Призрак зеленого Дома

Как странно. Как нелепо. Гениальный ученый,

человек, до конца раскрывший все тайны

генетического кода, — уже многие годы обитает

в комке кристаллизованной жидкости.

Бесится, скучает, тоскует... вновь и вновь

перестраивает чужие гены... строит

виртуальные миры и ведет виртуальные войны...

И все это время — строит, строит, строит

бесконечные планы освобождения.

С. Лукьяненко.

Глава 1. Мечтатель

Гуляя по крыше десятого этажа, если упадёшь, превратишься

в мешок с потрохами. То, что ты не устоял под напором ветра,

не спасёт тебя от смерти.

Franken.

Невилл Лонгботтом был самым невезучим студентом из всех — это знал каждый, кто хоть раз посещал Хогвартс. Не было, пожалуй, ни одного предмета, на котором паренек не умудрялся сказать глупость, уронить что-нибудь на пол в самый неподходящий момент или провалить задание. Единственной его отдушиной была травология: работа в теплице успокаивала нервы, методичное и почти однообразное в чем-то занятие требовало сосредоточения и усердия, а хрупкие растения, пусть и магического происхождения, нуждались в тщательном уходе и постоянной заботе. Ковыряясь в сыроватой, пряно пахнущей земле, Невилл забывал обо всем, даже о том, как он бывал неуклюж и смешон. Мысли текли размеренно и спокойно — неспешные махинации с магической флорой наводили на почти романтический лад. Оставаясь в одиночестве огромной теплицы, Лонгботтом часто думал о своих прошлых неудачах и представлял, как легко это можно было исправить или хотя бы обернуть в шутку: и вот он уже гордо отряхивает пыль с колен и звонко смеется над собственной неосторожностью, заражая своим весельем даже строгого преподавателя.

Надо заметить, Невилл часто мечтал, и частенько его мечты уводили его так далеко, что он переставал замечать все вокруг, отчего с парты вновь падали перья, зелья были безнадежно испорчены, а заклинания попросту не получались. Бабушка часто вздыхала, что мечтами никогда не заработаешь куска хлеба, и если Невилл хочет приносить пользу семье и нормально устроиться в жизни, он должен навсегда прекратить забивать голову глупостями. И он кивал, кивал и обещал больше уделять времени учебе, не отвлекаясь на воздушные замки. Но как он ни старался не думать о невозможном, мечты с новой силой завладевали его разумом. Невилл никогда не хотел быть героем, место Гарри никогда не прельщало его воображение, но что-то неуловимо прекрасное видел он в том, чтобы быть окруженным друзьями, быть храбрым и сильным и никогда не предаваться отчаянью. На Истории магии он был единственным, кто слушал монотонное гудение Бинса, с жадностью ловя каждое его слово, чтобы потом, в тишине теплицы или глядя в потолок гриффиндорской спальни, представлять, как в отчаянной схватке магов и гоблинов он следует за гордым героем и, не щадя себя, защищает их жизнь и дружбу. Чаще всего в образе главного героя выступал Гарри, Рон был его названным братом и союзником, а сам Невилл был одним из самых преданных людей своего командира, что частенько доверял ему самые рисковые задания, зная, что больше никто не в силах с ними справиться. В его фантазиях было место и любви, как отчаянной, так и нежной, но никогда она не касалась его самого — любил кто-то другой, любили других, а вот Невилл почти во всех своих фантазиях оставался один. Нельзя сказать, что послужило тому причиной, возможно, он просто считал подобные мысли девичьей привилегией, ограждая себя от всяческого проявления романтики.

Но сегодня, вместо привычных фантазий, Невилла занимали совершенно другие мысли. Выходя из факультетской башни, краешком сознания он различил прелюбопытнейший разговор: двое незнакомых ему студентов обсуждали историю Кровавого Барона — факультетского привидения Слизерина. Признаться, гриффиндорец никогда особо не интересовался, как и когда школьные призраки попали на тот свет, но случайно услышанная фраза пробудила его интерес. Недолго думая, Невилл решил обязательно зайти в библиотеку, как только его работа в теплицах будет завершена. Он уже почти закончил — маленькие мандрагоры были пересажены в новые горшки, осталось только стянуть испачканные в земле перчатки, снять плотные наушники и когда-то белый фартук и сообщить мадам Стебль о выполнении задания. Покончив и с этим, парень подхватил свою сумку и направился к выходу из душной теплицы, попутно обдумывая, где лучше поискать информацию.

«Лучше всего спросить Гермиону», — пришел к выводу Лонгботтом и уверенно зашагал к замку, впервые за пару недель не споткнувшись о высокий порожек, который обычно не замечал, увлеченный собственными мыслями.

* * *

Гермиона не подвела — название нужной книги Невилл узнал без особого труда и лишних вопросов о причинах внезапного интереса к привидениям, за что парень был ей весьма благодарен. Кто бы что не говорил, а с Гермионой у него сложились весьма дружеские отношения, даже получше, чем с Гарри или Роном, и подобные просьбы давно перестали удивлять девушку, хотя, возможно, это было связано с тем, что Грейнджер просто любила тех, кто интересуется книгами.

Книга оказалась на удивление тяжелой и старой. С потрепанными краями, пожелтевшими и потрепавшимися от времени страницами она не производила впечатления часто использующегося издания, даже наоборот, Невиллу показалось, что с полки ее снимали очень редко, но за множеством лет ее вид все же был далек от идеального. Казалось, что ее страницы листали лишь те, кто бережно, строчка за строчкой перечитывал весь текст, низко склонившись над библиотечным столом, рискуя опалить хрупкую бумагу или испортить листы капельками воска, капающего с поднятой над книгой свечи.

Минуя истории Почти-Безголового Ника и Толстого Монаха, Лонгботтом сразу перешел к истории Кровавого Барона и углубился в чтение.

* * *

«Когда-то он любил Елену Когтевран, дочь Кандиды, основательницы факультета Когтевран. Однажды в приступе бешенства, он заколол свою любимую, которая стала Серой Дамой, а когда осознал, что натворил — покончил с собой», — гриффиндорец вновь и вновь перечитывал равнодушные строки и никак не мог понять, как подобного человека, пускай и в роли призрака, могли оставить в замке, где ежедневно находятся сотни детей, и, мало того, позволили являться символом одного из факультетов. Это было немыслимо! Неправильно! Еще хуже, чем Почти-Безголового Ник, что готов всем и каждому показывать неровный срез на своей шее.

«Как? Как можно было так выйти из себя? Что она сделала? Как она терпела его так долго?» — эти и еще сотня вопросов возникали в голове Невилла, сменяя и иногда обрывая друг друга. — «А смог бы я так?» — финальным аккордом прозвучала одинокая мысль, и гриффиндорец невидяще уставился в книгу, представляя, как вместо Барона в порыве гнева убивает любимого человека. Вот в руках блестит нож, яркими каплями на пол и его собственный костюм летят брызги крови, женщина съезжает по стене на пол и ее бледные руки ложатся на резную рукоятку, вокруг которой расплывается темно-красное пятно, пачкая светлую ткань легкого платья.

Невилл с ужасом зажмурился и резко повернул голову, будто отворачиваясь от нарисованной воображением картины. Еще долго он сидел на одном месте, не в силах подняться или хотя бы просто захлопнуть книгу.

* * *

«Я виноват сам. Я виноват сам», — в очередной раз повторял про себя Невилл, неуклюже пытаясь подняться с каменного пола кабинета. Колени саднят, в горле стоит комок от обиды, и он старательно прячет глаза в пол, бурча извинения и поспешно опускаясь обратно на стул. Слизеринцы мерзко хихикают — заколдовать ножки его стула, конечно, придумали они, а Невилл опять ничего не заметил, поглощенный своими размышлениями о холодном факультетском привидении, следить за которым он последнее время взял себе в привычку. Астрономическая башня никогда не нравилась парню, но подстрекаемый своим любопытством, он вновь и вновь поднимался туда по выщербленным старым ступеням. Он хотел знать, что чувствует этот призрак, хотел понять, чувствует ли он вину до сих пор, или со временем весь ужас его ошибки стерся из призрачной памяти, и теперь его не волнуют никакие земные события. Невилл вслушивался в его крики и стоны, смотрел, как легко полупрозрачное тело впитывается в холодные стены башни, и ужасно боялся лишь двух вещей: что его обнаружат и что он никогда не узнает правды. Шесть лет назад Шляпа не зря распределила его в Гриффиндор — его кровь бушевала и волновалась, стоило ему только подумать о провале. Каждый вечер после работы у мадам Стебль, он поднимался на самую высокую башню и ждал, когда наконец в полутемной комнате появится светящийся силуэт Барона. В чудном парике, со светящейся кровью на старом, почти нарисованном костюме, слизеринский призрак бесшумно проплывал над полом, что-то бормоча себе под нос и изредка начиная страшно кричать, хотя ни в первом, ни во втором случае его слов невозможно было разобрать. Он приходил на башню каждый вечер, почти всегда в одно время, и Невилл, притаившись, как мышь, тайком наблюдал за ним из-за угла. Никто, кроме него, никогда не решался нарушить покой самого страшного из обитающих в замке призраков.

Так проходили дни — Невилл был все так же рассеян, и все новые подначки и неурядицы сыпались на него, как из рога изобилия. Но теперь, закрывая глаза перед сном, он думал не о храбрых магических войнах, а задавал себе короткий вопрос: «А смог бы я так?» Вечерами же он вновь поднимался на башню и смотрел, смотрел, смотрел…

* * *

В этот день все пошло наперекосяк с самого начала — Невилл опоздал, возвращаясь из теплиц, Пивз надоедливо кричал что-то из вестибюля, а по дороге на Астрономическую башню гриффиндорца и вовсе ждал неприятный сюрприз — белые до того ступени башни были вымазаны в чем-то черном и липком, будто кто-то опрокинул сверху бочонок со смолой или краской. Пройти незамеченным, не наступив на липкую массу, было невозможно, но с другой стороны Невилл еще никогда не возвращался обратно в гостиную ни с чем. Стараясь не задевать черного вещества и не наделать шума, парень стал медленно подниматься, думая лишь о том, чтобы не попасться на глаза Барона или, того хуже, не угодить в его ловушку в случае, если тот обнаружил непрошенного зрителя. О том, что стоит остерегаться и шумного полтергейста, Лонгботтом не подумал совершенно, поэтому от резкого свиста Пивза у него зазвенело в ушах, и он едва не рухнул с лестницы, поняв, что следом за свистом последовала издевательская припевка:

Парень в краску угодил,

Потому что вверх ходил,

Мой хозяин даст ответ,

Сам уйдешь ты или нет!

— после чего с выражением крайнего удовольствия показал Невиллу язык и мгновенно взлетел вверх по лестнице, истошно зовя Кровавого Барона «поглядеть на гнусного шпиона».

Невилл застыл от ужаса. Только не это! Он не мог так глупо попасться! Пивз не мог заметить его раньше! Лонгботтом дернул ногой, пытаясь уйти с лестницы, но та будто приросла к полу, и парень обреченно осознал, что ему не избежать встречи с Бароном лицом к лицу.

Призрак не заставил себя ждать — через минуту его неярко светящаяся фигура прошла сквозь потолок, и на Невилла безразлично уставились два уголька глаз призрака. Гриффиндорец не успел отвести взгляда и теперь с удивлением и страхом наблюдал, как сама бездна открывается в глазах напротив. Подобно загипнотизированному, он стоял и смотрел в глаза существа, что уже несколько земных жизней назад должно было покинуть этот мир, но что-то упорно не давало ему развоплотиться.

«А смог бы я так?» — в очередной раз пронеслась в голове глупая мысль, и внезапно Невилл понял, что призрак смог прочитать этот вопрос в его глазах.

Резко дернувшись вперед, Кровавый Барон со скрипучим смехом пролетел сквозь замершего гриффиндорца, и тот, отчего-то уже не сдерживаемый липкой краской, с криком полетел вниз.

Лестница где-то здесь — заставь ее быть здесь

силой воли, вызови ее из небытия и поднимись.

Только не облажайся, парень.

Потому что отнюдь не все здесь — плод твоего воображения.

Терри Пратчетт.

Вокруг была непривычная пустота… Невилл не чувствовал практически ничего, кроме странного ощущения легкости, которого просто не могло возникнуть после падения с крутой винтовой лестницы, которое, он точно помнил, случилось с ним пару минут назад. Он ожидал чего угодно: боли, сломанный костей, светлых стен Больничного крыла, но никак не этого. Не понимая, что происходит, гриффиндорец поднялся с пола. А потом резко замер, не веря и боясь осознать то, что он увидел перед собой. И то, что он почувствовал: парень только успел слегка приподняться на локтях, когда внезапно буквально подлетел над полом и едва не припечатался головой об стену.

Что происходит?

В попытке найти причину происходящего, парень оглядел пустынную лестницу: серые ступени, темная краска на них, чуть светящиеся камни стен, какой-то призрак на полу — странно, Невилл никогда не видел, чтобы призраки лежали, да и еще в такой странной позе…

В соседнем коридоре послышались громкие голоса — кто-то спешил к башне Астрономии и, судя по всему, это был кто-то из преподавателей. Спустя секунду Невилл уже видел, как из-за поворота показываются два… призрака?..

Что за черт?

Профессор Дамблдор, профессор МакГонагалл — оба серебристо-прозрачны, как тот призрак на полу, как любой призрак, которых в своей жизни Невилл видел в избытке. Вот они спешат к фигуре на полу, явно не замечая одинокого студента, их лица обеспокоенны, а руки директора слегка дрожат, когда он тянется к странному телу.

— Он жив, — с явным облегчением произнес полупрозрачный Дамблдор и убрал от человека руку, другой вытаскивая волшебную палочку. — Минерва, предупредите Поппи, что у нас тяжелый случай, пускай приготовит все необходимое… И позовите профессора Снейпа, — директор кинул на женщину всего один взгляд, и она, кивнув, удалилась. Именно, что удалилась, а не уплыла, как положено любому уважающему себя призраку. Или они не призраки?..

Тем временем директор произнес неизвестное Невиллу заклинание и начал водить палочкой над неподвижным и прозрачным телом, недовольно хмуря седые брови. И, не успел он закончить, на лестнице появился непривычно светлый Северус Снейп собственной персоной: он хмур и зол на весь мир, его движения резки, как обычно, а мантия развивается за спиной, как крылья летучей мыши, но он… прозрачен?

Я схожу с ума?

— Что случи?.. — впервые Невилл видел, как строгий профессор поменялся в лице, увидев фигуру на полу.

— Он жив, Северус, жив, но без сознания… Похоже, мальчик поскользнулся на краске, что сегодня утром исчезла из кладовки завхоза, — директор вновь взмахнул палочкой и под фигурой медленно стали появляться небольшие, крепкие на вид, носилки, трансфигурированные прямо из камней лестницы, и бросил на второго профессора значительный и хмурый взгляд.

— Пивз? — мрачно осведомился Снейп, и директор коротко кивнул.

Еще один взмах палочкой, и носилки с лежащим на них… человеком поднялись в воздух. Снейп сделал один шаг назад, позволяя директору отлевитировать их в коридор. Вскоре оба мужчины вышли в коридор, направляясь, как предполагал Невилл, в Больничное крыло, и парень, как тень, последовал за ним. Точнее, последовать он хотел бесшумно и незаметно, а получилось действительно как тень, как призрак: не касаясь пола, бесшумно скользя над темными камнями.

Как у меня так получается?

Не успел гриффиндорец как следует задуматься над этим явлением, как у него тут же перестало получаться, и он камнем, сквозь каменный пол, провалился на этаж ниже.

Нет! Я должен знать!

Невилл сильно наклонился вперед, стараясь нагнать учителей и одновременно подняться обратно вверх, но совершенно не знал, как это сделать. Все, что ему оставалось, это страстно желать этого и направить все силы души на то, чтобы подняться. Через потолок он пролетел, ничего не почувствовав.

— … Августа просто не сможет этого пережить… Надеюсь, ты понимаешь, Северус, что мы не можем оставить эту выходку безнаказанной, — говорил директор, смело проходя сквозь своего студента и, похоже, не замечая этого.

Невилл замер на месте, понимая, что не чувствует привычного холодка, которое испытываешь при соприкосновением с призраком. Но раздумывать не было времени — он слышал имя своей бабушки, и во что бы это не стало должен был разобраться в том, что же произошло на лестнице Астрономической башни.

— Я давно говорил вам, что этот полтергейст опасен, и его давно пора развоплотись или выкинуть из замка, — желчно отозвался Снейп, за что получил слегка осуждающий взгляд от директора, который, впрочем, вскоре вздохнул и отвел взгляд.

— Ты был прав, Северус, мальчик мой… Именно поэтому я прошу заняться изгнанием Пивза тебя и никого другого, — добавил директор и бросил на профессора весьма сочувствующий и виноватый взгляд одновременно.

— Но позвольте… — хотел был воспротивиться Снейп, но Дамблдор как ни в чем не бывало продолжал высказывать свою мысль.

— Ты же понимаешь, что сейчас я буду вынужден неотлучно находиться в Больничном крыле, а кто, как не ты, сможет поговорить с привидением твоего факультета?.. Действовать нужно как можно скорее — я не хочу, чтобы нас обвинили в халатности и потаканию хоть призрачных, но все же преступников, — с каждой фразой Альбус Дамблдлор становился все более серьезным, и тон его неуловимо из обороняющегося превратился в приказной и не приемлющий возражений. Снейп вымучено кивнул, видимо проклиная все на свете, и молча распахнул перед директором дверь Больничного крыла. — Я надеюсь на тебя, Северус… Как только дело с полтергейстом будет улажено, приходи сюда — твоя помощь будет неоценима.

С этими словами старик скрылся за сероватой дверью вслед за магическими носилками, что за секунду перед ним пролетели в комнату. Невилл, не долго думая, пролетел сквозь застывшего у порога Снейпа и оказался лицом к лицу с носилками, на которых, к собственному ужасу, увидел собственное, но отчего-то полупрозрачное тело…

* * *

Понять, что все же произошло, Невилл смог всего лишь за одно мгновение после того, как заглянул с собственное лицо: Кровавый Барон, краска на лестнице, Астрономическая башня — все выстраивалось в неумолимую логическую цепочку, к составлению которых Невилл никогда не был склонен до этого. Пара переломов, сильный удар головой, потеря сознания, ушибы, ссадины — диагноз колдомедика. Потеря сознания по причине его самостоятельного передвижения по замку — диагноз самого Невилла. Вернуться в свое тело не выходит — руки проходят насквозь, не вызывая даже движения воздуха рядом.

И что теперь делать?

Перо не поднять со стола, истошных криков «я здесь» и размахивания руками директор и колдомедик просто не замечают.

Плюнув на все, Невилл с весьма ощутимыми злостью и досадой внутри направился к месту «несчастного случая», а на деле настоящего преступления — на Астрономическую башню. Не тратя времени на коридоры и лестницы, гриффиндорец полетел на самый верх, вынырнув из крыши здания на улицу и, не задумываясь над тем, что делает, и не оглядываясь по сторонам, устремился к самой высокой школьной башне, надеясь там найти ответ на свои вопросы или хотя бы попытаться учинить возмездие над злоумышленниками.

Снейпа он заметил сразу, как только вернулся за школьные стены — он как раз пытался договориться с Кровавым Бароном о чем-то, что Невилл не вполне понимал. Зато он прекрасно видел то, от чего волосы на его голове медленно поднялись дыбом — его собственный профессор, что так часто снимал с факультета баллы за провинности Невилла, был все так же прозрачен и бел, а вот школьный призрак…

О-о-о…

Кровавый Барон был материальнее, чем своды старого замка, которые окружали их со всех сторон. Белый длинный парик, бледноватая кожа, холодные, с едва заметным оттенком безумия внутри, темно-синие глаза, что раньше казались двумя черными дырами, упрямый гладковыбритый подбородок — перед Невиллом стоял средних лет мужчина с явными аристократическими замашками, одетый в дорогой, болотного цвета костюм, изрядно запачканный свежей на вид кровью, белые старомодные чулки и черные туфли с огромными бантами.

Я сплю?..

За рассматриванием бестелесного когда-то призрака Невилл не заметил, как половина разговора прошла мимо него: Снейп уже порядком разозлился, а вот лицо Барона приняло вполне себе издевательское выражение. На слова профессора он не отвечал, и не понятно было, слушает он того или нет. В конце концов, профессор нервно передернул плечами и достал из кармана волшебную палочку.

— Надеюсь, вы меня поняли, — процедил он и стремительно покинул башню.

Звук его шагов и тихие ругательства еще долго доносились эхом с крутой винтовой лестницы, пока, наконец, профессор не вышел в прилегающий к башне коридор.

— Чудные вы смертные, — скучающе проговорил Барон тихим глубоким голосом и повернулся к незваному гостю.

И это ты, и ты — не привидение,

Фантастика! Фантастика!

Мумий Тролль

— Ну вот… еще один… смертный, — с некоторым пренебрежением проговорил Кровавый Барон после некоторой паузы, в течение которой Невилл так и не смог выдавить из себя ни слова.

Привидение уже готов был скучающе пролететь сквозь стену, когда гриффиндорец неожиданно схватил его за руку. Что побудило парня сделать это, он не сказал бы и сам, но внутри него поднялась такая ярость на стоящего перед ним человека, что он просто не отдавал себе отчет в том, что делает. Барон, один Кровавый Барон был виноват в том, что произошло с ним, и он ответит — Невилл не знал как, но ответит точно!

— Молодой человек, что вы себе позволяете? — удивленно спросил призрак, оборачиваясь к парню.

На секунду вновь воцарилось молчание. Барон несколько потрясенно вглядывался в полные злости глаза, а Невилл только яростнее сжимал чужую руку, не позволяя мужчине сделать и шагу. Его хватка была неожиданно сильной, и отвыкшему от прикосновений призраку это совсем не нравилось.

— Да ты меня с лестницы спустил! — возмущенно зашипел парень, и не думая разжимать хватку. Взгляд его был полон той неприкрытой ярости, что так пугала самого Невилла в глазах профессора Снейпа. Внутри же бушевала настоящая буря — впервые в жизни гриффиндорец дрожал от нахлынувших на него эмоций.

— Любопытство сгубило кошку, — отозвался призрак, в котором интерес уже перебарывал удивление. В голове его родилась прекрасная идея, от которой он не собирался отказываться из-за такой мелочи, что парень еще не до конца призрак.

— Я не кошка!

— Естественно. Никогда бы не сравнил кого-то подобного с таким благородным животным. Но из песни слов не выкинешь, — невозмутимо ответил Барон, неуловимым движением стряхивая ладонь парня со своей руки, пока тот пытался осмыслить сказанное и прибывал в некотором замешательстве. — В лучшем случае, с хомяком…

Черты лица парня вновь нервно заострились. Взгляд вернул потерянную, казалось, злость.

«А паренек-то с комплексами», — с удовольствием отметил Барон, неуловимо отлетая назад, избегая новой попытки схватить себя за руку.

Невилл последовал за ним, и вскоре оба оказались за пределами башни, замерев на пугающей высоте, отделяющей их от земли.

— Да как ты…!

— Высоты не боишься?

— Что?..

Барон лениво кивнул в сторону далекой земли, и Невилл обескуражено опустил взгляд вниз.

— Все-таки боишься, — лениво прокомментировал призрак, когда парень с оглушающим криком камнем рухнул вниз.

Не спеша опустившись на землю рядом с побледневшим студентом, Барон участливо заглянул ему в глаза, тщательно скрывая во взгляде озорные искорки.

— Не ушибся?

— Нет!

— Что же так недружелюбно? — притворно обиделся мужчина, неторопливо выпрямляясь во весь рост.

— Ты меня с лестницы спустил!

Кровавый Барон закатил глаза и медленно поплыл по направлению к замку.

— Стой! Я не закончил! — парень тщетно пытался применить человеческие привычки, желая погнаться за ненавистным призраком, которому пообещал себе отомстить, но, к сожалению, это было совершенно пустым занятием — каждый призрак усвоил этот урок одним из первых.

Кровавый Барон замер на месте и так же медлительно повернулся обратно к несчастному.

— Ну? — лениво осведомился он, наблюдая за комичными попытками молодого призрака прекратить делать сальто над землей и приблизиться к нему.

Несколько секунд мужчина позволил себе понаслаждаться зрелищем и даже улыбнулся, следя за стараниями паренька вернуть себе вертикальное положение. Смилостивившись наконец, Барон подлетел к неудачливому подростку и, поймав его за воротник, решительно поставил парня на ноги.

— С-спас-сиб-бо, — заплетающееся пробормотал тот, инстинктивно ухватившись за плечо внезапного спасителя.

— Мир вскоре перестанет кружиться, — миролюбиво проинформировал призрак, стряхивая руку парня второй раз за последние полчаса.

— А..? — попытался спросить Невилл, мотнув головой и едва не отправляясь в повторный полет.

— Почему ты испытываешь головокружение, хотя и призрак? — догадался Барон, вновь придерживая его за шиворот.

Парень медленно кивнул.

— Никто толком не знает, но говорят, что твой дух еще не совсем привык к бестелесности, и по привычке ты испытываешь негативные ощущения, хотя я не проверял эту теорию.

— А как же я тогда чувствую твою руку на своем плече?.. — растерянно отозвался Невилл, чуть-чуть придя в себя.

Кровавый Барон невольно нахмурился. Конечно, парень был прав, и призрак тоже чувствовал под своей рукой чужое тело, в его глазах ничуть не отличающееся от человеческого, но почему так происходит сказать точно не мог. В среде школьных призраков не принято было прикасаться друг к другу, к новым свойствам собственного тела Барон давно привык и уже не ощущал ничего, кроме привычной легкости, он не делал резких движений, чтобы не вертеться над землей подобно тому, что недавно продемонстрировал этот паренек — именно поэтому ответа на заданный любопытным студентом вопрос у него не было.

— Как тебя зовут? — неожиданно перевел тему Барон, как делал каждый раз, когда та была ему неудобна.

— Что?..

— Ты глухой или все же глупый? — скривился призрак, вновь воздев глаза к небу.

— Невилл.

— Так и зовут?

— Да, Невилл Лонгботтом…

— Гриффиндорец что ли? Не отвечай, сам вижу, что да. Только на Гриффиндор набирают столь любопытных и туго соображающих студентов.

Невилл уже хотел обидеться, но Барон вновь его перебил. Получалось это у него так естественно, будто никто рядом с ним просто не может хотеть что-то сказать.

— Идем, — он легко развернулся вокруг своей оси и вновь поплыл по направлению к замку.

— Куда? — удивленно поинтересовался парень, все же следуя за слизеринским призраком.

— Ты вроде как при смерти? — Барон слегка повернул к нему голову, чтобы прочитать ответ на лице парня, которое отвечало гораздо красноречивее, чем это мог сделать его обладатель.

— Из-за тебя!

«Ну вот, опять эти эмоции», — скучающе подумал мужчина, начинающий привыкать к резким перепадам настроения собеседника.

— У меня не было цели сбрасывать тебя с лестницы. Напугать — да, но проблемы с директором мне не нужны. И хватит об этом, — неожиданно прямолинейно отозвался призрак, надеющийся тем самым закрыть ненавистную тему. В конечном итоге то, что он начал получать удовольствие от дела своих рук, совершенно ничего не значило — он не хотел калечить парня.

Тот же стал неожиданно понятливым и просто кивнул, в очередной раз делая сальто над землей. Глаза его округлились от секундного испуга, но на этот раз Барон не позволил ему долго кружиться, ловко поймав парня за подбородок.

— Прекрати трясти головой, как китайский болванчик, — вкрадчиво посоветовал мужчина, немного неприятно улыбаясь. Отчего-то Невилл вспомнил гигантских морских акул, так сильна была ассоциация Барона и этого злого хищника.

— Х-х-хорошо, — заикаясь, отозвался студент, боясь пошевелиться под странным взглядом мужчины, который лениво изучал его черты.

— А ты симпатичный, — неожиданно резюмировал Барон, опуская руку и отворачиваясь от парня.

Невилл застыл на месте, надеясь, что заинтересованный тон ему просто показался.

— Я покажу тебе, насколько интересно быть призраком в этом замке. Если ты погибнешь, тебе не лишним будет это знать, если выживешь — тоже не помешает. Не каждому из смертных выпадает подобный шанс. Можешь даже не благодарить меня — ты это почти заслужил.

Барон обернулся, встречаясь с застывшим, как изваяние, подростком.

— Обещаю не приставать, коли сам не попросишь, — издевательски закончил тот и, теперь уже не оглядываясь, полетел к замку. Парень последовал за ним.

Что ж, игра обещала быть интересной.

Ума у них хватает ровно на то, чтобы было с чего сходить.

Терри Пратчетт

— Скажи мне… мальчик…

— Невилл.

— Да, Невилл, скажи мне, какова главная способность призраков?

— Они могут ходить сквозь стены?..

— Неплохо… для гриффиндорца, конечно...

Кровавый Барон остановился около одной из каменных стен, ничем особо не отличающейся от других: такая же призрачно-сияющая на вид как все.

— И что в этом привлекательного для ума человеческого? — светским тоном продолжал задавать вопросы призрак, стоя вполоборота к парню.

— Можно подглядывать? — наобум ответил Невилл, прикидывая разные варианты ответов.

Барон повернулся к нему и окинул его таким веселым и заинтересованным взглядом, что тот невольно покраснел и втянул голову в плечи.

— Ну, еще искать всякие потайные ходы, — пролепетал он, стараясь смотреть куда угодно, только не в сторону Барона.

— Ты уверен, что Шляпа правильно назвала факультет? — несколько издевательски поинтересовался тот, но видя, что парень опять начал закипать, быстро сменил тему. — Ты совершенно прав. Потайные ходы и комнаты самые привлекательные для призраков места. Посуди сам: тихо, никого нет, делай что хочешь. Конечно, живым о таких ходах знать намного полезнее, мы же просто удовлетворяем таким образом свое любопытсво. Точнее те из нас, кто еще способен испытывать хоть какие-то эмоции. Мне повезло не растерять их, иные же уже просто ходячие куски дыма без эмоций и желаний.

— Я помню, как на первом курсе, ты крайне довольный собой сидел рядом с Драко Малфоем, который от страха побледнел даже, — подал голос Невилл.

Да, свой первый курс Лонгботтом помнил отлично. Так же, как собственный страх перед факультетскими призраками, о котором, впрочем, он рассказывать не собирался.

— Когда это было? — слегка нахмурился Барон, безуспешно пытаясь вспомнить подобный эпизод в своей посмертной биографии.

— Пять лет назад.

— А кто этот Малфой?

— Беловолосый такой слизеринец, староста сейчас…

— С таким выражением лица, от которого молоко киснет, ходит?

Невилл невольно улыбнулся и кивнул.

— Отвратительный тип. Чем-то напоминает нынешнего декана, — Барон задумчиво потер подбородок, вспоминая сегодняшнюю встречу с надоедливым профессором.

— Не то слово, — поддакнул гриффиндорец, удивляясь, что призрак Дома отнюдь не влюблен в представителей своего факультета.

— Только неудачники могут проигрывать шесть лет подряд такому факультету, как Гриффиндор. И этот ваш… со шрамом…

— Гарри Поттер.

— Да, он самый, ужасно надоедливый мальчишка. Постоянно шляется по нашим местам, что-то вынюхивая, под своей прозрачной мантией, думая, что мы не видим его. Он слишком любопытен, — в словах призрака сквозили брезгливость и отвращение. Невилл невольно внутренне сжался — он не любил, когда о его друзьях говорили плохо, и готов был их защищать, пусть даже и перед факультетским призраком. Но Барон снова неожиданно сменил тему. — Да, я помню тот год. Это был последний год, когда зеленый Дом брал кубок, — продолжая говорить, призрак проскользнул сквозь стену, не заботясь о том, следует за ним его собеседник или нет.

Парень тихо вздохнул и последовал за мужчиной. Они двигались по длинному туннелю, прорытому где-то под огромными сводами замка. Это было намного ниже подземелий — слой земли над головой давил на плечи, даже не смотря на то, что у Лонгботтома сейчас было лишь призрачное тело. Света не хватало катастрофически — если бы не светящиеся камни вокруг, Невилл не смог бы разглядеть и собственных рук, хотя этого скудного освещения не хватало даже на то, чтобы видеть спину Кровавого Барона. Приходилось двигаться только на его голос.

«О Мерлин… Я иду где-то в сотне футов под землей в компании Кровавого Барона и обсуждаю с ним обитателей школы… Я сошел с ума!» — думал Невилл, инстинктивно следуя за голосом впереди, который, как заметил секунду спустя парень, внезапно оборвался.

Тишина и неяркий свет.

К горлу медленно подступал слепой детский страх остаться тут в одиночестве.

— Ты тут еще не уснул?.. — вкрадчиво поинтересовался кто-то около самого его уха, отчего Невилл обязательно подпрыгнул бы, но, так как он находился не в своем обычном теле, вместо этого стремительно пролетел сквозь каменный потолок, оказавшись окруженным толщей земли со всех сторон. Невилл невольно вскрикнул.

Откуда-то снизу донесся веселый и очень обидный смех.

«Веселишься значит!» — разозлился Невилл и резко вернулся обратно в туннель, пытаясь приземлиться аккурат на голову Барона.

Не ожидавший подобной наглости призрак, инстинктивно резко отклонился назад, отчего его тело сделало в воздухе замысловатую петлю. Воспользовавшись этим, Невилл поймал его за воротник и еще раз хорошенько встряхнул.

— Это было не смешно, — почти по слогам процедил он, яростно глядя мужчине прямо в глаза.

— Я понял, — неожиданно мягко отозвался Барон, ни мало не смутившись тем, что его держит парень на голову ниже и на пару сотен лет младше его.

Невилл резко отдернул руку, снова замечая странный взгляд призрака, невольно вспоминая данное недавно обещание не приставать. Верилось в него трудом, но порядком успокаивало.

— Идем дальше? — как ни в чем не бывало осведомился мужчина, и Невилл едва не кивнул, отвечая на этот простой вопрос.

— Да, идем, — он прокашлялся и отвел взгляд.

Кровавый Барон легко заскользил вперед.

Он больше ничего не говорил. Только противно и монотонно причитал, как делал это каждый раз, как надевал на руки цепи и летал по пустым коридорам школы. Невиллу стало не по себе.

— О чем ты там говоришь? — не выдержал, наконец, парень, догоняя Барона и теперь двигаясь лишь на шаг отставая от него.

— Что?.. — Барон внезапно осекся. Никто и никогда не прерывал его размышлений таким бесцеремонным способом.

— Я говорю, о чем ты бормочешь все время?

— Бормочу? О нет, я не бормочу… Я размышляю вслух…

Барон уже был готов снова погрузиться в свои мысли, но Невилл нетерпеливо дернул его за руку — идти вместе с безумно бормочущим призраком не улыбалось ему совершенно. Барон недовольно посмотрел на собственную руку и поспешно отвел ее за спину.

— Так о чем ты думаешь?

Кровавый Барон нахмурился еще больше.

— О чем? — не отставал Невилл, сам не зная для какой цели, снова беря призрака за руку.

— Я думаю о том, что тебе никогда не понять, смертный, — неожиданно резко отозвался призрак, выдергивая свою ладонь из захвата так порывисто, что едва опять не перевернулся в воздухе.

— Но все же?

Они остановились, как по команде. Невилл смотрел на собеседника внимательно и серьезно, а Барон был мрачен и зол и отнюдь не желал удовлетворять внезапно разыгравшееся любопытство наглого гриффиндорца. Снова воцарилось молчание. Они смотрели друг другу в глаза, ожидая, кто сломается первым. Обычно смертные боялись смотреть в глаза Барона, видя в них лишь страшные черный дыры, но сейчас у призрака не было привычного козыря. Взгляды были равны — жесткий против уверенного, холодный против пылающего жаждой истины и желанием помочь.

— Я думаю о том, как вернуться в мир живых, — неуловимо отворачиваясь, не выдержал Барон, и полетел дальше по коридору.

Невилл удивленно моргнул, поняв, что выиграл маленькую дуэль, и поспешил за сдавшимся призраком.

— Это возможно?

— Откуда я знаю, я все еще призрак, — отрезал мужчина и стремительно пролетел через окованную железными змеями дверь.

Гриффиндорец проделал то же самое, и они оба оказались в просторном, но темном зале.

— Где мы? — непонимающе спросил Невилл, оглядываясь по сторонам. Он видел каменный пол под ногами, факелы на стенах, огромные непонятные статуи по обе стороны от дорожки, отходящей от двери, и тонущую во тьме противоположную стену.

— Это Тайная комната, — отозвался призрак и, не добавив больше ни слова, вновь двинулся куда-то вперед.

— Ч-ч-ч-то?.. — неверяще пролепетал Невилл, вновь оглядывая комнату, в которой оказался, мгновенно ощутив иррациональный страх и волнение.

— Тут Слизерин держал одну из своих любимых зверушек. Жаль, что этот Гарри Поттер, — он вновь брезгливо выплюнул это имя, — убил несчастное животное, не дав как следует себя покалечить.

Невилл подлетел к Барону, и теперь его глазам предстало то, что осталось от «любимой зверушки» — годы безжалостно отнеслись к трупу грозного когда-то василиска, и Невилл, почувствовав неожиданный прилив тошноты, закрыл лицо руками.

— Не бойся, это уже просто мусор. Я хочу показать тебе кое-что поинтереснее.

С этими словами Барон пролетел сквозь безобразного вида конструкцию, занимающую всю заднюю стену комнаты, и Невилл остался в одиночестве.

Призрака не было довольно долго, и голову Невилла медленно заняли размышления о том, как же Гарри в свои двенадцать мог справиться с чудовищем, от одного вида трупа которого у Невилла сегодняшнего подкашивались ноги. Он сам не заметил, как подошел к одной из змей-статуй и стал ковырять ее каменную голову. Конечно, рука проходила сквозь камень, но парень этого просто не замечал, задумавшись о судьбах мира и о том, что всем им предстоит, а особенно его слишком взрослому однокласснику Гарри. Именно поэтому он не сразу услышал странный шелест и свист, доносящийся откуда-то из-за его спины. Услышав же, он внутренне похолодел и очень медленно обернулся. Перед его глазами из светящейся стены медленно выползал огромный безглазый василиск…

Обещаниям я не верил, и не буду верить впредь,

Обещаниям верить — смысла больше нет.

Машина Времени

Невилл бежал так быстро, как только мог. Он забыл призрак он или нет. Он забыл, видел ли он труп василиска или нет. Он забыл обо всем и, как заяц, несся сквозь толщи земли и камня, преследуемый ужасной зубастой тварью. Для нее, как и для самого Невилла, не существовало границ: она легко следовала за ним прямиком в замок, и парень не знал, как от нее спастись. Он был медленнее огромной змеи, в десятки раз меньше, но он бежал изо всех сил.

Он вылетел на школьный дворик, на который давно опустилась ночь, он поднялся к самому небу, но чудище не отставало от него. Казалось, еще секунду, и она проглотит его, как игрушечного.

Невилл в отчаянье обернулся, пытаясь найти хоть что-то, что могло хоть как-то помочь ему.

«Этого не может быть» Просто не может быть! Она мертва! Мертва уже несколько лет! Гарри Поттер убил ее на втором курсе!» — лихорадочно думал он, но эти мысли ничем ему не помогали. Тварь приближалась неотвратимо и безжалостно. Ему не спастись…

— Сгинь, чертова тварь!! — истошно заорал Невилл, в котором страх наполовину был смешан с ненавистью к подобным существам. Он закрыл голову руками, чтобы не видеть приближения чудища. В тот же миг небо рядом с ним озарила яркая вспышка, излучавшая сильную вибрацию, которую смог почувствовать даже Лонгботтом: будто резко разжали тугую пружину. А потом наступила тишина. Одуряющая ночная тишина, наполненная лишь тихим шелестом ветра и ничем иным. Никакого шипения и свиста…

Невилл открыл глаза, и лишь поняв, что перед ним никого нет, опустил руки вниз. В небе не было никого, кроме него самого.

Парень почувствовал нервный озноб, обхватил себя руками за плечи и стал медленно снижаться. Он не понимал, что произошло. Он устал. Он даже не мог, как следует разозлиться на отвратительную шутку Барона. Он просто опустился на край школьной скамейки, по привычке попытавшись сесть на нее, но вместо этого просто оседлав воздух. Перед глазами один за другим мелькали обрывки недавно пережитого ужаса, призрачное тело отказывалось повиноваться, а мысли — успокаиваться.

Невилл не сразу понял, что снова не один. Он нервно обернулся, отчего с размаху пролетел сквозь скамейку, но, заметив того, кто потревожил его, парень быстро принял вертикальное положение и, с силой замахнувшись, ударил гостя по лицу.

— Ублюдок, — выплюнул он и решительно направился прочь от злополучного призрака.

Кровавый Барон был удивлен. От сильного удара неприятно гудела челюсть, мир перестал быть устойчивым и снова завертелся вокруг него. Его впервые ударили за всю его посмертную жизнь. И он не мог даже сказать, что не заслужил этого. Да, идея показать тому призрак старой игрушки Салазара пришла к нему сразу, как только он увидел парня в призрачном обличии. Это было ужасно смешно — бедняга улепетывал так, будто ему грозила реальная опасность, а вот Барон смеялся так, как давненько не делал этого вот уже пару-тройку добрых лет. Призрак рассчитывал, что василиск просто заглотит паренька, как делал это и с Пивзом, и частенько с самим Бароном, и, поняв, что с жертвой ничего не происходит, просто раскроет пасть, но Невилл… развоплотил несчастную тварь, на этот раз навсегда уничтожив это прелестное создание. Развоплотил неумело, неосознанно, поддавшись панике и гневу, по-гриффиндорски. И это больше всего не понравилось Барону. Не каждому, далеко не каждому была дана способность изгонять призраков не применяя для этого специальных формул и заклинаний — Кровавый Барон был одним из них: именно поэтому декан Слизерина приходил к нему с просьбой изгнать глупого полтергейста. Но вот то, что таким талантом обладал и паренек было… неприятно. Авторитет Барона неуловимо покачнулся в эту ночь — во что бы это не стало, ему нужно было избежать передачи этой информации директору школы…

«Боишься развоплощения, призрак?» — сам себя спросил Барон и решительно двинулся за школьником.

— Остановись.

— Оставь меня!

— Дай мне сказать!

— Убирайся прочь, чертов…!

«Нет!»

Кровавый Барон резко приблизился к гриффиндорцу, и за мгновение до того, как парень, сам того не осознавая, не изгнал его из этого мира навсегда, запечатал его рот поцелуем. Конечно, за пару сотен лет он совершенно забыл это неповторимое ощущение, когда губы касаются чужих губ в первом прикосновении, но еще не успел забыть, как это делается. Парень захлебнулся в возмущении и попытался отпихнуть мужчину, одновременно пытаясь выругать его последними словами, но получил совершенно обратный эффект — язык Барона скользнул ему в рот, и Невилл совершенно забыл, что хотел сказать. Вместо этого он чуть подался вперед, заставляя Барона продолжить сладкую игру, и бездумно отвечая на поцелуй. Волна удовольствия пробежалась по спине мужчины, когда парень невольно застонал ему в губы, и Барон понял, что на него медленно накатывает приятное, хоть и неожиданное, возбуждение.

Наваждение парня продлилось чуть менее долго, чем рассчитывал призрак — резко отстранившись, Невилл вновь обрушил на лицо Барона сильный удар рукой. На секунду в глазах призрака потемнело, но он предусмотрительно не стал мотать головой, хоть и желание сделать это было мучительно сильным. Хотя и не таким сильным, как желание снова прикоснуться к этому гриффиндорскому паршивцу.

— Не смей меня трогать! — рявкнул тот, умудряясь быть красным и от злости, и от стыда одновременно.

— Он не причинил бы тебе вреда, — как можно более спокойно отозвался Кровавый Барон, будто проигнорировав его фразу.

— Что?..

— Василиск не мог причинить тебе вреда, — повторил призрак, отчего-то грустно смотря парню в глаза.

— Мне плевать!! Как ты смел так подшучивать надо мной!! Я чуть с ума не сошел от страха, ты.!! — каждую реплику студент сопровождал рваными и яростными ударами, от которых призрак закрывался только поднятыми вверх руками. — Если еще хоть раз…!

— Он мертв.

— Он уже четыре года как мертв был, но это ничего не поменяло, шутник чертов!!

— Ты развоплотил даже его призрак. Его больше нет в этом мире.

Удары прекратились так же внезапно, как и начались.

— Что?..

— Ты глухой или просто глупый? — вновь спросил призрак, предусмотрительно не убирая поднятых рук.

Яростный взгляд собеседника и последующий удар убедили его, что он поступил правильно.

* * *

Кровавый Барон рассказал ему все: про свои мечты о новом воплощении, о своих способностях и о том, что просил Снейп. Помедлил, но все же рассказал о способностях самого Невилла, чтобы тот в сердцах не изгнал его самого.

— Я что-нибудь придумаю, — заявил, наконец, Лонгботтом и, прищурившись, посмотрел на светящийся диск луны.

— Ты о чем?

— Придумаю, как вытащить тебя обратно в мир.

— Зачем тебе это?

— Хм… гриффиндорское любопытство?..

— Тебя ничего не смущает в моей, хм, биографии?

— Ну есть пара моментов, конечно…

Они помолчали.

— Похоже, тебе пора возвращаться обратно.

— Что?..

Барон улыбнулся, так и не задав звучавший уже несколько раз вопрос.

— Ты мерцаешь, — он кивнул на сложенные на коленях руки парня, которые действительно стали странно подрагивать и светиться.

— Ой…

— Похоже, старик-директор все же вытащил тебя, — хмыкнул Барон и перевел взгляд на холодное ночное светило, что своим цветом отдаленно напоминало собой кожу Невилла.

— Похоже…

— Ты не выглядишь счастливым. Я бы на твоем месте радовался.

— Я радуюсь.

Они опять помолчали. Внезапная неловкость мешала произнести хоть слова.

— Можно я буду приходить на башню?

— Хм, приходи, раз хочешь… Пивза теперь не будет, я, так и быть, с лестницы тебя спускать больше не буду.

— Обещаешь?

— Обещаю, — Кровавый Барон улыбнулся, и Невилл ответил на улыбку, прекрасно зная, что обещаниям этого призрака верить нельзя.

Темнота Астрономической башни слабо мерцала от света далеких стен. Кровавый Барон стоял в центре комнаты и не издавал ни звука. Уже несколько месяцев прошло с тех пор, как незадачливый гриффиндорец вернулся в свое тело и покинул Больничное крыло. Пивз был изгнан. А вот сам Барон перестал греметь цепями, только бормотал что-то совсем неразборчиво и мерил шагами небольшую темную башню, на которую каждый вечер поднимался одинокий студент, что при встрече улыбался ему так, будто весь день только и думал о том, как с ним повидаться. Возможно, это так и было — Барон не знал точно, что вертится в голове этого подростка. Все, что он знал теперь, это то, что призраком целоваться так же приятно, как и живым, но делать это нужно только с себе подобным, а так же, что любопытный парень отчего-то опаздывал.

Это раздражало. Даже бесило. Неужели он… забыл?

Из мрачных размышлений Барона вырвало неуверенное кашлянье позади. Обернувшись, Барон увидел то, что заставило его брови удивленно поползти вверх: перед ним стоял абсолютно материальный Невилл Лонгботтом, что несколько смущенно смотрел в пол.

— Что это значит?.. — удивленно спросил призрак, рассматривая его лицо.

— Я, кажется, снова потерял сознание, — деланно расстроено протянул тот и пожал плечами.

— Снова лестница?

— Нет, на этот раз белая пыльца. Она безвредная, но ее ни в коем случае нельзя вдыхать, иначе вырубаешься минимум на два часа, — скорбно ответил парень, но в голосе его слышались озорные нотки.

— На два часа? — деловито переспросил призрак, медленно приближаюсь к парню.

— Минимум, — отозвался тот и, не выдержав, поднял взгляд и улыбнулся.