Скорость магического удара Тёмного Лорда была настолько стремительна, что Парика сначала почувствовала ринувшуюся к ней тёмную волну боли, а уже потом услышала: «Круцио!»
То, что вы, маги, для творения энергии вынуждены пользоваться вспомогательными инструментами и речью, дало мне небольшое преимущество. Я быстро приоткрылась, и крыло успело защитить меня от страшного заклятья. Да, парень, бывает и другая магия…
Ты не успел увидеть, что именно отразило твоё непростительное. Лишь смазанное движение чего-то светлого. Ты зарычал от злости, сжал зубы и выпустил в меня подряд несколько ярких молний, каждая из которых несла моему телу какое-нибудь увечье. Как легко направлял ты в противника столько боли! Какое удовольствие испытывал от предвкушения чужой агонии!
Теперь я понимаю, для чего я здесь!
С такой сильной тёмной атакой я давно не встречалась. Очень давно. Пожалуй, хватит маскироваться, а то доиграюсь. И у тебя появится шанс! Пора раскрываться полностью…
Пронзительный, ни на что не похожий звук резанул его по ушам. Тёмный Лорд чуть не выронил палочку!
Два светлых крыла взметнулись за спиной у той, которую он только что уничтожал. Радужные блики на миг ослепили. Черты лица девушки, её фигура неуловимо изменились. Нет, она не превратилась в кого-то другого, просто сама стала другой, особенной и непонятной. Опасной? Нет. Непобедимой. Всемогущей. И эти крылья.… Как ей удаётся так его морочить? Что за волшебство? Магическое внушение, не иначе. Вейла? Не похоже. Ни одно его заклятье не причинило ей заметного вреда. Такие мощные щитовые чары? Ну, ладно, тогда попробуем иначе. Я тебя голыми руками возьму, тварь! И никакой гипноз тебе не поможет.
Он бросился на неё, как зверь на свою добычу. Ярость и сила переполняли его. Кровь вскипала от желания сокрушить и подчинить. Она взмахнула крыльями и отступила. Почувствовав прикосновенье гладких прохладных перьев («Как ей удаётся наводить такой реальный морок?!»), Тёмный Лорд разозлился ещё больше и схватил колдунью, начал душить. Она царапала его руки, сжимавшие ей горло, била крыльями, в её глазах плескались ужас и мольба. Так-то!
Что-то толкнулось у него внутри неожиданно и совершенно неуместно. Он впился в её трепетные губы исступлённым поцелуем. Её испуганный беспомощный вид, нежная тонкая кожа, грациальная* фигурка, огромные глаза, полные слёз, алый ротик так сильно возбудили его, что он вдруг почти забыл, почему держит её хрупкую шею в своих судорожно сжатых руках.
От её запаха внутри него взорвалось неизвестное ранее желание. Не обычное вожделение, а нечто гораздо более сильное и непреодолимое. Запах тепла и холода, неги и боли, мира и тревоги, блаженства и страха, света и тьмы, жизни и смерти, запах Любви приказывал забыть про всё и раствориться в нём.
Она поначалу не отвечала на его поцелуй. Но, поняв, что без её чуткого руководства он всё сделает неправильно, сразу зайдёт слишком далеко и всё испортит, начала ненавязчиво руководить процессом, то податливо подчиняясь, то настойчиво требуя следовать её желаниям.
Когда он, прильнув ненасытными губами к её груди, жадно заскользил руками по спине, никаких крыльев, конечно же, не было. «Это было виденье! Я так и знал! Необычная защитная женская магия. А как тебе удастся защититься вот от этого?» — он стиснул ей ягодицы, прижал к себе крепко. Его член порывисто взметнулся, а в глазах потемнело на миг. Опять эта ведьма пытается играть с его зрением? Нет, сейчас эти игры не пройдут! Получишь по полной!
Он завозился со своей одеждой, потом с её и зарычал от нетерпения. Она загадочно и повелительно улыбнулась, и от этой улыбки у него всё обмерло. Осталось лишь вожделение. Улыбка ангела, желающего любви и позволяющего себя любить… Она не оттолкнула его, а слегка отодвинула в сторону. И опустилась на землю. Легла. Выставив вперёд вытянутую руку, некоторое время словно держала мужчину у невидимого барьера. Увидев в его глазах признаки близкого безумия, сняла незримое препятствие и откинула голову назад.
Как он опустился на неё, как раздвинул бёдра, как вошёл — провал… Он понимал, что нельзя останавливаться и тратил все силы, а удовлетворение всё не наступало. Стоны, свои и её, вновь подхлёстывали замедлявшийся темп. Он запрокинул голову и с восхищением увидел, что тёмный небосвод полон падающих звёзд. Осколки взорвавшихся комет и планет или обломки Миров, тёмного и светлого? Он готов был вечно входить в неё, испытывая нараставшую муку сладостного ожидания, но боялся, что физические силы покинут его. Раньше он никогда в себе не сомневался!
Он так долго уже стремился к этому моменту, что не почувствовал даже, когда именно появился оргазм и заполнил его целиком. Тело жадно отозвалось, а сознание не справлялось с ощущениями. Он не понял, хоть это и странно, как кончил, и кончил ли вообще, как вышел из женского лона. Мощное горячее наслаждение неведомой доселе силы долго струилось по всему телу, а душа его летала в удивительных незнакомых мирах рука об руку с крылатой пери. Две лёгкие фигуры: мужская, в тёмной мантии, и женская, в жемчужном плаще, уносились прочь от обессиленных любовной пыткой тел.
Таких горизонтов, морей, островов, облаков, звёзд он никогда раньше не видел и даже не представлял, что они существуют. Хрустальный звон родниковой воды, нежная зелень необычных растений, цветы, поражающие своей диковинностью, горные белоснежные пики, прорывающие грозовую мглу, глубокие пещеры, полные драгоценных каменьев, серебряные капли, опускающиеся на ладонь резными льдинками…
— Что это? — он вспомнил, что умеет говорить.
Улыбка ангела:
— Любовь…
* * *
— Я люблю тебя! — шепчет он девушке, нежно сжимая её в своих объятиях.
«Теперь я понимаю, для чего я здесь!» — мягкая улыбка в ответ.
Теперь он знает, что это такое. Любовь. Теперь многое изменится. Не сразу. Не вдруг. Но он не сможет больше делать вид, что не знает любви, не сможет обманывать сам себя, что в мире есть что-то сильнее её. И, когда в следующий раз смерть уже готова будет сорваться с волшебной палочки Тёмного Лорда, рука его обязательно дрогнет…
Vova
