Креветки и лилии

Момент, когда появляется посыльный и ставит перед Поттером коробку, Драко пропускает — он слишком занят тем, чтобы смотреть куда угодно, лишь бы не на именинника. За столом всплеск оживления. Гарри с любопытством откидывает крышку, и… едва заглянув внутрь, отшатывается с коротким ругательством. Сидящая рядом Грейнджер театрально вздыхает и достает из коробки одну-единственную, молочного цвета, с будто бы присыпанными звездной пылью лепестками, лилию.

Поттера снова перекашивает. Короткий взмах палочкой, и жемчужина оранжереи Мэнора превращается в пошлую розу. Драко, ничего не понимая, бледнеет — к счастью, в полумраке бара этого никто не замечает — и едва сдерживается, чтобы не закусить губу. «Мнемозина», редчайший сорт, когда Нарцисса срезала хрусткий стебель, у нее даже руки тряслись!.. Поттер хмыкает, галантно передаривает розу хихикнувшей Паркинсон, а Драко, вдруг поймав на себе мутный взгляд, торопливо отводит глаза. Становится неуютно и противно.

Кажется, с подарком он промахнулся. Еще и это.

— Опять лилия от тайного поклонника? — кидая в рот креветку, насмешливо тянет Финниган, и Малфой тут же мучительно краснеет — да, именно опять. Правда, что Гарри сделал с предыдущими двумя, он не видел, зато теперь прекрасно догадывается.

— Да достали, — Поттер с досадой морщится и прихлебывает пиво. — И хоть бы знать, кто. А так ведь даже попросить некого не присылать мне больше эту дрянь…

Драко вздрагивает и, ладони под столом сами собой сжимаются в кулаки. Поттер уже чему-то смеется, треплет Грейнджер по волосам, косит хмельным глазом, и внутри поднимается кислая волна желчи, а пустой с самого утра желудок сворачивает узлом. Больше и не получишь, можешь не волноваться, придурок…

Принятое с таким трудом решение прийти на эту… вечеринку с каждой секундой кажется все более и более ошибочным.

— Малфой! — вдруг, прервавшись на полуслове, отрывисто бросает именинник, и Драко от неожиданности подпрыгивает на месте. — Что же ты ничего не ешь? Не голоден? Или брезгуешь?

Поттер набрался по самое некуда, равновесия уже не держит, и легкое движение в его сторону едва не заканчивается позорным падением на пол. Панси заправляет подаренный бутон в прическу и пьяно хохочет — вот она наверняка знает, почему Драко весь вечер сидит перед пустой тарелкой. Малфой прячет клокочущую внутри бурю под привычной холодной маской и, не снизойдя до ответа, снова оглядывает щедро заставленный стол.

Креветки по-тайски, жаренные со специями. Креветочные чипсы. Несколько пестрых салатов, все с креветками. И какие-то мясные трубочки с креветочным фаршем внутри. Да Поттер просто помешан на этих ракообразных… А, еще пиво, которое Драко на дух не переваривает. Богатый выбор.

— Зачем он вообще притащился, портить нам праздник своей кислой рожей? — вроде бы в сторону интересуется Симус, и хваленая малфоевская выдержка вдруг испаряется, лопаясь по всем швам и сразу.

Драко встает, каким-то чудом умудряясь услышать истошные вопли внутреннего голоса, призывающего не позориться окончательно и не крушить все вокруг, и, ровно держа спину, уходит из прокуренного зала. Ничего не видя перед собой из-за буйствующих радужных кругов и… не слыша, как позади с треском падает стул, когда кто-то вскакивает следом.

На улице уже темно, но все еще душно. Драко резко дергает за воротник, обрывая тугую пуговицу, и жадно глотает липкий воздух. И едва не лишается сознания, когда его вдруг хватают за плечи и со всей дури впечатывают затылком в стену.

— Уже уходишь, Малфой? — зло шипит Гарри, обдавая его непередаваемым креветочным духом. — Опять сбегаешь? Ну, спасибо, что зашел. Мерлин, какой же ты… Какой… — и, прежде, чем обалдевший от напора Драко успевает хоть что-то предпринять, вжимается в него всем телом и раздвигает губы своими, сухими и горячими.

Малфой отбивается так, словно Гарри не целует его, а собирается насиловать на глазах у полного состава Визенгамота. Гибкое тело исступленно извивается, но, увы, несколько иначе, чем хотелось бы, и Поттер все же отпускает — когда в его губу впиваются острые зубы. Отпускает, сам отступает на шаг, машинально слизывает кровь и, набычившись, ждет удара.

В том, что удар последует, Гарри даже не сомневается, но Драко, вместо того, чтобы бить — сразу и молча, как бил всегда, — лишь отрывисто дышит и лихорадочно обшаривает карманы.

В слабом свете луны бликует грань фиала, и глаза Поттера смешно округляются. Драко выдирает пробку, опрокидывает в себя остро пахнущее зелье и только потом, отбросив стекляшку в сторону, яростно вопит:

— Безмозглый идиот! У меня аллергия на креветок! Я могу подохнуть от одного поцелуя, а ты!.. А ты!..

— Аллергия? Прости, я не знал…— растерянно моргая, бормочет Гарри. — Значит, ты поэтому… — но Малфоя уже несет. Сказывается и внезапный стресс, и накопившаяся обида, и все-таки подстегнутое проклятым Поттером, вовсю текущее по венам возбуждение…

— А мне не легче от того, что ты не знал! Какого драккла ты полез ко мне после того, как нажрался креветок? Какого… ты вообще ко мне полез? Испохабил мой подарок, не преминул сообщить всем, какая это дрянь, и как тебя, бедного, достали…

— Постой, — Поттер вдруг вздергивает бровь, и Драко от неожиданности замолкает. — Выходит, лилии… О. Но у меня на них… аллергия, я думал, это всем известно…

— Аллергия? — сглатывая, слабо переспрашивает Драко; вот теперь ему становится настолько неловко, что он даже перестает ожесточенно тереть рукавом до сих пор зудящие губы. — Но я… Я не знал. Правда. Я бы никогда…

Гарри, глядя на потерянное лицо, несмело улыбается, потом смеется в голос и, шагнув почти вплотную, уже без всякой агрессии обхватывает поникшие плечи.

— Драко, — шепчет он, — видишь ли, я обожаю креветок… Но, раз такое дело… Что ж, буду мучиться без них. А полез потому, что… Устал я в гляделки с тобой играть, вот почему.

— И долго ты собрался мучиться? — привычно огрызается Малфой и, не утерпев, легонько проводит носом по колючей щеке. Он вообще-то тоже устал. Поттер вздрагивает.

— Пока не надоем, — помолчав, серьезно отвечает он.

Драко отодвигается, долго смотрит в глаза, в которых уже нет ни капли пьяной дури, и, мстительно хмыкнув, так же серьезно обещает:

— Надоешь — отведу тебя в нашу оранжерею.