фотографию. На ней были изображены обычные счастливые парень и девушка на берегу Сены. Парень погладил половину фотографии, где была изображена Гермиона. Интересно, а она смотрит на их совместные фотографии? Перечитывает ли его письма?

И когда же это Драко Люциус Малфой, потомок древнего чистокровного рода, стал таким сентиментальным? — проскочила мысль в голове парня, но он ее тут же отогнал. Он перевел взгляд на часы — 23:58, если постарается, он еще успеет к их месту. Шестое чувство подсказывало Драко, что ему обязательно нужно быть там именно сегодня — 1 августа. С трудом встав с кресла, он аппарировал, несмотря на то, что это было не рекомендовано в его состоянии.

* * *

Гермиона осмотрелась вокруг. Она и сама не знала, почему аппарировала к их с Драко месту, — такое чувство, что ей руководила какая-то неведомая сила. Девушка подошла к камню, провела по шероховатой поверхности, улыбнулась и услышала в двух шагах от нее звук аппарации.

— Что ты здесь делаешь? — раздался над ухом знакомый голос.

— Могу спросить тебя о том же, — улыбаясь, ответила она, поворачиваясь к Драко.

— Думал о тебе, и решил не нарушать ритуал, заглянуть сюда, — мягко усмехнулся Драко, притягивая ее к себе. — Что случилось? Ты плачешь?

— Нн...неважно, — пролепетала девушка и мысленно обругала себя за то, что не успела скрыть чарами заплаканное лицо.

— Скажи мне, — уговаривал ее Драко, а сам опустился на траву возле камня и усадил девушку себе на колени.

— Хорошо, — тихо согласилась девушка. — Мы с Виктором расстались, — совсем тихо закончила она, всхлипнула и спрятала лицо на груди у Драко.

— Т-ш-ш-ш, — парень успокаивающе начал гладить девушку по голове, пока она пыталась что-то еще сказать.

Через несколько минут Драко почувствовал, что Гермиона перестала всхлипывать, он заглянул ей в лицо и понял, что девушка спит. Аккуратно поднявшись с ней на руках, невзирая на серьезное количество алкоголя в крови, он аппарировал.

Они оказались за крыльце ее родительского дома, Драко открыл дверь простой Алохоморой. Поднялся на второй этаж, зашел в комнату Гермионы, осторожно положил ее на кровать, укрыл пледом, провел рукой по спутанным волосам и аппарировал домой, где его ждала беременная невеста. А завтра утром Гермиона проснется и обязательно помирится с Виктором, она же его любит, решил для себя Драко. Парень осторожно зашел в их с Габриэль спальню, разделся и лег спать. Вот оно, счастье, — подумалось ему, и в ту же секунду он уснул.

Если надо подождать — я подожду, есть время

Знай, я тебя не тороплю

Сказать три самых главных слова: Я тебя люблю

Баста — Осень

Среда, 17 марта 2010 года

«Дорогая Гермиона!

Сегодня я стал отцом! Ты представляешь? Я, Драко Люциус Малфой — отец?! Это что-то невероятное. У меня есть сын! Я так счастлив. Мы назвали его Скорпиус Гиперион Малфой — скажи, звучит-то как! Ради него я готов на все.

Как у тебя дела? Я давно не получал от тебя писем. Я волнуюсь.

Твой,

Драко Люциус Малфой»

Гермиона устало отложила письмо, встала из-за преподавательского стола и открыла окно в надежде, что холодный утренний ветер остудит ее мысли.

У него есть сын от девушки, которая любит его, и которую любит он. Все правильно, так и должно быть, — как заклинание, повторяла Гермиона, наливая себе виски.

На глаза навернулись слезы, ведь на месте Габриэль могла быть она — Гермиона Грейнджер. Или не могла? У него есть ребенок, ты ему больше не нужна, — повторяла про себя девушка, делая большие глотки и даже не ощущая вкуса напитка.

Дрожащей рукой Гермиона потянулась к пергаменту — нужно написать ответ и соврать, что счастлива за него.

«Милый Драко!

Поздравляю тебя. Скорпиус — прекрасное имя.

Будьте счастливы.

Из тебя выйдет хороший отец, нужно немного постараться.

Гермиона Джин Грейнджер»

* * *

Пятница, 14 мая 2010 года

«Милая Гермиона!

Мне бы хотелось, чтобы в этот день ты была рядом со мной. Габриэль вроде бы и рядом, но в то же время где-то очень далеко. После рождения Скорпиуса мы с ней отдалились друг от друга. Я не понимаю, что происходит. А малыш чувствует, что между нами что-то происходит, и он все время плачет. Я так не могу. Быть отцом очень трудно.

Я схожу с ума.

На этом моя черная полоса не прошла. Умер Люциус. К тому моменту, как письмо дойдет до тебя, ты прочитаешь об этом в «Пророке». Он, может быть, и не был самым лучшим отцом, но все же... И знаешь, мы любили друг друга, по-своему, но любили.

Нарцисса постарела на пару сотен лет, она почти не ест, мало спит, все время сидит в кабинете отца и плачет. Слишком много плачет. И я не могу ничем ей помочь. Разве что быть рядом. А достаточно ли этого?

Я не знаю, что мне делать.

Ты нужна мне.

Твой,

Драко Люциус Малфой»

Понедельник, 17 мая 2010 года

«Дорогой Драко!

Прими мои соболезнования.

Ты сделал все, чтобы продлить жизнь отцу настолько, насколько это возможно. Драко, ты совершил почти невозможное, и он тобой гордился. Может быть, не всегда умело это показывал, но я видела, как он на тебя смотрит, он горд, что у него такой сын.

Ты, главное, помни, что время все расставит по своим местам…

Гермиона Джин Грейнджер»

Драко отложил письмо, достал из пачки последнюю сигарету, покрутил ее в руках. Столько лет прошло с тех пор, как он окончил университет, а привычка курить осталась. Он немного дрожащими руками подкурил.

Время... Конечно же, Гермиона права, оно обязательно все решит и расставит по своим местам. Но сколько должно пройти прежде, чем боль уйдет? И уйдет ли она когда-нибудь? Будет ли Нарцисса улыбаться, как раньше?

Да, у них с Люциусом были непростые отношения, но все же они любили друг друга. Любили так, как умели. Так, как их научили, сдержанно, но все же.

Драко понимал, что это должно было когда-нибудь случиться, что настанет тот день, когда зелье перестанет помогать. Он все это понимал, но никак не мог принять.

В ту ночь, когда не стало отца, Драко не мог уснуть, было ощущение того, что если он закроет глаза, то что-то обязательно случится. Он не закрыл глаза ни на минуту, но отец все равно умер.

Утром того дня он был дома, говорил с Люциусом, тот улыбался Нарциссе, говорил с Габриэль о будущем, держал на руках Скорпиуса, но Драко не оставляло ощущение, что он с ними прощается.

— Драко, — хриплым и усталым голосом произнес Люциус, когда они остались вдвоем. — Сын, спасибо тебе за то, что ты сделал для меня. Ты стал прекрасным Мастером Зелий, спасибо, что дал мне шанс.

— Отец, мне кажется, или ты прощаешься со мной? — спросил отчего-то тоже хриплым голосом Драко и взял холодную руку отца в свою.

— Береги себя, береги свою семью, цени то, что имеешь, — словно не слыша Драко, проговорил Люциус.

— Отец…

— Снейп сказал, что тебе помогали с зельем для меня. Раньше у меня не было времени на расспросы, но сейчас я хотел бы знать, кого должен благодарить.

— Гермиону Грейнджер, — после небольшого замешательства ответил парень.

— Гриффиндорка, — тихо прошептал Люциус, и в его голосе послышались нотки уважения.

Это был их последний разговор. А потом где-то в районе трех часов ночи прилетел семейный филин. Он все понял без слов.

* * *

Воскресенье, 1 августа 2010 года

Гермиона аппарировала на их место раньше, чем они договорились, — ей нужно было подготовиться к этой встрече. За последний год в их жизни многое изменилось. События последних месяцев заставили Драко еще на несколько лет повзрослеть. Гермиона слышала, что он все свободное время проводит в Малфой-Мэноре, пытается вернуть к жизни Нарциссу, уделяет много времени сыну, иногда посещает званые ужины с Габриэль и ведет бизнес отца.

Когда она подошла к камню, он уже был там. Как всегда, в его руках был букет желтых тюльпанов, вид у него был усталый. Он выглядел так, будто бы не спал несколько суток, глаза были потухшими, а улыбка измученной; на щеках была утренняя щетина.

— Привет, — Гермиона подошла к парню, встала на цыпочки и поцеловала его в колючую щеку.

— Привет, — прижимая ее к себе, ответил Драко, зарываясь лицом в ее волосы. — Я скучал.

— Жутко выглядишь, — отстраняясь от парня, проговорила Гермиона.

— Знаю, но пока ты об этом не сказала, я не думал, что все настолько плохо.

— Ты не должен терять лицо, ты же Малфой!

— Малфой… — подтвердил парень и безразлично пожал плечами.

— Ты устал.

— Честно? Безумно.

— Аппарируем к моему дому.

— Но… — девушка приложила палец к его губам.

— На счет три. Раз. Два. Три.

В ту же секунду они оказались на крыльце ее родительского дома. Они прошли в гостиную, Гермиона призвала бутылку вина и разожгла камин.

— Сегодня в очередной раз ты спасаешь меня от самого себя, — констатировал Драко, разливая вино по бокалам.

— Угу, — Гермиона присела возле камина. — Хочешь об этом поговорить?

— Еще нет. Я еще недостаточно пьян. А ты хочешь об этом поговорить?

— Нет. Пока нет. Ты же еще не достаточно пьян, — усмехнулась девушка.

Через некоторое время, когда они допивали вторую бутылку, парень начал говорить:

— Сначала все было хорошо, даже очень. Мы были так счастливы, когда родился Скорп. Но через несколько недель все изменилось. Нет-нет, я не говорю, что Габриэль плохая мать, она старается, как и я. Но она редко бывает дома, все время учится… Зачем? И еще у нее кто-то есть.

— Драко…

— Нет, послушай меня. Я это точно знаю. Она говорит, что идет на встречу с подругой, а сама к нему. Я видел их, — голова Драко лежала на коленях Гермионы, а она успокаивающе перебирала его волосы.

— Мне так жаль.

— Но с ним она будет счастлива.

— Кто он? — тихо спросила Гермиона, не понимая, зачем ей это.

— Забини. Мой лучший друг Блейз Забини, — он хрипло рассмеялся. — Он может дать ей то, чего не могу дать я. Я должен ее отпустить.

— Разве нельзя что-то сделать?

— Нет.

— Ты не будешь даже пытаться?

— В этом нет смысла.

— Пессимист, — призывая еще одну бутылку вина, сказала Гермиона.

— Реалист. Как насчет тебя? После того как ты рассталась с Виктором, я тебя ни с кем не видел.

— Я знаю, на что ты намекаешь, но я не одинокая, я — одна. Достойно звучит?

— Почему?

— Я не готова к новым отношениям. Новые отношения — это всегда новая боль.

— Ты не можешь быть уверена в этом до конца.

— Могу. Драко, мне далеко не пятнадцать, чтобы верить в сказки со счастливым концом.

— Вот именно.

— Спасибо, — она, шутя, ударила его в плечо, — ты очень добр ко мне.

— Я не об этом. Гермиона, ты же понимаешь, что для каждого из нас приготовлена своя половинка?

— А что если я целая?

Драко в ответ скорчил рожицу и продолжил:

— Понимаешь, Гермиона, тебе нужен умный мужчина, и все такое, чтобы вам было о чем поговорить в старости.

— Еще себя предложи.

— А почему бы и нет? Я умен, чертовски красив…

— И очень скромен.

— И свободен.

— Ты не свободен.

— Гермиона, — Драко закатил глаза. — Вообще-то, ты моя жена.

— Временная.

— Уже семь лет как, — после секундного колебания сказал Драко.

— Так долго, — девушка нахмурилась. — Можно я об этом напишу в своей книге?

— Ты пишешь книгу? — спросил Драко, садясь возле Гермионы.

— Я тебе что, не рассказывала? — Гермиона задумчиво накручивала прядь волос на палец. — Не так давно начала писать что-то типа мемуаров. Помнишь, я говорила — «Откровения гриффиндорской заучки». Мне есть, что рассказать.

— Боюсь, я буду отрицательным героем.

— Только в начале, обычно в книгах плохой парень в конце всегда становится хорошим.

— Да, прекрасная перспектива.

— Да ладно тебе, все не так уж и плохо. Когда я ее наконец-то допишу, пришлю тебе экземпляр с автографом.

— Ты так добра ко мне!

— Скоро светает, тебе не нужно домой?

— Прогоняешь? — ухмыляясь, спросил Драко.

— Просто спрашиваю.

— Меня так не ждут…

— Хорошо.

— …и я не хочу уходить, — продолжил парень и поцеловал удивленную Гермиону.

* * *

Суббота, 27 ноября 2010 года

«Милая Гермиона!

Я скучаю по тебе. Я понимаю, что ты занята: работа в Хогвартсе, работа над книгой... Я так хочу тебя увидеть. Мне столько всего нужно тебе рассказать.

Несколько дней назад в очередной раз разругался с Габриэль. Я предложил ей выбор: либо начать все сначала, либо расстаться. И знаешь, что она выбрала? Если ты подумала, что она решила уйти к Забини, то ты ошибаешься, она сказала, что не уйдет, но и не останется. Странная позиция, тебе так не кажется? Я спросил у нее, что в Забини есть такое, чего нет во мне, и знаешь, что она мне ответила? Она сказала, что он может дать хорошее положение в обществе, может сделать ее счастливой, она может стать миссис Забини, и он ее любит. А потом она сказала:

— Ты ведь не женился на мне из-за того, что женат на Гермионе Грейнджер?

У меня возникло чувство, будто бы она ударила меня Ступефаем. Оказывается, она видела одно из твоих писем. Но знаешь, я не почувствовал себя виноватым, совсем нет, даже наоборот, я почувствовал облегчение.

Я напомнил Габриэль, что дал ей право выбора. Она недолго думала, собрала вещи и ушла. Теперь решаем проблемы с ребенком, он ведь мой наследник, и я люблю его всем своим сердцем. Ни одному из нас не хочется привлекать внимание к этому, мы решили, что пока Скорп будет жить с Габриэль, а я буду навещать его, когда захочу.

Твой,

Драко Люциус Малфой»

Среда, 1 декабря 2010 года

«Дорогой Драко!

Я тоже по тебе скучала. Прости, что так редко пишу, но времени катастрофически ни на что не хватает. Все свободное время провожу за работой над книгой. Мне столько всего хотелось рассказать миру, а в итоге… Может быть, я слишком рано засела за мемуары? Знаешь, мне бы хотелось добавить в них наши письма, но я понимаю, что это невозможно. Нет, ничего не говори по этому поводу; так будет правильнее, если никто не узнает о нас.

Мне очень жаль, что у вас с Габриэль ничего не вышло. Возможно, она и права, Забини сможет сделать ее счастливой? Нет, я не говорю, что ты на это не способен, просто вы уже попробовали, и…. И я надеюсь, что причина не в том, что ты женат на гриффиндорской зубрилке.

Твоя,

Гермиона Джин Грейнджер»

* * *

Воскресенье, 20 марта 2011 года

«Дорогая Гермиона!

Представляешь, уже год как я отец! Это потрясающее чувство! Знаешь, я, наверное, до конца никогда в это не поверю. Это так странно, держать в руках маленького человечка, который смотри на тебя твоими же глазами и улыбается. Я, наверное, слишком сентиментален? Но ничего не могу с собой поделать.

Гермиона, я так скучаю…

Как продвигается работа над книгой?

Твой,

Драко Люциус Малфой»

Четверг, 24 марта 2011 года

«Милый Драко!

А я до сих пор не свыклась с мыслью, что у тебя есть сын. Это так странно….

Несколько дней назад закончила книгу, отнесла редактору, ты, наверное, о нем слышал — Марк Вуд, младший брат Оливера Вуда, бывшего капитана Гриффиндора.

Марк говорит, что если все сложится удачно, то книга выйдет в августе. Ты ведь придешь на презентацию? Или я сойду с ума от переживаний.

Я безумно соскучилась.

Твоя,

Гермиона Джин Грейнджер»

«Приглашение

Господину Драко Люциусу Малфою

Издательство Magic News приглашает Вас посетить презентацию книги Гермионы Джин Грейнджер «Откровения гриффиндорской заучки».

1 августа 2011 года в магазине «Флориш и Блоттс»

Начало в 18:00.

С уважением,

Марк Вуд»

Тот человек, которого ты любишь во мне,

конечно лучше меня: я не такой.

Но ты люби, и я постараюсь быть лучше себя.

М.М. Пришвин.

Понедельник, 1 августа 2011 года

Гермиона вышла на крыльцо дома сразу же, как только услышала хлопок аппарации.

— Привет, — улыбаясь, проговорила она, обнимая Драко.

— Привет, — прижимая ее к себе, повторил он. — Я скучал.

— Я тоже скучала, — она берет его за руку и проводит в дом, — ты надолго?

— Не знаю. Наверное, буду тут до тех пор, пока ты меня не выгонишь, — ответил он, садясь на диван. — Герми, я… я хотел… сказать… ну, с того последнего раза…

— Драко-Драко, — перебила его Гермиона, — нет, это я… я должна тебе кое-что сказать… — девушка замялась.

— У тебя кто-то есть? — возмущенно-удивленно воскликнул парень.

— В это так трудно поверить? — девушка нервно, начала ходить перед диваном.

— Мужчина? — уточнил Драко.

— Да, дементор тебя раздери, мужчина, — зло сверкнув взглядом в его сторону, ответила Гермиона. — Мой новый… друг.

— Подумать только, друг!

— Его зовут Марк Вуд, — выходя из гостиной, миролюбивым тоном начала девушка.

— Он что, еще и гриффиндорец? — следуя за девушкой по пятам, выспрашивал Драко.

— Нет, конечно, слизеринец, — пробурчала Гермиона, доставая джезву. — Он обаятельный, умный, красивый…. И вообще, весь гриффиндорский такой.

— То есть, храбрый идиот?

— Нет.

— Герой вроде Поттера?

— Нет.

— Он богат? Или что? Гермиона?! — прошипел Драко.

— Я не понимаю, что ты нависаешь надо мной?

— Ага, — словно не слыша, девушки, продолжил парень. — Значит, он сексуальный. Это значит, вы сексом занимаетесь? — выдвинул еще одну догадку возмущенный Драко.

— С каких пор я обязана перед тобой отчитываться? — в ответ возмущенно спросила Гермиона, продолжая варить кофе.

— Мы же с тобой недавно переспали! — не менее возмущенно воскликнул Драко.

— Я. Не. Забыла, — сквозь зубы произнесла Гермиона, ставя перед парнем кружку с кофе. — Драко, мы просто много выпили.

— Не так уж и много.

— Ты пытался снять рубашку, не снимая мантии, — садясь напротив парня, ответила Гермиона.

— Что ты несешь… — качая головой, произнес парень. — Что, правда?

— Ты просто расстроился из-за Габриэль… Тебе нужно было поплакаться в жилетку, ну или потрахаться. Ты нашел меня…. И потрахался в жилетку.

— А ты такая святая, раз решила подбодрить меня таким способом?

— А что плохо вышло? — недоверчиво спросила Гермиона.

Несколько секунд они молча сверлили друг друга взглядом.

— И если тебе интересно, это была лучшая ночь в моей жизни.

— Правда? — растерянно уточнил Драко.

— Отстань. Драко, это было один раз.

— Вообще-то три, — в ответ девушка лишь закатила глаза. — Герми, ты не веришь в это? В нас с тобой?

— Не верю. Нет, раньше верила…. Но не сейчас.

— Ясно.

— Нам пора, — поднимаясь из-за стола, сказала Гермиона. — Марк хочет с тобой познакомиться.

* * *

Как только Гермиона скрылась из виду, Драко обессиленно положил голову на скрещенные в замок руки. Собираясь утром к Гермионе, он собирался сказать ей о своих чувствах. Драко и сам не знал, когда из друга по переписке гриффиндорская заучка превратилась в девушку, о которой он думает перед сном и как только открывает утром глаза. Прозрение пришло неожиданно утром, когда первое, о чем он подумал после пробуждения, была она. Потом он подумал о том, как было бы хорошо засыпать и просыпаться рядом с ней, видеть ее не раз в год, а каждый день. Просто иметь возможность обнимать, целовать ее когда угодно и как угодно, а главное — сколько угодно.

Пытаясь быть честным с самим собой, Драко попытался разобраться в своих чувствах. Он признался себе в том, что не просто влюблен в Гермиону, а в том, что он ее любит. Как давно и как сильно, он не знал, но от мыслей о ней в груди появлялось приятное тепло.

Драко понимал, что он, возможно, не тот, кто ей нужен. У него сомнительное прошлое, нестабильное настоящее и не менее мутное будущее, и кроме своей любви он мог предложить ей разве что место в чистокровном обществе (на которое ей наплевать). Возможно, Малфои после войны потеряли свое величие, но многие чистокровные семьи по-прежнему их уважали. Также он понимал, что, возможно, Гермиона не разделяет его чувств, и он не имеет права давить на нее.

Сегодня утром, когда Гермиона сказала, что она не свободна, Драко почувствовал, как холодная рука сжала его сердце — не успел, опоздал.

Можно ли еще что-то исправить? Есть ли у него последний шанс быть вместе с девушкой, которую он любит и хочет сделать счастливой?

Сейчас к нему пришло понимание того, почему у него ничего не получилось с Габриэль. Он принял страсть за влюбленность и позволил этому заблуждению зайти слишком далеко и сделать их несчастными: его, Габриэль и, наверное, Гермиону. Сейчас Драко понимал и признавался себе в том, что все то время, что он провел с Габриэль, его сердце было в руках Гермионы.

Не смотря на то, что он признался в этом самому себе, легче не стало. Возможно, виной всему были слова Гермионы о том, что она не верит в них, а может быть и что-то другое…

Драко Малфой не знал, что ему делать со всем этим, но он точно знал лишь одно — он сделает все, чтобы Гермиона Грейнджер была счастлива. И неважно, с ним или без него.

* * *

Гермиона быстро преодолела расстояние от кухни до своей комнаты, и обессиленно упала на кровать. Она, как всегда, с нетерпением ждала встречи с Драко, но только в этот раз с большой опаской. Ей было страшно увидеть его и понять, что как бы она не убеждала себя — он ей дорог. Дорог не как друг, а как некто больше.

Гермиона не знала, как себя вести рядом с ним, чтобы не выдать себя и свое волнение после их последней встречи. И причина была не в том, что наутро они проснулись в объятиях друг друга, а то, что это может помешать их дружбе. Гермиона знала, что та ночь навсегда изменила их и их отношения, но она боялась признаться себе в том, что та ночь вернула ей ее прежние чувства к Драко.

Чтобы забыться, Гермиона согласилась на свидание с Марком Вудом. А потом еще на одно. Марк — полная противоположность Драко и этим он нравится Гермионе, именно за это она и цеплялась. Но вечером, перед тем как заснуть, она думала о Драко, о Марке и неосознанно сравнивала их, представляя, как бы каждый из них поступил в той или иной ситуации.

Гермиона Грейнджер обещала себе, что не сделает ничего, что сможет разрушить дружбу между ней и Драко, ведь главное, чтобы он был счастлив.

* * *

Драко нервно мерял шагами комнату, он слышал, как в своей комнате собирается Гермиона и ловил себя на мысли, что хотел бы знать: так ли тщательно она собиралась на встречи с ним?

Парень посмотрела на часы. Перед презентацией книги они с Гермионой должны встретиться с Марком Вудом, чтобы обсудить какие-то организаторские вопросы. От мыслей о последнем руки Драко непроизвольно сжались в кулаки, ведь сегодня ему придется делить его Гермиону с каким-то гриффиндорцем. Но самое главное — у этого гриффиндорца на нее больше прав, чем у него, Драко Малфоя! Что ни говори, а Драко Малфой всегда был собственником.

Драко устало сел на диван и уставился в одну точку. Его настроение пропало окончательно, он уже хотел извиниться перед Гермионой и вернуться в Малфой-Мэнор, но хваленая малфоевская гордость не позволяла этого сделать.

Когда он увидел Гермиону, плавно спускающуюся по лестнице в легком изумрудном платье, его решимость поубавилась, а настроение стало еще гаже, так как она нарядилась не для него. Драко хотел сделать ей комплимент, девушка действительно великолепно выглядела, но из-за собственной глупости вперемешку с ревностью и уязвленным чувством собственности он промолчал.

Гермиона молча протянула ему летучий порох, и они исчезли в зеленом пламени.

* * *

Марк Вуд был красивым молодым человеком лет тридцати пяти. Он нежно поцеловал Гермиону, пожал руку Драко и помог Гермионе сесть за стол, опередив Драко на долю секунды, от чего тот скривил лицо, как будто бы у него сразу заболели все зубы.

— Всегда мечтал с вами познакомиться, мистер Малфой, — приторно-сладким голосом сказал Вуд. — Вы никогда не думали о написании книги о своей жизни? — тут же последовал вопрос.

Драко опешил:

— Жаждете издать душещипательные мемуары «Ошибки молодости, или Как я стал служить Лорду?» — парень зло сверкнул глазами, а Гермиона напряглась.

— Нет-нет, мистер Малфой, вы меня не так поняли, — ничуть не смутившись, продолжил Марк.

Но договорить он так и не смог, так как был перебит каким-то вопросом Гермионы о предстоящей презентации.

Драко же сидел за столом и почти не принимал участия в беседе — не из-за того, что ему нечего было сказать, а только из-за того, что он не хотел расстраивать Гермиону. Он внимательно наблюдал за ними, за тем, как время от времени Марк сжимал ладошку Гермионы, как он поправлял выбившийся локон из прически. Драко не заметил, что сжал кулаки так, что на его ладони остались следы от ногтей.

Когда Марк сказал, что им пора, Драко, не видя себя от счастья, поспешил к выходу. Они не спеша направились к магазину, Драко старался не смотреть на Гермиону с Марком. Девушка казалась такой счастливой, что он ощущал себя здесь лишним.

В магазине Драко слился с толпой поклонников Героини Войны; стараясь остаться никем незамеченным, он встал позади толпы, почти у самого выхода. Драко видел, как к Гермионе сначала подошел Поттер с женой, они недолго о чем-то переговорили. Затем подходил Уизли со своей блондинкой, потом их заметила Рита Скитер и громко объявила, что ей нужен снимок легендарного Золотого Трио.

Драко смотрел, как все по очереди подходили к его Гермионе и обнимали ее, просили автограф. Понимая, что больше не может здесь находиться, Драко поймал взгляд Гермионы, слегка кивнул ей и вышел на почти безлюдную улицу, где наконец-то мог вздохнуть полной грудью.

Драко шел вперед, почти не разбирая дороги, просто прямо, просто вперед. Сейчас он понимал, что если он не уйдет сегодня, то никогда не сможет уйти от нее. Только что он увидел, что она может быть счастлива и без него. Сейчас ему оставалось лишь забрать свои вещи и до следующего лета исчезнуть из жизни Гермионы Грейнджер. Можно было бы уехать в Рим или в Ниццу…

Погруженный в свои мысли, Драко не сразу услышал, как его кто-то окликнул, и по тому, каким тоном это было сказано, можно было понять, что зовут его не в первый раз.

* * *

Гермиона, не переставая улыбаться, пожимала руки малознакомых людей, а взглядом искала родные глаза. Девушка видела, как Драко с отсутствующим видом стоял почти у самого выхода, будто бы принимая какое-то важное решение в жизни. Через какое-то время он поймал ее взгляд, кивнул и вышел из магазина. Гермиона почувствовала, что ей определенно нужно что-то сделать. «Он не должен уйти», — мысль появилась так неожиданно, что Гермионе показалось, будто бы время ненадолго замерло, будто бы давая ей возможность решиться.

Извинившись перед Марком, она выбежала вслед за Драко. Посмотрев по сторонам, она заметила знакомый затылок и побежала за ним. Она окликала его несколько раз, но казалось, он ее совсем не слышал, будучи полностью погруженным в собственные мысли.

— Драко! — в полном отчаянии крикнула Гермиона, и заметила, что тот резко остановился.

Гермиона видела, как он медленно повернулся, его глаза нашли ее, и понимая, что больше не может сдерживать свои чувства и эмоции, Гермиона кинулась в его объятья.

Прижимая к себе девушку, Драко не верил собственному счастью.

— Драко, — она подняла на него глаза полные слез, — я думала, что мои чувства давно остыли, но… — не договорив, Гермиона поцеловала его. — Если ты меня бросишь, предашь или… Драко, я просто убью тебя.

— Гермиона, клянусь, я сделаю тебя самой счастливой, — нежно целуя девушку, прошептал парень.

Когда сбываются самые заветные мечты, следует ожидать, что рано или поздно судьба предъявит тебе счет

Стефани Майер. Сумерки

Среда, 1 августа 2012 года

— Доброе утро, — говорит Драко, целуя лежащую девушку в плечо.

— Доброе утро, — улыбаясь, отвечает она, поворачиваясь к парню лицом, чтобы поцеловать его в уголок губ.

Он улыбается, и, зарывшись лицом в ее волосы, крепко к себе прижимает.

— Я боюсь, что мне все это снится, что наступит утро, а рядом тебя нет, — тихо шепчет она, пряча свое лицо у него на груди.

— Гермиона, я всегда буду рядом, — покрывая поцелуями ее лицо, отвечает Драко. — Слышишь? Всегда.

— Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю, — он еще сильнее прижимает ее к себе. — Сегодня мы должны разорвать наш временный брак.

— Я помню, — целуя его в шею, отвечает девушка.

— А потом ты станешь официально моей…

— Я и так твоя, — мурлычет она.

— Мы столько времени зря потеряли, — говорит Драко, целуя ее в ключицу.

— У нас впереди вся жизнь, чтобы наверстать упущенное, — отвечает Гермиона, притягивая его к себе для поцелуя.

* * *

Этот день выдался солнечным и ясным. Хотелось лежать где-нибудь на лужайке, греться под лучами солнца и читать любимую книжку. Но казалось, что Гермиона Грейнджер не замечала того, что происходило за окном, — все ее мысли были заняты предстоящим вечером. Ведь сегодня она перестанет быть временной супругой Драко, а через несколько месяцев станет миссис Малфой. Казалось, это то, о чем тайно мечтала гриффиндорка последние годы.

С тех пор как она переехала к Драко, каждое утро девушка просыпалась с мыслью, что все это нереально, что все это сон, и если это действительно сон, то она не хочет просыпаться. Но не все у них было хорошо, как бы им хотелось: были ссоры и скандалы с битьем фамильного фарфора, язвительными комментариями Снейпа, и не менее бурное примирение.

Реакция общественности их мало волновала, мало ли, что и кто говорит. Однажды утром в дом Гермионы аппарировали Гарри Поттер с супругой и потребовали объяснений. Джинни размахивала «Пророком» перед лицом Гермионы и кричала на нее не за то, что она скрывала от всех свои отношения с Драко Малфоем, а за то, что рассталась с «красивым, мужественным и самым лучшим парнем в мире» Виктором Крамом. Потом, вдоволь накричавшись, швырнула в лицо девушки газету и аппарировала, а до сих пор молчавший Гарри начал говорить:

— Ты не обижайся на нее, она ведь не со зла. Просто она такая… Она отойдет и еще попросит у тебя за это прощения.

— Я знаю, Гарри, что у нее характер не сахар, но это моя жизнь, и я сама вправе решать, с кем ее прожить, — ответила ему девушка.

— Если хочешь знать, я всегда знал, что Крам не тот, кто тебе нужен. И если ты уверена в своем выборе, то я тебя только поддержу, — сказал Гарри и обнял подругу.

— Спасибо.

Гарри оказался прав: через какое-то время Джинни успокоилась, и у них установилось что-то вроде перемирия.

Но больше всего Гермиону пугала реакция Нарциссы; девушка со страхом ожидала того дня, когда Драко ее официально представит своей матери. Ведь Гермиона хорошо помнила, чем закончился обед с его родителями несколько лет назад, но все прошло на удивление тихо и спокойно. Как будто бы все нормально и они никогда не сражались по разные стороны, будто бы все хорошо и никакой войны не было.

* * *

Гермиона Грейнджер давно так не нервничала, как в тот вечер. Весь день девушка не находила себе места, ведь через пару часов они с Драко разорвут их временный брак, а через два месяца они свяжут себя узами брака уже официально в Министерстве. Эта мысль не давала покоя Гермионе с того дня, как Драко сделал ей предложение. Она не знала, сколько еще времени ей потребуется, чтобы до конца поверить в то, что это не сон, что все это происходит с ней на самом деле.

Лишь оказавшись на знакомом холме, девушка позволила себе расслабиться. Они сразу же подошли к старому камню, на котором были высечены их имена. Старый маг, что скреплял их временный брак, улыбнулся им и пригласил в центр круга, они протянули друг другу свои руки. Маг сделал несколько пассов палочкой, из палочки вырвался золотой луч и пронизалих соединенные руки. Они разомкнули рукопожатие, отвернулись друг от друга и вышли из круга; их взгляд был прикован к камню, на котором буква за буквой исчезали их имена.

* * *

Четверг, 1 августа 2013 года

— Если хочешь знать, то нет — я не беременна, — сказала Гермиона, швыряю свою палочку на кровать.

— Милая, — ласково начал говорить Драко, обнимая ее за талию. — Не переживай так…

— Драко Малфой! Ты, бездушная скотина,что значит — не переживай? — зашипела на него Гермиона, вырываясь из его объятий, от чего он прижал ее еще сильнее к своей груди.

— Гермиона, — шелковым шепотом начал парень, — ты не дала мне договорить. — Покрывая ее шейку легкими поцелуями, он продолжил: — Если ты хочешь, то мы сейчас можем попробовать еще раз, — он повернул девушку с себе лицом и, дразня, легонько коснулся ее губ своими.

— А ты не опоздаешь на работу? — расстёгивая пуговицы на его рубашке, спросила девушка, усмехаясь.

— Запомни, Малфои никогда не опаздывают, это другие приходят раньше, — целуя ее в ключицу, он подхватил ее под бедра, чтобы она обвила ногами его талию, и крепче прижал к себе.

* * *

Пятница, 1 августа 2014 года

— Знаешь, я безумно рад, что ты прекратила преподавать в Хогвартсе, и у меня есть возможность каждый день просыпаться в твоих объятиях, — прижимая к себе еще сонную Гермиону, шептал ей на ухо Драко, от чего ее шея покрывалась предательскими мурашками. — И теперь ты можешь помогать мне в лаборатории.

— Я помню, как ты обрадовался, — довольно улыбаясь, сказала Гермиона. — Если бы ты каждый день не нудил о том, что леди Малфой не должна работать, я бы не за что не бросила работу, — рисуя какие-то узоры на его груди, пробормотала девушка.

— Нууу, думаю, я был убедителен в своих доводах, наглядно показав, что тебя ждет, если ты не будешь пропадать целый день на работе, — улыбаясь подобно змию-искусителю, Драко переплел их пальцы.

— Знаешь, я бы хотела, чтобы ты повторил свои доводы, — девушка провела рукой по своей груди, — а то вдруг я передумаю.

— Ну, если ты так настаиваешь, — сказал Драко, и притянул жену к себе для поцелуя.

* * *

Суббота, 1 августа 2015 года

— Вчера получила слезы феникса, сегодня буду проводить эксперименты с зельем, — улыбаясь, сказала Гермиона, ставя перед Драко завтрак.

— Ты же помнишь, что вечером мы идем на праздник Лугнасада?

— До вечера я сто раз успею закончить работу.

— Герми…

— Драко, пойми, это зелье очень важно для меня, — девушка начала нервно мерять столовую шагами. — У меня есть реальный шанс стать матерью.

— Герми…

— Драко, постарайся понять меня. Я не могу спокойно смотреть на Джеймса и Скорпиуса, я не могу спокойно слушать щебет Джинни и Габриэль про первые шаги, первые слова, первые полеты на метле… — она остановилась возле окна. — Я не могу смотреть на то, как Скорп тянет к тебе руки и говорит «Папа!», — последнюю фразу Гермиона закончила еле слышным шепотом, она вцепилась в подоконник так, что костяшки ее пальцев побелели.

— Прости, — она даже не слышала, как он приблизился к ней и сжал в своих объятиях. — Я очень люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя.

* * *

С самого утра Гермиону не покидало странное ощущение того, что что-то должно произойти. Все просто валилось из рук, а зелье имело светло-голубой цвет вместо насыщенного синего и было слишком густым, поэтому больше походило на мазь против ожогов. Взмахом палочки Гермиона очистила котел и начала все сначала.

Гермиона добавила последний ингредиент. Зелье в этот раз было более насыщенного цвета, но все равно не достаточно синее. Очередной взмах палочки, и все сначала.

Девушка в тысячный раз начинала заново:

— Семь лепестков смородины… — бормотала себе под нос Гермиона, — перо аиста… капелька своей крови… волос единорога… одна капля Жидкой удачи… три капли слез феникса, — девушка едва занесла руку над котлом, чтобы добавить последний ингредиент, как котел начал угрожающе булькать, и зелье начало пениться и вытекать. Выйдя из оцепенения, Гермиона подняла руку с палочкой:

— Эванес…

Но прежде, чем она успела произнести очищающееся заклинание, котел взорвался.

* * *

Весь день Драко не находил себе места, весь день его преследовало чувство дежавю, будто если он сейчас что-то не сделает, то обязательно произойдет нечто плохое. Мысли о том, что что-то может случиться, преследовала его с того самого момента, как он аппарировал из дома. Такое уже однажды было с ним в ночь, когда умер отец, но Драко старался не думать об этом.

Наорав на ни в чем не виноватого Блейза, Драко отбросил документы и аппарировал домой. Оказавшись в холле дома, он заметил клубы густого дыма, что шел из подвала, где была расположена лаборатория. В ту же секунду он кинулся по лестнице вниз, выкрикивая имя Гермионы.

Когда он влетел в то, что осталось от лаборатории, перед ним предстала жуткая картина: его жена лежала распластанная на полу лицом вверх, ее волосы были слипшимисяот крови, недалеко от нее лежала сломанная палочка, а ее левая нога была неестественно вывернута.

Но потом я понял, что раз каждый день, каждую секунду я думал о ней и улыбался, значит, встреча с ней, знакомство с ней и, главное, любовь к ней были самым большим добром в моей жизни.

Сесилия Ахерн. Посмотри на меня

What is happening to me today, romantics would call a melodrama, and cynics — the tragedy.

Николас Спаркс. Дневник памяти

Это утро началось для меня, как всегда, очень рано: я проснулся в своей холодной постели от очередного кошмара. Я чувствовал себя так, будто бы не спал уже много сотен лет, хотя так на самом деле и было, если честно. Но я же Малфой, а Малфои никогда не жалуются. Я привел себя в порядок, застелил постель, выпил горячего чаю, — к сожалению, в моем возрасте кофе уже не пьют. Приготовил завтрак, поставил его на поднос и понес в спальню.

Гермиона лежала одна на огромной кровати и казалось нереально хрупкой и ранимой; ее кудрявые волосы, уже изрядно поседевшие, разметались по подушке, а на лице сияла блаженная улыбка — в мире сновидений она безмерно счастлива.

Я ставлю поднос на прикроватный столик и принимаюсь будить женщину, что была, есть и всегда будет моей женой. Я сажусь в кресло возле кровати и смотрю, как она просыпается: сначала она открывает один глаз, затем второй, потом закрывает оба и несколько раз моргает, этим жестом как бы прощаясь со сном. И вот уже несколько минут она пристально смотрит на меня своими карими, когда-то такими родными и теплыми глазами.

— Кто вы? Где я? И что вы здесь делаете?

— Я Драко Малфой — твой муж. Ты сейчас в нашей спальне, и я принес тебе завтрак.

— Дурацкое имя у тебя, Драко Малфой, — протянула она, капризно надув губки.

Все как всегда — стандартный утренний разговор, после которого в горле стоит ком, и я перестаю верить в чудо, в себя, да и вообще, глаза предательски щиплет, несмотря на то, что этот диалог происходит каждый день на протяжение уже пятидесяти лет.

— А почему я тебя не помню? — она подозрительно щурится, но берет с подноса круассан.

Все так же, как и пятьдесят лет назад, все те же вопросы — все те же ответы. Я смотрю в родное лицо и на несколько секунд задумываюсь над ответом, так же, как и в первый раз в палате Святого Мунго.

— Произошел несчастный случай, и ты потеряла память.

На некоторое время ее лицо принимает задумчивое выражение лица, и между бровей пролегает морщинка, которую я так любил разглаживать.

— Тогда расскажи мне о нас, — она смешно морщит носик, и я на мгновенье забываю обо всем, что произошло, и надеюсь, что сейчас случится чудо, и она всё-всё вспомнит, но чудо не происходит, и я начинаю свой рассказ.

Гермиона любит перечитывать наши письма, смотреть наши совместные фотографии и задавать тысячу вопросов. Ближе к обеду я укладываю ее спать, а сам спускаюсь на террасу и вспоминаю тот день, когда в лаборатории произошел взрыв.

Не помню, ни как я вынес Гермиону из лаборатории, ни как аппарировал с ней в Мунго, ни как вызвал Поттера. Помню только бледное лицо своей жены. К ней в палату нас с Поттером и его женой пустили лишь много часов спустя. Моя любимая девочка лежала на накрахмаленных белых простынях и выглядела белее их. Мы с немым вопросом на лице повернулись к колдомедику, он обречено пожал плечами и сказал:

— Я сожалею, мистер Малфой, но мы сделали все, что могли.

Я только хочу возразить, как мое плечо предупреждающе сжимает рука Поттера, и я молчу, а колдомедик продолжает:

— Мы остановили внутричерепное кровотечение, дали костерост, обработали ожоги, — колдомедик говорит медленно, делая большие паузы между словами, и это меня безумно злит, но меня сдерживает Поттер. — Мистер Малфой, у меня для вас неутешительные новости, у нашей жены… — опять эти паузы! — Видите ли, — колдомедик делает вторую попытку, — ваша жена потеряла память, и мы не в силах ее вернуть.

В этот самый момент моя жизнь рухнула, рассыпалась как карточный домик, которые так любила строить Гермиона. Я чувствую, как во мне начинает закипать ярость, и я слышу, как на мое второе плечо опускается рука Джинни, и я даже не пытаюсь высвободиться из их хватки — у меня на это просто нет сил.

Колдомедик протягивает мне склянку с каким-то зельем, и я его тут же выпиваю, апатично отметив, что на вкус это успокоительное. Колдомедик продолжает говорить, а я опускаюсь на колени перед постелью своей любимой, беру в ладони еще холодную руку, целую и прошу прощения.

— Как такое возможно? — спрашивает Джинни.

— Понимаете, мозг еще не до конца изучен, и все, что я могу вам сказать, это что память может быть когда-нибудь вернется сама, так как у миссис Малфой потеря памяти вызвана стрессом в результате несчастного случая. Это своего рода защитная реакция организма.

С того дня моя жизнь круто изменилась. Каждый день начинался с того, что я просыпался, долго лежал в постели и смотрел в потолок, потом откуда-то брались силы, и я шел готовить завтрак; иногда утром приходила Джинни и помогала мне. Нет, я никогда не просил ее об этом, а она никогда не спрашивала, нужна ли мне помощь, — просто однажды утром я встретил ее на собственной кухне, где она готовила завтрак, и как бы между прочим сказала:

— Доброе утро, Драко. Садись за стол, завтрак готов.

И мне не хотелось сказать ей в ответ какую-то колкость. Миссис Поттер приходит каждую среду, по выходным нянчится с внуками. По вторникам приходит Скорп с Лили Поттер и дочерью Эммой, и я чувствую, что еще жив. А вот пятницу я люблю особенно сильно, спасибо Герою магического мира, который приходит всегда один и с бутылкой виски, и я на вечер обо всем тоже забываю.

Я помню, как Скорп сказал мне, что любит Лили Поттер и что хочет на ней жениться. Я был счастлив. Так ему и сказал, пока не вспомнил про свою любимую девочку… Скорпиус пришел ко мне как раз 1 августа, в день, который свел меня с самой лучшей девушкой на свете. Я попросил Поттера присмотреть за Гермионой, взял Скорпа за руку и аппарировал на наш холм. В первый раз в жизни я открылся перед сыном, рассказал ему нашу с Гермионой историю. Его свадьба была для меня испытанием на прочность: сочувственные взгляды и сияющая рядом Гермиона, которая никого не помнит, но, несмотря на это, счастлива…

Я смотрю на часы и захожу в дом, готовлю обед и несу его Гермионе. Когда я захожу в спальню, она стоит у окна, обнимая себя руками, и улыбается своим мыслям. Я окликаю ее, она смотрит на меня и мне кажется, что сейчас она скажет, что вернулась, что она все помнит, но вместо этого говорит:

— Драко Малфой, мой муж, — складывает губки бантиком и продолжает с интересом рассматривать меня, — поцелуй меня.

И я в ту же секунду хочу сорваться с места, кинуться к ней, сжать ее в своих объятиях, коснуться ее родных губ, зарыться руками в ее волосы и никогда не отпускать. Но вместо этого ставлю поднос на прикроватный столик, опускаюсь в кресло и наблюдаю за своей женой. Обычно она садится в соседнее кресло, с обиженным видом начинает поглощать обед, но не сегодня. Она стремительно подходит ко мне, внимательно смотрит мне в глаза, наклоняется и целует. И мне кажется, что мир замирает, и мне кажется, что я живой. Я зарываюсь руками в ее копну уже седых волос, я чувствую, как она улыбается, и мне кажется, что сегодня я снова начну верить в чудо и Мерлина. Она отстраняется от меня, вытирает мокрую дорожку от слезы на моей щеке, улыбается и говорит:

— Ты хороший, Драко Малфой, не зря я отдала тебе свое сердце.

И садится в соседнее кресло, чтобы поесть, а я закрываю глаза, чтобы сохранить в памяти этот поцелуй — до последнего вздоха.

Я люблю тебя, Гермиона, и всегда буду рядом, и не важно, помнишь ты меня или нет.