They Shook Hands: Year One

Глава 1

— Теперь нужно подобрать тебе форму, — сказал Хагрид, кивая на дверь магазина «Мантии мадам Малкин на все случаи жизни». – Слушай, Гарри, я схожу в Дырявый Котел и пропущу стаканчик-другой, лады? Ненавижу эти тележки Гринготтса, будь они не ладны.

Гарри Поттер за последние полчаса увидел больше удивительного, чем за все одиннадцать лет своей жизни. В доме дяди и тёти, которые старательно держали его подальше от окружающего мира, мальчик вырос замкнутым. У него никогда не было друзей и знакомых, самыми людными местами казались школа и парк в воскресный день. Знакомство с великаном и осознание того, что он, Гарри, волшебник, перечеркнуло всё, что он знал до этого, и перевернуло мир с ног на голову. Теперь же Гарри находился на удивительной улице, полной волшебства. Людей здесь было гораздо больше, чем ему когда-либо приходилось видеть, повсюду раздавались голоса, смех, уханье и мяуканье. Он не хотел расставаться с единственным человеком, которого здесь знал, пусть и всего на час.

Но этот огромный мужчина все ещё выглядел не очень здоровым. Поездка на вагонетках была бы потрясающей, если бы не оставляла после себя сильное чувство тошноты. Гарри не хотел, чтобы у его спутника от этого испортилось настроение, потому что по собственному опыту знал: дядя Вернон может быть очень опасным, если чувствует себя не хорошо, и мальчик не видел ни одной причины, по которой Хагрид должен вести себя иначе.

— Эмм… Конечно. Увидимся позже.

Гарри, сильно нервничая, в одиночестве вошёл в магазин мадам Малкин. Приземистая ведьма улыбнулась и поторопилась подойти к нему.

— В Хогвартс, дорогой? Сейчас мы всё тебе подберём. Вон там ещё один молодой человек подбирает мантии.

В дальнем углу магазина на табурете стоял светловолосый мальчик, в то время как вторая ведьма подкалывала булавками край его длинной чёрной робы. Мадам Малкин поставила Гарри на соседний табурет, надела ему через голову такую же мантию и начала подкалывать её по длине.

— Привет, — сказал мальчик. – Тоже в Хогвартс?

— Да, — ответил Гарри.

— Мой отец в соседнем магазине покупает книги, а мама приглядывает палочку. Я собираюсь ещё затащить их посмотреть на гоночные мётлы. Я думаю, уговорю отца купить мне самую лучшую и постараюсь как-нибудь протащить её в школу. А у тебя есть метла?

Мальчик в своей заносчивости напоминал Дадли, разве что кузен не растягивал слова и не закатывал театрально глаза, делая вид, что ему ужасно скучно.

— Нет, — сказал Гарри.

— А в квиддич играешь?

— Нет, — снова сказал Гарри, гадая, о чём говорит блондин.

— А я играю. Отец говорит, что это будет преступлением, если меня не возьмут играть за сборную факультета, и, должен сказать, я с ним полностью согласен. Поэтому мне и нужна новая метла. У меня уже есть Комета-260, сейчас она лучшая в серии, но она не сравнится в Нимбусом или даже с Чистомётом. Я не понимаю, почему первокурсникам нельзя иметь метлы. Это не честно.

Гарри кивнул, хотя на самом деле не имел ни малейшего представления, с чем он соглашается. Мётлы? Квиддич? Он узнал о магии всего пару часов назад. Как он сможет разобраться со всем этим?

— Ты знаешь, на какой факультет ты попадешь?

— Нет, — устало ответил Гарри, чувствуя себя идиотом. Хагрид ничего не говорил про факультеты.

— Ну, на самом деле никто не может знать, где он будет учиться до Распределения, верно? Но уверен, я буду на Слизерине, вся моя семья там училась. Кстати о семье: как твоя фамилия?

— О, — произнес Гарри, чувствуя некоторую благодарность по отношению к мальчику, который спросил его имя. – Я Гарри, Гарри Поттер. Ауч!

Восклицание вырвалось из уст Гарри, когда Мадам Малкин случайно уколола его иголкой.

— Ой, извини, дорогуша, — она повернулась к своей ассистентке. – Ты только представь, Алиса! Гарри Поттер собственной персоной пришёл в мой магазин выбирать мантии! – она захихикала и продолжила свою работу.

От удивления брови блондина выгнулись дугой, и он уставился на Гарри.

— Судя по тому, что я о тебе слышал, я представлял тебя немного выше, — сказал он наконец. Действительно, Гарри был на пару сантиметров ниже него.

— Я не низкий! – запротестовал Гарри. Он всегда был самым низким в классе и всегда стоял в самом конце, когда мальчиков выстраивали по росту. Дадли часто грубо называл его коротышкой, и он ненавидел это.

Мальчик усмехнулся:

— Я никогда этого не говорил. Отец рассказывал мне, что ты мой ровесник, но никогда не думал о том, что могу встретить тебя до школы. Мне очень приятно с тобой познакомиться. Я Малфой. Драко Малфой.

Он протянул Гарри руку.

Гарри был плохо знаком с общепринятыми знаками вежливости при знакомстве. Его дядя и тётя никогда никому его не представляли, а Дадли постарался, чтобы все держались от него подальше. Простой жест дал ему тёплый лучик надежды. Может быть, ему не будет так одиноко в магическом мире.

Гарри пожал руку Драко Малфоя:

— Приятно познакомиться.

— Ух, ты! Ты только взгляни на этого мужика! – внезапно сказал Драко, кивая на окно. Там стоял Хагрид, улыбаясь Гарри и помахивая двумя огромными рожками мороженого, давая понять, что из-за этого он не может войти в магазин.

— Это Хагрид, — сказал Гарри, радуясь, что может что-то добавить в разговор. – Он работает в Хогвартсе.

— О, — протянул Драко. – Я слышал о нём. Он что-то вроде прислуги, да?

— Он лесничий.

— Да, точно. Директор взял его на работу после того, как его исключили. Теперь он живёт в хижине на территории школы, много пьёт, особенно когда пытается колдовать, и в результате частенько поджигает свою собственную кровать.

Хагрид забрал Гарри от Дурслей. Это было самое лучшее, что кто-либо когда-нибудь делал для него. Внезапное и небрежное замечание Драко ранило Гарри.

— Я думаю, он классный, — хмуро сказал он.

Гарри посмотрел на Драко с непередаваемым выражением на лице.

— Ты Гарри Поттер, а он никто. Почему ты защищаешь его?

— Он рассказал мне о том, что я волшебник, и забрал меня от магглов, с которыми я жил.

У Драко отвисла челюсть.

— От магглов, с которыми ты жил? От магглов?

Из уст Драко последнее слово прозвучало как оскорбление. Гарри был согласен с тем, что Дурсли – ужасные люди, но был удивлён, что Драко думал о них так же.

— Да, от магглов.

— Так вот почему ты не играешь в квиддич и не знаешь, на какой факультет попадешь, — сказал Драко с внезапным пониманием. – Ты просто ничего не знаешь о волшебном мире.

Гарри мог только кивнуть в ответ. Он все ещё был зол на Дурслей за то, что они не рассказали ему правды о родителях.

— Прости, Гарри, — мягко сказал Драко. – Я думаю, это настоящее преступление – лишать чистокровного волшебника его наследия.

— Спасибо, — сказал Гарри. Он просто не знал, что ещё можно сказать. Он был благодарен этому мальчику, который теперь вызывал у него симпатию.

— Слушай, то, что я сказал о Хагриде, — начал Драко. — Я просто говорил тебе правду. Надеюсь, ты не собираешься ненавидеть меня за то, что я просто сказал тебе правду?

Стыд с головой накрыл Гарри. Этот мальчик пытался быть с ним дружелюбным, а Гарри был с ним так груб.

— Нет, я не ненавижу тебя. Но, думаю, тебе следует дать Хагриду шанс. Он был очень добр со мной.

— Тем не менее, тебе нужны правильные друзья, — решил Драко. – Ребята твоего возраста. Мы будем друзьями, Гарри?

Гарри хотел иметь друзей. За всю его жизнь никто не хотел стать другом Гарри. Он хотел играть с другими мальчиками, но все слишком боялись Дадли, чтобы хотя бы приблизиться к нему. Его кузена не было здесь и не будет никогда, а Гарри устал чувствовать одиночество, будто он один против всего мира.

— Я надеюсь на это, — тихо сказал он.

— Отлично! – с энтузиазмом воскликнул Драко. – Когда закончат с нашими мантиями, мы можем вместе сходить посмотреть на новый Нимбус-2000. Я собираюсь пойти туда, может, удастся уговорить отца купить мне её в качестве запоздалого подарка на день рождения.

— Думаю, мне придётся остаться с Хагридом, — с неохотой сказал Гарри. Он действительно хотел провести время со своим новым другом. Оставалось надеяться, что ему удастся убедить Хагрида отступиться от списка необходимых покупок.

Драко развеял все его опасения:

— Хагрид работает в школе, верно? Мой отец – глава Совета Попечителей. Уверен, он все уладит.

Гарри удивился, что ничто, казалось, не беспокоило Драко. Он поймал себя на том, что ему передался его энтузиазм. Мётлы? Полёты? Каким сказочным и волнующим всё это казалось.

Мадам Малкин и её ассистентка, Алиса, только закончили с последней из их мантий, когда в магазин вошёл изысканно одетый мужчина. У него была такая же бледная кожа и светлые, почти белые волосы, даже серые глаза того же холодного оттенка, что и у Драко. Его мантия была невероятного, но превосходно выполненного покроя. В левой руке он держал трость с серебряной рукояткой в виде головы змеи.

— Отец! – с воодушевлением сказал Драко. – Я хотел бы познакомить тебя с Гарри Поттером.

Отец Драко сосредоточенно посмотрел на Гарри, и тот почувствовал, как взгляд мужчины скользнул по его шраму на лбу. Возможно, это просто разыгравшееся воображение, но Гарри показалось, что мистер Малфой сильнее сжал рукоятку своей трости.

— Я всегда представлял себе вас немного выше, — сказал он приятным голосом, повторяя комментарий сына. Он протянул свою руку. – Люциус Малфой, мистер Поттер. Рад встрече.

Гарри пожал протянутую руку.

— Приятно познакомиться, сэр.

— Отец, можно, Гарри пройдётся по магазинам вместе с нами? Я должен ему ещё много чего рассказать о Хогвартсе.

Гарри никогда раньше не видел, чтобы кто-то улыбался, как Мистер Малфой – одними губами, так, что улыбка не коснулась его глаз.

— Не вижу ничего, препятствующего этому.

— Я здесь с Хагридом, мистер Малфой. Он вроде как отвечает за меня.

— Хагрид? – недоверчиво переспросил мистер Малфой. – Хагрид недостаточно квалифицирован даже чтобы отвечать за флоббер червей. И даже если он, как вы сказали, отвечает за вас, где же он сам?

— Он был здесь всего минуту назад с мороженым, но оно растаяло. Может, он пошёл отмыться от него.

— Что ж, кажется, я видел его, когда он входил в Дырявый Котел пару минут назад. Держу пари, он скоро присоединится к нам. Невозможный мужчина. Он не может и дня прожить без стакана спиртного. Никакого самоконтроля.

Гарри не хотел спорить с таким важным человеком, поэтому промолчал. Он прикусил губу, сдерживая желание сказать что-нибудь в защиту Хагрида, но ничего разумного в голову не приходило.

Драко тянул его в сторону магазина «Профессиональное снаряжение для квиддича»:

— Пойдём! Это надо видеть!

— Мне нужно купить книги, — слабо запротестовал Гарри.

— Отец?

Мистер Малфой вновь улыбнулся, снисходительно глядя на рвение сына.

— Я позабочусь об этом, Гарри. Я ведь могу называть вас Гарри?

Тот кивнул.

— А вы, мальчики, бегите, посмотрите на метлы. Я возьму ещё один комплект книг и буду ждать вас обоих у Олливандера через полчаса. И не секундой дольше, это понятно, Драко?

— Да, отец, — сказал Драко, уже глядя в сторону магазина.

— Спасибо, сэр, — сказал Гарри и последовал за своим новым другом в магазин мётел.

— И если увидишь своего брата, предложи ему присоединиться к нам, — крикнул им вслед мистер Малфой.

— Твой отец очень приятный.

— Он просто помешан на правилах, но их не слишком много. С другой стороны, с ним легко договориться. Только не становись его врагом. У него есть отвратительная саркастическая жилка.

Они некоторое время полюбовались на Нимбус-2000, в то время как Драко многое рассказывал ему о Хогвартсе.

— Есть четыре факультета, и самый лучший – Слизерин. Каждый, кто хочет добиться успеха, учится в Слизерине. Это факультет амбициозных, умных и хитрых. Если ты действительно умён, то ты принадлежишь Ревенкло. Мой брат Алан говорит, что это сборище книжных червей. Если ты любишь усердно работать, то ты попадёшь в Хаффлпафф, так, по крайней мере, они говорят, но Алан говорит, что это стадо баранов. Им приходится работать, потому что они ни на что больше не годятся. А если у тебя развито чувство справедливости, то тебе в Гриффиндор. Они не понимают, что иногда осторожность – лучшая часть отваги.

— Что ты имеешь ввиду?

— Иногда лучше убежать, потому что иначе тебе могут причинить боль, — сказал он с усмешкой.

Гарри подумал, что эта философия не лишена смысла. В частности, бегство от Дадли было лучшей политикой.

— Итак, Слизерин – самый лучший факультет?

— Верно. К сожалению, люди не всегда лестно отзываются о слизеринцах.

— Почему это?

— Ну, одна из черт – это амбиции, верно? Имеются в виду все виды амбиций, в том числе и жажда власти. Это означает, что большинство тёмных колдунов и ведьм вышли из Слизерина, и это дало ему плохую репутацию. Когда тёмный волшебник оказывался выпускником другого факультета, это просто было исключением, единичным случаем, но среди слизеринцев это стало правилом.

— Это не кажется справедливым, — прокомментировал Гарри. – Заклеймить целый факультет из-за нескольких человек?

Драко повернулся к Гарри и пристально смотрел на него несколько секунд. Наконец, он сказал:

— Ты прав. Это не справедливо. Я думаю, это от того, что они завидуют. Слизерин на самом деле лучший во всём. У них потрясающая квиддичная команда, и они часто выигрывают кубок. Также они сильные соперники в борьбе за кубок школы.

— Что за кубок школы?

— Это способ подведения итогов достижений факультетов. Тот, у кого больше баллов, выигрывает. Слизерин и Ревенкло соперничают последние тринадцать лет.

Гарри был счастлив. Это был только первый день в новом потрясающем мире, и он уже завёл себе друга. Драко не носил маску в отличие от всех тех людей в Дырявом Котле и казался искренним.

Квиддич тоже звучал интересно, и Гарри купил пару книг о нём.

— Тебе понравится летать на метле. Это самое лучшее чувство в мире. Первокурсникам не разрешено привозить свои метлы в школу, но следующим летом ты просто ДОЛЖЕН купить себе метлу, если мы собираемся играть в квиддич за мой факультет. У нас огромное поле за поместьем и никаких шумных соседей.

Они вышли из «Профессионального снаряжения для квиддича» и отправились в сторону магазина волшебных палочек.

— Я так много пропустил, — с сожалением сказал Гарри. – Я бы хотел вырасти в магическом мире.

— Каково это? – с любопытством спросил Драко. – Я имею в виду, жить с магглами? Отец говорит, что они жестокие дикари. Я не могу представить, каково быть в доме единственным, кто может колдовать.

— Я ненавижу жить с ними, — немедленно признался Гарри. – Я их ненавижу. А они определённо ненавидят меня. Они обвиняют меня во всём.

— Во всём?

— Если что-то шло не так, они считали это моей виной. За всё, что они не могли объяснить рационально, ругали меня. А если я предполагал, что это была магия или нечто похожее, они вели себя так, будто я оскорбил Королеву.

— Это была стихийная магия. Это часто случается, когда ты ещё маленький.

— Дядя Вернон предпочитал думать, что я что-то вроде дьявола. Он всегда называл меня уродом и старался подчеркнуть мою ненормальность.

— Я думаю, что он единственный ненормальный.

— Тётя Петунья – ужасная женщина. У нее голос как у дюжины кошек, дерущихся с мышью. Она всегда даёт мне список дел по дому. А мой кузен Дадли никогда не работал, ленивая свинья.

— Он толстый?

— Жирный. Чудовищно, я бы сказал. Он постарался сделать мою жизнь отвратительной. Ему нравится гоняться за мной со своими друзьями. Я думаю, он унаследовал это от дяди Вернона.

— Они... они били тебя? – Драко говорил неуверенно, будто не знал, как задать этот вопрос. Гарри подумал, что, наверно, волшебники никогда не бьют своих детей.

— Иногда. Если у меня получалась стихийная магия, он порол меня, несколько раз запирал в шкафу.

— Где?

— В моем шкафу. Под лестницей. Там я жил.

— У тебя что, не было своей комнаты?

Гарри горько рассмеялся:

— Нет, они старались сделать так, чтобы я как можно меньше попадался им на глаза. Я провел столько часов в шкафу, что невозможно сосчитать. Это было не так уж плохо. По крайней мере, у меня была лампочка. Чаще всего. Если она перегорала, мне приходилось украдкой стащить откуда-нибудь другую и сменить её, но у меня было полно возможностей для этого.

— Что такое лампочка?

— Это… — Гарри на мгновение впал в недоумение. – Это как маленький фонарь.

— Поэтому ты не сидел в темноте. Хоть что-то.

— Но это все равно мало. Если я сидел в абсолютной тишине, пока был заперт, иногда мне давали обед.

Голос Гарри затих, лишенный каких-либо эмоций. С таким же успехом он мог читать статью из энциклопедии. Он никогда никому не говорил, как Дурсли обращались с ним, но Драко был его другом, и Гарри знал, что друзья все рассказывают друг другу.

— Какие ужасные, отвратительные люди, — сказал Драко. – Моя семья не любит магглов, Гарри. Мы всегда их ненавидели. Но теперь у меня есть ещё одна причина для этого. Как кто-нибудь может так обращаться с ребёнком?

У Гарри не было ответа, но, к счастью, этого и не потребовалось, так как они подошли к магазину Олливандера. Название магазина было выгравировано над дверью когда-то золотыми, а теперь местами облупившимися буквами. «Изготовитель волшебных палочек с 382 г. до н.э.». Даже без этой надписи любой мог бы узнать, что это за место: на витрине на выцветшей пурпурной подушечке лежала одна единственная палочка, говоря даже безграмотному о деятельности магазина.

Когда мальчики вошли внутрь, где-то в глубине прозвенел колокольчик. Магазин оказался небольшим, узким и несколько обшарпанным. Всё остальное пространство занимали стеллажи. Тысячи узких коробочек заполняли стеллажи от пола до потолка. Ни с того ни с сего у Гарри мурашки побежали по спине, и начало покалывать шейные позвонки. Казалось, даже пыль здесь пропитана какой-то особой, таинственной магией.

— Драко, наконец-то ты здесь!

Светловолосая женщина, высокая и стройная, одетая в изящную синюю мантию, присела и обняла Драко. Она широко улыбалась, и Гарри мог видеть её ровные белоснежные зубы.

— Мам! – запротестовал Драко, возмущенный тем, что его обняли прямо на глазах у его нового друга.

— Не глупи, Драко. Я твоя мать. Уверена, он поймет.

— М…мам? Это Гарри Поттер.

Мать Драко слегка покраснела.

— О, звёзды, — пробормотала она. – Теперь я понимаю, что они хотели мне сказать.

Затем она взяла себя в руки и улыбнулась, краснота спала с её щек, и она протянула Гарри руку.

— Нарцисса Малфой. Рада встрече, Гарри.

Гарри пожал её руку. Его за всю жизнь не знакомили со столькими людьми.

— Приятно познакомиться, мадам.

— Добрый день, Гарри Поттер, — произнес мягкий голос. – Я должен был догадаться, что вы скоро придёте сюда.

За прилавком появился пожилой мужчина, его широко расставленные, бесцветные глаза светились как звёзды в полумраке магазина.

— У вас глаза вашей матери, — сказал он. – Кажется, только вчера она приходила за своей первой волшебной палочкой. Десять с четвертью дюймов, хлесткая, ивовая. Хороша для чар.

Мистер Олливандер вышел из-за прилавка. Гарри ещё никогда не видел такие немигающие, жуткие глаза цвета серебра.

— А вот ваш отец предпочёл палочку из красного дерева. Одиннадцать дюймов. Гибкая. Немного более сильная и идеальная для трансфигурации. Что ж, я сказал, ваш отец предпочёл палочку, но это не так. Конечно же, на самом деле, это палочка выбирает волшебника.

Изготовитель волшебных палочек подошёл вплотную к Гарри. Теперь мальчик мог видеть своё отражение в этих туманных глазах.

— А, вот где…

Мистер Олливандер коснулся длинным белым пальцем шрама в виде молнии на лбу Гарри.

— Очень жаль, но, должен признаться, именно я продал палочку, которая сделала это, — мягко сказал он. – Тринадцать с половиной дюймов. Тис. Могущественная палочка, очень могущественная, а в не тех руках… если бы я знал, что эта палочка принесет миру…

Гарри вздрогнул. Он не знал, что сказать. Как он мог относится к человеку, который продал оружие, убившее его родителей?

Олливандер встряхнул головой и повернулся к Драко.

— Юный мистер Малфой, для меня большая честь видеть вас в моём магазине. Ваша мать уже рассказала мне о вас кое-что.

— Я в этом не сомневался, — криво усмехнулся Драко.

— В таком случае, давайте подберем что-нибудь вам обоим. Мистер Малфой, какой рукой вы колдуете?

— Левой.

— Мистер Поттер?

— Я правша, сэр.

Мистер Олливандер щёлкнул пальцами – и две линейки стали снимать мерки с обоих мальчиков. Они измеряли длину пальцев, предплечья, расстояние от колена до подмышки, обхват головы.

— Каждая палочка фирмы «Олливандер» имеет свою уникальную сердцевину. Чаще всего используются волос единорога, перо феникса и сердечная жила дракона. Вы не найдете одинаковых палочек, произведённых Олливандером: все они оригинальны. И, конечно же, вы никогда не добьётесь хороших результатов, использую чужую палочку.

Мистер Оливандер говорил, прогуливаясь между рядами стеллажей и собирая в них коробочки.

— Достаточно, — сказал он, и линейки упали на пол. – Теперь, мистер Поттер. Попробуйте эту. Бук и сердечная жила дракона. Девять дюймов. Удобная и гибкая. Просто возьмите её и взмахните.

Гарри взял палочку и, чувствуя себя дураком, взмахнул ей, но мистер Оливандер сразу выхватил её из его рук.

— Клён и перо феникса. Семь дюймов. Достаточно упругая. Попробуйте…

Гарри попробовал, но она вновь была у него отобрана.

— Мистер Малфой, а попробуйте её вы.

Драко взял её в руку, и кувшин с водой, стоявший в углу, взорвался. Вода забрызгала всё вокруг. Мистер Олливандер покачал головой.

— Нет, определенно нет, — он достал другую палочку. – Эбонит и волос единорога, восемь с половиной дюймов, гибкая. Нет? Попробуйте эту.

Драко взял палочку и поднял её на уровень глаз. Он взмахнул ею, и поток зелёных и серебряных искр вырвался из её кончика, почти целиком окутав мальчика.

— О, как мило, — улыбнулась миссис Малфой. – Слизеринские цвета. Видите, мистер Олливандер?

Мистер Олливандер кивнул, забирая у Драко палочку и заворачивая её в коричневую бумагу.

— Да, боярышник и волос единорога. Ровно десять дюймов. Достаточно эластичная. Палочка очень вам подходит, я в этом уверен. А теперь мистер Поттер. Посмотрим, что нам удастся подобрать для вас.

Гарри пробовал одну палочку за другой. Он не понимал, чего ждет мистер Олливандер. На прилавке всё росла и росла гора не подошедших ему палочек. Гарри уже давно начал сомневаться в успехе, но мужчина всё приносил новые палочки с полок и становился всё счастливее.

— Сложный покупатель, да? Не волнуйтесь, мы найдем для вас прекрасное сочетание где-то здесь.

Они перепробовали еще полдюжины коробочек, пока продавец не принёс ещё одну из самой глубины магазина.

— Теперь я понимаю. Да, почему бы и нет? Необычное сочетание, остролист и перо феникса. Одиннадцать дюймов, изящная и гибкая.

Гарри взял палочку. Внезапно он почувствовал, как тепло разливается по пальцам. Он поднял палочку и рассек ею пыльный воздух, и поток золотых и серебряных искр сорвался с кончика, подобно фейерверку освещая помещение. Драко хлопал своему другу, в то время как мистер Олливандер восклицал:

— О, браво! Да, определённо, очень хорошо. Да, да, да… Как любопытно… очень любопытно…

Он убрал палочку Гарри обратно в коробку и завернул её в бумагу, продолжая бормотать:

— Любопытно… очень любопытно…

— Простите, сэр, но что любопытно? – спросил Гарри, не уверенный, что действительно хочет получить ответ.

Мистер Олливандер пристально посмотрел на Гарри, будто заглядывал в самую его душу.

— Я помню все палочки, которые продал за всю свою жизнь, мистер Поттер. Каждую. И так вышло, что феникс, хвостовое перо которого служит сердцевиной для вашей палочки, дал ещё одно перо – только одно. И очень любопытно, что именно вы предназначены для этой палочки, ведь её сестра… её сестра оставила вам этот шрам.

Гарри поёжился.

— Да, тринадцать с половиной дюймов. Тис. Интересно, всё же, какие вещи происходят. Палочка выбирает волшебника, запомните. Я думаю, нам следует ожидать великих свершений от вас, мистер Поттер. В конце концов, Тот-Кого-Нельзя-Называть творил великие дела. Ужасные, да, но великие.

Гарри снова вздрогнул, хотя день был не такой уж холодный. Он все ещё не примерился с правдой о смерти своих родителей. Не было ничего хорошего в том, что ему лгали десять лет, и он ошибочно верил, что его родители погибли пьяными в автокатастрофе. Но ещё хуже было знать правду. Волдеморт убил их. Это было непостижимо.

Драко положил руку Гарри на плечо.

— Всё будет хорошо, Гарри. Теперь он мертв. Он не может причинить тебе вред.

Гарри посмотрел на своего друга и увидел сочувствие на его лице. Он слабо улыбнулся, давая Драко понять, что ценит его поддержку.

— Гарри! – раздался в магазине громкий голос Хагрида. Мороженого уже нигде не было видно. – Почему это ты сбежал от меня, а?

— Я не сбегал! – запротестовал Гарри. – Я был со своим новым другом, с Драко.

— Драко? – лицо Хагрида помрачнело.

— Малфой, — пренебрежительно протянул Драко. – Драко Малфой. Сын Люциуса и Нарциссы.

— Хагрид, нет причин для волнения, — сказала миссис Малфой, появившись прямо перед ним. Её носик был вздёрнут и немного сморщен, будто она увидела что-то противное.

— Пошли, Гарри, нам пора, — Хагрид положил свою тяжелую руку на плечо Гарри.

— Хагрид, что случилось? – Гарри сильно смутился. Харгид был совершенно не похож на того доброго человека, каким казался раньше. Теперь он был злым, прямо как дядя Вернон. Гарри почувствовал, как от этой мысли у него напрягся каждый нерв.

— Мальчик не сможет обойтись без книг, Хагрид, — сказал мистер Малфой, появляясь в дверях. – Успокойтесь, вас слышно с другого конца переулка.

— Мистер Малфой, — голос Хагрида хоть и стал вежливее, всё равно резко контрастировал с приятным голосом отца Драко.

— Приятно видеть, что вы ещё не растеряли все свои манеры, Хагрид. Я не вижу в произошедшем никакой проблемы.

— Гарри со мной. Я отвечаю за него, — скорее прорычал, чем сказал Хагрид.

— Мальчик в полной безопасности со мной, — учтиво произнес мистер Малфой.

— Профессор Дамблдор доверил его мне!

Мистер Малфой цокнул языком.

— Хагрид, вам напомнить, что я являюсь членом Совета Попечителей? Я не позволю, чтобы что-то случилось с Гарри Поттером или с любым другим учеником. Уверяю вас, он в надежных руках.

— Слово одного попечителя не может пойти против слова директора, — Хагрид почти шипел.

— Молодые люди, пожалуйста, освободите мой магазин, — твердо произнес мистер Олливандер. Он держал в руках свою собственную волшебную палочку. – Мистер Поттер, с вас семь галлеонов. И с вас, мистер Малфой.

Гарри достал деньги и заплатил за палочку. Мать Драко тоже положила семь золотых монет на прилавок.

Они вышли на улицу, миссис Малфой встала под руку с мужем, Драко держался рядом с Гарри. Хагрид притянул Гарри ближе к себе и дальше от его друга. Гарри уловил запах алкоголя.

— Нам ещё нужно купить... много чего нам ещё нужно, так что лучше мы пойдем. И лучше сделать это… покупки без чьего-либо вмешательства, так-то, — лицо Хагрида немного покраснело, что стало заметно на дневном свете.

Мистер Малфой угрожающе сдвинул брови.

— Не перечь мне, Хагрид. Поверь, я обсужу этот вопрос на Совете. И тебе очень повезет, если тебе удастся сохранить работу.

Он протянул Гарри сумку с книгами.

— Держите, Гарри.

— Спасибо, сэр, — Гарри потянулся в карман за деньгами.

— Нет, нет. Считайте это подарком на день рождения.

Гарри сглотнул. Милостыня от человека, с которым он едва знаком. Он действительно так жалко выглядит?

— Сэр, я не могу. Я просто не могу принять это. Пожалуйста, возьмите деньги.

Мистер Малфой внимательно посмотрел Гарри в глаза.

— Очень хорошо, Гарри, если вы так решили. Мне это обошлось в пять галлеонов и немного мелочи. Просто дайте мне пять галлеонов. Уверен, всё остальное как раз будет равно стоимости учебника по Защите от Темных искусств, который, я настаиваю, чтобы вы приняли в качестве подарка.

Гарри протянул монеты.

— Ещё раз спасибо, мистер Малфой. Я был очень рад с вами познакомиться.

— Общение с вами доставило мне удовольствие, Гарри, — сказал он, пожимая ему руку. – Всего наилучшего. Надеюсь снова встретиться с вами.

Миссис Малфой наклонилась и расцеловала его в обе щеки.

— До свиданья, дорогой. Учись хорошо. Ты будешь великим волшебником.

Гарри почувствовал, что краснеет. Он с трудом выдавил из себя «Мадам».

— Пока, Гарри! – сказал Драко, радостно поживая ему руку. – Я займу тебе место в поезде!

— Спасибо, Драко. Увидимся там.

Хагрид ничего не говорил на протяжении всего диалога, но выглядел он рассвирепевшим. Он не сводил глаз с семьи Малфоев, готовый в любой момент встать между ними и Гарри. А потом он пошёл так, что Гарри приходилось бежать следом. Люди расступались на их пути к аптеке, чтобы не оказаться сбитыми с ног.

— Не знаю, о чём ты думал, Гарри, уйдя так. И с Люциусом Малфоем! Из всех людей именно с этим…

Гарри чувствовал, как медленно в нём вскипает злость.

— Что с ним не так? Он кажется превосходным человеком. Он сходил и купил мне книги, а мы с Драко смогли лучше узнать друг друга. Я сегодня обрёл друга, Хагрид, у меня никогда раньше не было ни одного друга!

— Проблема в Малфоях. Старинный чистокровный род, помешанный на всём на этом. Лучше бы ты держался от них подальше.

— Они были очень добры со мной, — произнёс Гарри сквозь зубы. – А потом пришёл ты и разрушил всё. Ты даже не дал им шанса. Ты просто ворвался и стал строить предположения.

Лицо Хагрида осунулось.

— Может, ты будешь следить за собой? Пошли, нам ещё много чего нужно купить.

Хагрид не сводил с Гарри пристального взгляда, пока тот просил у продавца стандартный набор для зелий. Гарри не хотелось разговаривать с Хагридом, пока он был в таком плохом расположении духа, поэтому молча оглядывал магазин.

После аптеки они зашли в «Колдовское оборудование», где приобрели весы и складной медный телескоп. Когда всё необходимое было куплено, они вернулись к кирпичной стене, которая служила входом в Косой переулок. Хагрид достал из одного из карманов безразмерной куртки конверт и протянул его Гарри.

— Тута, это, твой билет на Хогвартс-Экспресс. Он отходит в одиннадцать с Кингс-Кросса первого сентября. Всё это на билете написано, да. А теперь нам пора на поезд домой.

Гарри не произнёс ни слова, пока они проходили через пустой паб, шли по улице, спустились в метро на станцию Лондонский мост. Он осознал, где находится, только когда Хагрид потрепал его по плечу.

— Твой поезд отходит через десять минут. Лучше уже сесть в него.

Было видно, что Хагрид хотел сказать что-то ещё, но промолчал. Гарри сел в поезд и смотрел на Хагрида, пока тот не скрылся из вида.

Август оказался, возможно, самым сносным месяцем в жизни Гарри за всё время пребывания в доме на Тисовой. Дадли был так напуган последствиями общения с Хагидом, что предпочитал не оставаться с Гарри в одной комнате. Дядя Вернон и тётя Петунья полностью игнорировали его существование и даже не заставляли помогать по дому. Хотя о такой жизни Гарри мог только мечтать, к концу месяца на него нахлынула депрессия.

Новый друг, Драко Малфой, окончательно поселился в его мыслях. Он с таким восторгом рассказывал про Хогвартс и про квиддич, что Гарри невольно заразился его энтузиазмом. Впервые в жизни ему не приходилось думать о том, как выживать изо дня в день. Он с нетерпением ждал встречи со своим другом. Кроме того, Драко был другом, о котором не знал Дадли. Это единственное, что было у Гарри своего собственного.

Не имея списка домашних обязанностей, Гарри проводил всё время в своей комнате, стараясь не попадаться Дурслям на глаза, и читал новые учебники. Он хотел учиться хорошо, чтобы мама и папа могли бы им гордиться. Книги были очень интересными, особенно по Истории Магии. Весь день он лежал в кровати и читал, откладывая книгу только поздно ночью. Каждый вечер, когда готовился ко сну, он вычеркивал ещё один день из импровизированного календаря — куска пергамента, висевшего на стене, — считая дни до сентября.

Он внимательно читал учебник по Гербологии, когда около полудня его отвлёк настойчивый стук в окно. Подняв голову на шум, он увидел зависшую перед стеклом сову. Поспешно распахнув окно, Гарри пропустил в комнату почтальона. Хагрид с помощью совы отсылал письмо профессору Дамблдору и рассказал, что волшебники используют сов для доставки почты. Кто бы мог написать ему?

Сова сделала круг по комнате и приземлилась Гарри на плечо. Он слегка присел под её весом. Птица протянула вперёд лапку, давая Гарри возможность отвязать письмо. После этого сова перелетела на спинку кровати и начала чистить свои перья.

Гарри вскрыл письмо.

«Дорогой Гарри,

Мне было очень приятно с тобой познакомиться. Отец и мама передают тебе привет и надеются встретиться с тобой на платформе перед отправкой поезда.

Нам определённо будет очень весело в школе. Я жду не дождусь, когда смогу познакомить тебя с моими друзьями. Во-первых, с Тео. Он умный, но иногда задирается по этому поводу. С ним очень легко общаться, если не обращать внимание на его поведение. Я провожу с ним много времени, ведь его отец — один из моих преподавателей. Мистер Нотт занимается ещё с тремя девчонками: с Панси Паркинсон, Миллисентой Балстроуд и Трейси Дэйвис. Панси с Тео не очень ладят, поэтому особо не пугайся их ссор. Милли не очень женственна. Мама обычно называет её мальчишкой в юбке. А Панси и Трейси милые. С ними здорово, если так вообще может быть с девчонками.

Я не был уверен, есть ли у тебя сова, поэтому попросил Арлетту подождать ответ. Если у тебя найдётся для неё пара тостов, она будет благодарна. Если у тебя ещё нет совы, обязательно купи. Они чертовски полезны.

Твой друг,

Драко Малфой.

P.S.: Эти магглы теперь не лезут к тебе, верно?»

Гарри посмотрел на сову. Она закончила чистить перья и смотрела на него, слегка склонив голову набок. Птица мягко ухнула, тем самым говоря, что голодна.

— Пойдем со мной вниз, девочка, — сказал он, вытягивая вперед руку. Когда Арлетта уселась на его предплечье, он спустился в кухню.

Чувствуя, что и сам проголодался, Гарри положил два куска хлеба в тостер. Пока они поджаривались, он написал ответное письмо.

«Дорогой Драко,

Магглы игнорируют меня, и это меня вполне устраивает. Не могу дождаться, когда уеду отсюда.

Тогда, в Косом переулке, я чувствовал себя хорошо, как никогда раньше. Мне не терпится попробовать полетать. Квиддич показался мне просто потрясающей игрой. Уверен, на самом деле он ещё лучше, чем описано в книгах, которые я купил.

С нетерпением жду встречи с твоими друзьями. Спасибо, что попросил Арлетту задержаться, иначе я не смог бы ответить тебе. А по совиной почте можно делать заказы в магазинах?

Твой друг,

Гарри.»

Наверное, так. Гарри не знал, что нужно писать в письмах друзьям. Ведь у него никогда не было друзей. Он сложил бумагу и посмотрел на Арлетту.

Она уже примостилась к тостеру, пытаясь вытащить оттуда хлеб. Птица когтями подцепила кусочек и теперь клевала его. Как Гарри мог заметить, Арлетта была очень красивой птицей. Очень красивой голодной птицей.

Пронзительный крик заставил Гарри подскочить на месте. В ушах зазвенело, он повернулся и увидел тетю Петунью, застывшую в дверном проеме. Одной рукой она указывала в сторону тостера.

— Что это? — завизжала она.

Арлетта спокойно посмотрела на тетю Петунью.

Уху!

— Вон! — вскрикнула она.

Гарри взял свое письмо и недоеденный тост. Арлетта перелетела на его плечо, и Гарри молча прошел мимо тети Петуньи и поднялся в свою комнату.

— Вернон! — завизжала тётя Петунья. У неё возникло множество вопросов, касающихся пребывания сов в их доме.

Гарри отгородился от всего этого шума, закрыв за собой дверь. Он протянул остаток тоста сове Драко и привязал письмо к лапе.

— Спасибо, что навестила, — уверенности в том, что говорить с почтовой совой нормально, не было, но не сказать ничего было бы глупо. — Было весело.

Арлетта ухнула, ущипнула его за мочку уха и, расправив крылья, вылетела в открытое окно и устремилась в небо.

Гарри следил за её полетом, мечтая, чтобы он мог выбраться отсюда так же легко. Он ненавидел этот дом на Тисовой улице. Здесь редко бывало спокойно, и теперь время тянулось невероятно долго. Ему приходилось всегда смотреть в оба, чтобы вовремя избежать опасности.

— Мальчишка! Что за птица у нас в доме?

Дядя Вернон стоял в дверном проёме и казался очень разозленным. Радость, полученная от письма Драко, мгновенно превратилась в страх. Гарри был пойман в ловушку в своей комнате.

Он вытер влажные руки о штаны и оценил расстановку сил. Если бы он смог оказаться на первом этаже, то выпрыгнул бы из окна и убежал. Но сперва ему нужно ответить и как можно скорее.

— Это была сова, сэр. Она принесла мне письмо.

Широкое лицо мужчины исказилось странной гримасой.

— Сова, значит?

Гарри надеялся, что не ошибся, сказав про сову.

— Да.

— Ты будешь держать все свои штучки подальше от этого дома, ясно? Никаких сов.

— Простите, дядя Вернон. Я не могу остановить людей, если они посылают ко мне сов.

— Делай, что хочешь, но их здесь больше быть не должно. Я не хочу, чтобы соседи задавали мне лишние вопросы. Достаточно того, что нам приходится терпеть все эти сплетни после писем из твоей дурацкой школы.

— Я постараюсь, сэр.

— Так-то лучше, — Вернон погрозил Гарри пальцем. – И никакого баловства, пока ты здесь, ясно?

— Да, сэр.

Дядя Вернон вышел и закрыл дверь. Гарри услышал его тяжелые шаги на лестнице, достал ручку и вычеркнул из пергамента еще один день.

«Осталось три недели.»

Арлетта принесла ещё одно письмо два дня спустя.

Окно было открытым, когда сова прилетела, но Гарри всё равно сильно волновался. Пусть его комната была маленькой, душной и неуютной, но он мог не попадаться на глаза Дурслям. Они с ним не разговаривали с тех пор, как пришло первое письмо, и теперь он боялся, как бы они снова не начали орать на него.

Сова вновь приземлилась на спинку кровати и вытянула лапку. Она ухала и вертела головой, подсказывая Гарри, что он делает всё слишком уж медленно.

Гарри рассмешило её забавное поведение.

— Хорошо, иду, глупышка, — он отвязал письмо и погладил птицу по голове. Арлетта потерлась о его руку. — Нравится? Если подождешь меня здесь, я принесу тебе немного тостов.

Арлетта склонила голову. Гарри подумал, действительно ли она его понимает или это просто совпадение.

Он распечатал письмо.

«Дорогой Гарри,

Надеюсь, у тебя всё в порядке. Я каждый день провожу на квиддичном поле, чтобы налетаться перед поездом. Тео приезжает несколько раз в неделю и делает мне замечания. Иногда мы вместе играем, но обычно просто летаем на перегонки. В этом он не так уж плох. Не сравнится со мной, конечно, но для него в самый раз. Если бы только он так не задирался, когда выигрывает.

Есть ещё двое парней, с которыми я знаком. Креб и Гойл. Отец много общается с их отцами, они вместе работают. Как-то они приезжали, чтобы познакомиться со мной. Их семьи не такие влиятельные, как моя, поэтому они всегда делают то, что я им говорю. Они тупы, как пробки, но знают своё место.

Если эти магглы будут изводить тебя, ты можешь защитить себя магией. Нам нельзя колдовать за пределами школы, но официально ты об этом ещё не знаешь. Об этом скажут в конце первого курса перед самыми каникулами, поэтому, если хочешь припугнуть их, то сейчас самое время. Есть несколько неплохих заклинаний в двадцатой главе по Защите.

Твой друг,

Драко.»

«Дорогой Драко,

Мне бы очень хотелось выбраться отсюда и полетать с тобой. Магглы даже не дают мне списка домашних дел, поэтому в основном я сижу в своей комнате. Кажется, они рады, что почти не видят меня. Но ещё больше они будут рады, если Арлетта будет прилетать только по ночам. Они не хотят, чтобы её увидели соседи. Спасибо.

Тео показался мне довольно интересным парнем. Но о Кребе и Гойле я не могу сказать того же.

Спасибо, что рассказал мне о запрете на колдовство. Я обязательно воспользуюсь твоим советом, если меня будут бить. Чаще всего мне удаётся этого избежать, но очень здорово чувствовать, что можешь защититься.

Твой друг,

Гарри.»

Гарри был очень рад, что теперь у него есть друг, которому можно написать письмо. Он понял, что магический мир не такой страшный, если у тебя есть друг, который поможет в нём разобраться. Гарри был решительно настроен ни за что не упустить эту дружбу.

Он всегда сразу же писал ответное письмо, чтобы Арлетта ни в коем случае не разбудила дядю Вернона, иначе он просто выкинет её из дома. Поэтому Гарри наслаждался её обществом только когда писал письмо. Затем он привязывал письмо к лапке, и она вновь улетала, оставляя Гарри одного, с нетерпением ждущего её возвращения.

Время тянулось очень долго, даже если Гарри с головой уходил в книги. Он всё также продолжал вычеркивать дни с листка пергамента и старался быть как можно спокойнее, ожидая очередного письмо от Драко. Только эти письма давали ему положительные эмоции, и Гарри часто ловил себя на том, что высматривает за окном Арлетту. Драко писал не каждый день, но Гарри и не ждал большего. Но в те ночи, когда Арлетта не прилетала, Гарри ждал её до последнего и, ложась спать уже глубокой ночью, старался не расстраиваться.

«Дорогой Гарри,

Волшебники не должны беспокоиться о том, что их будут третировать магглы. Есть множество чар, которые могут защитить нас от них. Мистер Нотт пару недель назад рассказывал нам об Огненно-Замораживающих чарах. Теоретически, после них чувствуешь себя как после тёплой ванны, но я не разу не пробовал их на себе.

Мантрус вчера выиграли. Они обошли Холихед на семьдесят очков. Они отлично себя зарекомендовали в этом сезоне. Сейчас конкуренцию им может составить только Портри. Эллисон был вчера на высоте. Он забил дюжину голов! Если он продолжит в том же духе, то скоро он побьёт мировой рекорд.

Было бы здорово сходить на финальный матч, но мы уже будем в школе. В том году отец брал меня на финал. Алан не смог поехать из-за школы, так что нам пришлось провести весь день вдвоём. Отец очень влиятельный волшебник, поэтому мне удалось увидеться с командой после матча. Теперь у меня есть квофл с их автографами и фотография, где я стою среди них.

Жду ответа.

Твой друг,

Драко.»

«Дорогой Драко,

Жду не дождусь, чтобы увидеть свой первый квиддичный матч. Скорее бы выбраться отсюда. Думаю, это не очень хорошая идея — провести несколько часов в Косом переулке, а затем целый месяц оставаться дома. Иногда мне кажется, что всё это было неудачной шуткой, и меня отправят учиться в Стоунвол.

Твой друг,

Гарри.»

«Дорогой Гарри,

Хотелось бы, чтобы я мог что-нибудь сделать, чтобы забрать тебя оттуда. Уже скоро, приятель. Ты потерял там кучу лет, но, надеюсь, ты быстро сможешь их наверстать. Я очень надеюсь, что смогу протащить метлу в школу. Тогда у нас было бы полно времени, чтобы насладиться небом.

Твой друг,

Драко.»

«Дорогой Драко,

Я считаю дни. Осталось всего ничего.

Твой друг,

Гарри»

«Дорогой Гарри,

Мы уже почти там. Я плохо сплю последние несколько ночей. Это всё оттого, что я очень волнуюсь. Я ждал поступления в Хогвартс уже много лет, и наконец мы едем туда.

Пойду полетаю, надо ведь куда-нибудь деть переполняющую меня энергию. Увидимся на платформе.

Твой друг,

Драко»

В последний день августа Гарри решил поговорить с дядей Верноном — может, он сможет завтра отвести его на Кингс-Кросс. Он спустился в гостиную, в которой Дурсли смотрели телевизор, прочистил горло, давая понять, что пришёл. От этого Дадли завизжал и выбежал из комнаты.

— Дядя Вернон?

Тот крякнул, показывая, что слушает.

— Мой поезд до школы отходит от Кингс-Кросс завтра в одиннадцать.

Дядя Вернон снова крякнул.

— Вы не могли бы отвезти меня туда? Или хотя бы дать мне денег, чтобы я смог сам поехать?

Хрю. Гарри подумал, что это означает да.

— Спасибо.

Он развернулся, чтобы подняться к себе в комнату, когда дядя Вернон заговорил:

— Странный способ — добираться в волшебную школу на поезде. Что, все волшебные ковры съела моль?

Гарри повернулся и уставился на дядю Вернона.

«Что ты знаешь об этом?»

— Так где же находится эта твоя школа?

— Хотите навестить меня там, да? — спросил Гарри, в его голосе проскользнула обида.

— Следи за своим языком, мальчишка. В противном случае пойдёшь до вокзала пешком.

— Спокойной ночи, — Гарри решил, что это самое лучшее время для капитуляции. Он снова развернулся и поднялся в комнату.

«Лучше проверить, всё ли я собрал.»

Это заняло не так много времени. Все его принадлежности без труда уместились в потертый чемодан, который дали ему Дурсли. Большая часть учебников лежала в котле. Благодаря этой простой хитрости Гарри сэкономил много места. Мантии и форма лежали компактной стопкой. А больше ему брать с собой было нечего, разве что старые вещи Дадли. Он упаковал и их. Дурсли дали ему не так уж много, но Гарри решил не оставлять им ничего. Кто знает, останутся ли эти вещи, когда он вернется сюда следующим летом?

Он подумал, что жизнь у Дурслей на столько же отвратительна, на сколько прекрасна жизнь без них.

— Что испекли, то и съедим, а завтра поглядим, — сказал он, стараясь быть более оптимистичным. — Может, мне позволят оставаться в школе круглый год.

С этой невероятно приятной мыслью Гарри надел пижаму и лёг в кровать, уверенный, что не сможет уснуть. Но скоро он начал зевать и закрыл глаза, представляя себе все те чудеса, о которых рассказывал ему Драко.

Гарри был настолько взбудоражен отъездом в школу, что проснулся в пять утра и больше не смог уснуть. Наконец настал Большой день.

Дурсли согласились довести его на машине до Кингс-Кросс к половине одиннадцатого. Дядя Вернон забросил чемодан Гарри в багажник и сел в машину, не сказав ни слова. Гарри из последних сил старался скрыть счастливую улыбку и не попросить ехать быстрее. Если бы он позволил себе нечто подобное, его оставили бы на Тисовой и заперли в чулане на пару недель. Гарри прикатил тележку для багажа и повернулся, чтобы попросить Дурслей помочь, но они уже уехали, оставив его одного с тяжелым чемоданом.

Кое-как Гарри поставил свой чемодан на тележку и пошёл в сторону здания вокзала. Он достал билет, чтобы посмотреть, с какой платформы отбывает нужны поезд, и ужаснулся.

Там значилась платформа 9 и ¾. Это была специальная проверка? Или просто глупая шутка? Не придумав лучшего выхода, Гарри подошёл к огромной пластиковой табличке с цифрой девять, обозначающей номер платформы. С ней соседствовала такая же цифра десять. Никакой платформы 9 и ¾ между ними не обнаружилось.

Работник вокзала ничем не смог ему помочь. Гарри старался не паниковать. А время всё шло: до отправления поезда оставалось двадцать минут. Он стоял посреди вокзала с чемоданом, который с трудом мог поднять, не то чтобы нести. В его кармане было много волшебных денег. И он не представлял, что ему делать.

Должно быть, Хагрид забыл рассказать, как пройти на платформу. Скорее всего, вход замаскирован, как арка в Косой переулок. Может, нужно достать палочку и постучать ею по разделительному барьеру между платформами девять и десять?

От волнения Гарри еле стоял на ногах. Почему он должен искать дорогу один? Почему именно в этот ответственный день не нашлось никого, кто мог бы помочь? Хагрид сказал, что вся нужная информация написана на билете. Там была дата, время, номер платформы и вокзал, но не было даже намёка на то, как добраться до платформы.

В этот самый момент мимо прошла группа людей, и Гарри удалось уловить знакомые слова в их разговоре.

— Сколько здесь магглов.

Гарри вытянул шею, вглядываясь в говорящего. Ей оказалась полная женщина, окружённая четырьмя мальчиками. Все они выделялись из толпы огненно-рыжим цветом волос. У каждого из них была тележка с огромными сундуками, женщина держала в руках клетку с совой.

Сердце бешено застучало, и Гарри толкнул тележку следом за этими людьми. Они остановились, и он встал неподалеку, чтобы можно было услышатьих разговор.

— Какой номер платформы? — спросила женщина.

— Девять и три четверти! — воскликнула маленькая рыжеволосая девочка, которую мать держала за руку. — Мам, ну почему я не могу поехать с ними?

— В следующем году, Джинни, в следующем году. Ну что ж, Перси, ты первый.

Старший мальчик подошёл к разделительному барьеру между платформами девять и десять. Гарри внимательно, чтобы ничего не пропустить, наблюдал за ним. Но только мальчик приблизился вплотную к колонне, большая группа туристов загородила ему весь обзор. Когда они прошли, мальчика уже нигде не было видно.

— Теперь ты, Фред, — сказала женщина.

— Это не он Фред, а я! — запротестовал один из близнецов.

Другой смотрел на неё с обидой в глазах:

— И эта женщина ещё смеет называть себя нашей матерью?

— Прости, Джордж, дорогой.

Следующая реплика Джорджа окончательно выбила женщину из колеи:

— Шучу. На самом деле, Фред — это я.

Мальчик толкнул тележку к колонне и кивнул близнецу, чтобы тот поторапливался. И через мгновение Фред исчез из виду, а Гарри никак не мог понять, как ему это удалось?

Теперь пришла очередь третьего брата. Он тоже пошёл вперёд и исчез так же внезапно, как и первые двое.

Ситуация снова оказалась безвыходной. Просто наблюдать оказалось не достаточным. Гарри собрался с силами и подошёл к женщине.

— Простите… — неуверенно обратился он.

— Здравствуй, дорогой, — сказала она. — В первый раз в Хогвартс? Для Рона это тоже первая поездка.

Она кивнула на своего младшего сына. Это был высокий, худощавый, нескладный веснушчатый мальчик с большими руками и ступнями и с длинным носом.

— Да, — нерешительно кивнул Гарри. — И я… я не знаю, как…

— Как попасть на платформу? — вежливо спросила она, на что Гарри снова кивнул.

— Не волнуйся, — сказала женщина. — Всё, что тебе нужно сделать, — просто пройти через вон ту колонну. Не останавливайся и не бойся, ты в неё ни в коем случае не врежешься, а просто пройдёшь сквозь. Если волнуешься, то лучше разбежаться. Иди сейчас, перед Роном.

— Спасибо, — Гарри сглотнул подступивший к горлу комок.

Он повернул тележку и посмотрел на колонну — она выглядела очень прочной.

Гарри двинулся по направлению к барьеру. Постоянно на его пути возникали люди, переходящие с девятой платформы на десятую и обратно. Гарри ускорил шаг. Он был уверен, что сейчас врежется прямо в твёрдый камень и на этом всё закончится, но, вспомнив слова рыжеволосой женщины, налёг на поручень тележки и тяжело побежал. Барьер всё приближался, и Гарри понимал, что остановиться уже не сможет, потому что ему не удастся удержать разогнавшуюся тележку. Оставалось каких-то два шага. Гарри прикрыл глаза, готовясь к удару.

Удара не произошло, и он, не замедляя бега, открыл глаза.

Его взору предстал алый бок ждущего отправления паровоза и платформа, заполненная людьми. Справа висела таблица на которой значилось:

«Хорвартс-экспресс,

11:00»

Гарри обернулся и увидел позади себя золотую арку, над которой было высечено «Платформа 9 ¾». Получилось!

Платформа оказалась самым хаотичным местом из всех, что Гарри когда-либо видел: даже учебные пожарные тревоги не шли ни в какое сравнение. Животные, дети, родители — всё смешалось в одну сплошную массу. Он толкнул тележку и пошел через платформу, внимательно вглядываясь в прохожих и выискивая Драко — единственного знакомого человека. Оказалось, что найти человека в этой огромной, постоянно движущейся толпе просто невозможно.

— Ба, я снова потерял жабу, — растерянно сказал круглолицый мальчик, мимо которого проходил Гарри.

— О, Невилл, — тяжело вздохнула пожилая женщина.

Через несколько метров дорогу Гарри преградила толпа, сгрудившаяся вокруг кудрявого темнокожего мальчика.

— Ну покажи, Ли, — громко просили несколько голосов. — Ну давай, чего ты…

Кудрявый приподнял крышку коробки, которую держал в руках, и все стоявшие вокруг него отпрянули с криками ужаса. Гарри успел заметить, что из коробки высунулась длинная волосатая лапа.

— Гарри! — перекрыл все звуки знакомый голос.

Гарри развернулся и увидел Драко, пробирающегося к нему навстречу. Когда он подошёл, Гарри подумал, что, наверно, они должны обменяться рукопожатием.

— Ты здесь! — сказал он, затаив дыхание. — Я уже начал было волноваться.

— Я никак не мог понять, как попасть на платформу, — пояснил Гарри. — Думаю, Хагрид забыл рассказать мне об этом.

Верхняя губа Драко дёрнулась в усмешке, но он не стал высказывать своего мнения на счёт внимательности Хагрида.

— Я должен был подумать об этом и сам рассказать тебе. Прости. И как же ты тогда попал сюда?

— Я спросил людей, у которых была сова, — сказал Гарри, пожимая плечами. Он видел, как беспечно и естественно вёл себя Драко и невольно подражал ему.

Драко засмеялся и положил руки на тележку Гарри.

— Пойдем, а то еще опоздаем. Я уже занял нам купе, — сказал он, направив тележку к середине состава. Работая вместе, они без особых проблем добрались до нужного вагона и втолкнули в него тяжелый чемодан.

Гарри вытер пот со лба.

— Какой же он тяжёлый!

— Отец уже ушёл, а у мамы сегодня деловая встреча, поэтому она не смогла пойти с нами. Она передала тебе пару бисквитов.

— Я напишу ей письмо с благодарностью как только смогу, — пообещал Гарри.

Прежде чем Драко смог ответить, в купе вошло несколько человек.

— Это был тарантул, — сказал один мальчик. Он был немного выше Гарри, его светло-каштановые волосы были коротко подстрижены. На нём уже красовалась школьная мантия.

— И как ты можешь быть уверен в этом? — спросила девочка, которую очень легко было спутать с мальчиком. Она была среднего роста и очень худая. Одного взгляда на неё было достаточно, чтобы сказать, что перед тобой девочка-сорванец. Прямые каштановые волосы достигали подбородка, а надета на ней была серая рубашка и чёрные брюки.

— Я у него спросил, Милли.

— Ты разговаривал с гриффиндорцем? — поморщилась другая девочка, чёрные волосы которой, заплетённые в две аккуратные косы, блестели на свету.

— Заткнись, Паркинсон.

— А ты заставь меня, Нотт.

— Мегера.

— Кусок дерьма тролля.

— Ведьма.

— Сейчас прокляну.

Тео Нотт улыбнулся, как бы приглашая:

— В любое время, дорогая, — он поклонился девочке и сел. — Ой, Драко, это тот самый парень, с которым ты хотел нас познакомить?

Гарри кивнул, буквально раздуваясь от гордости.

— Разрешите представить вам моего друга Гарри Поттера.

На купе опустилась гробовая тишина, только Паркинсон тяжело вздохнула. Все трое уставились на Гарри.

— Чтоб мне провалиться, — потрясённо выдохнул Нотт. — Драко, я заколдую тебя за то, что ты держал это от нас в секрете.

— Шутишь? — хихикнул Драко. — Держал в секрете? Не думал, что, чтобы удивить вас, человеку достаточно просто представиться. Теперь так будет всегда?

— Конечно, нет, Драко, — сказала Паркинсон. — Но это было неожиданно. Что, если бы у кого-нибудь из нас случился сердечный приступ?

— Тебе одиннадцать, Панси, — заметил Нотт.

— Заткнись, Нотт.

— А ты заставь меня.

— Пожиратель грязи.

— Фурия.

— Магглолюб.

Нотт начал краснеть.

— Ты пожалеешь об этом.

— Не больше, чем о том, что знакома с тобой.

Гарри было неловко присутствовать при этом «обмене любезностями». Драко заметил это и легонько толкнул приятеля локтем.

— Не обращай внимания. Они ведут себя так постоянно с тех пор, как научились говорить.

— Даже так, — сказал Гарри. — Я попробую.

— Эти двое опять за старое? — спросил незнакомый голос, обладательницей которого оказалась миловидная девочка с немного взъерошенными светлыми волосами. Она была одного роста с Гарри, в ярко-голубых глазах плескались искорки веселья. Очевидно, она была знакома со всеми присутствующими.

— Привет, Трейси, — поздоровалась с ней Милли. — Естественно, между ними всё по-старому, но почему «снова»? Они ведь никогда не останавливаются.

— Думаю, они всё-таки останавливаются, им ведь надо когда-то спать. Привет, — сказала она, протягивая Гарри руку. — Я Трейси Дейвис.

Гарри пожал руку:

— Гарри Поттер.

Широко открыв глаза, она с энтузиазмом стала трясти их сцепленные руки. Затем оглядела присутствующих и спросила:

— Кто-то забыл мне что-то рассказать?

Милли указала на Драко.

— Малфой? — угрожающе спросила она.

— Что? — искренне удивился он.

— Как ты мог?

— Я же говорил, что хочу познакомить вас с моим новым другом.

— Да, но ты не сказал, что этим другом окажется Гарри Поттер!

— И что? — сказал Драко, добавив в голос нотку пренебрежения. — Лучше, чтобы вы хотели познакомиться с ним самим, а не с его именем.

— В точку, — согласилась она. — Но я тебе этого не прощу.

— Уверен, простишь, — широко ухмыляясь, сказал он. — Тем не менее, если бы вы не были настолько нецивилизованными, вы бы сами представились. Гарри, знакомься, это мои друзья. Это Тео Нотт, Панси Паркинсон, Милли Балстроуд. С Трейси ты уже знаком.

— Рад знакомству со всеми вами, — искренне сказал Гарри.

Их прервал стук в дверь. Высокий мальчик, гораздо старше Гарри, был на столько похож на Драко, что их с лёгкостью можно было бы перепутать, если бы не рост.

— Всё в порядке, юноши и девушки?

— Привет, Алан, — поприветствовал Драко своего старшего брата.

— Я просто проверяю всех перед тем, как уйти в головной вагон. Там выделено два купе для старост, — к его мантии был прикреплён сияющий серебряный значок с буквой «С».

— О, ты староста? — абсолютно искренне спросил Тео.

— Эй, потише, — Алан по-доброму усмехнулся. — Я ведь показывал вам значок, когда вы были в Меноре.

— Думаю, у нас всё в полном порядке, Алан. Спасибо, — сказал Драко.

— Очень хорошо, — довольно сказал он. — Если что, вы знаете, где найти меня.

— Ага, ты будешь тискаться с моей сестрой, — сказала Трейси.

Лицо Алана приобрело непередаваемый багряный оттенок. Он, не сказав больше ни слова, вылетел из купе под смех первокурсников. Видимо, эти ребята имели большой опыт в общении с Аланом и знали его больные места.

Дали свисток к отправлению, и все заняли свои места. Шесть человек вполне удобно разместились в одном купе.

— Позже я познакомлю тебя с Креббом и Гойлом. Они в соседнем купе играют в Плюй-камни.

— Это те два идиота, с которыми мы виделись пару месяцев назад? — спросил Тео. — Я уже забыл, как их зовут. Я старался как можно меньше думать о них.

— Да, это именно они.

— Я был впечатлён их единым интеллектом. Мне не о чем с ними говорить.

— Почему мы должны терпеть присутствие подобных дураков? — спросила Трейси.

— Они знают своё место. Грубая сила всегда находит себе место в жизни.

— Возьми орка напрокат.

— Вы не видели Терри или Менди? — спросил Тео.

— Терри сидит через два купе от нас с какими-то парнями, которых я не знаю.

— Магглорожденные? — подозрительно предположил Тео.

В разговор вступила Трейси:

— Не уверена. Я не заостряла особого внимания, но на одном из них точно были штаны какой-то маггловской фирмы.

Драко взмахнул рукой.

— В любом случае, это не имеет значения, — сказал он. — У них обувь гораздо удобнее, чем у волшебников.

— Твой отец выпотрошит тебя и повесит на забор, если услышит что-нибудь подобное, — одёрнула его Панси.

— Он сам это сказал, — начал оправдываться Драко. — Сама продумай. У волшебников есть мётлы, дымолётный порошок и аппарация. Зачем же им нужно ходить? У нас нет никакой необходимости в беге, разве что ты ещё ребёнок и не можешь аппарировать. К тому же нам, как первокурсникам, запрещено иметь мётлы, а использовать каминную сеть ни к чему.

— А что на счёт Менди? — Тео вернул разговор в интересующее его русло. — Кто-нибудь её видел?

Панси оскалилась в усмешке:

— О, да наш крошка Теддикинс записался в ряды поклонников маленькой милой Менди?

— Она мой друг, дура, — прошипел Тео.

Трейси покачала головой, и её светлые волосы рассыпались по плечам.

— Я её не видела. И сестёр Патил тоже не нашла.

Поезд начал движение. Гарри посмотрел в окно и увидел, как платформа исчезает из вида, и поезд набирает скорость. Вскоре станция осталась за поворотом, и перед окном стали мелькать дома. Гарри сильно нервничал. Он не знал, что ждёт его впереди, но, что бы там ни было, это будет определённо лучше, чем было раньше.

— Всё это похоже на сказку, — восхищённо прошептал он. — Скажи, что всё это взаправду.

— Это реальность, друг, — сказал Драко. — Тебя правда забрали «оттуда». Кстати, расскажи нам обо всём этом. Я хотел бы знать, как с этим справился Харгид.

— Хагрид? — переспросила Трейси. — Лесничий? Забрал тебя? Откуда?

— Из маггловского мира, — ответил Драко. — Гарри жил с магглами последние десять лет, представляете? Отец обещал разобраться с этим, но, тем не менее, Гарри узнал о волшебстве только месяц назад.

— Как это ужасно. Несправедливо.

— Бесчеловечно, — добавил Тео. — Ни один волшебник не должен воспитываться магглами, тем более единственный наследник рода. Расскажи, как же тебе удалось вернуться в наш мир?

— Ну, всё началось с писем…

Гарри рассказал о том, как день за днём приходило всё большее количество писем, и ни одно ему не удалось прочесть. В результате на двенадцатый день дядя Вернон решил уехать подальше, чтобы их никто не смог найти.

— Но потом пришёл Хагрид. Он постучал в дверь, поставил на место дядю Вернона и дал мне письмо. Он рассказал о том, кто я и что случилось с моими родителями. Дурсли лгали мне всю жизнь! Они говорили, что родители погибли в автокатастрофе.

— Магглы, — сказала Панси, поморщив носик. — До сих пор не могу поверить. Ни один волшебник, кем бы он ни был, не заслуживает воспитываться магглами. Достаточно нам магглорожденных.

— Каково это было? — спросила Трейси. — У тебя были стихийные выбросы магии? Я однажды перекрасила волосы сестры в красный, пока она присматривала за мной. Я тогда была ещё маленькой, а она не давала мне послушать радио.

Гарри ухмыльнулся:

— Да, были. Наконец-то теперь я знаю, что же это было. В смысле, теперь я понимаю, почему дядя Вернон обвинял меня во всём.

— Обвинял тебя? Они на тебя злились?

— О, да. На самом деле, достаточно часто.

Трейси прикрыла рукой свой рот:

— Они когда-нибудь… били тебя?

— Э… иногда. Он часто и много кричал на меня. Называл уродом. Но я никогда не понимал, почему.

— Магглы жестоки, — сказала Панси. — Мой отец всегда так говорит.

— Да, особенно дядя Вернон. Он часто давал мне подзатыльники и пинал меня.

— Магглы, — с презрением прорычал Драко.

— Но самым худшим был Дадли.

— Твой кузен? — спросила Трейси.

— Да. Ему нравится избивать меня.

— Свинья!

— В школе все боятся Дадли и его дружков. Из-за этого никто не хотел дружить со мной. Как-то раз Скотт Алленсон пригласил меня к себе в гости. В тот же день они запихнули его в мусорный бак и столкнули с холма. Он чуть не попал под машину и врезался в дерево. Теперь как только он видит меня, со всех ног убегает.

— Это варварство!

— И это не многое из того, что эти ужасные магглы делают друг с другом, — кивнул Тео. — Именно поэтому мы не открываемся им.

— Да, всё это довольно ужасно, — сказал Гарри. — Дамблдор написал им письмо, они должны были рассказать мне всё о родителях и волшебстве, но они скрыли это от меня. Я не знал ничего о волшебном мире, о моих родителях и Волан-де-Морте…

Трейси и Милли ахнули, Драко и Тео застыли, а Панси побледнела.

— Ты произнёс имя Того-Кого-Нельзя-Называть! — в громком шёпоте Тео ясно звучало благоговение.

— Я не пытаюсь показать, какой я храбрый или что-то ещё, — начал оправдываться Гарри. — Просто не знал, что этого нельзя делать… Понимаете, здесь слишком много того, что я должен узнать и понять… Готов поспорить, — он в первый раз озвучивал то, что в последнее время всё больше и больше его волновало. — Готов поспорить, я буду самым худшим учеником в классе.

— Бестолковые магглы, — выплюнул Драко. — Не сказали ему, что он волшебник! Они отобрали его наследие!

— Согласна, — сказала Трейси. — Это грех, это непростительно. Не волнуйся, Гарри, мы тебе поможем. Ты не должен чувствовать себя неловко из-за каких-то тупых магглов. Мы позаботимся о тебе, ты будешь братом для нас всех.

Гарри покраснел. Ему никогда не говорили таких приятных вещей.

— Спасибо. Мне бы очень хотелось, чтобы у меня были брат или сестра-волшебники.

— Ха! — воскликнул Драко. — В этом нет ничего особенного. В первую очередь это означает, что рядом с тобой постоянно находится некий раздражительный фактор.

— Для меня Джейми — лучший друг, — возразила Трейси. — Но, действительно, иногда мы жутко нервируем друг друга.

— И он шумный, — добавил Драко. — Не может понять, что что-то может происходить и без его ведома. Всегда лезет туда, куда его не просят.

— Джейми такой же. Постоянно задаёт дурацкие вопросы. На самом деле, эти двое стоят друг друга.

Все захихикали.

— Но Алан рассказал мне о Распределении, — сказал Драко. Все заохали от удивления.

— А Джейми всегда стоит на своём. Я даже пригрозила рассказать маме, как он тайком бегал на улицу, но это ни к чему не привело. Только Джейми влетело.

— Алан сказал мне, что не о чем волноваться. Великий и таинственный суд заключается в том, чтобы надеть на голову шляпу.

— Что? — переспросили все.

— Она называется Сортировочная Шляпа, её создали сами Основатели. Ты надеваешь её себе на голову, и она громко, чтобы услышала вся школа, выкрикивает твой факультет.

Тео улыбнулся с облегчением:

— Да это просто! Я был уверен, что нам потребуются чары! Я составил целый список неприятных проклятий!

— И в пустую потратил время, приятель, — ухмыльнулся Драко. — После такого трудоёмкого занятия, возможно, ты окажешься в Хаффлпаффе.

— Это было бы отвратительно! — воскликнул Тео. — Если меня отправят в Хаффлпафф, я немедленно уеду оттуда! Мой отец может сам меня всему научить.

— С другой стороны, ты чрезвычайно умён. В таком случае, возможно, твоё будущее в Ревенкло.

— Я знаю, где будет твоё будущее, если ты продолжишь в том же духе. В моей семье столько же выпускников Слизерина, сколько и в твоей.

— Но моя древнее.

Они говорили о домашних питомцах, о которых Гарри совершенно не подумал, когда буквально бегом закупал вещи в Косом переулке. У Драко была его сова, Арлетта, которую Гарри успел полюбить. После рассказа о том, как она испугала тётю Петунью, купе наполнилось весёлым смехом. У Трейси был серый полосатый котёнок по имени Аргент*, её так назвали из-за окраса, который при определенном свете казался серебряным (*П/п: «Аргент» в переводе с англ. «Серебро»). У Панси и у Миллисенты были совы, сипуха Венсон и амбарная сова Эксидемнас* соответственно (*П/п: «Эксидемнас» от англ. «accident» — «несчастный случай»). Фамилиаром Нотта оказалась чёрная дымчатая кошка Оникс, которая жила с ним уже много лет. Она пришла к нему во время сильного шторма и так и осталась жить. Гарри постарался запомнить все имена, но пока попытки оказались тщетными.

Пока они разговаривали, поезд всё дальше уносил их от Лондона. Теперь они пересекали поля, по которым бродили коровы и овцы. Ребята продолжали говорить обо всём на свете, и Гарри с удовольствием слушал и наблюдал за своими новыми друзьями. Эти дети казались ему очень хорошими. Они были дружелюбными, внимательными, с ними было очень весело. Драко, Панси, Тео, Милли и Трейси вместе дружили с детства.

Каково это, быть нормальным? Теперь Гарри мог себе представить. Теперь у него есть друзья, и как бы он хотел встретить их раньше. Он, как и они, был из древнего волшебного рода. Возможно, если бы не Волан-де-Морт, они бы уже много лет были друзьями.

В половину первого в дверь их купе постучали, и пухлая улыбающаяся женщина открыла дверь и сказала:

— Хотите перекусить, ребятки?

Гарри, который не завтракал, встал и, последовав примеру друзей, подошёл к женщине. Дурсли никогда не давали денег на сладости, но теперь у него в кармане было полно золотых и серебряных монет, на которые он мог купить сколько угодно леденцов и тянучек. У женщины на тележке лежали «Берти Боттс: тянучки на любой вкус», «Лучшая в мире жвачка Друблс», «Шоколадные лягушки», «Кексы-котелки», «Лакричные волшебные палочки» и ещё множество вещей, которые Гарри видел впервые в жизни.

— Вау! — ахнул он.

Драко искоса поглядел на него и улыбнулся:

— Да… Ребята, пора преподать Гарри урок номер один. Каждый берёт себе что-то особенное, и делим это между всеми.

Не успел Гарри возразить, как все пятеро окружили тележку со сладостями. Он попытался запомнить всё, что друзья рассказывали о различных сладостях магического мира. Тео предложил забрать себе все его повторяющиеся карточки из Шоколадных Лягушек. Гарри внимательно посмотрел на карточку с Дамблдором и убрал её в карман.

За окном мерно плыл деревенский пейзаж. Ровные поля, засеянные злаками, остались позади. Теперь они ехали через леса, пересекали реки, окружённые темно-зелёными холмами.

— Хотите прикол? — спросил Драко.

— Давай, — ответила за всех Трейси.

— Хаффлпафф.

Тео громко засмеялся, а через несколько секунд к нему присоединились остальные. Гарри смеялся вместе с ними, хотя и не знал, в чём состояла шутка.

В дверь купе постучали, и к ним вошел круглолицый мальчик, которого Гарри видел на платформе. Казалось, что он вот-вот расплачется.

— Извините, что беспокою вас, — неуверенно произнёс он. — Но вы не видели жабу? Тревор сбежал от меня.

Все покачали головами. Мальчик — Невилл, вспомнил Гарри — всхлипнул, стараясь не расплакаться.

— Если увидите его…

— Мы скажем тебе, — сказал Гарри. Сложно было не посочувствовать мальчику. У Гарри не было питомца, но если бы был, то он был бы очень подавлен, если бы потерял его.

Невилл ушёл.

Панси сдерживалась из последних сил, стараясь не рассмеяться.

— Кто привозит в школу жабу? — её голос был наполнен любопытством. — Я знаю, они были в моде пару лет назад, но во имя всех святых…

— Алан взял жабу, когда он был на первом курсе, — заметил Драко.

— Да, себя самого, — захихикала она.

— Ты так говоришь, потому что втюрилась в него, — ответил Драко.

Панси вспыхнула.

— Он красивый, — сказала она.

— Это у нас семейное, — самодовольно произнёс он, рассматривая ногти.

— Мерзавец.

— А не пора ли вам переодеться в мантии? — предложил Тео, глядя в окно. — Наверное, мы уже скоро приедем.

Все согласились и стали стягивать с себя верхнюю одежду. Гарри на мгновение застыл на месте, и Драко толкнул его.

— Что-то не так?

— Просто… просто… — он запнулся.

Понимание мелькнуло в глазах Драко.

— А! Эти тупые магглы не приветствуют переодевание в смешанной компании?

Гарри кивнул.

Драко фыркнул.

— Магглы такие неразвитые. Мы, волшебники, не обращаем внимания на такие вещи. Давай, не стесняйся.

Гарри был сильно смущён. Это было буквально написано на его лице, поэтому Трейси замерла, когда уже собралась снимать свои штаны.

— Прояви хоть немного понимания, Драко. Он вырос как маггл. В его воспитании есть несколько отличий, которые исчезнут только со временем. Дамы, — обратилась она к Миллисенте и Панси, которые тоже уже почти полностью разделись. Давайте пойдём в соседнее купе и дадим Гарри немного личного пространства.

Гарри послал ей благодарную улыбку, и три девочки, взяв свои мантии, покинули купе. Они с Драко как можно скорее сняли повседневную одежду и надели форменные рубашки, брюки и мантии. Тео, в отличие от них, приехал на вокзал уже в мантии.

В дверь постучали, и она отъехала в сторону. Это вернулся тот самый круглолицый мальчик, но теперь с ним была девочка, одетая в новёхонькую форменную мантию.

— Никто не видел жабу? Невилл потерял её, — сказала она. У неё был командный голос, вьющиеся каштановые волосы и немного большеватые передние зубы.

— Ты глупая? — недоверчиво спросил Тео. — Мы уже сказали ему, что не видели никакой жабы.

— Зачем же так грубо? — спросила она, поморщив носик. Затем её взгляд упал на лоб Гарри. — Ты Гарри Поттер! — воскликнула она. — Я знаю о тебе всё. Я купила несколько книг для внеклассного чтения, о тебе написано в «Современной Истории Магии», во «Взлёте и падении Тёмных Искусств» и в «Великих Волшебниках двадцатого века».

— Да? — изумлённо переспросил Гарри.

— О, Господи, ты не знал? Если бы я была на твоём месте, я бы узнала об этом всё, — сказала девочка. — Кстати, я Гермиона Грейнджер. А вас как зовут?

Тео замер.

— Грейнджер? Я никогда не слышал этой фамилии, — тихо произнёс он.

— Мои родители стоматологи. Они работают на окраине Лондона.

— Ты магглорожденная, — безразлично бросил Драко.

— Да, я единственная в семье ведьма. Я была так удивлена, когда получила письмо, но, несомненно, очень рада. Как я слышала, это лучшая школа магии. Я выучила наизусть все учебники за первый курс. Надеюсь, этого будет достаточно.

— О, я тебе обещаю, — мягко сказал Тео, — этого никогда не будет достаточно.

Она посмотрела на него, но так и не заметила опасный блеск в глазах.

— У грязнокровок, таких, как ты, есть множество недостатков. Один из них заключается в том, что они не знают своего места.

— Уходи отсюда, ты, маленькая заносчивая грязнокровка, — прошипел Драко. — Мы никогда не будем общаться с такими, как ты. Магглы жестоки, глупы, пустые потребители кислорода.

Гарри вздрогнул. Откуда взялась эта злоба?

— Ах, так! — Грейнджер чуть не поперхнулась от возмущения и, резко развернувшись, покинула купе. Невилл побежал за ней.

— Furnunculus! — прошипел Драко, указывая на неё палочкой. Сноп красных искр вырвался из палочки, но не долетел до Грейнджер. Она, будто ничего не заметив, продолжила быстро уходить подальше от их купе.

— Черт! — сказал он. — Не сработало.

Гарри уставился на своих друзей.

— Это было проклятье? — спросил он, не зная, что ещё сказать.

— Чары, — ответил Драко. — Оставляют после себя противные прыщи. Одно из самых простых.

— Но зачем ты хотел заколдовать её?

— Мы не любим грязнокровок, — признался Тео. — Они не чета достойным, чистокровным волшебникам. Она такая же, как и остальные. Заносчивая, лицемерная, они все слишком упиваются собой. Они считают себя особенными просто потому, что они единственные в их семье умеют колдовать. Им в голову приходят смехотворные идеи, странные мысли. Лучше сразу поставить их на место.

— Ты хоть понимаешь, насколько груба она была? «Ты Гарри Поттер!», — передразнил Драко. — Она не думает ни о ком, кроме себя. Надеюсь, мы больше с ней не столкнёмся.

— С кем не столкнёмся? — спросила Трейси, входя с остальными девочками в купе.

— С грязнокровкой по имени Грейнджер. Она ворвалась сюда в поисках этой чёртовой жабы, а потом увидела Гарри и начала петь дифирамбы Мальчику-Который-Выжил.

— Что? — возмутилась Трейси. — Да кто вообще её учил манерам?

— Видимо, никто, — ответила Панси. — Итак, я объявляю первое заседание нашего Ордена Возмездия открытым.

— Второе, — хором поправили её Миллисента и Трейси.

— Итак, приступим, — продолжила Панси. — Мы готовы выслушать ваши предложения о наших дальнейших действиях.

— Бросим её к кальмару! — предложила Трейси.

— Вытолкнем из поезда! — поддержала Миллисента.

— Сломаем палочку! — внёс свою лепту Тео.

— На заседании не учитываются идиотские мнения от идиотов, — безапелляционно сказала Панси.

— Подвесим за ногу на крыше Астрономической башни, — предложил Драко.

— Отлично. Гарри?

Гарри довольно ухмылялся, слушая полные негодования предложения, как наказать человека, задевшего его имя. Внезапно он почувствовал, что вот оно, его место, среди этих ребят. Действительно, было очень грубо и невежливо со стороны Гермионы придавать Гарри статус такой знаменитости. Он стал известен благодаря тому, что выжил, тогда как его родители погибли. В этой девочке не нашлось даже малой толики такта. Гарри понадеялся, что их распределят на разные факультеты.

— Уговорим Распределяющую Шляпу отправить её на Хаффлпафф? — неуверенно предложил он. Его друзья не очень лестно отзывались о Хаффлпаффе, поэтому он решил, что это будет достойное наказание для девочки и при этом в меру безопасное.

Его предложение было встречено одобрительными хлопками и смехом со стороны пятерых друзей. Панси сощурила глаза, выпрямила спину.

— Все, кто поддерживает предложение Гарри, скажите: «Да», — официально объявила она.

— Да! — воскликнули все шестеро.

— Кто против?

Тишина.

— Голосование окончено, пять голосов «за», ни одного «против», а идиотские мнения идиотов не учитываются.

— Эй!

— А теперь, как мы уговорим Шляпу?

— Кто будет проходить распределение до нее?

— Я, — сказала Миллисента.

— И я, — кивнула Трейси.

— Сделайте всё, что будет в ваших силах, — предупредил Драко.

— Думай, что хочешь, — сказала Трейси, — но мы справимся. Нет той цены, которую мы не сможем заплатить, чтобы повергнуть врага.

— Повергнуть? — недоверчиво переспросил Драко. — Ты сказала «повергнуть»?

— Да, это означает обезвредить их, — пояснила Панси.

— Я знаю, что это означает! — огрызнулся он.

— Ты с нами, Трейси? — спросил Гарри.

— Абсолютно, — заявила она. — Чистокровные держатся вместе.

— Я думаю, она запала на тебя, — сказала Панси, тыча ей пальцем в бок.

Трейси слегка порозовела:

— Я такого не говорила!

— Тебе и не нужно, милая, — ухмыльнулась Панси.

По поезду разнёсся голос:

— Мы прибываем на станцию Хогсмид через пять минут. Пожалуйста, оставьте свой багаж в поезде, его доставят отдельно.

У Гарри от волнения скрутило живот. Он оглянулся на своих друзей. Они все улыбались. Вот оно. Они почти добрались. Все убрали сладости в чемоданы, оставив Гарри по пачке или две каждого вида.

— Вот мы и на месте, — сказала Трейси, её голос немного дрожал.

Они присоединились к ученикам, толпившимся в коридоре. Поезд сбавил скорость, и они увидели платформу. Когда состав полностью остановился, люди хлынули из вагонов на небольшую тёмную платформу. Гарри вдохнул холодный ночной воздух. Над головами учеников зажглась большая лампа, и Гарри услышал знакомый голос:

— Первокурсники! Первокурсники, все сюда! Всё в порядке, Гарри ?

Огромное, покрытое волосами лицо Хагрида возвышалось над морем голов. Драко и остальные друзья Гарри поморщились, как только увидели лесника, но, отдавая дань уважения к Гарри, промолчали.

— Пошлите, все за мной. Первокурсники, все здесь? Первокурсники, идите за мной! Сюда, к лодкам!

Всех, кто в этом году заканчивает школу, поздравляю! Этот жизненный этап позади, теперь перед вами открыты все двери. Надеюсь. вы найдете именно ту, особенную, которая приведет вас к вашим мечтам!

А теперь вспомните, как сами переступили порог собственной школы, и присоединяйтесь к Гарри и его друзьям:)

Хагрид взмахнул своей большой рукой и постучал в высокую дверь. Та отворилась. Высокая темноволосая волшебница в мантии изумрудного цвета стояла на пороге. У неё было очень строгое лицо. Одного взгляда достаточно, чтобы сказать: эта женщина шутникам спуску не даёт.

— А вот и первокурсники, профессор МакГонагалл, — торжественно произнёс великан.

— Спасибо, Хагрид. Я забираю их.

Они вошли в вестибюль настолько огромный, что, казалось, в него можно вместить весь дом Дурслей. Каменные стены освещались горящими факелами, немного отличающимися от тех, что были в Гринготтсе. Они были закреплены достаточно высоко — не дотянуться, но достаточно низко, чтобы освещать гладкий блестящий каменный пол и великолепную мраморную лестницу, которая вела на верхние этажи.

Вслед за профессором МакГонагалл первокурсники пересекли вестибюль. Гарри отчётливо слышал гул сотен голосов, раздающихся из-за больших дверей. Должно быть, там уже собрались остальные ученики и преподаватели. Первокурсники зашли в пустую комнату неподалёку настолько маленькую, что детям пришлось встать очень плотно друг к другу.

— Добро пожаловать в Хогвартс, — наконец поприветствовала их профессор МакГонагалл. — Скоро начнётся банкет по случаю начала учебного года, но прежде чем вы сядете за столы, вас разделят на факультеты. Распределение — очень серьезная процедура, потому что с сегодняшнего дня и до окончания школы ваш факультет станет для вас второй семьей. Вы будете вместе учиться, спать в одной спальне и проводить свободное время в комнате, специально отведённой для вашего факультета. Факультетов в школе четыре — Гриффиндор, Хаффлпафф, Ревенкло и Слизерин. У каждого из них есть своя древняя история, и из каждого выходили выдающиеся волшебники и волшебницы. Пока вы будете учиться в Хогвартсе, ваши успехи будут приносить вашему факультету призовые очки, а за каждое нарушение распорядка очки будут вычитаться. В конце года факультет, набравший больше очков, побеждает в соревновании между факультетами — это огромная честь. Надеюсь, каждый из вас будет достойным членом своей семьи. Церемония Распределения начнётся через несколько минут в присутствии всей школы. А пока у вас есть немного времени, я советую вам собраться с мыслями.

Её взгляд задержался на мантии Невилла, которая сбилась так, что застёжка оказалась под левым ухом, а потом на грязном носу Рона. Гарри дрожащей рукой попытался пригладить свои непослушные волосы.

— Я вернусь сюда, когда все будут готовы к встрече с вами, — сообщила профессор МакГонагалл и пошла к двери. Перед тем как выйти, она обернулась. — Пожалуйста, ведите себя тихо.

Она вышла, и Гарри тяжело вздохнул. Почему они должны ждать?

Драко рассказал им всё о Распределении, поэтому Гарри не волновался. Он прислушивался к тому, как остальные пытаются отгадать, что же им предстоит сделать. Но он и его друзья не сказали ни слова.

— …какой-то тест…

— …это очень больно…

— …могу только гадать, какие чары могут понадобиться…

— …битва с троллем…

Гарри уже устал ждать. Он ждал уже так долго, что хотелось, чтобы всё уже поскорее закончилось. Он не отрывал взгляда от двери, уговаривая её поскорее открыться и впустить профессора МакГонагалл, чтобы она забрала их. Затем произошло что-то, что заставило его подпрыгнуть на месте. Несколько человек за его спиной закричали.

— Что за?..

Он ахнул, как и почти все стоящие рядом с ним. Около двадцати приведений просочились в комнату сквозь стену. Жемчужно-белые, полупрозрачные, они скользили по комнате, переговариваясь между собой и, кажется, вовсе не замечая первокурсников или делая вид, что не замечают. Судя по всему, они спорили.

— А я вам говорю, что надо забыть о его прегрешениях и простить его, — произнёс один из них, похожий на маленького толстого монаха. — Я считаю, что мы просто обязаны дать ему ещё один шанс…

— Мой дорогой Проповедник, разве мы не предоставили Пивзу больше шансов, чем он того заслужил? Он позорит и оскорбляет нас, и, на мой взгляд, он, по сути, никогда и не был призраком…

— Новые студенты! — сказал Толстый Монах, улыбаясь им. — Ждёте Распределения, я полагаю?

Никто не ответил, только несколько человек судорожно кивнули.

— Надеюсь увидеть вас в Хаффлпаффе! — сказал Монах. — Мой родной факультет.

— Идите отсюда, — произнёс строгий голос. — Церемония отбора сейчас начнётся.

Это вернулась профессор МакГонагалл. Она строго посмотрела на привидения, и те поспешно начали просачиваться сквозь стену и исчезать одно за другим.

— Выстройтесь в шеренгу, — скомандовала профессор, обращаясь к первокурсникам, — и идите за мной!

Гарри обменялся с друзьями улыбками, полными предвкушения. Вот оно! Он последовал за Драко и Тео и встал между Трейси и Панси. Они вышли из комнаты, вернулись в вестибюль и через широко открытые двойные двери вошли в Большой Зал.

Гарри никогда даже представить себе не мог такое удивительное и великолепное место. Тысячи свечей плавали в воздухе прямо над головами студентов и давали мягкое, но достаточное освещение. Студенты сидели за четырьмя длинными столами, которые были уставлены золотыми тарелками и кубками. В дальнем конце зала на небольшом возвышении лицом ко входу за таким же длинным столом сидели учителя. Профессор МакГонагалл провела первокурсников вдоль столов со студентами и выстроила их вдоль учительского стола. Сотни глаз наблюдали за первокурсниками, поблескивая в свете тысяч свечей. Призраки, рассевшиеся среди студентов, таинственно мерцали жидким серебром. Чтобы хоть как-то избежать направленных на него взглядов, Гарри возвёл глаза к потолку и увидел тёмное небо, усеянное звездами. До него донёсся несколько надменный голос Грейнджер:

— Он заколдован так, чтобы показывать настоящее небо. Я читала об этом в «Истории Хогвартса».

«Позерство!» — подумал Гарри. Трудно было поверить, что там вообще был потолок: казалось, что Большой Зал просто находится под открытым небом.

Гарри перевёл взгляд на профессора МакГонагалл, которая в абсолютной тишине поставила перед первокурсниками табурет. На табурете лежала остроконечная потрёпанная шляпа.

Теперь все присутствующие в зале неотрывно смотрели неё. Через несколько секунд гробовой тишины шляпа зашевелилась. Одна из складок расправилась, словно это был рот, и шляпа начала петь:

Может быть, я некрасива на вид,

Но строго меня не судите.

Ведь шляпы умнее меня не найти,

Что вы там не говорите.

Шапки, цилиндры и котелки

Красивей меня, спору нет.

Но будь они умнее меня,

Я бы съела себя на обед.

Все помыслы ваши я вижу насквозь,

Не скрыть от меня ничего.

Наденьте меня, и я вам сообщу,

С кем учиться вам суждено.

Быть может, вас ждёт

Гриффиндор, славный тем,

Что учатся там храбрецы.

Сердца их отваги и силы полны,

К тому ж благородны они.

А может быть,

Хаффлпафф ваша судьба,

Там, где никто не боится труда,

Где преданны все и верны,

И терпенья с упорством полны.

А если с мозгами в порядке у вас,

Вас к знаниям тянет давно,

Есть юмор и силы гранит грызть наук,

То путь ваш — за стол Ревенкло.

Быть может, что в Слизерине вам суждено

Найти своих лучших друзей.

Там хитрецы к своей цели идут,

Никаких не стесняясь путей.

Не бойтесь меня, надевайте смелей,

И вашу судьбу предскажу я верней,

Чем сделает это другой.

В надёжные руки попали вы,

Пусть и безрука я, увы,

Но я горжусь собой.

Все, кто находился в зале, зааплодировали, как только Шляпа закончила песню. После этого все четыре стола снова погрузились в тишину. Профессор МакГонагалл подошла к табурету и развернула длинный свиток пергамента.

— Когда я назову ваше имя, вы наденете на голову Шляпу, сядете на табурет, и вас распределят на ваш факультет. — Ханна Аббот!

Розовощёкая блондинка на негнущихся ногах подошла к табурету, надела Шляпу, которая тут же закрыла ей глаза, и осторожно села. Секундная пауза, и…

— Хааффлпафф! — прокричала Шляпа.

Те, кто сидел за крайним правым столом, разразились аплодисментами. Ханна встала, пошла к этому столу и уселась на свободное место. Гарри заметил, что крутившийся у стола Толстый Проповедник приветливо помахал ей рукой.

— Сьюзен Боунс!

— ХАФФЛПАФФ! — снова закричала Шляпа, и Сьюзен поспешно засеменила к своему столу, сев рядом с Ханной.

— Терри Бут!

— Это наш друг Терри, — прошептал Драко на ухо Гарри.

Терри показался Гарри пай-мальчиком. Он был на пару дюймов ниже Гарри, и у него были огромные карие глаза, выделявшиеся на круглом лице. Его светло-каштановые волосы были коротко сострижены.

Теперь зааплодировали за вторым столом слева, несколько старшекурсников встали со своих мест, чтобы пожать руку присоединившемуся к ним Терри.

— Вот дерьмо, — прошептал Тео. — Я надеялся, что он будет с нами.

— Вся его семья училась в Ревенкло. Так что чему ты удивляешься? — спросила Трейси.

— Менди Блоклхерст!

— Девушка Тео, — прошептала Панси.

— Заткнись! — шикнул Тео.

Менди, невысокая симпатичная девочка с длинными чёрными косами, присоединилась к Терри за столом Ревенкло. Следующая девочка, Лаванда Браун, оказалась первой распределённой в Гриффиндор. Ей аплодировали за дальним столом слева, за которым Гарри заметил свистящих близнецов Уизли — Фреда и Джорджа.

— Миллисента Балстроуд!

— Давай, Милли. Не упусти своего! — прошептала ей Панси.

Сердце Гарри забилось немного быстрее. Она ведь не собирается уговаривать Распределяющую Шляпу? Правда не собирается?

Милли уверенно подошла к стулу и села. Она надела Шляпу, и все замерли в ожидании. Наконец, Шляпа зашевелилась и прокричала:

— СЛИЗЕРИН!

Она, улыбаясь, сняла с себя Шляпу и, кивнув Панси, села за самый дальний стол справа — за стол Слизерина.

Улыбка Гарри стала несколько болезненной. И что он начал?

Майкала Корнера распределили в Хаффлпафф, а Стефан Корнфут отправился за стол Ревенкло.

— Винсент Кребб! — это был самый высокий мальчик, который плыл в одной лодке с Тео и Милли.

— СЛИЗЕРИН!

— Трейси Дейвис!

Секунду или две она переговорила со Шляпой, и все услышали громкое:

— СЛИЗЕРИН!

Кевин Энтвисл отправился в Ревенкло, Джастин Финч-Флетчли — в Хаффлпафф. После минутного размышления Шляпа отправила Симуса Финнигана в Гриффиндор. Эмми Гиган и Крисси Голдинг также сели за стол Гриффиндора, а Энтони Голстейн пополнил ряды Хаффлпаффа.

— Грегори Гойл! — не такой высокий, как его друг, но очень крупный мальчик подошёл к табурету.

— СЛИЗЕРИН!

— Гермиона Грейнджер!

Непокорные вьющиеся волосы — Гермиона постоянно их теребила — ещё больше торчали в разные стороны. Гарри было немного жаль её, смотреть, как эта магглорожденная бегом бросилась к табурету, села на него и резко нацепила на себя Шляпу. Драко, Тео и Трейси мимикой показали различные виды неприязни к такому поведению в общем и к самой девочке в частности. Панси неотрывно смотрела на лицо девочки.

Какое-то время Шляпа молчала. Можно было только уловить бормотание девочки. Казалось, она спорит с артефактом.

— ХАФФЛПАФФ!

Гермиона сняла Шляпу. Она выглядела очень расстроенной. Она поставила Шляпу обратно на табурет и не торопясь пошла к столу Хаффлпаффа под хлопки своей новой «семьи» и смех друзей Гарри.

Дафну Гринграсс распределили на Слизерин, Уэйн Хопкинс, как и Меган Джонс, попали в Хаффлпафф, а Су Ли попала в Ревенкло.

Невилл Лонгботтом, мальчик, потерявший жабу, оступился и упал по дороге к табурету. Шляпа долго решала, как с ним поступить, пока не прокричала: «ГРИФФИНДОР!». Невилл был так рад, что забыл снять с себя Шляпу и прямо в ней бросился к столу своего нового факультета, чем вызвал всеобщий смех. Мораг МакДугал присоединился к Ревенкло, а Эрни Макмиллана отправили в Хаффлпафф.

Теперь настала очередь Драко. Они чинно прошествовал к табурету. Стоило Шляпе коснуться его головы, как она тут же прокричала:

— СЛИЗЕРИН!

Драко подмигнул Гарри и присоединился к Креббу, Гойлу, Гринграсс и Миллисенте за столом Слизерина. Осталось не так много тех, кого еще не распределили.

Тео прошёл Распределение так же быстро, как и Драко:

— СЛИЗЕРИН!

— Панси Паркинсон!

— СЛИЗЕРИН!

Близняшки Патил оказались на разных факультетах: Падма в Ревенкло, а Парвати в Гриффиндоре. Салли-Энн Перкс пополнила ряды Хаффлпаффа.

— Гарри Поттер!

Стоило Гарри сделать шаг вперёд, как по всему залу пошли шепотки.

— Она сказала «Поттер»?

— Тот самый Гарри Поттер?

Последним, что увидел Гарри перед тем, как Шляпа сползла ему на глаза, были сотни лиц, обращённые к нему. В следующую секунду он разглядывал чёрную подкладку старой шляпы. Он ждал.

— Хмм… — произнёс голос в его голове. — Сложно. Очень сложно.

Это было похоже на то, как он выбирал себе палочку.

— Много мужества, хотя ты и не веришь в себя. Также неплохой ум. И талант, о, Боги, да… И желание показать, на что ты способен. Весьма любопытно. Так куда же мне тебя определить?

Гарри подумал о своих новых друзьях, о детях, которые протянули ему руки и открыли свои сердца. Они не устраивали из их общения шоу, как это делали люди в Дырявом Котле. Они обращались с ним гораздо лучше, чем кто бы то ни было до них. Они видели его самого, а не кого-то, кого сами себе придумали. Он не хотел оказаться с ними на разных факультетах.

— Как я вижу, ты уже завел себе друзей в Слизерине. Да, и ты хочешь быть с ними. Ты будешь великим, да, и Слизерин поможет тебе в этом. Теперь всё указывается на СЛИЗЕРИН!

Последнее слово Шляпа прокричала на весь зал. Он снял Шляпу и неровной походкой направился к столу Слизерина. Он заметил, что ему хлопали громче, чем кому-либо до него. Алан, брат Драко, встал со своего места и крепко пожал ему руку. Несколько парней приветственно засвистели.

Теперь он мог видеть преподавательской стол. На ближнем к нему углу сидел Хагрид, который в шоке уставился на него. В середине стола на высоком золотом кресле восседал Альбус Дамблдор. Гарри уже видел его на карточке в шоколадной лягушке, когда был в поезде. Серебряные волосы Дамблдора светились почти так же ярко, как приведения, сидящие в зале. Также Гарри заметил профессора Квиррелла, которого встретил в Дырявом Котле. Он заметно нервничал и выглядел нелепо в фиолетовом тюрбане.

Оставалось всего несколько человек. Дин Томас, высокий мальчик с шоколадной кожей, отправился в Гриффиндор, Лиза Турпин попала в Ревенкло. Настала очередь Рона Уизли.

Его лицо позеленело, отчего его веснушки стали еще ярче. Он, запинаясь, подошёл к табурету, чуть не упал, садясь на него, и натянул на голову Шляпу. Всего несколько секунд тишины, и вердикт:

— ГРИФФИНДОР!

Гарри наблюдал, как побледневший мальчик дошёл до своего стола и сел рядом с братьями, которые стали похлопывать его по спине.

— Блейз Забини!

Темнокожий мальчик был назван самым последним. Почти тридцать секунд прошло перед тем, как Шляпа объявила:

— СЛИЗЕРИН!

Профессор МакГонагалл свернула свиток и убрала табурет со Шляпой, в то время как Альбус Дамблдор поднялся со своего места.

— Добро пожаловать! — торжественно произнес он. — Рад приветствовать вас в новом учебном году в Хогвартсе. Перед тем как начнется пир, я бы хотел сказать несколько слов: Ничтожество! Плакса! Чудик! Уловка! Спасибо!

Под аплодисменты он сел. Гарри оглядел своих друзей. Никто из них не знал, как реагировать.

— А он, случайно, не сумасшедший? — неуверенно спросил он Алана.

— Совсем слетел с катушек, — весело ответил тот. — Картошки?

Великолепие пира поразило Гарри, а огромное разнообразие мясных блюд лишило его дара речи. Пахло так вкусно, что потекли слюнки. Теперь он не на Тисовой и может съесть столько всего, сколько захочет.

Он так и поступил.

Внезапно он почувствовал леденящий холод. Он исходил от приведения, которое присело справа от него. На его огромном лице, словно звезды, сияли глаза, а разлившаяся по мантии кровь сверкала серебром.

— Добро пожаловать, мистер Поттер, — мягко произнёс Кровавый Барон. — Вы достигните успехов на Слизерине.

— Спасибо, — кивнул Гарри, не совсем уверенный в своем ответе.

Значительную часть стола занимали десерты. И Гарри каким-то непостижимым образом умудрился завернуть и спрятать за пазуху большой кусок пирога с патокой. Наличию этого навыка он был обязан годам жизни с Дурслями, где, чтобы выжить, приходилось и не так выкручиваться.

— Надеюсь, вы поможете завоевать нам Кубок в этом году, — сказал Алан. — Слизерин выигрывал последние шесть лет подряд, мы этим очень гордимся.

— Шесть лет! — ахнула Миллисента.

— Так что не попадитесь на нарушениях! — предупредил Алан. — Когда мы придём в гостиную, мы вам разъясним некоторые вещи, чтобы вам было проще.

— Милли, что ты сказала Шляпе? — Панси не терпелось узнать.

Миллисента ухмыльнулась:

— Просто я сказала, что если она кое-что для меня сделает, я сделаю что угодно для неё.

— И чего же она хочет?

— Она хочет вступить в школьный хор. Я сказала, что напишу об этом прошение за нее.

Все, кроме Миллисенты, рассмеялись.

— Кроме того, я сказала, что мы все будем петь в хоре вместе с ней.

Смешки прекратились.

— Что? — запротестовал Драко.

— Это была единственная возможность получить её согласие, — сказала она, защищаясь. — Как сказала Трейси: нет той цены, которую мы не сможем заплатить, чтобы повергнуть врага, а это достаточно скромная плата.

Драко вздохнул.

— Да уж… — удручённо произнёс он. — Но я не умею петь.

— Правда? Может, если мы будем недостаточно хороши, нас выгонят.

— Надеюсь.

Гарри согрелся и почувствовал внезапно накатившую сонливость. Чтобы не заснуть, он вытаращил их и начал глазеть по сторонам, наконец уткнувшись взглядом в учительский стол. Хагрид что-то пил из большого кубка, профессор МакГонагалл беседовала с профессором Дамблдором, а профессор Квиррелл, так и не снявший свой дурацкий тюрбан, разговаривал с незнакомым Гарри преподавателем с сальными чёрными волосами, крючковатым носом и желтоватой, болезненного цвета кожей.

Всё произошло совершенно внезапно. Крючконосый вдруг посмотрел прямо на Гарри — и голову Гарри пронзила острая боль. Ему показалось, что его похожий на молнию шрам на мгновение раскалился добела.

— Ауч! — Гарри хлопнул себя ладонью по лбу.

— Что случилось? — поинтересовался Перси. Интересно, откуда за столом Слизерина взялся Перси?

— Н-н-ничего, — с трудом выдавил из себя Гарри. Боль прошла так же быстро, как и появилась. Труднее было избавиться от неприятного ощущения, которое осталось после взгляда учителя. Он не мог сказать, что это было, но складывалось такое чувство, что этот учитель знает о нём куда больше, чем просто имя. Сейчас взгляд мужчины был нечитаем.

— А кто это там разговаривает с профессором Квирреллом? — спросил он у Алана.

— Это профессор Снейп, декан нашего факультета. Он Мастер Зелий, но он чертовски хорошо разбирается в Тёмных Искусствах и мог бы быть превосходным учителем Защиты.

Какое-то время Гарри наблюдал за профессором Снейпом, но тот больше на него не смотрел.

Наконец, вся еда исчезла, и профессор Дамблдор встал во весь рост. Зал погрузился в тишину.

— Опять глупые слова? — тихо предположил Драко.

— Хм-м-м! — громко прокашлялся Дамблдор. — Теперь, когда все мы сыты, я хотел бы сказать ещё несколько слов. Прежде чем начнется семестр, вы должны кое-что усвоить. Первокурсники должны запомнить, что всем ученикам запрещено заходить в лес, находящийся на территории школы. Некоторым старшекурсникам для их же блага тоже следует помнить об этом…

Дамблдор бросил взгляд в сторону стола Гриффиндора.

— По просьбе мистера Филча, нашего школьного смотрителя, напоминаю, что не следует творить чудеса на переменах. А теперь насчёт тренировок по квиддичу — они начнутся через неделю. Все, кто хотел бы играть за сборные своих факультетов, должны обратиться к мадам Трюк. И наконец, я должен сообщить вам, что в этом учебном году правая часть коридора на третьем этаже закрыта для всех, кто не хочет умереть мучительной смертью.

Гарри хихикнул, но он оказался одним из немногих, кто поступил так же.

— Он ведь не серьёзно? — пробормотал Гарри, обращаясь к Алану.

— Должно быть, серьёзно, — хмурясь, ответил Алан. — Странно, обычно он даёт какие-то объяснения к новым правилам. А сейчас он ничего не сказал даже старостам.

— А теперь, марш по кроватям!

Первокурсники-слизеринцы продирались сквозь толпу, стараясь не отставать от Алана. Они спускались по мраморным лестницам и петляли по коридорам. Алан остановился в тупике с высеченной резной аркой.

— Пароль — «Гриффиндорцы — тупицы».

— А не рановато ли начинать конкуренцию? — оскалился Драко.

— Кого это волнует? Это весело, — хихикнула Дафна.

В стене появилась дверь, которая отъехала в сторону. Первокурсники устремились в гостиную, желая получше рассмотреть свой новый дом.

По форме гостиная напоминала вытянутый прямоугольник. Одного взгляда на комнату было достаточно, чтобы понять: они находятся в подземельях. Несколько ступенек вели в некое подобие углубления в середине комнаты, где был расстелен толстый тёмно-зелёный с серебром ковёр. Стены и потолок покрывал тёмный необработанный камень. Прикреплённые к потолку лампы давали уютный зеленоватый свет. В середине длинной стены находился камин, в котором задорно играло и потрескивало пламя. Перед ним расположились большие кресла, обтянутые кожей. По комнате были рассредоточены несколько круглых столов, вокруг которых стояли стулья с высокими спинками. Вдоль стен выстроились книжные шкафы. Это место оказалось очень спокойным и приятным.

— Спальни дольше по коридору, — сказал Алан, указывая на дальний конец комнаты. — Мальчикам направо, а девочкам — налево. Первокурсники в этом году в конце коридора.

Коридор, поднимаясь на несколько ступеней, сворачивал вправо. Они прошли до самого конца, Они прошли мимо шести деревянных дверей, прежде чем на последней увидели медную табличку с надписью «Первокурсники». Они открыли дверь и, наконец, добрались до своих кроватей.

Шесть кроватей были скрыты под вельветовыми пологами изумрудного цвета. Рядом с каждой кроватью стояли их чемоданы. Кроме того, у каждого мальчика были кресло и письменный стол. Через спинку каждого кресла были перекинуты по серебряно-зелёному шарфу и галстуку.

Каждая кровать располагалась изголовьем к одной стене, а напротив было огромное нарисованное окно, которое показывало ночное небо и спокойную зеркальную гладь Чёрного озера.

— Неплохо, — вздохнул Гарри.

— Смотрите, какой вид, — вторил ему Драко.

— Хорошо, что есть полог. Не хочу просыпаться по утрам оттого, что солнце будет бить прямо в глаза, — зевнул Тео.

— Как у нас может быть окно, если мы под землей? — спросил Гойл.

— Тогда мы должны были бы видеть только камни, — предположил Тео.

Слишком уставшие, чтобы вести разговоры, они переоделись в пижамы и забрались в кровати. Гарри уснул практически сразу. Он был счастлив, сыт и очень, очень изнеможён. Он спал всю ночь крепким здоровым сном.