Всего лишь сон

В объятья Зла прими меня -

Там всюду тьма, она сестра моя.

В объятьях Зла ждёт меня

Седая вечность — пепел бытия.

© Корабль Призрак — В объятьях Зла.

Северус проснулся от того, что за дверью его комнаты тихо скрипели старые половицы.

Он вообще привык чутко спать, и так и не избавился от этой привычки даже с того момента, как Поттер каким-то чудом умудрился испепелить Тёмного Лорда. Там, в Министерстве, в Отделе Тайн, пребывая в ярости за смерть своего крёстного. Все помнят, в каком состоянии был Поттер, совершенно невменяем, его можно было начинать бояться, и Волдеморт только сыпал соль на свежую рану, за что и поплатился. От злодея, что терроризировал Магический Мир много-много лет, осталась лишь горстка пепла.

И все сразу зажили спокойно. Все, кроме Северуса Снейпа. Он заперся в собственном доме и выходил оттуда исключительно для того, чтобы пополнить холодильник новым запасом еды. Он не искал встреч ни с кем, и никто не искал его. И, кажется, всех это полностью устраивало.

А теперь кто-то в его доме. Не крадётся, а ходит так, словно является тут полноправным хозяином.

У любого человека, стоит лишь услышать в своём доме нехарактерные для него звуки, тут же страхом защемит сердце. Паника обрушится холодной удушливой волной, и он даже не будет знать, что теперь делать – накрыться одеялом с головой, или смотреть на дверь, чтобы быть готовым столкнуться лицом к лицу с опасностями, что подстерегают его там, в бескрайней темноте. Обычно это сводит с ума.

Северус же привык не бояться. Когда шаги за дверью стихли, он поднялся с кровати, зажёг стоящую на прикроватном столике свечу и вместе с ней вышел за дверь. Пламя слабо освещало коридор старого, покосившегося от времени дома, но ни там, ни на лестнице не было никаких следов злоумышленника, что мог прокрасться в чужую обитель среди ночи.

Северус не хотел верить, что ему показалось. Хотя, возможно, что это проекция в реальность того сна, который он видит уже давно, с момента, как Тёмный Лорд пал. Во сне есть и тёмный коридор, и чьё-то невесомое присутствие. Но это не страшно, а даже как-то…спокойно.

Он уже было развернулся, чтобы вернуться в комнату, но нижняя ступенька, та, что была поглощена мраком первого этажа, скрипнула.

Северус тут же выставил свечу перед собой, пытаясь что-то разглядеть, но её пламени не хватало, чтобы осветить всю лестницу.

— Кто здесь? – ответом, разумеется, была тишина.

Кажется, сердце пропустило удар. Нет, Северус не боялся, как обычные люди, разумом его не владела паника, но каждый страшиться неизвестности, а именно она подстерегала его там, внизу, в кромешной тьме. Глубоко вдохнув, он шагнул на первую ступеньку. Вторую. Третью.

Свеча освещала путь, и Северус уже приготовился к тому, что, ещё шаг, и таинственный гость покажет себя во всей своей красе, если, конечно, не в уродстве. Но всё было тихо, слишком тихо для дома, в котором есть посторонний.

Северус спустился с последней ступени и осмотрелся. Комната, служившая в небольшом доме одновременно и столовой, и гостиной, была залита серебристым лунным светом из прикрытых лёгкими прозрачными занавесками окон. В воздухе летала пыль, а по полу гулял сквозняк. Северус поёжился. Тёмно-серая пижама из тонкой ткани ни капли не спасала от холода, которым была наполнена комната. Холод словно ощущался на физическом уровне, как если бы помещение наполнили ледяной водой. Находиться тут было, по меньшей мере, неприятно.

Первым делом Северус проверил входную дверь. Она была заперта, никаких следов взлома обнаружить не удалось. Каждое из окон тоже было плотно закрыто, так что и этим ходом в дом никто не мог попасть. Оставалась самая бредовая идея – кто-то прошёл через барьер, что Северус поставил, только вернувшись в этот дом, но это казалось абсолютной чепухой.

Со стороны кухни послышался тихий звон посуды, и Северусу пришлось выдержать короткую паузу, всего лишь пару мгновений, чтобы решиться сделать первый шаг. Любопытство граничило с волнением, и явно одерживало верх, а ноги сами несли его вперёд.

Поначалу на кухне ничего не показалось странным. Всё на своих местах, идеальный порядок, который Северус поддерживал за неимением других занятий, кроме уборки. Книги, зелья…всё это осточертело настолько, что он готов был согласиться на вечер в обществе Поттера. Правда, тот не был бы так уж счастлив открывшейся перед ним перспективе.

Северус поставил свечу на стол, и именно в этот момент понял, что же было не так. На столе стояла чашка с недопитым чаем. Северус точно помнил, что не пил чай. Только кофе, прежде чем лечь спать, и уж точно знал, что не оставлял на столе грязной посуды.

Не поворачиваясь к столу спиной, он вслепую нашарил на стене выключатель и нажал на кнопку. В первый момент он зажмурился, когда яркий свет резанул по глазам, но, стоило лишь глазам привыкнуть к яркому освещению, как Северус проклял всех Богов, которых смог вспомнить, за то, что не ослеп. За столом, подперев голову сложенными «полочкой» руками, сидел ныне покойный Лорд Волдеморт, насмешливо прищурив пугающие алые глаза. Он не двигался, и, казалось, не дышал, но смотрелся чрезмерно гармонично в мрачной обстановке старого дома. Северус тоже не двигался, но ровно до того момента, как Лорд, отмерев, взглядом указал ему на стул прямо перед собой. Только тогда он выдохнул с облегчением, так как ноги отказывались держать одеревеневшее тело.

— Милорд… — получилось как-то жалко, голос дрогнул, но Лорд не двинулся с места, даже не моргнул. Сердце, что, казалось бы, замерло до сего момента, вновь ускорило бег. Богатое воображение рисовало картины, одну ужаснее другой. В одной из них с тела Лорда слезала кожа, оставляя один широко улыбающийся скелет. В другой же он просто трескался и разваливался, точно рушащаяся под бременем времени статуя, и из него падали на пол черви, десятки тысяч червей…

В реальности же ничего не происходило. Время словно остановилось здесь, на этой кухне. От Лорда веяло смертью и холодом. Тем же самым, что был полон зал. И холод этот прошивал до костей.

Наконец Лорд заговорил, но рот его открывался невпопад звукам, словно он пытался подстраиваться под чужой голос, но не мог.

— У тебя вкусный чай, Северус. Гораздо вкуснее того кофе, что ты почти выпил. Очень жаль, что он кончается так быстро, а я не могу приготовить ещё. Ты не сделаешь этого? Ведь я – гость в твоём доме, и тебе стоит быть более благосклонным к своим гостям.

Северус не решился уточнять, почему Лорд не мог приготовить чай сам. Он с трудом поднялся, пытаясь унять дрожь в руках. Лорд сидел в той же позе, взгляд его был устремлён в одну точку, и выглядело это настолько странно, неприятно и отвратительно, что Северусу захотелось немедленно сбежать отсюда как можно дальше. Но он, прикованный к дому и этой самой комнате своим страхом, не осмеливался идти наперекор желанию бывшего господина.

Северус наполнил чашку Лорда чаем, и горячий ароматный напиток показался чем-то из мира иного, словно свежий букет алых роз на давно заброшенном кладбище.

Но Лорд так и не притронулся к чашке. Он словно кукла, сделанная лишь в одной единственной позе, не мог сменить её. Не двигались и зрачки, но, даже не стоя перед ним, Северус ощущал на себе внимательный взгляд Лорда.

— Разве Вы не погибли, милорд? – в голосе звучал совершенно неуместный в этой ситуации интерес, но Северус ничего не мог поделать. Ему действительно интересно. И страшно. Но Лорд снова промолчал, и Северус позволил себе напомнить. – Тогда, в Министерстве.

— Я помню, — на застывшем лице Лорда не изменилось выражение, но в голосе явно чувствовалась неприязнь этой темы. А он, голос, казалось бы, шёл отовсюду. – Я умер, но я сейчас тут. Ты всегда был умным Северус. Догадливым. Как ты думаешь, что происходит?

— Я сплю? – Северус ответил совершенно невпопад, несерьёзно, но то, что он услышал следом, заставило взглянуть на ситуацию под совершенно иным углом.

— Да. Это всего лишь сон.

Теперь становятся понятны все эти ощущения, появление Лорда в собственном доме и его странное поведение. И то, что всё это ощущается чем-то нереальным. Действительно одним из самых страшных снов.

Впрочем, Северус не успевает, как следует осознать столь простую истину, потому что Лорд оживает. Он распрямляет руки, медленно, словно заржавевший механизм. Наверное, они должны скрипеть, — промелькнула в голове Северуса мысль, но это была последняя фраза, что он смог связать, поскольку Лорд медленно, словно в замедленной съёмке, потянулся к нему своими кривыми, словно сучья, руками, перегибаясь через стол. А Северус ничего не мог сделать, лишь смотря на это расширившимися от ужаса зрачками. Теперь ему было действительно страшно.

Когда Лорд коснулся его, тело прошило холодной волной. Так ощущается прикосновение смерти, слишком живой, настоящей для этого сна. Пальцы Лорда холодные, словно льдинки, а в следующий момент Северус не смог сдержать вскрик: кожа Лорда начала тлеть, прямо так, без пламени, и место, где пальцы касались щеки Снейпа, жгло, словно огнём.

Он, почти лишаясь чувств от переполняющего его ужаса, смотрел на приближающееся лицо, тот самый улыбающийся череп с ошмётками обгоревшей кожи, и зашёлся криком, чувствуя поцелуй смерти на своих губах…

…и открыл глаза, безумно уставившись в потолок собственной комнаты.

Он весь обливался холодным потом и тяжело дышал, щека горела, словно от ожога, но он был жив, лежал в своей постели и всё, происходящее на кухне, было лишь страшным, безумным сном.

Северус затих, прислушиваясь. Тишину нарушало лишь тиканье настенных часов, да ветер, завывающий за окном. Прислушиваясь к абсолютной и столь знакомой тишине, Северус успокаивался, возвращаясь в привычное жизненное русло. Он и раньше просыпался по ночам, но сейчас не мог снова уснуть, хотя проспал, вероятно, всего лишь несколько часов.

Он зажёг свечу и направил свет пламени на часы. Да, так и есть: часовая стрелка медленно приблизилась к половине первого ночи. Вздохнув, Северус протянул руку со свечой обратно к столику…и чуть не уронил её, когда привычную тишину разорвал звук, незнакомый, нервирующий, явно не принадлежащий этому дому.

Снаружи комнаты шла музыка. Обыкновенный вальс, но музыкальные инструменты выли, словно раненые звери, и музыка настраивала на что угодно, только не на танец.

Северус подошёл к двери, всё ещё держа свечку в руках, и прислушался. Затем медленно, чтобы не шуметь, повернул ручку и открыл дверь. Музыка шла снизу, из зала-гостиной, скрывающейся во мраке. Ветер всё так же выл, но, последний раз обернувшись, Северус заметил, что часы остановились.

Сейчас Северус отдал бы всё, лишь бы не спускаться вниз. Он не был уверен, что найдёт там, внизу, сойдя с последней ступеньки, но оставаться на месте означало продлить эту муку страхом на множество часов. Северус читал или слышал, сейчас это не было важно, о снах, в которых, чтобы проснуться или перейти в следующую его часть, необходимо было выполнить определённые требования. Конечно, само существование таких снов казалось ему абсолютным бредом, но сейчас он более не сомневался, что находится в одном из них. Он не проснулся. Он лишь перешёл в следующую его часть.

По идее, когда мы приближаемся к источнику какого-либо звука, тот должен становиться громче и отчётливее с каждым шагом. Однако музыка, столь нервирующая Северуса, продолжала играть так же тихо, словно отдалялась от него на столько же шагов, сколько он прошёл, спускаясь вниз. Лестница казалась слишком длинной, а затем – слишком короткой. Кажется, она была его спасением, тем самым островком, на котором никогда ничего не случиться.

Северус долго не решался сойти с лестницы, а, только коснувшись ногами пола, был совершенно не готов, что десятки свечей, расставленных по комнате, загорятся разом. Теперь в его маленькой свечке не было нужды, и она полетела на пол, сломавшись и потухнув от удара.

Северус был готов увидеть того, кто стоял в центре зала. Тёмный Лорд был одет в обыкновенный маггловский костюм, и даже улыбался. Вопреки предыдущему сну, его движения были почти не скованы, а губы двигались ровно в такт словам.

— Потанцуем, Северус?

И он ничего не мог сказать, словно находясь под заклятием всевластия, того, что подчиняет разум и лишает воли. Как бездумная марионетка, Северус приблизился к своему кошмару, вкладывая свою руку в его, и очнулся лишь тогда, когда оказался прижат к холодному телу. Цепкие руки, не смотря на внешнюю хрупкость, держали крепко, и только расцветшее желание вырваться увяло на корню.

Сейчас, когда внимание его не было направлено целиком на Лорда, Северус смог осмотреться. Обстановка изменилась: куда-то делся стоящий в центре стол, выцветший и продавленный диван, а на полу оказался расстелен неизвестно откуда взявшийся ковёр. Столы и тумбочки, видимо, со всего дома, стояли вдоль стен, а на них рядами – большие бронзовые подсвечники с пятью свечами в каждом. Но, не смотря на такое обилие огня, Северусу было холодно.

А ведь они действительно танцевали. Кружились по комнате без устали и отдыху, мелодии сменяли друг друга, а танец не прекращался. Северус двигался неловко, ощущая себя бездушной марионеткой в руках опытного кукольника, но Лорд, кажется, ничего не замечал. Когда Северус поднял на него взгляд, лицо его не выражало ничего, кроме абсолютного спокойствия. Такого, которое обычно бывает у мертвецов, не заботящихся мирскими проблемами.

Но вот музыка, отыграв последние аккорды, прекратилась, и они остановились, точно по команде. Лорд не отпускал его, и Северус ждал с замиранием сердца, что будет дальше. Он намеренно встретился взглядом с Лордом, и прочёл в его алых, словно кровь, зрачках только удовольствие, бесконечное сладостное удовольствие, что он получал от ситуации.

Внезапно Лорд двинулся, надвигаясь на Северуса, заставляя его пятиться назад. Снейп понял, что его оттесняют, но не мог ничего поделать вплоть до того, как почувствовал спиной прохладу и твёрдость стены. Лорд прижался к нему, взял его лицо в свои руки, а затем Северус ощутил прикосновение чужих губ к своим губам. Это ощущалось так, словно тебя целует глыба льда, и прижимается к тебе, трогает тебя. И, кажется, что если этот поцелуй продлится ещё хотя бы на мгновение дольше, то губы покроются тонкой корочкой льда, и всё тело заледенеет.

Неровные ногти Лорда оставляли на щеках небольшие царапины, которые болели от ледяных касаний больше, чем от прикосновения раскалённого металла.

— Не бойся, Северус, — шептал Лорд в его губы, и Снейп больше всего желал умереть прямо здесь и сейчас, ну, или хотя бы лишиться чувств, потому что ощущение того, что перед тобой стоит смерть, и дуновение могильного холода буквально сводили с ума. – Не бойся, ведь это всего лишь сон.

Лорд опустился ниже, целуя так некстати подставленную шею, а затем резко впился зубами в нежную кожу. Северус захрипел, на полноценный крик у него не хватило сил, и бил Лорда по плечам, по спине, толкал его, но с тем же успехом он мог толкать каменную стену, так некстати обрушившуюся на его голову.

Лорд кусал сильнее, боль усиливалась, дышать становилось всё труднее. Рукой Северус бездумно шарил по находящейся рядом плоской поверхности, пока не натолкнулся на тяжёлый подсвечник. Надежда на спасение из рук обезумевшего призрака возгорелась с новой силой, и он, собрав всю свою волю, крепко сжал ножку подсвечника в руках и обрушил удар на своего пленителя.

Свечи сломались, Лорд дико завизжал, когда пламя с жадностью принялось за его одежду. Подсвечник с грохотом упал на пол, Северус закашлялся, потирая рукой пострадавшее горло. Пламя обступило Лорда, поглотило, и он кричал, так громко, что Северус попытался зажать уши, лишь бы не слышать этого крика, зажмурился, лишь бы не видеть той гримасы боли и ненависти, что исказило лицо…

…и очнулся в собственной постели, дрожа от ужаса. После душераздирающих воплей, тишина показалась чем-то давящим, неестественным.

Северус поднялся с кровати, зажёг свечу, которая вновь, каким-то непонятным образом оказалась на столике у его кровати. Часы показывали час ночи.

Шаги за дверью привлекли его внимание. Нет, больше Северусу не давали времени свыкнуться с тишиной и поверить, что всё произошедшее было только сном. Больше не было сомнений в том, кто именно остановился за его дверью.

— Раз, два, три, четыре, пять… Я иду тебя искать, — голос Лорда резал по нервам, словно скрип мела по школьной доске.

Северус ожидал, что ручка двери повернутся, а сама она раскроется, являя его взору беспроглядную тьму, из которой, отныне являясь его самым главным кошмаром, рождается Лорд. Но к тому, что произошло дальше, он не был готов.

Руки Лорда показались из самой двери. Они тянулись к нему, всё ближе и ближе, и вскоре показались очертания тела. Северус пятился назад, от ужаса сковывало дыхание, щёки блестели дорожками от слёз.

— Я хочу проснуться, я хочу проснуться, — словно мантру повторял Северус, вцепившись руками в собственные волосы, но не чувствуя боли. — Умоляю, проснись, проснись, проснись!

Спиной он чувствовал холод оконного стекла, Лорд, вытянув руки вперёд, приближался, от него веяло кровью и смертью, и палёной кожей. Закрыв лицо руками, Северус вжимался в стену и окно позади себя, желая только одного – раствориться в них. Необходимо пережить эту ночь, а на утро, проснувшись, первое, что он сделает, это сбежит подальше от дома. Этого проклятого дома. Его стоит продать, но лучше всего – сжечь, чтобы уничтожить тот ужас, что поселился в нём.

Окно распахнулось слишком внезапно. Северус больше не чувствовал опоры, перед глазами всё переворачивалось в безумном водовороте, и он понял, что падает вниз. Он ожидал удара о землю, но вместо этого погрузился в ледяную мутную воду, и волны её сомкнулись над головой. Тело тут же цепенеет от холода, и, хотя перспектива утонуть гораздо лучше, нежели умереть в руках своего мёртвого хозяина, тонуть Северус не хотел.

Но двинуться он не мог, каменным изваянием опускаясь ко дну. Движение рядом привлекло его внимание, и Северус с ужасом увидел проплывающее мимо, объятое водорослями, как второй кожей, мёртвое тело. И ещё одно. И ещё. Он не мог кричать – невнятный звук лишь потревожил воду, и к поверхности поднялись пузыри воздуха.

Северус хотел на поверхность, но только не тут, среди тел утопленников, когда ещё минута, и он сам присоединиться к ним. Воздуха не хватает, он пытался тянуть руки к кромке воды, за которой, как ему казалось, ярко светит солнце. Но тело слишком тяжёлое, картинка перед глазами смазывалась, всё темнело, и он терял сознание, проваливаясь во тьму…

…чтобы открыть глаза, лёжа на собственной постели.

Только теперь Северус ни на мгновение не допускал, что всё закончилось. Он чувствовал, что не один в этой комнате, на этой кровати, и его опасения подтвердились, когда он, повернувшись на бок, увидел перед собой расслабленно раскинувшегося на второй половине кровати Лорда.

Мгновение, и Северус попытался соскочить, но ледяная рука крепко удерживала его собственную. Лорд пристально смотрел, а затем задал один единственный вопрос, от которого Северус загорелся тем же праведным гневом, как когда-то, когда Поттер был лишь мальчишкой-студентом, и нарушал правила за правилами.

— Почему ты убегаешь от меня?

Северус, задохнувшись от гнева, уже открыл рот, желая ответить ему с той яростью, с которой умел, но следующий вопрос словно окатил его ледяной водой, или просто Лорд подвинулся к нему слишком близко.

— Так ли ты хочешь жить, как пытаешься мне показать?

И Северус задумался. Вот уже несколько лет он коротал серые дни в старом доме, не нужный ни миру, ни людям, в этом мире живущим. Квартал почти заброшен, но те люди, что появлялись тут, словно намеренно обходили его дом стороной, искоса поглядывая, с недоверие и толикой презрения. Ни магическому, ни маггловскому мирам не было дела до Северуса Снейпа, проводившего вечера в обществе самого себя.

Лорд терпеливо ждал, а Северус постепенно успокаивался, расслабляясь в ледяных объятиях. Сейчас всё совершенно иначе. Не так, как на кухне, не так, как в зале, не так, как здесь мгновениями ранее. И когда он отвечал, голос его звучал тихо и устало.

— Я просто не хочу боли, милорд.

И вопреки ожиданием Лорд не смеялся, не жалил язвительными речами, а сильнее прижимал к себе, словно наслаждался ощущением живого тела, тёплого и живого, чьё сердце билось так сильно, что, казалось, стук его слышен на всю комнату. А затем Северус почувствовал лёгкие прикосновения губ, поцелуи-льдинки, сначала в висок, затем скулы, щёки, подбородок. Северус закрыл глаза, и, словно подчиняясь этому негласному разрешению, Лорд нашёл его губы.

Снейп ожидал холода, того самого, замораживающего само нутро, обращающего душу в лёд, но вместо этого ощутил тепло, разливающееся по всему телу. И ответил на поцелуй.

Северус не считал, сколько это длилось – часы ли, мгновения, но очнулся лишь тогда, когда ощутил на себе внимательный взгляд. Лорд смотрел на него, полный серьёзной решимости, и задал вопрос, решающий, ответ на который положит конец всему этому кошмару.

— Сможешь ли ты поверить мне ещё раз, Северус? Поверить, что сейчас я не причиню тебе боли, доверить мне свою смерть и разделить со мной вечность, как наивные люди желают разделить с кем-то жизнь?

Северус отвёл взгляд, поджимая губы. Лорд предлагает ему умереть, оставшись с ним, и Снейп понимает, что любящий одиночество, Лорд не станет предлагать этого просто так.

— Зачем я Вам? – тихо, почти шёпотом. Но в тишине, царившей в комнате, даже шёпот казался оглушительным. – Почему я, а не Поттер? Ведь это он убил…

Лорд не дал ему договорить, приложив палец к губам. Всё такой же холодный, но теперь прикосновения не страшат.

— Потому, что я так хочу. Мальчишка победил, и пусть себе живёт, а мы с тобой лишились всего в этой войне, ничего не приобретя. Кроме вечности, на двоих. Твой ответ, Северус?

Лорд нетерпелив, это видно, он ждал уже слишком долго, и Северус понял, что, если не дать ему ответ немедленно, ужас, что ему пришлось испытать, вернётся вновь. Он прокручивает в голове воспоминание о последних годах жизни, хотя это лучше назвать существованием, осознавая неизбежность этого шага и решаясь на него. А затем, встретившись с Лордом взглядом, произнёс, так, чтобы голос звучал уверенно. Так уверенно, как это вообще возможно, когда ты осознаёшь, что добровольно согласился на собственное убийство.

— Да.

Лорд довольно улыбнулся, вновь прижимая его к себе, крепко-крепко, и прошептал напоследок, почти касаясь губами уха.

— Позволь поинтересоваться, почему же ты так легко согласился?

Вероятно, он ожидал каких-нибудь длинных объяснений, но Северус обнял его за плечи, утыкаясь лицом куда-то между ключицами, произнёс, находясь на грани сна:

— Потому, что это всего лишь сон.

И засыпая, Северус чувствовал лишь спасительный холод, больше не приносящий боли и страха, а не запах горелой древесины, и не видел языков алого пламени, жадно обнимающих старый, никому не нужный дом, где одинокий человек навсегда засыпал в объятиях собственного кошмара.