Большие рыхлые тучи укутывают небо серым пуховым одеялом, в воздухе висит противная холодная морось. Из-за тумана не видно почти ничего, и тем более странным кажется Северусу яркое красное пятно, совершенно чужеродное на этой заброшенной пустой улице. Пятно постепенно приближается и превращается в бордовый зонт, усыпанный крупными белыми горошинами. Очень знакомый зонт в руках у очень знакомой девушки.
— Лили? — одновременно с неверием и надеждой спрашивает Северус, глядя в изумрудно-зеленые глаза неожиданной гостьи. С их последней встречи она заметно похудела и осунулась, темно-рыжие волосы отросли до самой поясницы. Её пальцы, с силой вцепившиеся в ручку зонта, бледны и тонки, и ему лишь невероятным усилием воли удается сдержать порыв схватить её руки в свои и исступленно целовать, пока она не простит его.
— Я пришла поговорить, — с напускным спокойствием произносит Лили, но глаза, как всегда, выдают её с головой. В них бушует настоящий огонь — адская смесь отчаянья, боли и… любви? У Северуса перехватывает дыхание, он молчит, не в силах прервать затянувшееся молчание.
— Можно войти? — дрожащим голосом спрашивает Лили, собственная затея кажется ей все более и более глупой. — Я замерзла, — по-детски слезливо сообщает она и поводит озябшими плечами.
Северус поспешно распахивает дверь, Лили поднимается по шатким ступеням, сворачивает яркий зонт и исчезает в стылом пустом доме, остро пахнущем затхлостью и плесенью. Когда Снейп появляется на кухне, в обшарпанной печке уже весело пляшут язычки пламени, а Лили возится, пытаясь с ногами устроиться в продавленном кресле у огня и кутаясь в огромный, проеденный молью плед.
Он подходит ближе и останавливается за её спиной, пропускает сквозь пальцы длинную рыжую прядь. Она поворачивает голову и прижимается щекой к его шершавой, пахнущей терпкими травами ладони. Её глаза закрыты, ресницы бросают длинные изогнутые тени на скулы, отчего-то влажные и глянцевые.
Она вдруг дергает его за руку, принуждая склониться ниже, и шепчет, глотая слезы:
— У меня есть кое-что для тебя, Сев. Ты только глаза закрой, ладно?
Северус покорно сжимает веки, в горле встает огромный ком — размером почти с целую планету, от всепоглощающего ощущения обреченности грудь словно стальным обручем сдавливает и становится все труднее дышать. Лили касается его губ легким, почти невесомым поцелуем, на мгновение замирает, во рту солоно от слез, его и её…
— На прощание… — выдыхает она ему в губы, он со стоном притягивает её к себе, зарывается лицом в растрепавшиеся волосы. А от них все также пахнет апельсином и корицей, и она все такая же теплая и мягкая. Только вот она больше не принадлежит ему...
— Я люблю тебя, — хрипло говорит он, не выпуская её из объятий. — Люблю, слышишь?! Неужели это ничего для тебя не значит?
— Отпусти меня, Северус, — сдавленно произносит Лили. — Отпусти! — почти кричит она, ей кажется, что еще мгновение, и она уже не сможет справиться с обуревающими её чувствами. Она вскакивает на ноги, едва не опрокинув шаткое кресло, и судорожно пытается застегнуть пуговицы длинного узкого пальто.
Он знает, что все попытки удержать её будут бессмысленны, она уже сделала свой выбор.
Северус выныривает неожиданно — глаза открываются словно сами собой. Сон, всего лишь сон. Ладони касаются щек — те и впрямь влажные от слез. Рука тянется к изголовью кровати — там на полу стоит початая бутылка огневиски. Но не она сейчас нужна Снейпу.
Он долго шарит под кроватью, но пальцы хватают лишь пыль. Наконец, он касается заветного предмета, а потом и вовсе вцепляется в него, как утопающий в соломинку. Из-под кровати показывается зонт — бордовый, усыпанный крупными белыми горошинами. Очень знакомый зонт...
Vova
